Андрей Пилюлькин сидел на скамейке и вяло смотрел по сторонам. Вокруг сновали люди - бежали бизнесмены, не выпуская из рук мобильных телефонов, гуляли влюбленные парочки, смотря друг на друга неподдельно чистыми взглядами, бесцельно бродили старушки, как всегда болтая о чем попало. Вдалеке неторопливо помахивал метлой дворник, со всех сторон раздавались детские вопли, а заодно и крики матерей, пытающихся поймать своих отпрысков. Пилюлькина это угнетало еще больше. Плохо мне, такое чувство, что копыта отброшу, наводила на мысль депрессия.
Запиликал будильник на наручных часах, напоминая, что пора принимать таблетку. Опустив руку в карман, Пилюлькин вытащил оттуда коробочку. Сняв крышку с коробки, он выудил из нее квадратную таблетку, повертел ее в перед глазами, наверное, пытаясь определить по внешнему виду, как она действует, и щелчком отправил в рот. На упаковке написано - таблетки сосательные, значит, будем сосать. Таблетки эти ему вчера прописал врач, сказав, что они хорошо помогают от депрессии, но эффект заметен только на второй день. День как раз был вторым. Прососав таблетку, Пилюлькин полез в карман за сигаретами, вот оно самое верное средство от депрессии, жалко срок действия небольшой. Раскурив сигарету, Андрей снова огляделся по сторонам. То ли ему показалось, то ли что, но краем глаза он заметил, как одно из деревьев приветливо помахало ему веткой. Пилюлькин резко повернул голову в сторону дерева. Как стояло, так и стоит, наверное, показалось. И все бы ничего, если бы дерево вдруг не проговорило:
- Привет.
У бедного Пилюлькина сигаретный дым пошел даже из ушей.
Пальцы Андрея разжались сами собой, роняя сигарету на асфальт.
- Почему у тебя такое грустное лицо, - с жалостливыми нотками в голосе спросила липа (а это была именно липа). - Тебя забыли полить сегодня?
- Гее-бее... - проблеял Пилюлькин.
- Ааа, поняла, тебе подрезали ветки и тебе так больно, что даже тяжело разговаривать, - участливо констатировало дерево. - Ну, ничего, завтра срезы затянутся, и все будет нормально.
- Ты умеешь разговаривать? - выдавил из себя Андрей.
Проходящая мимо бабушка решила, что это обращаются к ней, и заявила, что да, она умеет разговаривать, а с какой стати ей не уметь разговаривать, он же умеет, и вообще, что за глупые вопросы он задает. Видя, что ему нет никакого дела до нее, бабушка пошлепала дальше, на ходу бормоча, что клиника по нему плачет, что она не заслужила к себе такого отношения, и если бы он был воспитанным молодым человеком, а не таким хамом, то предложил бы ей сесть и отдохнуть, неужели не мог догадаться, что бабушка устала.
А Андрей, которому уже было не до депрессии все это время продолжал пялиться на неожиданно ожившее дерево. А дерево все говорило и говорило, то, что тяжела жизнь деревьев в городе и как недавно спилили его соседа дуба, ну дуб здесь был, неужели не помнишь, большой такой, развесистый, его еще в 1903 году посадили. Ну, неужели не помнишь? Он еще про войну рассказывал, как за его стволом от немцев наши укрывались. Не помнишь? Он еще свои боевые шрамы показывал. Ну, как ты можешь не помнить? А когда ему ветки пилили он так орал, что в конце соседней аллеи было слышно. А еще...
- Хв-а-а-а-а-а-а-а-т-и-и-и-и-и-ит!!! - заорал во весь голос Пилюлькин, вскочил со скамейки и размахивая руками понесся в неизвестном ему самому направлении. Он не удосужился даже посмотреть, куда бежит, и налетел на ту самую бабульку, которая сказала, что по нему клиника плачет. Бедная бабушка, не успев сообразить, что за зверь такой налетел на нее сзади, осознала, что движется с хорошей скоростью, не касаясь земли ногами, к столбу, который оказался как раз в нужное время, в нужном месте. Раздался звон, напоминающий одиночный удар церковного колокола среднего размера, в воздухе мелькнули потрепанные туфли, и все стихло, только был слышен топот удаляющегося Пилюлькина. Какой-то мужик кинулся было догонять его, но, пробежав метров двадцать понял, что это бесполезно, слишком поздно. Люди собрались вокруг пострадавшей бабульки, которая сняла платок с головы и чесала огромную шишку. Народ галдел вокруг, и каждый давал умные советы, чем да как помочь бедной бабушке. Кто-то уже тыркал пальцем в клавиатуру на мобильнике, набирая номер скорой помощи, кто-то приволок тряпочку, намоченную холодной водой, чтобы сделать компрессик, в людях проснулись сочувствие и жалость. Подружка этой самой старушки бегала вокруг мужчины с мобильным и шамкала, чтобы он вызвал милицию, попытка убийства не должна пройти безнаказанно для страшного и опасного преступника. А Пилюлькин все бежал и бежал...
***
Пилюлькин все бежал и бежал, не оборачиваясь, а деревья тянули к нему свои ветви, просили остановиться, помочь им уйти с этого ужасного места, говорили, что парк скоро спалят к чертовой матери и только он может им помочь, другие ведь не слышат их. Андрей затыкал уши, кричал сам, думая, что сможет заглушить их болтовню, но деревья не унимались и продолжали ныть. Неизвестно, сколько бы еще несся Пилюлькин по парку, если бы нога не зацепилась за услужливо подставленный одним из деревьев корень. Кубарем покатившись по земле он поднял в воздух ворох листьев, быстро вскочив он хотел отряхнуться, но ветки тотчас окутали его не давая возможности убежать, оставив свободной только голову, чтобы мог дышать. Обездвиженный Андрей огляделся по сторонам и понял, что ноги занесли его в заброшенную часть парка, здесь давно не ходили, ветки не спиливали, между плитками дорожек росла трава.
--
Ладно, что вам надо? - поняв, что сопротивляться бесполезно спросил он.
--
Забери нас отсюда, деревья в этой части будут спиливать и ставить аттракционы для детей.
--
Откуда вы это знаете?
--
Растения есть везде, и в домах в горшках, и под окнами, кто-то услышал, по цепочке передал нам. Пожалуйста, помоги нам, ты единственный, кто нас понимает.
--
Хорошо, я постараюсь вам помочь. Пригоню машины, мы вас выкопаем и посадим за городом, хорошо?
--
Замечательная идея!
--
Теперь отпустите меня.
Ветки разъехались в разные стороны, и Пилюлькин, измученный происходящим, не среагировав вовремя, просто грохнулся на землю.
--
Могли бы быть и поаккуратней, - пробурчал он, потирая ушибленный копчик. - В какую сторону мне идти, чтобы вернуться обратно?
Все ветки, как одна, повернулись в одну сторону, указывая направление.
--
Возвращайся, мы тебя ждем, - сказали деревья.
Это прозвучало как шум листвы, сплетающийся в различимые слова, как фраза, сказанная иностранцем, акцент которого, похож на шелест листьев. Андрей постоял немножко, прислушиваясь к шелесту, но ничего членораздельного больше не услышал и, преисполненный желания помочь несчастным деревьям, пошел по указанному направлению искать помощников.
***
Милиция, на удивление, приехала довольно быстро. Двое мужиков среднего роста, с недобрыми взглядами вылезли из машины, оглядели толпу и чинно прошествовали к людям, окружившим бедную старушку.
--
Ну что у вас здесь случилось, - спросил голубоглазый милиционер, - шуму, как будто третья мировая началась?
Фрося Федосеевна, та самая, лепшая подруга пострадавшей, первая подскочила к милиционерам и затрещала, просто окутывая блюстителей порядка облаком информации. Она говорила и про то, что пострадавшая имеет на счету огромную сумму, и про то, что у Марьи Ивановны дома под полом спрятаны деньги. Наверное, кто-то решил ее убить, чтобы потом беспрепятственно обчистить квартиру. А еще по парку бегает маньяк, в какой-то газете писали. А может, это просто хулиганы или профессиональный вор. Не мешало бы проверить вещи Марьи Ивановны.
Служивые внимательно выслушали и поняли, что кроме старушечьего бреда они от нее больше ничего не добьются. Постояли, помозговали и решили поговорить с самой пострадавшей. Бабулька все также сидела на полянке и держалась за голову. Милиционеры поздоровались со старушкой, и тот, что с голубыми глазами, стал спрашивать Марью, что случилось. Бабушка сказала, что не помнит, почему она ударилась о столб, помнит только какого-то странного парня, который сидел на скамейке и разговаривал сам с собой. Описание Марьи Ивановны совпали с описаниями людей, видевших человека, который сбил Марью. Мужчина, пытавшийся догнать чудака, утвердительно ткнул пальцем в сторону, где скрылся беглец. Милиционеры всех сердечно поблагодарили, раскланялись и отбыли по назначению. Зеваки ещё немного повертелись, высказались по поводу тяжелой современной жизни, перевели Марью Ивановну на скамейку и разошлись.
***
Пилюлькин шел по парку, погруженный в свои мысли, и улыбался. Он и не заметил, как мимо проскочила милицейская машина, дала по тормозам, развернулась и нагнала его.
--
Мужчина, извините, у нас к вам есть пара вопросов, - сказал голубоглазый. - Будьте добры, остановитесь.
Пилюлкин недоуменно посмотрел на милиционеров, но остановился.
--
Что-то случилось? - без интереса спросил Андрей.
--
Скажите, вы не знаете, кто сегодня сбил старушку в парке?
--
Нет, не знаю. А что, насмерть сбили?
--
Живая, просто описания, данные пострадавшей и свидетелями происшедшего, указывают на вас.
--
Да вы что, не мог я такого сделать! - нервно воскликнул Пилюлькин.
--
Что вы кричите, спокойно. Расскажите нам подробно, что вы делали в ближайший час?
Пилюлькин начал рассказывать, как он общался с деревьями, они просили его помочь. А ещё он сказал, что они живые. Милиционеры очень внимательно его выслушали и вынесли вердикт:
--
Это он сбил, но эта работа не для нас. Вызывай санитаров.
Темноволосый достал служебную рацию и вызвал карету скорой помощи, а Андрея попросили посидеть и не задавать глупых вопросов. Через несколько минут в парке раздался звук работающего двигателя. Такси из дома желтого сна прибыло. Из машины вывалили двое дядек в халатах, размеры которых были явно меньше, чем размеры самих дядек. По бокам туловищ болтались толстенные волосатые ручищи, так и норовившие схватить какого-нибудь буйнопомешанного.
--
Что у вас тут случилось? - с дежурным видом спросил один из санитаров.
--
Особенного-то ничего - болтает какую-то ерунду про говорящие деревья.
--
Ладно, в больнице разберемся, - дядька-санитар воззрился на Пилюлькина. - Ну что, мужик, поехали?
Андрея без лишних разговоров погрузили в машину, сели сами, и уехали, оставив облако дыма. Милиционеры постояли, поплевали на чистый асфальт, скурили по сигарете и покинули парк, оставив аллею в полной тишине.
***
В больнице было тихо - ни криков больных, ни разговоров сестер и врачей. Хорошая звукоизоляция. Дежурная медсестра восседала за маленьким столиком в коридоре и листала какой-то женский журнал. На вошедших она даже не обратила внимания - не первый, не последний, сколько их таких еще будет. Дядьки подвели Пилюлькина к столу:
--
Вот, милиция передала. Вроде не буйный и соображает нормально, только всю дорогу рассказывал про говорящие деревья.
--
Имя, фамилия, год рождения, - прогнусавила медсестра.
--
Что, простите?
--
Ф.И.О., когда родился, - перефразировала вопрос медсестра.
--
Андрей Сергеевич Пилюлькин, тысяча девятьсот семидесятого года рождения, - сказал Андрей упавшим голосом.
Медсестра заполнила бланк, передала его Пилюлькину.
--
Вот, иди к главврачу, ему отдашь бумажку. Прямо по коридору и направо, до конца.
--
И все же, что случилось?
--
Главврач разберется, что случилось, иди.
Санитары подхватили Пилюлькина под руки и повели по коридору к кабинету, на двери которого гордо красовалась надпись "Главврач", а чуть пониже - "Федор Зеленкин".
Уютный кабинет, милые цветочки на обоях. Все это произвело на новоиспеченного больного наилучшее впечатление. За столом, находящимся в дальнем правом углу, сидел грузный мужчина в очках и что-то писал. При появлении санитаров он оторвался от записей и воззрился на вошедших.
--
На что жалуемся? - вопрос как будто был обращен и к санитарам тоже.
--
Да вот, про говорящие деревья болтает, - ответил один из санитаров.
--
Хорошо, хорошо, - проговорил врач. Его тонкий голосок никак не вязался с внешностью. - Буйный?
Воодушевление в голосе доктора заставляло призадуматься. Говорящие деревья, по-видимому, его радовали.
--
Не-а, даже руками не махал, на удивление.
--
Тогда можете идти.
Оставшись наедине с пациентом, врач стал прогуливаться по кабинету, на ходу заглядывая в справку, написанную медсестрой. Так продолжалось еще несколько минут.
--
Итак, - доктор остановился. - Рассказывайте все сначала и по порядку.
Андрей повторил рассказ, изложенный милиционерам, о том, что с ним случилось днем. Зеленкин слушал, не перебивая. Дослушав, главврач задумчиво пожевал губы и изрек:
--
Знаете, а ведь вы правы.
--
В каком месте я прав? - не совсем понятно выразился больной.
--
Деревья тоже имеют право на полноценное существование.
--
Вы со мной согласны? - Пилюлькин подскочил от радости. Его поняли.
--
Конечно, конечно, - манера повторять по два раза одно и тоже слово, так нравилась ему самому, что он делал это с нескрываемыми удовольствием. - Они ведь живые.
Андрей цвел - нашелся человек, который его понял.
Видя счастливую улыбку на лице пациента, доктор подошел к селектору на столе, нажал кнопку:
--
Сестра, заберите пациента.
Вошла женщина в белом халате.
--
По таблетке успокоительного каждый день, ну, парочку лекций по поводу говорящих деревьев проведите - через неделю будет как огурчик, - резко сказал врач.
--
Как, как? - от слов доктора у Андрея из глаз хлынули слезы. - Как вы могли?
Врач посмотрел на него пустыми, ничего не выражающими глазами и отвернулся.
Пилюлькина увели, а Зеленкин сел писать дальше. Слезами его не возьмешь, такой пациент не первый, не последний.
Через неделю...
Пилюлькин сидел в парке на скамейке и раскуривал сигарету. Вяло озираясь по сторонам, краем глаза он заметил, как одно из деревьев помахало ему веткой.
--
Ну, уж нет, - сказал Андрей.
Схватив в охапку плащ, лежащий на коленях, он со всех ног кинулся к выходу из парка.