Человек. Абсолютно обыкновенный, даже безликий человек, вдруг дернул головой, будто бы только проснулся, и оторвал взгляд, совершенно отрешенный, от высохшей и даже потрескавшейся земли, укрытой дорожной пылью. В его глазах, до этого безжизненных, отражалось полное непонимание происходящего. Может и в правду - спал на ходу, сейчас очнулся.
С удивлением и некоторой настороженностью он рассматривал окружавших его людей, которые, как и он, секунду назад, взглядом протирали грунтовую дорогу, шли вперед, ни на кого не глядя. Гигантская колонна, начало и конец которой, ему не удавалось разглядеть сквозь неровные стены человеческих тел, огромная бесформенная шеренга сунулась вперед, и сотни тысяч ступней утаптывали дорогу, поднимая при этом мелкую и противную серую пыль.
Видимо, решив, что так надо, человек продолжал идти. Голова была пуста, но, тем не менее, тяжелая, будто с похмелья и ни одна мысль не приходила в этот, обтянутый мышцами, жиром и кожей, заполненный чем-то полужидким череп.
- А куда мы идем? - вопрос был задан в пустоту. Сказал быстрее, чем успел подумать, и слова эхом растворились в шуме шаркающих, топающих, волочащихся ног. Все по-прежнему упрямо бодали своими лбами густой воздух, вперившись зрачками в трещины на дороге.
Пройдя еще пару десятков метров в той же гробовой тишине, человек замер. Просто остановился, как по команде и, видимо тоже без задней мысли. Вот только спокойно постоять ему не удалось. Буквально в ту же минуту кто-то ощутимо толкнул его в спину, освобождая себе путь. Обернувшись, чтоб увидеть наглеца, человек не смог разобрать виновника - наверно прошел вперед, прошмыгнул, не ожидая ни чьего возмущенья. Тут, снова, но уже сильнее и даже злобнее - удар в плечо и тоже со спины, но - опять никого.
Сотни людей - и никого. Кто-то больно отдавил ногу и в этот раз жертва, разозлившись, со всего разворота наотмашь резанула рукой воздух и наткнулась таки на пол пути на что-то твердое и, одновременно, упругое, горячее и немного влажное и липкое. Это что-то моментально вскрикнуло, ухнуло и пошатнулось, хватаясь одной рукой за грудину.
Дальше все было для него как-то смято и размыто. Злобный блеск в глазах, его и чужих, заглушенная боль от ударов, жар собственного тела, тела соперника, пыль во рту, на зубах, в носу, под веками, металлический привкус, повернувшаяся как в барабане земля, перекинувшееся небо и все моментально. Миг - и пропало.
Снова идет, но медленней - и сам быстрей не может и чужие спины, согбенные, широкие, выгоревшие не дают проходу и его теперь все чаще толкают под лопатки. Ото всюду слышался гам голосов, и он постоянно теперь огрызался, но, вспоминая всех проходящих мимо живого хрипящего клубка двух сцепившихся идиотов, сам лишь только плотнее старался загородить задним дорогу.
Так порой надоедало мерить шагами землю, и хоть постоянные толчки злили и заставляли двигаться, но все же все больше вытесняли его в конец колонны, а чем дальше в хвосте - тем тяжелее было передвигать ноги. И хоть скалься, дерись - а пробиться все никак. Наконец, обернувшись назад, он вздрогнул, увидев сквозь поредевшие ряды, рассыпанные черными пятнами тела, а через них, переступая, падая тут же, рядом, плелись такие же черные и страшные фигуры. Запнувшись о что-то большое, как часто спотыкался и раньше, теперь с трудом заставил себя не посмотреть под ноги, а повернуть голову в сторону своего соседа, впервые за всю дорогу всмотревшись в его лицо - старое, сморщенное, до боли скучное, незнакомое, как и тысячи других. Старик повернулся и тоже начал рассматривать человека, как-то странно ухмыляясь... И это тоже был лишь миг...
Мгновение и все...
А дальше - снова - одни лишь спины. Шаг - бег. Страх. Радость. Лица - разные, кого-то даже запомнил... наверно... Снова центр колонны, или начало - черт разберет. Но, все ж так хотелось успеть. Пройти и не видеть спин, а увидеть, куда идешь. Хотя бы на миг.
Миг - и все померкло.
Разгоряченный человек проснулся от ощущения, что куда-то не успевает, опаздывает. Проснулся резко и неожиданно для самого себя. Моментально сел, так, что даже голова закружилась, и в глазах поплыло. Нашарив почти на ощупь телефон, долго смотрел на экран, пытаясь рассмотреть размытые цифры ослепленными ярким утренним летним солнечным светом глазами. Сфокусировав взгляд, не сдержался и громко ругнулся. В голове загудело от спонтанной мысли - "Чего ж снилось-то?".
Собирался, по привычке, быстро, ругая и матеря все, что под руку попадалось, благо никто не слышал, а услышит - так и что? Будто кто-то не согласится с ним - что вставать на работу летом в пять утра это "дофига напряжно". Выскочил из подъезда, закурил и снова эхом - "Что же снилось, а?!" И в подворотне замер, заметив до тошноты знакомого, всего сморщенного старика, которого до этого никогда не видел.