|
|
||
КНИГА ПЯТАЯ СВЯЩЕННЫЙ ГОРКАЛИС VIII ПОХИЩЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ Как я уже говорил раньше, предстоящая операция требовала серьезной подготовки и соответствующей экипировки. Потому, оставив Пхута на необитаемом острове, который должен был стать его домом на неопределенное время, и, затопив в море флаер владетеля, как я ему и обещал, мы прежде вернулись на мою базу в саванне. Там, выбрав из привезенного снаряжения все, что, по моему мнению, могло нам пригодиться, заполнили всем этим багажник и, основательно подкрепившись и отдохнув перед трудным делом, к вечеру вылетели в Пеласту. Столица царства бурлила, будто кипяток в котелке, поставленном на сильное пламя, в предвкушении самого значимого в году события - явления бога солнца Озилуса. Со всех улиц, из самых отдаленных предместий столицы к пирамидам на ее восточной окраине неспешно стекались толпы празднично наряженных горожан, чтобы принять участие в ночном бдении и торжественном богослужении, длящемся с позднего вечера до самого утра. Среди них было множество паломников, прибывших из других городов Бак-Кари, и даже из ближайших соседних стран, так что нам с Троем и Алмаром не составило труда затеряться в этом густом многолюдье. Разумеется, предварительно мы приняли все меры к тому, чтобы на нас не стали показывать пальцами, как на белых ворон, то есть оделись соответственно принятому здесь обычаю. Одежду для меня и Троя еще днем раздобыл Алмар. Нет, он не стал ее красть, как изначально предлагал поступить я, не видя иной альтернативы. Он попросту купил одежду за деньги. Где же он взял деньги, спросите вы? Улыбнитесь, ибо вы не угадали и на этот раз - он не крал их потому, что имел при себе изначально - в виде широкого как воротник ожерелья, которое всякий баккариец носит в качестве украшения поверх туники. Я не видел его на Алмаре прежде лишь потому, что его скрывал надетый поверху кожаный панцирь. Ожерелье состояло из маленьких золотых, серебряных и медных полосок и вытянутых капелек, которые нитями подвешивались на скрепленные между собой полуобручи, надеваемые на шею, так что подвески свисали и со стороны груди, и со стороны спины, и могли быть изъяты в любое время при первой необходимости. На каждой пластинке или капельке стояло маленькое клеймо, заверявшее ее в качестве денежной единицы. Подобный разборный кошель был очень удобен для цивилизации, еще не познавшей всю прелесть использования карманов. Итак, приземлившись за городом, мы выпустили Алмара и с нетерпением дожидались его возвращения. Признаюсь, я беспокоился о юном вожде тусеков, так как отправлять его в город, в котором его знала каждая собака, было очень рискованно. Тем более что, по словам Пхута, царь Тапиллак объявил его в розыск и на улицах были выставлены усиленные патрули. С другой стороны, наплыв паломников значительно облегчил Алмару задачу: укутавшись в длинный плащ-накидку, которую он купил у первого встречного, он благополучно завершил свою миссию, вернувшись к флаеру приблизительно через час со всем необходимым для нашего перевоплощения в коренных баккарийцев. Тут надо отметить, что коренные баккарийцы, проживая в жарком климате, выглядели достаточно загорелыми. Исключение составляли лишь клоны, только что покинувшие клонарий, но сравнение с ними казалось мне малопривлекательным. И если Трой обладал способностью управлять цветом своей искусственной кожи подобно хамелеону, всего лишь меняя напряжение на ячейках пигментации, то для меня, который был заметно бледнее аборигенов, столь простого решения не существовало. Лишь приближающаяся ночь или тот же наплыв чужестранцев могли скрыть или объяснить эту мою особенность в глазах местных. Пока мы с Троем переодевались в тесной кабинке флаера, Алмар показывал Филе на снимках, сделанных с высоты птичьего полета во время нашего первого облета города, куда нас потребуется перенести, чтобы мы могли воспользоваться подземным ходом, ведущим прямо в царский дворец. Да, да, под дворцом существовал подземный ход, а Алмар упомянул о нем в самый последний момент. Конечно, я отругал его за это. Я-то полдня понапрасну ломал голову, строя всевозможные планы, как бы нам незамеченными проникнуть в царскую резиденцию, минуя многочисленную стражу, а оказалось все впустую, потому что имелся простой и эффективный способ. Секрет подземного хода хранился строго. По словам Алмара, знали о нем только члены царской фамилии, да и то не все. Тапиллак, к примеру, в их число не входил, поскольку прежде жил в собственном дворце. Алмару же тайну выдала Отисис, когда они однажды, еще подростками, вздумали тайком улизнуть в город, чтобы погулять без назойливого присмотра дядек и охраны. Тогда выходка им вполне удалась, во дворце поднялся ужасный переполох. Правда, последовавшее наказание розгами надолго отбило у юных принца с принцессой желание повторить свой необдуманный поступок. - А не мог ли кто-нибудь из слуг рассказать о подземном ходе Тапиллаку? - спросил я Алмара. - Ты ведь понимаешь, в какую ловушку мы можем угодить в таком случае? - Не-е, - бесшабашно отвечал тот, - я знаю только одного слугу, которому доверили тайну. Он единственный всегда сопровождал царя Силлака в его ночных вылазках. Но тот слуга был нем от рождения и крайне предан своему господину. Он умер сразу после смерти царя: заколол себя кинжалом в его усыпальнице. - М-м, беспримерная преданность, - согласился я, покивав головой. - А почему ты сам не воспользовался подземным ходом, когда попытался выкрасть принцессу два дня назад? - А зачем? - удивился Алмар. - Подземный ход ведет к реке, а нам надо было в противоположную сторону, к скалам. Все бы получилось и так, если бы отсутствие Отисис не обнаружили слишком рано. Она переоделась служанкой, и мне удалось вывести ее из дворца во двор, где нас ждали мои друзья с лошадьми, но тут поднялись крики, что принцесса пропала, и все пошло кувырком. Я думаю, нас предали. - И кто ж вас предал? - А ее служанки и предали! Побоялись, что их казнят за ее бегство. - Кто ж в таких делах полагается на слуг? Вам надо было уйти подземным ходом, ночью, никому не говоря, и чтобы твои друзья с лошадьми ждали вас у реки. - А, - расстроенно махнул Алмар рукой. - Теперь-то уж что... Пеласта, тем временем, все глубже погружалась в тягучий сумрак удушливой летней ночи. В темно-синем небе разгорались звезды. Одна из двух лун Горкалиса, в форме нарождающегося месяца, делалась все заметнее в угасающих лучах давно нырнувшего за горизонт светила. Столица же, наоборот, с каждым мигом приближающейся темноты, казалось, освещалась все сильнее и ярче. Тысячи людей с зажженными факелами заполнили площадь, в самом центре которой, между трех пирамид, окруженных крытыми колоннадами, храмами и царским дворцом, горел в огромной чаше жертвенный огонь. Десятки огненных рек, протянувшись преимущественно с запада на восток, стекали по улицам, ширясь по мере приближения, пока не впадали в это пылающее море, но так как площадь не вмещала всех желающих, устья огненных рек становились все толще и растягивались все дальше. Стены храмов то и дело озарялись кровавыми всполохами, порой по ним пробегали огромные тени. Как и положено всякому морю, это - волновалось и шумело, оглашая окрестности нестройным хором слившихся мужских и женских голосов, затянувших торжественный религиозный гимн. Такую завораживающую картину мы наблюдали с высоты, когда облетали пирамиды стороной. От городской окраины мы перенеслись к реке, чтобы приземлиться точно в том месте, на которое указал Алмар. Перед тем как покинуть флаер, я отдал всем последние распоряжения: - Перед нами сложная задача. Никто не может гарантировать, что все пройдет гладко. Поэтому мы должны иметь план, как на случай успеха, так и на случай провала. Итак, первым в подземный ход войдет Трой. Он убедится, что на том конце нас никто не поджидает и вернется обратно. Только после этого ходом воспользуемся мы с Алмаром, а Трой укроется снаружи, следя за тем, чтобы кто-нибудь не заблокировал наш путь к отступлению. Если все пройдет на ура, ты, Алмар, приведешь Отисис к флаеру и Филя доставит вас в мое убежище. После этого, Филя, ты вернешься и затаишься на дне реки. Я останусь во дворце, дожидаться прилета Озилуса. В случае же нашего с Алмаром провала я предупрежу вас сигналом "sos". Тогда уж будьте готовы подобрать нас или здесь у выхода, или снять с крыши дворца. Если же мы попадемся, не пытайтесь нас отбить любой ценой. Затаитесь и наблюдайте. И помните: вероятно, мы будем иметь дело с владетелями, а их возможности и техническое оснащение вряд ли уступают нашему. У нас достойный противник, помните об этом и будьте предельно осторожны. - Атайра! - с серьезным видом произнес Алмар. - Что? - Да будет так. Этим словом всегда заканчивают речь или молитву, - пояснил он. - Понятно. Алмар, вот что я еще хотел тебе сказать. Может случиться, что мы с тобой больше никогда не свидимся. Филя или Трой помогут тебе добраться до своего племени. Ты тут на многое насмотрелся, пока находился рядом со мной. Надеюсь, ты используешь это знание во благо своему племени. И запомни, теперь ты неудобный претендент не только для Тапиллака, но, возможно, и для Озилуса с его ангелами. Так что легкой жизни не жди. - Так просто я им не дамся! - запальчиво ответил Алмар. - Не знаю, не знаю, - покачал я головой. - Наверное, было бы благоразумнее тебе с Отисис навсегда исчезнуть в саванне, затаиться и никак не напоминать о себе богам. Но советовать я не вправе, это твоя жизнь, ты уже достаточно взрослый, принц тусеков... Я обнял Алмара и похлопал по спине. - Ну, все, довольно болтовни. Пора приниматься за дело! Один за другим, мы покинули флаер, неся в котомках за плечами то оружие или снаряжение, которое невозможно было скрыть под одеждой. От места приземления флаера и до крутого берега реки, где скрытый в небольшом мавзолее находился вход в подземелье, нам следовало пройти несколько кварталов по улицам, заполненным веселящимся народом. Вначале я не мог понять истинной причины возбужденного состояния толпы, этих сверкающих в отблеске факелов глаз; люди непрерывно что-нибудь пели и при этом пританцовывали. Но вот один выплюнул что-то на землю, и я сразу вспомнил про тамет, местный наркотик, который, как говорил Алмар, тут жуют все. Сразу же весь этот праздник и люди, участвующие в нем, показались мне жалкими, ведь в толпе попадались и старики, и женщины, и даже дети, несмотря на позднее время. Их радость была фальшивой, как и вся эта цивилизация, скопированная кем-то со старины и искусственно воссозданная на далекой планете. Вокруг меня бесновались, проходя мимо, тени из давно минувшего прошлого человечества, а не гордые и свободные личности. Их лица были так похожи одно на другое, что невольно наводили на мысль о каком-то повторяющемся кошмаре, который мне снится. Несколько раз попадались бледные клоны, совершенные копии друг друга, державшиеся вместе, с по-детски наивным выражением глаз. Мы шли, окруженные горожанами, мимо высоких каменных заборов, над которыми виднелись верхушки плодовых деревьев. Дома видных сановников тут походили на маленькие усадьбы, в которых обязательно присутствовал сад. Еще выше над деревьями виднелись пилоны храмов, освещаемых огнями, а еще выше над ними, но совсем близко, чернели, загораживая собой звездное небо, едва подсвеченные с одной стороны слабым пепельным светом месяца, огромные силуэты пирамид, подобные горным вершинам. Алмар первым заприметил впереди тройку стражников со щитами и копьями в руках, придирчиво оглядывающих людей в проходящей мимо толпе. Мы поспешно свернули в переулок направо, чтобы избежать встречи с ними, и, пропетляв по улочкам еще минут двадцать, вышли, наконец, к своей цели. Мавзолей на обрывистом берегу реки Кари был воздвигнут предшественником Силлака I в честь его любимой борзой собаки. Ее забальзамированная тушка хранилась в каменном саркофаге посреди просторного склепа, и никто не догадывался, что если сдвинуть саркофаг в сторону, под ним откроется ход со ступенями, ведущими в подземелье. - Гляди, - показал Алмар Трою, когда мы проникли в мавзолей. - Этот камень в стене вынимается и если просунуть руку в отверстие, можно нащупать рычаг. Стоит переместить его слева направо, и тогда саркофаг может сдвинуть с места даже младенец. Такой же камень есть в кладке на другом конце туннеля, ищи его в третьем вертикальном ряду справа. А после надавишь на плиту, и она повернется на своей оси. Оставив нам базуку и котомку, которую нес до сих пор, Трой юркнул в разверстый подземный ход, а мы с Алмаром затаились у входа в мавзолей, следя за тем, что творится снаружи. Вернулся Трой довольно скоро. - Все чисто, - поведал он. - До дворца шестьсот сорок метров и судя по слою пыли, ходом давно не пользовались. - Прекрасно, - отозвался я. - Займи позицию в сторонке от мавзолея, и если кто-нибудь вздумает пойти следом за нами, ударишь ему в спину. Я и Алмар спустились по лестнице в подземелье. Фонарик скупо освещал каменистые стены, пол и потолок квадратной шахты, проделанной под улицами Пиласты, пока мы шли по ней, храня дружное молчание. Туннель понемногу уходил в сторону, порой с его потолка свешивались рваные лохмотья паутин, а по стенам ползали отвратительные твари, занимавшие на этой планете нишу мокриц и сороконожек. Уткнувшись в конце пути в каменную плиту, Алмар повернул ее, и мы оказались во дворце. Впрочем, не совсем. - Это и есть потайные ходы, о которых ты говорил? - спросил я у юноши. - Да, - подтвердил он. - О них известно многим, но ключ от всех дверей имеется только у Тапиллака. Вернее, он так считает, что только у него, - самодовольно улыбнулся Алмар. - Теперь лучше говорить шепотом и передвигаться тихо, за стеной нас могут услышать, - предупредил он. Узкими галереями мы осторожно продвигались вперед. Время от времени Алмар прикладывался щекой к стене и подсматривал в глазок, что творится в той или ной комнате, чтобы составить представление о том, кто в каком месте дворца находится в настоящее время. Царский двор в ночном бдении участия не принимал, ведь на следующий день обитателям дворца надлежало предстать пред грозные очи самого бога Озилуса и все должны были выглядеть бодро. Только вечером, во время начала торжественного богослужения, которое жрецы в храмах будут отправлять до самого утра, сменяя друг друга, царская семья и сановники на полчаса появлялись перед народом на просторном балконе, а после сразу отправлялись почивать. Этого момента мы и собирались дождаться. - А владетели, в смысле ангелы, они разве не прибывают прежде бога? В качестве вестников, ну и чтобы все осмотреть, подготовить? - спросил я. - Так и есть, - подтвердил Алмар. - Но они появляются за два часа до рассвета. Тут он подозвал меня рукой, предлагая заглянуть в очередное отверстие в стене. Я прильнул к щелке и увидел в полумраке богато убранной комнаты, освещенной лишь тусклым светом лампадок, трех удивительно прекрасных девушек. Можно сказать, что они были совершенно голые, потому что те легкие платья из совершенно прозрачной кисеи, которые были на них, отнюдь ничего не скрывали. Головы девушек украшали диадемы, в ушах - серьги с подвесками, на шее - широкие ожерелья; по нескольку браслетов опоясывали запястья рук и лодыжки босых ног. Две девушки возлежали на просторном ложе, где могли разместиться и десять человек, одна сидела с краю, и насколько я мог понять из отрывка разговора, все три выражали сомнение, что этим вечером "он придет", а значит, им можно смело укладываться спать. - Наложницы Тапиллака, - в полголоса пояснил Алмар. - А я думал, ты пришел сюда, спасать свою любимую девушку, - с усмешкой сказал я. Кажется, мое замечание его смутило. - Подумал, тебе это будет любопытно, - неловко оправдывался юноша. Но он был прав, девушки и впрямь были чудно как хороши. Взглянув на них в последний раз "одним глазком", я со вздохом отвернулся и подтолкнул юношу в спину, побуждая двигаться вперед. Так, то поднимаясь по ступеням вверх, то спускаясь вниз (царский дворец имел три этажа), мы, наконец, добрались до комнаты Отисис. С трепетом Алмар заглянул в глазок и обрадованно зашептал: - Она уже здесь! Она здесь! Вернулась после выхода на балкон. Бедняжка, она так осунулась! Какой несчастной она кажется! Великая Матерь, она же собственными глазами видела, как я бросился в пропасть. Она уверена, что я мертв и скорбит обо мне. О, боги, даруйте мне терпения! Я хотел было тоже посмотреть на Отисис, но Алмар не позволил, загородив глазок всем телом. - Ее готовят ко сну, - сказал он многозначительно, намекая на то, что мне не должно глазеть на целомудренную наготу его избранницы. Да ладно, не больно и надо. - Сколько служанок в комнате? - спросил я. - Только две, - ответил Алмар. - Это те же, что выдали ее в прошлый раз? - Да. - Ну да, - пробормотал я, - у Тапиллака теперь нет оснований не доверять им. Доказали свою преданность на деле. Они будут ночевать в комнате госпожи? - Не должны. У них есть свои коморки между спальней Отисис и прихожей. - Это хорошо, - сказал я. - Проще будет вывести Отисис. Но Алмар ошибся: служанки и не собирались никуда уходить. Они не только раздели Отисис и уложили на широкую постель, но и начали развлекать ее разговорами о предстоящем дне, когда в присутствии самого бога Озилуса жрецы сочетают ее браком с царем Тапиллаком, да будет благословенно его имя, и Отисис из принцессы превратится в царицу Бак-Кари, да будет благословенно ее имя. Видя, что слова их не столько обрадовали девушку, сколько расстроили ее, так что она даже разрыдалась, уткнувшись лицом в тюфяк, они прилегли в ногах будущей царицы и принялись успокаивающе поглаживать ее по разным частям тела, пока все втроем так и не уснули. Правда, случилось это не раньше, чем через час, так что мы с Алмаром уже изнемогали от нетерпения. - Ну, все, - сказал я, взглянув на спящих в очередной раз, - уже давно не шевелятся. Думаю, крепко спят. Доставай свой ключ. Алмар с трудом вытащил из-за пазухи довольно длинный, с ладонь, ключ с широкой бородкой. Еще пару минут потребовалось, чтобы снять его с ожерелья, к которому он был прикреплен, после чего Алмар сунул ключ в замочную скважину и осторожно провернул. Я в это время на всякий случай приготовил пистолет, заряженный капсулами со снотворным, действующим мгновенно. Осторожно мы потянули дверь на себя, и она подалась без скрипа. Первым в комнату, отодвинув драпировку, проник я и не напрасно. Как ни старались мы сделать все бесшумно, подозрительный шорох все-таки разбудил служанок. Женщины, в генетику которых природа изначально заложила страх перед мышами, иногда способны проявлять поразительную чуткость (особенно, если им перед тем пригрозить смертной казнью за ротозейство). Переполох же служанки не подняли сразу только потому, что решили, будто это сам царь собственной персоной вздумал навестить нареченную в ночь перед свадьбой. А как же иначе, ключ-то имелся только у него! И тут они увидели меня. Сначала одна вскочила на постели, готовая истошно закричать, но тут же рухнула обратно, под тяжестью внезапно сморившей ее сонливости. Едва голова ее коснулась кровати, как следом вскочила вторая, но только затем, чтобы, получив свою дозу снотворного, последовать примеру первой. Как ни странно, крепче всех спала Отисис. Склонившись над своей любимой, Алмар осторожно зажал ей рот, чтобы ее нечаянный возглас не привлек внимания стражи, дежурившей у дверей снаружи, а потом тихонько потряс девушку за плечо. Как только Отисис открыла глаза, он сказал: - Тис, это я, не пугайся! Я не привидение и не злой демон. Я живой. Пойдем со мной, любимая. Я выведу тебя из дворца, и мы убежим к моему племени. Я уверен, в этот раз у нас все получится. Cначала девушка судорожно дернулась, расширив от ужаса глаза, но поняв, кто перед ней, затихла. Ее первоначальные страх и удивление сменили недоверие и, наконец, восторг. Она обхватила Алмара за шею, прижалась к нему со всей силы, а в глазах ее проступили слезы. Только теперь это были слезы счастья. Что тут скажешь, умильная картинка. Я вздохнул, отчего-то вспомнив тост "за любовь!", под который мы пили с Алмаром накануне, и на какое-то мгновение беспредельная тоска железным обручем сжала мне сердце. Я не хотел докапываться до причины, тронул Алмара за плечо и тихо напомнил: - Надо спешить, еще ничего не кончено. - Кто это? - вдруг забеспокоилась Отисис, будто увидела меня только сейчас. А может быть, так оно и было? Может быть, едва узнав любимого, она перестала воспринимать весь остальной мир, который поплыл и растворился в слезах радости? Но теперь реальность возвращалась, и Алмар поспешил успокоить возлюбленную: - Это друг. Его не нужно бояться, он нам поможет. Понимая, что девушке необходимо одеться, я отошел и развернулся к стене. - Одевайтесь скорее, принцесса. Обещаю не подсматривать. - А что с моими служанками? - испуганно спросила она. - Всего лишь крепко спят. Если вам требуется их помощь, пусть Алмар их заменит. Я услышал за спиной шлепки босых ног, шорох одежды. В какой-то момент что-то со звоном упало на каменный пол и покатилось. Мы в страхе застыли, прислушиваясь. Но стража, на наше счастье, на шум никак не отреагировала. Наконец, принцесса была готова, и я обернулся, чтобы взглянуть на нее. Прическа, макияж - ничего этого не было, даже украшения она не надела, а завернула в узелок, чтобы захватить с собой. Ее одежда состояла из двух трапециевидных полос шитого золотом материала, расширяющихся к низу. На плечах и по бокам полосы скреплялись короткими завязками под грудью и на бедрах. Под это подобие сарафана было надето белое облегающее платье из ткани, настолько тонкой, что сквозь нее отчетливо виднелись не только обольстительные формы девушки, но даже и цвет кожи, более светлой, чем у прочих жительниц Бак-Кари. Быстро передвигаться в таком платье было невозможно, но я промолчал. Верный привычке не оставлять улик, я вынул иглы с капсулами из тел служанок и бросил в свою сумку, затем мы быстренько покинули спальню принцессы, закрыв за собой на ключ потайную дверь. Пусть Тапиллак теперь ломает голову, куда испарилась принцесса из запертого помещения и подозревает всех окружающих. Я же проводил принца с принцессой до места, откуда начинался подземный ход и там с ними попрощался. - Удачи! Надеюсь, нам еще доведется встретиться. А с вами принцесса, к тому же познакомиться поближе. Но в любом случае, желаю вам обоим счастья и долгой жизни в любви и согласии. Берегите себя. Трой и Филя помогут вам добраться к своим, если мне не представится возможность сделать это лично. Прощайте! - Прощай, добрый демон из Тартара, - ответил Алмар, обнимая меня. - Желаю тебе удачи! Я кивнул, и они скрылись в подземелье, закрыв за собой каменную плиту.
|