Кровь растекалась по утоптанной мерзлой земле. Та, уже окаменевшая от холода и другой - вражеской - крови, не могла принять очередного подношения.
Совсем рядом зашевелился кто-то... Свой? Враг?
Закатный свет озарил бледное лицо, дрожащие, прокушенные губы.
Привычно дернулось правое плечо. Но руки там не было - она валялась, отрубленная, где-то неподалеку.
Левой рукой Хага дотянулся до кинжала - лезвие иззубрилось, кончик совсем отломился, но этого хватит.
- Положи нож... - прохрипел тот, другой.
Кроме них, кажется, уже никого не было.
- Положи нож. Я и так умру... - тяжело, хрипло дыша повторил враг.
Хага опустил руку, облизал растрескавшиеся губы. Ему сейчас хотелось только пить... Холодной воды, от которой ломит зубы, воды из узкого чистого ручейка, весело бежавшего между камней по дну ущелья.
- Еще кто-нибудь... остался? - едва слышно спросил он. Но враг, кажется, понял.
Подполз ближе, уперся головой в твердую землю.
- Нет...
Хага увидел кровь у него на подбородке.
Интересно, кто из них умрет первым?
- Это ты меня... рубанул... - сказал неожиданно враг.
Хага его не узнал - для него они все были на одно лицо. Из последних сил он поднял руку и сдернул с шеи маленький, потемневший медальон.
- Держи... - Вложил его в руку врагу.
- Мне уже не зачем...
Хага не ответил - сил больше не было. Он закрыл глаза, чувствуя только холодный твердый камень под спиной. Враг тоже не издавал никаких звуков. Может, уже умер...
Он все-таки открыл глаза. Между мертвыми телами ходило несколько человек. Искали живых... Он еще жив. А толку-то?
Его, кажется, заметили.
Он попытался пошевелиться - не вышло. Скосил глаза - совсем рядом, касаясь его плеча остывшей рукой, сидел тот воин. Рам увидел собственную руку. В ней лежал подаренный врагом медальон.
Люди подбежали к нему, но он уже не чувствовал ничего. Взгляд стекленеющих глаз застыл на тонкой цепочке свисающей между сжатых в кулак пальцев. Их так и не сумели разжать, даже когда пришло время сжигать тела - копать могилу, как подобало, возможности не было.
Никто так и не узнал, что за украшение отдал ему чужак...
Круг первый.
Было прохладно и сыро. Осень уже вторглась в эти земли, по-хозяйски переиначивая все под себя. Листья шуршали под копытами коня, тихо бряцали стремена, ножи на поясе, пряжки на седельных сумках.
Стив оглянулся, остановил лошадь, дожидаясь спутника. Тот ехал медленно, с любопытством глядя по сторонам. Он, житель вечнозеленых южных лесов, видел в осени очередное чудо.
- С коня не свались, - предостерег его Стив.
Парнишка тут же выпрямился, сделал строгое лицо. Но глаза светились радостным любопытством.
- Здесь так красиво... И почему некоторые люди не любят осень?
- Потому, что за ней приходит зима, - ответил Стив. Он смотрел на гибкое, молодое тело спутника, на его сильные руки, на светящееся от счастья лицо. И его душу начинала грызть зависть.
Нет, он отнюдь не был стар. И его руки были много сильнее. Но надолго ли? Пройдет еще пять, десять лет - и он превратиться в немощного старика, у которого только и останется, что воспоминания и старые раны. Они будут ныть по ночам, не давая уснуть, напоминая о событиях, которые не захочется вспоминать.
Стив когда-то мечтал умереть молодым и красивым. Пасть в легендарном сражении, за великого вождя, с боевым кличем на устах... Чтобы потом о нем рассказывали у очагов и слагали песни...
Он был уже давно не молод, а его красивое когда-то лицо уродовали жестокие шрамы и ожоги. И о нем никогда не вспомнят, рассказывая у огня о славных битвах.
- Давай остановимся в том трактире, - предложил он. - Эй, Вик, ты как?
Парень рассеянно кивнул, но тут же спохватился:
- Еще далеко до вечера.
- Я устал.
Вик недоверчиво посмотрел на него. Он видит в нем, Стиве, учителя и наставника, мудрого и сильного. Он не понимает еще, как это - просто устать.
В трактире было пусто - только сидели несколько крестьян, да какой-то хмурый тип в углу. При нем был меч и арбалет. Стив встретился с ним глазами, и они безмолвно поприветствовали друг друга.
Наемник.
Такой же, как они с Виком.
Лицо незнакомца пересекал тонкий, почти заживший шрам. Многодневная щетина и тень от капюшона не давали определить возраст. Но он явно был моложе. Стив вздохнул.
К вечеру таверна наполнилась людьми - крестьяне и путешественники, несколько наемников. Потом шумно ввалился сразу отряд вооруженных людей. Они расселись на скамьях, отложив мечи в сторону. Только их предводитель - высокий, грузный мужчина лет тридцати пяти привычно держал руку на эфесе своей сабли.
Наемники? Подумал Стив. Разбойники?
Сейчас сложно было отличить одно от другого - такие уж настали времена.
Новый король, благоволивший всевозможным баронам и графам, разжиревшим за счет своих подданных, довел народ до того, что даже женщины и дети порой брали оружие и выходили на Дорогу.
Когда снаружи совсем стемнело, а зашедший с холода народ отогрелся и повеселел, откуда-то вынырнули две женщины. Одна - уже старая, седая цыганка, - бродила между столиков, предлагая погадать.
Вторая, молодая, устроилась у очага с каким-то инструментом в руках и начала играть. Струны под ее руками пели то тихо и спокойно, то властно и гордо. Потом девушка начала петь. У нее был красивый, сильный голос.
Она пела о какой-то битве и каких-то героях...
- Э, малышка! - сказал сидевший неподалеку наемник. - Не тебе петь такие песни. Ты подыграй, я спою.
Девушка неуверенно покосилась на гадалку. Та кивнула и снова пошла по залу. Девушка попробовала незнакомую мелодию, напетую наемником, потом заиграла уверенно. Вопросительно посмотрела на мужика.
Тот кивнул:
- Сойдет.
И запел.
Голос у него тоже был хороший.
Стив помимо воли прислушался...
Последний бой у старой цитадели,
У башни, что нависла над обрывом,
Собрались все, кто в битве уцелели
И попрощались молча, торопливо...
Сердце дрогнуло, предчувствуя продолжение...
И на краю, спиной упершись в небо,
Плечом к плечу мы в строй последний встали.
И друг за другом уходили в небыль,
Неся кровавый росчерк острой стали...
Стив замер на месте, боясь пошевелиться. Ладони вспотели, предательски дрогнули веки. Хорошо, Вик отвернулся от него, смотрит во все глаза на певца, слушает... Стив тоже слушал. И знал наперед каждое слово. Он это все уже знает. Он там почти был...
С трудом еще в свою победу веря,
Враги идут, безмолвные, как тени.
И я, с усмешкой загнанного зверя
Отбросил щит на стертые ступени...
Он был там. Он не просто видел это все. Он сражался, чувствуя рядом плечи друзей и братьев. А потом - пустоту. Дрался с отчаянием, с яростью обреченного. Прижимаясь спиной к холодной стене башни, он рубил и колол, не замечая собственных ран. Врагов он не считал. Все равно, их было больше.
Он пал один из последних. Долго, мучительно долго умирал, оставшись совсем один. Ни друзей, ни врагов. Или кто-то еще все-таки выжил?
Он чувствовал, как вытекает из ран уже медлительная, остывающая кровь. Как замирает надсаженное сердце... И просыпался.
Какая ж мне нужна еще награда?
И когда жизнь уйдет в последнем стоне,
Я упаду красиво, как в балладах,
Сжав рукояти в стынущих ладонях...
Певец замолчал, смолкла музыка. Вик с блестящими от восхищения глазами повернулся к наставнику:
- Здорово, да, Стив? Стив?
Но тот не слушал мальчишку. Не отрывая глаз от наемника, он встал, пошел, переступая через скамьи, к очагу.
- О чем эта песня? - спросил он, усаживаясь рядом. - Что это был за бой?
- Они все тогда погибли. Семь месяцев держали осаду. Даже когда узнали, что король сложил меч и покорился завоевателям. Потом, когда совсем закончились запасы, решили выйти и встретить врага, как подобает. Их было намного меньше. Но тогда не уцелел никто.
- Откуда тогда известно, каким был бой? Песню ведь кто-то сложил.
Наемник пожал плечами.
- Песню сложили совсем другие люди.
- Но ведь все было именно так?
- С чего ты взял? - усмехнулся тот.
- Я знаю. Кто сложил эту песню?
- Хага Бард.
Оба наемника уставились на девушку.
- Ты-то откуда знаешь?
- Я много путешествую, - скромно ответила та.
- Может ты еще и знаешь, кто он был, этот Хага?
- Знаю, - спокойно ответила девушка. - Он был одним из самых известных разбойников. Со своим отрядом он держал все северные земли. Его побаивался даже король. Говорят, он был непобедим.
- Это не помешало ему кончить жизнь на эшафоте! - усмехнулся наемник. И протянул Стиву широкую, мозолистую руку: - Барга.
- Стив. - Они обменялись рукопожатиями.
- Это все глупости! - заявила вдруг девушка. - Король казнил вовсе не Барда. Просто похожего, скорее всего ни в чем не повинного человека.
- Да-а? - протянул Барга. - Но тогда где же Хага?
- Он умер. Но совсем не так, как все думают.
Его поймали в Лисьем ущелье. Их было немало - разбойников Хаги. Это были отчаянные, умелые бойцы - Бард выбирал только лучших. Но солдат короля было в четверо больше. Они заперли Хагу в ущелье, и почти месяц не могли подобраться к ним вплотную и перебить. Но когда положение разбойников стало безвыходным, они совершили отчаянный шаг - собрали последние силы и вышли навстречу. Их перебили до последнего человека. Хага пал последним. Он дрался, как зверь. Но он все-таки упал.
- Ты так говоришь, будто была там.
- Нет, - улыбнулась девушка. - Но там был мой отец. Он видел все. Он добивал Барда. Они боялись его даже мертвого. Сожгли тело и уехали. А королю подсунули кого-то похожего - им ведь велели доставить Хагу живым. А это было невозможно.
- Не знаю, - покачал головой Барга. - Может твой отец просто придумал эту красивую сказку.
- Это не сказка! - обиженно заявила девушка.
- Я все равно тебе не верю.
- А я верю, - задумчиво сказал Стив. - Его тоже звали Хага.
- Тоже? - не поняли наемник и девушка.
- Неважно. - И он обратился к певице. - Спой что-нибудь еще?
Ночевать им пришлось в конюшне - денег почти не было.
Вик моментально уснул, сунув под щеку кулак и что-то тихонько бормоча во сне.
Стив уснуть не мог. Сидел, прислонившись спиной к столбу, смотрел в приоткрытый дверной проем.
Неожиданно он заметил мелькнувшую во дворе тень. Тихо поднялся, осторожно, бесшумно подошел к выходу.
- Это я, - раздался из темноты женский голос. Стив с удивлением увидел девушку, игравшую вечером.
- Что ты здесь делаешь?
Вместо ответа девушка сказала:
- Я знаю, почему ты поверил мне... Хага.
Стив вздрогнул. Посмотрел на девушку, усмехнулся.
- Меня зовут не так.
- Но ты - это он. Хага Бард, и тот, из цитадели... Отец рассказывал - когда они добивали Барда, разбойник смеялся. А потом он сказал им - зря стараетесь, я все равно не умру. Поэтому они сожгли тело. Не рискнули даже обыскать.
Стив промолчал. Взяв девушку за руку, он провел ее в дальний конец конюшни, усадил на разостланный плащ. Покосился на Вика - парень мирно спал.
- Отец говорил, что у Барда был на шее медальон. Старый такой, почти черный от времени. Когда сжигали тело, медальон вывалился из-за ворота и он успел его разглядеть.
Тонкая рука девушки скользнула по груди Стива, провела по шее, нащупывая тонкую цепочку.
- Он выглядел вот так...
У нее на ладони лежал небольшой металлический диск, украшенный затейливым узором. Металл был темный и теплый.
- Это он. В нем хранится душа Хаги.
Стив, не отрываясь смотревший в глаза девушки, снова почувствовал легкое прикосновение к груди - она спрятала медальон обратно. Положила на него ладонь поверх рубашки.
- Твоя душа - это ИХ душа.
- Как тебя зовут? - после паузы спросил Стив.
- Марта.
- Зачем ты мне все это рассказала, Марта?
- Чтобы ты не боялся смерти. Она над тобой не властна. Твоя душа здесь. - Она постучала пальцем по медальону. - И там она бессмертна.
- Я не боюсь смерти.
- Все бояться. - Девушка вгляделась в его лицо, будто ища там что-то. - Ты боишься смерти. Боишься, что она придет слишком поздно. Что ты успеешь познать слабость и беспомощность. Не бойся. Она придет за тобой раньше.
Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза. Неожиданно девушка подалась вперед, так близко, что он почувствовал ее дыхание на своих губах.
- А еще, - совсем тихо сказала она, - ты боишься одинокой смерти. Не бойся. Ты умрешь не один. Рядом с тобой умрут многие...
Он не выдержал.
Он поцеловал ее...
Он ощутил, как ее тонкие холодные ладони скользнули по его груди.
Руки сами притянули девушку, прижали, ощущая упругое, молодое, горячее... давно забытое женское тело.
Их было много. Они стояли посреди дороги, закрывая собой садящееся солнце. У каждого в руке было по мечу. Но, кажется, они боялись. Сами не знали чего.
Напротив них стояли трое. Барга уговорил-таки Стива поехать вместе. И что теперь?
Стив сделал шаг вперед. Он не удивился, когда справа от него, закусив губу, встал Вик. Мальчишка казался спокойным и уверенным, его выдавала только закушенная губа. Стив не стал его прогонять. Все равно не послушается.
Слева замер Барга. Ему-то что до чужой драки?
- Ну, здравствуй, Паленый! - усмехнулся главарь, выходя впереди своих людей. - Не ожидал? Думал, если атаман мертв, некому будет отомстить? Долго же мы за тобой гонялись, Паленый...
Стив промолчал. О чем тут говорить? Все правильно... Кроме мальчишки и наемника по бокам. Им тут делать нечего.
- Эти двое, - главарь мотнул головой, - могут уехать. Мы их не тронем, они ведь тут не причем. Езжайте.
Никто не двинулся с места.
- Ну, как хотите, - усмехнулся главарь и медленно, с удовольствием, вытащил меч из ножен.
Стив покосился на обочину. В тени деревьев, недосягаемая для закатных лучей, стояла темная, размытая фигура.
Привет, старушка. Подумал Стив. Ты и правда пришла раньше. Ну что, очередное свидание, милая?
И рубанул мечом, встречая первого из врагов...
Круг второй.
- Да нет же! Не так, не так! - Лоренцо выхватил меч из рук ученика и, встав рядом, показал, как надо двигаться.
- Запомнил? - Юноша кивнул, но на всякий случай Лоренцо повторил удар.
- Теперь ты.
Он отошел в сторону, наблюдая за учеником, но тут заметил человека, входившего через арку во внутренний двор. Этот человек был знаком Лоренцо.
- Потренируйся пока, - велел он юноше. - Вернусь, проверю.
И пошел, прихрамывая на левую ногу.
- Приветствую тебя, - почтительно склонился гость. - Рад видеть тебя в здравии и благополучии.
Он улыбался почтительно, уважительно, но в глазах его читалась издевка.
- Зачем пришел? - нахмурился Лоренцо.
- Его высочество де Льеро просил меня поговорить с тобой, - все с тем же фальшивым почтением ответил гость.
Лоренцо нахмурился. Что они еще задумали, это старый козел де Льеро и молодой прохвост Маурисио?
- Идем в дом, - наконец кивнул он. И захромал обратно через арку - в парадный двор, украшенный цветущими кустами и мраморными статуями. Ему, старому вояке, вся эта роскошь была не нужна. Но школа должна соответствовать своему положению.
В тихом, пахнущем пылью и чернилами кабинете было светло и уютно. Маурисио без приглашения сел в мягкое кресло с резными подлокотниками, выжидающе посмотрел на хозяина.
- Вина?
- Не откажусь, - кивнул он.
- И что же за дело привело тебя ко мне? - спросил Лоренцо, ставя перед гостем бокал.
- Ты ведь знаешь, что у короля некоторые проблемы... ммм... с безопасностью.
Лоренцо кивнул.
- Несколько неудавшихся покушений, два заговора, одиннадцать попыток отравления за год.
- Кто-то явно хочет успокоить старика навсегда.
Лоренцо нахмурился. Он тоже не во всем соглашался с нынешним правителем, но все-таки он - король, стоит проявить к нему побольше уважения.
- И что же ты хочешь от меня?
- Хочу, чтобы ты присмотрел за ним.
Старик скривился.
- Не говори глупостей. Меня ни за что не допустят к королю. После той истории с его отцом... Меня давно отстранили от всех дел. И знаешь что? - Он наклонился к Маурисио через стол. - Мне нравиться такая жизнь. Оставьте меня в покое.
- Ты не понимаешь, о чем идет речь! - Маурисио все-таки был слишком молод, чтобы держать себя в руках.
- Так объясни.
- С севера на нас надвигаются алерийцы. Их король, Фридрих, молод и амбициозен. Ему хватит сил, чтобы подчинить себе всю страну.
- Не хватит, - спокойно ответил Лоренцо. - Эдуард - талантливый полководец, прирожденный тактик и стратег. Он сможет уберечь нас.
- Его не любят при дворе, - возразил Маурисио. - Если смениться власть, его, как и тебя, отправят на заслуженную пенсию со всеми почестями. А на его место встанет этот толстый дурак, Просперо. Думаешь, он станет заботиться о стране, когда в его руках окажется вся армия?
Лоренцо промолчал.
- Недоброжелатели короля давно известны. Но никак не удается поймать их за руку. Поэтому королю нужен хороший защитник. Лучший.
Старик пропустил этот комплимент мимо ушей. Он и так знает, что был лучшим. Но в том-то и дело, что был.
- Из меня плохой интриган.
Маурисио покачал головой.
- Значит ты отказываешься?
- Да.
- Уверен?
Лоренцо вздохнул.
- Не спрашивай. Я уверен, что хочу закончить свою жизнь в этом доме, в этой самой комнате. У меня есть талантливый ученик, я оставлю школу ему. Я уже стар, с меня нет никого толку. Иди, Маурисио. И не тревожь меня больше.
Маурисио внимательно посмотрел на него, будто ожидая, что старик передумает. Снова покачал головой, и со вздохом поднялся.
- Очень жаль, что Страж умер. Очень жаль...
Лоренцо проследил из окна, как Маурисио покинул его двор. Молодой мужчина остановился в воротах, бросив взгляд на окна кабинета. Отвернулся и пошел прочь.
Старик дрожащей рукой задернул шторы.
Он не мог объяснить гостю, что отказался отнюдь не из-за возраста. Нет, он, конечно, давно не мальчик, у него уже взрослая дочь...
Он представил себе улыбающееся лицо Анны. Он любил ее больше всего. И с легкостью дал согласие на их с Антонио свадьбу. Антонио - его любимый ученик. Небогатый, простой, но очень старательный, разумный. Он сможет сделать так, чтобы школа процветала. Он сможет сделать Анну счастливой.
Осенью девушка возвращается от тетки, куда ее по традиции отправили учиться. Осенью - это всего через полгода. Они сыграют свадьбу. Потом у него будут внуки...
Лоренцо встал.
Он отказался вовсе не из-за дочери. Он свою жизнь прожил и ни о чем не жалел. Почти не о чем.
Мягко отъехала в сторону картина, открывая тайник. В небольшой нише лежала старая деревянная шкатулка. Лоренцо давно уже ее не доставал.
- Все, как ты хотел, отец, - тихо сказал старик.
И уверенно открыл шкатулку. На мягком, пыльном бархате лежал небольшой круглый медальон.
- Но, прости, я ослушаюсь тебя, отец...
Отец Лоренцо - Кристиан Фелани - был приближенным короля. Того, старого короля. Он умер, до последнего защищая своего господина. Он не хотел для сына такой же судьбы. А сын, успевший еще ухватить край его жизни, слушал тихие наставления умирающего отца.
Тогда-то мальчишка Лоренцо поклялся никогда не вставать между королем и его врагами. Он хотел жить и боялся смерти. Он был молод и глуп. Отец был рад такому решению.
- Я уже не молод, отец. Но, наверно, так же глуп... - шептал старик, одевая медальон на шею. - Видимо, время пришло. Какая, в конце концов, разница, умереть здесь бесполезным куском заплесневелого мяса или славным героем у дверей короля?
Он дрожащими руками застегнул цепочку и приподнял медальон на ладони. Старинная работа. По небольшому металлическому диску, как по воде расходились пять затейливых узорчатых кругов. В центре темнела какая-то руна. Лоренцо знал, что этот знак используют северные народы, но что он значит - не знал.
- Учитель? - удивленно спросил юноша, ждавший старика во дворе. - Вы не закончите урок?
- Хватит на сегодня, - махнул рукой Лоренцо, запрыгивая в седло и поправляя на поясе отцовскую шпагу.
Ученик непонимающе посмотрел на него. Раньше такого никогда не было.
- Когда вы вернетесь? - осмелился спросить юноша.
- Завтра, - сказал Лоренцо.
Ему хотелось в это верить.
Проезжая по одной из площадей к дому де Льеро, он услышал в толпе:
- А кому погадать? А? Молодые, красивые, давай погадаю, про любовь расскажу... Погадать на удачу, на прибыль, на дела торговые, на дорогу дальнюю... Благородный господин, а вам не погадать?
Лоренцо резко остановился, увидев совсем рядом неведомо откуда возникшую цыганку. Та стояла, сверкая ровными белыми зубами, бренчала браслетами и монетками на поясе.
- Погадать? - повторила она.
Лоренцо не верил в гадания. Но сейчас почему-то кивнул.
Женщина потянулась к его руке, но тут же отпрянула, увидев что-то у него на груди. Лоренцо непонимающе посмотрел на нее, прикрыв рукой медальон. Наверно, стоило убрать его под одежду...
- Хага... - выдохнула цыганка, толи восторженно, толи испуганно. - Я и не думала, что встречу тебя здесь.
- О чем ты? - нахмурился Лоренцо.
Но цыганка уже пришла в себя. В глазах появился обычный загадочный блеск.
- Не бойся смерти, - сказала она. - Она ничего тебе не сделает. Только придет посмотреть, как ты.
- О чем ты говоришь? - настойчиво повторил старик.
- О душе твоей, - туманно ответила цыганка и снова растворилась в толпе, Лоренцо только увидел в стороне ее пестрый наряд.
И, размышляя над ее словами, поехал дальше.
Они ворвались в покои короля, смяв охрану и устремились к дверям спальни. Лоренцо выхватив шпагу, крикнув на застигнутых врасплох стражников: