Ипи Ра-Нефер. Тьма с Востока

Тьма с Востока

Ипи размышлял, не был ли вчера слишком непреклонен с Сестрой, настояв, чтобы Нефру-Маат выгнала свою служанку. Пожалуй, нет, после того, как Хранитель застал её за чтением его письма Ниб-Амену, хотя в нём и не было ничего, что могло бы повредить Ипи, его царственной сестре или Наследнику, но само любопытство служанки было опасным. Да и как знать, не было ли оно оплачено Пер-Аменом, Хапи-Сенебом, или самой Почтеннейшей. В любом случае, Ипи поступил верно и честно, обезопасив себя, и заплатив служанке вперёд, но это и привело его в лучах восходящего светила на оживлённый рынок столицы.

Ипи Ра-Нефер надел простое льняное платье и закрепил головной платок дешёвым обручем не потому, что хотел, подобно Самозванке, да и Наследнику Тути-Мосе, послушать, что говорят в народе, ему попросту не хотелось, чтобы та, кого он наймёт, узнала раньше времени, в чьём доме будет служить - пусть успеет проявить себя.

Рынок священного Уасита был много меньше рынка Менфи и спокойнее сумасшедших торговых площадей городов Джахи, но и здесь гомон и пыль уже начинали утомлять Хранителя. Полуголый мальчишка ловил обезглавленного гуся, разбрызгивающего кровь из обрубка шеи, другой, чуть постарше, умело потрошил и ощипывал птицу, а их отец или старший брат жарил свежие тушки, ловя нетерпеливые взгляды торговцев и покупателей, которым не терпелось перекусить. В клетке из пальмовой щепки невесело гоготали ещё несколько гусей, ожидая ножа и вертела. Их гомон заглушали отвратительно хриплые крики попугаев, как белых - из верховья, так и ослепительно синих, из западных оазисов. Пара хазетиу из Яхмади или Ре-Тенну в тяжёлых и жарких разноцветных халатах расстилали в пыли столь же цветастые и жаркие ковры из овечьей шерсти. Какой-то кушит забрасывал себе за пазуху, похоже, беззубую или же подтравленную священную змею, одинокий мадай из городской стражи, держась за свою пику, старался казаться более грозным и более трезвым, чем был на самом деле, а ловкому вору не давали покоя халаты азиатов, под которыми ему, верно, грезились тяжёлые кошели с выручкой торговцев. Бородатые кочевники прогнали мимо Хранителя зловонное стадо овец, и тот отвернул к тростниковой палатке, чтобы освежиться вином, и продолжить свой путь.

В западной части рынка, где торговали не своим товаром, а своим мастерством, было много менее шумно. И молодые и опытные ремесленники, цирюльники, повара, служанки и писцы, нанимались в служение храмам или знати. Часто на большой рынок Уасита крестьяне приводили своих младших сыновей, дабы они нанялись в войско до прихода времени сбора, здесь же богатые крестьяне покупали себе батраков из пленников, которых воины могли продавать как свою законную добычу. Торговцы из Джахи и Ре-Тенну торговали невольниками, чаще - мастерами, но иногда и слугами. Но, в основном, на западном рынке предлагали своё мастерство или свои знания те, у чьих родителей не было достаточно высокого происхождения или золота, дабы отдать дитя в храмовую школу или Дом Вечности, окончание которых сулило приличную должность, и им приходилось самим искать себе заработок у столичной знати.

Очень быстро Ипи окружили молодые писцы, верно, заподозрив в нём торговца или чиновника, назойливо предлагая показать своё умение, и не понимая отказа, пока Хранитель не толкнул на землю одного из них. Какой-то житель запада или Нижних Земель, вооружённый дубинкой и дешёвым кинжалом, тут же воспользовался раздражением Ипи Ра-Нефера, выскочив из тростниковой палатки и предложив услуги охранника, и Хранителю пришлось заплатить ему несколько шати медью и пообещать хорошую рекомендацию, дабы тот сопровождал Ипи на рынке и отгонял слишком назойливых искателей заработка. Воин, которого звали Анх-Насир, отлично справлялся с этим, столь ловко поигрывая деревянным мечом, что писцы быстро потеряли к нему интерес, а повара, подскакивающие почти ко всем, вовсе не проявили никакого интереса к Верховному Хранителю.

Придя в нужный квартал, Ипи больше присматривался к одежде и манерам девушек, поскольку во дворце Наследника они с Нефру-Маат жили значительно чаще, чем дома, а служанка супруги Верховного Хранителя Трона не должна иметь манер крестьянки.

Заметив троих достаточно скромных и опрятных, пришедших на рынок с отцами, а не с матерями или старшими сёстрами, Ипи Ра-Нефер указал на них своему сопровождающему, и приказал передать, дабы те явились завтра на рассвете к нему домой - пусть Нефру-Маат выберет сама.

Ипи Ра-Неферу недолго пришлось ждать в тени пальмы - юноша выполнил распоряжение очень быстро и вернулся доложиться:

-- Я всё сделал, как было сказано, достойнейший, желаешь ли, чтобы я проводил тебя к выходу коротким путём?

-- Благодарю тебя, но этого не нужно, только укажи мне его, и ты свободен! - Ипи вспомнил, что обещал молодому воину дать ему письмо, чтобы тот мог хорошо устроиться, - ты хорошо запомнил где я живу? Подойдёшь завтра тоже на рассвете, и я напишу письмо тому военачальнику, у которого ты пожелаешь служить.

-- Пройдёшь мимо людей Джахи, торгующих невольниками, там будет выход, не обнесённый оградой, иначе тебе снова придётся идти через весь рынок. А я, - воин немного замялся, - я, достойнейший, хотел служить охранником у высокородного господина, ибо хорошо стреляю и владею мечом, но, когда я увидел великую ладью, стоящую в гавани Уасита, то возжелал служить на ней, как, разве что можно возжелать женщину! - он показал рукой в сторону Хапи, при этом взмахнув так резко, что вспугнул вездесущих уток.

-- Что же, - Ипи кивнул, - эту ладью строил сам Наследник, да живёт он вечно, только знай, что "Себек-Сенеб" морская ладья, а жители Берегов и запада боятся Зелёных вод, Анх-Насир.

-- Но не жители земли Папируса, достойнейший. Нам воды Ша-Фен приносят пищу и мы хорошо знаем их. Только... Кто ты, если можешь направить меня в любое воинство и даже на эту ладью?

-- Ты ловкий воин, и я сам увидел это, - Хранитель не дал договорить ему, - а кто я, ты узнаешь завтра! - Ипи Ра-Нефер поклонился и поспешил в указанном направлении.

Торговцы стран Хазетиу в основном торговали слугами, танцовщицами и ремесленниками, делающими редкие для Та-Кем вещи. Это был, как впервые убедился Ипи, никогда ранее не бывавший в этой части рынка, самый богатый торговый квартал Уасита. Богатый купец из Нахарина продавал сразу несколько кузнецов Яхмади, видно, купленных им в войске своей страны. На большом столе, возле глинобитного дома были выложены знаменитые, полюбившиеся воинам Та-Кем ещё во времена Йаху-Мосе серповидные мечи, но не совсем такие, какие стали делать на берегах Хапи со времён Избавителя, а более изогнутые и тонкие. Другой торговец - тоже из Страны Рек, что было видно по его варварским кожаным штанам, устроивший себе даже небольшой каменный дом, предлагал слуг и кузнецов из Ашшура, судя по завитым бородам которых, они тоже были свободными людьми, захваченными во время войны. Торговцы Джахи, сами не гнушавшиеся морским разбоем, и перекупавшие всё, что можно купить за золото, тем не менее, продавали в основном танцовщиц и поваров со своей родины. Ближе к каналу, толпились крестьяне, окружавшие воинов, приведших кушитских пленников - всем было известно, что они сильны, выносливы, не требуют большой платы за работу и очень редко откупаются от хозяина. От стоящего здесь запаха пива и мочи, Ипи невольно прокашлялся, растолкал крестьян и поспешил к выходу, сулившему прохладную свежесть канала и скорую встречу с домом, но, внезапно, его внимание привлёк торговец Фиолетовой в длинном платье. Точнее, не он сам...

Совсем молодой, ибо Ипи знал, что, как и у людей Ре-Тенну и Джахи, так и у диких племён Хазетиу бритва не в почёте, а его лицо едва покрылось пушком, грязный и забитый невольник сидел рядом со своими хозяином под палящими лучами. Верховному Хранителю не было бы никакого дела до торговца и его раба, если бы не ужасные условия в которых тот содержал невольника. Старая деревянная колодка была надета на его шею и натирала кожу, азиат казался столь забитым и несчастным, что Ипи захотелось помочь ему и наказать спесивого торговца.

-- За что ты истязаешь невольника, почтенный торговец, или законы Утомлённого Хеа-Ку-Ра Сен-Усер-Ти, запрещающие рабство, уже не указ вашему брату? - Ипи Ра-Нефер пристально посмотрел в глаза человеку Джахи.

-- Его не покупают, почтенный господин, а законы Чёрной Земли я чту, иначе бы давно убил его и зарыл за воротами Уасита! А если тебе так жаль юного Иосафа, - Ипи невольно узнал имя раба, - купи его, и делай с ним что хочешь! Всего за пятнадцать кайтов!

-- Вот твоё золото! - Ипи Ра-Нефер пересчитал золотые кубики и отдал в пухлую руку торговца, - хотя за твою спесь тебя следовало бы не вознаграждать, а наказать палками по ногам, ты хоть знаешь, с кем говоришь?

-- С добрым господином и щедрым сыном Та-Кем! - Торговец поклонился, - но не хотел бы ты спросить нового раба, что он умеет делать?

-- И что ты умеешь делать, Иосаф, так твоё имя? - Ипи улыбнулся невольнику, дёрнувшемуся, когда торговец освобождал его от колодки.

-- Ничего, мой добрый господин, я из знати кочевых людей в землях оазисов, я не пас овец и не держал в руках меча.

-- Вот и прекрасно, что ты не аму, - Ипи снова улыбнулся, - а то, что ты знаешь язык Та-Кем - уже не мало!

-- И ещё языки Джахи и Ре-Тенну, мой добрый господин!

-- Не называй меня так, Иосаф! Называй "Достойнейший Ипи Ра-Нефер", мне нужен верный и послушный слуга, а не затравленный раб. Если ты знаешь столько языков, скажи, на скольких ты умеешь читать, сможешь ли ты получать и отдавать опечатанные папирусы и расспрашивать людей на рынках, одевшись богатым торговцем?

-- Я умею читать на тех, на коих могу говорить. Но что, мой... достойнейший Ипи Ра-Нефер, ты хочешь сделать из меня проворного шпиона великой Чёрной Земли?

-- Это всё-таки лучше, чем сидеть в пыли с колодкой на шее, или нет? И как ты попал в неволю?

-- Ты мудр, достойнейший, добр и щедр. А в неволю я попал, проданный собственным братом, который хотел убить меня, но не решился, за то, что я предсказал ему дурное, что сбылось в точности.

-- Так ты умеешь прорицать, юный Иосаф? - Ипи поморщился, услышав о нравах Хазетиу, но заинтересовался словами своего нового слуги, - как ты делаешь это, не зная таинств Великих Нетеру, мне, Верховному Ур-Маа не просто удаётся наука предзнания грядущего и человеческих судеб?

-- Я не знаю Великих Нетеру, ибо у нас свой бог. Но дар это его или наказание, мне самому неведомо. А предзнание приходит внезапно, или, если кто-либо расскажет мне о ночном видении.

-- Я окупил с лихвой свои пятнадцать кайтов, юный Хазетиу! - Ипи Ра-Нефер покачал головой, они уже покинули рынок и приблизились к колесницам, ожидавшим Хранителя, - когда я привезу тебя во дворец, тебя отмоют и дадут одежду, достойную слуги Верховного Хранителя Трона. Ты будешь прислуживать мне и обучаться, а через сезон, я отправлю тебя в один из городов Джахи, чтобы ты доносил мне и моим людям о настроении в народе и о делах их царей.

-- Всё будет так, как ты скажешь, достойнейший! - Иосаф низко поклонился и взошёл на колесницу вслед за Ипи.

Громада дворца наследника приближалась, и юный Иосаф не знал, благодарить ли бога за неожиданную милость знатного господина, или ждать новой неприятности, ещё более тяжкой, чем прежние.

Ипи Ра-Нефер решил принять своих гостей на новом корабле, дабы показать им, что те не ошиблись в выборе. Четыре ряда вёсел, не считая верхних десяти, - с каждого борта, по пять на носу и корме - тяжёлых, бывших и гребными и рулевыми, опустились в зелёноватые воды Хапи. Ипи приказал всем гребцам взяться за вёсла, стрелкам занять свои места у главного оружия ладьи, а лучникам и воинам выстроится на палубе. Три новых осадных лука со стрелами с малую пику, содержащие горючий состав (Ипи не желал показывать наёмникам действие Гнева Тути), были направлены на бесплодный островок в середине Хапи и взведены. Борта, защищённые от тарана смолёными брёвнами пальмы, возвышались на двенадцать локтей, а мачта со стрелковой корзиной и малым осадным луком - на все сорок.

Гости Ипи Ра-Нефера поднялись по носовому трапу и были вынуждены пройти мимо строя лучников и воинов. Три тяжёлых и несколько старых осадных луков выстрелили по островку, приветя соглядатаев Ипи, тяжёлые стрелы пролетели над головами послов и разлили на песке неугасимый огонь, пара пальм вспыхнула ярким искристым пламенем, испуская стелящийся дым. Верховный Хранитель Трона сделал всё, чтобы верные ему посланники увидели мощь флота Та-Кем, показав пятирядный "Себек-Сенеб", совсем новый, остро пахнущий кедром. К тому же, собрав ещё шесть двухрядных ладей в гавани Уасита.

В каюту Знаменосца флота Великой Зелени, - новый титул, который даровал Ипи Ра-Неферу Тути-Мосе, один за другим вошли посланники Акайвашта и Кефтиу с завитыми в косы волосами и длинными бородами, которых тоже коснулась рука цирюльника, но не его ножницы. Ипи ждал, пока нанятые им корабелы не решатся заговорить сами, они всегда приносили ему нужные вести и требовали немного золота, но сегодня оба были обеспокоены.

-- Да живёт вечно достойнейший Ипи Ра-Нефер, - торговец Акайвашта, чьи ладьи стоял неподалёку в гавани Уасита, заговорил первым, - дурные вести я принёс тебе. О вашем походе за кедром узнал царь Тисури, и решил захватить золото, не расплачиваясь. Кто-то предупредил его и сейчас царь Града на Острове усиливает свой флот наёмниками из нашей страны в десять кораблей, по полсотни гребцов и воинов на каждом, способных пробить меднокованным клювом борта любой ладьи, разве, не такой великой, как эта!

-- Да живёт вечно достойнейший, - продолжил корабел Островов, - двадцать ладей из нашего великого флота нанял царь Тисури, дабы напасть. Не знаю, сможет ли флот Та-Кем противостоять такой силе, у царя Тисури ещё восемь двухрядных ладей с лучниками и метателями копий, но сегодня я увидел силу этого корабля, и воздаю хвалу богам, что не оказался одним из капитанов наёмного отряда.

-- Ещё восемь ладей Шарден нанял вероломный, а сколько выставишь ты, достойнейший, мы могли бы помочь тебе, но только, если будем уверенны в победе. Поговаривают, что против тебя, достойнейший, выступят и царские ладьи богатого Гебала с опытными капитанами, не говоря о пиратах.

-- Я выставлю, почтенные, этот корабль, с тремя сотнями гребцов, пятьюдесятью лучниками и осадными луками, силу которых вы видели. (Посланники переглянулись, оглядев остров в пяти сотнях шагов от них, на котором до сих пор горело всё, что могло, и, даже, казалось, не могло гореть). А ещё - Ипи продолжил, - восемь двухрядных и десять однорядных ладей с лучниками, лёгкими осадными луками и таранами. И победа будет за нами, если вы поможете мне, да будете повиноваться в бою моим трубам! - Ипи Ра-Нефер привстал со своего кресла.

-- Но сколько ты платишь, достойнейший? - посланник Акайвашта хитро прищурился.

-- По пять дебенов сразу же и по двадцать - после боя каждому капитану, итак, сколько ладей вы сможете привести? - теперь Ипи Ра-Нефер хитро скосил голову, открыв корзину с золотыми слитками.

-- Я приведу к Бехди десять наших ладей и десять ладей Турша, достойный Ипи Ра-Нефер, - посланник довольно погладил завитую бороду, косясь на золото.

-- Я приведу семь наёмных ладей нашего великого флота, достойнейший, ибо ладьи сынов нашего царства не пойдут на нарушение мира с царями Джахи! - посол Кефтиу был откровенен, золото часто побуждает лгать, но если использовать его умело, то и говорить правду, - могу ли я ныне забрать тридцать пять дебенов и отбыть сейчас?

-- Конечно же, почтенный! - Ипи поклонился лёгким движением головы, - и ты, почтенный, тоже можешь забрать свою сотню, - Знаменосец Великой Зелени обратился к обоим посланникам, и ещё - по пять дебенов за ваши слова! Я дам вам воинов, чтобы помогли отнести золото на ваши ладьи! - Ипи Ра-Нефер только поднял руку, казначей флота пересчитал слитки и два дюжих охранника, взяв льняные мешки со священным металлом, направились к выходу.

Посланники бросились за ними, спешно поклонившись, теперь Ипи Ра-Нефер мог быть уверенным в сильной поддержке своего флота. Но более всего его обеспокоили слова о предателе, доложившем всё царю Тисури. Кто это был - Верховный Хранитель был почти уверен в предательстве Хапи-Сенеба, но пока никак не мог уличить его. Его тягостные размышления прервал один из Хранителей, доложивший о визите Анх-Насира, юного воина, которого Ипи вчера обещал устроить на эту ладью.

-- Да живёт вечно Ипи Ра-Нефер, верховный Хранитель Трона и Знаменосец Великой Зелени! - Анх-Насир, зная Ипи в лицо, не знал его имени, но догадался по знакам достоинства Верховного Хранителя и Знаменосца, едва не согнувшись в поклоне, - видимо, Нетеру благоволят мне, ибо вчера я встретил тебя и помог достойнейшему!

-- И ты живи вечно, достойный воин Анх-Насир, я же обещал тебе, что устрою тебя на эту ладью, - Ипи тепло улыбнулся юноше, - я видел как ты ловко обращаешься с кинжалом и деревянным мечом, а умеешь ли ты работать на вёслах?

-- Конечно же, достойнейший, все жители Нижних земель хорошие мореходы! - воин пытался зарекомендовать себя как можно лучше.

-- Тогда иди, и пусть тебе дадут оружие, какое тебе привычно, да укажут место на скамьях верхнего ряда. Ты будешь грести, а, если нужно, поддерживать тяжеловооружённых воинов в сражении!

Охранник положил руку на плечо молодого воина и куда-то препроводил его. Ипи Ра-Нефер, завершив утренние дела, спешил повидаться с супругой и сестрой, и, если удастся, увидеть Тути-Мосе и сообщить ему о предателе немедля. Он быстро спустился по высокому резному трапу и занял своё место на колеснице, приказав вознице править к дворцу Наследника.

Мерит очень забавлял молодой дикарь-азиат, но она чувствовала в нём силу. Чужую и тёмную, не ведомую ей силу, дар чуждого бога, жестокого и кровавого как Баал, но сила в нём была. И ещё, - он мог прорицать, как сказал Ипи. Она заставила молодого Иосафа прислуживать ей, хотя Ипи Ра-Нефера это и злило, Хранитель хотел сделать из молодого кочевника, знающего несколько языков, превосходного шпиона, но сегодня Мерит-Ра решила добиться своего. Она подпоила его крепким финиковым вином с настоем из священных трав, и, когда увидела, что юноша совсем разомлел, приступила к своему плану.

-- Иосаф, мой достойнейший брат говорил, что ты, подобно нам, великим Ур-Маа можешь предсказывать грядущее и толковать сны?

-- Да, моя госпожа! Меня никогда не любили за этот дар, ибо сны и грядущее всегда приносят больше дурного, чем хорошего, - услышав эти слова, Мерит рассмеялась, - к тому же, я не знаю ваших Нетеру, и что я, твой слуга и слуга твоего брата могу поведать великой жрице и Соправительнице?

-- Я видела сон, Иосаф. Обычно, мне ясен смысл моих видений, но сегодняшний сон был странен, я видела как сочный плод, упавший в траву, был разрезан мечом, и боле я ничего не смогла запомнить.

-- Я зарёкся своему богу, которого вы считаете богом лунного месяца, что никогда не буду предсказывать, в прошлый раз меня чуть не убил родной брат и я...

-- Достаточно ли тебе, презренный Хазетиу, что Мерит-Ра, Соправительница Берегов Херу и Великая Урт-Маа приказывает тебе!? - Мерит повысила голос и привстала с сиденья.

-- Мне довольно твоего приказа, почтенная госпожа Мерит-Ра Нефер, - Иосаф поклонился и заговорил:

"Я вижу... Как сильна ваша страна, как ваши мечи обрывают многие плоды... Я вижу сокрушённые стены с фигурными зубцами из розового камня. Вижу жука, катящего навозный шар, вижу землю, поросшую молодым хлебом и светило, которому поклоняются сыны Та-Кем," - азиат, видно, совсем впал в транс, и Мерит слушала его, проверяя свою силу, - "Передо мной корабли, с которых взмывают тучи огненных стрел и города, залитые огнём и кровью. Нечистая рыба с усами и без чешуи в водах Матери Рек и маленький глинобитный дом, со струйкой дыма, устремлённой из очага. Диск Ра, которому вы поклоняетесь, расколотый надвое рукой царя. И сильная, молодая рука, кладущая стрелу на тетиву длинного костяного лука, и достойнейший Ипи Ра-Нефер, падающий сражённым вместе со своей Возлюбленной Сестрой, рукою, происшедшей из твоего чрева!"

-- Довольно, прекрати, недостойный нечестивец! - Мерит ударила его небольшим скипетром, юноша мгновенно пришёл в себя, осознал, что наговорил лишнего и убежал в страхе, чуть не сбив входящего Верховного Хранителя Трона.

-- Что эта нечестивая тварь сделала с тобой, Мерит? - Ипи увидел, что царственная сестра плачет, и сначала пошёл к ней, чтобы успокоить, азиатский слуга никуда не уйдёт от Хранителей Трона.

-- Он только говорил, то, что видел, то что поведал ему дар этого азиата! Говорил Истину. О грядущем! - Мерит-Ра Нефер запрокинула голову и раскачивалась на большом сидении, в такт своим мыслям. Сестра прорицала, Ипи знал её с детства и больше не беспокоился.

-- Но тогда, скажи, отчего ты плакала? Если тебя обидели его слова, пойми, что он азиат и ничего не знает в придворном обращении, моя милая Мерит? - Ипи Ра-Нефер склонился к ней.

-- Ипи, я прошу тебя, отдай мне нечестивца, - Мерит развернулась к Ипи и привстала, она еле дышала, её глаза не были напуганы - из них ушла жизнь, Соправительница сняла с перевязи священный клинок и снова уставилась на брата невидящим мёртвым взглядом, - отдай его мне, или соверши это сам, Ипи! Это зло, Хранитель, великая Тьма идущая с востока!

-- Что ты видишь, моя царственная сестра?! Что? - Верховный Хранитель приобнял Мерит-Ра Нефер, медленно и осторожно отобрав и бросив на камень её меч.

-- Я вижу величие и славу, Избранник! Меч Фараона, сокрушающий всё на сотни итеру, от Бабили и Хатти до Куша и Островов. Слава и золото! И Храмы, брат мой, Ипи. Величайшие и богатейшие города, невиданный расцвет мощи и власти.

-- Но чем ты напугана, Мерит, чем? - Ипи Ра-Нефер прижал сестру к себе, но она оттолкнула его, и упала на ложе без сил:

-- Величие и слава, которые будут сокрушены! Храмы, разрушенные не нечестивцами, но безумцем, что будет страшней всех прихотей Самозванки, полчищ Хаков и бесчисленных воинств, которые вам суждено опрокинуть в кровь и прах! Изваянья Нетеру, низвергаемые и бросаемые в огонь, и Великий диск, который испепеляет, не согревая. Имя нашего предка будет предано проклятию, слава Мудрейшего из Величайших втоптанная в песок, воины Та-Кем убивающие собственных Жрецов по приказу безумца, страны, завоёванные Тути-Мосе, преданные на разграбление дикарям без боя, вот что я вижу, достойнейший Ипи Ра-Нефер! Вот что принесёт нам плод моего чрева. Дом Йаху-Мосе погибнет от одного из своих правителей, и дочь Паер-Анха из Дома Амен-Ем-Хету родит того, чьим потомком будет нечестивец... - женщина медленно сползла на пол, перевернувшись и распластавшись по камню. Слёзы текли по лицу Мерит, но Ипи видел, что жизнь снова вернулась в её глаза, - а ещё, брат мой, тот, кто обречён родится, поднимет руку на Избранника, ты, хранящий берега Хапи, избранный Вместилищем, падёшь от его руки! И проклятие обрушится на землю Та-Кем, не сразу, но неизбежно как гнев Сохмет, ибо не уберёгшие своего Хранителя недостойны дыхания! И взойдёт кровавый диск, и будет попрана Истина, и будет преломлен меч! - Мерит-Ра встала и пошла к западному окну, всё так же оставаясь не здесь, её глаза были мертвы, а слова всё более туманны и невнятны, - Семь голов, мой возлюбленный брат! Семь голов, раздробленных булавой палача, идущего за воителем! Семь Сах, вывешенных на стенах от Куша до Нахарина, девять луков, приходящие из чёрных стран, из пустынь Аменет и стран Хепри. Великая тварь, порождённая кровью семи царей и демона Ам-Дуат, сражённого тобою, тварь о семи головах, идущая с востока, девять луков в руках у твари, и кровавый диск. И сойдутся мёртвые у Города Врат, чтобы нести гибель живым, и на месте вашей битвы, Извечные сойдутся с силами Мрака, и падут города и страны, и придут дикие, и сокрушат снова Нахарин, земли Ре-Тенну, Хатти, Бабили и Та-Кем, но будут тысячекратно страшнее Хаков, ибо падут троны и некому будет остановить их! Тьма идёт с востока, брат мой, Ипи! Кровавый диск восходит на западе! Заброшены храмы Сокровенного, Двойная Корона Пшент брошена во прах, корона Атеф - Корона Сокровенного расплавлена в пламени, Синяя корона Хепреш продана торговцем, ибо Девять корон Та-Кем увенчают голову твари, ибо Маат попрана, и не будет спасения!

-- Прошу тебя, моя царственная сестра, даже Верховному Ур-Маа тяжко сознавать такое грядущее! - Ипи Ра-Нефер схватил стеклянный сосуд и бросил на пол, надеясь, что резкий звук приведёт Соправительницу в сознание.

-- Так слушай, Верховный Ур-Маа, Избранник и Хранитель Берегов Херу. Увидь это сам, ибо ты видишь Неизбежность! Смотри на земли, разграбленные и выжженные, на города Севера и Юга, по которым ползут чудовища, изрыгающие огонь. Медные птицы, несущие гибель живому и стрелы, взлетающие из земли в небеса, чтобы возжечь рукотворные светила и обрушить покров Нут на землю! Смотри на победу Апопа, смотри, как Величайшая плачет у Врат Те-Мери, ибо все страны и народы явятся к ней в один день, истреблённые самими собою!

-- Остановись, Мерит, хватит, во имя моей Силы, заклинаю тебя, ты не вынесешь этого, - Ипи Ра-Нефер обернулся, схватив чашу с вином, чтобы напоить и успокоить царственную сестру, но допустил ошибку - в тот же миг Соправительница подняла свой меч, ухватив двумя руками, направив лезвием вниз...

"Стой, Мерит!" - Ипи Ра-Нефер успел только крикнуть - он был слишком далеко, чтобы остановить её руку. Соправительница замахнулась и, выдохнув, ударила.

Верховный Хранитель выбросил ладонь, будто бы мог дотянуться до сестры с нескольких шагов, разве что от отчаянья, но... Ипи успел увидеть только облачко серебристой пыли вспыхнувшее на острие меча Соправительницы до того, как упал, поражённый неведомой силой.

Брат и сестра лежали на каменных плитах покоев Наследника, не помня себя, но они были живы. Лезвие из Небут-Нетеру, которое едва греется в плавильной печи, и трудно плавится даже в угле с красной горючей солью, наполовину испарилось, но почти не обожгло руки царственной сестры Ипи Ра-Нефера, лишь пропалив дорогой лён платья, там, куда Мерит пыталась вонзить свой священный меч.

Мерит очнулась первой, застонав и схватившись за обожжённое тело, но быстро переборола боль. Соправительница подошла к брату, села на пол и положила на руки его голову. Глаза Ипи открылись, и Верховный Хранитель, немедля, приступил к лечению ожога сестры, то и дела поглядывая на малый сепед, остриё которого было испарено на треть, меч из Небут-Нетеру... Которое не плавится, когда бронза кипит. Слава тебе, Владычица Истин, Маат Нефер-Неферу, Дарующая и Отнимающая!

-- Что это было, Ипи, Брат мой?

-- Я тоже видел это, Мерит, - Ипи Ра-Нефер поднялся и поднял на руки царственную сестру, быстро отнёс на ложе и присел рядом, лаская, - это ещё не Неизбежность, Мерит. Это один из путей мира. Мы можем изменить что-то, как Амен-Хотп, наш славный предок. Даровав тем, кто будет после знание о Силе и Истине. Открыв Врата Нетеру там, где они не будут сокрушены в грядущем? - чешуйчатый доспех Верховного Хранителя, весом в две трети хека, упал со звоном на каменные плиты. Со всей, достойной священного меча осторожностью, Ипи Ра-Нефер уложил на доспех священное лезвие из Небут-Нетеру и синего золота. Мерит-Ра сорвала с брата перевязь, торопясь, тяжёлый хопеш и малый сепед, вместе со стрелковой сумой, улетели под её письменный столик. Анх-Насир стоял у дверей и никто не мог воспрепятствовать любви избранников.

-- Мы можем изменить это, - Мерит-Ра мгновенно перестала плакать и открыла большие синие глаза, - Соправительница сняла с Верховного Хранителя хлопчатый подбой, стёганный многослойным прочным льном, и, лишь когда очередь дошла до церемониальной пекторали Херу-Си-Атета, продолжила, - значит тот, кто обречён родиться не погубит тебя и Нефру-Маат?

-- Успокойся, моя царственная сестра, - Ипи погладил живот Соправительницы, постепенно отдаваясь её ненасытным ласкам - но какой же Потомок Древней Крови не уступит подобной просьбе женщины, - потому Ипи всегда уступал подобным просьбам Мерит, - зачем ты хотела сделать это? Мы пришли, чтобы творить Неизбежность, а не противиться ей.

-- Ты не ответил мне, Ипи, - Мерит-Ра Нефер грустно улыбнулась, - Соправительница, выгибавшаяся змейкой в руках Ипи Ра-Нефера, внезапно застонала, напоминая про обожжённое чрево. Верховный Хранитель Трона слишком хорошо знал свою сестру, она тяжело и редко дышала во время любви, но не стонала никогда, тем более, на ожог налили столько трав, что весь бок Мерит-Ра должен был онеметь. Ложь. Стоит ли пытаться обмануть Верховного Хранителя? По щекам Соправительницы текли серебристые капли, размывая остатки священных знаков Уаджат, не смытые безмолвным плачем, не более получаса назад, когда странного Хазетиу, и, главное, их с Мерит-Ра поразило грозное пророчество. Когда Соправительница едва не убила себя и нерождённого Наследника, если бы не внезапно явлённая Сила Хранителя, дарованная Самими Нетеру...

-- Я возьму твой меч и отнесу в Храм Тути, - Ипи утомился любовью, но продолжал ласки, - я скажу, дабы мастера Братства Херу-Мосе Имхотепа перековали его, да чтобы лезвие удлинили на пол-локтя, свадебный подарок Наследника Мен-Хепер-Ра уже мал для взрослой женщины, и более походит на кинжал или игрушку, - Ипи хотел сказать что-то ещё, но Мерит, привстав, закричала:

-- Ты не ответил мне, Верховный Хранитель Трона!

-- Сын Наследника родится здоровым и сильным, - Ипи Ра-Нефер аккуратно уложил женщину, накинув на свои плечи лёгкое платье, и снова погладил её живот, - рука сына Мен-Хепер-Ра будет столь же тверда и сильна, как у его отца, пробивающего стрелой медный лист в три пальца. И глаз его будет столь же меток, как у его матери и её брата, мы с тобою сами научим его этому таинству. Поверь моим словам, Мерит, мы с Нефру-Маат не почувствуем боли.

Мерит сжала ресницы, лишь прижав Ра-Нефера к себе, но ничего ему не ответив. Звук бегущих по плитам пола ног, заставил Ипи обернуться, а сестру вскочить с ложа. Нефру-Маат услышала всё.

Ипи замер лишь на мгновение и хотел было, едва одетый, броситься за возлюбленной Сестрой, но Мерит остановила его, повиснув на руке Верховного Хранителя:

-- Не стоит, брат мой, Ипи. Не стоит... Ты ничего не сможешь объяснить Нефру-Маат и ты не должен оправдываться пред нею. Твоей вины нет в том, что обречено случиться. Дай ей побыть одной. Она примет Неизбежность так же, как ты принял её... И я приняла, брат мой.

-- Благодарю тебя, моя царственная сестра! - Ипи Ра-Нефер улыбнулся Мерит и обнял её, - ты права. Сейчас Нефру-Маат менее всего нужны мои слова утешения. Я утешу её, когда зайдёт Атум...

-- Что же, царственная сестра моя, - Верховный Хранитель, улыбнувшись, взял со столика мазь, найдя нужную, освободил от повязки, дабы лён не присох к коже намертво, нежно обработал и снова перевязал льняной полоской обнажённое тело Соправительницы, - не делай так больше, сестра моя Мерит. Не оскорби Владычицу Истин, не попирай нашу с тобою Неизбежность...

Ипи лёг рядом, уронив голову на плечо Соправительницы. Верховный Хранитель не на шутку обеспокоился за сестру, и вскоре уснул, и Мерит-Ра нежно гладила голову Ра-Нефера, поглядывая на её священный меч, острие которого было наполовину испарено таинственной, дарованной Самими Нетеру Силой её брата, спасшего жизнь Соправительницы. Спасшего её от самой себя.

Усер-Мин, как обученный боевой лев, вместе с ещё девятью Хранителями Трона охраняли покой Посвящённых, Потомков Древней Крови. Чутьё, никогда не подводившее бывшего уроженца Яхмади, подсказало ему, что Верховный Хранитель и Соправительница уснули. Старшина Совета Дворца Маат тут же кликнул двоих служанок, которые опрыскали Ипи и Мерит мирровым маслом и возожгли благовония. И остались, дабы большими, щедро украшенными и укреплёнными акацией опахалами из страусовых перьев, отгонять от спящих нечистых мух, да обдавать прохладным дуновением Избранников Нетеру.

Однако, отдых Верховного Хранителя и Соправительницы оказался совсем недолгим. На пороге покоев Мерит-Ра, едва ли ни из ниоткуда, появился гость. Явно посланник, и не пропустить его, сославшись на сон Мерит было нельзя - всё равно, что выставить за врата дворца. Похоже, по ровной и аккуратной бороде, украшенной тонкими золотыми кольцами - из Ашшура или Бабили, хотя, верхний дощатый доспех, был неотличим от доспехов воинов Нахарина... Равно, как и остроконечный шишак, который хорош против удара сверху. Правда, опытных воинов Та-Кем учат бить сбоку. Такой удар снесёт шлем, если не свернёт шею врагу. Хотя, помимо брони Нахарина, посланник явно укрывал под нею тяжёлый чешуйчатый доспех, быть может подарок самого Мен-Хепер-Ра, Хат-Шебсут или, даже Ипи?

И что же всё-таки Усер-Мин, львиное чутьё которого никогда не подводило немолодого Хранителя, углядел в посланнике столь зловещего? Настолько, что, в жарком Уасите повеяло холодом, как зимой в предгорьях далёкого Яхмада, когда, зачастую, вода в колодцах покрывается коркой прозрачного обжигающего стекла, тающего в огне, а с неба падает пух. Ужели странный меч, с дорогим и недобрым изумрудом в рукояти, откованный из небесного железа, чуть меньше двух локтей Та-Кем длиною был твореньем Дуата? Впрочем, Посвящённому Ипи Ра-Неферу виднее, пусть он и разбирается с этим странным посланником.

-- Иштартубал, посланник земель Ашшура, сын земли Рек, текущих обратно, рад приветить Верховного Хранителя Трона! И вдвойне рад - его царственную сестру, Посвящённую Соправительницу Священных берегов Хапи! - вошедший отворил кедровую дверь и отодвинул циновку, с ходу приветив Наследников Древней Крови, представившись и поклонившись им. Сразу же заметив на ложе заметив Ипи Ра-Нефера и Мерит-Ра, уже пробудившуюся, но хранящую покой брата..

-- Рада приветить тебя, посланник земель Ашшура! - Мерит-Ра Нефер, знаком указав служанкам покинуть их, вдоволь насладившись нежной прохладой страусовых опахал, оглядела посла. Молодой, едва ли на восемь разливов старше Ипи, говорящий на языке Та-Кем чисто... Хотя и с выговорам, присущим лишь сынам Ашшура, Нинеби и Калху. Явно воин - и явно высокородный, ибо волосы его и небольшая, ещё не отпущенная до конца груди, борода, как принято в землях рек, текущих вспять, украшенная тонким золотом, были явно светлыми. Правда, окрашенными чёрным, что Мерит не могла не заметить, - прости меня, но тебе придётся погодить, достойнейший посланник. Ибо брат мой, достойнейший Ипи Ра-Нефер, сегодня очень утомлён и Ка его исполнен великой печали, - Мерит улыбнулась послу.

-- Прости меня, Величайшая царственная сестра Ипи Ра-Нефера, Мерит, дочь Паер-Анха, Посвящённая Соправительница Священной Страны, - посланник Иштартубал, не придав значения наготе царственной Мерит, но, всё же, оценив её необыкновенное изящество, только сейчас заметил, что чрево Соправительницы перевязано льняной полосой. Верно, она получила рану, довольно серьёзную, посему отнёсся к словам Мерит-Ра Нефер как к должному. Заметив про себя, что её отказ не имеет ничего общего с холодным и надменным приёмом в покоях Хат-Шебсут и дерзостью простолюдинов, толпящихся у её Трона, - я вижу, что ты получила рану, и достойнейший брат твой уснул, утомлённый беспокойством и хлопотами, посему, готов обождать, сколько будет угодно.

-- Ничего, ничего! - Мерит-Ра посмотрела на оплавленный меч из Небут-Нетеру, но нашлась, что ответить, - я просто обожглась лампадным маслом! И, пока брат мой спит, могу сама принять тебя, ибо в нашем обычаи говорить с Верховным Хранителем, прежде чем говорить с Фараоном, но, прежде, я могу говорить с тобой, ибо, в отсутствии Ипи, я имею право быть за него, как Наместница: жрица Нефер-Неферу и Верховная Урт-Маа, - только сейчас Мерит-Ра Нефер вспомнила, что обнажена. Но, главное, украшения на ней надеты простые, а не церемониальные, которые приличествуют положению Соправительницы. Тем более, при визите высокого гостя. Она осторожно переложила голову спящего Ипи на льняной валик и принялась облачаться, - а ты, достойный Иштартубал, оставайся во дворце Величайшего Тути-Мосе столь долго, сколь тебе заблагорассудится, хоть до того времени, когда ты отбудешь в свои края!

Мерит-Ра почувствовала в посланнике Силу, не кровавую и мерзкую, достойную лишь нечестивых жрецов аму, Те-Неху, Фиолетовой и прочих Хазетиу, но... Много более чуждую, непонятную, и ещё более тёмную. Холодную... Обжигающую руки, как твердеющая на стенках золотой чаши испарина, когда царственная Мерит разводила в ней зловонную соль - только Ипи считает что зловонная селитра пригодна лишь мешать с белой кровью Геба, дабы готовить разрушительные гремучие стрелы ладей Та-Кем, да чаши Гнева Тути. Соправительница давно нашла ей новое применение. Мысли отвлекли Мерит от посланца Он не пугал Посвящённую Избранницу, но чем-то отторгал Мерит. И его странный меч с недобрым кристаллом... Тем не менее, заметив в посланнике учтивость, редкую для пришельцев из чуждых стран, Мерит-Ра ответила тем же. И, даже, постаралась, быть более учтивой с гостем, чем он с нею, не смотря на её чувства и на пережитое совсем недавно. Иштартубал всё же заметил её смятение, попытавшись осторожно успокоить, дабы не нанести оскорбление Соправительнице, к тому же, Сестре Величайшего Мен-Хепер-Ра. Хотя, Фараон далеко, а Верховный Хранитель Трона, кому Мерит-Ра и сестра и возлюбленная - рядом.

Иштартубал ожидал, что Соправительница, не опустившись до пощёчины простолюдинок, брезгливо сбросит с плеч его ладони, окованные серыми перчатками дешёвого и непрочного, но остающегося величайшей тайной, железа Нахарина. Ожидал высокомерного окрика, но... Только не сего!

Мерит отшатнулась от посланника, как от воплощённой твари Дуата, попомнила все Тайные Рен Маат Нефер-Неферу, скрестила на груди руки и зашептала: "Не мне вопрошать тебя Рен, не мне - Ур-Маа Посвящённой! Сгинь же ты в Мрачный Дуат, волей Владычицы Истин! Тварь Хазетиу, Нергал, владыка Подземного Царства, Чёрная тень Амен-Ра, выкидыш мерзкой Иштарт! Выходящий их Калху, только лишь для сокрушенья!"

Внезапно, Соправительница приблизилась к посланнику, почти закричав: "Сгинь, нечестивая тварь, в Ам-Дуат, которым ты правишь, и да поможет Избраннице Нефер-Неферу!" - и откуда только у хрупкой Мерит взялись силы, но она попросту оторвала припаянное к пекторали изображение Маат в три дебена синего золота, плашмя ударив Иштартубала в лоб.

-- Живи вечно, достойнейший гость из далёких земель Ашшура, - Ипи Ра-Нефер, разбуженный, и не на шутку встревоженный сестрой, мгновенно очнулся, поспешив вскочит с ложа, схватив лишь, подобающий положению, Скипетр Ириса, да немедля оттащив Мерит от посланника. Он тихо, но быстро успокаивал Соправительницу: "Сон, или же - продолженье пережитого кошмара, но, как видишь, на лбу достойнейшего посланника нет ожога от изваянья Маат, даже сделанного из синего золота, да и в Дуат он не провалился!" - на этот раз звонко засмеялась даже Мерит, да и посланник не смог удержаться от сдержанного смеха, - "надень церемониал Соправительницы, да принеси мне пектораль, Синий кинжал и Священный меч!" - на этот раз Верховный Хранитель явственно повысил голос на свою царственную сестру. Посланник, как и положено истинным посланникам, был терпелив и учтив, тем более, что ему самому следовало бы повиниться за то, где он застал Потомков Древней Крови. Наконец, представ при полном церемониале, Ипи заговорил с ним. Стоя, дабы не унижать собеседника. Мерит-Ра же, не смотря на знаки жреческой и царственной власти, присела поодаль, ибо в Ашшуре, обыкновенно, женщинам не дают молвить и слова, о чём тоже следовало помнить и Мерит и Верховному Хранителю Трона.

-- Что привело тебя во дворец Наследника, отказ Хат-Шебсут, Иштартубал, которого в Нахарине, царю которого ты служил в сезоне Жатвы, зовут именем Йимантша? - Херу-Си-Атет, хотя и всполошённый очередным виденьем Мерит, ещё не до конца сбросил с себя остатки сна, но с ходу решил смутить гостя тем, что Хранителю всё известно о нём.

-- Что же... - Иштартубал лишь улыбнулся, затем оглядел длинный священный меч Ипи, - слава твоих Хранителей, чьё око, слух, яд и стрела известны всем от земель Элама до острова Шарден, не укрылась и от меня. Ты не смог удивить меня сим, если надеялся на это. Только, ответь, зачем на месте убийств неугодных Та-Кем правителей, твои воины оставляют стрелу со священным знаком и Именами Ипи Ра-Нефера. А Маат-Ка-Ра... Да, она отказала мне в просьбе. Если бы только отказала...

-- Я объясню тебе, достойный посланник, - Ипи хитро улыбнулся, он понял, что видит пред собою столь же великого мудростью, что не могло не возрадовать Ипи, впрочем, как и Мерит, - все должны знать, что от гнева Извечных и возмездия Хранителей невозможно укрыться в дальних странах или защититься морями, воинами и многочисленными стражниками. А пока что, я велю принести кушанья и выслушать твою просьбу. Присядь, достойный посланник, сейчас слуги поднесут нашу трапезу лучей Ра. И оставайся в этом дворце, пока не отправишься с караваном или на корабле в свои земли. Тути-Мосе, да будет жизнь его вечной, не будет против, я хорошо знаю Величайшего.

-- Я уже пригласила достойнейшего Иштартубала, - ответствовала Мерит, разместившись за столом рядом с Ипи, обождав, когда сядут мужчины, и ласково положила голову на плечо брата. Пятеро слуг внесли кушанья и вина.

-- Верховный Хранитель, Наследник Древней Крови, потомок самого Сома и сын Великого Дома Амен-Ем-Хети, потомков Хашехема Верховный Жрец Величайшей Прекраснейшей Владычицы Истин, Великий Ур-Маа и Хранитель Братства Ири-Херу приветит тебя, достойнейший Иштарубал, сын Набсера, потомок первого царственного Дома древнего Урука, Верховный Военачальник Ашшура, жрец Иштарт и Первый Стражник царственного дома! - Ипи знал, что род Иштартубала не менее древний, чем их с Мерит, так же, насчитывающий тысячи лет, посему представился почти полным церемониалом и приветил гостя, так же, всеми титулами, известными ему от вездесущих и неуловимых Хранителей Трона, служащих Священной Стране в дальних странах, - теперь я готов выслушать тебя, достойнейший посланник, - Ипи Ра-Нефер разлил финиковое вино.

-- Вот уже более века, вы знаете, достойнейшие, - посланник обратился и к Мерит-Ра, кивнув обоим, - земли Ашшура под властью Миттани, которое вы зовёте Нахарин, а так же платят свою дань царю Бабили. Царь Калху, данник и слуга Бабили свободен от дани Нахарину и не хочет враждовать с его царём, посему рассчитывать на него мы не можем. Царь Нинеби сам не прочь пограбить и Калху и Ашшур Нам нужно пойти войною на Страну Рек, дабы освободиться от рабства царя Нахарина, но у нас мало сил. Ваши воинства могли бы сокрушить бесчисленные войска Ханигальбата и их наёмников, а там, мы довершим всё сами. Проходя по землям Джахи, Ре-Тенну и Яхмади, вы, без боя, одной мощью своих воинств, приведёте к подчинению их города, потерянные Маат-Ка-Ра, а потом, поживитесь землями Нахарина, - великая слава будет высокородному Верховному Хранителю и самому Мен-Хепер-Ра Тути-Мосе, да живёт он вечно, пусть ещё Двойная корона не украшает его главу, покоясь на челе Маат-Ка-Ра! И ещё... - посол помедлил и опустил глаза, - я готов дать вам пол сотни хека золотом. И десять - Хранителям Трона, могу немедля сменять таланты Джахи, которые везу, в Доме Золота и Серебра - выйдет один к одному, ибо талант тяжелее, но золото их загрязнено.

-- Твоя истина, достойный посланник, - Ипи выпил вина и задумался, - мы с Мен-Хепер-Ра Тути-Мосе с великой радостью брали бы стены Вашшукани или далёкого Бабили, или осаждали их, осыпая неугасимыми стрелами. Но... - Ипи Ра-Нефер вздохнул и снова выпил вина, - вместо сего мы осаждаем главный дворец Уасита и сражаемся с прихвостнями Самозванки. Пойми же, достойнейший Иштартубал, сегодня Почтеннейшая не отпустит наши воинства в поход. Конечно, мы можем оговорить всё и пойти только воинствами, верными Тути-Мосе, Воинством Себека на ладьях Ниб-Амена и Хранителями Трона - десять тысяч при тысяче колесниц, и этого хватит, ибо вы ударите с нижнего течения обратных рек. Только... Что мы застанем в Та-Кем, когда вернёмся, оставив Священную Страну без лучших Хранителей? Что будет... Что будет с моей Мерит, - Ипи Ра-Нефер вздрогнул и крепко обнял царственную сестру, сидящую рядом, - но, я знаю, как помочь тебе. Воинства Калху присоединятся к вашим, да так, что даже правитель Нинеби сам выразит Ашшуру покорность! Нахарин ослабнет, воюя с Хатти. А тебе, достойнейший, я дам оружие, способное сокрушить целое воинство - сотню чаш Гнева Тути, разрывающихся не хуже громовых стрел флота Священной земли.

-- Но как, достойнейший? - посланник был удивлён.

-- Начну с громовых чаш, Иштарубал по прозвищу Йимантша, - Ипи ухмыльнулся, - вообще-то я не имею на это право, ибо сие - тайное знание жрецов Тути. Но, несмотря на то, как мы с сестрою смыслим в ядах и иных веществах (посланник ухмыльнулся - слава ядов коварного Ипи Ра-Нефера известна едва ли не во всех царствах и городах, где ему, а чаще, его Хранителям приходилось бывать). Но мало кто знал, что Ипи, страстно любящий работать с чашами трав, минералов и железами тварей, редко имеет на это время. Большинство из неугодных Священной Стране правителей стали жертвами искусства хрупкой и прекрасной Мерит-Ра. Кстати, - Херу-Си-Атет вернул разговор в нужное русло, - я так и не смог, достойнейший, определить, как лишить зловонную соль лишних примесей, без чего не будет ни грохота, ни острых обрывков меди с горячим ветром, сметающим всё, - Ипи задумался. Он лукавил. Медные трубки с селитрованной смолой и запалом из смеси серы, серой соли и серебряного порошка сделать ему удалось. А уж стрелы Хранителей со смесью серой желудочной соли, серы и щепотки истёртого серебра, замешанные в смолу, надетые на мечевидные наконечники... Которые, горя, прожигают лучшие бронзовые щиты, готовились для Дворцов Маат десятками тысяч в тайных мастерских Бехдета. Лукавил Верховный Хранитель не зря - коль скоро ему так легко удалось разгадать тайну запальных трубок, то почему Иштартубал не сможет? Нет, от Гнева Тути и сам Херу-Си-Атет пока ещё далёк, но смешать Кровь Геба, изобильную в Ашшуре и Бабили, с красной солью, получив неугасимый огонь, воспламеняющийся, когда это нужно лучнику... Иногда лучше солгать другу и союзнику, чем спасать Ашшур от неугасимого огня Нахарина и Бабили, - посему, - Верховный Хранитель продолжил, - я не открою тайны, продав тебе готовые чаши. А остальное, - Ипи освободил сестру от объятий и откинулся на спинку плетёного сидения, - Хранители Трона отправят нечестивого царя Калху на корм Стражнице Амет, не пройдёт и трёх месяцев, мы с Мерит постараемся, чтобы сие походило на скоротечную тяжёлую хворь, и Хранитель, исполнивший приказ, не будет вонзать золочённую стрелу с моим именем в знаке Сен! - Верховный Хранитель Трона смутился, видя, как посланник с уважением расплывается в улыбке, - Правитель Нинеби поймёт, в чём дело, и сам выразит вам покорность. А война с Хатти... Я хорошо знаю языки Хатти и Нахарина, тем более, что их высокородные воины и цари пишут почти на одном. И мне не составит труда подделать табличку из глины или серебра, в которой царь Хатти просит Почтеннейшую поддержать его воинствами Та-Кем в походе на Нахарин. И ещё, думаю, Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра не откажет тебе в полутысяче отборных лучников, способных хорошо проредить даже воинство в тяжёлой броне с двух-пяти сотен немет.

-- Мне осталось возблагодарить ваших Нетеру за то, что я встретил столь мудрых высокородных потомков Древней Крови! Но что взамен, достойнейший? - посланник улыбнулся, выпив вина.

-- Взамен? - Ипи улыбнулся в ответ, - сменяй тридцать талантов золота на серебро в землях Джахи и отдай его мне. Ещё сорок - за лучников Тути-Мосе, и по два дебена за каждую громовую чашу. Так же в золоте. И так же - сменяй на серебро в Джахи, прежде чем отдать.

-- Прости меня, достойнейший Верховный Хранитель, да покарают мои и ваши Бессмертные недостойного, если я оскорблю тебя, но ты не похож на мздоимца!

-- Не оскорбишь, достойнейший Иштартубал, - Мерит-Ра, вступив в разговор, привстала и, увидев, что финиковое вино не по нраву гостю, хотя, он и не подавал виду, налила виноградного, смешав с гранатовым, - если сейчас мы не можем пойти войною на Нахарин и Хатти, то, с твоей помощью, мы можем ослабить эти царства, желающие владений Та-Кем в Яхмади и Ре-Тенну. А серебро - тебе стоило бы знать, что кайт золота в Та-Кем стоит три кайта серебра, когда в Джахи - одиннадцать. Ипи сможет хорошо обернуть твоё серебро, пополнив казну Хранителей Трона и Сокровищницы Фараона Тути-Мосе.

-- Ну что же, достойнейшие! - посланник снова поклонился, ему было очень непривычно, что женщина вмешивается в государственные дела, а то и правит, подобно Хат-Шебсут, но... Если подумать, в том не было ничего дурного. Тем более, не по годам отточенную и холодную мудрость юной Мерит-Ра Нефер он оценил, - я согласен и благодарен вам, - а теперь, вносите дары, редкий в Та-Кем шёлк, лазурит Бабили и золотую посуду из Ашшура! - он топнул ногой, обутой в высокий сапог, резко отличный от сандалий Та-Кем, и даже - кожаных башмаков диких Хазетиу и сыновей Ре-Тенну.

Тотчас зашли несколько слуг и невольников, принесших дары посла, Ипи с Мерит ещё заметили следы плети на спинах рабов и, стараясь не подать виду, всё же переглянулись, не привыкшие к такому отношению, достойному убийц и разбойников, даже со стороны крестьян Та-Кем к своим батракам, да и сыны Фиолетовой обращались со своими рабами человечнее.

Впрочем, Иштартубал, будучи очень проницательным, не мог не заметить сего, как и не догадаться о причине:

-- Прости меня, достойнейший Ипи Ра-Нефер, за то, что я оскорбил чувства твоей царственной сестры, - посланник искренне поклонился, - но это не мои рабы. Этих невольников мне дали при дворе Ашшура, а я содержу только отборных слуг, которым плачу хорошо. Тем не менее, - Йимантша исподлобья взглянул в глаза Ипи, не поднимая головы, - наши земли много менее обильны, чем земли Та-Кем, благословенные Нетеру. В летние сезоны жар сушит бесплодную землю, словно пустыню, а зимой, бывает, падает белый пух твёрдой воды, от которого замерзает скотина (Ипи не удивился, ибо, слышал от Мерит, растворявшей зловонную соль в воде, а от Усер-Мина и вовсе слышал о холодах, превращающий дождь в пух, а воду в холодное стекло). Наши неполноводные реки едва можно отвести в мелкие каналы, посему, мы используем много рабов, даже крестьяне и ремесленники. Потом, сейчас мы под пятой Нахарина и должны быть жестокими, или погибнем. Разве они обращаются с нашими подданными, взятыми в плен или угнанными из селений и городов иначе? Я видел много рабов из Ашшура даже на рынках Уасита, достойнейший.

-- Ты видел поваров, цирюльников, кузнецов, музыкантов, танцовщиц и иных слуг из Ашшура, взятые невольниками, в Та-Кем они не будут рабами, ибо Закон Хеа-Ку-Ра, - Ипи Ра-Нефер возмутился, но был перебит на полуслове:

-- Здесь они слуги в лучших домах, ученики в кузнях, им платят серебро и золото. Но кто? - ты перечислил их сам, зато крестьян, ремесленников победнее, ополченцев, больше привыкших к мотыге, чем копью, вместе с семьями продают в Бабили, Хатуссе и Вашшукани, как и на рынках Джахи. И платят им похлёбкой и плетью, достойнейший, если в Та-Кем нет рабства, это не значит, что его нет нигде! - Иштартубал вздохнул.

-- Твоя истина, достойный Иштартубал! - Мерит вздохнула в ответ и поклонилась гостю, сожалея о том, что ни Тути-Мосе, ни её брат почти ничем не могут помочь землям, за которые просит посланник, - ибо мудрецы со времён Имхотепа говорили, что никто не может так угнетать, как угнетённый.

На мгновенье повисла тяжёлая тишина. Слуги и невольники поспешили покинуть покои Соправительницы, две танцовщицы, подаренные посланником, мялись, пока Иштартубал не махнул на них рукою, так же приказав покинуть покои.

-- Я вижу, что ты опечалена, достойнейшая Соправительница Мерит, -посланник взглянул на царственную сестру Ипи Ра-Нефера, выпил вина покислее и поклонился ей, - но я знаю, как вернуть радость в твоё сердце, я услышал песнь одного писца и поэта, недавно отправившегося к вашим Нетеру, и сейчас расскажу её:

-- Может!.. - Ипи с Мерит переглянулись, догадавшись, но гость уже начал и те решили не перебивать посланника.

Славлю ту, в ком течёт Древняя Кровь,

Древняя, как Великий Хапи.

Славлю брата её, Хранителя Трона.

Сегодня они одни во дворце лишённого власти,

И ласка их будет подобна любви Величайшей

И Хранителя Те-Мери,

Той самой, что содрогнула

Сердца Великих Нетеру...

-- Это достойная песнь достойного писца и мудреца, почтенный Иштартубал, - Ипи всё же перебил гостя, - и я щедро наградил поэта, создавшего её, назвав его лучшим среди детей Сешат, на состязании в Храме Величайшей. И, вскоре, отравил его. Ибо мудрые могут слагать о нас с Мерит-Ра прекрасные песни, а чернь будет изображать непотребно, подобно тому, как строители гробниц рисуют Хат-Шебсут и простолюдина Сен-Мута. Ибо не всё так просто... И что этот писец, пусть и одарённый Самими Нетеру мог знать о нашей любви и нашей боли? И мог ли он знать, что своей песнью способен лишить Мерит венца Соправительницы, а меня - знаков Верховного Хранителя, ибо Самозванка только и ждёт нашего промаха. Я дал ему возрадоваться богатству и славе, а после... Пусть лишь Величайший Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра пишет о чистой любви сестры и брата, он читает свои песни лишь своей Соправительнице и мне, и они воистину прекрасны, достойный посланник. А удел простолюдинов - молчать. Хотя бы о том, что не ведомо им.

-- Тути-Мосе пишет стихи и песни? - удивлённо заметил посланник, - я слышал о нём, как о великом воителе, чья сила скована лишь царственной матерью, не дающей ему обнажить меча?

-- Да, Иштартубал, - Мерит-Ра улыбнулась гостю, - Тути-Мосе и Ипи Ра-Нефер любят предавать папирусу свои чувства. Кроме того, и свои знания, видел ли ты великую пятирядную ладью, стоящую в гавани Уасита, Величайший Мен-Хепер-Ра создал её! А тяжёлые осадные луки, мечущие неугасимые и разрывные стрелы на пять-шесть сотен немет без промаха - плод разума брата моего, Ипи! - Мерит-Ра Нефер не упустила возможности похвалится перед гостем и своим царственным супругом и высокородным братом.

Иштартубал оглядел брата и сестру. Синие, необычно синие, как предзакатное небо, горящее огнём заходящего светила глаза, необычные даже для жителя Ашшура, где у высокородных, обычно, глаза голубые или серые. Густые тёмные, но не чёрные, как обычно у сынов Та-Кем, волосы сестры и брата. Их лица были чем-то похожи, и посланнику казалось, что он уже видел их где-то, хотя с Верховным Хранителем и Соправительницей встречался впервые. Видел... но не здесь...

-- И всё же, достойнейший Ипи Ра-Нефер, твоя царственная сестра ранена, и ты, когда я явился, пребывал во сне, не помня себя, подавленный печалью... Прихвостни Хат-Шебсут отважились покуситься на Древнюю Кровь? Так ответьте же им мера за меру, пусть Священной Страной правят достойные, такие как Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, ты и твоя царственная сестра! - одежды Мерит плохо скрывали повязку и посланник снова обратил на неё внимание, решив заговорить.

-- Моя сестра обожглась маслом лампады! - медленно, с расстановкой, давая понять, что разговор об этом исчерпан, произнёс Ипи Ра-Нефер, тем не менее, воровато и испуганно схватив оплавленный меч Мерит и спрятав в складках опоясания, - а свержение Самозванки... Если бы я не прочитал в глазах твоих Истину, то решил бы, что ты подослан, но это не так. Всё же... Тебе ли, достойнейший Иштартубал, чья страна разодрана на части и завоёвана врагом по частям, не знать, что такое смута? Вспомни, а ты знаешь летописные свитки Та-Кем, чем окончилось свержение Нейти-Керт, когда троны рухнули, и Древняя Кровь едва не потеряла свои права, чем закончилось правление Нефру-Себек, - Проклятием Правительницы, когда, всего через век, в подорванную смутой Священную Землю пришли орды нечестивых хаков! И мы подождём, когда главу Мен-Хепер-Ра увенчает Двойная Корона. Ждать недолго. И тогда - ты услышишь о нас снова, достойнейший Иштартубал, о мече Тути-Мосе и стрелах Ипи Ра-Нефера услышат от Элама, до верхнего пролива Зелёных вод! - Ипи встал в полный рост, положив руку на рукоять священного меча, - и, когда мы с Величайшим пойдём на нечестивый Нахарин, подойдём на великих ладьях к стенам Бабили, мы снова встретимся, ибо я надеюсь на поддержку Ашшура, ибо, сокрушив Нахарин - вам принесём мы свободу и возрождение.

-- Прости меня, достойнейший Ипи Ра-Нефер, Верховный Хранитель Трона, но я думал, что говорю с другом, а стало быть, могу не стесняться в откровенности, - посланник поспешил сгладить возникшую неловкость, всё же, говорить с Верховным Хранителем о свержении, пусть, самозваного, но Фараона, было не совсем верным.

-- Ты прав, и мы можем говорить как братья, достойнейший Иштартубал, - Ипи едва заметно поклонился послу и выпил вина, - и я должен просить простить мне мою горячность. Но... Прошу тебя, как брата, забыть о случившемся с Мерит, достойнейший.

-- Мы ещё не раз встретимся, достойнейший Ипи Ра-Нефер, - Иштартубал так же пригубил вина и улыбнулся ему, - всё-таки я посланник. А ваша Священная Страна - самая великая на этой тверди, и, стало быть, завистников у неё не счесть. Посему, если не вы пойдёте на Хатти и Нахарин, они попробуют отбить ваши владения. И узнают поступь воинов Та-Кем. А пока - пока у нас общие враги.

-- Всё меняется, достойнейший! - Ипи Ра-Нефер вздохнул, - не пройдёт и нескольких веков, как цари Ашшура начнут искать новых владений и наёмных армий в землях Та-Кем! Поверь мне, Верховному Ур-Маа, тому, кто читает Волю Шаи и свитки Сешат, говоря с Прекраснейшей Владычицей Истин, что Дарует и Отнимает, которой ведомо всё сущее.

-- Такова природа смертных, достойнейший Ипи Ра-Нефер, - Иштартубал пожал плечами, - они не помнят добра и одержимы жадностью, посланник замялся, - но, помимо оговоренного серебра, я должен воздать тебе за помощь, ибо, достойнейший Верховный Хранитель Трона, сегодня ты дал Ашшуру надежду на свободу, и я никогда не забуду тебе этого!

-- Что же... - Ипи сжал и распрямил губы, но глаза Верховного Хранителя горели лукавым огнём, - я видел, достойнейший, как ты скакал на боевом коне по рынку Уасита, и твоё мастерство, равно как и чешуйчатые доспехи из бронзы, которыми были защищены бока и грудь животного, отражающие удар пики, поразили меня! - Херу-Си-Атет отхлебнул вина и продолжил, - почти век, со времён Амен-Хотпа Джоср-Ка-Ра, воинства Та-Кем создают свою конницу. В тяжёлых чешуйчатых рубахах, не боящихся стрел, и дротов и даже копий пешего, с большими костяными щитами, обитыми бронзой и пиками, которым позавидует любой копейщик. Конные "Дети Сехмет" стали грозной силой, сравнимой с колесницами, но... Защищены всадники, но кони их уязвимы, да и мастерство езды оставляет желать лучшего. Они ездят в креслах из дранки и кедра, подобно наездникам ослов, сокрушают пять сотен кочевников полусотней одним ударом, но... Конные мечники Те-Неху, Хабиру, иные аму, что не служат мне или воинствам, а предаются разбою, ускользают от тяжёлых и неуклюжих всадников "Сехмет", пусть и оставив в битве с полусотней семь-восемь десятков мёртвых и раненых. Не считая пленных, кони которых повалили пики и длинные хопеши. Но оставшиеся тысячные отряды нападают на крестьян в восточной саванне, в сепе Шедита и оазисах запада. А колесницы, увы, пройдут не везде. Так оставайся с нами на три локона Йаху, обучи наших конных своим премудростям, научи делать доспехи для коней, так, чтобы они не стесняли и не отягощали животных!

-- Я видел ваши колесницы хевити с двумя парами коней, тараном, сходящимся широким клином, обитым тонкой бронзой, усеянный шипами с наконечник стрелы, да усиленный мечами приклёпанными к концам клина, на высоте в локоть от земли. Передние кони несут нагрудник, по самую шею, широкие, в ладонь, половины которого, крепленые кольцами и клепкой, направлены не так, как чешуя воинов, а снизу-вверх. Дабы пика, не вонзившаяся в таран, соскользнула или преломилась. Налобники их - кованая бронза, с приклёпанным к ней легким чешуйчатым воротом, ежели, скользнув по груди и шее, острие ударит в горло. Чешуйчатая броня передних коней вдвое длиннее и шире, да в полтора раза толще, чем у отборных воинов Хранителей, Храбрейших, лучников Нейти Иуни и Щитоносцев Величайшего! К тому же, передние ноги спереди прикрыты до колена, а сзади схвачены ремнями, брюхо, со внешней стороны, прикрыто на треть, да так же закреплено ремнями ко внутренней чешуе, что на полтора локтя короче. Даже ляжки защищены спереди чешуёй отборной бронзы и прихвачены ремнями. Задняя пара защищена куда легче, но тяжёлый налобник, толстая чешуя вместо нагрудника, да броня потоньше, как у отборных воинов, что так же защищает ляжки и брюхо. И мне ли учить тебя, Верховный Хранитель, защищать бронёю коней, когда, говорят, грозные хевити, на сотне которых ты напитал кровью трёх тысяч Те-Неху и разбойников пески близ Файюма, появились ещё при Секен-Ен-Ра Таа, если не при деде его Нуб-Хепер-Ра Интете! Дабы врубаться в ряды колесниц, конных и пеших хаков! - посланник усмехнулся, - если лучники хевити не повалят врага стрелами раньше, предоставив погибнуть от грозного тарана. Сколько весит доспех коня передней упряжки - три с половиной хека! Почти три таланта! Брони задней упряжки легче - всего-то за два хека отборной бронзы. Сколько весит обшитая бронёй площадка стрелков, тяжёлый таран из кедра и бронзы, мечи тарана, длиной в полтора, а толщиною и в два хопеша? Не говоря о мечах, приклёпанных к днищу, экий хопеш длиною в три локтя и толщиной в три пальца! Да три воина в полной броне? Тяжёлая оглобля, укреплённое ярмо для каждой из упряжек? Тем не менее, всего четыре коня влекут эту тяжесть, едва ли не в двадцать девять хека, а возницы умудряются гнать в бою за три итеру!

-- Ты мало знаешь о хевити, достойнейший посланник, - Ипи пригубил вина и усмехнулся, - тяжёлый таран и площадку с колесничими: целых шестнадцать хека, кони почти не ощущают. Она устроена так, что вес тарана приходится на оглоблю, укреплённую под днищем площадки. Четыре пятых тяжести приходятся на колёса. Но даже брони коней закреплены к оглобле ремнями и цепями так, что четвёрка хевити ощущает едва половину гнёта неуязвимой бронзы. Так что на всех коней приходится не тридцать, чуть больше трети хека - чешуйчатый доспех Хранителя Трона с боевой пекторалью весит в полтора раза больше! А теперь подумай, какую тяжкую ношу несут кони отряда "Сохмет"! Пусть, хороший, обученный с детства всадник Та-Кем силён, жилист, но лёгок, не больше двух с половиной хека. Чего не скажешь о его чешуе, весящей ещё в половину. Пол-хека весит облегчённый щит из бронзы и кости, в четверть хека - семилоктевая пика, в пятую - длинный хопеш или селкит. Да и кресло, отнюдь не невесомо. Три с половиной хека несут всадники отряда на своей спине, а не влекут, как кони колесничих упряжек! - Ипи задумался, - а твой конь нёс тебя с тяжёлым щитом, в чешуйчатой броне, на которую сверху был одет дощатый доспех Нахарина! И при этом, он был покрыт бронёй! Оставайся, научи нас делать броню, не отягощающую коней, а всадников - нестись в бой уверенней и быстрее. Всё равно, воинства Ашшура выступят на Нахарин не раньше, чем Хонсу семь раз успеет обзавестись локоном молодости и лысиной старика. По крайней мере, я рекомендовал бы выждать, пока война Нахарина с Хатти не ослабит ваших врагов.

-- Да, достойнейший сын Древней Крови, я видел всадников Сехмет, и меня потрясли их пики и тяжёлые щиты, - посланник задумался, оперши голову на руку, - им не хватает мастерства езды... Они сокрушат конных мечников и пешие строи, пики и дроты способны были бы уравнять их с колесничими, но стрелы повалят ваших всадников ране. Их надо бы подучить езде, дабы колесничим и пешим лучником сложнее было попасть, а доспехи... Не всё так сложно, как кажется тебе, Верховный Хранитель! - Иштартубал попытался спрятать улыбку, отхлебнув вина, - Во первых... - Иштартубал задумался, - возьми кованые налобники и тяжёлую чешую нагрудников от задних пар хевити. Точно так же, прикрой передние ноги лёгкой чешуёй, как и грудь коня, стянув на брюхе ремнями. А дальше, если ты видел на рынке Уасита моего верного Нергала не издали, то заметил, что от седока до крупа его прикрывает не чешуйчатый, а дощатый доспех, попросту свисающий до брюха, да частично прикрывающий ляжки. Он ведь однослойный, в отличие от чешуйчатой брони, но ведь твоим всадникам более грозят дроты и стрелы, нежели пики? И весить такой доспех будет не за два хека, а чуть больше половины, что почти не замедлит всадников: кони привыкают быстро. Если ты позволишь, - Йимантша вновь поклонился Ипи, - я закажу себе новые из отборной бронзы Та-Кем, ибо бронза (равно, как медники и кузнецы) Бабили и Ашшура, всё же - не те. Кузнецу Та-Кем я оставлю замеры и старую броню моего коня. И ещё - пришлю к вам собственного конюха, который учит моих всадников, достойнейший Верховный Хранитель Трона. А остаться я, увы, не могу. Разве на три заката. Во дворце Ашшура ещё более неспокойно, чем в великом Уасите. Но ещё - запомни достойнейший, дабы ваши конники могли хорошо скакать, им надобно быть не в опоясании, а в штанах, лучше кожаных, иначе невозможно удержать коня ногами. Я - хороший всадник, и, посмотрите, не расстаюсь со штанами из льна или кожи.

-- Благодарен тебе, достойный Иштартубал, по прозвищу Йимантша, я возьму хека, или больше, если надобно, отборной бронзы в Храмах Амена или Тути, а доспех твоего коня пригодится мне, - Ипи, не выпуская чашу из рук, медленно поклонился, Мерит хихикнула, ибо в разуме высокородной дочери Та-Кем не могло сойтись, как царский посланник Ашшура, принадлежащий к древнему роду, может не только ездить верхом, но и носить штаны, подобно аму и людям Хазетиу! - но пойми, достойнейший, со времён Избавителя в отряд Сохмет отбирают мальчиков, ибо воины отказываются ездить на коне даже в пальмовых креслах, подобно диким, а если ещё облачить их в штаны, да ещё из кожи, боюсь, и двенадцатилетние... - Ипи Ра-Нефер задумался.

-- Берите десятилетних и платите больше золота, этот металл способен лечить потёртости кожи лучше мазей и стыд лучше вина, достойнейший Верховный Хранитель! - посланник ухмыльнулся, опрокинув чашу - гранатовое вино пришлось ему по вкусу, в отличие от финикового.

-- Мудрость твоя велика, достойнейший посланник, - Ипи Ра-Нефер поднялся с кресла, кликнул одного из Хранителей, сторожащих покой его царственной сестры. Шепнув что-то, он продолжил, - прости, но я привык примечать всё, или я не Верховный Хранитель Трона, - все трое усмехнулись, - меч твой, достойный посланник Иштартубал, создан не из железа нечестивых Хаков или тайного металла сынов Нахарина, которое рубит и хорошая бронза Та-Кем, я вижу, это железо, упавшее с неба, чешуйка доспехов Нетеру, как говорят поэты.

-- Твоя истина, достойнейший Ипи Ра-Нефер, - согласился посланник, скосив голову, удивившись проницательности Хранителя даже в таких мелочах, - это лезвие весом в треть хека выковано из небесного камня, взятого мною как трофей. Но что... - посланник немного помедлил, вдохнув воздуха, - что за металл дал рождение твоему мечу, достойнейший Верховный Хранитель, и мечу твоей царственной сестры? Я вижу, как опытный воин, что они безмерно легки, ибо при рукояти под одну руку невозможно сражаться мечом с лезвием в два с половиной локтя, как тот, что вижу я на перевязи достойнейшего Верховного Хранителя! Так же я вижу, что очень прочны они, ибо сделаны тонкими для остроты, а даже меч небесного железа преломится в бою, при такой толщине.

-- Небут-Нетеру, достойнейший Иштартубал! Серебро Извечных, - Ипи Ра-Нефер привстал, снимая меч, щедро отделанный синим золотом, с перевязи. Осторожно, дабы ненароком не поранить гостя остро отточенным лезвием, столь остро, что тонкая и невесомая льняная ткань, падая на него, разрезается надвое, - это Тайное Знание жрецов Многомудрого Тути из братства Херу-Мосе Имхотепа, мудреца из мудрецов, равного Нетеру. Огонь и великий жар, недостижимый в лучших горнах, рождают его из белых песков. Никто, кроме Посвящённых Тути, не способен изготовить такие мечи - лёгкие, как Перо Величайшей, прочные, как гранитные скалы, несокрушимые и всесокрушающие...

-- Великий меч, достойнейший Ипи Ра-Нефер, - Иштартубал принял священное оружие Верховного Хранителя, осматривая его, - лёгкий, в седьмую хека, дабы можно было брать щит, да ещё клинок. Острый, как язык льстеца... Я дам пять талантов Джахи золотом, в серебре, как тебе угодно, восемьдесят хека серебра за этот клинок! - глаза Иштартубала горели, Мерит-Ра улыбнулась, наблюдая затянувшуюся, ещё с обсужденья хевити, беседу Ипи и посла - мужчинам, бывает, ничего не нужно, кроме их оружия.

-- Прости меня, достойнейший, я оценил твою щедрость, но это дар Величайшего Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра, и он не продаётся, - Ипи Ра-Нефер едва заметно поклонился и принял обратно своё оружие.

"Рад приветить вас, Ипи Ра-Нефер, названный брат мой, и Мерит-Ра, возлюбленная Сестра моя!" - Тути-Мосе вошёл, отодвинув циновку, вернувшись после обхода воинств.

-- Мы с братом рады приветить тебя, Фараон, да будет жизнь твоя вечной! - Мерит вскочила и бросилась на шею возлюбленного Брата, - сегодня у нас посланник далёкого Ашшура, высокородный Иштартубал, Ипи Ра-Нефер успел о многом договориться с ним, прими же посланника, как подобает Фараону, милый Тути-Мосе, - маленькая Мерит нашлась с ходу.

-- Мерит посвятит тебя в суть нашей беседы, Величайший, да будет жизнь твоя вечной, - Ипи Ра-Нефер и посланник встали, поклонившись, сообразно положению вошедшего, - и, прошу тебя, не откажи Иштартубалу в пяти сотнях лучников отряда Нейти-Иуни, сотню отборных Хранителей в тяжёлой броне, со штурмовыми хевити я дам от себя, ибо сейчас они могут подорвать силы нашего главного врага - Нахарина, равно как и потому, что Маат Нефер-Неферу учит помощи к слабым!

-- А ты, Ипи, названный брат мой! - Тути-Мосе несколько удивился, поняв, что Ипи, искушённый в разведке и посольских делах, как никто другой, собирается их покинуть.

-- Прости меня, Величайший Тути-Мосе, брат мой, но Нефру-Маат нездоровится, я дам ей лекарство и попытаюсь исцелить мою возлюбленную Сестру всего за час, а после, присоединюсь к вам.

-- Ждём тебя, Ипи! - Мерит разулыбалась, ибо Соправительница поняла, как Верховный Хранитель будет лечить свою Возлюбленную Сестру в лучах Закатной Короны Атума.

-- Рад приветить тебя, Великий Фараон Тути-Мосе Мен-Хепер-Ра Си-Асет-Ра, Верховный Военачальник Та-Кем и Владыка Скипетров! - Иштартубал согнулся в низком поклоне, приветя владыку Та-Кем, лишённого законной Двойной Короны Херу Нар-Мера, когда Ипи тихо покинул собравшихся.

Посланник Ашшура не счёл уход Верховного Хранителя неучтивым - напротив - обеспокоился. Не уж то и супруга Ипи ранена, как и его сестра?.. Потеряли покой Берега Хапи с приходом на Величайший Трон Самозванки... Иштартубал заметил шрам на левой руке Наследника - явно от меча, причём, в том месте, которое обычно защищает знаменитый чешуйчатый доспех Та-Кем из неуязвимой бронзы. Не к добру... Но что... - посланник увидел пятно на плитах пола, застывшие капли Небут-Нетеру, металла Священных мечей детей Древней Крови... Он чувствовал их Силу... Кое-чем обладал и сам. Капли металла и оплавленный меч сложились в одну картину, и посланник предпочёл предаться вину и переговорам с Фараоном, нежели тяжким раздумьям.

Ипи вошёл в покои Нефру-Маат. Возлюбленная Сестра Верховного Хранителя до сих пор всхлипывала на ложе. Верховный Жрец Владычицы Истин присел рядом и, как можно нежнее, обнял женщину. Он гладил её золотисто-белые, не как у жителей Та-Кем волосы, не говоря не слова. Бедное дитя... Пусть она старше него на два разлива, а мудрой царственной Мерит - на все четыре, Ипи чувствовал, что она ещё нежное дитя, не очерствлённое болью и не испорченное властью, и Хранителю было безумно жаль её. Её, ни разу не проливавшую кровь. Ипи гладил её волосы, раскачиваясь на ложе...

-- Почему мы должны погибнуть, милый Ипи, звезда моя, когда? - Нефру-Маат всё же спросила Хранителя.

-- Прекраснейшая приветит всех, и Анпу поведёт к Двенадцатым Вратам, не уж то это вновь для тебя, всех, возлюбленная Сестра, рано, иль поздно.

-- Ипи, возлюбленный мой, ты не ответил! - Нефру-Маат, подобно священной кошке заползла ему на колени, не переставая плакать.

-- Двадцать и ещё два раза взойдёт звезда Асет над водами Хапи, прежде чем нас сразит стрела нерождённого дитя возлюбленной Мерит. Наша жизнь будет прекрасной и великой. Много дальних стран мы увидим, многих врагов сокрушит наш меч, много храмов выстроят в нашу честь, я помогу Тути-Мосе привести Та-Кем к процветанию, и ты будешь всюду рядом со мною. Ты погибнешь в сорок, не так мало, или ты хочешь быть увядшей, как Хат-Шебсут? Осуши слёзы, прекрасная Нефру-Маат, и давай, сотворим любовь, нас ждёт достойный посланник Ашшура, а я желаю показать ему самую прекрасную высокородную дочь Та-Кем.

-- Ты неисправим, Ипи... - женщина улыбнулась, принявшись разоблачать Верховного Хранителя, когда Ипи Ра-Нефер целовал её глаза, полные слёз, - думаю, до того, как прибыл посланник Ашшура, ты утешал любовью царственную Мерит, ибо союзу Древней Крови не смеет препятствовать даже Тути-Мосе, не говоря обо мне...

-- Что ты знаешь о нас с Мерит-Ра! - Ипи вскочил и схватился за меч, голос его был подобен горному камнепаду, а лицо - храмовому изваянью, но, тотчас, смягчился, - мы с тобою проживём прекрасный век, милая возлюбленная Сестра, всё покорится нам... А то, - Ипи Ра-Нефер выхватил длинный, отделанный синим золотом, священный клинок, - то, что мы знаем день и час, сделает нас бессмертными, несокрушимыми и всесокрушающими, как этот меч, всесильными, подобно Нетеру!

Синяя, как Священное Золото, стрела Небесного Хапи, ударила Хранимую Землю, тотчас... Испуганная Жрица Золотой жадно принимала любовь и ласки Верховного Хранителя, когда непривычный в этот сезон ливень хлестал Уасит, озаряя стены дворцов и Храмов синими сполохами Гнева Нетеру. Нефру-Маат лишь подумалось, что Мерит и Ипи грустят, но сладость любви вскоре изгнала все мысли из её сознания, кроме одной.

Ипи с Сестрою прибыли в покои Соправительницы, не прошло и часа, но не застав там никого, направились в церемониальный зал Наследника. Ещё подходя, они услышали звуки бубнов, систров и флейт, сразу же поспешив.

Ипи Ра-Нефер Нефру-Маат, на этот раз, предстали во всё церемониальном блеске, надев венцы, пекторали и атрибуты, соответствующие их положению. И не надев обуви, хотя Ипи, как и Мерит-Ра, вовсе обувались лишь на охоту в грязных зарослях или каменистых пустынях, когда сандалии были и вправду нужны, но сейчас Ипи Ра-Нефер и Нефру-Маат босиком и при полном церемониале, выглядели подобно Нетеру, сошедшим с фресок сумрачного, в последних лучах Атума, зала. Иштартубал не мог не оценить их великолепия, как и красоты Нефру-Маат, хотя, при всём совершенстве, утончённые и хрупкие фигурки Мерит-Ра и Нефру-Маат, при том, что и Соправительница, и Сестра Верховного Хранителя были довольно высокими женщинами, не очень нравились посланнику, имевшему несколько иной вкус.

Иштартубал отметил необычную внешность Сестры Ипи, которую увидел впервые. Волосы - светлые, в отличие даже от Ипи и Мерит, и глаза, серые, не ослепительно синие, как у детей Древней Крови. Она походила даже на дочь Ашшура, хотя... Крови Та-Кем в ней было много, но, несомненно, примешалось и семя северных стран Зелёного моря.

Ипи с возлюбленной Сестрой сели на плетёные кресла, оставленные для них, перебросились несколькими словами и принялись за пищу, причём, Нефру-Маат ела фрукты, а Ипи, как, впрочем, и Фараон, и посланник, с жадностью поглощали жареное мясо и птицу, на что прекрасная Мерит-Ра невзначай заметила, что льва саванн и пятнистую кошку редколесий переделать нельзя ни хлыстом, ни лаской и любовью.

Как понял Ипи Ра-Нефер, переговоры уже завершились, посему позволил себе выпить много вина, сегодня ясный разум уже не понадобится ему, а от тоски и раздумий сегодняшнего дня нужно было избавиться. Он только спросил Иштартубала, согласился ли Тути-Мосе дать ему полтысячи отборных лучников, и, получив утвердительный кивок посланника, с набитым ртом приканчивающего гуся, успокоился.

Ипи наслаждался вином, поглядывая то на Тути-Мосе, то на посланника, разомлевшая от вина, маленькая царственная Мерит, подсев ближе, принялась ласкать Ипи, забывшись, а Нефру-Маат старалась не отстать от неё.

Тути-Мосе и посланник стали оживлённо спорить о конных и колесницах, Ипи Ра-Нефер с жаром вмешался, не переставая пить вино и принимать ласки Мерит и Нефру-Маат.

Наконец, Верховный Хранитель решил отойти на террасу, оставив спорщиков при своём, и дать высокородным дочерям Та-Кем так же поговорить, отняв у них любимую игрушку.

На удивление Верховного Хранителя, его любование умирающим Атумом прервал посланник:

-- Твоя супруга тоже в печали, не смотря на любовь, что ты творил с нею. Так ответь же, достойнейший, что случилось с вами?

-- Я же просил тебя, достойнейший Иштартубал, по прозвищу Йимантша, - Ипи глубоко и печально вздохнул, - оставь это, оставь!

-- Это причиняет тебе боль, достойнейший Верховный Хранитель... Ипи Ра-Нефер, сын Паер-Анха, потомок Первого Дома и Самого Ири-Херу, Отверзающего Врата Те-Мери... - Иштартубал замолк на мгновенье и потупил взгляд, - "на одну треть - бог, на две - человек", так сказано в древней песне Рек, текущих обратно... Это и о тебе, Ипи... В тебе, достойнейший Ипи Ра-Нефер и в твоей царственной сестре, - печать Бессмертных, Верховный Хранитель.

-- Что из того, достойнейший посланник? Ты же знаешь, даже нам не изменить Неизбежности...

Закат Атума окрасил цветом вечности Великий Уасит. Вечной Реке, ставшей красным золотом, было всё равно, кто - Избранник, Фараон, Жрец, простолюдин или слуга ступит в её воды. И Реке Неизбежности - также...

Комментарии: 5, последний от 22/06/2011. © Copyright Ипи Ра-Нефер (skyfireavia@yandex.ru) Размещен: 02/06/2011, изменен: 02/06/2011. 79k. Статистика. Новелла: История, Мистика		Ваша оценка:
Аннотация: - Величие и слава, которые будут сокрушены! Храмы, разрушенные не нечестивцами, но безумцем, что будет страшней всех прихотей Самозванки, полчищ Хаков и бесчисленных воинств, которые вам суждено опрокинуть в кровь и прах! Изваянья Нетеру, низвергаемые и бросаемые в огонь, и Великий диск, который испепеляет, не согревая. Имя нашего предка будет предано проклятию, слава Мудрейшего из Величайших втоптанная в песок, воины Та-Кем убивающие собственных Жрецов по приказу безумца, страны, завоёванные Тути-Мосе, преданные на разграбление дикарям без боя, вот что я вижу, достойнейший Ипи-Ра-Нефер!

Ипи Ра-Нефер : другие произведения.

Тьма с Востока