Она обреченно смотрела большими круглыми глазами на свои изувеченные черные лапки - средний палец на обеих конечностях отсутствовал. Человек отрезал их ножницами, раз-два и тонкие длинные пальцы ай-ай упали на пол, как сухие сучки опадают с деревьев, потревоженных ветром. Потом он её отпустил. Хотя лучше бы убил! Как ей жить теперь без самых незаменимых фаланг? Это все равно, что выдрать дятлу клюв - он умрет! А она погибнет без своих тонюсеньких третьих пальцев, которыми она так ловко и часто постукивала по стволам деревьев, чтоб обнаружить местонахождение вкусных личинок, пальцев, которые она, повиснув на длинном пушистом хвосте, окунала в звонкую воду озера и подносила к мордочке, чтоб напиться, пальцев, которыми она, как верили туземцы, указывала на человека, которому суждено было вскоре умереть.
Она облизала раны на своих лапках. Они все-еще кровоточили. За что? Она знала, за что. За то, что посмела приблизиться к человеческому жилищу. Но люди слишком быстро вырубая лес, врывались в её среду обитания, лишая её еды. И вот она решила ворваться в их деревню, в их дома. Она уже нашла груду аккуратно сложеных в корзины кокосовых орехов и уже начала простукивать один из них своим чудо пальцем, когда ее обнаружили.
Почему человек не спал этой ночью? Она была ночным зверем! Она, ай-ай, спала днем, чтоб скакать по веткам ночью! Люди же были дневными созданиями! Сколько раз, наслаждаясь своим дневным сном в поднебесье в одном из своих уютных гнезд, она слышала их шумную суету. Но этой ночью они не спали! Он (!) не спал, суровый человек, который так бессердечно искалечил её.
Он схватил бедную испуганную ай-ай, которая пыталась укусить его своими вечно растущими резцами, и посадил под большую плетеную корзину. После он сел на её временную тюрьму и тихо заговорил сам с собой. Он спрашивал, кто же виновен в смерти его беременной жены и нерожденного ребенка? И пусть раньше он думал, что вся ответственность лежала на нем, то теперь появление в его доме этого проклятого зверька говорило об обратном. Кто знает, может эта пушистая темная тварь проводила каждую ночь у изголовья его безвременно ушедшей жены и указывала своими черными средними пальцами на ее быстро растущий живот.
Время немилосердно летело, и к утру, когда бедная ай-ай затихла, обессилев от бессмысленной борьбы, человек убедил себя в том, что во всем повинен этот ночной зверь, приносящий смерть в дома ни в чем не повинных людей. Убедив себя в этом, он достал с полки ножницы и обрезал испуганной ай-ай её третьи пальцы на передних конечностях.
- Все по-честному, - добавил он. - Я не беру у тебя ничего лишнего, только то, что ты мне задолжала, проклятая тварь. Один палец за жену, один - за ребенка. А теперь проваливай, ещё раз появишься и я перережу тебе глотку! Проваливай! - и он швырнул изувеченную зверюшку в окно.
Конечно, она не появится в его доме. И ни в каком другом тоже. Она просто больше не появится. Сколько дней она протянет без еды и питья - один, два? А потом умрет!