- Ну, разве что на секунду, - неуверенно обронила она.
Она сняла свою короткую дубленку и задумавшись обронила на пол. Потом стала торопливо стягивать рыжие полусапожки. Правый сапожек уже беззвучно стоял на гладком каменном полу, когда она нетерпеливо стряхнула левый, и он со звонким стуком ударился об пол. И вот она уже тяжело дышала, ощущая резкую боль в затылке, как от сильного удара камнем. Она не видела того, кто ударил ее по голове - человек, очевидно, находился сзади, но улавливала разбитой кожей головы гладкую поверхность камня, словно не её ударили камнем, а она с размаха ударилась о каменную плиту.
- Что случилось?
Она отвела глаза от примятого полусапожка. Наваждение прошло. Прикоснулась к затылку - ни следа боли.
- Господи, зачем ты обувь сняла? Не стоило беспокоиться!
- Никакого беспокойства. Мне так комфортнее.
- Ну, как знаешь.
Она растерянно улыбнулась и проследовала за ним в комнату. И вот её стопы нырнули в пушистый ворс ковра! Она утопала в нем! Растворялась, как капля крови в стакане воды! Но он не замечал этого, он переходил из комнаты в комнату, бросив её на растерзание ласкающим ворсинкам. Они щекотали каждую клеточку её тела, доводя её до неминуемого помешательства. Она хотела кричать, но темно-зеленые ворсинки вертлявыми ящерицами заползали в рот, нос и вызывали приступы тошноты.
-Что с тобой? Тебе нехорошо?
-Нет, все нормально - и вновь наваждение ушло. - Дай мне руку, пожалуйста! Просто, как-то странно...
Он протянул ей руку и она ухватилась за нее, как за последнюю соломинку. Но рука эта оказалась ей знакомой. Шершавая натруженная кожа на ладонях вызвала дрожь во всем теле. И вот она уже ощущала, как эти сильные влажноватые руки гладят её обнаженное тело. И она так близка была к оргазму, когда его голос из глубины реальности в который раз спросил:
-Что с тобой?
Но она ничего не ответила, молниеносно вырвала руку из его гoрячей ладони, нырнула в непроходимые дебри пушистого ковра, больно ударилась головой о гладкий каменный пол коридора и позабыв дубленку и полусапожки вырвалась на улицу, ощущая как запах этой заколдованной квартиры петлей ложится на её длинную шею и тянет её назад к открытому окну на балконе, чтоб приговорить к преждевременной кончине.