Майкл Шейн сказал: “Хорошо, мистер Трип. Я приеду к вам прямо сейчас”. Он повесил трубку на рычаг и некоторое время стоял у прикроватного столика, уставившись в стену и озадаченно потирая подбородок.
Это была большая угловая спальня, недавно оформленная в кремовых тонах и цвета слоновой кости, со светло-коричневым и желтым ковром на полу. Мебель была из светлого клена в стиле модерн, люкс, который Филлис Шейн, урожденная Брайтон, выбрала перед тем, как они отправились в свадебное путешествие на Кубу. Шейн этого не одобрял, но он не сказал об этом Филлис. Теперь, после трех дней проживания в новой квартире, он был рад. Филлис вписалась в модернистский фон так, словно он был изначально создан для нее.
Послеполуденный бриз дул с залива Бискейн, развевая портьеры слева от Шейна. Из широких южных окон справа от него доносился гул машин, въезжающих в город с Брикелл-авеню по разводному мосту через Майами-Ривер. Звуки были знакомыми. Он слушал их более десяти лет, в течение которых жил в холостяцкой квартире этажом ниже этой, но Шейну казалось, что он услышал их только три дня назад. У него было странное чувство, что прошедшие годы были ненастоящими, бесполезной интерлюдией, пока он ждал двухнедельного медового месяца на Кубе с Филлис и этих трех дней дома.
Шейн снова посмотрел на телефон и сказал: “ХМ-м-м.”. Он потянул себя за мочку уха и нахмурился, полузакрыв глаза. Он снова что-то проворчал и сделал шесть больших шагов, которые привели его к южному окну, где он остановился, глядя вниз на реку. Буксир медленно тащил за собой гигантский земснаряд, в то время как суда поменьше сновали вокруг них. С запада к подъемному мосту скользили прогулочные катера, ярко украшенные для зимнего сезона в Майами. По мосту проносились великолепные автомобили богатых, громоздкие грузовики и более мелкие транспортные средства. Раздались гудки лодок, и длинные руки перекрыли движение на мосту, когда он поднимался. Настоящее море машин заполнило проспект. Машины ползли вверх, проскальзывая в опасно узкие пространства, ища преимущества, чтобы проскочить через них в тот момент, когда будут подняты длинные перекладины моста.
Шейн медленно подошел к восточному окну и уставился на пурпурные воды залива, где изящные белые яхты были пришвартованы у берега или стояли на якоре в канале. Из кухни своей новой квартиры он услышал слабый звон стекла и хрипловатый голос Филлис, напевающей популярную мелодию. Он широко расставил ноги и улыбнулся своему настроению.
На две недели и три дня он позволил себе забыть, что хулиганы, мошенники и закоренелые преступники стекаются в Майами на зимний сезон.
Его рот мрачно сжался. Пальцы сжались в большие, твердые кулаки. Его медовый месяц закончился, и телефонный звонок Трипа означал, что ему пора возвращаться к работе.
Он поспешно пересек комнату и резко остановился возле двуспальной кровати с красивым шелковым покрывалом в виде роз и вычурными маленькими подушечками. Его рассеянный взгляд отыскал маленькие меховые шлепанцы Филлис, спокойно стоявшие рядом с его собственными большими лайковыми тапочками; перевел взгляд на ее туалетные принадлежности, разложенные на стеклянной столешнице светлого комода с круглым зеркалом, и на открытую дверцу шкафа, за которой виднелись его костюмы, соседствующие со спортивными платьями и вечерними туалетами Филлис.
Он, вздрогнув, поднял глаза и увидел Филлис, стоящую в дверях спальни с выражением женственной заботы на юном лице. В ее черных глазах плясали возбуждение и любопытство.
“Ты собираешься торчать здесь весь день и не сказать мне, что это был за телефонный звонок? Это какое-то дело?”
“Похоже на то, милая. Очень загадочно. Можно сказать, зловеще”. Он усмехнулся и подошел к ней по ковру. “Похоже, каникулы закончились”.
Она встретила его с поднятыми руками. “Ты имеешь в виду медовый месяц. Я знал, что это будет случай. Я хотел бы, чтобы это длилось вечно, Майк ”.
Напряженность ее голоса остановила его смешок. Он обнял ее за тонкую талию и сказал: “Подумай обо всех убийцах, которые могли бы остаться безнаказанными, если бы Майкл Шейн провел остаток своей жизни, нежась в объятиях своей невесты”.
“Это дело об убийстве? Ты будешь осторожен, не так ли? Ты обещал мне ”.
Над блеском ее волнистых черных волос губы Шейна приподнялись. Но он сказал очень серьезно: “Да, ангел, я буду осторожен. Я пообещал бежать со всех ног, если кто-нибудь скажет ”бу", а обещание Шейна так же хорошо, как обязательство другого человека ". Он втолкнул ее в длинную приятную гостиную, которая тянулась во всю ширину квартиры на восток. Он сжал ее, отпустил легким толчком.
“Ты меня отталкиваешь”, - обвинила она. “Можно мне пойти с тобой? Я буду ужасно деловой”.
Шейн покачал своей рыжей головой. “Ничего не поделаешь, ангел. Никто не знает, что случилось. Это звонил мистер Арнольд Трип. Он риэлтор с офисом на Флэглер и хочет видеть меня немедленно. Я не знаком с этим джентльменом. Возможно, он совершил убийство, замышляет его или ожидает, что его убьют. Возможно, он хочет, чтобы я проследил за его женой, чтобы получить свидетельство о разводе, и в этом случае я вернусь в спешке ”. Он ухмыльнулся ей и ущипнул за щеку. “Кроме того, он может быть людоедом, который пожирает красивых юных невест”.
Филлис выглядела несчастной. “Здесь будет ужасно одиноко”.
“Выше голову”, - скомандовал он. Его глаза блеснули. “Не забывай, я предупреждал тебя, когда ты принуждала меня к этому. Другие жены как-то справляются. Вы можете отвечать на все звонки и развлекать любых клиентов, которые заглядывают в неформальной обстановке на чашечку чая. ”
“Я надеюсь, что кто-нибудь из твоих друзей-боевиков придет”. Темные глаза Филлис заблестели. “Они были бы просто в восторге от чая”. Она проводила его до двери, крепко держа за руку. Он открыл дверь, и она выдохнула: “Ты будешь осторожен, Майк?”
Он поцеловал ее в губы, хрипло сказав: “Ты не из тех счастливчиков, энджел. Ты выглядишь так чертовски соблазнительно в черном, что я не собираюсь давать тебе возможности надеть это. ” Он поправил мягкую ткань на своих рыжих волосах и зашагал по коридору.
Аккуратная надпись черными буквами на матовой стеклянной верхней части двери гласила: "Арнольд Трип-Инвестиции в недвижимость" - Войдите.
Майкл Шейн повернул ручку и вошел. Его взгляд привлек впечатляющий внешний офис. Треть большой комнаты была отведена под сектор ожидания с толстым ковром, хромированными креслами и креслами из красной кожи, точно расставленными блестящими пепельницами.
За полированными перилами из красного дерева три девушки-машинистки стояли к нему спиной, склонив головы над щелкающими машинками. Слева от него многообещающая блондинка что-то говорила в резиновый мундштук, подвешенный у нее на шее; она нахмурилась и сделала пометку в блокноте, затем одарила Шейна отчужденным, но заинтересованным взглядом.
Шейн приподнял косматые рыжие брови и позволил двери тихо закрыться за ним. Два длинных шага привели его по толстому ковру к перилам. Он снял шляпу и спросил: “Мистер Трип дома?”
Блондинка быстро оценила его. Грубый твид свободно сидел на слишком худом теле для его широких плеч. Солнечный свет из открытых окон на запад играл пламенем в его волосах. Черты его лица были грубыми, с выступающими скулами и глубокими впадинами. Слишком широкий рот и веселые огоньки в глубоко посаженных серых глазах противоречили строгости его квадратной челюсти. Он не был типичным клиентом Thrip, но в Майами этого никогда не скажешь.
Она ткнула пальцем с алым кончиком в кнопку на маленьком столе перед собой и отрывисто спросила: “Назовите, пожалуйста”.
“Шейн. Мистер Трип ожидает меня”. Блондинка нажала кнопку и кивнула Шейну. “Вы должны пройти прямо внутрь”. Она кивнула головой в сторону закрытой двери с надписью "Личное". Он кивнул и прошел во внутренний кабинет Арнольда Трипа.
Когда Шейн вошел, грузный мужчина встал из-за большого опрятного письменного стола. Перед ним в ряд стояли три телефона. На пепельнице из оникса лежала только что зажженная сигара.
Арнольд Трип был одет в белый костюм из шелкового понже, облегающий короткое плотное тело, искусно скроенный, чтобы придать ему вид большего роста и меньшего веса, чем даровал ему Бог. Стального цвета волосы были аккуратно расчесаны посередине на прямой пробор, толстые щеки казались сине-серыми от недавнего тщательного бритья. Его верхняя губа была короткой, нижняя - толстой и отвисшей, что создавало впечатление раздражительности, хотя это сводилось на нет силой и суровостью тупой челюсти и короткого широкого носа. Его глаза были светло-карими и слегка навыкате.
Первое и самое сильное впечатление Шейна было о скрытой силе и прямолинейном доминировании. Человек, который всегда знал, чего он хочет, и которому, как правило, удавалось этого добиться.
Трип выпрямился за своим столом и наклонил голову примерно на пять градусов. “Детектив, да? Садитесь, мистер Шейн”. Его манеры были подчеркнуто сердечными, в голосе звучал уверенный послеобеденный оратор.
Шейн швырнул шляпу на шкаф для документов. Нетвердой походкой он подошел к столу риелтора и опустился в кресло с прямой спинкой.
Мистер Трип сел и положил ладони гладких рук плашмя на крышку стола. Он сказал:
“Я позвонил вам, мистер Шейн, потому что слышал, что вчера вечером вас очень рекомендовал шеф детективов нашего отдела в Майами-Бич. Вы, конечно, знакомы с мистером Пейнтером ”.
Шейн кивнул и, засунув лопатообразные большие пальцы за пояс, откинулся на спинку стула. Он положил одно костлявое колено на другое, и его лицо расплылось в улыбке, которая была скорее сардонической, чем юмористической. “Это новый ракурс для Пейнтера - рекомендовать меня для расследования. У меня сложилось впечатление, что он ненавидел меня до глубины души ”.
“Совершенно верно”. Арнольд Трип не улыбнулся. Шейн задавался вопросом, может ли он улыбаться.
Вчера вечером я подслушал, как мистер Пейнтер обсуждал частных детективов, - продолжал Трип, - и их функции в современном обществе на собрании Ассоциации по благоустройству пляжей. Он привел вас в качестве особенно порочного примера худших представителей вашего класса. Из его замечаний я понял, что вы мало за что отказались бы взяться - за определенную цену ”.
Шейн пожал плечами. Его улыбка сменилась вежливым выражением согласия. “Кого вы хотите убить, мистер Трип?”
Трип покачал головой из стороны в сторону. В открытое окно позади него ворвался ветерок и насыпал серый сигарный пепел в горку на краю ониксового подноса. Он ткнул указательным пальцем в Шейна и сурово произнес:
“Я немногословный человек, мистер Шейн. Надеюсь, вы не станете тратить мое и свое время на жалкие остроты. У меня есть деловое предложение, которое я хочу сделать вам конфиденциально ”. Он сделал паузу, наклонив свое грузное тело вперед, чтобы поднять зажженную сигару, на которой теперь оставалось полдюйма серого пепла.
Шейн достал сигарету из кармана рубашки и зажал ее между губами. Чиркнув спичкой, он сказал “Стреляй”.
“Из слов мистера Пейнтера я понял, что вы поддерживаете довольно близкие отношения с криминальными элементами Майами, мистер Шейн. Фактически, у мистера Пейнтера создалось впечатление, что персонал вашего детективного агентства состоит из людей, которых он охарактеризовал как йеггов и хулиганов ”.
Шейн не объяснил, что в его агентстве работает один человек. Он сказал с обманчивой мягкостью: “У Питера Пейнтера талант рисковать необоснованными заявлениями”.
Арнольд Трип, казалось, не слышал его. Он не смотрел на Шейна. Было очевидно, что мужчине трудно перейти к сути. Все еще глядя на свою сигару, лежащую на столе, в его голосе слышалась жалобная мольба:
“Я уверен, вы поймете, что для меня это необычная ситуация; ситуация, мягко говоря, сложная. Мужчине вашего типа, я полагаю, то, что я хочу предложить, покажется обычным делом, но это не так-то легко дается тому, кто много лет был лидером среди здравомыслящих людей.”
Майкл Шейн ничего не сказал. В глубине его глаз вспыхнул огонек, но Трип не поднял глаз, чтобы увидеть это. Шейн ждал, когда он продолжит, сдерживая свое естественное желание наброситься на отвратительно-милое лицемерие риэлтора.
“Мне нужны услуги человека, который взломает вход в мой дом, мистер Шейн. Человек, который профессионально выполнит задание и оставит за собой безошибочные следы в качестве доказательства своего незаконного деяния ”.
Шейн ничего не сказал. Он был расслаблен и внимателен, его худое лицо не выражало никаких эмоций, кроме легкого интереса.
Трип взглянул на него и почувствовал уверенность в поведении Шейна. Его голос снова приобрел тот знакомый резонанс, который Шейн заметил сначала:
“Полагаю, вам не потребуются дальнейшие объяснения, мистер Шейн. Иногда чем меньше знаешь, тем лучше, а? Ха-ха. Я уверен, что мы понимаем друг друга ”.
“Мы этого не делаем”, - поправил Шейн. “Похоже, у вас сложилось неверное представление о функциях частного детектива. Во-первых, я не посылаю людей на задания, не зная, о чем идет речь.”
“Я не понимаю, зачем вам нужно знать об этом что-то еще, мистер Шейн”.
Шейн сказал: “Тогда вы чертов дурак, мистер Трип”. Он встал и полуобернулся, чтобы взять свою шляпу.
Рот риэлтора разинулся, и он потянулся за сигарой. “Ты не ... ты не можешь уйти от меня”, - пробормотал он.
“Почему бы и нет?” Худощавое лицо Шейна было мрачным. “У вас нет ко мне никаких претензий. Вы тратите мое время впустую, если не готовы перейти к делу ”.
“Садитесь, мистер Шейн. Я перехожу к сути, которая вас заинтересует”. Его нижняя губа выпятилась, образовав розовато-серую луковицу. “Уверяю вас, я готов щедро заплатить за ваше время”.
Шейн повернулся и положил свою шляпу на стол Трипа. Он положил согнутые костяшки пальцев по обе стороны от стола и наклонился вперед. Ровным монотонным голосом он сказал:
“Теперь я скажу тебе кое-что, Трип. У меня есть лицензия на занятие моей профессией точно так же, как и у тебя. Получить лицензию детектива чертовски сложнее, чем брокера по недвижимости, и чертовски сложнее сохранить ее. Я несу ответственность перед штатом Флорида за любого человека, которого посылаю на задание. Если у тебя есть предложение, я выслушаю его и решу, хочу ли я за это взяться. Я годами подбирал себе дела, и когда я попадаю в беду, я вхожу в нее с открытыми глазами и принимаю последствия на себя. По-другому я не играю ”.
“Но ... э-э... могу ли я доверять вам, что вы сохраните то, что я скажу, в строжайшей тайне, если вы ... э-э... решите не браться за это дело?”
Шейн выпрямился из своей согбенной позы. Холодным голосом он сказал: “Если вы думаете, что не можете доверять мне, вам лучше найти другого детектива”.
“Я действительно доверяю вам. Если бы я мог получить ваши гарантии, что вы отнесетесь к этому ... э-э ... конфиденциально”.
Шейн сердито сказал: “Нет”. “Если вы планируете убийство, вам лучше не говорить мне об этом”. Он потянулся за шляпой, но риелтор остановил его поднятой ладонью и принужденным смехом.
“Убийство? О, нет. Уверяю вас, ничего настолько жестокого. Э-э-э... обман, который я предлагаю, не будет направлен против какого-либо человека. Я уверен, что у вас не будет никаких угрызений совести перед тем, как взяться за это дело, когда вы выслушаете меня ”.
Шейн нахмурился, затем откинулся на спинку стула. “Я слушаю”.
“Это вопрос деловой необходимости”, - запинаясь, объяснил Трип. “То, что я требую от вашего оперативника, не влечет за собой никакой опасности - фактически, никаких преступных действий с его стороны. Как я уже объяснял, я просто хочу, чтобы он взломал дверь, оставив за собой отчетливые следы. Оказавшись внутри, он поднимется наверх, в комнату моей жены, где обнаружит на туалетном столике ее шкатулку с драгоценностями. Я хочу, чтобы он унес чемодан с собой - и поднял некоторый переполох, чтобы дом был на взводе и свидетели заметили его бегство, чтобы засвидетельствовать это. Ему ничего не грозит, потому что у меня есть единственное огнестрельное оружие в доме. Это достаточно ясно, мистер Шейн?
“Это начинает приобретать смысл”, - признал Шейн. “Шкатулка для драгоценностей, я полагаю, будет пуста?”
“Горничная моей жены засвидетельствует, что все ее драгоценности, которые по самым скромным подсчетам оцениваются в двести тысяч долларов, находились в футляре, когда она уходила на пенсию”, - вежливо сообщил ему брокер.
“Тоже застрахованы на двести тысяч?”
“Ну да. Естественно, что у человека есть страховка на такие дорогостоящие предметы”.
“Вполне естественно”, - пробормотал Шейн. “Я так понимаю, вы не планируете объяснять страховой компании, что забрали драгоценности до того, как будет украден пустой футляр”.
“Не пустые, мистер Шейн. На дне футляра будет тысячедолларовая купюра”.
Шейн прикурил новую сигарету от тлеющего окурка своей старой. Непринужденным тоном он сказал: “Многие люди, похоже, не считают, что есть что-то нечестное в обмане страховой компании - или железнодорожной компании - или правительства. Это своеобразная сторона человеческой натуры, которую я никогда до конца не мог понять ”.
“Я думаю, это естественно, мистер Шейн. Это своего рода чувство возмездия, потому что они нас обманули. После выплаты непомерных премий страховой компании в течение ряда лет человек не испытывает особых угрызений совести, пытаясь получить дивиденды от своих инвестиций. ”
Шейн небрежно кивнул. Он небрежно поднялся. “Я не буду к этому прикасаться, Трип. Так случилось, что меня наняли по годовому контракту следователем в одну из крупных страховых компаний для расследования именно таких мошенничеств, которые вы планируете, и я не кусаю руку, которая меня кормит. И меня уже тошнит от того, что такие люди, как вы, приходят ко мне со своими мошенническими сделками. Во всем виноват Пейнтер, конечно. На днях я собираюсь пнуть его между лопаток. Добрый день ”. Он отвернулся, с силой нахлобучив шляпу на голову.
Глава вторая: РАБОТА ДЛЯ ДЖО
Дверь справа от Шейна, ведущая в кабинет Трипа из коридора, распахнулась, когда детектив отходил от стола. Он остановился перед женщиной с самыми удивительно спокойными глазами, которые он когда-либо видел. Она обратила их прямо на него, выдерживая его взгляд со спокойной внутренней безмятежностью, которая удержала его от того, чтобы пройти мимо нее и выйти за дверь.
Ее взгляд не был любопытным, но в нем читалось теплое отношение, которое не было полностью безличным. Встретив его, Шейн почувствовал узнавание, хотя и был уверен, что никогда раньше не видел эту женщину. Ей было сорок или больше; женщина с тонкой костью, правильными тонкими чертами лица и свежим юношеским цветом. Спокойствие облегало ее, как облегающая одежда; каждый седеющий волос был аккуратно уложен, и на ней было модное темное платье, которое, казалось, было выбрано за его качество самоуничижения.
Пока она смотрела на него, Арнольд Трип поднялся из-за стола и подошел к детективу. За спиной детектива он говорил: “Ах, Леора, я не ждал тебя сегодня. Это мистер Шейн, моя дорогая. Миссис Трип, мистер Шейн. Мистер Шейн - частный детектив, Леора.”
Миссис Леора Трип мягко кивнула. Слабое оживление, осветившее все ее лицо, передало детективу сердечное одобрение. “Мистер Шейн выглядит очень компетентным, Арнольд. Для меня большое облегчение знать, что этим делом занимаются ”.
Шейн этого не понял. Он мог бы поклясться, что она не из тех, кто потворствует своему мужу в мошенничестве со страховкой, но в ее голосе слышались настоящая теплота и облегчение.
Нижняя губа Арнольда Трипа снова выпятилась вперед; верхняя обнажила ровные белые зубы. Он свел их вместе, чтобы сказать: “В этом-то и трудность, моя дорогая. Мистер Шейн отказался браться за это дело.”
Миссис Трип быстро перевела взгляд со своего мужа на детектива. Румянец залил ее гладкие щеки. Она говорила с серьезной импульсивностью:
“О, я действительно хочу, чтобы вы передумали, мистер Шейн. У меня было столько времени, чтобы убедить Арнольда, что это то, что нужно сделать. Возможно, он не до конца объяснил вам все обстоятельства ”.
“Но у меня есть, Леора. Мистер Шейн все понимает. Похоже, у него ... э-э... странно искаженное чувство этики”.
Миссис Трип стояла вполоборота от мужа, снова удерживая взгляд Шейна, настойчивость сменилась самодовольством. Ему показалось, что она отчаянно пытается сказать что-то, чего не хочет слышать ее муж. С некоторым потрясением Шейн осознал, что в этой женщине была внутренняя натянутость, которая опровергала ее внешнее подобие спокойствия.
Он все еще не понимал. Его жесткие рыжие брови нахмурились. Он медленно покачал головой. “Мне очень жаль, миссис Трип”. Как ни странно, он понял, что имел в виду именно то, что сказал. “Это не то, чем я занимаюсь, общественное мнение утверждает обратное”. Он слегка поклонился и отвернулся, заметив вспышку боли или страха в ее глазах.
Трип подбежала к двери вместе с ним и, прежде чем он успел открыть ее, сказала низким ворчливым голосом: “Если ты передумаешь, Шейн, пришли человека ко мне домой в пять, чтобы я мог обсудить с ним это дело. Мы на пляже, ты же знаешь. Я буду там, чтобы сделать все необходимые приготовления ”.
Шейн вышел, не ответив. Он прошел через приемную, нахмурившись, чувствуя сдержанную мольбу в глазах Леоры Трип, злясь на себя за то, что пожалел, что не согласился помочь ей.
Хмурое выражение не сходило с его лица, пока он спускался в лифте и выходил на яркое послеполуденное солнце на Флэглер-стрит
Он повернул на восток своей длинной, нетвердой походкой, криво размышляя о том, что Филлис будет разочарована, когда он вернется с собеседования с небольшим гонораром и парой убийств, которые нужно раскрыть.
На другой стороне Первой Северо-восточной авеню он нащупал в кармане рубашки сигарету и обнаружил, что его пачка пуста. Он свернул в "Кошачьи усы" и остановился у прилавка с сигарами в конце длинного бара.
Бармен допил пиво и приветственно поднял руку, затем подошел обслужить Шейна. “Как дела, Майк?” У него были отвисшие губы, которые едва шевелились, когда он говорил.
Шейн сказал ему, что ему нужны сигареты, и бросил мелочь на стойку. Бармен протянул ему пачку и мотнул головой в дальнюю часть зала, где было сервировано меню.
“Там твой друг. Он спрашивал о тебе, когда вошел”.
“Джо Дарнелл. Ему приходится нелегко, Майк. Неужели ты не можешь ему помочь? Ты же знаешь, как это бывает, когда ребенок попал в переплет и пытается вести себя честно ”.
Шейн достал сигарету из пачки и поднес к стойке зажигалку, чтобы прикурить. Он выпустил дым из ноздрей и кивнул. “Конечно, я знаю. Джо старается, да?”
“Клянусь Богом. Я не думаю, что он справлялся с работой с тех пор, как ты попросил его сделать эту работу для тебя пару месяцев назад. Он думает, что ты очень близок к Всемогущему Богу, и он говорит, что ты сказал ему, что самое разумное - завязать ”.
Шейн ухмыльнулся: “Мнение Джо несколько расходится с распространенной идеей. Копы над ним издевались?”
“Вы знаете, как это бывает. Некоторые офицеры по условно-досрочному освобождению думают, что это их дело - лишить человека любого шанса получить честную работу. А у Джо его девушка в затруднительном положении, и они беспокоятся об этом. Она всего лишь потаскушка, но он без ума от нее, и они хотят пожениться.”
Шейн мрачно кивнул: “Круто. Дай мне выпить, и я поговорю с ним”.
Бармен сунул руку под стойку и протянул Шейну бутылку коньяка и бокал на четыре унции. С бутылкой, болтающейся в его пальцах, Шейн направился в тыл, кивнув паре мужчин, которые назвали его по имени. Джо Дарнелл сидел за узким столиком с девушкой в широкополой шляпе напротив него.
У парня было гладкое круглое лицо и бесхитростные голубые глаза. Он мрачно поднял глаза, затем просветлел, узнав Шейна. Он вскочил и придвинул к столу другой стул, воскликнув: “Боже, как я рад тебя видеть, Майк. Может быть, у тебя есть для меня работа, а?”
Шейн поставил свой стакан и бутылку на стол рядом с двумя полупустыми пивными кружками. Он плюхнулся в кресло, которое придвинул Джо, и посмотрел на девушку. Под широкополой шляпой виднелось лицо с полным ртом. Ее глаза покраснели от слез, и она быстро заморгала ими, когда Джо представил ее Шейну как Дору с решительной ноткой гордости в голосе, которая почему-то показалась Шейну трогательной.
Доре не могло быть больше восемнадцати. Ее лицо выглядело опухшим из-за ранней беременности. Ее подбородок был слабым и дрожал, когда она пыталась заговорить, но она не выглядела несчастной или пристыженной, когда Джо объяснил:
“У Доры будет ребенок, понимаешь? И мы хотим пожениться. Но, черт возьми, мне льстит больше, чем деньги лоху после того, как они помогли ему преодолеть препятствия в Хайалиа.”
Шейн кивнул. Он откупорил бутылку коньяка и налил ликер в свой бокал. “Фред сказал мне, что тебе пришлось нелегко. Держишь нос в чистоте?”
Юное лицо Джо Дарнелла снова омрачилось унынием. “Конечно, Майк, и что это мне дает? Я не уверен, что это разумно”.
“Это умно, Джо”, - быстро сказала Дора. “Пожалуйста, не говори так”.
Оба мужчины посмотрели на девушку с некоторым удивлением, когда она заговорила так яростно. Ее голос звучал более взросло, чем она выглядела.
Джо приподнял плечи и брови, развел руками, поворачиваясь к Шейну. “Так оно и есть, видишь? Дору бросает в пот, если я упоминаю о том, что я выполняю работу. Но у нас ничего не получается. Она не получает нормальной еды. Это нечестно, Майк. Я пытаюсь оставаться честным и не могу позаботиться о своей девушке, а в городе полно головорезов, которые разъезжают на лимузинах и пьют шампанское. Иногда я задаюсь вопросом, для чего существует закон. ”
Шейн кивнул. Его лицо было кислым. “Это не имеет смысла”. Он согрел бокал с коньяком в своих больших руках, поднял его и медленно выпил. Иррационально он поймал себя на мысли, что задается вопросом, был ли у Арнольда Трипа лимузин и пил ли он шампанское.
Он осторожно поставил пустой стакан на стол. Дора положила руку ему на плечо и тихо сказала: “Джо много рассказывал мне о вас, мистер Шейн. Он получил огромное удовольствие, помогая вам в том другом деле. Не могли бы вы ... найти что-нибудь для него ... сейчас? ”
Задумчивый взгляд Шейна на мгновение задержался на девушке, затем он резко кивнул. “Я думаю, может быть, я смогу, Дора”. Он повернулся к Джо, отодвигая свой стул. “Нам лучше обсудить это наедине, Джо”.
Дора начала протестовать против дезертирства, когда Джо встал, и Шейн заставил ее замолчать, объяснив: “Бизнес частного детектива должен быть частным, Дора. Мы вернемся через несколько минут ”.
Они с Джо неторопливо вернулись в мужской туалет, вошли, и Шейн запер за ними дверь на задвижку.
“У тебя действительно что-то есть”, - нетерпеливо спросил Джо, - “или ты просто пытаешься подбодрить Дору, заставляя ее так думать?”
“У меня кое-что есть, Джо. Я не знаю...” Шейн прошел мимо ряда кабинок к матовому окну, которое было опущено сверху для вентиляции. Он задумчиво уставился на заваленный мусором переулок. “Инструменты все еще при тебе?” спросил он, не оборачиваясь.