Школьников Дмитрий Юрьевич : другие произведения.

Дорога, вымощенная желтым кирпичом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    События повести происходят в постапокалиптическом мире Вселенной Метро 2033 Дмитрия Глуховского. Обитатели станции метро "Шоссе энтузиастов" волей судьбы живут отрезанные от остального мира Метро. Ограниченность ресурсов заставляет искать новые возможности на поверхности в окрестностях станции. Отправка небольшой экспедиции на поверхность приводит к контакту сразу с несколькими совершенно неожиданными силами. Как враждебными, так и дружественными. Как человеческими, так и нечеловеческими. Как относящимися к миру Земли, так и не совсем...

  --
   "Дорога, вымощенная жёлтым кирпичом".
  
  
   Часть первая. Энергетический минимум.
  
   Глава 1. Это же безумие!..
  
   Сергей Петрович проснулся как всегда, в одно и то же время, хотя никаких опорных точек для биологических часов здесь, где не существовало ни дня ни ночи, не было. Было рано, земляки ещё в большинстве своем спали, и на станции царила тишина. Чуткий слух Сергея Петровича уловил где-то в отдалении редкие шлепки капель, сердце дрогнуло и часто заколотилось, но через несколько секунд разум его успокоил - не протечка, слишком редкие капли, просто конденсат откуда-то капает... "Шоссе Энтузиастов" построили в очень "мокром" месте и борьба с плывунами началась ещё на стадии самого строительства. Но если в то время её успех был предопределён, то теперь приходилось рассчитывать только на оставшиеся скудные возможности. Вот потому-то звук капающей воды и воспринимался тут как опасность. Как одна из многих опасностей Метро...
   Сергей Петрович поднялся и, тоже как всегда, сразу натянул мягкую черную шапочку на свой лысый череп. Вопреки досужим домыслам, полное отсутствие у него волос на голове совершенно не было связано ни с последствиями Катастрофы, ни с его работой до неё. Сделав несколько дыхательных упражнений, помахав руками и поприседав (такую зарядку он тоже делал всегда после пробуждения), Сергей Петрович стал пробираться в тусклом дежурном свете в направлении санузлов. Но не успел он сделать и десятка шагов, как столкнулся с Верой Ивановной, пожилой, но крепкой еще женщиной, всегда ходившей замотанной в объемистый платок, в незапамятные времена называвшийся Павлово-Посадским. Вера Ивановна была доверенным человеком Начальника станции и "шоссейники" её уважали и даже побаивались.
   - Здравствуй, Петрович, - негромко поздоровалась она.
   - И тебе не хворать! - тоже тихо, но приветливо ответил Сергей Петрович.
   - Тебя Сам просил зайти, - Вера Ивановна неопределенно махнула рукой в сторону, откуда пришла, - хочет с тобой поговорить, пока народ не проснулся.
   - А чего такая срочность вдруг? - сварливо заметил Сергей Петрович, - Я-то, конечно, сейчас подойду, только вот... - И он мотнул головой в направлении, куда изначально отправлялся. - Ничего, пару минут подождет, зато потом говорить комфортней будет...
   - Ладно, я пойду тихонько, ты догоняй, - согласилась Вера Ивановна.
   На самом деле Петровичу нужно было несколько лишних минут, чтобы прикинуть, что от него могло вдруг понадобиться Начальнику станции? Опять же характер надо было выдержать! Ну а уж заодно...
   Начальника станции "Шоссе Энтузиастов" звали Владимир Николаевич. Он действительно занял должность начальника этой станции Московского метрополитена еще перед тем, как Катастрофа сделала Метро единственным местом, оставшимся относительно пригодным для существования людей. Внешне Начальник был сухопарым высоким мужчиной, которому можно было одинаково дать и 40 и 60 лет от роду. Владимир Николаевич всегда носил потертую, но безукоризненно чистую форменную красно-черную фуражку с молоточками. Все метрополитеновцы пользовались уважением людей, для которых Метро стало единственным спасением. А Владимир Николаевич в Метрополитене проработал всю жизнь. Казалось, Метро было для него всем - и работой и семьей, тем более, что о каких-либо родственниках Начальника на станции никто ничего не знал. Он пришел сюда ещё мальчишкой и во всём, что относилось к Метро, был настоящим профессионалом, знал о нем почти всё. В его закутке-кабинете хранились ценнейшие в условиях подземной жизни технические документы и другие сведения о Метрополитене. Зануда и педант, он совершенно неожиданно проявил себя, когда случилась Катастрофа. Он сумел приютить на станции всех, кто смог до неё добраться, вопреки инструкциям, пропуская сквозь гермозатворы опоздавших. Правда, перенаселением это "Шоссе Энтузиастов" не грозило, уцелевших оказалось совсем немного... Но спастись полдела, надо было ещё и выжить под землей, и Владимиру Николаевичу удалось наладить сносный подземный быт обитателей "Шоссе Энтузиастов". Поэтому его авторитет был среди них непререкаем и, основывался на общем признании, что только он сможет организовать жизнь на станции так, чтобы можно было выжить. Причем, как только вроде бы устоявшийся быт давал возможность некоторым головам начать мусолить сомнения в этом, судьба как будто нарочно, подбрасывала "шоссейникам" очередное испытание. Несколько раз только благодаря познаниям своего Начальника "Шоссе Энтузиастов" вместе со всеми обитателями избегала наихудшей судьбы.
   "Шоссе Энтузиастов" среди станций московского метро стояла особняком и в прямом и в переносном смысле. Она располагалась на одноименной магистрали, в окружении оборонных НИИ. Ближайшие жилые дома отстояли от неё за несколько кварталов. Из них до станции смогли добраться лишь некоторое количество тех, кого Катастрофа застала дома - в основном, молодых мам с маленькими детьми и подростков. А большинство тех, кто нашел здесь своё спасение, образовали сотрудники этих НИИ. Такой состав населения станции неизбежно наложил отпечаток на характер отношений между её обитателями, но еще большее влияние оказало другое.
   Когда после Катастрофы станции начали пытаться наладить связи между собой, "Шоссе Энтузиастов" довольно быстро оказалась в изоляции. Сначала оборвались контакты с одной из двух соседок - "Перово". Прорвавшийся плывун перекрыл перегонные туннели в самой нижней точке, и откачать его или ещё каким-то образом пробиться к соседям не удалось. А ещё через некоторое время дозорные, дежурившие в туннеле, уходящем в сторону "Авиамоторной" услышали неровный топот тяжело бегущего человека, перемежающийся с хриплыми возгласами:
   - Эй, дозорные! "Шоссейники", слышите меня? Эй!
   - Кто идёт?! - запоздало крикнул одни из дозорных.
   - Наконец-то... - бежавший остановился, оставаясь невидимым в темноте тоннеля. Теперь доносилось только его хриплое, надсадное дыхание, изредка перемежавшееся нездоровым покашливанием. - Дрыхнете что ли на посту? Дозорные, мать вашу... Я вас предупредить... Ближе не подойду, уйду сейчас. У нас чума!
   - Ты кто? - невпопад переспросил второй дозорный, пораженный страшным известием.
   - Какая тебе на...й разница, кто я? - выматерился неизвестный. - Вы, главное, своим передайте, чтоб не получилось как у нас. Никого от нас не подпускайте! Как бы не умоляли, не рвались - огонь на поражение! К нам вот так же с "Площади Ильича" женщины с детьми бежали. Пожалели мы их... - обреченный опять заковыристо выругался. - Спасайте себя, пусть хоть Вы останетесь... Тогда и мне подыхать не так жалко! Ну все, пошел я, пока силы есть, уйду от вас подальше! Прощайте!
   - Эй, погоди... - дозорный попытался что-то спросить, сам не понимая что, но ответом ему был только удаляющийся топот...
   Вскоре после этого другая смена дозорных снова услышала приближающиеся шаги. Ответом на оклик были невнятные крики о помощи. Включив направленные вглубь тоннеля фары, они увидели группу мужчин и женщин, пробиравшуюся навстречу. К счастью, у нескольких из них на лицах были столь явные признаки заболевания, что старший дозора не колеблясь отдал команду "Огонь!", и дозорные не пожалели патронов, а потом и огнесмеси... Больше попыток прорыва не было. Владимир Николаевич поручил тогда Сергею Петровичу сделать табличку в память неизвестному, спасшему их от страшной судьбы своей родной станции. Табличку повесили возле панно, украшавшего когда-то платформу "Шоссе Энтузиастов" и давшего ей название. Тоннель, ведущий в сторону "Авиамоторной", заложили стенкой, от крыс и прочих более мелких и пронырливых носителей инфекций. А "Шоссе Энтузиастов" с тех пор осталась без какой-либо связи с другими станциями. Её обитатели жили словно Робинзоны - в стороне от войн, междоусобиц, торговли, борьбы за власть, эпидемий и других, в основном, не очень радостных событий, будораживших Метро. Так прошли годы...
   - Здравствуй, Владимир Николаевич! - Сергей Петрович бочком прошёл в узенькую дверь кабинета.
   - Здравствуй, Сергей Петрович! Присаживайся... - Начальника станции указал на свободный стул по другую сторону стола. Петрович почтительно пожал протянутую руку, опустился на стул и украдкой взглянул на третьего присутствовавшего в кабинете. Прислонившись к стене, между столом и знаменитым книжным шкафом Начальника сидел на табурете Сержант, единственный профессиональный сталкер на станции. Имя его на станции мало кто знал, все обращались к нему по прозвищу. Сержант действительно носил это звание - к моменту Катастрофы он только-только отслужил в армии и пришел работать в милицию. На станции Сержант появился в составе одной из первых групп, ради которых Владимир Николаевич открывал гермозатворы, нарушая служебные инструкции, которым педантично следовал всю свою жизнь, и подвергая станцию опасности. C Сержантом на станцию пришли раненая девушка, вроде бы служившая вместе с ним, молодая женщина с малышом и два подростка - мальчик и девочка. Он тащил на себе изрядный запас оружия и боеприпасов, вырученный из развалин родного УВД, и кое-что даже погрузил на подростков. Как Сержант потом объяснил, он рассчитывал купить этим арсеналом проход на уже закрытую станцию - то, что на "Шоссе Энтузиастов" их пустят и так, Сержант не надеялся. На станции он поначалу участвовал в организации дозорной службы, но постепенно целиком занялся вылазками на поверхность. С поверхности Сержант приносил два вида продукции - оружие и информацию. Последняя аккуратно отражалась на самодельной карте окрестностей, которую вёл Начальник станции. Когда какой-либо из объектов на карте исчезал или существенно менялся, карта отправлялась в знаменитый шкаф, а Владимир Николаевич начинал вести новую версию. Последняя из них как раз лежала теперь на столе Начальника станции.
   - Удивляетесь, по какому такому делу я мог вас обоих к себе вместе позвать? - Начальник поочередно посмотрел на Сержанта и Сергея Петровича, хотя лицо сталкера, как всегда, вообще не выражало никаких эмоций, да и Петрович тоже не особенно олицетворял удивление. Оба промолчали, понимая, что вопрос Начальника был скорее риторическим.
   - Электричества у нас совсем мало... - Владимир Николаевич вздохнул и слегка дотронулся кончиком карандаша до тусклой настольной лампочки, казавшейся в кабинете одним из предметов начальственной роскоши. - А где взять-то? Днепрогэс наш больше того, что выдает, дать уже не сможет...
   Днепрогэсом на "Шоссе Энтузиастов" называли небольшое водяное колесо, построенное на подземном ручейке, образовавшемся на месте того плывуна, который когда-то отрезал их от "Перово". Колесо крутило генератор и насос, подававший на станцию пригодную даже для питья воду.
   - Сергей Петрович, - повернулся к нему Начальник станции - А ты же раньше вроде бы в Прикладной физике работал?
   - Да было дело... Как после института пришел, так и пахал до самой беды... - Сергей Петрович опустил глаза и покашлял, скрывая внезапно нахлынувшее волнение. Энергия, институт Прикладной физики, сталкер... Ему показалось, что он понял идею Начальника. Но это же совершенное безумие...
   - Правду говорили, что у вас там ядерный реактор стоял? - вопрос однозначно подтвердил догадку.
   - Да, был такой... Под страшным секретом всё это было - после Чернобыля все боялись, а тут, считай, центр города... - Петрович, а вслед за ним Начальник и даже Сержант, грустно усмехнулись, вспомнив, что теперь находится над ними... - Он под зданием был спрятан и в последние годы заглушенный стоял, с опущенными стержнями, но заряженный полностью! Топливные сборки были свежие.
   - Ты что скажешь? - Владимир Николаевич перевел взгляд на Сержанта.
   - Я туда ходил, - тихо произнес сталкер. - Здания института мало пострадали, в основном разрушены только верхние этажи. Подземные уровни, думаю, совершенно целы. Но вот биологическая опасность...
   - Ты мутантов там видел? - прямо спросил Начальник.
   - Я там был всего один раз, - сталкер пожал плечами, - Да и то дальше помещений охраны не пошел, меня ведь только оружие интересовало. Тогда я никого не встретил. Но любое более-менее целое здание - удобнейшее место для чьего-нибудь логова... Кроме того, насколько далеко может вылезать из Владимирского пруда та дрянь, которая там живет, мы точно не знаем. Но раз ей для пропитания этого хватает, значит больше, чем на пару метров. А он довольно близко оттуда, во всяком случае, по дороге...
   - Сергей Петрович, а насколько реактор нуждается в присутствии операторов вблизи от него? - Начальник станции снова обратился к нему.
   - Да если все работает штатно, то ни на сколько, - Петрович улыбнулся. - И вообще-то он управляется дистанционно, а пульт можно куда угодно оттянуть, хоть в соседнее здание, хоть прямо сюда! Вот только перезарядку надо делать специальным оборудованием и прямо там.
   - Кстати, а насколько одной заправки "горючки" хватит?
   - На несколько лет. Это же не простой реактор. Его строили под космическую тематику - реактор длительного ресурса с прямым преобразованием в электроэнергию - без парогенераторов и турбин. Потому и законсервировали к 90-ым - тематику к тому времени уже прикрыли. В общем, Владимир Николаевич, идея твоя верная, как всегда, хотя и сумасшедшая...
   - Да я же еще ничего не предложил, - Начальник станции улыбался.
   - А чего тут говорить, понятно всё, верно парень? - Сергей Петрович посмотрел на Сержанта, тот серьезно кивнул. - Надо идти туда, смотреть, как завести машинку, как кабели сюда протянуть. Страшно до одури, конечно... Но если удастся, то жизнь у нас здесь совсем другая начнется. - Старый инженер засмеялся, но глаза у него вдруг увлажнились и как бы даже помолодели.- Надо же, как тема вернулась... Глядишь, ещё поработает. Внедрение, блин!- Он стянул с лысины свою знаменитую на станции шапочку и прямо ей вытер глаза.
   - Ты что скажешь? - Начальник станции обращался к Сержанту.
   - Надо идти туда. - Сталкер пожал плечами. Его лицо как всегда было спокойным. - Он как специалист посмотрит на месте, насколько это все реально, а моя задача - довести его туда и привести обратно целым.
   - Значит, быть посему, - Начальник станции разгладил руками карту на столе, снял свою неизменную фуражку и аккуратно положил на стол рядом с картой, козырьком от себя. - Понятно, что никому пока ни слова! Ты готовь выход и подумай, может быть имеет смысл еще кого-то взять для усиления, - обратился он к Сержанту, - Готовь без спешки, но и тянуть не надо. Ну и ты, собирайся Сергей Петрович. Вспоминай матчасть, так сказать...
   ...Помимо Сергея Петровича, Сержант, посоветовавшись с Начальником, включил в группу ещё двоих: Настю - ту самую свою сослуживицу, которую он привел раненой на станцию, и высокого, на вид нескладного мужика с забавным прозвищем Лапоть. Несмотря на своё прозвище, данное ему за некоторую внешнюю "деревенистость" и кажущуюся неуклюжесть, Лапоть был одним из самых рукастых и, одновременно, изобретательных обитателей станции. В повседневной жизни он занимался разведением грибов, являвшихся для "шоссейников" одним из основных видов пищи, но без его участия, не обходилась ни одна мало-мальски существенная стройка, начиная ещё с "Днепрогэса". Он должен был придумать, как провести кабели от находящегося в подземелье Института Прикладной Физики реактора, на станцию. Настя последнее время работала на "Днепрогэсе", но периодически сопровождала Сержанта в его вылазках на поверхность. Сержант характеризовал её кратко: "Это лучший боец на станции, после меня." И, немного помолчав: "А может, и передо мной..." Несмотря на такую характеристику, Настя в повседневном общении была очень приветливой девушкой, внешне полной противоположностью замкнутому и, казалось, совершенно лишенному эмоций Сержанту. Станционная молва однозначно связывала их, хотя каких-либо оснований для такого мнения никто из сплетников привести не мог, все только многозначительно округляли глаза и разводили руками. Сергей Петрович довольно часто встречал её на станции и сейчас, перед гермощитом, отсекающим станцию от внешнего мира, не мог не отметить наступившей в ней перемены - её обычно оживленное лицо сейчас было столь же каменным, как и у самого Сержанта, а ясные серо-голубые глаза стали холодными и колючими.
   Задачи группы на эту экспедицию были определены Начальником так: во-первых, проникнуть в здание института и найти там ядерный реактор, во-вторых, определить его состояние и возможность запуска, в-третьих, решить, как проложить от реактора на станцию кабели и линию дистанционного управления, в-четвертых, понять, на какой период хватит ресурса реактора и как его продлить (возможность перезарядки и т.п.).
   Естественно, каждая последующая задача подразумевала положительное решение предыдущей. Было и еще одно условие - вернуться, по возможности, всем. Причем было понятно, что положительный ответ хотя бы на один из вопросов, поставленных перед группой, уже означает, что под словом "все" в первую очередь имеются ввиду Петрович и Лапоть.
   Вооружены, разумеется, были все четверо, хотя и по-разному. Сержант всегда ходил на поверхность с единственным на станции автоматом, оснащенным подствольным гранатометом. Настя держала в руках обычный "Калашников", а за спиной у нее висела не то спортивная, не то охотничья винтовка с оптическим прицелом - настоящих боевых "снайперок" на станции не было. Кроме этого, у обоих на разгрузочных жилетах были пристроены, помимо боеприпасов, по пистолету и по нескольку гранат. В придачу на бедре у каждого красовался здоровенный тесак. Сергею Петровичу и Лаптю выдали по "Сайге" с несколькими магазинами, и по ножу. Уже перед гермощитом Сержант скептически осмотрел "основных участников экспедиции" и, сняв с себя, отдал каждому еще по гранате.
   - Повторяем ещё раз - Сержант, как всегда, говорил тихо - Я иду впереди, потом Сергей Петрович, дальше ты - Он указал на Лаптя. - Настя замыкающая. Дистанция - на открытом месте - метра два-три, в помещении - по обстоятельствам, чтобы видеть друг друга. Язык держим за зубами, слушаем, смотрим. Ну, в маске и не поболтаешь особо... Я остановился - все встали. Я побежал - все за мной. "Сайги" стреляют только в случае крайней необходимости, для самозащиты, понятно?- Он по очереди посмотрел на Лаптя и Сергея Петровича, потом вздохнул и махнул рукой. - Ну, в общем, по обстановке... Главное, не паниковать и помнить, наша задача - притащить обратно ваши мозги в рабочем состоянии! Всё, пошли!
   Он натянул противогаз и кивнул дежурному у выхода. Дозорный повернул два маховика и с усилием потянул на себя первую гермодверь. Тяжелая металлическая плита повернулась, и все четверо по очереди протиснулись в пространство между двумя щитами - основным и построенным позже. Здесь горела тусклая лампочка. Её зажигали, когда кто-то выходил на поверхность, и держали зажженной до возвращения. Внешнюю дверь Сержант открыл сам, и все оказались перед уходящими вверх неподвижными эскалаторами.
  
   Глава 2. Порой войти проще, чем выйти.
  
   У станции "Шоссе Энтузиастов" не было наземного вестибюля. Как у многих станций, построенных после 60-х годов 20-го века, входы и выходы из нее были такими же, как у подземных переходов, да, собственно, ими и являлись. Но все же вестибюль у "Шоссе..." был, хотя и подземный. Он состоял из двух смежных квадратных залов примерно одинакового размера - со стороной метров 20 - соединенных когда-то двумя группами стеклянных дверей - для входа и выхода. Во внутренний выходили верхние стороны трех эскалаторов, в нем теперь ржавели мертвые турникеты. Из находившейся в углу бывшей комнаты милиции сделали временное убежище, на случай, если пришлось бы отступать на станцию, отбиваясь от преследования - окна заложили, дверь поставили тяжелую стальную с хитрым запорным механизмом. Кстати, его идея принадлежала Лаптю. Она заключалась в том, что открыть дверь снаружи можно было лишь повернув несколько рукояток в определенной последовательности, а это, в свою очередь, можно было сделать, если прочитать инструкцию на двери. Таким образом, открыть дверь мог только человек. В убежище всегда был комплект первой помощи и телефон к дежурному по станции. Любое открытие двери отражалось датчиком, индикатор которого был тоже выведен к дежурному.
   Во внешнем зале оставались лишь обломки киосков. Из него в одну сторону уходил подземный переход под шоссе, а в другую - широкая лестница вела на поверхность. Оказавшись во внешнем зале, Сержант и Настя выключили прикрепленные к автоматам фонарики, и небольшая группа осторожно ступила на лестницу. Девушка и сталкер двигались, прижимаясь спиной к стенам, взгляд и ствол автомата каждого из них фиксировал верхний край противоположной стены. Лапоть и Сергей Петрович пошли рядом посредине лестницы. Ступив на нее, они переглянулись и взяли наперевес "Сайги". Это движение не укрылось от Сержанта. На несколько секунд он перевел взгляд на "специалистов", поднял автомат на выпрямленных руках перед собой, закрыл флажок предохранителя и выразительно постучал по нему пальцем. Сергей Петрович и Лапоть послушно кивнули.
   Лестница была короткой. Этот выход на поверхность располагался посереди обширной пустоши. До ближайших полуразрушенных корпусов заводов и НИИ было не меньше 300-400 метров. Маленькая группа оказалась как на ладони, но и подойти к ней незамеченным было невозможно. Впереди, метрах в 100, располагался ближний берег Владимирского пруда. Он имел форму вытянутого овала, тянувшегося наискосок от входа на станцию почти на километр. Поверхность воды серела, отражая затянутое плотной пеленой небо, и, хотя ветра не было совершенно, по ней периодически пробегала рябь, кое-где возникали небольшие всплески. Сержант встретился взглядом с Настей, указал двумя пальцами себе на глаза, потом в сторону пруда. Девушка неуловимым слитным движением перебросила автомат за спину, одновременно вытягивая оттуда снайперскую винтовку. Стоя на колене, она заскользила взглядом через оптический прицел от ближнего берега, слева направо, все дальше. Сержант присел в нескольких метрах от Насти, развернувшись в противоположную сторону. В его руках появился маленький бинокль, через который он сначала осмотрел весь противоположный сектор, а затем сосредоточился на цели их путешествия.
   Территория института занимала сектор от шоссе Энтузиастов до противоположной от метро оконечности Владимирского пруда. До огораживающего ее бетонного забора по прямой было метров 500. Но все проходные, ворота и т.п. располагались с противоположной стороны, часть забора, выходящая в сторону метро, была сплошной. За забором возвышались несколько больших корпусов. У некоторых не было кровли, и даже были разрушены верхние этажи, но в целом здания действительно сохранились неплохо. Сержант рукой поманил Сергея Петровича. Когда тот подошел, он по очереди ткнул пальцем в корпуса института, посмотрел в глаза и вопросительно кивнул снизу вверх, мол "в котором?" Старый инженер несколько секунд отрешенно смотрел на корпуса, которые не видел столько лет. С того страшного дня, когда за ним закрылся гермозатвор, он вышел на поверхность впервые. Наконец он поднял руку и указал почти точно на середину протянувшегося перед ними забора.
   Сержант жестом отпустил Петровича и снова поднял бинокль к очкам противогаза. Такое расположение цели их путешествия требовало нестандартного решения. Когда Сержант заходил на территорию института в прошлый раз, он действительно посещал только помещения охраны. Кстати, "Сайга", которую получил Лапоть, была как раз оттуда. Тогда он обогнул забор вдоль шоссе Энтузиастов и вышел прямо к главной проходной. Но сейчас вплотную к этому забору дотянулся язык растительности от Измайловского парка. Идти сквозь него Сержанту совсем не улыбалось. Тем более, что вид растений, которые он сейчас разглядывал в бинокль, был ему совершенно незнаком, и они шевелились, несмотря на безветрие, как и поверхность пруда, в непосредственной близости от которого пришлось бы огибать забор с противоположной стороны.
   Наконец, он принял решение, и маленькая колонна из четырех человек двинулась в направлении, которое указал Сергей Петрович. Через 10 минут они уже стояли возле почти трехметрового забора, составленного из выщербленных, но еще крепких бетонных плит, на которых кое-где даже сохранились остатки желтой краски, а на верхней кромке - спирали из проржавевшей колючей проволоки. "Ну и что дальше?" - подумал Сергей Петрович, беспомощно скользя взглядом по бетонной стене. Но Сержант уже действовал - быстро и, видимо, продуманно. Повинуясь его безмолвной команде, Лапоть сбросил на землю объемистый рюкзак, висевший у него за спиной от самой станции. Вдвоем они сноровисто стали извлекать из него небольшие брикетики взрывчатки, запальные капсюли и шнуры. Меньше, чем через минуту все это добро уже красовалось вдоль швов, соединявших одну из плит с соседними, а Сержант схватил за рукав Петровича и бегом потащил его вдоль забора в сторону его недалекого изгиба, за которым можно было укрыться. Настя и снова закинувший за спину рюкзак Лапоть спешили рядом.
   Уши еще не отпустило от грохота взрыва, а они уже бежали обратно. Беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что план оправдался в полной мере - плита выпала из забора, словно стоявшая на торце костяшка домино, причем упала внутрь территории, придавив какой-то мусор, как всегда натащенный в свое время под забор, и превратившись в маленький мостик, ведущий внутрь.
   Настя, в руках которой вместо винтовки снова темнел автомат, и Сержант присели по краям пролома, выставив оружие и скользя взглядами по открывшейся территории. Лапоть стоял на колене в нескольких метрах позади, спиной к пролому, следя за оставшимся за спиной пространством. Только Сергей Петрович никуда не спешил, и, казалось, ничего не опасался. Он стоял на упавшей плите, точно по центру, опустив руки, в одной из которых удерживал за ремень повисшее почти до земли оружие и сухими широко открытыми глазами смотрел сквозь стекла противогаза на знакомые корпуса, на институтский двор, куда он не надеялся вернуться, и где ему все-таки довелось снова оказаться. Казалось, что все осталось таким же, как в тот черный день, когда люди, не закрывая за собой двери и натягивая на ходу одежду, бежали к метро. Но старый инженер вспоминал не день Катастрофы, а замечательный солнечный вечер накануне, когда в конце, как оказалось, последнего рабочего дня они с Юркой Черемисиным, с которым дружили еще со студенческих лет, сидели вот там, за этим углом на лавочке, нежились в ласковых лучах заходящего солнышка и вспоминали свои мечты, с которыми они в свое время шли в науку. Им было так хорошо, так светло на душе, словно они снова вернулись в молодость, когда все впереди, когда жизнь полна радостных надежд, которые непременно сбудутся, когда мир вокруг открыт, светел и полон счастливых ожиданий. А на следующий день Сергей Петрович увидел своего друга, когда все бежали к метро, а тот бросился в противоположную сторону, к расположенному неподалеку своему дому, чтобы забрать семью, бывшую для него самым дорогим на свете. Больше Сергей Петрович ни его самого, ни его родных не видел, хотя Начальник станции и впускал в нее всех опоздавших. Всех, кто смог добраться... Сергей Петрович стоял и смотрел куда-то вдаль, а его спутники терпеливо ждали, ни словом ни жестом не торопя его, держа наготове оружие в готовности защитить его от любой возникшей угрозы.
   Наконец Сергей Петрович вернулся к окружающей действительности. Его голова была чиста, движения четки. Старый инженер взял наперевес оружие, повернулся к своим спутникам и слегка качнул головой в сторону распахнутых ворот корпуса напротив.
   ... Подземный коридор за поворотом оказался прямым и длинным. Группа немного растянулась, замыкавшая Настя отстала метров на 7-8 из-за того, что постоянно оборачивалась на ходу, высвечивая подствольным фонариком остающийся за спиной коридор. Девушка заметила свое отставание и только хотела немного подбежать, как вдруг Сержант резко выбросил вверх сжатую в кулак руку. Все замерли, настороженно прислушиваясь. Послышался неясный гул, каменный пол задрожал под ногами, с потолка посыпалась мелкая крошка. Надо было бежать, но Сержант потратил лишнюю секунду на принятие решения, куда броситься - вперед или обратно? Этой-то секунды им и не хватило. Пол ушел из-под ног, стены затряслись и потолок обрушился за их спинами...
   ... Пыль оседала быстро. Фонарик на автомате Сержанта продолжал гореть, да еще Лапоть извлек из своего необъятного рюкзака ручной фонарь. В их свете стал виден сплошной завал в том месте, где они только что прошли. Оглядевшись, они поняли, что остались втроем... Сержант одну-две секунды пробыл в оцепенении. Потом снова вскинул сжатый кулак - все замерли. Обломки и щебень в завале кончили осыпаться и тишина, казалось, физически давила на уши. Тогда сержант сорвал маску противогаза и закричал так, что было видно, как у него на шее вздуваются жилы:
   - Настя! На-а-а-ст-я-а-а-а!!!!!!!
   Ответом была прежняя тишина, как вдруг откуда-то чуть слышно донеслась короткая автоматная очередь, потом еще одна, ещё... Сергей Петрович и Лапоть облегченно заулыбались: "Жива!", но Сержант затравленно закрутил головой в поисках прохода - он понимал, что очереди с такой неровной периодичностью - это не сигнал, это бой! Рванула граната! И вдруг все стихло. Сержант вскинул автомат, выстрелил. Тишина в ответ. Еще выстрел - снова тишина, такая, что позвякивание катящейся по неровному каменному полу гильзы казалось набатным колоколом... Он опустился на пол, бессильно скрестив на коленях руки, глядя в точку. Бесполезный автомат валялся рядом. Лапоть и Сергей Петрович переглянулись. Старый инженер снял противогаз, тихо подошел, присел рядом, осторожно положил руку сталкеру на плечо. Тот повернул голову, встретился с ним глазами.
   - У нас два варианта, парень, - тихо и серьезно произнес Сергей Петрович. - Застрелиться или идти дальше. Ты что выбираешь?
   Сталкер несколько долгих секунд молчал. Потом перевёл взгляд на Лаптя. Тот тоже стащил противогаз и ожидающе смотрел на Сержанта.
   - Делай, что должен, и будь, что будет... - тихо произнес сталкер. Потом не спеша поднялся на ноги, повесил автомат на ремень, отряхнул противогаз. Его лицо снова обрело прежнее бесстрастие.
   - Реактор ведь там? - обратился он к Сергею Петровичу, указывая в темноту коридора.
   - Да.
   - А другой выход там есть?
   - Не знаю. Мы всегда ходили здесь. Может и есть какой-нибудь технологический или через вентшахту, а может и нет никакого...
   - Ладно... Будем решать вопросы по мере их поступления. Все равно идти нам некуда, кроме как вперед. Значит, туда мы и пойдем. А как выходить, подумаем после. Противогазы надеть!
   Петрович и Лапоть встретились глазами. Их командир был снова с ними. И была цель, которую ждали от них люди, оставшиеся там, внизу.
   Маленький отряд снова двинулся в путь.
  
   Глава 3. Оправданный риск.
  
   Свет двух фонарей - подствольного Сержанта и ручного Лаптя - выхватывал из темноты нестандартно широкую и высокую металлическую дверь с массивным штурвалом ручного открывания запоров. Коридор здесь расширялся, превращаясь в небольшой прямоугольный холл. Все трое неподвижно стояли посередине него, выстроившись в ряд, и молча смотрели на то, что открывалось в пятнах света фонарей. Совершенно новенький, словно вчера нарисованный, знак радиационной опасности на двери и темное табло "Внимание, радиация!" над ней не оставляли сомнений - перед ними была цель их путешествия - реакторный зал. Здесь было как-то необычно чисто, даже пыли было на удивление мало. Наконец, Сержант прервал затянувшуюся паузу, похлопав по рукаву Лаптя и указав на знак радиационной опасности. Тот молча кивнул, поставил на пол фонарь, опустил рядом свой бездонный рюкзак и, порывшись в нем, извлек небольшую коробочку прибора радиационной разведки. Несколько раз щелкнули тумблеры, и еще через несколько секунд Лапоть поднял вверх большой палец свободной руки. Сержант и Петрович совершенно синхронно, даже не взглянув друг на друга, сделали шаг вперед и одновременно взялись за штурвал. Он поддался неожиданно (по крайней мере, для сталкера) легко, но вот сдвинуть с места массивную плиту самой двери, рассчитанную на то, что ее будет открывать электропривод, оказалось очень нелегко. Сталкер и старый инженер надсаживались изо всех сил, рубчатые подошвы башмаков проскальзывали по бетону, но Лапоть даже не попытался прийти им на помощь. Он стоял чуть сзади, держа обеими руками включенный прибор и ожидая, когда толстый слой металла перестанет прикрывать их. Вот между дверью и вмурованным в бетон таким же металлическим косяком образовалась щель и стала медленно расширяться. Лапоть впился взглядом в индикаторы, прошло еще несколько секунд, и, наконец, он облегченно опустил прибор на бетонный пол рядом с рюкзаком и "Сайгой", подскочил к двери и навалился на неё вместе с остальными. Реактор был исправен, заглушен и в зал можно было войти без опасений. Втроем дело пошло быстрее, и скоро дверь оказалась открыта полностью. Но ни Сержант, ни Лапоть не сделали ни шагу. Лапоть поднял с пола свой ручной фонарь и протянул его Сергею Петровичу. Здесь и сейчас самым главным становился старый инженер. Сергей Петрович первым переступил через комингс гермодвери. Некоторое время он стоял за проемом и шарил по залу лучом фонаря. Здесь, как и в холле, тоже царил безукоризненный порядок, казалось, люди вышли отсюда только вчера. Он повернулся, луч света выхватил на стене рядом со входом небольшой щиток с рубильниками. Сергей Петрович покачал головой и шагнул к нему, положил руку на одну из рукояток. На какое-то мгновение он словно замер в нерешительности, но наконец, раздался щелчок, и произошло то, чего оба его спутника ожидали меньше всего - в зале вспыхнул свет!
   Это было довольно тусклое аварийное освещение, но всем троим, после мрака подземелья, оно показалось ослепительно ярким. В открытую дверь было видно, что освещение зажглось и в холле и захватило примыкающую к нему часть коридора.
   - Надо же, аккумуляторы сколько лет живы... - удивленно-восхищенно произнес Лапоть, оглядываясь вокруг, - На совесть делали!
   Теперь реакторный зал можно было хорошо рассмотреть. Он был круглым, метров 15 в диаметре, с вертикальными стенами и плоским, довольно высоким, метров 7, потолком. Центральная часть зала, огороженная легкими поручнями, была еще примерно на 1,5 метра ниже и точно в центре неё на небольшом, примерно полуметровом основании стояло непонятное, на первый взгляд, устройство, тоже цилиндрической формы, оплетенное трубками и кабелями.
   - Это он? - спросил подошедший к Петровичу Сержант, глядя на сооружение в центре зала.
   - Он, - кивнул Сергей Петрович, тоже не отводя взгляда от реактора.
   - Такой маленький... - Лапоть удивленно покачал головой - Я думал, они огромные должны быть. Их же в подлодки-то с трудом запихивали. А этот, по-моему, даже на большой грузовик можно поставить!
   - Поставить-то можно, - усмехнулся Сергей Петрович - Только на таком грузовике не то что ездить, к нему даже подойти будет нельзя! Он потому маленький, что нет радиационной защиты. Я ж говорил, его делали для космических кораблей. Думали поставить с краешку, да ещё на выносной мачте, прикрыть теневым экраном только со стороны корабля, а в космос пусть светит! Зато какая экономия по массе!
   - И как же Вы с ним работали? - поинтересовался Сержант.
   - А здесь вот она, защита, - старый инженер широким жестом обвел бетонные стены вокруг. - Когда реактор запускали, в зале никого не было, и дверь была закрыта. А управление у него дистанционное...
   - Кстати, насчет управления, - вспомнил Сержант, - Раз в зале его быть не может, то где надо искать пульт?
   - Искать, надеюсь, не придется, - Петрович озабоченно оглянулся на открытую дверь, - резервный пульт должен стоять в боковом крыле холла. Хорошо, что свет есть. Давайте посмотрим...
   Пульт действительно стоял на месте, в тупичке слева от входа в реакторный зал. Как пояснил своим спутникам Петрович, при плановых экспериментах им не предполагали пользоваться, основной пульт с богатым набором диагностических приборов располагался в здании наверху, подальше от реактора. Так что экспедиции крупно повезло, что в свое время резервный пульт вообще решили сделать - ещё неизвестно, удалось ли бы им вообще добраться до основного пульта, или уцелел бы он. Впрочем, везение в данной ситуации тоже было весьма условным - обратный путь был отрезан, и удастся ли им найти другой выход, они пока старались не думать...
   Как-то одновременно все трое почувствовали голод и усталость. Поесть расположились в тупичке, где стоял пульт - помимо него там сохранился рабочий стол и стулья. Несмотря на ограниченность запасов, ели досыта - все понимали, что растягивать запасы, сидя впроголодь, бессмысленно, полными сил они скорее добьются успеха. За едой стали обсуждать, как действовать дальше. Работа распределилась при общем согласии совершенно определённым образом. Петрович занялся осмотром самого реактора и пульта. Лаптю досталась проверка наличия и исправности кабелей и электрооборудования. Эта задача оказалась ничуть не менее важной, чем осмотр самого реактора. При постройке реактора его создатели не предполагали, что он будет использоваться как промышленный источник энергии. И хотя технически образец, установленный в зале, для этого полностью годился, полученную энергию надо было снять и передать потребителям. Энергетические параметры на выходе реактора Петрович помнил, но чтобы получить из них необходимые для станции электрические показатели, были необходимы электрораспределительные и преобразовательные устройства, которые к реактору непосредственно, так сказать, "не прилагались".
   Сержант занялся более тщательным осмотром доступных помещений. Разумеется, прежде всего, он рассчитывал найти какой-либо выход на поверхность. В то, что он вообще есть, Сержант заставил себя поверить настолько, что помимо поиска выхода, поставил себе ещё задачу, придумать, чтобы этот выход не стал входом для каких-нибудь нежелательных гостей. Едва приступив к осмотру, сталкер обнаружил факт чрезвычайно важный, однако ничуть не приблизивший их к выходу. В отгороженной части симметричного, относительно пультовой, тупичка холла располагалась аккумуляторная, от которой собственно и питалось оказавшееся так кстати дежурное освещение. Помимо самих аккумуляторов, там размещалось электрооборудование, через которое когда-то подавалось питание от внешней сети на все расположенные в реакторном зале системы. Ознакомившись с ним, Лапоть буквально расцвел и заявил, что добавить этим устройствам функции подстанции, подающей в предполагаемую линию электричество требуемых параметров, он сможет хоть прямо сейчас.
   Ещё через некоторое время Сергей Петрович сообщил своим спутникам, что все признаки, определённые путём внешнего осмотра, свидетельствуют о том, что реактор исправен, и можно попробовать произвести пробный запуск.
   - А что значит "определённые путём внешнего осмотра"? - осторожно уточнил Сержант.
   - Понимаете..., - замялся старый инженер - Всё же для уверенной диагностики такого устройства, как ядерный реактор, необходимо специальное оборудование. Но всего, что нужно, здесь нет.
   - И тем не менее, Вы считаете, что реактор можно запустить? - Сержант не мигая смотрел в глаза инженера.
   - Да, считаю, - Сергей Петрович спокойно выдержал взгляд сталкера.
   Возникла пауза, которую нарушил сам же старый инженер.
   - Я понимаю, риск есть... Но, во-первых, он все же невелик. Поверьте, я хоть давно не работал с реакторной техникой, но не забыл её настолько, чтобы понять, что установка исправна настолько, что не обещает катастрофы. А, во вторых... Даже в самом худшем варианте ядерного взрыва не будет. А в нынешней ситуации возникновение ещё одного очага радиоактивного заражения - довольно заурядное событие, - старый инженер печально улыбнулся. - Ну, а что касается нас... Для чего же тогда мы сюда пришли? Так что, я считаю, риск оправданным.
   Сержант, не поворачивая головы, искоса посмотрел на Лаптя.
   - Я согласен, надо пробовать, - кивнул тот.
   - Ну что ж, тогда давайте поступим по старому русскому обычаю - "утро вечера мудренее", - согласился сталкер - Мы все устали, а такие серьезные вещи делаются на свежую голову. Сейчас ужинаем и ложимся отдыхать. А с утра... Ну, в общем, когда выспимся, приведем себя в порядок, и начнём. Только надо все же дежурства распределить. Я первый, мне все равно осмотр закончить надо, потом ты, - он кивнул Лаптю - А Сергей Петрович у нас завтра главный, пусть выспится как следует.
   - Вы думаете, сюда всё же можно как-то попасть? - с неожиданной надеждой в голосе переспросил Лапоть, когда они сели ужинать.
   - Уверен. И не просто так. Например, ты обратил внимание, что мы здесь уже много часов, а воздух по-прежнему свежий?! Так что надо просто как следует поискать. И вообще первое правило сталкера знаешь какое?
   - Какое? - удивился Лапоть.
   - Безвыходных положений не бывает. Их люди себе сами придумывают, - неожиданно ответил за Сержанта Сергей Петрович. И, поймав удивленный взгляд сталкера, пояснил - Это правило, парень, я знал еще до твоего рождения, когда слово "сталкер" было просто цитатой из хорошей книжки и названием хорошего фильма, снятого по ней... Ну, ладно, давайте доедим и спать. Завтра трудный день...
  
   Глава 4. Аварийный выход.
  
   Освещение на "ночь" выключать не стали - аварийный свет даже им, привыкшим к подземной жизни, казался неярким и спать не мешал, а оказаться в кромешной темноте не хотелось совсем. На ночлег расположились в том же тупичке, где они ужинали, возле пульта. Сержант послушал мерное дыхание спящих товарищей и, ступая, как обычно, бесшумно, в очередной раз двинулся в обход отрезанного обвалом подземелья.
   То, что каких-либо коридоров или проходов, связывающих с внешним миром, здесь нет, он уже успел убедиться раньше. Но ещё на основе своего армейского опыта он знал, что при строительстве подобных подземных сооружений всегда закладывается существенное количество различных технических коммуникаций - вентиляционных, кабельных и других тоннелей и шахт. Вот их-то сталкер и надеялся обнаружить. Довольно быстро он увидел вентиляционные решетки в обоих, левом и правом, крыльях предреакторного зала, где была пультовая и аккумуляторная. Но размер их был небольшим, и даже не отличавшийся особо атлетичным сложением Сержант с первого взгляда не взялся бы утверждать, что может через них протиснуться. А какой ширины канал идет за ними, определить отсюда было нельзя. В коридоре, вплоть до завала, отдушин не было вообще. Однако, первая неудача не обескуражила Сержанта, и он, с той же невозмутимостью, продолжил осмотр. "Не может быть, чтобы никакого выхода не было", - думал сталкер, размеренно обходя небольшое подземное пространство, - "Так-так-так, а я что-то такое видел в реакторном зале?"
   Перешагнув комингс массивной стальной двери, которую они так и оставили открытой, он с удовлетворением заметил, что зрительная память не подвела его и на этот раз. В круглой стене реакторного зала, под самым потолком симметрично располагались шесть овальных отверстий, достаточно широких, чтобы в них смог пролезть человек, даже более крупный, чем любой из них. Никаких решеток или чего-то подобного на отверстиях не было, но от пола было высоковато. Тут сталкер припомнил, что еще раньше, осматривая вместе с Лаптем аккумуляторную, он заметил там оставленную в уголке стремянку. Сержант посмотрел на часы. Времени после "отбоя" прошло совсем немного, торопиться было некуда. Прогулочным шагом сталкер направился за лестницей, перенес ее в реакторный зал и аккуратно установил возле ближайшего к входу отверстия. Теперь можно было заглянуть внутрь. Луч фонаря высветил гладкие стенки бетонной трубы, уходящей куда-то вверх и в сторону. В сечении труба была круглой, и овальная форма входных отверстий объяснялась тем, что с вертикальной стеной реакторного зала она, как, видимо, и остальные пять, встречалась под углом градусов в сорок пять. "Ну вот", - удовлетворенно подумал сталкер - "Хотя и крутовато, но пробраться будет можно. Особенно с "кошками"". Кошками Сержант называл комплект съемных альпинистских шипов для ботинок, рук и коленей, который, как всегда, вместе с другими, необходимыми при выходе вещами, лежал у него в небольшом (особенно по сравнению с Лаптевским) рюкзаке. "А остальным можно будет сверху спустить веревку", - продолжил он продумывать план подъема. "Главное, чтобы там наверху было, где расположиться. И куда вообще ведут эти трубы? Надо будет для начала Петровича спросить. Интересно, почему он сам об этих дырках не вспомнил?"
   Подумав, что завтра после запуска реактора здесь должны будут бушевать нейтроны, Сержант снова сложил стремянку и вынес ее в холл. Осмотрелся по сторонам, снова взглянул на часы, и, все так же не торопясь, чтобы скоротать время до смены, двинулся в очередной обход...
   ... - Да-да-да, я же слышал об этой системе! - Сергей Петрович сокрушенно покачал головой. Вопрос о том, знает ли он о назначении овальных отверстий, Сержант задал сразу после того, как старый инженер проделал свою традиционную "утреннюю зарядку". - По работе мне об этом знать, в общем, не полагалось, но и особой тайной это не было. А сейчас вроде бы жизненно важно, а вот ведь запамятовал...
   Сергей Петрович объяснил своим спутникам, что эти выходящие в реакторный зал трубы - часть системы, предназначенной для захоронения реактора в случае нештатной ситуации. По ним зал при аварии можно было быстро и надежно засыпать специальной смесью и залить бетоном, превратив в надежный "саркофаг".
   - Но тогда значит, верхние концы труб должны выходить в бункера со смесью? - Лапоть молниеносно достроил в мозгу конструкцию аварийной системы.
   - Да в том-то и дело, что постоянных бункеров там, вроде бы, и не построили, - Петрович стянул свою неизменную шапочку и задумчиво поскреб лысину. - Вроде как заливать или засыпать думали прямо с самосвалов или там бетономешалок... Но вот заслонки там встретиться должны.
   - Ладно, давайте сначала займемся тем, что запланировали, - прервал дискуссию Сержант. - Сергей Петрович, вы давайте к пульту, а мы с тобой проверим питание. Поехали!
   Чтобы запустить реактор, необходимо было подать питание на многочисленные исполнительные механизмы. Изначально они питались от внешней сети, кабели проходили через пульт. Но создатели установки учли вероятность отключения сети во время эксперимента и предусмотрели возможность питания от аварийных аккумуляторов. Теперь это оказалось как нельзя кстати, иначе им самим пришлось бы возиться с кабелями, подавая энергию на пульт. Но, что потребуется подзаряжать аккумуляторы от опытного реактора, разработчики предусмотреть не могли. Лапоть вчера предложил систему подзарядки объединить с подключением магистрали на станцию. До этого, после пробного пуска, аварийные аккумуляторы они снова отключат, чтобы сберечь энергию. А им самим надо будет еще как-то вернуться...
   Здоровенную металлическую дверь в реакторный зал опять закрыли вручную, втроем - использовать электропривод было можно, но не хотелось расходовать на это энергию аккумуляторов. Резервный пульт снова, после долгих лет перерыва, засветился огоньками индикаторов и подсвеченными шкалами. Цифровых компьютерных интерфейсов здесь не было, что, надо сказать, существенно облегчило "оживление" пульта. Сергей Петрович, шевеля губами, всматривался в показания приборов, делал пометки в блокноте и, время от времени, переключал то один, то другой тумблер. Наконец он шумно вздохнул, положил пальцы на небольшую рукоятку и весело посмотрел на Сержанта и Лаптя, все это время стоявших рядом и не отводивших от него взглядов.
   - Ну что, ребятки? - старый инженер нервно засмеялся, - С Богом!
   Он повернул рукоятку и все трое увидели, как на пульте резво побежали, сменяя друг друга, светящиеся цифры в окошке счетчика радиоактивности. Реактор заработал.
   ... После того, как реактор вышел на рабочий режим, Сергей Петрович подождал еще минут 15, потом записал показания приборов. Еще через несколько минут он снова записал показания. Наконец, старый инженер повернул ту самую рукоятку, управлявшую движением поглотительных стержней, в обратную сторону. Цифры в окошке счетчика столь же резво покатились в сторону нуля. Реактор был снова заглушен.
   - Ну вот, - удовлетворенно ответил он на немой вопрос в глазах своих спутников. - В былые времена мы отмечали такие результаты более-менее скромным банкетом... А теперь надо решить, что и как мы будем делать дальше?
   - Ну, я думаю, традиций нарушать не стоит, - невозмутимо заметил Сержант. - Пусть на банкет это не потянет, но давайте-ка действительно перекусим. Ну, и потом пора выбираться отсюда!
   ... Раздалось шуршание и из овального отверстия, разматываясь, выкатился моток альпинистской веревки. Следом показались рубчатые подошвы башмаков с тускло поблескивающими "кошками", а за ними по веревке спустился и весь Сержант. Нащупав ногами верхнюю ступеньку подставленной под отверстие стремянки, он оседлал ее и некоторое время молча сидел на ней верхом. Петрович и Лапоть терпеливо ждали, что скажет сталкер.
   - Там тоже заслонка, - наконец прервал Сержант затянувшуюся паузу. - Как и в тех, остальных - Он кивнул в сторону пяти труб, где уже побывал до этого.
   - Плохая новость, - сдержанно заметил старый инженер.
   - Но есть и хорошая, - Сержант подергал за свисавшую из горловины веревку, - здесь петли с внутренней стороны и замок тоже. Видите, я смог даже закрепиться. Не знаю, почему эту заслонку задом наперед поставили, но это наш шанс. Пусть замок и должен открываться дистанционно, но раз к нему есть физический доступ, значит, его можно будет, в крайнем случае, просто взломать и открыть заслонку, - его взгляд требовательно уперся в Лаптя.
   - Я полез? - сразу взбодрился тот.
   - Конечно, чего тянуть-то, - Сержант аккуратно сошел со стремянки, освобождая дорогу, - Я сначала сам хотел попробовать, а потом подумал, что все равно за инструментами надо возвращаться, да и у тебя наверняка лучше получится.
   - Угу, - хмыкнул Лапоть, копаясь в своем бездонном рюкзаке и рассовывая необходимые инструменты по многочисленным карманам комбинезона.
   - Я веревку к петле привязал, - пояснил сталкер, - так что ты на ней закрепись и работай спокойно. Откроешь - возвращайся, соберемся все и пойдем.
   - Угу, - повторил Лапоть, уже исчезая в трубе.
   - А куда эта труба может выходить? - спросил Сержант Сергея Петровича, когда они остались одни.
   - Я точно не знаю, никогда там бывать не приходилось, но примерное место на территории института, конечно, представляю, - ответил старый инженер, прислушиваясь к доносящимся из трубы лязганью и позвякиванию. - В общем, скорее всего, мы выйдем в самый угол территории, дальний от пролома, через который вошли. Там, помнится, стоял такой ангар и запасной въезд рядом... Из него, видимо, и предполагали делать бункеровку в случае аварии.
   - Меня вот что смущает, - произнес Сержант после минутной паузы, - Почему коридор, который оставался столько лет в целости и сохранности, обрушился точно в тот момент, когда мы по нему проходили? Вы в совпадения верите? Вот и я не верю...
   Как бы справился с замком Сержант, которому во время многочисленных вылазок наверняка приходилось решать подобные задачи, в этот раз осталось неизвестным, но у Лаптя действительно все получилось быстро и аккуратно. Примерно через полчаса металлическое лязганье сменилось шуршанием, и в горловине трубы показались его ботинки. Он сумел открыть замок и отодвинуть заслонку, перекрывавшую трубу.
   Собрались быстро, надо было лишь закрепить оружие и рюкзаки на веревках, чтобы тянуть их за собой - диаметр трубы был все же недостаточен, чтобы пробираться по ней с рюкзаком за спиной. Первым снова полез Сержант, за ним Сергей Петрович. Последним забрался на стремянку Лапоть. Он делал это уже при свете фонаря, потому что перед уходом выключил рубильник, управляющий аварийным освещением - оставшуюся в аккумуляторах энергию надо было сберечь.
   Предположение старого инженера оказалось верным - труба действительно вывела их в довольно обширный ангар, стоящий вплотную к забору в дальнем от "Шоссе Энтузиастов" углу территории института. Верхнее окончание трубы представляло собой, как и предполагал Лапоть, бункер воронкообразной формы, объемом как раз примерно под КамАЗовский самосвальный кузов. По соседству в ряд располагались и пять остальных таких же бункеров. Выбраться из бункера в ангар оказалось чуть ли не сложнее, чем пройти саму трубу, потому что двигаться в распор между стенками уже было нельзя. Сержанту пришлось привязать к концу веревки, которую он тянул за собой от самой заслонки, крюк, и с четвертого броска удалось забросить его на край бункера так, чтобы он там надежно зацепился. Вскарабкавшись по веревке, он уселся на краю бункера, свесив ноги наружу, осмотрелся, подтянул свой рюкзак, снял с него автомат, а рюкзак отправил в положенное место - на спину. Восстановив свою боеготовность, он понадежнее закрепил веревку и подергал за нее, давая знак своим спутникам, державшимся возле заслонки. Через несколько минут из трубы показался Сергей Петрович. Подъем, да еще в противогазе, дался старому инженеру нелегко. С усилием перевалившись через край бункера, он опустился возле него прямо на бетонный пол и несколько секунд сидел неподвижно, сипло дыша сквозь клапан противогаза. Сержант одной рукой вытянул за ним рюкзак, опустил рядом на пол и сам присел возле него на колено, держа автомат направленным на прикрытые ворота ангара. Лапоть поднялся почти сразу после Петровича, хотя ему и пришлось еще прикрывать за собой заслонку по настоянию Сержанта, чтобы уберечь реакторный зал от возможных непрошеных гостей. Он был моложе и выносливее старого инженера, так что выбрался из бункера и привел себя в порядок почти так же споро, как и Сержант. Увидев, что оба его спутника уже готовы двигаться дальше, поднялся на ноги и Петрович. Лапоть помог ему надеть рюкзак. Старый инженер благодарно кивнул, взял наперевес "Сайгу" и вопросительно повернулся к сталкеру. Тот несколько секунд смотрел на обоих своих товарищей, потом указал пальцем себе на грудь, затем на Петровича и, наконец, на Лаптя, задавая очередность движения, а затем махнул ладонью левой руки в сторону ворот ангара: "Вперед!".
   ... Засада была спланирована идеально. Они должны были бы погибнуть под кинжальным перекрестным огнем за несколько секунд без каких-либо шансов на спасение. Позже Сержант сам не мог объяснить, какое шестое чувство предупредило его о грозящей им смертельной опасности. Буквально за несколько шагов до того, как выйти в проход между корпусом и ангаром, который должен был вывести их к пролому, он вдруг резко остановился и уже привычным его спутникам жестом, вскинул сжатый кулак. Все трое замерли. Сержант напряженно всматривался в выбитые окна корпуса и распахнутые двери ангара, медленно отжимая спиной своих спутников под прикрытие лежащей на боку здоровенной бобины с кабелем. Секунды тянулись невыносимо долго. Первыми не выдержали нервы у сидевших в засаде. Из пустой глазницы окна корпуса справа впереди ударил пулемет и тут же захлебнулся от влетевшей в ответ гранаты из подствольника Сержанта. Перезарядить гранатомет времени не было. Сержант бил короткими частыми очередями по мигающим в темноте открытых ворот ангара вспышкам выстрелов, пока его спутники отходили под прикрытие угла корпуса, и, не прекращая стрелять, отпятился туда же сам. Хотя нападающие и не смогли даже ранить кого-нибудь, им удалось добиться, что бойцы маленького отряда потеряли друг друга из виду.
   ... Сержант сидел, прижавшись спиной к той самой бобине кабеля, и менял магазин в автомате, когда из-за раскрытой наружу створки дверей корпуса метрах в десяти от него вышли двое. Видимо, они наблюдали за ним, потому что точно выбрали момент, когда он только извлек из автомата опустевший магазин. До сих пор единственной живой угрозой на поверхности считались многочисленные и разнообразные мутанты. Они действительно несли смертельную опасность. Но сейчас перед ним были не мутанты - люди, двое здоровенных парней. В первое мгновение Сержанту они показались совершенно одинаковыми, словно близнецы или клоны. Оба одеты в длинные наглухо застегнутые кожаные куртки, камуфляжные штаны, заправленные в высокие ботинки со шнуровкой, такие же, как на нем самом, головы у обоих бриты. На них не было противогазов, но лица были совершенно нормальными, человеческими, если, конечно, можно было считать человеческой гнусную злобную ухмылку на лицах обоих. Автоматы у громил висели за спинами, но в руке каждый держал по пистолету. Сержанту показалось, что время вдруг потянулось очень медленно, словно в замедленной съемке, а зрение его приобрело особенную четкость. "Не успею, ничего не успею", - побежали в голове мысли - "Магазин сменить - не успею. Пистолет?" - рука уже выпустила пустой рожок и двинулась к пистолету на груди, но как же медленно это происходило! Стоявший впереди громила осклабился и уже направил ствол в грудь Сержанта, как вдруг сбоку на бритом черепе появилось маленькое черное отверстие, взгляд верзилы мгновенно остекленел и он начал медленно заваливаться на стоявшего сзади сбоку своего напарника. Время снова понеслось в своем привычном темпе. И только в этот момент Сержант услышал запоздавший звук отдаленного выстрела. "Снайпер?!" - пронеслось в голове, пока рука разряжала пистолет во второго громилу - "Откуда? Неужели?!.."
   ... Сергей Петрович забежал в открытую дверь ангара и привалился спиной к стене. Выстрелы снаружи стихли. "Кто же мог на нас напасть?", - думал старый инженер - "С огнестрельным оружием, значит, не мутанты, люди? Люди на людей?!" Но продолжить свои размышления Петровичу не удалось, в ту же дверь, через которую вбежал в ангар он, ворвались сразу трое. От неожиданности Сергей Петрович надавил на спуск "Сайги", которую держал в руках. Стрелять ему давно не приходилось, и благодаря этому сработал известный принцип "новичкам везет". Сила отдачи подбросила оружие и заряд картечи, вместо того, чтобы отскочить от бронежилета, надетого на первого из нападавших, попал ему прямо в лицо! Гладкоствольное оружие отличается от нарезного повышенным останавливающим действием, проще говоря, силой удара. Вот и сейчас заряд, вылетевший из ствола 16-го калибра, развернул убитого, милосердно скрыв от взгляда Сергея Петровича последствия воздействия крупной картечи на живую цель, и, словно тряпичную куклу, швырнул на одного из стоявших позади, сбив того с ног. Петровичу даже удалось направить оружие на третьего нападавшего, но на этом его запас везения кончился - поданный магазином патрон перекосило и заклинило в ствольной коробке "Сайги". "Вот и все..." - отрешенно и как-то удивительно спокойно подумал Сергей Петрович, глядя на маленькую черную дырочку направленного на него ствола. И в этот момент из глубины ангара мелькнула огромная тень, смяв стоявшего перед Петровичем врага так, что было хорошо слышно, как хрустнули кости. Выбравшийся к этому времени из-под убитого напарника, перемазанный кровью и мозгами последний из нападавших заорал и судорожно попытался поднять оружие, но его крик был прерван одним страшным ударом когтистой лапы. Сергей Петрович оцепенел, глядя на возникшее перед ним существо. А оно спокойно уселось на задние лапы и посмотрело в глаза старому инженеру своими огромными зелеными глазищами с характерными вертикальными зрачками. Перед Петровичем, как ни в чем не бывало, сидел огромный кот! Это был именно кот, хотя по размерам он скорее был близок к пуме или небольшому тигру. Но пропорции тела и морды, длинная шерсть, состоящая из странно толстых волосков, и эти глаза явно принадлежали этакому сибирскому котяре, но отъевшемуся до примерно метровой высоты в холке! Несмотря на то, что только что он за несколько секунд убил двоих вооруженных людей, котяра был настроен к Петровичу явно дружелюбно. Он внимательно смотрел в глаза старому инженеру, как вдруг... "Бояться нет" - это не было голосом, звучащим в голове, но мысль явно не принадлежала Сергею Петровичу - "Идти вместе. Я и ты. Там увидеть". Котяра поднялся и направился к выходу из ангара. В дверях он остановился и еще раз посмотрел на ошарашенного инженера - "Идти вместе. Там друзья. Все хорошо быть".
   ... Лапоть, оглядываясь на два трупа, подбежал к сидящему возле все той же бобины Сержанту и опустился рядом. Тот показал напарнику три пальца и кивнул снизу вверх, мол "Где третий, где Петрович?" Лапоть понял и только пожал плечами - "Не знаю". И тут Сержант увидел, как Лапоть застыл и даже сквозь очки противогаза был видны его расширенные от удивления глаза, смотрящие куда-то за спину сталкеру. Тот молниеносно развернулся, одновременно поднимая оружие, и тоже замер от удивления. От дверей ангара к Сержанту и Лаптю прогулочным шагом шел Сергей Петрович в сопровождении существа, которого они меньше всего ожидали здесь увидеть. На всякий случай оба подняли оружие, как вдруг...
   - Не стрелять! - раздался звонкий девичий голос. Сержант вздрогнул, словно его ударило током, и повернулся на окрик вместе с остальными. На крыше небольшого корпуса позади них, держа в одной опущенной руке снайперскую винтовку, а вторую уютно положив на холку еще одного пушистого зверюги, стояла Настя.
  
  
   Часть 2. Путь и надежда.
  
   Глава 5. Люди и мутанты.
  
   - Я называю их Манулами, - безмятежно сообщила Настя, откинувшись на пушистой подстилке, бывшей когда-то персидским ковром. Положенная на какое-то мягкое основание она образовывала лежанку, достаточно обширную, чтобы там спокойно могла разместиться кошка с выводком котят, пока их нужно кормить молоком. Собственно, для этого лежанка и предназначалась, но гостеприимные Манулы выделили ее людям, тем более, что они могли не очень тесно расположиться на ней все четверо.
   Петрович покосился на девушку.
   - Ты что, читала Макса Фрая? - поинтересовался старый инженер.
   - Да, у меня даже и сейчас книжка есть, ну, правда там, дома... - Настя махнула рукой куда-то в сторону. Она сделала это явно не думая, но Сержант с удовольствием отметил, что девушка безошибочно указала направление именно на "Шоссе Энтузиастов". - Это слово что, оттуда? А я-то никак не вспомню, откуда оно мне в голову пришло?!
   Хорошо знавшие Настю спутники отметили, что девушка явно чувствует себя здесь в полной безопасности, безоговорочно доверяя гостеприимным хозяевам. Она стала столь же беспечно-разговорчивой, как и дома, на станции. Прежде, чем забраться на лежанку, девушка аккуратно поставила у стены свои винтовку и автомат, сняла тесноватый ей в груди разгрузочный жилет и тесак с пояса и, наконец, сбросила тяжелые высокие ботинки со шнуровкой, с явным удовольствием вытянув на лежанке уставшие длинные стройные ноги.
   Они находились в подвале большого жилого здания "сталинской" постройки, стоящего на шоссе Энтузиастов. Подвальные помещения этого дома были столь обширными и разветвленными, что сами по себе могли послужить убежищем, пожалуй, не хуже станции метро. Манулы же занимали их уже давно, как они сами считали, всегда. Видимо, действительно, их обычные дворовые предки жили в этом подвале еще до Катастрофы, после которой начались мутации всего живого на поверхности. Здесь они жили, становились такими, как сейчас, выращивали новые поколения котят, отсюда выходили в поисках пропитания.
   Хотя столкновение с неизвестными врагами вроде бы и закончилось победой, пройти к входу на станцию они тогда так не смогли. Потерпев неудачу на территории института, "кожаные", как их прозвал Сержант, засели прямо в вестибюле станции. Об опасности предупредили Манулы - они слышали мысли сидевших в засаде, как если бы те разговаривали в полный голос. Пытаться выбить их оттуда было равносильно самоубийству. Связаться со станцией было невозможно. Надо было что-то придумать и на время где-то укрыться. И тогда Манулы пригласили их к себе. До логова было неблизко и, наверняка, небезопасно, но зверюги усадили людей на себя верхом. Дальнейший путь до берлоги Манулов оставил у каждого различные впечатления. Петрович запомнил только сумасшедшее мелькание вокруг, толчки, раскачивание и проваливающееся куда-то сердце, когда здоровенный котяра запрыгивал на какую-нибудь крышу или соскакивал с нее на землю. Когда эта невероятная скачка закончилась, самым сложным для старого инженера было разжать судорожно сведенные руки, которыми он цеплялся за густую шерсть, чтобы не свалиться. Рядом, согнувшись пополам, освобождался от содержимого желудка позеленевший Лапоть - оказалось, что бедняга совершенно не переносит качки и такое, даже непродолжительное, путешествие вызвало у него сильнейший приступ морской болезни. Сержант остался, как всегда, невозмутим, и соскочил со спины здоровенного Манула, словно с седла обыкновенного мотоцикла. А вот Настя преодолела поездку верхом на огромной кошке с грацией амазонки и явным удовольствием, тем более, что, как выяснилось, оно оказалось для неё уже не первым.
   Как рассказала девушка, сразу после обвала, пока она пыталась сориентироваться в ситуации, прямо на нее вышли трое "кожаных". То, что это враги, Настя поняла, только когда они направили на неё оружие. К счастью, реакция девушки оказалась более быстрой. Первой же из очередей, которые слышали ее спутники сквозь завал, она сразу скосила одного из нападавших. Пока девушка разбиралась со вторым, последний оставшийся бросился бежать, и Настя хорошо видела, как её пули вошли ему в рюкзак.
   - Это оказался подрывник, - вспоминала девушка - В рюкзаке, видимо, были остатки взрывчатки, от моей очереди они сдетонировали. Хорошо, что он успел далеко отбежать...
   Сержант с Петровичем переглянулись - рюкзак со взрывчаткой, взрыв которого сталкер сквозь завал принял за гранатный, напомнил обоим их сомнения по поводу случайности обвала. А девушка продолжила свой рассказ.
   - Пришла в себя я уже здесь. Чувствую, меня кто-то облизывает, - Настя засмеялась и фамильярно потрепала по холке пристроившуюся рядом с лежанкой кошку. Та, словно обыкновенная домашняя Мурка, довольно заурчала, причем тембр урчания напомнил Петровичу слышанный когда-то "голос" хорошо отрегулированного дизеля какого-нибудь представительского "Джипа" или "Лендровера". - Я слышала, что кошек гладить полезно, ну, а таких больших, видимо, очень полезно. У меня голова не болела, не тошнило, хотя от такой контузии должно было бы.
   "Это я быть" - услышали все четверо одну и ту же мысль. - "Мы нести ее сюда, я ее лечить" - Кошка обвела взглядом четверых людей.
   В подвале было довольно светло - в каждой комнате стоял, по крайней мере, один большой стеклянный сосуд, в котором Манулы держали какие-то светящиеся комочки. Лапоть, как только впервые увидел такую банку, немедленно недоверчиво направил на неё дозиметр. Но радиация не превышала фоновой, свет явно имел биологическую природу.
   - Это грибы такие, - пояснил Сержант, заметивший манипуляции товарища. - Я их уже встречал на поверхности. А киски, судя по всему, как-то ощущают радиоактивность?
   - Ну, раз уж они телепаты, я ничему больше не удивлюсь, - покачал головой Петрович.
   - Почему Вы помогаете нам? - обратился Сержант к внимательно глядевшей на них кошке.
   "Люди много уметь. Люди разные. Те - злые. Убивать котят, убивать всех. Плохие. Запах - зло. Вы - хорошие. Вы пахнуть добро. Мы уметь одно, Вы уметь другое. Вместе - лучше, мы и Вы."
   - Вы раньше знали про нас? - поддержал разговор Лапоть.
   "Видеть тебя" - кошка посмотрела на Сержанта - "Видеть её один раз" - взгляд изумрудных глаз с вертикальными зрачками переместился на Настю.
   - Мы были уверены, что мутации порождали только монстров... А тут - разумные существа... Они ощущают эмоции как запахи, слышат мысли и владеют телепатической речью, как-то чувствуют радиоактивность, умеют считать, - потрясенно перечислял Сергей Петрович, покачивая головой, - То, что они явно обладают развитым абстрактным мышлением, я вообще молчу. И это только то, что мы уже о них знаем! В отличие от нас, они живут на поверхности, хорошо приспособлены к здешним условиям. И они хотят дружить с нами. Нами, разрушившими этот мир и спрятавшимися в подземные норы...
   - А "с нами" - это с кем? - Сержант прищурился, его глаза стали похожи на две амбразуры. - С людьми? Так люди до сих пор ухитряются убивать друг друга! Люди хотели убить нас, непонятно за что! А мутанты - спасли! Так что не надо обобщать! И, между прочим, они это понимают лучше нас. Может быть, они действительно мудрее...
   Люди замолчали. Кошка замерла, словно сфинкс, как это умеют только кошки.
   - А как они все это делают? - практичный Лапоть прервал тягостную паузу, указывая одновременно на светильник и лежанку и переводя мировоззренческий разговор в более привычную практическую плоскость.
   - Они присаживаются на задние лапы и тогда передними могут такую банку переставить или там лежанку соорудить, - пояснила Настя. - Не очень ловко им, конечно, все же не руки, но ведь справляются... - В голосе девушки почему-то появились виноватые нотки.
   - Конечно справляются, раз уж тебя без сознания сюда притащили, да еще со всем снаряжением, - Сержант пытливо посмотрел на кошку, но та по-прежнему сохраняла невозмутимость.
   Все опять замолчали. Было ясно, что надо придумать способ вернуться на станцию или, хотя бы, как-то связаться с ее обитателями. Причём сейчас на первый план выходила даже не задача успешного завершения экспедиции, а отражение возникшей для станции угрозы со стороны неизвестного ранее врага. То, что "кожаные" представляют для "Шоссе Энтузиастов" прямую и явную угрозу, уже никто не сомневался. Видимо, захват станции был ими запланирован ранее, и в этот план входило ожидание очередного выхода кого-то из "шоссейников" на поверхность. Больше всего Сержанта тревожило, что, видимо, пока в основном этот план выполняется - то, что они всё же уцелели, никак не мешает действиям захватчиков, ведь предупредить своих или еще как-то вмешаться в происходящее они пока не могут. А то, что обитатели станции ждут возвращения группы с поверхности, наверняка как-то входит в планы врагов. После Катастрофы обитателям "Шоссе Энтузиастов" почти не приходилось общаться с другими выжившими, но им казалось, что общая беда наконец заставила немногих оставшихся в живых людей ценить друг друга, а опасность несут только мутанты. В сознание не укладывалось понимание того, что такие же люди, как они сами, могут оказаться врагом намного худшим, чем самые невероятные формы жизни, порожденные свихнувшейся от радиоактивности и химикатов эволюцией. Устойчивое стремление враждовать между собой по-прежнему надежно вело остатки человечества к успешному самоуничтожению...
   Сержант понимал, что шансов устоять против явно хорошо вооруженного, организованного и достаточно многочисленного врага у мирных обитателей одинокой станции почти не было. Вернее, не было бы, если бы только не появился столь неожиданный союзник, добровольно протягивающий руку помощи. Или, точнее, лапу... Начала военной науки, которые помнил Сержант, гласили, что, прежде всего, следовало собрать как можно больше информации о противнике. Что двигало этими людьми? Где они обитали? Какими ресурсами располагали? Наконец, сколько их?
   - Что Вы знаете об этих плохих людях? - обратился Сержант к кошке.
   "Что ты хотеть знать?" - последовал в ответ беззвучный вопрос.
   ... "Они сильно сердиться. Не получиться обмануть. Им не дать войти внутрь." - Манул передал Сержанту услышанные мысли топтавшихся в вестибюле "кожаных". Сержант, Настя и два молодых Манула лежали на краю того самого участка растительности, который протянулся от Измайловского парка до забора института, под прикрытием довольно жутко выглядевших растений. Сам сталкер никогда бы не рискнул даже приблизиться к таким "кустикам", слишком уж их листья (или цветы?) напоминали хищные пасти плотоядных растений. Но Манулы успокоили - эти растения были совершенно безопасны. Устрашающий внешний вид, видимо, уменьшал для них вероятность быть съеденными. Законы эволюции продолжали действовать, а мимикрия под хищников - известный прием выживания. В этом ряду телепатические способности Манулов давали им колоссальный эволюционный козырь - помимо чтения и передачи мыслей разумных существ, они, словно радаром, определяли местонахождение любого живого организма на достаточно большом расстоянии и ощущали его намерения. Так что подобраться к взрослому Манулу незамеченным или поймать его в засаду было практически невозможно. По крайней мере, для существ, не обладающих сопоставимыми ментальными способностями.
   Считанная Манулом информация принесла людям огромное облегчение, сняв терзавшую их тревогу за судьбу станции. У агрессоров что-то пошло не так, обитатели станции смогли распознать грозящую опасность, и фактор внезапности больше не действовал. Теперь можно было относительно спокойно собрать необходимую информацию, продумать план действий и подготовиться к его реализации. Сержант снова поднес к глазам бинокль, а Настя приникла к оптическому прицелу.
   ... Услышав зуммер, дежурный по станции не сразу сообразил, что происходит - постоянное напряжение в ожидании возвращения группы притупило ощущения. Но уже через секунду он обратил внимание на мигающий индикатор и понял - кто-то открыл дверь убежища в вестибюле станции. Действуя согласно инструкции, дежурный практически одновременно щелкнул двумя тумблерами - подал сигнал тревоги отдыхающей смене дозорных и включил вмонтированную в расположенный в убежище телефонный аппарат миниатюрную телекамеру.
   Кому принадлежала идея встроить камеру от домофона в висящий на стене комнаты-убежища телефон, уже никто не помнил. Специально камеру никто прятать тоже не собирался, просто привыкшим искать красивые технические решения людям не захотелось корежить не лишенный известного изящества пластмассовый корпус, а свободное место внутри оказалась как раз за прозрачным окошком дисплея, который удалили за ненадобностью. Телефонный аппарат расположили на стене напротив двери, и в поле зрения камеры попадало почти все помещение. Так что дежурный отчетливо наблюдал на небольшом экране, как в убежище входили незнакомые одинаково одетые вооруженные люди, как один из них подошел к аппарату и, явно не подозревая, что его видят, снял трубку и попытался представиться одним из участников выходившей группы. Дежурный, с которым разговаривал самозванец, на всякий случай решил сделать вид, что поверил сбивчивому рассказу с просьбой о помощи и приказал закрыться в убежище и ждать скорого подхода группы дозорных. Закончив разговор, он немедленно предупредил дежурных у входа на станцию о возникшей опасности и попросил пригласить в дежурку Начальника станции.
  
   Глава 6.
   Звезда на крыле.
  
   Возвратившись из дежурки в кабинет, Начальник станции привычным движением снял фуражку, аккуратно расположил её на уголке стола, но сам садиться не стал. На ногах ему всегда думалось лучше и, несмотря на крошечные размеры, да ещё Г-образную форму кабинета, расставленная с умом спартанская меблировка оставляла место для нескольких шагов вдоль длинной перекладинки буквы "Г". Разумеется, если в кабинете кроме хозяина никого не было, как сейчас. Владимир Николаевич привычно похаживал вдоль внешней стороны стола - три шага, поворот, снова три шага...
   Ситуация казалась патовой. С одной стороны, казалось бы, можно было вообще не обращать внимания на неведомо откуда взявшихся агрессоров - прорваться сквозь два гермощита они не смогут. Даже подойти не удастся. Точнее, подойти-то они подойдут, но там, перед внешним щитом, и останутся. Неприятные сюрпризы, приготовленные бывшими военными инженерами в расчете на гипотетических живучих и сильных мутантов, в работе по людям будут чрезвычайно эффективны! Но с другой стороны, сколько можно существовать полностью замуровавшись под землей с неизвестными врагами под дверью? Вряд ли нападающие, уже затратившие немаленькие усилия на подготовку и проведение этой операции, смирятся с её безрезультатным окончанием. Не просто же так они предприняли это нападение с опасной, кишащей агрессивными формами жизни поверхности! Наивно надеяться, что они уйдут не солоно хлебавши... Кстати, а что это им вдруг так далась эта станция? Столько лет никто о ней не вспоминал и вдруг... Наконец, что стало с экспедицией? Осаждающие о ней знают, это понятно. Более того, планируя нападение, они явно исходили из того, что со станции регулярно кто-то выходит, и подстроились под очередную группу. Значит, в покое их точно теперь не оставят...
   Владимир Николаевич остановился у внешней стороны стола, глядя на лежащую на нем карту, освещенную тусклым светом настольной лампочки. Из такого положения он смотрел на неё "вверх ногами", но сейчас это Начальнику станции совершенно не мешало, скорее наоборот, натолкнуло на одну на первый взгляд совершенно сумасшедшую, но тем самым и многообещающую мысль. Собственно, он помнил карту наизусть, но изображение помогало лучше представить поверхность, на которую Начальник никогда после Катастрофы не поднимался... Несколько минут Владимир Николаевич рассеянным взглядом скользил по топографическим значкам. Затем он обогнул стол и подошел к стоявшему в торце короткой перекладинки буквы "Г" знаменитому на станции книжному шкафу. Безошибочно вытащил картонную папку с нужной технической документацией, аккуратно положил её на стол поверх карты, развязал тесемочки и стал перебирать и просматривать синьки каких-то схем и чертежей. Наконец он, видимо нашёл то, что хотел, потому что удовлетворенно откинулся на спинку стула, поглаживая ладонью какую-то схему. На губах Начальника появилась улыбка, он поднялся из-за стола, подхватил фуражку и распахнул дверь. Выйдя из кабинета, он обнаружил удобно расположившуюся на старом кожаном диване, стоявшем снаружи, Веру Ивановну, сосредоточенно считающую петли какого-то очередного вязаного шедевра. Вязание было для помощницы Начальника любимым видом досуга, хотя злые языки и говорили, что она по нескольку раз перевязывает разные вещи из одних и тех же мотков шерсти. Скорее всего, это было правдой, потому что за все время после Катастрофы на станции появился один-единственный, правда, очень большой, новый полиэтиленовый пакет с пряжей - его притащила с одного из выходов на поверхность Настя. Где и как удалось девушке-сталкеру раздобыть такую редкую вещь, она рассказывать не стала, но, получив такой вроде бы бесхитростный подарок, пожилая женщина растрогалась до слез.
   Едва глянув на Начальника, Вера Ивановна поняла, что им всем предстоит работа.
   - Сходить за кем, Николаич? - поинтересовалась женщина, откладывая вязание. - Я сейчас мигом!
   Начальник на мгновение задумался.
   - Да нет, ты лучше тут покарауль. А я сам разомнусь! - и он торопливым шагом двинулся в сторону "Днепрогэса".
  
   ... Результаты разведки обсуждали впятером -- к людям присоединилась та же кошка, которую они между собой называли Старшей. Как они выяснили, манулы называли друг друга по именам, но не только воспроизвести, но и толком расслышать их для людей оказалось невозможно. В ответ на просьбу назвать себя, в мозгу возникало нечто неразделимое на звуки и, соответственно, совершенно не воспроизводимое. Сами же манулы прекрасно понимали к кому из них обращается человек, и даже о ком из сородичей он спрашивает, так что для общения с ними имена были не нужны. Так что потребность как-то именовать манулов была чисто человеческой. Имя Старшая отражало статус кошки среди сородичей, каким он виделся людям. Социальное устройство у манулов уже существовало и напоминало родовой матриархат -- небольшую популяцию возглавляло несколько самых старших кошек-матерей, своего рода совет. Между ними существовало некоторое разделение по "специальностям" - охота, обустройство логова, воспитание котят и т.п., но наиболее важные решения они принимали вместе. Старшая, которая сейчас участвовала в разговоре с людьми, собирала сведения об окружающем мире и анализировала их с точки зрения возможной угрозы, или наоборот, пользы для манулов. "Разведка и наука в одном лице" - подытожил её роль Сержант.
  -- Получается, что вернуться на станцию мы сможем только когда "кожаные" снимут осаду? - задал риторический вопрос Петрович, после того, как Сержант и Настя рассказали, что видели в окрестностях станции.
  -- Ну, поскольку иного входа нет, получается, что и выхода иного у нас нет, - все невольно улыбнулись получившемуся у девушки грустному каламбуру. - Только когда это произойдёт, мы даже предположить не можем. И потом, вряд ли они станут просто сидеть в вестибюле и ждать. От них можно ждать любых гадостей!
  -- Вряд ли они сейчас смогут как-то навредить нашим, - не согласился с подругой Сержант. - Но и просто ждать, пока они уберутся сами, тоже нельзя, особенно нам, находящимся здесь. Продуктов у нас практически не осталось, а даже если наши гостеприимные хозяева предложат разделить с ними трапезу, я бы не рискнул...
   Люди подавленно замолчали. Предложений ни у кого не было. Тягостную паузу нарушила нечеловеческая мысль, уже привычно возникшая одновременно в мозгу у всех четверых.
   "Мы знать другие люди. Недалеко. Они дать вам еда".
  
   ... Вышли в самом начале ночи, сразу после захода Солнца. Было полнолуние и видимость, несмотря на облачность, была превосходная, особенно, когда Луна полностью проглядывала сквозь облака. Как раз, когда они вышли на улицу, ночное светило было видно во всей красе. За минувшие после Катастрофы годы Петрович впервые смог снова увидеть спутник нашей планеты. Глаза привычно нашли море Ясности, море Спокойствия, океан Бурь... Господи, он же помнил, как когда-то они с друзьями радовались сообщениям о посадках в этих местах космических аппаратов! Досадовали о не сложившейся нашей пилотируемой лунной программе! И на что мы, люди, променяли всё это!.. Легкое прикосновение к плечу вернуло старого инженера к жестокой реальности. Настя опустила руку и кивком головы указала место в походной колонне.
   Старшая сама решила показать дорогу. Кроме неё, с людьми пошла ещё одна молодая кошка. "Опасные летать там. Мы видеть, все прятаться. Очень быстро" - предупредила Старшая. Сержант нахмурился. С хищными тварями на кожистых крыльях его пути пересекались лишь дважды, но расширять свой сталкерский опыт в этом направлении он совершенно не горел желанием. Два "Калашникова" позволяли отбиться от одной такой твари, заметив её на подлете, но если их будет хотя бы двое... Оставалось лишь надеяться на способность манулов настолько заблаговременно засечь опасность, чтобы успеть спрятаться всем. А это значит, что выстраивать маршрут придётся от одного потенциального укрытия к другому.
   Маленький отряд двинулся по широкой улице, всё дальше удаляясь от "Шоссе Энтузиастов". Поначалу держались ближе к одной из сторон улицы, правой по направлению движения. Ряд почти целых домов, сохранившихся здесь, обещал доступное укрытие в случае угрозы с воздуха. Не прошли они и пятисот метров, как дома стали носить всё более явные следы обстрела из тяжелого оружия, а с противоположной стороны улицы открылась обширная пустошь, засыпанная щебнем и обломками того, что было когда-то человеческим жильём. Старшая остановилась возле углового относительно хорошо уцелевшего здания, бывшего когда-то кирпичной пятиэтажкой. "Там" - кошка указала взглядом на другую сторону пустоши. Сержант несколько секунд смотрел в этом же направлении, потом поднял к глазам бинокль. Его спутники уже привычно развернулись в круговую оборону под прикрытием стены. Даже Петрович и Лапоть перемещались несуетливыми экономными движениями бывалых солдат. Обе кошки замерли, слившись с кучами щебня. Сталкер медлил. Он внимательно осматривал пустырь, который предстояло преодолеть, и никак не мог определиться с маршрутом движения. "Без малого два кэмэ по практически открытой местности." - напряженно размышлял он. - "Если и найдется какая-нибудь щель, так только по большому везению. А эти реинкарнации птеродактилей тут как тут... Хотя, нет худа без добра -- чем ближе к гнезду, тем меньше всякой дряни на поверхности. Боятся, твари... А кто не боится, недолго тут прошляется!" Он немного поднял бинокль. В поле зрения как раз попали три одинаковые высоченные жилые башни. Когда-то они насчитывали этажей по тридцать, если не больше. Сейчас средняя из них была снесена почти полностью, от неё оставался огрызок этажей в пять-шесть. Но вот две крайние каким-то чудом остались почти невредимы. И по крайней мере на верхушке одной из них в мертвенном лунном свете отчетливо угадывалось огромное чудовищное подобие птичьего гнезда...
   "Наша цель посередине пустыря или возле противоположного края?" - подумал Сержант, обращаясь к Старшей. Вообще-то, до сих пор люди говорили с Манулами вслух, но в противогазе особо не поболтаешь, поэтому сталкер решил попробовать, вдруг кошка услышит его, также как они "слышат" Манулов? Разумеется, она услышала. И даже предугадала следующий вопрос.
   "Край. Ты хотеть идти не прямо? Прятаться?"
   Они двинулись вдоль края, там где развалины ещё напоминали дома. Идти было спокойно, тень от сохранившихся стен создавала ощущение собственной незаметности, да и возможность в случае угрозы спрятаться в развалинах успокаивала. Никаких следов не только животной, но и сколь нибудь обильной растительной жизни поблизости не было заметно, и сверхчувствительные "локаторы" Манулов подтверждали это. Башни с чудовищными гнёздами на верхушках оставались по левую руку пока всё на столь же значительном расстоянии.
   Они прошли около полукилометра, когда кошки одновременно почувствовали угрозу. Маленький отряд людей и Манулов метнулся в полуразрушенную "хрущевку". Сквозь оконные проёмы, в которых даже сохранились остатки рам, они запрыгнули в бывшую квартирку первого этажа. В комнате, где они оказались, сохранились даже кое-какие остатки мебели, но противоположной стены не было, её, вместе с дальнейшей частью здания, словно срезало огромным клинком. Чуть осмотревшись, все одновременно увидели, что именно было лезвием, разрубившим пятиэтажку.
   Из груды строительного мусора обелиском поднималось самолетное крыло, даже в таком виде передававшее впечатление стремительности. Даже в тени при скудном лунном освещении можно было ясно различить на конце плоскости пятиконечную звезду. Видимо, перед падением в баках оставались лишь последние капли топлива, поэтому самолёт не взорвался, но всё же горел после падения, и плоскость оказалась основательно закопчена, а потом ещё и покрылась слоем пыли, так что, тем более ночью, трудно было разобрать, была ли это красная звезда истребителя, защищавшего родное небо, или белая звезда на крыле незваного "освободителя". Да это теперь было и не важно, Катастрофа уравняла всех, правых и виноватых... Люди стояли молча, словно действительно перед увенчанным звездой памятным обелиском, не обращая внимания на уже удаляющийся крик летучего чудовища, от которого они спрятались здесь.
   Манулы, до сих пор деликатно замершие у стены, нарушили паузу. "Опасность нет. Надо идти" - услышали все мысль Старшей.
   Они миновали ещё около десятка таких же полуразрушенных домов и подошли к перекрестку, когда груды щебня на противоположной стороне улицы тоже уступили место более или менее уцелевшим зданиям. Здесь кошки остановились.
   "Там..." - Старшая указала взглядом направо - "...входы под землю есть".
   "Да, где-то здесь должны быть входы в "Перово"" - кивнул Сержант.
   "Люди там" - зелёные глаза с вертикальными зрачками, ставшими в темноте почти круглыми, посмотрели налево.
   "Прямо, как в сказке" - мысленно усмехнулся сталкер - "Направо пойдешь, налево пойдешь..." Он махнул рукой, указывая группе новое направление движения. Маленький отряд пересек улицу и двинулся почти точно в направлении башен с гнездами крылатых тварей...
  
  
  
  
   Глава 7.
   Приют отшельников.
  
   На первый взгляд они стояли перед огромной кучей строительного мусора, оставшейся от полностью разрушенного здания. Куча казалась вроде бы ничем не примечательной, кроме того, что рядом с ней стоял внешне совершенно боеспособный, хотя и несколько грязноватый, БТР. Стволы его башенных пулеметов были направлены точно на огромное гнездо на вершине уцелевшей многоэтажки. БТР стоял в неглубоком капонире, таком, что брустверы с боков прикрывали его примерно до верхнего края колес. Приглядевшись, можно было заметить, что от бортового люка БТРа к куче тянулся крытый коридор, собранный из металлических гофролистов. В высоту коридор составлял примерно метра полтора, так что бортовой люк БТРа оказывался полностью внутри него. Никаких признаков жизни БТР не подавал, башня в сторону подошедшей группы не поворачивалась, и главное, Манулы, чутью которых Сержант уже доверял полностью, были совершенно спокойны.
   Внимательнее посмотрев на коридор, Сержант заметил, что с обращенной к ним стороны, под кучей обломков стройматериалов видна совершенно целая стена. Посередине неё красовалась основательная металлическая дверь, рядом с которой были заметны заложенные и грубо заштукатуренные сверху раствором, видимо, бывшие окна. Металлический коридор упирался в основание фундамента как раз под соседним с дверью окном. Дверь выглядела явно рабочей, несколько ступенек перед ней были чистыми, подметенными.
   "Здесь кто-то живет?" - уже привычно беззвучно спросил Сержант Старшую.
   Ответить она не успела - лязгнул замок, и дверь бесшумно отворилась на явно хорошо смазанных петлях. На пороге стоял кряжистый немолодой мужик с буйной нечесаной седовато-черной шевелюрой и такой же окладистой бородой, в черном свитере грубой вязки, армейских штанах и сапогах-кирзачах. Он оглядел прибывших казалось бы совершенно безучастным взглядом, будто привычных каждодневных соседей, и, обращаясь ко всем сразу, включая Манулов, буднично кивнул -
   - Ну, заходите...
   Колония, о существовании которой на "Шоссе Энтузиастов" даже не подозревали, и гостями которой они оказались, насчитывала всего полтора десятка человек - бывших обитателей окрестных зданий. Возглавляли её тот самый мужик, что встречал путников - он оказался тезкой Сергея Петровича, и его младший брат, Алексей. Большинство остальных обитателей колонии были их родственниками или знакомыми, как и братья, не успевшими укрыться в Метро.
   Следом за небольшой прихожей, весь отряд, включая Манулов, оказался в довольно большом помещении с невысоким потолком и большим количеством колонн. Из-за этих колонн, а также из-за неяркого и дрожащего, явно "живого" освещения, Сергею Петровичу оно неожиданно напомнило древний египетский храм, где ему удалось побывать в своё единственное зарубежное путешествие.
   Гостей пригласили расположиться на нескольких стоящих прямоугольником диванах с небольшим столом посередине, своего рода, гостиной. Гостиная оказалась освещена настоящими газовыми рожками, словно пришедшими из Викторианского Лондона. Это могло бы поразить обитателей Метро, давно забывших о природном газе, если бы не вся эта колония, сама по себе, показавшаяся им какой-то невероятной, нереальной. Но все же едва они расселись, прямодушный Лапоть немедленно поинтересовался у братьев, что же горит в этих рожках?!
   - Газ, конечно, - пожал плечами старший, Сергей - Только не спрашивайте нас, откуда он берется, получите ответ почти, как в том старом анекдоте про деньги: "Из трубы". Можем вам даже эту трубу показать. А вот откуда он туда попадает, и почему не кончается, мы сами не знаем.
   Как далее рассказали братья, здание это было построено в два этапа с интервалом в полвека. Изначально это было капитальное одноэтажное строение, сооруженное ещё немецкими военнопленными. В разное время его использовали по различному назначению, а в начале 21 века решили надстроить ещё на несколько этажей, благо запас прочности, заложенный добросовестными, несмотря на положение военнопленных, немецкими строителями, позволял это многократно. И когда случилась Беда, верхние надстроенные этажи легко сложились, а старинная основа уцелела, оказавшись прикрытой кучей обломков новодела. Нынешние обитатели в метро не попали, отсиживались сначала в подвале своего дома, а потом выбрались на поверхность в поисках убежища и пропитания. Почти сразу они наткнулись на это сооружение, и Алексей нашел ведущий внутрь лаз. Запах газа в противогазах, разумеется, не ощущался, и то, что они тогда не взлетели на воздух перед тем как нашли торчавшую из под земли трубу и заткнули её, можно было объяснить только Божьим промыслом! С тех пор в этом помещении горел "вечный огонь", дававший его обитателям тепло и свет и они решили остаться в нем, пока есть эта возможность. Со временем перекрытие укрепили дополнительными колоннами, фасад немного расчистили и заложили окна, поставили мощную металлическую дверь.
   - А БТР-то у вас откуда? - подозрительно поинтересовался Сержант.
   БТР, как выяснилось, к ним приехал сам, через некоторое время после того, как они поселились в своем новом доме. Точнее, его, конечно, привел водитель, солдат-срочник Дивизии Особого Назначения. Их отделение, как он рассказал, направили в разведку. Прибыв в заданный район все, кроме водителя, спешились. Через некоторое время солдат услышал интенсивную перестрелку. Покидать место ожидания ему было запрещено, но когда все сроки вышли, он все же повел машину в том направлении, откуда слышал выстрелы. Он не нашел никого, ни живым ни мертвым, и никаких следов боя или вообще присутствия бойцов. Связь по радио с частью и с другими экипажами тоже оказалась потеряна. Тогда он попытался вернуться в расположение. По дороге солдат стал свидетелем нападения крылатой твари на обитателей колонии во время вылазки в поисках продовольствия. Принимая во внимание, что кроме пары охотничьих ружей у обитателей тогда не было никакого оружия, их судьба была бы предрешена. Но очередь из КПВТ разорвала тварь в клочья и спасла людей. После этого обитатели колонии убедили солдата остаться с ними, а БТР расположили возле входа в качестве, как шутили в колонии, "сил стратегического сдерживания". Обосновавшиеся на верху башни крылатые твари оказались достаточно умны, чтобы с тех пор делать вид, что совершенно не замечают людей, обитающих у них под боком. При том, что любые посторонние пришельцы на этой территории рассматривались ими исключительно как добыча, что обеспечивало колонии относительную безопасность.
   - Надо же, какой симбиоз у вас с ними получился! - поразилась Настя - Никогда бы не подумала, что такое возможно! А с ними вы тоже были раньше знакомы? - она кивнула на расположившихся рядом огромных кошек.
   - "Мы знать друг друга раньше" - опередила людей Старшая - "Поэтому знакомить вас".
   - Да мы и вас как-то видели - Алексей кивнул на Сержанта - Но издали, на большом расстоянии. Не бежать же за вами... К тому же вы сразу куда-то исчезли!
   Сержант нахмурился. То, что он даже не заметил, что за ним наблюдали, а значит, могли и спокойно взять на мушку, ему было очень неприятно. Но вины этих людей в этом никакой не было и в доброжелательности их, тем более, подтвержденной кошками, сомневаться не приходилось.
   - А этих... кожаных вам раньше встречать не приходилось? - поинтересовалась Настя.
   - Они совсем недавно появились - нахмурился Сергей - Опасные типы, это видно. К счастью, мы их пока тоже только издалека видели, пару раз, а они нас - нет. В нашу сторону они не продвигались, видно соседи наши крылатые их все же напрягают - он злорадно усмехнулся - Но вот кто они и откуда - непонятно.
   Все помолчали.
   - Они вход на нашу станцию заняли - грустно пояснил Лапоть - Мы думаем, как бы домой попасть и этих выкурить. А вы не знаете, в "Перово" живет кто-нибудь?
   - С этой станцией вообще непонятная история - покачал лохматой шевелюрой Сергей, - Оба её входа не просто закрыты - засыпаны песком. Кто мог это сделать и главное, как?! Для этого же техника нужна! Да и зачем?.. Причем дальний от нас выход засыпан совсем вровень с поверхностью, а вот ближний с одной стороны как будто не успели засыпать до конца. То есть сам вход засыпан так, что даже гермощита не видно. Но лестница с одной стороны и часть перехода остались. Как будто не успели закончить... Там в переходе техническое помещение было, так мы его тоже освоили - дверь хорошую поставили, кое-какое имущество разместили, в общем, небольшую "охотничью избушку" оборудовали. Но в метро через "Перово" войти нельзя. Кстати, оголовья вентшахт тоже песком засыпаны!
   Снова повисла пауза. Нарушил её Сергей.
   - Вот что, как говорится, утро вечера мудренее! Отдохните у нас, поешьте, выспитесь, а завтра будем думать, что делать дальше. Нам бы тоже хотелось с вашей станцией связаться. Люди, как мы видим, вы там хорошие, а нам тут одним все же трудновато будет. Ну, хорошо сейчас пока комфортно. Но что будет, если наша труба однажды иссякнет, думать не хочется...
  
  
   Глава 8. Последний переход.
  
   Собственно, вариантов дальнейшего пути домой было два - по количеству соседствующих с Шоссе Энтузиастов станций. Даже "два с половиной", как мрачно сострил Сержант. За половинку можно было принять гипотетическую возможность попасть под землю не через станцию, а через какой-нибудь технический ствол или ещё что-то подобное. Правда, принимая во внимание невозможность заглянуть в какую-либо техдокументацию, подобную хранившейся в знаменитом шкафу начальника "Перово", найти такой вход "наощупь" представлялось, мягко говоря, весьма маловероятным. Не говоря уже о том, существовал ли он вообще.
   Путь до "Авиамоторной" был весьма далек и плохо разведан. Он пролегал через полуразрушенные промзоны, превратившиеся за годы после Катастрофы в сплошные очаги непонятной и большей частью весьма опасной жизни. Сержант в ту сторону проходил вдоль самого шоссе Энтузиастов, давшего название станции, не дальше чем до путепровода через сортировочные железнодорожные пути. Это было относительно недалеко от их станции, путепровод разрушен не был, но сразу за путями начиналась бывшая территория секретного химического НИИ. С чем там столкнулся Сержант, он не рассказывал никому, кроме Владимира Николаевича. И больше в том направлении экспедиций не было... К счастью, в обратном направлении какой-либо экспансии тоже не происходило. Кошки это направление тоже не одобряли. На вопрос, известно ли им что там находится, мысль Старшей была короткой: "Зло". Толстые заостренные шерстинки на загривках обеих кошек при этом встали дыбом, сделав их похожими на ежей. Это было красноречивее слов.
   Так что, естественным путём перешли к обсуждению возможности проникновения в засыпанную "Перово". Поскольку входы, как рассказывали хозяева, были засыпаны, а за песком, скорее всего, были ещё и закрытые гермозатворы, единственным гипотетическим способом оставалась та самая "половинка" - возможное наличие иных входов на станцию или в тоннели. Сержант к этой возможности, несмотря на то, что сам же её и озвучил, относился скептически. Все присутствующие люди этот скептицизм разделяли. Действительно, трудно было представить, чтобы те неизвестные, которые так "законопатили", как выразился Лапоть, входы на станцию, оставили бы доступные снаружи лазейки. Так что ситуация начинала казаться безнадежной. Тягостное молчание прервала мысль кошки: "Рядом там люди жить".
   - Где рядом? Что за люди? - удивленно переспросил Сергей.
   "Рядом с вход. Под обломки дом, как вы".
   - Рядом с ближним к нам входом, который не до конца засыпан, был новый дом. - покивал головой Сергей - Комфортный такой, с высокими потолками, и между прочим с подземной парковкой. При первом же ударе развалился полностью. Получается, там кто-то живет? В подвале наверное? Он там просторный - парковка аж двухуровневая была...
   "Мы близко не ходить. Издали знать - люди есть. Кто - не знать. Не злые. Чужие."
   - Чужие? В каком смысле? - переспросил Сержант.
   "Не такие, как вы. Другие. Не могу объяснить."
   - Вы их видели? Они не агрессивны? - продолжал уточнять Сержант.
   "Не видеть. Близко не ходить. Зло - не пахнуть. Пахнуть - добро. Мы спасать котенка. Не могли подойти. Нести котенка домой".
   - Это совсем рядом - заметил Сергей. - Попробовать подойти осторожно?
   - Осторожно - это мы всегда - хмыкнул Сержант. - Вроде бы получается других вариантов не просматривается... А этих незнакомцев если найдем, может и узнаем что-то...
   - Пожалуй, что и так - Сергей опять покивал головой - Если вы не против, давайте с вами кто-то из нас пойдет? Ну вот хотя бы Алексей? - он кивнул в сторону брата. - Нас это тоже касается ведь... Да и там наша "охотничья избушка" есть, может пригодиться.
   - Ну что, все согласны? - Сержант обвел взглядом спутников. Все люди молча кивнули. Кошки оставались неподвижны, только загадочно мерцали глазами.
   ...
   Вышли днем - прятаться было особо не от кого, а хорошая видимость давала больше преимуществ отряду, чем его гипотетическим противникам. Небо, как обычно, было затянуто плотными светло-серыми облаками, тянул слабый и не холодный ветер. До цели было совсем близко. Квартал, через который пролегал путь, был разрушен почти полностью, вокруг громоздились только кучи обломков, бывших когда-то человеческим жильем.
   На месте когда-то построенного в нескольких десятках метров от входа в метро жилого дома тоже громоздилась огромная куча обломков. Если под ней и сохранился подземный этаж, никакого признака входа не было - все было засыпано обломками бетонных плит и прочим строительным мусором. В общем, это было предсказуемо, но всё же в глубине души у каждого жила пусть слабая, но надежда, что в развалинах окажется дверь, подобная той, что ведет в жилище их новых друзей. Теперь этой надежды не осталось.
   "Нет никого" - сообщили кошки.
   - Понятно... - отозвался Сержант - Ну что, идем обратно, будем думать дальше?
   Повисла тягостная пауза...
   Словно в такт их подавленному настроению резко поднялся ветер, облака сгустились, стало заметно темнеть. Первыми забеспокоились кошки:
   "Прятаться! Идет шквал! Не успеть вернуться!"
   - Ч-черт, сам вижу - выругался Сержант - Вот ведь, повезло-то...
   Внезапные бури, сопровождавшиеся сильнейшим шквальным ветром, случались нечасто, но были очень опасны не только и даже не столько силой ветра, сколько клубами переносимой ими мелкой и очень агрессивной пыли. Выжить в такой буре на открытом месте даже в средствах индивидуальной защиты было почти столь же невозможно, как и в песчаном самуме в пустыне.
   - В нашу избушку, быстро! - крикнул Алексей, указывая на ближайший вход в метро "Перово".
   Входы в "Перово" представляли из себя подземные переходы, как и на всей этой линии, построенной в конце 70-х годов 20 века. Как и рассказывал Сергей, сейчас они были засыпаны песком и только один лестничный спуск и начало перехода остались доступными снаружи. В этой части перехода находились два небольших технических помещения. Поселенцы поставили там вместо прежних надежные металлические двери, разместили некоторые припасы и получилось убежище, способное приютить 5-10 человек на некоторое время. Так что 5 человек и 2 кошки разместились там с относительным комфортом, надежно защищенные от начавшейся на поверхности бури. Алексей зажег несколько свечей, люди расселись на скамейках вдоль стен, а кошки - прямо на полу, покрытом принесенными когда-то из окрестных магазинов резино-ворсовыми ковриками.
   - Вот и опять пригодилась наша избушка - удовлетворенно заметил Алексей.
   - Да, если бы не она... - покачала головой Настя - А тут даже уютно!
   - Сколько такая буря может продлиться? - поинтересовался Лапоть.
   - По-разному бывает - Сержант пожал плечами. - Может, несколько часов...
   - Ничего, отсидимся - с интонацией гостеприимного хозяина отозвался Алексей.
   - Да отсидеться-то отсидимся - включился в беседу Сергей Петрович, - А вот что дальше? Ну вернемся мы к нашим гостеприимным друзьям - он кивнул Алексею - Но все же нужно начинать сначала! Здесь входа не оказалось...
   Все замолчали. Повисшую паузу прервала мысль кошек:
   "Люди появиться!"
   - Какие люди? Где? - удивился Сержант - Ещё буря не кончилась!
   "Не там. Не наверху. Там, под землей. Где прошлый раз".
   - На станции?! - Сержант даже вскочил на ноги.
   "Там" - подтвердила кошка, "Двигаться"
   - Вы их только сейчас заметили? - уточнил Сергей Петрович.
   "Они не быть раньше. Появиться сейчас"
   - Как это появиться?! Откуда? - не понял Сержант.
   "Не знать. Раньше не быть. Сейчас появиться".
   - Значит на станцию есть какой-то вход -- рассудительно заметил Алексей -- Они наверное, тоже были на поверхности, и, как и мы, спрятались от бури. А раз так, этот вход можно отыскать. Даже если он хорошо замаскирован. Кстати! - обратился он к кошкам -- А вы сможете увидеть... Ну, или как-то почувствовать его?
   "Мы чувствовать живых" - ответила Старшая. - "Люди идти через вход -- мы их видеть. Проход без людей -- не видеть".
   - Это же не зрение -- покивал головой Сергей Петрович -- Они ощущают какие-то поля биологических объектов. Кстати, логично с точки зрения эволюции -- они же хищники. А полости, проходы под землей -- это просто мертвый камень...
   - А кстати! - сообразил Сержант -- Вы сказали "люди идти -- мы их видеть". Значит вы сейчас чувствовали, где они входили на станцию? Ну, хотя бы примерно?
   "Не входить" - казалось, в бесплотной мысленной речи кошки появилась интонация раздражения - "Появиться на месте. Не быть. Вдруг появиться. Сразу.Там."
   - Не понимаю... - теперь раздражение и досада звучали уже в голосе Сержанта -- Как это "появиться сразу"?!..
   "Они идти" - прервала его мысль сразу обеих кошек - "Двигаться. Туда".
   Старшая присела на задние лапы и совершенно человеческим жестом указала правой передней лапой направление. В сторону кучи строительного мусора на месте бывшего многоэтажного дома. Откуда они все недавно пришли.
   ...
   Высидеть в убежище до окончания бури стало почти мучительно. Все по очереди задергали кошек вопросами, не пропали ли снова их загадочные соседи? Алексей метался по убежищу, Настя то пыталась делать какие-то упражнения, то снова усаживалась на скамейку, Лапоть нервно перебирал содержимое своего рюкзака, Серегей Петрович раскачивался, сидя на скамейке с закрытими глазами. Внешнее спокойствие сохранял, казалось, только Сержант, но и он так глубоко и размеренно дышал, что знавшая сталкера лучше кого-либо другого Настя, после очередной попытки поотжиматься, вдруг повернулась к нему: - Слушай, перестань дергаться!
   Применительно к напоминавшему в тот момент каменное изваяние Сержанту, да ещё на общем нервном фоне, это прозвучало так, что сначала повисла недоуменная пауза, а потом все расхохотались! Казалось, что развеселились даже внешне невозмутимые кошки. Напряжение сразу как-то спало. А тут ещё и одна из кошек заметила: "Буря конец". И после небольшой паузы добавила: "Они там быть".
   ...
   Повторный осмотр груды обломков, как и следовало ожидать, не принес никаких новых результатов. Но теперь кошки с уверенностью утверждали, что ощущают под ней движение трех человек, не выражающих какой-либо агрессии или иной опасности. Ощущения безнадежности уже не было, все понимали, что решение у задачи есть, его нужно только найти.
   Чуть дальше от метро, почти вплотную к развалинам, стоял небольшой старый кирпичный дом, пострадавший несравнимо меньше. По крайней мере, он остался домом, а не грудой строительного мусора. Следом, ещё немного дальше, стоял второй такой же. Дома были настолько старыми, что к одному из них была пристроена солидная кирпичная же, дымовая труба. Эта труба и привлекла внимание Сергея Петровича.
   - Смотрите -- обратился он к товарищам, указывая на трубу -- раз здесь построили такую трубу, значит должна быть и печь соответствующая. Видимо, в подвале была своя котельная?
   - Ну да, - махнул рукой Лапоть --только котельные-то когда ещё закрыли!
   - Котельные-то закрыли, - согласился старый инженер -- Только помещения-то подвальные никуда не делись... А если тут такая труба, то какой же под эдакую котельную должен быть подвал?..
   - Спасибо, Сергей Петрович, - Сержант сразу подхватил идею -- Ищем вход в подвал. Если это была такая старая котельная, наверняка она работала на твердом топливе, на угле или коксе. Здесь, кстати, когда-то в те времена был недалеко металлургический завод. Я читал, что эти дома строились как раз для его рабочих. Значит, кокса было много. А для загрузки твердого топлива и вход должен быть немаленький, это вам не газ какой-нибудь!
   Поиски оказались недолгими. Едва зайдя в пространство между домами, разведчики увидели пристроенный к фундаменту широкий наклонно уходящий вниз вход. И если сама эта пристройка явно была сооружена вместе с домом, то ведущая в неё дверь была даже не просто новая. Одного взгляда на матовый металл, из которого она была произведена, было достаточно Сергею Петровичу, чтобы понять, что такой сплав для изготовления дверей не используется даже в банках. Вот на АЭС или космических станциях -- да, пожалуй. А под небольшим козырьком, прикрывавшим дверь сверху, внимательный профессиональный взгляд Сержанта сразу зафиксировал целых две миниатюрные видеокамеры. Причем у обеих горели крошечные бирюзовые глазки индикаторов -- камеры работали. Значит те, кто установил эти камеры, уже их увидели, можно было в этом не сомневаться. Завершила полноту картины мысль сразу обеих кошек: "Сюда идут. Там. Внизу".
  
   Дверь щелкнула (замок явно был электрическим) и бесшумно отворилась. На пороге стоял молодой мужчина с аккуратной бородкой, в сером комбинезоне и разгрузочном жилете поверх него. Жилет, как и следовало, изобиловал карманами и креплениями, но все, что в них было, явно не являлось оружием, а скорее было какими-то инструментами или приборами. Мужчина обвел взглядом всю представшую перед ним довольно необычную компанию и слегка покачал головой.
   "Да, видок у нас ещё тот!" - подумал Сергей Петрович, - "Одни Манулы чего стоят..."
   Но, впрочем, сильно удивленным человек на пороге не выглядел. Скорее, заинтересованным, возможно, сочувствующим...
   - Вы приложили немало усилий, чтобы оказаться здесь, - негромко произнес он -- Видимо, у вас на это есть важные причины. Тем более, нам тоже будет интересно поговорить с вами. Я приглашаю вас спуститься и поговорить в спокойной и удобной обстановке.
   Он сделал шаг наружу и отошел немного в сторону, жестом приглашая войти. Разведчики переглянулись. Сержант уже привычно покосился на Манулов, но огромные кошки, не оглядываясь на людей, спокойно двинулись к двери.
   - Спасибо за приглашение -- произнес Сержант, слегка кивнув незнакомцу -- Мы действительно пришли сюда в надежде примерно на это.
   Он забросил автомат за спину и шагнул за манулами. Следом по одному двинулись остальные. Встретивший их незнакомец вошел последним и закрыл за собой дверь.
  
  
   Глава 9.
   Боги из машины.
  
   Лестница, по которой они спустились, была достаточной ширины, чтобы спокойно идти по ней вдвоем, и завершалась квадратной площадкой. Направо под прямым углом была ещё одна металлическая дверь, ведшая в подвал под домом. Первое помещение за ней оказалось явно чем-то вроде гардеробной -- здесь стояли металлические шкафчики, видимо, с одеждой и снаряжением, открытые стеллажи, на которых лежали какие-то разнообразные инструменты -- от непонятных на первый взгляд приборов, до самых обычных лопат, стояли скамьи. В углу была устроена небольшая ванночка, видимо, для мытья обуви и что-то, похожее на пару душевых кабин. "Наверное, для обеззараживания" - подумал Сержант. Помещение освещалось несколькими небольшими квадратными панелями на потолке, дававшими мягкий, но яркий свет.
   Их провожатый, не задерживаясь, жестом пригласил пройти дальше. За гардеробной начинался длинный коридор, шириной не меньше чем метра два и высотой потолка не меньше двух с половиной метров. Сначала он шел ровно и с правой по ходу стороны из него вело ещё несколько дверей. Затем коридор полого пошел вниз и закончился в просторном помещении с высоким потолком, поддерживаемом большим количеством бетонных колонн. Стало ясно, что они пришли в подземную парковку, находящуюся под разрушенным домом. Помещение явно было оборудовано для каких-то работ. За легкими переносными перегородками размещалось какое-то оборудование. Их провожатый миновал пару таких рабочих зон и привел их в место, похожее на комнату для совещаний. Здесь стояло много легких стульев, по краю были сдвинуты складные столики, на стене висел экран.
   - Предлагаю расположиться здесь -- встретивший широким жестом обвел помещение - Сейчас к нам присоединится ещё один мой товарищ, и мы поговорим обо всем, что вас, ну и нас, интересует на настоящий момент.
   Пока он произносил эту фразу, а разведчики и манулы рассаживались, из-за перегородки появилась высокая стройная женщина, одетая в такой же комбинезон. Её длинные светлые волосы были собраны в хвост. На первый взгляд женщина казалась достаточно молодой, но при внимательном рассмотрении лицо и глаза выдавали возраст.
   - Здравствуйте! Мое имя Людмила. Я руководитель нашей станции -- представилась женщина -- С Ярославом вы уже знакомы.
   Встретивший их мужчина смутился, поняв свой промах -- он не представился при встрече, и стало хорошо заметно, насколько он молод. Людмила посмотрела на него, на гостей и укоризненно покачала головой.
   - Простите моего товарища -- видимо он несколько разволновался при встрече. Мы планировали вступить в контакт с жителями города, но все же рассчитывали прежде узнать ещё немного больше. Многое остается для нас ещё непонятным. Ну, например, то, что, помимо людей, здесь есть и другие разумные, для нас стало потрясающим открытием -- Людмила слегка поклонилась в сторону обеих кошек, те лишь слегка прищурили глаза - Но тут вы проявили инициативу... Ну, значит так и должно было произойти!
   "Как интересно они говорят" - подумал Сергей Петрович - "Вроде бы чистейший русский язык, но произношение... Даже не назовешь, в чем отличия, но как-то по-другому, не как мы... Кто же они?"
   - Скажите, кто вы, откуда? - словно в поддержку мыслям Сергея Петровича спросил Сержант - "Перово" - ваша станция?
   - Станция метро "Перово", о которой вы спрашиваете, действительно является основной частью нашей исследовательской станции. Но позвольте все же сначала попросить вас немного рассказать о себе? Не знаю как у вас, а у нас принято, что сначала о себе рассказывает нежданный гость. - вежливо, но твердо заметила Людмила.
   Сергей Петрович и Сержант переглянулись.
   - Ну что ж, вполне законное требование -- вздохнул сталкер -- Я бы на вашем месте рассуждал точно так же... Сергей Петрович, может быть вы лучше возьмете на себя ту роль? Я-то рассказчик не особенно речистый... Никто не возражает? - сталкер обвел взглядом товарищей, включая кошек.
   Разумеется, никто не возражал. Сергей Петрович откашлялся, немного потянул паузу, стараясь справиться с внезапно нахлынувшим волнением, и приступил к повествованию.
   Подлинную цель их экспедиции он раскрывать не стал, просто сказал, что они -- разведывательно-исследовательская группа, направленная в развалины научно-исследовательского института в поисках возможно полезных для их станции ресурсов. (Сержант про себя одобрил такую скрытность старого ученого.) Всю же дальнейшую их одиссею, начиная с нападения со стороны неизвестных, дальнейшей встречи с Манулами и поисков альтернатиного входа на родную станцию он описал достаточно подробно, умолчав впрочем, насчет знакомства с "хуторянами", как он про себя назвал обитателей маленькой колонии, и о самом её существовании. Алексей как бы получался просто одним из них.
   - Мы надеялись, что если сможем вступить в контакт с обитателями "Перово", то есть получается теперь, с вами, то с вашей помощью удастся как-то прочистить проход через залитый плывуном тоннель, и мы сможем вернуться домой -- закончил он свой рассказ. Наступила минутная пауза, затем общее молчание снова прервала Людмила.
   - Что касается основной цели, которую вы преследовали, разыскивая нас -- возвращения домой, то, думаю, что мы сможем помочь вам. - при этих словах разведчики переглянулись и разом облегченно вздохнули, что руководитель станции, разумеется, заметила.
   - Признаюсь, что установление контакта с вашей станцией метро, в целом, соответствует и целям нашей миссии. - продолжила она -- Но для этого я бы все же попросила прежде немного подробнее рассказать о вашей станции -- хотелось бы понимать, какой прием с вашей стороны ждет нас там?
   Разведчики снова переглянулись, теперь уже озабоченно.
   - Видите ли -- произнес Сержант, осторожно подбирая слова -- За время нашего недолгого знакомства мы уже не в первый раз слышим про некую вашу миссию, цели и задачи. Мы видим, что вы не таите в себе угрозы нам, тем более, это подтверждают наши друзья -- сталкер кивнул в сторону кошек, Людмила проследила его взгляд, на её лице промелькнула тень удивления, - Но все же нам хотелось бы услышать, в чем эти ваши цели состоят, и кто вы, вообще?
   - Что ж, вы рассказали о себе, пусть немного, теперь наша очередь... Усаживайтесь поудобнее, рассказ будет долгим и самое главное, крайне удивительным для вас. - Людмила сама поудобнее расположилась на стуле и немного задумалась.
   - Сколько раз представляла себе, как когда-нибудь буду рассказывать это, а вот сейчас даже не сразу соображу, как лучше начать... Скажите, вы можете представить себе, что кроме вашего мира, существуют ещё иные? Но не те, что где-то там, на других планетах и звездных системах, а здесь, рядом с вами в то же время отделенные от вас стенкой, прочнее которой не может быть ничего в мире?
   - Вы имеете ввиду множественность пространственно-временных континуумов? - переспросил Сергей Петрович.
   - Вы что, физик? - Людмила явно удивилась и, получив утвердительный кивок в ответ, удовлетворенно улыбнулась, -- Ну тогда нам повезло, намного легче будет понять друг друга. Наш мир -- это бесчисленное множество миров, переплетающихся или вложенных друг в друга, словно матрешки или, скорее, слои луковицы. Эти миры могут отличаться друг от друга совсем незначительными деталями, а могут кардинально. Даже время может в них течь по-разному, хотя может и совершенно синхронно. Сами по себе эти миры совершенно изолированы каждый от других...
   - Но вам удалось найти способ путешествовать между ними? - неожиданно перебила Людмилу Настя.
   - Да, именно так -- Людмила обвела взглядом всех присутствующих -- Мы сотрудники иссследовательской станции, развернутой в вашем мире. На станции, называющейся "Перово", находится установка, позволяющая перемещаться между нашими мирами, своего рода, ворота. А здесь -- помещения, где мы отдыхаем и работаем. Эта станция была выбрана для размещения с одной стороны, в силу её защищенности, а с другой -- изолированности от других. Но на определенном этапе ограниченный контакт с обитителями этого мира, безусловно необходим. Так что вы пришли вовремя..
   - Нетрудно предположить, - печально покачав головой заметил Сергей Петрович, - что само по себе ваше появление здесь, означает, что развитие вашего мира и общества привело к, скажем так, совершенно иным итогам, по сравнению с нашим...
   - Да, когда мы впервые пришли в ваш мир, трудно даже выразить наши чувства от увиденного, - сочувственно произнесла руководитель станции, - Тем более, что миров, населенных разумной жизнью, мы пока не встретили, кроме наших двух. Правда, мы нашли возможность перемещаться между мирами совсем недавно, и посетили ещё не так много. Но каждый мир уникален, и поверьте, видеть то, что его обитатели сделали с ним, нам очень больно. Простите, надеюсь, вы понимаете, что я не отношу вас к их числу...
   - Да ладно, что тут деликатничать, - вздохнул Сержант -- Какая-то часть вины лежит на каждом из нас. Действием или бездействием, но каждый из нас повлиял на то, что случилось... Ну, что ж, в конце концов, мы пришли к вам, надеясь через вашу станцию попасть к себе домой. Вы сказали что поможете нам?
   - Технически пройти несколько десятков метров в том оползне в туннеле, о котором вы рассказывали, - Людмила кивнула Сергею Петровичу, - будет не сложнее, чем построить тот коридор, через который вы прошли сюда. Как я уже говорила, это укладывается в цели и задачи нашей экспедиции. Так что, думаю через несколько дней или, самое большее, недель, вы будете дома. Если захотите, конечно...
   Разведчики снова переглянулись.
   - В каком смысле, "если захотите"? - осторожно переспросил Сержант.
   - Ну как... Когда мы пришли в ваш мир и выбрали эту станцию для нашего размещения, на ней скрывались примерно три сотни человек. Условия такие... хотя, что я вам-то объясняю? Мы предоложили им эвакуироваться в наш мир. Согласились все. Разумеется, им пришлось проходить долгую адаптацию для жизни в нашем мире, нашем обществе, многие до сих пор так и не приспособились до конца. Но все равно для них это стало избавлением. Мы можем предложить вам то же самое?..
   Повисла пауза. Разведчики переглянулись между собой. Первым неловкое молчание нарушил Алексей.
   - Скажите... А если бы эти люди, с "Перово", отказались бы уходить в ваш мир... Пусть даже какая-то их часть... Какой у них был выбор?
   Людмила понимающе кивнула.
   - Вот вы о чем... Ну, тогда нам пришлось бы выбирать другое место под нашу станцию. Поймите, мы не собираемся ни колонизировать, ни как-то ещё вторгаться в ваш мир. Это нам совершенно не нужно. Мы изучаем другие миры, чтобы лучше понимать законы природы, а если повезет, то и общества. Правда, как я уже сказала, общество мы пока встретили только одно -- ваше, но этот пример настолько, простите, ужасен, что просто требует внимательного изучения и анализа. Именно поэтому мы решили продолжить расширять контакты в вашем мире, чтобы собрать более разностороннюю информацию. Это же, кстати, одна из причин основания здесь капитальной станции, мы это делаем далеко не во всех мирах, где оказываемся. Но осваивать этот мир..., - женщина даже передернула плечами, - А вам мы просто хотим предложить легкий выход к совершенно другой жизни.
   Все снова замолчали.
   - Знаете, - неожиданно прервал паузу молчавший до сих пор Лапоть -- Я конечно, не могу сказать за всех ребят... Но сам-то я, к примеру конечно, очень хотел бы повидать ваш мир. Это ж только представить себе -- в голове не укладывается! Но вот только не сейчас, потом. Понимаете, мы же не просто так здесь оказались! Нас там ждут, волнуются за нас, надеются, что... ну в общем, что мы нашли, чтобы помочь им, нам всем... Если вы сможете помочь нам... мне... в общем, вернуться домой, мы вам будем очень благодарны! А потом -- мы же останемся соседями и знаем уже друг о друге. Так что можно будет продолжить общаться... если вам конечно, это интересно...
   - И мы только что встретили таких удивительных существ! - подхватила Настя, обнимая за массивную голову сидящую рядом с ней Старшую -- Я вам честно скажу -- даже не смогу сейчас решить, кто для меня сейчас интереснее и удивительнее -- они или вы!
   - А я прежде всего солдат, - коротко и веско продолжил Сержант -- Для меня долг -- не пустое слово. У меня есть приказ, и я должен его исполнить.
   - Что ж, думаю, что подытожу общее мнение, - Сергей Петрович слегка прокашлялся и встал со стула - Мы очень благодарны вам за предложение об эвакуации в ваш, судя по всему, несравнимо более благополучный, по сравнению с нашей несчастной Родиной, мир. Я думаю, что и многие из наших соотечественников будут рады его принять, если вы конечно подтвердите приглашение и для них, - он многозначительно переглянулся с Алексеем, и продолжил - Мне самому очень хотелось бы увидеть хотя бы на закате жизни мир, как я понимаю, воплощающий то светлое будущее, о котором мечталось в юности, и которое для нас даже не то что так и не наступило, а наоборот... Но это все же потом. Сейчас есть люди... да и не только люди, - Сергей Петрович слегка поклонился в сторону обоих Манулов, - которые на нас надеются и которым мы можем и должны помочь. Если вы готовы помочь нам в этом -- окажете нам неоценимую услугу. Ну, если нет, что ж...
   Старый ученый замолчал и остался стоять -- прямой и спокойный, глядя в глаза представителям иного мира, во время его речи невольно тоже поднявшимся на ноги. Руководитель станции сделала полшага вперед. Женщина явно была сильно взволнована и не пыталась этого скрывать.
   - Ваше решение, причем подтвержденное всеми, показывает, что мы встретили в вашем лице людей, чьи моральные качества близки принципам нашего общества. Признаюсь, моё предложение было в определенной степени провокацией. Мы бы конечно в любом случае исполнили моё обещание об эвакуации вас в наш мир. Но... Знаете, среди тех трёх сотен человек, которых мы эвакуировали с "Перово", у многих, скажем так, некоторые аспекты их жизненных взглядов, оказались весьма мало приемлемыми в нашем мире... И то, что я сказала про сложности для их адаптации, в основном вызвано именно этим.
   - А вы не думаете, что мы просто очень хорошо умеем притворяться? - иронично заметил Сержант, - И вообще, перед вашей дверью могли оказаться и совершенно иные люди...
   Руководительница станции посмотрела на него с ещё большей иронией.
   - Возможно я вас разочарую, но, по крайней мере, вы сами притворяться не умеете совершенно, - насмешливо ответила женщина, - Вы стараетесь скрывать свои эмоции, но это несколько иное... Не обижайтесь, пожалуйста, это отнюдь не недостаток, по крайней мере в моих глазах. И кроме того, мы с вами -- я имею ввиду людей наших миров -- все же несколько отличаемся друг от друга в плане способностей, в том числе, психологических. Так что, обмануть кого-либо из нас вы сможете разве что в части каких-то мелочей, но в целом -- вряд ли... Иначе, в конце концов, мы бы просто не впустили вас сюда. Правда же? - Людмила неожиданно обратилась к Старшей.
   Что "ответила" кошка никто не "услышал", но щеки женщины порозовели, а на губах появилась улыбка, немного смущенная, но в то же время и удовлетворенная.
  
  
   Эпилог.
  
   - В этом чайнике -- олицетворение результатов вашей экспедиции, - торжественно произнес Владимир Николаевич, разливая темно-янтарный чай по эмалированным кружкам.
   - Всего-то? - усмехнулся Сергей Петрович, подвигая наполненную кружку к себе, -- Конечно, настоящим чаем нас впервые за долгие годы побаловали из иного мира. Но...
   - Невнимателен ты, Петрович, - усмехнулся начальник станции, - Ведь этот чай где вскипячен? В электрическом чайнике! Могли мы себе такое позволить, пока вы реактор не нашли? Вот то-то... Ну, а насчет заварки, ты правильно заметил...
   - Уел, Владимир Николаевич, уел... - Сергей Петрович тоже усмехнулся, - А насчет этих, "кожаных", больше ничего не слышно?
   - Нет. С тех пор как наши новые знакомые оказали нам столь полезную услугу, шуганув их инфразвуком, про них ничего не видно и не слышно. Как сквозь землю провалились. И ребята их следы искали, и Манулы -- а уж они-то наверху себя чуствуют уверенно, не в пример нам -- и ничего! Кстати, это меня весьма беспокоит. Враг, исчезнувший столь непонятно, так же неожиданно может и появиться! Кстати, они и появились в тот раз тоже непонятно откуда... Я вот иногда думаю, может быть, они тоже обитатели какого-то из параллельных миров? Конечно, теперь с двумя такими союзниками мы можем быть не в пример увереннее, но неопределенность -- хуже явной опасности. Тем более, если бы она ещё была единственной... В общем, всё по-прежнему, приходится быть настороже.
   Собеедники помолчали, прихлебывая чай. Молчание снова нарушил начальник станции.
   - Ладно, Сергей Петрович, не томи. Расказывай, как там, на той стороне?
   Сергей Петрович был в составе группы переселенцев, которую, как и обещали, приняли в мире Земли-2, прозванной так между собой "шоссейниками". Но если обитатели "хутора" и часть жителей "Шоссе энтузиастов" ушли в благополучный параллельный мир насовсем, то Сергей Петрович, проведя там месяц, вернулся обратно. Конечно, возможность в любой момент переселиться была гарантирована для всех обитателей "Шоссе энтузиастов", по крайней мере, пока функционировала исследовательская станция Земли-2. И эта гарантия позволяла многим не торопиться оставить станцию, бывшую, пусть не самым комфортабельным, но домом. В том числе, остались пока и все участники экспедиции.
   - Да как тебе сказать, Владимир Николаевич, - помолчав, произнес старый ученый, - Помнишь журнал "Техника Молодежи" времен нашего с тобой детства? Ну там, "Мир 2000-го года", "Сибирь будущего" и всякое такое? Вот примерно такой мир они и построили... Почему у них получилось, а у нас нет? Подробно рассказывать долго. Я книжки захватил, учебники истории их школьные, там все доходчиво описано... Ну, а если коротко... Главный принцип их общества -- солидарность, взаимовыручка, сотрудничество ради общих целей. Главная ценность -- люди, природа, мир. Помнишь, как у Ефремова -- Академия горя и радости? Так вот, у них даже есть подобная структура! А у нас провозгласили в свое время двигателем прогресса конкуренцию. Между людьми, между компаниями, между государствами. Все ради успеха, побеждает сильнейший, ну и так далее, ты помнишь... Главная ценность, на деле, а не на словах -- деньги. Вот и доконкурировались...
   Собеседники помолчали.
   - Ну, для нас это все равно сейчас представляет чисто теоретический интерес, - вздохнул начальник станции, - Думаю, потребуются столетия, чтобы как-то восстановилась более-менее нормальная жизнь в нашем мире... Пока природа залечит раны, нанесенные людьми... Да и мне думается, скорее наверное, это теперь будет цивилизация Манулов? А люди станут кем-то вроде гномов из наших сказок, легендой, которую будут рассказывать мамы-кошки своим котятам... И наверное, это будет заслуженно. По крайней мере, я Манулам буду стараться сейчас помогать, насколько это вообще для нас возможно. И ребята тоже.
   - Да, и с той Земли к ним тоже огромный интерес выразили, - покивал головой Сергей Петрович, - Видел бы ты заголовки в их научных журналах! А к нам... Они всячески стараются нас не обидеть, но я же вижу, что относятся как... Ну, к инвалидам, что ли... Да, в общем, честно говоря, я думаю, они в этом правы. Хотя, я думаю, все же и нас, людей, шанс есть. Пуст ь и не при нашей жизни, но... Только каков будет этот шанс, зависит он от того, каких людей больше осталось. А это неизвестно. Мы-то даже что в остальном Метро происходит не знаем. А уж по всему миру...
   - Ладно, Сергей Петрович, - снова вздохнул начальник станции, - жизнь покажет. А мы будем стараться, чтобы она двигалась в лучшем направлении. По крайней мере, раньше, честно говоря, у нас особых шансов не было. А теперь они хотя бы появились. Так что, как говорит наш Сержант, делай что должен...
   - ... и будь, что будет! - с улыбкой продолжил старый ученый.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"