Аннотация: Три года после конца сериала. Время собирать. Может быть камни, может быть последствия своих поступков, может быть - надежды. Спойлеры к концу сериала.
- Это - саботаж, - черноволосый мужчина оторвался от монитора и, развернув кресло, пристально посмотрел на начальника лаборатории.
- Но позвольте! - возмутился тот.
- Я бы охотно позволил. Но закон сохранения энергии с вами не согласится.
Его оппонент склонился над распечаткой.
- Потеря энергии все еще в рамках допустимой погрешности, хотя и по верхнему пределу. Вы считаете, что утечка будет возрастать в прогрессии, но это всего лишь гипотеза! Компьютерная модель не подтверждает ваши выводы!
В этот момент на мониторе появилась новая диаграмма, три секции были окрашены в тревожный красный цвет. Профессор судорожно вздохнул, но продолжил барахтаться, хотя уже чувствовал, как на шее затягивается невидимая петля.
- Почему вы так уверены, что это злой умысел, а не случайная ошибка? Все мы живые люди, - он успел проглотить уже готовое сорваться с языка: "за исключением некоторых присутствующих", - инженеры в том числе. Эксперт наградил его убийственно-вежливой улыбкой.
- Чтобы случайно ошибиться подобным образом, нужно быть гением. Если бы таланты такого уровня работали под вашим чутким руководством, об этом давно бы уже знала вся научная общественность.
- Я готов поручиться за каждого из своих сотрудников! Это нелепое недоразумение.
- Как вам угодно, - пожал плечами проверяющий, - в таком случае остается всего лишь одна возможность. Преступник - вы. Желаете признаться прямо сейчас или предпочитаете стандартную процедуру?
- Вы что же, собираетесь обвинить меня? Но я не имею никакого отношения к этой части проекта, это не моя сфера деятельности! - он запнулся, осознав, в чем именно только что расписался, но все же продолжил, поскольку обвинение в саботаже угрожало куда большими неприятностями, чем всего лишь преступная некомпетентность. - Вы же знаете, как работает наш отдел. Один человек физически не в состоянии отследить все аспекты.
- О да, я знаю, что вы никудышный ученый, но до сегодняшнего дня не догадывался, что ваши административные способности так же оставляют желать лучшего. У вас много родственников, друзей и знакомых, а у вашей супруги их еще больше, но нужно ведь соблюдать некоторый баланс! Сколько человек в вашей лаборатории реально работает? Меньше трети? Сколько из них специализируется в молекулярной физике? И кто из этих несчастных по второй специализации программист?
Каждый следующий вопрос заставлял начальника лаборатории все ниже и ниже опускать голову, пока наконец он не обнаружил, что пристально рассматривает носки собственных туфель.
- Дерек Альбин, - едва слышно выговорил он, - но это лишено всякого смысла! У него блестящие перспективы!
- Несомненно. Альфа, из хорошей семьи, первый студент выпуска, научная степень в семнадцать лет и полное отсутствие здравого смысла. Идеализм - самая опасная болезнь нашего общества, профессор, радуйтесь, что вам она не угрожает, она поражает только людей, наделенных интеллектом.
После того как незваный гость ушел, унеся с собой отчеты о проделанной работе за последние полгода, профессор минут пять ждал, пока утихнет дрожь в руках, и только потом налил себе виски. Золотистая жидкость пахла мокрым деревом и приятно обжигала рот. Он и с закрытыми глазами не спутал бы настоящий виски с синтетическим аналогом, хотя производитель-монополист и уверял, что лучшие дегустаторы не смогли обнаружить никакой разницы. Выпив, с сожалением отставил стакан - придется отвыкать от дорогостоящих привычек. Должность ему не удержать, хорошо, если удастся избежать деклассификации.
Нет, мир воистину катится в черную дыру: с каких это пор ученые интересуются политикой?! Чего, скажите на милость, этому идиоту, то есть, идеалисту, Альбину не хватало? Все привилегии альфа-статуса, приличное для его возраста жалованье, финансирование, публикации. Он даже позволил молодому ученому издать три статьи только под собственным именем, не напрашиваясь в соавторы! И вот благодарность за хорошее отношение. Профессор решительно придвинул к себе бутылку и наполнил стакан до краев. Вечером предстояло долгое объяснение с женой. Вряд ли она обрадуется новостям.
***
- Все-таки саботаж? Печально. Теперь тебе придется проверить все их данные за последние два года. С того момента, как Альбин пришел в лабораторию. Послужит тебе уроком, Эйвон. Ты давно должен был возглавить весь проект.
- Пощады, мадам президент, пощады! - он вскинул руки в умоляющем жесте и рассмеялся, - я умру от скуки. Каждому свое. Пусть администраторы администрируют.
- А ученые - саботируют?
- Я лучше буду ловить саботажников.
- Не вижу ничего смешного. Три года, Эйвон! Три года работы, много денег, еще больше ресурсов, но я до сих пор не вижу результатов. Иногда мне кажется, что ты злоупотребляешь моим расположением.
Эйвон перевернулся со спины на живот и повернул голову, чтобы лучше видеть, как она расчесывается, сидя у зеркала. Перламутровая щетка скользила по блестящим черным волосам.
- Странно.
- Что странно?
- Считается, что длинные волосы подчеркивают женственность, но в твоем случае мне больше нравилась кроткая стрижка.
- Не увиливай, - отражение в зеркале недовольно поджало губы, - ты прекрасно знаешь, насколько важен этот проект!
- Я три года гоняюсь за призраком. Все, что у нас есть - отрывочные сведения и слухи. Я не уверен, что этот твой корабль вообще существовал. Скорость в двадцать стандартных единиц, телепорт, маскировочный щит, нейтронные бластеры, автоматическая ремонтная система, регенерирующие энергетические установки... Я ничего не забыл? То, что ты требуешь, скорее относится к области мифологии, чем науки. Если ты думаешь, что кто-то другой справится лучше - милости прошу, я сегодня же передам всю документацию этому несчастному и займусь своими собственными исследованиями. Да, кстати, насчет этого саботажника... Он мне нужен.
- Еще один государственный преступник в твоей команде?
Он попытался пожать плечами, но в этом положении жест оказался не слишком убедительным.
- А вот это уже точно не моя вина. Если каждый второй ученый оказывается диссидентом, то надо или менять политическую систему, или расстрелять отдел пропаганды в полном составе.
Севелан развернулась к нему, растянув губы в тонкой змеиной усмешке.
- Политическая неблагонадежность отдельных личностей, несомненно, не твоя вина. Но боюсь, ты забываешь, что твоих собственных заслуг вполне достаточно, чтобы сгноить тебя на Сигнус Альфе, или в другом столь же приятном месте. Я много тебе позволяю, Эйвон. Так много, что ты начинаешь верить в собственную неуязвимость. Кому дано, с того и спросят, мой дорогой.
- Ты всегда рядом, чтобы освежить мою память, - он улыбнулся в ответ, но улыбка вышла несколько натянутой. - Не беспокойся. Рано или поздно я поймаю твоего белого кита.
- Эта книга в запрещенном списке старой литературы.
- Именно поэтому ты ее не читала.
- Туше! Хорошо. Забирай своего саботажника. Но под твою личную ответственность. На этот раз я хочу результатов, а не обещаний. То, что реально, делают в других лабораториях. От тебя я жду невозможного.
Он подвинулся на край кровати и приглашающим жестом указал на подушку. Севелан сначала отрицательно мотнула головой.
- Я только что причесалась. С другой стороны...
- Вот именно. С другой стороны.
***
Доктор Дерек Альбин не выглядел на свои двадцать пять лет. Даже при беспощадно-ярком свете, заливающем тюремную камеру, молодому человеку едва можно было дать восемнадцать. Если только не смотреть ему в глаза. У восемнадцатилетних юнцов, выросших в безопасном искусственном мире земных куполов, не бывает такого взгляда. Сузившиеся от света зрачки терялись на фоне обсидиановой радужки, в двух черных провалах отчаянье сражалось с пустотой, медленно проигрывая последней. Пять дней допросов. Эйвон не спешил забрать свой трофей. Некоторые уроки лучше выучить раз и навсегда, чтобы не повторять ошибки на регулярной основе.
Молодой человек забился в дальний угол металлической койки и сидел там, спрятав голову в коленях, пытаясь укрыться от выжигающего глаза света. Услышав звук открывающейся двери, он еще сильнее вжался спиной в стену и медленно поднял голову, щурясь и моргая, пока не поймал случайно взгляд высокого черноволосого человека в дорогом штатском костюме. Некоторое время они молча рассматривали друг друга, потом неожиданный посетитель обернулся к застывшему на пороге охраннику и приказал:
- Убавьте освещение и принесите мне стул.
Тот помешкал несколько секунд, но все же повиновался. Эйвон уселся и неспешно принялся разглядывать саботажника. Синяки и царапины, ничего серьезного, похоже, его только что подлечили после интенсивного допроса. Круги под глазами, запавшие щеки, как и следовало ожидать, но это все поправимо. Он любезно улыбнулся.
- Пять дней.
- Что? - вздрогнул заключенный. Голос у него был охрипший, как у человека, которому пришлось много кричать.
- Вы пробыли здесь пять дней. В камере легко потерять счет времени.
- Я не терял, - сухо возразил он, - следователи работают восьмичасовыми сменами. Мое дело ведут двое. И вы не похожи на третьего. Что вам от меня нужно? Или вы, - он вздрогнул, - кукловод?
- Психостратег, - автоматически поправил Эйвон, он всегда считал жаргонизмы уделом низших каст. - Нет, я не психостратег. Я ваш, - улыбка стала еще шире, - будущий работодатель. Я забираю вас в свою лабораторию. Трудиться во благо Федерации. Предупреждая следующие вопросы: меня зовут Керр Эйвон, я научный советник президента и координирую тот самый проект, который вы так успешно саботировали последние два года.
- Керр Эйвон? - недоверчиво переспросил Альбин и ухитрился вжаться в стенку еще глубже, - но ведь... - он не стал договаривать. Очевидно, что слухи о смерти Эйвона оказались сильно преувеличенными.
- Да?
- Нет, ничего, простите, я задумался и не расслышал с первого раза.
- В таком случае повторяю: вы отправляетесь со мной. Искупать грехи усердным трудом.
- Я не настолько грешен, чтобы работать под вашим началом, - в хриплом голосе прорезалась неожиданная твердость.
- Вы не совсем четко представляете себе альтернативу.
- После пяти дней здешнего гостеприимства? Я прекрасно знаю, что меня ждет.
- Ваша наивность умиляет. Это, - он указал на синяки и ссадины, - всего лишь физическая боль. Пять дней побоев и стандартных наркотиков, и вы уже считаете, что прошли по всем кругам ада. Увы, ваше путешествие еще толком и не началось. Еще несколько дней вам дадут поиграть в героя, не потому, что любят причинять людям боль, вовсе нет, здесь не держат садистов, а по протоколу. А потом подключат к ментосканнеру и вывернут наизнанку. Узнают все, что захотят узнать. И это только начало. Бета-техника или представителя низших классов после этого бы расстреляли или сослали подыхать в тюремную колонию. Но на свою беду, вы альфа. Общество потратило на вас слишком много ресурсов, чтобы так легко признать поражение. Вас отправят на переобучение. Сто пятьдесят тысяч повторений, как известно, рождают истину. Сначала вы предадите своих сообщников, если они у вас есть, а потом - самого себя. То, что останется, заново отольют по форме образцового гражданина и отправят приносить пользу обществу. Например - управлять роботами-уборщиками в дельта-секторе или ремонтировать конвейеры.
Альбин слушал, невольно бледнея. Он знал, разумеется, что против ментального сканирования нет никакой защиты, но почему-то надеялся, что в его случае не станут применять столь дорогую технику, или что он умрет раньше, или... или случится чудо. Нелогичное, невозможное, спасительное чудо. Но этот человек с безжалостностью опытного палача уничтожал последние жалкие ростки надежды.
- Ваш разум, доктор, ваша способность мыслить, рассуждать, получать удовольствие от познания, все погибнет. Вы превратитесь в тупое послушное животное, и только иногда, по ночам, в кошмарах, будете вспоминать, что когда-то были человеком.
Альбин заставил себя собраться, с усилием оторвался от стенки и расправил плечи.
- Вы вспоминаете? - поинтересовался он.
Мужчина вздрогнул, пропустив удар, но сохранил все то же любезно-безразличное выражение лица и сделал вид, что не услышал вопроса.
- Это то, что ожидает вас здесь. Теперь обсудим альтернативу. Моя лаборатория, мой проект, мои правила. У вас - никаких прав, только обязанности. Вы будете много работать, мало спать и быстро есть. За каждую ошибку я спрошу втрое. Попытка саботажа вернет вас в эти гостеприимные стены. Я не занимаюсь благотворительностью.
- Вы не понимаете разницы между работодателем и рабовладельцем?
- В вашем случае разница несущественна. Но! Я готов предоставить вам шанс.
- Искупить свою вину перед обществом? - иронично перебил его Альбин.
- О, об этом я как-то не подумал, но если вы вдруг искренне раскаетесь, то после долгих лет честного труда, вам, быть может, позволят выходить из камеры на длинном поводке. Нет, я даю вам нечто большее. Шанс на победу. Предупреждаю сразу, ничтожный, почти неосуществимый. Я раскрыл одну вашу схему, раскрою и другие. Что бы вы ни задумали, я всегда буду на шаг впереди. Но, по крайней мере, вы сможете попытаться.
- Выиграть в вашей игре по вашим правилам?
- Ах да, совсем забыл! Я буду менять правила в свою пользу, когда посчитаю нужным. Без предупреждений.
Альбин рассмеялся коротко и зло.
- Разве можно отказаться от столь выгодного предложения!
- Я знал, что могу на вас положиться, - Эйвон протянул своему новому сотруднику руку, но тот брезгливо отвернулся.
***
Как и большинство землян, Эйвон недолюбливал открытые пространства. Слишком долго купола с их автономной системой жизнеобеспечения были единственным способом выжить на отравленной радиацией Земле. Теперь уже не было необходимости в столь строгой изоляции, и общины "внешников" росли с каждым годом, игнорируя молчаливое неодобрение администрации. Вопреки мрачным прогнозам, они не только выжили, но и поставляли большую часть продукции на черный рынок, и это не считая официального продовольственного налога. Однако, несмотря на их процветание, лишь ничтожный процент населения желал переселиться под открытое небо. Общины увеличивались за счет естественного прироста. Фермерам не нужны были лицензии на размножение, и они охотно этим пользовались.
Эйвон, разумеется, не принадлежал к этому сумасшедшему меньшинству, но его предпочтения в данном случае не играли никакой роли. Когда умники в ведомстве внутренней безопасности посчитали, что лучше всего будет расположить строго-секретную лабораторию за пределами купола, замаскировав под опытную ферму, ему оставалось только согласиться, наградив автора гениального плана выразительным взглядом. Со временем он даже научился видеть в этом некоторые преимущества. Например, свежие овощи с их собственного огорода, заведенного для достоверности.
Будь у него выбор, он предпочел бы уютные апартаменты на подземном уровне и мрачную псевдоготику университетского городка, но не мог не согласиться, что из всех возможных мест за пределами купола, для них выбрали самое удачное. Маленькие белые домики с красными черепичными крышами прятались в реликтовом сосновом лесу, воздух благоухал нагретой смолой, солнечные лучи свободно проходили сквозь высокие кроны, играли в прятки между тонкими стволами, чтобы золотым дождем рассыпаться по дорожкам. Если не знать, что эта идиллическая картина скрывает научно-исследовательский комплекс, само существование которого проходит по категории: "перед прочтением - сжечь", можно было подумать, что вернулся в далекое довоенное прошлое, за сотни лет до появления Федерации. До того, как человечество почти что преуспело в самоуничтожении.
Трудно было представить себе больший контраст между формой и содержанием, чем эта лаборатория, и Эйвон с любопытством наблюдал за реакцией новичка. Альбина только что выгрузили из флайера, он щурился на солнце и медленно вдыхал прохладный утренний воздух, словно пробуя его на вкус. Не похоже, чтобы он боялся открытого пространства. Эйвон подписал последнюю форму и протянул руку. Офицер, скрывая недовольство под протокольно-невозмутимым выражением лица, положил в подставленную ладонь ключ от наручников.
- Под вашу ответственность, сэр.
- Приятного дня, капитан.
Он дождался, пока военный флайер скрылся за горизонтом, подошел к своему новому приобретению и молча расстегнул наручники. Альбин размял затекшие кисти и с наигранным удивлением поинтересовался:
- Как? Вы не будете держать меня на цепи?
Эйвон нехорошо улыбнулся и прежде, чем молодой человек успел сообразить, что происходит, застегнул на нем тонкий металлический ошейник.
- Нейроиндуктор, - пояснил он, - стоит покинуть безопасную зону, он начнет посылать болевые импульсы. Чем дальше, тем сильнее.
От ярости Альбин не смог выговорить ни слова, только сжимал и разжимал кулаки. Его лицо, смуглое от природы, побелело, а Эйвон продолжил:
- Не сомневаюсь, что вы вскоре выясните, где именно заканчивается безопасная зона и как далеко вы сможете уйти. А теперь идемте, я познакомлю вас с коллегами.
Они зашли в один из домиков, внешне ничем не отличавшийся от своих собратьев. Внутри все было стилизовано под крестьянское европейское жилище доатомной эры. Стол и стулья выглядели настолько деревянными, что Альбин даже провел рукой по выскобленной добела поверхности и с удивлением обнаружил, что это и вправду дерево. Невероятно! Сколько же они тратят на исследования, если спят на деревянных кроватях! На Земле, за исключением чудом уцелевших заповедных рощиц, давно уже не росло деревьев, из которых можно было бы изготавливать мебель.
Эйвон приложил ладонь к сенсорной панели, замаскированной под керамическую плитку с жизнеутверждающим заявлением: "Ранняя птичка первого червяка клюет", исполненным готическим шрифтом. Упомянутая птичка, изображенная синей краской над надписью, держала в непропорционально большом клюве извивающегося червяка. Его новый хозяин, если уж называть вещи своими именами, стоял к нему боком, и Альбин, глядя на его выдающийся профиль, не мог удержаться от невольного сравнения. И в самом деле, чувствовал он себя немногим лучше того самого червяка.
Часть стены ушла в паз, открывая стандартную кабину лифта, неуместную среди пасторальной обстановки домика. Спуск занял около минуты - не меньше трех уровней, прикинул Альбин. Дверь кабины открылась прямо в лабораторию: большое помещение, разбитое перегородками на несколько отсеков поменьше. Привычно гудели компьютеры, в воздухе пахло озоном, кофе и почему-то горелым хлебом. Источник последнего запаха обнаружился сразу же - тощий, патлатый парень в таком ярком комбинезоне, что от него болели глаза, задумчиво наклонившийся над дымящимся тостером.
- Я не виноват, босс, - закричал он, увидев Эйвона, - это дурацкое реле! Я переделал его так, чтобы хлеб выстреливался прямо на тарелку, и неделю оно работало! Это перепад напряжения в общей сети, опять Донни что-то намудрила с генератором.
Эйвон отмахнулся и от дыма, и от тараторящего оправдания незадачливого экспериментатора и кивнул в сторону Альбина.
- Познакомьтесь. Этот идиот, сломавший третий тостер за два месяца, Джеремая, системный администратор и техник. А это наш новый сотрудник. Доктор Дерек Альбин.
Парень резко замолчал, окинул новичка быстрым взглядом, похоже, оценив и оливковую тюремную униформу, и ошейник, хмыкнул и поинтересовался:
- Какой код допуска?
- Зеленый.
Системщик хмыкнул еще громче, но ничего не сказал, только отметил что-то у себя на планшете и заорал во все горло:
- Донни! Донни! - он с успехом мог заменить пожарную сирену.
Из ближайшего отсека выглянула встрепанная рыжая голова.
- Незачем так кричать. Чего тебе нужно, варвар?
Джеремая картинно развел руками.
- И это говорит женщина, ухитрившаяся сломать генератор Н15! Дважды! - мстительно уточнил он. - Эту модель используют в дальней разведке, она способна работать в жерле вулкана и в вакууме, но для нашей Донни нет ничего невозможного!
- Есть. Я не могу заставить тебя заткнуться.
Альбин молча наблюдал за развернувшимся спектаклем. Сверхсекретная лаборатория больше походила на филиал психиатрической лечебницы. Он бросил быстрый взгляд на Эйвона, пытаясь понять, какую роль этот странный человек играет в сложившемся бедламе: надзирателя или пациента?
Девушка передала Эйвону планшет.
- Если этот парень и впрямь физик, то у меня есть для него работа. Пусть проверит расчеты к завтрашнему испытанию. Орак бастует, сказал, что не будет тратить свое драгоценное время на мои ошибочные теории.
- Раз Орак сказал, что ты ошиблась, значит, так оно и есть, - не сдавался администратор.
- С каких это пор ты записался в поклонники нашего маленького монстра?
- С тех пор, как он оценил мое чувство юмора. Что говорит о его уровне интеллекта.
Перебранку прервал спокойный, хорошо поставленный женский голос.
- Эйвон, я перенесла испытания прототипа на вторник. Если Донни разберется в собственных уравнениях, мы уложимся в график. И вас ждет сообщение от президента. В вашем офисе.
- Хорошо. То есть, ничего хорошего. С уравнениями разберется наш новый физик. Вы, кажется, знакомы, если я правильно помню его досье, - Эйвон посторонился, предоставляя женщине возможность беспрепятственно разглядеть новичка.
- Альбин! Небо всемогущее, что случилось?
Дерек нервно откашлялся.
- Профессор Соландра! Вы живы!
- А что, в газетах опубликовали мой некролог?
- Я хотел навестить вас в университете, но в секретариате сказали, что вы вышли на пенсию, и настоятельно рекомендовали не нарушать ваш покой. Столь настоятельно, что я заподозрил неладное и проверил систему. Не нашел никаких упоминаний, словно вы внезапно перестали существовать. Вывод напрашивался.
- Вывод, сделанный из ошибочных постулатов не может быть верным. И не уходите от ответа. Что вы умудрились натворить?!
Эйвон полюбовался на полыхающие щеки молодого человека и отправился к себе, прихватив копию спорных расчетов. Пора в очередной раз напомнить Ораку, зачем его держат в лаборатории. Для самого совершенного в мире компьютера у него была на редкость короткая память. К счастью, Эйвон знал незаменимое средство от кратковременной амнезии. Достаточно было пообещать чрезвычайно занятому важными исследованиями компьютеру внеочередную профилактику и многозначительно взмахнуть паяльником.
Альбин тем временем пил кофе в крошечном закутке, служившем профессору Соландре одновременно и офисом, и мастерской, и столовой. Поверхность двух столов заполнял творческий беспорядок из распечаток, дисков, молекулярных моделей и пустых чашек. Привычный хаос, в котором наметанный взгляд безошибочно узнавал порядок. С каждым глотком отступала тяжесть в груди, поселившаяся там после того, как ему сломали ребра. Переломы потом заживили, но за те три дня он успел приобрести привычку дышать с осторожностью, и только сейчас, оказавшись в знакомой обстановке профессорского кабинета, медленно распрямлялся в полный рост.
Профессор качала головой, сжимала губы, барабанила пальцами по столу, но не перебивала, пока он не закончил рассказывать. И только когда он замолчал, выругалась. Негромко, но отчетливо, с прекрасной артикуляцией университетского преподавателя.
- Альбин! Вы были лучшим студентом выпуска. Объясните, что вы делали на уроках гражданской этики? Обязательный предмет для всех первокурсников. Каким образом вы его сдали, если не запомнили основной постулат?
Дерек упрямо вскинул голову.
- Общественное благо большинства ценится превыше блага меньшинства или отдельного индивидуума. Я помню. Но я не согласен. Общество состоит из отдельных индивидуумов. Государственный строй, забывающий об этом, неминуемо превращается в диктатуру. Ради блага большинства подвергают репрессиям все больше и больше людей, пока в какой-то момент большинство не становится меньшинством. И именно это меньшинство оказывается у власти. Этого не рассказывают на уроках этики, профессор. Этому учит жизнь.
- Вы оказались плохим учеником, мой дорогой друг. Все эти теоретические построения имели смысл до войны с андромедянами. Выживание вида - область биологии, а не этики. Сильное государство может позволить себе тратить деньги на военные технологии. А мы потеряли восемьдесят процентов флота в одном единственном сражении.
- Что только подтверждает неэффективность диктатуры. Нас убивает правительство, не способное нас даже защитить!
- Убивает! Что вы знаете о смерти, мальчишка? Только то, что прочитали в книгах! - дискуссия потеряла всякий оттенок академичности.
По щекам профессора поползли уродливые красные пятна. Она закашлялась и вслепую начала шарить по столу. Серебряный ингалятор выскользнул из-под пальцев и покатился по полу. Дерек поднял баллончик и протянул задыхающейся женщине, подождал, пока стихнет кашель, и спросил негромко:
- Теперь моя очередь удивляться: что случилось с вами, профессор?
- Война. Несколько их кораблей прорвали оборону. Потом на них устроили охоту, но было уже поздно. Моя дочь и ее семья, научно-исследовательская база на Дельте Четыре. Все погибли. Я ушла из университета и подала заявление в военное ведомство. Несколько лет занималась проектом "Аквитар", тем, что от него осталось после всех этих бюджетных сокращений и неудач, а потом появился Эйвон. Он искал специалиста по теории поля в свой проект и наткнулся на знакомую фамилию.
- Мне очень жаль, но это не оправдывает...
- Это обязывает. Меня. Вас. Нас всех. Вы действительно не понимаете? Один единственный корабль держал оборону всего сектора до прибытия флота! Будь у нас эскадра таких кораблей, никто бы не погиб. Федерация, президент, репрессии, коррупция - это всего лишь слова. Значение имеет только одно - дальнейшее существование человечества. Вы же ученый, в конце концов, неужели вы не в состоянии увидеть более широкую картину?
- Именно потому, что я вижу, я и не могу с вами согласиться. Но у меня нет выбора, не так ли? - он коснулся ошейника и тут же отдернул руку, словно обжегся.
- У вас нет выбора. Но есть шанс. И я надеюсь, что вы им воспользуетесь. В первую очередь, ради самого себя.
Он не стал возражать и молча проследовал за ней в другой конец лабораторного зала, где администратор заканчивал устанавливать рабочую консоль.
- Вот. Прошу. Полный допуск к внутренней системе. Даже к Ораку. Если, конечно, он будет в настроении. Но никакой сети. Если нужно что-то с воли - обращайся к Эйвону, приятель. Правда, шансов, что он окажется в настроении еще меньше, чем с Ораком. Так что забудь о сайтах для взрослых мальчиков и девочек. Впрочем, у тебя все равно не останется на это времени. Вот, для начала - подарочек от Донни. Если будут вопросы - свистни. Только не вздумай звать меня Джеремая. Просто Джем. Что смотришь? Хочешь знать, почему я не поменял имя? Да потому, что к совершеннолетию у меня уже была криминальная история длиной с гимн Федерации! И потому что я дельта. А менять имя по желанию разрешается только полноценным гражданам. Хотя им это право как раз и ни к чему. Твоей вот мамаше в голову не пришло вляпаться в древнюю религиозную секту и назвать тебя в честь замшелого пророка!
К счастью, громкий клич из глубин: "Дже-е-ем! Куда ты пропал? Эта программа опять не работает! Чтоб ты все-таки пропал, вместе с нею!" - прервал словоизвержение, и Дерек смог наконец взглянуть на монитор. Странно. На первый взгляд, в расчетах рыжей Донни все было правильно. На второй и третий - тоже. А если поменять параметры? Через два с половиной часа он с удовлетворенным выражением лица вывел на экран исправленную версию и только тогда заметил, что Эйвон стоит у него за спиной и сверяется со своим планшетом. Конечный результат совпал с выводами Орака.
***
Севелан, Президент Терранской Федерации, Верховная Императрица, Защитница Земли, Верховный Главнокомандующий и прочая, прочая, прочая с утра пребывала в отвратительном настроении. Она брезгливо держала кончиками пальцев распечатку.
- Эйвон, я от всей души надеюсь, что это не твоих рук дело.
- Как ты могла такое подумать?
- Хочешь сказать, что ты на это неспособен?
- Взломать финансовую базу данных твоей администрации и выложить в сеть детальный отчет о тратах? В этом нет ничего сложного, но клянусь, что мне бы и в голову не пришло упрекнуть тебя стоимостью нарядов. Не так уж там и много, какие-то четыреста тысяч кредитов, на эти деньги даже десять школ в дельта-секторе не построить, всего лишь восемь с половиной. В конце концов, женщина в твоем возрасте вынуждена тратиться на свою внешность.
Пощечина, последовавшая за этими словами, была вполне ожидаема, но он не сделал и попытки перехватить тонкую руку. Дождался звонкого хлопка, притянул женщину к себе и впился поцелуем в шею, нарочно выбрав место повыше, чтобы оставить след.
В этом недвусмысленном положении их застал секретарь.
- Мадам президент, вы просили предупредить вас за десять минут до совещания, - дрессированный молодой человек без малейшего усилия сохранял невозмутимое выражение лица. Право входить к президенту без доклада стоило достаточно дорого, чтобы оплатить периодическую слепоту и глухоту.
- Эйвон, я хочу, чтобы ты нашел этого неуловимого хакера. Отложи все остальные проекты.
- В этом нет необходимости. Я подарю тебе твоего взломщика на день инаугурации.
- Управишься так быстро? Его не могут поймать уже полгода.
Эйвон пожал плечами.
- Тебе всего лишь было нужно сказать мне.
***
Советник президента по делам внутренней безопасности, второй после президента человек в государстве, старательно отводил взгляд в сторону, но алый след на шее Севелан, как раз над ослепительно-белым кружевным воротником притягивал подобно магниту. Генерал Пестарж принадлежал к настолько узкому кругу избранных лиц, что Севелан не считала нужным стесняться его присутствием. К тому же ей нравилось ловить едва заметный отсвет зависти в блекло-голубых глазах советника. Без всяких сомнений, он многое бы отдал за право хотя бы на одну ночь оказаться на месте того, кто оставил эту красную метку на ее коже. Но все, что у него было, он и так получил из ее рук, поэтому мог только облизывать внезапно пересохшие губы и прятать взгляд. Севелан не имела привычки дважды платить за один и тот же товар.
- Вздор! Причем вздор опасный. Вы прекрасно знаете, что это невозможно, но самим фактом существования подобных отчетов поддерживаете легенду. Покойник становится для нас опаснее, чем был при жизни.
Советник нервно сглотнул - вдобавок к губам пересохло еще и в горле.
Снимали скрытой камерой, с большого расстояния, если звук еще удалось вытянуть, то изображение оставляло желать лучшего. Голос... Севелан нервно вздрогнула и тут же бросила быстрый взгляд в сторону генерала, но тот сидел, уставившись на экран, и вроде бы не заметил. Она знала этот голос. Глубокий, исполненный силы, парадоксально совмещающий в себе жар убеждения и уверенное спокойствие. Однажды услышав, его невозможно было забыть. И все же... обладатель этого голоса мертв. В этом не могло быть никаких сомнений. Они использовали старую запись, или смонтировали речь из отрывков.
Она остановила кадр и увеличила изображение. Тайное собрание проходило где-то в пещерах, свет факелов рассеивался, не доходя до свода. Высокий широкоплечий мужчина в темной куртке мог быть кем угодно, агенту так и не удалось поймать его лицо в кадр. Она тряхнула головой, отгоняя наваждение.
- Вам придется найти что-нибудь более достоверное, чтобы убедить меня. К тому же, это совершенно не в его стиле. Блейк - крестоносец по своей природе, яростная душа. Мы же имеем дело с методичной, целенаправленной кампанией против федеративного присутствия во внешних мирах. От нас откусывают по кусочку, аккуратно, каждый раз балансируя на грани допустимого. Забирают именно то, чем мы готовы пожертвовать, зная заранее, где мы уступим, а где будем стоять до последнего. Он не способен на столь кропотливый и неблагодарный труд. Хватит гоняться за призраком, генерал. Ищите подлинного виновника. Блейк погиб два года назад при взрыве штаб-квартиры центрального управления службы безопасности.
- При всем моем уважении, мадам, тело так и не нашли.
Севелан воздела руки к небу в преувеличенно-гротескном жесте.
- От здания осталась горсть пыли! Разумеется, тело не нашли. Но куда он, по-вашему, мог деваться из камеры? Вам доводилось слышать хотя бы об одном побеге из этого почтенного учреждения?
- Пять лет назад один заключенный бесследно исчез из закрытой камеры, прихватив с собой дознавателя. Но это единственный известный мне инцидент.
Севелан мечтательно улыбнулась.
- В таком случае ваши подозрения беспочвенны. Блейк был талантливым, харизматичным и удивительно везучим человеком. Но всего лишь человеком, а не сверхсуществом. Он мертв, и прах его развеян ветром, то же самое должно произойти и с его памятью, советник. Так что сделайте мне одолжение, Пестарж, в следующий раз поднимайте тему Блейка только если привезете его сюда в цепях или в гробу.
***
- Третий самоубийственный план за неделю. Ты превзошел самого себя, - неприметный остролицый человек в сером комбинезоне гамма-техника оторвался от полуразобранных механических часов. Заботливо разложенные шестеренки и винтики занимали больше половины крошечного столика, втиснутого в единственный свободный от хлама угол комнаты.
- Да для тебя даже выйти на улицу - уже неоправданный риск! Ты как прирос к этому стулу!
- Неправда. Там у стенки весьма удобный диван.
- С каких пор мы бросаем своих в беде?
- Дай подумать. Должно быть, с тех самых пор, как у нас нет ни телепорта, ни самого быстрого корабля в галактике, ни суперкомпьютера, ни... проще сказать, что у нас есть. Даже сома закончилась, остался только адреналин. А его в моем организме и без того предостаточно.
- Что-то незаметно! Мы должны хотя бы попытаться!
- Держи.
- Что? Зачем мне твой пистолет?
- Затем, что если ты хочешь умереть, сделай это здесь и сейчас. Можешь считать меня сентиментальным дураком, но я не хочу, чтобы тебя разобрали на запчасти в пыточной камере. А именно этим и закончится любая попытка атаковать следственный центр. Введи в свой словарь новое слово, Таррант, если уж жизнь тебя до сих пор ему не научила. Не-воз-мож-но! Вытащить человека из этой тюрьмы - невозможно.
- Ради Блейка ты совершил невозможное.
- И на этом исчерпал лимит. Пожизненно. Хватит спорить. Лучше расскажи, что происходит в порту.
- Торговая гильдия подняла тарифы, - Таррант ухмыльнулся во всю челюсть, постепенно остывая, - рабочие объявили забастовку.
- Администрация?
- Как и ожидалось. Пригнали войска, порт оцепили. Никто не ожидал, что гаммы способны на организованный протест. Но я не понимаю, чего ты хочешь добиться. Или они вернутся к работе, или их перестреляют и наймут новых, согласных на любые условия.
- Удивляюсь, как ты прошел тестирование, Таррант. Для альфы ты слишком медленно думаешь. Все ушло в рефлексы. За два дня простоя гильдия потеряла несколько миллионов. С кого, как ты думаешь, они потребуют возмещение ущерба? Они ведь платят налоги, правительство должно обеспечивать безопасность.
- Они и обеспечат. Разместят там гарнизон.
Вила улыбнулся самым милейшим образом.
- Правильно. Десятый батальон особого назначения. Тот самый, что приготовили к отправке на Калерию. Полиция, знаешь ли, не справляется своими силами, так часто в последнее время гаммы протестуют. Приходится просить помощи у военных. А к тому времени, как наши бравые ребята доберутся до места службы, там как раз закончат вакцинацию антидотом. Еще один грандиозный провал в программе умиротворения. Так что если ты раздумал погибать в цвете лет, положи пистолет на место и собирай вещи. Тебе придется слетать в южно-африканский купол. Там назревает кое-что интересное. Зайдешь перед уходом к Дэве, он сделал тебе выездную визу. Почти как настоящая.
- Эй! Что значит "почти"?
- Это ты уже Дэву спрашивай. О, а вот, кстати, и он.
Дверь во вторую комнату скрывалась за сложенными стопкой старыми матрасами. Чтобы открыть ее изнутри требовалось приложить некоторое усилие, зато обнаружить вход в компьютерное царство Дэвы можно было только внимательно присмотревшись, а незваному гостю такой возможности бы никто не предоставил. От настоящего обыска наивная маскировка не спасла бы, но обыска никто и не ждал. После внезапного ареста Альбина им пришлось в спешном порядке поменять все явочные квартиры, про это укрытие он ничего не знал. До следующего провала можно было не волноваться.
Таррант с размаху пнул пустую бутылку, она с тихим шелестом откатилась в сторону: ему все чаще казалось, что они пытаются вычерпать море дырявой ложкой. Он слишком засиделся на Земле, потерял перспективу. Нужно попросить Блейка о переводе. Неужели для пилота его класса не найдется занятия поважнее, чем быть на посылках у Вилы?! Сразу после Гауды Прайм они старались держаться друг друга, но время лечит. Ему давно уже не снится безумная гримаса Эйвона, раскрытый в последнем вскрике рот Дайны, растерянность на лице Сулин. Он научился спать без снов. Мертвые наконец-то мертвы, пора двигаться дальше. Встревоженный голос рыжего программиста прервал его размышления.
- У меня плохие новости. Испытания телепорта пройдут во вторник. Показательные, пригласили всю военную верхушку, самые сливки, значит, все уже отлажено и проверено. Он все же сделал это, Вила! Что дальше? Подождем, пока он восстановит "Освободитель" и наладит конвейерное производство ораков? Мы должны были решить эту проблему год назад!
- Ты ведь согласился, что Блейку лучше не знать!
- Нам не нужен для этого Блейк!
- Погодите, погодите, вы же не хотите сказать, что... - на лице Тарранта медленно проступало осознание, - Эйвон?!
Вила долго молчал, уставившись в одну точку, прежде чем выдавил из себя едва слышно:
- Да. Он жив. И работает на Севелан. И сделал телепорт. И я не дам тебе его убить! Несмотря на все вышеперечисленное.
- Вот как! - Таррант успел справиться с первоначальным шоком, - может быть, ты соблаговолишь разъяснить мне, медленно думающему альфе, почему мы должны оставить в живых человека, который нас всех предал? Причем неоднократно. Удивительно, как ты дожил до своих лет с такой способностью к всепрощению! Или она распространяется только на Эйвона?
Вила нервно сглотнул и бросил умоляющий взгляд в сторону Дэвы, но тот демонстративно отвернулся.
- Ни ты, ни я не имеем права решать, как поступить с Эйвоном.
- И кто, если не мы? Только не говори, что нужно прислать ему повестку на революционный трибунал. Во-первых, такового не существует. Во-вторых, он не придет. В-третьих, я никому не уступлю этого удовольствия.
- Блейк. Эйвон убил его. Помнишь? Только Блейк может решить.
- И как он это сделает, если ты держишь в тайне чудесное воскресение нашего дорогого друга? Дэва! Я понимаю, Вила - прирожденный трус, но ты-то почему на это согласился?
- Я не соглашался. Я согласился подождать, а потом обсудить все как следует еще раз. Но...
- Дай угадаю. "Еще раз" так и не наступил.
Вила не выдержал.
- Из какого дерева тебя вырезали, Таррант?! Думаешь, Блейку будет так легко приказать устранить Эйвона?
- Я думаю, что ты должен сказать Блейку, Вила, - неожиданно спокойно ответил Таррант, - на его месте я бы не стал благодарить за подобную заботу.
- И Блейк тут же прилетит на Землю. Что небезопасно.
- Вила, у нас всего две опции: или мы докладываем Блейку, что Эйвон жив, или сообщаем ему, что Эйвон мертв. Выбирай сам. Меня лично больше устроит второй вариант. У меня не настолько короткая память, как у некоторых. Блейк не единственный, кого Эйвон убил в тот день.
***
По большому счету, поимку хакера следовало предоставить Ораку. Задание как раз по его способностям - проверить все подозрительные компьютеры и найти виновного. Дальше - дело техники. А Эйвону было чем заняться и в лаборатории. Несмотря на назначенные испытания, телепорт все еще нуждался в доработке, прежде чем пойти в массовое производство. Аквитар хорошо работал с неорганической материей, но на стабилизацию поля при транспортировке органики уходило больше энергии, чем можно было позволить в полевых условиях. Самовосстанавливающиеся энергоэлементы таинственного корабля, должно быть, решали эту проблему, но у них не было подобной роскоши. Эйвон заменил аквитар на дилитиевые кристаллы, увеличив выход энергии за счет снижения дальности транспортировки. Но учитывая, насколько редко дилитий встречается в природе, телепорт будет весьма и весьма дорогим удовольствием. А проблему синтеза ему не удалось решить даже с помощью Орака, хотя компьютер и уверял, что обязательно отыщет способ, если его перестанут отвлекать бессмысленными вопросами.
Эйвон не сомневался, что многозадачности Ораку хватит и на поиски хакера, и на работу над основным проектом, но компьютер тут же ухватится за возможность оправдать свою неудачу с дилитием. Орак вел себя настолько по-человечески, что Эйвон уже сомневался, действительно ли "характер" маленького компьютера всего лишь результат эксцентричного программирования, или за этим скрывается нечто большее. Быть может, душа? Но проще было не задумываться об этих материях и обращаться с Ораком как с компьютером. Впрочем, с людьми он обращался примерно так же.
Кроме того, он обещал даме подарок, будет неспортивно воспользоваться аналитическим превосходством суперкомпьютера. Все равно что выйти с нейтронным бластером против арбалета. В реальном бою он, конечно бы, не постеснялся использовать любое преимущество, но здесь ему ничего не угрожало, а охота обещала быть забавной.
Для начала Эйвон вывел на монитор досье на неуловимого взломщика. Парень благоразумно держался подальше от военных секретов, зато сводил личные счеты с мадам президентом. Стоимость нарядов оказалась последней каплей, переполнившей чашу терпения Севелан. Перед этим хакер успел выложить в общий доступ как именно используется фонд на представительские расходы, с именами, суммами и комментариями. Затем ознакомил почтенную публику с критериями, по которым Севелан отбирает молодых людей в свой штат. Еще раньше он взломал записи с камер безопасности и продемонстрировал общественности роскошные залы президентской резиденции, сделав особый акцент на бесценных шедеврах доатомной эры, официально находящихся в различных музеях.
Ну что ж, столь похвальный интерес к личной жизни первой леди Федерации заслуживает поощрения. Эйвон ввел свой старый логин, один из десятков, сохранившихся с прежних времен, специально для подобных ситуаций, и нехорошо улыбнувшись, выложил в сеть несколько заманчивых кадров с Севелан в главной роли. На весьма тонкой грани приличия. И в не менее завлекательных фразах обещал выкладывать продолжение каждую неделю. Теперь оставалось только ждать, пока хакер прибежит за лакомым кусочком. А то ведь заметут новичка-любителя соответствующие службы еще до первого обновления, вон, как наследил!
Он как раз закончил вводить последнюю сторожевую программу, когда в дверь офиса постучали.
- Войдите.
Альбин заставил себя смотреть Эйвону в лицо. Меньше всего на свете ему хотелось просить об одолжении этого человека. Ради самого себя он никогда бы не пошел на такое унижение, но другого выхода не было. К тому же, он ведь согласился на его условия.
- Мне нужен доступ в сеть.
- Всего лишь?
- Я бы не отказался от поддельных документов, выездной визы и кредитной карточки, но сомневаюсь, что вы согласитесь.
Эйвон развернул кресло и одарил молодого физика своей фирменной хищной улыбкой.
- И зачем же вам понадобился выход в сеть? Неужели прочитать новостную ленту? Чувствуете себя оторванным от большого мира?
- Мне нужно выложить обновление для образовательного проекта.
Улыбка медленно погасла, сменившись задумчивым недоумением. Дерек поспешил объяснить.
- Два года назад я создал сайт для детского научного соревнования. Я выкладываю задачи по естественным дисциплинам, и все желающие могут их решить. Победитель проходит в следующий тур, верхние десять процентов получают возможность переаттестации. Для талантливых детей из рабочих каст это иногда единственный шанс. Вы не представляете, в каких условиях проходит аттестация в школах, а добиться повторной сдачи практически нереально.
- Образовательный проект. Для маленьких дельт, желающих изучать физику, - медленно подвел итог Эйвон, явно не веря своим ушам, - а в свободное от работы и революционной деятельности время вы преподаете эпсилонам чтение? Альбин! Вы же альфа! Почему вас забыли обучить логике? Кастовая система существует потому, что она функциональна! Если ребенок не может пройти аттестацию с первого раза, то ему нужно место у конвейера, а не молекулярная физика!
- Идеальных систем не существует, так же, как и стопроцентного коэффициента полезной деятельности. Ваш собственный системный администратор - дельта. Почему вы до сих пор не отправили его на ближайший завод?
- Потому что по результатам школьного тестирования он получил техническую бета-степень, после чего решил, что учеба в интернате тяжелый, а главное - бесплатный труд, и занялся взломом баз данных. А после второй судимости одновременно с присвоением почетного звания рецидивиста преступник пожизненно лишается гражданских прав. Чтобы стать жертвой нашей системы, нужно приложить некоторые усилия. Федерация заинтересована в кастовой сегрегации. В интересах правительства следить, чтобы альфы оставались альфами, а дельты - дельтами. Каждый на своем месте.
- В таком случае можете считать мой проект одним из способов регуляции. В теории все работает именно так, как вы описали. На практике - система давно нуждается в реформах. Вы прекрасно знаете, что дети из альфа-семей за редчайшими исключениями остаются в родительской касте. В то время как всего десять процентов дельт повышает статус.
- Что подтверждает теорию наследственного интеллекта. Вы действительно надеетесь, что я поверю в эту чушь? Вы только что сменили пыточную камеру на пожизненную каторгу и первым делом вспомнили о несчастных дельтах, лишившихся свежей порции задачек?
- Проверьте мой код, - Альбин вызывающе посмотрел Эйвону прямо в глаза, - и убедитесь сами.
Эйвон кивнул.
- И если я найду в этом коде нечто помимо физики для младших классов?
- Мы играем по вашим правилам, - Альбин уже привычным жестом прикоснулся к ошейнику.
- Хорошо, что вы об этом еще помните. Садитесь, пишите. Да, через этот терминал. Выход в сеть есть только у Орака.
***
Сайт проекта выглядел безобидно. Задачи, иллюстрации, исторические сведенья, в простой и увлекательной форме, с примерами из жизни. Как раз то, что нужно для детей из рабочих каст, не способных к абстрактному мышлению. Но Эйвон не верил в благотворительность.
Он несколько раз проверил код, символ за символом, вчитываясь до такой степени, что в глазах появилась резь. Ничего подозрительного. Несколько неэкономно, он подавил порыв исправить пару строчек, но Альбин по основной специализации все же физик, а не программист. Он вставил ключ в паз, комнату заполнило привычное гудение компьютера.
- Орак!
- Что на этот раз?
- Проверь этот код, - он ввел программу.
После секундной паузы последовал ответ.
- Код функционален.
- Это я и сам знаю.
- Тогда уточни запрос. "Проверить код" может означать что угодно, вплоть до соответствия символов общепринятому синтаксису.
Эйвон кивнул, на этот раз компьютер был прав. Хочешь получить ответ, сначала задай правильный вопрос.
- Проверь код на наличие скрытой информации, не являющейся необходимой для выполнения программы.
На этот раз пауза длилась несколько дольше.
- Я не обнаружил дополнительной информации, хотя сам по себе код может быть сокращен на тридцать процентов без потери эффективности.