"...худощавый, сутулый человек, с открытым, беззащитным взглядом. Посмотрите на его пальцы - длинные, нервные, словно принадлежащие скрипачу. Светлая, по мальчишечьи вихрастая шевелюра. Вот он, перед вами, -- маленький, одинокий и беззащитный.
Нужно было убить его в детстве..."
Федя Кузякин не был заводилой в школе. Наоборот, - мелкий, едва переросший плечи одноклассников очкарик, личность презираемая и гонимая. Его замечали, только чтобы выдать пендель или щелбан. Неблагодарный Кузякин, не ценил полученного внимания и старался укрыться в зооуголке или школьной библиотеке.
Именно с этого всё началось. Федя полюбил биологию и книги.
Нет, ничего страшного в этом не было бы, увлекись Федя поэзией, или литературоведением. На худой конец, он мог бы увлечься Достоевским, Диккенсом или Грином и стать писателем. Жёг бы сердца глаголами, но всё-же в ограниченном количестве. Или, мог же Кузякин стать сторожем зоопарка и посвятить себя благородному делу спасения редких животных, в отдельно взятой клетке?
Мог. Только, увлёкся Федя фантастическими детективами, шпионскими романами и вирусологией.
И ещё, Федя мечтал о Правде; - например, скажи Синицын Ольге Ивановне, что подошёл к Кузякину, чтобы напомнить его худосочной заднице, что такое хороший пендель, а не "чтобы он помог с геометрией", и количество зла в мире уменьшилось бы. Пускай не во всём мире, а лишь в его, личном, мире Феди Кузякина, но всё-таки?
Кто-то может сказать, что во всём виноват Синицын, и будет не прав. Тысячи Синицыных пинают попы тысячам Кузякиных, и всё нормально. Нет, проблема именно в этом, конкретном Кузякине, по имени Федя.
Итак, Фёдор Кузякин закончил школу тихим мечтателем, любителем романов, вирусов и Правды. Впереди лежало пять университетских лет, полных презрительного невнимания девушек. Ровно через пять лет, он, молодой специалист, переступил порог института вирусологии.
Катастрофа ещё не произошла.
Её можно было бы избежать, окажись институт нормальным коллективом, работающим, как и все мы, за деньги, а не сборищем увлечённых мечтателей, работающих за Идею. Нет, конечно, светлые личности были и там. Например, академик Васильев, упорно, из года в год, публикующий старую студенческую статью под новым названием и регулярно получающий президентские премии.
Увы. Фёдору Кузякину не повезло, а вместе с ним не повезло Человечеству. Была в институте лаборатория твердолобого, махрового исследователя-романтика, прошибавшего высоким лбом все препятствия и умудрявшегося двигать науку.
Именно в это, заразное различными идеями место, и попал Фёдор Кузякин.
Эта тщедушная сволочь в роговых очках, мечтала о Правде для всех, славе и шпионских страстях.
Ночами ему снились погони, чудеса шпионской микротехники, запрятанные в любимый смокинг, и восхищённые взгляды девушек модельной внешности.
Во сне Кузякин выпячивал впалую грудь, обнимал красотку и говорил мужественные, необыкновенно значимые слова, заставлявшие девушек ахать и восторженно закатывать глаза, крепче прижимаясь к его шпионскому альтер-эго.
Утром он просыпался на старом, продавленном диване, под воркование мамы, твёрдо уверенной, что её Феденька -- недооценённый красавец и гений.
Мужественных слов не помнил; вместо смокинга, натягивал старый джемпер, джинсы, и шёл в институт, воевать с микробами и вирусами.
Катастрофа началась ранним зимним вечером.
Как это часто бывает, идея пришла неожиданно.
Фёдор чихал, закутанный в тёплый плед, поражённый непобедимой болезнью нашего времени -- гриппом. Чихал, погружённый в перипетии жизни очередного многонулевого агента. Страницы, ещё пахнущего типографской краской романа, заставляли его забыть и температуру и метель, упорно чертившую полоски на пейзаже за окном. Он жил душной тропической ночью, похищением врага, из которого сыворотка правды вытянет нужные миру сведения.
Фёдя задумался: как было бы здорово, если бы сыворотку правды не нужно было вводить, - подсыпал порошка или капнул в вино, или ещё что-то, и спрашивай ничего не подозревающего человека. Как бы так сделать... И чтобы все, - только правду...
Он снова чихнул...
ГРИПП!
Что может быть незаметнее и проще, чем переносить сыворотку правды вирусами! Незаметно заставить любого говорить правду!
Гром грянул.
Фёдор Кузякин, никому ещё не известный враг человечества, держал в руках пробирку. Пробирку, в которой жил новый грипп. Грипп, который выделял, в качестве токсина, сыворотку правды.
Так пришёл Судный День.
Первым пострадал референт Гришаев, пригласивший на свидание лаборантку Лидочку.
Гришаев поднял бокал вина, готовясь произнести давно отрепетированный двусмысленный комплимент, предназначенный для настройки Лидочки на нужную волну, и... чихнул. В голове слегка зашумело, словно бокал вина был уже выпит, при том не один, и Гришаев ощутил непреодолимый внутренний зуд. Словно со стороны он слушал собственные слова:
--
Лидочка, не обольщайтесь, - семью я ради Вас не брошу, да и в карьере не помогу. Просто жена в отъезде, и грех упускать такой шанс. Вы молоды и наивны, чем я и намерен воспользоваться. Я даже на ресторане сэкономил, пригласив Вас в третьеразрядное кафе. И ещё...
Что он собирался сказать дальше - осталось неизвестным, поскольку звучная пощёчина прервала монолог.
Эпидемия расширялась и набирала силу, словно круги от камня упавшего в воду.
Супруги, взахлёб рассказывающие друг-другу об изменах и мелких обманах...
Мальчишки, признающиеся забывшему от недоумения о ремне отцу, как в прошлом году стирали двойку в дневнике, а в этом таскали втихаря сигареты...
Продавцы, кричащие покупателям, что продукты просроченные, а в пельменях давно нет мяса...
Первое беспокойство в высших сферах вызвал депутат, вдруг рассказавший в прямом эфире о своём участии в разворовывании государственных денег и назвавший несколько громких имён.
Фёдор Кузякин, гордо выложил интернет-обращение о том, что благодаря его стараниям мир лжи умер, и наступило время Правды.
Высшие сферы объявили эпидемию "Гриппа Правды" национальным бедствием, бросили на борьбу МЧС, армию, пожарных, спец службы, самого министра здравоохранения, но было поздно.
Меньше чем за месяц привычный мир рухнул.
Не помогли ни запоздалые кордоны на границах, ни всеобщие прививки.
Патриарх Всея и Всех признался, что в Бога не верит, а церковь - просто удачный бизнес...
Политики публично рыдали, бия мозолистыми от пересчитывания денег руками в увешанные благодарностями груди и каялись...
Банкиры рассказывали о сущности финансовой системы, как метода заставить работать вместо себя других...
Бизнес умирал. Попробуйте продать молоко, честно рассказывая, что оно попало в пакет прямо с поля сои, минуя корову. Или телевизор, признаваясь, что он испортит зрение, загадит мозг а для его производства был уничтожен квадратный километр живой среды, со всеми её обитателями.
Лидеры стран, по привычке, произносили пламенные речи, но говорили о том, что их не волнует как живёт народ.
Люди посыпали головы пеплом, семьи распадались...
Мир агонизировал. Его безудержно рвало правдой.
Неизвестно, чем бы всё кончилось, окажись выведенный Кузякиным штамм более стойким.
Мир спасло солнце.
Сначала, победное шествие "Гриппа Правды" остановили жаркие регионы. Правители стран, не испивших горькой чаши Правды, тут же создали полосу отчуждения, эвакуировав из опасных зон население и введя поголовное ношение марлевых повязок.
Обсуждалась возможность тотального ядерного удара по остальной части планеты, но, слава Богу, не успели.
В регионы, где свирепствовала эпидемия, пришло жаркое лето и добило жуткую болезнь.
Мир был спасён.
Наступает новый Золотой Век Человечества. Будет он счастливым и благословенным, ибо, как говорят пастыри наши: "не ложь во спасение, но спасение лжи есть главная добродетель, присущая человеку". Наконец-то мы поняли и приняли эту Истину.
"... так посмотрите же на этот стеклянный шар, с надписью "Враг Человечества". Вот он, внутри. Худощавый, сутулый человек с открытым, беззащитным взглядом. Посмотрите на его пальцы, длинные, нервные, словно принадлежащие скрипачу. Мальчишечья, вихрастая шевелюра. Вот он, перед вами -- маленький, одинокий и беззащитный.
Его нужно было убить в детстве...
Вы верите в Голую Правду?
Смотрите на её синюшную худобу и неприкрытый срам.