- Алло, это Евтушенко?
- Нет, вы ошиблись номером -
это не Евтушенко. Меня даже покоробило.

- Мне нужен Евтушенко,
позовите его к трубке, пожалуйста.
- Если вам нужен Евтушенко, 
то и звоните Евтушенку,
ёли-пали, а не кому попало.

- Я не туда попала?
- Не то, что бы совсем - просто пальцем в небо.
Вы, наверное, из тех, кто ищет хлеба
и зрелищ - зрелищ литературных
от кутюр.

Но я не кутюрье
и стану им навряд ли,
у меня по горло своих проблем.
Это не мои траблы.

- Какие ещё грабли?
Вы там совсем ополоумели
что ли, в своей провинции?
Позовите мне Евтушенка, умник,
а не то я вызову полицию.

Позовите мне мэтра,
чьим метром вся поэзия перемерена.
Между нами: у него больше метра,
у него больше чем у мерина.

- Ну, а я-то здесь причём,
что вы ко мне присосались?
Я не соблюдаю размеры и мой стишок,
для таких как вы - полнейший алис.

- Значит вы не Евтушенко?
- Нет. Я не снимаю чужие пенки,
ну, разве что чужую плёнку
с какао или накипь с "галки".
Ищите свою иголку
в другой телефонной будке,
в иных номеров иной телефонной давке.

- Жаль. Я думала, Женька велик,
ткнёшь пальцем и обязательно Евтушенку
попадёшь куда-нибудь в кадык
или в чашечку на коленке.

Грешно глумиться - и не спорьте -
над захромавшим динозавром.
Женька велик,
бесспорно, хоть и динозавр он.

- Вполне возможно, 
что так оно и есть,
что Женька велик, что он огромен
(хотя Бродский с этим бы поспорил)
но я не меряю авторитет
с чужих назойливых колоколен.