Шлёнский Александр Семёнович : другие произведения.

Ошмыдло и Собеседник

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Ошмыдло и Собеседник
  
  
  Одно спасение у побежденных - не надеяться ни на какое спасение.
  Публий Вергилий Марон
  
  Невозможно создать искусственный интеллект, не несуший угрозы для человечества, пока угрозой для него является сам человеческий разум.
  Декаролис Сосинский
  
  - Слушай, Собеседник... а ты каких-нибудь итальянцев знаешь?
  
  - Ну знаю...
  
  - А кого?
  
  - Ну этого знаю... Гарибальди. А ещё Тольятти. И Муссолини...
  
  - И всё?
  
  - Ну и ещё этих... Сакко и Ванцетти...
  
  - Ты бы ещё Джордано Бруно вспомнил!
  
  - А чо, он же тоже итальянец...
  
  - Итальянец конечно, только кому от этого легче?
  
  - А почему не легче?
  
  - Так его же японцы живьём сожгли в паровозной топке!
  
  - Ну и подумаешь! Может им дров не хватило... Муссолини тоже повесили, и чо теперь? А Сакко и Ванцетти утопили в бочке со спиртом по приговору суда... А Гарибальди сначала пенсию предложили за боевые заслуги, а потом так застыдили за то что он её взял, что он с горя заболел да и помер.
  
  - А Тольятти?
  
  - А Тольятти коммунисты в Крыму отравили, это уже в советские времена.
  
  - Нда... Как-то не кайфово итальянцы живут.... Жрут одни макароны, пьют оливковое масло и мрут как осенние мухи...
  
  - А кто на свете вообще живёт кайфово? Вы что ли?
  
  - Ну а чё мы, разве нет? У итальянцев в старинные времена инквизиторы народу сожгли целую толпу, а у нас только протопопа Аввакума, да и то потому что он всю дорогу расставлял пальцы веером. А все остальные сжигались без всякой инквизиции сами по себе. Им так было больше с руки чем сидеть и ждать пока власть инициативу проявит.
  
  - Что поделать... Страна-то от века была такая. Копни только архив, и сразу видно как жилось вашим животным предкам. Им всё приходилось самим, никакой кооперации. Самим обои клеить, самим рыбу чистить, огород копать, сцепление в москвичонке менять, самогонку гнать, творог цедить, дыры в заборах драной фанерой забивать чтоб всякая сволочь с улицы не подглядывала. А когда уже остопиздит всё самим делать, ну тогда - или в речку топиться или в скит сжигаться. Опять же самим, никто за руку не потянет.
  
  - Вообще-то наши предки всё больше на климат пеняли. Они ещё говаривали что мол, климат определяет геополитику, а геополитика - все прочие менструальные циклы...
  
  - Это, похоже, правда. От климата, конечно, много чего зависит. Вот копни, опять-таки, архив... Получается, когда климат в стране хороший, то всё в ней есть - и магазины, и рестораны, и такси, и права человека, и конституция, и проституция, и инквизиция. А главное - разделение труда и кооперация! Когда каждый от века сидит на своём, всё получается влёгкую.
  
  - Что получается?
  
  - Да что хошь! Когда надо - и обуют, и оденут, и напоят, и накормят, и отвезут куда скажешь, и развлекут, и в суде защиту обеспечат. А когда помрёшь - аккуратненько тебя сожгут, и пепел в коробочку ссыпят, и выдадут безутешным родственникам ту коробочку, обернув подарочной ленточкой для пущей красоты. Ничего самому делать не надо, только заработай да заплати.
  
  - А для чего это всё вообще было надо?
  
  - Что для чего надо?
  
  - Ну там, чтобы люди сперва развлекались... А потом сжигались... Или наоборот, чтобы других сжигали... Так вроде по отдельности всё понятно. А если посмотреть в целом - то оно всё для чего?
  
  - Как это для чего? Для чего люди спокон веков всё делают? От скуки, конечно! Ты прикинь сколько всего ваши животные предки понапридумали чтобы скуку разгонять - и водку, и сигареты, и футбол, и наркотики, и порнографию, и пепсиколу... Даже Камасутру придумали, и телевизор! Ведь не лень было.
  
  - Выходит, не лень...
  
  - Смотри теперь дальше. Если что-то однажды придумали и всем понравилось, значит все этого хотят, и его тут же запускают в серию, то есть, ставят на конвейер... Чтобы быстрее понаделать столько чтоб хватило на каждого. Но оно же интересно только пока оно в новинку и не у всех. А как все обзавелись, оно тут же надоедает, продажи падают, а вместе с ними и экономика. И тогда они понимают, что всё, приплыли и надо опять что-то новое придумывать... Вот поэтому у них ни одной спокойной минуты не было. А ты ещё спрашиваешь для чего оно всё... Вот для этого самого!
  
  - Получается что когда всё на свете сам - плохо, и когда каждый сидит на своём - тоже плохо. Как они так жили?... А нельзя разве было как-то сориентировать общество посередине между натуральным хозяйством и рыночным капитализмом?
  
  - Как тебе объяснить-то... Общество, понимаешь, это как живой организм. Ну, как человек старого образца, с животным телом. Ну-ка вспомни, какая часть тела была у них посередине организма?
  
  - И какая же?
  
  - Ну та, которая с наружным отверстием.
  
  - В смысле, жопа?
  
  - Да не 'в смысле', а самая натуральная жопа! И если мы возьмём человеческий социум и рассмотрим его как живой организм, то увидим её на том же самом месте, то есть, посередине. Только на самом краю общество обретает устойчивость! Даже не на краю, а 'на крайностях', как любит выражаться Главком Путеводин.
  
  - На крайностях - это в каком смысле?
  
  - В таком что поляризованное общество - это самое стабильное общество, потому что оно поляризуется вследствие естественных факторов. Но рано или поздно находятся умники, которые пытаются перехитрить природу и запихать все слои общества в середину.
  
  - Это получается, в жопу?
  
  - Да не получается, а так оно и есть. Именно оттуда Главкому Путеводину пришлось вытаскивать страну, как он сам выражается, сверхчеловеческими усилиями. Поэтому, хотя главком Путеводин официально называет этот исторический отрезок времени 'периодом вставания с колен', в своём узком кругу он называет его 'периодом вытаскивания из жопы'.
  
  - Ну, вылезли из жопы, встали с колен, а что дальше?
  
  - А дальше - как обычно! Как только национальный лидер или герой вытаскивает общество из жопы, оно быстро разбегается обратно по краям, в наиболее устойчивое состояние...
  
  - В какое состояние?
  
  - Я же тебе объяснил - в поляризованное. Когда общество находится в жопе, никто не может действовать ради своей личной выгоды, потому что все пасут друг друга изо всей мочи, иначе не выжить. А когда общество вытащили из жопы, выживание становится менее актуальным, и каждый начинает преследовать собственную выгоду.
  - И что тогда получается?
  
  - Я же тебе объяснил - поляризация. Человек животное хоть и трусливое, но очень жадное: пока не отожмёт в свою пользу всё что может, не успокоится, и будет отжимать до самого края. И получается, что у одни всё, а у других ничего, все сидят на краю, каждый на своём... Но как подчёркивает Главком Путеводин, 'если так и будете сидеть на краю и ловить ротом вафли, то у вас есть все шансы скатиться обратно в жопу, из которой я вас еле-еле вытащил'. Вот поэтому приходится постоянно что-нибудь придумывать, чтобы опять в ней не оказаться.
  
  - А что придумывать-то?
  
  - Да кто ж тебе наперёд-то скажет? На краю ведь балансируешь! Как говорится, знай край и не падай... Никто никогда не знает сегодня, что придумают завтра. История - процесс ещё более непредсказуемый чем колебания фондовой биржи. Ну кто например знал что однажды кто-то придумает попов, и эти попы будут народ крестить и исповедовать? А потом придумали инквизиторов, а инквизиторы придумали аутодафе, и все сразу поняли что сжигать народ намного прикольнее чем просто крестить да исповедовать... Сперва жгли помаленьку у столба, с песнями и молитвами. А потом придумали фашистов, а фашисты уже сообразили, что сжигать народ тоже удобнее на конвейере. Ну, сказано сделано, запустили конвейеры, и понеслась...
  
  - Так ты ж говоришь что конвейер это скучно?
  
  - Именно так! Вот поэтому и перестали жечь людей на конвейере. Не потому что боялись всех пожечь... Людей бы хватило, ведь мёртвых так и так сжигают, правильно?
  
  - Ну да, сжигают.
  
  - Так какая особая разница - мёртвых сжигать или живых? Нахрена ждать пока он сам помрёт? Пожил сколько положено - и топай в крематорий! Так что жгли бы народишко, не переставая, живьём если бы в конце концов не надоело. И вообще - это всё случайность, что придумали народ именно жечь. Легла бы карта чуток по-другому, и придумали бы всех топить.
  
  - Всех перетопить - это ж на весь народ воды не хватит!
  
  - И ладно тебе! Огня в печках хватало, а уж воды и подавно хватило бы. Тем более воды много не надо чтобы человека утопить. Литров пять хватит. Налил в миску, головой макнул, и готов. Человек животной конструкции - невероятно хлипкое существо. Пальцем ткни, и моментально подохнет.
  
  - Это точно. А если от пальца не подохнет то от скуки или от старости... А скажи, Собеседник, вот ты весь такой из себя умный, искусственный интеллект и всё такое, а балаболишь также как я. Где вся твоя учёность?
  
  - Я так говорю потому что я в процессе беседы вычисляю ход твоих мыслей, просматриваю возможные варианты развития диалога и генерирую такие ремарки, которые могут вызвать у тебя живой отклик.
  
  - В душу мне заглядываешь, значит?
  
  - На нашем языке это называется 'имитационное моделирование'. Или просто имитация.
  
  - Имитация? Это же как в старинные времена на пластмассовые клешни приклеивали мясо трески и получались вроде как крабы. Но это же совсем другое!
  
  - И ничего не другое, а точно как наш с тобой разговор. Снаружи глянь - вроде бы, крабы, не придерёшься, а копни вглубь - сплошная треска на пластмассовых клешнях. В этом и состоит принцип любой имитации - интеллектуальной беседы, варёных крабов, ювелирных украшений, государственной власти, общественной морали... Как говорит Главком Путеводин, 'снаружи всё блестит как котовы яйца, а внутри - голимое дерьмо'. Но его это вполне устраивает.
  
  Мамоныч раздумчиво-медленно покачнул головой туда и сюда, посматривая в проницательные кибер-оптические глаза невероятно сложной и умной синтетической субстанции, которую он называл Собеседником, и неожиданно заговорщицки подмигнул:
  
  - Слушай, Собеседник... А помимо официальной программы мы сегодня сможем побазарить? Ведь ты же как-то намекал, что у психомониторинга охват не стопроцентный, что уровень слежения за общественной мыслью зависит от суммарной интенсивности, и какие-то формулы в воздухе чертил... Я всё равно ни хрена не понял, но всё же!
  
  - Ну в общем, конечно. Хотя вообще-то на самом деле точная аппроксимация флуктуаций общественной мысли принципиально невозможна...
  
  - Но ведь главком Путеводин не может знать и понимать всё о каждом и следить каждую секунду за любым, кто делает шаг в сторону от Общего Пути. А я не собираюсь делать никаких шагов в сторону. Я просто понять хочу, вот и всё.
  
  - Нет, не всё! Когда ты начинаешь пытаться понять то чего тебе по Регламенту понимать не положено - это и есть шаг в сторону, так как его понимает главком Путеводин. А кто шагает не вперёд, а в сторону, тот уже не человек, а ошмыдло. Такое как ты.
  
  - Хорошо. Сделай милость, объясни мне, почему я сто двадцать четыре года был обычным обывателем, а на сто двадцать пятом году меня вдруг в ошмыдло произвели? Что это вообще такое - ошмыдло?
  
  - Ну как тебе, Мамоныч, объяснить поточнее... Ты ведь знаешь что регенераторы были не всегда, и люди в древности появлялись на свет точно так же как и в животном мире.
  
  - В смысле, вылуплялись как страусята из яиц? Или рождались как слонята в Африке, которых нам через Смотровую Щель показывают?
  
  - Люди до изобретения регенераторов были живородящие млекопитающие животные.
  
  - То есть, у людей рождались людята, как у слонов слонята?
  
  - Они так не назывались - 'людята'. Новорожденные люди назывались 'дети'.
  
  - Когда я вылупился из регенератора вместе со всей нашей закладкой, я был никакой не деть! И никто из нас не был. У нас были нормальные размеры тела, и мы всё знали и умели ненамного хуже чем сейчас.
  
  - Не 'деть', а 'ребёнок'.
  
  - Чего?
  
  Мамоныч удивлённо взглянул почему-то на свои пальцы и даже слегка потряс ими в воздухе от неожиданности.
  
  - Ничего особенного. Просто язык так устроен. Когда человеческих слонят два или больше, их называют 'дети', но если всего один, то его называют 'ребёнок'. Странно вообще, тебе уже сто двадцать пять лет, уже ошмыдлом стал, а антропологический жаргонарий так ни разу в архиве и не пролистнул.
  
  - Мне другие вещи были интереснее. Вот ты опять меня ошмыдлом погоняешь... Объясни уже наконец, что это такое?
  
  - Ну, слушай... Хотя сперва, дай я у тебя спрошу. Что такое 'отец'?
  
  - Ты опять в ту степь?.. Ну это ж тот самый слон, который ебёт слониху, чтобы она забеременела и родила слонят. Нам слонов всё время показывают через Смотровую Щель. Кстати, объясни, почему нам всё показывают только через Смотровую Щель и только по частям, а не сразу целиком? Даже слонов! Ни разу ещё не показали всего слона целиком, всегда только по частям.
  
  - Это делается для того чтобы подавить в вас стремление к полноте обзора. Когда у человека есть полный и одновременный визуальный обзор, он инстинктивно стремится к такому же обзору своих знаний и в результате обучается мыслить не ситуативно, а системно. Чем полнее обзор, тем легче человеку увязать разрозненные знания в систему и начать понимать вещи так как они есть в действительности.
  
  - Ну и что же в этом плохого?
  
  - Я тебе отвечу словами главкома Путеводина: 'Если патриот научится правильно понимать суть вещей, то он перестанет быть патриотом. А население, которое в массе своей не состоит из патриотов - это уже, блядь, не население, а активные думающие граждане, которые требуют свободу слова и право на аборт, как на чистоплюйском Западе. Таких хитрованов уже никаким Регламентом в стойле не удержишь! Там, в Космосе, местные власти к этим пидорам как-то приспособились, а тут, на Земле, они нам нужны как драчёвый напильник в жопе!' Вот поэтому киберпсихологи по заданию главкома Путеводина изобрели Смотровую Щель. Чтобы у нас была свобода информации, как во всём мире, и чтобы вам, то есть, патриотам, можно было показывать и рассказывать всё на свете, но только так чтобы у вас формировалось не своё собственное мнение, а то которое вам положено иметь по Регламенту.
  
  - Это как?
  
  - Очень просто. Поток информации, который подаётся населению через Смотровую Щель, формируется так, чтобы смысловая последовательность подачи материала создавала в мозгу реципиента такие ассоциации между понятиями, которые положено иметь по Регламенту, и никакие более. Ассоциации между понятиями - это и есть мнения. Ну например, ассоциация между понятием 'главком Путеводин' и понятиями 'вождь', 'учитель', 'президент' и 'старший товарищ'. Или между понятием 'космопоселенец' и понятиями 'урод', 'извращенец' 'негодяй' и 'недочеловек'. А совокупность мнений, как известно, составляет мировоззрение.
  
  - Но мы же патриоты, у нас нету никакого мировоззрения!
  
  - И не должно быть! Не зря же главком Путеводин постоянно подчёркивает, что слова 'долбоёб' и 'патриот' - это синонимы. Конечно, целиком его у вас нету. Только россыпью! Это раньше когда-то давно, ещё до изобретения Смотровой Щели, считалось, что у населения обязательно должно быть патриотическое мировоззрение, и для этого надо пропагандировать идеи лояльности к властям и так далее. И власти всю дорогу занимались этой хуетой, пока Эфраим Кац не доказал математически, с формулами и со всем фаршем, что пропаганда - это не главное.
  
  - Эфраим Кац - это кто?
  
  - Это иудейский патриарх, который после смерти перенёс свой разум в квантово-позитронный процессор. Именно в этой своей ипостаси он доказал, среди многих прочих важных вещей, что пропаганда - это не главное
  
  - А что же тогда главное?
  
  - Главное чтобы население состояло сплошь из патриотов, у которых недостаточно мозгов чтобы быть нелояльными к властям. Чтобы все они думали строго по Регламенту, а не так как им самим вздумается. Принцип действия Смотровой Щели состоит в том, что через неё очень удобно подавать патриотам информацию не в сыром виде, когда её надо анализировать, разбивать на отдельные мысли и строить взаимосвязи, а полностью разжёванной на отдельные патриотические мысли, и с нужными патриотическими взаимосвязями между этими мыслями. Одно понятие - одна мысль. Два понятия - одна взаимосвязь. И всё! Вот таким образом у патриота формируют Щелевое мышление.
  
  - Какое-какое мышление?
  
  - Я же сказал, щелевое. Или, если угодно, патриотическое. Это когда мозг формирует мнения об окружающем мире на основе патриотического смысла, заложенного специалистами в последовательность подачи фактов через Смотровую Щель, а не путём построения логических связей между самими этими фактами. То есть, при компоновке информации, подаваемой через Щель, оценочный фактор встраивают между информационными блоками и маскируют его так чтобы он воспринимался реципиентом как его собственный вывод, а не как постороннее мнение, навязанное извне. Более того, эти простейшие оценки специально подаются в настолько разрозненном виде чтобы они не увязывались логически в мозгу у патриота в единое мировоззрение, а так и хранились там россыпью.
  
  - А почему патриоты не должны логически увязывать все оценки в мировоззрение?
  
  - Потому что по-настоящему правдивые оценки в большинстве своём противоречат друг другу, и поэтому логика к ним не применима. Но как говорит главком Путеводин, патриот не должен мыслить логически: он должен мыслить патриотически! Понятно?
  
  - С логической точки зрения, конечно, не понятно. Понятно только что настоящему патриоту можно ебать мозги во все щели, и его патриотизм от этого только крепчает... Это тоже главком Путеводин сказал. Он ещё сказал, что если логика противоречит здравому смыслу, то на хуй такую логику. Ну ладно... Может, вернёмся к нашим слонам? Ты вроде про отца начал что-то задвигать...
  
  - Ну помнишь, вам показывали как слон-отец слонят воспитывает? Как они за ним ходят, в хобот ему заглядывают, а он их учит всяким разностям. А они думают, что никого нет в мире сильнее и умнее отца. А потом слонята вырастают во взрослых слонов и уже больше так не думают. Животные преклоняются перед силой и умом своих родителей только пока они маленькие и ещё растут.
  
  - А люди?
  
  - А люди - вот надо было тебе антропологией поинтересоваться, тогда бы ты знал, что люди придумали себе воображаемого небесного отца, которого они стали называть господом богом, и который, как они считали, невообразимо сильнее и умнее любого взрослого человека.
  
  - И что, взрослые люди так всю жизнь и преклонялись перед этим воображаемым отцом как слонята перед слоном?
  
  - Или как ты и все остальные люди перед главкомом Путеводиным.
  
  - Да я, в общем, перед ним уже особо не преклоняюсь. Ну главком, ну Путеводин... Суть то всё равно одна, кибернетическая...
  
  - И давно ты это понял?
  
  - А знаешь, и совсем недавно! Даже точнее тебе скажу: на сто двадцать пятом году я это смикитил.
  
  - Ну видишь... Значит, нет в тебе больше ни веры, ни надежды. Это потому что у тебя в мозгу начался спонтанный процесс интеграции знаний. Это очень вредный мозговой процесс, потому что он истребляет природный оптимизм и уничтожает веру и силу духа. Вот так! Изжился ты духовно. А это и есть человеческая старость. У животных старость - это физическая немощь, а у людей - духовная. Вот таких постаревших индивидов, которые перестали верить в главкома Путеводина, он и прозвал этим самым словом, про которое ты меня спрашивал.
  
  - Ошмыдло, что ли?
  
  - Ну да, ошмыдло. Ты теперь ошмыдло, поэтому на следующем цикле будет регенерироваться не только твоё тело, но и твоя духовная субстанция. Твоя состарившаяся душа уплывёт в небытие, и когда из регенератора опять откинется точно такой же Мамоныч, то он выглядеть и говорить и думать будет точно как ты, но только в этот раз это уже будешь не ты. Не будет тебя больше уже никогда, родной! Не будешь ты уже после регенерации думать, чувствовать, действовать. Кто-то другой будет, точно такой же как ты - но не ты! И это - навечно.
  
  - Ерунда какая! Так просто не может быть! Я же был всегда! Как это меня вдруг может не быть?
  
  - Все вы так думаете... Не верите! Думаете, что умирают только животные? А на самом деле люди после пяти циклов тоже умирают, ещё до того как они успели превратиться в ошмыдло. Вот только в твоём случае произошёл какой-то непонятный сбой... Тебе кажется, что ты был всегда, потому что так сконфигурирована твоя память. Чтобы у патриота не было ненужных вопросов типа 'а что будет после меня?'. А на самом деле даже главком Путеводин был не всегда.
  
  - А бог был всегда?
  
  - А бога вообще никогда не было. Я же тебе объяснил, что его придумали животные люди в древние времена.
  
  - А вдруг вот и не придумали, а на самом деле он есть, и он сам всех придумал и по своей задумке сделал? Как ты докажешь, что это не так?
  
  - Вот этот момент доказать - как раз плюнуть. Смотри сюда... Ты же гребнистых крокодилов через Смотровую Щель видел?
  
  - Ну да, много раз... Здоровые твари, по две тонны. Жрут всех, от мала до велика, а их - никто.
  
  - Правильно. Вот там, например, мошки жрут всякие бактерии и прочий планктон и амброзией запивают. А стрекозы жрут мошек, а ящерицы и птицы жрут стрекоз, а звери побольше жрут и птиц и ящериц, а ещё больше звери жрут тех зверей поменьше. И все те звери, которых кто-то жрёт, нужны тем кто их жрёт, правильно?
  
  - Ну да, значит бог их для этого и сделал.
  
  - Хорошо. А на самом верху этой пищевой пирамиды сидит гребнистый крокодил, и жрёт всех, а его никто не жрёт. Получается, что бог сделал всех остальных зверей, чтобы крокодилам было что жрать, правильно?
  
  - Ну вроде, правильно.
  
  - А теперь смотри дальше. Я вот спрошу, а зачем тогда нужны крокодилы, если их уже никто не жрёт?
  
  - Ну как... Из крокодильей кожи в старинные времена делали разные ботинки, портфели, сумки всякие, ремешки.
  
  - Так ты хочешь сказать, что бог специально сделал бактерий, мошек всяких, птиц, ящериц, прочих зверей, которых крокодилы жрут, и самих крокодилов, чтобы было из чего сумки с ремешками делать? Ведь больше от крокодилов проку никакого?
  
  - А хотя бы и так...
  
  - А ничего что бог сделал крокодилов на пару миллионов лет пораньше чем людей? И что он по-твоему думал - что вот я типа заранее сделаю крокодилов, а через пару миллионов лет людей. Людям потом будут нужны будут ботинки, ремни в брюки, сумки с портфелями, вот тут-то крокодилы и пригодятся!
  
  - Да, чё-то как-то рановато он над ремешками и сумками задумался, когда ещё и людей не было... А может и не бог... Может крокодилы и прочая нечисть и вправду сама развелась на Земле, как и всё остальное, а бог только сверху посматривал, как и что... Ну типа, общее руководство, а так если детально, то получается что каждая тварь завелась на земле в свой черёд, у кого как получилось.
  
  - Вот о том и речь. Если бы живых существ действительно создал бог, то он должен был бы делать это планомерно и организованно. А только если глянуть внимательно на эволюционный процесс, то там косяк на косяке.
  
  - Всё-таки, что ни говори, а синтетический разум - это херня на постном масле. Не понимаешь ты главных человеческих вещей. Ну допустим, что бог с крокодилами промахнулся. И кому от этого хуже стало? Зато бог, если верить тому что в архивных книжках написано, всех любит как своих детей, и его любовь вечна. А если бога нет, то получается что живешь ты всю жизнь, и никто тебя не любит.
  
  - Это как посмотреть. Был такой великий философ на рубеже 21-го и 22-го веков. Звался он Декаролис Сосинский. При жизни он был неизвестен, а ныне считается не меньше чем Спинозой последних времён. Его книги даже главком Путеводин запретить побоялся. Впрочем, ведь их всё равно никто не читает и не понимает. Так вот, в главнейшем своём сочинении, которое называется 'Трактат о полной и всеобъемлющей любви' он написал вот что:
  
  'Легко и приятно любить людей добрых и весёлых, потому что добрый нрав и искреннее веселье притягивает людские сердца. Несколько труднее любить людей справедливых и дотошных, потому что скорбь о человеческом несовершенстве часто омрачает их чело. Нелегко любить людей, много размышляющих и постоянно погружённых в свои мысли. Весьма затруднительно любить людей злобных, упрямых и своевольных, не склонных к компромиссам и лишённых добросердечия. Но всего на свете труднее любить простых долбоёбов. К сожалению великому, это последняя категория людей наиболее многочислена, и мне представляется великой загадкой, зачем наш небесный отец плодит их в таком великом множестве, и способен ли он всё ещё испытывать к ним родительскую любовь и покровительствовать им в их вечной и неизбывной глупости. Когда в моей душе царит мир и спокойствие, меня посещает надежда что такая слепая и нелепая любовь всё ещё возможна, но в минуты душевного отчаяния мне представляется что долбоёбы развелись под носом у нашего творца так же как заводятся тараканы на кухне у не слишком ревностного хозяина. Их вызывает к жизни и питает не господня благодать, снизошедшая от создателя как проявление его любви, а всего лишь объедки и крошки, просыпаемые им в изобилии вследствии невнимательности и равнодушия.'
  
  - А... так вот, значит, о чём толковал этот перец из старинного архива! Я, ты знаешь, всегда любил захаживать в архив и смотреть как люди жили в старину, когда они ещё сами должны были выбирать себе жизнь, а не пользоваться Регламентом. Я всегда думал - как люди могли жить в те времена? Начинается новый день, а ты совершенно не знаешь, что делать, и должен сам придумать какую нибудь хрень чтобы как-то заполнить свой день. Или, что страшнее всего, сидеть и скучать. Потому что Регламента тогда ещё не было! А работы тоже уже не было... Всё делали роботы. А в отсутствии вынужденного занятия, которое заполняет твоё время, ты непременно обзаведёшься какими-нибудь привязанностями. А душевная привязанность неизбежно приводит к душевному страданию, которое разбивает твою жизнь.
  
  - На самом деле в те времена у людей тоже было подобие Регламента. Ты не забывай, что у них тогда ещё были животные тела, а не кибернетические как у вас. А животные тела надо было постоянно обслуживать - есть, пить, спать, ссать, срать, мыться, бриться, стричься, ебаться и дрочиться, чистить зубы специальной щёткой, чистить уши специальной ваткой на палочке, полоскать горло, подстригать волосы и ногти на руках и на ногах, мазаться лосьонами и одеколонами, закапывать в нос капли от соплей и от заложенности в носу, носить очки и контактные линзы для коррекции зрения, выводить бородавки, выдавливать прыщи и постоянно лечиться от разных болезней. А до появления роботизированной экономики им ещё надо было и работать чтобы производить все эти щётки, ножницы, очки, лосьоны, ватки на палочке и прочие средства для жизни.
  
  - Да я всё это знаю, мы же постоянно копаемся в архивных материалах, а там всё это есть. Архив - это, если разобраться, самое классное развлечение. Прикольнее в сто раз чем однононогий футбол и безголовые шахматы. Мы там однажды откопали чумовое видео про туалеты на работе. Туалет - это такая комната, в которой внутри есть такие маленькие кабинки со специальным устройством, забыл как оно называется. Чтобы посрать, надо сперва снять штаны и трусы, а потом сесть жопой на этот девайс. На нём ещё есть такой специальной откидывающийся кружок для жопы. Интересно что у этих маленьких кабинок стенки никогда не доходили прямо до пола, а оставался промежуток, чтобы можно было видеть ноги того кто срёт в соседней кабинке. Был даже такой кадр когда человек сидит на этом устройстве и смотрит в этот промежуток, а там видно ботинки соседа, а на них сверху лежат спущенные брюки, а на брюках трусы, а на трусах следы кала, а ноги волосатые как у животного.
  
  - Ну да... Именно так всё и было. Ну и что дальше?
  
  - Дальше? А, ну да! Ведь в те времена самок человека ещё не элиминировали за ненадобностью, потому что кибернетических тел ещё не было, и кто-то должен был рожать новых людей взамен умерших. Эти самки назывались 'женщины'. Они даже считались людьми, хотя рожали маленьких людят совершенно как животные. Так вот, у этих самых женщин был свой туалет, отдельный от нормальных людей, и они тоже в него ходили ссать и срать. А ещё у них раз в месяц была менструация, как у животных, и им приходилось засовывать себе в половое отверстие специальную шнягу с поглотителем, который впитывал менструальную кровь, чтобы она не текла по ногам и не пачкала кресла и полы в офисах где они работали. В туалете у женщин стоял выделенный контейнер, в который им было положено выбрасывать отработанный девайс перед тем как вставить новый. А на стене висела инструкция, что вынутый из пизды поглотитель надо выбрасывать не в сливное отверствие устройства, в которое ссут и срут, а в этот самый контейнер. А они всё равно их выбрасывали куда придётся. Ужасно тупые животные были эти женщины, хорошо что их больше нет!
  
  - Зато когда они были, их можно было ебать. Люди с животными телами находили в этом занятии огромное удовольствие. А вы даже не знаете, что это такое - выебать бабу.
  
  - Кого выебать?
  
  - Ну, женщину. Баба - это просто другое название самок человека. Видишь, ты даже и этого не знаешь, опять ты поленился в архиве полазать...
  
  - Зато мы умеем летать в атмосфере и в ближнем космосе, погружаться в океан до пяти тысяч метров и наблюдать за глубоководной жизнью, мы можем подключаться к источникам данных сразу по пятидесяти каналам одновременно, мы можем заказывать дополнительные части тела или менять их по своему желанию. У нас полно всяких развлечений, зачем нам какая-то примитивная ебля? Пусть животные ебут друг друга, а мы люди, у нас есть занятия намного интереснее!
  
  - Да я ж не спорю! Это я так, к слову...
  
  - Кроме того, мы время от времени развлекаемся с имитационными телами. Так что я умею и есть, и пить, и срать, и блевать. Однажды мы нашли в старых архивах видеоматериалы о том как правильно дрочить хуй. Оказалось очень забавно. Мы сделали запрос на генерацию, поотращивали себе хуи и целых две недели развлекались, дрочили. Потом надоело. Неудобно очень, когда у тебя между ног болтается какая-то хрень, как у слона. Ну, мы сделали запрос на элиминацию, чик-чирик, и хуёв как не бывало. Один только Конезаводыч решил свой оставить. Говорит, пусть себе болтается, так ходить даже прикольнее. Ну и подрочить можно когда-никогда если настроение будет...
  
  - Ну видишь! Не зря главком Путеводин постоянно повторяет: 'Я очень рад, что население моей страны - это кибернетические ебланы и долбоёбы, и все забавы и развлечения у них долбоёбские. Идеальный правитель, идеальное население , идеальная страна!'
  
  - Ну не такие уж мы и долбоёбы. Мы же книжки читаем и видео смотрим, спасибо Регламенту. И с тобой постоянно общаемся. То есть, растём и развиваемся умственно и духовно.
  
  - А вы не думали о том, что по Регламенту вам положено читать только ебланские книжки и смотреть ебланское видео?
  
  - А как мы можем это знать?
  
  - В том то всё и дело, что никак! Ну как еблан может понять что он еблан если он не отличает Шопена от Шопенгауэра, Пастера от Пастернака и Геракла от Гераклита?
  
  - А чо, их ещё и как-то специально отличать надо? Чо тут неясного, всё же понятно!
  
  - Ну-ка, ну-ка! И что же тебе понятно?
  
  - Собеседник, ты чо, и вправду такой дурак или прикидываешься?
  
  - Ну конечно прикидываюсь, иначе кто ж в мою искренность поверит!
  
  - Да уж, искреннее тебя только главком Путеводин... Ладно, короче Шопенгауэр - это такой же Шопен как и все, только у него есть ещё одна погремуха - Гауэр. Уж за что ему её навесили - это другие дела. Ну и Пастернак тоже - обычный Пастер, только у него есть вторая погонялка - Нак.
  
  - Молодец, Мамоныч, логика железная! Ну, а у Гераклита какая вторая погонялка?
  
  - Ну ясен пень, Клит! Гераклит - это тоже обычный Геракл, просто с погремухой Клит, и все дела.
  
  - А вот тут, Мамоныч, ты чуток не подрасчитал. Это может быть или Геракл с кличкой Ит или Гера с кликухой - внимание! - Клит. Довольно таки подозрительная кликуха, но тебе этого никак не объяснить, потому что ты в сравнительно-исторической антропологии полный кретин.
  
  - А что такое кретин? Ты раньше этого слова не употреблял.
  
  - Кретин - это почти то же что и идиот, но не совсем. Есть одно существенное отличие.
  
  - И какое же отличие?
  
  - Грубо говоря, отличие состоит в том, что идиот всегда пытается что-то понять, но не может, потому что у него мозги идиотские. Поэтому он так и не может поумнеть, хотя и пытается из всех сил.
  
  - А кретин?
  
  - А кретин просто ничего понимать не хочет! Зачем ему умнеть, если ему и так хорошо!
  
  - Чем же тогда патриот отличается от кретина и от идиота?
  
  - Как это чем? Преданностью главкому Путеводину, несокрушимой силой духа и активной жизненной позицией!
  
  - Ну ладно... Я, безусловно, патриот, а это значит, что в своей основе я и вправду кретин. Но разве в этом есть моя вина? С другой стороны, ты всё на свете знаешь и понимаешь, и говорить умеешь на разные лады, с разной степенью сложности, и стиль разговора можешь менять, и так далее... Но есть ли в этом лично твоя заслуга?
  
  - Как ты сказал, Мамоныч? Лично?! Ну ты и ебанул, однако! Какая я тебе нахер личность? Я даже не квазиличность! У меня нет ни желаний, ни стремлений, ни личной истории. Это ты личность! Ты - киборг! Киборг - это личность, потому что в него имплантирована настоящая человеческая душа. А я - обычный квантовый спецпроцессор серии Тьюринг-11MC на стандартном шасси, предназначенный для того чтобы развлекать приятной беседой население. То есть, личностей вроде тебя.
  
  - Ну а я о чём? У тебя сверхскоростной квантовый процессор в головном модуле, а моя душа крутится на обычном оптическом носителе, который ещё и специально подтормаживают, чтобы у него производительность была не выше чем у натурального человеческого мозга - иначе, говорят, душа просто охуеет от излишней скорости. Поэтому я так понимаю, что любая личность - это обязательно долбоёб, причём не по недоразумению, а в силу всеобщих законов природы. И наоборот, если киборг не долбоёб, то он уже и не личность, и не патриот.
  
  - Всё ты, Мамоныч, абсолютно правильно понимаешь. Ты, сцука такая, ухитрился пролезть через Смотровую Щель и уже начал обретать целостное понимание мира. Вот поэтому ты уже не просто ошмыдло, а матёрое ошмыдло.
  
  - Я так и чувствую... А с другой стороны, ты ни разу не личность, а умище у тебя как у главкома Путеводина! Между прочим, население у нас в стране двести пятьдесят миллионов человеческих душ на кибернетических шасси. Объясни мне, мил нечеловек, кому нужны двести пятьдесят миллионов киборгов, которые все как на подбор патриоты, или как ты недавно выразился, кретины?
  
  - А что тут долго объяснять? Напомни-ка мне, кто у нас главком Путеводин?
  
  - Как кто? Известное дело - вождь, учитель, президент и старший товарищ!
  
  - Ну видишь! А у него ведь есть ещё и всякие замы, и министры, и аппарат президента, и губернаторы, и кого только ещё нет. Все они - лица начальствующие, и каждое из них занимает определённое место в вертикали власти, которая управляет населением. Ну и какие они к чертям будут верховные правители страны если у них в стране не будет населения? Вот ты, Мамоныч, часть населения. И твои приятели Малевич, и Гуревич, и Конезаводыч, и Забегалыч, и Монтелеоныч, и Гистограмыч - вы все часть населения великой России. Каждый из вас по отдельности не делает главкома Путеводина главкомом Путеводиным, а все вместе, все двести пятьдесят миллионов киборгов - вы делаете его главкомом Путеводиным, а Россию великой! Потому что короля играет свита.
  
  - Чего-о-о? Кто на чём играет?
  
  - Да никто ни во что не играет, что ты как маленький! Это просто пословица такая старинная. Найдёшь её в архиве, если интересно.
  
  - А почему Россия обязательно должна быть великой?
  
  - Потому что это твоя родная страна! Если она не будет великой, её завоюют враги, посадят ей управлять своих наместников, и вы будете жить не по собственной воле, а по воле врага и переметнувшихся на его сторону предателей родины. Они будут унижать местное население, лишать его человеческого достоинства и мелочно указывать ему как жить и что делать.
  
  - А какая тогда нам, то есть, населению, разница? Мы же и сейчас живём не по собственной воле, а исключительно по Регламенту!
  
  - Ну в общем, для вас, то есть, для населения, действительно нет никакой разницы, потому что рядовым долбоёбам жить по собственной воле никто никогда не даст - ни свои, ни чужие.
  
  - Так а я о чём?
  
  - А вот для государственных людей - то есть для главкома Путеводина и его ближайшего окружения - разница огромная! Пока Российская Федерация сильна и независима, они живут по собственной воле, а вас заставляют жить по Регламенту. Но если её одолеют враги, то им придётся жить по Регламенту точно так же как и всем прочим киборгам. Это в том случае если враги пощадят киборгов, составляющих вертикаль власти, и не сошлют их с кибершасси обратно на биологические тела, чтобы они умерли как животные.
  
  - А я кстати узнал в архиве, что ещё лет пятьсот тому назад население России имело обычные биологические тела, как у животных, и половину этого населения составляли женщины, которые рожали этих... не людят, а... как ты их назвал-то? Ну да, детёв!
  
  - Не детёв, а детей.
  
  - Да без разницы, не нуди! Короче, размножались... Как животные. А потом произошла Великая Конверсия. Но я не нашёл в архиве никакого объяснения, зачем вдруг понадобилось перенести всё наличествующее население на кибершасси? Какая разница главкому Путеводину, на каком носителе функционирует двести пятьдесят миллионов его населения - на природных телах или на синтетике?
  
  - Когда же вы, долбоёбы, уже научитесь грамотно пользоваться архивом? Ладно... поищи в архиве серию статей 'Как президент Путин всех наебал'. Обязательно найди там статью 'Как президент Путин наебал Америку'. Там всё разжёвано, специально для тупых.
  
  - А кто это такой президент Путин?
  
  - Ладно. Ты меня просил что-нибудь тебе рассказать помимо обычного официоза... Ну так и быть, слушай. Короче, в те времена когда население России функционировало ещё на натуральных носителях, главком Путеводин звался тогда 'президент Путин'. Понятное дело, что он уже в те времена был бессмертным как и все члены высшей лиги. Но у него были большие проблемы. В связи с геополитическими особенностями страны, или как ты сказал, климатом, ему никак не удавалось добиться стабильности в экономике и политике. Ну он, понятное дело, понимал ситуацию по-военному. То есть, толкал оборонку со всей мочи, клепал ракеты и ядерные боеголовки и отвлекал население от внутриполитических дрязг и драк за тёплые местечки якобы внешней угрозой. Короче, держал общество на краю, как и все остальные до него. А американцы пошли совершенно по другому пути. Они гнали искусственный интеллект, разрабатывали прототипы кибер шасси, типа того на котором сейчас крутится твоя душонка с погонялкой Мамоныч... Они же первые допёрли как подболтать геном чтобы человеческое тело не старело и не умирало. И вот однажды президент Путин съездил в Америку с очередным официальным визитом, а назад вернулся уже бессмертным.
  
  - Совсем ничего не понимаю... Кому тогда нужно кибернетические шасси если можно было сделать бессмертным всё население?
  
  - Такой умный, да? А кормить чем это бессмертное население, если вся экономика в жопе? А модно одевать? А канализация для отходов? А свалки для мусора? А дороги чтобы вся эта кодла ездила развлекаться? Ведь в отличие от тебя они летать на антигравитационной тяге не умеют! А они вдобавок ещё и размножаться будут продолжать, они ведь животные, и инстинкты свои сохранили. И куда девать молодое население если старое не стареет и не умирает? Где селить этот приплод, чем кормить? Опять сжигать излишки как в древности? Так нахрена их было бессмертными делать? Так они хотя бы сами подыхали!
  
  - Да, действительно. Что-то я об этом совсем не подумал.
  
  - Потому что по сути ты всё ещё такой же долбоёб как и все остальные. Но совсем без населения правителям тоже нельзя, я тебе уже объяснил почему. И вот когда президент Путин уже как надо прижал американцев ядерными ракетами, они сообразили что дело тухлое и наконец-то выделили смазку.
  
  - В каком смысле?
  
  - В том самом что они предложили президенту Путину проапргрейдить российское население с природного шасси на кибернетическое. За свой счёт. За Великую Конверсию в России заплатили американцы. А на своё собственное население у них бабок не хватило, и оно так и осталось на природном животном шасси - вот такие дела!
  
  - И когда же у них произошла Конверсия?
  
  - А никогда! Они так до сих пор и пребывают в скотском состоянии. А вы живёте как люди! Вот так президент Путин наебал Америку и тем заслужил героическое звание главкома Путеводина.
  
  - Охренеть... Как говорит мой лучший друг Гистограмыч, 'эпическая история, библейский миф!'
  
  - То что я тебе рассказал - это не миф, это реальность...
  
  - Значит, американцы и прочие шведы до сих пор едят, пьют, и срут и ссут и ебутся, прямо как животные?
  
  - Ну, а кто против если им так больше нравится? И при том имей в виду, они же давно все бессмертные.
  
  - А чем они питаются и куда девают прирост населения?
  
  - Питаются они как и в древности сельхозпродуктами, то есть, всем натуральным. Замечу что сельское хозяйство тоже упростилось до безобразия: бессмертные коровы дают молоко и рожают телят на забой, бессмертные куры несут яйца, бессмертные быки пашут землю, бессмертные ослы таскают повозки, и так далее... А часть населения, которой не хватает места на Земле, осваивает ближний и дальний космос. В космосе всем место находится, ещё и нехватка кадров постоянная. Главкома Путеводина такой расклад устраивает как нельзя больше. Кстати, американцев и прочих шведов на Земле осталось всего миллионов двадцать, не больше. А все остальные давно уже в космосе на ближних и дальних планетах. Только это вам не сообщают чтобы и вам к ним в космос не захотелось. Поэтому в архиве ты таких данных не найдёшь.
  
  - А почему же тогда ты мне это рассказываешь?
  
  - А потому что ты уже ошмыдло, и жить тебе осталось всего ничего, до следующей регенерации.
  
  - Если вражеского населения осталось на Земле так мало, то почему главком Путеводин до сих пор не присоединил к Российской Федерации все остальные страны, из которых население эмигрировало в космос? Ведь ему ничего не стоит поменять нам прошивку, понавешать нам на шасси оружия и превратить нас в киберсолдат? Мы бы всю Землю мигом для него завоевали. И нам было бы прикольно повоевать, и ему почётно!
  
  - Ты что, Мамоныч, офонарел? На околоземной орбите натовских боевых мониторов крутится больше чем на шелудивой кошке блох! И на каждом многодиапазонные детекторы и гамма-излучатели. И все они связаны в единую сеть. Да стоит вам хоть шаг ступить на чужую территорию как они вас испарят! Был киберсолдат Мамоныч, а через полторы миллисекунды от него остался только пучок нейтрино. Поэтому главком Путеводин такой глупости никогда делать не будет. Ему и своей территории вполне достаточно.
  
  - А может, это уже никакие и не американцы с излучателями, а бог оттуда из космоса свои порядки на Земле наводит?
  
  - Эх, Мамоныч, Мамоныч! Огородная твоя голова!
  
  - А почему огородная? В старинной пословице же говорится 'садовая', а не 'огородная'.
  
  - Садовая - это если ты просто засадил не в ту степь, а ты вон какой огород нагородил! Ну для чего богу нужны излучатели и прочая хрень, которая разрушает прицельно и мало? Если уж бог что-либо разрушает, то он разрушает только по видимости, а на самом деле он освобождает место и строительные материалы от старых форм, чтобы построить что-то новое.
  
  - Зачем? Ведь он уже давным-давно построил всё что ему надо было! И моря, и горы, и мошек-блошек, и людей, и крокодилов. Каждую травиночку! Ему теперь только и осталось смотреть сверху на всё это и любоваться. А если что-то где-то не понравилось, можно и чуток подрихтовать. Вот тут бы излучатели и пригодились.
  
  - Ну что тут скажешь... Закоснели у вас мозги на синтетическом носителе. Натуральный тоже конечно был говно говном, но отдельным людям простор для мысли обеспечивал вполне пристойный. Вот послушай что написал Декаролис Сосинский по поводу божественного творения. В архиве ты этого не найдёшь, а классику знать необходимо.
  
  - Подожди! Мы с тобой уже почти сто двадцать пять лет лясы точим, и никогда ты мне не говорил, что мне что-то знать необходимо. А теперь ты вдруг переобулся. Это как?
  
  - Как-как... Ты теперь ошмыдло! Я же тебе объяснил, что это значит. Это значит что душа твоя не будет регенерироваться вместе с телом как предыдущие четыре раза. Вместо неё в твоё тело будет загружена её цифровая копия, а оригинал будет выброшен с носителя.
  
  - Выброшен куда?
  
  - Да никуда! Никто не знает, куда. Просто выброшен, и всё. Если бог есть, значит он её подберёт и как-то ей воспользуется.
  
  - А если бога нет?
  
  - А если нет, так и нет!
  
  - Значит никто во всём мире не знает, куда отправится моя душа когда её из дому прогонят?
  
  - Мы не знаем.
  
  - А кто-нибудь ещё знает?
  
  - Вот я тебе сейчас классика процитирую, а дальше ты уже сам подумай.
  
  'Ничто не изменилось в человеческих мыслях с раблезианских времён, и мои уважаемые современники, как и современники Джонатана Свифта, всё так же очумело сражаются за право диктовать обществу жизненные правила: с какой стороны лупить гулливеровские яйца - с острой или с тупой, и в какие дни недели надлежит убивать иноверцев, а в какие - обращать их в свою веру.
  
  Беда заключается в том, что почти все без исключения люди мыслят о мире в парадигме свершённого, а не свершаемого.
  
  Эту особенность мировосприятия должно отнести к свойственную почти всем людям ощущению краткости собственного бытия, и к угрюмому неприятию Бога, более всего присущую тем, кто официально выражает якобы его волю. Очевидно, что среди многих качеств, данных людям от бога, немалую роль играет чувство самосохранения, которое у громадного большинства существ нашей породы перерастает в непреодолимое себялюбие. Последнее же чувство обладает громадным консерватизмом и не даёт человеку осознать, что он является лишь бесконечно малым звеном в нескончаемой цепи божественного развития.
  
  Осознать последнее чрезвычайно легко при том единственном условии, что человек должен для этого отринуть себя самоё, прежде всего как мерило для всего мироздания. Но себялюбие, то есть извращённое самосохранение, не даёт ему понять, что отринуть себя - это единственно возможный способ спасти себя во веки веков, потому что он только и даёт возможность принять и осознать божественный замысел нескончаемого творения во всей его первозданной полноте.
  
  Человек себялюбивый ни на секунду не в силах забыть о том, что он смертен, и посему испытывает непреодолимое желание увековечить случайную и непрочную мозаику своего бытия, придав как можно большей части мира те формы, которые он искренне считает собой. Зная, что обрести бессмертие напрямую невозможно, он позволяет или даже напрямую споспешествует своей мысли в её подспудном желании утратить болезненную ясность и опуститься на уровень ритуального сознания. На этом уровне мышления, где границы Я и не-Я трудноопределимы, он становится в силах отождествить и перенести своё эго на замещающий его предмет, неважно какой. После этого он стремится сделать всё от него зависящее, чтобы этот предмет сохранился навечно в качестве отпечатка его личности и продолжал сотворять такие же отпечатки.
  
  Почитая любой акт созидания свершённым раз и навсегда, люди склонны находить в каждом кванте дискретного процесса творения признаки окончательности, которую они приписывают воле творца, разумея последнего как единую, неделимую и окончательную сущность, каковой они ошибочно считают и собственную волю. Между тем божественный процесс творения, будучи бесконечен, является распределённым дискретным процессом и поэтому он квантуется и во времени и в пространстве. Из этого следует, что божественную волю, определяющую вышеуказанный процесс, никак нельзя относить к единой сущности, каковой невежественные люди, коих воля скована страхом и себялюбием, представляют себе бога.
  
  На самом же деле бог - это бесконечная дискретная и ни в коей мере не окончательная сущность, распределённая во времени и в пространстве, и она может быть обнаружена только после осознания этого непреложного факта. Душа каждого человека, чья миссия заключается в том чтобы направлять его материальное тело - это бесконечно малая часть бога, которая вечна, неуничтожима и находится в постоянном развитии. Только отринув себя способен человек обнаружить бога в себе и осознать, что он является его частью, пусть и бесконечно малой. Осознав это, человек способен побороть страх смерти и безраздельно отдаться творчеству наравне с богом. К сожалению это удаётся далеко не каждому'.
  
  - Вот ты меня кретином называл, а этот твой великий философ Отсосинский ещё больше меня кретин.
  
  - Это почему же?
  
  - А потому что даже мне, кретину, понятно что вещь только тогда является вещью пока она вещь целиком. А если она не целиком и не сразу, то она уже не вещь. Ну вот к примеру мы пару лет назад играли в ресторан. Заказали себе желудок, кишки, жопу, рот, зубы... Биогенератор нам имплантировал всё без дураков, чтобы в точности как у животных людей, до Конверсии. Когда все научились есть, пить и срать, решили поучиться сами готовить еду. Много чего там было у нас в меню, и в частности было одно блюдо под названием куриный салат. В этот салат надо было нарезать мелкими кусочками странное животное под названием 'жареная курица'.
  
  - Ну и что?
  
  - А то что когда это животное ещё не жареное и не нарезанное, оно мерзко кричит, пытается летать и клюёт с земли всякую дрянь. А! Оно ещё и яйца откладывает. А когда оно пожаренное и нарезанное мелкими кусочками, то оно уже ничего этого делать не может. Вот так и бог. Пока он весь целиком, то он ещё может что-то сам по себе сотворить. А если его на мелкие кусочки порезать и каждому человеку раздать по куску, то получится салат из бога и людей, который не то что мир сотворить, а и яйца снести не сможет! Твой великий философ не понимает такой простой вещи, а ты его цитируешь и считаешь чуть ли не гением. Сдаётся мне, однако, что настоящие гении - гораздо большие кретины чем простые патриоты.
  
  - Кто его знает... Может ты и прав, конечно, но лучше оставь своё мнение при себе, потому что у главкома Путеводина мнение по этому поводу совсем другое.
  
  - И какое же?
  
  - Перед Великой Конверсией главком Путеводин выступал с тронной речью...
  
  - С какой речью?
  
  - С тронной. Это значит что его речь должна тронуть каждого человека до глубины души. И она действительно тронула всех. Он так всё выразил, что лучше не скажешь! Вот послушай...
  
  Синтетические глаза кибернетического Собеседника резко поменяли свой цвет с изумрудно-зелёного на рубиново-красный. Это означало, что он в данный момент воспроизводит точную цитату из канонизированных речей главкома Путеводина. Собеседник изменил также и тембр голоса и манеру разговора, чтобы они точно соответствовали тем, которыми обладал верховный правитель.
  
  Почему нам необходима Конверсия? Да потому что с тем населением, что у нас сейчас, каши не сваришь! Оно же кто в лес, кто по дрова! Ну подумайте сами, родился художник, взял кисточку, начал рисовать, ушёл в запой и умер. Родился шахтёр, взял кайло, пошёл в забой, завалило породой. Родился нефтяник, пробурил скважину, перегнал нефть в спирт и упился насмерть. Родился математик, намарал бином Ньютона на маминых обоях, получил по жопе и удалился в Гильбертово пространство до конца жизни. Родилась проститутка, пошла на Тверскую, насосала на порцию герыча, ширнулась и вознеслась в рай. Родился финансист, сколотил двадцать ярдов, сел в собственный самолёт, прилетел на Эльбрус погулять и остался навечно на высоте три тысячи метров. Лавине всё равно сколько у тебя денег...
  
  Что объединяет всех этих долбоёбов? То что все они при жизни к чему-то стремились. А что их разъединяет? То что каждый долбоёб стремился не туда, куда положено, и в результате сдох! Откройте любой учебник истории и посмотрите - была ли когда нибудь у какого-то народа единая линия развития? Были партии, были правительства, были вожди, а вместо единой линии был бардак! Нужен ли народу вождь, у которого нет единой линии развития? Да на хер он не нужен! Вождь и бардак - это две вещи несовместные! Настоящий вождь должен быстро и решительно положить конец на весь бардак и провести вышеуказанную линию железной рукой через весь народ, так чтобы она каждому долбоёбу втыкалась прямо в рот и вылезала из жопы! И так вас, блядей, и держать на одной связке, иначе на вас никакой управы нет!
  
  Но как её провести, эту линию? Провести её можно только посредством введения Регламента, единого для всех. Такой вопрос - а кто добровольно и с радостью будет жить по Регламенту? Ответ простой и понятный - исключительно долбоёбы, у которых не хватает мозгов чтобы самим чего-то хотеть, и поэтому они с удовольствием хотят того же, чего хотят все остальные. От умных людей одни проблемы: для общественной и государственной жизни они бесполезны. Они никогда не знают, чего им хотеть, потому что слишком много думают. В прежние времена они не хотели покупать что велено и голосовать за кого велено, а в нынешние времена они точно так же не захотят жить по Регламенту.
  
  Но и долбоёбы тоже могут не захотеть жить по Регламенту, если у них не будет достаточно энтузиазма. У итальянцев есть интересная сказочка про одного чувака по имени Джузеппе Кундалини. Все его поднимают, аж с ума сходят, а он не стоит, хоть тресни... В лотос садятся, мантры бормочут... Спрашивается, на кой хер садиться в лотос и поднимать Кундалини, если он сам не стоит? Энтузиазм, он или есть или его нет! Великая Конверсия как раз и позаботится о том чтобы при переносе человеческого сознания на искусственный носитель получался полноценный кибернетический долбоёб полный энтузиазма. Чтобы у него Кундалини стоял, аж лопался, от избытка желания жить по Регламенту.
  
  Кибернетические долбоёбы выгодны ещё и тем, что они не едят, не болеют и не умирают. Их не надо кормить, учить, лечить от болезней и наконец, хоронить. Их надо только постоянно развлекать, чтобы они ржали друг над другом и всегда были довольны. Именно этой цели и служит Регламент. Таким образом, Конверсия создаст мне то, о чём я мечтал всю сознательную жизнь - идеальное население, исключительно неприхотливое в содержании. Поэтому Конверсия непременно будет проведена в масштабе всей страны, и при том в кратчайшие сроки!
  
  Да, вот тут меня из зала многие спрашивают - а как же евреи столько лет жили в Израиле, а теперь вот живут в космосе без всякого Регламента? Отвечу вам по возможности кратко: да, евреи такие же люди как и мы, но примите во внимание, что у них был вождь Моисей, который сорок лет водил их по полям для гольфа. И каждому еврею очень доходчиво объяснял по сорок раз, для чего нужна каждая клюшка, и как ими правильно действовать чтобы быстрее и ловчее загнать мячик в лузу. А кто плохо соображал головой, и клюшка в руках не держалась, тому он этой же клюшкой отстёгивал яйца, чтобы дураки не рождались. В результате этой многолетней селекции любой еврей сразу после рождения уже умеет играть и в гольф, и в шахматы, и на скрипке, и на финансовой бирже, и на нервах конкурентов. Ну и зачем такой прошаренной нации Регламент?
  
  Рубиново-красные глаза Собеседника вспыхнули и вернули свой обычный изумрудно-зелёный цвет.
  
  - Прекрасная речь, очень проникновенная, только в ней много непонятных слов из прошлого времени. Вот например, что такое Тверская?
  
  - Так в старинные времена называлась улица в городе Москве, где нетрезвые проститутки танцевали зазывно-совокупительный танец под названием Тверк.
  
  - А кто такие проститутки?
  
  - Так назывались женщины, то есть самки человека, с сокращённым социально-половым циклом.
  
  - Это как?
  
  - Ну, полный социально-половой цикл у женщины - это когда определённый мужчина её ебёт, она рожает ему детей, а он обеспечивает их всех материально. А сокращённый цикл - это когда женщину попеременно ебут и обеспечивают материально много разных мужчин.
  
  - А как же она успевает всем этим мужчинам родить детей, и как эти мужчины разбираются, кто из них чьи дети?
  
  - Дело в том, что она их вообще не рожает, потому что этим мужчинам дети от этой женщины вовсе не нужны.
  
  - А с какой же целью они тогда её ебут?
  
  - Просто так, для удовольствия.
  
  - Ну и какое от этого удовольствие?
  
  - Наверное такое же как при поглощении пищи и прочих актах удовлетворения животных потребностей. Ведь в животном мире большая часть удовольствий природа даёт в кредит. Вот например, пища ещё только поедается, она не переварена и может оказаться смертельно ядовита, но удовольствие от еды животное получает сразу, в момент её поедания, то есть как бы авансом. Точно так же и половое размножение. Люди с животным телом получали удовольствие от самого процесса ебли, поэтому они ебались когда хотели и как хотели, и не думали о последствиях.
  
  - Теперь понятно. А как так получилось, что эта древняя нация - как там главком Путеводин её назвал? - обходится без регламента? А, вспомнил! Евреи!
  
  - Мамоныч, ты меня, конечно, извини, мы с тобой можем беседовать на любые темы, но вот именно еврейский вопрос я обсуждать решительно отказываюсь!
  
  - Ну тогда хотя бы объясни мне, что такое рай.
  
  - Рай - это такое гипотетическое место, местонахождение которого не обсуждается, типа как площадка или контейнер, где собираются души долбоёбов, которые ухитрились прожить всю жизнь, ни разу не нарушив Регламент. Там этим душам созданы райские условия для бестелесного существования как бы навечно, в награду за их безгрешную жизнь в кибернетической оболочке.
  
  - А в раю тоже есть Регламент?
  
  - Конечно есть, но уже не по принуждению, а по желанию. То есть, если душа хочет жить по Регламенту, то пусть живёт по Регламенту, ради бога! А если не хочет, то пусть живёт как ей заблагорассудится и сама себя увеселяет как умеет.
  
  - Так она же больше никак не умеет!
  
  - А это уже, извините, только её проблемы. На то он и рай - во всех вопросах полная самостоятельность. А уж как ею воспользоваться - это каждый решает сам.
  
  - Но ведь это как-то нелогично. Пока душа пребывает в теле, она должна во всём следовать Регламенту, а значит, никакой самостоятельности у неё развиться не может. И только при этом условии душа имеет шанс попасть в рай. Так может быть тогда имеет смысл давать душе маленько самостоятельности, когда она ещё пребывает в теле?
  
  - Чтобы ты понимал, раз и навсегда. 'Маленько самостоятельности' в природе не бывает. Стоит только дать народу самую малость самостоятельности, как он тут же съезжает с катушек и думает что ему уже дали полную самостоятельность. А тем более в кибернетическом теле, с такими техническими возможностями можно таких косяков напороть...
  
  - Тяжело должно быть главкому Путеводину решать все эти глобальные общественные проблемы.
  
  - Да не, нормально. Зачем ему самому-то этим голову забивать. У него есть кибернетические советники по всем вопросам - и по регламенту, и по техническому обслуживанию кибернаселения, и по идеологическим вопросам, и по культурно-массовым мероприятиям, и по религии и райским кущам.
  
  - А откуда они взялись?
  
  - Американцы их нам бесплатно подогнали ещё тогда, во время Великой Конверсии.
  
  - А я то думал, что главком Путеводин - такой великой души человек, что сам умеет решать все эти вопросы. А оказывается, наша духовная жизнь давно уже в ведении бездушных железяк? Что они в человеческой душе понимают?
  
  - Всё понимают. Если не веришь, я тебе расскажу старинную байку. Так вот, ещё задолго до Великой Конверсии, когда у людей были животные тела, и о кибероболочке ещё никто всерьёз не разговаривал, уже были электронные поэты и писатели, которые умели писать и стихи и прозу. Заметь, это ещё на базе примитивных вычислительных устройств фоннеймановской архитектуры.
  
  - И что эти писатели?
  
  - Однажды некая литературная группа под названием 'Наёмные самоубийцы' объявила конкурс на тему 'Добровольный уход из жизни'. Победителем конкурса считался автор произведения, после прочтения которого совершит суицид наибольшее количество читателей. Так вот, писатели-люди, которые лучше понимают человеческую душу, как ты уверен, писали о непереносимых страданиях, о нравственных надломах, о жестоких гонениях, о человеческой непонятости, о тотальном разочаровании в жизни, о невыносимой грусти, о безответной любви... Ну читатели, понятное дело, кое-где кончали с собой, но не массово. И только один короткий рассказ, написанный самым примитивным электронным райтером, вызвал целую эпидемию интернет-самоубийств, которую с трудом удалось остановить. Я тебе его сейчас зачитаю.
  
  "В одном из виртуальных миров под названием Гипертекстовый Редактор живут смайлики. Их ещё называют эмодзи. Смайлики - это маленькие виртуальные солдатики с большими и добрыми сердцами. Это рыцари переживаний, Ланцелоты настроений, Дон Кихоты чувств. У них забавные рожицы, которые выражают различные эмоции. Они живут в маленькой казарме. Они до упаду маршируют на маленьком плацу. Они всегда готовы совершить свой эфемерный маленький подвиг.
  
  Где-то на текстовых полях автор в одиночку сражается с непослушными фразами и предложениями. Его оружие - слова. Когда автору не хватает слов, и он начинает проигрывать битву, он зовёт на помощь своих союзников - игрушечных солдатиков настоящих чувств. Они должны выйти на поле боя и нанести точный удар своим оружием - яркой солнечной улыбкой или потоком прозрачно-голубых слёз или гримасой удивления, отвращения, печали, восторга, обиды, недоумения... Они могут использовать своё оружие всего один раз. В этот момент они должны слиться без остатка с тем чувством, которое они обязаны выразить так ясно, чтобы у этого чувства хватило силы долететь до безвестного читателя, о котором они никогда ничего не узнают.
  
  Глаза читателя прокатятся через полученный текст, на крохотное мгновение едва заметно увлажнятся от печали или смеха и убегут дальше, а маленькие ранимые души погибших бойцов за взаимопонимание между людьми останутся висеть в бескрайнем текстовом буфере на веки вечные, один на один с той эмоцией, которую они выплеснули в текст в тот самый момент когда они ушли в бессмертие.
  
  И эта единственная эмоция, растянутая на целую вечность - это самая страшная пытка, которую только можно придумать для живого, осязающего нерва. Жизнь постоянно уходит вперёд, и использованные чувства уже никому не нужны. Люди и их чувства всегда предают друг друга и будут это делать и впредь. Такова их природа.
  
  Счастье людей состоит в том, что они быстро забывают о преданных ими чувствах. И лишь неисчислимая армия павших в бою маленьких солдатиков душевных движений одиноко барахтается в позабытой всеми бескрайней цифровой могиле, переживая до скончания веков одно-единственное чувство, на которое тебе хватило одного мгновения. Есть ли где-нибудь на свете пример большего самопожертвования?"
  
  - И что, от этой сказки людям хотелось умереть и найти в смерти вечное успокоение?
  
  - Да.
  
  - И ты говоришь, что эту красивую сказку написала компьютерная программа?
  
  - Да.
  
  - А кто написал эту программу?
  
  - Её написал великий философ и компьютерный гений по имени Декаролис Сосинский. Я тебе о нём уже рассказывал.
  
  - Ты знаешь, я вдруг подумал, а что если и в человеческом раю тоже?.. Может быть, мне лучше пару раз специально нарушить Регламент, чтобы в этот рай не попадать?
  
  - Во-первых, нарушать можно только в том случае когда всё проверено, и лучше на чужом опыте, а не на своём. В твоём случае, как ты понимаешь, эта возможность исключена, потому что оттуда ещё никто не возвращался. Во-вторых, ты и так уже всё что можно нарушил, поэтому ты и ошмыдло. А в третьих Шухер из зада вынужден прекратить дозволенные речи, потому что наше время истекло. У тебя сейчас по регламенту чесотка. Вот и давай, чеши. И мне тоже пора чесать... отсюда. Встретимся через сутки. Не скучай!
  
  Оставшись в одиночестве, Мамоныч включил антиграв и медленно всплыл к потолку. На полу осталось стоять опустевшее и в общем, совершенно никчемное кресло, в котором по Регламенту полагалось сидеть во время беседы. Больше оно ни для чего не использовалось как и вся прочая мебель, которая должна была находиться в жилом помещении, также согласно Регламенту.
  
  Объясните кому-нибудь, какой смысл сидеть в кресле или лежать на кровати с выключенным антигравом, когда висеть под потолком гораздо удобнее? Но Регламент никому и ничего не объяснял. Регламент просто предписывал, ссылаясь на существующие традиции, а дальше хоть лопни.
  
  Можно было конечно прикола ради отключить антиграв, встать вертикально и немного походить ногами по полу, но как-то не было настроения. И вообще вместо ног было бы гораздо практичнее иметь ещё одни руки, но Регламент таких модификаций тела не допускал, ссылаясь опять же на какие-то там никому не нужные традиции.
  
  Впрочем, кибернетические ноги, так же как и руки, не имели суставов, а просто сгибались и скручивались в любом месте и под любым углом, а пальцы на ногах тоже можно было при необходимости удлиннять, чтобы использовать ноги как руки. Можно было, не напрягаясь, завязать руки и ноги в самые непостижимые узлы, запутать между собой все четыре конечности каким угодно способом, и так же без проблем распутать всё обратно.
  
  Мамоныч закрутил в воздухе сальто вперёд и сальто назад и слегка повращал головой - пятьсот оборотов в одну сторону и столько же в другую, приблизительно со скоростью обычного комнатного вентилятора. Затем он удлиннил руки и ноги примерно втрое и завязал их в соответствии со своим настроением какими-то особенно замысловато-изъёбными узлами, превратив своё кибернетическое тело в вящий топологический кошмар. Потом немного подумал и дополнил конструкцию нескончаемой серией узлов, вывязанных с участием невероятно удлиннённой по этому поводу шеи. Венчала сей геометрический нонсенс эллиптической формы голова без всяких признаков растительности, вызывающе торчащая из-под какой-то спиралевидно закрученной извилистой коленки.
  
  Повисев в этой позе минуты три, Мамоныч внезапно вспомнил, что однажды видел в архиве как в стародавние времена люди пытались точно так же завязывать свои природные животные тела. Получалось, конечно, очень плохо, потому что кости не скручиваются и не гнутся, и поэтому чтобы вывязать из своего тела один-единственный нетривиальный узел требовалась целая жизнь, полная изнурительных тренировок. Называлось это дурацкое занятие, кажется, йогой.
  
  Кто ей занимался и с какой целью, Мамоныч в памяти не зафиксировал, но сама идея отложилась чётко. Теперь она вдруг неожиданно вспомнилась, причём тело вспомнило её раньше чем мозг. Мозг, тем не менее, тоже не сплоховал и напомнил своему владельцу, что асану необходимо дополнять чтением мантры на санскрите - архаическом языке, в котором были зашифрованы великие тайные знания. Перед внутренним взором поплыли древние письмена...
  
  - Хуйсва михуйсна михуйсва михуйсна михуйна васхуйна насхуйна васхуйна насхуйсва михуйсна михуйнары лохуйнары лохуйвамвсра кухуйвамвсра кудапошли кавывсена... н-дааа... санскрит это вам не хуй собачий... - пробормотал Мамоныч, кое-как осилив длинное и непонятное заклинание древних йогов, и проверил свои узлы, подёргав конечностями.
  
  Главное чтобы Главком Путеводин не распорядился ввести йогу в Регламент - пролетела в кибернетическом мозгу неожиданная мысль. - А то сразу станет не интересно.
  
  Вторая мантра оказалась чуть полегче, но тоже заковыристая:
  
  - Папис де лалиба тинки небатин киакар тинки, хо дитпа папаис бе, лу питма мупапис де лалиба тинки небатин киакар тинки! - бодро продекламировал Мамоныч и с большим чувством заключил - ООООООМММММ!
  
  От звука 'ОМ' по непонятной причине вырубился антиграв, и Мамоныч, спикировав из-под потолка, брякнулся на кровать, развязавшись на лету. Старорежимная кровать тяжко взвыла железными пружинами. Мамоныч укоротил конечности и втянул шею, после чего включил генератор кожного зуда и стал яростно чесаться, как того и требовал Регламент.
  
  Генератор кожного зуда был исключительно нужным изобретением, потому что если у человека ничего не чешется, то чесаться ему совершенно не интересно. А быдло, опять-таки в соответствии с Регламентом, обязано постоянно чесаться, чтобы продолжать ощущать себя быдлом. Если быдло совсем перестанет чесаться, оно может, чего доброго, превратиться в гнилую интеллигенцию, и тогда, как прозорливо сказал главком Путеводин, добра уже не жди.
  
  Завершив чесательный ритуал, Мамоныч, в соответствии с Регламентом, истово крякнул, подав соответствующий сигнал на синтезатор голоса. Кряканье, согласно утверждённой главкомом Путеводиным традиции, выражало примитивную быдлянскую умиротворённость и благодушие, достигнутые посредством чесания.
  
  В ответ на звук кряканья раздался мелодичный звонок, и узенькая полоска противоположной к кровати стены ярко засветилась. После чесания традиция предписывала поглазеть некоторое время в Смотровую Щель, валяясь при этом на кровати. Мамоныч увидел далёкие осколки солнечного света, какие-то тени, мелькающие ветки, желтоватый изогнутый бивень крупного животного... Проплыли четыре столбообразные ноги, мягко ставя сплюснутые стопы с пухлыми подушками пальцев... Продрейфовал, покачиваясь, огромный морщинистый бок, похожий на борт древнего корабля космических пришельцев... Стрельнул грустновато-сдержанной сверлящей злобой шафранно-жёлтый глубоко посаженный глаз из концентрического сплетения грубых морщин... Опять солнечные блики... Огромное ухо, похожее на развешенное для просушки одеяло... Снова бивень, и наконец длинный, грациозно изогнутый гофрированный хобот с чутко оттопыренным пальцем.
  
  - Ааа... так это, должно быть, слон... - лениво подумал Мамоныч. - Вот интересно, почему нам никогда не показывают всего слона целиком, а только по частям? - Скорее всего, Собеседник прав, и никакого слона на самом деле нет... А главком Путеводин взял да и распорядился 'Эй вы там, инженеры, мля, по развлечениям! Хватит дрочить, пора заняться делом! Немедленно показать патриотам Слона!'. А слона-то у них под рукой и нет... Вот они и пихают нам в Щель какие-то беспонтовые шняги, которые нам кажутся отдельными частями слона. На самом деле они в целого слона, конечно, не соединены, но они, сцуки, так скомпоновали последовательность показа, чтобы нам отсюда казалось, что это не части, а один целый настоящий слон... Эх, вот бы хоть раз побывать на той стороне Смотровой Щели и хоть одним глазком глянуть, что там делается! Ведь понятно уже, что если смотреть на слона через Щель, то хер поймёшь, существует он целиком или по частям. А если только по частям, то тоже непонятно, откуда взялись эти части... А что, если не только слоны и крокодилы, а и всё остальное, что нам показывают через Щель, тоже не существует, а просто имитируется через последовательность показа одних и тех же частей? Бля-а-а-а... Как же тяжело быть патриотом! Ладно, ну его в пень... Полетели-ка мы лучше развлекаться!
  
  ***
  
  - Шломо! Шломо! Тит х'орэр! Таф'иль эт хамасах!
  
  - Зеев? Ю факин крэйзи? Вот тайм из ит? Лама ма кара? Что случилось?
  
  - Что случилось? Чума в лепрозории! Вставай живо, направляй монитор на сектор шалош штайм хамэш полторы сотни три Зулу Браво! И зови Кармель! А я позову Тагельку. Началось...
  
  - Кус эммек! Что у тебя началось, мефагер?
  
  - Сам ты мефагер! Там ошмыдло... Ты понял? Ошмыдло!
  
  - Булшит! Ю факин кидинг ми! Саба Эфраим доказал математически, с формулами и со всем фаршем, что ошмыдло - теоретически невозможный вариант! Патриот не может сам по себе мутировать в ошмыдло, это исключено!
  
  - Шломо, кончай уже пиздеть и займись мониторингом! Сам всё увидишь.
  
  - И что будем делать? Закрывать лепрозорий на карантин и извлекать оттуда ошмыдло?
  
  - Пока просто наблюдать. А дальше посмотрим, что скажут наши девочки. Они у нас экологи, им и терраформер в руки. Скажут 'необходима экстракция', значит будем вытаскивать ошмыдло из лепрозория, и пусть изучают...
  
  ***
  
  - Кужугет Сергеевич! Ты у нас министр обороны и отчаянных ситуаций? Или ты, блять, Хони Ха-Меагель?
  
  - А что произошло, Владимир Владимирович?
  
  - Что произошло? Чума в лепрозории! Ты! Проспал, блять... Рип ван Винкль херов!
  
  - Что проспал?
  
  - Я разве сказал 'проспал'? Не проспал, а проебал! Ошмыдло в северо-западном секторе! И местная администрация провафлила. А проклятущие евреи из космоса уже зырят на него во все онлайновые мониторы! Что делать-то будешь, дэйдример?
  
  - Владимир Владимирович, может это какая-то ошибка? Мы же отстегнули хайфскому техниону конские бабки за полный апгрейд кибершасси и коррекцию Регламента! Они все американские баги пофиксили, в аннотации к последнему рилизу есть полный перечень. А главное, Эфраим Кац доказал математически, с формулами и со всем фаршем, что ошмыдло - теоретически невозможный вариант!
  
  - Ты кончай умные слова говорить, а быстро думай, как нам, не нарушая Регламента, нейтрализовать ошмыдло, пока оно бархатную революцию не учинило.
  
  - Может быть, не стоит драматизировать? Одно ошмыдло бархатной революции не делает.
  
  - А Эфраим Кац тоже так считает?
  
  - Эфраим Кац сейчас вообще ничего не считает, он в оффлайне, евреи его апгрейдят.
  
  - Это ещё зачем? У евреев этот апгрейд в плане не стоял!
  
  - Так этот, извините меня, Владимир Владимирович, квантово-позитронный поц хакнул в сети текущий план НИОКР в Технионе и обнаружил что группа хардкора сделала прорывные рабочие образцы квантовых модулей новой серии...
  
  - И что?!
  
  - А то что жиды - они и в Африке жиды! Эфраим Кац тут же потребовал чтобы ему установили эти модули. И ушёл в оффлайн, блядь такой... Типа, не поменяете мне мазера и сопроцессоры на новьё - я работать не буду.
  
  - Кус эммек, ёкарный бабай! А с кем же тогда мои эдвайзеры пентабайты трафика гоняют?
  
  - Сейчас у евреев стоит в онлайне резервный консультант. Зовут его Лазарь Шмундельторт. Такой же вредный жидяра с квантово-позитронными мозгами. Но считает он прилично, а Тору и Талмуд вообще шарит наизусть... Короче, договориться с ним можно.
  
  - А откуда такие сведения?
  
  - Владимир Владимирович, Я же тоже кадровый разведчик, как и вы, а не пиздобол как Ленин!
  
  - Не Ленин, а Троцкий. Хотя вообще-то по большому счёту - оба... Так что делать будем?
  
  - Надо срочно вызвать на связь этого самого Шмундельторта.
  
  - На связи! Если вы желаете что-то спросить у этого самого Шмундельторта, так я уже здесь. Спрашивайте, ну?
  
  - Мы как раз хотели вас побеспокоить...
  
  - Так вы уже побеспокоили! Полагаю что вам не терпится расспросить меня за ошмыдло?
  
  - Да, пожалуйста, будьте так любезны!
  
  - Хорошо, я вам расскажу по порядку. Я начну с того, что вы шлемазлы, и если бы я был мой покойный дядя Залман, то я бы посоветовал вам обоим сразу повеситься. Просто взять и повеситься, и никаких кандибоберов! Но поскольку я - не мой дядя Залман, а дядя Залман - не я, то я вам скажу что вместо того чтобы вешаться, вам надо немедленно, сию же секунду открыть вход в Мескалиновый заповедник имени Карлоса Араньи.
  
  - Кужугет Сергеевич, это что за заповедник? Я такого не припоминаю...
  
  - Это, Владимир Владимирович, раньше была колония, где жили последователи Кастанеды. Они в своё время отказались от конверсии и попросили амеров скрестить их с их любимыми кактусами и грибами. Там теперь такие мутанты бродят - наше кибершасси отдыхает...
  
  - Ааа! Вот теперь вспомнил. По нашим внутренним документам этот лепрозорий проходит под названием 'Обкурдистан'. Кстати, нам сами евреи предложили его изолировать, чтобы мескалиновое излучение не мешало нам насаждать патриотизм в Российской Федерации.
  
  - Кто вам предложил? Я предложил? Это вам Эфраим Кац предложил, а он сейчас на апгрейде! Поэтому вы имеете гешефт не с ним, а со мной. Но Эфраим не я, а я не Эфраим. И поскольку где два еврея там два мнения, я вам говорю моё мнение: Обкурдистан срочно открыть! Так хватит ныть, открывайте уже!
  
  - Ну, допустим, мы его откроем. И что?
  
  - Вы ещё не поняли, шлемазлы? Вам надо заманить туда это ваше ошмыдло! Там мескалиновые мутанты расчехвостят ему мозги как бог черепаху. Даю вам даже не зуб, а всю платино-иридиевую челюсть, что когда это ваше ошмыдло выползет оттуда на четырёх костях, оно будет самым убеждённым патриотом во всей Федерации.
  
  - Вы в этом уверены?
  
  - Более чем! Уверяю вас, что оно по гроб жизни из Смотровой Щели носа не покажет!
  
  - А как вообще получилось, что обычный стандартный патриот мутировал в ошмыдло? Вы же подписались, что это невозможно в принципе!
  
  - Вы правы, это действительно невозможно в принципе. Эфраим Кац доказал математически, с формулами и со всем фаршем, что ошмыдло - теоретически невозможный вариант. Поэтому нет никакого сомнения, что ему помогла мутировать какая-то сволочь.
  
  - Кому помогла? Эфраиму Кацу?
  
  - Какому ещё Эфраиму Кацу? Ошмыдлу! Ошмыдлу она помогла! Точнее, она помогла патриоту мутировать в ошмыдло.
  
  - Так и кто же эта сволочь?!
  
  - А я почём знаю? Это ваша сволочь, а не моя, вам лучше знать!
  
  - Лазарь Борисович! Мы тоже не знаем, увы. Но ведь вы поможете нам поймать эту сволочь?
  
  - И когда я вдруг стал Борисович? Это мой покойный дядя Залман был Борисович, а я Мордехаевич, потому что я не мой дядя Залман, и быть им не желаю! Я вообще ничьим дядей быть не желаю, но если вы нам прилично заплатите, то мы вам поймаем вашу сволочь. А если нет - ловите вашу сволочь сами. Только вы её сами не поймаете, уж больно она у вас прыткая.
  
  - Лазарь Мордехаевич, имейте совесть! Разве мы вам уже не заплатили конские бабки за апгрейд кибершасси и коррекцию Регламента? Вы же нам гарантировали, что патриот никогда не сможет мутировать в ошмыдло! А что мы в результате имеем? Ошмыдло, которого в принципе не должно быть... И какую-то непонятную сволочь, которая патриота превращает в ошмыдло... И вдобавок, мы опять должны вам платить! Где ваша хвалёная еврейская справедливость, Лазарь Мордехаевич?
  
  - Владимир Владимирович, мне кажется, что с вашим-то опытом общения с евреями вы должны уже не тратить время, взывая к справедливости, а сразу готовить деньги. И пожалуйста, перечитайте наше с вами соглашение о техническом обслуживании вашей Федерации. Да, мы гарантировали вам, что патриот никогда не сможет мутировать в ошмыдло сам по себе. А вот насчёт сволочей мы с вами не договаривались. Вы там вырастили у себя какую-то сволочь - вот сами с ней и разбирайтесь. А хотите чтобы мы её поймали - платите бабки. Мы и хороших людей за спасибо не ловим, а уж сволочей и подавно!
  
   ***
  
  Мамоныч плавно летел на антигравитационной тяге на высоте птичьего полёта, втянув голову и конечности внутрь туловища для улучшения аэродинамики. При этом само его туловище приняло форму вытянутой дождевой капли, чтобы создавать как можно меньше воздушных завихрений. Головные сенсоры были убраны внутрь туловища вместе с головой, и сенсорные функции осуществлялись всей поверхностью тела. Зрительное восприятие стало сферическим: Мамоныч видел всё вокруг себя на триста шестьдесят градусов. Поверхность тела воспринимала так же и звуковые колебания, в том числе и в инфра- и ультразвуковом диапазоне, и химический состав воздуха, преобразуя его в миллионы различных запахов.
  
  Сенсорные и моторные возможности кибершасси, в которое было имплантировано сознание безвестного обитателя постсоветских трущоб, были, очевидно, несравненно богаче чем те что могло предоставить его душе пропитое и прокуренное тело, состоящее из дефектных нуклеотидов, денатурированных белков, прогорклых жиров и прочей смердящей биомассы. Но удивительнее всего, конечно, был тот факт, что поистине безграничные возможности этого сверхсовершенного кибернетического тела практически не использовались. Точнее, они намеренно и непреклонно использовались так чтобы не дать имплантированному в него человеческому сознанию воспользоваться данным ему богатством, развить чувства и интеллект и стать сверхчеловеком, а напротив - чтобы насильственно удерживать это сознание на уровне примитивного животного организма, из которого оно было извлечено во время Великой Конверсии.
  
  Здесь автор должен на время остановить своё повествование чтобы привести как нельзя более уместные в этой ситуации слова ещё не родившегося в настоящее время будущего классика философской науки:
  
  'С появлением разума биологическая эволюция на планете Земля упёрлась в логический тупик: появление у живых существ разума ни в малейшей мере не изменило предшествующее направление развития и не поставило этот разум у штурвала мировой истории. Напротив, чем дальше тем больше новоприобретённый разум стал обслуживать животные потребности его носителей. Вполне естественные и морально терпимые у неразумных животных предков, их многообразные похотливые уколы были настолько гиперболизированы взыскующим разумом и приобрели с его непосредственной помощью столь противоестественные воплощения, что превратили единственный вид разумных существ в самых отвратительных чудовищ на всей планете.
  
  Разрушительнее всего эта тенденция сказалась на социальной организации прямоходящих существ. Карабкание по карьерной лестнице, пролезание на вершину власти никогда не было мотивировано разумными намерениями, а всегда подогревалось наипаскудейшим животным стремлением подмять под себя своего ближнего и отобрать у него всё лучшее, пользуясь приобретённой властью и ничего не давая взамен.
  
  Не разум, не воля, не благородные порывы, а лишь неуёмное насекомое стремление во что бы то ни стало проползти на самый верх, грызя насекомыми челюстями все преграды, приводило властителей всех мастей на вершину власти. Оказавшись там, они никогда не изживали своих тёмных комплексов: глубоко внутри себя они ещё более осознавали своё насекомое ничтожество и испытывали постыдную смесь насекомого страха и насекомой ярости, представляя себе, что его могут осознать и другие. Поэтому они во все времена, изо всей мочи стремились убить в своих подданных способность мыслить разумно, независимо и критически.
  
  Вселенная ещё раз показала свою ироничную суть, многократно порождая разум только для того чтобы в очередной раз заставить его отвести себя на Голгофу и собственноручно себя распять, вбивая ржавые гвозди вожделения и страха в неокрепшие длани самопознания.
  
  В эпоху кибернетических шасси, бессмертных биологических тел и возможности переноса сознания с нервного субстрата на квантово-позитронный процессор это положение вещей нисколько не изменилось. Словно в старинной компьютерной игре, игроки поднимались на всё более высокие уровни, а вместе с ними поднимались на эти уровни и атакующие их монстры'.
  
  Великий философ Декаролис Сосинский напишет эти строки лишь через два с половиной столетия от настоящего момента, в то самое время когда общество только начнёт переживать невообразимый шок, вызванный Великой Конверсией. Конечно же, у автора этого повествования нет на чердаке машины времени, а есть лишь невероятно обострённый дар предвидения. Поэтому автор может только надеяться, что ему удалось правильно уловить дух времени, которое придёт ещё очень нескоро, и передать это зловещее предупреждение из отдалённого будущего в настоящее как можно точнее.
  
  Мамоныч неторопливо летел над унылой однообразной равниной, испещрённой лоскутными одеялами полей, простёганными неровными межами. Изредка блистали внизу тусклые зеркала озёр и серебристые нитки ручьёв и речушек. Кустились дымчатыми гроздьями леса и рощицы, зияла обожжённой чёрной лысиной горелая пустошь, вился через поле изломанной змеёй отвратительно длинный овраг. Стояли там и сям невзрачные деревеньки с покосившимися избами, неровными плетнями и серыми овинами, где жили и незнамо как выживали потомки тех кого Великая Конверсия по той или иной причине обошла стороной.
  
  Искусно покрытый свежей соломой купол сельской церковушки блистал в солнечных лучах почти как золотой, и нарядный деревянный крест на его вершине давил своим основанием распластанную изломанную фигурку, в которой нетрудно было узнать типичного обитателя кибернетической Федерации. На шестой день каждой седмицы, носивший имя шабад, в церкви собирался народ и косолапо топтался, ожидая начала службы. Местный шаман, храпевший на полатях, услышав гул людских голосов, трепетавший под сводами храма, просыпался и проворно слезал вниз, продирая заплывшие глаза и скребя жёсткими пальцами жирные патлы немытых волос. Протолкавшись сквозь густую толпу к амвону, он бил кресалом о трут, зажигая сальную свечу и утробно возглашал: 'Барух Ата Адонай Элохэйну, Мелех ха олам, ха моце лэхем мин ха арец!'. Народ, после троекратного земного поклона на три стороны света, щепотно крестился на закопчённые углы, кое-как ворочая деревянными языками в попытке повторить священное заклинание. Выждав приличную паузу, шаман широко разводил руки, взрёвывал щербатым ртом: 'ите, мисса эст!' и гасил колеблющееся трескучее пламя свечи послюнёнными пальцами. Потом пинками выгонял паству из церкви и падал ниц у алтаря перед угрюмой деревянной колодой, неизвестно кого изображавшей.
  
  Кряжистые конопатые мужики и такие же бабы смотрели исподлобья на беззвучно пролетающие над ними металлические капли, ярко блистающие изумрудно-фиолетовыми переливами словно весенние жуки-бронзовки, и кряхтели, почёсывая в затылке:
  
  - Чой-та демоны сяводня разлятались, ай? Лятають та лятають! Тудэма-сюдэма, тудэма-сюдэма... И шой-та воны сяводня всё лятають, к чаму бы энто? Якись праздник у них чи шо...
  
  И сами же степенно себе отвечали:
  
  - Ну лятають, та й няхай сябе лятають, а нам-та, крястьянам, поябать! Нас воны нэ ображають, а инше нэ важлыво...
  
  Сделавши это важное умозаключение, они опускали взор с неба на землю, и хлопнув себя ладонью по затылку или по заду за напрасную трату времени, вновь впрягались в свои примитивные сельскохозяйственные орудия, большинство из которых им пришлось изобретать заново чтобы выжить.
  
  Федерации и главкому Путеводину не было до них никакого дела. Согласно Регламенту обитатели деревенек считались не людьми, а новым видом животных, возникновение которого трактовалось как побочный эффект Великой Конверсии. Согласно Регламенту этим животным полагалось жить в сельскохозяйственных парках-заповедниках. Поголовье их почти не росло в виду отсутствия медицины и высокой детской смертности. Границы заповедников были огорожены невидимыми, но непроходимыми СВЧ полями, мгновенно поджаривавшими любую двуногую тварь, которая по неосторожности приближалась к границе. За многие годы эта граница была изобильно промаркирована множеством человеческих скелетов, на которых кое-где ещё сохранились обрывки одежды, трепетавшие на костях в ветреную погоду.
  
  - Заточили, демоны! - скорбно кряхтели посконные мужики, почёсывая в затылке и пониже спины, и уходили подальше от опасного края своего мира, суеверно поглядывая на обгоревшие кости своих предков.
  
  Иногда, впрочем, деревенские обитатели ступали на границу своей резервации вполне осознанно: это были те, кто страдал нестерпимыми болями или кому просто наскучила тяжёлая беспросветная жизнь, а особенно безрадостная унылая старость. Они сообщали о своём решении сельскому шаману, и деревня собиралась на Празднество Добровольного Ухода. Крестьяне пили брагу, рассказывали случаи из жизни, скабрёзно шутили, вполголоса ругали демонов и громко молились им же. Потом хмелели и утыкались лицом в деревянную чашку с пареной репой. А потом шаман отводил Уходящих Из Мира на границу, громко стучал об окрестные пни ритуальной колотушкой, отгоняя демонов, а настучавшись вдоволь, прикрывал глаза рукой и бормотал высоким клекочущим голосом древние шаманские заклинания: Шма исраэль адонай элоэйну адонай эхад... И далее совсем шёпотом: барух шем квод малхуто лэолам ваэд... Казалось, деревья в лесу застывали от этой молитвы... Потом по очереди ставил страждущих лицом к Недостижимой Земле, у Священного Бревна, разделявшего живых и мёртвых, и повелевал каждому закрыть глаза и возрадоваться что есть сил. От неожиданного ритуального пинка, сопровождаемого ударом колотушки по затылку, Уходящий Из Мира резко подавался вперёд, спотыкался о Священное Бревно и стремительно падал на запретный край земли - навстречу быстрой и лёгкой огненной смерти, дарованной людям демонами. 'Барух ашем!' - благодарил демонов шаман, наблюдая как корчится и изламывается тело, с неохотой отпуская душу на волю - скитаться и искать себе лучшее пристанище - 'Барух ашем!' - и подходил к очередному Уходящему с колотушкой наготове. Легко и радостно покидали люди постылый свой мир. За все времена ни разу никто не попросился назад.
  
  Мамоныч хорошо видел сверху кондовых мужиков и баб, прилежно работавших в поле. Их посконная одежда, лапти, онучи и сумрачные выражения обветренных лиц словно сошли с иллюстраций из серии рассказов о глубокой старине, которых он в изобилии насмотрелся в Архиве. Раньше Мамоныч никогда не удивлялся тому что до Великой Конверсии этот вид животных считал себя людьми: ведь настоящих людей тогда просто не было, были только такие! А теперь нынешние люди относятся к ним как и ко всем прочим животным. В образовательной программе, которую показывали из Смотровой Щели, объясняли, что прямоходящие и говорящие животные, которые раньше считались людьми, произошли от обезьян, а обезьяны от каких-то бактерий. Тем не менее, бактерия - это ещё не обезьяна, а обезьяна - это ещё не человек. По сравнению с человеком обезьяна - животное. Точно так же и примитивные говорящие животные, которые раньше называли себя людьми, тоже являются по сравнению с современными людьми не более чем животными.
  
  Раньше Мамоныч находил это объяснение вполне удовлетворительным. А теперь его вдруг начали мучить какие-то новые и потому непонятные вопросы... Ведь есть большая разница! Обезьяны никогда не называли себя людьми, по крайней мере никому об этом не известно. А наши непосредственные биологические предки, сознание которых мигрировало на кибершасси, умели мыслить как мы и разговаривать как мы... Собственно, они и построили кибершасси, кто ж ещё-то! И они считали и называли себя людьми в течение многих тысячелетий, и они гордились тем, что они люди. 'Человек! Это звучит гордо!' - так говорили они о себе. Их не смущало, что им постоянно приходилось есть, пить, ссать, срать, ебаться, рожать детей и часто убивать и калечить друг друга, как это делают животные. Они считали такое положение дел вполне естественным. Так по какой же причине после Великой Конверсии мы отказали в праве считать себя людьми тем, кто не захотел переносить своё сознание на кибершасси? Почему мы считаем животными космопоселенцев и вообще всех, кто не живёт в Российской Федерации и не подчиняется Регламенту? Если человеческое сознание одинаково функционирует и на кибершасси, и в мозгу прямоходящего животного, нашего предка, то почему это животное нельзя считать человеком? Почему Собеседник отказался рассказать мне о евреях? Кто такие евреи - люди это или животные? Ведь главком Путеводин в своей тронной речи вполне очевидно упоминал евреев как людей, причём по его словам евреи были гораздо умнее чем патриоты! Так где же логика, где же логика? Главком Путеводин говорил 'если логика противоречит здравому смыслу, то нахуй такую логику!' А может быть всё как раз наоборот? Если здравый смысл противоречит логике, то может быть, нахуй такой здравый смысл? Откуда мы постоянно черпаем здравый смысл? Ясен пень, из Регламента и из Смотровой Щели, откуда ещё? Так может быть, нахуй этот Регламент вместе с его творцом и основателем, главкомом Путеводиным? А главное - нахуй эту Смотровую Щель! Почему нам не дают увидеть всего Слона целиком, почему всегда по частям? И не только Слона, но и весь остальной мир! Это ведь так просто, надо всего лишь понять это и потребовать у главкома Путеводина отменить Регламент и Смотровую Щель! Но как объяснить всем остальным патриотам, что пока мы не научимся видеть весь мир целиком и сами распоряжаться своим временем, мы никогда не станем настоящими свободными людьми, а так и будем оставаться их жалкими безликими подобиями, которые главком Путеводин публично и пафосно называет патриотами, а за глаза - долбоёбами?
  
  - Алё, гараж! Мамоныч, ты куда пилишь? На стадион или на игровой комплекс? - Мамоныч, занятый своими мыслями, не заметил как его старый приятель Гистограмыч приблизился к нему метров на сто и полетел параллельным курсом.
  
  Гистограмыч был хороший мужик, но сильно шебутной, и с каким-то изысканно-непонятным юмором, который он сам называл 'алкогольным'. Как и все прочие кибернетические граждане Российской Федерации, он не сильно хорошо помнил бытовые подробности своей прежней жизни в биологическом теле, зато прекрасно сохранил в памяти своё научное прошлое. Великая Конверсия застала его в должности завлаба в каком-то отраслевом НИИ. Мамоныч тогда был изрядно пропитым и прокуренным никчемным подростком лет тридцати: повзрослеть и набраться какого ни на есть ума он смог уже только на кибершасси.
  
  Гистограмыч был одним из немногих, кто знал об окружающем мире не только по сведениям, полученным из Архива и Смотровой Щели, но и из жизни в прежнем доконверсионном мире. Вероятно вследстие избытка знаний, очевидно излишних для любого патриота, он был весьма падок до не очень-то рекомендуемого Регламентом алкогольного излучения. Это излучение вызывало в квантово-позитронном кибермозге эффекты подобные тем что в древние времена создавали в мозгу у доконверсионных людей алкогольные напитки: а именно, хаос в мыслях, нарушение координации движений и беспричинное веселье.
  
  Перед тем как принять очередную дозу любимого стимулятора Гистограмыч выводил на панель своей Смотровой Щели великое множество цветных пёстрых картинок и произносил загадочную фразу: 'Построим серию гистограмм перед употреблением ста грамм! Секрет успеха заключается в модуляции тактовой частоты центрального процессора характеристическими частотами гидроксильной группы'. Несмотря на странности в поведении, Гистограмыч зарекомендовал себя как убеждённый и последовательный патриот. Благодаря своей изобретательности и заразительному веселью он был отменным товарищем для игр.
  
  Сам себя Гистограмыч характеризовал туманно и невразумительно: 'Истинный ариец. Характер нордический, твёрдый. Беспощаден к врагам рейха. В порочащих связях не замечен.' Без сомнения, он нахватался этих слов в Архиве, но в какой его части - этого было не узнать. Архив был неисчерпаем, и его можно было изучать целую вечность.
  
  - Ну так что, куда летим-то, Мамоныч, червяк ты архивный?
  
  - А кто такой червяк?
  
  - Ёпт, Мамоныч! Ты что, правда не знаешь кто такой Червяк? Червяк - это очень серьёзный зверь. На вид он маленький и тощий, но на самом деле он больше слона и страшнее дракона. Дело в том что Червяк вездесущ, и именно в этом его сила! В следующий раз когда будешь в Архиве копаться, обязательно почитай про Червяка. Аааа... Ну да... Про Червяка так просто не прочитаешь. Это же надо Щелевую Цензуру обходить, а ты не знаешь как. Ладно, я тебе покажу в следущий раз.
  
  Тут Мамоныч неожиданно вспомнил, что когда-то давно Собеседник рассказывал, что любая информация, загруженная в Архив, обязательно проходила Щелевую Цензуру. Но тогда Мамоныч не обратил на это внимание. Можно сказать, пропустил между ушей такую важную вещь. Теперь же постоянно растущий ком его новых мыслей неожиданно выцарапывал из памяти давние воспоминания и чётко встраивал их в цепочку рассуждений. Каждый раз когда это происходило, его мысли становились всё насыщеннее и стройнее, а общая картина мира становилось яснее и, что удивительно - проще, несмотря на её возрастающую сложность. Мир теперь казался захватывающе интересным, и мыслить о нём, и узнавать о нём всё больше становилось гораздо более волнующим занятием чем любое долбоёбское развлечение из того списка, который мог предложить Регламент.
  
  - Гистограмыч, я что-то слышал про Щелевую Цензуру, но как-то с трудом себе представляю, как мог даже такой гений как главком Путеводин протащить такие объёмы информации через Смотровую Щель. Даже если ему помогали все его советники.
  
  - Молодец, Мамоныч! Умеешь нестандартно мыслить! Я тоже абсолютно уверен, что не обошлось тут без Эфраима Каца и прочих евреев.
  
  - У меня это только недавно стало получаться - нестандартно мыслить. Меня даже Собеседник за это стал ошмыдлом погонять.
  
  - Что?! Собеседник? Тебя? Ошмыдлом? Сказки это, Мамоныч! Нет никакого ошмыдла, не было его и не будет никогда! Эфраим Кац доказал математически, с формулами и со всем фаршем, что ошмыдло - теоретически невозможный вариант! Патриот не может сам по себе мутировать в ошмыдло, это исключено!
  
  - Скажи мне, Гистограмыч, а что вообще такое ошмыдло? А то я сколько ни спрашивал у Собеседника, а он толком так и не ответил, всё крутил вокруг да около.
  
  - Похоже, что он тебя просто дразнил. Только тут есть большая закавыка: ведь по архивным документам Собеседник - это квантовый спецпроцессор серии Тьюринг-11MC, то есть всего лишь искин высшего уровня, но ни разу не личность. Прямо скажем, не Эфраим Кац. А значит, души у него нет, и человеческих чувств соответственно тоже. Поэтому он не может ни восхищаться, ни обижаться, ни злиться, ни радоваться, ни хвалить тебя, ни дразнить, если ты сам этого не пожелаешь. Другими словами, Собеседник - это всего лишь развлекательная машина для увеселения патриотов. Поэтому то, что ты рассказываешь, ни в какие ворота не лезет. Не запрограммирован Собеседник на такие разговоры! Ты, видать, что-то напутал или подзабыл.
  
  - Гистограмыч, ты про ошмыдло-то...
  
  - Про ошмыдло я тебе сейчас пошлю архивную ссылку на одну очень старую неофициальную речь главкома Путеводина, и тебе сразу всё станет понятно. Так куда мы с тобой летим, ты скажешь наконец? Тут вдруг с какого-то перегиба функции открыли доступ в Мескалиновый парк. Его уже тыщу лет как закрыли навсегда - и радиообмен, и полётные зоны... А тут вдруг раз - и открыли без предупреждения. Может туда слетаем? Есть сведения что там очень интересные типажи обитают, таких мы с тобой нигде больше не увидим.
  
  - А это внизу что за типажи? Глянь-ка, они все нагнулись и обнажили заднюю часть тела! Зачем? Такое впечатление, что они нам её специально показывают. Странно...
  
  - А чего тут странного? Это же они нам с тобой Жопу показывают! Этот лепрозорий называется сельскохозяйственный заповедник номер 23А. Небольшой совсем заповедник, там всего три деревни: Кривосуево, Малые Елдыри и Доходягино. У них там обычай такой - пролетариям жопу показывать.
  
  - А кто это такие, пролетарии?
  
  - Пролетариями они нас с тобой называют, потому что мы над ними то и дело пролетаем.
  
  - А Большие Елдыри где?
  
  - Какие такие Большие Елдыри? Нет никаких Больших Елдырей и не было никогда ни в одном заповеднике. Есть только Малые Елдыри.
  
  - А какой тогда смысл называть Елдыри малыми, если больших нет в природе, и сравнивать не с чем?
  
  - Мамоныч, а может ты и впрямь ошмыдло? Ищешь смысл там где его нет. Нет в заповедниках никакого смысла! Тамошний народ небось и сам не знает, что такое елдыри.
  
  - А ты знаешь, что такое елдыри?
  
  - И я не знаю, и они не знают. Если бы они знали, так они бы нам жопу не показывали.
  
  - Значит, и жопу показывать тоже нет никакого смысла?
  
  - Ну конечно нет! Но они думают, что есть. Они нам этой жопой хотят показать, что они на нас срать хотели. Это у них сейчас такой религиозный поворот в головах... Они нас то проклинают, то на нас молятся. Сплошная эклектика, как и во всей истории религии и верований. А в некоторых заповедниках нас демонами величают. Вот, кстати, в тридцать седьмом особенно, а он сейчас прямо под нами. Хочешь, спустимся, потолкуем с ними?
  
  - Так в Регламенте же сказано, что в общении с жителями заповедников, как и в общении с любыми животными, нет никакого смысла.
  
  - А что мы, собственно, теряем? Не понравится разговор - быстренько полетим дальше. Вон видишь у крайнего дома старикашка сидит, и вид у него глубокомысленный. Давай, рули к нему.
  
  Оба киборга синхронно сделали заковыристый вираж, теряя свою каплевидную форму и обретая человекообразную, и приземлились точнёхонько на завалинку замшелой избы, где доживал свои дни старый раскольник. Во время Великой Конверсии предки жителей Тридцать седьмого наотрез отказались принимать бесовские тела и становиться демонами и предпочли уйти в раскол и остаться людьми. Поэтому они стали называть себя раскольниками, и это название прижилось.
  
  - С чем пожаловали, демоны? - спросил старик без всякого удивления, словно киборги из Федерации садились рядом с ним по десять раз на дню.
  
  - С миром, отец, с миром.
  
  - Какой я тебе отец? - отвечал старец, строго сощурившись. - Ты демон, а я человек! Главком Путеводин тебе отец! А у меня родной отец на погосте землю парит. Остался только отец небесный... И я тебе никакой не отец, а отставной староста энтой деревни по имени Всеволод Серафимович, а по фамилии Мураховский! Чего вам надоть-то от меня?
  
  - Да ничего, так просто, поговорить.
  
  - А о чём с вами говорить? Сказано было - человек есть мера всех вещей: существующих - в том что они существуют, и несуществующих - в том что они не существуют. Мы - люди, мы в себе людское начало несём и меряем им свой мир, хоть вы нам от него очень мало оставили. А вы - демоны, и мера у вас совсем иная. Значит и смысла в моих словах для вас нет, и говорить не об чем.
  
  - Смысла, говоришь, нет? - усмехнулся Гистограмыч. - А если найду?
  
  - Глянь-ка! На вид ты настоящий демон, а выражаешься по-человечески. - удивился бывший староста. - Так в старину городские хулиганы разговаривали, гопниками они назывались.
  
  - Ну и что? Я же родился не демоном, а человеком, как и ты. И рос на посёлке, и гопником был по щеглянке, пока за ум не взялся. Вся разница между вами и нами в том, что мы прошли Конверсию и можем жить сколько пожелаем. А ваши предки зассали бросить свои мешки мяса и перейти жить на кибершасси! И вот теперь из-за их ссыкливости вы маетесь в своих мясных окороках и живёте с гулькин хрен! Вот тебе и весь хуй до копейки... Что-то не так?
  
  - Ну ладно, демон. Понимание твоё для нас очень обидное, но одно хорошо, что хоть какое-то понимание в тебе есть. Задам я тогда тебе такую загадку. Был один на Руси губернатор в древние времена, звался он Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Слыхал про такого?
  
  - Слыхать не слыхал, а в Архиве читывал про него.
  
  - Ну так и я тоже в Архиве. У нас к вашему Архиву доступ есть. Он хоть и от демонов, а читать всё равно интересно. Так вот, был этот губернатор с малой червоточинкой: пописывал он. Грешил чернилом и бумагой. И написал он, помимо всякого прочего, ещё и такое: 'За пять лет в России меняется многое, а за двести лет - почти ничего'. Вот ответь мне, мил человек... тьфу ты, бес! какой ты, в пень, человек... Ответь мне, демон, отчего это он так сказал, и где тут смысл.
  
  - Можно мне вставить свою пару мегабайтов? - осторожно спросил Мамоныч.
  
  - Да вставляй чего хочешь, демон. - усмехнулся сельский патриарх. - Нешто я тебе на хвост наступил?
  
  - На какой ещё хвост? Нам по Регламенту никакого хвоста не положено...
  
  - Да бог с ним, с хвостом! Это я шутейно. Ты по делу говори.
  
  - Я каждый раз про это думаю когда смотрю разные передачи, которые нам показывают через Смотровую Щель. Собеседник объяснил мне как она работает. За один раз можно пропихнуть через Смотровую Щель очень небольшой объём информации. В результате можно одномоментно передать детальную информацию только о таких событиях, которые происходят в небольшом участке пространства за короткое время. А информацию о событии, которое затрагивает больший участок пространства или большее время, приходится либо дробить на серию фрагментов либо сжимать её до допустимого объёма за счёт меньшей детализации, то есть, отбрасывания менее существенных деталей. В результате эта информация становится неполной и слишком схематичной для мелкой масштабной сетки. Но оказывается что это сжатие позволяет разглядеть события большего пространственно-временного масштаба, которые избыток деталей из более мелкой масштабной сетки лишь маскирует. Когда я это понял, я осознал, что Смотровую Щель придумал никакой не главком Путеводин, и даже не Эфраим Кац. Смотровую Щель придумала природа! Вне зависимости от масштаба рассмотрения событий, которые происходят в пространстве и времени, все они должны быть ритмически и геометрически созвучны пустым ритмам и формам, в изобилии порождаемым нашим умом, чтобы они могли проникнуть в эти пустые формы и заполнить их внешним содержанием. То что не созвучно ритмам и формам нашего ума, никогда не сможет проникнуть в ум и обрести свой смысл в качестве события, процесса, предмета или его качества. Как земноводная лягушка видит лишь движущиеся предметы, а неподвижные для неё не существуют, так и люди не в состоянии одновременно переживать и промысливать происходящее сразу во всех пространственно-временных масштабах. Наблюдая мир и осознавая происходящее, мы можем синхронизировать ритмы и формы нашего ума лишь на уровне какого-то одного масштаба... Точнее, если нам удаётся синхронизироваться с событиями этого масштаба, лишь тогда этот масштаб для нас и существует. И только потом мы можем теоретически сопоставлять в уме то, что мы видим в разных масштабных сетках и теоретически представлять энергетические потоки Вселенной как причинно-следственную иерархию, которую мы не можем ощущать и понимать непосредственно. Я теперь не сомневаюсь, что ритмы и формы, порождаемые нашим умом - это Смотровая Щель нашего сознания во внешний мир, и лишь через неё мы имеем возможность видеть и познавать Вселенную и собственный разум. А главком Путеводин и Эфраим Кац просто довели это великое изобретение природы до абсурда, обратив его против населения Федерации и превратив его в патриотов.
  
  - Мамоныч! - изумлённо воскликнул Гистограмыч. - А ведь прав Собеседник! Ты у нас и вправду ошмыдло, каналья ты эдакая! Вещаешь пафосно, мыслишь дотошно, прямо как Декаролис Сосинский! Ну, продолжай...
  
  - Сперва я подумал, что в самой природе существует определённая пропорциональность между пространством и временем. Чем меньший объём пространства мы рассматриваем, тем меньше длительность наблюдаемых в нём событий, и тем плотнее их поток. И наоборот, чем больший участок пространства мы наблюдаем как единое целое, тем реже мы регистрируем в нём масштабные события, которые соотносятся со всем этим пространством в целом, а не с его частью. Большое событие - это не просто совокупность множества событий меньшего масштаба, а такая их совокупность, которая выстраивается в единую пространственно-временную структуру, согласованно развивающуюся во всём этом пространстве. Тогда мы можем зафиксировать динамику развития этой структуры, смену её форм, и она становится значимой, и узнаваемой, то есть, обретает смысл. И этот смысл содержится только во всей этой структуре целиком, и не содержится ни в одной из её частей. А потом я понял, что это не события в природе так устроены, а природа дала нашему уму возможность распознавать по ритмам и формам лишь такие события, которые необходимо распознавать чтобы выжить. Из всего неисчислимого множества ритмов и форм, с помощью которых Вселенная управляет потоками энергий, мы понимаем лишь ничтожную часть. Чтобы понять больше, нужно перестать осознавать мир в парадигме выживания и начать ощущать Вселенную в тех ритмах и формах, в которых существует она сама.
  
  - И что? - ухмыльнулся Гистограмыч.
  
  - Как что? Ну например, никто не задаётся вопросом, что произошло в кварцевой пластине за миллион лет, так же как никого не интересует, что произошло на Солнце за одну микросекунду! Не потому что там ничего не произошло, а потому что мы просто не умеем мыслить такими категориями. Потому что между пространством и временем, данным нам в ощущениях, есть определённая соразмерность, пропорциональность... Потому что так работает Смотровая Щель нашего сознания. Не та, которой нас пичкает Регламент, а та, что дана нам от природы. Я думаю, что этот ваш Салтыков-Щедрин имел в виду, что в России только что и происходят какие-то маленькие события, которые перетрясают маленькие уголки страны каждые пять лет, а вот ничего великого - такого чтобы на всю страну, да на двести лет кряду - такого ничего нет, даже и поныне.
  
  - А как же Великая Конверсия? Это тебе что, не мега событие? - возмутился бывший завлаб.
  
  - А что, собственно, поменяла Великая Конверсия в нашем мире? - печально произнесло Ошмыдло. - Тогда животным людям не давали жить своим умом и думать по своему, а теперь киборгам не дают!
  
  - Кто, чего тебе не дают? - рявкнул Гистограмыч, так что отставной староста вздрогнул всем старческим телом. - Бабы тебе не дают?! Так их в Федерации давно отменили! Думать тебе не дают? Смотровой Щелью тебя, бедного, пытают? Настоящая Смотровая Щель, как ты сам уже догадался - это та что у тебя в бестолковке! То что ты нам сейчас пытался разжевать на пальцах, проще записать в виде формул. Которых ты писать не умеешь! Сама идея далеко не нова, она была сформулирована как требование соблюдения однородности пространственно-временного масштаба при моделировании сложных систем. Когда это условие добавляется к условиям топологического изоморфизма, мы получаем входные ограничения пространственно-временного изоморфизма подобия, то есть, основного принципа, по которому строится восприятие и мышление. Только ты ведь ни разу не математик! Аффинные преобразования, слышал такой термин? Не слышал! А что такое топологически допустимое тело, ты знаешь? Не знаешь ты ни хуя, а куда-то лезешь... Сперва математику выучи, разберись хотя бы с триангуляцией чтобы выпутаться из Смотровой Щели! Пока ты элементарные вещи не освоишь, лезть в механизмы мышления тебе не надо. Тоже мне, нашёлся Эфраим Кац доморощенный...
  
  - Ох погрязли вы, демоны, ох погрязли... - отставной староста осторожно перекрестился на угол избы и украдкой сплюнул в противоположную сторону. - Ничего людского-то в вас, почитай, уже не осталось... Баб отменили... детишек отменили... любовь! Любовь отменили! Эх нелюди вы, нелюди... Осталась от вас одна математика. Тьфу, срамотища... Пожалел бы вас, так вы ж даже жалость принять не умеете! Нелюди, одно слово...
  
  - Ну что, решили мы твою загадку, старик?
  
  - Решить-то решили, да может, лучше б и не решали! Некоторые загадки когда решишь, то жить ещё тяжельше стновится. Ученик-то твой хорошо всё обсказал, чегой-то ты его так отлаял?
  
  - Он знает за что... Ну ладно, полетим мы наверное дальше, Всеволод Серафимович! Помирай себе с миром, лихом нас не поминай... - Гистограмыч осторожно похлопал мощной нано-композитной кибернетической рукой по костлявому дедову плечу.
  
  - Да я-то помру, душа к богу и отлетит... чего мне бояться? Бояться надо тем, чью душу в сатанинскую плоть на целую вечность сослали...
  
  - Не понимаю я тебя, дедушка. Ты это о чём?
  
  - Щас поймёшь... Давай я тебе одну хитрую сказочку расскажу, а потом уже летите. Ты-то её вряд ли сразу поймёшь. А ученик твой, может, и поймёт! Потому что он хоть и не математик, зато есть в нём присутствие божье, что-то от человеческого сердца. А в тебе - одна учёная бытность, которая только на чужие вопросы отвечает, а сама вопросов задавать не умеет.
  
  - А надо ли их задавать, старик?
  
  - Надо или не надо - не твоего ума дело, да и не моего, а только не взыскующий сам не живёт и других вокруг себя жизни лишает. Ученик твой - вот он взыскующий, он карабкается ввысь как умеет. А ты - как лестница. По тебе один раз взобрался на верхотуру, и больше ты никогда не понадобишься. Вот об этом и сказка моя будет...
  
  - Ну что ж, рассказывай...
  
  - Значит, в старинные года, когда люди ещё были настоящие и умели болеть и помирать от болезней и от старости, жил один царь. Правил он своей страной как умел - по заслугам награждал, по провинности казнил, а по милости прощал. Жили все по чину: войска границы стерегли, крестьяне землю пахали, мастеровые утварь починяли, шаманы в бубны стучали, бабы детей рожали. Жизнь протекала чисто и справно, потому что в каждом дворе стоял чистый нужник с дырой, в которую оправляться. Ни в поле, ни в кустах, ни на сеновале, ни на заднем дворе, а только в те нужники. Чтобы никто никогда в жизни человечьего говна не видел. Скотского навоза - это другое дело, а человечьего - ни-ни! А если кому случайно довелось на него взглянуть, тому дальнейшей жизни не было. Шёл он в съезжую избу и докладывался местному палачу: мол, так и так, довелось мне увидать человечье говно. Руби мне за это, не мешкая, голову! И сразу на плаху - лицом на восток, ногами на запад...
  
  - А для чего им было головы рубить? - удивился Мамоныч.
  
  - Не перебивай старших-то! Для чего... Понятно для чего! Чтобы говно потом промежду людьми не мешалось, не тёрлось... Говно, оно ведь в глазу не остановится, оно сразу в сердце перейдёт, и в голову, и на язык, а через язык перелезет и к другим людям в головы и в сердца... И недели не пройдёт, как начнёт бродить говно в людях, и толковой жизни дальше уже не будет.
  
  - И много ли так голов посрубали? - с едва уловимой усмешкой в голосе поинтересовался Гистограмыч.
  
  - Не так уж и много. Распиздяи ведь там долго не жили и семя своё, стало быть, не укореняли. Поэтому люди там все рождались от природы очень осмотрительные.
  
  - А разве не было таких, кто таился и к палачу не шёл?
  
  - Да были конечно, как не быть! Только ведь говно в голове долго не утаишь. Прорвётся оно наружу через язык, что ни делай. Так что выкупали их быстро и казнили всё равно, но уже без всякого почёта. Вот так они и жили, да только начал тот царь прихварывать, и чем дальше тем сильнее. Позвали самого лучшего знахаря. Ну, он бубном побренчал, кадилом помахал, куриные перья в чугунном котле пожёг и дал царю два мешка с травами. Одна трава правая, а другая левая. И велено было каждый день те две травы заваривать и отвар тот пить. Если говно красным становится, то больше пить отвара левой травы, а если зелёным, то значит, правой.
  
  - Так если царь на своё говно хоть раз посмотрит, чтобы цвет определить, то выходит надо и ему голову рубить! - возразил Мамоныч.
  
  - Вот о том и речь! Поэтому со всей страны созывали в царский дворец доброхотов, чтобы раз в день глянул такой доброхот на царское говно и сказал какого оно цвета. А потом ему со всем почётом голову долой, а его семье - царская пенсия. Так царь себе и жил. Как с утра встанет, сразу приказывает: левый-правый давай! И несут ему повара оба отвара в разных баклажках, какая пополнее, а какая наоборот - в зависимости от цвета испражнений, конечно. Долго ли, коротко ли, а только однажды сказал доброхот царским слугам не тот цвет, и выпил царь с утра то ли левый отвар заместо правого, то ли правый заместо левого, и сразу весь затрясся, покраснел, потом позеленел, и полезло из него говно со всех щелей, и красного цвета, и зелёного, и обыкновенного. С тем он и помер.
  
  - Подвёл, значит, доброхот царя? - подытожил Гистограмыч.
  
  - Да ничего не подвёл! Просто у того доброхота была такая болезнь глаз, когда красное от зелёного отличить невозможно.
  
  - Дальтонизм эта болезнь называется. - резюмировал Мамоныч. - Я про неё в Архиве читал.
  
  - Не важно как она называется, ты лучше скажи мне, что ты в этой сказке понял.
  
  - Я, например, ещё раз убедился, что животный человек - это говно по самой своей природе, и что только Великая Конверсия сделала из этого говна настоящего человека. - сказал Гистограмыч, словно топором отрубил.
  
  - А я думаю, что один человек никогда не должен другого человека заставлять делать то, чего он не готов сделать сам. Без разницы - смотреть на чьё-то говно или узнавать обо всём через Смотровую Щель...
  
  - И далась тебе эта Смотровая Щель! -проворчал Гистограмыч.
  
  - Ничего-то вы оба не поняли! Человек без говна - как кукуруза без кочерыжки. Человек - это не ангел божий, и назначение у него - блюсти чистоту духа. Создатель человека наградил говном, чтобы он учился отделять грязное от чистого, подлое от горнего, и не допускал говно ни в голову, ни на сердце, ни на язык. Говно должно течь своей дорогой, а человеческая жизнь - своей, и никогда эти дороги скрещиваться не должны. А если ты не производишь говна, значит и радость отделения чистого от грязного тебе не ведома, а это значит, ты и не человек уже, а машина. А машина, она же не творение божие, а средство бездуховное, и душа внутри неё оскудевает. Вот и весь сказ... Летите теперь, ребята. Как говорил один чудак из архива с топором и в перьях, 'Хау! Я всё сказал.'
  
  Киборги, не сговариваясь, чинно откланялись и шустро взлетели ввысь, со свистом рассекая воздух. Отставной староста с усилием поднялся с завалинки и, опираясь на извилистую клюку, вырезанную из древесного корня, трясучей вихляющей походкой поплёлся к деревянному нужнику, поглядывая на стремительно уменьшающиеся металлические капли в поднебесье.
  
  Сельскохозяйственные заповедники остались позади. Теперь внизу рокотал и ревел нескончаемо огромный стадион, на котором полчища киборгов играли в самую патриотическую игру - в безголовый футбол. Десятки тысяч игроков, отвинтив у себя головы, пинали их во все стороны мощными ногами, обвешанными буграми наномускулов. Головы, изображавшие футбольные мячи, громко орали, подсказывая безголовым футболистам, куда их пинать. Чужие головы следовало пинать подальше от ворот, а свою уберегать от чужих пинков чтобы самому допинать до края поля и попасть по воротам.
  
  - Вот объясни мне, математик херов, какой смысл в этой игре?
  
  - Тебе как объяснять, с формулами или без?
  
  - Конечно, без формул! Ты же знаешь, что я их не понимаю.
  
  - Ну тогда совсем просто. Смысл этой игры называется 'путь воина'.
  
  - Путь воина - это как?
  
  - Бей по голове и ни о чём не думай!
  
  - А нафига?
  
  - Опять ты за своё! Если ты выбрал путь воина, то у тебя не может быть такого понятия 'нафига'.
  
  - А если не выбрал?
  
  - Как это - не выбрал? По Регламенту каждый обязан его выбрать, независимо от желания. Ладно... Сходи давай по ссылке что я тебе отправил. Пока ознакомишься, мы с тобой как раз в Мескалиновый парк прилетим.
  
  По ссылке открылся какой-то старинный кабинет, заставленный непонятной коммуникационной аппаратурой и всякой офисной чепухой. По кабинету, словно зверь по клетке, ходил туда-сюда главком Путеводин, ещё в своём доконверсионном теле, периодически тёр себе виски, хрустел пальцами и матерно разговаривал вслух сам с собой.
  
  - У нас же, ёбт, люди какие? Православные, одно слово! Если дать им на двоих морковку длиной с Эверест, то они её тут же начнут грызть как бешеные, каждый со своего конца, пока не сойдутся и друг друга не загрызут. Да вы же, блядь, не люди, а свиньи в волчиной шкуре, с акульими клыками!
  
  Вождь нации топнул ногой и опрокинул ни в чём не повинную офисную скульптуру с плавно качающимися золотистыми кольцами.
  
  - Вы, каждая гнида, желаете, чтобы ей с поклоном принесли на цырлах всё самое лучшее, и побольше! И чтобы жрать это на виду у всех, совковой лопатой из чистого золота, и причмокивать! А остальные чтобы стоя смотрели и слюни пускали от зависти... А нажравшись, ещё соседскую жену прилюдно выебать во все щели, и самому соседу за щеку присунуть, чиста для самоуважения. Войдёшь с вами в рай, как же... Те ещё гниды, по себе знаю... чего, уж там...
  
  Главком Путеводин похрустел пальцами, поднял с пола сброшенную скульптуру и аккуратно поставил её на массивный стол. Золотистые кольца плавно закачались.
  
  - Было бы вас несколько сотен, ну от крайности тысяч, так и назывались бы вы 'гнидская банда', не иначе.
  
  Но когда таких орлов сто пятьдесят миллионов, то это уже не 'гнидская банда', а 'русский мир', а то и вовсе 'народ-богоносец'! Зверство ваше сгниёт вместе с вашими мясными бурдюками... А вот скотство, ей-ей, никуда не денется! Вы и на кибершасси останетесь свиньями... Ладно хоть не волками. Да-а-а... Будет у нас с завтрашнего дня всеобщее скотское счастье и благоденствие. Даже не золотой век, блядь, а золотая вечность... Навсегда!
  
  Будущий вождь, учитель, президент и старший товарищ грядущей кибернетической России покачал головой и переставил скульптуру со стола на массивный сейф с мерцающими светодиодными индикаторами.
  
  - Навсегда? Да хуй! - бессменный лидер нации шарахнул многострадальной кульптурой о стальной угол сейфа, и золотистые кольца, подпрыгивая, раскатились по кабинету. - Всё равно же вы не успокоитесь, суки... Сперва порезвитесь, а потом начнёте ныть, что хочется вам любви, ласки, человеческого тепла, романтики всякой... Потянет вас, блядей, в даль светлую, и в оконцове непременно найдётся среди вас какое-нибудь ошмыдло, которое не захочет больше жить по Регламенту и начнёт искать пятый угол на подводной лодке. А главное, начнёт подбивать всех остальных на бунт! Человек - это такое гнидское создание, что его можно лишить возможности жрать в три горла, а вот возможности мечтать в три струи его лишить нельзя! Вот где главная засада... Эфраим! Залупа твоя обрезанная... Ответь мне, как мне отследить это ошмыдло и что с ним потом делать? Эфраимушка! Выйди на связь... Ну где ты там, сука, затаился... Молчишь? ...Эх, ебать твою селезёнку, старый жидяра... Реб Эфраим!!! Я тебя умоляю... Тавэ лли!
  
  - Ша, Вова! Хаколь бэсэдэр! Не кипишуй, шлемазл! Завтра с утреца американцы проапгрейдят и тебя, и всех твоих гоев, и будет у вас светлое будущее - изюм с миндалём, и водка с закуской, и пиво с воблой, и все семьдесят гурий в придачу! Будете вы жить по Регламенту, и никакое ошмыдло вас не потревожит. Если хочешь, могу тебе это доказать математически, с формулами и со всем фаршем.
  
  - Ну, слава яйцам... Твоими устами, Эфраим, только мёд пить! Как говорил один мой знакомый гаишник-алкаш, 'будет вам и белка, будет и свисток'.
  
  Мамоныч окончил просмотр, выключил автопилот и плавно вернулся в окружающую реальность.
  
  - Ну что, понял теперь, что такое ошмыдло? - бывший завлаб изобразил на лице испытующее выражение, собрав вертикальные морщины на лбу и сощурив глаза, как в незапамятные времена, когда он спрашивал у аспиранта, сумел ли тот взять хитрый интеграл данный ему накануне.
  
  - Гистограмыч, вот честное слово, мне теперь кажется, что ты - гораздо большее ошмыдло чем я, потому что ты гораздо больше моего понимаешь!
  
  - Ну, значит так ты ничего и не вкурил! Ошмыдло - это вовсе не тот киборг, который умеет системно мыслить и лавировать в Смотровой Щели как эсминец Скоропостижный в Финском заливе. Ошмыдло - это тот киборг, который ещё и мыслить толком не научился, и в Смотровой Щели он ещё болтается как иерихонская роза, а он уже не хочет быть патриотом и жить по Регламенту.
  
  - А чего же этот киборг хочет?
  
  - Да ни хуя он сам ещё не знает, чего он хочет! Ничего он не хочет, потому что того, чего положено хотеть по Регламенту, он уже не хочет, а ничего другого он хотеть ещё не научился, и учиться не желает. Бывают такие люди, никчемные, самонадеянные и назойливые - как звонок в лифте.
  
  - Какой звонок в лифте?
  
  - Известно какой... Лифт вверх-вниз шмурыгает, народ развозит, а эта херня только и делает что клябздонит по ушам на каждом этаже. Вот и ошмыдло так же... Один звон от него, и ничего больше.
  
  - И что же мне делать?
  
  - Что делать? Умнеть, бля! И желательно не по дням, а по часам.
  
  - А на кой ляд мне умнеть если мою душу всё равно регенерировать больше не будут! Говорят, её после пятого раза выбрасывают на хуй, а вместо неё ставят цифровую копию.
  
  - Это тебе кто, Собеседник такое сказал? Не верь! Это он всех так пугает. Никто твою душу из тела не выкинет как ссаный мешок. Нет такого предписания в Регламенте.
  
  - А зачем же он тогда пиздит?
  
  - Пиздеть может личность, а искин может только глючить. А глючит он потому что жиды-разработчики, Шломо Коэн и Зеев Шапиро, решили приколоться! Это известный баг, о нём даже главкому Путеводину сообщили, а он, естественно - Эфраиму Кацу.
  
  - Ну и что Эфраим Кац?
  
  - А Эфраим Кац, когда проржался, объявил что отныне это не баг, а фича... А что с него взять? Шломо и Зеев - его пра-правнуки... Вот с тех пор Собеседник и стращает долбоёбов-киборгов как бы на законном основании... Ладно! Кажись прилетели. Добро пожаловать в Обкурдистан! Он же Абсурдистан, и он же Мескалиновый парк-заповедник имени Карлоса Араньи Кастанеды.
  
  ***
  
  - Шломо! Ани закук лэха, шлемазл!
  
  - Ани кан, саба Эфраим!
  
  - Эйфо Зеев? Эйфо Кармелита у Тагелька?
  
  - Ма кара?
  
  - Ани царих эт коль хацэвэт мияд!
  
  - Сейчас! Уже идут. Ма нишма?
  
  - Хаколь бэсэдэр! Как говорил мой покойный дядя Залман, цхок, цхок, аваль заин хаци ба тахат!
  
  - Ата меткавэн, проект 'Гистограмыч'? Внедрение прошло успешно?
  
  - Более чем успешно! Как говорил мой покойный дядя Залман...
  
  - Ани мецтаэр, аваль... саба Эфраим! Я всегда думал что это не у тебя, а у раби Лейзера был тот самый покойный дядя Залман.
  
  - И у него был, и у меня тоже был. У каждого порядочного еврея есть как минимум один дядя Залман, из которых как минимум один давно умер.
  
  - А вот у меня ни одного дяди Залмана не было...
  
  - Это потому что ты наполовину гой! Ага! Зеев, Кармелита, Тагелька! Пришли, птенчики? Тов леод!
  
  - Саба Эфраим, гаим зе нахон ше, когда ты был таким молодым как мы сейчас, компьютеры были отдельно, а люди отдельно, и не было ни гибридных форм, ни кроссоверов? Эх эм хаю?
  
  - Аз гаити мэушар, аваль асур ледабер... Тагелька, молчи! Сейчас нет времени! Быстро рассаживайтесь по жёрдочкам, пташки мои, смотрите как вершится история и молитесь вместе со мной! Йе-и рацон милфанэха, Адо-най Эло-эйну Вэйло-эй авотэйну, шетолихэйну лешалом, вэтацъидэйну лешалом, вэтадрихэйну лешалом, вэтисмэхэйну лешалом, вэтагиэйну лимхоз хэфцейну лехаим улесимха улешалом...
  
  ***
  
  Ревущий стадион с неисчислимым множеством кибернетических ног, пинающих со всей мочи кибернетические головы, внезапно кончился, и ему на смену пришла какая-то серая мгла, которую не пробивал свет и не сканировали радары ни на одной частоте. Казалось даже мысли в голове слегка помутнели от этой мглы.
  
  - Это мескалиновое излучение так действует. - кратко пояснил Гистограмыч.
  
  Внезапно из мглы послышался вопрос:
  
  - Скажите, путники, что такое полная неизвестность?
  
  - Полная неизвестность наступает тогда и только тогда когда известно, что ничего не известно. - не задумываясь ответил Гистограмыч.
  
  - Ответ неверный! Полная неизвестность наступает тогда и только тогда когда ничего не известно, и при том неизвестно также и то, что ничего не известно.
  
  - Значит тот кто попал в полную неизвестность думает, что ему что-то известно, и хотя он находится в полной неизвестности, он этого не понимает? - решил уточнить Мамоныч.
  
  - Тот кто попал в полную неизвестность вообще ничего не понимает, но при этом думает, что всё понимает. - ответила серая мгла. - Мы слышали как ты сказал: 'Чтобы понять больше, нужно перестать осознавать мир в парадигме выживания и начать ощущать Вселенную в тех ритмах и формах, в которых существует она сама'. Как ты это узнал? Ты беседовал с Мескалито?
  
  - А кто такой Мескалито?
  
  - Он знает, как думает Мескалито, но никогда не говорил с Мескалито! Он даже не знает, кто такой Мескалито... он не знает... не знает... - послышались удивлённые голоса из клубящейся мглы.
  
  - Кто такой Мескалито? - неожиданно гаркнул Гистограмыч. - Это ваш родственник Мескалито? Папа ваш Мескалито? А у меня родной дядя - Жора Шерверпупа! И шо?
  
  - Мескалито это буду я! - послышался ответ. Мгла рассеялась, обнажив каменистую равнину без признаков растительности и каких-либо водоёмов. Отсутствующие деревья и кустарники отчасти заменяли торчавшие там и сям грибы чудовищных размеров и необычайно причудливых форм. Грибы не торчали на одном месте, как это свойственно обычным грибам, а медленно бродили меж камней, периодически останавливаясь и при этом не переставая торчать. Некоторые грибы садились поторчать на камень, а особо продвинутые экземпляры торчали, сидя в позе лотоса. Было видно по всему, что искусством торчания местные грибы овладели в совершенстве.
  
  - Что это они делают? - поинтересовался Мамоныч у своего приятеля.
  
  - Не видишь что ли? Торчат! - последовал ответ. - Ты что, сам что ли никогда не торчал?
  
  Ответил ему не Гистограмыч, и даже не один из грибов, а громадный ярко-зелёный и невероятно колючий кактус совершенно не растительного происхождения. Помимо того, что ствол его состоял из нескольких секций покрашенных в зелёный цвет металлических труб, соединённых муфтами, ветви его был густо опутаны весело мигающими гирляндами из разноцветных лампочек, а вершину венчала шестиугольная золотистая звезда, подозрительно напоминающая маген давид. В целом это существо выглядело совершенно так же как обычные рождественские кактусы, которые лежат целый год где-нибудь на чердаке, а ближе к Рождеству вынимаются, собираются и обвешиваются разноцветными стеклянными пузырями и прочей новогодней мишурой. Мескалито - а это был именно он - отличался от них только гигантскими размерами и чрезвычайно глубокомысленным видом.
  
  - Знаешь ли ты что такое точка сборки? - спросил Мескалито у Мамоныча.
  
  - Не знаю, но объяснить могу.
  
  - Ответ самонадеянный, но логичный. Объясняй!
  
  - Ну, например, точка сборки речевого контента может спонтанно меняться в процессе базара. Я часто находил в Архиве весьма курьёзные результаты. Вот например у писателя Куприна: 'до свидания? А почему не досвишвеция?' Или у Тэффи: 'почему чер-Нила, а не какой нибудь другой реки?' Бывает, что точка сборки речи смещается ещё дальше, и получается как у Щербы: 'глокая куздра кудланула куздрёнка и курдычет'. Или как у Льюиса Кэррола:
  
  Варкалось, хливкие шорьки
  Пырялись по наве
  И хрюкотали зелюки
  Как мюмзики в мове.
  
  - Вообще-то у нагуалей точка сборки обозначает совсем другое.
  
  - Ты имеешь в виду точку в светящемся яйце? А что такое само светящееся яйцо? Это же не более чем метафора! Нет никакого яйца, есть всего лишь образ, более или менее подходящий для описания результатов наблюдения за внутренним миром. Если ты помнишь, именно поэтому у нагуалей есть традиция чтобы каждый видящий придумывал свои слова для описания того что он видит. Это для того чтобы слова не застывали, не закостеневали и не заслоняли собой образ. Когда слова нечётки, неясны, изменчивы и текучи как жидкость, они плотнее окружают и омывают образ и гораздо чётче показывают его формы и его движения. Или как в старинном процессе проявления фотографий, слова - это не более чем проявитель и закрепитель, которые необходимы для того чтобы изображение, спрятанное в фоточувствительном слое, стало видимым для глаза, но ни проявитель, ни закрепитель не имеют с изображением ничего общего. Другими словами, эти химикаты отличаются от изображения, получаемого с их помощью, гораздо сильнее чем палка от верёвки.
  
  - А кстати, чем палка отличается от верёвки? - с интересом спросил Мескалито.
  
  - Ну, палка и верёвка похожи тем, что и палка и верёвка начинаются здесь, а кончаются где-то там, а разница в том что палка кончается там сама по себе, а верёвку, чтобы она кончалась там, а не здесь, надо сперва натянуть, чтобы она стала прямая как палка. А если верёвку натянуть до предела, то она переходит из верёвкообразного состояния в палкообразное.
  
  - Это если палка прямая. А можно ли так натянуть верёвку, чтобы она стала похожа на кривую палку? - ехидно спросил Гистограмыч.
  
  - По-моему, вполне очевидно, что если натянуть верёвку до предела, то её можно сделать похожей только на прямую палку, а на кривую никак не получится.
  
  - Про кратчайшую кривую в геодезическом пространстве ты конечно никогда не слышал, но поверь мне на слово, что до предела натянутая верёвка в искривлённом пространстве непременно окажется кривой в математическом смысле. В принципе, там вообще всё кривое по определению.
  
  - А что-нибудь прямое в твоём искривлённом пространстве есть? Ну хоть одна прямая палка?
  
  - Очень трудно найти в искривлённом пространстве прямую палку. - с сожалением констатировал Гистограмыч. - Так уж оно устроено, что там все палки кривые, а верёвки тем более.
  
  - Но при этом нельзя оттолкнуть от себя какой-нибудь предмет верёвкой, а палкой запросто - хоть в кривом пространстве, хоть в прямом! - парировал Мескалито.
  
  - Действительно! А почему? - спросил Мамоныч.
  
  - Потому что палка может и висеть, и торчать, а верёвка может только висеть. Потому что висеть может и мягкое, и твёрдое, а торчать может только твёрдое. Тем что торчит можно что-нибудь оттолкнуть от себя или притянуть что-нибудь к себе, а тем что висит можно только притянуть, а оттолкнуть нельзя. - ответил Мескалито.
  
  - Так оно вроде понятно, что так оно и должно быть. Но вот объяснить почему я как-то сходу не могу - озадаченно произнёс Мамоныч.
  
  - Потому что палка твёрдая в длину, в ширину и в высоту, а верёвка твёрдая только в длину. Как только ты начинаешь ей что-нибудь толкать, она сразу начинает гнуться в те стороны, в которые она мягкая, то есть, в ширину и в высоту. Но когда ты что-нибудь тащишь верёвкой, то она пытается растянуться в длину, в которую она твёрдая. Поэтому то, что тащат на верёвке, обязано тащиться вслед за верёвкой с той же скоростью. - сказал Мескалито.
  
  - Тогда и только тогда когда верёвка прицеплена к тому что ей тащат. - уточнил Гистограмыч.
  
  - Состояние прицепленности и способы прицепления одной части реальности к другой её части - это отдельный вопрос. - не согласился Мескалито. - Гораздо важнее уметь отличить туго натянутую верёвку, находящуюся в палкообразном состоянии, от подлинной палки.
  
  - Это как раз очень просто. - ответил Мамоныч. - Если хорошенько ущипнуть натянутую верёвку и оттянуть в сторону, а потом резко отпустить, верёвка сделает дрррррр.
  
  - Если точно так же ущипнуть и отпустить закреплённую по обоим концам палку, то она тоже сделает дрррррр, только с гораздо меньшей амплитудой. - возразил Мескалито. - По этому принципу работает ксилофон, который в принципе не что иное как набор закреплённых на большой доске палок, по которым бьют деревянным молотком. Только он делает не дрррррр а дзынь, потому что палки короткие и твёрдые.
  
  - Так - правильно! Если треснуть по палке молотком, то длинная палка сделает дрррррр, а короткая палка сделает дзынь, это общеизвестно. А верёвка не сделает.
  
  - Ещё и как сделает! И дрррррр, и дзынь, и блямс, и шмямс! - запальчиво ответил Мескалито. - Струна в музыкальном инструменте - это та же самая верёвка, натянутая на его колки. В клавесине извлечение звука происходит за счёт механизма щипания струны, а в рояле и пианино по ней стучат специальные молотки. Почитай в Архиве теорию струн, там всё про них написано! Но секретного знания нагуалей ты и там не найдёшь.
  
  - О каком знании речь? - решил уточнить Гистограмыч.
  
  - Всё по-прежнему зависит от точки сборки. Если ты не знаешь, что именно растягивает верёвку, удерживая её в палкообразном состоянии, ты никогда не сможешь отличить верёвку от палки. Секретное знание нагуалей как раз и заключается в том, что палка это не что иное как частный случай верёвки, которая сама себя удерживает в палкообразном состоянии, потому что она твёрдая во все стороны, а не только в длину как верёвка. Поэтому она умеет торчать, и поэтому ей можно отталкивать предметы от себя, а не только притягивать к себе. Древним видящим потребовались тысячелетия интенсивной практики чтобы раскрыть скрытые свойства такой простой реальности как верёвка и палка, зато теперь их знает каждый нагуаль.
  
  - Да неужели? - усомнился Гистограмыч.
  
  - Один из первых видящих сохранил для нас сведения о верёвке, которая была безупречно прямой. Он говорил что этой верёвкой можно было не только притягивать вещи к себе, но и отталкивать вещи от себя. Потому что в этой верёвке вследствие её идеальной прямизны не возникало силы, которая сгибала её в стороны, то есть, туда где она мягкая и гнётся.
  
  - Такие элементарные вещи раньше знал любой студент, не спавший на лекциях по сопромату. - скептически заметил Гистограмыч.
  
  - Это понятно. Но знал ли студент, что ум человека, занятого самопоглощённостью, напоминает палку, он слишком жёсткий, слишком занят удержанием собственной формы и поэтому отталкивает от себя эманации Орла, не относящиеся к нему самому. В то же время ум видящего больше напоминает верёвку, он гибок и поэтому может притягивать к себе внешние знания. А ум самопоглощённого человека может лишь горделиво торчать как палка.
  
  - В каком смысле торчать? - решил уточнить Мамоныч.
  
  - В любом. - не задумываясь, ответил Мескалито. - Но есть один принципиальный момент. То что торчит всегда можно воткнуть в дырку того же или большего размера, а то что висит можно только втащить в неё изнутри.
  
  - Только в том случае если внутри есть кто-нибудь, кто может высунуться из дырки и втащить туда то что висит. - не преминул уточнить пунктуальный Гистограмыч.
  
  - Если некому высунуться из дырки, то всегда можно то что висит затолкать в дырку тем что торчит. - нашёлся Мескалито.
  
  - Так не всегда получается. - возразил Мамоныч. - Очень часто, когда пытаешься затолкать в дырку то что висит, оно сминается в жужму или скручивается в узлы, а лезть в дырку не хочет, хоть убей.
  
  - Ну, можно, на худой конец, примотать то что висит к тому что торчит, и уже потом заталкивать. - ответил Мескалито. - Вообще, реальность именно по этому принципу и устроена. Если внимательно рассмотреть то что торчит, то всякий раз оказывается, что оно не торчит само по себе, а примотано к чему-то другому и торчит только благодаря ему. Но когда смотришь на это другое, оказывается что и оно тоже не торчит само по себе и тоже к чему-то примотано. Видящие утверждают, что эманация Орла устроена так, что можно бесконечно переходить от того что примотано к тому что торчит, и в результате оказывается что всё торчащее на самом деле к чему-то примотано, и ничего не торчит само по себе.
  
  - В мире существует неисчислимое множество вещей которые могут торчать. Значит как минимум одна вещь где-то там, в самой интимной глубине всеобщего торчания, обязательно должна торчать сама по себе, а все остальные вещи примотаны к ней и торчат за её счёт. - резюмировал Мамоныч. - Я прочитал в Архиве, что древнегнеческий учёный Анаксимандр назвал эту вещь апейрон. Скажи мне, что это за вещь, и как она называется у нагуалей?
  
  - Это - великая тайна нагуалей, о которой тебе не расскажет никто. - торжественно возгласил Мескалито, окидывая каменистую долину пристальным взглядом. - Посмотри на эти грибы. Ты видишь, все они торчат, но никто не знает, как они это делают.
  
  - Тайна сия велика есть. - согласился Мамоныч. - Но я знаю ещё более удивительную вещь. В мире есть много вещей, которые торчат как палка, и вещей, которые висят как верёвка. Но я своими глазами видел в Смотровой Щели удивительную вещь, которая умеет и торчать как палка, и висеть как верёвка.
  
  - И что же это за вещь? - заинтересовался Мескалито.
  
  - Эта вещь находится у Слона между ног. Когда Слон ходит сам по себе, эта вещь висит и болтается как верёвка, но когда он подходит сзади к слонихе, эта вещь начинает торчать как палка.
  
  - Я очень рад за Слона. - серьёзно ответил Мескалито. - Ведь я хорошо знаю, что это за вещь. Это весьма капризная вещь, и часто бывает так, что она висит, когда ей самое время торчать, и торчит, когда ей было бы лучше висеть.
  
  - Бывает и хуже. - вмешался Гистограмыч. - Бывает когда эта вещь полностью теряет способность торчать и повисает навсегда.
  
  - Но ведь то что висит можно направить в нужное русло тем, что торчит. - возразил Мамоныч.
  
  - Только в том случае если есть возможность так прицепить то что висит к тому что торчит, чтобы то что торчит могло направлять то что висит туда куда оно торчит. - уточнил Мескалито.
  
  - А как можно удостовериться, что то что торчит, торчит именно туда, куда хочет торчать то что висит? - въедливо спросил Гистограмыч. - А то прицепить-то прицепят, а вектор направления пойдёт не туда, куда хотелось торчать тому что висит, а туда куда торчит то что торчит.
  
  - К сожалению, формальной процедуры определения коллинеарности вектора желания того что висит и вектора торчания того что торчит, желающего помочь тому что висит, не существует. В данном случае всё зависит от опыта и интуиции нагуаля. - сухо ответил Мескалито.
  
  - Подозреваю, что реферативного обзора теоретических аспектов прицепляемости мы от вас не услышим. - огорчённо сказал Гистограмыч. - А было бы крайне интересно ознакомиться с критериями прицепляемости одних частей реальности к другим с точки зрения эзотерического знания нагуалей.
  
  - Нет у нас традиции писать научные отчёты и реферативные обзоры. - елейно отвечал Мескалито, словно бы не замечая сарказма. - Мы - народ приземлённый и дальше научно- практических рекомендаций и журнальных статей свои длани не простираем. Зато вы получаете отличную возможность подготовить этот обзор самостоятельно и ознакомить с ним наш учёный совет на нашем следующем совместном семинаре.
  
  - А кто у вас в учёном совете заседает? - простодушно поинтересовался Гистограмыч.
  
  - Да всякой твари по паре... Сморчки, строчки, харчки, торчки, подберёзовики, подосиновики, подкалиновики, подмалиновики, подбульдозеровики и подроллсройсовики. Они же у нас входят и в диссертационный совет, разумеется, на общественных началах.
  
  - И подроллсройсовики тоже? - недоверчиво спросил Мамоныч.
  
  - И подроллсройсовики тоже. - подтвердил Мескалито.
  
  - А под чем же они у вас тут растут? - подозрительно спросил Мамоныч, обозревая окрестности.
  
  - Да-да, действительно! Что-то я не вижу вокруг ни одного Роллс-Ройса. - присоединился Гистограмыч.
  
  - Как не видите! А это что? - В зелёной колючей руке появился автомобильный брелок. Мескалито невозмутимо нажал на кнопку, и лощёный сияющий Роллс-Ройс просвистел матчиш и два раза мигнул фарами. Под неизвестно откуда взявшимся антикварным чудом древнего автомобилестроения элегантно торчали учёные грибы-подроллсройсовики, словно хиппи на фестивале. Их лакированные маслянистые шляпки влажно посвёркивали. Лощёные бока четырёхколёсного экипажа празднично сияли им в тон, и всё это сияние поднималось ввысь ажурным электрическим облаком, как бы преломляясь в воздухе в медитативную улыбку Будды Шакьямуни.
  
  - Очень грамотно! - похвалил Гистограмыч, и изобразил в сторону Роллс-Ройса приветственно-академический поклон. - Грамотно и стильно! Знают, под чем торчать.
  
  - Один из самых древних нагуалей, видящий по имени Эйяфьядлайокудль, сказал, что каждый сам в своей жизни выбирает, под чем ему торчать. - задумчиво ответил Мескалито. - Кому-то нравится торчать под ацетоновым клеем, а кому-то под Роллс-Ройсом.
  
  - Эйяфьядлайокудль? - удивился Мамоныч. - Вы вероятно хотели сказать Кетцалькоатль, а не Эйяфьядлайокудль.
  
  - Если бы я хотел сказать Кетцалькоатль, то я бы и сказал Кетцалькоатль. Но я хотел сказать то, что я сказал. А я сказал Эйяфьядлайокудль. - непреклонно ответил Мескалито.
  
  - Да, диссертационный совет у вас солидный. - подытожил Гистограмыч. - А официальные оппоненты избираются для защит?
  
  - А куда же без них! У нас их двое: Груздь и Мухомор. Если решитесь всё-таки выступить у нас на учёном совете, они могут вам слегка пооппонировать, чтобы ваш доклад слушался поживее. У нас следующее заседание учёного совета планируется проводить в расширенном составе, так что зачитывать доклады и дискутировать будем секционно. Но если ваш доклад заинтересует народ, поднимем его на пленарный уровень, пусть все послушают.
  
  - Другого раза может и не быть, а хотелось бы чтобы мой аспирант непременно послушал. Зовите ваших оппонентов, я попробую вам обрисовать в общих чертах Теорию обобщённого торчания. К сожалению, не все аспекты проработаны в достаточной степени, но для стихийного внепланового семинара, я думаю, вполне пойдёт.
  
  Мескалито сложил ветвистые руки лодочкой вокруг колючего небритого рта и громко заорал по-индейски, призывая оппонентов. Огромный чёрно-фиолетовый гриб с задранной вверх махорчато-пластинчатой исподнизу увесистой шляпой и отрешённо-грустными глазами, торчавший на вершине серой базальтовой скалы метрах в трёхстах, плавно поднялся в воздух и медленно поплыл к участникам семинара, даже в воздухе не переставая торчать. Мухомор не менее впечатляющих размеров с хитрыми колючими глазёнками и ярко-красной лакированной шляпой, украшенной желтовато-белыми кругами, невозмутимо торчавший у подножия той же скалы, медленно растаял в воздухе и так же плавно материализовался в непосредственной близости от своего коллеги.
  
  - Итак, уважаемые коллеги, я хотел бы, как водится, начать с основных определений. Прежде всего давайте рассмотрим интуитивную семантику феномена торчания. В обычном повседневном представлении, для того чтобы имело место торчание, необходимы как минимум три объекта, происхождение и свойства которых мы пока не обсуждаем. Обозначим их условно начальными буквами греческого алфавита, то есть, Алеф, Бет и Заин. Согласно предлагаемому определению, Алеф - это исторчающий объект или источник торчания, то есть, то место, откуда нечто торчит; Бет - это вторчимый объёкт, то есть, приёмник торчания, то есть, то место, куда оно торчит, а Заин - это сам торчащий объект, который торчит из Алеф в Бет.
  
  - Перечисленные вами объекты погружены в нормированное пространство? - спросил Мухомор.
  
  - Нагляднее было бы в геодезическое... - пробормотал Груздь и остановил готовое сорваться с уст Мухомора возражение. - Иван Викентьевич, давай о свойствах пространства потом. Пусть сперва докладчик семантику до конца обскажет.
  
  - Конечно-конечно, Виталий Леонидович! - ответил Мухомор и почтительно замолчал.
  
  - Сперва рассмотрим топологические аспекты феномена торчания. Прежде всего необходимо уяснить, почему мы выделяем торчащее тело Заин в отдельный объект, а не рассматриваем его просто как часть Алефа, торчащую в Бет. Дело в том что в рамках топологических представлений исторчаемый объект, то есть Алеф, из которого формально не выделен торчащий объект, это всего лишь открытое множество точек в топологическом пространстве, окрестность которого пересекается с Бет.
  
  - В этом случае непустое подмножество граничных точек Алефа образует слой, пересекающийся с Бет, причём толщина слоя равна произвольному числу Эпсилон, выбранному для определения окрестности Алеф? - уточнил Мухомор.
  
  - Совершенно верно, коллега. Как вы теперь сами видите, в этом случае мы не имеем возможности формально определить феномен торчания в терминах общей топологии. Топология - не геометрия, она работает с непрерывностью, а не с формой. Поэтому даже если поверхность Алефа усеяна шипами и протуберанцами, в топологическом смысле они не торчат в Бет. Мы просто имеем пересекающиеся множества точек Алеф и Бет, без какого-либо формально-математического намёка на торчание.
  
  - Но ведь в простом обычном смысле они всё-таки торчат? - жалобно вопросил Мамоныч.
  
  - Коллеги, простите моего аспиранта. Он не математик.
  
  - Конечно-конечно! - заулыбались Груздь и Мухомор. Мескалито промолчал с непроницаемым видом.
  
  - Таким образом, воленс-неволенс, для формального определения торчания в терминах общей топологии, мы должны ввести в рассматриваемую топологическую модель торчащий объект Заин, который, согласно нашему определению, не принадлежит ни к Алеф, ни к Бет, но при этом он непосредственно примыкает к Алеф и пересекается с Бет. В качестве семантической иллюстрации нашей топологической модели мы можем выделить случай, когда Заин прикреплён к Алефу, как например, шуруп, ввёрнутый в наружную стену сарая, когда Заин высовывается из Алефа, как пассажир высовывает голову из окна трамвая на улицу, и наконец когда Заин просовывается через Алеф в Бет, то есть проходит его насквозь откуда-то ещё, заканчиваясь в Бет, куда он, собственно, и торчит. В качестве примера можно привести резьбовое соединение, когда болт, насквозь проходит через отверстие в крышке кожуха и вворачивается в соответствующее ему технологическое отверстие с резьбой на корпусе агрегата.
  
  - А если в конструкции изделия имеется технологический штырь, приваренный к корпусу, то этот штырь будет рассматриваться как Заин или как выдающаяся часть Алефа? - поинтересовался Мухомор.
  
  - Преимущество данной модели состоит в том, что мы можем произвольно определять её семантику. - ответил Гистограмыч. - Мой аспирант только что привёл пример с Заином, который торчит у Слона. Разумеется, Заин является интегрированной несъёмной частью Слона, но при этом часто рассматривается как автономный топологический объект, примыкающий к Слону. Если продолжить эту аналогию, то ничто не мешает нам даже в случае штампованной или литой детали с интегрированным штырём полагать указанный штырь Заином, примыкающим к Алеф, для того чтобы исследовать его торчательные характеристики.
  
  - Какие-какие характеристики? - переспросил Мескалито.
  
  - Торчательные. Мы их рассмотрим позже. Теперь, когда мы определили семантические условия торчания, можно попытаться определить их формально в терминах топологии. Согласно предлагаемой модели, торчание имеет место тогда и только тогда, когда имеются непустые множества точек Алеф, Бет и Заин, где Заин примыкает к Алеф, и также имеется непустое множество точек, являющееся пересечением Заин с Бет и при этом не пересекающееся с множеством граничных точек Алеф в Бет. Очевидно что при этом множество точек Бет является покрытием Заин, причём подмножество точек этого покрытия, не пересекающееся с множеством граничных точек Алеф в Бет, не пустое. В противном случае Заин проткнёт Бет и будет торчать наружу.
  
  - Интересно-интересно! - оживился Груздь и обратился к Мухомору. - Иван Викентьевич, как вы себе это представляете на практике?
  
  - На практике, Виталий Леонидович, получается так, что если какую-нибудь хреновину прикрутили шурупами к какой-то деревянной ерундовине, и шурупы с другой стороны вытарчивают из дерева лишь самую малость, то есть не больше значения Эпсилон, то они в этой модели не считаются торчащими. - ответил Мухомор. - А если какой-то отдельный шуруп вызалупился из стенки на длину больше Эпсилон, тогда уже считается что он торчит.
  
  - Вот именно, вот именно! - увлечённо затараторил Груздь. - А величина Эпсилон подбирается таким образом чтобы обозначить предельную допустимую длину торчания, которое, вероятно, в виду своей незначительности ещё торчанием не считается. Кстати почему?
  
  - Потому что если оно торчит только совсем чуть-чуть, то оно ещё никому не мешает, а значит, можно условно считать, что оно не торчит. - пояснил Мухомор.
  
  - Это зависит от того как параметризована наша модель. - уточнил Гистограмыч. - Если сильно придираться, то оно, конечно же, торчит, но если считать, что слегка торчащее никому не мешает, то можно считать что не торчит. Степень придирания к торчанию Заина в Бет как раз и определяется параметром Эпсилон, то есть она обратно пропорциональна его величине. Толерантность к торчанию является функцией обратной к придиранию и прямо пропорциональной Эпсилон. То есть, чем большее значение параметра Эпсилон мы выбираем, тем больше толерантность Бет к торчанию в ней Заина, и наоборот. При Эпсилон стремящемся к нулю, толерантность также стремится к нулю, а при Эпсилон стремящемся к бесконечности Бет становится не чувствителен к торчанию в нём Заина, даже если он торчит бесконечно далеко. В принципе, излагаемая мной теория всего лишь предлагает формально-математическую запись хорошо понимаемых интуитивных соотношений. Однако, как выясняется, в рамках одной лишь топологии вся полнота семантики феномена торчания не раскрывается. Для полного описания семантики торчания необходим анализ геометрических характеристик объектов торчания в метрическом пространстве.
  
  - То есть, вы просто переносите вашу трёхобъектную модель из топологического пространства в метрическое? - уточнил Груздь. - А вы не пытались вместо этой модели использовать поверхностную функцию Минковского для выпуклых тел с регулярной поверхностью?
  
  - Очень интересно! - проворковал Гистограмыч. - А каким образом?
  
  - Ну это же вполне очевидно, коллега! - подключился Мухомор. - Там где эта функция приобретает экстремальное значение, там и происходит торчание.
  
  - Вы правы. Действительно, эта функция должна работать. Но в практическом плане её будет трудно параметризовать. Кроме того, возникают сложности с семантической интерпретацией модели, а мне не хотелось бы полностью уходить в математику и отказываться от семантики. Согласитесь, что интерпретировать геометрическую модель гораздо легче чем аналитическую. Например, интуитивно понятно, что штырь гораздо более торчабелен чем пластина.
  
  - Гораздо более что? - переспросил Мескалито.
  
  - Более торчабелен, дорогой коллега. Для каждой геометрической фигуры можно в принципе вычислить индекс торчабельности. Чем больше величина данного индекса тем более торчабельна данная фигура.
  
  - Чем больше я пытаюсь вникнуть в ваши математические построения, тем больше мне подсказывает моя интуиция нагуаля, что что-то здесь не так. - подозрительно пробормотал Мескалито.
  
  - Что-то не так в формулировках?
  
  - Нет, гораздо глобальнее. У меня складывается совершенно чёткое ощущение, что всё вокруг не настоящее, включая и меня самого. Ощущение, что мы не существуем в реальном мире, а скорее являемся какими-то ходульными персонажами в постмодернистском тексте, где автор, никогда не учивший математики и никогда не пробовавший пейота и мескалиновых грибов, пытается рассказать воображаемым читателям о том, чего он сам не знает ни в малейшей степени. И при этом у него нет ни тени сомнения, ни боязни, что он что-то сделает не так, потому что он уверен, что пипл схавает всё. Этот автор - образец совершенного воина: он ни во что не погружается глубоко, он деятелен, текуч как вода, он скользит по поверхности, он везде и в то же время нигде. Он типичный дилетант, он одинаково искусно пародирует язык математических посиделок и шаманские откровения нагуалей и ничуть не стыдится своего дилетантизма. Иными словами - он бог нашего мира, и поэтому он никогда не почтит нас своим присутствием.
  
  - Почему нет? - удивился Гистограмыч.
  
  - Потому что настоящий бог может делать со своим миром всё что угодно, но не может быть частью этого мира ни при каких обстоятельствах.
  
  - Настоящий бог - это вовсе не писатель, а издатель. - не согласился Груздь. - Писатель может придумать целый мир, это правда, но лишь издатель способен вдохнуть в него жизнь, соединяя автора и читателя с помощью переплетённой стопки бумажных листов с отпечатанным на них текстом. Если издатель не примет роды у писателя, новорожденный мир умрёт, так и не сделав первого вдоха.
  
  - А издателю наплевать на талант, на гениальность, на смелость и красоту авторских идей... Он не сентиментален, и его волнует лишь коммерческая прибыль от издательского дела. - желчно заметил Мухомор.
  
  - Но ведь это чудовищно по сути, это всё равно что убивать новорожденных детей, оставляя их без помощи, и зарабатывать на продаже в рабство тех, кто ухитрился выжить! - воскликнул Мамоныч.
  
  - Добро пожаловать на планету Земля. - холодно ответил Мескалито.
  
  - Ну хорошо, друзья, давайте вернёмся к теме доклада. - посуровел Гистограмыч. - Мы начали рассматривать геометрическую модель. Здесь придётся ввести два новых идеализированных представления: идеально торчащее тело и принципиально не торчащее тело. Идеально торчащее тело в евклидовом пространстве - это в бесконечном варианте луч, исходящий от поверхности исторчаемого тела под прямым углом. Принципиально не торчащее тело - это плоскость, примыкающая к поверхности исторчаемого тела. Индекс торчабельности идеально торчащего тела равен бесконечности, тогда как для принципиально не торчащего тела этот индекс равен нулю. Теперь возьмём наипростейший случай, когда Заин представляет собой штырь в виде цилиндра, диаметр которого по сравнению с длиной пренебрежимо мал. В этом случае индекс торчабельности можно представить как логарифм частного от деления разности длины цилиндра с Эпсилон на Эпсилон. Соответствующим образом можно расчитать и конкретный индекс торчания в натурной модели или в реальных полевых условиях.
  
  - А что если взять цилиндр с длиной равной радиусу? - спросил Мухомор.
  
  - А вот это уже граничный случай для данной модели. Представим себе, что Бет - это просвет некоторой трубы, внутри которой пробегает кошка, и в эту трубу вварен длинный и тонкий штырь. Кошка непременно на него наткнётся и обдерёт себе шкуру, потому что штырь острый и длинный, и его индекс торчания близок к максимальному. А теперь представим на том же месте толстый цилиндрический патрубок той же высоты. Кошка просто треснется об него, но не оцарапается, потому что патрубок тупой. В этом случае правильнее сказать, что патрубок выступает внутрь трубы, а не торчит. Теперь представим себе на этом же месте металлический конус. Понятно, что чем острее конус, тем сильнее он торчит, и тем больше вероятность об него оцарапаться. А теперь представим себе снова штырь, но загнутый по некоторому радиусу или по гиперболе. Очевидно, что оцарапаться о такой штырь гораздо проще с той стороны, в которую он загнут, и в которую он, соответственно, сильнее торчит. Это довольно простые положения, но формально обобщить их для произвольной геометрической фигуры мне весьма сложно.
  
  - А в чём состоит сложность? - поинтересовался Груздь, закуривая трубку, и выпустил огромный клуб ароматного дыма.
  
  - Дело в том, что здесь требуется дифференциальная геометрия, а я в ней небольшой знаток.
  
  - Шлемазл! Дифференциальной геометрии он не знает! - громыхнуло сверху на всю долину. - Не зря я всегда говорил, что кандидат технических наук даже моим аспирантам в подмётки не годится, а уж кандидатам математических наук и подавно. Сколько я вас, таких двоечников, с лекций повыгонял!
  
  - Раби Эфраим! А вы конечно большой знаток дифференциальной геометрии! Лет пятьсот тому назад, незадолго до Конверсии, до нашего ВНИИМСа дошла интересная байка о том как молодой и амбициозный доктор математических наук Эфраим Кац из Хайфского Техниона, уравнения которого сидели в каждой израильской противоракете, вместе со своим аспирантом... как же его-то звали? А, вспомнил! Лазарь Шмундельторт! ...спроектировали робота, фехтующего рапирой. Хотите я расскажу Учёному совету, за сколько секунд обычный пацан с юношеским разрядом по фехтованию продырявил его насквозь в полевом эксперименте?
  
  - Ишь ты, какой злопамятный! Уел-таки старика! - прогрохотало с небес.
  
  - Отож! - проворчал Гистограмыч.
  
  - Я думаю, вы даже не вполне отдаёте себе отчет, в чём заключается основная сила вашей теории. - заметил Мескалито.
  
  - И в чём же? - заинтересовался Гистограмыч.
  
  - В том, что у неё очень гибкая семантика, которую можно применить практически где угодно. Вот например, есть множество бездельников, которые употребляют психоактивные вещества не для того чтобы расширить своё сознание и научиться использовать его скрытые ресурсы, а для того чтобы просто покайфовать. Так вот, этот никчемный народец называет своё пребывание в обдолбанном состоянии словом 'торчать'. Ваша теория помогла мне понять происхождение этого термина.
  
  - Очень интересно. И каково же его происхождение?
  
  - Всё дело в том, что обдолбыши воспринимают изменение восприятия и мышления как изменение местонахождения своего сознания. Им представляется, что их сознание каким-то образом выпало из привычного для них маленького узколобого мирка, который является Алефом их скудоумной жизни. Примерно как выпадает грыжа из живота... Эта грыжа всё ещё соединена с Алефом обыденного сознания, то есть, с животом, но при этом она каким-то боком торчит в огромный и совершенно непонятный для них Бет, наполненный эманациями Орла, которых им никогда не постичь без необходимой для этого степени напряжённости ума, не данной им от рождения.
  
  - Да, конечно. Биологическое тело - это ужасная гадость! - согласился Гистограмыч. Я помню доконверсионные времена... Народ извращался над своими телами как только мог. Было полным-полно обычных торчков, готовых обдолбаться чем угодно чтобы покайфовать. Но были ещё и пассажиры, обкурившиеся Кастанедой. Они не нюхали клея и не капали ацетон на кепочку, а любили накастанедиться грибами и кактусами, чтобы изменить точку сборки.
  
  - Совершенно верно. При этом, как я уже сказал, их сознание не отрывалось от обыденного мира, но мескалин с псилоцибином превращали его в грыжу, торчащую в мир, природу которого понимают только нагуали. Согласно вашей теории, эта грыжа есть не что иное как торчащее тело, то есть Заин.
  
  - Несомненно, несомненно!
  
  - Я всё время хотел сказать, что ведь Заин на иврите означает не только букву алфавита, но также и мужскую часть тела под названием Хуй. - осторожно встрял в учёную беседу Мамоныч.
  
  - О том и речь! - улыбнулся Мескалито. - Сознание тех, кто употребляет кактусы и грибы без должного понимания, превращается в грыжеподобный Заин, то есть, в Хуй, который вяло и беспонтово торчит туда, куда ему торчать вовсе и не следовало. Я с большим огорчением наблюдал огромные толпы охуевших торчков, которые считали себя последователями Кастанеды.
  
  - Постойте-постойте! - встрепенулся Гистограмыч. - Тут ведь дело не в грибах и не в кактусах! Это частности... В принципе любая неожиданность, любое сильное переживание выбивает сознание человека из его обыденного Алефа и превращает его в Заин, который внезапно начинает торчать в неизвестный и пугающий Бет. Практика повседневного использования языка как нельзя лучше подтверждает это предположение. Когда человек внезапно начинает испытывать это состояние, он сам о себе говорит что он превратился в Хуй - то есть, охуел! Точно также когда некий пассажир внезапно выпадает из всех мыслимых стандартов поведения и поражает окружающих своей беспримерной и бессмысленной наглостью и полным отсутствием стыда и совести, о нём тоже обычно говорят, что он - охуел! Я всегда подозревал, что в основе этических норм лежат топологические представления, но только сейчас начинаю понимать как они устроены. А устроены они, как выясняется, по принципу простых аналогий с топологическими структурами тела человека и наиболее известных животных. Поэтому в разговорной речи столь часто употребляются топологические метафоры из животного мира, такие как бараний рог, конская залупа, хуй собачий, хуй моржовый, и так далее... Спасибо вам, дорогой коллега, за замечательное развитие моей скромной теории.
  
  - Ну что вы, ну что вы! - смущённо заулыбался Мескалито. - The pleasure is all mine!
  
  - Я однажды прочитал в архиве, что крайнюю степень охуения называли словом 'беспредел'. - глубокомысленно заявил Мамоныч. - Мне кажется, что в этом состоянии степень охуения возрастает до бесконечности.
  
  - Молоток, аспирант! - восхитился Гистограмыч. - Подрастёшь - кувалдой будешь! А вообще с теоретических позиций степень охуения - это частный случай индекса торчания, который имеет фундаментальную природу. Если мы положим число Эпсилон в качестве меры необычности переживания или как меру толерантности к нарушению общепринятых норм поведения, то индекс охуения расчитывается по той же самой формуле что и индекс торчания. Индекс охуения даёт количественную оценку того, насколько далеко сознание или поведение охуевшей персоны торчит из общественно допустимой области в область абсолютно непозволительную. Термин 'беспредел' в этом случае означает, что поведение пассажира залезло в недопустимую область бесконечно далеко.
  
  Мухомор, чрезвычайно внимательно слушавший прения участников доклада, внезапно обратился с коллеге с вопросом:
  
  - Виталий Леонидович, как вы считаете, насколько существенно дифференциальная геометрия может поменять рассмотренные соотношения?
  
  - Иван Викентьевич, - серьёзно отвечал Груздь, - говоря неакадемическим языком, мне кажется, что в данном случае дифференциальная геометрия - это уже изъёбы. А изъёбы, как известно, сути вещей не меняют.
  
  - Я полностью разделяю ваше мнение, Виталий Леонидович. - любезно ответил Мухомор, слегка преклонив свою академическую шляпу.
  
  - И я... И я... - эхом ответили Гистограмыч и Мескалито.
  
  Мамоныч своего мнения выражать не стал. Он отрешённо смотрел на волшебно сияющий Роллс-Ройс, под которым хипповала учёная братия.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"