Пространство - это не просто территория, занимаемая
государством и являющаяся одним из атрибутов его силы.
Пространство само есть политическая сила.
Ф. Ратцель
Куда несёшься ты, дай ответ! Не даёт ответа...
Н.В.Гоголь
Есть на свете страна Трухляндия. Географическая справка об этой стране вызывает у неподготовленного слушателя лёгкий сердечный приступ, главным образом из-за огромной территории. Трухляндия занимает шестую часть всей обитаемой суши. Из-за близости к Северному Полюсу большая часть территории покрыта Вечной Мерзлотой, на которой нормально растут только ёлки и палки, а всё остальное расти не хочет. Посадят люди в очередной раз что-нибудь, а потом и говорят: "Ёлки-палки! Опять ни хуя не выросло!" А когда вырастет наконец, через два года на третий, то никто уже и не знает, что с этим делать. На элеватор везти - только зря машину гонять, всё равно сгниёт или крысы съедят. Так и закапывают выросшее чудо прямо в поле, вместо того чтобы сохранить его на зиму и съесть. А потом покупают за границей чужие вонючие объедки за валюту, которую тоже берут за границей в долг. По причине вышеизложенного экономисты называют эту территорию Зоной рискованного земледелия, а геологи - Лесотундрой. От климата Лесотундры и её необъятных просторов люди чумеют. Этот хронический природно-социальный катаклизм по-научному называется Геополитическим фактором.
Геополитический фактор коренным образом влияет на жизнь Трухляндии, на характер местного населения, его традиции, обычаи и менталитет, а также на политику, которую проводит Трухляндское Правительство. Любые попытки противостоять Геополитическому фактору обречены на провал.
В Трухляндии система путей сообщения находится в плачевном состоянии, а среди населения весьма велик процент людей с пониженным интеллектом. Жители Трухляндии относятся к этому двояко: по-видимости они как бы сетуют по этому поводу, но на самом деле в этом сожалении, более притворном чем настоящем, проявляется своеобразный глубинный патриотизм. И действительно, признавая на словах эти факты, трухляндские аборигены вовсе не спешат с ними бороться, потому что издревле считают их неотъемлемой частью трухляндской жизни. Вероятно, они подсознательно даже опасаются, что если дороги станут хорошими, а все трухляндцы поумнеют, то Трухляндия перестанет быть Трухляндией. Специалисты утверждают, что состояние дорог и умов в стране обусловливает не что иное как Геополитический фактор, и поэтому любые попытки их изменить обречены на провал.
И действительно, когда страна такая большая, то обидно строить хорошую дорогу в даль далёкую. Люди почёсывают репу и смекают себе: мы, значит, дорогу построим далече от себя, а какая-то другая сволочь будет по ней ездить? Вот и не строят. А у себя под носом строить хорошую дорогу и вовсе глупо. Если ехать близко, так и дорога не нужна. Раз десять добрые люди проедут - вот тебе и колея! Чем не дорога? А чтобы взять да и построить добрую дорогу у себя, и соединить её с хорошей дорогой у соседа, да чтобы получилась чистая гладкая дорога в даль далёкую - про это никто ещё не додумался, потому что дураки и дороги - это явления взаимосвязанные. Человек, который с малолетства ездит чёрт те как, умным уже не вырастет, а дурак хорошую дорогу никогда не построит, потому что не хватит ему на это ума. "Дурак ты, и уши у тебя холодные!" - ругает один трухляндец другого. "Ничего не поделаешь" - разводит руками второй. - "Знать судьба такая". Надо сказать, что простые трухляндцы не знают термина "Геополитический фактор" и заменяют его словами "судьба" и "божье наказание", а в последнее время ещё и "враги нации".
Состояние дорог в Трухляндии предрасполагает к тоскливой и медленной, выматывающей душу езде. По большей части именно так трухляндцы и ездят, и песни поют такие заунывные, что впору взять да и помереть в пути. Многие и помирают. Эх!.. Степь да степь кругом, путь далёк лежит... путь тряский, ухабистый, сплошь покрытый пылью да грязью... Но если уж где-то нечаянно попался путь лёгкий да укатный, тут уж трухляндец понесётся так, словно за ним все черти гонятся, и скорее всего непременно перевернётся, обобьёт себе все бока и очутится в кювете. Вылезет оттуда с поломанным колесом, надетым на голову, и будет драть волосья из бороды, подсчитывать убытки и бормотать: "опять нечистый попутал!"
А как же ему не попутать, если человек такой попался. В стране, где свирепствует Геополитический фактор, других людей и не водится. Когда только родился на свет, личико сморщенное, ножонками сучит, то и думаешь: ну хоть этот будет нормальный человек, а только опять вырастает такой же распиздяй, как и все. Когда надо - его с места не сдвинешь, зато когда не надо - несётся со всей дури, как, скажи, ему вожжа под хвост попала. Непонятно даже, откуда берётся у человека такая удивительная прыть, когда его никто не просит. Ведь когда попросят, непременно будет сиднем сидеть - только за смертью его и посылай. А сгонишь с места силком, так обозлится, что не дали досидеть, и со зла сделает всё наоборот. Даже если больше себе во вред чем другому, ан нет, всё равно сделает не как просили - только чтобы другому подосрать.
Заезжали в Трухляндию путешественники, и в заметках написали, что народ там живёт завидущий и захапистый. Как увидит чего хорошее, тут же стырить норовит, никого не стесняясь. Вот поэтому, делают вывод путешенственники, трухляндцы как увидят хорошую дорогу, так и хотят всю её поскорее захапать - оттого и несутся как бешеные.
"И какой же трухляндец не любит быстрой езды!" - восклицает трухляндский поэт. "Тише едешь - дальше будешь" - возражает трухляндская пословица. Это вопиющее столкновение мнений заставляет человека поколебаться в самых основах бытия, и беспрестанно наводит на мысль, что вокруг происходит что-то глубоко неправильное. Неправильное - потому что настоящая, правильная правда никогда не должна противоречить другой правде, а в Трухляндии оно всегда только так и бывает. Если в стране правда неправильная, то и вся страна - тоже неправильная.
Часть II. Геополитика и социология
Современная геополитика превратилась из геополитики пространства
в геополитику человека. Сейчас геополитика изучает силу человеческого
духа, изменяющего пространство, и внутреннюю связь между политикой
и борьбой социальных интересов, основанных на пространстве.
Р.Хиндер
Трухляндия - неправильная страна. Всё что во всём мире действует правильно, в Трухляндии действует неправильно, либо не действует никак. Считается, что это происходит в силу Геополитического фактора, но как оно конкретно происходит, никто не знает и узнать не пытается. Причиной такой нелюбознательности является вековое трухляндское правило, согласно которому знание подробностей не облегчает, а только усложняет дело. Кроме того, всем трухляндцам известно, что если уж Геополитический фактор что-то определяет, то бороться с этим не только бесполезно, а даже вредно. Но в конце концов суть даже и не в этом. Просто в этой удивительной стране презирают людей, которые считают своим долгом сперва тщательно изучить ситуацию, а потом действовать обдуманно и осторожно. И есть на то причина вековая: ведь когда бескрайняя земля вокруг пораскинулась, и неизвестно, откуда и какая напасть завтра прискочит, обдумывать да изучать - только время зря тратить. Всё равно пальцем в небо попадёшь. Поэтому трухляндцы предпочитают делать всё с Кондачка и надеяться при этом на трухляндский Авось. "Бог не выдаст, а свинья не съест" - заявляют при этом трухляндцы, и никогда не скажут никому, что это за таинственный Кондачок, и где этот Авось, потому что и сами этого не знают.
К сожалению, кондачок да авось помогают редко, и поэтому бог регулярно выдаёт, а свинья исправно ест, и все от этого очень страдают. Но и это тоже никого не смущает, потому что трухляндцы считают, что всякий, кто родился в их стране, обязательно должен терпеть всяческие Лишения. "Христос терпел и нам велел!" - сурово заявляют трухляндцы и терпят такое, чего Христу и на кресте не привиделось. Иногда ошибки и промахи становятся столь очевидны, а причинённое ими Страдание столь непереносимо, что трухляндцы начинают рвать на груди несвежую рубаху, посыпать голову остывшим пеплом и призывать народ к покаянию. Народ бы, конечно, покаялся, но никто не хочет каяться первым, а хочет, чтобы сперва кто-нибудь другой. Поэтому никто не кается, очищения души не происходит, и люди постепенно накапливают злобу, а потом срывают её впопыхах на ком ни попадя. И никого в этом обвинить нельзя, потому что когда бескрайняя земля вокруг пораскинулась, и столько народу на ней, то нет у человека настоящей жалости к другим людям - слишком уж они далеко, и на глаза попадаются редко. Только попадутся, только их пожалеть надумаешь, а они и опять разбрелись кто куда.
"С глаз долой - из сердца вон" - говорит трухляндская пословица. Вот и не хочется поэтому ничего делать для других людей, которые ни уму, ни сердцу. Жаба давит. Хоть бы даже и покаяться вперёд всех - вона сколько народу вдалеке живёт, и чего это я первый? Пускай где-нибудь подальше начнут, а я погляжу как оно пойдёт - подсказывает человеку жаба. Человек прислушивается и застывает. Коли хорошо пойдёт - так и мы подхватим, а пойдёт нехорошо, то бог даст, может оно где-нибудь остановится, до нас не дойдёт. - продолжает поучать жаба. На самом деле, это конечно никакая не жаба, а всё тот же Геополитический фактор.
Широкие пространства и отдалённость людей друг от друга подавляют человека, и он чувствует себя как комар на потолке. Сегодня он есть, а завтра нету. Подохнет, ножки протянет - и не заметит никто. Многие так и подыхают. Геополитический фактор обезличивает чужую жизнь, обесценивает чужие радости и беды. Поэтому чужая радость человека не радует, и чужая беда не в огорчает. Наоборот, ему и то и другое в великую досаду - уж больно хлопотно обо всех болеть да за всех радоваться. Когда такие пространства вокруг пораскинулись, как можно сердце для всех раскрыть - ведь никакого сердца не хватит, порвётся оно от натуги! Лучше уж поберечь его для своих близких, а на всех зря не расходовать - нашёптывает человеку Геополитический фактор. А кто того вещего шопота не слушает, тот начинает страдать за весь народ и спивается насмерть.
Геополитический фактор внушает человеку крепко-накрепко, что на каждый чих не наздравствуешься, а на каждый роток не накинешь платок. Ты глянь: эвон сколько народу-то вокруг! - задушевно шепчет человеку Геополитический фактор, взяв его за сальный воротник. - Нешто каждому угодишь? - Человек прислушивается и застывает. - Оно, конечно, жалковато бывает, когда об людях подумаешь, а только об себе надо вперёд всех болеть. Ведь в одиночку для всей громады всё равно ничего не сделаешь - один в поле не воин. Вот если б всем миром взяться, тогда бы другое дело. - решительно заключает Геополитический фактор.
Но поскольку за каждую ерунду всем миром не возьмёшься, а удобную жизнь составляют именно малости в большом их числе, то становится понятным, что Геополитический фактор не оставляет трухляндцам никакой надежды на удобную жизнь. Это значит, что начнёшь в Трухляндии что-нибудь делать, и будешь ебаться с каждой мелочью как старый Бобик в подворотне. А уж когда до крупного дойдёт, то и вовсе наебёшься до смерти, а только с места не сдвинешься ни на йоту, хоть на этом месте подохни. Многие и подыхают, а всё равно как всё было, так оно и есть.
Геополитический фактор делает трухляндскую жизнь невероятно тяжёлой, и поэтому трухляндцы любят помечать о хорошей жизни. Мечтают сладко и со вкусом, но в реальности ничего не меняют и продолжают делать всё по-старому. Менять ничего не хотят не потому что всем нравится всё так как есть, а просто потому что лень маяться и учиться делать всё по-новому - на первых порах оставить всё как есть кажется гораздо легче. А что потом обязательно будет плохо, хуже смерти, так об этом никто думать не хочет, а вернее, каждый надеется, что об этом подумает и позаботится кто-нибудь другой. Самое распространённый в Трухляндии способ добиться желаемого - это подначить другого сделать то, что надо тебе самому, а сделать или страшно, или жаба давит, или просто сноровки да умения не хватает. "Ты бы пошёл да сделал то да сё, а то ведь совсем уже невпротык!" - убеждает один другого, а сам и думает: "вот он, дурак, всё сделает, а вся благодарность и выгода мне, умному, достанется, а ему-то, дураку, весь геморрой и все шишки!". "Ты сам бы пошёл да и сделал, чего тебе надо, а то, я гляжу, больно ты горазд на чужом хую в рай въехать!" - ласково отвечает ему другой. В результате никто ничего не делает, и доживаются наконец уже до того, что вообще жить нельзя, а хоть ложись да помирай. Многие и помирают. И только когда каждый поймёт, что если ничего дальше не делать, то все беспощадно перемрут, вот тогда встают люди всем миром и полгода со стоном и с кровавыми соплями исправляют то, что и одному человеку было бы полдня спокойно починить, если бы вовремя взялись и один на другого полвека не кивали.
Бывает, правда, что находится дурак, готовый пострадать за общество и сделать всё загодя, добросовестно и со смекалкой. Сделает дурак всё что хотел, для людей, и тут же поставят ему добрые люди - нет, не памятник, а подножку. Повалят дурака жестоко наземь, да и затопчут его дружно тяжёлыми грязными сапогами - за все сделанные им хорошие дела. И имя того дурака непременно с грязью смешают, не пощадят. Вот на этих дураках только Трухляндия и держится, а иначе давно бы она сгнила как дохлый карась на речном берегу. Потому и нельзя в Трухляндии хорошие дороги заводить, что дураки переведутся, а без них, родимых, Трухляндии будет скорая и неминучая смерть. Эту вековую трухляндскую действительность определяет Геополитический фактор, и поэтому любые попытки её изменить обречены на провал.
Часть III. Менталитет и государственность.
Помнишь песню, что бывало
Мама в детстве напевала?
Это кошка, это мышка,
Это лагерь, это вышка,
Это время тихой сапой
Убивает маму с папой
И.Бродский
Трухляндию рассудком не понять
И не сравнить Трухляндию с Европой
У ней всегда особенная стать...
Поэт прав: самое сложное для человека, впервые оказавшегося в Трухляднии, - это понять трухляндский менталитет. Понять его умом действительно нельзя, а каким местом можно, об этом поэт прямо не говорит. На первых порах необходимо усвоить, что всё то, что во всём мире приносит пользу, в Трухляндии не приводит ни к чему, а если вовремя не остановиться, то наносит непоправимый вред. Ведь во всём мире все вещи устроены так, чтобы приносить пользу всем и каждому. Не дай бог применить их так, чтобы хорошо было только мне одному, а на остальных на всех насрать - а ведь в Трухляндии испокон веков именно так и поступают, и даже не мыслят, что можно по-другому. Вот отсюда и вред от всего заграничного.
Трухляндские вещи сделаны так, что как эту вещь ни приложи, всё равно для себя от неё никакой пользы не дождёшься, но зато и другим от неё вреда намного меньше. А может, и не меньше, просто к большинству разновидностей отечественного вреда люди уже так привыкли , что и не замечают. Попробуй лиши их этого вреда, и вреда от этого лишения наверняка будет гораздо больше чем от самого этого вреда.
В Трухляндии всех, кто наносит вред, незамедлительно сажают в тюрьму. Тюрьма в Трухляндии не имеет ни стен, ни крыши. Она представляет собой огромный палаточный Лагерь, отделённый от остального мира глубоким Рвом, наполненным холодной грязной водой. Трухляндцы называют этот лагерь Зоной. Жизнь на Зоне суровая, но справедливая, гораздо справедливее чем на воле. На воле человека в Трухляндии всегда могут ни за что ни про что побить - ногами, кулаками, дембельским ремнём с гнутой пряжкой, палкой, молотком, пешнёй, топорищем, оплёткой силового кабеля, обрезком арматуры, плетью водопроводной трубы, связкой парашютных строп, ножкой стола, тарным ящиком, силикатным кирпичом, табуреткой, монтировкой, ручкой от лопаты или граблей, разводным ключом, кривым стартером и другими подручными предметами. Побьют и даже денег не заплатят, наоборот ещё, те что найдут, сразу отнимут и уйдут, руки не подав, сволочи. На Зоне человека бьют аккуратно, бьют только уставными резиновыми дубинками, и всегда за дело. Каждый трухляндец мечтает хотя бы раз в жизни побывать на зоне, чтобы потом всю жизнь иметь Авторитет. Но на зону всех подряд не пускают, потому что она не резиновая.
Посреди зоны стоит Вышка, на которой находится часовой с ручным пулемётом и прожектором. Ещё на вышке установлены метеорологические приборы в виде барометра и термометра, телевизионная антенна, и большая злющая сирена, которая страшно воет по утрам вместо будильника. Вечером часовой включает на вышке красную лампочку, и она всю ночь мигает в темноте, чтобы в вышку не врезались американские спутники, которые повсюду летают и проверяют, хорошо ли соблюдают там, внизу, права человека. Когда гражданина Трухляндии приговаривают к Смертной казни, ему на голову надевают пыльный Мешок, затаскивают за ноги на Вышку и сбрасывают оттуда вниз головой на все четыре стороны. Если сразу насмерть не убился, то подбирают, опять затаскивают наверх и сбрасывают ещё раз - и так до тех пор, пока тюремный врач, командующий смертной казнью, не убедится что казнимый умер. Из-за этой традиции смертную казнь в Трухляндии так и называют - "вышка". Те, кто боится смертного приговора, тренируются заранее, прыгая с учебной вышки в ледяную воду и постепенно увеличивая толщину льда. Из-за них в Закон о смертной казни было внесено Дополнение о том, чтобы тех, кто не разобьётся с вышки пять раз подряд, на шестой раз наверх не тащили, а пристреливали из чего-нибудь прямо внизу, под вышкой. Заработать "вышку" считается в народе большой доблестью, а смерть под вышкой считается одной из самых достойных.
Во глубине трухляндской Лесотундры закопано несметное количество Вредных Ископаемых, которые во всём остальном мире считаются полезными. Заграница платит за них огромные деньги. Трухляндские аборигены выкапывают ископаемые наружу и продают Загранице через Трубу. Загранице выходит от Трубы большая польза, а Трухляндии, как всегда, один вред. Труба худая, никто её не чинит. По дороге из неё постоянно воруют и продают вёдрами на сторону, а чтобы не было видно кто сколько украл, специально разливают больше чем украли, поэтому экология вокруг Трубы ухудшается год от года. Деньги от продажи вредных ископаемых бесследно исчезают в Оффшорной Зоне, где их кладут в Оффшорные банки. Когда банки наполняются доверху, их закупоривают и закапывают глубоко в землю, чтобы никто не нашёл. Оффшорная Зона отделена от остального мира не рвом с водой, а морями и океанами. Трухляндцы знают наизусть, кто сидит в Оффшорной Зоне и по какой статье, и просят Правительство перевести их оттуда в обычную Зону, а ископаемые деньги отрыть из земли и раздать населению. Но те, кто сидит в Оффшорной Зоне, отдают Правительству часть ископаемых денег, чтобы оно эти просьбы игнорировало. Обозреватели и политологи объясняют ситуацию вокруг Трубы действием Геополитического фактора, и утверждают, что любые попытки её изменить обречены на провал.
Иногда трухляндский народ теряет терпение, и начинает трясти веснушчатыми кулаками и вопить, что их родину продали, а деньги пропили, что власть вся подкупленная, и что в Оффшорной Зоне сидят все друзья и кумовья Правительства, и вообще непонятно, откуда все эти проходимцы понабежали, и что надо скорее отправлять Правительство в отставку. На это Правительство отвечает, что не только они, а и все вокруг сволочи, хороших людей нет совсем, и никто не может дать гарантию, что новое правительство будет лучше, и воровать при нём станут меньше. На требования подать в отставку, Правительство отвечает, что ни в какую отставку оно не пойдёт, потому что ему и так жить хорошо и сытно, и скорее оно отправит в отставку народ. После этого заявления народ успокаивается, и всё до поры до времени опять затихает.
Надо заметить, что основная масса населения Трухляндии действительно живёт очень бедно, потому что деньги от Трубы в страну не попадают, а больше кормиться как бы и нечем. Дело в том, что все только ноют, что мол, бедность замучила, но по существу никто ничего не делает, потому что всё равно кто-нибудь придёт и всё сделанное отберёт. Поэтому и делать никто ничего толком не умеет, что и учиться бестолку. А так, конечно, население давно уже могло бы научиться делать руками что-нибудь стоящее и потом это продавать, и с того жить. Да только такой традиции не было от века, и развиться ей мешал Геополитический фактор. Ведь когда земли мало, народ живёт кучно, и вокруг все тебя знают как облупленного, то единственный способ прокрутиться - это что-нибудь нужное смастерить или в поле вырастить и по-честному продать, а на вырученные деньги купить чего тебе не хватает. А когда вокруг простор немеряный, то ничего ни делать, ни продавать по-честному не хочется. Кажется, что гораздо проще сбегать куда-нибудь налево али направо, да и найти всё за так. Страна большая, конца и края не видать - как тут нужному не отыскаться! Кто-то потерял, а ты и нашёл. А не нашёл - тоже не беда. Можно найти на помойке какое-нибудь фуфло и продать его кому-нибудь, а потом смыться с деньгами подальше и купить там на них хорошую вещь. А можно просто зайти чуть подальше, где тебя никто не знает, спиздить у чужих то, что тебе надо, и принести своим. Так до сих пор все и делают. Специалисты называют это экстенсивным способом хозяйствования и утверждают, что он сложился под влиянием Геополитическиго фактора, и поэтому любые попытки его изменить обречены на провал.
Постоянное и глобальное перераспределение ценностей с изъятием их у далёких и чужих в пользу близких и своих приводит к тому, что люди в Трухляндии тотально разделяют соплеменников на своих и чужих, чего ни в какой другой стране не найдёшь. Всякий трухляндец с младых ногтей усваивает простую истину о том, что своих мало, и их надо беречь, а чужих - толпы, и нефиг их жалеть. Исходя из этой философии, чужих людей постоянно обворовывают, им хамят всегда и везде, в трамвае их толкают под рёбра локтем и наступают пяткой на мизинец, а когда они пытаются незаметно перебежать дорогу, немедленно давят грузовиком. На хуй чужих людей посылают обязательно, не меньше трёх раз на дню, и при этом часто норовят ещё и по зубам хлястнуть. Если чужого не посылать на хуй достаточно долго, ну скажем, дня три, то он с перепугу может вообразить, что уже стал своим. Тогда он может от радости обнаглеть и начать требовать от других то, что ему и так обязаны дать по закону, но никто и не думал давать и никогда не даст, потому что он не свой, а чужой. Зато к своим трухляндцы относятся очень трепетно. Наебать чужих, чтобы выручить своих - святое дело. Тут допустимо всё - от лжесвидетельствования и до убийства. За одного своего трухляндец готов убить сто чужих. Своих поддерживают всеми силами, за своих с готовностью проливают кровь, жертвуют деньгами и здоровьем, и никогда не дадут своему пропасть. У кого всюду свои люди, тот в Трухляндии живёт припеваючи. А среди чужих жить - лучше и не думай! Пропадёшь, и костей не соберут. Другими словами, в Трухляндии национальный характер местных жителей определяется Геополитическим фактором, и поэтому любые попытки его изменить обречены на провал..
Трухляндская государственная машина невероятно деспотична и страшно далека от народа. В силу огромных размеров страны государство до сих пор не может подсчитать количество подданных. Оно испокон веков считает человеческие ресурсы неисчерпаемыми и не заботится об их сохранении, благоденствии и преумножении их числа. Другими словами, трухляндская государственная власть считает население страны, которой оно управляет, чужими, а членов правящего клана - своими, и соответственно строит свои отношения с народом. Вследствие большой длительности такого отношения слова "бояться" и "уважать" в трухляндском языке являются синонимами. Народ относится к своим правителям не лучше чем они к нему. Государство строит тюрьмы в большом количестве, но граждане не хотят отсиживать весь срок, который им припаяли, и как только заведут в тюрьме полезные знакомства с авторитетными людьми, сразу удирают из тюрьмы и выполняют их неотложные поручения: воруют, грабят, убивают, а на государственные интересы плюют. Государство почти не строит общественных туалетов, потому что граждане всё равно срут где попало, да и в тех немногочисленных туалетах, которые есть, тоже срут где ни попадя. Делают они это не потому что они грязнули, а потому что в туалете и вокруг него легче всего выразить своё чувство протеста по отношению к государству, которое норовит влезть без мыла в жопу каждого подданного. А государство в свою очередь считает, что пока человек ещё не в тюрьме, его всё равно не заставить срать куда положено, так и лучше вместо туалета сразу построить тюрьму.
Антагонизм между гражданами и государством проявляется решительно во всём. Обе воюющие стороны настроены по отношению друг к другу крайне непримиримо и подозрительно. "Был бы человек, а статья найдётся" - говорят власть предержащие трухляндцы, картинно поигрывая наручниками. "Сколько у государства не воруй, всё равно своего не вернёшь" - мрачно откликается трухляндский народ. Налоги в Трухляндии собираются по принципу "кто не спрятался - я не виноват!" Всеобщая воинская повинность и набор молодых рекрутов в армию осуществляется по тому же принципу. "Дурость трухляндского закона отчасти искупается необязательностью его исполнения" - замечает классик трухляндской литературы, проработавший много лет губернатором. "Хорошие законы мы соблюдаем" - возражает ему герой классического кинофильма более поздних времён. Таким образом, Геополитический фактор приводит к тому, что понятия "закон" и "справедливость" в трухляндском менталитете между собой совершенно никак не связаны. Трухляндцы с детства приучены, что закон придуман властями не для установления справедливости между гражданами, а для того чтобы сдирать с них по семь шкур в пользу тех, кто пролез во власть - разумеется, в обход закона. Поэтому закон надлежит соблюдать лишь в меру необходимости, чтобы только не пострадать, а хотелось бы и не соблюдать его вовсе. Справедливости же надо всегда добиваться своими средствами, как умеешь. В отличие от законов, понятие справедливости определено в Трухляндии предельно чётко. А именно, чем лучше живётся тебе самому и твоим близким, и чем хуже при этом живётся всем остальным, тем справедливее устроено общество.
Часть IV. Социальная стратификация населения.
Классы - это большие группы людей, отличающихся по их
месту в исторически сложившейся системе общественного
производства, по их роли в организации труда и по той доле
общественного богатства, которой они располагают.
В.И.Ленин
Люди, населяющие Трухляндию, официально именуют себя "трухликами". Неофициально же они называют себя бухликами из-за всеобщего пристрастия к древнему напитку-галлюциногену под названием "бухлянка" или, в просторечии, "бухло". Самую лучшую бухлянку изготавливают из спирта-ректификата и хлорированной воды с добавлением витаминов и микроэлементов. Стоит этот напиток дорого, и употребляют его люди состоятельные. Бухлянка, которую пьют простые трухлики, представляет собой настойку из могильных червей на техническом спирту в смеси с ацетоном и формальдегидом. В народе её так и называют "червивкой". Трухлики часто ходят на кладбище, чтобы накопать червей, якобы для рыбалки. На самом деле изловленных червей немедленно пускают на червивку. Свежеприготовленный напиток пьют из горла прямо на берегу, а рыбе кидают в мутную воду голый крючок, на котором кроме ржавчины ничего нет. Несчастная трухляндская рыба живёт в воде ничуть не лучше, чем сами трухляндцы в своей стране, поэтому она вцепляется в крючок с остервенением самоубийцы. Реки загажены так, что рыба хватается за что угодно, только бы навсегда покинуть осточертевший водоём. Трухляндцы в последнее время тоже полюбили эмиграцию больше чем рыбалку.
Традиционная разовая доза бухлянки составляет "сто грамм". Хотя "сто грамм" - это два слова, трухляндец воспринимает их на слух как одно слово, и когда это магическое слово произносится, на лице трухляндца появляется выражение радости и живейшего интереса. Недавно международная социологическая ассоциация провела в Трухляндии исследование. В числе прочих был задан вопрос: "Сколько будет десять раз по сто грамм?" Из десяти опрошенных трухляндцев девять уверенно отвечали "литр", и лишь один вспоминал слово "килограмм".
Свою страну Трухляндию трухлики любовно называют Бухляндией, а особо охочих до бухлянки трухликов называют даже не бухликами, а бухариками. Историки высказывают догадки, что это прозвище каким-то образом связано с лидером Первой Трухлядской Революции по фамилии Бухарин. Вековое пристрастие бухликов к родимой бухлянке традиционно объясняется влиянием Геополитического фактора. "И такая вокруг раскинулась ширь, что сколько ни бухАй, всё мало!" - радостно восклицает трухляндский народный поэт Дм.Горчеев.
В современной Трухляндии всё население подразделяется на четыре основных сословия: бряхлики, кряхлики, пухлики и чухлики.
Бряхлики (неофициальное название - бандюхлики) - это привилегированное сословие, туземная аристократия, обладающая многочисленными Привилегиями. В число главнейших привилегий бряхликов входят:
--
право открыто не подчиняться государственным законам,
--
право носить автоматическое оружие без лицензии и стрелять из него настоящими патронами в кого захочется,
--
право ездить по дорогам без водительских прав, распивая бухлянку прямо за рулём и не соблюдая правил дорожного движения.
Однако главнейшей привилегией бряхликов является Право отнимать деньги и ценности у пухликов, у чухликов, и у той части кряхликов, которая не знает, как себя защитить от посягательств бряхликов. Отъём ценностей у населения составляет основной Источник Дохода бряхликов. Бряхлики постоянно Воюют друг с другом за право отнимать ценности у пухликов и чухликов на Спорной Территории. Спорной Территорией является вся территория Трухляндии - и это тоже считается одним из проявлений Геополитического фактора.
Как и всякая аристократия, сословие бряхликов является предметом для всеобщего Подражания. Практически все чухлики, пухлики и даже кряхлики используют в общении слова и выражения из Жаргона бряхликов. Самые распространённые слова - это "круто", "полого", "чисто", "грязно", "конкретно", "абстрактно", "в натуре", "в синтетике", "косяк", "лох", "базар", "вокзал", "козёл", и "пошёл". Особо часто эти слова употребляют на Зоне. Многие не-бряхлики тоже пытаются употреблять эти слова, чтобы казаться бряхликами самим себе и другим не-бряхликам, но эта уловка срабатывает только в среде не-бряхликов. Сами бряхлики всегда распознают подделку и чувствительно за неё наказывают, чтобы чужаки и профаны не портили традиций. На языке бряхликов это называется "ответить за базар".
О жизни бряхликов повествуют трухляндские книжные издания и кинороманы, о них поют в трухляндских песнях, о них трухляндские поэты сочиняют стихи и баллады. Самые интересные места в этих книжках и фильмах - это про то как бряхлики развлекают народ феном для волос, засовывая его кому-нибудь в задний проход, и заставляют угадывать, в каком режиме он работает - холодный, тёплый или горячий воздух, слабый наддув, средний или сильный. Кто всё правильно угадал, того бряхлики надувают горячим воздухом под завязку и весело вышвыривают из окна с пятого этажа - полетать как воздушный шар. А если не угадал, то заставляют продать квартиру, машину, дачу и любовницу и отдать им все деньги от продажи, и сразу после этого закапывают живым в Цемент, чтобы он поперхнулся и умер. Иногда перед этим потерпевшему отрезают хуй, засовывают ему в рот и подносят зеркало, чтобы развеселить перед смертью, потому что когда у человека торчит изо рта его собственный хуй, ему должно стать очень смешно. Бряхлики любят пошутить.
Народ Трухляндии, относящийся к прочим сословиям, испытывает к бряхликам смешанные чувства. Бряхликов любят за их дремучее невежество, за смрадный запах изо рта, за смешные словечки в разговоре, за неодолимое пристрастие к любимой народом бухлянке, а также к кислоте, травам и грибам. Кроме того, их любят за смелость и удаль, наглость и удачливость, невероятный оптимизм и полное отсутствие комплексов. Трухляндцы романтизируют широкий образ жизни бряхликов, хотя и сильно их побаиваются за их чрезвычайную жестокость и скорость на расправу над теми, кто слабее, которую трухляндцы любовно называют "крутостью". Трухляндское поверье гласит, что если Цыплячее Яйцо сварить Вкрутую и поместить в инкубатор, то из него родится Трёхглавый Орёл, в точности такой, что изображён на гербе Трухляндии, и сразу же начинает остервенело клевать всех подряд.
У трухляндской аристократии есть свой кодекс чести под названием "Понятия правильного бряхлика" или, по простому, "правильные понятия". Правильные понятия предписывают бряхликам следить за метлой, фильтровать базар, не делать косяков, не козлить, не сучиться, не красть у своих, и по-братски делиться со своими тем, что украл у чужих. Нет сомнений в том, что правильные понятия воплощают в жизнь трухляндскую идею справедливости гораздо лучше, чем государственные законы Трухляндии. Беда только в том, что правильных бряхликов почти не бывает в природе, в основном все они неправильные, как и всё в этой стране. Неправильных бряхликов называют "контуженными". Они ведут неправильный образ жизни, и не соблюдают правильных понятий. Неправильный образ жизни бряхлики, а за ними и все остальные трухлики, называют словом "беспредел".
Беспредел в Трухляндии начался в незапамятные времена и никогда не прекращался. Предание гласит, что много веков назад трухлики, вконец измученные беспределом, решили положить ему конец, и с этой целью решили ввести у себя внешнее управление, как это иногда делают в проворовавшемся банке или в обанкротившейся компании в период ликвидации. В качестве внешних управленцев пригласили варяхликов, или иначе, рюхликов. Двоих убили сразу по прибытии, третий сбежал едва живой, а четвёртому удалось-таки прекратить существовавший беспредел. Для этого ему пришлось набрать банду головорезов и устроить свой собственный, гораздо более страшный беспредел. С тех пор этот способ прекращения беспредела вошёл в традицию и практикуется в Трухляндии примерно раз в столетие. Считается, что трухляндский беспредел напрямую обусловлен Геополитическим фактором, и поэтому любые попытки его прекратить, используя правильные понятия и государственные законы, обречены на провал. Лучше всех это понимают кряхлики, о которых сейчас пойдёт речь.
Кряхлики - это трухляндское чиновничество и жандармерия. Они сидят на казённых должностях и никогда ни у кого не попросят взятку, пока кто-нибудь сам не даст. Дают практически все, потому что не дать - выйдет себе дороже: ведь законы в Трухляндии написаны так, что лицо, облечённое властью, может принять любое решение и всегда окажется правым. Чем выше кряхлик по Должности, тем больше ему дают. Кто даст властям большую взятку, в пользу того будет принято решение, и принято оно будет против того, кто дал меньше, чтобы в другой раз неповадно было жадничать. Поэтому лучше всегда давать как можно больше. Лучше всего сразу отдать всё, что у тебя есть, а взамен отданного наворовать себе ещё больше. Кто хорошо умеет воровать, тот всегда сможет договориться с властями. Если власти будут знать, что ты человек порядочный и всегда честно отдаёшь им большую часть украденного, то они не будут мешать тебе воровать, а иногда даже помогут дельным советом и предупредят об опасности.
Кряхликов высшего ранга выбирают и назначают на Места по указке авторитетных бряхликов. Сами бряхлики предпочитают оставаться в Тени и управлять делами страны руками кряхликов. Этот метод управления называется теневой политикой. В Трухляндии вся политика - теневая. Случается правда иногда, что наиболее глупые бряхлики выходят из тени и выдвигают свои кандидатуры на Выборы. Когда их таки выбирают, они становятся как бы кряхликами, оставаясь на самом деле бряхликами, но некоторые хотят стать полностью кряхликами и вовсе перестать быть бряхликами. Верные своему клану бряхлики считают это непростительным косяком, и поэтому перекрасившиеся кряхлики-бряхлики рано или поздно кончают жизнь самоубийством, нанимая себе киллеров из числа других бряхликов. Вообще, взаимоотношения между кряхликами и бряхликами довольно тесные и весьма сложные, эти отношения вполне заслуживают отдельного исследования.
Кряхлики называют себя "слугами народа". Чтобы служить народу быстрее и лучше, они ездят по стране в дорогих лимузинах с воем сирены и с разноцветной мигалкой на крыше, распугивая всех встречных и поперечных. Из всех видов услуг, оказываемых кряхликами народу, наиболее заметными являются рассуждения перед микрофоном о Законности и Порядке и предвыборная реклама своих личных достоинств, из которых первостатейным достоинством является верность своей семье. Тем самым, вроде бы, намекается, что и весь трухляндский народ - это как бы одна большая семья, и примерный семьянин кряхлик будет верно защищать его интересы. Конечно, все знают, что эта зажравшаяся сволочь будет защищать только свои личные интересы и личные интересы своих сластолюбивых и прожорливых чад и домочадцев, но почему-то каждый раз все поддаются гипнозу и голосуют за эту дрянь, а потом волосы на себе рвут, да только уже поздно.
Перед выборами кряхлики начинают фотографироваться на фоне детишек, раздавая им копеечные леденцы, чтобы отснять свои жирные хари на фоне детских улыбок. Потом начинают заигрывать со взрослыми, раздавая с трибуны Предвыборные Обещания, словно копеечные леденцы несмышлёным детишкам. После выборов кряхлики действительно выполняют предвыборные обещания, данные авторитетным бряхликам в узком кругу, потому что не выполнить - себе дороже. Говоря языком бряхликов, придётся "отвечать за базар". На обещания, данные пухликам, а тем более чухликам, кряхлики кладут с прибором. Какой именно прибор имеется в виду, и зачем его кладут, достоверно не известно. Возможно, это некая идиома, не переводимая с трухляндского языка.
Пухлики - это трухляндские бизнесмены и купечество. Трухляндский бизнес состоит в том, чтобы наебать весь народ и срубить на этом побольше денег. Чем больше у пухлика денег, тем больше возможностей для бизнеса. Поэтому чем чаще получается всех наебать, тем лучше. Наёбывать народ можно разными способами. Можно, например, купить у казны что-нибудь дорогое и ценное за бесценок, а потом продать это за границу вдесятеро дороже, а деньги спрятать в Оффшорной Зоне. Если уж никак нельзя за границу пробиться, потому что денег на взятки не хватает, чтобы получить лицензию, то можно сделать по-другому: сперва пухлик даёт взятку кряхлику, и кряхлик устраивает так, чтобы казна продала фирме пухлика что-нибудь ценное за бесценок. Потом пухлик для отвода глаз меняет на купленном бирки и даёт взятку другому кряхлику, который устраивает так, чтобы казна купила это же самое назад, но уже вдесятеро дороже. Это называется теневой экономикой. В Трухляндии вся экономика - теневая. Воротилы теневой экономики наёбывают народ бессовестнее всех, и денег у них немеряно. Называют таких пухликов уже не пухликами, а олигофрюхликами. Олигофрюхликов никто не любит, за то что они лезут в теневую политику. Теневая политика - это концентрированное выражение теневой экономики. Другими словами, залезая в политику, олигофрюхлики получают возможность наёбывать народ ещё сильней, что они с успехом и делают.
Поскольку все доходные промыслы отданы продажными кряхликами из казны за взятки и расхватаны ушлыми людишками, редкий грошик с этих промыслов когда-никогда вернётся в казну, а в основном все денежки оседают в Оффшорной Зоне. Нищая государственная казна пополняется только за счёт налогов, а также штрафов и конфискаций у тех наглецов, которые не желают давать взяткок нужным людям. Но и эти казённые деньги тратятся хуй знает на что. Например, на войну с Тухляндией. Ведь, к слову сказать, Трухляндия - это не простое государство, а многонациональная держава с имперским прошлым. В свою имперскую бытность Трухляндия ходила в Великие Походы, угробила невесть сколько народу, и завоевала Чухляндию, Мухляндию и Тухляндию. Чухляндия долго боролась за независимость мирным парламентским путём, мозолила глаза пэрам и лендлордам в Лиге наций, и в конце концов пришлось её, от греха подальше, отпустить, потому что пришли просвещённые времена, и прилюдно выпускать штыками кишки уже нельзя. Мухляндия, наоборот, присосалась к империи как пьявка и не хотела отделяться, потому как жила за счёт своих завоевателей. Когда завоеватели скумекали, что к чему да подсчитали убытки, стали уговаривать Мухляндию отделиться по-хорошему. По-хорошему они не захотели, пришлось прогонять силой. И вот, стоит она, независимая Мухляндия, а толку чуть! Всё равно на всех трухляндских рынках торгуют черножопые мухлики с волосатыми ногами и гортанным акцентом. Коренных трухликов они бьют и к торговле не подпускают, и такие цены ломят, что выпившим людям и закусить толком нечем - сидят, бедные, четвёртый хуй без соли доедают. А мухлики тем временем их жён и дочерей ебут во все дыры и радуются.
А с Тухляндией вышло хуже всего. Трухляндия ею подавилась как собака костью - ни проглотить, ни выплюнуть. С одной стороны, тухлики стреляют в трухликов из кустов, и почти всё время попадают. Значит, надо воевать и хоть как-то отстреливаться. Трухлики отстреливаются из раздолбанных пушек, кривыми заржавленными снарядами. Недолёт, перелёт... А неприятель всё время бегает по горам, хрен по нему попадёшь. Это же специально прицеливаться надо, а как тут прицелишься, если после первого же выстрела прицел отваливается нахуй. Прилетают тогда самолёты, сбрасывают старые нивпиздушечные бомбы, которые давно пора списывать к ебеням. Самолёты тоже старенькие, поёбанные. С такого самолёта точно попасть бомбой по врагу никак не возможно - ни один лётчик столько не выпьет. Слава богу, хоть по своим иногда попадают. Тухлики лупят по самолётам американскими ракетами, которые они получают как гуманитарную помощь, и сбивают их нахуй, с первого выстрела. Вертолёты сбивают из рогатки, стреляя свинцовыми грузилами по фанерным лопастям.
Конечно, есть в Трухляндии и новые самолёты, и хорошие снаряды и ракеты. Только какой же дурак их в Тухляндию отдаст, если их можно за границу продать, а бабки себе в карман положить! И списать новую технику гораздо сложнее. А старую списывают без проблем. Убитых людей тоже списывают. В Трухляндии списать человека в покойники - всё равно что раз плюнуть. Живого человека и то спишут запросто, как нехуй делать, а уж мёртвого и подавно! После того как очередную партию покойников развезут на тракторе с прицепом по месту жительства и закопают, казна выделяет кучу денег на восстановление того, что расхерачили бомбами и снарядами. Правительство таким образом желает доказать мировому сообществу, что никакой войны в Тухляндии нет, а есть рядовая полицейская акция. А что при этом людей убивают, так что с того - их где только не убивают. Вон, шахтёров в шахтах убивают, почитай, каждый день. С утра вниз спускаются все, а к вечеру хорошо если из них хотя бы половина поднимется. То одних завалит, то других прибьёт, то третьих в штреке утопит - заебались уже перекличку проводить перед выдачей зарплаты, и решили вовсе её не выдавать. Одно хорошо, что хотя бы хоронить не надо. Где завалило - там тебе и могила бесплатная. Короче, налоговые денежки попадают прямиком в Тухляндию и там протухают. Дело это до того тухлое, что никто толком не знает, сколько государственных денег на самом деле протухло, а сколько их осело у ушлых людишек на кармане. Никто про это не расскажет, а если кто и попробует рассказать, так его живо в покойники спишут. Уже и списали, и не одного.
Вот по этой самой причине никто в Трухляндии не хочет платить налоги, даже последние дураки. Тогда государство пускается на хитрость и говорит: мы ведь знаем, что все вы, суки, воруете, но мы готовы на это посмотреть сквозь пальцы, если вы с того, что наворовали, хотя бы налоги заплатите по-честному. Да только какой же дурак будет с ворованного налоги платить? Вс знают, что с ворованного положено платить только взятки. В общем, все, конечно, понимают, что если налогов не платить совсем, то родной стране рано или поздно настанет пиздец. Но Геополитический фактор настолько сместил акценты, что когда трухляндец думает про свою родную страну, он думает не про просторы немеряные, не про поля бескрайние, не про родимые берёзки, не про народ единоверный, а непременно думает про своё злоебучее трухляндское государство, от которого нет ему никакого житья. Государство само тому виной, потому как постоянно вбивает в трухляндские головы сказку о том, что это оно и есть их настоящая родина. Оно думает: обманет оно своих подданных, прикинется сиротой казанской, и от этого его, может быть, любить будут, и тогда, может, хоть какой-то порядок удастся завести по-доброму, потому что одной палкой никак не удержать эдакую махину - хоть всю палку обломай об дурные и своекорыстные трухляндские головы, а порядка как не было, так и нет! Вот и приходится государству на хитрость идти. Да только хуй оно кого обманет! Трухляндского гражданина на сраном венике не объедешь. Он хоть он и дурак, а всё понимает, только сказать не может. Он думает: если это злоебучее государство и есть моя родина, и придёт этой родине и вправду пиздец, то никому от этого хуже не будет, потому что и так уже хуже некуда. На самом деле, хуже всегда есть куда, только пока оно ещё не наступило, никто в это не верит. Ну ничего, время придёт, поверят ещё, сукины дети, когда на собственной шкуре всё испытают. Такой уж народ - пока ему шкуру в клочья не изорвёшь, хуй чего докажешь.
Самый хлебный промысел у пухликов - это перекачка вредных ископаемых за границу через вышеупомянутую Трубу. Пухлики делают это под пристальным наблюдением кряхликов и бряхликов, которые имеют с этого свой навар. Впрочем, в такого рода бизнесе уже и не различишь, которые тут пухлики, кто тут кряхлики, и где тут бряхлики - все они одним миром мазаны, все друг на друга похожи. Только и разницы, что одни по заграницам мотаются, другие в шикарных кабинетах заседают, а третьи разъезжают на джипах и простых людей распальцовкой пугают.
И чего, казалось бы, страшного в распальцовке? Всего-то навсего - грязные пальцы веером, а народ её уж так боится, аж усирается от страха. Пуганый в Трухляндии народ, одно слово, чухлики! Или ещё по-другому, лохлики - их так бряхлики зовут.
Чухлики в Трухляндии никому на хуй не нужны, потому что с них взять нечего - всё что можно, уже давно взяли. Нужна только та часть чухликов, которая обслуживают Трубу и прочие нужные вещи, без которых кряхликам, бряхликам и пухликам не прожить. Живут эти чухлики как рабочая скотина. Встал с утра пораньше - и сразу впрягайся в лопату. Бери больше, кидай дальше и отдыхай, пока летит. День прошёл, распрягли тебя, жри по-быстрому что дают и вали спать в стойло. Утром опять на работу. Сдохнешь - закопают, а на твоё место поставят другого, свежего.
Все остальные чухлики живут как бог поможет, копаются в огородиках, выращивают брюкву на обед и на ужин, а на завтрак хуй сосут. Кое-кто из них подрабатывает, если есть где, кто-то подворовывает, кто-то выпрашивает копеечку да корочку хлеба христа ради, и если они вдруг возьмут, да и пропадут все пропадом, никто даже и не покручинится, а только наоборот - вздохнут с облегчением и скажут: чем меньше народу, тем больше кислороду. Уж так люди там устроены, и виноват в этом устройстве Геополитический фактор.
Часть V. Футурологический прогноз.
А завтра ты наверно не придёшь,
Я буду ждать, надеяться и верить,
Что зазвонят опять колокола,
И ты войдёшь в распахнутые двери
Владимир Маркин
Прогнозировать в Трухляндии ничего нельзя, потому что Геополитический фактор сводит на нет все прогнозы. В Трухляндии можно только надеяться, верить и уповать. Правда, люди надеются и уповают уже достаточно долго, а лучше всё никак не становится. Но если не надеяться, не верить и не уповать, то тогда остаётся только лечь да и помереть. Многие и помирают.
Утешительной может быть только одна вещь. Во всех сопредельных странах жизнь, конечно, налажена куда лучше, да уж больно она в своей хорошести да гладкости - скучна! Да и правда в сопредельных странах уж больно узкая да неказистая, и всё-то её адвокаты на калькуляторах пересчитывают да по судам таскают. Какая это, нахуй, правда? Настоящая правда должна быть большой, как гора, и человечной, как самый человечный человек - Иисус Христос. Где-то он теперь бродит, самый человечный человек? Когда назад на Землю заявится? А может и не заявится вовсе... Но уж если вернётся он на Землю когда-нибудь, то обнаружится непременно в Трухляндии. Не может он обойти стороной народ, который уже столько времени так неебательски старадает от Геополитического фактора.
Придёт Он, и всё горе руками разведёт, и научит, как с Геополитическим фактором бороться. И встанет Настоящая Правда на трухляндской земле, и воссияет она таким радостным светом, и такой благостью всю трухляндскую землю осенит, что все соседи, с их мелкой правдочкой, от зависти штаны себе трижды обосрут. Случится это обязательно, раньше или позже, просто народ ещё до конца страданием не очистился, но ведь когда-нибудь очистится непременно. Надо только надеяться, верить и уповать - вот и весь сказ.