Шмельков Владимир Сергеевич : другие произведения.

Одержимые бездной. Книга 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга написана в жанре "классической" научной фантастики, с элементами детектива: Майору ФСБ поручают дело об бесследном исчезновении рядового ученого-оборонщика... Кто бы мог подумать, что следствие рас тянется не на одну тысячу лет...исчезновении рядового ученог-оборонщика... Кто бы мог подумать, что следствие рас тянется не на одну тысячу лет...

Владимир Шмельков

ОДЕРЖИМЫЕ БЕЗДНОЙ

КНИГА I

  
  
  
  
  
  
  
  
  

Люди, годы и народы

Убегают навсегда,

Как текучая вода.

В гибком зеркале природы

Звёзды - невод, рыбы - мы,

Боги - призраки у тьмы.

В. Хлебников

  
  
   Диктор Шереметьевского аэропорта буднично возвестил прибытие самолёта из Каира.
   Таких объявлений в этой гулкой реторте неона круглосуточно звучит великое множество, и последнее отличалось лишь номером рейса и названием города.
   Рейс 1425 и был самым обычным, но именно им прилетел тот, кто враз перевернул жизнь трёх москвичей, с которыми в скором будущем произошло такое, во что невозможно поверить человеку здравомыслящему.
   Чувствовали ли эти трое, что телега их жизни уже наскочила на железную волю того, кто прибыл этим рейсом? Бог знает...
   Но самолёт из Каира уже опустился на московскую землю и по качающемуся трапу уже сходил стройный молодой человек в чёрном плаще с поднятым воротником и чёрным кейсом в руке, а следом за ним уже спускался атлет, одетый так же, на сильную руку которого легко опиралась молодая красивая девушка.
   Падал дождь...
  
   - Так, всё! На этом давайте и закончим наш разговор, уважаемый Сергей Сергеевич. Своё отношение к вашей авантюрной идее уже высказал Учёный Совет. У вас была возможность убедить коллег в своей правоте, а вы не смогли этого сделать. А какой шквал критики получил наш институт после ваших последних публикации в научных журналах?! Вы только посмотрите - по обратным адресам можно изучать географию. Одним словом, учёный мир вас не поддержал, и я не собираюсь с ним воевать. Я директор солидного института, уникального в своём роде. Поэтому высоко ценю его авторитет. У вашей лаборатории в разработке такая сложная и перспективная тема, есть, в конце концов, сроки, и я за них спрошу.
   - Моя идея, и разработанное на её основе изобретение, которое вы все так легкомысленно отвергли - самое главное, что я создал в жизни. Я готов всё отдать, чтобы только взглянуть на воплощение в жизнь моего детища, убедиться, что я прав, а вы все, весь ваш ученый мир с академиками, лауреатами - просто недальновидные перестраховщики, страшащиеся, согласившись с нестандартными, но очевидными выводами, навредить своему сомнительному авторитету. Вам не под силу осознать великое. Жаль, Александр Петрович, что и ты меня не поддержал. Ведь сколько лет мы знаем друг друга, понимаем с полуслова. И - на тебе. Тут уж хочешь - не хочешь, а вспомнишь Цезаря: "И ты, Брут?"
   - А я отвечу тебе перефразированным Сервантесом: "Сергей мне друг, но истина дороже".
   - Да, хорошо ответил. Если бы ещё при этом ты действительно так думал и так поступал, а не цеплялся за кресло директора - цены бы тебе не было. Ну, что ж - выбора у меня нет. Позволь мне остаться при своем мнении, а будущие поколения нас рассудят. Жаль, что я этого не увижу. Пойду к себе, а то сам говоришь - тема, сроки.
   - Иди, иди. И подумай хорошенько.
   Сергей Сергеевич стремительно вышел из кабинета директора Института космических исследований, пролетел вихрем мимо работающей на компьютере секретарши, пересек огромный холл и длинный коридор с ковровой дорожкой, и, только подойдя к лестнице, ведущей на первый этаж, остановился. Стоял и отрешённо смотрел в огромное окно на деревья, окружающие здание, на сотрудников, идущих по асфальтовым дорожкам.
   - Сергей Сергеевич, а я к вам, - голос Трошина вывел его из оцепенения. - Тут у нас проблема. Всем отделом обсуждали и не нашли решения. Хочу с вами посоветоваться. Не стал звонить. Телефон телефоном, а вместе посидеть над задачей - совсем другое дело, да еще за чашечкой чая. Так ведь?
   - Я всегда вам рад, Лёша. Пойдемте. Так в чем ваша проблема?
   Учёные спустились по лестнице, вышли из административного корпуса и направились к сектору "В", вотчине профессора Новикова. Трошин о чем-то с азартом рассказывал коллеге, отчаянно размахивая руками.
   ... Припарковав машину под своими окнами, Сергей Сергеевич, не спеша, открыл калитку, прошел через палисадник к входу в дом. Профессор вставил ключ в замочную скважину и в этот момент за дверью услышал телефонный звонок. Быстро открыв её, он шагнул к аппарату к аппарату и поднял трубку.
   - Здравствуйте. Могу я поговорить с профессором Новиковым? - голос на том конце провода был хорошо поставлен, и не вызывало сомнений, что он принадлежал молодому и сильному человеку. В нем улавливался небольшой восточный акцент.
  
   - Давай, давай! Немного правее, - кричал рабочий крановщику, принимая огромный контейнер и устанавливая его в ряд других, таких же, как этот. Судно стояло под разгрузкой уже несколько часов. Бригады грузчиков в униформе работали дружно, и дело спорилось. Это был уже не первый сухогруз за сегодняшний день. По пирсу прогуливались вооруженные люди с автоматами наперевес и собаками на поводках. Лазурный океан был удивительно спокоен, пахло водорослями и пеньковыми канатами. Крики чаек сливались с шумом подъемных механизмов, и всё это создавало неповторимую музыку порта. Деловая жизнь шла полным ходом. За всем этим с удовольствием наблюдал из окна своего кабинета начальник объекта, и он же полновластный хозяин всего острова в отсутствие владельца. Этот маленький живописный остров, затерянный в бескрайних просторах Тихого океана, до недавнего времени был полностью необитаемым. Он находился в стороне от морских путей и на расстоянии в сотни миль вокруг не имел соседей. Но вот прошло уже больше двух с половиной лет, как к его берегам причалило первое судно с людьми и оборудованием. Быстро было возведено жилье, началось строительство ангаров. Вскоре появилась горнопроходческая техника. Люди и машины устремились в чрево единственной горы, которая украшала остров. Вся территория находилась под вооруженной охраной, на площадке стояли несколько вертолетов и по свежеасфальтированным дорогам сновали джипы с людьми в камуфляжной форме. Время от времени на острове появлялся новый человек, но редко кому удавалось покинуть эту территорию. Всё напоминало военную базу, подступы к которой закрыты, а люди, работавшие на ней, как можно тщательнее старались быть изолированными от мира.
   Звонок телефона отвлек от мыслей начальника объекта, бывшего полковника Конрада Вильсона. Он отвел взгляд от окна и поднял трубку.
   - Вильсон, - коротко отрезал он.
   - Сэр, у нас ЧП. Во второй бригаде сборочного цеха у одного из рабочих нашли, устроенный им тайник, с образцами деталей изделия "Z". Пришлось допросить этого человека с пристрастием. Говорит, что хотел продать украденное на материке по окончании контракта, - доложил начальник службы безопасности Блока А.
   - Кто еще знает об этом?
   - Только я и мои люди.
   - Хорошо. Избавьтесь от вора. Для всех он заболел и отправлен на материк.
   - Слушаюсь!
   Включился селектор, и прозвучал голос секретаря:
   - Для проведения совещания люди собрались и ждут вашего приглашения, сэр.
   - Пусть войдут.
   Дверь огромного кабинета открылась, и в нее по очереди вошли девять человек, которые быстро заняли свои места вдоль длинного стола, во главе которого сидел полковник Вильсон.
   - Господа, - начал он, - работа, которой мы занимаемся вот уже два года, даёт свои результаты. Задача, поставленная перед нами, близка к выполнению. Обеспечение всех блоков необходимыми материалами и комплектующими идет бесперебойно. Всё, что потребовал каждый из вас, всеми вами получено. Не может быть никаких отговорок при невыполнении сроков, установленных графиком. Я человек военный и привык к тому, что мои приказы выполняются в точности. Я буду суров и даже жесток к проявлениям халатности и неисполнительности. Каждый из вас знает, для чего он здесь и что ему обещано по завершении проекта. Это же знаю и я. Надеюсь, я изъясняюсь понятно. Поэтому давайте перейдем к делу. Профессор Краевский, первым выслушаем вас.
   Из-за стола поднялся худощавый мужчина лет пятидесяти с суровым взглядом.
   - Блок "С", которым я руковожу, - начал он, потом, сделав короткую паузу и нахмурив густые брови, продолжил: - запланированный объем работ, выполнил точно по графику. Гравитационный двигатель через несколько дней пройдет первые испытания. Надеюсь, они будут успешными.
   Вильсон удовлетворённо покачал головой.
   - Доктор Шрайдер. Блок "В". Вам слово.
   Вставший со стула человек чувствовал себя явно неуверенно. Он начал, как бы оправдываясь.
   - Проведённые испытания над полученной броней немного нас разочаровали. Мы пока не достигли необходимых прочностных показателей. Но восьмая лаборатория Блока, кажется, нашла решение.
   - Кажется?! Или нашла?! Выражайтесь яснее.
   - Я почти уверен, сэр, что нашла. Необходимо учесть то, что мы идем неизведанным путем. Науке свойственно ошибаться. Путь ученого тернист.
  -- Эти сказки будете рассказывать в своих мемуарах. А мне нужен результат. И вы мне его дадите! Блок "А", доктор Чен.
   Молодой китаец был немногословен.
   - Сборка узлов изделия "Z" идет полным ходом. Мы в графике.
   - Это хорошо, но с завтрашнего дня у вас будет ужесточен режим охраны. Будьте готовы, так надо.
   - Я понял вас, сэр.
  -- Шлиман, как дела с топливом?
   Человек с этой немецкой фамилией, своей внешностью был как две капли воды похож на Адольфа Гитлера, вот только не носил усов и не имел чёлки, он был почти лыс.
   - Испытания пройдены. Мы получили необходимый результат. Переходим к серийному производству.
   - Сколько потребуется времени, чтобы заполнить все подготовленные резервуары?
   - Не всё зависит от нас. Если мы получим вовремя и в достаточном количестве катализаторы со второго уровня, то всё будет сделано в соответствии с графиком. Но этот уровень подчиняется не мне, а доктору Блиеру.
   - С сегодняшнего дня он подчиняется вам.
   - Я понял вас.
   За окном разгрузившееся судно дало гудок и стало медленно отходить от пирса. На его борту тоже были видны вооруженные люди.
  
   ... Прошло полтора месяца. Кончились все сроки возвращения из отпуска профессора Новикова.
   - Не может такого быть, чтобы человек исчез и не оставил следов! - полковник Угрюмов бросил обе ладони на крышку своего рабочего стола, за которым сидел, беседуя со своим подчинённым. - Я тридцать лет работаю в контрразведке и могу вас заверить, что все люди оставляют следы. И, если их нет, этих самых следов, значит, кто-то просто плохо ищет. И вы, майор Калугин, никогда меня в обратном не убедите. Я хочу, чтобы вы поняли, наконец, что произошло. Исчез ведущий работник режимного института, доктор наук, профессор. Института, работающего как на космос, так и на оборону. Да с нас шкуру спустят, если мы его не найдем. Прослушайте все телефонные разговоры, которые он вел на работе и дома, обыщите его жилище, опросите всех, кто его знает. Я освобождаю вас, майор, от остальных дел. Найдите мне профессора, где бы он ни был, даже если он сбежал с женщиной.
   Калугин встал из-за стола, вытянулся по стойке смирно:
   - Слушаюсь, товарищ полковник. Разрешите идти?
   - Да, идите. Возьмите себе в помощники кого посчитаете нужным.
   Майор вышел из кабинета начальника, спустился к себе, сел за рабочий стол, вытянул ноги и закурил, уставившись в потолок.
   Входная дверь приоткрылась и в щель просунулась голова капитана Иванникова.
   - Стас, к тебе можно?
   - Да, заходи, Андрей.
   В помещение зашел стройный, всегда подтянутый молодой мужчина в форме капитана. В свои двадцать семь лет Иванников уже прошел огонь, воду и медные трубы. Успел побывать во всех горячих точках России и за ее пределами. Год назад его заметили в Москве и перевели с периферии сюда, в Главное Управление. Андрей Иванников был подчиненным майора Калугина, но между ними сложились дружеские отношения. Субординация соблюдалась только там, где это требовало руководство. А так, в работе, они были, как говорится, на "ты". Оба неженаты и по сему частенько в свободное от службы время устраивали на квартире кого-нибудь одного из них дружеские попойки, где могли допоздна говорить "за жизнь", вспоминать многочисленные приключения из их наполненной событиями службы.
   - Садись, Андрей. Ну, что сумел раскопать? А то Угрюмый грозится с меня шкуру спустить, если мы не найдем этого очкастого интеллигента.
   "Угрюмым" подчиненные, да и все работники Управления называли полковника Угрюмова. Его фамилия, как нельзя лучше, подходила к его суровому и молчаливому характеру.
   - Я был в "прослушке", собрав все записи его домашних телефонных разговоров, но еще с ними не работал. До этого двое суток сортировал записи разговоров сотрудников института. Из них более-менее интересных три. Один раз звонила какая-то Виктория Андреевна и сказала, что нашла для него покупателя, и что им нужно встретиться. Новиков ответил, что в этот день занят, но потом ей перезвонит. Второй раз он сам ей звонил и договорился о встрече у нее дома. Третий раз кто-то спрашивал у секретаря, работает ли в этом учреждении профессор Новиков. Ему дали его рабочий телефон, но по нему звонка не было.
   - Ты узнал, кто такая Виктория Андреевна?
   - Его сотрудники о ней ничего не знают, соседи тоже. В Москве по информации компьютера проживает женщин с таким именем в возрасте от двадцати до тридцати лет - шесть тысяч семьсот тридцать одна, в возрасте от тридцати до сорока лет - восемь тысяч триста шестнадцать, и от сорока до пятидесяти лет - четыре тысячи двести двадцать. И как ее искать? Хотя, судя по голосу, ей лет тридцать. Но я могу и ошибаться.
   - Андрей, искать ее так и так придется. Дай задание выбрать адреса женщин в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет - это наиболее вероятная группа. Подключи участковых инспекторов и обязательно найди ту, которая знает Новикова.
   - А что насчет покупателя?
   - Никто ничего не знает. Только один сотрудник сказал, что, вроде, как-то слышал от Новикова, что тот подумывает продать свой "Опель-Рекорд". Вот и вся информация. Да, вот еще что. Судя по голосу, человек, который спрашивал у секретаря о профессоре, имеет акцент, или кавказский, или какой-то азиатский. О контактах Новикова с людьми из этого круга тоже нет информации.
   - Опроси соседей, всех без исключения, приходили ли к нему люди с восточной внешностью. Хотя, лучше этим вопросом я займусь сам, а ты найди мне эту Викторию Андреевну.
   ... Стас Калугин вышел на лестничную площадку из очередной квартиры трехэтажного дома, стоящего напротив дома профессора. Опять никто ничего не видел из того, что было бы ему интересно. Он закурил и спустился к выходу из подъезда, сел на соседнюю лавочку. Ноги страшно гудели. Еще осталось обойти один подъезд и зайти в один дом через дорогу, что примыкает к дому Новикова. К скамейке подошла бабулька с двумя сумками, поставила их на землю, внимательно посмотрела на Стаса и села рядом, что-то бурча себе под нос.
   - Извините, бабушка, а вы в этом доме живете?
   - А тебе-то что, милок? Что-то я тебя тут раньше не видела, - старушка подозрительно и откровенно рассматривала Стаса, - ты кого-то ищешь? Я тут живу тридцать лет и всех знаю.
   - Вот и хорошо, бабушка. Значит, вы мне и поможете. У меня не праздное любопытство. Я по делу ищу одного человека и не могу его найти.
   - Это кто же, если не секрет?
   - Новиков Сергей Сергеевич.
   - Ну, Сергея-то я знаю. Только он не в этом доме живет, а вон в том коттедже, напротив, через дорогу.
   - Да где он живет, я, бабушка, знаю, только вот нигде его найти не могу, а он мне очень нужен. Уж не случилось ли чего?
   - Тьфу, типун тебе на язык!
   - А вы его когда видели в последний раз?
   - Да уж, поди, месяца полтора-два как прошло.
   - И где же вы с ним встречались?
   - А я не встречалась с ним. Я просто его видела и всё. Я же пенсионерка, времени свободного - пруд пруди. А погода стояла дождливая, - из квартиры не выйдешь. Да и выйдешь, что толку? Бабки-то мои все по домам сидели - кому охота в такую погоду на улицу? Вот поболтать-то на лавочке и не с кем было. Я обычно и сижу в такое время у окна. А мое окно прямиком на улицу выходит, на его дом то биш. Дорога-то у нас тут проходит узкая, машины-то в одну сторону только ездят. Вот я и видела, как он с двумя чемоданами вышел на улицу, а за ним подъехало такси. На нем-то он и уехал.
   - Он что, стоял и голосовал на дороге, или такси само подъехало?
   - Да нет. Сначала подъехало такси, а потом Сергей вышел из дома, запер дверь, погрузил в багажник чемоданы и уехал. Еще таксист ему помогал грузить вещи. Я тогда подумала, что он в отпуск на курорт отправился.
   - А люди какие к нему приходили? Ну, вроде, как гости?
   - Он-то вообще неженатый мужчина. В молодости как-то обжегся об одну стерву, с тех пор с бабами ни-ни. К нему редко кто заходит, хотя, может, я просто не замечала. А вот перед его отъездом гости у него были. Как-то подъехало такси, из него вышли трое. Двое мужчин и одна женщина. Все такие расфуфыренные - сразу видно богатые. Кавказцы они все богатые.
   - А почему вы решили, что они кавказцы?
   - Просто они больно уж на них похожи.
   - А как они выглядели?
   - Как? Как? Обыкновенно. Мужчины симпатичные такие, стройные, холеные, в черных плащах. А женщина - просто красавица, в такой новомодной шляпке. Прямо, как с журнала какого-то.
   - Вы бы смогли их узнать, если бы довелось?
   - А почему нет? Память у меня пока хорошая, да и зрение тоже. Таких красавцев не часто приходится видеть.
   - Ну, если у вас память хорошая, то, может быть, вспомните, когда это было?
   - Когда я кавказцев видела? А чего тут трудного? В этот день мне пенсию принесли. Я еще подумала - вот теперь и я богатая. А пенсию нам носят строго семнадцатого числа. Значит, и это было семнадцатого октября. Точно!
   - Вас как звать-то?
   - Анна Михайловна, милок.
   - Вы мне очень помогли, Анна Михайловна. Спасибо.
   - А ты кто ж будешь? Не из милиции ли? Уж больно всё расспрашиваешь, как в кино.
   - Почти что так. До свидания, Анна Михайловна. Может, еще придется увидеться.
  
   В кабинете было накурено. Майор Калугин за чашкой чая обсуждал с Иванниковым итоги работы его группы и пытался найти какую-нибудь закономерность в цепочке событий.
   - Так, значит Виктория Андреевна Казанцева, тридцать один год, не замужем и не была, детей нет, биолог, кандидат наук. После расформирования научно-исследовательского института, где она была старшим научным сотрудником, осталась не у дел. На жизнь зарабатывает переводами научных статей. Живет в двухкомнатной квартире в Текстильщиках, доставшейся ей от родителей. Какие прослеживаются отношения с Новиковым?
   - Мы пока опросили соседей и показывали фото профессора. Да, его там видели - такой вежливый интеллигентный мужчина. Какие у них отношения? Никто сказать не может. Допускают, что, жених. В таких больших девятиэтажных домах соседи мало что знают друг о друге. Ее самой дома нет, где она, тоже никто не знает. Правда, ее подруга встречалась короткое время с соседом Казанцевой с верхнего этажа. Может быть, он о ней что-то знает. Днем он был на работе. Сейчас, наверное, дома.
   - Немедленно пошли кого-нибудь из ребят - пусть вытянут из него всё возможное. А я тебе расскажу другую историю.
   Иванников дал по телефону указание в отношении соседа Виктории Андреевны, а Калугин рассказал о своих поисках в районе проживания профессора. Кое-какой след, конечно, есть. Звонок в институт человека с акцентом, эти люди у него дома, их восточная внешность. Кто они?
   - Ты знаешь, Стас, я возил кассету с записью человека с акцентом на экспертизу к языковедам. Речь слушали несколько специалистов. У них нет сомнений, что родной язык хозяина голоса арабский! Зачем Новиков понадобился арабам? Скорее всего арабы, а не кавказцы приезжали к нему домой.
   - Ты прослушал записи его телефонных разговоров дома?
   - Стас, хоть убей меня, не успел еще.
   - Ты понимаешь, я шестым чувством ощущаю, что здесь что-то есть. Копни поглубже.
   Раздался телефонный звонок.
   - Товарищ майор, это лейтенант Чернецов. Звоню из НИИ. Сотрудники сделали ревизию документов, хранящихся у Новикова. Ничего не пропало.
   - Хорошо, я понял тебя. Приезжай в Управление, - Стас положил трубку, и обратился к Иванникову.
   - Андрей, подключи Чернецова к ребятам по поискам такси. Работа, конечно, большая, но, я думаю, мы найдем этих таксистов. Во всяком случае, когда Новиков уезжал, он определенно заказывал машину, и у диспетчера остался след.
   Офицеры выкурили еще по сигарете, налили себе еще по стакану чая. Так уж у них повелось, что серьезные разговоры они всегда вели за крепким чаем.
   - Хороший получился чаек, прямо конвойный, как говорят зэки, - Иванников с удовольствием отпил глоток. В этот момент опять зазвонил телефон.
   - Докладывает капитан Рогов. Звоню из квартиры соседа Казанцевой. Он тоже несколько дней не видел ее, но у него есть телефон подруги Виктории Андреевны. Это Максимова Елена Петровна. Вот ее телефонный номер.
   - Хорошо, спасибо, понял, - Калугин потер ладони. - Так, дело потихоньку движется.
   Он набрал номер телефона.
   - Елена Петровна? Здравствуйте. С вами говорит майор Калугин из ФСБ. Не могли бы мы с вами побеседовать?... Не беспокойтесь, ничего страшного... Если можно, я к вам приеду или пришлю машину за вами, и тогда проведем беседу здесь, у нас... Да не беспокойтесь вы, ничего не случилось. Просто вы должны кое-что подсказать нам. При встрече с вами всё объясню, - Калугин положил трубку. - Поехали, Андрей.
   Елена Петровна Максимова жила на шестом этаже двенадцатиэтажного дома. Лифт не хотел работать, сколько Стас ни нажимал кнопку вызова.
   - Проклятье, потопаем ножками! - чертыхнулся он.
   На звонок дверь открыла очаровательная блондинка в элегантном халате с глубоким вырезом.
   - Елена Петровна? Я вам звонил. Моя фамилия Калугин, вот мое удостоверение, а это капитан Иванников, - Стас повернулся к Андрею. Тот стоял, как столб, и не сводил глаз с хозяйки квартиры. Да, она была очаровательной женщиной, всё было при ней. А красная лента в волосах, как нельзя лучше, гармонировала с шелковым халатом и очень ей шла. Она, конечно, знала об этом.
   - Проходите в зал, располагайтесь. Я поставлю кофе, если хотите.
   - Нет, не стоит, не беспокойтесь. Мы ненадолго.
   Все расселись по удобным креслам.
   - Елена Петровна, вы знакомы с гражданкой Казанцевой?
   - Викой? Конечно! Она моя единственная подруга. А что с ней случилось? - хозяйка дома подалась вперед.
   - Да нет, вроде ничего не случилось. Мы просто хотим знать, где она сейчас.
   - Как где? А разве у тетки ее нет? Она же уехала на неделю к сестре своей покойной матери в Чехов. Они всегда с тётей Полей были очень близки.
   - Про тетю Виктории Андреевны мы ничего не знаем. Хотим, наоборот, послушать вас. Но интересует нас собственно больше не ее тетя, а она сама и ее отношения с Новиковым Сергеем Сергеевичем.
   - А что? Сергей прекрасный человек. Мне лично он очень нравится. Только уж больно нерешительный. Давно бы уж поженились, да жили, как все люди. А он всё не решается сделать ей предложение. Вика уж не девчонка, ей замуж надо. А его, по-моему, их отношения устраивают. Всё так неопределенно.
   - А вы сами давно видели Новикова? - спросил Калугин.
   - Последний раз два месяца назад - мы вместе ходили в театр.
   - А после этого?
   - Он собирался куда-то уехать, я точно не знаю, - спросите лучше Вику. А что случилось?
   - Да вот Сергея Сергеевича найти никто не может. Мы и взялись за поиски. Он брал отпуск, который давно кончился, а на работу не вышел и никому не сообщил о себе. Вы ничего не знаете?
   - Нет, ничего. Может, Вика знает.
   - Елена Петровна, еще один вопрос: вы не помните адрес тети вашей подруги в Чехове?
   - Так не помню, но он должен быть записан у меня в записной книжке, - она удалилась в другую комнату и вышла оттуда с блокнотом в руках. Перелистнув несколько страниц, прочла адрес.
   - Одну минуточку, я запишу его.
   Во время разговора Иванников восхищённо разглядывал Елену Петровну. Та ловила на себе его взгляд и смущено отводила глаза. Она видела, что нравится этому молодому человеку, и хотела понравиться еще больше, без конца поправляя прическу и разглаживая складки халата.
   - Может, вам чай принести или кофе? - спросила она, когда поняла, что разговор подходит к концу. - Я мигом.
   - Я бы не отказался, - тут же ответил Андрей.
   Калугин встал с кресла:
   - Как-нибудь в другой раз, Елена Петровна. Спасибо вам за помощь. Извините, у нас с коллегой совсем нет свободного времени.
   Иванников тоже нехотя поднялся и с сожалением развел руками, - мол, не судьба.
   Уже на улице Стас выговаривал:
   - Офицер, оперативник, контрразведчик, наконец, распустил слюни перед смазливым личиком. Уже готов был остаться там с ночевкой. Забыл обо всём на свете. Да, не скрою, очень приятная девушка, мне тоже понравилась. Но не надо же забывать, что мы на службе. В свободное от работы время, пожалуйста, можешь напроситься к ней на чай в гости, если примет, а сейчас - в Управление.
   Стас вошел в кабинет, разделся и сел за рабочий стол. Надо было собраться с мыслями.
   - Итак, что у нас получается? - разговаривал он сам с собой. - Крупного специалиста оборонного НИИ разыскивают арабы, потом встречаются с ним у него дома. После чего Новиков берет отпуск, планируя отъезд в неизвестном направлении, и исчезает. Всё. Есть несколько линий расследования - необходимо найти двух водителей такси - того, на котором Новиков добрался до аэропорта, и привозившего к нему домой арабов, а так же беседа с подружкой профессора. Больше у нас пока ничего нет.
   Зазвонил телефон.
   - Да, приехал. Заходите, я у себя.
   Через несколько минут дверь открылась, и вошел капитан Рогов.
   - Садись, Николай. Расскажи, что удалось раскопать.
   - Мы с ребятами разделились на три группы. Еле выклянчил у Бурмистрова три машины. Этот старый козел ни за что не хотел их давать. "Ножками, ножками, - говорит, - еще молодые". И когда его на пенсию отправят? У меня и у Жени Панкова друзья есть в райотделах, так что втихаря нам помогли курсантами-практикантами, да еще с двумя машинами. И свояк у меня гаишник, так я его тоже попросил помочь. В общем, мы с Женькой такой магарыч должны мужикам, - нам зарплаты не хватит. А так, товарищ майор, разве это мыслимое дело - просеять все таксопарки и частные фирмы? Но результат есть, - Рогов сделал многозначительную паузу.
   - Вот и хорошо. Давай, выкладывай, не томи. А магарыч ребятам поставим. С получки скинемся и поставим.
   - Нашли мы одного водителя такси. Некто Кириллов. Говорит, помнит - подвозил по нашему адресу троих - двое мужчин и женщина. Арабы они. В машине между собой по-арабски говорили. А арабскую речь он от любой другой отличит - в молодости несколько лет работал в Ливии по контракту. Но они и по-русски говорят чисто. Денег отстегнули ему добро. Он на радостях с линии сошел и поехал домой футбол смотреть по телеку - план-то всё равно выполнил. Поэтому и запомнил их. Не часто, говорит, такие щедрые подсаживаются.
   - Интересно, узнать их он смог бы?
   - Я поинтересовался. Говорит, что как сейчас перед глазами стоят.
   - Так, хорошо. А второго нашли?
   - Нашли курсанты и нас вызвали. Разговаривал с ним я сам. Водитель - молодой парень по фамилии Краснов. Забирал мужчину в указанное время по нашему адресу, получив вызов диспетчера. Довез его до Шереметьева, помог выгрузить два его чемодана. Мужчина вошел в здание аэровокзала, а он сам уехал на стоянку такси. Внешность пассажира не запомнил. Это всё.
   - Коля, это очень даже много. Мы в два счета определим, куда улетел уважаемый профессор. Просмотрим записи телекамер за это число, проверим списки пассажиров и он - наш, - Калугин встал из-за стола, хлопнул в ладоши и потер руки. - Дальше дело техники.
   Подняв трубку, он набрал номер:
   - Андрей, ты куда пропал?
   - Прослушиваю записи домашнего телефона профессора. Есть интересный момент. Сейчас всё до конца прослушаю и зайду, доложу.
   - Ну, всё, Коля, он наш. Вы все хорошо поработали. Тебе будет личное задание, - бери машину и дуй в Чехов. Найди по этому адресу Казанцеву Викторию Андреевну. Как хочешь, но она должна сидеть у меня в кабинете.
   - Но, товарищ майор, я в Чехов приеду только к ночи, а еще ее назад в Москву везти. Неудобно как-то. Может, завтра с утра.
   - Хорошо, давай завтра. Всё, свободен.
   Выходя из кабинета, Рогов столкнулся с Иванниковым и чуть не зашиб его дверью.
   - Извини, Андрей, мир так тесен, - из двери спокойно не выйдешь, - пошутил он.
   Калугину не терпелось получить свежую информацию. Он стал подобен легавой, - уж если взял след, никакими силами его не стащить в сторону.
   - Ну, что у тебя там с прослушкой?
   - Вот, полюбуйся. За день до приезда арабов в гости к Новикову - звонок. И кто ты думаешь? Они самые, арабы, предлагают встречу по научной проблеме, имеющей прямое отношение к нему, к Новикову. Они его так заинтересовали, что он не устоял. Пригласил к себе. А дальше мы всё знаем.
   - Кто же они такие? Кто? Мы должны это узнать, или грош нам цена. Сейчас дело к ночи, пойдем по домам, а завтра к восьми встречаемся в службе безопасности Шереметьево-2. И чтоб без опозданий.
   ... Майор Калугин и капитан Иванников впились глазами в экраны телевизоров. Стас просматривал свою кассету, а Андрей - свою.
   - Посмотри сюда, Стас. Это, по-моему, наш профессор.
   - Где? Не вижу.
   - Да вот он, - капитан ткнул в экран пальцем.
   - Точно он. Следи за ним.
   Новиков прогуливался по залу в ожидании посадки, ни с кем не вступая в контакты. Вот он засуетился, прошел пограничный контроль, регистрацию и пошел на посадку.
   - Стоп! Андрей, иди проверь, кто зарегистрировался в это время у пограничника, а я посмотрю дальше... Так, куда же ты летишь, голубчик? - шептал Калугин. - Вот Новиков идет на посадку. Куда этот рейс? - спросил Стас находящегося в комнате охранника.
   - В Мельбурн, с несколькими промежуточными посадками.
   - Ничего себе! - прошептал майор. - Оп-па, а это кто? Ну-ка, ну-ка, ну-ка, - он замедлил движение изображения, потом увеличил его, - это что за барышня? По описаниям прямо наша восточная красавица. Даже шляпка эта же. А где же ее дружки? Может быть, этот? Или этот? Или вот эти двое? Остальные не подходят под описание.
   Подошел Иванников и присел к майору.
   - Ты знаешь, Стас, в списках за этот день нет пассажира с фамилией Новиков. Что за чертовщина? Мы не могли ошибиться? Может, это не он?
   - Он, Андрей! Он! Всё сходится до минут. Только зачем нашему профессору понадобилось менять фамилию? Да и его арабские друзья, по-моему, летят с ним вместе. Посмотри-ка сюда.
   Иванников уставился на экран:
   - Вроде как наша арабка.
   - В общем, так, Андрей. Ты остаешься здесь - дальше дело техники. Узнаешь фамилию, под которой улетел Новиков, и фамилии вот этих четырех мужчин и этой барышни. Выбери хороший ракурс и сделай их портреты. Сделай копии с пленок и - мухой в Контору. Я поехал, буду у себя.
  
   Когда Стас шел по коридору Управления, его догнал Рогов.
   - Товарищ майор. Я привез ее, красавицу эту.
   - Давай ее ко мне, - на ходу ответил он.
   Только Калугин успел расположиться за своим столом в кабинете и сделал первую затяжку, в дверь постучали.
   - Войдите.
   К нему зашла стройная женщина, выглядевшая моложе своих тридцати лет, которую он сразу узнал. Кабинет наполнился запахом хороших французских духов.
   - Присаживайтесь, пожалуйста. Виктория Андреевна, если не ошибаюсь.
   - Да, это я.
   - Очень хорошо. Виктория Андреевна, вы немножко в курсе сложившейся ситуации или нет? Капитан Рогов вам что-нибудь объяснил?
   - В общих чертах. Вы ищите Сергея.
   - Да, правильно. Нам необходимо найти Новикова Сергея Сергеевича, и мы хотим, чтобы вы нам в этом помогли. Советую говорить только правду. Дело очень серьезное, государственной важности, возможно, даже связанное со шпионажем в пользу иностранного государства. Так что, хорошенько подумайте.
   - Да вы что?! Сергей - шпион?! Нелепее словосочетания быть не может.
   - Тогда объясните, где он.
   - Что же, человек в нашей стране не может съездить в отпуск?
   - А куда, если не секрет?
   - Да хоть куда. У нас свободная страна, и каждый волен отдыхать, где захочет.
   - Напрасно вы так, Виктория Андреевна. Я с вами не шучу, и насчет шпионажа тоже. Мы ведь его поймаем, и будет суд. И на этом суде вы можете сидеть с ним на одной скамье. Подумайте.
   - Вы говорите откровенную ерунду! - с возмущением сказала Казанцева.
   - Ерунду, говорите? Тогда объясните, зачем профессору Новикову, сотруднику закрытого НИИ, имеющего оборонное значение, понадобилось улетать из страны под чужим именем, по поддельным документам? У вас есть этому объяснение?
   Казанцева окаменела от таких слов.
   - Под чужим именем? - прошептала она.
   - Да! Под чужим именем! - повысил голос Стас.
   - Но этого не может быть! Сергей мне сказал, что ему необходимо съездить за границу. Это касается его разработок последних лет, которые подверглись жестокой критике, и были отклонены.
   - Что за разработки?
   - Я точно не знаю. Что-то связано с гравитационным полем и воздействием на него человека. По мнению Сергея, это давало неограниченные возможности для межпланетных перелетов. Но его никто не поддержал. А он считал это открытием тысячелетия.
   - Ясно. Непонятый гений.
   - Зря вы иронизируете. Сергей - честный человек и хороший ученый. Он не карьерист, как другие, а просто хороший ученый.
   - А куда он собирался уехать? Он вам не говорил?
   - Он не велел рассказывать.
   - Да уж расскажите, будьте так добры. Если он такой честный, как вы говорите, значит, его просто заманили в ловушку, и он не может вернуться. Мы должны ему помочь.
   - Ну, если так... Я не знаю... Придется, наверное, рассказать, - Казанцева поправила платье и сделала над собой усилие. - Какие-то люди, он не уточнял, очень богатые люди, предложили ему проверить его открытие на практике. Здесь, в России, ему ничего не светило. Он поехал на какой-то остров в Тихом океане, где у тех людей есть всё необходимое.
   - А где находится этот остров?
   - Он такой маленький, что на обычной карте не обозначен.
   - Вы можете показать, Виктория Андреевна, в каком это районе океана.
   - Да, могу.
   Калугин достал карту Мира, развернул ее на столе перед Казанцевой.
   - Вот здесь этот остров, - она указала пальцем.
   - Возьмите ручку и укажите, если можете, более точно.
   - Вот, где-то севернее этого острова.
   Раздался телефонный звонок. Это был Иванников
   - Стас, к тебе можно? - спросил капитан.
   - Подготовь запись по аэропорту. Я сейчас сам подойду к тебе с Казанцевой, - трубка легла на аппарат. - Пойдемте, Виктория Андреевна, - обратился он к женщине, - посмотрим одно кино.
   "Кинозал" состоял из видеодвойки и трех стульев, на которых разместились Калугин, Иванников и Виктория Андреевна. Капитан включил телевизор, и на экране появился зал ожидания аэропорта Шереметьево. Каждый пассажир занимался своим делом: кто спал в кресле, ожидая рейса, кто спешил на посадку, кто-то от безделья бродил по залу.
   - Вот этот мужчина вам никого не напоминает? - Калугин остановил изображение и указал пальцем на экран.
   - Это Сергей! Точно, он!
   Иванников перемотал запись. На экране началась посадка.
   - Вот опять Новиков. Виктория Андреевна, внимательно рассмотрите пассажиров. Вы никого из них раньше не видели?
   Повернувшись к Стасу, Казанцева однозначно ответила:
   - Нет, кроме Сергея, никого не знаю.
   - Тогда на этом закончим. Благодарим вас за помощь, Виктория Андреевна. Если вдруг что-то еще узнаете нового о Сергее Сергеевиче, или он сам даст о себе знать, немедленно позвоните мне вот по этому телефону, - Стас протянул ей листок бумаги. - Вы свободны, вот ваш пропуск.
   - До свидания, - женщина скрылась за дверью.
   - Андрей, давай, посмотрим, что получилось с фотографиями этих голубчиков, - Калугин взял пачку фотокарточек, и стал внимательно их рассматривать. - Я думаю, надо проверить их через нашу базу данных и через Интерпол, может, что-нибудь и будет.
   - Я займусь этим, - Иванников собрал фото со стола.
   - А я навещу Анну Михайловну, соседку Новикова.
  
   После звонка в дверь долго не открывали. Потом послышались шаркающие шаги.
   - Кто это?
   - Милиция, Анна Михайловна, откройте.
   - А зачем? Я милицию не вызывала.
   - Все равно откройте, нужно с вами поговорить.
   Дверь приоткрылась на цепочке. Через щель на Стаса смотрело лицо старухи, со страхом и любопытством одновременно.
   - Вот моё служебное удостоверение, - он передал через щель свои документы.
   Старуха громко прочла текст удостоверения, еще раз взглянула на Калугина и только после этого открыла дверь.
   - А я тебя запомнила, милок. Это ты меня всё выспрашивал насчет Сергея Новикова.
   - Да, Анна Михайловна, мы с вами встречались.
   - Я ж, вроде, всё сказала, что знаю.
   - Просто хочу показать вам фотографии, может, кого и узнаете на них.
   Старуха провела Стаса в комнату, и на столе, что стоял посередине, он разложил целую пачку фотографий. Анна Михайловна внимательно их рассматривала, некоторые подносила поближе к глазам, но всё делала в полной тишине, без каких-либо комментариев. Положив все фотографии на скатерть, сказала:
   - Вот эти трое тогда приезжали к Сергею. Вот эти двое мужчин и эта девушка. Точно, милок, они. А этих двух никогда раньше не видела.
   - Спасибо вам, Анна Михайловна, - растягивая слова, произнес Стас, - вы нам здорово помогли. Не знаю, что бы мы делали без вас. Ну, мне пора, до свидания.
   Калугин вышел на улицу, сел в машину и поехал в Управление.
  
   ...Стас поднял трубку звонящего телефона.
   - Товарищ майор, я узнал, кто эти люди. С ума сойти! Дыши пока глубже, Стас, а я сейчас забегу к тебе, - Иванников был явно возбуждён.
   Через несколько минут капитан влетел к Калугину в кабинет, сел около него на стул и закурил. Откинувшись на спинку, он выдержал короткую паузу:
   - Держись за стол крепче, не упади, когда узнаешь, с кем якшается наш профессор. Эти арабы из Батанга, - Андрей вытащил из кармана их фотографии. - Сей господин Джафар-бен-Дауд - законный король этой страны. Без вести пропал три с лишним года назад вместе со своей женой. Вот она, эта красавица. Пропал также его личный телохранитель Саид-бен-Салах. Через Интерпол они разыскиваются их государством. Все трое, как в воду канули, никаких следов. Что делать будем? Дело приобретает международный характер.
   Стас глубоко затянулся.
   - Да, дела. Надо обо всём доложить Угрюмому. Он у меня только два дня назад интересовался ходом следствия.
   Медленно обдумывая про себя ситуацию, Стас поднял телефонную трубку:
   - Здравия желаю, товарищ полковник. Это майор Калугин. Дело, которым занимаюсь я и мои ребята, приобрело неожиданную окраску. Вскрылись очень интересные факты. Я бы хотел ознакомить вас с ними... Слушаюсь! Сейчас буду.
   Калугин встал со стула, быстро сгрёб все фото и поправил на себе одежду.
   - Я к шефу. Потом переговорим с тобой, Андрей.
   На столе полковника Угрюмова лежало множество фотографий, которые он внимательно рассматривал.
   - Так, так, так. Твои соображения, майор?
   - Нет никаких сомнений, что этих арабов и профессора Новикова связывает какая-то общая цель. Еще недавно Сергей Сергеевич их совсем не знал. Ни о каком сотрудничестве до их встречи не могло быть и речи. Но что-то они ему предложили такое, из-за чего законопослушный гражданин нелегально покинул страну. Возникает вопрос: для чего нужна такая конспирация? Ответ: первое - чтобы оборвать свой след, второе - чтобы не возникло вопросов, зачем ученый из оборонного НИИ выезжает из страны. Думаю, его поездка должна была остаться в секрете. Оно бы так и было, если б он вовремя вышел на работу. Но что-то случилось, какой-то сбой, или он вовсе не собирался возвращаться. Но чем можно за такой короткий срок так приманить достаточно известного ученого, чтобы он бросил всё, оборвал все связи и уехал, да еще таким путем?
   Полковник Угрюмов затянулся сигаретой.
   - Давайте порассуждаем. Ученые уезжают из страны только тогда, когда перспективы их работы за рубежом значительно лучше, чем на родине, когда им дают то, что не могут или не хотят дать дома. Как в этом смысле обстояли дела у Новикова?
   - В течение последних нескольких лет он подвергался ожесточенной критике за попытки в своих работах перевернуть с ног на голову устоявшиеся теории в области гравитационных полей. Ученый мир вынес свой вердикт - работы Новикова глубоко ошибочны. Но сам профессор своих ошибок не признал.
   - Его работы носили чисто теоретический характер?
   - Не всегда. У него были ошеломляющие, с точки зрения не только простого смертного, но даже ученых, изобретения, но они основывались на его теории гравитационного поля, которая и считалась ошибочной.
   - Так, - протянул полковник, приложив руку к подбородку, - а зачем и кому нужно изобретение, которое неосуществимо, как вечный двигатель? Ведь, насколько я понимаю, Новиков не занимался секретными разработками и никаких особых допусков к ним не имел.
   - Да так оно и было, мы проверяли, - сказал Калугин и продолжил. - Но, если допустить, что этот монарх, как его там звать, и не выговоришь, ушел из светской жизни не простым дервишем, а богатым человеком или очень богатым - ведь они там все сидят на нефтедолларах? Если он знает, что Новиков в чём-то прав и, имея деньги, можно реализовать какое-то его изобретение и быть единоличным его хозяином? А что здесь, или в другой стране, светило профессору? Ничего, кроме непонимания. А тут вдруг реализация его идеи. Да любой ученый бросит всё ради этого.
   - Да, пожалуй, эта мысль заслуживает внимания. Надо будет через наши каналы выяснить поподробнее, при каких обстоятельствах пропал этот самодержец. Если всё, что вы предполагаете, верно, то у нашей страны похищено что-то крайне ценное, что именно, мы пока сами не знаем. А здесь уже напрямую нарушены государственные интересы. И пока мы этого не выясним, нам наплевать, что Батанг лишился монарха по его же желанию - интересы России стоят выше этого. Я, конечно, по инстанции доложу на самый верх. Подготовьте мне подробный рапорт. На некоторое время заморозьте это дело. Дальше начинается большая политика, и такие вопросы должны решаться на высшем уровне.
  
   ... Двигатели двухмоторного самолета размеренно гудели, и ощущалось легкое раскачивание - на этом заканчивались неудобства, которые ощущали на себе пассажиры. Во всём же остальном комфорт был на высшем уровне: несколько диванов, кресла, раздвижные столы, телевизор, компьютер, телефон. Казалось, что находишься не на борту самолета, а в офисе солидной фирмы. Было очень уютно, и обстановка располагала одновременно и к работе, и к отдыху. Через иллюминатор виднелись бескрайние просторы Океана. За весь четырехчасовой перелет от материка под крылом самолета не показался ни один корабль. Можно было подумать, что этому водному миру никогда не будет конца. Профессор Новиков оторвал взгляд от глади воды и посмотрел на своих попутчиков. В кресле напротив спал Саид, опустив голову на грудь. На диване под пледом безмятежно с ангельским выражением на красивом личике спала Жамиля. Джафар же сидел у компьютера, быстро просматривая какие-то тексты. Сергей Сергеевич задумался. А не безумие ли это? Куда он летит с людьми, которых совсем не знает? Неужели на самом деле он, Сергей Новиков, доктор физико-математических наук, лауреат многих международных премий, это сделал - бросил всё, что у него было: работу, любимую женщину, Родину ради сказочного предложения, которое ещё может оказаться блефом? Как же это случилось? Наваждение какое-то! Профессор нахмурил брови и пытался вспомнить детали той первой встречи с людьми, которые сейчас летели в самолёте вместе с ним над океаном вот уже несколько часов. Теперь он будто отогнал от себя сон, стряхнул чары, опутавшие его, и пытался понять, что же заставило его так быстро сделать отчаянный шаг, граничащий с безумием. Новиков погрузился в воспоминания совсем ещё недавних событий. Всё началось с телефонного звонка. Звонил Саид и, ничего не объяснив, просил о встрече. Так почему всё же эта встреча состоялась? Его заинтересовала какая-то научная проблема, о которой говорил араб? Наверное, это. Как бы там ни было, они встретились. Джафар, Саид, Жамиля - интересная троица.
  
   ... Они стояли на пороге, когда он открыл на звонок дверь своего дома: двое молодых, хорошо сложенных и прекрасно одетых мужчин и их красавица спутница.
   - Профессор Новиков? Мы договаривались с вами о встрече.
   - Да, да. Проходите, пожалуйста.
   Сергей Сергеевич провел гостей в зал и указал на диваны и кресла.
   - Располагайтесь, будьте, как дома, а я принесу кофе. Вы не возражаете?
   - Ну, что вы, мы будем очень благодарны.
   Когда все расположились вокруг небольшого журнального столика с чашечками кофе, профессор с нетерпением сказал:
   - Признаться, меня сильно удивил ваш звонок. Я долго думал над нашим разговором, но так и не нашел разумного объяснения цели вашего визита и вниманию с вашей стороны к моей скромной персоне.
   - Я понимаю ваше недоумение, - ответил один из двух арабов, тот, что был моложе. - Одну минутку терпения, и вам всё станет ясно. А для начала давайте представимся. Джафар-Бен-Дауд, король Батанга, небольшого, но достаточно богатого государства, с трехмиллионным населением, имеющего огромные запасы нефти, золотые прииски, пополняющие казну, крепкую армию и довольных, преданных граждан. После смерти моего отца, пять лет назад, да будет земля ему пухом, я стал полноправным и единственным наследником всего этого, - назвавший себя королём сделал паузу, во время которой отхлебнул кофе из чашки. - Еще будучи принцем, я учился в Москве в Университете Дружбы Народов на философском факультете. Изучая философию, вникая в истоки и суть Мироздания, я заразился астрономией и астрофизикой и самостоятельно изучал эти науки. В моей комнате в общежитии стоял телескоп, у которого я проводил всё свободное время под насмешки друзей-студентов. И чем дальше, тем больше любовь к Космосу поглощала меня. После окончания Университета я вернулся домой и жил во дворце своего отца. Он без должного понимания отнесся к моему увлечению, привезенному из России. Но надо отдать ему должное, не пожалел денег и оборудовал для меня небольшую обсерваторию. Отец считал, что сын монарха должен быть увлечен государственными делами, ведь сам он не вечен, а не опускаться до уровня дворцового астролога. Но должен вам признаться, Сергей Сергеевич, политика и государственные дела меня никогда не интересовали. А чем яснее я представлял себе картину Мироздания с бесчисленностью миров, чем понятнее для меня становилось течение реки времени, чем доступнее для моей мысли становилось путешествие в прошлое Вселенной и в ее будущее, тем я отчетливее понимал, что Земля - мельчайшая пылинка, затерянная в глубинах бесконечного Пространства. А уж я вместе со своим государством и вовсе миллиардная доля этой пылинки. Каково себя осознать микробом? Ответьте мне. Особенно, когда тебе с детства внушали, что ты рожден быть великим. Это всё равно, что представить себе, будто вы стоите на берегу бескрайнего Океана, восхищаетесь его величием, его бесконечными просторами, непостижимостью его глубин, а в это время один из микробов, всю свою жизнь проживший в одной только капле этого гигантского объема воды, представляющий эту каплю центром мира, возомнил себя великим. Это же смешно! Я понял, что моя жизнь в процессах, протекающих во Вселенной и длящихся миллиарды лет - это кратчайший миг, ни для кого не заметная вспышка. Я вспыхнул и через миг погасну. А я этого не хочу!
   - Но позвольте, я-то, чем могу вам помочь? Так уж устроен мир. Когда я пришел в астрономию много лет назад, я тоже пережил этот шок. Эта наука стала моей религией, и я с тех пор живу двумя жизнями. Одна жизнь - это жизнь человека посвященного, как я ее называл для себя, и вторая жизнь - обычного обывателя, копошащегося в своих бытовых проблемах. Так что, дорогой монарх, ваше величество, извините, не сумел запомнить вашего имени, мне ваша экзальтация понятна, как никому.
   - Можете звать меня просто Джафар.
   - Хорошо, Джафар. Если мы с вами подольше побеседуем, то, может быть, вы узнаете от меня ещё много такого, что вас ещё больше удивит.
   - У нас будет для этого достаточно времени. Может быть, даже больше, чем достаточно.
   - Я в этом сомневаюсь. Вообще-то я человек занятой. Свободного времени для милых бесед у меня просто нет.
   Король Батанга внимательно посмотрел в глаза своему собеседнику, от чего тот смутился и отвёл взгляд.
   - Знаете, Сергей Сергеевич, в чём разница между нами? Вы посвященный человек и постоянно пытаетесь познать еще глубже Мир. Но эти ваши попытки осуществляются только на этой пылинке под названием Земля. Вы же микроб, который по ней ползает, но никогда не сможет ее покинуть.
   - А вы разве не микроб?
   - Микроб, еще меньше вас, но возможности мои куда шире. Они просто неограниченны. Признаюсь вам, - я хочу покинуть эту пылинку.
   Сергей Сергеевич недоуменно уставился на Джафара.
   - Если бы вам, профессор, представилась возможность покинуть эту, как мы выразились, пылинку, вы бы что сделали?
   - Я бы отдал жизнь только за то, чтобы просто посмотреть на Землю с орбиты.
   - Ну, уважаемый Сергей Сергеевич, ваша скромность просто не знает границ.
   - Поясните!
   - Дело вот в чем, - Джафар отпил ещё кофе из чашки и глубоко вздохнул, будто собираясь с силами. - Как я вам уже говорил, у Батанга есть монарх, законный монарх. И этот монарх - я. Три года назад я сделал крутой поворот в своей судьбе. Повторюсь, Батанг - неограниченная монархия. Я являюсь полноправным и единственным владыкой земли с ее недрами, городов вместе с людьми и несметной государственной казны. Личное состояние моей семьи такое огромное, что вы даже не в состоянии его представить себе. Для претворения в жизнь моего плана, я провел значительную подготовительную работу. Мне нужны были верные помощники. Вот перед вами сидит Саид. В нем я уверен, как ни в ком другом. Он с рождения воспитан в верности мне и моей семье. Этот достойный человек - мой ангел хранитель и генетически мне предан, - Саид величественно склонил голову. - Жамиля - моя великая любовь, моя жена, мой друг, моя рабыня. Я знаю, - она будет со мной до смерти. Мне часто приходилось путешествовать по разным странам, посещать их с дружескими визитами. Во время одной из таких поездок я нашел нужного мне человека - финансиста - профессионала с большой буквы. А нашел я его на Уолт-Стрит. Он работал в одном из крупнейших банков, и был в нем специалистом высочайшего класса, получая прекрасное жалование. Но куда его хозяевам тягаться со мной. Я купил себе финансиста. Это моя самая удачная покупка. Без такого человека я не смог бы осуществить манипуляции с моими деньгами, да так ловко, что теперь у меня есть возможность делать любую оплату, и никто никогда не узнает имя покупателя. Одним словом, были надежно укрыты значительные средства, принадлежащие мне. И после этого я сделал свой самый безумный шаг. Я исчез. Вы, наверное, читали об этом в газетах или видели какой-нибудь репортаж обо мне по телевидению. Средства массовой информации до сих пор не могут успокоиться.
   Сергей Сергеевич пожал плечами.
   - Да нет, знаете. Это прошло как-то мимо меня. Я же не интересуюсь политикой.
   По лицу Джафара было видно, что эти слова его сильно задели.
   - Мое государство предприняло отчаянную попытку найти своего монарха, но, как вы видите, безрезультатно. Здесь мне помог Саид, он в этих вопросах дока.
   - Так что же, Батанг теперь остался без короля?
   - Формально да. Но на самом деле страной управляет мой кузен Али. Но он не может стать законным правителем, пока не будет доказано, что я погиб. Делая этот шаг, я, конечно, и рассчитывал на то, что Али, усевшись на престол, спустит на тормозах мои поиски. Ведь по нашим законам в течение пяти лет он должен предоставить или мой труп, или доказательства моей смерти, или меня самого. Только в первых двух случаях он может стать законным королем. Как вы сами понимаете, я ему живой не нужен, а вот по остальным вариантам могут быть сенсационные открытия. Так что такие тонкости нашего государственного законодательства упрощают мою жизнь. Три года назад я начал делать покупки. Мною был приобретен небольшой тропический остров в Тихом Океане. Он имеет настолько невыгодное географическое положение для проживания, так далеко расположен от морских путей и от материка, что на нем никто никогда не селился. Да он не такой уж и старый, этот мой остров, ведь у него вулканическое происхождение, и появился он лет двести назад, как Венера, из пены морской.
   - А зачем вам понадобился этот остров? Зачем вы вообще пошли на всё это? И почему всё это рассказываете мне, совершенно постороннему человеку? - Сергей Сергеевич даже привстал с кресла.
   - Успокойтесь, профессор. Я всё вам разъясню, - Джафар мило улыбнулся. - Не будем погонять верблюдов. Так вот. На чём я остановился? Ах, да. Я купил остров. Надеюсь, профессор, вы понимаете, что теперь по документам я совсем другой человек, с совершенно другим прошлым. Моё имя, написанноё в моих документах, к нашему разговору отношения не имеет. Для нас с вами важно, кто я есть на самом деле. Для воплощения в жизнь моей мечты, мне нужна была команда. И я стал ее собирать. Как вы уже поняли, профессор, моя цель - покинуть пылинку под названием Земля. На протяжении многих лет я следил за движением мировой научной мысли по интересующему меня вопросу, за развитием техники, за передовыми технологиями. Три года назад я создал для себя информационный центр, который разместил в Сан-Франциско. Его я укомплектовал талантливыми учеными, которые собирали для меня информацию по всему миру. Вся эта деятельность осуществлялась, конечно, в условиях строжайшей секретности.
   - И что же? Не было утечки информации?
   - Попытки были. Но у Саида мощная служба безопасности. Источник был нейтрализован.
   - Вы убили человека?
   - Профессор, великая цель порождает специфические средства.
   Новиков поджал губы и поежился.
   - Для чего вы мне это всё рассказываете? Я ведь невольно становлюсь заложником вашей информации.
   Джафар ухмыльнулся, покачал головой и откинулся на спинку кресла.
   - Знаете, уважаемый профессор, прежде, чем с вами связаться, я навел подробнейшие справки о вас. Сейчас я о Сергее Сергеевиче Новикове знаю практически всё. Вы одиноки. Вам тридцать семь лет. После окончания аспирантуры вы сделали быструю карьеру, благодаря своему таланту физика, математика и философа. В тридцать лет вы достигли в науке таких высот, что на вас с завистью смотрели именитые ученые. Но ваша беда, наверное, в том, что вы опередили свое время. Ваши взгляды и теории в астрофизике, ваши головокружительные проекты не стали находить понимания у ваших коллег. На протяжении последних семи лет вы стоите на месте, распыляя свой талант на борьбу с оппонентами. Ваше время придет не скоро. Вы не доживете до реализации своих идей. Может быть, в далеком будущем фамилию Новикова вспомнят, но вы-то об этом не узнаете.
   - И зачем вы мне это говорите? Хотите сделать больно? Да, вы совершенно правы, Джафар, я не нахожу понимания в закостенелом сознании моих коллег. Но я уверен в своей правоте и буду идти до конца.
   - Вера в свои идеи - это хорошо. Но, насколько я осведомлен, все ваши проекты не получили финансовой поддержки у руководства. Никто из иностранцев тоже не увидел возможности их реализации на практике. Вы остались в одиночестве и вынуждены работать над темами, которые вам не интересны. Ведь так?
   Сергей Сергеевич потупил взор.
   - Да, я вынужден с вами согласиться.
   - Но есть выход! - Джафар, сидя в кресле, выпрямил спину и принял величественную позу, будто под ним был сейчас трон. - В вас и в ваши идеи верю я. А это очень много. Я, конечно, не учёный - астрофизик, так, любитель, не математик, но, как человек образованный, могу вам сказать, что идеи ваши мне нравятся. Если расчёты, сделанные вами, окажутся правильными, то в реализации моей мечты вы - бесценная находка. Ваши пространственно - временные проекты, ваша теория гравитационного поля вблизи больших масс как нельзя лучше помогут мне реализовать задуманное.
   - Я так и не пойму, о чем вы говорите.
   - Я приглашаю вас к сотрудничеству. Приглашаю вас, профессор, в свою команду.
   По лицу Новикова было видно, что он крайне заинтересовался.
   - О какой команде идет речь?
   - Здесь, в России, да и в любой другой стране, вам не найти тех условий для работы, для воплощения ваших идей, которые дам вам я. Поверьте, вы сможете, если захотите, проверить на практике правильность ваших утверждений. Вы будете работать бок о бок с великими умами мира. Вместе мы вырвемся из плена тяготения Земли, преодолеем пространственно - временные барьеры.
   - Да вы просто фантазер или авантюрист. Не знаю, чего в вас больше. На Земле не существует техники, которая помогла бы решить мои проблемы.
   - А это как сказать. Я предлагаю вам побывать у меня в гостях, на моем острове. Может быть, когда вы всё увидите своими глазами, ваше мнение немножко изменится, уважаемый профессор.
   - О чём вы говорите, Джафар? Я ведь работаю в институте.
   - Вы возьмете отпуск. Тем более, что вы не отдыхали последние три года. Разве мои данные не верны? Если захотите остаться и стать участником проекта, я буду очень рад. Я вас достаточно хорошо изучил и уверен, что вы не устоите. Если же, вопреки здравому смыслу, вы откажетесь, что ж. Я верну вас в Москву. Уверяю вас, Сергей Сергеевич, такого вы еще не видели. К сожалению, более подробно ничего рассказать не могу. У вас будет полная информация обо всём в том случае, если мы договоримся. Ну, что скажете?
   - Вы меня ошарашили. Свалились, как снежный ком на голову. Выложили передо мной массу фантастической информации, такой, что рассудок не в состоянии переварить, озадачили меня каким-то авантюрным и непонятным проектом, да еще и стоите с ножом у горла, требуя от меня незамедлительного ответа. Я должен подумать. Вы так не считаете?
   - Завтра и послезавтра выходные дни. Этого времени, я думаю, достаточно, чтобы обсудить мое предложение. В воскресенье вечером я вам позвоню...
  
   - Сергей Сергеевич, не хотите подсесть ко мне поближе? - голос Джафара отвлёк Новикова от воспоминаний. - Вам должно быть это интересно. Компакт диск с этой информацией мне передал в Каире один человек за хорошее вознаграждение. Этот диск - результат многолетних поисков и последних разработок НАСА.
   Учёный пересел в кресло, расположенное рядом с тем, в котором сидел араб.
   - Вы что же, и шпионажем занимаетесь тоже? - спросил он, ещё не зная о том, что предстанет его глазам.
   - Я просто покупаю ту информацию, которая мне необходима для моего дела. Вам здесь будет многое интересно. Вот это, например.
   Профессор побежал взглядом по строчкам текста и невольно придвинулся ближе к экрану. На его лбу выступила испарина.
   - Вы уверены, что это не фальшивка?
   - Абсолютно. Это совершенно секретная информация, доступная для ограниченного круга людей.
   - Если это так, то моё представление об инопланетном разуме в корне меняется. Я, как ученый, всегда считал разговоры о НЛО журналистскими штучками. В принципе, иную жизнь я не отрицал. Но шансы встретить братьев по разуму в бездонных глубинах космоса ничтожны. В математике таким процентом вероятности можно пренебречь. Если говорить о предполагаемых космических цивилизациях, то я их делю по эмпирическому признаку на три типа. К первому отношу цивилизации, аналогичные по уровню развития земному человечеству. Ко второму - овладевшие энергетическими ресурсами, сравнимыми с энергией их звезды. И к третьему - цивилизации, располагающие энергетическими ресурсами в масштабах своей галактики. Наиболее вероятен поиск цивилизаций третьего типа, поскольку их энергетическая, а также технологическая деятельность может быть обнаружена на очень больших космических расстояниях. А еще и потому, что, располагая огромными энергетическими возможностями, такие сверхцивилизации способны осуществлять всенаправленные радиопередачи, которые могут быть приняты в любой области Космоса. Но здесь мы вступаем в противоречие. Для того, чтобы цивилизация достигла третьего типа и овладела энергией, сравнимой с энергией галактики, она должна расселиться по всей своей звездной системе. Но это неизбежно приведет к тому, что из-за огромных расстояний и конечной скорости распространения любых физических сигналов, информационная связь между различными частями такой сверхцивилизации будет неизбежно утрачена. Сверхцивилизация распадется, она перестанет быть единым целым. И еще, если цивилизации в своем развитии должны достигать второго, а затем и третьего типа, то во Вселенной должно существовать, по крайней мере, некоторое количество сверхцивилизаций. А деятельность сверхцивилизаций неизбежно связана с выделением огромных количеств энергий, которые мы должны были бы обнаружить. Поскольку мы их не обнаруживаем, сверхцивилизаций не существует. Но так как сверхцивилизации - закономерная стадия развития космических цивилизаций вообще, и за миллиарды лет существования нашей Вселенной они должны были появиться, а их нет, то нет и внеземных цивилизаций. Мне кажется логичным предположить, что оптимальные размеры цивилизации должны составлять несколько световых часов, максимум, дней, то есть размеры, сравнимые с масштабами Солнечной системы.
   Джафар откинулся на спинку кресла, не отводя глаз от Сергея Сергеевича.
   - Профессор, вы же сами себе противоречите! Как я понял из вашей лекции, мы сверхцивилизаций во Вселенной не зафиксировали, хотя нам доступны для наблюдения объекты, удаленные от нас на расстояния до двенадцати миллиардов световых лет. А если не зафиксировали, то и нет никаких цивилизаций. А теперь вы говорите, что логичнее представить цивилизацию размером с Солнечную систему.
   - Правильно! Но в космологии говорить о цивилизациях, которых еще никто не обнаружил, мы можем только предположительно, исходя из своего сегодняшнего научного опыта. Ведь цивилизации во Вселенной могли появиться не в разное время, а их возникновение произошло приблизительно в одну и ту же эпоху, когда сложились условия, необходимые для формирования живых структур. Вы не находите? Но если жизнь в различных космических мирах возникла приблизительно одновременно, то ни одна космическая цивилизация не могла существенно обогнать в своем развитии остальные и вырваться вперед настолько, чтобы достичь стадии сверхцивилизации, то есть такой стадии, на которой мы с помощью современных средств могли бы обнаружить следы ее деятельности. Поэтому предположить существование других цивилизаций я могу. Однако в окрестностях Солнца на расстояниях в десятки световых лет их нет, так как наши локаторы и телескопы постоянно годами прочесывают ближайший космос. Космические расстояния слишком огромны даже для движения со скоростью света. Ведь, если представить Солнце вишенкой, парящей над Москвой, то ближайшая такая вишенка - звезда будет парить над Парижем, а следующая - над Нью-Йорком. Вот почему эти документы НАСА меня обескуражили. Вы ведь утверждаете, что они подлинные?
   - Это абсолютно точно, профессор. - Джафар кивнул головой и поджал губы.
   - Откуда же они тогда, эти пришельцы?
   - Если вы дадите согласие на сотрудничество, вам будет предоставлена масса таких документов. И вообще любая информация будет для вас доступна. Мои хакеры изрядно выпотрошили компьютерные сети НАСА и ваших центров космических исследований. Это мне стоило немалых денег.
   В салон самолета вышел пилот в элегантной летной форме.
   - Мы подлетаем, сэр. Через пятнадцать минут посадка, - обратился он к арабу.
   - Хорошо, спасибо, Мартин, - ответил тот, потом положил руку на плечо учёному. - Ну, как, профессор, перелет несколько утомил вас?
   - Я бы этого не сказал, - Новиков потянулся в кресле. Он в этот момент подумал о том, что еще неделю назад ничего не знал об этих людях. И вот он под чужим именем скрытно пересек с ними на перекладных половину земного шара и через пятнадцать минут выйдет на экзотический остров, затерянный в просторах Тихого океана. И может случиться так, что путь этот будет для него в один конец. Но научное любопытство брало верх над всеми другими чувствами и толкало его вперед.
   Сергей Сергеевич посмотрел в окно иллюминатора и увидел его, этот остров. Издалека он казался совсем крошечным, как будто на ровной глади океана вылезла какая-то кочка. Остров был увенчан достаточно большой горой с острой вершиной и отвесными склонами с западной стороны. В восточном же направлении склон переходил в ровное плато, на десяток - другой метров возвышающееся над уровнем океана. Самолет сделал круг над островом, и профессор Новиков увидел, что тот имеет залив, который врезался в него чуть ли не на одну треть. Похоже было, что этот естественный дар природы использовался как гавань и порт. С высоты казалось, что остров полностью покрыт зеленью. Новиков подумал о том, как всё же интересно устроена жизнь на Земле - чуть больше двухсот лет назад, в результате движения земной коры, часть океанского дна под действием исполинских сил поднялась над поверхностью воды, оголив безжизненный кусок суши. Ветра нанесли сюда семена экзотических растений, и остров преобразился. Он зарос за эти годы буйными джунглями. Эта не тронутая никем частица первозданной природы просуществовала бы так еще, наверное, долго, если бы именно отдаленность острова не стала важным и необходимым критерием для освоения его людьми, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
   Рев моторов смолк, и стало непривычно тихо. Через несколько минут он, профессор Новиков, ступит на этот удивительный остров. Чувство волнения захлестнуло его, пересохли губы, и на лбу выступили капельки пота.
   - Вот мы и дома, - сказал Джафар, вставая с кресла и хлопая себя по коленям.
   Летчики опустили трап. На бетонной полосе возле него стояли два джипа, имеющих одинаковую камуфляжную окраску, да и сами водители были одеты в форму военного образца. Джафар предложил Новикову сесть на заднее сидение первой машины, сам же расположился впереди, а Саид и Жамиля разместились во второй. Сергей Сергеевич с удивлением покосился на автомат, размещенный между передними сидениями. Машины тронулись, и русский гость стал с интересом оглядываться по сторонам. Взлетная полоса была узкая, но достаточно длинная. Она проходила прямо под склоном горы, и, внимательно приглядевшись, можно было увидеть двери ангаров, врезанные прямо в скалу. Профессор подумал, что, если затянуть взлетную полосу камуфляжной сеткой, то с воздуха ничто не выдаст наличие аэродрома на острове. Минуя бетонную дорожку, машины продолжили свое движение уже по асфальту, проложенному под кронами деревьев. Весь путь занял полчаса, так как необходимо было обогнуть бухту. На той ее стороне располагался административный центр острова. Поездка проходила в молчании. Джафар дал возможность учёному полюбоваться окружающей его природой, рассудив, что времени для разговоров у них будет еще достаточно. Вскоре машины остановились около одного из коттеджей.
   - Вот этот дом ваш, профессор. Располагайтесь, чувствуйте себя, как дома. Всё необходимое там есть. Дело идет к вечеру, и сегодня мы уже не будем утруждать себя делами, а завтра утром я заеду за вами. Советую бесцельно не прогуливаться по острову, чтобы не нарваться на пулю охраны. Жизнь здесь протекает в определенном режиме.
   Когда машины скрылись за соседними коттеджами, профессор поднял с земли чемодан, и вошел в дом. Это было небольшое, уютное жилище, состоящее из гостиной, спальной комнаты, кухни и санузла. Ничего лишнего, но чувствовался уют, созданный женской рукой. В просторной гостиной была зона отдыха с креслами, диваном, журнальным столиком и телевизором. Была и рабочая зона с письменным столом, удобным креслом и компьютером. Сергей Сергеевич нажал клавишу под дисплеем, и экран засветился. На нем ярко выделялся текст: " Уважаемый профессор, не торопитесь. Отдыхайте. Если вам что-нибудь понадобится, поднимите трубку телефона и скажите о своей просьбе. Спокойной вам ночи".
   Новиков распаковал вещи, повесил одежду в платяной шкаф, разложил содержимое чемодана в комнатах. Примерно так, как было у него дома. Надо привыкать к новым условиям жизни, уж если он согласился сюда приехать. Приняв душ, учёный лег в постель и уснул моментально - сказалась усталость от длинной дороги из одного мира совсем в другой, таинственный, но манящий.
   Надрывно зазвонил телефон. Профессор вскочил на кровати и какое-то время озирался по сторонам, пока не понял, где он находится, и в каком месте звонит телефон.
   - Слушаю вас, Новиков, - сказал Сергей Сергеевич по-русски.
   - Господин профессор Новиков? - звонивший говорил по-английски.
   - Да, это я, - гость знал несколько языков.
   - С вами говорит Тони Блэкмор. Командор приказал доставить вас в Блок "С". Будьте готовы, я за вами заеду через тридцать минут, - на другом конце провода положили трубку.
   Сергей Сергеевич быстро принял душ, позавтракал запасами из холодильника, надел свой любимый летний костюм, вышел из дома на улицу и огляделся по сторонам. В соседнем коттедже все окна были зашторены, и только из-за одной отодвинутой занавески на него смотрело лицо человека. Занавеска моментально задернулась, и профессор уже засомневался, - было там лицо или ему показалось. В этот момент к его дому подъехал джип. За рулем сидел светловолосый молодой человек в армейской форме. Его автомат стоял между передними сидениями. Он приятно улыбнулся и протянул руку Новикову.
   - Тони Блэкмор.
   - Новиков, - ответил профессор и занял место рядом с водителем.
   - Как вам спалось, господин Новиков?
   - Спасибо, хорошо. Мне всегда приходилось много работать, для сна оставалось мало времени, и я привык его использовать по назначению. Если нужно спать, я засыпаю моментально в любой позе и при любых условиях.
   - Вам можно позавидовать, сэр. К сожалению, я так не умею, - парень добродушно улыбался и вёл машину по асфальтовой дороге, время от времени ныряющей под густую крону деревьев.
   Следующие десять минут поездки проходили в полном молчании. Новиков с любопытством осматривал остров, а Тони не мешал ему в этом. И вот машина, обогнув выступ скалы, остановилась. Прямо в гранитной стене были вмонтированы массивные ворота серого цвета. Над ними висели две телевизионные камеры. Вход охраняли охранники с арабской внешностью и автоматами наперевес. Сергей Сергеевич и Тони вышли из машины и приблизились к часовым. Казалось, что они никак на это не прореагировали, но всё же было заметно, что внутренне каждый из них сгруппировался. В этот момент на поясе одного из охранников запищала рация. Он с кем-то переговорил по-арабски и движением ствола автомата сделал разрешающий проход знак. Ворота с характерным гудением раздвинулись, и профессор со своим спутником вошли в чрево горы. Тоннель, уходящий вглубь, был хорошо освещен, и его створки тут же закрылись. Тони уверенно двинулся вперед по коридору, за ним последовал Новиков. Профессор заметил несколько боковых дверей, помеченных крупными цифрами белого цвета в красных кругах. Около двери под номером семь спутники остановились. Тони набрал комбинацию цифр на пульте, вмонтированном в стену, створки двери открылись, и он со своим спутником вошли в кабину лифта. На ее стенке было с десяток кнопок, и молодой человек нажал одну из них. Пол под ногами дрогнул, и лифт быстро стал опускаться.
   - Путь в преисподнюю, - подумал профессор. Но вот кабина остановилась, и они с провожатым вышли в огромный зал. Точнее, перед ними был цех современного завода. Взгляд Новикова сразу упал на огромный диск, стоящий посередине этого гигантского помещения. Весь он был окружен стапелями, по которым сновали люди в белых халатах. Диск был настолько огромен, что по высоте превосходил пятиэтажный дом, а в диаметре был никак не меньше ста - ста двадцати метров.
   Сергей Сергеевич остолбенел. Мысли в его голове перемешались. Зрелище было настолько неожиданным, а он сам настолько не готовым к нему, что Тони пришлось трясти русского гостя за плечо, чтобы привести того в чувства.
   Летающая тарелка! Сергей Сергеевич не сомневался, что это была именно она, творение инопланетного разума. Поверхность диска имела матовый металлический оттенок, а вдоль его борта были видны плотно задраенные иллюминаторы. Всё это реальное, но кажущееся сказочным детище какой-то далёкой цивилизации стояло на стальной тумбе внушительных размеров. Тони взял Сергея Сергеевича за локоть и предложил подойти поближе.
   - Господин профессор, - раздался голос Джафара откуда-то сверху.
   Новиков поднял голову и увидел того на стапелях, машущего ему рукой. Вместе с Тони по крутым лестницам они поднялись до уровня примерно третьего этажа и подошли к арабу.
   - Командор, я сделал всё, как вы приказали, - чётко доложил Тони.
   - Спасибо. Ты свободен.
   Сергей Сергеевич молча смотрел на борт космического корабля. Пауза затянулась, и Джафару что-то нужно было делать с профессором. Он обнял того за плечи, повернул к себе лицом и не узнал. Новиков был бледным, а его взгляд - остекленевшим.
   - Что с вами, профессор? Вам плохо?
   - Что это? - послышался шёпот в ответ.
   - Это мой маленький сюрприз. Тот, что я хотел вам показать, - Джафар достал из-за пояса миниатюрную рацию и что-то сказал по-арабски. - Перед вами средство для воплощения моей мечты.
   - Но позвольте, как к вам в руки мог попасть инопланетный космический корабль? А где его пилоты?
   - Вся изюминка в том, что это не инопланетный корабль, а детище людей. И я жду от вас вашего вклада. Давайте пройдем внутрь и поговорим в более удобной обстановке.
   Им пришлось почти обойти этот гигантский диск, прежде чем Сергей Сергеевич увидел вход. Люк был сделан очень элегантно, если это слово применимо к стальной двери, дизайн его был великолепен. На фоне этого фантастического корабля и люк казался творением рук будущих поколений. А может быть, он просто произвел на Сергея Сергеевича такое впечатление, и случилось это потому, что за ним таилась чарующая неизвестность.
   Араб сделал рукой вежливый жест приглашения.
   - Прошу вас, профессор.
   Они вошли внутрь. Впереди был короткий коридор, который кончался тупиком. Весь он был отделан пористой бежевой обивкой и освещался мягким белым светом. Джафар с профессором дошли до его конца. Сергею Сергеевичу стало ясно, что здесь справа и слева имеются двери. От нажатия миниатюрных кнопок панели с обеих моментально исчезли. За ними простирались длинные, дугообразные такие же светлые коридоры. Араб повёл Новикова направо. Они шагали по мягкому полу. Вдоль левой стены располагались одна за другой двери с табличками. Джафар, указывая на них рукой, сказал:
   - В этих табличках будут написаны фамилии членов экипажа. Могла бы стоять и ваша.
   Пройдя еще вперед, они остановились. Незаметные створки в панели раздвинулись, и оба мужчины шагнули в кабину лифта. Поднявшись на следующий уровень, они оказались в таком же коридоре.
   - Мы с вами, профессор, находимся на верхней палубе. Здесь расположены пульт управления кораблем, навигационные приборы, научные лаборатории и всё остальное, связанное с жизнедеятельностью корабля. Я хочу, чтобы мы с вами прошли в святая святых этого чуда - рулевую рубку.
   Еще одна дверь открылась. За ней было темно, но сразу же вспыхнул яркий свет, и кабина предстала взору профессора Новикова. Пульт управления, расположенный полукругом, был выполнен в черных тонах. Вдоль него размещались четыре высоких кресла, вращающихся на мощных ножках. Над пультом возвышался гигантский экран и еще с дюжину поменьше. Рулевая рубка занимала не очень большое помещение и была насыщена аппаратурой.
   Джафар уселся в одно из кресел пилотов и предложил профессору занять соседнее.
   - Садитесь, Сергей Сергеевич. Будьте, как дома. Может быть, это и будет нашим с вами общим домом. Новиков опустился в мягкое и удобное кресло, с любопытством рассматривая кнопки на пульте управления.
   - Как вам это удалось, Джафар? У меня такое чувство, что я всё еще нахожусь во сне. Ведь это просто невозможно! Летающая тарелка! - профессор развел руками. - Бред, бред какой-то!
   - Успокойтесь, Сергей Сергеевич. Я понимаю ваши чувства. Постараюсь вам всё объяснить. Начнем с первого: для всех на острове я - Командор. Люди привыкли меня так называть. Мое имя знает ограниченный круг людей. Прошу вас впредь обращаться ко мне с этим именем. Вы уж извините - я обязан вас познакомить с этими мелкими, но важными организационными вопросами. Что я это делаю поздно, моя вина. Об этом я вам должен был сказать до нашего прилета на остров. И, уж извините, - второй организационный вопрос: вы, наверное, заметили, что в вашем шкафу висит вот такая одежда, - Джафар показал на свою, - вам ее повесили в расчете на то, что вы сообразите ее надеть. А то теперь вы, как белая ворона, выделяетесь среди всего персонала, а это ни к чему. На этом, пожалуй, закончим организационную часть. Перейдем к более серьезным моментам, - араб сделал оборот на вращающемся кресле. - Мое достижение в том, что я понял одну важную деталь современного человеческого бытия - потенциал знаний на Земле на порядок выше того уровня техники и технологий, что мы наблюдаем вокруг себя. Человечество раздроблено на страны, всякого рода секретные организации, постоянно конкурирующие между собой, фирмы и фирмочки, занимающиеся исследованиями в различных областях науки. И все они, как сказал какой-то русский писатель, подобны лебедю, раку и щуке, которые тянут воз в разные стороны, а он стоит на месте.
   - Крылов.
   - Что вы сказали?
   - Я сказал, что эти слова принадлежат русскому баснописцу Крылову.
   - Ах, вы вот о чём. Спасибо за подсказку. Позвольте, я продолжу. Несколько лет назад у меня мелькнула мысль: а что, если попытаться собрать вокруг себя величайшие умы человечества для создания чуда техники, того самого, в котором мы с вами сейчас находимся. Дать каждому возможность воспользоваться результатами своего труда. Такой команде не было бы цены. Тем более что финансовая поддержка с моей стороны могла бы быть достаточно солидной. Каждый великий ученый, работающий на космос непосредственно или изучающий его, как вы, например, обязательно мечтает покинуть нашу грешную Землю, побывать там, где постоянно, в силу специфики работы, бродят его мысли. С этим соблазном трудно справиться. Почти невозможно. Я взялся за осуществление своей идеи, и как вы видите, в своих расчётах оказался прав. Дело мне наполовину удалось. О летающих тарелках говорят давно. Говорили еще до моего рождения. В каком-то серьёзном журнале я прочёл, что якобы еще во времена Второй Мировой Войны немецкие ученые занимались разработкой летательных аппаратов дискообразной формы. На секретных заводах Рейха, где изготавливали эти аппараты, работали военнопленные, которые почти все были уничтожены. Но некоторым всё же удалось выжить. Они-то и поведали миру после разгрома Германии о секретной деятельности её учёных. Но информация, попавшая в руки стран - победительниц, сразу же была засекречена. Информация меня заинтересовала настолько, что я дал задание своим агентам вплотную заняться вопросом о чудо - машинах, используя любые методы работы. Их деятельность дала свои результаты. Вы, наверное, знаете, что в Бразилии проживает много потомков бывших нацистов, бежавших туда после войны. У этих людей там есть свои поселения - маленькие Германии. И если бы вы, уважаемый профессор, увлекались НЛО, вы бы знали, что по статистике эти самые неопознанные летающие объекты, чаще всего, были зафиксированы именно над Бразилией. Если быть кратким, то суть вот в чём. Еще в начале войны, когда дела у немцев шли хорошо, фюрер поставил перед Вермахтом задачу захватить и присоединить к Германии Антарктиду. На выполнение такой цели было брошено много средств. Немецкие летчики летали над южным материком и сбрасывали десятки вымпелов с немецкими флагами по всей его территории. Там началось строительство засекреченных военных баз. Именно туда постоянно отправлялись караваны судов с оборудованием и людьми. Одним словом, за несколько лет, как мне стало известно, там были построены скрытно целые города со своим населением. А когда руководство Рейха поняло, что может проиграть войну, туда стали отправлять все самые перспективные разработки немецких ученых, в том числе, и оборудование по производству дисколётов. Вся жизнь этих поселений проходила в тайне от всего человечества. Время шло, сменялись поколения, но фашистская идеология, экспортируемая туда из Германии в сороковых годах, существует в умах тех людей до сих пор.
   - Откуда вам всё это известно? - не выдержал Новиков. Джафар положил руку на плечо учёного.
   - Не торопите меня, профессор. Я сейчас вам всё объясню. Антарктическая колония имеет, по моим представлениям, довольно высокий промышленный потенциал. Для нормальной жизнедеятельности на этом ледяном континенте нужно очень много всего. Необходимо построить все инфраструктуры целого государства, нужна промышленность, а для нее сырье. И, поверьте мне, - всё это благодаря титаническому труду людей там имеется. В Антарктиде существует маленькое государство с новым порядком, тем, который Гитлер пытался насадить всему человечеству. Во время войны туда были вывезены тысячи пленных в качестве рабочих. Так вот, с того времени и до наших дней сменилось несколько поколений тех несчастных, а их потомки и теперь относятся к касте рабов. А потомки "истинных арийцев" - к касте господ. Воспитательный процесс поставлен там, как мне известно, на высшем уровне, поэтому никаких смут и революций в ближайшие десятилетия в том далёком месте не предвидится. Вся деятельность граждан второй и скрытой от всего человечества Германии направлена на выполнение великой, по их мнению, цели - установления на Земле нацистского порядка. Пока они еще не готовы захватить мировую власть. Но всё делают для этого. У этих людей есть превосходная техника. Да будет вам известно, уважаемый профессор, что НЛО, фиксируемые то там, то тут на планете - детище этих новых арийцев, как они себя называют. Они поддерживают контакты и со своими соплеменниками в Южной Америке. Собирают через них необходимую информацию, с их помощью выполняют какие-то специальные операции в разных частях света. С руководством и жителями современной Германии немцы Антарктиды отношений не поддерживают, так как считают их изменниками великой идеи.
   У профессора Новикова было такое выражение лица, будто ему сказали, что он сам не настоящий, а робот, кибернетический механизм.
   - Как...? Как...? Как вы это всё узнали? - спросил он, заикаясь. - Это всё не укладывается в голове. Неужели у меня прошла целая жизнь, рядом творились такие великие дела, а я, как ребенок, наивный ребенок, жил этой своей жизнью в полном неведении?
   - Успокойтесь. Не вы один. Всё человечество до сих пор живет в неведении. И если бы не я, вы бы спокойно прожили свою жизнь, усмехаясь над фантазиями о зеленых человечках.
   - Вы, Джафар... простите, Командор, - великий человек! Вы сумели один на всей Земле найти ответ! Я преклоняюсь перед вами.
   - Спасибо, профессор, - араб улыбнулся и склонил голову. - Приятно услышать похвалу из уст великого, по моему мнению, ученого. Ну, так вот, продолжим. В свете вышесказанного, именно на Бразилии было сосредоточенно внимание моих спецгрупп. Каждая из них оснащалась по последнему слову техники - денег я не жалел - и, конечно, была внедрена на территорию страны тайно. До этого наши агенты уже провели предварительную работу и упростили работу спецгрупп. В итоге одной из них улыбнулась удача. Она выследила дисколёт на месте его посадки в джунглях. Пилоты не ожидали нападения и были захвачены моими людьми врасплох. Они приземлились для встречи с бразильскими поселенцами, а те, на наше счастье, задержались. Одним словом, корабль был захвачен. Меня об этом немедленно проинформировали. Под дулами оружия дисколет с немецкими пилотами был перегнан в надежное место. Я имел с теми людьми личную беседу. Поначалу они отмалчивались, но мои специалисты сумели их разговорить. А когда я узнал от них всё, что только сейчас поведал вам, когда корабль оказался в моих руках, вот тут я окончательно созрел для осуществления своего плана. Я приступил к деятельности по претворению его в жизнь. Был куплен этот остров, сюда перемещен из укрытия и дисколет. Работа закипела.
   - Так мы сейчас находимся в том самом дисколёте?
   - Ну, что вы, профессор. Этот космический корабль уже наше детище. Он сделан по образу и подобию немецкого. Значительно увеличен в размерах, модернизирован, да и вообще отличается от того, как небо от земли. Немецкий аппарат не рассчитан для космических перелетов - ни дальних, ни ближних. Судя по всему, их эти проблемы не интересовали и не интересуют до сих пор. У них одна цель - захват власти на Земле. Так что, нашим ученым пришлось от души поработать. Да и от вас, профессор, требуется вклад.
   - Я в вашем распоряжении. Скажите, а что случилось с немецкой командой?
   - Пилотов было трое. Уже здесь, на острове, они попытались бежать, но их затея провалилась. К сожалению, двое немцев были убиты, а один остался в живых и теперь сотрудничает с нами. Его имя Лютц Штефан. Он, кстати, проживает в соседнем с вами коттедже. Герр Штефан согласился отправиться с нашей командой в экспедицию, так как надеется по возвращении на Землю в соответствии с теорией относительности Эйнштейна попасть в другую временную эпоху. А, по его мнению, это будет эпоха господства фашизма на нашей планете. Я вам рассказал много, но это только вершина айсберга. Поподробней о самой планируемой экспедиции мы поговорим позже. Сейчас о насущном. Это огромное помещение в скале, в котором сейчас мы с вами находимся, - блок сборки самого корабля. Но весь корабль, как вы понимаете, состоит из узлов и агрегатов. В отдельном Блоке-С осуществляются все работы по изготовлению двигателя. Он еще пока не установлен на дисколет, да и вообще, над ним еще нужно попотеть. Блок - это небольшой завод и одновременно научный институт. Работами по изготовлению гравитационного двигателя руководит доктор Краевский. Может, вам приходилось слышать эту фамилию?
   - Еще бы! Краевский! Нобелевский лауреат, физик с мировым именем, человек не от мира сего. Как он попал в ваши сети?
   - Такое предложение, какое делаю я, рассчитано на энтузиаста, фаната и, если хотите, где-то и авантюриста. Любой здравомыслящий человек понимает всю его уникальность. Вы, господин профессор, мне нужны, как специалист по гравитационным полям. Ваши глубокие знания в этой области крайне необходимы в работе над двигателем. В ваших трудах, что доводилось мне читать, и что были отвергнуты учеными Мира, есть много замечательных идей, которые вы можете воплотить в жизнь и проверить на себе в ближайшем будущем. Я вас сегодня познакомлю с доктором Краевским. Интересный, удивительный человек. В других блоках вам побывать не удастся по правилам режима, но я вам скажу для общего представления, что есть еще огромный Блок-В по производству материала для корпуса самого корабля и посадочных модулей. Этот материал на местном жаргоне называют бронёй. Блоком руководит доктор Шрайдер.
   - Эта фамилия тоже достаточно известная в ученом мире. Он один из ведущих специалистов - металлургов Германии.
   - Наверное, ему бы не хватило жизни там, на материке, на то чтобы создать этот уникальный материал, образцы которого уже и сейчас имеют высочайшие прочностные характеристики. Но Шрайдер на этом не останавливается и хочет улучшить результат, как минимум, вдвое. Ему просто нужен был толчок, образцы материала этого фашистского дисколета, чтобы сойти с мертвой точки и превзойти самого себя.
   Новиков огляделся и похлопал рукой по пульту.
   - Но позвольте, ведь мы находимся внутри корабля, корпус которого уже готов.
   - Снаружи, профессор, вы видите только черновой, так сказать, каркас. Он еще будет обшиваться бронёй, над которой работает Шрайдер. Пока что на все сто процентов у нас решен вопрос с топливом. Разработки закончены и идет серийный выпуск. Такое топливо, как у нас, не имеет аналогов в мире. Были теоретические разработки по проведению ядерного синтеза водорода в гелий. Всё упиралось в оборудование, в котором можно было бы провести управляемые процессы. В природе, как вы знаете, такие процессы идут в ядрах звезд и Солнца при колоссальных температурах. Получив возможность исследовать состав сверхпрочного материала дисколета, с небольшими его доработками, наши ученые смогли создать надежные реакторы для проведения этого синтеза. Фактически теперь мы обладаем неисчерпаемыми запасами энергии. Ведь основной материал Вселенной - водород. Она на семьдесят процентов состоит из него. Мы планируем длительное путешествие, поэтому в какой бы точке пространства не оказался наш корабль, мы сможем пополнить запасы топлива.
   - Но вы должны знать, Джафар, простите, Командор, что плотность атомов водорода в Космосе ничтожно мала.
   - Я это знаю. Наши ученые разработали и изготовили водородные ловушки, которые, как мощный насос, собирают водород из окружающего корабль пространства. И они уже на корабле установлены. Вот этот участок на пульте, - Джафар обвел пальцем ряд кнопок, - и есть блок управления ловушками. На нашем дисколёте еще должны стоять гравитационные ускорители. Вот этот блок ими и будет управлять.
   - А откуда у вас гравитационный ускоритель?! - Новиков даже попытался встать с кресла.
   Джафар от души рассмеялся.
   - Профессор, ускоритель должны создать вы. Ваша идея на этом острове сольется с моими возможностями. Вы не против? - араб улыбнулся с прищуром и покосился на ученого.
   - Да что вы! Что вы! - Сергей Сергеевич даже замахал руками. Казалось, он сейчас взлетит. - Я даже мечтать не мог об осуществлении этой моей идеи после того, как от меня все отвернулись. Мы с вами обязательно теперь утрём носы этим надутым боровам, - профессор в крайнем возбуждении вскочил с кресла и стал метаться по рулевой рубке. - Ну, они у меня попляшут! Они все поймут, кто я и кто они. Бездарности! Втоптали меня в грязь, отшлепали, как мальчишку! Ну-ну! Я им всем докажу, кто такой Новиков!
   - Успокойтесь, господин профессор. Успокойтесь. Вся беда заключается в том, что ученому миру вы всё равно ничего не докажете. Мы сделаем ускоритель и используем его там, - Джафар поднял палец вверх, - и, если мы, может быть, когда-нибудь сюда вернемся, наш ускоритель мы сможем продать в музей, как древний экспонат, а кости ваших оппонентов к этому времени, наверное, уже окаменеют.
   Сергей Сергеевич недоуменно уставился на Джафара.
   - Да, да, наш путь ляжет далеко, за пределы Солнечной системы, и путешествие будет долгим. Учитывая колоссальную скорость корабля, мы будем жить по другим часам.
   - Проклятье! Я совсем забыл о времени! Какого чудесного мига, момента триумфа, я лишусь!
   - Триумф будет. Здесь работает цвет ученого мира. Эти люди по достоинству оценят вас. Ваше самолюбие будет удовлетворено.
   Джафар включил компьютер, пробежал пальцами по клавиатуре. На дисплее появилась Солнечная система в миниатюре.
   - Сейчас хочу показать маршрут, которым я планирую пройти. Старт с Земли, далее Марс, потом спутник Юпитера Европа, за ней Титан - спутник Сатурна. Мы выйдем на орбиты этих планет и совершим посадку модулей на их поверхность. Моя великая мечта - побывать на них. Она обязательно осуществится. Мы усиленно готовимся. А дальше - объект ваших исследований, загадочная десятая планета Солнечной системы, как ее называют. Что скажете?
   Новиков, до этого разгуливающий по рубке, уселся в кресло.
   - Мои многолетние исследования позволяют сказать почти с полной уверенностью, что нет никакой десятой планеты, а есть Черная Дыра с массой, которой не может быть у планеты. Эта масса, как минимум, составляет три с половиной массы Солнца.
   - Я ждал от вас этих слов, потому что читал ваши труды, - сказал Джафар. - Ведь, если мы там найдем Черную Дыру, а найти ее мы сможем с вашим гравитационным ускорителем, на что я надеюсь, мы сумеем использовать все возможности этого уникального объекта.
   - Это очень опасно, - Сергей Сергеевич нахмурил брови. - Хотя не скрою, что я посвятил свою жизнь изучению нейтронных звезд и черных дыр и, можно сказать, влюблен в них. Как мне кажется, я очень хорошо представляю себе физику процессов, проходящих около этих объектов и внутри них. Это экзотические создания Природы. Я могу говорить о них бесконечно.
   - У нас будет совещание, и вы прочтете лекцию будущим участникам экспедиции. А сейчас давайте спустимся на грешную землю и приступим к своим прямым обязанностям.
  
   Блок-С представлял собой несколько огромных ангаров, соединенных между собой асфальтовыми дорожками. Отдельный ангар занимала собственная электростанция. Работы по изготовлению гравитационного двигателя были энергоемкими и того количества электроэнергии, которое использовалось на этом производстве, хватило бы на освещение небольшого города. Но станция была укомплектована самым совершенным оборудованием, и обслуживающий персонал был на удивление небольшой. Вся территория блока была огорожена колючей проволокой, и по периметру прохаживались вооруженные люди с собаками. Джип с профессором Новиковым подъехал к контрольно-пропускному пункту. К машине подошел часовой, внимательно просмотрел документы пассажиров и открыл ворота, двое других охранников стояли по обе стороны с автоматами наперевес. К этому времени Сергей Сергеевич был уже одет в камуфляж, ничем не отличался от всего остального персонала и имел пропуск в этот Блок-С. Джип, управляемый Тони, подъехал к одному из ангаров.
   - Вот здесь вам предстоит работать, господин профессор. Я вас представлю доктору Краевскому и оставлю. Вот ключи от машины. Теперь она в вашем полном распоряжении, - Блэкмор провел Новикова вглубь ангара. Профессора поразила удивительная чистота, царившая внутри. Даже прекрасное освещение не могло выдать ни одного хотя бы немного неубранного места. Казалось, что находишься не в производственном помещении, а в огромной операционной. Да и персонал был похож на врачей своими белыми халатами. Правда, вместо врачебных колпаков на головах людей были надеты белые пилотки. Под крышей ангара двигался мостовой кран, перевозящий отдельные тяжелые агрегаты, колесили электропогрузчики с ящиками на клыках. В середине цеха стоял огромный, цилиндрической формы, объект. Издалека казалось, что это сплошная цельная отливка. Отдельные детали разглядеть было невозможно. Из бокового остекленного помещения вышел и поспешил к посетителям, чуть прихрамывая, высокий худощавый человек лет пятидесяти. Сергей Сергеевич сразу узнал в нём профессора Краевского. Они неоднократно приглашались на одни и те же международные симпозиумы, но никогда им не доводилось быть представлеными друг другу. Лицо Краевского казалось на удивление суровым. Орлиный нос и пышные брови подчеркивали в нём жесткий характер и сильную волю. Он подошел к Новикову, протянул руку и представился:
   - Доктор Краевский. А вы, я полагаю, доктор Новиков? Меня уже проинформировали о вашем приезде. Будем работать вместе и, думаю, плодотворно. Я немного знаком с вашими работами, хотя и недостаточно хорошо. Меня всегда интересовали другие темы. Хотя, видите, как оборачивается жизнь. Насколько я помню, ваши разработки подвергались серьезной критике и не находили ни у кого поддержки. Не скрою, - я тоже не относился к вашим сторонникам.
   - Да, вы правы, господин Краевский, я всегда был и остаюсь в одиночестве, хотя доводы, которые представляли мои противники, извините за грубое слово, яйца выеденного не стоят. Я абсолютно уверен в своей правоте.
   Польский физик свёл свои пышные брови у самой переносицы и покачал головой.
   - Вы знаете, когда я своими глазами увидел это германское детище, когда стал подробно изучать принцип его работы, то понял, что рушатся все основополагающие принципы традиционной теории гравитационного поля и контраргументы против вас теряют всякий смысл. А если это так, то с вашей помощью, используя ваши разработки, мы сможем усовершенствовать уже изготовленный нами двигатель для корабля. Давайте пройдем в наше конструкторское бюро, и я покажу вам все необходимые расчеты и документацию.
   - Я оставлю вас, господин Новиков. До свидания, - Тони махнул рукой и направился к выходу из ангара.
   В конструкторском бюро было около двадцати чертежных кульманов, рядом с которыми стояли компьютеры. Во всю дальнюю стену помещения висела черная доска, вся исписанная математическими знаками. Большая группа людей стояла около нее и о чем-то горячо спорила. Краевский громко захлопал в ладоши.
   - Господа, минуточку внимания! - спор немедленно угас, и все повернулись в их сторону. - Позвольте представить вам нашего нового коллегу, ученого из России профессора Новикова. Всю свою деятельность он посвятил изучению гравитационных полей и имеет много научных трудов по этой теме. Так что с вашими проблемами можете обращаться к нему. У кого есть вопросы?
   Из группы вперёд вышел маленький тщедушный человечек, представившийся доктором Опперманом. Он пригладил несколько волосинок на своём лысом черепе и поправил на носу очки в тяжёлой оправе.
   - Перед нами поставлена задача, - начал он негромким голосом, кашлянул в кулак, потом извинился и продолжил: математическим способом рассчитать физические процессы, происходящие внутри Черной Дыры при силе гравитации, стремящейся к бесконечности. На левой стороне доски расчеты, произведенные господином Гринбергом, а на правой - мои. Наши разногласия начались уже при расчете прохода мнимого тела через горизонт событий, я уж не говорю о том, что мы с господином Гринбергом придерживаемся разных точек зрения в отношении судьбы такого тела за границей сферы Шварцшильда.
   Профессор Новиков подошел к доске поближе и начал внимательно просматривать математические расчеты, произведенные учеными. Он делал это несколько минут в полной тишине.
   - Так, я понял ваши точки зрения, господа. Хочу только заметить, что меня пригласили сюда, так как посчитали мои собственные доводы и расчеты верными. Я категорически не согласен ни с одним из коллег и думаю, что полемику здесь устраивать неуместно, как на каком-нибудь симпозиуме. Я вам представлю свою точку зрения и прошу вас считать ее истиной в первой инстанции. Протрите кто-нибудь, пожалуйста, доску.
   После того как чёрное поле освободилось от белых знаков, профессор взял мел и начал быстро заполнять его математическими символами и диаграммами.
   - Начнем по порядку, - начал он. - Черная Дыра - это конечный этап эволюции звезд с массой ядра больше трех масс Солнца. После прекращения термоядерных реакций внутри звезды происходит взрыв, так называемой, сверхновой с выбросом части ее вещества в пространство, окружающее ее, и отделением поверхностных слоев от ядра. Происходит катастрофический коллапс последнего. То есть, безудержное сжатие ядра в точку с плотностью вещества, стремящейся к бесконечности, иначе говоря, в сингулярность. Сила гравитации в этом случае стремится так же к бесконечности. Вот эта часть расчетов показывает ход моих мыслей. Сила гравитации равна бесконечности уже на расстоянии R от центра сингулярности, то есть на расстоянии гравитационного радиуса. Сфера, описанная этим радиусом - сфера Шварцшильда или горизонт событий. Внутри нее сила гравитации так велика, что ни одно тело, ни один сигнал, даже свет не может покинуть эту сферу. Это путь только в одну сторону - к центру. Но так ли это? Посмотрите на эту диаграмму, господа. Вне поверхности сферы R-область, внутри нее Т-область. С точки зрения стороннего наблюдателя, процесс падения тела в Черную Дыру растягивается до бесконечности и, как только оно достигнет сферы Шварцшильда, его скорость будет стремиться к нулю. Но это только для стороннего наблюдателя. Для самого же тела всё будет по-другому. За конечный промежуток времени оно со скоростью света зайдет под сферу и достигнет сингулярности. Еще в 1960 году Крускал сделал так называемую метрику и необходимые расчеты, которые я преобразовал, как вы видите, и пришел к ошеломляющим результатам. На этой диаграмме перед вами симметрично R- области, отражающей явления в "Нашей Вселенной", имеется левая часть. Эта область названа мной "Другой Вселенной", для которой Т+ - область - это своя Черная Дыра. Получается такая ситуация, что две вселенные связаны между собой сингулярностью. Этот переход я назвал "кротовьей норой". На правой стороне доски я показал, что совсем не обязательно тело должно упасть в сингулярность, приблизившись к Черной Дыре. Поясню. Черные Дыры - это конечный этап жизни звезды. А любая звезда имеет скорость вращения. Поэтому при коллапсировании ядра звезды до сингулярности при постоянном моменте количества движения, скорость вращения увеличивается и стремится к бесконечности. В этом случае над сферой Шварцшильда образуется зона неустойчивого движения - эргосфера. Судьба тела, летящего к Черной Дыре, зависит от его скорости и угла движения, под которым тело заходит в эргосферу. Я осуществил необходимые расчеты, сейчас я их делать не буду, в которых есть подробные курсы космического корабля, подлетающего к Черной Дыре с разными целями. Ведь в связи с ее вращением и гигантским возмущением гравитационного поля в эргосфере, ни одно тело не может находиться в покое в этой зоне. Положение этого тела крайне неустойчиво. Оно может или вращаться на орбите Дыры, или упасть в неё, или быть выброшено в окружающее пространство с энергией, гораздо большей, чем было у тела до подлета к Дыре. Поэтому Черные Дыры могут быть использованы, как ускорители движения кораблей в космических полетах. Если вывести корабль на устойчивое орбитальное движение, то мы сможем манипулировать временем. Ведь, согласно общей теории относительности Эйнштейна, оно остановится для нас по сравнению с время ощущением стороннего наблюдателя. По нашим корабельным часам мы проживем сутки, а на Земле пройдет двадцать семь лет.
   - Господин Новиков, позвольте вопрос? - вперед вышел человек в темных очках с золотой оправой. - Насколько я понимаю, при такой силе гравитации любое тело, приблизившееся к Черной Дыре, будет разорвано приливными силами. О каких манипуляциях можно говорить?
   - Да, вы с одной стороны правы, коллега. Приливные силы в окрестностях Черной Дыры гигантские. В моих расчетах при правильно выбранном курсе космического корабля и его скорости, приливные силы, действующие на него со стороны Черной Дыры, будут уравновешены центробежной силой, действующей на корабль в противоположном направлении. Более того, я почти уверен, что, упав в Черную Дыру, космический корабль не погибнет. Я склонен к замкнутой космологической модели мира. Надежно доказано, что наша Вселенная расширяется от сингулярного состояния. Раз за разом я проверял свои расчеты и результаты наблюдений, и абсолютно уверен, что мы живем в замкнутом мире. Он конечен, но безграничен. Пространство в нём замкнуто. В какую бы сторону ни шел сигнал через конечный промежуток времени, исчисляемый десятками миллиардов лет, он вернется в исходную точку. То есть, наша Вселенная границ не имеет, но имеет конечный объем. Этот объем мы с вами называем Метагалактикой. Это наш мир, наша Вселенная. С достаточной уверенностью можно сказать, что она не одна в Мироздании. Миров может быть бесчисленное множество. Представьте нашу Метагалактику воздушным шаром. Со временем он расширяется, надуваясь. Все наши Галактики, их скопления и сверхскопления находятся внутри этого шара. А пространство искривлено так, что напоминает со стороны сферу, но объем его конечен. А рядом другой такой же мир-"шар" со своими законами, и еще, и еще. И все они находятся на разных стадиях развития. Одни надуваются, расширяясь до определенного объема, другие уже начинают сжиматься до сингулярности. И вся материя Вселенной, то есть всего Мироздания, перекачивается через "кротовые норы" в Т "-" - область одного мира из Т "+" - области другого и наоборот. Что я и показал на диаграмме. Казалось бы, эти Вселенные-"шары" отделены друг от друга замкнутым в сферу пространством. Ан, нет! Черные Дыры, эти тоннели в пространстве - времени изрыли его и соединили разные миры между собой. Мало того. Наша собственная Вселенная пронизана этими норами. Они связывают различные ее точки между собой. Если бы человечество имело карту этих ходов, оно могло бы беспрепятственно быстро путешествовать по всем Мирам. Но это дело будущего, в которое можно попасть, манипулируя временем в искривленном пространстве в окрестностях Черных Дыр. По этому вопросу за десять лет наблюдений я произвел все необходимые расчеты и многократно их проверил. С ними я вас познакомлю позже. А сейчас я хотел бы более подробно изучить проектную документацию на гравитационный двигатель.
   - Доктор Новиков, давайте я покажу ваш кабинет, и туда вам принесут необходимые документы, - Краевский рукой предложил следовать за ним. Пройдя по коридору, хорошо освещенному дневным светом, он остановился, толкнул рукой дверь и сказал:
   - Вот здесь будет ваша творческая мастерская, моя дверь вот эта, - он указал на дверь, расположенную напротив. - Давайте пройдем ко мне и попьем хорошего кофе, - предложил поляк.
   - Не откажусь.
   Они прошли в просторный кабинет. Он был весь отделан в темных тонах, даже потолок был темным. Краевский включил свет, который горел только над столом, создавая неповторимый рабочий уют.
   - Я привык работать в полутемных кабинетах при искусственном освещении. Наверное, я по жизни сова. Наибольший творческий подъем у меня бывает вечером и ночью. Поэтому я хочу обмануть природу и создаю полумрак даже днем. Вас не удивляют мои причуды?
   - Отнюдь. Я сам такой же - у меня хорошо работает мозг, когда я во время работы грызу карандаш. Я должен чувствовать вкус дерева и графита, иначе - пиши, пропало. Разве это не такая же аномалия?
   Поставленная кофеварка уже кипела, и ученые сели за журнальный столик пить кофе. Разговор продолжил Сергей Сергеевич после нескольких глотков.
   - Я бы хотел поручить одной из групп конструкторов разработать проектную документацию на гравитационный локатор - гравилот, как я его назвал. Со мной здесь все расчеты. Необходимо по ним разработать чертежи, изготовить детали и собрать весь прибор. Он будет установлен на корабле и даст нам возможность безошибочно находить нужное направление в гравитационных полях.
   Краевский отхлебнул кофе из чашки и сел поглубже в кресло, положив голову на высокую спинку.
   - Как я слышал, у вас на родине это изобретение не вызвало интереса. Более того, именитые ученые заявили о невозможности в принципе создания такого прибора, - сказал он с нотками недоверия в голосе.
   - Да, вы правы, - Новиков глубоко вздохнул и покачал головой. - По-моему, мы с вами изгои ученого мира. Непонятые гении, если можно так выразиться. Я полагаю, и не мы одни здесь.
   - Командор дал нам возможность реализовать свои идеи. Мы, ученые, - тщеславны, - поляк усмехнулся. - Хуже смерти, когда нас не понимают, а мы уверены в своей правоте. И тут появляется Командор со своими сногсшибательными предложениями. Настоящий ученый не в силах отказать, хотя это билет в один конец.
   - Как в один конец? - Сергей Сергеевич поставил на столик чашку, которую поднёс к губам. - Меня заверили, что после знакомства с объектом я вправе буду выбрать, какой ответ мне дать. Правда, сам я дал положительный.
   - Не будьте наивны, профессор. Кто же отпустит вас отсюда после того, что вы видели?
   - Вы хотите сказать, что меня бы убили, если бы я отказался?
   Хозяин кабинета криво усмехнулся.
   - Во всяком случае, вы никогда не смогли бы рассказать что-нибудь об этом острове. Но прежде чем вам сделать предложение, Командор определенно хорошо вас изучил и сделал безошибочный ход.
   Сергей Сергеевич сидел, задумавшись. Молчание прервал Краевский.
   - Мы с вами здесь, мы выбрали свой путь и обратной дороги нет. Нам придётся работать в поте лица, чтобы хорошо подготовить корабль к эксплуатации. Надо отдать должное этим фашистам. Они всё же сделали свой гравитационный двигатель. А ведь у нас в ученом мире до сих пор бытует мнение, что с гравитацией бороться невозможно воздействием на само поле. А немцы еще шестьдесят лет назад, ни с кем не споря, осуществили свою идею. Используя уже готовый двигатель, я его усовершенствовал для большого корабля и дальних перелетов. Практически, с нашим топливом и запасом надежности двигателя автономность нашей экспедиции может составлять сотни лет. Только кто будет управлять кораблем на таком отрезке времени?
   Сергей Сергеевич встал и заходил по кабинету.
   - Никто не знает об одном моем изобретении, только Командор кое-что каким-то образом все-таки слышал. Когда мои взгляды подвергли критике, я как бы ушел в себя. И то, что я делал, я делал для будущих поколений. Никак не думал, что при моей жизни может появиться возможность осуществления этих разработок. Так вот..., - он сделал многозначительную паузу и бросил взгляд на Краевского. Тот сжал губы, весь как бы собрался в комок, ожидая сильного удара или взрыва. Профессор чувствовал, что сейчас что-то произойдет.
   - Я разработал гравитационный ускоритель. Разработал полностью, до мельчайших подробностей. Если мы его построим и оснастим наш корабль, мы сможем использовать неисчерпаемые запасы гравитационной энергии планет и звезд. Суть вот в чём: гравилотом мы настраиваемся на какую-то массу, расположенную по проложенному нами курсу. Ускоритель улавливает гравитационные волны, исходящие от этого объекта, концентрирует их и направляет навстречу самому объекту. Сила притяжения между нашим кораблем и большой массой искусственно увеличивается в огромное число раз, то есть тела притягиваются с колоссальной силой. В моих расчетах мощность ускорителя может быть такой, что, используя с Земли силу притяжения такой массы, как Юпитер, можно через один час движения с ускорением достичь скорости света. Но движение с такой скоростью до самого Юпитера займет значительно меньше часа времени. Поэтому, управляя ускорителем, нет необходимости достигать таких высоких скоростей. Так что, сам гравитационный двигатель будет нужен исключительно для торможения и манипулирования движением корабля.
   - Этого не может быть! - прошептал Краевский. - Не может быть! Нет! - он держался за голову и повторял одно и то же. Учёный ожидал какой-то сенсации, был внутренне готов услышать что угодно, но эти слова Новикова ввели его в транс. Удар был слишком сильным. Краевский был потрясен. Он начал заикаться. - Вы... вы... понимаете, ува... уважаемый, что вы только что ска... сказали?! Если это так, человечество ша... шагнуло на сотни лет вперед. Для него больше нет пре... преград, кроме времени! Это самое великое открытие человека со времен изобретения колеса!
   Новиков горько усмехнулся.
   - С моей помощью человечество не шагнет на сто лет вперед. Оно меня отвергло, растоптало и унизило. Я его не прощаю. Мы с вами шагнем на сто лет вперед, на тысячу лет, на столько, на сколько захотим. И посмотрим в будущем, когда человек станет готовым воспринять мои идеи?
   Краевский не мог успокоиться. Он вскочил с кресла и забегал по кабинету. Он даже перестал хромать от возбуждения. Сделав несколько кругов, выпустив пар, немного придя в себя, профессор опустился в кресло. Пододвинувшись вплотную к Новикову, он спросил заговорщическим голосом:
   - А вдруг вы не правы? Вдруг?
   - Никаких вдруг, - Сергей Сергеевич положил свою руку на руку поляка. - Вы ведь раньше не верили в возможность существования гравитационного двигателя, потому что его создание не вписывалось в традиционную теорию поля. А он существует и действует, вопреки всему. Я предлагаю вам вместе со мной обсудить этот, так сказать, фантастический проект. Не будем терять драгоценного времени.
   Да, да, конечно, - засуетился Краевский, - я готов.
   Ученые разложили на письменном столе бумаги и с головой ушли в проект гравитационного ускорителя.
  
   Несколько месяцев для профессора Новикова пролетели незаметно. Дни проходили в увлеченной работе по изготовлению гравилота и гравитационного ускорителя. Надо отдать должное Джафару - он сумел собрать на своём острове выдающиеся умы из разных стран мира. Вопросы решались быстро и легко, благодаря целеустремлённости людей и высокой их квалификации. Ни один их запрос не был не удовлетворен. У людей было всё - от идеи, оборудования, сырья, до последнего винтика. Поэтому основные узлы обоих агрегатов были уже в стадии завершения. В свой дом Сергей Сергеевич возвращался поздно, только для того, чтобы поспать в кровати, хотя частенько ночевал и на работе. За всё это время он ни разу не видел Джафара и ничего не слышал о нём. Он даже не был уверен, на острове ли тот находится, или на другом конце планеты. Профессора никто никуда не вызывал, а сам он не имел допуска на другие объекты, кроме своего блока. Круг людей, с которыми приходилось общаться Новикову, ограничивался персоналом рабочим персоналом. Своего соседа по коттеджу за эти месяцы он ни разу не видел, хотя знал, что тот здесь, на острове, и ночует дома, так как машина Штефана каждый раз была припаркована по-разному. Вот и сегодня, подъезжая к своему жилищу, Сергей Сергеевич увидел у соседнего строения джип немца. Подрулив к месту своей стоянки, у левого угла здания, он заглушил двигатель и вышел из машины. Новиков хотел уже было пойти к себе, как вдруг ему показалось, что до него донёсся звук, издаваемый человеком - то ли стон, то ли кряхтение. Он остановился и прислушался. Рядом был дом Штефана, джип соседа стоял неподалеку, в окнах было темно, а вокруг не видно ни души. "Наверное, показалось", - подумал Новиков. Но звук повторился опять. Ошибки быть не могло - этот звук издавал человек, и он находился у дома Штефана. Сергей Сергеевич присмотрелся к темноте и увидел немца, сидящего на ступеньках своего дома в какой-то неестественной позе.
   - Господин Штефан, это вы? Что с вами? - крикнул Новиков, но ответа не последовало. Профессор быстрой походкой приблизился к соседскому крыльцу. Немец полулежал на ступеньках и держался за голову. Учёный приподнял его. - Господин Штефан, очнитесь, - он потрепал лишившегося чувств человека по щеке. Тот приоткрыл глаза и туманным взглядом посмотрел на Сергея Сергеевича. - Это я, ваш сосед, вы меня слышите?
   - Да, слышу. Что со мной? - прозвучало в ответ едва слышно.
   - Не знаю. Я застал вас здесь, на этих ступеньках.
   Немец немного пришел в себя, сел поровнее, потрогал голову и застонал:
   - Ох, что у меня на голове?
   - Господин Штефан, вы можете сказать, что произошло?
   - Попробую. Я, как всегда, возвращался с работы. Помню - подъехал, выключил двигатель, взял саквояж с документами, вылез из машины и пошел к дому. И тут эта ужасная боль в голове.
   Новиков взял соседа за плечи.
   - Вы говорите, что у вас с собой был саквояж с документами?
   - Да, был.
   - А где же он?
   - Не знаю.
   - Я посмотрю около машины и внутри нее, - профессор отошел и осмотрелся, открыл дверцу машины, заглянул внутрь. Никакого саквояжа нигде не было. Сергей Сергеевич вернулся к раненому. - Давайте, господин Штефан, я помогу вам зайти в дом.
   Он придержал человека за локоть, когда тот вставал, и довел до двери. Дверь оказалась открытой.
   - Странно, я, вроде, запирал ее, когда уходил, - раненный качнулся и придержался за косяк.
   Профессор толкнул дверь ногой, завел в дом немца, нащупал выключатель и зажег свет. Сразу было видно, что в помещении кто-то побывал и что-то искал.
   Сергей Сергеевич достал медикаменты и обработал рану.
   - Я думаю, господин Штефан, что кто-то на вас напал, забрал ваш саквояж и что-то искал у вас в доме. Я даже не знаю, что в таком случае делать.
   Немец окончательно пришел в себя.
   - Давайте познакомимся, сосед. Обстоятельства для знакомства, конечно, исключительные. Ведь вы давно уже приехали, а нам так и не довелось представиться друг другу, - он говорил по-английски с сильнейшим акцентом, иногда сильно коверкая слова. Сергей Сергеевич прекрасно знал немецкий язык и заговорил на нём.
   - Я профессор Новиков из России, - Сергей Сергеевич вежливо поклонился.
   - Лютц Штефан из Новой Германии, - хозяин дома церемонно кивнул головой и сморщился от боли.
   - Что-то я о такой не слышал.
   - Еще услышите, я уверен! - с гордостью сказал немец. - А сейчас подойдите к телефону, наберите три единицы и скажите, что на меня совершено нападение.
   Новиков быстро подошел к телефону, поднял трубку и набрал номер.
   - Слушаю вас, господин Штефан, - сказал мужчина на том конце провода.
   - Это Новиков. Я звоню с телефона Штефана. На него совершено нападение у его дома. Похищены документы и здесь, внутри, что-то искали. Штефан сам жив, в сознании, я оказал ему первую помощь... Что?... Удар по голове... Я вас понял. Будем ждать. - Профессор положил трубку. - Господин Штефан, сейчас приедут эти люди. Может, вы чего-то хотите?
   - Да, налейте мне стаканчик шнапса, это меня взбодрит.
   Немец пил спиртное мелкими глотками, с явным удовольствием.
   - А почему вы себе не налили? - опомнился он после того, как осушил почти весь бокал.
   - Я совсем не пью спиртного, разве что выпью вашего кофе.
   - Придется вам поухаживать за собой самому. Вон в тех шкафах всё есть.
   Сергей Сергеевич включил кофеварку и стал ожидать.
   В это время к дому подъехало несколько машин. В дверь вошли незнакомые ему вооруженные люди. Слышно было, что остальные бегают вокруг дома. Раздался лай собак.
   - Что случилось, господин Штефан? Если можно, поподробней, - спросил, по-видимому, старший.
   Немец рассказал, как на него напали, какие документы забрали. Что искали в доме, он не знал. Важных документов он здесь не хранил и ничего ценного не держал. Иногда, правда, брал с собой домой кое-какие бумаги, чтобы допоздна с ними поработать. Но в них не было ничего важного - обычная текучка.
   - А вы, господин Новиков, заходили к себе? - обратился к нему старший группы.
   - Нет, еще не успел.
   - Оставайтесь здесь, мы сейчас всё проверим.
   Задававший вопросы человек по-арабски дал указания стоявшему рядом военному, и тот быстро выбежал на улицу.
   - Кофе уже сварился, - Сергей Сергеевич встал со своего места. - Вы не желаете, господин Штефан. Нет? Ну, тогда я налью себе чашечку, с вашего позволения. А вы, господин офицер, не составите мне компанию?
   Араб молча развернулся и вышел из дома. На улице он дал указание охранникам обыскать с собаками территорию в радиусе километра. Был также тщательно осмотрен дом профессора Новикова. Входная дверь и окна были заперты, внутри всё стояло на своих местах. Одним словом, посторонние люди там побывать не успели. Тщательные поиски ничего не дали. Около обоих домов служба безопасности выставила охрану, и офицер посоветовал из жилищ до утра никуда не выходить.
   - Как вы думаете, господин Штефан, почему напали именно на вас? - задал вопрос Новиков, когда они с немцем остались наедине.
   - Сам теряюсь в догадках, - ответил тот и налил себе ещё шнапса.
   - А давайте подумаем, чем вы можете отличаться от всех остальных на острове.
   - Ну и чем же? - немец внимательно посмотрел на своего русского соседа.
   - Во-первых, вы единственный из всех попали сюда из загадочного для всех остальных места - Новой Германии, как вы ее называете. Во-вторых, вы единственный пилот дисколета. В-третьих, нетрудно допустить, что вы знаете и другие секреты своих соплеменников, кроме самого летательного аппарата.
   - Позвольте вам возразить. Я не единственный пилот, который умеет управлять дисколетом. Я обучил уже несколько человек. - Штефан отхлебнул еще глоток шнапса и к этому времени немного охмелел. - Что касается моей родины - это на самом деле загадка для вас всех. Не пришло еще наше время показать себя. Мы, гордые арийцы, на эту землю посланы Богом, чтобы управлять ею! Мы копим силы, чтобы однажды выйти из своего убежища и заставить мир встать перед нами на колени, перед нашей силой, перед нашим гением! - последние слова были почти выкрикнуты.
   - К чему этот пафос? Я хорошо изучал историю и знаю, что такие речи уже слышало человечество. Они приводили к войнам, а эти войны всегда заканчивались не в пользу авторов этих речей. Из всех форм фанатизма я уважаю и придерживаюсь одной - преданность науке. И человеконенавистнические речи омерзительны для моего слуха. К тому же, я астрофизик и прекрасно понимаю и осознаю, как велик Космос со множеством миров, и как ничтожна Земля. Хочу провести аналогию. Если представить пустыню Сахара и увеличить ее в бесконечное число раз, потом изъять из получившейся массы песка одну единственную песчинку и рассмотреть ее под микроскопом, мы можем там увидеть колонию микробов. Как смешно, когда ничтожная их часть представляет себя посланниками Бога для управления микробами всей песчинки. Они борются между собой, убивают друг друга, представляя себя хозяевами этого центра мира Песка, даже не помышляя о всей своей ничтожности. Извините, господин Штефан, это всё мне чуждо.
   - Да, я вас понимаю. Вы не рождены арийцем. В вас не может быть нашего исторического опыта, силы нашего духа, передающегося из поколения в поколение. Вы просто обязаны мыслить по-другому в силу своего происхождения.
   Сергей Сергеевич первый раз в жизни повстречался с таким ярым фашистом, и в голове у него была масса доводов против этих идиотских речей. Но он понял одно - с этим человеком спорить бесполезно. Такие фанатики - волки среди людей, и их никогда нельзя выпускать с их Антарктиды. Пусть она будет для них резервацией. Но волей провидения ему с этим человеком пришлось вместе заниматься одним делом и нужно с ним держать себя ровно. Но удержаться учёному было очень трудно, поэтому он ответил с издёвкой:
   - Однако тот, кто напал на вас, просто не знал, что объект его нападения представитель великой расы, и просто проломил вам голову. Господь его за это накажет.
   - Не иронизируйте, господин Новиков. Вам никогда не понять настоящего человека, человека с большой буквы.
   - Я всегда считал, что человека делает настоящим не его происхождение, а его дела.
   Немец снисходительно махнул рукой.
   - Давайте каждый останется при своем мнении. На меня ведь напали, посчитав, что в моем саквояже находятся важные документы, касающиеся дисколета. Это меня убеждает в том, что нападавший не имеет представления о характере моих занятий. Все бумаги, с которыми я сейчас работаю, никакой ценности для посторонних не имеют.
   - Здесь, похоже, вы правы, - согласился Новиков.
  
   Джафара поднял с кровати телефонный звонок.
   - Извините, Командор, если разбудил вас, но дело не требует отлагательства. Судя по всему, на острове посторонний, - докладывал Конрад Вильсон.
   - В чём дело?
   - Было совершено нападение на Лютца Штефана около его коттеджа. Неизвестный или неизвестные немца оглушили, забрали саквояж с бумагами, в доме всё перевернули и скрылись, скорее всего, через окно. К этому времени подъехал доктор Новиков и, наверное, спугнул злоумышленников. Мы обыскали остров в радиусе одного километра. Прочесали лес и побережье. В тайнике в земле нашли водолазное снаряжение. В настоящее время люди из службы безопасности продолжают поиски. Я выставил посты у коттеджей, усилил охрану объектов. С рассветом мы опять прочешем весь остров. Какие будут еще указания?
   - В восемь утра всех ко мне! - Командор положил трубку. - Проклятье! Где-то мы дали сбой. Где-то что-то упустили, а враг моментально этим воспользовался. Необходимо срочно исправить положение. - Джафар мыслил вслух, потом нажал кнопку селектора. - Саид, срочно зайди ко мне, - его пальцы от волнения барабанили по столу, а сам он не мог найти себе места.
   - Разрешите, господин? - в дверях стоял Саид.
   - Случилось то, чего мы остерегались больше всего, - нас выследили. Сегодня вечером, или теперь уже вчера, кто-то напал на Штефана. Его оглушили, забрали чемоданчик с бумагами, произвели обыск в его доме. Сам Штефан не сильно пострадал, да и бумаг у него ценных не было, но сам факт!
   - Я в курсе случившегося, и занят поимкой лазутчика. Только, может, это наш внутренний враг? Возможно, это кто-то из наших?
   - Нет, Саид. Охранники нашли тайник с подводным снаряжением, пока, правда, для одного человека. Может, где-то есть и еще. Что скажешь?
   - Для вас и для меня не секрет, что наши поиски никто не останавливал. Ваш кузен не может этого сделать, даже если очень хочет. Поэтому агенты все эти годы постоянно ищут наши следы по всему миру. И где-то, возможно, нашли зацепку. Если, конечно, сюда добрались агенты Вашего Величества. Может, есть и другие заинтересованные стороны.
   - Как же они нас нашли, мы ведь хорошо заметали следы?
   - А как наши агенты нашли и захватили немецкий дисколет? - Вопросом на вопрос ответил Саид. - Это очень трудно, но возможно. Ведь нет ничего невозможного. Я, конечно, не снимаю с себя вины. Я профессионал, но и наши преследователи тоже профессионалы. Коль уж это случилось, мы должны быть вдвойне бдительны. Особо я беспокоюсь за вас, мой господин. Если это наши спецслужбы, их заданием будет ваше уничтожение. А уж, коль они каким-то образом знают о дисколете, постараются похитить на него документацию. С этой минуты я буду постоянно с вами. Вашу личную охрану я утрою. Я вам даю слово, мой господин, что ступившего на этот остров человека или людей я обезврежу.
  
   В зале для совещаний собрались все ведущие специалисты. Лютц Штефан сидел с перевязанной головой. Джафар обратился к присутствующим:
   - Господа, на нашем острове появился враг. Как он попал сюда, мы выясним. Кто он такой - тоже. Но факт остается фактом. Вчера вечером на господина Штефана было совершено нападение. К счастью, всё обошлось. Я дал команду усилить охрану острова и вашу личную тоже. Отнеситесь к этому с пониманием. Для службы безопасности - это задача номер один. Никто и ничто не должны помешать нашему делу. Каждый из вас обязан оповестить службу безопасности при любом шевелении в кустах около вашего дома или на деревьях, в случае, если вы заметите любого подозрительного, на ваш взгляд, человека, вообще, а так же сообщить о любом необычном течении устоявшихся жизненных процессов на острове. А теперь давайте перейдем к производственным вопросам. Начнем с вас, доктор Новиков. Как идет дело в вашем Блоке?
   Сергей Сергеевич хотел встать, но Джафар жестом руки предложил ему этого не делать.
   - Гравитационный локатор нами уже изготовлен, - профессор откашлялся и потёр руки лежащие на столе. После небольшой паузы он продолжил: - К сожалению, провести идеальные испытания его работы в условиях Земли не представляется возможным, так как земное поле тяготения вносит значительные погрешности в его работу. В наших условиях эта погрешность составляет тридцать процентов. Однако, согласно расчетам в условиях Космоса, она будет сведена к нулю. Это общее мнение, мое и моих коллег. В течение этой недели гравилот будет установлен на дисколет и подключен к бортовой системе. Работы над гравитационным ускорителем завершены еще десять дней назад. Он был сразу испытан на стенде. К сожалению, мы до конца не осознавали всей опасности управления этой колоссальной энергией, хотя все меры предосторожности, по нашему мнению, были предприняты. Но в ходе испытаний процессы вышли из-под нашего контроля, и погибли двое сотрудников. Но жертвы их не были напрасными - определен ряд максимальных параметров, контроль над которыми мы тогда еще не могли осуществлять. Но теперь коррективы в работу приборов управления уже внесены и ошибок больше не повторится. Вчерашние и сегодняшние испытания это доказывают. Я считаю, что ускоритель можно устанавливать на корабль.
   - Доктор Краевский, каково ваше мнение?
   - Я целиком и полностью согласен с доктором Новиковым. Все испытания проходили при моем участии. По моему твердому убеждению, ускоритель можно устанавливать на дисколет.
   - Ваше мнение, доктор Опперман?
   - Я также присутствовал при испытаниях. Всё шло согласно программе, сбоев не было. Не вижу причин для сомнений в надежности ускорителя.
   - У кого какие мнения, господа?
   Поднялся доктор Райт, профессор Массачусетского Университета.
   - Я верю, что доктор Новиков на десятилетия обогнал расхожие мнения в науке о теории гравитационного поля. Мы все, здесь сидящие, были и остаемся пленниками устаревших взглядов. Нам трудно перешагнуть через определенные устоявшиеся, можно сказать, классические понятия в науке. И, если кто-то здесь вдруг заговорит против самой идеи, результат революционного изобретения, изобретения, я бы сказал, тысячелетия, налицо. Я очень рад, что мне довелось работать с таким великим человеком, как доктор Новиков, - профессор сделал кивок головой в сторону Сергея Сергеевича и сел. Воцарилась тишина. Ее нарушил Джафар:
   - Ну, что ж, вопрос решен. Сколько времени потребуется вам, господа Краевский и Новиков, чтобы установить ускоритель на корабль?
   - Неделю на установку самого ускорителя и неделю на подключение его к сетям.
   - Что же, вынужден согласиться - вам виднее, хотя время нас поджимает. Нашим работам могут начать мешать.
   Далее по очереди доложили о ходе работ все ведущие специалисты. С их слов сооружение космического корабля шло в пределах расчетных графиков: его корпус бронёй покрылся полностью, посадочные модули были подготовлены и установлены в своих отсеках. Работы по модернизации уже существующих скафандров находились в стадии завершения и проходили проверку в криогенных камерах при температурах минус 220-230?С. Испытатели чувствовали себя в них комфортно, выполнению работ они не мешали. Разработанные по образу уже существующих, вездеходы также показали прекрасные ходовые качества при таких же низких температурах. Вся аппаратура работала без перебоев. Дисколет был заправлен топливом, и, все остальные работы шли к завершению за исключением мелочей.
   Джафар закончил совещание и предложил всем заняться своими непосредственными обязанностями.
   - Командор, могу я остаться и поговорить с вами, - спросил Новиков, вставая из кресла.
   - Конечно, профессор.
   Сергей Сергеевич ближе подсел к Джафару.
   - Можно мне быть откровенным с вами?
   - Конечно! Между нами не должно быть недомолвок. Если возникли какие-то трудно разрешимые обстоятельства производственного или личного характера, мы должны в них разобраться, чтобы не пострадало наше главное дело. Какие у вас проблемы?
   - Скорее, личные. Скоро год, как я здесь, с вами, на этом острове, вдалеке от привычной мне жизни, от близких людей. Я страдаю без всего этого. И, если к обстановке на остове я немного привыкаю, то потерю дорогого мне человека, женщины, которая для меня много значит, я не могу пережить. Когда вы мне сделали своё предложение, я, как безумный, видел только перспективу осуществления своей идеи, всё остальное отошло на второй план. И вот, когда я убедился сам и убедил коллег - ученых в своей правоте, меня всё больше и больше поглощает тоска по дорогому мне человеку. Она становится всепоглощающей и мешает работать. Мысль о том, что я больше никогда не увижу ту женщину, убивает меня. Я не знаю, что мне делать.
   Джафар внимательно слушал Новикова, и, когда тот закончил говорить, еще какое-то время сидел в задумчивости.
   - Да, это проблема. Серьезная проблема. Она может помешать ходу всей дальнейшей работы. И мы должны ее решить. А решение может быть только одно. Эта женщина должна быть здесь, с вами, должна участвовать в полете.
   - А возможно ли это? Виктория прекрасный ученый - биолог и будет нам полезна, - с радостью воскликнул Новиков, но вдруг осёкся и сник. - Но... но она в России и ничего не знает о наших планах и обо мне.
   - Мы можем осуществить ее доставку сюда двумя путями: просто выкрасть и предоставить вам честь объясняться с ней здесь. Можем передать видеозапись вашего обращения к ней. Даже если она откажется и сообщит о вас и наших совместных планах в соответствующие органы, в лучшем для нее случае, если ей не поверят, она попадет в психиатрическую больницу, а там её полечат и выпустят. А в худшем, если ей поверят и начнут наши поиски, ее всё равно поместят в больницу, но уже оттуда вашей женщине не выйти никогда. А поиски нашего местопребывания у спецслужб займут много времени. Они, конечно, могут когда-нибудь найти этот остров, только нас здесь давно уже не будет. Давно по их часам. Я лично склонен к первому пути. Понятно, что если мы ее сюда доставим, назад для нее дороги нет, пока мы не стартуем. У вас будет время убедить свою женщину отправиться с вами. Что скажете, док?
   - Я не хочу, чтобы у нее были неприятности. И как же вы ее выкрадите? Невозможно вывезти из страны человека против его воли.
   -Вы забыли, что у нас есть эта немецкая чудо - машина. Пускай она намного примитивнее нашей, пускай у нее нет тех возможностей, что есть у нашего детища, но она недоступна средствам ПВО любой страны, неуязвима из-за своей высокой маневренности и огромной скорости. Мы ею до этого дня ни разу не пользовались, и я не планировал этого делать впредь, чтобы не нарушать условий секретности. Одним словом, чтобы из-за этой маленькой тарелки не рисковать большой. Но сейчас исключительный случай, и время нас жмёт. По нашим следам кто-то идет, и насколько это опасно для нашего дела, мы еще не знаем. Поэтому я берусь за первое решение этой задачи. Подготовьте обращение и с Саидом обговорите все моменты дела. Если вопросов нет, разговор мы закончим, - меня ждут финансовые дела. Саид с вами встретится.
  
   Большой кабинет был сплошь уставлен компьютерами, факсами и другой техникой настолько плотно, что могло показаться, что вы зашли на какой-то склад, а не в святая святых финансовой империи Джафара. Из этого помещения расходились нити связей со множеством банков, фирм крупных и мелких во всех частях света. И, если мысленно себе это представить, то система взаимоотношений походила на паутину, центр которой был именно здесь. В самом центре восседал и дергал за отдельные паутинки Ицхак Говберг - гений финансовой науки, прирожденный ловкач, человек с ненасытным аппетитом и непомерными амбициями. Ицхак распоряжался всеми операциями с деньгами Джафара. Он так надежно их упрятал, переводя из банка в банк, пропуская через различного рода сделки и подставные фирмы, что никто и никогда не смог бы выйти на хозяина этих денег. Он, не щадя себя, приумножал их, эти самые деньги, пытаясь покрыть огромные расходы, с которыми неизбежно было связано дело, которым занимался Джафар. А тот никогда не скупился. На ветер денег он не пускал, конечно, но и решение ни одной из проблем не задерживалось из-за стоимости этого решения. Джафар знал, что финансовых средств на организацию своей экспедиции ему хватит с лихвой. А когда он покинет родную Землю и окунется в искаженное пространство - время, зачем ему оставшиеся здесь капиталы? Для него они уже никакой ценности представлять не будут. Именно об этом был осведомлен Ицхак Говберг. По условиям их договора, вся эта финансовая империя после старта Джафара достанется ему. Поэтому он, не щадя ни своего здоровья, ни сил, лез из кожи вон, чтобы этот старт состоялся как можно быстрее. Ицхак - маленький круглый, как шар, лысый человек в очках с мощными линзами, завидев Джафара, встал из-за своего стола, за которым в этот момент что-то писал, подкатился к хозяину и стал жать своими пухлыми мокрыми ладонями его руки. В такие минуты араб испытывал омерзение. Запах пота, исходящий от этого человека, перехватывал дыхание, но ни разу Джафар не выдал своей неприязни, даже намеком.
   - Здравствуйте, здравствуйте, Командор! Я так рад, так рад вас видеть, - затараторил Ицхак.
   - Здравствуйте, мистер Говберг. Вот хочу осведомиться о наших финансовых делах.
   - Не стоит даже беспокоиться, Командор. Вы же знаете, кому доверили деньги. Ваше состояние растет, несмотря на огромные расходы. Все покупки и предоставленные вам услуги я оплачиваю тут же. Передо мной только цифры, а что стоит за ними, меня не интересует. Я просто стремлюсь, чтобы общий итог всех сделок был со знаком плюс. Это так просто.
   - В каком состоянии наши счета в банках, могу я взглянуть?
   - Конечно, конечно.
   Говберг подкатился к одному из компьютеров и забегал пальцами по клавиатуре. На экране высветилась информация о банковских счетах и движении средств. Джафар уселся рядом и начал бегло просматривать строчки с цифрами. Он понимал, какому лису доверил свое состояние и благополучный исход дела. Хотя условия для Ицхака, определенные договором, были самыми наилучшими, Джафар понимал, что тот мог из-за своей жадности поторопить события, а этого нельзя было допустить.
   - Да, как я вижу, вы, мистер Говберг, поработали на славу - общий баланс положительный.
   - А по-другому и быть не могло, - с гордостью заметил финансист.
   - Я хочу, чтобы вы сделали выписки из личных счетов персонала, и чтобы каждый эту выписку получил. Люди должны знать, что у них крепкие тылы. И еще, меня интересует, как идет покупка ракет воздух - воздух. Мне они нужны срочно.
   - Вы понимаете, Командор, с русскими очень тяжело работать. Ведь легально мы их купить не можем, тем более что вам нужны ядерные боеголовки. Конечно, хаос в области вооружений, творящийся в России, нам позволяет эту попытку осуществить, но сам процесс оплаты усложнен. Во всяком случае, деньги уже в России, и наши люди пустили их в дело. Обдуман в соответствии с конкретными условиями сам вывоз ракет из страны. Вообще этот момент довольно сложный.
   - Не такой сложный, как вам кажется. Для дисколета нет границ. Ваши люди должны подготовить товар и ждать, сообщив нам. Мы сами его заберем. Подготовлена ли партия урана-235? Мы заберём всё одним рейсом.
   - Наши люди сообщают, что этот самый уран добыть не представляется никакой возможности, но, - Ицхак сделал многозначительную паузу и поднял вверх указательный палец, - но мы можем приобрести Плутоний-239, ведь для нашего дела они взаимозаменяемы, как мне было указано в задании. Только цена в три раза превышает первоначальную.
   - Цена меня не интересует! - Джафар повысил голос. - Я вам приказываю: ядерное топливо должно быть здесь! Как вы это сделаете, и сколько это будет стоить, мне всё равно!
   - Я понял, понял вас, Командор, - Говберг засуетился и вытер рукавом пиджака вспотевший лоб.
   - Используйте всю нашу финансовую силу. За большие деньги купить можно хоть самого Дьявола. Даю вам неделю сроку. Ровно через неделю жду вас с докладом. Я не могу допустить, чтобы из-за этих мелочей сорвалось дело, на которое я поставил всё. Думаю, вы меня поняли.
   Джафар быстрой походкой покинул кабинет.
   - Ничего себе мелочи, - проворчал себе под нос Ицхак Говберг.
  
   Джафар сидел во главе длинного овального стола для совещаний в одном из залов административного корпуса. За столом вместе с ним, кроме Саида, разместились десять командиров охранных отрядов. Это зрелище со стороны напоминало военный совет, тем более что на стене висела подробная карта острова. Резкие движения и раздраженный голос выдавали нервозное состояние, в котором пребывал Командор последнее время. Этот аквалангист... Он до сих пор не обезврежен. Ведь определенно тот человек не сидит без дела. Время идет, и в течение этих последних напряженных часов он готовится нанести свой удар. Где? Когда? Ответов на вопросы не было. Это угроза великой цели всей жизни Джафара, для которой столько сделано, и уже видна картина самого скорого старта космического корабля. Корабля, который создан благодаря его желанию и воли. Эта угроза не давала ему ни минуты покоя.
   Саид вышел из-за стола и у карты докладывал о ходе поисков чужака, об усилении охраны объектов, об ужесточении режима пропуска сотрудников в блоки. Командиры отрядов задавали ему вопросы, и он на них отвечал. Джафар слушал, не проронив ни слова. Казалось, он был где-то в другом мире. Закончив, Саид сел на свое место спиной к окну и уже хотел дать слово одному из участников совещания, как вдруг увидел красную точку на костюме своего господина, которая медленно ползла вверх к голове. Он не сразу понял, что это такое, даже подумал, что точка ему мерещится. Начальник службы безопасности несколько раз быстро моргнул глазами, чтобы убрать наваждение. Но когда понял, что с его зрением всё в порядке, ему хватило доли секунды, чтобы прыгнуть, как хищнику, на Джафара, опрокинув того, и вместе с ним повалиться на пол.
   - Всем лечь! - крикнул он уже на полу растерявшимся и ничего не понимавшим охранникам.
   В суматохе и грохоте валившихся кресел и человеческих тел никто не услышал звука от удара пули о стекло и стену напротив окна. Саид, лёжа на полу, достал из-за пояса рацию и дал указание наружней охране блокировать участок в радиусе километра вокруг здания. В воздух тут же поднялись вертолеты. По дорогам помчались джипы с вооруженными людьми. В течение пятнадцати - двадцати минут кольцо сомкнулось, и началось прочесывание местности при поддержке с воздуха.
   - Шестой! Шестой! Я - третий. Мы засекли его. Четвертый квадрат. Человек с оружием в серой одежде движется по расщелине на юг. Держим его в поле зрения. Блокируйте точки четыре и семь. Не дайте ему отойти к морю.
   - Взять живым! Только живым, - отдавал приказы Саид, стоя у пробитого пулей окна.
   Командиры отрядов, присутствовавшие на совещании, к этому времени были уже со своими подчиненными и докладывали по рации о ходе операции. Кольцо вокруг диверсанта сжималось с каждой минутой, и было ясно, что ему не уйти.
   - Первый! Первый! Он ведет прицельный огонь. Враг блокирован в расщелине. Пытаемся подступиться к нему с двух сторон. Поддержите нас с воздуха.
   Вертолет кружил над скалой, и автоматчик, свесив ноги из его открытой двери, готовился начать стрельбу при малейшем движении диверсанта.
   Прячась за камни и уступы скалы, с противоположных сторон навстречу друг другу крались две группы охранников, время от времени открывая огонь. До диверсанта оставалось каких-нибудь двадцать метров. Спрятавшись в неглубокой щели в скале, он отстреливался во все стороны. Охрана залегла, так как дальше располагался ровный участок, где укрыться нападавшим было негде. Командир одного из отрядов громко крикнул на английском языке:
   - Эй ты, урод! Если хочешь жить, выходи без оружия с поднятыми руками.
   Ответа не последовало. Он повторил свое предложение на ломаном немецком. Результат оставался тем же. Арабская речь также не изменила ситуации.
   - Первый, что прикажете предпринять? Диверсант на предложение сдаться не реагирует. Без потерь мы его не возьмем. Разрешите применить гранаты со слезоточивым газом.
   - Разрешаю.
   На площадку перед неглубокой щелью, в которой укрылся чужак, полетели гранаты. Дым от разрывов всё заволок вокруг. Надев противогазы, обе группы с двух сторон поползли вперед. В ответ не последовало ни одного выстрела. Приблизившись почти вплотную к щели, один из охранников увидел врага среди клубов дыма, - между двумя стенками узкой расщелины стоял человек. Голова его была склонена на бок, и он находился как бы в подвешенном состоянии, зажатый среди скал. В едком дыму он не подавал признаков жизни, и было ясно, что враг не опасен. Командир с пистолетом наготове приблизился к безмолвному диверсанту. С близкого расстояния стало видно, что этот человек никогда больше не причинит никому вреда. Он был мертв. На голове его зияла кровавая рана от пули, или своей собственной, или кого-то из охранников. Люди подошли ближе, вытащили тело из расщелины и положили на землю. Старший передал по рации Саиду, что диверсанта не удалось захватить живым. Скорее всего, он застрелился сам, не захотев сдаться. Саид приказал доставить тело к нему. Через несколько минут к зданию административного корпуса подъехало несколько джипов с людьми. У ступеней здания стояли Джафар с Саидом и несколькими вооруженными охранниками. С заднего сиденья одной из машин стащили безжизненное тело диверсанта в сером камуфляжном костюме и положили у их ног. Саид наклонился над мертвым человеком. Черты лица выдавали в нём восточное происхождение. Резким движением руки он разорвал одежду на груди мертвеца. Под ней на теле была видна небольшая татуировка в виде полумесяца, обвитого змеей. Саид выпрямился и, повернувшись к Джафару, сказал негромко:
   - Мои худшие предположения сбылись - это боец подразделения "Сакар" разведки Вашего Величества. Туда набирают самые отчаянные головы. Значит, всё же они нас вычислили, и ваш кузен повелел им ликвидировать вас, мой господин. Но, слава Аллаху, у них ничего не вышло.
   Джафар молча зашел в здание, а Саид отдал приказ еще раз внимательно обыскать остров. Должна быть уверенность, что врагов на острове не осталось.
  
   Целый месяц профессор Новиков увлеченно работал над усовершенствованием оборудования по управлению гравитационным ускорителем. Не всё в течение этого месяца шло гладко. Но воплотить в жизнь свою идею было делом чести для ученого, и он работал, непокладая рук. Когда у него что-то не получалось, профессор раз за разом менял принятые ранее решения, делал новые расчеты или вообще всё начинал заново. Учёный мог по несколько дней не выходить из блока, ел и спал на рабочем месте. В напряженной работе он пытался подавить тоску по любимой женщине, тоску, которая стала для него сущей мукой. Сергей Сергеевич раньше не знал любви, и теперешнее своё состояние сравнить ему было не с чем, но чувство, как бы его не назвать, владевшее им теперь по отношении к Виктории, было одновременно и приятным, и болезненным. Эта женщина была ему очень дорога, и он не решался сказать самому себе, что любит ее.
   Когда на поясе у Новикова запищал радиотелефон, он был занят отлаживанием одной из систем управления ускорителем, уже установленного на дисколете. Вместе с группой других специалистов он делал последние штрихи в большой работе.
   - Новиков слушает.
   - Добрый день, док, - услышал он голос Джафара, с которым ему не приходилось общаться уже несколько дней. - Вы мне срочно нужны по важному делу. Я за вами заеду.
   Сергей Сергеевич, Джафар и Саид с охранником на заднем сиденье мчались на джипе в сопровождении еще одного такого же с вооруженной охраной по извилистой дороге на другой конец острова.
   - Куда мы едем, Командор? Вы ведь так мне еще и не сказали.
   - Прошу вас потерпеть немножко, профессор. Я думаю, вы не будете разочарованы этой поездкой.
   Машины свернули с асфальта и уже по ровным плоским камням заехали на плато у отвесной скалы.
   - Вот здесь мы и подождем. Надеюсь, недолго. С тем, кого мы ждем, переговорить не удастся, так как все наши радиопереговоры зашифрованные и односторонние.
   - Насколько я понимаю, мы ждем гостей. С воздуха или с моря? - Сергей Сергеевич не любил оставаться в неведении. Группа людей находилась на возвышенной точке острова, и их взору открывались бескрайние просторы Тихого Океана. Кругом была сплошная синева, - синева неба сливалась с синевой моря. И во всём этом одноцветном мире не было видно ни одного постороннего предмета - будь то лодка, корабль или самолет.
   - Сейчас уже скоро гости появятся, - Джафар поднял взгляд к небу. Новиков тоже начал всматриваться в его бездонную глубину и вдруг... Что это? Не было ничего постороннего, и вот из синевы проявилась крупная точка, которая моментально превратилась в диск размером в половину лунного. Диск как бы завис на секунду перед резким маневром к поверхности океана. Потом словно рухнул в воду по дуге, напоминавшей параболу. Идя на огромной скорости над самой водой, он стал бесшумно приближаться к острову. Сергей Сергеевич по очертаниям узнал немецкий дисколет. Не издавая ни звука, машина грациозно парила, как чайка, над ровной гладью океана. Приблизившись к острову и зависнув над его поверхностью, дисколет с легким свистом выпустил четыре складные опоры, и приземлился на них. Сергей Сергеевич ни разу не видел это немецкое детище, тем более в действии. Хотя он сам больше года работал над аналогичной машиной, только несоизмеримо большей, он был очарован. Одно дело - неподвижный дисколет, совсем другое - движение огромной машины, совершенно неестественное для человеческого глаза. Опыт человека подсказывал, что любые перемещения механизма, а особенно полет, связаны со звуком, поэтому бесшумное движение гигантского тела завораживало. Сергей Сергеевич, сидя в машине, окаменел. Все уже вышли из нее и направились к приземлившемуся дисколету, а он всё продолжал сидеть. Джафар вернулся к профессору, потряс его за плечо и потянул за собой. К этому времени открылся люк, и с характерным свистом, сопровождающим работу гидравлических механизмов, к земле опустился трап. Подъехавший тентованный автомобиль с охранниками уже подруливал к грузовому отсеку. По ступенькам трапа спустились несколько человек, несущих носилки, на которых лежало тело. Подойдя ближе и разглядев лицо женщины на этих носилках, профессор чуть пошатнулся, но удержался и бросился вперед.
   - Что вы с ней сделали?! - обратился он к окружавшим его людям.
   - Успокойтесь, док, - Джафар похлопал Новикова по плечу. - Всё нормально, она просто спит и скоро проснется. Для нее путешествие прошло в безмятежном сне. У вас была проблема, Сергей Сергеевич, половину ее я решил. Теперь ваша очередь. Будьте пока всё время около своей женщины, объясняйте ей всё, убеждайте ее, делайте что хотите, но она должна лететь с нами!
   Вику положили на заднее сидение одной из машин, и рядом с ней на краешке присел Сергей Сергеевич. Голова молодой женщины покоилась на его коленях. На первом сиденье разместился вооруженный охранник. Все остальные вместе с Джафаром заняли вторую машину, и обе они тронулись в обратный путь.
   - Как вы думаете, Командор, он сумеет уговорить эту женщину? - спросил Саид, смотрящий на впереди идущий джип, в котором доктор Новиков склонился над своей спящей возлюбленной. - Если нет, - у нас будут проблемы.
   - Никаких проблем не будет. Или она летит с нами или... Одним словом, я не собираюсь из-за кого-либо рисковать всем делом. Пусть док постарается и лучше уговаривает свою подружку. С ней или без нее профессор летит с нами.
  
   Профессора Новикова с Викторией отвезли в коттедж, где ему предстояло привести ее в чувства и суметь объяснить, где она находится, и каким образом сюда попала. Объяснить перспективу ее дальнейшей жизни. А это было, ой, как не просто. Поэтому Сергей Сергеевич терялся в раздумьях о том, с чего начать этот тяжелый разговор. Он просто сидел около дивана, на котором лежала Вика, и смотрел на нее. Смотрел на ее лицо и думал, имеет ли он вообще право таким образом вмешиваться в ее судьбу. Ведь тогда, год назад, он поступил, как эгоист, фактически сбежал. Что она может думать о нём? Если человек уезжает на месяц, а отсутствует в течение года, значит, что-то случилось серьезное. Почему он не дал знать о себе, если жив? Опять же, если он живой и не сообщает о себе, значит, она ему не нужна, и значит всё, что было между ними - мираж. А если он погиб, то Вика фактически свободна, и за этот год могла сама изменить свою судьбу - выйти замуж, например. А если это так, и ее силой доставили на этот остров, что тогда? Она вправе потребовать отправить ее назад. Придется объяснять это Джафару. Отправит ли он ее? Обещал, но может и не сдержать слово - слишком много хлопот из-за одного ученого. Проще всего, оставить ее здесь до старта. А потом она вместе с оставшимся персоналом переберется на материк, а затем в Россию. Мысли в голове Сергея Сергеевича меняли одна другую, и он хмурился, время, от времени шевеля губами.
   В это время Вика подала признаки жизни. Она повернула голову, ресницы ее дрогнули, глаза открылись и уставились на незнакомый потолок. После снотворного сознание медленно возвращалось к ней. Взгляд девушки постепенно становился более осмысленным. Она посмотрела в сторону и увидела Новикова. Но сразу же закрыла глаза, возможно, подумав, что это продолжение сна. Вдруг Вика резко встрепенулась.
   - Это ты, Сергей?! - тяжело ворочая языком, почти прошептала она.
   - Я, Вика, я! Вот мы и вместе! - Сергей Сергеевич смотрел на нее любящими глазами.
   - Где мы?
   - Я тебе всё объясню, дорогая.
   Вика попыталась сесть, и Новикову пришлось ей помочь сделать это.
   - Подожди минуточку, - он пошел и приготовил кофе с ликером, который принес и поставил перед ней на журнальном столике.
   - Выпей, пожалуйста - это тебя взбодрит.
   Девушка молча маленькими глотками выпила всю чашку.
   - Сергей, я ничего не могу понять. Где я, и как сюда попала?
   - Я тебе отвечу, только ты не волнуйся, пожалуйста. Мы с тобой находимся на острове посередине Тихого Океана.
   - ?! Что? Что ты сказал? Какой еще Тихий Океан? Ты что, шутишь?
   - Нет, не шучу. Так оно и есть.
   Вика окончательно проснулась от этих слов.
   - Не может быть! - она вскочила с дивана, подбежала к окну и посмотрела в него. Около дома были видны экзотические деревья, в стороне стоял джип. Девушка выбежала на крыльцо, и увидела двух вооруженных людей в защитной форме, которые молча смотрели на нее своими черными, как смоль, восточными глазами. Она вернулась в дом и быстрым шагом подошла к Новикову.
   - Что случилось? Почему эти люди с автоматами?
   Учёный сжал узкие женские ладони в своих.
   - Вика, мы находимся на секретном объекте, на острове в Тихом Океане. Эти люди - охрана.
   - А что здесь делаешь ты, Сергей?
   - Я работаю. Участвую в одном грандиозном проекте и хочу, чтобы ты была со мной.
   - Почему ты не давал о себе знать всё это время?
   - У меня не было возможности. Это строго засекреченный объект.
   Вика высвободила свои руки и отошла к окну, за которым были видны чужие деревья, а над ними чужое небо.
   - Ты знаешь, мне позвонил домой какой-то человек и сказал, что ты жив и здоров, и что у него от тебя есть ко мне письмо. Человек назначил мне встречу.
   - Какое письмо?
   - Я не знаю. Когда я пришла в назначенное место, мне пришлось подождать. Потом подъехала машина, из которой вышли двое мужчин, и подошли ко мне. Больше я ничего не помню. И вот я здесь. Я слушала тебя внимательно, но мне не понятно то, что ты мне говорил. Я только что стояла на улице в Москве... Тихий Океан... Остров... Пальмы. Бред какой-то!
   - Это не бред, Вика. Это реальность. Но самое главное, что мы снова вместе, чтобы никогда не разлучаться.
   Вика закрыла глаза и потёрла пальцами виски.
   - И ты всё это время был здесь, весь год? Я думала, ты погиб. Ты уехал на месяц и пропал. Весь этот год я мучилась, не находила себе места. А ты здесь работал, работал и всё. Тебе было наплевать, что со мной!
   - Нет, дорогая, это не так. Я работаю на очень секретной базе по подготовке космического полета. Здесь претворяется в жизнь мой проект и подтверждается моя теория, которую все подвергли резкой критике. До завершения проекта отсюда невозможно никуда уехать, невозможно сообщить о себе. Об этом острове не знает ни одна душа в мире. Я же тебе говорил перед отъездом, что еду на остров в командировку. Вот он этот остров, здесь моя работа, и ты рядом со мной.
   - Тебя все искали. И с работы, и еще какие-то люди из ФСБ, как они представились. Нашли меня у тетки в Чехове, привезли в Москву и допрашивали. Они знают, что ты с какими-то арабами нелегально покинул Россию. Так как ты работаешь в оборонном НИИ, они расценивают это, как измену Родине, шпионаж. Думали, что я тоже шпионка.
   - Я не шпион, Вика. Я ученый. И, как мне кажется, хороший ученый. Здесь, с помощью этих арабов и других, таких же, как я, ученых, создали такой летательный аппарат, какой еще не скоро создадут на Земле. Планируется полет к далеким мирам, и мы с тобой будем участниками этой экспедиции.
   - Мы с тобой, ты сказал?
   - Да, я и ты. Я должен был лететь без тебя, дорогая, но тогда бы мы никогда больше не встретились. А такое допустить я не мог. Поэтому я уговорил Командора доставить тебя сюда и сделать участницей экспедиции. Нам понадобится биолог.
   - Командора?
   - Да, здесь так называют великого человека, который это всё и организовал. Я скоро тебя познакомлю с ним.
   - И на каком же корабле ты предлагаешь мне отправиться, как ты выражаешься, к далеким мирам?
   - На его маленьком прототипе ты уже побывала.
   - Я?!
   - Да, ты, Вика. Ты не только на нём была, но и пролетела пол земного шара, и всего за два часа. Ты слышала о летающих тарелках, об НЛО?
   - За кого же ты меня принимаешь? Что же я, в лесу, что ли, живу? Мне много доводилось читать статей на эту тему. Она, эта тема, меня очень интересует.
   - Так вот, на одном из этих самых НЛО ты сюда и прилетела. Всё это, конечно, выглядит фантастично. Но, уверяю тебя, реально существует здесь, на этом острове. Мы, как участники экспедиции, будем первыми жителями Земли, которые отправятся в Далекий Космос.
   - А когда мы вернемся?
   - Для наших современников никогда, а для нас самих через год - другой.
   - Ну, это нормально, недолго.
   - Вика, приготовься выслушать меня внимательно, сосредоточься. Мы планируем посетить Марс, спутник Юпитера Европу, Титан - спутник Сатурна. Он в девять с половиной раз дальше расположен от Солнца, чем наша Земля. Современному космическому кораблю на преодоление этого расстояния понадобится семь лет. Для созданного нами корабля - меньше часа. Эти планеты - удивительные миры. Марс - красная планета с высочайшим двадцати семи километровым вулканом; пыльными бурями, утренними туманами в глубоких каньонах, длинными извилистыми иссохшими руслами бывших рек, ледяными шапками полюсов. Или возьми Титан, - Новиков мечтательно поднял глаза к потолку. - Это единственный спутник в Солнечной системе, имеющий мощную двухсоткилометровую атмосферу и поверхностный океан жидких углеводородов. Метеорология Титана очень интересна: несколько слоев облаков, атмосферные течения, дожди из жидкого азота. Как там происходят сложнейшие химические взаимоотношения водных, метановых, аммиачных и азотных составляющих атмосферы? Там должна быть суша. Как шумит этановый прибой в ледяных скалах? Там должны греметь грозы. После миллиарда лет эволюции там может образоваться сложная органика. А возьми это чудо Европу. Небольшой, всего три тысячи километров в диаметре спутник Юпитера, гораздо ближе к нам, чем Титан. Но какой уникальный спутник! Это водяной мир - океан воды, покрытый коркой льда толщиной в десятки километров. А где вода, там может быть что? Жизнь! О Европе можно говорить часами. Если бы тебе довелось смотреть на снимки, сделанные аппаратом "Вояджер-2". Потрясающее зрелище! Ты всё это увидишь собственными глазами воочию. Дальше наш путь лежит за пределы Солнечной Системы. Этот путь составляет больше тысячи астрономических единиц. У нас это займет десять часов полета. Путем многолетних наблюдений и расчетов я определил, что там на этом расстоянии находится мертвая звезда, точнее, то, что от нее осталось - Черная Дыра, как такие объекты называют ученые. Это второй компонент двойной звездной системы, а первым является наше Солнце. Эти два компонента неразрывно связаны друг с другом и вращаются вокруг общего центра. Этот объект имеет массу три целых и шесть десятых от массы Солнца. Но весь фокус в том, что вся эта гигантская масса сжата в бесконечно малый объем - так называемую сингулярность. Мы хотим выйти на орбиту вокруг этой Черной Дыры и изучать ее продолжительное время. Далее мы упадем в нее и, по моим расчетам, должны вылететь в другую, соседнюю Вселенную, где, возможно, всё не так, как в нашем мире, где, возможно, действуют совсем другие законы природы, нам абсолютно не известные, потому что наша Вселенная развивается по своим, отличным от тех, законам. Мы еще не знаем, что нас ждет там, и сможем ли мы вернуться в свой мир. Хотя теоретически можем это сделать. Но такого перехода еще никто не осуществлял. Это падение в Черную дыру настолько опасное и наполовину непредсказуемое, что, возможно, мы его оставим на последний этап. Этого еще мы с коллегами не решили. Я лично придерживаюсь мнения, что после орбитального изучения Черной Дыры в течение нескольких месяцев, мы должны вернуться на Землю. В общей сложности, весь этот этап экспедиции займет у нас не больше года.
   - Меня тоже, Сергей, так больше устраивает, а то ведь у меня осталась тетка. Я ее еще на такой большой срок никогда не оставляла.
   - Знаешь, Вика, весь второй фокус состоит в том, что когда мы через год вернемся на Землю, здесь пройдет десять тысяч лет, - Новиков сказал последние слова тихо и опустил глаза к полу. Воцарилась гробовая тишина. Вика как будто пыталась осознать только что услышанное, но делала это очень медленно. Когда Сергей Сергеевич поднял на нее глаза, она смотрела на него мутным, ошалелым взглядом. Это было лицо не его родной Вики, а чужой, безумной женщины. Она чуть слышно произнесла:
   - Что ты только что сказал? Я, по-моему, неправильно поняла.
   - Ты правильно расслышала. Десять тысяч лет. Твой человеческий опыт подсказывает, что такого не может быть. Время есть время, и везде оно течёт одинаково, но это не так, Вика. Время течет медленнее при высоких скоростях и в поле тяготения огромных масс. В этом случае, пространство - время искажается и вытворяет такие чудеса, что сразу понять и осознать их тяжело.
   - Но это всё только теория.
   - Да, это теория относительности Эйнштейна, я её приверженец, и она многократно проверена экспериментами. Ты, может быть, слышала про такие элементарные частицы как мю-мюзоны. Так вот, эти частицы живут такой короткий миг, что при своей скорости, равной скорости света, могут пролететь только шестьсот сорок метров. Наше современное оборудование этот миг способно фиксировать.
   - Ну и что это доказывает? - недоуменно спросила Вика.
   - А то, что частицы эти образуются в верхних слоях атмосферы на высоте десятков километров от поверхности, летят на Землю и регистрируются приборами здесь. Парадокс? Нет, доказательство теории относительности.
   - Ничего не понимаю, - пожала плечами Вика.
   - По своему внутреннему времени, которое течет медленнее при такой высокой скорости движения, микрочастица просуществовала именно тот короткий миг, который ей отведен законом Мироздания. Но для нас, посторонних наблюдателей, этот миг растянулся в такой промежуток времени, которого достаточно, чтобы мю-мюзон смог достичь Земли, преодолев десятки километров. То же самое произойдет и с нами. Во-первых, мы будем двигаться со скоростью, близкой к скорости света, во-вторых, когда мы выйдем на орбиту Черной Дыры, мы попадем под воздействие ее мощного гравитационного поля. Для стороннего наблюдателя мы как бы остановимся на месте, хотя, на самом деле, будем вращаться вокруг Дыры с огромной скоростью. Если мы захотим передать оттуда сигнал, то он не дойдет до наблюдателя, так как время его передачи растянется до бесконечности. Для посторонних мы замрем и будем в этом состоянии вечность. Вот почему, когда по нашим корабельным часам пройдет всего один год, на Земле минет десять тысяч лет. Мы вернемся совсем в другой мир. Он будет отличаться от нашего несоизмеримо больше, чем древняя цивилизация шумеров. Мы станем первопроходцами времени - пространства. Мы придем к будущим жителям Земли из такого глубокого прошлого, что, возможно, в их истории о нас или ничего не будет вовсе, или останется очень скупая информация. Очертания континентов могут быть другими, так как, в связи с цикличным движением земной коры с интервалом в одиннадцать тысяч лет, будет наблюдаться опускание поверхности в пучину Океана. Одним словом, Великий Потоп. Какая будет цивилизация, как будет устроена жизнь в ту далекую эпоху, нам предстоит узнать.
   - Это всё очень заманчиво. Прямо сказка какая-то.
   - Это не сказка, дорогая, это наше с тобой ближайшее будущее. Вот только я точно не могу сказать, где нам придется проводить остаток своих дней: то ли на новой, чужой для нас Земле, то ли на какой-нибудь планете, открытой и освоенной людьми за это время. Ты представляешь, какие открываются перспективы познания? Я, как ученый, не могу упустить такой шанс!
   - Значит, мы никогда не вернемся в свой мир? Это так, Сергей?
   - Ты знаешь, Вика, ни я, ни любой другой ученый, занимавшийся проблемой времени, этого наверняка сказать не сможет. Да, исходя из нашего повседневного опыта, время необратимо. Мы ничего не можем изменить в прошлом и не способны во всех деталях предвидеть будущее. Для прошлого характерна полная определенность, а для будущего значительная неопределенность. Иными словами, между прошлым и будущим существует явная асимметрия. И вся жизнь человеческая протекает на этой грани, на которой будущее превращается в прошлое: сама жизнь человека это необратимый процесс. И чтобы доказать необратимость времени, достаточно обнаружить в природе хотя бы один необратимый физический процесс. Его наличие сразу придало бы физический смысл направленности времени, как для самого этого процесса, так и для всех других, связанных с ним, обратимых процессов, которые, вследствие этого, стали бы необратимыми. Однако, ни в механике, ни в термодинамике мы не сможем найти ни одного необратимого процесса. Вика, я не стану входить в научные дебри, поверь мне на слово, что это так. Вот и получается, что нашим необратимым миром почему-то управляют законы, безразличные к направлению течения времени. Естественно поэтому ожидать, что должен существовать некий, более общий, фундаментальный закон, определяющий это направление. Если он, в принципе, не может существовать, то течение времени обратимо. Или наоборот. Этот общий закон должен не только разрешать течение тех или иных процессов в определенном направлении, но и запрещать их протекание в обратном направлении. Но такой закон никем еще не открыт. Так что, возможность вернуться в наш мир у нас полностью не отобрана. Сильные гравитационные поля могут творить такие чудеса, что человечеству с его земным опытом даже представить трудно. Черные Дыры могут преподнести удивительные сюрпризы! Я могу сказать с полной уверенностью на основе научных данных, что на Землю мы попадем через тысячелетия. Как потечет время после нашего прохода через Дыру, я пока не представляю. Ты понимаешь, таких расчетов не производил ни я сам, ни кто другой. Это очень сложная модель, и современных математических знаний явно недостаточно для решения этой задачи. Но я допускаю, что через тысячи лет человечество будет абсолютно точно знать физику Черных дыр, будет пользоваться ими для космических путешествий и, возможно, поделится с нами своими знаниями. Вика, дорогая, у меня дух захватывает, стоит только подумать, что через какой-то год мы будем именно здесь, на Земле, на которой пройдет десять тысяч лет! Вдумайся, какой это большой срок. Первые попытки осуществления оседлого образа жизни людей начались примерно двенадцать тысяч лет назад. Две тысячи лет понадобилось людям, чтобы начать строить первые города. Вот как раз десять тысяч лет назад был построен известный древнейший город Иерихон. А самым первым пирамидам всего четыре с половиной тысячи лет. Даже Вечный Рим на таком отрезке времени кажется юношей, а не старцем, ведь первый камень в его основание был положен две тысячи семьсот пятьдесят лет назад. Если вспомнить историю, сколько всяких событий произошло за это время, сколько появлялось, расцветало и гибло великих империй, появлялись и исчезали навсегда целые народы и цивилизации. А сколько поколений людей прошло? Голова идет кругом! Честно сказать, даже представить себе не могу, каким будет человечество через десять тысяч лет. Это настолько большой срок, что, если даже наша цивилизация и погибнет в пламени ядерной войны, то этого времени достаточно для возникновения других, подобных ей.
   - Знаешь, Сергей, я чувствую себя маленькой девочкой, попавшей в сказочную страну. А передо мной сидишь ты, добрый волшебник, предлагающий прогуляться по ней вместе. Знаешь, а ведь я не откажусь. У меня научного самолюбия не меньше, чем у тебя. Молодость моя на исходе, а здесь мне ничего не светит в плане научной карьеры. Другой жизни у меня не будет, а увидеть мир через тысячелетия я очень хочу, тем более что современный мне не больно-то нравится - политическое безумие, войны, взаимное непонимание, гибнущая добродетель, расцвет самых отвратительных человеческих пороков. Люди идут к Апокалипсису, и поделом. Нас же минует эта участь, - Вика сделала многозначительную паузу, и тихо сказала: - Да, я согласна. Мы летим вместе.
  
   ... До берега по расчетам оставалось несколько сот метров. Он очень устал - за несколько лет Стас совершенно отвык от акваланга. Уже не было сил держаться за торпеду, которая всё это время тащила его вперед. Вспомнилось лицо китайца, который на своей развалине доставил его в нужную ему точку океана. Лицо человека, искаженное диким удивлением и ужасом, когда он, Стас, подготовив снаряжение, сказал, что больше не нуждается в его услугах, что тот свободен и может возвращаться домой. Китаец оглянулся вокруг - горизонт был со всех сторон чист. Ближайший необитаемый остров был очень далеко. Пассажир, зафрахтовавший его шхуну, подтащил к леерам целую гирлянду снаряжения, помахал ему рукой и со всем этим добром перевалился через борт. Капитан в ужасе попятился к рубке, продолжая кланяться и что-то бормоча себе под нос. Потом быстро подбежал к штурвалу, включил двигатель, дал полный вперед, направив нос шхуны к родным берегам. Он всё оглядывался на место погружения в океан человека и продолжал бубнить то ли молитву, то ли проклятье.
   Стас решил всплыть на поверхность. Когда голова его оказалась над водой, первое, что он увидел, мириады звезд - совсем чужое небо, чужие, незнакомые созвездия южного полушария. Он оглянулся - кругом бескрайний Океан и звезды. Такого зрелища Стасу никогда еще не доводилось видеть. Только на фоне ночного неба, как тень, лежал силуэт гористого острова. Огней не было видно. Может, и были редкие огоньки, но они сливались со светом звезд. Вот оно, нужное ему место. Калугин то всплывал, то опускался на легких волнах, которые время от времени закрывали ему вид острова. Отдохнув немного, он опять опустился под воду и взял курс к берегу. После отдыха остаток пути удалось преодолеть легко. Вот и он, берег. Стаса потихоньку начало охватывать волнение. Что ждет его здесь? Возможно, смерть. Но к самому худшему он себя подготовил, так отчего же это волнение? Он сам не знал ответа на этот вопрос. Спрятав оснастку между подводных камней и пометив место буйком в виде сухой деревяшки, Калугин двинулся на берег. Насколько хорошо охранялся остров? Где она, эта охрана? Надо быть предельно осторожным. Впереди простирался каменистый пологий берег, тянувшийся вдоль воды узкой полосой, за которой бушевала буйная растительность, в темноте казавшаяся черной стеной. Стас вылез из воды и медленно пополз по камням к лесу. Ночью его черный костюм сливался с темным фоном берега. Ползком он быстро преодолел каменистый участок и оказался под кронами деревьев и кустов. Вот теперь можно спокойно переодеться и сориентироваться. Спрятав костюм аквалангиста, оставшись в легком хэбэ, еще раз проверив оружие и оставив условные знаки, Стас двинулся вглубь острова. Он шел очень осторожно, почти на ощупь, то и дело останавливаясь и прислушиваясь к звукам леса. После такого длинного пути, преодолев столько трудностей, было бы обидно потерпеть неудачу у самого финиша. Сейчас ему приходилось в кромешной тьме взбираться всё время вверх по камням среди кустарников и деревьев. Зажигать фонарик Стас опасался, чтобы не привлечь к себе внимание охранников, которые, определенно, здесь были. Еще в Москве им были прочитаны стенограммы выступлений Новикова на симпозиумах, прочитаны его статьи в научных журналах. Взгляды этого человека казались фантастическими, и неудивительно, что в рецензиях на свои работы профессор подвергся резкой критике со стороны коллег. Высказанные им теории выходили за рамки здравого смысла, хотя, как сказал один умный человек: "Здравый смысл - это пережиток прошедшей эпохи". Но, с другой стороны, зачем-то Новиков понадобился арабам. Если допустить, что арабы поверили в его идеи и задумали с его помощью их осуществить, предложив профессору сотрудничество, тогда всё встает на свои места. Этот арабский монарх, с которым якшался учёный, сказочно богат, ему по карману финансирование любого проекта. А Новиков, естественно, не найдя понимания в своем Отечестве, не смог отказаться от заманчивого предложения. Всё сходилось. Но что из этого следовало? А следовало то, что здесь, на острове, производилась сверхсовременная техника, дающая возможность ее владельцу при соответствующих модернизациях стать недосягаемым в военном отношении лидером. А при амбициозном характере хозяина эта чудо - техника могла стать средством для захвата мирового господства. Ведь ядерную энергию можно использовать и в мирных, и в военных целях, смотря в чьих она оказывается руках. Из всего этого можно было сделать вывод, что остров усиленно охранялся, и если попасться в руки его хозяев, дни майора Калугина будут сочтены. Майор это знал твердо. Цель Стаса была одна - узнать как можно больше о том, что делается на острове, сообщить своим и уходить в определенный квадрат в океане, где ждать помощи. Стас медленно продвигался вперед и, наконец, добрался до асфальтовой дороги. Теперь предстояло решить, куда двигаться дальше - пересечь дорогу и продолжать подъем или идти вдоль нее в правую или левую сторону. Калугин рассудил так: вперед двигаться можно только наугад, а дорога куда-то должна привести. Осталось решить куда пойти: направо или налево? Немного поколебавшись, он пошел направо между деревьев и кустов, но всё время рядом с дорогой. В ночной тишине раздался шум приближавшейся машины. Усталое тело придавило собой низкий кустарник, а взгляд приковался к дороге. Лучи фар начали скользить по деревьям, освещая их над головой притаившегося мужчины всё сильнее и сильнее. Шум двигателя нарастал. Стас крепко сжал рукоятку пистолета и напрягся. Машина пронеслась на большой скорости мимо, и вскоре стало опять тихо. Калугин продолжил движение. Минут через тридцать ему показалось, что впереди мелькнул свет. Он рискнул подползти к самой дороге. Сделав это, он лёг на прохладный асфальт и пригляделся. Точно - впереди горел свет. Подобравшись еще ближе, Стас начал отчетливо различать среди деревьев ряд коттеджей, мимо которых проходила эта самая дорога. Стараясь не издавать ни звука, он подкрался к строениям на безопасное расстояние и, достав бинокль, рассмотрел каждое из них, но ничего интересного для себя не обнаружил. Шторы в окнах домов были задвинуты, рядом с каждым из них стояли армейские джипы, и ни одной души вокруг. Стас рассудил, что если у домов стоят машины, а на дворе ночь, значит, хозяева этих машин спят в своих постелях. В данной ситуации лучше всего было залезть на дерево, найти подходящее место для наблюдения и затаиться, а днем из домов выйдут люди, и можно будет действовать по обстановке. До рассвета оставалось еще часа три, и за это время нужно было выбрать наблюдательный пункт и хоть немного отдохнуть. Такое укромное местечко на одном из деревьев нашлось. В пяти метрах от земли ветки оставались толстыми и крепкими и казались несгибаемыми. Их переплетение давало возможность полулежать и, что самое важное - с них были видны все три дома. При всём при этом человек, осуществлявший с этого места наблюдение, оставался незаметным. Стас сел поудобнее и отключился. Через какое-то время его разбудил шум проехавшей мимо машины с вооруженными людьми. К шуму мотора прибавился крик экзотических птиц, которые, как и он сам, спали на соседних деревьях. Машина удалилась, и птичий гомон стих. Стас окончательно проснулся. Захотелось есть, и он уже потянулся к поясу за питательными кубиками, как увидел около себя на ветке висящий плод. Рядом рос еще один. Приглядевшись повнимательнее, среди листвы он обнаружил ещё много им подобных. Калугин с осторожностью сорвал плод незнакомого дерева, внимательно осмотрел его и даже обнюхал. Плод издавал приятный нежный запах. Осмелившись, он откусил маленький кусочек и разжевал его. Нормально. Пища была съедобной. Насытившись этой экзотикой, Стас начал свои наблюдения. Окна в домах, по-прежнему, оставались зашторенными, и нигде не было заметно признаков жизни. Но вот в среднем коттедже дрогнула штора, - значит, кто-то там был. Просидев так минут тридцать, Стас ничего интересного не заметил. Однако вскоре дверь левого дома открылась, и из нее вышел худощавый человек в защитной форме. Заперев своё жилище на ключ, он подошел к одной из машин и уехал в том направлении, откуда пришел сам Калугин. Прошло минут десять, прежде чем открылась дверь среднего коттеджа. Из нее вышел мужчина, также одетый в камуфляж, и начал возиться с дверным замком. Стас хорошо видел в бинокль его затылок. Вот этот человек закончил свое дело, повернулся и направился к машине. За тот короткий промежуток времени, что хозяин дома спускался по лестнице, с дерева Калугин сумел разглядеть его лицо. Он даже охнул от восторга. Сомнений быть не могло - за руль машины сел ни кто иной, как Новиков Сергей Сергеевич. За время, прошедшее с начала расследования, майор Калугин множество раз брал в руки фотографию профессора и внимательно вглядывался в лицо этого человека. Он был для него загадкой, этот Сергей Сергеевич, живший будто совсем в другом мире. Наука вообще, астрофизика и математика в частности - оставались понятиями абстрактными для Стаса. Его собственная работа далека была от этих галактик, квазаров, белых карликов, длинных и непонятных математических формул! И вот теперь этот странный Новиков явился перед ним собственной персоной. Ошибка исключалась - этот человек был тем, кто ему нужен. Сергей Сергеевич, а это был именно он, спустившись по ступеням, свернул направо к краю дома, где стояла его машина. Он сел на сидение, завел двигатель, дал задний ход, развернулся и уехал в том же направлении, что и его сосед. За всё это время с него не водил глаз Стас Калугин, которому теперь предстояло обдумать свои дальнейшие действия. Профессора он нашел. Это хорошо. Как поступить дальше? Новиков определенно поехал к месту своей работы. Судя по всему, в доме теперь никого не осталось. Самое было время в отсутствие хозяина посетить его жилище. Но для верности нужно было еще немного понаблюдать за ним в бинокль со стороны. Потратив на это еще полчаса, Стас никаких признаков чьего-либо присутствия не заметил. Вокруг домов всё как будто вымерло, даже птицы угомонились. Он осторожно спустился с дерева и подкрался к дороге. Внимательно оглядевшись, Калугин быстро пересек ее, пробежав между домов и обогнув тот, из которого вышел ученый, прыгнул в кустарник и затих, прислушиваясь к звукам, доносившимся до него. Так он прождал минут двадцать. Вокруг всё было тихо. Значит, пронесло. Раздвинув ветки кустов, Калугин стал внимательно разглядывать эту тыльную часть дома. Открытых окон не было, все они были зашторены, дверь прикрыта и, наверняка, заперта. Его внимание привлекло небольшое оконце с матовым стеклом. Размеры его наводили на мысль, что за ним размещалась или ванная, или туалет, или еще какое-нибудь подсобное помещение. Вот через него-то и надо попробовать проникнуть в дом. Стас быстро перебежал открытый участок между кустарником и стеной дома, потом прижался, будто прилип к пластиковым плитам облицовки. Дотянувшись до окна, он попытался открыть створку, и она легко пошла вверх, так как была не заперта. Ужом майор проскользнул через окно внутрь дома, не издав при этом ни звука. Помещение, в которое он попал, было ванной комнатой. Стас огляделся - всё аккуратненько стоит на своих местах, кафель сверкает белизной, на полочке над умывальником бритвенный прибор, лак для волос, крем, помада. С бритвой было всё ясно, а остальное зачем? Эти предметы говорили о присутствии женщины. Стас сосредоточился, - возможно, в доме был еще кто-то. Он тихонько приоткрыл дверь: в щель было видно только часть комнаты. Прислушавшись и не уловив ни звука, майор открыл дверь шире и тихонько вышел из ванной. Перед ним была большая комната, по-видимому, зал. Она была пуста. Из зала выходили две двери. Подкравшись к одной из них, он прислушался - тихо. Бесшумно приоткрыв ее, он увидел широкую кровать, на которой спала женщина. Стас прикрыл дверь и, ступая очень осторожно, осмотрел жилище. Никого больше не обнаружив, он вошел в небольшую комнату, которая была, явно, рабочим кабинетом. Подойдя к столу, он просмотрел бумаги, лежащие на нём. Все они были черновиками каких-то научных расчетов и описаний, сделанные на русском языке. Значит, Стас не ошибся, - здесь проживал господин Новиков. Включив компьютер и попытавшись ознакомиться с информацией, хранящейся в нём, он быстро бросил это занятие, убедившись, что нужно знать ключ доступа. Так, что дальше? Лучше всего было остаться здесь, нейтрализовать эту женщину и ждать возвращения профессора. Попробовать поговорить с ним спокойно, узнать подробности, надавить на патриотизм и переманить на свою сторону. Если Новиков станет его союзником на этом острове, а не врагом, то можно рассчитывать на успех. От размышлений его отвлек телефонный звонок. Стас напрягся и подошел к двери в зал. Из другой комнаты послышался женский голос:
   - Нет, не подходила. Да что ты, Сергей, я же спала. Ты меня разбудил. Хорошо, хорошо, не беспокойся, сейчас посмотрю. Я как раз собиралась вставать и приступать к работе. Не беспокойся, я тебе позвоню, - голос женщины, говорившей на русском языке, казался удивительно знакомым. Неужели он принадлежал Казанцевой? Как она-то сюда попала? Ведь он ее допрашивал после исчезновения Новикова. Она клялась, что с Сергеем Сергеевичем у нее нет никакой связи, и что не знает, где он, и только может предполагать, что он на каком-то острове, где-то в Тихом океане. И вдруг Виктория Андреевна сама здесь. Выходит - Казанцева заодно с профессором, и все ее признания - сплошная ложь. А ведь она тогда показалась искренней. Значит, эта женщина входит вместе с учёным - своим кавалером в эту организацию. Ведь добраться сюда не так-то просто, и, конечно, следов ее легального выезда никто не найдет. Да, эта бабёшка обвела его вокруг пальца, как мальчишку! За дверью послышались шаги. Стас насторожился и прижался к стене. В комнату вошла Виктория Андреевна и направилась к рабочему столу. Подошла к компьютеру, посмотрела на него, на стол с бумагами и направилась к двери. Как только она поравнялась с ней и оказалась в проеме, Стас выскочил из своего укрытия за створкой, обхватил женщину за шею рукой, прижал к виску холодное дуло пистолета и прошептал:
   - Тихо, Виктория Андреевна! Тихо! Не делайте глупостей, и всё будет хорошо. А то я могу случайно разнести вашу очаровательную голову на мелкие окровавленные кусочки, которые разлетятся по комнате и попортят этот аккуратный интерьер, да и меня испачкают тоже. А это всё ни мне, ни вам не нужно. Так ведь? - Он почувствовал, что тело Казанцевой обмякло и почти повисло на его руке. Стас дотащил ее до кресла и усадил в него, а сам придвинул поближе соседнее, и расположился напротив. Он похлопал ладонями по щекам женщины и, когда та открыла глаза, откинулся на спинку, держа пистолет направленным на нее.
   - Здравствуйте, Виктория Андреевна, - с издёвкой в голосе проговорил Калугин. - Не ожидали встретить меня здесь? А я вот он. Надеюсь, не забыли? Вы с вашим женишком, прежде чем затевать свое грязное дело, должны были предположить, что у нашей организации длинные руки. Земля большая, а от нас скрыться негде. Ну, что скажете?
   Вика только-только пришла в себя.
   - Вы меня напугали. Простите, забыла, как вас звать.
   - Станислав Григорьевич. Здесь, в полевых условиях, можно просто Стас.
   - Так вот, Стас, зачем вы меня так напугали? Я что, преступница какая? Что-то я не припомню, чтобы я нарушила какой-нибудь закон. И мы находимся не у нас в России, поэтому руки не распускайте.
   Калугин усмехнулся.
   - Я выехал из страны легальным путём, но вы-то каким образом здесь оказались? Пересекли границу под чужим именем, как и Новиков?
   Казанцева потихоньку взяла себя в руки. Она посчитала нужным ответить вопросом на вопрос.
   - Но на острове, на сколько я понимаю, вы сами-то оказались без приглашения, или я ошибаюсь?
   Стас начал выходить из себя.
   - Я здесь по заданию своего правительства, и делаю свою работу, а вы?
   Виктория Андреевна тяжело вздохнула и посмотрела грустными глазами на своего соотечественника.
   - Если честно, я сама не знаю, как оказалась здесь. Мне домой позвонили какие-то люди, сказали, что от Сергея у них есть весточка, и нам надо встретиться. Когда я с ними повстречалась, они что-то со мной сделали такое, от чего я лишилась чувств. Открыла я глаза уже здесь, в этой самой комнате. Со мной рядом был Сергей. Больше мне добавить нечего.
   - И давно вы здесь находитесь?
   - Уже две недели.
   - Вас удерживают силой?
   - Нет, я сама согласилась остаться работать.
   - Что тут происходит?
   - Я знаю немного. Осуществляется какой-то фантастический проект. Внедряются разработки Новикова, и готовится космическая экспедиция, в которой мы с ним будем участвовать.
   Калугин машинально подался вперёд.
   - Космическая экспедиция, вы сказали?
   Он задумался. В это время послышался звук подъезжавшей к дому машины. Майор вскочил с кресла и подбежал к окну. Чуть отодвинув штору, он увидел профессора, выходящего из джипа. Новиков приехал один.
   - Виктория Андреевна, приехал Сергей Сергеевич. Советую вам вести себя с ним непринужденно. А то события могут развиться таким образом, что вы не сможете участвовать в космической экспедиции, а отправитесь вдвоем с Новиковым в путешествие в мир иной. Вы меня хорошо поняли?
   Вика молча кивнула головой и вся съежилась.
   - Расслабьтесь, Виктория Андреевна, я не желаю вам зла.
   Стас скрылся в соседней комнате и через оставшуюся щель в двери наблюдал за происходящим. Входная дверь открылась, в нее вошел профессор. Вика продолжала сидеть в кресле.
   - Это ты, Сергей? - сказала она не своим голосом, еле ворочая языком. - Я тебя не ждала.
   - Я решил заехать и проверить, всё ли в порядке. Почему ты меня обманула, что не включала компьютер? Ты же знаешь, что прежде надо было позвонить на пульт охраны.
   - Но я на самом деле не включала его. Я спала, когда ты позвонил.
   - Странно всё это, - Новиков направился в кабинет.
   Вика крепко сжала пальцами подлокотник кресла и закусила губу. Что она могла сделать? Сергей Сергеевич быстрой походкой вошел в комнату и уже хотел направиться к столу с компьютером, как почувствовал, что какой-то твердый предмет уперся ему в спину.
   - Без глупостей, Сергей Сергеевич, - услышал он незнакомый голос, - мы вас долго ищем. Я майор Калугин из ФСБ. Вы по рассеянности увезли из страны что-то, принадлежащее государству, и не уведомили об этом власти. Я хочу исправить вашу ошибку. Поговорим?
   Профессор попытался повернуть голову.
   - Вы там что, пистолет ко мне прижали? Уберите, мне неприятно. Я не собираюсь набрасываться на вас. Я не Рембо, а ученый. Где вы хотите поговорить?
   - Пойдемте в зал.
   Новиков первым вышел из кабинета, следом за ним его незваный гость. Страшный удар по голове свалил этого гостя на пол. Вика пронзительно завизжала. Комната моментально наполнилась вооруженными людьми. Майор Калугин лежал на полу, широко раскинув руки, глаза его были закрыты. Один из охранников обшарил его карманы и поднял с пола выроненное им оружие. В это время во входную дверь медленно с достоинством вошел Джафар в сопровождении Саида. Он подошел к лежащему на полу телу, посмотрел на него и сказал:
   - Значит, русские нас нашли. Это плохо, очень плохо! О чём он с вами говорил? - обратился Джафар с вопросом к сидящим рядом Новикову и Вике. Ответила Вика, она волновалась и поэтому делала длинные паузы, речь её была сбивчивой.
   - Я его раньше видела, - девушка показала дрожащей рукой на тело, распростёртое на полу. - Когда уехал Сергей, меня привезли в ФСБ, и там производил допрос этот самый человек. Он считал, что Новиков - иностранный шпион, выехал нелегально из страны, увезя с собой что-то, являющееся государственной тайной. Я сказала ему тогда, что ничего об этом не знаю. И вот теперь он оказался здесь и заявил, что я всё врала, так как знала, где Новиков, коль он меня здесь встретил.
   - А что скажете вы, профессор? - Джафар перевёл взгляд на учёного.
   - Я этого человека раньше никогда не видел, - ответил Сергей Сергеевич, всё время косясь на лежавшее на полу бездыханное тело. - Только что, угрожая мне пистолетом, он успел сказать, прежде чем его ударили по голове, что я без ведома властей вывез из России что-то ей принадлежащее. Он не уточнил, что именно. Предложил мне побеседовать. Мы и собирались этим заняться, а тут ваши люди. Вот и всё, - закончил своё объяснение профессор.
   Джафар задумался, разглядывая русского.
   - Он хотел побеседовать? Ну, что ж, давайте, побеседуем вместе. Приведите его в чувства, - махнул он головой охранникам. Те приподняли Стаса, постучали ему по щекам. Один из них принес стакан с водой и плеснул Калугину в лицо. Тот открыл глаза и застонал.
   - Наденьте ему наручники и усадите в кресло, - последовал за этим приказ, - Саид, пусть все выйдут, а ты сам останься.
   Джафар уселся в кресло напротив пленника и бесцеремонно стал рассматривать его лицо.
   - Кто вы, наш незваный гость?
   Стас молчал.
   -Вы не хотите говорить? И не надо. Я и так знаю, что вы агент ФСБ, разыскиваете профессора Новикова. Ну, вот вы и нашли его. Он сидит перед вами. Что дальше? Надо отдать вам должное, вы хорошо поработали, коли добрались до острова. В профессиональных качествах вам не откажешь. Но это конечная точка вашего пути. Надеюсь, вы это понимаете. Вас и ваше начальство мучает любопытство, зачем мне понадобился профессор Новиков? Отвечу. Затем, что я, один только я, понял, что в своих идеях, отвергнутых всем научным миром, он не ошибается. Я поверил ему! Я! А не ваше правительство! Я финансирую внедрение его изобретения, а, значит, и принадлежит оно мне. Если уж вам так любопытно, я могу сказать, тем более что делиться полученной информацией вам будет не с кем, кроме червей, что я построил космический корабль, которому нет аналогов на Земле, и собираюсь улететь отсюда так далеко, что у вас даже фантазии не хватит. И унесу вместе с собой все секреты. А среди членов экспедиции будут и Сергей Сергеевич, и очаровательная Виктория Андреевна. Вы только не успеете помахать нам платочком, так как к этому времени будете трупом.
   Стас окончательно пришел в себя. Он перевел взгляд с Джафара на Новикова. Сергей Сергеевич пожал плечами и развел руками, встав с кресла.
   - Да это так, и не надо на меня смотреть осуждающе, - профессор не знал, куда спрятаться от взгляда чекиста. Он ходил перед ним взад - вперёд. - Я со своим изобретением стучался во все двери, убеждал, доказывал. Но кроме несправедливой критики и унижения ничего не получил. Никто меня не поддержал. Слышите, вы? Никто! - Сергей Сергеевич говорил всё громче и громче, и, возбуждаясь, перешел на крик. - А теперь вы смеете обвинять меня в том, что я украл у России ее собственность, мое собственное изобретение! Значит, если бы оно провалялось на полках, отвергнутое и всеми забытое, это было бы правильно! А вот если человек, пусть даже иностранец, на свои деньги, на свой страх и риск пытается осуществить эту идею, то тут вы все зашевелились. На готовенькое-то желающих много. Но вы все опоздали. Этот человек, - Сергей Сергеевич указал на Джафара, - великий человек. Под его руководством жители Земли впервые в ее истории осуществят космическое путешествие такой протяженности, что вы, молодой человек, информацию такого рода не сумеете усвоить. Энтузиасты, собравшиеся на этом острове, и без меня смогли бы осуществить идею этого путешествия. Но с использованием моего гравитационного ускорителя возможности людей становятся неограниченными. Смею вас заверить, что наша экспедиция носит чисто мирный характер. Но только теперь я понял, что людям Земли с их сегодняшним уровнем развития давать в руки мое изобретение нельзя. Это моё твердое убеждение. Все высокие помыслы будут сведены к самым низменным потребностям. Всё будет использовано для войны. Поэтому мы всё унесем с собой.
   - А вам не кажется, уважаемый профессор, - наконец-то, открыл рот Стас, - что вы ставите себя на место Бога и решаете за всё человечество, что для него лучше, а что хуже. Я считаю, что при нашем, как мне кажется, высоком уровне развития цивилизации любое мало-мальски полезное изобретение может быть использовано для военных целей. Возьмите ядерную энергетику. Вы что, серьезно считаете, что можно было удержать движение человеческой мысли по изучению ядерного синтеза, даже наперед зная, что наряду с атомными электростанциями появятся атомные бомбы? Это все равно бы произошло десятилетием раньше или позже, для человечества не так уж принципиально важно. Факт остается фактом, - это всё равно бы произошло. И как бы законодательным путем не запрещали клонирование человека, я твердо уверен, что в ближайшем будущем человек будет клонирован. Невозможно остановить силой движение человеческой мысли.
   - Да вы философ, как я погляжу, - заметил Джафар. - Признаю, что здесь вы правы. Но жизнь человека, как и моя в частности, ограничена, и я хочу пользоваться изобретением, коль оно есть, на своем веку.
   - А я хочу убедиться при своей жизни, что я прав в своих рассуждениях и расчетах, - добавил Сергей Сергеевич. - Я, как ученый, хочу увидеть воочию свое детище, а не успокаивать себя мечтами, что будущие поколения подтвердят мою правоту, но только после моей смерти. Надеюсь, теперь вам понятно, почему я здесь, - Новиков успокоился и сел в свое кресло.
   Джафар хлопнул в ладоши.
   - Ну, всё, лекция окончена. Итак, нашему врагу оказано слишком много чести. Его любопытство удовлетворено, надеюсь? Этого, я считаю, достаточно. Уведите его, - приказал он Саиду. - А вы, профессор, продолжайте работать, как ни в чем не бывало. Безопасностью нашего проекта мы займемся сами. Но времени у нас совсем мало. Это уже второй гость на острове, и нет уверенности, что не будет еще. Наше пребывание здесь не осталось тайной для наших врагов, и они попытаются захватить остров. Мы должны форсировать события. Я сдвигаю время старта на неделю. Он назначается на четвертое сентября. Эти оставшиеся дни будем работать круглосуточно, иначе потеряем всё. А о сегодняшнем происшествии забудьте и займитесь своим делом.
   - Как я могу это забыть?! Вы обещали убить этого человека. Он разве преступник, чтобы лишать его жизни? Он просто выполнял свой долг. Он делает свою работу, и я не могу смириться с его убийством. Это жестоко!
   - Жестоко?! В нашем мире каждый делает своё дело и идет к своей цели. Только цели у всех разные. Тот человек, который стрелял в меня, тоже имел свою цель - мою жизнь. И, признаюсь вам, эта его цель мне не по душе. Я должен идти вперед, уничтожая врагов и сметая препятствия, иначе мы никогда не сможем осуществить задуманное. Вы скажете, что это жестоко? Да, жестоко. Но так устроен наш мир, что по-другому нельзя. Может быть, в том, другом мире, в котором мы окажемся потом, всё будет иначе. Увидим.
   - Но я категорически настаиваю сохранить жизнь этому человеку! Я не смогу нормально работать, зная, что из-за меня кто-то погиб!
   Джафар задумался, встал и заходил по комнате.
   - Сохранить жизнь, вы говорите? Ну, что ж. Я ему сохраню жизнь. Более того, я его доставлю в то место, откуда он прибыл. Только он там появится через десять тысяч лет. - Джафар истерично рассмеялся. У него даже слезы выступили на глазах. - Представляю его лицо, когда он, ступив на Землю, узнает, какой идет год. Ради этого готов взять на себя лишнюю обузу. Возьму его с собой. Он будет обитателем моего королевского зверинца.
   - Вы страшный и коварный человек, Джафар. Я не знал вас таким, - сказал Новиков, уставившись на того глазами, полными ужаса.
   - Восточных монархов всегда считали коварными и изощренными в кознях. Почему я должен отличаться от них? Что я могу поделать со своей наследственностью? - Джафар поднял вверх палец и продолжил. - Генетика - великая наука, и никуда от нее не деться. Вот так. Всё! Шоу окончено. Советую приступить к своим делам, - он с серьезным видом вышел из дома.
   Сергей Сергеевич и Вика переглянулись друг с другом и остались сидеть молча в оцепенении.
  
   Работы по подготовке старта корабля шли полным ходом. Практически, всё было сделано. Люди, непокладая рук, с двойным упорством делали свое дело, и результат был налицо. Корабль мог стартовать хоть сейчас, если бы назрела такая острая необходимость, а все работы, которые велись сейчас, можно было бы закончить в полете. Но Джафар назначил старт на четвертое сентября и не собирался еще приближать сроки. Откуда было знать ученым, что работы по минированию острова еще не были закончены. По планам Джафара в последний момент перед стартом, оставшиеся на Земле люди должны быть эвакуированы. Как только корабль поднимется в атмосферу, сильнейший взрыв уничтожает весь остров вместе со всем оборудованием и немецким дисколетом. Он ничего не хотел оставлять после себя. Джафар прощался навсегда со своей эпохой и хотел уйти, громко хлопнув дверью.
  
   Группа, которая была выслана по следам профессора Новикова и арабов, сообщала в центр, что майор Калугин, отправленный с заданием в район острова - предполагаемого места пребывания российского ученого, на связь не выходил. Китаец - хозяин шхуны, доставивший Калугина в заданный квадрат, рассказал, что тот погрузился в воду вместе со всем своим снаряжением и исчез. Этот остров, имеющий географическое название Уго, был приобретен несколько лет назад частным лицом. Данные спутника говорили о том, что на нем развернута бурная деятельность, хотя прямых контактов островитян с материком не обнаружено. Это наводило на мысль, что вся деятельность на острове носила строго секретный характер. Поэтому в высших военных кругах было принято решение дать приказ командующему Тихоокеанским Флотом осуществить контролирование района океана вблизи Уго силами группы военных кораблей, а так же продолжить разведывательную деятельность для определения характера работ, проводимых на острове. Для этих целей из военной базы во Владивостоке в заданный район вышло соединение военных кораблей с десантниками на борту в количестве пятисот человек. Командование операцией было возложено на вице-адмирала Громова.
   К этому времени военное ведомство США уже переработало информацию, полученную со спутника о сильной энергетической вспышке, зафиксированной в одном из районов Тихого океана. Характер вспышки был незнаком ученым, и потребовалось много времени для определения природы этого явления. По характеру полученной картины невозможно было установить эпицентр явления. Предположение о сильнейшем извержении вулкана на одном из необитаемых островов или под водой было отметено. Кратковременность явления ставила ученых в тупик. Судя по данным спутника, можно было предположить, что силовые линии магнитного поля Земли сошлись в одной точке, расположенной в тихоокеанской акватории. Но это было полным абсурдом. Предположение о том, что из недр планеты вырвалась какая-то неведомая науке энергия, точнее, ее импульс, казалось тоже фантастикой. Ученые к единому мнению придти не смогли. Тем более, что вспышки больше не последовало, и явление продолжало оставаться загадочным. Было решено отправить научное судно в заданный район для его детального изучения. Группа ученых была подготовлена, укомплектована соответствующим оборудованием. Всей этой деятельностью руководили люди из НАСА в обстановке полной секретности. Но из ЦРУ стала поступать информация об активизации российского военного флота в указанном районе. Поэтому в правительственных кругах США было принято решение вместе с научным судном направить туда группу военных кораблей.
   Секретная служба Батанга "Сакар" после неудачной операции по ликвидации своего сбежавшего монарха, попыток его устранения не прекратила. Разрабатывались новые планы нападения. Но агенты не могли не заметить активности в интересующем службу районе российского и американского флотов. Это вызвало настороженность и подтолкнуало к более активным действиям.
   Локаторные установки, размещенные на острове и буи слежения, расставленные в его акватории, давали сведения о том, что интерес военных к этому району непомерно возрос. Появлялись военные корабли России и США, никогда ранее здесь не замеченные. Угроза вторжения стала реальной. Джафар принял решение стартовать. Весь остров заминировать так и не удалось, но времени на это уже не оставалось. Документация была изъята и загружена в дисколет, немецкий летательный аппарат заминирован - это было самым главным. Всё остальное могло быть оставлено. Эвакуация людей становилась не обязательной. Они сами себя эвакуируют после старта - все корабли стоят у причала. Свои обязательства перед оставшимися работниками Джафар выполнил полностью. Поэтому в срочном порядке началась посадка участников экспедиции в космический корабль. Саид взял с собой десять самых лучших фанатично преданных бойцов, а остальные должны оборонять остров от вторжения.
   - Сергей, я боюсь. Я реально осознала, что сюда, на нашу Землю, больше не вернусь. Может, останемся? - девушка крепко сжала запястье профессора Новикова.
   - Да ты что, Вика?! Успокойся. Ни у кого на Земле нет такой возможности, как у нас. Мы избранные - ты и я. Мы вместе - вот, что главное. Поехали!
   Вика нерешительно последовала за Новиковым к джипу, в котором уже сидели двое автоматчиков. Русских усадили на заднее сиденье, и машина тронулась. На большой скорости она мчалась извилистой дорогой, проложенной среди бурной растительности к единственной горе, возвышавшейся над островом. Дорога уперлась в стальные ворота, врезанные в скалу. Охранник по рации дал какое-то распоряжение на арабском языке, и толстые створки медленно раздвинулись. Машина въехала в чрево горы и метров сто прошла по освещенному тоннелю. Люди из неё вышли и, минуя дюжину дверей, воспользовавшись лифтом, попали в большой зал, в середине которого стояло их детище - гигантский диск, которому они доверят свои жизни, и с которым свяжут свою дальнейшую судьбу. Сергей Сергеевич и Вика в нерешительности постояли перед этой громадой и медленно пошли к трапу. Джафар в это время уже находился на мостике и о чем-то бурно разговаривал по-арабски через микрофон, установленный на пульте управления. Когда охранник провел их к нему через весь корабль, он еще продолжал говорить. Повернувшись к вошедшим в рубку людям, Джафар сказал:
   - Я на связи с отрядом охраны острова. Начался штурм с воды и с воздуха. Кто эти нападавшие, наши люди не знают. На вертолетах нет опознавательных знаков. А на побережье вышли аквалангисты. Наши защитники несут потери. Они заметили, что некоторые группы нападавших перестреливаются друг с другом. Это вообще не поддаётся объяснению. Десант противника уже недалеко от главного входа в бункер. Охрана ожесточенно обороняется, но расстановка сил, по-видимому, не в нашу пользу. Мы недосягаемы для врага, пока мы в корабле. Единственное наше слабое место - жерло бывшего вулкана. Мы как раз находимся под ним. Оно закрыто замаскированным люком. И мы должны будем его открыть, чтобы вылететь. Но в этом случае движение створки может быть замечено с воздуха и обстреляно ракетами. Поэтому люк мы откроем в последний момент.
   В рубку забежал офицер и сообщил, что посадка закончена. По трансляции Джафар объявил, чтобы все заняли свои места, согласно расписанию. Рубка наполнилась какими-то людьми, которых Сергей Сергеевич никогда раньше не видел. Скорее всего, это были бойцы охраны или пилоты. Один из них, наверное, старший, начал давать распоряжения в микрофон.
   - Профессор, займите свое место в каюте, - сказал отрывисто, с явным волнением в голосе Джафар, - и уведите свою даму. Мы стартуем.
   Саид подошел к Джафару и передал ему в руки небольшой пульт.
   - Пришло время взорвать на острове всё, что можно.
   - Еще рано, - отрезал Джафар.
   Пилот уселся за пульт управления и забегал пальцами по клавишам и тумблерам с такой виртуозной проворностью, как будто он был в эти минуты не пилотом, а музыкантом и сидел он за роялем. В рубке горели тысячи лампочек различных датчиков, светились все экраны.
   На одном из экранов был виден люк наверху, оделяющий корабль от яркого синего неба. Вот он начал медленно открываться и уже дошел до половины, представив взорам людей бездонную синь. И тут на фоне чистого неба, как вестник смерти, замаячил черный силуэт вертолета.
   - Они засекли нас! Проклятье! - выругался пилот. Вверху ярко вспыхнул взрыв и тут же еще один. Было видно, как сверху на корабль сыплются обломки горной породы и самого люка.
   - Нас сейчас завалит! - прокричал пилот.
   - Стартуйте немедленно! - На лице Джафара напрягся каждый мускул.
   - Но мы под обломками, нас засыпало!
   Джафар выхватил пистолет и закричал в ярости:
   - Стартуйте!
   Пилот подчинился. Корабль шевельнулся и устремился вверх, прижав экипаж к креслам. В последний момент Джафар нажал кнопку пульта, что был у него в руке.
   Со стороны вся эта картина выглядела фантастически. Несколько вертолетов, кружившихся вокруг горы, только что обстреляли люк, устроенный внутри жерла потухшего вулкана и обвалили внутрь сотни тонн камней. Военные лётчики наблюдали за происходящим и ждали дальнейших команд. Из усеченной вершины вверх, в синеву неба, поднимался дым от взрывов, смешанный с пылью. И в этот момент как будто произошло неожиданное извержение - все те камни, которые только что обрушились внутрь горы, полетели вверх. А за ними из чрева вулкана поднялся и устремился в небо гигантский, сверкающий сквозь пыль матовым отливом, диск. Не производя никаких маневров, моментально развив невероятную скорость, он исчез из поля зрения окружающих. От воздушной волны, последовавшей за вылетом диска, три из четырех, находившихся рядом с вулканом, вертолетов опрокинулись и рухнули на землю. Один кое-как выровнялся после сложных маневров, и его пилот, подняв голову в блестящем шлеме вверх, уставил взгляд в небо через стекло кабины:
   - Что это было? - пробормотал он в микрофон.
   - Что это было? - вырвалось из уст многочисленных свидетелей фантастического зрелища.
  
   Пилоты не сводили глаз с экранов. Их пальцы то и дело нажимали бесчисленные кнопки на пульте.
   - Первая минута полета прошла нормально. Гравитационная подушка в норме. Скорость сорок километров в секунду. Работа двигателей без перебоев. Курс?
   - Один - двадцать пять, сэр.
   - Показания датчиков?
   - Давление: один, двадцать два, шестнадцать, тридцать один, предел.
   - Температура?
   - Ниже критической, реакторы в норме.
   - Расход топлива?
   - В пределах расчетного.
   - Включить водородные ловушки.
   - Есть включить, сэр.
   Пилот забегал пальцами по пульту. Экран компьютера высветил контуры дисколета. Почти одновременно в десяти местах на изображении его корпуса зажглись красные точки - это заработали водородные ловушки, которые, как насосы, начали забирать из разряженной среды атомы водорода, чтобы собрать их в накопителе для дальнейшего использования в ядерном синтезе.
   - Выходим на нормальный режим полета, - доложил пилот.
   Напряжение спало, и все спокойно откинулись на спинки кресел. На экранах была видна Земля, которая представляла собой голубой красивый шар, светящийся в лучах Солнца на черном фоне. Она была прекрасна, их Земля, и люди смотрели на нее, мысленно прощаясь с этой чудесной планетой, служившей им домом всю их жизнь. Они думали о том, когда теперь увидят её снова и увидят ли вообще когда-нибудь. Но все эти люди в душе были авантюристами, были одержимы чёрной бездной, что их окружала. Всех их манили звездные дали и неизвестные чужие миры. Они сознательно летели в эту неизвестность, может быть, на верную смерть. Все они были немножко чокнутые, по представлениям обычных жителей Земли. Что им не жилось на их красивой и пока еще цветущей планете? Но, может быть, если бы не было среди людей таких вот чокнутых, человечество кроме каменного топора и дубины до сегодняшнего дня ничего лучше и не знало бы?
   Через двадцать минут полета, когда работа систем стабилизировалась, Джафар пригласил по трансляции профессора Новикова. Сергей Сергеевич оставил Вику, кое-как приходящую в себя после старта, и отправился на мостик.
   - Профессор, мы вышли на курс, который обговорили и проложили еще на Земле. Пока еще не включены гравитационные ускорители. По намеченному плану наша первая цель - Юпитер и его спутник Европа. При включенных ускорителях этот путь у нас займет минуты, от силы, час. Но куда нам торопиться, у нас впереди тысячелетия. А почему бы нам для начала не взглянуть своими глазами на Марс?
   - Командор, - попытался возразить Джафару штурман, - Марс в данный момент находится в стороне от проложенного курса. Его посещение у нас запланировано на обратном пути к Земле.
   - Разве мы куда-нибудь спешим? А? Вот именно. Приказываю изменить курс в направлении Марса. Мы должны выйти на орбиту вокруг него, сделать по ней несколько витков и осуществить посадку в районе горы Олимп. Потом я сам выберу точное место. Приступайте к расчетам.
   Штурман растерялся:
   - Простите меня, сэр, я только штурман, земной штурман, переквалифицировавшийся для полетов в Космос уже на острове. Всё, что я делаю сейчас, я делаю в реальных условиях первый раз в жизни, и я не знаю географии Марса к моему большому стыду.
   Джафар встал с кресла.
   - Ничего страшного не случилось и не случится. Возможности дисколета позволят нам с орбиты планеты выбрать любое место для посадки по нашему усмотрению. Человечество еще не имело аналогов такого корабля, как у нас. Его маневренность не знает границ. Гравитационные двигатели дали нам в руки большие возможности. Ваша задача, с помощью профессора Новикова, рассчитать траекторию и вывести нас на устойчивую орбиту вокруг Марса. Вы, кстати, не против, профессор?
   Новиков пожал плечами.
   - Всегда к вашим услугам.
   - Вот и чудесно. Мы никуда не торопимся и можем на орбите находиться столько времени, сколько потребуется для создания оптимальных условий безопасной посадки в выбранном мною месте. Когда мы подлетим к планете, первое, что вы увидите издалека, Вест, на его поверхности, это и будет гора Олимп, - Джафар дружески похлопал штурмана по плечу. - Я правильно говорю, профессор?
   - Вы абсолютно правы, Командор. Мимо такого гиганта, как Олимп, пролететь невозможно.
   - Послушайте, профессор, - глаза Джафара потеплели. - Вы, русские, большие романтики. И вас сроду заносит чёрт-те знает куда. Но талантливо заносит. Да, верно, вы - нация по преимуществу талантливого, но ленивого ума, тут кто-то из великих был прав. А ещё вы всечеловечны. Лермонтова помните? - Джафар закрыл глаза и восхищённо произнёс по-русски:
   - И стан худощавый в луке наклоня
   Араб горячил вороного коня...
   - Учась у вас, я заразился вашей литературой. Как силён Толстой, его "Аэлита"! Сын Неба, где ты? Ваш Толстой соединился в моей голове с вашим Чеховым, и теперь в ней постоянно звучит: - Аэлита, где ты? - Араб закрыл глаза, и его лицо приняло блаженное выражение. - Марс! Сколько романтики в этом слове! Да и вы мне, Сергей Сергеевич, говорили, что существование жизни в нашей Солнечной системе возможно прежде всего между орбитой Венеры и орбитой Марса. Это где то 120 млн. км? Так? Да и наши дорогие земляне туда собираются в ближайшие годы, значит, я должен их опередить. Так рванём на Марс, профессор?
   Глаза Джафара остыли. Он резко повернулся к штурману:
   - На Марс.
   Штурман стал нажимать клавиши на пульте. Одновременно на светящейся доске в центре рубки и на экране компьютера высветился предполагаемый курс корабля среди планет Солнечной системы. Планеты, как известно, движутся друг относительно друга, спутники вращаются вокруг них, как и два спутника Марса, и все они вместе вращаются вокруг Солнца, влияя силой своего притяжения на траекторию движения каждого. Предстоял расчет нового курса корабля с учетом всех сил, влияющих на его движение. Профессор Новиков, как большой специалист в вопросах гравитации, был первым консультантом у штурманов. Все они оставались земными навигаторами, так как космических взять было негде. С его участием все волнения отметались в сторону, ведь уже до этого не раз учёный вносил свой большой вклад в осуществление полетов российских межпланетных станций. В тех проектах профессор был одним из ведущих специалистов.
   При существующих на сегодняшний день возможностях человеческой техники полет до Марса составляет шесть-восемь месяцев. Используя гравитационный двигатель, продолжительность полета сокращалась до двадцати-тридцати дней. А при использовании гравитационного ускорителя он мог занять считанные минуты, а скорость приблизиться к скорости света. Проблема заключалась в том, что расстояние до Марса в 225 миллионов километров для такого разгона слишком мало. Поэтому использовать гравитационный ускоритель следовало крайне осторожно. Необходимо было рассчитать оптимальную скорость движения, время начала торможения с учетом всех факторов окружающего пространства.
   С участием профессора Новикова эта работа была произведена, и корабль лег на новый курс.
   Хотя дисколет имел потенциальную возможность преодолеть расстояние до Марса минут за сорок, движение с такой скоростью было крайне опасно. Сказывалось несколько факторов: неопытность пилота и штурмана, использование не прошедших длительной и всесторонней проверки двигателей и ускорителя, и при всём при этом влияние посторонних факторов. Поэтому экипаж не стал рисковать. Был произведен расчет, согласно которому, при плавном ускорении и торможении, экспедиция достигнет окрестностей Марса через десять часов полета. Джафар собрал всех членов команды, свободных от вахты, в большой кают-компании.
   - Господа! Все мы участники первого в истории человечества полета к другим мирам. Целью номер один, как вы знаете, была Европа, спутник Юпитера. Я посчитал, что мы опрометчиво приняли такое решение. Нам не следовало упускать возможность посетить нашего ближайшего соседа - планету Марс. Да, Марс сейчас находится в стороне от нашего курса. Да, полет к нему отнимет у нас и энергию и время. Что насчет времени - так оно нас не лимитирует, а что касается энергии, то расчеты доктора Краевского говорят о том, что мы не ставим под угрозу выполнение всей нашей программы. Итак, господа, через несколько часов, а если быть точным, то по корабельному времени к девятнадцати часам мы должны выйти на орбиту Марса. - Он указал рукой на электронное табло на стене. Табло показывало не только часы, минуты и секунды, но так же и год. - Мы планируем сделать контрольный облет планеты на предельно низкой высоте, а потом осуществим посадку в районе самой великой вершины Солнечной Системы - горы Олимп. На планету выйдет группа из пяти человек. Мы в реальных условиях испытаем наше оборудование, да и самих себя тоже. А сейчас профессор Новиков даст вам общее представление об этой планете, - Джафар сел в свое кресло, а профессор вышел вперед. Сзади него на экране появился общий вид Марса.
   - Итак, господа, Марс, - Сергей Сергеевич сделал шаг в сторону, чтобы собой не закрывать изображение. - Эта планета, ближайшая к Земле после Венеры, находится в полтора раза дальше от Солнца, чем наша собственная. Она небольшая - ее диаметр шесть тысяч семьсот девяносто четыре километра, что почти в два раза меньше земного. Когда мы окажемся там, мы почувствуем, что и сила притяжения значительно меньше. Марс имеет два спутника - Деймос и Фобос. Это небольшие тела с размерами шестнадцать и двадцать восемь километров в поперечнике соответственно. Фобос настолько близко вращается от поверхности планеты и продолжает приближаться к ней, что в скором будущем приливные силы Марса должны разорвать его, и обломки станут падать на марсианскую поверхность, что, несомненно, приведет к катастрофическим последствиям. Атмосфера планеты состоит, в основном, из углекислого газа и очень разряжена. Максимальное давление на поверхности составляет всего одну сотую часть от земного. Но, тем не менее, на Марсе есть погода. Бывают времена года, дуют ветра, иногда идет снег. Утром в долины опускаются туманы. Но в разгар летнего дня в северном, самом теплом, полушарии температура не поднимается выше двадцати градусов по Цельсию, а ночью может опускаться до минус восьмидесяти. Но все данные, которыми располагают ученые, говорят о том, что не всегда было так. Не всегда Марс был безжизненной пустыней. Оставшиеся многочисленные русла рек и наличие в атмосфере водяных паров говорят о том, что, скорее всего, вода находится в замерзшем состоянии под поверхностью Марса. Раньше климат был теплым и влажным, а что послужило причиной его глобального изменения, мы не знаем. Вот и попробуем поискать ответы на эти вопросы.
   Свой доклад Новиков сопровождал показом фотографий планеты, сделанных многочисленными станциями, уже побывавшими на орбите Марса и на его поверхности.
   Лекция окончилась, люди разошлись и приступили к подготовке высадки на планету. В очередной раз был проверен вездеход, самый маленький из имеющихся. Он вмещал только пять человек. Была сформирована и команда из этих пяти. В нее вошли: сам Джафар, Новиков, профессор Краевский и двое крепких охранников из арабов. За эти несколько часов, оставшихся до выхода на орбиту Марса, было проведено несколько тренировок, имитирующих высадку и возвращение на корабль, вездеход загрузили необходимым оборудованием, подготовили команду спасателей на случай непредвиденной ситуации. Время за этими делами прошло быстро, и вот по кораблю была объявлена готовность номер один. Все члены экипажа заняли свои места. Корабль заканчивал торможение. На экранах Марс еще казался маленьким шариком, но скорость движения была достаточно высока, и его размеры росли на глазах. Всё отчетливее просматривались невооруженным глазом детали в облике планеты. На экранах четко вырисовывалась его красная поверхность. Хотя полностью красным Марс назвать было нельзя. Конечно, этот цвет доминировал, но с такого расстояния он перемешивался с голубыми размытыми пятнами, покрывавшими его. Но и здесь красные отсветы просматривались даже через голубизну. Ярко белела ледяная полярная шапка, состоящая из смеси замерзшей углекислоты и воды. По мере приближения всё резче различались детали поверхности. Цвета окраски планеты постоянно менялись. Стали появляться участки желтого и зеленого цветов. Но, чем меньше становилось расстояние, тем характернее выделялись цвета конкретной местности. Были видны огромные, даже по земным меркам, растянувшиеся на тысячи километров, районы красно-коричневого цвета, говорившие о большом содержании в породах окислов железа, желтый цвет говорил о пустынях из песка и пыли.
   Дисколет вышел на орбиту и начал свое движение по ней. Вот безоблачные участки сменились облаками, которые были не такими плотными, как на Земле. Сквозь их рваные клочья виднелась поверхность планеты. Но вот над белым полем появилась вершина - это чудо Марса. Высоко над облаками возвышалась гигантская плоская поверхность горы Олимп. В миниатюре она представляла собой круглую кучу. Но "куча" эта имела высоту двадцать семь километров, а диаметр плоской вершины составлял семьдесят пять километров. Земная гора Эверест, наша гордость, по сравнению с этим монстром при всей своей высоте почти в девять километров, казалась жалкой кочкой. Красный цвет поверхности горы перемешивался с белым цветом льда, покрывающим вершину. Когда-то в центре этой гигантской горы было жерло вулкана, который выбрасывал лаву наружу из глубин планеты. Лава стекала, застывала слой за слоем, поднимая вулкан всё выше и выше. Потом активность его спала, жерло заполнилось остатками жидкой лавы, которая затвердела, оставив только небольшое углубление в месте кратера. И несколько метеоритов, упавших позже на ровную поверхность вершины, завершили картину этого гиганта.
   Дисколет стал входить в атмосферу планеты. Хотя она была значительно разряженной, тем не менее, оказывала сильное сопротивление движению. Корабль потихоньку начало трясти и, чем ниже он опускался, тем сильнее чувствовалась эта тряска. Пилоты быстро переключали клавиши управления, не сводя глаз с экранов. Обстановка за бортом менялась ежесекундно. Все, включая самого Джафара, ужасно волновались, ведь им приходилось осуществлять посадку на чужую планету в реальных условиях, а не на тренажере.
   - Высота пятьдесят километров. Работа двигателей в норме.
   - Высота сорок километров. Температура за бортом минус сто двадцать четыре градуса.
   - Высота тридцать километров. Температура минус сто два градуса. Давление одна десятитысячная атмосферы.
   Прямо под кораблем и до горизонта простиралась зона облачности. Облака казались бесконечным белым полем, над которым на высоте двадцати километров возвышается громада Олимпа. Глядя на экран и любуясь этим зрелищем, Сергей Сергеевич подумал, что на поверхности этой горы, на этом гигантском плато вполне мог бы разместиться крупный город с населением в несколько миллионов человек. Это был бы заоблачный город. Город богов. На высоте в пятнадцать километров дисколет практически затормозил своё движение и завис над поверхностью. Его гравитационные двигатели позволяли осуществлять любые маневры без особого труда.
   - Произвести снижение и поиск района посадки!
   - Есть, сэр!
   - Отключить гравитационные подушки.
   - Есть, сэр!
   Пилот пробежал пальцами по клавишам пульта, и все члены экипажа почувствовали себя настолько легко, как будто с них сняли тяжелую ношу. Искусственное поле тяготения внутри корабля было уже ни к чему, - корабль попал в поле тяготения Марса. Но это поле было значительно слабее того искусственного, к которому уже начали все привыкать. Тем временем корабль осуществлял плавный спуск к поверхности планеты. Вот он начал погружаться в бело-голубые облака углекислого газа. Какое-то время видимость вокруг была нулевая, но облака стали редеть и сквозь них то тут, то там начали проступать контуры поверхности. Дисколёт опустился ниже и, теперь эти облака уже не казались бело-голубыми. Люди увидели перед собой красный мир. Всё вокруг было в красных тонах - от бледно-розового до багрово-красного, переходящего в коричневый. Облака над ними тоже светились бледно-розовым светом. Создавалось впечатление, что на глаза наблюдателю надели очки с красным фильтром. Но нет, всё было так в натуре. Таким был мир Марса, непривычный для глаз земного жителя, но имеющий какую-то свою красоту.
   Корабль начал движение с большой скоростью вдоль параллели планеты. Под ним то и дело быстро менялся ландшафт, - ровные плато сменялись глубокими обрывами, пустыни - бездонными каньонами.
   - Вот этот район, что у нас впереди по курсу - уникальная система каньонов Марса - Долина Маринер, длиной около четырех тысяч километров и шириной около двухсот.
   Дисколёт шел на высоте шести километров над поверхностью планеты. Всё огромное плато было испещрено бесконечной сетью каньонов огромной ширины и глубины. Сверху хорошо было видно русло некогда протекавшей между этих скал широкой реки, которая чуть южнее разделялась на рукава, и широкой дельтой впадала, судя по всему, в море, которое когда-то плескалось на месте огромной равнины, бывшей в глубокой древности его дном.
   - Да, раньше здесь был живописный уголок - отвесные скалы, дельта широкой реки, впереди море до горизонта, бурная растительность, луга - красота, - мечтательно сказал пилот - штурман Джон Вест.
   - У вас бурное воображение. Я тоже считаю, что раньше климат на планете был другим. Атмосфера была более плотной с большим содержанием кислорода и водяных паров. Эта плотная атмосфера позволяла за счет парникового эффекта задерживать солнечное тепло. Поэтому климат был более мягким. Только было это, конечно, десятки и сотни миллионов лет назад, может, даже больше. Но по какой-то глобальной причине всё резко изменилось. Можно предположить падение на Марс крупного астероида. Это привело бы к колоссальному взрыву с выбросом в атмосферу огромного количества грунта. И, в виду малой силы притяжения, тучи пыли длительное время плотно окутывали планету, не пропуская солнечные лучи. Температура на Марсе упала, вода замерзла. Постепенно оседающая пыль покрывала толстым слоем всю поверхность. Вода на планете есть, обязательно есть, но только в виде подпочвенного замерзшего льда. В атмосфере остался доминировать углекислый газ, имеющий более низкую температуру замерзания. Так что, для поисков каких-либо следов былой жизни посадку лучше всего осуществить в этом районе, у подножия скал, - закончил свои рассуждения профессор Новиков.
   - Вы совершенно правы, док! - громко и, чётко выговаривая каждое слово, сказал Джафар. - Именно здесь и посадим наш дисколет. Джекобс, произвести посадку!
   - Слушаюсь, сэр! Приготовиться к посадке! - капитан уже отдавал команду пилоту. - Отключить второй, четвертый и шестой генераторы. Подготовить шасси.
   Вест то и дело включал какие-то датчики, нажимал бесконечные клавиши, не сводя глаз с многочисленных экранов.
   - Осуществить реверс первого и пятого двигателей! - Джекобс четко отдавал команды.
   - Высота - четыре пятьсот. Работа двигателей в норме, - докладывал пилот.
   Корабль опускался вдоль отвесной стены каньона. Высота этого обрыва была километров пять. Такие глубокие провалы в почве не имели аналогов на Земле. Зрелище было впечатляющим, на экране вырисовывались мельчайшие детали каменной стены. Эти скалы были похожи на земные, но освещение в красных тонах делало их вид сказочным.
   - Смотрите! Что это?! - закричал Вест, и указал пальцем на участок экрана. - Это какая-то дыра в скале и, похоже, у нее правильная геометрическая форма. Может, это игра Природы?
   - Джекобс, - обратился Джафар к пилоту, - вы могли бы переместить корабль в район этого объекта и зависнуть напротив него?
   - Без проблем, сэр.
   Дисколет переместился в направлении северо-запада, вдоль отвесной скалы, и завис на расстоянии пятисот метров от огромной пещеры.
   - Увеличить изображение! - приказал Джафар.
   Экран начал приближать изображение грота или тоннеля, но кроме черноты внутри ничего различить было невозможно.
   - Посмотрите, перед входом в эту пещеру есть ровная площадка, она, конечно, мала для нашего корабля, но для небольшого летательного аппарата в самый раз. До дна каньона еще два километра. Что это может быть? Отсюда мы ничего рассмотреть не сможем. Предлагаю продолжить спуск, если внизу ничего интересного не обнаружим, используем посадочный модуль для исследования этой пещеры, - предложил Джафар.
   Корабль стал медленно опускаться на дно ущелья, и люди во все глаза рассматривали скалы, движущиеся перед ними на экранах, но, увы. Их взору не попался ни один объект, хоть сколько-нибудь отдаленно говоривший о его искусственном происхождении.
   - Высота - двадцать метров! Высота - десять метров! Контакт!
   Дисколет слегка тряхнуло. Но для такого гигантского корабля посадка была мягкой.
   - Вот мы и на Марсе, господа! Поздравляю вас всех! - восторженно произнес Джафар.
   Джекобс сделал общее объявление:
   - Вниманию членов экипажа. Наш корабль осуществил мягкую посадку на планете Марс. Командор поздравляет вас всех с этим событием.
   Опустившись на поверхность, дисколет поднял большое количество красной пыли, которую постепенно сносило легким ветром, дующим с севера. Издавая характерный свистящий звук, присущий гидравлическим механизмам, из корпуса корабля выдвинулась аппарель. Экипаж вездехода занял свои места внутри машины. На каждом члене этой команды был надет скафандр с баллонами воздуха, позволяющими дышать им в течение двух часов. На борту машины имелся достаточный запас таких баллонов, увеличивающий автономность работы экипажа до десяти часов. Атмосфера Марса ядовита для человека. Оказавшись в такой среде без средств защиты, даже если он не погибнет от резкого перепада давления, то уж наверняка задохнется через минуту - углекислый газ смертелен для человеческого организма.
   Машина резко дернулась и остановилась. Потом толчок повторился еще раз. Это водитель никак не мог плавно ее тронуть, но вот это ему удалось. Машина медленно подъехала к закрытым дверям. Створки раздвинулись, и вездеход въехал в тамбур, после чего створки снова сомкнулись. Через несколько секунд открылись дверцы следующего люка, и люди увидели перед собой чужой мир. Каждого из них охватили волнение и страх перед вторжением в него. Но мир этот манил их к себе, и машина тронулась. Она медленно миновала аппарель и покатилась всеми своими десятью колесами по марсианскому грунту, поднимая за собой столб красной пыли. Датчики показывали температуру за бортом минус тридцать два градуса по Цельсию.
   - Да, не жарко, - покачал головой Новиков. - Марсианское лето знойным не назовешь. А сейчас именно лето, самый его разгар. Эту температуру можно назвать утренней прохладой. И вы посмотрите, друзья, какие здесь невыразительные облака, по сравнению с нашей Землей.
   На розовом небе виднелись редкие белые перистые облачка. Необычным зрелищем на марсианском небосводе были два белых спутника - крупный, имеющий угловые размеры нашей Луны - Фобос, который в течение суток трижды восходит и заходит, и Деймос, что виден с поверхности маленькой картофелиной, вращающийся по орбите почти так же, как Луна вокруг Земли.
   - Док, а сколько на Марсе длятся сутки? - спросил Новикова Саид.
   - Почти столько же, сколько и на Земле - двадцать четыре часа тридцать семь минут.
   - А землетрясения здесь бывают?
   - Марсотрясения, если хотите. Да, бывают. Но меня беспокоит другое - с момента посадки до настоящего времени скорость ветра увеличилась на десять метров в секунду. А это плохо. На Марсе бывают сильнейшие пылевые бури, и лучше нам в них не попадать.
   - Салах, приблизьтесь к скалам, мы будем обследовать их в северном направлении, - обратился Сергей Сергеевич к водителю-арабу. Вездеход двигался к отвесной, уходящей вверх на пять километров, каменной стене. Через толстые бронированные стекла окон она где-то в вышине сливалась с розовым небом.
   - Произведите забор образцов грунта, - приказал Новиков.
   Вездеход остановился, автоматический манипулятор, расположенный вдоль его борта, ожил. Стальная рука, изгибаясь в суставах, стала своими искусственными пальцами собирать с поверхности камни и складывать в специальный отсек в корпусе. Закончив эту операцию, вездеход продолжил движение. Ему приходилось объезжать крупные камни и медленно переваливаться через мелкие. Но удачно сконструированная подвеска машины и шасси позволяли достаточно комфортно преодолевать все неровности поверхности.
   - Вот сейчас мы должны находиться точно под той пещерой, что мы видели там, на высоте. Отсюда нам ее, конечно, не разглядеть. Предлагаю обследовать этот участок на расстоянии одной мили. Если не найдем ничего интересного, двинемся к руслу реки.
   - Я не возражаю, - согласился Джафар.
   Вездеход передвигался медленно, и люди внимательно изучали все детали исполинской скалы.
   - Посмотрите, какой интересный камень - он имеет форму шара. Давайте возьмем его для коллекции.
   - Ну, что ж, возьмите, если он вам так понравился, - согласился с предложением Салаха Сергей Сергеевич, - но учтите - нам нужно еще собрать очень много проб, а отсек для них у нас не безразмерный.
   Через несколько минут камень, привлекший внимание водителя, был уже в отсеке для образцов.
   - Вы только посмотрите назад, какую мы пыль за собой подняли. За ней даже нашего корабля не видать, - с удивлением в голосе сказал Джафар. Все повернули головы и убедились в справедливости его слов.
   А в это время впереди показался какой-то пролом в скале. Может быть, просто трещина чернела на красном фоне породы, - с большого расстояния определить было невозможно. Но по мере приближения ракурс менялся, и кажущаяся узкая черная щель превращалась в большой грот. Люди молча и сосредоточенно всматривались в его контуры. Каждый не решался произнести ни слова, хотя у всех в голове были одни и те же мысли. Первым нарушил молчание Санд.
   - Невероятно! - прошептал он очарованно. - Это же дело рук разумных существ.
   Сергей Сергеевич был потрясен. По всему его телу побежала дрожь, глаза широко раскрылись.
   - Я не верю своим глазам, - тихо сказал он, - это же вход. Вход куда-то.
   От волнения учёный весь покрылся потом, но даже не замечал этого. Водитель по мере приближения к загадочному объекту заметно сбавил скорость, а приблизившись к нему метров на сто, и вовсе остановился, не получив никакой команды. Все сидели в оцепенении. Перед ними возвышался метров на тридцать в высоту и такой же ширины построенный аркой вход в тоннель. По всему контуру этого огромного входа на ширину пяти метров фасадный камень был гладким, даже отполированным. Такими же гладкими были стены внутри. Они просматривались еще метров на пятнадцать-двадцать, а дальше тонули во мраке.
   - Что это за сооружение? Возможно, там кто-то есть? Что дальше-то делать будем? - спросил водитель.
   Все члены команды сидели молча, созерцая это творение чьих-то рук. Первым нарушил затянувшуюся паузу Джафар.
   - Я предлагаю двигаться вперед. Возражений нет?
   Никакого ответа не последовало.
   - Тогда вперед! - скомандовал он.
   Машина дернулась и двинулась к тоннелю. По мере приближения к нему на венце арки стали появляться какие-то отблески, которые от попадания на него лучей восходящего солнца как бы зажгли гирлянду сверкающих и играющих огней по всему контуру. Вездеход приблизился к входу метров на тридцать.
   - Стоп! - Джафар впился глазами в экран. - Наведите объективы камер на эти огни. Так! Дайте увеличение. Еще. Еще. Вот так. Ну-ка, что это там такое?
   На экране каждый "фонарик" отчетливо представлялся сферическим телом с множеством граней, вращающимся на невидимой оси в углублении. Сам материал сферы напоминал стекло или что-то в этом роде. Сфера вращалась, и лучи света играли на ее поверхности. По контуру входа таких "светлячков" было установлено не меньше двухсот. Солнце поднялось из-за скал ещё выше, и свечение арки усилилось.
   - Какая красота! Эти шары так сверкают, что напоминают мне бриллианты короны нашей династии, - заметил Джафар. - А, может быть, на самом деле они изготовлены из алмаза? - мечтательно протянул он.
   - Даже, если на Марсе существуют алмазные россыпи, они нам в нашем путешествии всё равно ни к чему, - серьезным тоном сказал профессор Новиков.
   - Давайте лучше оторвемся от этого прекрасного зрелища и посмотрим, что там внутри.
   Вездеход тронулся и медленно миновал арку. Впереди была кромешная тьма. Лучи мощных фар машины пробили темноту и осветили лежащее впереди пространство. Стены тоннеля были отполированы и ослепительно сверкали. Метров через сто коридор поворачивал направо и уходил в темноту. Двигаясь вперед по большому радиусу поворота, машина светом своих фар уперлась в далекую стену.
   - Тут тупик, - с волнением выкрикнул водитель.
   - Вижу, - озадаченно сказал Джафар, - давай, потихоньку двигайся вперед, может, мы увидим какой-нибудь проход.
   Вездеход медленно приближался к стене, освещая всё перед собой ярким светом и оставляя тоннель во мраке позади себя. В этом мраке, слегка разбавленном отсветами блестящих стен, мелькнула какая-то тень и растворилась. Весь этот тупик был полукруглой формы, и машина сделала полный разворот, двигаясь вдоль одной из стен.
   - Осветите потолок тоннеля, давайте его осмотрим, - предложил Сергей Сергеевич.
   Но потолок ни чем не отличался от стен, - был таким же ровным и блестящим.
   - Но ведь кто-то и для чего-то сделал всё это - тоннель наверху, тоннель внизу у подножия скалы. Мне кажется, между ними должна быть какая-то связь, - заметил он.
   - Мне тоже кажется это очевидным, - подал голос профессор Краевский. Это были его первые слова, произнесенные с момента высадки на планету. Казалось, всё это время он находился в каком-то оцепенении.
   - Нет смысла кружиться вдоль этих стен, - Джафар громко выдохнул, будто собравшись с духом. - Я принимаю решение: двое остаются в машине, а группа из трех человек выходит наружу и обследует каждый дюйм стены. Мы должны найти проход. Профессор Новиков, я и Саид будем в составе этой группы, - в голосе Джафара чувствовался азарт.
   Машина развернулась, и ее фары осветили тупиковую стену, открылся боковой люк, и трое человек вышли из вездехода. Каждый из них с волнением делал первые шаги по полу, покрытому толстым слоем красного песка. Одно дело, передвигаться по планете под бронированным панцирем машины, другое - выйти из нее наружу. Люди разошлись в разные стороны и стали внимательно обследовать стены, дополнительно освещая их фонарями, вмонтированными в скафандры.
   - Абсолютно гладкая стена. По-моему, она собрана из полированных плит, идеально подогнанных одна к другой, - сказал в микрофон, вмонтированный в гермошлем, Джафар.
   Внутри вездехода светились три экрана, работающие от телекамер, установленных на плече у каждого из трех вышедших наружу людей.
   - Я тоже не вижу никаких изъянов в стене, - сказал профессор Новиков, проведя руками в перчатках по его гладкой поверхности.
   - Каждый из нас должен осмотреть всё внимательно, должна быть хоть какая-то щель. Я в этом уверен, - приказал Джафар.
   Рифленая обувь людей оставляла четкие отпечатки на нетронутой поверхности песка. Была обследована вся стена в тупике, и люди продолжали изучать участок за участком уже в направлении выхода. Саид поравнялся с вездеходом, стоявшим на месте и освещавшем тупик. Здесь лучи фар машины не достигали поверхности стены, но его собственный фонарь достаточно ярко ее освещал. Стена была сделана идеально, и не было видно ни малейшей щели. Обследуя ее участок, соприкасающийся с полом, араб вдруг замер, нагнулся ниже и проговорил:
   - О, Аллах! Вы только посмотрите сюда!
   Джафар с Новиковым поспешили к нему.
   - Осторожно! Прошу вас! Светите себе под ноги.
   Все трое навели свои фонари на засыпанный песком пол.
   - Краевский, вы видите это на экране?
   - Вижу. Это следы.
   - Да, но наши ботинки оставляют другой рисунок, - Саид посветил на пол позади себя, - вам видно? У нас у троих один и тот же след. А этот - совершенно другой. И принадлежит он всё же человеку. Посмотрите внимательно. След совершенно свежий. Вот следы от колес нашего вездехода, а вот этот - чужой отпечаток оставлен поверх них. Чей-то ботинок замял отпечаток протектора. Здесь кто-то был только что.
   Люди смотрели друг на друга и молчали, охваченные сильным волнением.
   - Давайте посмотрим внимательно, - пришел в себя первым Саид.
   - След идет от той стены к этой и кончается у нее. Нет сомнения, что этот ее участок открывается. Вы только посмотрите, - след кончается в полушаге от нее. Кто-то шагнул вперед. Давайте пройдем на ту сторону тоннеля.
   Следы точно так же неожиданно начинались у противоположной стены.
   - Кто-то вышел отсюда, пересек позади нас этот коридор и исчез в том участке стены. В этом сомнений нет. Значит, есть дверь на этой и на той стороне. Давайте смотреть внимательно.
   - Саид, оставайся здесь, а мы с профессором перейдем на ту сторону и обследуем ее.
   Группа разделилась. Вездеход развернулся и помогал в поисках светом своих фар. Сергей Сергеевич обследовал участок стены на уровне человеческого пояса, для удобства встав на колени. Ему показалось, что стена перед его глазами имеет темное пятно. В лучах света фонаря это пятно даже показалось слегка выпуклым. Может быть, это всё ему только казалось, но было похоже, что этот участок люминесцировал. Сергей Сергеевич выключил фонарь. Теперь оно, это пятно, казалось ярче окружающего фона.
   - Джафар, выключите, пожалуйста, ненадолго свой фонарь, - попросил он. - Салах, и вы тоже выключите фары, я, кажется, что-то нашел.
   Вездеход потушил все огни, и теперь на фоне стены отчетливо светилась зеленая точка.
   - У меня тоже находка! - раздался в наушниках голос Саида.
   - Салах, можете включить фары.
   Тоннель опять осветился.
   Сергей Сергеевич с волнением нажал светящееся пятно. Ничего не изменилось.
   - Сильнее давите, док, - посоветовал Джафар.
   Новиков, что было сил, надавил большим пальцем на зеленый светящийся квадрат. В этот момент стена перед ними подалась вовнутрь. Образовались два метровых прохода направо и налево.
   - Саид, у нас открылась дверь! - с волнением прокричал Сергей Сергеевич. - Идите скорее к нам!
   Саид поспешил к противоположному участку стены.
   - Что будем делать? Пойдем вперед?
   - Нет. Нам нужно взять оружие. Мы не знаем, с кем предстоит встретиться. Саид, принеси три автомата.
   Пока боевик ходил за оружием, Джафар с опаской заглянул вовнутрь.
   - Там, впереди, я вижу свет, - сказал он, - свет какой-то неестественно зеленый.
   Вооружившись автоматами, специально приспособленными для пользования руками, одетыми в толстые перчатки, все трое один за другим осторожно пошли в правый проход, следуя за Джафаром. Пройдя метров тридцать, люди оказались в большом зале, заполненном каким-то необычным оборудованием. Это были, судя по всему, емкости в форме конусов и шаров, соединенные между собой трубами, проходящими через светящиеся полупрозрачные цилиндры, сделанные из материала, похожего на голубое стекло, со дна которых вырывались мелкие пузыри и медленно поднимались вверх. Создавалось впечатление, что жидкость, находящаяся внутри, была вязкая и маслянистая. На вершине конусов, где-то под потолком помещения, на высоте пятнадцати-двадцати метров вращались какие-то лопасти, напоминавшие пропеллер вертолета. И всё это происходило в абсолютной тишине.
   - Что это такое? - послышался голос Краевского. - Что за богадельня?
   - Похоже, здесь что-то производят, - предположил Сергей Сергеевич.
   - Командор! Дверь, через которую мы вошли, закрылась, - крикнул Саид.
   - Ничего страшного. Она не такая уж и толстая. При необходимости прошибем ее снарядом.
   Люди с опаской ходили между диковинным оборудованием, залитым матово -зеленым светом, и разглядывали его. Ничего подобного никому из них видеть не приходилось.
   - Ясно, что это оборудование. Но вот его формы, дизайн, если хотите, совершенно не похож на наш земной. Марс, по-видимому, планета мертвая, и вдруг это. Удивительно!
   Между двумя емкостями в зеленом полумраке неожиданно промелькнула какая-то маленькая тень. Джафар краем глаза заметил это движение и насторожился. Что это было? Он направил автомат перед собой и осторожно, вглядываясь в непривычную для зрения зеленую полутьму, двинулся к тому месту, куда скрылось это "Нечто". Его фонарь выхватывал из полумрака матовые стенки конусов, цилиндров и труб. Чем дальше он шел, тем труб становилось больше и больше. Они сходились в пучок и уходили куда-то вперед в кромешную тьму. И вот между самой нижней трубой и полом в темноте он увидел вспышку двух светящихся точек. Приготовившись моментально открыть огонь, при малейшей опасности, Джафар навел фонарь в эту темноту и опешил. На него смотрела черная кошка! Обычная земная кошка! Он даже не поверил своим глазам.
   - Смотрите, кого я нашел! Вам хорошо видно, Краевский?
   - Не может быть! Кошка на Марсе?! Как она здесь дышит? Командор, проверьте свои газоанализаторы.
   Все трое взглянули на приборы одновременно.
   - Здесь же обычный земной воздух! Где это мы? Что за чертовщина.
   Джафар нагнулся, достал из-под трубы кошку и взял ее на руки. Она была совсем ручная.
   - Может быть, попробовать снять скафандры, если здесь воздух, пригодный для дыхания и давление соответствующее? - предложил Джафар.
   - Дверь в тоннель была открыта нами, значит, была утечка. Но сейчас и давление воздуха и его состав в норме. Выходит, все эти параметры регулируются автоматически, или кто-то этим занимается, - задумчиво проговорил Новиков.
   Все собрались около Джафара и рассматривали кошку. Каждый норовил ее погладить. Саид первым медленно расстегнул гермошлем и осторожно вдохнул воздух помещения, за ним это сделали и остальные.
   - Кис, кис, кис. У-тю-тю, - Сергей Сергеевич не мог оторвать глаз от симпатичной мордашки. Как и все остальные. Все трое так увлеклись этим делом, что не заметили, как из-за одного дальнего конуса появилась фигура человека и направилась к ним. Люди увидели незнакомца, когда он был в десяти шагах от них. Все вздрогнули и направили на него свои автоматы. Человек, стоявший перед ними, а это был, несомненно, человек, представлял собой странное зрелище. На нем был оранжевый костюм с широкими рукавами, перетянутыми у запястья, штаны, заправленные в высокие ботинки белого цветы. Вокруг шеи были застегнуты яркие разноцветные оплечья, а на груди вышит золотой орел. Человек носил длинные черные волосы, собранные сзади в большой узел и украшенные венцом из красной ленты. Борода незнакомца была длинная и черная, она аккуратно заплеталась во множество косичек, а снизу её будто топором обрубили. Это был красивый мужчина лет тридцати крепкого телосложения. Он приблизился к людям и остановился. Одну руку марсианин положил себе на грудь, вторую, согнутую в локте, поднял вверх. В ладони он сжимал черный овальный предмет. Губы его не шевелились, но все трое услышали слова, произнесенные им.
   - Я - Эбс, османий вимана Орел, воин Великой Атлантиды. Кто вы, чужеземцы?
   Люди переглянулись и стояли в недоумении. Каждому казалось, что он слышал слова незнакомца, но при этом тот не пытался даже открыть рта. Первым вышел из оцепенения Новиков.
   - Он телепатирует! Несомненно, телепатирует! Вы что-нибудь поняли из его слов, кроме того, что его зовут Эбс и что он воин Атлантиды?
   - Я тоже кроме этого ничего не понял, - признался Джафар. - Правда, он ещё что-то, вроде, сказал про орла.
   Саид согласился.
   - Давайте представимся ему, - предложил Сергей Сергеевич. Остальные кивнули в знак согласия. Профессор сделал шаг вперёд и улыбнулся странному хозяину марсианского подземелья.
   - Мы, жители планеты Земля, совершаем космическое путешествие. Марс - промежуточный пункт на нашем пути. Мы летим дальше к Юпитеру, Сатурну и за пределы Солнечной системы. Меня зовут Новиков, это - Командор, а это - Саид.
   Бородатый слегка склонил голову.
   - Я вижу, что вы не атлантины, но вы и не воины Рама - вы не боитесь кошек. Кто же вы? - Эбс, как представился незнакомец, при этом не шевелил губами, но, когда слушал, не сводил глаз с говорящего.
   - Он, определенно, не понимает наших слов, но в состоянии читать наши мысли и внушать свои - это удивительно, - с восторгом сказал профессор и обратился к Эбсу. - Мы - жители Земли. На ней мы проживали в разных государствах, но твердо заявляем, что о государстве под названием Рама никогда не слышали. Из истории знаем, что в некоторых древних источниках упоминается об Атлантиде, но следы ее самой еще никто не обнаружил. Нет даже уверенности, была ли она на самом деле. О какой Атлантиде вы говорите?
   Эбс удивленно посмотрел на Новикова.
   - Моя империя Атлантида существует пять тысяч лет. На протяжении последних двухсот тридцати из них она воюет с империей Рама. Этой войне не видно конца, земля и воздух содрогаются от непрекращающихся сражений, а вы говорите, что ничего о нас не знаете. Если вы здесь на Нафоркисе, значит, вы не принадлежите к племенам неразумных варваров, но вам ничего не известно и о нас. Это странно. Кто же вы?
   - Как я уже говорил, мы жители Земли и говорим правду, Эбс, и хотим знать, где сейчас находимся. Что всё это? - Новиков обвел рукой вокруг себя.
   - Это одна из военных баз, принадлежащая великому императору Рипосопалу. На Марсе их восемь. Но меня самого мучает множество вопросов. Я здесь был всего три года назад. Тут стояли войска и базировались вимана императорского флота. Сейчас здесь всё вымерло. Я не узнаю эту базу - гордость Империи. Всё оборудование настолько ветхое, будто прошли столетия, а не три года. Чтобы создать условия для жизни, я с трудом сумел запустить машины. Они работают с перегрузкой в течение двух месяцев, что я здесь, но вот-вот остановятся. Я не смог сам починить свой вимана и не нашел топливо для его дозаправки. Здесь, на Марсе, моя посадка вынужденная. Но что-то за эти годы здесь произошло. Кроме вас и меня нет на всей планете ни одной живой души. Богиня Мать покинула меня! Я обречен!
   - На чём вы прилетели сюда, Эбс. Где ваш корабль? - спросил Джафар.
   - Мой вимана в ангаре боевой площадки наверху.
   - Мы ваши друзья, и поможем вам, насколько это возможно. Покажите нам ваш корабль.
   Эбс сделал низкий поклон и пошел в темноту. Все трое последовали за ним. Они прошли сквозь полутемные коридоры и остановились у основания шахты, уходящей высоко вверх. Вся площадка дернулась и стала подниматься, пересекая множество галерей. Новиков пытался считать уровни, но скоро сбился и оставил эту затею. Подъем занял несколько минут. Наконец, лифт остановился, и люди вышли в большой зал, совершенно пустой, в котором почти посередине стоял космический корабль черного цвета очень необычной формы. Длинное сигарообразное тело звездолета, абсолютно острое с одной стороны и усеченное с другой, составляло в длину метров пятьдесят и в диаметре имело не меньше десяти. С двух противоположных сторон к корпусу примыкали два овальных диска толщиной метров по пять. Эти диски издалека напоминали гусеницы вездехода, закрытые кожухом, но, конечно, таковыми не являлись. С боков этих дисков просматривались какие-то выступы полусферической формы, а наверху, на самой "сигаре", судя по всему, была огромная остекленная боевая кабина. Весь корабль напоминал гусеничную машину необычной формы. Он был абсолютно черным, и большой золотой орел на его фюзеляже завершал картину.
   - Вот он, мой вимана Орел. Если хотите, могу познакомить с ним поближе.
   Люди пересекли зал, и подошли к огромному кораблю, распростертому на гладком полу ангара.
   Эбс указал рукой вперед и в пояс поклонился.
   - Прошу вас, друзья. Вы все мои гости, - прозвучало в голове каждого.
   Группа обошла гигантские овалы, которые, судя по всему, являлись двигательными установками, и сразу за ними в корпусе увидели открытый люк с опущенным трапом. Эбс еще раз поклонился и жестом предложил пройти внутрь. Сергей Сергеевич с радостью принял предложение, но Джафар и Саид крепче сжали в руках автоматы и осторожно шагнули на чужой корабль.
   - Не волнуйтесь, друзья, вас не ждет здесь ловушка. Идите с миром. Вы мои гости.
   Внутри корабль был освещен слабо, но тем ни менее трое землян заметили, что все его стены украшены рельефными изображениями различных сценок из жизни. Иногда это был просто геометрический орнамент. Казалось, что все эти излишества как-то не сочетаются с военным назначением корабля. Но, несомненно, они имели какой-то свой скрытый смысл. Люди шли по коридорам, имеющим овальные потолки с золотым узором, ступая на мягкий рифленый пол, и не могли понять, кем был хозяин корабля, и как получилось так, что все они, жители одной планеты, встретились здесь, на Марсе, попав сюда, будто из разных миров. Всех мучили одни и те же вопросы.
   Коридор привел людей в совершенно круглое помещение, в центре которого на троне восседала статуя очень полной, обнаженной, женщины с сердитым лицом, на коленях которой лежала кошка. Всё, и сама женщина, и трон, и кошка, были сделаны из металла по цвету напоминавшего золото. Вот только глаза толстухи... Глаза были живыми человеческими глазами, смотрящими прямо перед собой. Люди даже испугались такого несоответствия. Эбс рухнул плашмя перед божеством, - судя по всему, это и была Богиня Мать. Он поднимался и снова падал на пол. Последний раз перевернулся на спину, немного полежал и встал. Казалось, что взгляд богини впивался по очереди в глаза каждому гостю.
   - Она разрешает вам идти дальше - вы не враги на этом корабле.
   - Это сказала богиня Мать? - Новиков не отводил глаз от золотой женщины.
   - Да, она прочла ваши мысли.
   - Но ведь вы, Эбс, тоже их читаете.
   - Да, это так, но я могу ошибиться, а Богиня Мать - никогда.
   - Ну, что ж, мы только рады, - развел руками Сергей Сергеевич.
   Коридорами люди прошли в боевую рубку, где стояли три белых кресла. Они даже не стояли, а висели в воздухе перед пультом управления, который со стороны казался примитивным: какие-то фаянсовые рукоятки, светящиеся щели с непонятными значками. И прямо над пультом в воздухе завис стеклянный конус, заполненный чем-то наподобие ртути на одну десятую объема. Никаких экранов не было видно. И вообще в боевой рубке всё было крайне просто. Можно было подумать, что это не военный корабль, каким-то образом оказавшийся на Марсе, а детская игрушка-тренажер, не более того. И обстановка, и божество, и сам хозяин казались какими-то сказочными, не настоящими. Люди ловили себя на мысли, - уж не грезится ли им всё это.
   - Друзья, вы видите то, что на самом деле находится перед вами. Вы в самом сердце вимана Орел флота императора Рипосопала.
   Не произнося ни слова, Эбс стал объяснять устройство своего космического корабля. Корабль имел гравитационные двигатели, и еще его приводили в движение реактивные турбины, работающие на каком-то сверхэффективном топливе, которое как раз у пилота и закончилось. А на марсианских базах его тоже не оказалось. Эбс завершал свой рассказ об устройстве корабля, как вдруг вместе с информацией о корабле в головы людей стали пробиваться какие-то неприятные сигналы, которые поначалу были просто легкой помехой, но вскоре превратились в невыносимо гул. Все схватились за головы, не зная, как избавиться от неприятных ощущений. Эбс, увидев это, провел перед своим лицом рукой и гул прекратился. Он жестом попросил остальных оставаться на месте, а сам стал как бы прислушиваться к каким-то неуловимым звукам. Так продолжалось несколько минут. Потом он опять провел рукой перед своим лицом, и люди ощутили в своем сознании его присутствие.
   - Меня вызывала Богиня Мать. Дело плохо. Поднимается сильнейшая пыльная буря. Скорость ветра уже достигла трех полетов луа за жизнь. На Марсе бури случаются, но очень сильные - редко. Это опасно. Где ваш вимана? Он может в ближайшее время быть полностью погребенным под песком. Вам надо спасаться.
   - Эбс, мы обещали помочь, поэтому предлагаем тебе убежище на нашем корабле. Он будет твоим домом. Там, в безопасности, мы сможем разобраться во всём вместе. Здесь ты один погибнешь. По-моему, помощи больше тебе ждать неоткуда. Решайся, - сказал Джафар.
   - Похоже, вы правы, чужеземцы. Выбора у меня нет. Прошу вас выполнить одно моё условие - я не могу оставить здесь Богиню Мать. Она всегда помогала мне раньше, поможет и впредь.
   - Она же, наверное, тяжелая, мы не сможем ее донести.
   - Об этом не волнуйтесь, - успокоил всех Эбс.
   Он провел людей в помещение, где восседала богиня, подошел к огромной статуе, взял ее за руку, лежавшую на коленях, и как бы повел за собой. Вся эта громадина плыла над полом, следуя за Эбсом. Когда все оказались за пределами корабля, он оставил статую на месте, попросил остальных подождать его и вернулся в свой звездолёт. Минут через десять Эбс появился на трапе в скафандре, сделанном полностью из абсолютно прозрачного материала. Эта прозрачность создавала иллюзию ненадежности костюма, но, наверное, это была только иллюзия. Во всяком случае, Эбс чувствовал себя в нём уверенно, судя по его виду.
   - Следуйте за мной, друзья, - предложил он.
   Трое землян двинулись за атлантином, "ведущим за руку" Богиню Мать. Пройдя шагов двести, он остановился, и предложил всем закрыть скафандры. После этого участок пола, ничем не отличавшийся, на первый взгляд, от всего остального, стал опускаться вниз. Эта рлощадка круглой формы имела в диаметре метров сто и вполне могла разместить космический корабль. Когда спуск закончился, люди увидели, что они оказались в том самом тупике тоннеля, с которого начали все свои поиски. Там, впереди, стоял их вездеход, освещая пространство впереди себя фарами.
   - Эбс, позволь тебя спросить. А как же кошка? Ты ее оставляешь здесь?
   - Да, я должен оставить на Марсе символ власти империи Атлантиды - такова воля Богини Матери.
   - Тебе не жалко ее? - спросил Новиков.
   - Я не знаю такого слова, - обрезал Эбс.
   Люди подошли к вездеходу и только сейчас осознали, что всё это время они не слышали голосов своих товарищей, оставшихся там. Джафар как будто вышел из оцепенения, в которое был введен во время общения с Эбсом.
   - Салах, Краевский! Вы меня слышите? Ответьте.
   - Командор! Ну, слава Богу! Я уж думал, что-нибудь случилось. Почему вы молчали всё это время? Мы уж с Салахом хотели идти к вам на выручку.
   - Потом всё объясним, док. С нами гость с багажом. Мы сейчас находимся позади вас.
   Сразу вспыхнули фары позади вездехода и больно ударили людям по глазам.
   - Бог мой! Кто это с вами? - голос профессора дрожал от волнения. - Кто это?
   - Откройте задний отсек, мы загрузим багаж.
   - Это какая-то золотая статуя?
   - Открывайте!
   Эбс и Джафар установили Богиню Мать в багажный отсек вездехода, и вся группа по одному зашла в машину, пропустив атлантина первым.
   - Познакомьтесь. Это Эбс, воин Атлантиды, а это Краевский и Салах. Прошу любить и жаловать. И больше никаких вопросов. Всё потом. Нам нужно быстрее уносить отсюда ноги. Там, снаружи, свирепствует страшнейшая пыльная буря. Вперед!
   Эбс поклонился и открыл шарообразный прозрачный шлем. Остальные сделали то же самое.
   - Он говорит по-английски? - спросил Краевкий. - Откуда он знает язык?
   - Профессор, наш гость не знает английского языка. Он телепатирует. Просто передает в ваше сознание свои мысли. Вы получаете знакомые вам образы, не облеченные в словесную форму. Вы можете отвечать господину Эбсу, но слов он не понимает, он воспринимает ваши мысли. А сейчас он приветствовал вас, мы все это поняли, - сказал Новиков.
   - Чудеса какие-то! Всё, что с нами происходит - одно большое чудо. Вы не находите, друзья?
   - На корабле мы попытаемся разобраться, где чудеса, а где факты, хотя, может быть, и крайне удивительные.
   Вездеход тронулся вдоль туннеля, освещая его своими фарами. По мере приближения к выходу, видимость становилась всё хуже и хуже. А когда показался сам выход, впереди творилось что-то невообразимое. Сквозь свет фар были видны очертания арки в завихрениях красной пыли. Вездеход подъехал к выходу и остановился.
   - Салах, передай на корабль, чтобы включили радиомаяк - в такой пыли не мудрено заблудиться. Они должны зафиксировать и держать нас на своих радарах. Дайте пеленг.
   Машина вышла из тоннеля в красную мглу. На экране радарной установки были сплошные помехи. Очертания близлежащих скал были неясными и то и дело менялись.
   - Скорость ветра сто двадцать метров в секунду. Если бы мы были на Земле, нас могло бы просто унести вместе с вездеходом. Но марсианская атмосфера крайне разряжена, а сила притяжения планеты мала - вот пыльные бури и свирепствуют. Нашей машине они не страшны. Вот только приборы барахлят, - заметил профессор Новиков.
   - Нам несколько километров нужно пробираться в этом аду. Угораздило же нас! - выругался Джафар. - Кто у нас на связи, Салах?
   - Джекобс, сэр. Я его слышу. Правда, помехи очень сильные. Они включили маяк. Я иду на него.
   Вездеход пробирался сквозь песчаную бурю, наезжая на крупные камни, ударяясь о какие-то невидимые большие препятствия, отчего кабину то и дело встряхивало. По бронированному кузову раздавался шелест от миллиардов песчинок, ударяющихся об него с огромной скоростью.
   - На экране пропал радиомаяк! Командор, я его не вижу! - Салах заёрзал в своём кресле. - Джекобс! Джекобс! Ответьте!
   В ответ в динамиках звучало только шуршание радиопомех. Казалось, это песок стучится в мембраны.
   - Мы потеряли связь с кораблем. Видимо, вышли из строя наши антенны. Что будем делать, Командор?
   - При малейших изменениях курса, учитывая допустимые погрешности, мы можем в метре пройти от корабля и не заметить этого. Тогда мы потеряемся окончательно.
   - Да, это уже серьезная проблема. А, может быть, буря скоро кончится? - Джафар бросил взгляд на Новикова.
   - На Марсе песчаные бури длятся порой несколько месяцев. Ждать придется долго, - заметил учёный.
   - Попали в переделку. Нужно хорошенько обдумать ситуацию. У кого какие предложения? - голос Джафара был спокойным.
   Все сидели молча. Вдруг в сознании каждого зазвучала мысль Эбса.
   - Богиня Мать нас спасет. Ей это под силу. Сколько осталось до вашего корабля?
   - Около километра, - ответил вслух Салах.
   - Я не понимаю.
   - Где-то сто длин нашей машины.
   - Остановите движение! - прозвучала в головах мысль, похожая на приказ. - Я должен с кем-нибудь вместе перейти в отсек к Богине Матери.
   - Я пойду с тобой, - предложил Саид.
   Двое людей осторожно вышли из вездехода, держась за выступающие детали кузова, и, преодолевая напор пыльной бури, обошли машину. Они открыли дверь багажного отсека и вошли внутрь. Статуя Богини Матери стояла посередине его, сверкая золотом в тусклом свете ламп освещения. Ее живые глаза смотрели на вошедших людей. Эбс распростерся перед ней на стальном полу, стукнувшись об него стеклом шлема. Отсек моментально заполнился воздухом. Атлантин сел напротив своего божества, открыл скафандр и затих. Саид стоял в стороне и косился на эту диковинную богиню. Ему казалось, что она не сводит с него своих живых глаз, блестящих на строгом золотом лице.
   - Я слышу их, - раздалось в мозгу Саида, - они вызывают нас.
   - Передай, - нам нужен точный пеленг, - неуверенно проговорил Саид, чувствуя себя не в своей тарелке от непривычного разговора в такой диковинной компании.
   - Они спрашивают: кто говорит?
   - Саид.
   - Пеленг шесть.
   - Салах, - обратился араб к водителю, - пеленг шесть. Держись этого направления.
   Вездеход тронулся вслепую курсом, переданным Богиней Матерью. Машина постоянно сбивалась с пути, но направление корректировалось с корабля, и минут через сорок движения в красной песчаной мгле Богиня передала, что вездеход находится в пределах восьмидесяти эрций от дисколета, что соответствовало пятидесяти метрам. Но в этой страшной буре ничего пока не было видно. На корабле зажгли прожекторы. Но даже их мощный свет пока не пробивался через толщу летящего песка. Машина продолжала медленно двигаться вперед.
   - Свет! Вижу свет! - закричал Салах.
   - Ну, всё, - облегченно вздохнул Джафар, - теперь мы вне опасности. Вперед понемногу.
   Вездеход двигался в свете фар корабля, но всё равно сумел зацепиться о какую-то деталь на его корпусе, отчего машину сильно тряхнуло. Но никто этого даже не заметил.
   Через двадцать минут все беды закончились. Вездеход и люди прошли обеззараживание, и команда из пяти человек вышла из машины к встречающим членам экипажа. А экипаж не сводил любопытных взглядов с Эбса, который, казалось, не чувствовал от этого никакого неудобства.
   - Господа! Я рад представить вам нашего нового члена экипажа Эбса - воина Империи Атлантида, - Джафар сделал лёгкий поклон в сторону гостя. - Это пока всё, что мы о нём знаем. Мы нашли его на их военной базе. Кроме него там не было ни души. Разобраться who is who ещё предстоит. А это божество атлантинов - Богиня Мать, - араб указал рукой на статую, которую как раз выносили из грузового отсека, - прошу отнестись с уважением к верованиям иных цивилизаций. Кстати, каким-то непонятным образом эта самая богиня спасла нас от верной смерти. В шестнадцать часов приглашаю членов Ученого Совета в кают-компанию - нам многое нужно обсудить. А пока все свободны.
   Эбсу была выделена отдельная каюта, где он и установил Богиню Мать. Осмотрев своё новое жилище и взглянув на кровать, он, видимо, не понял ее назначения, потому что лег на мягкий пол, подложив руку под голову, и моментально заснул. Эбс долгое время не видел людей, проведя его в обществе кота Веницефала, и ему было приятно оказаться среди себе подобных. Хотя эти люди и были, по его мнению, какими-то странными и чужими ему, но они не являлись врагами, и это радовало. Те, кому он обязан своим чудесным спасением, вселили ему надежду вернуться на родину - прекрасную Атлантиду. Он должен сообщить императору, что десятой планеты у Лероса не существует. А того, чего нет, нельзя присоединить к владениям Империи. Вместо планеты в космосе есть что-то адское - непонятная бездна, которая засасывает в себя любое тело, попавшее в поле ее тяготения. Бездна эта - чертова дверь в преисподнюю, погубила его боевых товарищей Керкса и Чотта. Она сначала превратила их в теней, а затем вовсе забрала. Пусть проклятые рама берут себе это убежище Слепого Гонуса на свою же погибель. С таким убеждением Эбс возвращался домой и об этом хотел доложить императору Рипосопалу.
  
   - Я собрал вас на Ученый Совет, господа, чтобы нам вместе решить множество вопросов, появившихся на первом же этапе нашего путешествия, - начал разговор Джафар. - Как вы уже знаете, на безжизненной планете Марс, на которую мы совершили высадку, нами было обнаружено грандиозное сооружение, построенное, несомненно, руками разумных существ. Внутри него мы встретили человека, который представился нам, телепатируя свои мысли, как Эбс, османий вимана Орел, воин Империи Атлантида. Как я понял из общения с ним, Эбс - это его имя, вимана Орел - это космический корабль, на котором он прилетел на Марс, и который мы посетили. Значение слова "османий", как я догадываюсь, что-то вроде командира корабля. А всё остальное, касающееся Империи Атлантида и упомянутой им Империи Рама, с которой его народ воюет якобы на Земле в течение многих лет, не поддаётся никакому объяснению. Рассказ нашего гостя кажется парадоксом, в котором нам с вами предстоит разобраться. И до разрешения этого парадокса я приказал Джекобсу оставаться на орбите Марса. Мы обязаны разобраться в ситуации. Эбс, как я предполагаю, ни одного из земных языков не знает, но способом телепатии передает свои мысли собеседникам, а также умеет читать их собственные. Я бы хотел дать слово, если так уместно выразиться в данном конкретном случае, Эбсу и выслушать его самого. - Джафар обратился к гостю: - Дорогой наш друг, османий Эбс, я, Командор - главный на этом корабле, собрал наших ученых, чтобы разобраться и выяснить, как получилось так, что мы с твоим народом - жители, скорее всего, одной и той же планеты, ничего не знаем о существовании друг друга. Нам с тобой необходимо рассказать всё о своей жизни, чтобы понять, почему это так. Если ты не возражаешь, я даю тебе право сделать это первому.
   Эбс вышел вперёд, низко поклонился присутствующим и начал свой рассказ.
   - Я Эбс из рода Камастаа, потомственный воин в пятидесяти поколениях, в течение последних пяти лет османий вимана Орёл. У себя на Родине в городе Вероэ, столице империи, оставил жену Лидэбаст и двух малолетних сыновей Хорта и Сетхорта. С пятнадцати лет я участвую в войне с империей Рама. За храбрость, проявленную в боях, получил из рук императора Рипосопала эти оплечья и был назначен османием вимана Орёл. До этого был османием вимана Чибис. Четыре года назад получил секретное задание достичь недавно открытой десятой планеты Системы, получившей название Сатус, чтобы объявить её владениями Атлантиды. Для этого отправился туда с двумя героями империи Керксом и Чоттом на лучшем из лучших, самом мощном вимана Орёл. Пролетая на Сатус. я был здесь, на Нафоркисе, чтобы поприветствовать императорского наместника Аметиха. Наши базы я застал в полном порядке. Шли бои по обороне Хабиноры, и здесь находились ремонтные цеха и дозаправочные центры.
   Эбс, конечно, упоминал планеты на своем языке, но остальные понимали, о каких из них шла речь. Вот и сейчас, говоря о Европе, спутнике Юпитера, он называл ее Хабинора. То, что Нафокрис - это Марс, присутствующие и вовсе привыкли. Тем временем атлантин продолжал свой рассказ.
   - Нафокрис был нашим уже двести лет, и рама даже не помышляли претендовать на него. Но вот Хабинора... - Эбс опустил глаза к полу, и казалось, над чём-то размышлял.
   - Извините за бестактность, но я так и не понял, мистер Эбс, что же собой представляет ваше государство и где оно находится? Если можно, начните с этого, - перебив атлантина, поднялся с места Лютц Штефан.
   В ответ повисло молчание. Казалось, Эбс не услышал этих слов, думая о чём-то своём. Но вот он вышел из оцепенения.
   - Моя прекрасная Атлантида... Как я скучаю по ней! Вы хотите знать, что такое моя Родина? Хотите знать то, что знает каждый разумный человек, даже любой варвар? Ну, что ж - вот вам моя Атлантида. Планета, на которой я родился, и где сейчас живет моя семья, соседка Нафокриса в направлении к Леросу (Солнцу).
   В сознании людей, сидящих в кают-компании, появилась отчетливая картина Земли при виде ее с лунной орбиты. Она стремительно приближалась, становясь всё больше и больше. Вскоре взор уже не в состоянии был охватить её всю. Сквозь облачность начали проступать очертания континентов. Над полуостровом Индостан картинка застыла. Все присутствующие ясно почувствовали неосознанную неприязнь. Это было чувство Эбса. Рама - Империя Зла. Многовековой враг Атлантиды.
   - Я много раз был в её небе. Я убивал этих исчадий ада в воздухе и на земле. Я ненавижу их всех до единого. Да будут они прокляты!
   Взор пошёл ниже, опустился на Тихий океан и пополз на юг. Появилась Антарктида. Она уже была видна вся.
   - Вот она моя цветущая Родина - моя Атлантида!
   Поверхность Земли стала приближаться. На фоне зеленеющего континента были видны редкие облака, но вскоре и они пролетели мимо. Поля, леса, озера, реки. Как прекрасен был вид с неба на землю! Взор всё бежал и бежал по этой чудесной стране, пока не остановился над огромным городом, расположенном на берегу океана.
   - Вероэ. Столица Империи. История государства уходит вглубь пяти тысячелетий. Как гласят оставшиеся документы, именно пять тысяч лет назад Богиня Мать создала народ атлантинов на этом чудесном материке. Имея прекрасные вимана, мои предки - атлантины побывали во всех уголках Земли, но кроме диких племен, без конца враждовавших друг с другом, на планете не было народа, равного им, достойного их дружбы. Дикари принимали пилотов вимана, прилетавших к ним, за богов и щедро их одаривали. Не было необходимости отнимать силой у дикарей всё, что необходимо для нормальной жизнедеятельности государства - дикари с радостью сами отдавали богатства своим "богам". Политика Империи основывалась на поддержании именно таких культов среди диких народов. Это приносило свои плоды. С разных концов планеты были завезены миллионы рабов, которые с радостью отправлялись служить своим "богам". Империя ни в чём не нуждалась: ни в золоте, ни в продовольствии, ни в уране, ни в любом другом сырье. Рабы добывали всё это, умирая от тяжелого труда. Но они умирали с радостью во имя атлантинов. Но вот тысячу лет назад неблагодарные и коварные рама похитили у нас вимана, похитили ученых и заставили их работать на себя. Всё это они делали в глубокой тайне, набирая мощь своих племен. А беспечные атлантины были уверены в своем могуществе и мировом господстве, и выпустили ситуацию из-под контроля. Потихоньку рама захватывали под свое влияние племя за племенем, народ за народом и, наконец, стали прямой угрозой существования самой Империи Атлантида. При императоре Хамеоне двести тридцать лет назад многократные стычки переросли в крупномасштабные войны. При нём же было разработано оружие возмездия - атомный снаряд. Но Верховный Совет Жрецов Богини Матери запретил раз и навсегда использование этого оружия. Но, как устрашающий фактор, оно было изготовлено в огромном количестве. Много раз за историю двухсотлетней войны ситуация складывалась так, что, казалось, применение атомных снарядов крайне необходимо, но Совет Жрецов брал верх над военными, и оружие не использовалось. Но пятьдесят лет назад рама сумели сами создать аналогичное оружие. Их не сдерживали законы Верховного Совета Жрецов, и над Атлантидой нависла сильнейшая угроза. За последний век боевые действия распространились с Земли до пределов Зигора (Сатурна). Шли ожесточенные бои за владение спутниками. Особую ценность представляли раньше и представляют сейчас Тотори (Титан) и Хабинора (Европа). Ведь там существует разумная жизнь, во всяком случае, на Хабиноре точно. И, судя по всему, с высочайшим уровнем интеллекта. Подчинение себе таких планет дает неоспоримые преимущества в войне. Каждая из враждующих сторон еще не смогла войти в контакт с чужим разумом. Любая попытка кончалась неудачей. Да это сделать не так уж и просто при бесконечных боях на орбите. Моим последним заданием было посещение предполагаемой десятой планеты системы Лерос (Солнце). Этой гипотетической планете дали название Сатус. На лучшем вимана Империи, в сопровождении двух воинов, Керкса и Чотта, я отправился к ней. Наш путь был долог, хотя мы двигались на предельно возможной скорости. Однако нас постигла неудача: мы не нашли планеты, - Эбс замолчал, опустил голову и уставил невидящий взгляд на свои ноги.
   Никто не решался его перебить, задав вопросы, хотя у каждого их накопилось много. Атлантин молчал, переживая еще раз случившееся с ним. Но вот он продолжил рассказ, не отводя глаз от пола.
   - Да, мы не нашли планеты. Вместо нее мы нашли Нечто. Вернее, это Нечто нашло нас. Мы были захвачены полем его тяготения и не смогли из него вырваться. Нас тянуло Ничто в Никуда. Впереди ничего не было, но скорость нашего вимана самопроизвольно возрастала катастрофически. Наши сверхмощные двигатели, осуществляя торможение, не смогли нам помочь. Это длилось недолго, и вдруг - вспышка. После этого будто всё замерло. Бездна. Вокруг корабля не было видно ни одной звезды, только сплошная черная пустота. Двигатели самопроизвольно остановились, горело только аварийное освещение. Но не это самое удивительное. Нам всем тогда казалось, что очертания окружающих предметов стали какими-то расплывчатыми. Иногда исчезала буквально половина корпуса вимана, и на её месте появлялся какой-то неведомый, неземной пейзаж. Он казался настоящим, хотя его изображение слегка колебалось. Вот только граница между нашим миром и тем... Она была похожа на водянистую плёнку. Керкс попробовал дотронуться до неё, - на ощупь она не чувствовалась, его палец уходил сквозь неё и исчезал. Эти видения присутствовали постоянно, только картины менялись. То вдруг всё вставало на свои места, и мы, вроде, начинали чувствовать себя спокойнее, то иногда какие-то непонятные объекты пролетали сквозь наш вимана. Эти объекты двигались быстро, и разглядеть их очертания или форму было невозможно. Природа этих видений была непонятна, и я запретил приближаться к водянистой стенке. Но не скрою, что эти волшебные пейзажи манили нас всех. В них не было ничего знакомого, земного, но эта их волшебная красота, это их свечение, как бы изнутри... - Эбс сделал длинную паузу. Казалось, он собирался с силами, чтобы продолжить своё повествование. - И однажды Керкс ослушался. Он прошёл сквозь эту колышущуюся границу и исчез. Исчез вместе с волшебным пейзажем, пропал. Это ужасно - потерять друга! Я не смог его удержать от опрометчивого шага. Он отсутствовал больше месяца, потом появился. Но это был уже не тот Керкс. Это была прозрачная субстанция. Он почти все время молчал. На вопросы отвечал кратко и непонятно. "Что там?"- спрашивали мы. Он отвечал: "Вечность". "Как там?"- "Чудесно!". Больше ничего от него узнать было невозможно. И он опять ушёл туда. За ним это сделал Чотт. Я остался один с котом Веницефалом и думал, что сойду с ума. Эта жизнь в какой-то нереальности разрушала мой рассудок. Я пытался вырвать вимана из этого ада, пытался двигаться наугад в этой бездне, этом чужом мире, но ничего не менялось. Я даже не знаю, двигался ли я в пространстве, и было ли оно это пространство. Я потерял счёт времени и готовился к смерти. Потом оба моих друга появились вместе. Лучше бы я их больше не видел вовсе! Или они стали живыми призраками, или я начал сходить с ума, не знаю. Их тела были абсолютно прозрачными, но я чувствовал, что разум их жив и кроме бесконечного удовольствия не излучал ничего. Я понял, что потерял друзей навсегда. Их присутствие не избавляло меня от одиночества. В минуты отчаяния я даже хотел уйти в тот мир. Но желание увидеть снова мою Атлантиду, мою семью, останавливало меня. Не знаю, сколько прошло времени с начала этого кошмара, этот вопрос тогда меня не интересовал. Я ни разу не вспомнил о хронометре. Тогда мне казалось, что жизнь моя остановилась. А можно ли было назвать это жизнью? Я запомнил только ужасный толчок. После него вдруг всё ожило. Я почувствовал начало движения с огромным ускорением. Вимана выдержал это, и его великолепная конструкция спасла мне жизнь - силы инерции не убили меня. Я вдруг увидел звёзды, и приборы сказали мне, что скорость вимана значительно больше его максимально возможной. Я быстро сориентировался с направлением движения, сумел его скорректировать, включить торможение и направить вимана к родной планете. Шло время, топливо было на исходе, двигатели начали работать с перебоями. Мне удалось дотянуть до Нафокриса, не встретив никого на своём пути. Этот факт меня сильно удивил. Но ещё больше меня удивило то, что, посадив вимана на Нафокрис, я не встретил своих. Облетев все наши базы и увидев одну и ту же картину запустения, я решил переждать на одной из них. Всё равно кто-то должен был появиться. Но вместо моих соотечественников появились вы.
   Эбс замолчал. В кают-компании стояла гробовая тишина. Все были потрясены услышанным. У каждого в голове была полная сумятица. Рассказ Эбса ничего не прояснил, а ещё больше всё запутал. Первым пришёл в себя профессор Новиков. Он медленно встал со своего кресла, поблагодарил гостя за рассказ и предложил ему занять своё место. Выйдя вперёд и выдержав многозначительную паузу, потирая руки, профессор обратился к аудитории:
   - Господа! Мы с вами внимательно выслушали, если так можно назвать телепатический сеанс, нашего гостя Эбса. Этот удивительный рассказ произвёл на меня, и я думаю на вас, сильнейшее впечатление, если не сказать больше. Но мы, как учёные, должны как-то объяснить этот феномен. Ясно одно - наш гость рассказывает о своей родине, которая находится на Земле, на земном континенте Антарктида. Это не вызвало ни у кого сомнений. Мы с вами знаем, что этот континент покрыт толстым панцирем ледников и абсолютно необитаем. Так?
   - Нет, не так! - вмешался Лютц Штефан.- Не совсем так. Мой народ, народ истинных арийцев проживает там!
   - Я согласен с вами, Штефан, но это уточнение в данном случае не поможет нам решить задачу. Итак, континент покрыт льдами и никакой чудесной райской страны там нет. Это факт. Остаются две возможности: или есть параллельное измерение, существование которого наукой не доказано, и в этом другом измерении находится мир господина Эбса, что маловероятно, но возможно. Или этот его мир существовал раньше, и это было так давно, что история не сохранила о нём ни малейшего следа. Что касается первой версии, то развивать её, не имея никакой научной платформы, не в моих правилах, и по этой причине я хочу остановиться на второй. Господин Эбс, по его утверждению, несколько лет провёл на космическом корабле, двигавшемся на огромной скорости, а по специальной теории относительности Эйнштейна течение времени на его корабле существенно отличалось от времени, протекавшем на Земле - корабельное время замедлялось. Наш гость рассказал о падении на какую-то или в какую-то огромную массу. Судя по всему, цель нашего путешествия - объект, условно названный мной Солярис-2, являющийся черной дырой с массой равной трем массам Солнца, и якобы открытая атлантинами десятая планета Солнечной системы, суть одно и то же. Мне, как специалисту в области гравитационных полей, пока не понятна со слов гостя одна деталь, - то ли их корабль упал в Черную дыру, то ли вращался на ее орбите. Но в любом случае, по моим примерным устным расчетам, его пребывание в течение одного - полутора лет вблизи такого массивного тела привело к тому, что за этот промежуток корабельного времени на Земле минула целая эпоха. Я пока затрудняюсь сказать, какой протяжённости.
   Атлантин вскочил с места и уставился своими черными, как смоль, глазами на Новикова.
   - Вы хотите сказать, что после моего отлета с Земли там, на ней прошли тысячелетия?!
   - Да, и думаю, их минуло много.
   Эбс рухнул в кресло.
   - Этого не может быть! Этого не должно было случиться! Моя любимая Лидэбаст, мои сыновья! Неужели вы давно состарились и умерли, а кости ваши окаменели? А я еще жив. Почему я не умер с вами? Богиня Мать, почему ты жестока ко мне?! - раздались в головах присутствующих причитания Эбса.
   - Вы, возможно, первый путешественник во времени, господин Эбс, хотя и невольный. Мы же, все присутствующие, добровольно и сознательно отправились в подобное путешествие. Но, в отличие от вас, мы имеем научные знания в отношении подобных объектов, и можем моделировать с ними различные ситуации.
   Эбс сидел, убитый горем, и, казалось, ничего не слышал. Удар даже для воина был сногсшибательным. Со своего кресла поднялся Зигмунд Краевский.
   - Господа, - головы присутствующих повернулись в его сторону. - Версия номер два кажется довольно убедительной, но я хочу сказать несколько слов и в защиту версии номер один. Сильные гравитационные поля. Да, наши современные научные теории, я подчеркиваю, только теории могут сказать о них много. Я ни в коем случае не сомневаюсь, что уважаемый доктор Новиков является известным авторитетом в этой области. Но практика? Ни один человек еще, возможно, кроме нашего гостя, тем более ученый, не сталкивался с этим явлением. Современная теория говорит одно, но мы, как ученые, обязаны философски допустить, что практические результаты могут оказаться совсем другими. Да, наука считает твердо доказанным, что при скоростях, близких к скорости света, течение времени для стороннего наблюдателя замедляется. Да, в сильных гравитационных полях, согласно теории, течение времени замедляется, даже практически останавливается, опять же для стороннего наблюдателя. Искривляется само пространство-время. А вот как искривляется и насколько? Здесь для науки темный лес. То, что нам сегодня кажется очевидным, имеющим здравый смысл, может быть отвергнуто завтра. Здесь мне хочется высказать крылатое изречение, что "здравый смысл - это пережиток прошедшей эпохи". Ведь можно допустить, что в сильных гравитационных полях соприкасаются и пересекаются пространство-время разных измерений, а точнее, разных вселенных, соединенных между собой черными дырами. Существует много моделей Мира, но я являюсь сторонником той, согласно которой замкнутые пространством Вселенные, одна из которых наша, соприкасаются друг с другом и имеют связь именно через черные дыры. Но, возможно, эти замкнутые пространства-времена пересекаются и еще по каким-то законам, нам пока неведомым. А если представить, что корабль Эбса был захвачен Черной дырой и упал в неё? Пройдя сквозь сингулярность, он мог оказаться в другой вселенной. Это, кстати, подтверждается вашими же расчетами, уважаемый доктор Новиков. Он мог оказаться на орбите Дыры, но только с той стороны, в другой вселенной, устойчиво вращаясь какое-то время. Та вселенная - другая, отлична от нашей, и, возможно, значительно старше. Ее расширение проходит последнюю стадию перед сжатием. Когда звезды давно потухли, распалось само ядерное вещество, и в том мире остались только электроны и позитроны с ничтожно малой их плотностью. Но даже в этом случае нельзя отрицать существования жизненных форм, в корне отличных от нашей. Их воздействие на человека, попавшего туда непредсказуемо. Почему друзья Эбса, перешедшие возможную границу того, иного, измерения, говорили, что там они столкнулись с вечностью? Вопрос серьезный. Почему они, вернувшись, изменили свою физическую форму? Возможно, по неизвестным нам законам, уйдя из этого нашего пространства-времени в другое, нельзя вернуться, как ни в чем не бывало, назад. Ведь временной промежуток изменился - нельзя же дважды войти в одну и ту же реку, тем более реку времени. Течение этой реки непредсказуемо, и, возможно, Эбс еще сможет вернуться к себе, но образ его будет восприниматься окружающими в таком виде, в каком он воспринимал своих друзей, вернувшихся назад. Мои выводы не претендуют на истину, но совсем снимать такую возможность со счетов нельзя. Поэтому у господина Эбса есть все же шанс вернуться к своей семье, в свой мир.
   - Минутку, - вставил Джафар, - если его корабль был в той вселенной, как же он оказался здесь, в нашей?
   Краевский на какой-то миг задумался.
   - Этому можно найти объяснение. Если его корабль в той вселенной устойчиво вращался вокруг черной дыры в ее эргосфере, где само движение является крайне неустойчивым, то любое внешнее воздействие, любая случайность могли вывести его из этого положения. А тут уж фифти-фифти, как говорится. Корабль мог быть выброшен за пределы сферы в глубины чужого космоса, но имел столько же шансов упасть назад внутрь Дыры, что, скорее всего, и произошло. Пройдя сквозь нее, он вышел со скоростью, близкой к световой, что и подтверждает сам Эбс.
   Краевский закончил свое выступление и сел на место. В кают-компании воцарилась тишина. Собравшиеся напряженно думали. Началось обсуждение обеих версий. Бурный спор продолжался долго, и в течение всего этого времени Эбс сидел молча, не принимая участия в спорах. Казалось, он еще находился в состоянии шока, и даже открывшаяся маленькая надежда его не радовала. Он просто не мог реально осознать происшедшей с ним метаморфозы. Воинственный дух уступил человеческим эмоциям.
   - Ну, скажите мне, ради Бога, господин Краевский, - кипятился Лютц Штефан, - о какой разумной жизни вообще или даже каких-либо материальных объектах можно говорить, если в пространстве находится одна частица в объеме, во много раз превышающем видимую сегодня Вселенную? Это же полный бред!
   - Для того чтобы делать такие выводы, уважаемый господин Штефан, нужно представлять хотя бы в общих чертах историю нашей собственной Вселенной. Конечно, с нашей сегодняшней точки зрения, все процессы в таком разряженном Мире будут чрезвычайно замедлены, но ведь пространственные масштабы там тоже иные. Хочу напомнить всем, что в самом начале расширения нашей Вселенной, когда температура была десять в двадцать седьмой степени градусов, происходили процессы рождения вещества, текли бурные реакции, продолжительность которых исчислялась как десять в минус тридцать четвертой степени секунд, а пространственные масштабы были порядка десяти в минус двадцать четвертой степени сантиметров. С точки зрения подобных масштабов и сверхбыстрых процессов, сегодняшние события во Вселенной, в том числе, и наша жизнь, это нечто невероятно медленное и чрезвычайно растянутое в пространстве. Чтобы понять или хотя бы представить, что происходит в чужом мире, мы должны неплохо знать свой собственный.
   - Ну, знаете, это все равно не укладывается в голове, - с сомнением в голосе вставил Лютц Штефан. - Я, конечно, не астрофизик, но это не поддается никакой логике. По-моему, это бред!
   - Ваши слова мне напоминают обвинения инквизиторов, брошенные Галилео Галилею по поводу его "абсурдного", согласно здравому смыслу того времени, заявления, что Земля не является центром Вселенной, а вращается вокруг Солнца. В обсуждаемых нами сегодня проблемах переплетаются очень тесно вопросы физики, астрофизики и философии. Как бы там ни было, для меня лично ясно одно, и пример нашего гостя тому подтверждение, что влияние околосветовых скоростей и сильных гравитационных полей позволяет сделать скачок во времени, даже, может быть, назад в прошлое через искривленное пространство-время. И это всё соответствует современным научным представлениям, никакой мистики. А вот характер этих процессов можно узнать, только испытав их на себе.
   Со временем к Эбсу, казалось, начало возвращаться его прежнее состояние. Атлантин немного ожил, и по его лицу было видно, что он стал прислушиваться к разговору. Все услышали его мысль.
   - По вашему мнению, Краевский, возможно движение во времени не только вперед, но и назад?
   - Ну, во всяком случае, я допускаю такую возможность.
   - Так значит, у меня есть надежда вернуться в свой мир?
   - Я бы ее не исключал.
   Окружающие не слышали слов Эбса, но они слышали его мысль, которая позволяла им судить о его чувствах. Такие ощущения люди испытывали впервые за время общения с гостем. Наверное, когда эмоции хлещут через край, они становятся ему неподконтрольными и независимо от его желания передаются окружающим.
   Слово попросил доктор Эккерт, бывший эксперт НАСА по космической механике и известный специалист в области аэродинамики, маленький, невзрачный человек в больших роговых очках.
   - Все вопросы, которые мы сейчас обсуждаем, напрямую касаются нас с вами лично, я имею в виду нашу дальнейшую судьбу и возможные перспективы, и судьбу нашего гостя. Я, вот, до сих пор не могу осознать, что передо мной сидит человек, пришедший к нам из глубокой древности. История даже не оставила воспоминаний о его цивилизации, если не считать неточные, отрывочные сведения Платона, который ссылался на предания, дошедшие до него и сохраненные египетскими жрецами. Да и то, согласно этих сведений, Атлантида - остров, расположенный в Атлантическом Океане между Гибралтаром и Америкой. А это, согласитесь, далеко от Антарктиды. Извините за нескромность, но меня раздирает любопытство, когда же она была, эта легендарная Атлантида, родина господина Эбса, и что с ней стало? Почему некогда цветущий и теплый материк теперь покрыт вечными льдами? Я не могу себя назвать историком, но этой наукой я очень увлекаюсь, как любитель, конечно. Я хочу установить определенные временные рамки, в пределах которых могла существовать Атлантида. Если, по словам Эбса, это государство было могущественной империей, имеющей высочайший уровень развития, а это именно так, если атлантины освоили Космос и ядерную энергетику, контролировали на своих летательных аппаратах практически всю планету, то у меня возникает вопрос, - Эккерт сделал паузу и поднял вверх указательный палец. - Самый древний город, известный современной науке, это Иерихон. Он был основан десять тысяч лет назад. Я хочу обратиться к господину Эбсу, - знает ли он такой город, который был расположен между Средиземным и Мертвым морями.
   В кают-компании был установлен большой экран, связанный со всеми компьютерами корабля, и доктор Эккерт попросил показать этот участок карты Земли.
   Эбс заявил, что никогда о таком городе, расположенном в этом месте, не слышал, чем несколько удивил присутствующих. Эккерт спросил атлантина о шумерском государстве, о Египте и Вавилоне. Ни об одном из них он также ничего не знал.
   - Ну, что ж. Нам остается сделать вывод, который напрашивается сам собой - империя Атлантида существовала более десяти тысяч лет назад. Со слов гостя мы знаем, что это была высокоразвитая рабовладельческая монархия с пятитысячелетней историей. Наверное, в те времена другой формы государственного устройства еще не знали. Не будем сейчас докучать вопросами нашему гостю, хотя не скрою, хотелось бы знать как можно больше о его родине. Надеюсь, он как-нибудь подробно о ней нам расскажет - о культуре, языке, письменности, технике, обычаях, быте и вере. Атлантида для нас - Терра Инкогнита, какой, собственно, является и наша собственная цивилизация для него. Что случилось? Какой катаклизм стер с лица Земли две большие культуры? Я имею в виду ещё Империю Рама. Как получилось так, что две великие цивилизации исчезли, не оставив следов?
   - А вы не думаете, господа, - сказал Джафар, - что наша с вами современная цивилизация, которую мы не так давно покинули, стоит у пропасти? Такое количество ядерного оружия, которое накопило человечество, способно стереть с лица Земли всё, что создано поколениями за такой длительный период. А ведь атлантины и рама тоже имели ядерное оружие. Использование его удерживалось запретом Совета Жрецов Атлантиды и, может быть, каким-то законодательным актом у народа Рама или просто страхом возмездия. В нашей современности мир удерживается похожим способом. Но всё это очень шатко. А если допустить, что между Атлантидой и Рама всё же разразилась ядерная война? Почти всё живое могло быть уничтожено. Тысячелетние культуры были стерты с лица Земли, даже сам климат изменился, и материк Антарктида из теплого и цветущего превратился в ледяную пустыню. Понадобились многие сотни лет, чтобы природа начала восстанавливаться. Начало оживать после катастрофы и человечество. Наступил новый каменный век. Не об этой ли войне остались воспоминания в древнеиндийской рукописи "Махабхарате": "...во всём своем великолепии поднимались раскаленные столбы дыма и пламя ярче тысячи солнц.
   ...Железные молнии, гигантские посланцы смерти, стерли в пепел всю расу Вришни и Андхака... Трупы обгорали до неузнаваемости. Выпадали ногти и волосы. Без всякой видимой причины рассыпалась глиняная посуда. Птицы поседели. Через несколько часов вся пища стала непригодной. Спасшиеся от огня солдаты кидались в воду, чтобы смыть пепел..." В XIX веке во время археологических раскопок в Махенджо Даро в Индии были обнаружены на улицах древнего города скелеты, многие из которых лежали с поднятыми руками, будто защищаясь от чего-то ужасного, летевшего с неба. Уровень радиоактивности этих останков в десятки раз превышал норму. Их можно было сравнить с теми, которые находились в Хиросиме и Нагасаки. Каменные стены древних городов оплавились и превратились в стекло. Такие остекленевшие камни находили при раскопках городов не только в Индии, но и в Ирландии, Шотландии, Франции, Турции, да и в других странах тоже.
   - Вы считаете, что запрет жрецов Богини Матери был нарушен? Это исключено! - Эбс вскочил со своего места. - Только эти исчадья преисподней, эти рама, могли пойти на такое! Но как бы ни началась война, она могла уничтожить всё живое. Мы это знали, и поэтому Совет Жрецов утвердил свой запрет. Когда это могло случиться? Видела ли этот ужас моя семья?
   - Мы очень хорошо понимаем твои чувства, Эбс, - сказал Новиков, - но на эти вопросы у нас нет ответов.
   Со своего места медленно поднялся Лютц Штефан. Он прошел между кресел. Его лицо выражало задумчивость. Казалось, он в чем-то сомневался, поэтому не решался высказать свои мысли. Он вышел перед аудиторией, стоял и смотрел в пол, держа рукой подбородок.
   - Ты должен всё сказать. Это ужасно, но не молчи, - прозвучала мысль Эбса в головах присутствующих.
   Лютц Штефан вздрогнул.
   - Я забыл, что ты читаешь чужие мысли. Да, это ужасно. Ужасно то, что я собираюсь нарушить запрет, привитый мне с детства, - никогда и никому не рассказывать о своем народе. Ужас войны, прошедшей десять-пятнадцать тысяч лет назад, генетически стерт в человечестве. Человечество родилось заново, и в его истории мировой ядерной войны нет. И ужаса нет. Ты, Эбс, неправильно истолковал мои мысли. На континенте, который является, как твоей, так и моей Родиной, мы, новые арийцы, живем всего чуть больше полувека. Этот суровый ледяной мир заставил нас уйти под землю. Наши города построены в глубинах материка. Мы используем внутреннее тепло Земли, которого нам хватит на многие поколения. Мы научились жить под землей, хотя каждый из нас часто бывает на поверхности. Когда мои предки во время последней войны начали освоение Антарктиды, где строилось множество военных баз, были открыты огромные пустоты под землей, несомненно, сделанные руками человека. При их подробном исследовании были сделаны удивительные находки - остатки летательных аппаратов, имевших необычную форму диска с двигателем, приведшем в недоумение выдающихся ученых Рейха. Сначала посчитали, что аппараты принадлежат представителям внеземной цивилизации, но, когда в одной такой машине были обнаружены полуокаменевшие кости людей, бесспорно, ее экипажа, сомнений не осталось - эти дискообразные аппараты дело рук человека в далеком прошлом. Вся беда заключалась в том, что за прошедшие тысячелетия техника настолько истлела, что реанимировать ее не представлялось никакой возможности. Во время войны были созданы специальные команды из ученых, целью которых было восстановить по останкам конструкцию машины, понять принцип ее работы. И уже на базе этих знаний построить сверхновый летательный аппарат, поставить его на вооружение Вермахта, сделать его оружием возмездия для перелома хода войны. Было осуществлено много таких попыток, но удачными их никто не осмелился назвать. Война шла к своему завершению, и всё производство летательных машин было перевезено в Антарктиду на заранее подготовленные производственные площади. После завершения полной эвакуации лучшей части представителей арийской расы на Антарктический континент, началось его быстрое освоение. Под руководством фюрера, вдохновленные великой идеей реванша, мы, арийцы, быстро построили свои города, конечно, не без помощи полутора миллионов вывезенных пленных. Я по праву горжусь своим великим народом. Уже к 1953 году был построен первый удачный образец дисколета, как его назвали. Ему дали имя "Адольф Гитлер". Образец прошел летные испытания над Антарктидой и акваторией океана. Дальность полета доходила до десяти тысяч километров.
   - Господин Штефан, мы не ослышались, вы назвали имя Адольфа Гитлера? Я лично понял из ваших слов, что он не закончил свои дни в Имперской канцелярии выстрелом из пистолета в висок, а продолжал жить после войны в Антарктиде, это так? - перебил его доктор Краевский.
   - Да, господа, это так. Адольф Гитлер руководил нами до 1968 года. 4 марта того года нашего великого вождя не стало. Но тело его покоится в Мавзолее города Берлина, нашего нового Берлина!
   После таких откровений немца все сидели в замешательстве.
   - Это невероятно! Если вы говорите правду, это самое сенсационное известие за весь двадцатый век, - тихо проговорил доктор Новиков. - Но как! Как вам всё это удалось?
   - Потому что мы избранный народ, которому по плечу всё! - гордо сказал Штефан.
   - Если откинуть фашистскую пропаганду и фанатизм, остается удивляться на самом деле результатам, достигнутым вашими соплеменниками, - заметил профессор Эккерт.
   - Если прилет корабля атлантов к диким народам воспринимался ими как посещение богов, то наши визиты к человечеству истолковывались, как инопланетное вторжение. Нас это вполне устраивало. Не скрою, в таких ситуациях было приятно чувствовать себя богом.
   Джафар поднялся с кресла и громко, медленно и членораздельно сказал:
   - Так. Делая выводы из информации, которую до нас донес господин Штефан, можно почти наверняка заключить - цивилизация, представителем которой является наш гость и новый член экипажа Эбс, существовала на континенте Антарктида более десяти тысяч лет назад. По причине, предположительно, ядерной войны погибла основная часть человечества, были стерты с лица Земли все очаги его цивилизованной деятельности, изменился климат. Поэтому идея о существовании параллельного мира, в котором вместе с нами живет империя Эбса, признается несостоятельной. По причине воздействия чисто физических факторов, Эбс оказался заброшенным на десять-пятнадцать тысяч лет вперед от своего времени. Это, господа, неоспоримый факт. Он подтверждает саму идею всего нашего космического путешествия и делает ее цели осуществимыми. Я отдаю приказ покинуть орбиту Марса и направить корабль к нашей следующей цели - спутнику Юпитера Европе. Наш Совет окончен. Все занимайтесь своими делами согласно расписанию.
   Через некоторое время по трансляции был отдан приказ Джафара экипажу занять свои места и приготовиться к скоростному броску. Корабль сошел с орбиты Марса и взял курс на Юпитер. Ему предстояло преодолеть пятьсот пятьдесят миллионов километров. В рулевой рубке царило оживление. Хотя Джафар к управлению кораблем не имел никакого отношения, как руководитель экспедиции, он находился вместе с пилотами и занимал специальное кресло рядом с пультом.
   - Все системы корабля работают исправно, - докладывал Вест.
   - Давление?
   - Один и три, двадцать - норма, шестнадцать - норма, тридцать пять - предел.
   - Курс двадцать два - десять.
   - Есть!
   - Температура?
   - Нормальная во всех реакторах.
   - Расход?
   - Один - на восемнадцать.
   - Подготовить главный реактор к запуску.
   - Есть, сэр!
   - Навести гравилот на цель. Подготовить к запуску гравитационный ускоритель.
   - Есть, сэр!
   - Скорость два процента.
   - Скорость один и восемь... Скорость два процента.
   - Реактор запустить.
   - Есть запустить. Скорость пять процентов.
   - Запустить ускоритель на двадцать процентов мощности.
   - Скорость десять процентов...
   - Скорость двадцать процентов.
   - Так держать.
   - Подготовиться к проходу астероидного пояса. Включить защиту.
   Наступал ответственный момент. Впереди на пути движения корабля простирался пояс астероидов. Орбиты большинства малых планет, да почти все они, расположены между Марсом и Юпитером. Ширина этого пояса двести десять миллионов километров. Чуть меньше половины пути до Юпитера проходило через этот опасный участок. Здесь пересекались орбиты крупных астероидов, так называемых малых планет: Цереры с диаметром тысяча километров, шестисоткилометровой Паллады, пятисоткилометровой Весты и многих других. Столкновение с таким астероидом грозило верной гибелью, а их в этом поясе вращалось около пяти тысяч. Поэтому, зная орбиту каждого из них, было важно проложить верный курс без малейшей погрешности и провести корабль в точном соответствии с ним. Тем более что скорость его составляла двадцать процентов от скорости света, то есть почти шестьдесят восемь тысяч километров в секунду. Космические расстояния огромны, и по сравнению с ними даже километровая Церера кажется незаметной пылинкой. Хотя вероятность столкновения с таким объектом невелика, опасность всё же существовала, и пилоты были готовы к любой неожиданности. Каждую секунду корабль преодолевал огромные расстояния, а на экранах не было видно еще ни одного астероида. Это говорило о том, что курс был высчитан верно, и дисколет не проходил в опасной близости ни от одного из них.
   Вдруг по корпусу как бы пробежала дрожь, сопровождаемая каким-то далеким гулом.
   - Что происходит, Джекобс? - забеспокоился Джафар.
   - Командор, я думаю, что это мелкие осколки разбиваются о нас. Каждый такой кусочек находится один от другого на колоссальном расстоянии, но у нашего корабля высокая скорость, и в доли секунды мы их собираем на своем пути тысячи. Не волнуйтесь, они нам не страшны. А вероятность столкновения с большим, неизвестным науке объектом, хотя и есть, но ничтожно мала. На Земле самолеты тоже ежедневно где-нибудь падают, и всегда есть шанс, что один из них упадет именно на вас. Но на это же никто не обращает внимания.
   - Хватит философствовать! Лучше смотрите за радаром, и не расслабляйтесь. Я не сомневаюсь, что доктор Эккерт сделал правильные расчеты. Но всё же...
   - Вот сейчас в пятистах тысячах километров от нас должен быть астероид Чичия, но мы, конечно, его не увидим - расстояние слишком огромное, а его диаметр всего четыреста пятьдесят километров. Хотя, если вдуматься, это такая гигантская глыбища! - мечтательно проговорил Джекобс.
   - Я бы не хотел, чтобы такой камушек встретился на нашем пути, - заключил Джафар.
   Удары мелких осколков по корпусу возобновились, превращаясь в сплошной гул, но вскоре резко прекратились. Иногда слышались одиночные удары и достаточно сильные. Но ни одно такое столкновение не нанесло сколько-нибудь значительного повреждения корпусу, во всяком случае, бортовые приборы об этом не сообщали.
   - Командор, мы миновали астероидный пояс. Начинаем торможение. Вест, отключить гравитационный ускоритель. Приготовить двигатели к торможению.
   - Есть, сэр, - пилот быстро работал пальцами на пульте.
   - Двигатели подготовлены.
   - Реверс первого двигателя.
   - Есть!
   - Давление в системе?
   - В норме.
   - Реверс второго двигателя.
   - Есть. Давление в норме.
   - Проверить режим гравитационных подушек.
   - Норма.
   - Скорость?
   - Пятнадцать процентов. Показания приборов в норме. Десять процентов.
   На экране из крупной светящейся звезды Юпитер превращался в блестящий шар. Хотя шел процесс торможения полета, скорость всё еще была очень высокой, и расстояние до планеты быстро сокращалось. Гигант Юпитер стремительно приближался. Он постепенно принимал свою естественную окраску. В лучах Солнца он был похож на разноцветный детский мяч, светящийся в темноте. Отчетливо были видны параллельные полосы красного, желтого и коричневого цветов. Если внимательно присмотреться к изображению на экране, можно было уже различить в нижней части планеты Большое Красное Пятно - гигантский вихрь разноцветных газов, значительно превышающий своими размерами Землю. Этот вихрь на планете бушевал уже больше трехсот лет, во всяком случае, именно столько лет назад человек первый раз сумел его увидеть. Вся огромная поверхность Юпитера представляла собой сплошные завихрения многоцветных облаков. Скорость этих потоков достигала пятисот метров в секунду. Торнадо по сравнению с этим мог показаться легким бризом. Юпитер всё рос и рос в размерах, и цвета его окраски менялись. Начал доминировать красный цвет, разбавленный желтыми тонами. Где-то на фоне планеты пролетали её спутники, но по сравнению с этим гигантом они были маленькими точками, и невооруженным глазом пока еще видны не были.
   - Джекобс, дайте на экран компьютерное изображение Юпитера, - хочу посмотреть, где сейчас Европа, да и расположение остальных спутников мне тоже интересно, - попросил Джафар.
   - Как скажете, Командор, - пилот пробежал пальцами по клавишам компьютера. На экране появилось красочное изображение планеты и траектории ее шестнадцати спутников.
   - Вот она, Европа. Сейчас она нам не видна, так как находится за Юпитером. Зато перед нами Ганимед. Каллисто, где-то слева по курсу.
   Джекобс развернул компьютерное изображение и ввел положение корабля. Стало видно на экране, что дисколет приближается к орбите самого отдаленного спутника Синопе.
   - До Юпитера двадцать пять миллионов километров.
   - Скорость?
   - Три тысячи.
   - Хорошо, - сказал Джекобс, - торопиться нам некуда. Такую красоту не каждый день видишь. Согласно нашим расчетам, по мере нашего приближения к Европе, мы будем проходить на близком расстоянии только около Ганимеда. Вон та маленькая точка на фоне Юпитера это он и есть. А вот в этом месте сейчас находится Европа, но она пока глазом не различима. Она вращается вокруг Юпитера почти в пять раз быстрее Каллисто, поэтому пока эта планета будет в поле нашего зрения, Европа несколько раз успеет обернуться по своей орбите.
   Джафар вызвал в рубку Новикова, и тот незамедлительно явился.
   - Посмотрите, Сергей Сергеевич, на эту красоту. Такое зрелище просто завораживает.
   Новиков ближе подошел к экранам.
   - Чтобы такое увидеть, стоит жить и рисковать жизнью! Эта картина достойна того. Каков красавец! Вы только посмотрите. Пессимист скажет: "Это зловонное скопление ядовитых газов", а оптимист ему возразит: "Ну, что вы, это же одно из прекраснейших творений Создателя!"
   - Я бы хотел, док, чтобы вы в ближайшие дни прочли лекцию экипажу о Юпитере и Европе, - сказал Джафар, - люди должны знать, рядом с каким чудом они находятся.
   Сергей Сергеевич заворожено смотрел на экран. Юпитер его очаровал. Ему доводилось видеть много фотографий планеты, сделанных межпланетными станциями, но в натуре планета была совсем другой. Никакая фотография не могла передать всё многообразие оттенков его окраски, теней и полутеней, делающих облик планеты неповторимым.
   Из состояния оцепенения Сергея Сергеевича вывели слова Джафара.
   - О, Аллах! Даже не верится - Юпитер! Вот он! И мы, люди Земли, здесь, рядом! Сколько же потеряло человечество, отвергая гениев, разобщая ученых, тем самым, тормозя великие открытия. А ведь так немного надо, чтобы осуществить фантастические цели. Нужно не взирать на государственные интересы, отмести в сторону политику и корысть, объединить усилия ученых разных стран, хорошенько профинансировать - и вот вам, пожалуйста, цель достигнута. Современному космическому кораблю чтобы преодолеть расстояние от Марса до Юпитера нужно полтора года, а нашему потребовалось только три часа. Еще при том, что мощность установок была задействована только на двадцать процентов. Вот вам фантастика наяву. Что скажете, Сергей Сергеевич?
   - Вы знаете, Командор, ловлю себя на мысли, что мой мозг не может реально воспринимать эту действительность: Марс... Эбс... Атлантида, а теперь еще Юпитер. Я живу эти несколько дней, как во сне. Когда у меня это пройдет, - не знаю.
   - У меня похожее состояние, док. Мы, наверное, от этого скоро не избавимся. Каждый час нашего путешествия будет приносить нам новые и новые открытия и впечатления. Наверное, наша психика к этому не готова. Дома мы были скованы рамками земного тяготения, мы хотели и не могли вырваться из своего мира, хотя понимали, что кругом бесконечные просторы Космоса с другими мирами, совершенно непохожими на наш. Но всё это было только в наших головах. И вдруг мы вырвались во Вселенную, вот она перед нами. Вот они, другие миры. Их можно пощупать, побывать в них. И что же? Слишком много всего сразу. Наше человеческое сознание не в состоянии воспринять открывшуюся перед нами действительность. Но я думаю, - постепенно всё усвоится, мозг привыкнет к постоянным неожиданностям. Процесс войдет в нормальное русло. Вот только когда?
   - Посмотрим, посмотрим, - задумчиво проговорил Новиков.
   - Командор, минут через тридцать мы приблизимся к Ганимеду. Процесс торможения практически завершен. Мы пройдем от него на расстоянии пяти тысяч километров. Вон он как "подрос" на фоне Юпитера.
   А на экране кроме гиганта-Юпитера другого фона не существовало, - он закрывал собой всё. Атмосферные массы красного, оранжевого, желтого, коричневого и синего цветов постоянно перемещались. Полосы вихревых потоков захватывали друг друга, то сужались, то расширялись. Облака перемещались с гигантской скоростью. Большое Красное Пятно вращалось против часовой стрелки. Казалось, вот он Юпитер, рукой подать, рядом, но на его фоне Ганимед, имеющий диаметр пять тысяч километров, казался маленьким шариком. Сравнение этих размеров медленно доводило сознание до понимания того, насколько гигантским был сам Юпитер. Если представить его футбольным мячом, то его спутники имели бы размеры булавочной головки. А ведь они сравнимы с Луной, и Ганимед даже больше неё. Такое зрелище захватывало дух. Люди любовались красотами открывавшейся картины, а на экранах Ганимед становился всё больше. В лучах далекого Солнца его каменно-ледяная поверхность светилась. Белые области чередовались со светло-коричневыми и переходили в обширные черные. Было видно, что вся планета обильно покрыта множеством кратеров. Взорам людей открылся ледяной неприветливый мир Ганимеда. Мертвый, холодный мир, запорошенный толстым слоем каменно-ледяной пыли.
   - Не хотел бы я здесь поселиться, - пошутил Джафар.
   - Да, гиблое место, - согласился Джекобс, - ледяная пустыня.
   - Могу дать маленькое уточнение, - сказал Новиков, не сводя глаз с экрана, - понятие "водяной лёд" применительно к Ганимеду и другим спутникам Юпитера имеет непривычное для нас значение. В условиях низких температур и высоких внутренних давлений водяной лед может существовать в нескольких модификациях с различными типами кристаллической решетки. Сложные переходы между этими разновидностями льда и определяют своеобразную геологию Ганимеда.
   - Нам, док, так просто этого не понять, пока своими глазами ту самую разновидность не увидим и своими руками не пощупаем, - вздохнул Джекобс.
   - У вас эта возможность еще будет. Ведь Европа полностью покрыта водяным льдом, а под ним, под многокилометровой его толщей, - океан. Океан воды. И океан этот должен быть теплым.
   - Вы шутите, профессор? Под толстой ледяной коркой, на таком удалении от Солнца теплый океан? Как это может быть?
   - Как вы сами видите, Юпитер - гигантская планета, огромный газовый шар. Там нет твердой поверхности в привычном нам понимании. Он излучает в окружающую среду вдвое больше тепла, чем получает от Солнца. Это гигантский аккумулятор тепла, полученного им еще при его образовании. И всё это время планета излучает тепло в окружающее пространство. Но этим теплом свои спутники прогреть он не в состоянии. А вот гравитационные силы у Юпитера огромны. Этими силами он воздействует на планеты - спутники, в том числе, и на Европу. Вот эти самые так называемые приливные силы приводят в движение внутреннюю структуру Европы и тем самым ее разогревают. Хороший источник тепла внутри планеты греет океан, которым она должна быть полностью покрыта вся, а ледяной покров в сто километров - надежный изолятор этого тепла. Вот потому так манит нас Европа. Где вода, где тепло - там жизнь. Эбс говорил, что жизнь там существует, да еще разумная. В этом нам и нужно убедиться.
   - Напомню вам, док, он говорил о том, что ни атлантины, ни рама не смогли вступить в контакт с этим разумом. Мы должны быть предельно осторожны. Разумная жизнь может иметь опасные формы. Вы не находите? - спросил Джафар.
   - Я беседовал с Эбсом на эту тему. К сожалению, его сведения очень скудные. Он же боевой пилот, а не ученый, и просто имеет сведения, что его соотечественники пытались построить военные базы на Европе, а местная форма жизни им этого сделать не дала. Они пытались войти с ней в контакт, чтобы привлечь на свою сторону, так как подвергались постоянным атакам кораблей Рама, но безуспешно. Якобы, и сами рама пытались сделать то же самое, но впустую. Вот, собственно, и вся информация. По его словам, еще следует, что на поверхность планеты выходит множество проходов через толщу льда, и через эти проходы атлантины пытались общаться с Нечто, живущем внутри.
   Корабль прошел мимо Ганимеда и приближался к Европе. Планета заметно выросла в размерах, хотя и была еще очень далеко. На красном фоне Юпитера она казалась теперь белым снежным шариком, и ее ледяная поверхность блестела в лучах Солнца.
   - Смотрите - молнии! Вот еще! Да там настоящая гроза, - пилот не мог скрыть своего восхищения.
   Среди красно-коричневых завихрений атмосферы Юпитера были видны яркие вспышки, - там бушевала стихия. Размеры этих разрядов значительно превышали размеры самой Европы. Это было грандиозное зрелище. Какое же напряжение должно вызвать молнию такого размера? Какой же силы гром она порождала?
   - Интересно, а дождь там идет? - спросил Вест.
   - Это очень даже возможно, ведь водяные пары присутствуют в атмосфере Юпитера. Но не дай бог кому-нибудь попасть под юпитерианскую грозу, - заметил Новиков.
   - Профессор, если на Юпитере нет твердой почвы, что же там, в глубине под облаками? - поинтересовался Джекобс.
   - Друзья, не могу налюбоваться этим красавцем. Так бы смотрел на него и смотрел, - Сергей Сергеевич не сводил блестящих глаз с планеты, - на это, кажется, моей жизни не хватило бы. А ведь это гигантский газовый шар из водорода. Его химический состав практически совпадает с солнечным. А вот температура там ужасно низкая - минус сто сорок, это в верхних слоях. А если опуститься вглубь атмосферы, когда давление будет равно земному, то наверху будет видно обычное голубое небо, а вокруг будут клубиться облака сконденсированного аммиака, и температура будет составлять минус сто градусов по Цельсию. Толщина атмосферного слоя, в котором возникают все эти удивительные облачные структуры, тысяча километров. А ниже этого слоя атмосферы находится юпитерианский океан, состоящий из водорода. При достаточно высоком давлении водород превращается в жидкость. Поэтому вся поверхность Юпитера под атмосферой - это гигантский океан сжиженного молекулярного водорода. На глубине уже в сорок шесть тысяч километров давление достигает трех миллионов атмосфер, и температура - одиннадцать тысяч градусов. Водород не выдерживает высокого давления и переходит в жидкое металлическое состояние. Что такое жидкий металл ртуть мы знаем, а что такое жидкий металлический водород никто себе представить не может, ведь у ученых нет условий для создания его искусственно. Но вообще-то, это должен быть щелочной металл. Будь масса Юпитера раз в сто больше, он мог бы стать маленькой звездой. В его ядре пошли бы термоядерные реакции. Но он то, что он есть, и от этого не стал менее прекрасным. А вы себе представляете, друзья, каким удивительным зрелищем должен быть восход Юпитера на любом из спутников? На той же самой Европе, например, - распалился Сергей Сергеевич, - и мы ведь это скоро должны увидеть своими глазами!
   Тем временем Европа приближалась. На экранах она теперь казалась гладким ледяным шаром, с поверхностью, испещренной множеством трещин. Длина отдельных из них была огромной, и доходила до половины видимого диаметра планеты.
   - Удивительно! Мы приближаемся к неизвестному миру, заселенному кем-то. И для него Европа является домом - самым родным и прекрасным! - философски заметил Джафар. - Кто он, этот Нечто? Какой он? Сумеем ли мы найти с ним общий язык? Или сразу станем для него врагами, посягнувшими на спокойствие его мира? Опасен ли он? Одни вопросы, а ответов нет. Кем бы он ни был, мы должны быть начеку.
   Сергей Сергеевич задумчиво произнес:
   - Представьте себе, что здесь, на этой орбите тысяч десять-пятнадцать лет тому назад шли ожесточенные бои между атлантинами и рама. Чем всё это закончилось здесь, на Европе, мы не знаем. Мы даже не знаем, сколько прошло времени от старта Эбса с Земли до гибели человеческой цивилизации. Могли ведь пройти столетия, и даже тысячелетия. Как сложились отношения тех людей, что жили позже Эбса, с этой разумной жизнью? Ни мы, ни Эбс знать этого не можем. Нам придется пройти этот путь заново.
   Корабль тем временем выходил на орбиту Европы. Теперь с этого расстояния она выглядела не такой уже гладкой, какой казалась издалека. Конечно, на Европе нет гор, вулканов, глубоких многокилометровых каньонов. По сравнению с любым другим спутником Солнечной системы, она идеально гладкая. Но с орбиты поверхность сильно гладкой не казалась. Вся она была покрыта неповторимым узором, который могут создать три составляющие: крайне низкая температура, вода и тектоническое движение ледяной коры под действием приливных сил Юпитера. Сочетание серебристого цвета льда, переходящего в голубой и коричневый, с тенями и полутенями, падающими от каждой неровности, создавало удивительную картину. Протяженные полосы на поверхности представляли собой многочисленные борозды, идущие одна рядом с другой через тысячекилометровые расстояния. Они не врезались друг в друга, образуя причудливую сеть, а, как автострады, проходили друг над другом, образуя слои. Некоторые из этих тысячекилометровых борозд напоминали длинные стеклянные галереи правильной формы. Среди бесчисленных ледяных складок - галерей попадались пирамидообразные ледяные тумбы, разбросанные по поверхности. Куда ни кинь взгляд, до горизонта уходили эти причудливые узоры, напоминающие творение разумных существ, но не было сомнения в том, что всё это было дело рук матушки Природы. Ведь на Земле морозный узор на стеклах тоже напоминает рисунок, сделанный человеком.
   - Если смотреть вот на этот участок планеты в лучах заходящего Солнца, то начинаешь сомневаться в его естественном происхождении, - заметил Джафар.
   - Эх, друзья, если бы это было так, - мечтательно проговорил Сергей Сергеевич. - Но, увы! Это просто игра теней. Хотя не спорю, - на Земле при рассмотрении фотографии Европы эти многочисленные трещины будоражили моё воображение.
   В рубку зашел один из охранников.
   - Командор, к вам хочет пройти этот марсианин. Пустить его?
   - Конечно, Али, пусть войдет.
   В рубку не вошел, а влетел Эбс. Он перебегал от одного экрана с изображением поверхности Европы к другому, и люди слышали его бесшумный крик:
   - Я чувствую его! Он здесь!
   - Кто здесь? - встревожился Джафар.
   - Я не знаю. Но я чувствую в мозгу чужое присутствие, чувствую его беспокойство.
   Присутствующие с озабоченностью смотрели на Эбса.
   - Это, наверное, то самое, с чем пытались найти контакт мои соотечественники. Наше присутствие его беспокоит, но я не чувствую его страха. Оно, это Нечто, насторожилось и готово к агрессии.
   - Ты уверен в этом, Эбс?
   - Вы же уже поняли, что мы, атлантины, в отличие от вас, способны прочесть мысли другого человека и передать ему свои. Для любого из нас это совершенно естественно. А сейчас я воспринимаю незнакомые мне чувства. Именно чувства, а не мысли. Эти ощущения мне говорят, что наше присутствие здесь ему, этому существу, вовсе не по душе. Мы для него - враги, это я ощущаю точно.
   - Кто же он и где? Кругом одни льды толщиной в десятки километров. Остается предположить, что источник сигналов, чувств, если хотите, находится под толщей льда в океане. Но какой же должен быть его мозг, чтобы передать информацию с таких глубин сюда на орбиту? Каких же должно быть размеров это Нечто? - Сергей Сергеевич задумался.
   - Что-то мне уже не очень хочется с ним встречаться, - шутливо сказал пилот и добавил. - Если оно подо льдом в океане, как вы предположили, док, а мы здесь, на орбите, то как же это существо могло узнать о нашем присутствии?
   - Я сам ничего не могу понять. Остается только допустить, что здесь, на Европе, существует такая форма жизни, которая воспринимает малейшие изменения, незначительные колебания любого поля планеты. Более того, она способна отличить происхождение источника такого колебания - искусственное или естественное. Она, эта форма, создает постоянное поле своего интеллекта и здесь, на орбите, оно имеет устойчивый характер. Ты мне вот еще что скажи, Эбс, - Новиков повернулся к атлантину, - ты только сейчас почувствовал это присутствие?
   - Я немного поспал, но вот именно сейчас эти ощущения меня разбудили. Во всяком случае, я проснулся с ними.
   - Значит можно допустить, что если бы ты не спал, эти сигналы ты смог ощутить значительно раньше, - заметил Джафар.
   - Я этого не знаю.
   - Так, интересно. С чем же нам предстоит столкнуться? Надо быть готовыми ко всему. Джекобс, нам необходимо обследовать поверхность на предельно низкой высоте. Мы должны найти какие-нибудь ходы в толще льда, о которых говорил Эбс.
   - Я могу добавить, что согласно сведениям, которыми я располагаю, эти ходы находятся в экваториальном поясе планеты, - добавил атлантин.
   - Хорошо, - щелкнул пальцами Джафар, - это значительно облегчает нашу работу.
   Корабль немного изменил курс и стал снижаться. По мере этого снижения все неровности поверхности стали обретать совсем другие очертания. Это были огромные, протяженные складки льда, каждая шириной по километру и более. Эти складки, похожие сверху на галереи, отстояли одна от другой так же примерно на километр, и следовали одна за другой до десяти и более в ряд. Им не было видно конца, так как если он и был, этот конец, то уходил бы за линию горизонта. А за этой самой линией, казалось, начинался уже Юпитер во всей своей красе. Его громада нависла над планетой и загораживала собой всё небо. Поэтому создавалась иллюзия, что эти галереи упираются прямо в него. Они были достаточно высокими - от ста метров до пятисот, и уже не казались такими блестящими. Прозрачными они тоже не были. В тех местах, где эти волны льда проходили, пересекаясь, одни над другими, общая высота этих нагромождений могла достигать километра. Это были грандиозные, ни с чем не сравнимые, геометрически правильные наслоения. Корабль шел над этими ледяными конструкциями на высоте пятисот метров. С такого расстояния поверхность хорошо просматривалась. Но кроме бесконечных ледяных образований разнообразной причудливой формы с разными оттенками цветов ничего другого видно не было. По мере движения вокруг планеты, окраска её постоянно менялась. С той стороны, где был день, цвет льда изменялся от белого к коричневому через голубой, а на ночной стороне освещение создавало уже не Солнце, а Юпитер, и поэтому вся поверхность льдов была оранжево-розовой, переходящая в тени в глубокий пурпур.
   - Ничего более красивого в своей жизни я еще не видел, чем ночная Европа! - с восторгом высказал свои чувства Джафар. - Что это там сейчас было в тени? Вы разве не заметили, господа? - с беспокойством спросил он и заерзал в кресле.
   - Я ничего необычного не видел, а вы, док? - Джекобс повернулся к Новикову.
   - Я тоже ничего не видел.
   Корабль скользил над поверхностью довольно быстро и успел уйти от этого места на большое расстояние.
   - Сделать разворот! - приказал Джафар пилоту. - Если даже там ничего нет, я должен в этом убедиться. Посмотрим еще раз повнимательнее.
   В свете Юпитера, закрывающего собой практически всё небо, освещение было достаточно яркое, но непривычное человеческому глазу. Поэтому, конечно, в этих красно-оранжевых тонах любому могло показаться всё, что угодно. Корабль сделал разворот по большой дуге и вернулся в исходную точку. Теперь он двигался, повторяя прежний курс.
   - Вот оно! Вы видите? Что это такое? - Джафар даже поднялся с кресла и ткнул пальцем в экран. - Вот! Вот! Смотрите же!
   Действительно, в пурпурной тени у начала одной из галерей чернел какой-то продолговатый предмет. Разглядеть его с такой высоты не было никакой возможности, но было ясно, что это не кусок льда, а что-то другое. Но что могло быть на поверхности Европы кроме льда?
   - Джекобс, опуститесь ниже. Еще. Зависните над этим предметом. Включите прожектора. Разглядим это повнимательнее.
   Дисколет повис над объектом на высоте пятидесяти метров и включил полное освещение. В свете мощных ламп сразу стало видно, что это такое там, внизу. Ни у кого не было сомнений, что это космический корабль.
   - Бог мой! Вот это да! Я не верю своим глазам! Корабль!
   - Это асвин - корабль Рама. Я узнаю его. Только мне кажется, он более совершенный. Я много раз видел асвины в бою, они имели похожую форму. Думаю - я не ошибаюсь. Почему он здесь остался? Он ведь абсолютно целый и не видно никаких повреждений.
   - Это нам предстоит выяснить. Джекобс, найдите место для посадки недалеко от этого корабля.
   - Есть, сэр.
   Джекобс стал отдавать команды второму пилоту и сообщил о посадке по трансляции всему экипажу.
   Была найдена подходящая ровная площадка, и дисколет медленно и мягко опустился на нее, предварительно выпустив свои опоры.
   Люди на экранах наблюдали за найденным кораблем. Он безмолвно стоял у подножия ледяной волны, имел длинную сигарообразную форму и был черным, как смоль. Его борт украшал рисунок в форме крупного цветка.
   - Асвин Астра, - заключил Эбс. - Он принадлежит Рама.
   - Надо готовить команду для его посещения, - Джафар встал с кресла.
   Дисколет стоял метрах в пятистах от черного корабля с изображением цветка на борту. Джафар принял решение высадить на планету группу из трех человек. Новиков уговорил Джафара включить его в состав этой группы. Кроме него и самого Джафара в группу вошел один из охранников по имени Мустафа.
   На поверхности планеты, полностью лишенной атмосферы, температура была минус сто восемьдесят четыре градуса. Решено было добираться до корабля на вездеходе, хотя расстояние было небольшим, и можно было дойти пешком. Но решили не рисковать - мало ли что ждет людей на этом пути и в самом корабле. А путь к отступлению, случись что, должен быть коротким. Все трое вооружились автоматическими винтовками, хотя не было уверенности, что будет возможно их использовать при такой низкой температуре. Были надеты специально приготовленные теплоизоляционные скафандры с радио- и телепередатчиками. И вот команда покинула дисколет на вездеходе, который медленно двинулся к одиноко стоящему черному кораблю. Этот корабль был не очень большим и значительно уступал дисколету в размерах.
   - Я не думаю, что такой корабль мог самостоятельно пересекать большие расстояния. Скорее всего, корабли такого класса базировались на каком-нибудь крупном звездолете и совершали с него кратковременные вылеты. В нём и экипаж должен быть три-четыре человека. Вы не находите? - спросил Сергей Сергеевич остальных.
   - Мне тоже кажется, что для длительных перелетов он слишком мал, - подтвердил Джафар.
   Но по сравнению с вездеходом этот чужой корабль был всё равно велик. Его черная громадина зловеще выглядела на бордовом фоне ледяной стены и огромного диска Юпитера, нависавшего и над этим черным кораблем, и над ледяной стеной, и над всем окружавшим людей холодным и тревожным своей неизвестностью миром Европы. Вездеход медленно шел вперед, и безмолвный корабль приближался. Он был достаточно высоким, - его верхняя точка возвышалась над поверхностью метров на десять, а в длину он был не меньше двадцати. Ближе к носу со стороны его брюха на черном фоне выделялся еще более черный люк - открытый вход вовнутрь. Этот факт удивлял уже сам по себе. При таких низких температурах и отсутствии воздуха оставить вход в корабль открытым мог только самоубийца. Или можно было предположить, что пилотов вынудили на этот шаг исключительные обстоятельства. В любом случае, это настораживало. Вездеход остановился рядом, и люди молча сидели в нерешительности. Первым нарушил тишину Джафар.
   - Я понимаю, что чужой корабль на чужой планете, да еще с открытым люком, вроде как западня, манящая жертву внутрь. Но думаю - нам стоит успокоиться. Если верить словам Эбса, этому кораблю эдак тысяч пятнадцать лет. Он так на этом месте и стоит всё это время. Если и была какая-то причина, по которой он здесь оказался и по которым был оставлен открытым вход, то за давностью лет она стала неактуальной. Нам нечего опасаться. Вперед! - Джафар старался своими словами поднять дух команды, хотя ему самому было не по себе, но он просто не подавал вида.
   Люди по очереди покинули вездеход и встали впервые на лед Европы. Это был, конечно, лед, хотя по внешнему виду ничем земной лед не напоминал. Он был непрозрачным, пористым, как губка, с размерами пор от пяти до тридцати миллиметров и, что самое интересное, - он был абсолютно нескользким, но удивительно твердым. Стальные колеса вездехода не оставляли на нём ни малейшего следа, даже царапины. Люди осмотрелись вокруг. Высокая и отвесная ледяная стена уходила к линии горизонта в одну сторону и заканчивалась километрах в трех за асвином Рама в другую. Что было там, в конце стены, еще предстояло выяснить. Никто из команды не увидел вокруг никаких следов крушения. Создавалось впечатление, что корабль успешно опустился на поверхность в этом месте. Но вот открытый люк... Группа стояла перед ним, смотрела в темноту, простиравшуюся за ним, и собиралась с духом, чтобы войти внутрь. Джафар дал команду включить головные фонари и приказал Новикову двигаться между ним и Мустафой. Мустафа должен замыкать группу и охранять ее от возможного нападения с тыла. В таком порядке люди по одному вошли в эту черную и непроглядную бездну. Они миновали открытый тамбур и небольшой коридор. В нём с обеих сторон находились две двери. Одна из них была полностью закрыта, а вторая прикрыта только наполовину. Джафар посветил фонарем в проем этой полуоткрытой двери. Там, за ней, было небольшое помещение, но через узкую щель осмотреть его было невозможно. Он попробовал раздвинуть створки, и это немного ему удалось. Щель оказалась достаточной, чтобы протиснуться внутрь. Он просунул голову с фонарем и осветил всё помещение. Это была спальная каюта с двумя лежаками. Одна кровать была пустая, а на другой распростерся человек, вернее, его мертвое замерзшее тело. Это был когда-то молодой мужчина, на вид лет двадцати пяти, с бритой головой в легком узком комбинезоне. Одна его рука лежала на груди, а вторая свисала до пола. На его одежде был изображен такой же цветок, что и на борту корабля. Убранство комнаты было очень скромным. Кроме двух ровных лежаков без подушек был еще низкий столик, стоявший на мягком полу. Вот и вся обстановка. Джафар выбрался из помещения и попытался открыть дверь напротив, но она не поддавалась. Оставив эту затею, он двинулся вперед по коридору, а вслед за ним двое его спутников. Коридор в конце заканчивался открытой дверью, за которой располагалось какое-то помещение. Лучи фонарей выхватывали только его пол. Приблизившись к этому проходу, люди остановились, выставив вперед оружие. Три луча осветили это небольшое полукруглое помещение, без всяких сомнений являвшееся боевой кабиной корабля. Впереди тускло светилось бордовым светом полупрозрачное смотровое стекло. На его фоне выделялись тени трех высоких кресел. Блуждавшие лучи выхватывали из бордового полумрака какие-то приборы, расположенные по правой и левой переборке. Люди осторожно по очереди вошли в боевую рубку. Впереди за креслами был виден пульт управления кораблем. Джафар и Мустафа с разных сторон с опаской стали приближаться к нему, выставив вперед стволы своего оружия. Подойдя совсем близко, они вместе резко бросились вперед и ткнули свои автоматы в предполагаемых пилотов. И тут они оба застыли на месте. Из трех кресел занятыми были только два крайних. На них, откинувшись на спинки и запрокинув головы с открытыми ртами, сидели два замороженных трупа в такой же униформе, как и у первого, распростертого на кровати, члена экипажа. Среднее кресло было пустым, вернее, на нём не было трупа человека. Его занимал пустой комбинезон, сползший на одну сторону. С кресла спускались пустые штанины, заправленные в пустые ботинки. Головы у обоих пилотов были так же, как у первого, тщательно выбриты. Группа молча стала продолжать осмотр корабля. Люди были под сильным впечатлением от увиденного, и им пока не хотелось переговариваться друг с другом. Джафар первым нарушил это молчание.
   - Сколько же тысячелетий здесь проспали эти бедолаги? Они выглядят так, как будто только что уснули. Правда слишком бледные. Вы не находите, док?
   - Меня мучает вопрос, что их убило. Смерть их застала врасплох. Они умерли моментально. Вот только, сколько их было: трое или четверо. Чей костюм остался на кресле? Я пытаюсь понять, что их погубило. Ведь это же самое может так же погубить и нас.
   В микрофонах раздался голос Джекобса.
   - Эбс говорит, что теперь он абсолютно уверен, что этот корабль принадлежит Рама. Их пилоты всегда брили головы.
   - Хорошо, спасибо, Джекобс. Я вам не комментирую обстановку, вы всё и так прекрасно видите. Но будьте начеку. У Саида группа спасения должна быть наготове.
   - Люди готовы, Командор. Они только ждут команды.
   - Знаете, что я заметил - кровати. Эбс даже не глянул на кровать в своей каюте, а лег спать прямо на пол. На этом же корабле кровати есть, и на одной из них лежит труп, - обратился Новиков к Джекобсу. - Спросите у Эбса, что он думает по этому поводу. Использовали ли рама кровати для лежания?
   Через несколько минут пилот вышел на связь.
   - Доктор Новиков, я пытался задать Эбсу ваш вопрос, но он не понимает меня. Говорит, что ему не ясна суть вопроса.
   - Джекобс, он разве не видел труп того пилота, который мы обнаружили первым?
   - Нет, не видел. Эбса тогда здесь еще не было. Я его сам пригласил чуть позже. Посчитал, что его консультации могут оказаться полезными. Он сейчас рядом со мной.
   - Хорошо, мы еще раз зайдем в ту комнату и покажем ему её обстановку, чтобы быть до конца уверенными, что этот корабль на самом деле принадлежит империи Рама. Командор, - обратился профессор к Джафару, - я предлагаю вернуться в ту каюту, где лежит труп пилота.
   - Хорошо, док, давайте так и сделаем. Выходим в том же порядке, что и зашли.
   Двигаясь с большой осторожностью, группа приблизилась к полуоткрытой двери. Джафар направил луч фонаря вглубь каюты и осветил кровать.
   - Что за чертовщина! Его нет! Он исчез!
   - О чём вы, Командор? - с беспокойством спросил Сергей Сергеевич, стоявший сзади него в проходе. - Кого нет?
   - Нет трупа! Его костюм лежит на том же месте, а трупа в нём нет. Он пустой. Этого не может быть!
   Джафар стал лихорадочно вертеться из стороны в сторону, освещая фонарем то одну сторону каюты, то другую. Держа оружие наготове, ему на помощь протиснулся в помещение Мустафа. Они вместе светили фонарями во все углы. В каюте всё оставалось по-прежнему, только на кровати не было тела пилота. Люди находились в состоянии крайнего возбуждения и почти паники. Еще бы! На корабле, при полном отсутствии воздуха, при крайне низкой температуре исчез труп человека, пролежавший здесь, по меньшей мере, десять тысяч лет. В рубке дисколета тоже заволновались. Все понимали, что сам труп уйти не мог. Значит, на корабле Рама, кроме троих людей, был еще кто-то, и этот кто-то действовал за их спинами.
   - Командор! Уходите оттуда! Быстрее! Возвращайтесь на корабль! Мы вас прикроем!
   Люди осторожно, то и дело поворачивая оружие в разные стороны, пятились по коридору назад, к люку. Добравшись до него, всё время ожидая нападения со стороны, группа ступила на нескользкий лед Европы. Постоянно готовясь отразить чью-то атаку, все трое благополучно добрались до вездехода и быстро забрались внутрь. Машина развернулась на месте и быстро поехала на полном ходу к стоявшему в стороне дисколету. Из открытого люка корабля Рама на пористый лед потекла густая грязно-зеленая масса.
   Весь экипаж собрался в кают-компании на ужин. Все были возбуждены и встревожены. Даже еда не могла отвлечь людей от обсуждения возникшей проблемы. Спокойнее всех казался Лютц Штефан. Он нехотя ковырялся в своей тарелке и не принимал участия в спорах. Но вот он отложил в сторону вилку, выждал паузу и сказал:
   - Я вас всех слушаю и удивляюсь. Перед нами стоит великая цель, до которой еще очень далеко. И вот на пути к этой цели возникла маленькая неприятность. По-другому происшествие и назвать-то нельзя. Исчез труп. А вы только посмотрите, сколько эмоций. Да, он сам уйти не мог, ему, без сомнения, помог кто-то. И этот "кто-то" знает о нашем визите на Европу. Мы предполагаем, веря словам Эбса, что на этой планете существует разумная жизнь. В каких формах? Нам еще предстоит выяснить. Но я лично знал одно - что с цветами никто нас встречать не будет. И вот произошел первый контакт этого Нечто с гостями его планеты, то есть нами. И что же? Бурная паника, страх, отрицательные эмоции, которые так и рвутся наружу. Возможно, это существо, если его можно так назвать, имеет исключительные органы чувств. Ведь не зря Эбс даже на орбите ощущал в своем уникальном мозгу постороннее присутствие. Какие впечатления остались у хозяев или хозяина этой планеты от нас? Агрессивные и трусливые неврастеники. Что хорошего он или они могут ожидать от нашего посещения? Я бы лично на их месте насторожился.
   - Послушайте, Штефан, вам легко рассуждать здесь, за ужином, об исчезновении трупа пилота, который сам не мог этого сделать. Посмотрели бы мы на вас, будь вы на нашем месте там, в чужом корабле.
   - Я и не рвался туда. А уж если кто и готов был пойти туда, должен был быть морально готовым к любой неожиданности. Мы ведь не у себя дома, а в чужом, я подчеркиваю - в чужом, мире, где могут существовать совершенно удивительные и даже опасные формы жизни. И последнее вернее всего. Те три пилота на корабле были, наверное, слишком доверчивыми и поплатились за это жизнями много тысяч лет тому назад. Правда, не исключена возможность, что за это время агрессивное Нечто изменило свое отношение к людям и подобрело, - с ухмылкой закончил Штефан, и опять уткнулся в тарелку.
   - Подождите, господин Штефан, - Краевский даже поднялся со своего места, - что вы конкретно предлагаете? Не рисковать, возможно, опасной попыткой поиска контакта с этим существом во имя великой цели и покинуть Европу? Или расслабиться и с радостными приветствиями разыскивать его?
   - Не передергивайте, Краевский, - Штефан отодвинул в сторону тарелку с едой, - мое предложение заключается не в этом. Я предлагаю, чтобы на планету выходили группы, сформированные из профессиональных военных, умеющих хорошо обращаться с оружием и хорошо ориентироваться в экстремальной ситуации. А вы уж, гражданские лица, мирные ученые, которые всю жизнь пользовались одним оружием - авторучкой, следите за профессионалами и руководите их действиями, если сможете, отсюда. Лично я себя могу отнести к первой половине. У меня на родине каждый мужчина - солдат, умеющий постоять за себя. Я готов принять участие в поисках этого урода и не побоюсь посмотреть ему в глаза, если они у него есть. Вот это я и хотел вам сказать.
   - Я считаю, что Штефан совершенно прав. Пока мы не найдем это существо и не разберемся, кто оно, на планету сойдут только люди из группы Саида, - Джафар посмотрел на шефа своей охраны.
   - Вы приняли единственно верное решение, Командор. Можете положиться на меня и моих людей. В подобных делах мы знаем толк, - услышал он в ответ.
   - Ну, что ж, на этом и порешим. Приятного всем аппетита, - Джафар вытер салфеткой губы, вышел из-за стола и покинул кают-компанию.
   По корабельным часам наступала ночь, а на Европе был день в полном разгаре, хотя и довольно длинный, но распорядок не зависел от этого. Люди жили по привычному земному ритму. За восемь часов сна за бортом корабля ничего не случилось и не изменилось. Был тот же самый день, и Солнце висело еще почти в зените. Недалеко от дисколета по-прежнему стоял черный корабль Рама со своими тайнами, а люди готовились к очередной высадке на планету. Джафар сформировал команду из группы Саида. В нее вошли четыре человека из числа охранников. Пятым взяли Лютца Штефана, который предварительно долго уговаривал и убеждал Командора и всё же сломил его упрямство. Самому Саиду Джафар запретил возглавить этих людей и выйти вместе с ними. Тот должен был вести руководство группой из рулевой рубки. Члены команды хорошо вооружились - кроме мощных автоматических винтовок они взяли с собой два гранатомета, и у каждого было по пять ручных гранат. А старший группы Али решил прихватить с собой еще и огнемет.
   - Ну, что, бойцы, отыщем этого урода? - Саид стремился казаться весёлым и бодрым и не показать своего волнения. - Каждый готов пожать ему руку, лапу, а может быть, щупальцу?
   Группа стояла перед ним в полном вооружении по стойке смирно.
   - Мустафа, Абу и Штефан - первый вездеход. Али с Саттаром идут во втором. Все - по машинам!
   Два вездехода один за другим скатились на лед Европы. По заранее намеченному плану они вплотную подошли к кораблю Рама, причем машина Али встала напротив открытого темного люка, и фарами осветила коридор. Вторая остановилась рядом. На корабль пошли трое - Мустафа, Абу и Саттар. Али и Штефан остались в машинах. Люди по одному, соблюдая предельную осторожность, исчезли в открытом люке.
   - Саттар, проверь каюту. Абу, подстрахуй его. А ты, Мустафа, держи на мушке рубку. Али, Штефан, следите за ситуацией снаружи.
   На экранах, установленных в кабинах вездеходов, вся ситуация была как на ладони.
   - Так, что там в каюте?
   - Ничего нет. Комбинезон пустой. Помещение осмотрел - никого. Выхожу.
   - Попробуйте вскрыть вторую дверь... Что, не поддается? Стреляй!.. Ну-ка, еще разок... Вот так. Осторожно! Будьте начеку.
   Саттар отодвинул полуразвалившуюся створку двери. В лучах фонаря перед ним оказалась точно такая же каюта на два спальных места, совершенно пустая. Белый мягкий пол около одной из кроватей был немного испачкан чем-то зеленым. Осмотрев пол повнимательнее, Саттар нашел еще один такой мазок, потом еще один. Эти зеленые следы, отпечатанные, где сильнее, где слабее, доходили до самой двери. Посветив себе под ноги, он увидел, что сам стоит на таком пятне. Саттар еще раз осмотрел каждый угол в каюте и вышел в коридор.
   - Что это там было на полу? - услышал он в своих наушниках голос Али.
   - Не знаю. Чем-то пол испачкан.
   Соблюдая осторожность, люди вошли в боевую рубку и внимательно ее осмотрели. Так же у пульта стояли три кресла с высокими спинками. Бойцы осторожно обошли их с двух сторон. Мустафа громко выругался.
   - Вот черт! Эти тоже исчезли.
   На экранах оставшихся снаружи вездеходов и в самом дисколете были видны все три кресла, на которых располагались пустые комбинезоны пилотов.
   - Обыщите каждый квадратный дюйм на корабле, - Саид внимательно смотрел на экраны мониторов.
   Штефан, сидя в вездеходе, наблюдая за происходившим внутри корабля Рама, заметно нервничал. На его лбу выступил пот, но вытереть его через стекло скафандра он не мог. Саид запретил раскрывать гермошлемы на случай непредвиденной ситуации, хотя в машине и без лишней амуниции можно было находиться весьма комфортно. Но от оставшегося за рулем человека могла потребоваться экстренная помощь, и поэтому он должен был быть готовым ко всему. На трех светящихся экранах мелькали изображения участков чужого корабля, которые выхватывали из темноты лучи фонарей. Несмотря на то, что за бортом был день, и Солнце ярко светило на черном небе Европы, внутри был непроглядный мрак, который создавал дополнительные трудности и усиливал опасность неожиданной атаки со стороны неизвестного противника.
   - Саид, здесь нет никого. Что будем делать?
   - Возвращайтесь.
   Пока люди выбирались из корабля Рама, Джафар отдал приказ Али:
   - Вы должны обойти эту ледяную стену и посмотреть, что там за ней. Куда-то ведь должны были деваться три трупа. Насчет четвертого не знаю - он исчез до нас. Али, у тебя не появились никакие соображения? Исчезают ведь только тела, костюмы-то остаются на месте.
   - Я пока не знаю, Командор. Но мы здесь попробуем разобраться. Ваш приказ понял, - обследуем торец этой ледяной волны, и, может быть, зайдем за неё с той стороны.
   К этому времени группа из трёх человек вернулась к вездеходам.
   - Штефан! Приказ Командора слышал? Так вперед. Я пойду первым, вы за мной, и чтоб без самодеятельности!
   До конца ледяной галереи было километра три. Высокая стена пористого льда была абсолютно ровной, как ровным был и путь, проходивший у ее подножия. Машины шли в нескольких метрах от нее и иногда объезжали довольно высокие складки льда. А по правую сторону на протяжении полутора - двух километров простиралась такая же ровная площадка, правда, пересеченная узкими, глубокими трещинам, иногда доходившими до двух метров шириной. Только у самого конца ледяной стены такая вот широкая и, видимо, глубокая трещина преградила путь, и машинам пришлось сделать большой крюк вокруг нее. И тут взору людей предстал обрывистый торец ледяной волны. Он был шириной почти в пол километра. На фоне желто-белого льда чернело отверстие - огромная пещера почти круглой формы метров двадцати в диаметре.
   - Это еще что за дыра?
   - Может быть, какая-нибудь промоина или просто провал.
   - Вам там, в рубке, видно, что у нас прямо по курсу? - Али всматривался в отверстие в ледяной стене.
   - Да, мы это видим. Подойдите ближе - издалека непонятно, что это такое. Похоже, какая-то пещера.
   Машины, двигаясь параллельными курсами, приблизились к зияющей во льду дыре на расстояние двадцати метров и остановились. Солнечные лучи освещали боковые стены пещеры в глубину только на полусотню шагов. Они были ровными, её стены, такими же пористыми, как и снаружи, и уходили, судя по всему, далеко под поверхность планеты.
   - Какие будут приказания, Саид? Мы у входа.
   - Включите всё освещение и осторожно малым ходом вперед. Держите свой путь под прицелом.
   Машины двинулись вглубь пещеры, освещая ее своими мощными фарами. Этот гигантский ход в глубины ледяного панциря планеты шел с заметным уклоном. Лучи света врезались в темноту и растворялись далеко, будто в бесконечности. Машины уходили всё глубже и глубже в тоннель, конца которому не было видно.
   - Мне кажется, вы движетесь не по прямой, а по дуге, всё время немного поворачивая вправо, - прозвучал в динамиках голос Саида. - Ну-ка, Али, притормози. Смотри, впереди будто бы есть ответвление в сторону.
   - Да, точно! Что-то есть. Я сразу и не заметил.
   Первая машина подошла ближе к боковому коридору и остановилась напротив него.
   - Штефан, вы видите? Коридор поворачивает влево.
   - Вижу. Кажется, нужно двигаться прямо.
   Метров через триста тоннель делал крутой поворот вправо и упирался в выпуклую стену. В лучах света фар она казалась грязно-зеленого цвета.
   - Впереди тупик, Саид. Вы там видите это?
   - Тоннель кончился. Мы это видим. Разворачивайтесь и обследуйте тот боковой коридор.
   - Хорошо, мы идем назад.
   Вездеходы развернулись на месте и двинулись в обратном направлении. Теперь первой шла машина Штефана. Вот он, боковой тоннель. Немец завернул и двинулся по нему. За ним Али. Этот коридор ничем не отличался от главного, разве что его диаметр был значительно меньше. Но вот и в нём свет фар уперся в зеленую стену.
   - Опять тупик!
   Машины стояли на месте и освещали препятствие, люди сидели в раздумье.
   - Что, опять тупик? Опять зеленая стена? - По голосу чувствовалось, что Саид недоумевал. - Посмотрите внимательно, мне кажется, что она структурно выглядит по-другому - на ней не видать пор, характерных для местного льда. Она, вроде, даже немного блестит. Да еще этот зеленый цвет. Из чего она состоит?
   - Саид, давайте я подойду к этой стене и осмотрю ее внимательно вблизи, - подал голос немец, - отколю кусочек выстрелом из винтовки и заберу его на корабль. Там мы сделаем анализ образца. Остальные меня прикроют, хотя тут кроме нас никого нет.
   - Хорошо, я согласен, это не опасно. Выходите и осмотрите стену.
   Вскоре в первой машине открылся люк, и из него вышел с автоматической винтовкой наперевес Лютц Штефан. В свете фар его фигура отбрасывала длинную тень на загадочную стену, которую отделяли от вездехода метров пятнадцать. Штефан спокойно подошел к ней, и тут все услышали его взволнованный голос:
   - Вблизи мне кажется, - эта стена пульсирует, если я не сошел с ума. - Он приложил к зелёной поверхности руку, и рука погрузилась в глубь стены по запястье. - Она мягкая! Моя рука в нее провалилась.
   - Отходите назад быстрее!
   Но в этот момент стена сделала резкий рывок вперед и поглотила Штефана полностью.
   - Она его захватила! Мы потеряли Штефана!
   Стена начала медленно отползать назад, но немца не оказалось на том месте, где он только что стоял.
   - Она его утаскивает! - Кричал во весь голос Абу.
   - Дай очередь по ней, - четким голосом приказал Саид, - преследуй ее!
   С боковой башни вездехода застрочил пулемет. Пули врезались одна за одной в густую массу. Всё это происходило в абсолютной тишине - мир Европы, не имеющей атмосферы, был безмолвным. Стена стала быстро отступать вглубь пещеры.
   - Отпусти ее подальше и дай залп из орудия.
   - Слушаюсь, Саид!
   Дождавшись, когда зеленая масса отодвинется метров на сто, Абу нажал спусковой крючок малокалиберной пушки. Снаряд врезался в самую середину стены и утонул в ее недрах. Через секунду последовал бесшумный взрыв. Стена надулась пузырем, выпуская наружу пороховые газы, после чего вся масса молниеносно ушла вглубь коридора.
   - Что, не нравится, ублюдок? - орал Абу.
   - Двигайтесь вперед, за ней. Мы должны попытаться спасти Штефана, - приказал Саид.
   Машина пошла по тоннелю вперёд полным ходом, за ней вторая. Фары врезались во мрак, но никак не могли упереться в стену.
   - Стой! - Закричал Мустафа. - Штефан! Я вижу его! Оно отпустило немца.
   На пути вездехода, посреди дороги, распростёрлось тело Штефана. Оно лежало головой в сторону оставившей его зеленой массы, исчезнувшей в черной ледяной бездне. Вездеходы остановились, и люди стали готовиться к выходу наружу, на помощь своему товарищу. Но тут Штефан стал подниматься к ним спиной, задвинул рукой приоткрытое стекло скафандра, развернулся к светящимся фарам и сам пошел им навстречу. Люк первой машины открылся, и он без чьей-либо помощи забрался внутрь.
   - Всё нормально. У меня просто закружилась голова, но всё уже прошло.
   - Какая, к черту, голова? Да вас чуть не утащил в нору этот монстр!
   - О чём это вы?
   - Ладно, отдыхайте, а машину поведу я сам, - сказал Абу. - Саид, Штефан у нас, что дальше делать?
   - Возвращайтесь на корабль!
   - Саттар, разворачивайся. Я иду следом.
   Абу начал делать маневр, и машины тронулись назад по коридору. Обратный путь шел с довольно крутым подъемом, но для мощных двигателей вездеходов, изготовленных по индивидуальному заказу, это не было помехой, даже в условиях крайне низкой температуры Европы.
   - Впереди опять эта гадость! - Закричал в микрофон Саттар. - Она закрыла нам выход! Я ее атакую!
   Он дал длинную очередь одновременно с обоих стволов и произвел залп из пушки. Как и в прошлый раз, зеленая масса надулась пузырем и выплюнула газы от разорвавшегося снаряда из своих недр. Но при этом быстро стала отступать, освобождая проход в главный тоннель.
   - Дай этой твари еще разок! - Возбужденно прокричал Мустафа. Пушка сделала еще один бесшумный залп.
   - А, не нравится?! Еще бы эту гадину огнеметом поджарить!
   Огромное зеленое тело, так же как и в прошлый раз, моментально отступило, полностью освободив коридор. Теперь вездеходы могли беспрепятственно покинуть эту неприветливую пещеру. На полном ходу две машины выехали на солнечный свет и взяли курс на дисколет.
   - Смотрите! - Мустафа ткнул пальцем в один из экранов. - Эта зелень вытекает из пещеры!
   На самом деле, на экране одного из мониторов было хорошо видно, как огромный зеленый поток медленно вытекал из тоннеля. Попав на открытую площадку, масса не растекалась по ней, а, как щупальца, двигалась вслед вездеходу.
   - Саид, нас преследует эта жижа! Вы там видите?
   - Да, мы видим. Давайте быстрее на корабль. У вас с ней одинаковая скорость. Вы должны успеть. Мы готовы к вашему приему и прикроем огнём.
   Машины на полной скорости мчались по ледяной равнине, опасаясь попасть в трещины. Корабль был уже недалеко. Был верный шанс уйти от преследования инопланетного монстра. Промчавшись мимо асвина Рама, вездеходы преодолевали последние метры до дисколета. В это время из люка черного корабля вышел пилот в комбинезоне с цветком на груди, с лицом белым, как мел, и поднял вверх свою руку. Его стеклянные глаза смотрели, как корабль пришельцев принимал в свои недра две спасшиеся машины. Зеленый поток рукавом прошел в стороне от асвина и приблизился к громадине дисколета. Он уже подобрался вплотную к посадочным опорам. Откуда-то сверху вырвался столб огня и разорвал ровную зеленую поверхность толстой щупальцы. Она отступила, но тут же сделала резкий рывок вперед. С корабля на нее обрушился целый шквал артиллерийского огня. Но масса не хотела отступать, из недр тоннеля она всё прибывала и прибывала.
   - Срочно стартуйте, пока Это не облепило весь дисколет! - Громко крикнул Джафар Джекобсу и Весту, сидевшим в своих креслах за пультом. - Быстрее!
   Оба пилота, не потеряв самообладания, без лишней паники начали запускать энергетические установки.
   - Посмотрите сюда, Командор! Мне это грезится? - Саид показывал на экран, на котором отчетливо была видна маленькая фигурка человека в открытом люке черного корабля Рама. Его бритая голова блестела в лучах Солнца. Двигатели наращивали свою мощность, росла напряженность гравитационного поля. Зеленая масса к этому времени поглотила уже все посадочные опоры. Нижний люк дисколета был в ее чреве, и она поднималась всё выше и выше.
   - Гравитационные двигатели включить на полную мощность!
   - Есть, сэр!
   Резко выросла напряженность поля, и тут же по облепившему корабль бесформенному зеленому желеобразному студню пробежала дрожь. Чужеродное тело сжалось и быстро начало отступать назад, в глубокий ледяной коридор.
   Корабль быстро набирал высоту, а грязно-зеленые ошмётки продолжали отрываться от его корпуса и падать назад, в холодный ледяной мир, породивший их. Но холодным он был только снаружи, а каков он под толстым ледяным панцирем, в глубинах огромного и, должно быть, теплого океана? Что это за зеленый абориген, не выползавший, а вытекавший на поверхность планеты? Он и есть одно из разумных существ Европы, или это была часть гигантского и единственного организма, безраздельно владевшего планетой? Вопросы... Вопросы.. Они так и остались неразгаданными. Корабль вращался на орбите Европы.
   Вся команда собралась в кают-компании. Люди впервые столкнулись с внеземной формой жизни и были потрясены этим первым контактом, который больше походил на схватку с чудовищем.
   - Тихо! Тихо! Тихо! Давайте спокойно всё обсудим. Сложившаяся ситуация ставит перед нами целый ряд вопросов в связи с событиями, свидетелями и участниками которых мы с вами стали, - от волнения профессор Новиков потирал руки, и на его лице выступил пот. - Попытаемся дать им хотя бы какое-нибудь научное объяснение. Всё, что я видел своими глазами, меня, как ученого, потрясло. Я всегда допускал, что во Вселенной может существовать другая жизнь отличная от земной. Но вот с этой другой формой мне пришлось встретиться здесь, на Европе. И что же? Я забыл все те мои планируемые действия и слова, которые я готовил ещё дома для такого случая. Страх. Животный страх. Он и сейчас сидит во мне. Мне до сих пор кажется, что мы еще слишком близко от этого монстра. А ведь если спокойно разобрать всю череду последних событий, то можно попытаться понять логику поведения этого существа.
   - Профессор, какая уж тут логика! Эта тварь чуть не утащила к себе в нору Штефана. Если бы не наша стрельба, которая ему явно не понравилась, Штефана сейчас не было бы с нами - он был бы завтраком этой амёбы. Будь моя воля, я бы к ней в нору запустил ракету с ядерной боеголовкой, - Али хлопнул ладонями себя по коленям.
   Новиков сидел молча и смотрел на поверхность стола перед собой.
   - Да уж, радушным прием назвать никак нельзя. Те ребята из корабля Рама тоже бы так сказали. Эта тварь их убила, а теперь еще и трупы сожрала. Да вы что, док? Эта жижа чуть наш корабль не захватила. Вы забыли, что мы еле ноги унесли? - возмущался Саид. - Я тоже очень зол на эту тварь.
   - Я сам, вообще-то, более спокойно ко всему этому отношусь, - начал медленно говорить Джафар. - Мы для нее, этой амебы, как сказал Али, - инопланетяне, вторгшиеся в ее мир на корабле с боезапасом, способный ей сильно навредить, если не уничтожить вовсе. До нас Европу пытались захватить наши предки, рама и атлантины, между прочим, тоже человеки. Как они пытались это сделать, мы не знаем. Возможно, была попытка уничтожения этого существа со стороны людей. И что оно в этом случае должно о нас думать? Вы мне скажите. Да еще, если у него хорошая память. Я бы на его месте близко таких гостей не подпустил к себе и попытался их ликвидировать. На эту ответную реакцию мы и натолкнулись. Всё это поддается объяснению, но одного я не могу понять - при взлете мы с Саидом, на одном из экранов, видели маленькую фигуру человека с бритой головой без скафандра в люке корабля Рама. Он стоял с поднятой вверх рукой. Это кажется полным абсурдом, но, тем не менее, мы оба это видели. Могу допустить, что в суматохе это нам показалось. Хотя, конечно, если захотеть, можно просмотреть видеозапись момента взлета. Может быть, что-нибудь и обнаружится.
   - А вот у меня противоположная точка зрения. Могу предложить вашему вниманию свою версию нашего бурного посещения Европы. - Доктор Новиков даже встал из-за стола и стал прохаживаться взад и вперед. - Если предположить, что пилоты Рама погибли из-за других обстоятельств? Допустим, что это так. Амеба, как вы ее назвали, знала о присутствии на планете чужого корабля и, пытаясь вступить с ним в контакт, поняла, что все люди мертвы. Или, даже не пытаясь этого сделать, поняла, что экипаж погиб. Она взяла одно тело, чтобы всесторонне его изучить, ведь мы исходим из того, что это существо разумное. Точно так же поступили бы и люди, упади на Землю инопланетный корабль. Можно допустить, что теперь амеба знает биологическое строение человеческого тела, возможно, знает особенности человеческого разума. И вот, через полтора десятка тысячелетий новое посещение людьми ее планеты. Вы скажете, что пятнадцать тысяч лет это очень большой срок, и в памяти у нее не осталась информация о человеке. На счет долгого срока, это еще как посмотреть. По нашим людским меркам, когда наша жизнь измеряется семьюдесятью годами, это, на самом деле, огромный срок. Человек воспринимает время по-своему. Если это существо живет один миллион лет, то в его жизни пятнадцать тысячелетий - всё равно, что один год в нашей с вами. Но ведь мы прекрасно помним, что было год назад. Итак, я думаю, что это существо пытается вступить с нами в контакт, соблюдая при этом осторожность. Оно в нашем присутствии похищает тело пилота Рама, давая понять нам, что на планете рядом с нами есть еще кто-то. Это равносильно тому, как к человеку, находящемуся одному в комнате, кто-то легонько прикоснется. Наша реакция на такое прикосновение была очень эмоциональной. Существу, способному телепатически воспринимать наши чувства, непонятно, чего тут было больше - страха или агрессии. В такой ситуации контакт немыслим. Дальше мы вошли в его жилище. Оно могло бы избежать контакта и уйти вглубь коридоров, но не стало этого делать, рассчитывая на наше благоразумие. Мы не поняли, что первая остановка в тоннеле - это и была первая встреча с ним. Мы развернулись и ушли. Ему пришлось остановить нас второй раз. Тогда господин Штефан пошел на встречу с существом, даже не подозревая об этом. Оно захватило его, чтобы познакомиться поближе. Как оно это делает, мы не знаем. Скорее всего, существо вскоре отпустило бы Штефана, но мы начали стрельбу, принося ему, наверное, неприятные ощущения. Оно оставило нашего товарища, давая понять, что не собиралось причинить ему вреда, и опять пошло к нам навстречу. А мы опять применили оружие и стали удирать от предоставленной нам возможности контакта. А существо, наверное, очень хотело с нами познакомиться. И когда оно преследовало нас, оно, возможно, кричало: "Стойте, люди! Не бойтесь! Я не причиню вам вреда. Мы так не похожи друг на друга, но мы творенья Божьи, и наделены разумом. Давайте попытаемся понять друг друга!" Да куда там. Мы открыли по нему со страха огонь чуть ли не со всех орудий. Какое уж тут взаимопонимание. А если Командору и Саиду не привиделась фигура человека? То тогда ясно, что Существо или оживило одного пилота рама, или приняло его форму, чтобы показать нам, что мы имеем дело с разумной формой жизни. Но нас уже ничто не могло остановить. Страх захлестнул нас, подавив разум. Существо не смогло нас удержать, и вот мы здесь, на орбите Европы. Порой я задумываюсь, - а способен ли человек вообще понять другую форму жизни, дан ли ему такой дар Природой, когда он не может понять другого человека? Когда люди убивают людей, что им жизнь чужой формы? Или мы еще стоим на довольно низком уровне развития, или человечество достигло своего апогея, после чего очередной раз наступит Апокалипсис, как пятнадцать тысяч лет назад. Ведь вместе с развитием цивилизации, с развитием культуры, развивается и совершенствуется оружие массового уничтожения. Возможно ли вообще взаимопонимание человечества с инопланетным разумом?
   Сергей Сергеевич замолчал и сел на свое место. Наступила гробовая тишина. Все переваривали в своем сознании только что услышанное. Пауза затянулась, и тут все услышали голос Эбса. Головы повернулись в его сторону. Он говорил. Не телепатировал, как обычно, а говорил. И делал он это на чисто английском языке, только очень медленно, отделяя одно слово от другого.
   - Саадомус. Так у нас называли это существо. Оно имеет очень мощный интеллект. Я постоянно ощущаю его присутствие. Чувства, только чувства, но никаких мыслей. Беспокойства нет, злобы нет, но есть что-то очень похожее на разочарование. Я бы, исходя из своих земных понятий, дал бы такое определение этому чувству: удивленная обида с примесью разочарования, но вселяющая надежду. Очень запутанно. Но у людей не бывает таких чувств одновременно. Поэтому мне очень тяжело это выразить словами. Но что удивляет, так это то, что эти сигналы в моей голове после старта с Европы стали отчетливее, чем до посадки. За всё время нашего присутствия на планете и около нее я только однажды воспринял ни на что не похожее чувство Саадомуса. Это произошло во время старта. Я не могу этого объяснить, так как наша человеческая нервная система ни на что так не реагирует. Нам не знакомо такое чувство. Я даже не могу сказать, приятно оно или нет. А моя личная оценка наших действий на планете такова - мы всё делали правильно, исходя из здравого смысла.
   - Оно всё так, но, как известно, что здравый смысл - это пережиток прошлой эпохи. Просто, возможно, мы опередили время, его естественный ход для человечества, а мы ведь его представители. И время таких контактов еще не пришло, - Краевский поставил чашку с кофе на стол и откинулся на спинку кресла, - но как бы там ни было, оказавшись здесь, мы сделали свой выбор, и отступать не будем. Поэтому, хотим мы того или нет, но у нас впереди еще много неожиданностей. И вот очередная, - вам не показалось странным, что, если сложить три факта воедино, то напрашивается сам собой один вывод?
   - О чём это вы?
   - Первый факт - в момент взлета, когда корабль только начал отрываться от поверхности планеты, эта зеленая масса начала резко сжиматься - я это хорошо видел на экранах. Второй - о нём только что говорил Эбс - непонятные чувства этого Саадомуса в тот же самый момент. И, наконец, третий - во время старта напряженность гравитационного поля вокруг корабля очень высока. Вывод - это существо реагирует на гравитационное поле и, возможно, на другие виды полей тоже. Это даст нам шанс, зная его слабую сторону, как-то себя обезопасить.
   - Вы что же, Краевский, предлагаете нам вернуться на Европу и повторить попытку контакта? - Саид удивленно посмотрел на профессора.
   - Да, как ученый, я испытываю глубокое чувство неудовлетворенности от нашего визита на планету. Сейчас все немного успокоились, и мы можем принять трезвое решение. Я предлагаю повторить наш визит к этому Саадомусу.
   - Послушайте, док, Новиков только предположил, что это существо искало мирную встречу с нами, но это еще не есть факт. С таким же успехом мы не можем отрицать предположение, что оно вело себя агрессивно по отношению к нам и пыталось нас захватить или убить, как пилотов Рама. Я считаю, - мы не должны рисковать нашей целью - Солярисом-2 или Сатусом, как называли его в Атлантиде, - категорично заявил Саид.
   - Господа, - Сергей Сергеевич хлопнул в ладоши, - нам первым из землян, не считая атлантинов и рама, выпала огромная научная удача - войти в контакт с неземным разумом. Неужели мы упустим эту возможность? Это неблагоразумно.
   - Неблагоразумно?! Вы говорите неблагоразумно, господин Новиков?! Неблагоразумно подвергать смертельному риску экипаж и нашу цель, - Джафар поднялся с кресла. - Мы должны посетить еще Титан и остаться при этом в живых, чтобы нырнуть в искривленное пространство - время Черной Дыры - вот во имя чего всё это путешествие организовано. Мы побывали на Европе, видели ее обитателя - хорошо. Остались живыми и не повредили корабль - лучше и желать нечего. Частично удовлетворили свое любопытство - великолепно. Но мы не будем рисковать главным ради второстепенного. Бог даст, мы сюда, может быть, вернемся, эдак, лет через десять-пятнадцать тысяч. Надеюсь, нас еще не забудут. Как руководитель этой экспедиции, я ставлю последнюю точку в наших спорах. Мы покидаем Европу. Наша следующая цель - Титан.
  
   Стас с трудом открыл глаза. Веки как будто налились свинцом, и страшно раскалывалась голова. Белый, овальный, в клеточку, рифленый потолок, переходящий в такие же стены. Где это он? Незнакомая обстановка - больничная палата? Что-то не припоминалось, чтобы он болел последнее время. Так всё же, что произошло, и почему он оказался в незнакомом помещении, одетым в какой-то чужой комбинезон и лежащим на этой постели? Майор сел и обхватил голову руками. Сознание начало потихоньку проясняться. И тут он вспомнил всё: остров, Сергея Сергеевича Новикова, вооружённую охрану и этого арабского шейха, султана или кто он там еще. Выходит, операция провалилась, его взяли, и он находится сейчас в плену. Стас огляделся. Встроенный в стену белый шкаф, крошечный белый столик, камера монитора над дверью, большое стеклянное окно в одной из стен. Он подошел к этому окну. За ним была такая же комната, как и та, в которой он находился. На кровати, стоявшей в ней, лежал человек в таком же комбинезоне. Глаза его были закрыты, наверное, он спал. Стас постучал по стеклу: "Эй, вы, там! Проснитесь!" Мужчина на кровати не реагировал. Стас начал стучать громче. Стекло, разделявшее помещения, было крепкое и, возможно, бронированное, иначе бы оно под его ударами давно раскололось. Человек лежал без сознания, иначе бы давно проснулся от такого сильного стука. Калугин бросился к двери и попытался открыть - заперто, попробовал стучать по ней, - мягкая дверь не издавала ни звука. Вдруг он заметил краем глаза какое-то движение в соседней комнате. Ему показалось, что лежавший там человек зашевелился. Стас прижался к стеклу и стал отчаянно по нему колотить. Вот опять ему показалось, что спящий слегка повел рукой и головой. Может, померещилось? Но что это? Свободная от комбинезона рука начала менять свой цвет. Сначала кожа человека стала сереть, становясь всё темнее и темнее. Потом появились мелкие бледные зелёные пятна. Зелень проявлялась всё больше и больше. И вот кожа приобрела полностью грязно-зеленый цвет. Но тут происходящее в соседней комнате стало совсем фантастическим зрелищем. Стас побледнел и замер. Лицо лежавшего мужчины начало терять свои формы. То же происходило и с его рукой. Тело как бы стало растворяться, превращаясь в жидкую массу. И вот оно размякло до того, что начало вытекать через рукав вытянутой неподвижно лежавшей руки. По мере того, как зелень выливалась на кровать, а потом с нее на пол, тело оседало всё ниже и ниже, пока всё оно не истекло на мягкое ковровое покрытие комнаты. Комбинезон остался лежать пустым на белой простыне. Стас был настолько потрясен и заворожен увиденным зрелищем, что продолжал стоять окаменевшим. Он не моргая, смотрел, как темно-зеленая масса высокой бесформенной кучей лежала на полу соседней комнаты. Вдруг его будто кто-то встряхнул. Он моментально осознал весь необъяснимый фантастический ужас происходившего. Будто неведомая сила отбросила его от стекла, отделявшего его от этого мерзкого зрелища. Это стекло не казалось уже таким крепким и надежным. Майор вдруг почувствовал опасность, и опасность эта была слишком близко. Вся беда заключалась в том, что он был абсолютно беззащитен перед ней. Требовалось срочно звать кого-нибудь на помощь. Но как? Стас начал прыгать, кричать и махать руками перед объективом телекамеры, но ничего не менялось. Зеленая масса тем временем перемещалась к стене, разделявшей комнаты, и уже не была видна через стекло. Калугин прилипал лицом к холодному окну, но ничего не мог увидеть. Что делать? Он сел на кровать, попробовал успокоиться и собраться с мыслями - ничего не приходило в голову. Его полностью изолировали от внешнего мира. Стас внимательно посмотрел на телекамеру. Если она тут установлена, значит, где-то есть экран, на который она передает изображение происходившего в этой комнате. Но по какой-то причине его отчаянные жесты никто не видит или не обращает на них внимания. Решение родилось моментально само собой. Он подвинул маленький столик, встал на него и дотянулся до камеры. Теперь она была в его руках. Резким движением Стас свернул камеру с опоры, на которой та была установлена, и дернул, что было силы, вниз, оборвав все провода. Один из них обязательно должен быть под напряжением. Калугин начал по очереди соединять все провода из пучка. Наконец, два из них выбросили сноп искр. Вот оно его спасение! Майор плотно прижал оба провода друг к другу, на их концах вспыхнул разряд, и свет в помещении мигнул, но всё осталось по-прежнему. Теперь приходилось только ждать. Он с опаской заглянул через стекло в соседнюю комнату, но зеленой лужи видно не было. Пустой костюм по-прежнему лежал на кровати.
  
   Инженер-механик Видерсон нес вахту на инженерном пульте уже третий час. В течение всего этого времени изображения на экранах практически не менялись. Он снимал показания с датчиков, контролировавших системы корабля и заносил их в вахтенный журнал, одновременно сверяя с заложенными в компьютере оптимальными параметрами каждого режима. Механик успел привыкнуть к этим неменяющимся изображениям на экранах, что уже не обращал на них никакого внимания. Его больше интересовали данные компьютера. В конце концов, нормальное функционирование систем было его участком работы. Видерсон очень педантично относился к своим обязанностям и мог по несколько раз проверять и перепроверять каждый параметр. За этим занятием, полностью его поглотившим, он не увидел, как на одном из экранов метался по комнате человек, как превратился в густую грязно-зеленую жижу другой человек, на другом экране. И только тогда, когда все изображения вдруг мигнули, он повернул к ним свой взгляд, но в этот миг некоторые из экранов погасли вовсе.
   - Что за черт? Этого еще не хватало! - выругался механик. Он начал нажимать клавиши компьютера, пытаясь с пульта устранить неисправность, но ничего не получалось. В помещении под номером двадцать три было короткое замыкание. Как это могло произойти? - Так, - скривил губы Видерсон. - Двадцать третье помещение... Что у нас там? Посмотрим... Вот. Изолятор. В нём русский. Придется проверить.
   Инженер - механик нажал кнопку на пульте и вызвал на связь Саида.
   - У нас что-то случилось в двадцать третьем боксе, где лежит русский. Похоже, короткое замыкание. Мне необходима охрана, чтобы войти туда.
   - Спускайтесь на вторую палубу, охрана сейчас будет.
   Через несколько минут сам Саид в сопровождении вооруженного пистолетом Мустафы открыл дверь помещения под номером двадцать три. Не успела створка отойти в сторону, как к ним тут же, говоря что-то очень быстро на своем языке, бросился русский. Сильным ударом в челюсть Саид свалил его на пол и вместе с Мустафой вошел в комнату, держа пленного на прицеле. Тот приподнялся и сел, держась рукой за кровоточащую губу.
   - Где я? - тихо спросил Стас.
   - Я не уполномочен отвечать на вопросы, - прозвучал ответ на русском.
   - Он сломал телекамеру, - суетился Видерсон, показывая на оборванные провода.
   - Зачем вы это сделали? - глаза араба сверкнули злобой.
   - Ответьте мне, что за чертовщина творится в той комнате?
   Держа русского под прицелом, Саид подошел к остекленной стене, и посмотрел в соседнее помещение.
   - Штефан исчез! - сказал он чуть слышно и стал осматривать комнату через стекло, но кроме комбинезона, в который был одет Лютц Штефан и который теперь лежал на кровати без своего владельца, ничего не увидел.
   - Куда он делся? Вы видели? - вопрос адресован был Стасу.
   Охранник и Видерсон не понимали, о чём говорит Саид с русским, но по интонации было ясно, что произошло что-то из рук вон выходящее.
   - Да, я видел эту гадость. Человек растворился у меня на глазах и вытек из комбинезона на пол. Он превратился в какую-то зеленую массу. Я чуть с ума не сошел от увиденного. Что это было? Это какие-то опыты?
   - Не знаю. Мы разберемся.
   Саид отдал приказ по-арабски Мустафе, который тут же покинул помещение, и обратился к Видерсону.
   - А вы займитесь исправлением поломки. Даю полчаса.
   К каюте подбежали двое вооруженных охранников, которые заменили Саида. Они заставили Стаса сесть на кровать, а сами встали у открытой двери. В коридоре было слышно присутствие нескольких человек, которые говорили по-арабски. В соседнюю комнату вошел сам Джафар в сопровождении Саида с пистолетом в руке, а двое, вооруженных автоматами людей остались при входе.
   - Да, действительно Штефана здесь нет. Странно. Куда он мог деться? С тех пор, как немец почувствовал себя плохо, и его уложили в этот изолятор, с ним кто-нибудь общался?
   - Нет. Доктор Зиггерт сделал ему успокаивающий укол со снотворным и запер здесь. Видерсон говорит, что Штефан всё время лежал без движений, а потом отключилась система телевизионного наблюдения.
   Джафар вышел из изолятора и приказал запереть дверь.
   - Необходимо допросить русского - он что-то видел.
   В соседней каюте, где сидел на кровати под охраной автоматчиков, Стас с окровавленной губой, Джафар опустился в кресло.
   - Так, так, так. Наш русский друг, Калугин, если мне удалось правильно произнести вашу фамилию. Я - Командор, прошу любить и жаловать, как говорят в России.
   Стас молча смотрел в одну точку на полу.
   - Что вы видели в соседней комнате?
   Будто не слыша вопроса, тот не пошевелился.
   - Это вы сломали телекамеру?
   - Что это за место?
   - Вопросы здесь задаю я, а вы на них должны отвечать. Так, я повторю, - что вы видели в соседней комнате и почему сломали камеру?
   - Я не отвечу, пока вы не объясните, где я нахожусь.
   Саид рванулся к Стасу, чтобы при помощи кулаков объяснить этому русскому наглецу, как положено разговаривать с Командором, но Джафар удержал его за руку.
   - Не стоит, Саид. Мы пригласим в гости к господину Калугину его земляка, профессора Новикова, для встречи с которым он преодолел тысячи километров. Думаю, им будет, о чём поговорить.
   Джафар резко повернулся на месте и вышел из каюты. За ним последовали и все остальные арабы.
  
   - Видерсон, покажите видеозапись происходившего в обоих изоляторах, - Джафар стоял рядом с пультом, и смотрел на экраны мониторов. Инженер-механик нажал несколько клавиш компьютера, и появились изображения кают Калугина и Штефана. Джафар впился в них своими черными глазами. На одном из экранов Стас сидел на своей кровати, на другом - Лютц Штефан мирно спал. Вот русский начал осматривать свою каюту, вот он подошёл к окну, разделявшему палаты изолятора, и посмотрел через него. Вот он стал кричать и колотить по стеклу. Потом затих и уставился спящего немца. На другом экране как будто всё без изменений. Как будто. Отчего же русский словно прилип к разделявшему их с соседом стеклу? На черно-белом экране монитора не видно было, как кожа Штефана меняла свой цвет.
   - Вы только посмотрите! Вот что привлекло его внимание, - кожа Штефана темнеет!
   - О Боже! - Вырвалось у Видерсона, когда тело стало бесформенным и начало вытекать из комбинезона.
   - Бедный Лютц - мы потеряли его еще на Европе, - прошептал Джафар. - Но теперь у нас на корабле гость.
   - Одну минутку, Командор, давайте досмотрим этот фильм ужасов до конца.
   На левом экране русский ожесточенно жестикулировал и прыгал перед камерой, пытаясь привлечь к себе внимание. На правом - бесформенная желеобразная куча потекла по полу к стене, смежной с каютой Калугина. Русский опять прижался к стеклу, пытаясь, возможно, ее увидеть, но эта аморфная масса уже не попадала в поле его зрения. Она медленно перемещалась вдоль стены в пустой угол помещения. Пленник тем временем сел на кровать, а потом принял единственно правильное решение в этой ситуации. Через минуту он сломал телекамеру, и изображение на обоих экранах пропало.
   - Видерсон, как получилось, что вы, находясь здесь, ничего этого не видели? - В голосе Джафара звучали металлические нотки.
   - Командор, я, конечно, виноват. В это время я занимался заполнением вахтенного журнала и снимал параметры рабочих режимов оборудования. Нештатная ситуация возникла неожиданно и длилась недолго. В это время я отвлекся на работу с компьютером и не смотрел на экраны. Прошу прощения. - Механик низко опустил голову.
   - Здесь мне понятно всё, а вот там, на второй палубе, в изоляторе, мне не понятно ничего. Куда могла подеваться тварь, занимавшая тело Штефана? Ведь я сам был в его каюте - она пуста. Видерсон, покажите мне запись с момента, когда вы починили оборудование в каюте русского.
   Механик опустил руки на клавиатуру, и один из не работавших экранов засветился. Сначала никакого изображения не было.
   - Это тот момент, когда камеры были выведены из строя. А вот я исправил неполадки, и изображение появилось. Это каюта Штефана. Если хотите, я также могу показать запись по каюте русского.
   - Не надо. С ним всё ясно. Изображения каюты до поломки ничем не отличается от этого, - Джафар указал пальцем на экран, который запечатлевал помещение в настоящий момент. Он задумался.
   - Так, никаких изменений. И всё равно я чувствую, что здесь что-то не так, но не пойму - что именно.
   - Ну-ка, перемотайте запись до момента, когда тело Штефана начало растворяться. Так. Посмотрим... Вот! Я же говорил, что-то не так! Здесь, в углу, - Джафар ткнул пальцем в экран, - не было столика. В каюте он только один, около кровати. А вот здесь, - он опять ткнул пальцем в экран, - их уже два. Вот и вот. Полюбуйтесь! Откуда он взялся, если каюта всё время была заперта? Вот, пожалуйста, задача для нас всех. Закон сохранения материи гласит: "Материя не появляется ниоткуда и не исчезает бесследно. Она только переходит из одного состояния в другое". Что мы имеем в "минусе" - исчезнувшее тело Штефана. А что у нас в "плюсе" - лишний столик в каюте. Следуя этому закону, материя могла перейти из одного состояния в другое. Ведь смогло же это зеленое Нечто, возможно, часть Саадомуса, перейти из состояния аморфной массы в упругое тело немца, и наоборот, почему же не допустить, что опять аморфная масса приняла теперь форму более примитивную, чем тело Штефана, и превратилась в стол. А что до его белого цвета, то Саадомус умеет, судя по всему, великолепно менять окраску. Другие варианты ответа на задачу есть? Нет. Тогда у нас остается только пока одна рабочая версия, где искать нашего незваного гостя. Мы должны подготовиться к встрече с ним, ведь кое-что о нём мы уже знаем.
   Сергей Сергеевич зашел в каюту Вики, которая лежала, и читала один из прихваченных с собой научных журналов по биологии. Она повернула голову к вошедшему Новикову.
   - А, это ты, Сергей. Хорошо, что зашел - хочу показать тебе одну глупую статью в этом уважаемом журнале. На, посмотри, - девушка протянула ему красочное издание.
   - Там что-то случилось на второй палубе. Я разговаривал по селектору с Командором, и он попросил меня зайти в двадцать третью каюту, в которой он держит под замком Калугина. Оказывается, тот пришел в себя после лекарств, которыми его пичкал Зиггерт, и как раз в этот момент что-то и случилось. Сколько я просил допустить меня к этому фээсбэшнику, но Командор всякий раз отказывал и еще злился при этом, а тут - нате вам - сам просит навестить пленника. Я ему сказал, что пойду вместе с тобой, и он не стал возражать. Он хочет, чтобы мы это сделали прямо сейчас. Ты пойдешь?
   - Конечно, пойду! Мне так этого жалко человека. Ведь он тоже русский, тоже из Москвы, земляк. Нас с ним многое связывает. Он - часть оставленной нами Родины, которую мы больше никогда не увидим. Конечно же, пойду!
   Вика отложила журнал в сторону, поднялась и поправила причёску. Они вместе спустились на вторую палубу, остановившись у каюты номер двадцать три. Предупрежденные охранники их молча пропустили. Калугин сидел на кровати, одетый в такой же, как у них, комбинезон, и находился, похоже, в состоянии транса. Он как-то безучастно посмотрел на вошедших соотечественников и не ответил на их приветствие. Вика подсела к нему и попыталась дотронуться до вспухшей и окровавленной губы.
   - Вас что, били?
   Стас глянул на нее и ухмыльнулся.
   - Нет, правда, Станислав, не знаю, как вас по отчеству, откуда этот кровоподтек?
   - Можно просто Стас. Где я?
   Девушка отвела взгляд в сторону, а Сергей Сергеевич выдержал паузу и как-то нерешительно ответил:
   - Вы, Станислав, сейчас находитесь в космическом корабле, очень далеко от Земли. Если быть точным, то в космическом пространстве между орбитами Юпитера и Сатурна.
   Стас непонимающими глазами посмотрел на Новикова. Учёный пожал плечами. Тогда он перевел взгляд на Вику. Та подтвердила: "- Да, это так. Не волнуйтесь, ради бога, вы в безопасности".
   - Что-то я одного не пойму - или я сошел с ума, или вы оба? О чём вы говорите? Какой Юпитер? Какой Сатурн? Маразм какой-то. Где я? Что это за место? За стеной на моих глазах растворяется человек, и никому нет до этого дела, а меня окружают одни психи. Что это? Сумасшедший дом?
   - Успокойтесь, Стас. Всё обстоит именно так, как мы вам сказали. Вы, как и все мы, участник космической экспедиции. Правда, вы им оказались не по своей воле, в отличие от нас. Немножко придете в себя, и я вам всё подробно расскажу. Мне дали знать, что здесь что-то случилось, и мы с Викой пришли узнать, что именно.
   - Случилось?! Вы так спокойно об этом говорите?! Да случилось то, во что бы я сам никогда не поверил, не увидь это всё своими глазами! Человек при мне превратился в какую-то мерзкую зеленую жижу и вытек весь из собственного комбинезона на пол. Мне до сих пор не верится, что я это видел, а вы говорите: "случилось"!
   - Если честно, Стас, то я ничего не понял. Можно послушать еще раз это всё спокойно и подробно? Калугин рассказал Новикову и Вике о том, что произошло в соседней каюте, и чему свидетелем был он сам. Рассказал, как к нему приходил Джафар с Саидом, и что он сам ни черта не понимает, что же всё-таки происходит.
   - Саадомус..., - протянул задумчиво Новиков. - Значит, он всё же не отпустил тогда Штефана, а растворил его в себе, или растворился в нём сам. Это удивительно. Я же общался со Штефаном после его возвращения на корабль, но ничего не заметил. А ведь это был уже не он. Это же так удивительно! Какая интересная форма жизни, - Сергей Сергеевич задумался.
   - И очень опасная, - добавила Вика.
   - О чём это вы тут говорите? Убейте, не пойму. Профессор, объясните мне вразумительно, что все-таки произошло. Я готов вас слушать.
   - Хорошо. Я сейчас вам всё расскажу с самого начала. Можете считать это моей явкой с повинной, - Новиков загадочно улыбнулся.
   - Не улыбайтесь, профессор, а лучше будьте предельно искренним. Суд вам это учтет.
   Сергей Сергеевич в течение двух часов подробно, с множеством мелких деталей, рассказывал Стасу эту удивительную историю, эту череду невероятных событий, от начала и до конца.
   - Так что суд, уважаемый товарищ Калугин, придется отложить, как минимум, на десять тысяч лет.
   Последовавшая после этих слов пауза затянулась надолго.
   - Десять тысяч лет..., - протянул ошарашенный услышанным Стас.
  
   Ученый совет шел дольше обычного. Возникшая ситуация угрожала жизням всех членов экипажа. Если Саадомус, а ни у кого после просмотра видеозаписи не было сомнений, что это он и есть, выйдет из-под контроля, бороться с ним будет крайне тяжело, так как пуль он, наверняка, не боится, а использовать огнемет внутри дисколета опасно.
   - Мало всего этого, - раздался голос Эккера, - там, на Европе, эта жизненная форма каким-то образом попала в герметично закрытый скафандр Штефана. Возможно, она имеет свойства проникновения через твердое материальное препятствие.
   - Вряд ли, - возразил Краевский, - иначе перед нашим взлетом, когда зелёная масса до половины обхватила корабль, она бы протекла внутрь через его обшивку.
   - Тоже верно. А может, Саадомус просто не захотел этого делать?
   - Чтобы ответить на поставленные вопросы, нужно изучить эту тварь, а мы этого сделать не можем, но у нас есть два преимущества, - мы знаем, где она находится, и почти наверняка знаем ее реакцию на сильное поле.
   - Что Эбс? Его мозг воспринимает какие-нибудь сигналы?
   - Я беседовал с ним, - Краевский на вопрос Джафара отвечал медленно и задумчиво. - Эбс ничего не может понять сам. Лежит на полу своей комнаты и, по его словам, чувствует себя скверно. Жаловался мне, что в его сознании постоянно появляются какие-то незнакомые образы, явно земного происхождения. Потом его поглощает сильное чувство, ранее ему неведомое. Якобы, он, своим "я" охватывает всю Вселенную сразу, и чувствует себя неотъемлемой ее частью. Эбс говорит, что прекрасно разбирается в астрономии, и умом всегда понимал, что он - это часть Мироздания, но сердцем это понял только сейчас. Под наплывом этих самых чувств он и находится в данный момент. Эбс - в прострации, и я боюсь, как бы он не сошел с ума.
   - А что за образы появляются в его голове, он не рассказывал? - спросил Джафар.
   - С ним тяжело разговаривать, еще тяжелее пытаться воспринять его мысли. Он же в полуобморочном состоянии.
   - Нужно пригласить к нему доктора Зиггерта. Пусть попытается привести Эбса в чувства. Когда ему станет лучше, подробно с ним побеседовать. Господин Краевский, пожалуйста, займитесь этим вопросом, а мы должны решить, что делать с непрошеным гостем. Саадомусом, если хотите.
   - У меня есть предложение, - начал Новиков. - Если посмотреть на экран монитора, а я только недавно был у инженерного пульта, то псевдостол стоит на том же самом месте в каюте Штефана, а это значит, что неизвестная жизненная форма не знает о том, что мы распознали ее маскировку и, возможно, ждет свою очередную жертву. Я бы хотел взглянуть на план корпуса корабля, палуб, вентиляционных шахт и люков, коммуникационных каналов и прочее. Одним словом, я хочу знать, что находится прямо под тем местом, на котором стоит этот ложный стол. И вообще, для разговора здесь нужен механик Видерсон.
   Джафар нажал кнопку селектора и попросил механика явиться на ученый совет, оставив на пульте замену. Через несколько минут Видерсон зашел в кают-компанию.
   - Скажите, - обратился к нему Новиков, - вы хорошо знаете планировку нашего корабля?
   - Обижаете, - насупился Видерсон.
   - Тогда поясните, что находится под каютой изолятора, той самой, из которой пропал Штефан?
   Инженер - механик задумался.
   - Разрешите мне подойти к компьютеру, - попросил он.
   - Конечно, пожалуйста.
   Видерсон сел у экрана и забарабанил пальцами по клавишам. На экране стали появляться схемы корабельных коммуникаций, многочисленные виды и планы кают, палуб и переборок.
   - Так, сейчас, одну минуточку, - механик не отрывал глаз от экрана, - вот, пожалуйста. Под каютой номер двадцать четыре располагается оружейная комната, - он ткнул пальцем в светящееся изображение.
   - А вот это что такое? - Спросил Новиков, показывая на двойную линию, разделявшую на схеме обе палубы.
   - Так это вентиляционная шахта так обозначена.
   - Вы хотите сказать, что между двумя этими палубами проходит вентиляционная шахта?
   - Именно так.
   - Что же, эта шахта шириной с целую каюту?
   - Вовсе нет. Сейчас я дам вам разрез переборок. Вот, пожалуйста. Видите? Это контур интересующей вас каюты, а вот вентиляционная шахта, а рядом шахта электрокабелей, а это шахта масляных трубопроводов.
   - Так, понятно. Вот здесь дверь, здесь стена двадцать третьей каюты, а вот этот самый угол, где стоит интересующий нас столик. Под ним проходит вентиляционная шахта. Скажите, Видерсон, в эту шахту может пролезть человек?
   - Конечно. Все шахты достаточно широкие. Они сделаны такими на случай экстренных ситуаций. Ну, авария какая, или еще что.
   - Так, так. Ясно. Это очень хорошо. А скажите, находясь в шахте, вы могли бы точно определить, что в данный момент находится над вами?
   - Конечно. Каждый участок шахты длиной в один метр маркирован. Эти метки есть и здесь на схеме. Скажите, какой вас конкретно участок интересует?
   - Меня интересует вот эта площадка шириной метр на метр в каюте номер двадцать четыре.
   - Нет ничего сложного, - под ней на стене шахты будет надпись 1-36/41. Точно над этим участком будет интересующее вас место в каюте.
   - Великолепно! Полдела сделано, - Сергей Сергеевич потёр руки.
   - Не томите, профессор, что вы задумали? - У Джафара иссякло терпение.
   - Одну минутку, Командор. Я еще немного попытаю Видерсона. Скажите, - обратился он к механику, - если нам понадобится небольшой генератор силового поля что вы сможете предложить?
   Механик почесал затылок.
   - Могу предложить достаточно мощный аммиачный мазер, которым укомплектован наш КИП, но у меня есть и водородный тоже. А что вы хотите, док?
   - Я хочу под этим местом в каюте номер двадцать четыре, где, наверняка, эта неведомая нам жизненная форма, Саадомус, как мы теперь ее называем, замаскировалась под стол, установить генератор поля. Ведь мы почти уверены, что, оказавшись в поле, в данном случае, электромагнитном, это существо становится уязвимым. Во всяком случае, у нас пока нет других вариантов, как его одолеть.
   - Док, мне понадобится некоторое время, чтобы подготовить мазер к работе, и нужны будут два крепких помощника - эта штука довольно тяжелая. Придется попотеть, чтобы протащить ее в воздуховод.
   - Саид, выдели Видерсону двух своих людей, - приказал Джафар. Потом он обратился к Новикову. - А что дальше, профессор?
   - Командор, мы сделаем первую попытку воздействовать на Саадомуса. Что будет дальше, я точно не могу сказать, но что ему это не понравится, - уверен. Может быть, мазер даже убьет его. Посмотрим. Что-то ведь надо делать.
   - Я согласен, - хлопнул ладонью по столу Джафар, - Видерсон, немедленно приступайте к работе. У меня тревожно на душе, пока эта тварь у нас на корабле. А попыхтеть с ней нам придется, ведь это крайне живучая форма. Вспомните, как Саадомус передвигался в ледяном безвоздушном мире Европы, и не чувствовал, по-моему, дискомфорта. А вспомните пилота Рама в одном комбинезоне с открытой головой, который махал рукой нам из люка корабля, как будто вокруг была температура не минус сто тридцать градусов и практически вакуум, а земной теплый денек, где-нибудь на Канарах. Так что, враг у нас серьезный, и, не приведи Аллах, мы его упустим. Даже думать о последствиях боюсь.
   Разговор Краевского с Эбсом не состоялся, - доктор Зиггерт сделал атлантину успокаивающий укол и запретил всякое общение с ним. По его мнению, Эбс страдал сильным психическим расстройством, причиной которого могло быть любое из пережитых им за последний год событий. Тут и одного такого события было достаточно, чтобы психика здорового человека пошатнулась, не говоря уже о целой их чреде. Так что удивляться было нечему. Доктор приписал больному покой и постельный режим.
  
   Стас Калугин томился от безделья под неусыпным контролем охранников Саида, а в соседней с ним каюте номер двадцать четыре всё было без перемен. Ни малейшим движением Саадомус не выдал своего присутствия. А тем временем инженер Видерсон готовил необходимое оборудование. Он укомплектовал оснасткой аммиачный мазер - источник сильного электромагнитного излучения. Пришлось проделать большую работу по изоляции двадцать четвертой каюты, где будет действовать сильное поле, от остального пространства корабля во избежание помех в работе оборудования. Так же был приведен в рабочее состояние и водородный мазер. Вскоре всё было готово для первой атаки на Саадомуса. С большим трудом удалось протащить в вентиляционную шахту громоздкое оборудование и подключить его. При этом никаких изменений в поведении пришельца отмечено не было. Деятельность людей, направленная против него, казалось, его не беспокоила.
   - Командор, - докладывал Видерсон, - всё готово. Мазер расположен точно под тем местом, что указал профессор. Для наших целей мне пришлось его значительно модернизировать, а эта модернизация потребовала времени. Я еще вот что подумал. Допустим, мазер сможет парализовать эту тварь, а дальше что? Тут вот я собрал для нее зверинец - небольшой гравитационный генератор, покрытый колбой из сверхпрочного стекла. Если нам удастся воздействовать на этого Саадомуса мазером, то мы сможем войти в каюту, параллельно направив на него поле второго генератора. Разместим чудовище над ним и закроем сверху колбой. У нас получится переносной загон для непрошеного гостя. Мы сможем переместить его куда угодно, вплоть до мусорного эжектора.
   - Неплохо! Очень неплохо! Как вы считаете, док? - обратился Джафар к Новикову.
   - Откровенно говоря, я не ожидал от вас, Видерсон, такой изобретательности. Похвально!
   - Думаю, Видерсон поработал на славу. Осталось теперь проверить в действии его детище, - ответил Сергей Сергеевич.
   - У меня всё готово, можно начинать хоть сейчас.
   - Ну, что же, объявляю по кораблю готовность номер один. Всем быть начеку. Мы не знаем наверняка реакцию Саадомуса. По моей команде, Видерсон, начинайте.
   Механик сидел за пультом инженерного блока.
   - У меня всё готово, Командор.
   - Давайте.
   Видерсон начал включать тумблеры и клавиши, на пульте вспыхивали и гасли разноцветные лампочки. Экран камеры, установленной в злополучной каюте, пока показывал всем знакомую картину.
   - Мазер включен, и я увеличиваю его мощность.
   Пальцы механика застучали по клавиатуре. Вот тут на экране начались изменения: стол, стоявший в углу каюты, сначала как бы перекосило. Он постепенно начал темнеть, одновременно уменьшаясь в размерах. А тем временем Видерсон всё увеличивал и увеличивал мощность мазера. Казалось, Саадомус, принявший форму стола, изо всех сил старался противостоять действующему на него полю, пытаясь сохранить форму. А она, эта форма была пока, хотя и сильно искривленной, но всё же формой стола. Вся эта уродливая конструкция начала сначала трястись, а потом резко, будто не в силах сопротивляться внешнему воздействию, сжалась в сферу. Но что удивило больше всего, так это то, что шар не упал на пол, а повис в воздухе, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Зрелище было удивительным и завораживало своим видом всех присутствующих.
   - Вот это да! - Вырвалось у Видерсона. - Что его держит в воздухе?
   - Он как будто плавает в электромагнитном поле. Явление очень интересное, как и он сам, - задумчиво проговорил Новиков.
   Джафар связался с Саидом.
   - Саид, пусть двое твоих людей оденут скафандры. Они должны занести в каюту генератор и подвести его под Саадомуса. После чего закрыть сферу колбой. Видерсон сейчас подойдет и всё им объяснит.
  
   - Осторожно! Ради Аллаха, не заденьте его, - в голосе Джафара звучали мольба и тревога. Момент был очень ответственный. Мустафа и Салах, одетые в скафандры, подводили под зеленый шар, размером с очень большой арбуз, плоскую круглую конструкцию с двумя ручками, являвшую собой гравитационный генератор. Генератор был снят механиком с аварийного челнока, где их была установлена целая дюжина. Отсутствие одного из них, по мнению Видерсона, незначительно повлияет на летные качества машины.
   - Подводите еще, - слышалось в наушниках охранников, - не зацепите его. Вот так. По моей команде накройте стеклянной колбой.
   Саадомус, принявший форму сферы, в сильном электромагнитном поле представлял собой красивое, завораживающее зрелище - пористый шар идеально правильной формы переливался оттенками зеленого цвета: от цвета сочной зелени, до темно-грязного. Он слегка покачивался в воздухе и медленно вращался вокруг своей оси, иногда пульсируя. Глядя на этот удивительный объект, тяжело было осознать, что перед глазами находилась чужая форма жизни, поглотившая Лютца Штефана.
   - Судя по всему, плотность шара очень высока, ведь в этом небольшом объеме поместилось тело взрослого человека, - заключил Сергей Сергеевич. - Очень интересная форма. Находясь под колбой, под действием сильного поля, Саадомус никуда не денется, - мы можем заняться его изучением.
   - Да вы что, док, с ума сошли?! - Джафар глянул на Новикова как на безумца. - Нам бы благополучно вышвырнуть эту тварь в открытый Космос, а вы предлагаете эксперименты. Я не могу рисковать жизнями членов экипажа. Благодаря этому чудесному шару, мы уже потеряли одного человека. Как вам только могло прийти такое в голову?! Вы меня сильно удивили. - Араб покачал головой и повернулся к экрану. - Мустафа, вы всё сделали? Готовы? Хорошо. Видерсон, убавляйте мощность мазера, выключайте генератор и наращивайте напряженность гравитационного поля. Делайте это одновременно... Вроде, ничего не меняется. Это радует. Вы полностью отключили мазер?... Хорошо. Мустафа, Салах, закрывайте колбу, только осторожно... Так, молодцы. Теперь хорошенько зафиксируйте крепления.... Проверьте надежность... Теперь медленно и осторожно переносите генератор на первую палубу к мусоросборнику... Вот так, не торопитесь.
   - Командор, вы что-нибудь сейчас сказали, или мне показалось? - Из динамика на пульте послышался голос Мустафы.
   - Я сказал, чтобы вы несли генератор осторожно.
   - Это я слышал, я о другом.
   - Я тоже слышал, - вмешался в разговор Салах.
   - Вы что там, рехнулись оба? Делайте свое дело! - в голосе Джафара звучало раздражение.
   - Мы не можем этого сделать, - чуть ли не вместе заявили охранники.
   - Это еще почему? Саид, что с ними случилось?
   - Сам не понимаю, Командор. Мустафа, - Саид почти крикнул в микрофон, - ты посмеешь ослушаться Командора или меня? И ты, Салах? Вы должны немедленно выбросить эту тварь в мусоросборник. На вас сейчас лежит большая ответственность. Под угрозой мы все. Выполняйте приказ!
   - Мы не имеем на это права, как часть Целого.
   - О чём они лепечут? Саид, одевай скафандр, иди к ним и выполни мой приказ!
   - Слушаюсь, Командор!
   На экране двое охранников, одетых в скафандры, стояли рядом с генератором, под стеклянным кожухом которого медленно вращался загадочный шар. Они стояли и смотрели на него. Вот к ним присоединился Саид. Он постучал по очереди рукой в перчатке по их плечам, пытаясь вывести обоих из оцепенения, и отдавал резкие приказы на арабском языке, в надежде заставить своих подчинённых продолжить начатое дело. Но и Мустафа, и Салах твердили одно и то же - никто не в праве, и они в том числе, выбросить в открытый космос, тем самым убить Саадомуса. Они не в праве совершить это преступление.
   - Саид, они что там, с ума сошли?
   - Мы в здравом рассудке, - ответил за себя с товарищем Мустафа, - мы разумные существа и не можем убить такое же разумное существо.
   - Саид! Убери их оттуда. Я сейчас пришлю к тебе Абу.
   - Не стоит беспокоиться, Командор. Ребята совершенно правы. Мы не имеем права убить Саадомуса. Это большой грех.
   - Там что-то не так. Как вы считаете, док? - Джафар повернул к Новикову растерянное лицо.
   - Меня самого это удивляет. Но ясно одно - около Саадомуса человек попадает под его влияние. Другого объяснения у меня нет, - Сергей Сергеевич не сводил глаз с экрана.
   - Видерсон, увеличьте напряжённость поля!
   Механик начал нажимать одну из клавиш компьютера, и на экране монитора стала удлиняться полоса индикатора. Видимых изменений в форме или размерах сферы от этих действий не произошло. Трое людей в скафандрах по-прежнему продолжали стоять, и смотреть на зеленый шар, а Видерсон всё стучал и стучал по клавише. Вдруг экран компьютера полностью погас.
   - Что за чертовщина? - Механик озабоченно осматривал компьютер.
   - Ничего не пойму. Всё работает. Почему погас экран?
   Но экран неожиданно засветился снова. На нём одна за другой начали высвечиваться буквы, образующие слова:
   "Лютц Штефан"
   - Кто это написал? - Все с удивлением уставили свои взоры на экран.
   "Земля" - появилось новое слово.
   " Европа", "Космос" - слова одно за другим печатались в столбик.
   "Жизнь", "Разум", - не замечая этого, вслух читали присутствующие.
   Наступила пауза. Новые слова больше не появлялись.
   - Что это значит? Кто подключился к компьютеру?
   - Неужели он? - Прошептал Новиков. - Этого не может быть! Видерсон, уступите мне своё место.
   Сергей Сергеевич сел в кресло у компьютера.
   - Кто ты? - Напечатал он вопрос.
   - Я - часть Целого.
   - Что есть Целое?
   - Весь Мир.
   - Что есть твой мир?
   - Я - часть, а Мир - Целое.
   - Мы люди планеты Земля.
   - Вы - часть Целого.
   - Что есть Целое, весь Мир?
   - Разум.
   - Ты убил человека. Его имя Лютц Штефан.
   - Форма - ничто, разум - всё. Его разум во мне.
   - Для человека важна форма, как и разум.
   - Вы - угроза Разуму.
   - Мы никому не хотим причинить вреда, мы хотим понять.
   - Вы - опасная разумная форма жизни. Вы - угроза Разуму.
   - Мы не собираемся причинить вред никаким формам разумной жизни.
   - Вы уничтожаете разумную форму жизни на своей планете. Вы - угроза Мировому Разуму.
   Сергей Сергеевич задумался и обратился к обступившим его товарищам.
   - А ведь он прав. Мы, люди, на Земле уничтожаем себе подобных. А раз это так, что может остановить нас от уничтожения чуждых форм жизни. Я не знаю, что ему ответить.
   - О каком Мировом Разуме он говорит? Может быть, нас кто-нибудь разыгрывает? - Все услышали голос Краевского.
   - Не думаю, что среди нас найдется шутник. Это, несомненно, Саадомус. Он каким-то образом сумел войти в компьютерную сеть, но это уже детали, - Сергей Сергеевич провел ладонями по лицу, будто пытаясь стряхнуть наваждение, если это было оно.
   - Мы должны убедить его в нашем миролюбии. Но как? Захватив сознание Штефана, он теперь многое знает о землянах. Надо же, ведь что обидно - захватил не лучший экземпляр человека. Штефан фанатично предан фашистской идеологии. Что Саадомус подумает о нас всех? Тяжело будет найти с ним общий язык. Если не договоримся, мы даже выкинуть его не сможем. Разве что до предела увеличим напряженность поля и попробуем его убить.
   - Вот вам, пожалуйста, профессор, наша человеческая сущность налицо. Убить! Это мы умеем. Это нам проще. Тяжелее найти пути общения, - Краевский щелкнул пальцами. - Ему нас никогда не понять. Мы еще не доросли.
   - И всё же я попытаюсь, - Новиков сосредоточился и начал печатать, обращаясь к инопланетному собеседнику.
   - Мы должны понять тебя. Ты должен понять нас.
   - Я знаю, кто вы есть.
   - Можно, я буду называть тебя Саадомус?
   - Что такое Саадомус?
   - Это имя. Каждый человек на Земле имеет свое имя. Нас пять миллиардов, мы все разные и мыслим по-разному. Того человека, которого ты поглотил, звали Лютц Штефан, или просто Штефан. Меня зовут Новиков. У каждого свое имя. Ты - Саадомус.
   - Я Саадомус.
   - Ты прав. Иногда люди убивают людей. Мы понимаем, что это плохо. Люди это делают, когда не могут понять друг друга и договориться. Мы здесь не такие. Мы никогда никого не убивали. Мы хотим понять тебя.
   - Разум един и неотъемлем. Его не надо понимать, потому что он един. А вы - угроза.
   - Саадомус, ты сказал, что мы - часть Целого. Почему тогда мы не мыслим, как Целое. И ничего не знаем о нём?
   - Потому что вы неудачная часть Целого, занесенная на вашу планету. Вы олицетворяете угрозу Мировому Разуму. Вы пытаетесь нарушить законы Мироздания. Раньше вы уже пытались сделать вызов Целому, и были уничтожены, но всё же смогли каким-то образом выжить, и теперь опять несете угрозу. Вы будете уничтожены снова.
   Наступила пауза. Все пытались осмыслить ответ Саадомуса.
   - Что он хочет сказать? На что намекает? - Возбужденно спросил Джафар.
   - А по-моему, всё ясно, как белый день, - ответил Краевский. - У него есть полная информация о народе Рама, может быть, и об Атлантиде, у него есть информация о жизни "новых арийцев" в Антарктиде и общие представления Штефана о современной жизни на всей Земле, хотя, возможно, и искаженные. Простой анализ и сопоставление, и вот вам его вывод - Апокалипсис современное человечество не минует. Может быть, мы правильно сделали, что унесли ноги с Земли.
   - Может быть, оно и так, - задумчиво проговорил Джафар, вытирая платком пот со вспотевшего лба, - но я, хоть убейте меня, не пойму одного - если мы - неудачная часть Целого и убиваем друг друга, то это ведь тогда только на пользу Целому. Почему же мы являемся ему угрозой?
   Новиков встал с кресла и стал ходить взад - вперед с задумчивым видом, потом остановился и обратился к присутствующим:
   - Знаете что, друзья? Лет эдак пятнадцать назад меня очень увлекали вопросы космологии и философские взгляды различных религий по вопросам Мироздания. И вот, изучая эти проблемы, я сделал некоторые выводы, и осветил их в своей работе. Работа эта была опубликована, но со всех сторон подверглась резкой критике, и потом как-то забылась. И вот сейчас я о ней вспомнил.
   - И о чём же вы там писали? - Спросил Краевский. - В свете происходящих событий было бы интересно послушать.
   - Извольте. Изучая современные достижения астрономии, астрофизики, собрав воедино множество философских взглядов, я пришел к выводу, что Человечество является угрозой Космосу, как Целому.
   - Угрозой? Вы сказали "угрозой"? Это каким же, хотелось бы знать, образом мизерное человечество может угрожать большому Космосу? - С недоумением спросил Краевский.
   - Может! Еще как может! Я в этом до сих пор уверен. Для начала, необходимо понять и осознать, что не звезды большие и не расстояния, их разделяющие, огромны, и не период их существования, исчисляемый миллионами и миллиардами лет, бесконечно длинен, а просто человек очень маленький, и жизнь его слишком коротка. Размеры космических объектов соизмеримы с расстояниями их разделяющими. Всё находится в пропорции, космической гармонии, если хотите. И если всё в Космосе измерить протяженностью человеческой жизни, то вырисовывается очень интересная картина. Представим себе, что наша Вселенная, расширяясь, прожила половину своей жизни, потому что вторую половину будет, возможно, сжиматься. Этот весь период ее существования условно принимаем за семьдесят лет отпущенной человеку жизни, хотя, на самом деле, он равен примерно тридцати миллиардам лет. Половину своей "жизни" она существовала и развивалась по раз и навсегда установленным изначально законам. Они сложились в первые моменты после ее рождения во время Большого Взрыва, именно такими, какие они есть в этой Вселенной. В другой они могут быть принципиально другими, для нас непривычными и непонятными. Мы пока оставим вопрос о том, что послужило толчком к расширению Мира от сингулярного состояния, когда вся материя Вселенной была сжата в бесконечно малую точку. Этого нам, наверное, никогда не узнать. Хотя светило астрономической науки Джеймс Джинс в конце своей жизни пришел к выводу о Божественном начале. Я, честно говоря, не разделяю его взглядов по данному вопросу.
   Так вот, на протяжении "тридцати пяти лет" своей "жизни" Вселенная развивалась по раз и навсегда установленным законам. Но сто тысяч лет назад, а это всего "четыре часа" по её временным меркам, где-то в недрах огромного "организма" возникает разновидность формы существования материи, а именно, жизни - человек разумный. Возникает на микроскопической пылинке, затерянной в безграничном пространстве Космоса - Земле. На протяжении всех этих ста тысяч лет - "четырёх часов" человек активно не вмешивался в процессы Природы, являясь, сам её частью. Но вот последние сто лет - "четырнадцать секунд" по Вселенским часам..., - Новиков сделал многозначительную паузу.
   - За эти "четырнадцать секунд", благодаря своему разуму, достигшему замечательных высот, человек не стал считаться с Законами Природы, а в более широком смысле с Законами Космоса. Он начал активно изменять упорядоченные процессы, "запрограммированные" для нашей планеты этими Законами. Большой Космос - цельный организм, развивающийся по единым для него законам развития, и любое интеллектуальное вмешательство в эти глобальные процессы должно вызвать отторжение причин его породивших. Система должна быть защищена иммунитетом против такого вмешательства, даже настолько кратковременного. Представим себе колонию микробов, попавшую в человеческий организм. Колония эта будет размножаться, захватывая всё больше пространства для своей жизнедеятельности. Для поддержания жизни колония должна получать пищу и энергию. А что это за пища? Это наш с вами организм. То есть за счет нанесения вреда нашему с вами организму, эта колония микробов будет развиваться, размножаться, захватывать другие пространства, то есть другие организмы. И в принципе, может полностью уничтожить человечество. Обладая инстинктом самосохранения, который не является искусственным приобретением живого организма, а дан ему самой Природой, то есть он получен от Системы, развивающейся по раз и навсегда установленным законам Бытия, организм борется с инородным вторжением, сохраняя свою целостность. И тут уж чья жизненная форма сильнее, тот и владеет пространством. Для Большого Космоса Человек Разумный так же опасен, как микробы для нашего организма. Обеспечивая себе жизненное пространство для своей жизнедеятельности, человечество истощает ресурсы планеты, вмешивается в естественный ход развития Земли - среды его обитания. Загубив одну планету, оно может переселиться на вторую, на третью, и так дальше и дальше, нанося им всем непоправимый вред. Всего за последние сто лет при нашем слабом уровне развития мы уже сильно видоизменяли в худшую сторону биосферу Земли. А что впереди? Цивилизация ведь развивается. Если она в ближайшее время, "секунды" по меркам Космоса, не погибнет от неумелого использования смертоносного оружия и опасных технологий, которые сама же породила, Человечество истощит ресурсы Земли и вынуждено будет искать новую среду обитания, чтобы до неузнаваемости изменить и новый мир. И так дальше и дальше, быстрее и быстрее. У нас это "очень хорошо" получилось с Землей за первые "четырнадцать секунд", и я думаю, в следующие "четырнадцать секунд" мы ее изуродуем до неузнаваемости, если не уничтожим. Но за это время, наверное, уже обживем другие планеты, чтобы в дальнейшем загубить и их. В течение "одной минуты" жизнедеятельность Человека нанесет Вселенной еще пока не очень чувствительный удар. Но симптом "заболевания" уже будет налицо. Ведь, скорее всего, у Человечества, как вида, впереди еще "восемьдесят часов" деятельности. Что может за этот срок со Вселенной сделать вид? Остается только догадываться. Одно ясно, что деятельность Человека внесет существенные изменения в процессы, упорядоченно протекающие на протяжении длительного периода без него. И система будет вынуждена с ним, Человеком, бороться. Весь вопрос в том - как? Может быть, уничтожение цивилизаций Атлантиды и Рама - первый удар Космоса по Человечеству. Но прошли тысячелетия, и оно опять у опасной черты. Друзья! Я вам прочел эту небольшую лекцию, чтобы мы вместе попытались в свете вышесказанного найти общий язык с Саадомусом. Ведь тогда, когда я работал над этой статьей, я даже не предполагал о существовании разумной жизни на Европе, и, тем более, не мог даже догадываться о Мировом Разуме, частью которого, якобы, мы являемся.
   - Послушайте, профессор, я не совсем с вами согласен, - возразил Краевский. - Если мы говорим о Мировом Разуме, то в моем понятии это нечто бесконечно Разумное. Как же это бесконечно Разумное может уничтожить или способствовать, или, на худой конец, не воспрепятствовать уничтожению такого уникального явления во Вселенной, как человек?
   Сергей Сергеевич грустно ухмыльнулся.
   -Должен вас разочаровать, господин Краевский. В мире существует четыре основных материальных сущности - пространство, время, материя и энергия. А здесь человек ничем не замечателен. Не уникальны и не заслуживают того, чтобы ими хвастать, ни его размеры, ни деятельность, ни химический состав, ни эпоха, в которой он живет. Его положение в пространстве тоже ничем не примечательное место - слабая спиральная ветвь обычной галактики. Так что не стоит переоценивать себя, господа. А вот насчет человеческого разума стоит поговорить. Мы должны понять Саадомуса и дать ему понять нас. Может быть, тогда мы узнаем, что такое Мировой разум, и сумеем стать его частью. Хотя, шансов у нас мало. Как сказал Краевский, мы еще не доросли.
   Наступила длительная пауза. Все обдумывали слова Новикова. Рассуждения его казались логичными, но никому не хотелось подписываться под смертным приговором Человечеству. Но человеческая сущность каждого сопротивлялась кажущейся логике сказанного. Инстинкт самосохранения брал верх и звал к сопротивлению обстоятельствам. Люди собирались с мыслями, чтобы защитить себя и в своем лице всё человечество от этой неизвестной им формы жизни и разума, претендующей на Вселенское господство. Занятые беседой присутствующие не увидели, что на экране компьютера появилась новая информация. Джафар первым заметил это. Он встрепенулся, будто освободившись от пут охвативших его мыслей.
   - Посмотрите на экран, - Саадомус говорит!
   Все обратили взоры к высвечивающемуся тексту.
   - Я слушаю вас и пытаюсь понять, что вы есть. Это трудно.
   Сергей Сергеевич бросился к компьютеру. Он быстро начал печатать ответ.
   - Да, это трудно, Саадомус. Мы слишком разные, но постарайся нас понять. Мы тоже хотим понять тебя.
   Новиков откинулся в кресле и потряс головой.
   - Но как?.. Как ты смог нас услышать?
   - Через посредника.
   - Кто он?
   - Часть Высшего Разума на вашем корабле - Богиня Мать.
   Профессор с недоуменным видом обернулся к присутствующим и проговорил:
   - Этот золотой истукан - часть Высшего Разума?! Вы что-нибудь понимаете? Я лично, ни черта!
   - Наверное, это не просто истукан. Вы видели глаза богини? - Спросил Джафар.
   - Я думал - в лучшем случае, это какой-то стилизованный компьютерный механизм, который помог нам убраться невредимыми с Марса. - Проговорил Краевский. - Выходит, это куда больше, чем компьютер. Я вообще-то атеист, в конце концов, и всяким божествам не верю.
   На экране появился текст:
   - Божество из непонятного и недосягаемого для человека высшего разума сделал он сам. Он преклоняется ему и только. Этого мало.
   - А что же достаточно?
   - Миссия Высшего Разума на Земле - довести человека до уровня понимания Мироздания. Высший Разум должен помочь ему стать лучше и чище. Но сам человек этого не хочет. Он не пытается осознать и понять, а только преклоняется. Этого недостаточно, чтобы быть равноправной частью Целого. Раньше эти попытки не увенчались успехом. Человек стал опасен, и был наказан, но сумел выжить. Мировой Разум предпринял новую попытку воздействовать на него, вселив Веру. Но, кроме лицемерного преклонения новому Божеству, всё осталось по-старому. Человечество опять является угрозой.
   - Есть ли у Человечества шанс выжить?
   - Шанс всегда был и есть. Человек не желает им воспользоваться, и идет к своей гибели.
   - Саадомус, мы не в силах, находясь на этом корабле, изменить судьбу Земли. Мы удаляемся от нее, и оставили своих соплеменников навсегда, к тому же, не собираемся разделить с ними судьбу. У нас она своя. Мы сделали этот корабль не для того, чтобы нанести вред Мировому Разуму, а чтобы изучить и понять окружающий нас Мир. Мы друзья, а не враги, и просим тебя помочь нам в этом.
   Наступила пауза. На экране не высвечивались новые слова - ответы Саадомуса. Казалось, он задумался, и было над чем. Люди с волнением ждали. Понял ли он их? Кто он для них - враг или друг? Может быть, контакт прерван навсегда, так как он не сумел их понять? Оставалось только ждать, и люди терпеливо ожидали. Но вот, наконец, экран ожил.
   - Подойдите к Богине Матери, - я вас жду.
   С этими словами экран погас полностью. Все посмотрели друг на друга.
   - Что будем делать, Командор? Он нас ждет.
   - А если это ловушка? - Предположил Видерсон.
   - Не думаю, чтобы Мировой Разум был склонен к коварству. Эта черта присуща исключительно людям, - заметил Новиков.
   - Командор, я думаю, что мы обязаны рискнуть.
   - Я с вами согласен, профессор, но также обязан быть осторожным. Мы не пойдем туда все. Это сделают добровольцы.
   - Я пойду, - вызвался первым Сергей Сергеевич.
   - И я тоже, - присоединился к нему Краевский.
   - Пусть будет так. Мы будем начеку.
   Новиков и Краевский подошли к каюте Эбса, где стояла Богиня Мать, и в нерешительности встали у закрытой двери.
   - Ну, профессор, смелей, вперед! - Подбодрил Сергея Сергеевича Краевский.
   Тот резко открыл дверь. Перед ними на белоснежном полу лежал с открытыми глазами Эбс. Ученые вошли в каюту. У стены располагалась золотая фигура Богини Матери с кошкой на руках. Ее живые глаза внимательно наблюдали за гостями.
   - Ложитесь рядом с Эбсом, - услышали они в своем мозгу приятный женский голос.
   Ученые переглянулись друг с другом и подчинились. Они легли рядом с атлантином и даже не успели закрыть глаза, как их сознание вырвалось из их тел. В самый первый миг они увидели свои тела лежащими на белоснежном полу каюты. Но, пройдя сквозь обшивку корабля, устремились в открытый космос. Они оба чувствовали полную свободу во всём, никакие рамки не сковывали их. Они без сожаления и страха оставили свои тела там, на корабле, который с огромной скоростью удалялся от них и вскоре исчез вовсе. Ученые испытывали прекрасные, ни с чем не сравнимые ощущения единения с пространством, а время как бы не существовало совсем. Они удалялись от Солнца. Куда? Этот вопрос не имел абсолютно никакого значения, и не тревожил их. Оно уже превратилось в обычную маленькую звездочку, и было неразличимо среди других таких же солнц. Пройдя сквозь пылевые облака, они вышли за пределы Млечного Пути, и созерцали Галактику во всей ее красоте уже со стороны. Но и она удалялась всё дальше и дальше, и вскоре превратилась в светящуюся точку. Мимо с невероятной скоростью проносились другие галактики. Пространство как бы сжалось. Вокруг был прекрасный светящийся звездный мир. Ни Новиков, ни Краевский не чувствовали себя песчинками в этом огромном бесконечном Космосе. Они были равноправной его составляющей, и весь этот бескрайний мир был их частью. Но движение продолжалось.
   Маленький светящийся далекий объект приближался, и быстро рос в размерах. Вскоре его яркий свет затмил всё. Оба они на огромной скорости вошли в эту сверкающую бездну. Но вот, блестящий свет сменился полумраком. Сергей Сергеевич и Краевский, или то, чем они теперь были, поняли, что покинули свою Вселенную и оказались за ее пределами. Они удалялись от неё и из того, чужого, пространства увидели её со стороны - этот непрозрачный колышущийся шар, плавающий в черноте Иного Мира. Вот они направились к нему и стали обтекать его, охватывая его весь. Они стали оболочкой этого шара, и весь Мир ощутили внутри себя. Он теперь казался таким маленьким и беззащитным. Он весь был пред ними и внутри них. Каждый осознал и понял, что это их Мир, и другого им не дано. Кругом только мрак, а они - неотъемлемая часть этого Мира. Он казался таким хрупким, и очень хотелось его сберечь. Их Мир! Этот безграничный в размерах и конечный в объеме живой организм, который жил вместе с ними по одним и тем же законам, не соблюдать которые просто нельзя. Время остановилось, и их Мир - вся Вселенная - был внутри них. Сколько это продолжалось, ответить было невозможно, так как они сами являлись одновременно и пространством, и временем. И не хотелось ничего другого, как только объять всё это. Каждый из них понимал, что и почему происходит внутри их самих. Всё было ясно и понятно, и не хотелось ничего менять, потому что перемены в этом блаженстве недопустимы. Всё шло своим чередом. И Новиков, и Краевский чувствовали себя одновременно и Целым и частью этого Целого. В этом и была сама Истина, выше которой не существует Ничего!
  
   - Что с ними со всеми случилось? Они живы? - С тревогой спросил Джафар, не сводя глаз с экрана монитора, на котором доктор Зиггерт осматривал три тела, неподвижно лежавшие на полу каюты Эбса. Доктор повернулся к телекамере и пожал плечами.
   - Это похоже на состояние комы. Пульс прощупывается. Реакция организма на внешние раздражители у Новикова и Краевского отсутствуют полностью. Жизнедеятельность настолько заторможена, что только при очень внимательном осмотре можно понять, что они еще живы. Состояние Эбса значительно лучше. Он видит меня и слышит, но находится в прострации. Я ввел им всем лекарство, но боюсь, что воздействие на них должно быть иного характера. Да еще здесь Богиня Мать, она не сводит с меня своих глаз. Я её боюсь. Мне кажется, она меня осуждает. Во всяком случае, я чувствую на себе невидимые нити, исходящие от неё. Лучше я уйду отсюда, и буду наблюдать за всеми троими через монитор. Всё, что я мог, я сделал.
   - Хорошо, Зиггерт, выходите. Посмотрим, что будет дальше.
   - Командор! - Послышался тревожный голос Абу. - Этот русский. Он напал в каюте на Али и хотел отобрать у него оружие. Мы его нейтрализовали. Сейчас он лежит без сознания. Что прикажете с ним делать?
   - Как он мне надоел! Надо было его пристрелить еще на острове, - меньше было бы проблем. Послушался Новикова и пожалел. Сам виноват теперь. Убивать его здесь мне не хочется, но он становится опасным. А что, если... - Джафар задумчиво провел рукой по подбородку, - что, если отправить его четвертым в ту компанию, что лежит там на полу? Посмотрим, что будет. Я ведь ничего не теряю. Как-то я про него забыл. Надо было с него и начать, а не рисковать Новиковым и Краевским. Но что сделано, того не вернуть. Абу, ты меня слышишь?
   - Да, Командор.
   - Отнеси русского в каюту Эбса и положи его рядом с остальными.
   - Слушаюсь!
   На экране было видно, как двое охранников занесли Калугина в каюту атлантина, положили рядом с Краевским, и вышли.
   В течение часа все тела лежали неподвижно. Первым пришел в себя Эбс. Он сел, придерживаясь руками об пол, и стал озираться по сторонам. Его взгляд остановился на лежавших рядом. Он приподнялся и начал трясти каждого из них, но вдруг резко прекратил это делать, повернулся к Богине Матери. Профессор не сводил с нее глаз, будто о чём-то мысленно с ней разговаривал.
   - Господин Эбс, прошу пройти в рубку, - проговорил в микрофон Джафар, но атлантин никак не прореагировал на эти слова. Джафар повторил свой приказ, - результат был тот же.
   - Он, наверное, не понимает нашу речь, - предположил Видерсон, - он ведь телепат, а через динамики телепатировать невозможно.
   - Но он говорит по-английски, я сам слышал, - возразил Джафар.
   - Я думаю, что даже его английская речь каким-то образом связана с телепатией. Лучше прикажите охранникам привести его сюда.
   Джафар передал свой приказ Абу, и вскоре атлантин неуверенной походкой зашел в рубку.
   - Как вы себя чувствуете, Эбс?
   - У меня такие ощущения, каких никогда не было раньше. Это невозможно объяснить. Я будто заново родился. Я имею в виду не тело, а разум. Без сомнения, я стал другим, будто окунулся в какой-то живительный источник. Может быть, я беседовал с Богиней Матерью, а может быть, она вселилась в меня, и я стал ею. Я еще не разобрался.
   Джафар с Видерсоном переглянулись.
   - Вам надо передохнуть, Эбс, вы еще не в своей форме.
   - Не беспокойтесь, со мной всё хорошо.
   - Что же с Краевским и Новиковым? - Озабоченно, чуть слышно сам себе задал вопрос Джафар.
   - Не стоит волноваться, - они познают Целое. Всё будет хорошо.
   - А русский?
   - Он с ними.
  
   Жамиля положила на столик книгу и повернула голову в сторону открывшейся двери ее каюты.
   - Что случилось, дорогой? - Обратилась она к Джафару. - Я по тебе вижу, что что-то случилось.
   - На нашем корабле всё время что-нибудь случается, - зло буркнул он ей в ответ.
   - Поделись со мной, и тебе станет легче.
   - Не думаю. Я просто убедился в одном - меньше нужно слушать советчиков, а поступать так, как я сам считаю нужным, если мне удалось организовать эту экспедицию и быть здесь главным.
   - Что же так тебя расстроило.
   Джафар устало опустился в кресло.
   - Тебе многое не известно, Жамиля. Мне не хочется, чтобы ты забивала себе голову проблемами, которые то и дело возникают на нашем дисколете. Я надеялся, что наше путешествие через тысячелетия будет недолгим, и хотел, чтобы ты всё это время просто отдыхала в нашей каюте. Но возникают непредвиденные ситуации. И пока мы не разрешим возникшие в связи с этим проблемы, наше движение вперед задерживается.
   - Джафар, я привыкла к затворнической жизни, и она меня не тяготит, ведь со мной мои книги. В них я нахожу и собеседников в часы одиночества, и друзей, и врагов. Но я вижу, что ты сильно чем-то расстроен. Лучше поделись со мной своими проблемами, и тебе правда станет легче. Я это точно знаю, - молодая женщина положила свою узкую ладонь на руку мужа.
   - Ну, хорошо. Ты помнишь, я тебе говорил, что мы подобрали на Марсе пилота чужого корабля по имени Эбс? Я тебе рассказывал о нём.
   - Человек, попавший в наше время через тысячелетия из легендарной Атлантиды? Так хочется на него посмотреть!
   - Пока это тебе ни к чему. Когда будет нужно, я тебя с ним познакомлю.
   Жамиля потупила взор.
   - Так вот. Я тебе не говорил, что во время посадки на Европу мы столкнулись с желеподобной разумной формой жизни, которая, как оказалось, проникла в тело Лютца Штефана и захватил его. Попав в его обличии на наш корабль, эта тварь, которую атлантины называли Саадомус, в каюте изолятора опять превратилась в желе. Она вытекла из комбинезона Штефана и приняла форму стола. Но мы вычислили пришельца и взяли его под контроль, воздействуя на него сильным полем. Мы уже хотели избавиться от незваного гостя, выбросив его в открытый космос, но этот Саадомус начал с нами диалог, каким-то непостижимым образом подключившись к компьютеру. Он считает себя частью Мирового Разума, а нас, людей - угрозой этому самому Разуму, предрекает человечеству Апокалипсис. Мы с ним пытаемся понять друг друга, но пока это удается плохо. Оказывается, он общается с нами через посредника - золотую статую Богини Матери, божества атлантинов, которая у нас на борту. Она, по словам Саадомуса, является частью Высшего Разума. В последней беседе он предложил нам войти в контакт с Разумом с помощью этого божества. На это добровольно пошли Краевский и Новиков. Сейчас они лежат в коме в каюте Эбса, где и стоит Богиня Мать. Сам атлантин, судя по всему, тоже находится под ее воздействием. Раньше мы думали, что у него психологическое расстройство, но сейчас я почти уверен, что не в этом дело. Он первым пришел в себя, и я с ним недавно разговаривал. Ты знаешь, он стал очень странным, крейзи, одним словом. Не знаю, что делать с бесчувственными телами наших двух ученых. Придут ли они в себя, и какими очнутся? Они мне очень нужны. Нам придется тяжело, если с ними что-нибудь случится. А тут еще этот русский Калугин напал на охранников. Они его, конечно, успокоили, а я в гневе отправил его бесчувственное тело туда же, к золотому идолу. И, если эти трое после пробуждения будут такими, как Эбс сейчас, что я буду делать с четырьмя психами на корабле? А тут еще Саадомус и Богиня Мать. - Джафар тряхнул головой и тяжело вздохнул. - Ты представляешь, что у нас на борту? А ведь мы в глубоком космосе, и цель нашей экспедиции еще далеко впереди. Вот эти все мысли не дают мне покоя, дорогая. Я не хотелось тебя тревожить.
   - Ты правильно сделал, Джафар, что поделился со мной своей тревогой. Я ведь рядом и помогу тебе.
   Джафар снисходительно улыбнулся и погладил великолепные волосы своей жены.
  
   Новиков медленно открывал глаза - белые стены, белый потолок. Это каюта дисколета. А где прекрасный звездный мир? Мир, неотъемлемой частью которого он был? Сергей Сергеевич молча смотрел в потолок и, наконец, понял, что этот мир был внутри него. Он приподнял голову, чтобы убедиться, что его тело при нём, и он не парит в пространстве, а лежит на мягком белом полу. Но ощущение единения со Вселенной не покидало его. Он только что видел Наш Огромный Мир со стороны, сумел весь его охватить и поглотить в себе. Возможно ли такое? Возможно ли преодолеть расстояния в миллиарды световых лет за несколько мгновений? Как ученый, он понимал, что нет, невозможно. Но это было только что с ним. Было! Он мог это сделать, только став частью Мирового Разума. Мысль может перенести человеческое "я" в любую точку Вселенной. Мыслью, а, значит, разумом, возможно объять необъятное. Значит, став с помощью Саадомуса и Богини Матери частью Мирового Разума, господствующего во Вселенной и наполняющего ее, он сумел это сделать. Его даже выпустили за пределы замкнутой сферы пространства в Чужой Мир и дали почувствовать конечность и уязвимость нашего собственного. Это пик познания и эмоций! Выше этого не может быть ничего. Выходит, он был Богом? Атеистическое мировоззрение Новикова - ученого отчаянно сопротивлялось самим собой напрашивающимся выводам. Но выводы говорили сами за себя. Логичнее было предположить, что это Целое - Мировой Разум, управляющий всем Нашим Миром, и можно было назвать Богом. Такая гипотеза ещё могла как-то претендовать на научность. Теперь он - часть этого Целого, значит, часть Бога. Сергей Сергеевич отчетливо понимал, что теперь он без сомнения не тот Новиков, что был раньше. Он рожден заново, и впереди у него новая жизнь. Он отчетливо осознавал, что раньше жил неправильно. Его прошлая жизнь пролетела перед ним за доли секунды, - сколько ошибок было совершено, сколько недостойных поступков! Но Сергей Сергеевич великодушно простил себе всё, потому что понимал, каким слабым, невежественным и не всегда добрым существом он был. Воистину, не ведал, что творил. Но эта страница его жизни уже перевернута, и перед ним чистый белый лист непрожитых еще им лет.
   - Как ты себя чувствуешь? - Услышал он в своем мозгу женский голос. Новиков знал, что это Богиня Мать беспокоится о нём. Профессор повернулся и встретился с ней взглядом. Не нужно было никаких слов, им обоим всё было ясно. Богиня прикрыла глаза в знак того, что она им довольна. Рядом зашевелился сначала Краевский, а потом Калугин. Они открыли глаза и посмотрели друг на друга.
   - Да, это было с нами на самом деле, - прозвучала общая мысль. Сознание каждого перемешалось с остальными в общем вихре, соединив всех троих воедино. Трое мужчин молча смотрели друг на друга и наслаждались этим единением. Золотое лицо Богини Матери не выражало никаких эмоций, но её живые глаза... Они светились разумом и излучали тепло множества душ, и не только человеческих.
   - Посмотрите, они, кажется, пришли в себя, - обратил внимание остальных на экран Видерсон.
   - Слава Аллаху, выспались голубчики. Али, - обратился Джафар к охраннику, - приведи всю троицу в кают-компанию, и Эбса тоже. На всякий случай, возьми кого-нибудь еще из охраны. Ступай. А мы, господа, давайте тоже пройдем в кают-компанию. Мне не терпится побеседовать с проснувшимися. Я беспокоюсь, как бы мы не потеряли их.
   Джафар нажал кнопку селекторной связи.
   - Доктор Зиггерт, немедленно явитесь в кают - компанию, - наши спящие пришли в себя.
   - Я это видел, Командор, и хотел уже навестить их.
   - У вас будет сейчас возможность с ними пообщаться.
   В глубоком кресле расположился Джафар, за его спиной стояли двое вооруженных охранников. Саид с пистолетом у пояса стоял у входной двери. Доктор Зиггерт уселся в кресло в дальнем углу помещения, держа на коленях чемоданчик с лекарствами. Его пальцы нервно выбивали дробь на пластике чемодана.
   - Прекратите барабанить! Вы, как ребенок, честное слово, - возмутился Джафар. - Что вы так разволновались? Переживаете, что придется кое с кем возиться до конца путешествия, если появятся в поведении людей аномалии после этого общения с Саадомусом? Это ваша работа, и вам придется её делать, даже если всё будет именно так. Успокойтесь, док, и держите себя в руках.
   Дверь открылась, и в кают-компанию вошли по очереди Краевский, Новиков, Эбс. Замыкал группу Стас Калугин, который с любопытством разглядывал незнакомое ему помещение и людей.
   - Присаживайтесь, господа.
   Джафар махнул головой двум охранникам, которые привели всех четверых, и те, поклонившись, закрыли дверь, но остались около неё в коридоре.
   - Я так рад, что с вами ничего не случилось. Мы уж тут переволновались за вас. А к вам это не относится, - Джафар бросил презрительный взгляд на Стаса.
   - Расскажите нам, был ли контакт с Саадомусом? Если был, то как он прошел? Кто хочет взять слово?
   Четверо людей молча посмотрели друг на друга.
   - Я буду говорить, - сказал Новиков. - Вы спрашиваете, как прошел контакт с Саадомусом? С ним не было контакта. Мы общались с Целым, а Саадомус, как и мы, разумное существо - его часть. Я атеист, и никогда не верил в Высший Разум, а вот теперь знаю, что этот разум есть. Я, как и все остальные, видел наш Мир, нашу Вселенную со стороны. Я был над ней, и она была внутри меня. Я знаю, как устроен этот мир, знаю его законы и подчиняюсь им. Был миг, когда я чувствовал себя Богом и, как, несомненно, сам Бог, осознаю ответственность за сохранение этого Мира. Я осознал Высшую Истину и проникся ею. Как прекрасен наш большой и, одновременно, такой маленький и хрупкий Мир, как справедливы его законы! Я буду им следовать до конца своих дней.
   Джафар бросил взгляд на доктора Зиггерта, а тот пристально смотрел на Новикова, и лицо его не выражало никаких эмоций.
   - Профессор, а вы не думаете, что могли спать, и вам просто снился прекрасный сон, или вы находились под действием гипноза?
   - Я видел себя со стороны. Моё "я" покинуло тело. Во сне человек не может этого сделать. И это было со всеми. Поверьте мне, Командор, ни один смертный не может такого внушить, потому что в этом случае он должен это чувствовать сам. А то, что мы все видели, было на бесконечный порядок выше человеческого представления о Мире. Я знаю наверняка, что являлся тогда и есть сейчас частью Мирового Разума. Прошу вас мне поверить.
   - Если Аллах - это Высший Разум, то теперь вы его часть? Так следует понимать?
   - Высший Разум можно назвать, как угодно, от этого его суть не меняется.
   - Не много ли вы на себя берете? А, док?
   - Я вам сказал, что думаю и чувствую я и все остальные, - Новиков посмотрел на своих товарищей, - те склонили головы.
   - Краевский, а вы что скажете? - Джафар перевёл взгляд на поляка.
   - Что я могу добавить к сказанному, Командор? Только то, что я бесконечно счастлив и сожалею, что такого со мной не случилось раньше. Человечество идет к своей гибели, и оно ничего не делает для своего спасения. Я считаю своим долгом остановить людей от безумного шага в бездну. Я знаю, что должен сказать им. Если люди хотят выжить, я думаю, они меня поймут.
   - Боюсь, господин профессор, в ближайшие десять тысяч лет вы не сможете этого сделать.
   - Но мы должны спасти человечество, мы ведь люди, разумные люди! - Краевский почти перешел на крик.
   Джафар встал со своего места и вышел на середину кают - компании.
   - Так, господа, хочу всё поставить на свои места. - Он обжёг взглядом своих горящих гневом глаз четверых членов команды, общавшихся с каким-то там разумом. - Я потратил своё состояние, чтобы организовать эту экспедицию через тысячелетия и осуществить свою самую главную мечту. Я всё поставил на карту и, если у кого-то разыгралось болезненное воображение, то пусть это останется его проблемой. А если кому-то невтерпеж осуществить свои бредовые идеи и он желает побыстрее покинуть корабль, я ему пойду навстречу - наша следующая остановка Титан, любой может сойти, а наш путь лежит дальше. Я никого не неволил. Участие в экспедиции было делом добровольным, и я подбирал для этого энтузиастов. Исключением является только этот господин, - Джафар указал пальцем на Калугина, - он не по своей воле оказался здесь. Но не стоит забывать, что этот человек прибыл на наш остров с единственной целью - помешать осуществлению проекта. Он враг, и должен был погибнуть, но я его пощадил. Вот он здесь. У меня даже нет желания слушать его мнение - оно мне не интересно. Я его отпущу, когда мы вернемся на Землю, - Джафар злорадно усмехнулся. - Никто не помешает мне осуществить свой план. Тот, кто встанет у меня поперек дороги, будет уничтожен. Прошу это запомнить, господа. Если кому-то требуется медицинская помощь, доктор Зиггерт к вашим услугам. И я думаю, без него вам не обойтись. Не знаю, как повлияли на ваше сознание Саадомус и этот золотой истукан, но бредовые речи о возвращении и помощи человечеству я слушать не желаю. Я распрощался с Землей на многие тысячелетия, и, что там происходит сейчас или произойдет в ближайшие века, меня не интересует. Прошу каждого запомнить это! - Джафар закончил возбужденно произнесенную речь и добавил более спокойно. - У вас есть, что сказать, господа?
   Новиков встал со своего кресла, сделал паузу и глубоко вздохнул, будто готовился произнести длинную тираду на одном дыхании.
   - Как же вы заблуждаетесь, Командор! Вы человек, дитя Земли, оставляете её на погибель, хотя в ваших силах изменить её судьбу. Да, мы добровольно помогали вам в осуществлении проекта, мы стали его участниками, но тогда мы были другими. Всё изменилось с появлением Саадомуса на нашем корабле. Вместе с ним пришло прозрение, и мы взываем к вашей совести, элементарному человеческому долгу, вернуться на Землю и донести до людей Высший Смысл Мироздания!
   - Послушайте, вы, шизофреники! - У Джафара надулась вена на шее. - Это говорю вам я, Джафар-Бен-Дауд. В вашем больном воображении вы возомнили себя Мессией? До вас уже были Иисус и Магомет, которые пытались внушить людям Высшую Истину. Другими словами, несли слово Божье. И что? Может быть, фактами истории и современности остудить ваш пыл? Человек - дикое животное, и останется таким до своей погибели, даже если и завоюет Космос. Не обольщайтесь на его счет. Пусть все события в человеческой истории протекают своим чередом без нас, а мы посмотрим, что из этого получится, когда вернемся через десять тысяч лет. И будет так, как я сказал!
   Краевский начал говорить с места, в то время как Новиков, опустив голову, медленно садился в кресло.
   - Что ж, Командор, мы вынуждены вам подчиниться. Мы доверяем свои жизни Высшему Разуму. Думаю, он нас сейчас слышит и направит на истинный путь в нужный час. Мы останемся с вами до возвращения на Землю, и можете не сомневаться, - будем выполнять свои должностные обязанности так, как того требуют обстоятельства.
   - Вот так-то лучше, - уже совсем дружелюбно произнес Джафар. - А сейчас вам всем необходимо пройти обследование у доктора Зиггерта. Отдохнете, а потом я вас, Новиков и Краевский, жду у себя. Все свободны, а вы, Калугин, пока будете находиться в своей каюте. Али, проводи его.
   Все начали молча, с подавленным видом, по очереди выходить из кают - компании. Джафар тихо попросил Зиггерта задержаться.
   - Ваше впечатление, док?
   - Их сознание повреждено - это ясно. Кто-то внушил им, что они Мессия. Но для чего?
   - Неужели не понятно? - рука араба легла на плечо доктора. - Саадомус. Он сделал это, чтобы сорвать нашу экспедицию, потому что считает нас угрозой, якобы, Мировому Разуму. Я пока принимаю только факты. Саадомус - живое разумное существо, обладающее недоступными человеку качествами. Я имею в виду его способность подключаться каким-то образом к компьютеру, умение воспринимать человеческую мысль и речь, произнесенную в изолированном от него помещении на другом уровне корабля, умение менять свою форму и принимать облик и цвет любого предмета, даже человека. Это факты. Саадомус утверждает, что является частью Мирового Разума, как и Богиня Мать, но это проверить невозможно, и это не является для меня бесспорным фактом. Он может воздействовать на сознание рядом стоящего человека и внушать ему свои мысли напрямую, или через посредника, коим является эта богиня. Каково это воздействие, я не знаю, но результат его налицо - пример, сегодняшнее заявление Новикова и Краевского. Вы, док, обследуйте людей всесторонне, а дальше мы с ними разберемся. Бунт на корабле я не потерплю.
   Джафар резко вышел из кают-компании, оставив Зиггерта со своими мыслями. Он отправился в инженерный блок и два часа напролет наблюдал на экране монитора, как в медицинском отсеке доктор Зиггерт тестирует и обследует четырех людей, попавших под влияние Саадомуса или Богини Матери. Он не упустил ни одного слова из их беседы, ни одного жеста и, являясь неплохим психологом, сделал для себя однозначный вывод: эти люди ему не опасны. Да, нельзя было отрицать, - сознание их изменено, но на бунт или открытое противостояние ему они не пойдут. Их психическое здоровье не вызывало сомнений, но постороннее влияние на сознание было очевидным. Необходимо найти возможность направить это влияние себе на пользу. Но для начала нужно определить источник. Если это Саадомус - в диалоге с ним попробовать убедить инопланетянина в правоте своих поступков, и через него воздействовать на сознание людей. Если это Богиня Мать, то опять же, через Саадомуса выяснить, как войти в контакт с ней и попытаться сделать то же самое. Нужно переговорить с каждым из людей по отдельности, может быть, выскажутся интересные откровения. Необходимо это сделать, как можно быстрее. Ведь пока нет никакой ясности в отношении намерений инопланетного гостя и четырех людей, корабль движется к Сатурну на минимальной скорости. Такое движение займет несколько месяцев, хотя в другой обстановке это расстояние при включенных гравитационных двигателях можно было преодолеть за несколько часов. Джафара тяготило долгое пребывание в ограниченном пространстве корабля. Его живая натура авантюриста требовала активных действий, опасных приключений. Спутник Сатурна Титан, находящийся далеко впереди по курсу, как магнит, притягивал его. Это единственный спутник планеты в Солнечной системе, имеющий мощную атмосферу. Что там под ней? Этот вопрос будоражил воображение Джафара и не давал ему покоя. По этой причине проблемы, возникшие на дисколете, необходимо было решить как можно быстрее. Джафар приказал Саиду после доктора Зиггерта привести к нему Новикова сюда, на инженерный пульт. Он хотел сыграть на тонких струнах профессора, поэтому посчитал, что деловая рабочая обстановка инженерного блока даст необходимый настрой Новикову - ученому понять заново серьезность их задачи, и позволит напомнить ему перспективы новых открытий, которые им предстоит еще сделать.
   Профессор явился в инженерный блок довольно быстро. На его лице не было видно ни малейшего следа усталости. Он поинтересовался, как функционируют системы корабля, нормально ли себя чувствуют члены экипажа. Джафар подумал, что Новиков потерялся во времени и не представлял, сколько находился в небытии. Профессор, наверное, допускал, что этот интервал был достаточно длинным. Командору пришлось прийти ему на помощь и, будто невзначай, заметить, что пока тот спал несколько часов, всё осталось по-старому. Корабль продолжал движение в направлении Сатурна, а у него, у Джафара, по-прежнему нет никакой ясности в отношении Саадомуса. Ведь, по мнению гостя с Европы люди для него - угроза, а это равносильно значению "враг", и логично ожидать от него любой гадости.
   - Вы можете мне не верить, Командор, но я уже говорил и повторяю сейчас, что был с Саадомусом и Богиней Матерью одним целым. Мы, четверо людей, маленькие составляющие, вошли в Единый Вселенский Разум и стали им. Мое сознание сейчас, мое понимание Мира и его законов, ничем не отличается от сознание Саадомуса и Богини Матери. Конечно, являясь для нас чуждой формой жизни, точнее, выражаясь каламбуром, бесформенной формой жизни, Саадомус не может знать, что для нас важна наша форма тела, и что это она, эта форма, отличается большей или меньшей привлекательностью. Он не может знать, что люди делятся на мужчин и женщин, что они испытывают чувства и так далее. Даже, возможно, и знает, обладая сознанием Штефана, но понять это для него сложно. Даже если мы будем пытаться ему всё это объяснить, совершенно не обязательно, что он быстро нас поймет. Но мы просто обязаны растолковать все особенности человеческой жизни. Я этим займусь сам. Разум с Европы стоит на более высокой ступени развития, чем наш, и интеллект этот настолько мощный, что может самостоятельно вступать в контакт с Мировым Разумом. Наверное, Саадомус более древняя форма жизни, чем человек. Мы должны продолжить диалог с ним и пытаться лучше узнать друг друга. Но одно знаю наверняка, - убивать нас он не станет.
   - Но если он поглотит мое тело, это меня тоже не устроит, - ухмыльнулся Джафар.
   - На счет наших тел мы объясним ему, и он нас поймет. Если Саадомус нам поверит, он будет для нас незаменимым другом.
   Джафар задумался, и на какое-то время в беседе наступила пауза.
   - Скажите, Сергей Сергеевич, только честно, почему вы рветесь на Землю? Ведь у нас прямо по курсу Титан с его тайнами, которые мы раскроем, и это можно сделать хоть завтра. А черная бездна Соляриса-2 или Сатуса, как её называли атлантины? Скачок в пространстве - времени? Вы же посвятили изучению черных дыр всю свою жизнь, а здесь такая уникальная возможность самому испытать на себе свойства объекта ваших изысканий. А прыжок через тысячелетия? Кто еще может такое осуществить? Только мы! Мы, единственные из землян, сумеем это сделать. И здесь вы, как ведущий и единственный специалист в этой области, нам всем очень нужны. Саадомусу надо объяснить, что цели наши мирные и имеют чисто научный характер.
   Новиков был задет этими словами за самое больное. Его азарт учёного взял верх над остальными чувствами.
   - Я должен обратиться к Саадомусу.
   - Но как вы это сделаете?
   - Я пойду к нему и попытаюсь заговорить.
   Джафар встревожился.
   - Не стоит этого делать, - вспомните Саида и охранников, - он их загипнотизировал и освободил от своего влияния только после того, как я приказал оставить его в покое и отойти от него подальше.
   - Они хотели причинить Саадомусу вред, я же иду к нему с чистыми и добрыми намерениями. Он это почувствует, - произнося последние слова, Сергей Сергеевич сдавил руками виски, и его лицо исказила гримаса боли.
   - Что с вами? Вам плохо? - Забеспокоился Джафар.
   - Какой-то гул стоит, - Новиков потряс головой. - Это ты, Саадомус?
   Джафар изумленно посмотрел на профессора. Кроме их двоих в помещении никого не было, - Видерсона он только что отпустил. Но охватившее его беспокойство заставило оглянуться по сторонам. "Неужели мы потеряли профессора?" - подумал он.
   - Хорошо, я попытаюсь сделать всё, что ты просишь, - произнёс Новиков вслух, и морщины на его лице немного разгладились.
   - Вы с кем разговариваете, док?
   - Это он! Он просит рассказать ему всё о нас. Я должен идти к нему.
   - Вы уверены, что должны это сделать? Вы же рискуете! - Джафар положил руку на плечо профессора и сжал её.
   - Я знаю, - он не причинит мне зла.
   - Не доверяйтесь этой чужой форме жизни. Мы ведь ничего о ней не знаем. Саадомус может погубить вас, как Штефана.
   - Я иду к нему! - Новиков быстро вышел из инженерного блока и направился к каюте номер двадцать четыре, где под стеклянной крышкой генератора поля висел в воздухе и медленно вращался пористый зеленый шар - Саадомус.
   Джафар наблюдал за происходившим с пульта. На экране монитора было видно, как профессор Новиков открыл дверь каюты и смело вошел в неё. Он остановился около стеклянного кожуха с инородным телом, склонил к нему голову и остался стоять неподвижно. Вот он приблизил руки к стеклу, отделявшему его от зеленого шара, и обхватил его какое-то время. Потом медленно начал отстегивать защелки, которые фиксировали колпак.
   - Профессор, остановитесь, что вы делаете?! - Вырвалось у Джафара. - Вы погубите себя и всех нас!
   Но, казалось, Новиков не слышал голоса, доносившегося из динамиков. Он медленно поднял стеклянную колбу и так же медленно поставил ее на пол. Теперь ничто не защищало Сергея Сергеевича от Саадомуса. Переливающийся зеленью шар медленно продолжал вращаться, зависнув в воздухе. Новиков поднес раскрытые ладони к поверхности сферы с противоположных сторон, но не прикасался к ней. Шар продолжал вращение между ними, а профессор стоял, согнувшись, с вытянутыми вперед руками. Так продолжалось минут двадцать. Потом Сергей Сергеевич убрал руки от шара, выпрямился и повернулся к телекамере.
   - Командор, спускайтесь сюда. Мы поняли с ним друг друга. Саадомус не враг нам. Да, вот ещё что, у меня к вам просьба - отключите генератор. Наш гость чувствует себя в условиях поля дискомфортно.
   - Док, вы хорошо подумали? Мы рискуем всеми членами экипажа, - Джафар не скрывал своей тревоги.
   - Мы рискуем потерять его расположение, - перебил того Сергей Сергеевич.
   - Хорошо, я сейчас отключу генератор. Отойдите к двери на всякий случай.
   Профессор не тронулся с места, он стоял и ждал, что произойдет дальше. А тем временем Джафар держал руку над кнопкой, контролирующей работу мазера. Он сомневался в миролюбивых намерениях инопланетного существа, но какое-то решение принять был обязан. Убить Саадомуса при желании он вряд ли бы смог, а продолжать путешествие, имея на борту непонятно кого, тоже было не безопасно. Своим общением с зелёным Нечто Новиков давал как будто шаткий шанс на взаимопонимание. Стоило рискнуть, и Джафар опустил руку на кнопку пульта.
   Действие поля прекратилось так резко, что шар шлепнулся на генератор бесформенной массой и стал медленно стекать на пол. Зеленая лужа расплылась у ног Новикова. Вот она двинулась к стене и поползла по ней вверх. На вертикальной поверхности образовалось толстое бесформенное зеленое пятно в рост человека. Но вот это пятно начало сжиматься с краев и смутно напоминать человеческую фигуру. Его плотная пористая поверхность стала более рельефной. Голова, туловище, руки и ноги начали обретать реальные формы, а поры постепенно пропадать. Наконец, стало вырисовываться лицо человека. Зеленый цвет постепенно светлел и обретал цвет человеческой кожи. Новиков и Джафар, которые были единственными свидетелями этих чудесных превращений, застыли, потрясенные увиденным. Вот "художник" сделал последний штрих, и к стене как бы прилип совершенно голый мужчина с удивительно знакомым лицом. Изумленный Сергей Сергеевич не мог вспомнить, где он видел это лицо. Он без отрыва смотрел на него, вглядывался в чем-то знакомые глаза, и в ужасе понял, что смотрит на самого себя. Человек мило ему улыбался, потом сделал рывок вперед и как бы отлип от стены. Он подошел вплотную к Сергею Сергеевичу и сказал его голосом:
   - Здравствуйте, профессор Новиков. Я Саадомус.
   Оторопевший ученый потерял дар речи.
   - Я Саадомус, - как в тумане донесся до него его собственный голос.
   Человек протянул в приветствии руку, и Сергей Сергеевич машинально ответил на рукопожатие. Тут он встрепенулся, немного пришел в себя после шока и отметил, что рука, протянутая ему, была теплая, человеческая. Его поразила способность перевоплощения этого существа.
   - Саадомус, почему ты принял форму моего тела.
   - Разве тебе это неприятно?
   - Думаю, что да. Мне было бы гораздо приятнее, если бы ты принял форму тела Лютца Штефана, - так мне удобнее с тобой общаться. Я не привык разговаривать сам с собой. Постарайся это понять.
   - Хорошо, я выполню твою просьбу.
   В одно мгновение тело Новикова превратилось в тело погибшего немца.
   - Эта форма лучше?
   - Мне она просто привычнее, - вежливо ответил Новиков. - А теперь надень комбинезон. Вон тот, что лежит на кровати. Это одежда. Люди все носят одежду.
   - А зачем?
   - Поройся в сознании Штефана и поймешь.
   - Я не понимаю. У меня нет информации.
   - Всё равно надень, а я тебе потом как-нибудь объясню
   Саадомус нормальной человеческой походкой подошел к кровати и ловким движением надел комбинезон Штефана.
   - Вот в таком виде ты мне больше нравишься. Командор, вы видели всё это, - обратился Новиков к Джафару, глядя в телекамеру.
   - Видел. И не верю своим глазам, - послышалось из динамика, вмонтированного в стену.
   - Спускайтесь сюда и не беспокойтесь - всё в порядке.
   Джафар понял, что наступил самый ответственный момент во взаимоотношениях с этим инопланетным существом, так просто принявшим облик Штефана. Саадомус - удивительная форма жизни, и, похоже, эта форма готова его выслушать и ответить на вопросы. Джафар это чувствовал. Если он сейчас сумеет, может быть, даже с помощью Новикова, объяснить этому чужому разуму свое к нему отношение, объяснить цель своего путешествия, убедить его в своих мирных намерениях, при этом помня, что тот, возможно, читает чужие мысли, то можно заполучить в союзники сильный интеллект. А такой союзник им всем еще очень даже может понадобиться. Джафар сосредоточился и направился в двадцать четвертую каюту, вызвав на пульт Видерсона.
   Он открыл дверь, и его взору предстала обычная будничная картина корабельной жизни. В каюте стояли рядом и улыбались ему двое членов команды - Новиков и Штефан, одетые в одинаковые комбинезоны. Всё было настолько буднично и правдоподобно, что только свербящая в мозгу мысль о предстоящем контакте лицом к лицу с представителем иной формы жизни говорила о том, что один из этих милых людей - нечеловек. Всё это с трудом укладывалось в голове Джафара и пугало его. Бесформенная масса или зеленый шар не так настораживали, как этот лже-Штефан.
   Саадомус-Штефан первым сделал несколько шагов навстречу Джафару и протянул руку.
   - Саадомус.
   Командор нерешительно ответил на рукопожатие.
   - Джафар, - проговорил он, запинаясь. - А лучше зовите меня Командор.
   - Хорошо, Командор, - глаза Штефана сверлили его взглядом.
   - Я рад тебя видеть в новом, привычном для меня, обличии. - Джафар медлил, не зная с чего начать. - Приветствую тебя от лица моих товарищей на нашем корабле.
   Саадомус помолчал, будто роясь в памяти Штефана, потом ответил:
   - Я тоже очень рад.
   Все эти первые слова общения казались какими-то наигранными и неестественными для такого великого момента.
   - В моем сознании есть и другое приветствие. - Он вытянулся по стойке смирно, выбросил руку вперед и громко выкрикнул. - Хайль Гитлер! Почему вы не приветствуете друг друга так?
   Новиков с Джафаром переглянулись, и Сергей Сергеевич начал осторожно:
   - Говоря эти слова приветствия, ты отдаешь дань уважения человеку по имени Гитлер, который был виновником убийства многих миллионов людей. Он плохой человек, и мы не можем его уважать.
   - Почему тогда некоторые люди и тот, что во мне, его уважают и любят?
   - Таких людей не много, их называют фашистами. Они хотят управлять всем человечеством и подчинить его себе, своим корыстным интересам. Фашистом был Штефан. Мы не такие, и среди наших товарищей здесь, на корабле, фашистов тоже нет.
   - Мне хочется больше знать о людях. Я только что считал сознание Новикова и должен сказать, - оно примитивно, как и у других.
   От этих слов профессор покраснел и опустил голову.
   - Но его сознание хоть и примитивно, - продолжил Саадомус, - но имеет резкое отличие от других.
   - Новиков значительно умнее каждого из нас. Он ученый, занимается изучением законов Мироздания, - выступил в защиту профессор Джафар. - Наверное, человеческий интеллект уступает твоему, мы не можем контактировать с Мировым Разумом и от него черпать всю информацию о Вселенной. Человек вынужден сам познавать её законы и постепенно, шаг за шагом, идти вперед по пути познания.
   - Да, я понимаю - человек очень примитивное разумное существо.
   - Но человек познает мир и совершенствуется, его интеллект растет. Вот и мы организовали эту экспедицию к спутнику Сатурна Титану и далее к черной дыре Сатусу, с единственной целью познать Мир. Наши цели благие, и нам бы хотелось видеть в тебе помощника и друга.
   - Вы говорите правду. Пока вы не опасны, я буду вам помогать.
   - Теперь, Саадомус, ты многое знаешь о людях, а кто ты? Расскажи о себе, - руку Сергея Сергеевича двинулась вперёд, чтобы коснуться плеча инопланетянина, но опустилась в нерешительности.
   - В отличии от вас, людей, на своей планете, которую вы называете Европой, я живу один. Под ледяным панцирем находится океан воды - Очень Глубокий Теплый Океан. Это мой дом, просторный и светлый. Множество микроорганизмов освещают мой мир неповторимым нежным розовым светом. Это гармония неописуемой красоты растений и камня, создающая великолепные пейзажи в чистой прозрачной воде. А сверху надежная защита из многокилометрового ледяного покрова. Теплый и уютный мир. Я иногда выхожу на поверхность планеты через ходы в толще льда, которые я сам и сделал. Я обследовал практически каждый участок планеты и о ней знаю всё. Я могу отделить от себя часть, но сознание останется таким же у части, как и у Целого. При необходимости части могут слиться воедино. В моём организме огромные запасы энергии и жизненных сил, но при возможности я должен их пополнять.
   - Если ты один живешь на планете, то какие у тебя размеры? - задав этот вопрос, Новиков даже приблизительно не решился бы предсказать ответ.
   - Мне трудно описать себя так, чтобы вам стало понятно. Ну, если сравнивать меня с человеческим организмом, то, возможно, во мне поместится семьсот - восемьсот миллиардов человеческих тел.
   Новиков даже зажмурился, а Джафар открыл от удивления рот и зашевелил губами, будто прикидывая, каких размеров должно быть это существо.
   - Ты растешь? - по голосу Сергея Сергеевича чувствовалось, что он ещё находится под впечатлением от габаритов Саадомуса.
   - Да, я расту и еще долго буду это делать, но темпы роста начнут снижаться.
   - Какие условия существования для тебя оптимальны?
   - Я могу существовать в любых условиях, так как имею мощный источник жизненной силы внутри себя. Для жизни я черпаю энергию из своих недр, но предпочтительнее для меня теплый океан воды.
   - Как ты попал на Европу?
   Штефан, а точнее Саадомус пожал плечами, как обычный человек.
   - Я этого не знаю, но думаю, что одно из семян жизни, летающих во Вселенной, случайно попало на эту планету. Условия оказались подходящими, и семя проросло.
   - На твоей планете жизненные формы размножаются семенами?
   - На Европе этого нет, но есть на Земле, и вам такое сравнение понятно. Вы не забывайте, что я знаю всё, что знал Штефан, и часть того, что знает Новиков.
   - Ах, да, я совсем забыл, что ты наполовину землянин, - попытался пошутить Джафар, но Саадомус, похоже, совсем не понял шутки.
   - Я житель Европы, - уточнил он.
   - Да, да, конечно, прошу прощения, - исправил Джафар свою ошибку.
   - Скажи, Саадомус, вот ты общаешься с Мировым Разумом, а известно тебе, на каких планетах еще существует жизнь?
   - Нет, - лицо Штефана выразило недоумение. - У меня нет возможности ответить на этот вопрос. Да, я общаюсь с Разумом Вселенной, но Разум этот общий и охватывает всю Вселенную. Маленькие составляющие, в том числе и я, входят в него, и невозможно определить, кто там есть кто и откуда. Этот вопрос неинтересный.
   - Ну, как же? - Горячился Джафар. - Неужели тебе не хочется пообщаться с каким-то конкретным существом на какой-то другой планете, ну, как со мной, например, и узнать об этом существе побольше?
   - Нет, меня никогда такие вопросы, что мучают тебя, не интересовали. Целое всегда лучше мизерной части. Я тебя не понимаю.
   - Но ведь ты со мной общаешься и интересуешься жизнью людей, - не мог успокоиться Джафар, - значит, тебе это интересно.
   - Нет, мне это не интересно, но необходимо знать, насколько вы опасны Целому - Вселенскому Разуму и мне, как его части. Я заинтересован иметь друзей, а не врагов. Поэтому пытаюсь понять вашу форму жизни. Раньше люди, которые были на Европе до вас, несли угрозу моему существованию, а, значит, и Целому. Их сознание во мне, и я знаю их намерения. Они убивали друг друга прямо на моей планете и около нее. Им нужен был мой дом. Эти люди исчезли.
   - Это было очень давно, Саадомус, так давно, что человечество за этот срок успело погибнуть и возродиться заново. Поройся в своей памяти и пойми, какой это большой срок.
   - Я вас не понимаю. Это небольшой период, и не является оправданием человечеству.
   - Но постарайся понять, ведь жизнь человека очень коротка по сравнению с твоей. За это время сменилось пятьсот человеческих поколений. Наши современники ничего не знают о тех людях. Для нас они жили слишком давно. Напряги воображение и пойми нас.
   - Я постараюсь.
   Лоб Штефана наморщился, видимо, новый хозяин его тела напряг мысль. Джафар сделал паузу, дав инопланетянину время на раздумье, потом продолжил:
   - Из всего, нами сказанного, мы с тобой должны сделать вывод, что обе наши формы жизни не опасны одна для другой. В будущем мы постараемся глубже и более детально разобраться друг в друге, а пока просто будем сотрудничать, и продолжать нашу экспедицию к Титану. Ты согласен, Саадомус?
   - Да, я согласен, - ответил тот, но по лицу Штефана пробежали волны, будто его отражение в воде кто-то всколыхнул. - Я улавливаю твои странные чувства, Командор. Это чувство опасения по отношению ко мне. Когда теперь ты понял, что я друг, почему от тебя это исходит?
   Джафар смутился. Как и для любого человека, для него ситуация, в которой он сейчас находился, была непривычной, ведь в своей жизни люди часто сталкиваются с ложью и коварством, всегда их опасаются и подсознательно допускают их наличие у кого угодно, даже у инопланетной формы разумной жизни. Эта тревога в душе определяется одним словом - недоверие. Вот это чувство, исходящее от Джафара, и уловил инопланетянин. Не стоило притворяться, тем более, когда собеседник телепат. Самым разумным было своё недоверие объяснить ему.
   - Саадомус, - начал Джафар, помедлив, глядя прямо в глаза Штефану, - ты ведь еще не достаточно хорошо знаешь людей. Ими управляют разные чувства, данные им Природой. Они не виноваты, что они в них есть. Одно из этих чувств - инстинкт самосохранения - человек всячески оберегает свою собственную жизнь, которой дорожит, и для ее сбережения наперед просчитывает различные ситуации, которые могут ей угрожать. Это Природа наградила его такими качествами. Но эти качества не должны повлиять на наши взаимоотношения. Своим сознанием человек со временем может подавить этот присущий ему инстинкт или заметно ослабить его влияние.
   По лицу Штефана опять пробежала волна, как по поверхности воды. Джафар и Новиков отметили для себя, что так, возможно, выражается удивление и недоумение Саадомуса.
   - То, о чём ты говоришь, не соответствует законам, управляющим Мирозданием. Я бы даже сказал, что эти законы, по которым оно развивается, не предусматривают такого. Это неестественное и, значит, вредное свойство человеческого сознания.
   "Он еще не знает о коварстве, алчности, властолюбии, спеси, зависти и многих других качеств, присущих человеку, которые бы его еще больше удивили" - подумал Джафар.
   - Человек - дитя Космоса со всеми своими недостатками, и ты должен принять его таким, каков он есть.
   Голова Штефана закачалась из стороны в сторону.
   - Приму только до тех пор, пока он не станет опасным.
   - Именно так. Я очень рад, Саадомус, что мы договорились, и продолжать путешествие теперь будем вместе. Есть еще одна деталь - необходимо подготовить команду к твоему перевоплощению.
   Джафар обратился к Новикову.
   - Как вы думаете, Сергей Сергеевич, все наши люди нормально воспримут такую метаморфозу с телом Штефана?
   - Как знать. Допускаю, что может быть с чьей-нибудь стороны неадекватная реакция. Мы должны собрать весь экипаж и объяснить всё людям.
   - Так и сделаем, - согласился Джафар. Потом он обратился к Саадомусу: - Это помещение, друг мой, будет твоим жилищем, привыкай теперь вести человеческий образ жизни. Оставайся пока здесь, а мы скоро соберем людей и представим тебя команде.
   Джафар посмотрел на занавешенное окно, отделявшее эту каюту от каюты, в которой под охраной находился русский, и кивнул в ту сторону головой:
   - Придется, наверное, освободить вашего земляка, хотя мне этого очень не хочется, но у меня нет выбора. Всё равно сюрприза с его возвращением на землю уже не получится. Так как он в курсе своего положения. Поэтому лучше сделать из него союзника, чем врага, тем более что иного выхода у него просто нет. А вас, профессор, я прошу поговорить с этим Калугиным.
   Джафар дотронулся до руки иноплпнетянина.
   - Мы оставим тебя ненадолго, Саадомус, - он открыл дверь. - Прошу вас, Сергей Сергеевич.
   Они оба вышли, оставив "гостя" одного. Тот прошелся по кругу вдоль стен каюты, сел на кровать, посидел несколько минут, не двигаясь, потом подошел к зашторенному окну и отодвинул занавеску. За стеклом в соседнем помещении сидел на кровати человек. Заметив в окне движение, человек этот повернул голову, и их взгляды встретились. Чуткие органы Саадомуса восприняли сильнейший эмоциональный всплеск. Это было крайнее беспокойство существа, смотрящего на него широко раскрытыми глазами. Беспокойство за собственную жизнь. Человек прижался к стене и не отводил от него своего затравленного взгляда.
   - Не бойся меня, - я друг, - передал ему свою мысль Саадомус.
   Человек закрутил в недоумении головой, пытаясь определить, откуда донеслись до него эти слова. Ничего не поняв, он еще сильнее прижался спиной к стене.
   - Я твой друг, я Саадомус, - опять прозвучала мысль в его голове.
   Наконец, когда до него, видимо, дошло всё же, что обращается к нему тот, с кем разделяет его перегородка, человек с недоверием и опаской посмотрел на стоявшего по ту сторону стекла. В его голове всплыла ужасная картина, которую он видел в соседней каюте. Он со страхом смотрел на худощавого мужчину, находившегося там. Это он, растворившись, превратился в зеленую жижу и вытек из собственного комбинезона. А теперь вот стоит, как ни в чём не бывало, стоит и смотрит на него. А еще эти мысли... Определенно, они принадлежат ему. Кто он? Саадомус? Что это такое?
   - Ты не должен меня опасаться, человек, - я твой друг. Подойди ко мне.
   Стас медленно встал с кровати и подошел к окну.
   - Прижми к стеклу ладони.
   Калугин подчинился. Он положил ладони на прохладную поверхность на уровне лица. Тот человек сделал то же самое. Он стоял и смотрел ему в глаза, не отводя взгляда. Под этим взглядом Стас как будто провалился в туманную бездну. В его голове закружился вихрь мыслей, будоража и поднимая из глубины сознания самую далекую и забытую информацию. Этот вихрь бушевал какое-то время и затих так же быстро, как и начался. Придя в себя, Калугин продолжал стоять, держа руки у стекла и глядя в глаза этому незнакомому человеку. Но теперь всё воспринималось по-другому. Какое странное имя - Саадомус. Где-то в глубине сознания он казался ему знакомым, но, может, это только казалось. От него не исходила никакая угроза. Наоборот, Стас чувствовал какое-то родство. Его тянуло к этому человеку. Что-то непонятное всё же их связывало. Но что? Что-то бесконечно Большое, Прекрасное и Чистое. Стас вспомнил свое волшебное перевоплощение в Бога - во всяком случае, тогда ему так показалось. Определенно, существовала связь между тем перевоплощением и этим человеком.
   - Кто ты? - шевеля губами, подумал Стас.
   - Я Саадомус - часть Целого, как и ты теперь.
   - Часть Целого, - повторил Калугин. - Я - часть Целого, как и ты. Я - это ты, а ты - это я.
   Опять закружился в голове мысли. Из глубины подсознания выплыли все детали его удивительного путешествия к вершине Мироздания. Да, определенно, он сам и этот человек, Саадомус, - одно целое, Одно Прекрасное Целое.
   Видерсон подался вперед, ближе к экранам.
   - Эй, ребята, вы что это там делаете? Никак общаетесь? Интересно. Командор! - обратился механик к Джафару по внутренней мобильной связи. - Там этот Штефан, или Саадомус, или как там его еще зовут, по-моему, общается в русским через стекло.
   Джафар только что вышел из инженерного блока, где оповещал членов экипажа о необходимости собраться по важному вопросу, и теперь шел по коридору, направляясь в рулевую рубку.
   - Как это, "по-моему"? Выражайтесь яснее, - говорил Джафар в микрофон, пристегнутый к его комбинезону.
   - Ну, во всяком случае, я так думаю потому, что они стоят по разные стороны стекла друг против друга, прижавшись к этому стеклу ладонями, совместив каждый палец. Стоят, смотрят друг на друга и молчат.
   - Ладно, Аллах с ними, это уже не имеет никакого значения. Просто наблюдайте пока за обоими и, если что-нибудь случится, немедленно дайте знать.
   - Слушаюсь, сэр!
  
   Сергей Сергеевич сидел в каюте у Вики и пил предложенный ему чай. Он только что поведал ей о последних событиях, свидетелем которых ему пришлось быть. Он рассказал о своём путешествии по Вселенной и за её пределы, рассказал о своих впечатлениях от этого полета разума. Но описать глубину чувств, беспредельную возможность своей мысли, ощущение достижения пика Мироздания и в связи с этим понимание огромной ответственности за весь этот Мир, вселившееся в него, он не мог. В человеческом языке нет слов, способных это выразить. Как объяснить прочувствованное им Великое Единение Разума, Материи, Энергии, Пространства и Времени? Кто в состоянии понять такие категории? Только тот, кто прошел через это - возможно, Краевский. Калугин и Эбс, да еще, пожалуй, сам Саадомус.
   Но, тем не менее, девушка слушала его увлеченно и постоянно задавала вопросы. Её, ученого - биолога, конечно, больше интересовал сам Саадомус, как жизненная форма. Вика считала, что люди обязаны знать, с кем собираются иметь дело.
   - Ты совершенно права, дорогая. Мы обязательно узнаем нашего гостя, но чуть позже, на это требуется время. Сейчас мы должны принять в свою команду инопланетную форму жизни и убедить себя в том, что это нормальное явление для космических путешествий. Нам также необходимо попытаться выразить Саадомусу доверие и не чувствовать опаски, потому что он умеет воспринимать сами чувства. А так как он слабо разбирается в человеческой психике, весь негатив в нас его насторожит, и это на пользу дела не пойдет. Саадомус всем нам нужен, как друг, и не дай бог заполучить врага.
   - Сергей Сергеевич, Виктория Андреевна, - раздался голос Джафара в динамике, вмонтированном в переборку, - я жду вас на экстренный сбор в кают-компании. Думаю, вам не стоит объяснять, по какому поводу.
   - Мы сейчас будем, Командор.
  
   Джафар нежно гладил Жамилю по голове. Ему доставляло огромное удовольствие пропускать сквозь пальцы ее шелковистые волосы цвета воронова крыла.
   - Дорогая, видимо, этот час настал, когда я должен посвятить тебя в суть происходящего на корабле. Мне хотелось тебя уберечь от ненужной информации, но, видимо, не получится. Приготовься слушать.
   Джафар поведал Жамиле обо всех событиях, связанных со встречей Саадомуса на Европе, о его проникновении на их корабль в обличии Штефана, рассказал всё о воздействии, которое он оказал на Новикова, Краевского, Калугина и, возможно, Эбса тоже. Так же он в деталях описал его перевоплощения из немца в маленький столик, из столика в профессора Новикова, а потом пять в Штефана. Джафар передал жене почти дословно слова своей последней беседы с инопланетным существом.
   - Более того, это еще не всё. Я хочу, чтобы ты сейчас пошла со мной, в кают - компанию, и всё услышала и увидела своими глазами. Я вообще хотел оградить тебя от всяких чрезвычайных ситуаций, без конца происходящих на нашем корабле, но теперь, когда среди нас будет Саадомус в теле Штефана, всё меняется. При таком положении дел ты обязана знать всё и быть ко всему готова. Кроме этого, ты должна убедить себя в том, что общение с представителем чужого мира вполне естественное явление и безопасное. Вот этот последний пункт самый трудный, потому что Саадомус обладает уникальной способностью копошиться в чужом сознании, а насколько глубоко он проникает туда, еще предстоит выяснить. Вот такие дела, Жамиля. Ты обо всём об этом услышала, а готова ли ты всё это увидеть?
   Девушка прижала руки к груди, и ее прекрасные глаза округлились. Джафар, не обладая уникальным даром Саадомуса, чувствовал, что ей ужасно страшно. Но Жамиля сделала над собой усилие и бодро заявила:
   - Да, я готова! Постараюсь совладать с собой.
   - Ну, в таком случае, вперед, - Джафар сделал артистичный жест и поклонился, тем самым, пытаясь снять оцепенение, в котором еще находилась его жена.
  
   В кают-компании собрались все члены космической экспедиции. Стоял гул голосов, люди спорили друг с другом. Все знали, что причина этого сбора - Саадомус, инопланетное разумное существо, попавшее на их корабль. Люди также знали, что это существо убило Лютца Штефана, превратив его тело в зеленую массу, и что оно взято под контроль сильным электромагнитным полем. Но уже сам факт его присутствия на корабле был раздражителем и создавал угрозу нормальному ходу жизни. Все понимали, что какая-то развязка в этой истории с пришельцем должна быть. "Или мы его, или он нас всех по очереди, как Штефана" - эта мысль была наиболее популярной. Именно эти вопросы возбужденно обсуждали члены команды, когда в кают-компанию вошел Джафар, пропустив перед собой Жамилю. Он нежно за руку проводил её к креслу и усадил в него, а сам расположился в соседнем. Все взоры команды были направлены на девушку. Да, она, конечно, была красавицей, женщиной редкого обаяния. Всё гармонировало в ней: и лицо, и фигура, и жесты, и умный взгляд. Царственная женщина! Жамиля в смущении опустила глаза и сидела неподвижно. Джафар заметил этот излишний интерес команды к своей жене, поэтому незамедлительно начал:
   - Друзья, я уверен, вы все знаете, что цель этого собрания - наш инопланетный гость. В древней Атлантиде его называли Саадомус, будем так называть его и мы. Нам удалось войти в контакт с этим существом и обменяться кое-какой информацией друг о друге. Так вот, хочу вам немного поведать о нём, ровно столько, сколько мне самому известно, - Джафар сделал паузу, во время которой внимательным взглядом обвёл аудиторию. - Саадомус - очень древняя форма разумной жизни, населяющая планету Европа. Судя по всему, это один гигантский организм, живущий в её океане. Через ходы, проделанные этим организмом в толще льда, он сам или, может быть, только его какая-то часть проникает на поверхность планеты. По его словам, вся она им исследована до последнего квадратного дюйма. Форма, с которой нам довелось встретиться, является уникальной. Это долгоживущий единый организм, возраст которого исчисляется сотнями миллионов лет, а то и более. Масса существа, по его собственному утверждению, равна восьмистам миллиардам масс человека.
   После этих слов по помещению прокатился возбужденный рокот. Джафар дал членам экипажа немного успокоиться, потом продолжил:
   - Эта форма обладает так же возможностью отделять от себя жизнеспособную часть, которая наделена теми же свойствами, что и целое. Наш гость и есть такая часть. Мощный интеллект Саадомуса, по его опять же утверждению, является частью Мирового Разума и может общаться с ним. Он также обладает сильнейшими телепатическими способностями. Тысячелетия назад бушевала война между империями Атлантиды и Рама. Европа оказалась лакомым кусочком для каждой из них. В борьбе за эту планету обе они и натолкнулись на ее хозяина. Он был назван ими Саадомусом. Все попытки войти с этим существом в контакт не увенчались успехом. Это и не удивительно, ведь, поглотив человека, Саадомус способен полностью сканировать его сознание. Поэтому он и знал всё о захватнических намерениях пришельцев, и ни о каком взаимопонимании не могло быть и речи. Потом, в связи с разразившейся на Земле катастрофой, гости больше не появлялись. Пролетели тысячелетия спокойной жизни. И вот наш визит. Для Саадомуса при его жизненном цикле в миллиард лет десять-пятнадцать тысяч лет прошли как для нас парочка месяцев. И всё потому, что время им должно восприниматься по-другому. Когда наш дисколёт сел на поверхность его родной планеты, ещё свежими оставались в памяти вторжения боевых звездолётов Рама и Атлантиды Мы для него были возможными агрессорами. Захватив тело Штефана и просканировав его сознание, наполненное фашистской идеологией, получив кое-какое представление о современном человеке вообще, Саадомус сделал вывод, что Человек этот - существо разумное, но для него опасное, так как у себя на Земле уничтожает себе подобных, то есть, является угрозой самому себе. Для чужой формы жизни он будет опасен вдвойне. А так как человек существо разумное, то является частью Мирового Разума, но, опасной его частью. И якобы не без помощи этого самого Мирового Разума цивилизации Атлантиды и Рама были уничтожены, когда стали представлять собой опасность для него. По словам Саадомуса, человечество - неудачная часть Целого, несущая ему угрозу, и должно быть уничтожено. Я понял его так, что будто человеку издревне искусственно насаждалась Вера извне, чтобы направить его на путь истинный, но он, человек, только преклонялся перед предложенными ему божествами Он не мог, а, может, не хотел становиться полноправной и достойной частью Целого - Мирового Разума, оставаясь со всеми своими пороками, неудачным его порождением. По словам Саадомуса, человечество будет уничтожено. Но когда? Может быть, уже. Вот вам и Апокалипсис. Мне сразу вспоминаются различные религиозные учения, в которых красной нитью проходит одна и та же мысль, которая как две капли воды похожа на то, что сказал инопланетянин.
   - Этого не может быть! Фантастика! - Послышался выкрик из возбужденной аудитории.
   Джафар провёл рукой по подбородку и тяжело вздохнул.
   - А сам наш полет не фантастика? Вы только вдумайтесь. Мы с вами сейчас так много знаем потому, что обогнали своих соплеменников и находимся в более выгодном положении, чем они. Если бы мы остались на Земле, ничего бы этого не было. Но мы здесь, мы проникли в таинственный мир, в котором стали свидетелями удивительных, почти фантастических событий и в котором на нас обрушилась целая лавина неведомой никому из землян информации. И это, замечу, будни нашей сегодняшней жизни. Так вот, мы отвлеклись... Саадомус. Наш визит на Европу. После всего, мной сказанного о человеке, для него мы с вами оставались угрозой. Но он сам вошел в контакт с нами, и после очень долгого диалога, я думаю, мы смогли его убедить в своих мирных намерениях. Тем более он просканировал сознание господина Новикова. Я веду весь этот разговор к тому, чтобы вы все поняли, что нам удалось найти общий язык с Саадомусом. Теперь он наш друг и союзник. В отличие от человека, он не умеет обманывать и лицемерить. Мне даже кажется, что его сознание более примитивно устроено, чем наше. Он просто живет по законам Космоса, где нет места человеческим порокам. Вы ведь даже не сможете себе представить звезду, обманывающую свою галактику, или пылевое облако, льстящее галактическому ядру, которое в ответ на эту лесть не поглощает его. Ну, и так далее. Примеров такого абсурда сколько хотите. Поэтому скорее человека с его изощренным сознанием можно образно назвать раритетом в Космосе, чем того же Саадомуса. По этой причине ему не понять, почему мы с вами, считая его своим союзником, относимся к нему с недоверием и остерегаемся.
   - Командор, мне лично тяжело себя заставить лобызаться с таким уродом, - выкрикнул с места механик.
   Джафар нетерпеливо махнул рукой, от досады, что его не понимают.
   - Никто не просит вас, Видерсон, лобызаться с Саадомусом. Достаточно ровного, доверительного отношения к нему, как к партнеру. А на счет урода - это еще как сказать. Он обладает исключительной способностью перевоплощения и может принять чей угодно облик. Во время последнего нашего с ним общения он превратился в доктора Новикова. И представьте себе наше изумление, когда доктор увидел самого себя, а передо мной оказались два одинаковых человека. Саадомус, наверное, считал, что этот образ приятен Сергею Сергеевичу, но ошибся, не разбираясь ещё в человеческих чувствах. Док попросил его принять более привычный и знакомый нам всем облик Лютца Штефана. Саадомус незамедлительно исполнил его просьбу. Цель моего довольно длинного монолога - подготовить вас к встрече с нашим гостем. Прошу вас со всей серьезностью оценить, понять и прочувствовать положение, в котором мы находимся сейчас. С нами согласилось сотрудничать и помогать нам инопланетное, разумное существо, интеллект которого более развит, чем у человека. Этот интеллект является составной частью Разума Всей Вселенной, для нас, людей, недоступного. И вот, это высшее существо протянуло нам руку дружбы. Неужели мы ответим недоверием?
   - Командор, вы требуете невозможного. Я думаю, каждый из нас еще не готов воспринять чуждую форму жизни как нечто знакомое и привычное. Чувство настороженности всё равно есть и будет. Может быть, со временем оно притупится, люди пообвыкнутся. Но сейчас?.. Я не знаю. Лично я в себе не уверен, - Джекобс пожал плечами и сел в кресло.
   Со своего места встала Вика.
   - Вы знаете, я его, этого Саадомуса, еще ни разу не видела, но уже боюсь. Я ужасная трусиха. Хотя, как биолога, меня раздирает любопытство узнать об этом существе побольше, как о жизненной форме.
   - Я буду всегда начеку и, если что, смогу с моими людьми защитить экипаж! - резко выкрикнул Саид.
   Джафар молчал, давая возможность высказаться всем. Он понимал, что любому человеку тяжело сделать первый шаг навстречу чужой форме жизни.
   - А я благодарен этому существу, - раздался спокойный, но твёрдый голос Новикова, - Благодаря ему, я понял для себя такое... поднялся на такие вершины восприятия Мира... которые без его помощи даже в самых прекрасных своих снах не смог бы представить. Он показал мне наш огромный, чудесный Мир, дал почувствовать себя его частью. И, вообще, он сделал меня другим человеком. Общение с ним, как купание в чистой воде. Оно смыло всю грязь, что была на мне. Я испытываю глубокое чувство уважения и доверия к Саадомусу. - Профессор смотрел блестящими от возбуждения глазами на своих товарищей, после короткой паузы он продолжил:
   - Господа, это существо - наш друг. Оно не способно на коварство, ложь, корысть. Оно просто часть огромного прекрасного Мира и живёт вместе с ним по его законам. И всё, что ему нужно, это то, чтобы эти самые законы соблюдались. Разум отдельных составляющих должен развиваться и совершенствоваться, стремясь к Целому. Поэтому любые действия, наносящие вред этому Целому, Саадомус не приемлет. Это же так просто! - в сердцах вырвалось у Новикова.
   - Так, - протянул, поднявшийся со своего места доктор Зиггерт. - Хочу здесь высказать своё мнение, как врач. Но для установления точного диагноза хотелось бы знать ещё, что думает по этому поводу уважаемый профессор Краевский. Прошу вас, выскажитесь.
   Краевский медленно, будто с трудом, преодолевая искусственное тяготение корабля, поднялся со своего места.
   - Я чувствую сарказм в ваших словах, господин Зиггерт, а напрасно. Нам четверым была дана Саадамусом возможность пообщаться с нашим Великим Миром, почувствовать себя его частью. Никто не в состоянии понять чувств, которые каждый из нас испытал, да и слов у меня не найдётся их описать. После моего общения с этим Великим, после моего прикосновения к Истине, я стал совершенно другим человеком. Я понимаю Саадомуса, как составную часть этого Великого и не опасаюсь его вовсе. Если он убедится, что все мы здесь на корабле пускай не созревший, но Разум, пускай не достигший понимания Законов Вселенной, но стремящийся их познать, он поможет нам на пути этого познания и будет нашим союзником. Вот таково моё мнение, если хотите.
   Краевский сел в своё кресло и уставился в пол, уйдя в свои мысли, отключаясь от всего.
   - Да, дела..., - протянул Зиггерт, слушавший Краевского стоя, - мои самые худшие опасения, похоже, сбываются. По моему твёрдому убеждению мы имеем дело с опасным для нас явлением - массовым гипнозом. Воздействуя телепатически на сознание человека, Саадомус вербует себе таким образом союзников. Он зомбирует людей.
   - Послушайте, Зиггерт, - вступил в разговор Джафар. - Саадомус нас что, чему-то плохому учит, зомбируя, как вы выразились, и заставляет действовать во вред самим себе?
   - Об этом лучше спросите Штефана, если сможете, он бы вам ответил, как относиться к этому Саадомусу.
   - Да поймите вы все, что это разумное существо аморфно. Оно никогда не имело определённой формы и даже не представляет, для чего она нужна, эта форма. Для него первичен разум, а не форма. Поэтому он посчитал, что не совершил ничего предрассудительного, лишив Штефана тела, но оставив невредимым его сознание. В беседе мы объяснили ему, что такие взаимоотношения с человеком неуместны. Что для человека его форма не менее важна, чем его сознание. Уверяю вас, Саадомус всё понял. Конкретно вы, Зиггерт, что предлагаете? Повторить попытки уничтожить его? Первый наш контакт с инопланетной формой жизни и сразу полное непонимание и конфликт? Неужели, мы такие примитивные, какими он нас считает? Что скажете, док? Слушаем вас.
   - Я уже всё сказал. Моё мнение таково: это животное имеет специфически развитый мозг и способно внушить человеку всё, что угодно. И никто не застрахован от того, что завтра Саадомус не заставит нас перебить друг друга. Я лично не хочу превратиться в зомби, и против таких дружеских взаимоотношений с ним.
   Наступила тягостная затянувшаяся пауза. Джафар заметил, что в процессе обсуждения члены команды сидели с настороженным видом за исключением четверых контактёров. Эта настороженность была написана у людей на лицах. Она, как аура, окутывала каждого, и не обязательно было иметь исключительные способности, чтобы это видеть. Атмосфера, царившая в кают - компании, вряд ли понравилась бы Саадомусу. Но пока что-нибудь изменить не представлялось возможным. Как ни крути, а Садомуса - Штефана нужно представить команде и в беседе убедить инопланетянина в специфике человеческого сознания, и плохо дело, если эта попытка не удастся. Джафар резко хлопнул в ладоши:
   - Ну, вот что, джентльмены. Я, командир этой экспедиции, принимаю решение. Хотим мы того или нет, но контакт с внеземным Разумом состоялся, и этот Разум относится к нам пока, я подчёркиваю, пока дружелюбно. Как сложатся взаимоотношения в дальнейшем, зависит от обеих сторон. Так что, прошу вас хорошенько собраться с мыслями, обдумать ситуацию, а мы с профессором Новиковым оставим вас ненадолго. Пойдёмте, док, пойдёмте, - Джафар поманил Сергея Сергеевича рукой.
   Они вышли из помещения и направились в каюту N24. В их отсутствие члены экипажа стали бурно обсуждать вопрос, поставленный перед ними. С одной стороны инопланетный разум вызывал любопытство, свойственное человеку вообще, ведь именно собственное стремление познания нового, неизведанного и потянуло каждого из этих людей в опасную экспедицию. Но, с другой стороны, обычные человеческие инстинкты и интуитивное чувство опасности, удерживали или даже тянули назад это рвущееся вперёд стремление и в данный момент практически его остановили. Попытки Краевского и Эбса в чём-то убедить экипаж прерывались возбуждёнными речами "непосвящённых", как о них думал Стас, который сидел спокойно в эти минуты в своём кресле и не вступал в спор с незнакомыми ему людьми. После своего общения с Саадомусом, он стал смотреть на некоторые вещи совсем по-другому. Ему вспоминалось его отношение ко многим событиям в той, прошлой жизни, их оценка, и теперь удивляло, как кардинально изменилось его собственное мышление. Эти кричащие, спорящие с пеной у рта люди казались ему такими наивными, но опасными в своей наивности, запутавшимися в сетях предрассудков и инстинктов. Он знал, что только долгими, кропотливыми убеждениями возможно наставить их на путь истинный. Но это ему ещё предстояло сделать. В этом Стас видел свою миссию. Он молчал и думал о своём, но время от времени бросал взгляд на красивую девушку, Жамилю, кажется, так представил её Джафар. Она сидела молча, и, похоже, была очень смущена своим присутствием здесь. Казалось, она с нетерпением ждала, когда всё кончится, и её уведут отсюда. Кто она Джафару? Жена? Сестра? Наложница? Стас знал, что у арабских правителей до сих пор существуют гаремы с женами и наложницами. Её прекрасное личико притягивало его взгляд, и он ничего не мог с собой поделать.
   Вдруг неожиданно шум голосов прекратился и в кают-компании воцарилась полная тишина. В помещение вошли трое мужчин: Джафар, Новиков и Лютц Штефан. Люди не отрывали от последнего настороженных взглядов. У них не укладывалось в голове, что под личиной их товарища находится инопланетное, чуждое им существо. Человеческое сознание отказывалось верить в эту метаморфозу. Ещё совсем недавно они не могли даже представить себе такое, и вот это невозможное перед ними. Сознание не могло воспринять это чудесное или, может быть, ужасное превращение. В каюте стояла гробовая тишина. Люди с затаённым страхом всматривались в знакомое лицо Штефана, но не видели каких-либо изменений в его облике, и это ещё больше пугало. Джафар всё понимал. Он переждал эту паузу и с беззаботным видом произнёс:
   - Вот, господа, позвольте представить вам нашего друга и нового члена экипажа. Перед вами Саадомус - житель планеты Европа, наш брат по разуму. Прошу любить и жаловать.
   Аудитория ответила полной тишиной. Люди сидели с окаменевшими лицами, никто даже не пошевельнулся. Всеобщее оцепенение не проходило.
   - Друзья, - продолжил Джафар, - каждый из нас прожил на Земле определенное количество лет - кто больше, кто меньше, одним словом, жизнь. И определённо каждый слышал, читал, наконец, смотрел фантастические фильмы о контактах человека с инопланетным разумом. И не поверю, чтобы любой из вас не мечтал о такой встрече. Лично я об этом много думал, даже речи по такому случаю подготовил, как, может быть, и вы сами... И вот, благодаря нашим с вами усилиям, а не какой-нибудь случайности, эта возможность нам представилась. Вот он, инопланетянин, стоит перед нами. Он протягивает нам руку дружбы, он верит нам и ждёт взаимности, - Джафар повернулся с этими словами к Саадомусу. - А мы, люди, что ему ответим?
   Оцепенение в зале не проходило. Каждый член экипажа был напуган, а, может, даже очарован увиденным, и пока никому не удавалось выйти из этого состояния.
   - Саадомус! - обратился Джафар к инопланетному существу, стоявшему в облике Лютца Штефана. - Человек для тебя пока загадочен и непонятен, его разум отличается от твоего...- он хотел продолжить мысль, но Саадомус прервал его.
   - Я это вижу и ещё больше чувствую. От этих людей исходит страх и недоверие ко мне. Почему? Разве я не согласился попытаться понять человека. Его разум слаб и не развит, но я поверил, что он стремится к совершенству. Время человека, достойного быть равноправной частью Целого, ещё не пришло. Но я знаю и то, что это время может никогда не придти, если сам человек не будет стремиться к идеалу, к гармонии. Я поверил в такое стремление людей и считаю себя вашим другом. Почему тогда я ощущаю чувства, которые меня настораживают, и эти чувства исходят от вас?
   По лицу Штефана пробежала волна. После этих слов Саадомуса, которые можно было расценить, как прямой упрёк людям, оцепенение спало. Каждый почувствовал вину за самого себя, хотя по человеческим меркам страх перед чужой формой жизни был понятен любому, и страху этому находилось оправдание. Но чувство вины за саму природу такого страха испытывали все. Голос Штефана звучал так искренне, так проникновенно, что не тронуть не мог. Первая не выдержала Вика.
   - Саадомус, - она произнесла это слово очень неуверенно, - простите меня, я впервые обращаюсь к внеземному существу. Я ещё не привыкла и очень волнуюсь. Радость охватывает меня от мысли, что мне среди немногих жителей Земли выпала такая честь быть в одной команде с вами. Я верю, что мы подружимся и в трудную минуту поможем друг другу. Меня зовут Виктория или просто Вика. Мне очень приятно познакомиться с вами.
   Саадомус вытянулся по стойке смирно, выбросил вперёд руку и громко выкрикнул:
   - Хайль, Гитлер!
   Джафар и Новиков посмотрели на него с недоумением и укоризной, а изумлённая Вика, как и все остальные члены экипажа, просто опешили.
   - Саадомус, - протянул Джафар, - ты что? Я же тебе объяснил, что так приветствовать плохо.
   По лицу Штефана опять пробежала волна.
   - Это плохо, - произнёс он, - Вика, я рад познакомиться с тобой.
   В зале послышался приглушённый смешок. Эта нелепая ошибка, это неуместное приветствие, вырвавшееся из уст инопланетного существа, окончательно разрядило обстановку. Люди стали вставать по очереди и представляться Саадомусу. Последним, как бы неохотно, это сделал Саид. Казалось, он ещё пытался держать марку крутого охранника, некому не доверявшего. Но в данном случае это выглядело очень нелепо, особенно то, как он выдавливал улыбку на своём вечно суровом лице. Обстановка потихоньку наладилась, и люди оживились. На Саадомуса посыпалась лавина вопросов, на которые он спокойно и вразумительно пытался отвечать. Когда взаимоотношения стали достаточно тёплыми и все окончательно расслабились, настала очередь шутливых вопросов. И тут стало ясно, что это существо напрочь лишено чувства юмора. Ни на один вопрос типа "Какое у тебя хобби?" или "Ты был послушным в детстве?" он ответить не сумел никак. Этот факт ещё больше людей раззадорил, и вопросы сыпались один за другим. Это привело Саадомуса в растерянность. Джафар решил прекратить неуместный в данной ситуации цирк. Погрозив экипажу пальцем, он сказал, что "пресс-конференция" закончена, и все могут расходиться. Подойдя к Саадомусу, он пожал ему руку, и выразил общее мнение, заявив, что очень рад найденному взаимопониманию. Увидев это рукопожатие, все захотели сделать то же самое. Люди подходили к Саадомусу по очереди и жали ему руку. Даже Жамиля сделала как все, чем сильно удивила Джафара. Саид проводил Саадомуса в его каюту, а экипаж разошёлся по своим делам.
   - Слава Аллаху, что разум восторжествовал, - облегчённо сказал Джафар Новикову и Краевскому, выходившим последними из кают-компании.
  
   - Доложите обстановку, - приказал Джафар Джекобсу, сидя в кресле у пульта управления кораблём в рулевой рубке.
   - Пеленг шестнадцать, скорость ноль-ноль-два, курс двадцать один градус.
   - Ну, что ж, вперёд к Титану. Теперь дело за вами.
   - Всё будет о`кей, Командор! - ответил пилот и поднял вверх большой палец.
   - Вест, увеличить скорость до ноль-одного. Включить гравитационные подушки.
   - Есть, сэр!
   Джафар провёл ладонями по лицу и тряхнул головой.
   - Вы знаете, Джекобс, за время, прошедшее после посещения Европы, я так измотался, и не столько физически, сколько морально. Мне не давало покоя это инопланетное присутствие на корабле. Хорошо, что всё кончилось взаимопониманием. А если б это был безмозглый хищник? Что тогда? В нашей экспедиции мы недостаточно подготовлены к визитам такого рода. У нас впереди Титан - необходимо будет усилить карантинный режим.
   - Командор, вы что, серьёзно рассчитываете кого-нибудь там встретить? - Джекобс усмехнулся. - На планете около двухсот градусов мороза. Какое существо выживет при такой температуре? Да ещё в жидком океане метана?
   - А Саадомус? Как же он припеваючи живёт на Европе?
   - Его среда обитания - тёплый океан воды, а на поверхность он высовывает только свои конечности. Вы ведь тоже можете держать руки в воде сколько угодно, но жить то там не сможете, - парировал Джекобс.
   - Хотя это не одно и тоже в случае с Саадомусом, но спорить не буду - может быть, вы и правы. Но всё же плотная метановая атмосфера, дожди и грозы, снегопады, ледяные берега, об которые плещется метановый океан, шум прибоя... Фантастика! Скоро мы это увидим собственными глазами. Теперь мы знаем, что Наш Мир разнообразнее, чем мы думали. Наш Живой Мир, я имею в виду. Жизнь возможна во всяких формах, даже, как допускают учёные, в форме раскалённой плазмы. Это, наверное, глупо, но мне всегда казалось, что звёзды - это живые существа. Ведь посмотрите - рождение, жизнь, старение, гибель. Из праха погибшей звезды рождается новая. Их тянет друг к другу, как и людей, они живут сообща. Одним словом, всё, как у нас. Или у нас, как у них. Так что, Джекобс, нужно быть готовыми ко всему, даже в этом ледяном царстве. Я уже предчувствую грандиозное зрелище! Сколько нам ещё осталось?
   - На этой скорости, - он постучал по клавишам компьютера, - тридцать пять часов. Через это время мы выйдем на орбиту Титана. Быстрее, к сожалению, не получится. Мы много времени потеряли с Саадомусом, и теперь не осталось возможности для быстрого разгона и торможения - пришлось все расчеты делать заново. Тридцать пять часов - это оптимальный вариант. Но нам торопиться некуда, ведь верно, Командор?
   - Да, вы совершенно правы, Джекобс. Делайте своё дело, - ответил Джафар, медленно растягивая слова и думая о чём-то своём. Его мысли сейчас были уже далеко, в будущем, которое наступит через тридцать пять часов полёта.
   За оставшееся время было сделано немало: проверены все узлы вездехода, на борту которого установили более тяжёлое вооружение, подготовлен посадочный модуль, проведены испытания скафандров, приготовлено оружие. Джафар сформировал команду, в которую кроме него самого вошли ещё четыре человека, если так можно было выразиться. Один из этой четвёрки только своей формой был похож на остальных. В команду вошли: Саид, Салах, Новиков и Саадомус. Джафар, поразмыслив, решил, что инопланетянина лучше взять с собой, высадившись на Титане, чем оставлять его на корабле. Он считал, что обязан исключить всякий риск, ведь что ни говори, а Саадомус - чужак, и лучше, если его не будет внутри корабля, когда часть экипажа покинет борт дисколёта. Джафар отказался остаться на корабле, несмотря на возражения почти всех членов команды. Разве он организовал эту экспедицию для того, чтобы отсиживаться в уютной каюте, когда другие будут своими глазами видеть то, что он многие годы только рисовал в своём воображении? Никогда! Джафар был не тем человеком, чтобы так поступить. На предложение принять участие в вылазке на Титан Саадомус сразу ответил согласием. Он заявил, что там он будет более полезен людям. На вопрос Джафара: "Почему?" последовал ответ: "Примитивный разум человека ещё не созрел для таких визитов. Человек не в состоянии понять и проанализировать обстановку, существующую на чужой, незнакомой планете. А он, Саадомус, сумеет сориентироваться и принять единственно верное решение". У инопланетянина даже не мелькнула мысль, что своими словами он нанёс удар по самолюбию каждого из своих новых друзей. "Да бог с ним, с самолюбием, - подумал Джафар, - глядишь, и в самом деле окажет незаменимую помощь".
   Так как Титан покрыт мощным слоем атмосферы и его поверхность ещё никто никогда не видел, было принято решение потратить времени столько, сколько понадобится на то, чтобы на бреющем полёте произвести экспериментальный облёт планеты, выбрать подходящее место для посадки и осуществить её, предварительно изучив все метеорологические условия. Учитывая то, что во время пылевой бури на Марсе была повреждена антенна вездехода, а на Титане ещё более плотная атмосфера и от ураганов никто не застрахован, она теперь была надёжно закреплена и защищена специальным кожухом.
   Одним словом, все тридцать пять часов прошли в напряжённой работе по подготовке к высадке на загадочную холодную планету. И вот наступил момент, когда в иллюминаторах открылось, наконец, удивительное зрелище. Светло-жёлтый Сатурн внешне выглядел скромнее своего соседа Юпитера. У него не было столь красочного облачного покрова, хотя структура атмосферы почти такая же, как и у Юпитера. Сатурн, в основном, состоит из водорода и гелия и видимо у него мощнее верхний слой светлых перистых аммиачных облаков, что делает его не таким "пятнистым" и полосатым. Вдоль экватора планеты проходит гигантское атмосферное течение шириной в десятки тысяч километров, а скорость его достигает пятисот метров в секунду. Хотя пятна атмосферных вихрей на Сатурне уступают по размерам юпитерианскому Большому Красному пятну, но и там видны были с корабля грандиозные бури. Но главное достоинство Сатурна - его кольца, с этого расстояния они представлялись сплошным плотным диском, опоясывающим планету вдоль экватора. В лучах далёкого Солнца игра теней и полутеней в сочетании с удивительной окраской планеты делали её вид неповторимым. Если приблизиться к кольцам тысяч на двести километров, то окажется, что они расслаиваются на множество колечек. Среди них есть узкие потоки, отклоняющиеся от круговой орбиты. Края некоторых колец зазубриваются, а сами они колышутся под гравитационным напором спутников, изгибаясь и образуя волны. Ну, а если приблизиться к кольцам вплотную, то они окончательно потеряют свою монолитность и превратятся в огромное количество отдельных "спутничков" Сатурна - частиц из обычного водяного льда самой разной величины от мелких пылинок до глыб с поперечником десяти-пятнадцати метров. Основная масса колец Сатурна заключена в частицах метрового размера. Но это не цельные куски люда, а снежные комья, такие же рыхлые, как свежевыпавший земной снег. И все эти тела вращаются вокруг Сатурна со скоростью десять километров в секунду. Но с расстояния, которое отделяло корабль от планеты, а это два миллиона километров, кольца казались сплошным диском ошеломляющей красоты. И весь этот прекрасный, переливающийся в лучах Солнца, окольцованный шар плавал в чёрном бездонном океане Космоса, усыпанном миллионами сверкающих звёзд. Великолепный вид захватывал дух, он завораживал и очаровывал.
   - Боже мой! Какая красота! - вырвалось у Джекобса. Он, не отрывая взгляда от великолепного вида, почти машинально стучал по клавишам компьютера. На экране появилось изображение Сатурна и всей его спутниковой системы. Было видно, что спутников у планеты двадцать два. Размеры их колебались от самых маленьких, стокилометровых, до гиганта Титана с диаметром в пять тысяч километров. Все они вращались вокруг Сатурна по своим орбитам - самые ближние удалялись от него на сто сорок тысяч километров, а самые дальние - на расстояниях, значительно больших миллиона километров. Джекобс высветил на экране основные характеристики Сатурна: его диаметр составлял сто двадцать тысяч километров, масса в девяносто пять раз превышала массу Земли. Он делал один оборот вокруг своей оси за десять часов и сорок минут, а вокруг Солнца почти за тридцать лет, вращаясь по орбите, диаметр которой больше Земной в девять с половиной раз.
   Корабль уже давно шёл с отрицательным ускорением и через два часа должен был вплотную подойти к Титану. Его курс на экране накладывался на схематическое изображение Сатурна с его спутниками. Было видно, что он проходил по траектории, совпадающей с траекторией орбиты самого Титана. Дисколёт как бы "догонял" планету в её движении по кольцу. Гравитационные двигатели позволяли производить значительное торможение. И если бы не специально установленные хитроумные гравитационные подушки, люди бы погибли, вдавленные в переборки силами инерции. Но этого не происходило. Всё шло в нормальном режиме. Титан, двигаясь по орбите, находился ещё очень далеко, но это расстояние стремительно сокращалось. Пока продолжалось это "преследование", люди любовались изумительным видом Сатурна. Джафар первым обрёл дар речи.
   - Такой красавец, а почему-то издавна считалось, что рождение под его знаком несёт дурное предзнаменование. Скажите, Джекобс, разве может это великолепие нести зло?
   - Кто знает, Командор, что ждёт нас на Титане. Вот там мы и узнаем, что несёт Сатурн - добро или зло. Если поверхность Марса и Европы просматривалась, и мы видели, куда движемся, то на Титане всё будет по-другому. Мы опустимся в неизвестность, и никто не может сказать наверняка, что там, под плотными облаками. Я лично испытываю сильное волнение за нашу судьбу. Не люблю движение вслепую. - Джекобс с озабоченным видом посмотрел на Джафара.
   - Всё будет хорошо и всё у нас получится, старина, но только при условии, что мы сумеем предусмотреть любую неожиданность.
   - Всё не предусмотришь, Командор, вы это сами знаете.
   - Не спорю, нам придётся рисковать, но разве вся наша экспедиция от начала до конца не связана с риском? Каждый неверный шаг несёт нам смерть. Поэтому шагать мы должны осторожно, - Джафар дружески похлопал пилота по плечу. - Мы не станем рисковать кораблём и оставим его на орбите, хотя возможности наших двигателей не вызывают сомнений в высокой манёвренности в условиях любой атмосферы.
   - Командор, вы меняете начальный план?
   Джафар потёр лоб и нахмурился.
   - Ваше беспокойство передалось и мне, и я подумал, что на самом деле риск слишком велик. Мы спустимся на посадочном модуле.
   - Но в этом случае вы не сможете взять вездеход, вы об этом подумали?
   - Модуль высоко манёврен, и нам его заменит. А вы будете с орбиты нас подстраховывать и держать спасательную команду наготове. За счёт гравитационных двигателей станете держаться над нами и по сигналу тревоги спустите второй модуль. Мне кажется, это разумное решение.
   Джекобс покачал головой.
   - Это только с одной стороны. Вспомните нашу встречу с Саадомусом на Европе и наше бегство. Да никакой модуль нас не спас бы с слабым вооружением. Только мощь корабельных пушек заставила это существо отступить, да ещё мощное поле двигателей. Если наш корабль будет рядом, появится возможность экстренной помощи высадившейся группе в случае чего.
   Джафар хлопнул обеими ладонями по подлокотникам кресла.
   - Я принял решение и считаю его единственно верным, хотя и вы отчасти тоже правы. План таков: вы на орбите, мы с группой на посадочном модуле исследуем поверхность планеты и осуществляем посадку.
   - Вам виднее, Командор, - в тоне Джекобса слышалась обида за то, что его доводы не убедили Джафара. Но тот даже не заметил этого.
   Через несколько минут пилот произнёс:
   - А вот и наш Титан собственной персоной.
   - Где? Где вы его видите? - Джафар всматривался в чёрную даль пространства.
   - Видите вон ту точку? Чуть правее неё Денеб, альфа Лебедя? Нашли? Вот эта невзрачная светящаяся звёздочка и есть наш Титан. Мы его быстро настигаем.
   Джафар вызвал в рубку Новикова и приказал готовить посадочный модуль, объявив ему вновь принятое решение.
   - Проведите ещё раз инструктаж с нашей группой. Саид пусть займётся вооружением, а Видерсон осмотрит узлы модуля.
   Титан быстро приближался и рос в размерах, а торможение всё сильнее нарастало. Джафар высветил на экране имеющуюся информацию по планете.
   - Не густо. Самый крупный спутник Сатурна. Масса в двадцать раз больше всех спутников вместе взятых. Второй по величине спутник планеты в Солнечной системе после Ганимеда. Диаметр пять тысяч сто пятьдесят километров, больше, чем у Меркурия. Радиус орбиты один миллион двести двадцать две тысячи километров. Открыт в 1655 году Гюйгенсом. Имеет каменное ядро и ледяную мантию. Из-за низкой температуры кроме водяного льда содержит другие летучие льды - аммиачный и метановый. Имеет мощную атмосферу с густой аэрозольной дымкой и облаками. Цвет красно-коричневый с сезонными изменениями. Состав атмосферы - азот с примесью метана и аргона. Давление на поверхности одна целая шесть десятых атмосферы. Предположительно имеет метаново-этановый поверхностный океан глубиной до нескольких километров с температурой минус сто восемьдесят градусов Цельсия. Толщина атмосферного слоя двести километров. Твёрдая поверхность имеется. - Да... - протянул Джафар. - Скучная информация. Движемся практически в полную неизвестность. Но в этом для меня и есть сама прелесть. Всегда любил рисковать.
   Точно в расчётное время дисколёт вышел на орбиту Титана. Такого зрелища ещё никому не доводилось видеть. С орбиты планета выглядела совсем по-другому, нежели издалека. Цвета окраски стали более яркими и разнообразными. Конечно, доминировал жёлтый цвет, характерный для атмосферы планеты. Солнечный свет, преломляясь в газовой среде, давал такую окраску. Над слоем плотных жёлтых с коричневым отливом облаков плыли более редкие голубые, искрящиеся в слабых солнечных лучах. Эти голубые облака покрывали всю планету и ближе к горизонту становились изумрудно-зелёными, а движущиеся над ними жёлто-коричневые переходили в ярко-красные облака, уходящие за горизонт. Иногда плотный слой имел небольшие разрывы, через которые пробивался фиолетово-голубой цвет чего-то, находящегося ещё ниже. Но с такой высоты разглядеть подробнее что-либо было невозможно.
   - Атмосфера движется, слава богу, не так быстро. Ветра, конечно, есть, но не сильные, хотя вон в том районе, похоже, свирепствует ураган. Но мы выберем тихое местечко для посадки. Начнём с экватора.
   В селекторе послышался голос Новикова.
   - Командор, у нас всё готово для осуществления высадки. Можно начать хоть сейчас.
   - Я вас понял. Скоро присоединюсь к вам.
   Корабль продолжал торможение, двигаясь по орбите, выравнивая свою угловую скорость со скоростью вращения самого Титана. Для выполнения этой задачи пришлось переводить гравитационные двигатели в другой режим, позволяющий предотвратить падение дисколёта на планету. Достигнув устойчивого движения по орбите, корабль завис над определённой точкой поверхности, а экипаж завершал последние приготовления для отделения посадочного модуля. Только наличие гравитационных двигателей позволило осуществить такой манёвр. Любой другой тип реактивных двигателей не предотвратил бы неминуемого падения на планету. В противном случае пришлось бы осуществлять движение корабля с более высокой угловой скоростью, чтобы уравновесить центробежные силы, действующие на него, с силой притяжения самого Титана, но в этом случае челнок, спущенный на поверхность, время от времени терялся бы из поля зрения орбитального корабля.
   - Все готовы? - спросил Джафар людей, сидевших в посадочном модуле. Они были облачены в скафандры и выглядели совершенно одинаковыми, если не считать маленькой детали - именной таблички на правой стороне груди. На одной из них было написано "Саадомус". Все подняли большие пальцы вверх, говоря о своей готовности.
   - Начинайте, Джекобс, - отдал Джафар последнюю команду.
   Створки люка разошлись в стороны, и челнок, маневрируя своими двигателями, стал медленно отделяться от корабля, двигаясь в сторону поверхности планеты, фактически отвесно падая. Это было бы невозможно осуществить, если бы модуль не был оснащён двигателями, аналогичными по типу двигателям, установленным на материнском корабле. Скорость падения можно было регулировать без особых проблем. Люди смотрели в иллюминаторы на громаду корабля, удалявшуюся от них и поблёскивавшую металлом в лучах Солнца. Они двигались в полную неизвестность и испытывали трепетное волнение. Под ними был новый мир, целая планета со своими совершенно неизученными законами. Что там за суша? Как шумит этановый прибой в ледяных скалах? Часто ли на Титане гремят грозы? Какая сложная органика могла образоваться после миллиарда лет эволюции холодного океана углеводородов? Ответы на эти вопросы были там, внизу, и модуль медленно опускался на Титан.
   Гравитационные двигатели были не сложны в управлении и процесс спуска для пилота, которым был Саид, не составлял большого труда. Фактически он происходил в автоматическом режиме, поэтому у всех членов команды была возможность спокойно наблюдать за живописной картиной Титана с её изменяющимися красками. Модуль приближался к редким, самым высоким голубым облакам, блестящим в солнечных лучах.
   - Откуда этот блеск? - Саид ткнул пальцем вниз. - Кто-нибудь может мне объяснить?
   В динамиках послышался голос Новикова:
   - Я думаю, это мельчайшие кристаллы воды или каких-нибудь кислот, поднятые в плотной атмосфере на огромную высоту. Там определённо мороз градусов двести, а то и ниже. При такой низкой температуре многие летучие вещества могут находиться в кристаллическом состоянии. Интересно бы взять пробы забортных газов, когда мы опустимся до этих облаков.
   - А зачем, господин профессор? Наш визит на Титан носит обзорный характер. Знания структуры атмосферы нам не пригодятся, - Джафар повернул голову к Сергею Сергеевичу. - Вы не забыли, что нас ждёт впереди? Сатус - нырок во времени - возвращение домой. А дома, если так можно выразиться в нашем случае, мы окажемся через десять тысяч лет. Кому будут нужны на Земле эти наши знания? Они будут седой древностью. Вам лично они тоже ничего не дадут.
   - Как же не дадут, Командор? Я же учёный! Я обязан сделать описание Титана, и мне необходимо провести как можно больше исследований. В свободное время я систематизирую полученные данные о планетах и о космическом пространстве во время нашей экспедиции, потом думаю выпустить книгу, - Новиков сказал последние слова с нотками гордости за самого себя, и все это заметили.
   - Дорогой профессор, вы упорно не хотите понять, что ваши труды кроме вас самого через десять тысяч лет никого не заинтересуют. Это будет равносильно примитивным описаниям полуграмотного шамана какого-нибудь древнего народа во время его путешествия к краю Земли. И представьте себе, что жизнеописания эти каким-то образом попавшие в наше время вместе с шаманом, ещё будут претендовать на научность. Это же смешно. Опомнитесь, док. Мы не будем терять времени на научные эксперименты. Наблюдайте, делайте выводы, в этом вам никто не мешает.
   Тем временем модуль достиг верхнего слоя облаков и начал проходить сквозь них. Всё вокруг него сверкало и искрилось миллиардами блесков. В маленьких кристалликах солнечный свет разлагался на все цвета радуги. Облака в полном смысле слова сияли. А ниже на этот божественный блеск накладывался жёлтый цвет более низких облаков, переходящий в ярко-красный ближе к горизонту.
   - Божественный мир! Ничего более прекрасного никогда не видел, - первым очнулся от оцепенения, охватившего всех членов команды, Джафар. - Так, наверное, выглядит вход в рай!
   Все молчали, не отрывая взоров от окружавшей их картины.
   - Всё это хорошо, Командор, только за бортом двести пятнадцать градусов мороза, - включился в разговор Саид, - Я думаю вам в таком красивом, но холодном мире будет не совсем уютно. Вспомните Андерсена "Снежную королеву" - её царство было, наверное, не менее красиво. Бедный Кай. Вы хотите, чтобы у вас тоже было ледяное сердце? - Саид от души рассмеялся, и все остальные ответили на его шутку дружным смехом. Не смеялся только Саадомус. Его интеллект не имел чувства юмора, поэтому он один сидел с каменным лицом Штефана.
   - На этой высоте довольно сильный ветер - семьдесят метров в секунду, почти ураган. Это страшное дело при такой низкой температуре, - Саид поёжился. - Б-р-р! Стоит только подумать и уже мёрзнешь.
   - Ничего, внизу будет теплее, - ухмыльнулся Новиков. - Как ни крути, парниковый эффект должен сказаться, да и у самой планеты есть какое-то внутреннее тепло. Так что, градусов на сорок- пятьдесят внизу будет теплее.
   Тем временем спуск продолжался, плотность атмосферы росла, и посадочный модуль достиг следующего яруса облаков. Это были жёлтые и плотные непрозрачные облака. Казалось, что опускаешься в клубы дыма от миллионов дымовых шашек. Клубящиеся жёлтые пары окутали всё вокруг. На стёклах начала конденсироваться какая-то мутная жидкость жёлто-зелёного цвета. Мелкие капли собирались в большие и стекали вниз ручейками. Толщина этих облаков была несколько километров, и пришлось довольно долго опускаться в жёлтом тумане. Но вот, наконец, капли и ручейки на стёклах иллюминаторов стали пропадать, клубящийся туман начал редеть. Жёлтый цвет стал кое-где смешиваться с голубым, голубого становилось всё больше и больше, и скоро последний клубок жёлтого газа пронёсся мимо. Взору людей открылось непонятно что - сплошное голубое поле, простиравшееся во всех направлениях.
   - Что это там внизу такое? Ещё один слой облаков? Похоже, нет. Но это и не поверхность планеты, до неё ещё пятнадцать километров. Что же это за голубая гладь? - Саид разговаривал как будто сам с собой.
   - Может быть, это очень ровный ледяной покров, - предположил Джафар.
   - Нет, метан и другие газы не могут находиться в твёрдом состоянии при такой высокой температуре. Ведь за бортом минус сто девяносто пять градусов по Цельсию, - возразил Новиков. - Может быть это океан, у которого нет берегов.
   Модуль продолжал спуск и, по мере приближения к поверхности, становилось понятно, что это на самом деле был Океан, который ещё недавно создавал обманчивую иллюзию облаков. Было заметно его лёгкое волнение. Плотные облака вверху и бескрайняя гладь внизу создавали необычную гармонию цветов - жёлтого неба и голубого океана. Вдали оба эти цвета смешивались в широкую зелёную полосу - линию горизонта.
   - Вот это да! - протянул Саид. - Похоже, под нами на самом деле океан без берегов. Интересно, много в нём рыбы? - пошутил он. - Куда двинемся, Командор? Выбирайте направление.
   - Да, куда бы я ни указал, это направление всё равно будет наугад. Невозможно предположить, где здесь берега и есть ли они вообще. Давайте двинемся на северо-запад, может, повезёт.
   - Джекобс, вы меня слышите? - Саид вышел на связь с кораблём.
   - Слышу и вижу то, что перед вами. Похоже это океан жидкого метана или этана. Какое вы приняли решение?
   - Мы двинемся на северо-запад. Будем искать берега. Следуйте за нами. Всё. До связи, - Саид отключил радиосвязь. Телекамеры же продолжали работать в постоянном режиме. Поэтому там, наверху, могли без отрыва наблюдать обстановку, а переговариваться только по необходимости. Модуль начал скользить над поверхностью океана на высоте одного километра. С этого расстояния было хорошо видно её волнение. Там, внизу, дул не очень сильный ветер, но достаточный для того, чтобы поднять небольшие волны. Саид вёл аппарат со скоростью трёх тысяч километров в час, но горизонт со всех сторон оставался открытым. Это движение уже продолжалось больше тридцати минут, люди внимательно вглядывались в жёлто-голубую даль, но, увы. И только по истечении почти целого часа полёта впереди показалось что-то похожее на скалы.
   Саид, внимательно смотрел на радар.
   - Друзья, впереди что-то есть! Наверное, берег! - Он вглядывался в зелёную полосу, отделявшую небо от океана.
   - Так и есть, чёрт возьми, берег! Вон он впереди, присмотритесь.
   Теперь все увидели далёкое неровное очертание линии горизонта. Судя по ней, берег должен был быть скалистым. В этот момент по обшивке модуля пронёсся какой-то шелест.
   - Что это было? Или мне показалось?
   - Я тоже слышал какой-то шорох. Вот, опять.
   Было похоже, будто что-то сыпалось на металлический корпус.
   - Возможно это мелкие кристаллы, находящиеся в атмосфере, - предположил Сергей Сергеевич.
   - Да бог с ними. Они нам не страшны. Но только почему же там, наверху, где всё сверкало от льдинок, этого явления не было, а здесь оно есть? - Саид с недоумением посмотрел на Новикова.
   - Да, док, почему? - поддержал его Джафар.
   - Это нам ещё предстоит выяснить. Возможно, здесь тоже много кристаллов, рассеянных в атмосфере, но лучи солнца, проходя через плотные жёлтые облака, рассеиваются и не отражаются в каждом кристаллике. Вы же видите, что здесь, у поверхности, нет интенсивной освещённости, - солнечный свет проходит как бы через матовый фильтр. У меня пока может быть только такое объяснение.
   А тем временем неровно очерченная линия горизонта быстро приближалась, и всем становилось ясным, что это были на самом деле скалистые берега огромного океана. Приближаясь к ним, люди начали различать их белую окраску.
   - Неужели они ледяные. Может быть, это твёрдая углекислота или водяной лёд? - высказал свои мысли вслух Новиков.
   Модуль стремительно приближался к берегу и, на белом фоне уже стали появляться тёмные пятна. Определённо это были каменистые скалы, покрытые льдом или снегом.
   - Саид, сбавьте, пожалуйста, скорость ближе к берегу. Давайте всё внимательно осмотрим, - попросил Сергей Сергеевич.
   - И держись на минимальной высоте, - добавил Джафар.
   Саид снизил скорость до минимума, и модуль медленно стал плыть над гладью океана, приближаясь к скалам.
   - Посмотрите, здесь, как и на Земле, прибой! Видите, волны накатываются на берег и брызги летят во все стороны? Даже не верится, что там такая низкая температура и это не вода разбивается о камни, а метан. Послушать бы шум этого прибоя, - мечтательно проговорил Новиков. - Звук, конечно, будет не похожим на земной, но всё ровно какой он?
   - Чтобы слушать прибой, нам необходимо осуществить посадку на краю скал, а посмотрите какие они острые, да ещё и скользкие. Это опасно. Ради этих звуков мы не станем рисковать, - заключил Джафар. - Мы должны облететь как можно большую территорию. Вперёд и только вперёд. Вот теперь мы знаем, что на Титане есть Океан, и есть Суша. А есть ли реки? А может, здесь и жизнь есть? - мечтательно сказал Джафар.
   - Саадомус, скажи, ты не чувствуешь здесь, на Титане, наличие жизни? Что тебе говорит твой разум?
   За всё время полёта над планетой Саадомус произнёс первую фразу:
   - Я не чувствую здесь присутствия разумной жизни, во всяком случае такой, что способна общаться с Целым.
   - Но мы тоже это не умеем делать, - сказал с надеждой Сергей Сергеевич.
   - Да, вы, люди тоже не способны общаться с Целым, ваш интеллект слаб.
   - Значит, есть надежда встретить здесь, на Титане, разумную жизнь?
   - Да, такая возможность есть, как есть возможность не встретить следов жизни вообще.
   - Но значит, всё же шанс у нас есть! - вырвалось у Джафара.
   Модуль скользил над поверхностью планеты, не отличавшейся особым разнообразием - белая, неровная пустыня изо льда или снега неизвестного происхождения. Попадались изредка и открытые участки, оголявшие скальные породы светло-коричневого цвета.
   - Посмотрите, что это там, впереди, никак озеро? - Саид указал пальцем направление. - Смотрите немного западнее нашего курса. Видите?
   - Да, точно, озеро. Озеро среди скал. Откуда оно здесь? - задумчиво проговорил Новиков. - Значит, наверняка, здесь идут дожди! Метан стекает со скал и накапливается в этом озере. А что это за туман? Вон там, чуть дальше?
   - Пока непонятно, - ответил Саид. - Подлетим поближе, тогда увидим.
   Модуль направился к озеру. Оно было большим, это озеро - километра четыре в поперечнике и довольно длинным с продолговатой извилистой формой. Скала закрывала ту его часть, которая был за ней, и пока была невидимой. Машина низко летела над его поверхностью. Здесь был полный штиль, и гладь жидкого метана казалась стеклом. Порой даже поверхность озера представлялась твёрдой и застывшей. Модуль начал облетать скалу, и за ней природная чаша метана тянулась вперёд ещё километра на два. В конце её, где были видны уже берега, клубился туман. Приблизившись к этому месту, люди с изумлением увидели то, что сразу не смогли и назвать - метанопад, если так можно было выразиться. Метан вытекал из озера и падал с отвесной белой скалы с высоты метров двести. Падая, он испарялся, и пары его клубились над местом падения. Это было захватывающим зрелищем.
   - Ниагара! - с восхищением произнёс Джафар. - Боже, какой великолепный вид. На самом деле мы с вами, друзья, попали в волшебную страну. Вы только представьте, сколько мы увидели и узнали за короткий срок нашей экспедиции. А ведь могли жить и умереть на Земле в полном неведении о красоте этого мира. Стоило родиться, чтобы хоть раз увидеть такое!
   Саид начал летать по кругу над этим "водопадом", чтобы продлить удовольствие созерцания удивительного зрелища. Люди кружили и кружили над одним и тем же местом, не сводя глаз с падающего в бездну метана. Куда он утекал дальше, видно не было, так как всё внизу было покрыто плотным туманом из газа и брызг. Саадомус не испытывал такого дикого восторга, хотя тоже смотрел через иллюминатор. Когда люди немного пришли в себя от увиденного, он произнёс:
   - Здесь уже были ваши соплеменники.
   Никто сразу не понял смысла сказанных им слов. Новиков, как бы между прочим спросил:
   - Саадомус, ты, кажется, что-то сказал? Ты не мог бы повторить?
   - Я сказал, что здесь уже были люди.
   Наступила гробовая тишина. Члены команды уставились на инопланетянина.
   - Ты сказал, что здесь были люди?! - Джафар отказывался верить услышанному. - Я правильно понял?
   - Да, ты правильно понял.
   - Люди?! Какие люди?! Откуда здесь могли быть люди?
   По голосу чувствовалось, что Джафар сильно волнуется. Ещё бы! Как остаться равнодушным к таким словам? Те же чувства испытывали все члены группы.
   - Но почему? Почему ты так решил?
   - Я вижу летательный аппарат, аналогичный тем, что были на моей планете.
   - Какой аппарат? Где ты его видишь?
   - В двадцати градусах южнее места истечения жидкого газа с обрыва у склона отвесной скалы.
   Джафар своим криком чуть не порвал мембраны в динамиках.
   - Саид, немедленно направь модуль к этому месту!
   - Слушаюсь, Командор!
   Машина сделала крутой вираж и двинулась к белому берегу озера, проходившему узкой полосой у подножья отвесной скалы. Несколько секунд потребовалось, чтобы преодолеть это расстояние. Только когда модуль завис над указанным местом, все, смотревшие вниз через стекло иллюминаторов, смогли заметить что-то, отличавшееся от горой породы. Это "что-то" было наполовину засыпано снегом. Когда аппарат опустился ещё ниже, каждый смог разглядеть на этом оголённом участке скалы часть конструкции, имевшей наверняка искусственное происхождение.
   - Джекобс, - Джафар вышел на связь с дисколётом, - вам хорошо виден этот объект?
   - Да, что-то вижу. Неужели это корабль?
   - Корабль, Джекобс! Космический корабль, в этом нет никаких сомнений! Саадомус прав! Пока разглядеть конструкцию невозможно. Да это ничего и не даст. Люди, наши современники, здесь ещё не были - мы первые. Может быть инопланетное посещение? А может это гости из нашего собственного прошлого? Вызовите Эбса, пусть повнимательнее разглядит корабль.
   - Слушаюсь. Сейчас вызову его в рубку.
   Посадочный модуль висел неподвижно на высоте пятидесяти метров над неизвестным кораблём. На противоположном берегу озера на одном из чистых от снега участков двинулся верхний слой каменистой почвы. Мельчайшие частички, покрывавшие скалу примерно на ста квадратных метрах, пришли в движение. Этот верхний слой стал медленно отделяться от скалы и собираться в пыльную тучу, осуществляя вращательное движение вокруг невидимой оси. Сформировавшись, похожая на воронку смерча, туча поднялась вверх и оставив после себя голые блестящие камни.
   - Командор, говорит Эбс. Я вижу корабль и различаю его формы. Но должен сказать вам, что не могу в нём узнать вимана моей империи или асвины Рама, а я знаю все типы машин, и своих, и противника. К сожалению, ничем не могу помочь.
   - Выходит, этот корабль изготовлен не на Земле, - Джафар задумался. - А может всё же... это детище человека?
   - Всё может быть, - глаза Новикова блестели азартом, и он не мог их оторвать от чёрного загадочного объекта, зарывшегося в снег. - Им могли управлять пилоты Атлантиды или Рама, жившие позже и даже значительно позже того времени, в котором жил и воевал Эбс. Достаточно десятка-другого лет и конструкция корабля могла измениться до неузнаваемости. Я уж не говорю о столетиях и больше. Мы ведь не знаем, когда разразился Апокалипсис. Возможно, по этой причине Эбс не может узнать конструкцию корабля, потому что они из разных эпох.
   - Вообще-то логично, - согласился Джафар, - но, может быть, корабль имеет неземное происхождение. Я считаю, нам необходимо это выяснить. Будем готовиться к высадке на планету, - обратился он ко всем остальным. - Саид, подбери место для посадки, и сажай модуль. На поверхность выйдем вдвоём - я и Салах. Остальные останутся здесь и будут наготове. Мы не знаем, что это за корабль, и что послужило причиной его гибели. Наша задача это выяснить.
   - Командор, - подал голос Саадомус, - я имею желание вместе с вами осмотреть корабль. Всё может случиться. Моя форма жизни более устойчива к внешним воздействиям, чем ваша, я вам помогу.
   Джафар повёл рукой, под толстым скафандром в знак согласия.
   - Хорошо, ты идёшь с нами. Всем подготовиться к посадке. Саадомус, оставь оружие, всё равно ведь им пользоваться не умеешь. Достаточно того, что оно есть у меня и Салаха.
   - Я умею пользоваться оружием, - медленно произнося слова, возразил Саадомус. - Им умеет пользоваться Лютц Штефан, что во мне, значит и я сам тоже.
   - Ну, что ж, - недоверчиво буркнул Джафар, - будем надеяться.
   Тем временем модуль опустился на рыхлый снег Титана. Из его люка выдвинулся трап, и команда, не спеша, по очереди спустилась по нему на холодную поверхность планеты, ощущая, как и на Марсе, слабую силу притяжения. Картина впечатляла: жёлтое небо, голубая гладь озера, белый, занесённый снегом берег под такой же белой отвесной громадой скалы, чуть в стороне поднимавшиеся вверх клубы тумана от низвергавшегося с двухсотметровой высоты жидкого метана. На этом фоне стоял, отливавший блеском металла дискообразный модуль - детище человеческого разума.. Из него, из этого детища, вытянувшись в цепочку, на белую, заснеженную поверхность вышли люди в ярких скафандрах. Они направились к наполовину засыпанному снегом и обледеневшему чужому космическому кораблю, неизвестно, сколько пролежавшему здесь, в этом холодном, удивительном мире.
   На вершину скалы, что нависла над местом посадки модуля, откуда-то сверху опустилась тёмная пыльная туча.
   - Как вы себя чувствуете, друзья, ступая по Титану? - спросил Джафар.
   - Нормально. Идти не тяжело, сила притяжения невелика, даже рыхлый снег не мешает. Интересно, из чего он состоит - из воды или углекислого газа? - спросил Салах. - А может, ещё из чего?
   Джафар хотел нагнуться и сделать снежок, но передумал.
   - Он может состоять и из воды, и из углекислого газа одновременно. Здесь слишком низкая температура, поэтому его состав может быть довольно сложным.
   От модуля в сторону чужого корабля потянулись глубокие следы, оставленные людьми.
   - Джекобс, - обратился к нему Джафар, - вам там всё хорошо видно?
   - Да, видимость нормальная и слышу я вас прекрасно. Мы внимательно наблюдаем за вами.
   - Эбс рядом с вами?
   - Да, он здесь, со мной.
   - Будьте наготове. Ведь этот корабль погиб почему-то. Верно?
   Модуль от засыпанного снегом корабля отделяли метров сто, и группа быстро преодолела это расстояние, вплотную подойдя к его махине. Он был чёрного цвета, слегка покрытый инеем, что делало окраску сероватой, менее заметной на фоне скал. Его носовая часть полностью зарылась в глубокий снег или со временем её так замело, сказать было трудно. Во всяком случае, никаких следов движения корабля по поверхности видно не было. Метрах в пятнадцати в направлении носовой части, где половина корпуса уходила в снежную толщу, темнел открытый люк, и было видно, что снег лежал и внутри корабля.
   - Командор, - послышался голос Эбса, - Я не узнаю эту машину. Она не похожа на наши вимана, и асвимы рама тоже выглядят по-другому.
   - Хорошо, я понял тебя. Всё равно всматривайся в каждую деталь.
   - Давайте обследуем корабль снаружи прежде, чем войдём внутрь. Салах, осмотри внимательно противоположную сторону корпуса. Саадомус, ты иди по этому борту, а я обойду кормовую часть. Может быть, найдём какие-нибудь надписи, эмблемы, а то и следы чьей-нибудь принадлежности или обнаружим какие-то внешние повреждения, объясняющие причину гибели корабля. Одним словом, обращайте внимание на каждую мелочь. Я думаю опыт Штефана, который был хорошим пилотом, тебе, Саадомус, поможет в выполнении этого задания.
   - Яволь! Герр Командор!
   Джафар вздрогнул от этих слов. Слова эти, как голос из иного мира, давно провалившегося в Тартарары, прозвучали здесь, на Титане, да ещё из уст инопланетного существа. Араб даже на секунду потерял дар речи и не знал, что сказать. Ещё слава Аллаху, - мелькнула у него мысль, - что Саадомус не вытянулся в нацистском приветствии. Может быть, громоздкий скафандр помешал. Подумав, Джафар решил, что лучше не акцентировать на этом маленьком недоразумении внимания. Сейчас было не до этого. Три фигуры разошлись в разные стороны, огибая громаду чужого корабля, пытаясь найти причину, по которой он так и остался лежать здесь, на этой чужой, красивой, но смертельно холодной и мёртвой планете. В процессе осмотра все трое переговаривались между собой, а телекамеры, установленные на их скафандрах, давали изображение всего происходящего на экраны мониторов материнского корабля, зависшего над местом высадки на огромной высоте.
   - Здесь какой-то орнамент или что-то похожее на него, - послышался голос Салаха, - Джекобс, вам видно?
   - С близкого расстояния трудно разглядеть. Салах, отойдите дальше. Может быть, издалека будет более ясная картина.
   На экране монитора тряслось изображение корпуса корабля при каждом шаге Салаха, отступавшего назад.
   - Похоже, это наш корабль! - выкрикнул Эбс. - Нет никаких сомнений! Это не орнамент, а обращение к Богине Матери. Здесь написано древнее изречение: "Тагуру Ретто", что означает "Богиня Мать не покинет любящих её детей". Надписи, подобные этой, с обращениями к Богине, всегда были нанесены на корпусах боевых кораблей Атлантиды. Вся загвоздка в том, что надпись говорит о его принадлежности к флоту нашей Империи, но это не наш корабль. В этом я абсолютно уверен. Я его не узнаю.
   Джафар прекратил осмотр кормовой части, где располагались движители корабля, и отправился посмотреть на находку. Он осмотрел надпись, которая была рельефно выбита вдоль корпуса и частично уходила под снег вместе с ним. Трудно было представить, что вензеля являлись словами из чьего-то языка, они больше напоминали орнамент. Эти закарючки даже отдалённо не походили ни на одну письменность, существующую на Земле. Джафар вспоминал аналогичную вязь на погибшем корабле Рама, там, на Европе, которую он тогда принял за украшение. Всё говорило за то, что корабль принадлежал атлантинам. А утверждение Эбса? Как быть с ним? Похоже, он до сих пор не осознал, что между его жизнью и действительностью лежит добрый десяток тысячелетий, и что за это время на Земле произошло неимоверное множество событий. Возможно, этот мёртвый гигант - корабль его далёких потомков, его пра-пра-правнуков, в которых течёт его, Эбса, кровь. Но их давно нет, а он, Эбс, здесь и сейчас жив и здоров. Скачки во времени подобного рода трудно осознать умом, и атлантин не был исключением. Этот корабль в его сознании ассоциировался с далёким будущим, хотя на самом деле был седой древностью.
   - Хорошо, джентльмены, одну интересную деталь мы нашли. Меня ещё интересуют разрушения в кормовой части. Джекобс, слышите меня? Я вам сейчас покажу. - Джафар проследовал к корме корабля. - Вот видите? Здесь размещены сопла движителя. Вы только посмотрите, как они изъедены или посечены неизвестно чем. Сказать, что это коррозия, нельзя, когда весь корпус выглядит, как новый. Интересно, что эти разрушения коснулись только сопел. Что бы их могло так повредить?
   - Может быть, через них начался выброс чего-то, что привело к разрушению этого сверхпрочного металла? Мне кажется, здесь, снаружи, вы ничего не выясните. Возможно, подскажет ответ внутреннее обследование, - предположил Джекобс.
   В разговор вступил Эбс.
   - На наших кораблях и на кораблях Рама устанавливались гравитационные крапсы и ядерные тапторы. Их работа никогда не привела бы к таким повреждениям - это исключено. Причина кроется в каком-то внешнем воздействии, если, конечно допустить, что эта машина сделана на Земле, и на ней установлены знакомые мне типы двигателей. Внутренний осмотр, я думаю, даст более ясное представление о проблеме.
   - Саадомус, что у тебя? Что-нибудь нашёл? - спросил Джафар инопланетянина, находившегося на другом конце корабля.
   - Нет, я ничего интересного не обнаружил, но я чувствую опасность. Я не знаю, откуда она исходит, но я её чувствую. Люди, будьте осторожны!
   - Что ещё за новость? Здесь что, есть живые, опасные существа?
   - Я не знаю. Я просто чувствую опасность.
   - Этого нам ещё не хватало! - выругался Джафар. - Ладно, хорошо, давайте осмотрим корабль внутри. Я думаю, будет более разумно, если мы с Саадомусом войдём внутрь, а ты, Салах, останешься на входе и будешь следить за обстановкой. Джекобс, мы входим внутрь. Будьте внимательны!
   Две человеческие фигуры медленно скрылись в чёрном чреве корабля, оставив следы в коридоре, наполовину занесённом снегом. Пройдя метров пятнадцать, группа наткнулась на первый труп пилота. Труп был в скафандре жёлтого цвета с массивным чёрным ящиком за плечами. По-видимому, то, что находилось в ящике, представляло собой кислородное и энергетическое оборудование. В свете фонарей было видно, что человек лежит лицом вниз, а в чёрном заплечном ящике зияла большая дыра с рваными краями. Не составляло труда понять, что повреждения нанесены энергетическому отсеку автономного блока.
   - У нас покойник, - сказал в микрофон Джафар. - Вам там всем хорошо видно? У него разрушен энергоблок скафандра, из него вырван целый клок, - Джафар направил телекамеру на своём скафандре на тело мёртвого пилота. - Саадомус, помоги мне перевернуть тело. Посмотрим через стекло кто это.
   С трудом нагнувшись, в плотном, обвешанном оборудованием, скафандре, Джафар при помощи Саадомуса с большими усилиями повернул заледеневший труп. Стекло гермошлема погибшего астронавта было покрыто инеем, и пришлось протереть его перчаткой, прежде чем оно стало немного прозрачным. В свете фонарей стало видно белое окаменевшее лицо пилота. Без сомнения он был человеком.
   - Инопланетное присутствие исключается. Слышите меня, Джекобс?
   - Командор, я вижу, что это человек. Кто-то повредил его энергоблок, и это послужило причиной его смерти. Будьте осторожны.
   - Мы движемся дальше вглубь корабля.
   Две человеческие фигуры, оставив лежать на полу коридора третью, тронулись дальше, выхватывая лучами фонарей то один участок пространства, то другой.
   - Подождите! - послышался голос Эбса, - осветите-ка ещё раз левую стену. Кошка! На ней изображена кошка! Это наш корабль, а тот пилот, что лежит в коридоре - атлантин! Я должен был быть с вами! - в голосе Эбса слышались нотки отчаяния.
   - Не беда. Теперь ничего не изменишь, - попытался успокоить его Джафар. - Твоя задача внимательно наблюдать за обстановкой вместе с нами. Необходимо осмыслить ситуацию. Если этот корабль принадлежал Атлантиде, а ты его не узнаёшь, значит, он покинул Землю значительно позже тебя. Им управляли твои потомки, Эбс. Думаю, с твоим аналитическим умом ты не сможешь это отрицать! - торжественно произнёс Джафар.
   Голос атлантина не был слышен. Наверное, он пытался переварить в голове и осознать тот факт, что здесь, на этой планете, встретились три эпохи: он сам, этот незнакомый ему, но, без сомнения, стартовавший с его родины вимана, и эти люди из будущего - далёкого времени, в котором он волей судьбы оказался.
   - Следите внимательно, мы продвигаемся внутрь.
   Освещая дорогу фонарями, Джафар с Саадомусом двинулись дальше. От коридора уходил вниз трап и кончался дверью, которая была открыта. Издалека казалось, что очертания дверного проёма какие-то размытые и не имеют чётких форм. Спустившись вниз, Джафар был потрясён увиденным. Края переборки, за которыми начиналась дверь, были кем-то или чем-то сильно изъедены, будто рот с миллионом зубов вцепился в косяк и пытался отхватить кусок побольше.
   Металл, из которого переборки были изготовлены, представлял собой, очевидно, довольно крепкий сплав, по этой причине тому, кто пытался вцепиться зубами в косяк, не удалось много от него оторвать. Прежде, чем войти в помещение и Джафар, и Саадомус направили оружие вперёд себя. Последний это сделал довольно умело. Было ясно, что в данной ситуации его действиями руководил опыт Лютца Штефана. Ориентировочно, где-то в этой части корабля, ближе к его корме, должна была находиться энергетическая установка. Ведь из простого сопоставления фактов можно было сделать вывод, что именно оборудование, связанное с энергией, стало объектом нападения. Повреждённые сопла, ведущие к энергетическим установкам, разорванный энергоблок скафандра пилота, следы, оставленные этим неизвестным "Нечто", здесь, внутри корабля - всё говорило в пользу справедливости такой гипотезы. Без сомнения, поиск причин гибели нужно было вести именно в этом направлении. Джафар подумал, что по таким следам, что оставлены в проёме двери, можно без труда добраться до конечной цели. Пробираясь в лабиринте ходов и переходов, замечая то здесь, то там множество глубоких царапин и рытвин на различных поверхностях, они с Саадомусом, постоянно находясь в готовности отразить агрессию и прикрывая друг друга от возможного противника, зашли, наконец, в какое-то большое помещение. Лучи фонарей уходили в бездну его ледяного мрака и яркими пятнами освещали далёкие переборки. Впереди был отсек, насыщенный оборудованием. Конструкция этого оборудования, его внешние контуры, не имели ничего общего и не были даже отдалённо похожими на то, что раньше приходилось видеть Джафару, но не оставалось сомнения, что именно здесь находилось сердце корабля - его энергетические установки. В помещении стоял настоящий бедлам. То здесь, то там валялись куски обшивки, с корнями вырванные трубопроводы. Огромные, вертикально стоявшие гофрированные цилиндры имели рваные пробоины. С потолка и стен свисали лохмотья декоративной обшивки. Всё это напоминало последствия Торнадо, имевшего локальный характер.
   - Да, здесь кто-то здорово повеселился. Вам всем хорошо видать весь этот хаос? - обратился Джафар к остальным, оставшимся на дисколёте и в модуле, и наблюдавшим за ходом обследования чужого корабля.
   - Кто-то ведь это сделал, правда, очень давно, но сделал. И этот "кто-то" оставляет удивительные следы. Может быть, через десяток тысяч лет угроза всё равно осталась реальной, и вам стоит побыстрее унести оттуда ноги? - предложил Джекобс.
   - Судя по характеру разрушений, враг был достаточно сильным и коварным, - услышали все голос профессора Новикова. - Обратите внимание, что корабль полностью открыт, открыты все его шлюзы и тамбуры. Человек внутри него одет в скафандр, значит, корабль в момент его гибели был уже разгерметизирован. Это "нечто" каким-то образом пробило все двери и пробралось по коридорам в энергоблок, по пути убив одного из членов экипажа. Джекобс абсолютно прав, что вам необходимо оттуда уходить, я очень за вас волнуюсь.
   - Думаю с вами согласиться, - луч фонаря на гермошлеме Джафара блуждал по разбросанному хламу. - У нас есть большая вероятность встретиться с таким врагом. Но с другой стороны это всё было тысячи лет назад - срок очень большой. И ведь совершенно не значит, что мы встретимся с тем же самым явлением. Верно?
   - Оно, конечно, так, но риск очень велик и я настаиваю, Командор, на вашем скорейшем возвращении, - голос Джекобса был твёрд, как никогда.
   - Саадомус, каково твоё мнение? - спросил Джафар инопланетянина, продолжая обследовать помещение.
   - Моя форма очень устойчива к любым воздействиям. Здесь, в этих условиях, я смогу в одиночку просуществовать очень долго, пока не иссякнут запасы моих жизненных сил. Природа создала человека существом нежным, и агрессия такого рода, которой когда-то подвергся этот корабль, для вас, людей, смертельна. Ваши жизни в огромной опасности, тем более что эту опасность я постоянно чувствую. Я не могу определить какая она, и откуда исходит, но угроза где-то рядом. Моё мнение такое: вы все должны обезопасить свои жизни.
   Джафар, находившийся в поле зрения Саадомуса и увлечённо обследовавший помещение, крикнул из его дальнего конца:
   - Я нашёл ещё одного пилота или то, что от него осталось!
   - Бог ты мой, - вырвалось у Джекобса, - да его разорвали в клочья. Как будто пропустили через мясорубку! Уходите быстрее оттуда! Знакомство с таким врагом нам ни к чему.
   Джафар стоял и смотрел на изуродованное тело. Выйдя из оцепенения, он двинулся к выходу и отдал приказ:
   - Уходим, Саадомус! Ясно, этот корабль подвергся нападению очень грозного врага, и нам может оказаться не под силу противостоять ему. Салах, как ты там?
   - Всё спокойно, Командор.
   - Мы выходим.
   Экраны мониторов показывали изображения телекамер, установленных на скафандрах троих участников вылазки. На двух из них лучи фонарей выхватывали участки помещений и переходов, попадавшихся на пути движения к выходу Джафара и Саадомуса. На третьем просматривалась панорама планеты: белый снег, посадочный модуль, за ним уходящая вдаль остекленевшая поверхность метанового озера, белые скалы и желтое небо. Вид время от времени менялся вместе с тем, как Салах, стоя у люка, менял свое положение.
  
   На вершине скалы черное пятно, выделявшееся на ее белом снежно-ледяном покрове, пришло в движение. Сначала огромная площадь, покрытая слоем песка, зашевелилась. Потом начала подниматься и медленно вращаться. Угловая скорость увеличивалась с каждой секундой, пока вся эта масса не превратилась в черный пыльный вихрь, который, поднявшись столбом, резко ушел вверх.
   Салах ожидал с минуты на минуту выхода из корабля Джафара с инопланетянином и продолжал любоваться необычным пейзажем Титана. Ему не верилось, что за пределами его скафандра стоит жуткий холод с температурой минус двести градусов. Стоит чуть приоткрыть стекло, и ты в момент превратишься в ледяной столб. А это озеро? Жидкий газ, надо же! Чудеса! Салах вспомнил свою Родину, жаркое солнце, пальмы. Нет, что ни говори, а на Земле лучше! Это, конечно, экзотика, всё это по-своему красиво и необычно, даже жёлтое небо над головой. Но этот мир мёртв. Ни одно живое существо не сможет выжить ни на этой ледяной поверхности, ни в глубинах океанов и озёр жидкого метана. Даже представить себе такое невозможно. Салах зябко передёрнул плечами под скафандром. Захотелось побыстрее попасть на корабль в знакомую обстановку, снять, наконец, эту тяжёлую амуницию, принять тёплый душ и вытянуться на чистой пастели. Нет, что ни говори, а такой мир не для него. Салах машинально помотал головой. Перед глазами замелькали какие-то точки. Сначала он подумал, что эти кружащие перед ним пылинки или песчинки ему показались, но их становилось все больше и больше. Вскоре они превратились в сплошной вихрь, вращавшийся вокруг него.
   - Джекобс, Командор, что это?!
   Джекобс увидел на экране какие-то помехи, как будто летящий песок заслонил панораму Титана, переданную камерой Салаха.
   - Салах! Ты меня слышишь? Что это за помехи? Ответь!
   Сквозь треск в динамиках было чуть слышно невнятное бормотание Салаха, и вскоре связь прекратилась вовсе.
   - Командор, что-то случилось с Салахом! Мы потеряли с ним связь. Вы меня слышите?
   - Да, слышим. У нас все нормально, выходим.
   - Будьте осторожны.
   Джафар и Саадомус крались по темным коридорам чужого корабля, держа оружие наготове, ожидая нападения в любую минуту. Если лицо Штефана не выражало никаких эмоций, то Джафар от волнения весь покрылся липким потом.
   - Салах! Ответь! Ты меня слышишь? - не терял он надежды услышать его голос. Но динамики молчали. Темные коридоры казались бесконечными. Ни одного тела атлантина они больше не нашли, хотя было ясно, что экипаж корабля должен быть достаточно большим, чтобы управлять такой громадиной. Но обследована была только часть корабля, и многие его тайны останутся неразгаданными здесь, на Титане, навсегда. Вот впереди тусклым светом замаячил входной люк. С большой осторожностью две человеческие фигуры в скафандрах подкрались к нему и выглянули наружу. Картина, представшая перед ними, повергла Джафара в шок: прочь от корабля неуклюже бежал, петляя, Салах, а вокруг него словно рой пчёл вилась чёрная туча. Она то поднималась вверх, и в этот момент было видно бегущего человека, то опускалась вниз, накрывая его полностью.
   - Что это?! - вырвалось у Джафара.
   Джекобс тоже видел на экране эту жуть.
   -Похоже, это то самое, что погубило корабль, - тихо проговорил он.
   - Мы должны помочь Салаху! - выкрикнул в сердцах Джафар.
   - Ему уже ничто не поможет, - спокойно ответил Саадомус. - Бежим вперёд, к модулю. Может быть, успеем, пока эта туча занялась Салахом. Шансов у нас мало, особенно у тебя, Командор. Ты сам видел, что она сделала с кораблём и с пилотами. Вперёд! Быстрее! Я постараюсь прикрыть тебя и отвлеку её.
   Они бросились вперёд по рыхлому хрустящему снегу. В плотной морозной атмосфере Титана хруст громко и чётко звучал в наушниках, но Джафар его не слышал. Он нёсся к модулю. В голове пульсировало: "Успеть! Надо успеть!" За этот короткий промежуток времени перед ним промелькнули эпизоды его детства и юности, проведённые во дворце родителей, годы учёбы в университете, недолгое царствование, подготовка экспедиции и этот фантастический полёт. Жамиля! Он может её больше не увидеть! Как глупо всё это! А что впереди?! Он должен добежать! Должен!
   Джафар бежал по прямой линии, соединявшей корабль атлантинов с посадочным модулем, а Саадомус делал небольшой крюк в направлении чёрной тучи. Инопланетянин рассчитывал на то, что, покончив с Салахом, житель Титана переключится на него, но даже в этом случае ему удастся добраться до модуля. Джафар продолжал бежать, и через стекло гермошлема видел только люк. Во что бы то ни стало нужно было успеть! Джафар взлетел по траппу и только в проёме люка обернулся. Саадомус был уже рядом с траппом. Было видно сверху, что его следы не совпадали со следами самого Джафара, а очертили некоторую дугу, своей вершиной приблизившуюся к туче. Тем временем туча эта, покончив с Салахом, взмыла вверх и устремилась, как огромный пчёлиный рой, к Саадомусу. Тому оставалось уже сделать последние шаги по ступеням, когда Джафар нажал кнопку закрытия двери. Инопланетянин сделал рывок в полузакрытый люк, когда чёрная туча настигла его. Он с трудом протиснулся в щель, и вращавшийся вьюном смерч с грохотом ударился в бронированную обшивку. Его частицы прорвались в тамбур и начали кружиться в нём с бешенной скоростью. Дверь люка захлопнулась, и основная часть тучи осталась наружи. Через обшивку были слышны удары и страшный скрежет, как будто модуль на скорости полз брюхом по грунту.
   - Вы целы, Командор? - услышал Джафар голос Саида.
   - Целы, целы! Немедленно взлетай! Включи вентиляцию тамбура! Эта чертова пыль от тучи просочилась сюда!
   - Сейчас все сделаю!
   Многочисленные песчинки еще кружили по тамбуру, но активность их была ничтожна, по сравнению с разрушительной силой самой тучи. Движения их из вращательных становились хаотичными, и сами они, видимо, уже не представляли особой опасности.
   Модуль сильно качнуло - это Саид резко поднял машину. Одновременно включился отсос воздуха из тамбура, и без особого труда все песчинки были унесены его потоками.
   - Слухи о нашей смерти несколько преждевременны. Как ты считаешь, Саадомус? - попытался пошутить Джафар.
   - Это очевидно, - спокойно ответил тот.
   Только сейчас Джафар осознал весь ужас случившегося.
   - Мы потеряли Салаха! Он погиб!
   - Да, он погиб. Со мной бы этого быстро не случилось. Мою жизнь не так легко отнять, как вашу.
   - Салах был мне верным другом, а я его не сберег!
   Джафару удалось взять себя в руки.
   - Саид, подними модуль до желтых облаков. Посмотри, не преследует ли нас проклятая черная туча, а мы с Саадомусом должны будем пройти дезинфекцию - ведь неизвестна природа этого песка.
   - Мы сейчас займемся вами.
   Через двадцать минут дверь дезинфекционной камеры открылась, и из нее вышли Джафар с Саадомусом в скафандрах, еще влажных от дезраствора и слегка паривших. Новиков помог им обоим освободиться от амуниции.
   - Салах... Мы оставили его на Титане навсегда, - тихо произнес профессор, - нас стало меньше.
   - Это моя вина. Все мое чертово любопытство. Из-за него погиб Салах. Сдался мне этот корабль. Лежал там десять тысяч лет и пусть бы лежал. Так нет! Нужно было сунуть туда свой нос. И вот результат - мы потеряли Салаха.
   - Не вините себя, Командор. Мы все, участники этой экспедиции, добровольно на нее согласились. Никто нас не неволил. Мы предполагали, что это опасная затея, и каждый из нас знал, на что шел. Знал это и Салах. Мы постоянно находимся в чужеродной среде, несовместимой с жизнью и, в общем-то, смертельно рискуем. У нас впереди еще много опасностей. И я считаю, что каждый из нас, коль уж он здесь, готов к ним. Поэтому мы все и с вами. Салах погиб, но он останется в нашей памяти. Там, на Земле, через десять тысяч лет мы поставим ему символический памятник, и он вместе с нами шагнет через время. Вы согласны со мной, Командор?
   - Да, вы, наверное, правы, Сергей Сергеевич. Я дал волю чувствам.
   - Салах был солдатом и погиб, как солдат. Он принял достойную смерть, - с гордостью сказал Саид, потом пробурчал себе под нос молитву и провел ладонями по лицу.
   - Я хочу, чтобы мы все вместе приняли решение: обследуем ли мы дальше Титан или возвратимся на дисколет и продолжим полет к Черной Дыре.
   - Джекобс, вы слышите мои слова?
   - Да, слышу и думаю. Для чего нам рисковать? Мы теперь знаем, что на Титане есть океаны, озера и, наверное, моря, состоящие из жидкого метана, даже "водопады" есть. Есть материк, покрытый слоем льда и снега, идут метановые дожди, если уж имеются озера. В атмосфере присутствуют пары воды и углекислоты, выпадающие снегом на поверхность. Определенно гремят грозы, просто мы их не застали, но вместе с этим существует какая-то неизвестная нам форма жизни - агрессивная и опасная форма. Она может просто нас уничтожить. Мы не знаем, как защищаться от нее. Это все равно, что воевать с пыльной бурей - эффект будет равен нулю. Я против дальнейшего исследования поверхности планеты.
   - Саид, твое мнение?
   - Мы потеряли Салаха - он солдат и погиб, как солдат. Мы чуть не потеряли вас, Командор, и Саадомуса. У нас могут быть еще потери, а я ценю жизнь каждого человека. Титан ведь не основная наша цель. Нам нужна эта чертова Черная Дыра. Мы все хотим вернуться на Землю. И даже сейчас уже вернутся не все те, что с нее стартовали. Если вы хотите слышать мое мнение, то оно такое: я за прекращение дальнейшего исследования Титана.
   - Да вы что, все сговорились, что ли? У нас в руках такая уникальная возможность - мы можем облететь планету, не садясь на нее, сделать снимки, взять анализы и пробы, произвести замеры. Вы что, с ума посходили?! Куда делся ваш дух исследователей? Я вас не узнаю, - почти на одном дыхании горячо произнес профессор.
   - Облететь планету предлагаете? А вы помните, во время нашего бреющего полета над океаном неоднократный шелест, исходящий снаружи от обшивки, который нас озадачил? Мы еще тогда предположили, что это кристаллики льда в атмосфере ударяются о корпус. Так вот, никакие это не кристаллики, а сама эта чертова туча или ее часть. Если эта дрянь налетит на наш модуль - мало не покажется. Правда, у нас нет сопел, и принцип полета совсем другой, но энергетическими установками мы все равно обладаем. А она, эта тварь, судя по всему, любит полакомиться энергией. Может быть на этой высоте, на которой мы сейчас находимся, мы ей недоступны. А может быть, и нет. Но из-за этих облаков мы все равно не увидим поверхность планеты. Так что вы должны согласиться, профессор, что риск слишком велик, и риск этот смертельно опасный.
   - Очень жаль, что я в меньшинстве, - Новиков поднял руки, - но позвольте мне остаться при своем мнении.
   - Значит, все решено. Мы возвращаемся на дисколет. Да, Саадомус, мы не спросили твоего мнения, - извиняющимся тоном проговорил Джафар. - Слушаем тебя.
   - Человек слишком слаб, чтобы осуществлять такие рискованные путешествия. Вы разумная форма жизни и должны быть сохранены. Не рискуйте. Нам необходимо вернуться на корабль.
   - Ну, вот. Теперь мне окончательно все ясно. Саид, курс на дисколет.
   - Джекобс! Джекобс! Говорит Саид. Вы меня слышите?
   - Да, я вас слышу.
   - Мы возвращаемся. Готовьтесь принять модуль.
   - Мы вас ждем.
   Посадочный модуль взмыл вертикально вверх, включив на всю мощь свои гравитационные двигатели, преодолевая силу притяжения Титана. Миновав многокилометровой клубящийся желтый туман нижних облаков, он вырвался в безоблачный слой атмосферы. С запада из-за горизонта, где желтые облака постепенно переходили в ярко-красные, поднималась громада Сатурна. Началась удивительная игра красок. К богатейшей палитре самых ярких из них в атмосфере Титана добавился изобилующий разнообразием цветов огромный шар планеты с его, играющими в лучах Солнца, кольцами. И постепенно, по мере восхождения Сатурна над горизонтом Титана, на всю эту великолепную картину накладывалось сияние верхних голубых и прозрачных облаков. Вид был чудесен, значительно прекраснее, чем наблюдался во время спуска. Даже тогда Титан поразил людей своей неописуемой красотой, но сейчас... Сейчас он их ввел в состояние шока. Все не отрывали взоров от великолепного зрелища.
   - Неужели где-нибудь во Вселенной может быть место с более красивым видом? - прошептал Новиков. - У человека никогда не хватило бы фантазии для написания такой картины!
   - Это божественная красота! Неужели я достоин видеть такое? - спросил сам себя Саид.
   - И вы только представьте себе, друзья, что эта палитра значительно богаче - человеческое зрение не совершенно, нам многое не дано видеть. Все равно, даже то, что сейчас доступно нашим глазам, потрясает! Мы этим любуемся, значит, жили не зря!
   Тем временем модуль поднимался все выше и выше, приближаясь к дисколету, который еще не был виден на фоне черного неба - бездонного пространства Космоса, усыпанного миллиардами звезд. Но многокилометровое расстояние, разделяющее два корабля было преодолено, и стыковка прошла успешно. Гигантское чрево дисколета поглотило модуль, и вскоре четыре его пилота пожимали руки и обнимались с остальными членами экипажа.
   - Сергей, я думала, мы больше никогда не увидимся. Эта странная мерзкая тварь, которую мы наблюдали на экранах..., - Вика уткнулась в плечо обнимавшего ее Новикова. - Она убила Салаха, могла убить и тебя!
   Кругом царила атмосфера радостной встречи - все серьезно переволновались: и те, что были в дисколете, и те, что были в модуле, и те, что спасались бегством от негостеприимного хозяина Титана.
   Джафар подошел к обнимавшейся парочке Новикова и Вики, прижимая одной рукой за плечо Жамилю.
   - Виктория Андреевна, нам теперь понадобятся ваши специальные знания ученого-биолога. Мы должны выяснить, что это за агрессивное песчаное облако атаковало нас, погубило корабль атлантинов и убило Салаха.
   - Я вас не понимаю, Командор. Чем я теперь могу помочь в решении этой задачи? Я и сама хотела бы знать природу этой Черной Тучи. Но увы... Мы далеко от поверхности Титана.
   - Частицы этого "нечто" у нас на корабле.
   - !?!? - Вика взглянула на Джафара, и он в её глазах прочёл страх.
   - Да, Вика, это так, но не волнуйся, - подтвердил Сергей Сергеевич, - эти частички изолированы и не опасны для нас. Мы ими скоро займемся.
   - Отдохните немного, профессор, и я вас жду вместе с Викторией у себя. Нам предстоит во всем этом разобраться.
   - Тяжело, даже невозможно будет понять природу этого облака, пока мы не проведем анализ частиц, из которых оно состоит. На это потребуется какое-то время. По моему мнению, мы должны прежде иметь на руках результаты экспертиз, обдумать их, а потом обсудить вместе предлагаемые гипотезы, - пожал плечами Новиков.
   - Ну, что же. Я поручаю вам с Викторией провести исследование этой пыли из тучи. Возможно, что что-нибудь прояснится. Можете взять себе в помощники кого-нибудь.
   - Калугина, если не возражаете.
   - Делайте, что считаете необходимым, - сказал Джафар и удалился вместе с Жамилёй.
   Новиков положил руку на плечо своей подруги.
   - Ну, что, биолог, скажешь? Вот и для тебя дело нашлось. Но это не сейчас. Надо немного поспать - я просто валюсь с ног.
   Через стекла кабины во всей своей красе светился Сатурн. Титан еще был рядом, но взаиморасположение планет уже заметно изменилось, и краски общей картины не были такими колоритными.
   - Ну, что, господа, - Джафар стоял у пульта управления в рулевой рубке и смотрел на экран компьютера, - перед нами последняя дистанция. Последний бросок до Сатуса. Встреча с ним, возможно, будет самым опасным моментом в цепочке невероятных событий, свидетелями и участниками которых мы все стали. К этой встрече мы должны подготовиться хорошенько. Малейшая ошибка в расчетах, и мы будем поглощены Черной Дырой. Остается молиться и уповать на гений профессора Новикова. Там все будет зависеть от него. А пока наша задача довести корабль до ее окрестностей.
   - Я уже поймал ее гравитационным локатором - это было нетрудно. - Джекобс сидел в кресле пилота и наблюдал за приборами, время от времени нажимая кнопки и включая тумблеры. - В ближайшем к Солнцу космическом пространстве невидимого тела с такой огромной массой больше нет. Я сделал необходимые расчеты, проложил курс и определил скорость. С учетом разгона и торможения на преодоление расстояния до Сатуса уйдет две недели, а точнее триста тридцать два часа. Именно через такое время мы приблизимся к нему на расстояние одной астрономической единицы и выйдем на круговую орбиту. Уточним массу тела, определим гравитационный радиус. А дальше все тонкости расчета эргосферы и траектории нашего движения внутри нее - на совести профессора Новикова. Ну, Командор, с богом! Вперед! - Джекобс положил ладонь на рукоятку пульта.
   - Полный вперед! - торжественно произнес Джафар.
  
   Калугин был благодарен Новикову за то, что тот привлек его к работе. Стас томился от безделья. Охрана его персоны была снята, но кроме наблюдения за планетами и звездами через стекло иллюминатора, других занятий у него не было. Конечно, вид был ошеломляюще красивым, но это простое созерцание на протяжении часов его утомляло. Он, оперативный работник, привыкший вести активный образ жизни, был обречен на безделье. Стас бы с удовольствием участвовал в высадке на Европу или на Титан, но Джафар испытывал к нему неприязнь и, как мог, изолировал от корабельной жизни. Да и что он умел делать? Искать преступников? - на дисколете в этом нет необходимости. Стрелять? - оружие ему, похоже, никогда не доверят. Поэтому предложение Сергея Сергеевича участвовать в исследовании частичек пыли или песка из Черной Тучи, как нельзя, было кстати.
   - Система вентиляции тамбура посадочного модуля устроена так, что поток воздуха вытягивает из него посторонние примеси и включения, проходит с ними через фильтры, обеззараживает эти примеси и обеззараживается сам, потом возвращается в чистом виде опять в систему. Интересующие нас частицы находятся сейчас в фильтре модуля, - объяснял Новиков задачу Стасу. - Нам необходимо освободить фильтр, перенести его в исследовательскую камеру, вскрыть, соблюдая крайнюю осторожность, удалить из него частички и в специальных капсулах передать их на исследование Вике. Задача ясна?
   - Проще пареной репы.
   - Тогда приступим.
   Сергей Сергеевич и Стас облачились в защитные комбинезоны, полученные с разгромленного завода в Ираке по производству боевых отравляющих веществ. Они вошли в посадочный модуль и герметично его закрыли на случай непредвиденных обстоятельств. Вскрыв кожухи вентиляционной системы, они добрались до фильтрующего узла. Фильтров оказалось несколько. В каком из них была интересующая их пыль? Сергей Сергеевич задумался. Он сосредоточился и четко представил в голове всю схему очистки воздуха посадочного модуля и безошибочно определил, какой из фильтров их интересует.
   - Вот этот фильтр наш, - указал он на цилиндрический бачок оранжевого цвета с овальными краями. - Стас, вы должны его демонтировать, а на его место установить вот этот запасной - вон он пристегнут к стене.
   Калугин аккуратно вывернул фильтр из системы и установил его в специально принесенный с собой герметичный бокс, а на его место вставил запасной.
   - Часть дела сделана. Теперь давайте бережно перенесем этот бокс в исследовательскую камеру. Там нам предстоит ответственная работа - мы должны удалить из футляра все до одной песчинки. Именно все - это очень важно. Предстоит долгая, кропотливая работа.
   - Я готов к ней, Сергей Сергеевич.
   - Ну, что ж, тогда приступим.
   Они вдвоем аккуратно перенесли бокс из посадочного модуля в исследовательскую камеру и остались в ней закрытыми. За их работой снаружи через стекла наблюдал профессор Краевский, который был готов в любую секунду принять меры в случае неординарной ситуации. Стас медленно отвинтил крышку фильтра. Он отчетливо понимал, что ему предстоит контакт с инопланетной жизнью, а это была именно жизнь, судя по тем событиям, что произошли на Титане. Конечно, это мог быть управляемый кем-то извне механизм, но такая возможность казалась маловероятной. Стас очень волновался, ведь под этой крышкой находилось "нечто" или его часть, что имеет такую разрушительную силу, которая погубила древний корабль с экипажем и убила Салаха. И вот это самое "нечто" было перед ним. Он сейчас до него дотронется. Как оно поведет себя? Калугин не боялся за свою жизнь, он боялся сделать что-нибудь не так, боялся ошибиться и подвести всю команду. Он волновался и сильно вспотел. Стоявший рядом Новиков казался совершенно спокойным, но, возможно, это было только внешнее впечатление. К великому удивлению Стаса кроме мертвых песчинок - мелких и покрупнее, в фильтре он ничего не обнаружил. Все они без исключения были собраны в капсулы, которые плотно закрыли и установили в специальные отсеки здесь же, на рабочем столе. Их с Новиковым часть работы была сделана, дальше дело было за Викой. Предстоял всесторонний анализ содержимого этих капсул. Сергей Сергеевич и Стас покинули камеру и с удовольствием сняли изолирующие костюмы.
   - Вас не удивляет, профессор, что там оказался просто песок? Обычный песок.
   - А что вы думали там увидеть? Песок, говорите? Песок, но, определенно, необычный. Как он может себя вести, мы уже знаем. Я думаю, что для активности этих частичек требуются определенные условия. Какие? Это и предстоит выяснить. Сейчас мы можем только гадать, но ведь мы не цыганки. Вот когда Вика получит какие-нибудь результаты, вот тогда мы и попытаемся объяснить причины активности Тучи. Давайте не будем торопить события.
   - Сергей Сергеевич, - обратился к нему Стас, немного смутившись, - у меня к вам одна просьба.
   - Слушаю вас.
   - Как вы понимаете, я здесь, на корабле, оказался не по своей воле. Я пленник сумасшедшего араба и пленник обстоятельств. Но, как бы там не было, я лечу черт знает куда вмести со всеми. И, если честно, то не совсем понимаю, вернее, совсем не понимаю, куда именно. Я работал, как вы знаете, совсем в другой сфере и далек от астрономии. А астрономия меня и в школе не интересовала. Лучше, чем на тройку, я ее не знал никогда. Не могли бы вы просветить меня хоть немного в этом вопросе. Я не претендую на глубокие знания, но хоть в общих чертах хотелось бы разбираться в окружающей меня обстановке. Вот такая просьба, - развел руками Стас.
   Новиков вздохнул:
   - Ну, что ж, молодой человек, давайте займемся ликбезом у меня в каюте. У нас с вами есть на это время. Прошу вас, - он вежливо поклонился и предложил жестом руки Калугину идти вперед.
   Вика уже много часов подряд проводила исследования частичек Черной Тучи, как окрестили ее на корабле. Благо, что под рукой были все химикаты и необходимое оборудование. Задача оказалась не настолько трудной, как представлялось сначала. Необходимые результаты были получены, и она пыталась выстроить их в стройную систему. На протяжении последних нескольких часов ею составлялась цепочка из отдельных фактов, полученных в результате анализов, она связывала их со своими знаниями по изучению жизненных форм, и картина постепенно приобретала очертания законченной гипотезы. Прежде, чем идти с ней на Ученый Совет, девушка считала своим долгом поделиться результатами с Новиковым. Ей было очень важно его мнение.
   Обсуждение проблемы, связанной с Черной Тучей, громко названное Ученым Советом, проходило в кают-компании за чашкой кофе. Кроме Новикова и Вики присутствовали Джафар, Краевский и профессор Эккерт. Был приглашен также и Саадомус. Более широкую аудиторию собирать не стали. Встреча с тучей требовала объяснения, хотя сама проблема на данный момент была не актуальной - дисколет был уже на огромном расстоянии от Титана и, как говорится, остановку давно проехали. Но Джафар хотел знать природу этого явления, которое чуть не стоило ему жизни. Это хотели знать и остальные. Вика очень волновалась. Она первый раз в этой экспедиции сделала конкретную большую работу и выносила ее результаты на общее обсуждение.
   - Я провела химическое исследование песка и пыли, являющихся частью, так называемой, Черной Тучи. Должна вам сказать, что в основном они состоят из кристаллов чистого кремния и его оксидов. Также имеется множество частичек карборунда, сверхтвердого материала, имеющего формулу SiC - это соединение кремния с углеродом. Меньшей в процентном отношении по количеству является кремниевая кислота. Это вещество меня особенно удивило. Дело в том, что при взаимодействии с оксидами металлов, щелочами и карбонатами она и образуется, но в земных условиях - это студенистая форма. Она представляет собой смесь сплетенных друг с другом в рыхлые кубики молекул. Каждый атом кремния в этих молекулах оказывается заключенным в тетраэдр из четырех атомов кислорода. На Земле это непрочное соединение, но в условиях низких температур кислота может иметь уникальные свойства. Даже здесь, на нашем корабле, движущемся на огромной скорости, меня удивляют ее свойства - это прочное токопроводящее соединение. Желеобразное в условиях Земли, здесь оно превратилось в вещество значительно более твердое, чем сталь. Чистые кристаллы кремния имеют свойства преобразовывать солнечную энергию в электрическую и аккумулировать ее. Ну, вот собственно и все результаты лабораторных исследований этих частиц, - закончила Вика.
   - И о чем нам это говорит? - Джафар бросил взгляд на сидящего рядом Новикова. - Что эти песчинки кремния, которые в общем-то в изобилии есть и на Земле, атаковали и уничтожили корабль атлантинов и их самих? Целенаправленно набросились на нас? Этому должно быть какое-то объяснение. На Земле ведь ничего подобного не происходит. Верно?
   - Да, вы совершенно правы, Командор, на Земле таких явлений нет. Но Земля очень не похожа на Титан, вы не находите? Я пытаюсь дать разумное объяснение тому, с чем мы столкнулись. Это, без сомнения, живая форма. Именно она способна жить и размножаться в условиях крайне низких температур. Ни одна белковая форма не смогла бы существовать в таких условиях, а эта может, потому, что ее основа не белок, а кремний. Я сейчас попытаюсь объяснить свои выводы.
   Вика сделала паузу, закусила губу, что-то обдумывая, наконец, выдохнула и продолжила:
   - Состояние всякого вещества, в том числе и живого, описывается набором целого ряда физико-химических характеристик: массой, химическим составом, энергией, электрическими и магнитными свойствами и др. И, вообще говоря, эти характеристики будут с течением времени меняться. Поэтому вещества, у которых за интервал времени значения характеристик меняются мало по сравнению с другими веществами, обладающими примерно такими же значениями характеристик, называются относительно устойчивыми. Причиной устойчивости могут быть особо благоприятные внешние условия, например, постоянная температура внешней среды, либо внутренние реакции вещества на внешние воздействия, направленные на сохранение его состояния. Такие реакции называются сохраняющими. Как можно объяснить такие реакции? - Вика сделала опять паузу и внимательно осмотрела лица присутствующих. Все молча смотрели на нее и ждали объяснения.
   - Так вот - вещество воспринимает информацию о внешних воздействиях в виде некоторых кодированных сигналов, перерабатывает ее и по определенным каналам связи посылает также в виде сигналов новую информацию. Последняя вызывает такую внутреннюю перестройку самого вещества, которая способствует сохранению его характеристик.
   - Очень мудрено, но не очень понятно, - вставил Эккерт.
   - Постарайтесь вникнуть в смысл мною сказанных слов. Ведь я пытаюсь объяснить принцип жизни, да еще инопланетной. Мне кажется, я говорю на понятном языке, - слегка обиделась Вика.
   - Продолжим. Материальным воплощением таких сигналов может быть, например, некий физический процесс. Это очень важно в нашем случае. Жизненная форма должна иметь некое устройство, в котором происходит переработка информации, то есть управляющую систему, а материальная система, служащая для хранения информации, называется памятью. Одним словом, любую форму жизни, в том числе и ту, что мы встретили, можно характеризовать так - высокоустойчивое состояние вещества, использующее для выработки сохраняющих реакций информацию, кодированную состоянием отдельных молекул. Теперь вернемся к нашей Туче. Кристаллы чистого кремния способны воспринимать солнечные лучи, перерабатывать их в электроэнергию и являются её аккумуляторами. Электрическая энергия - основа жизнедеятельности Тучи. То есть ее частички, имеющие между собой электрические связи, перерабатывают всю поступающую информацию и через частицы оксида кремния посылают её уже переработанную в виде электрических сигналов. Вся Туча держится, как единое целое за счет электросвязей. Её рабочие органы - частички карборунда, очень твердого вещества, приближающегося по твердости к алмазу, кстати, достаточно многочисленные. Отсюда и сильные разрушения, производимые Тучей - она режет все, словно алмазным инструментом.
   - Послушайте, Виктория, - раздался голос Краевского, - я прошу прощения, что перебил вас. Все, что вы сейчас сказали, мне понятно и достаточно убедительно, но все же, что является жизненной силой Тучи, за счет чего она живет? Энергия? Где она ее добывает в этом ледяном мире? Космические корабли здесь, по-моему, редкие гости.
   - Вы совершенно правы, профессор, что задали свой вопрос. Я просто ещё не успела остановиться на этом моменте. Да, для поддержания жизни Туче нужна энергия, как нам, людям, пища. Она постоянно её ищет. Мало того, Туча, как жизненная форма, ещё должна и размножаться. Оксиды кремния - распространённые элементы в Солнечной Системе, а вот сам кремний в чистом виде - нет. А это самая главная составляющая в её жизненной форме. Для его получения нужна кислота, и Туча поднимается за ней в верхние слои атмосферы, где, судя по всему, кислоты присутствуют. Там же, в верхних слоях, идёт зарядка аккумуляторных батарей за счёт интенсивного поглощения солнечного света. Я не исключаю, что Туча использует и тепловую энергию, добытую ею где-нибудь в недрах планеты. Разряды молний, которые, без сомнения, бывают на Титане, тоже обильная пища для неё. И уж, конечно, энергоблоки космического корабля - просто деликатес для Тучи. Вообще в условиях холодной планеты энергия в любом виде усваивается ею для поддержания жизни. Искусственно получая кристаллы кремния, вырабатывая кремниевую кислоту, используя природные оксиды, Туча даёт жизнь другой маленькой тучке, которая, возможно, отпочковывается от материнской и постепенно растёт в размерах. На вопрос о разумности этой жизненной формы я ответить не могу - это отдельная тема.
   - Скажите, Вика, а частички Тучи, что находятся у нас, опасны? - лицо Джафара было сосредоточенным. - Как я понял, она обладает "оружием" с алмазными лезвиями. Если вдруг это существо здесь оживет, нас ничто не спасет. Вам не кажется?
   - Я поняла ваше беспокойство. Отвечу. Чтобы стать опасной, Туча должна быть единым жизнеспособным организмом. Отдельные ёе элементы сами по себе не обладают свойствами целого. Ведь судите сами - если взять отдельный орган человека, пока этот орган жив, то есть в нём её продолжают протекать жизненные процессы, его ведь нельзя рассматривать, как человека в целом. Кровь, к примеру, сама по себе не обладает свойствами всего человека, но без неё сам он существовать не может. Человек также не сможет жить, если количество этой самой крови будет недостаточным. Так и в случае обсуждаемой нами жизненной формы отдельные песчинки - элементы организма, не обладают свойствами всей Тучи. Поэтому они не опасны. К тому же я не уверена, обладает ли кремниевая кислота в условиях плюсовой температуры корабля такими же свойствами, что и на Титане, а это фактически орган управления всей системой. Подчеркиваю, что сами по себе отдельные частички не опасны.
   - Вы все логично объяснили и главное доступно. Спасибо вам, Виктория, - сказал Краевский. - А ответьте - можно ли Тучу реанимировать?
   - Ну, я, право, не знаю. В общем-то, это живой организм, жизненные функции которого угасли. Конечно, попытаться можно. У меня на этот счет есть кое-какие мысли. А зачем?
   - Во-первых, мы сохраним инопланетную жизненную форму в миниатюре, а во-вторых, можно попытаться изучить ее рефлексы и, возможно, найти элементы разума. А в этом случае появляется возможность ее приручить, вам не кажется?
   - Да вы что, профессор, считаете нас самоубийцами?! - Джафар даже встал с места. - А если Туча оживет и окажется не разумной и дрессировке не поддастся? Да нам ведь тогда всем конец!
   - Этот процесс с самого начала можно держать под контролем, - тихо и спокойно произнес Саадомус. Все повернулись к нему. - Вы забываете, что мои возможности значительно шире человеческих. Если эта форма разумная - наш долг сохранить ее, и я помогу это сделать.
   На протяжении целого часа инопланетянин объяснял свои мысли на этот счет, отвечал на различные вопросы присутствующих, убеждал их в своей правоте. В итоге сумел это сделать последовательной логичностью своих рассуждений, а не телепатическим внушением, как можно было предположить.
  
   ... Вика готовилась к "реанимации" Черной Тучи. Она кропотливо занималась приготовлением необходимых химикатов. С помощью Новикова было разработано и изготовлено Видерсоном специальное оборудование, позволяющее экспериментировать с этой формой и, в то же время, держать ее под контролем. Стас тоже не остался безучастным к проводимым работам. Он так увлекся, что почти не спал. Ему очень хотелось оживить Тучу и наблюдать за ней, конечно, будучи в безопасном укрытии. Работы двигались полным ходом и шли к своему завершению.
   Саадомус подошел к Вике, приготавливавшей растворы в пробирках, сел рядом с ней и тихо обратился:
   - Виктория, для пользы дела я хотел бы просканировать ваше сознание.
   Девушка с недоумённым видом повернулась к нему.
   - Это еще зачем?
   Лицо Штефана выражало полное спокойствие, только иногда по нему пробегали едва заметные волны.
   - Как вы уже знаете, мой разум является частью Целого, то есть Мирового Разума, и в этом смысле мои возможности колоссальны. И я хотел бы обогатить их специальными знаниями, имеющимися у вас. По моему мнению, это пойдет на пользу общему делу, а вы абсолютно ничего не потеряете. Свой разум я уже обогатил сознанием Новикова, с его, конечно, согласия. Ну, так как? Вы не возражаете?
   Вика колебалась, но ученый в ней взял верх над просто женщиной и обычным человеком.
   - Хорошо, я согласна, - немного помедлив, ответила она.
   - Тогда сидите, пожалуйста, спокойно.
   Саадомус встал у нее за спиной, расположил ладони своих рук, почти касаясь ее головы, и простоял так неподвижно какое-то время. Потом отошел в сторону и произнес:
   - Я сделал все. Ваше сознание во мне. Спасибо.
   - Вы хотите сказать, что все, накопленное в моей голове, теперь в вас? И хорошее и плохое?
   - Я принял абсолютно всю информацию, хранящуюся в вашей памяти. Это поможет нашей работе - я в этом уверен.
   Вика только пожала плечами.
  
   В исследовательской камере, которая была сама герметично закрыта и вся просматривалась через толстое бронированное стекло, работали люди, одетые в защитные костюмы. Частички Тучи были помещены в специально изготовленное по этому случаю оборудование, позволявшее экспериментировать с ними, но держать под контролем. Во всяком случае, люди были уверены, что стенки оборудования устоят в случае чего под натиском карборундовых ножей этого существа.
   - Сергей, усиль электрическое поле, - Вика смотрела в окуляры микроскопа. - Еще немного... Нет, это не действует, - она откинулась на спинку кресла. Саадомус, стоявший рядом, посмотрел через стекло на безжизненный песок, потом предложил:
   - Значит, на любого рода поле Туча не реагирует, на повышение температуры тоже. Фактически мы пытаемся обильно ее накормить. А что, если попробовать пропустить через нее электрический заряд.
   - Хорошая идея! - воодушевилась Вика. - Сейчас я подготовлю все для этого. Сергей, я думаю, ты знаешь, что нужно делать.
   На все про все у Новикова ушло минут сорок. При активной помощи Калугина и консультации Видерсона были внесены небольшие модернизации в уже имеющееся оборудование, и стоило только нажать кнопку, как через кучу песка и пыли должен будет пройти электрический разряд. Возможно, кратковременное воздействие даст хоть какой-то положительный результат и вселит надежду оживить Тучу.
   - Приготовились... Внимание... Разряд! - скомандовала Вика.
   Послышался громкий сухой треск. Девушка и Саадомус не отводили глаз от микроскопов.
   - Ничего. Еще разряд!
   Треск повторился.
   - Проклятье! То же самое, - выругалась Вика. Саадомус не выражал никаких эмоций. Он спокойно попросил Новикова:
   - Сергей Сергеевич, увеличьте напряженность только на два деления. А теперь разряд.
   - Ничего.
   - Сделаем так, - предложил инопланетянин. - Подведем к камере поток воздуха и искусственно поднимем пыльную бурю. В этот момент пропустим разряд.
   - Я согласна, - сказала Вика с надеждой. - Я согласна на любое предложение. Мы должны перепробовать все возможности. - Ее охватил азарт поиска решения, и сдаваться без боя она не собиралась.
   На подведение воздуховода ушел еще час, но люди и Саадомус были увлечены и не замечали, как бежит время. Через стекла окуляров микроскопов ничего нового видно не было. Пыльная буря бушевала за стеклом в ограниченном объеме камеры. Сергей Сергеевич резко надавил пальцем кнопку, и этот пыльный туман прошил электрический разряд. Подачу воздуха отключили, и постепенно пыль осела. Наблюдая за частичками через мощные окуляры, Вика не смогла заметить признаков жизни. Показания чувствительных датчиков тоже не утешали - Туча была безжизненной кучей песка и пыли.
   - Мы должны попробовать поднять ее в вихре и произвести разряд, - немного помолчав, предложил Саадомус. - Необходимо изменить режим подачи воздуха в камеры.
   - Как же мне это самой не пришло в голову? - с надеждой проговорила Вика. - Вихрь! - вот естественное состояние Тучи. Это должно подействовать. Необходимо срочно установить новые насадки - у нас их целая батарея. Только вот какая из них нам подойдет? Без Видерсона не обойтись.
  
   Через два часа механик положил последний гаечный ключ в чемоданчик, поднялся с пола, где он, полулежа, устанавливал одну из дюжины насадок, давшую, наконец-то, устойчивый вихрь.
   - Ну, вот и все, - Видерсон вытер руки. - По-моему, вихрь получится, что надо. Маленький Торнадо, ни дать - ни взять.
   На самом деле, наблюдаемое через стекло камеры, зрелище было красивым. Внутри стеклянного ящика и правда бушевал маленький "карманный" смерч. Только он был мертвым, как и все земные его родственники. Жизненные силы к Туче не возвращались. Даже электрические разряды различной мощности не дали желанных результатов - Туча оставалась мертвой, и Вика уже начала терять надежду. Ее настроение начало переходить и к Новикову. Ученые предчувствовали свой проигрыш. Но тут затянувшееся молчание от очередной неудачной попытки оживить это удивительное инопланетное существо прервал голос Саадомуса:
   - Так мы не оживим Тучу.
   - У тебя что, есть иное решение? - чуть шевеля губами, проговорила Вика. - У меня пока его нет.
   - Туча не подает признаков жизни, значит, ее управляющая система не функционирует. Ведь по логике, если карборундовые включения - оружие, то это, без сомнения, внешние слои, а системы управления и памяти должны находиться внутри вихря. Когда Туча преследовала нас на Титане и столкнулась с уже полузакрытой створкой люка, то внутрь корабля смогли попасть в основном частицы ее внешних слоев. И только благодаря силам инерции в момент удара внутрь могла залететь небольшая группа частиц, входящих в управляющую систему. И, скорее всего, этих частиц недостаточно для жизнедеятельности самого управляющего органа, а значит и всего вихря, - сделал заключение Саадомус.
   - Наверное, ты прав. Только жаль, что этот твой вывод ничуть нас не продвинет вперед, - с грустью проговорила Вика.
   - Не думаю, что это так. Вы все забываете, что я не такой, как вы. Вы понемногу привыкли ко мне в облике Штефана и путаете меня с ним. Я перевоплотился в него и могу перевоплотиться во что угодно. Видерсон, в вашем чемоданчике, - Саадомус указал на него рукой, - есть нож?
   - Нож? А зачем тебе нож?
   Но Саадомус молчал и продолжал указывать рукой на чемоданчик, что держал в руке механик.
   - Нож? Конечно, есть.
   - Дайте мне его, пожалуйста.
   Видерсон растерянно посмотрел на присутствующих, но открыл чемодан, достал нож и передал его инопланетянину. Все не сводили с него глаз. Саадомус подошел к столу, положил на него палец и резким ударом ножа отсек его. Вика охнула, покачнулась и чуть не потеряла сознание. Новиков ожидал, что срез плоти окажется грязно-зеленым, как и естественный цвет его тела, но был бесконечно удивлен, что рана оказалась красного цвета и кровоточила. Кровь обильно капала из обрубка пальца на стол и на пол. Сергей Сергеевич подбежал к аптечке, достал все необходимое и быстро оказал помощь Саадомусу. Тот даже не пошевелился, и лицо его было лишено эмоций. Никто не мог с уверенностью сказать, испытывал он боль или нет. Когда профессор закончил бинтовать рану и немного успокоился, он, наконец, задал естественный в этом случае вопрос:
   - Зачем? Зачем ты это сделал, Саадомус?
   - Посмотрите сюда, - инопланетянин указал на обрубок пальца, который лежал на столе в лужице крови. И тут на глазах у людей началось перевоплощение. Палец стал постепенно темнеть, приобретая зеленый оттенок. Зелени становилось все больше и больше. Кровь тоже постепенно стала этого цвета. Наконец, обрубок как бы размяк и потерял свою форму. Растекшаяся лужица крови, ставшая тоже зеленой, тронулась с места и подтекла к бесформенной массе, недавно бывшей пальцем, образовав с ней одно целое. Теперь эта студенистая лужица имела форму большой капли и лежала на столе, не двигаясь.
   - Это часть единого организма, как и я, наделенная такими же свойствами, и именно она нам поможет.
   Все присутствующие были потрясены зрелищем и смотрели, не отрывая глаз, то на Саадомуса, то на эту зеленую каплю. Инопланетянин взял ее и положил себе на ладонь.
   - Вика, помоги мне открыть крышку сепаратора.
   Девушка молча, как под гипнозом, подошла к аппарату и открыла его крышку. Саадомус бросил внутрь него зеленый комок и включил оборудование. Через стекло было видно, как цельную зеленую массу разнесло на мельчайшие части, которые тонким плотным слоем покрыли стенки и само смотровое стекло. Саадомус выключил сепаратор, и весь слой зелени стек со стекла и стенок на поддон вниз. Он выдвинул поддон и, держа его в руке, повернулся к присутствующим.
   - Вот недостающие частицы Тучи. Вам, может быть, кажется, что это опять та же самая часть меня, но, если это так, вы ошибаетесь. Здесь миллионы мельчайших частичек, обладающих уникальными свойствами.
   Саадомус, держа в руке поддон, подошел к камере, в которой мертвой кучей песка лежала Туча, открыл люк и вытряхнул внутрь зеленую массу. Было видно через стекло, как она шлепнулась на песок и моментально в него впиталась, не оставив следа.
   - Эти частички заполнят пробел в составе организма Тучи, станут настоящей ее частью. Вихрь должен ожить. Если этого не случится, то не стоит больше пытаться его реанимировать.
   Все молча, с удивлением и ожиданием следили за манипуляциями инопланетянина.
   - Ну, что, господа, продолжим наш эксперимент. Сергей Сергеевич, включайте оборудование.
   Новиков вздрогнул, выйдя из оцепенения, и нажал кнопку пуска. Послышался нарастающий свист - это воздух стал поступать в камеру, поднимая пыль. Постепенно этот пыльный буран начал приобретать очертания смерча и со временем принял его устойчивую форму.
   - Теперь попробуем дать разряд, - спокойно, по-деловому, сказал Саадомус.
   Пыльную бурю прошила маленькая молния, потом еще одна.
   - Достаточно. Отключайте все системы.
   Свист прекратился, но смерч по инерции еще продолжал бушевать в камере. Постепенно он оседал на ее дно, и вскоре все его частички полностью опустились.
   Частички лежали неподвижно, не подавая признаков жизни.
   - Неужели опять неудача? - прошептала Вика. - Все напрасно?
   Но что это? Ей показалось, что куча песка пришла в движение, как будто бы слегка двинулась с места. Может быть, показалось? Но нет! Вот опять пробежало движение по песку. Верхний слой кучи начал медленно двигаться по кругу. Это движение нарастало - верхние вращающиеся песчинки захватывали в круговорот нижние - слой за слоем. Скорость вращения росла. Столб песка поднимался все выше и выше, увлекая в движение еще лежавшую неподвижно на дне камеры остальную его массу. Это продолжалось до тех пор, пока последняя песчинка не была вовлечена в удивительный "хоровод", образующий маленький смерч.
   - У нас получилось! - закричала Вика и стала обнимать Новикова, Стаса и Саадомуса.- Мы это сделали! Мы оживили Тучу!
   Вика вдруг замолчала, заглушив эмоции.
   - Вы слышите? Что это за звук в камере?
   - Это Туча сечет ее стенки. Надеюсь, они ей не по зубам, - тихо проговорил Сергей Сергеевич. - Если это будет продолжаться достаточно долго, они не выдержат. Вы вспомните, что это существо на Титане сделало с кораблем атлантинов. Наша Тучка, конечно, несоизмеримо меньше той, но ей все равно нельзя позволять долго грызть стенки камеры.
   - Ты что, Сергей, сможешь приказать ей этого не делать?
   - Конечно, приказать я ей пока ничего не могу, но у меня, друзья, есть одна мысль, и вот какая: скажите мне, в каких случаях одна живая особь на Земле нападает на другую? Ну, кто ответит?
   - Чего проще? - пожала плечами Вика. - Я без труда отвечу. Во-первых, это происходит тогда, когда одна из них голодна и атакует, чтобы убить противника и утолить голод, во-вторых, самец может напасть на другого самца в борьбе за самку, в-третьих, для владения территорией и в-четвертых, охраняя свое потомство.
   - Совершенно верно, что и требовалось доказать, - с улыбкой сказал Новиков. - То есть других случаев не существует?
   Все с любопытством смотрели на Сергея Сергеевича.
   - Не томи, Сергей. Что ты хочешь этим сказать? - нетерпеливо повысила голос Вика.
   - А вот что. Насколько я понимаю, Туча однопола, и на сексуальной почве нападения от нее ожидать нечего. На нашем корабле это существо находится в одном единственном экземпляре, и потомства у нее пока нет. Значит, и по этой причине нападение не предвидится. Борьба за территорию? Да, веский аргумент. Но подконтрольная территория нужна для того, чтобы на ней прокормиться. Значит, косвенно этот аргумент переходит в первый, самый главный. Голод! Вот источник агрессии. Я думаю, что эти четыре случая, что мы рассмотрели, справедливы для всех форм жизни. Даже Саадомус, часть Высшего Разума, напал на пилотов Рама, да и на нас тоже, почувствовав угрозу своим владениям. Поэтому я делаю вывод, что опасна только голодная Туча. Сытая, то есть наэлектризованная, она будет не более опасна, чем куча песка на пляже. И это можно проверить, накормив ее электрическими разрядами. Потому что при недостатке электроэнергии она чувствует сильный дискомфорт в нашем теплом мире. Но, если Туча способна жить в условиях корабля, значит, у нее сильны сохраняющие реакции ее вещества на внешние воздействия, направленные на сохранение ее состояния. Значит, для этой жизненной формы характерна огромная приспособляемость, адаптация к внешним условиям и их изменениям. Даже у нас на Земле некоторые живые организмы активно преобразуют окружающую их среду, создавая подходящие условия для своей жизнедеятельности. Так, например, я знаю, что отдельные виды микроорганизмов могут "локально" повышать температуру окружающей среды. В нашем случае Туча, возможно, делает то же самое, только со знаком минус. Но на это, как и холодильнику, ей нужна дополнительная энергия. Так что, нашу Тучу нужно сытнее кормить, тогда она будет доброй и ласковой.
   - Ты знаешь, Сергей, я с тобой целиком согласна. Такая мысль должна была в первую очередь прийти мне, биологу, а не тебе, астроному. Какая несправедливость! - с наигранной обидой сказала Вика, и все заулыбались. Только Саадомус стоял серьезный, с неприступным выражением лица.
   Стас сострил, громко сказав: "Я готов написать табличку и повесить ее на эту камеру - "Кормить зверя разрешается". Все дружно засмеялись.
   - Пока мы здесь беседуем на тему питания, Туча тем временем грызет стенки. Прислушайтесь. Этот скрежет мне действует на нервы. Давайте скорее накормим её. Сказав эти слова, Сергей Сергеевич подошел к камере, где бушевал маленький смерч - живое инопланетное существо, и начал нажимать кнопку подачи электрического разряда. Чередующиеся друг за другом маленькие молнии прошивали насквозь Тучу. Она ненасытно поглощала электроэнергию и продолжала вращаться в бешеном вихре. Но скорость вращения постепенно падала, хотя на глаз это сразу определить было довольно трудно. Туча постепенно утоляла энергетический голод, и вскоре все увидели, что она начала оседать на дно камеры. Пять минут потребовалось на то, чтобы полностью успокоить вихрь.
   - Легла спать, - пошутил Стас. - Спокойной ночи.
   - Интересно, сколько длится ее сон?
  
   Корабль на огромной скорости несся к Сатусу сквозь мглу космического пространства. Он уже давно вышел за пределы Солнечной системы в том смысле, в каком это принято считать, то есть пересек орбиту Плутона. Гравитационный локатор - гравилот, как его называли здесь, безошибочно определил в бесконечно глубокой бездне Космоса невидимую черную дыру Сатус и вел дисколет к ней.
   Огромная масса этого космического тела, сжатая в бесконечно малую точку, сингулярность, делала ее невидимой. Сила тяготения, стремящаяся к бесконечности, не выпускала ни один объект за ее пределы. Даже лучи света не в состоянии были оторваться от Сатуса, как и любой другой сигнал. Черная Дыра только поглощала в свое ненасытное чрево все, что приближалось к ней, будь то космическая пылинка, астероид или луч света далекой звезды, и ничто не в состоянии было вырваться из неё наружу. Вот этот экзотический объект с удивительными свойствами, где законы Природы действуют и проявляют себя так непохоже на то, с чем люди сталкиваются в повседневной жизни на Земле, и являлся целью этой космической экспедиции, так смело задуманной и осуществленной Джафаром.
   Сам он уже несколько часов напролет сидел за пультом управления кораблем рядом с Джекобсом и Вестом и не отрывал взгляда от глубин Космоса, думая о чем-то своем. Где были его мысли? О чем он думал? Сказать не взялся бы никто. Из мира грез в реальность его вернул голос Новикова.
   - Командор, разрешите войти?
   Джафар встрепенулся, сбросив с себя задумчивость.
   - Конечно, конечно, профессор, заходите.
   Лицо Новикова сияло.
   - Нам удалось оживить Тучу! Она теперь в полном здравии.
   - Вы это серьезно? Вам это удалось? Поздравляю! Её возможно держать под контролем?
   - Мы уже это делаем. Туча пришла в себя голодной и рвалась из камеры, пытаясь вспороть ее стенки своими карборундовыми ножами. Но мы ее накормили, и она теперь спит.
   - Накормили? Спит? Вы о чем говорите, Сергей Сергеевич? - лоб Джафара наморщился.
   - Пойдемте со мной, Командор, я покажу вам видеозапись воскрешения Тучи, и вы сами все поймете.
  
   Через час Джафар выключил экран и откинулся на спинку стула.
   - Что мы теперь будем с ней делать? Господа, надеюсь, у вас есть какой-то план?
   - А как же, Командор! - Вика выпрямилась в кресле. - У нас в руках такой интересный объект - силиконовая форма жизни. Я, как ученый-биолог, совсем недавно даже мечтать о таком не могла, а тут вот она "спит" перед нами. Я ее всесторонне изучу - реакции, рефлексы, буду стараться приручить, если это, конечно, возможно в принципе. Поручите Тучу мне, и не беспокойтесь ни о чем. Поверьте, как ученый, я сделаю все необходимое.
   Джафар задумался.
   - Хорошо, она ваша. Вы за нее полностью отвечаете. Займитесь ей всесторонне.
   - Не беспокойтесь, Командор.
   - Вам нужны помощники?
   - Нет, спасибо, я сама справлюсь.
   - А не слишком ли вы самоуверенны, барышня? - улыбнувшись, спросил Сергей Сергеевич.
   - Именно на столько, на сколько нужно, - парировала Вика.
   - Значит, вам помощники не нужны? В таком случае я вашу команду расформировываю. Калугин, отправляйтесь на помощь Видерсону, профессор, вы пройдите в рубку - уточним аспекты нашей скорой встречи с Сатусом. Вы, Вика, остаетесь здесь с Тучей. Саадомус, будь у себя в каюте - понадобишься, я тебя вызову. А теперь - все по местам.
  
   Оставшись наедине с Тучей, мирно лежавшей кучкой песка и пыли на дне камеры, Вика обдумывала свою дальнейшую работу. Если рассудить, то казалось абсурдом, что этот песок - живой организм. Она ловила себя на мысли, что до конца не может осознать такой факт. Закостенелое человеческое сознание не в состоянии было осмыслить эту объективную реальность. Вика встала с кресла, подошла к камере и через стекло стала рассматривать "спящую".
   - Тучка, хорошая моя, мы обязательно с тобой подружимся, - приговаривала девушка. - Я знаю - ты вовсе не злая и никому не захочешь причинить вреда, - она машинально гладила стенки камеры. Песок на дне начал потихоньку шевелиться, и его верхние слои стали делать круговые движения.
   - Ты проснулась, моя хорошая? Выспалась? - Вика разговаривала с ней, как с ребенком, и уже как будто чувствовала к этому существу какую-то любовь и привязанность.
   - Это, наверное, я тебя разбудила.
   Туча набирала обороты и уже стояла столбом вращавшегося песка почти во весь рост.
   Послышался металлический скрежет.
   - Ты опять проголодалась? Сейчас я тебя накормлю. На, ешь. С этими словами Вика подала электрический разряд в камеру. Раздался треск, и миниатюрная молния прошила вращающийся смерч насквозь. Звуки скрежета все нарастали. Девушка нажала кнопку подачи электроэнергии еще раз. Потом подумала и сделала то же самое несколько раз подряд. Металлический скрежет стал затихать и вскоре прекратился полностью. Туча бесшумно вращалась внутри камеры.
   - Ты что, убрала свои когти? Ах, ты, моя умница! - Вика была удивлена и радовалась первой удаче.
   Выходило, что Туча была способна убирать наружный слой карборундовых частиц вовнутрь, как хищники убирают и выпускают когти.
   - Значит, ты можешь быть послушной и безобидной - это замечательно. Теперь мы с тобой точно подружимся, - девушка разговаривала со смерчем, прекрасно понимая, что он ее не видит и не слышит, хотя, возможно, и, скорее всего, чувствует присутствие человека. Она продолжала разговаривать со своим немым собеседником, иногда поглаживая стенки камеры. Вскоре металлический скрежет опять повторился.
   - Ты опять проголодалась? Ах, ты, моя обжора!
   Вика подумала, что стоит попробовать приучить Тучу к определенному слову при кормлении. Может, она слышит человеческую речь? Таким словом она выбрала слово "Разряд".
   - Разряд! - громко сказала Вика и нажала кнопку.
   - Разряд! - повторила она еще раз.
   Девушка упорно повторяла эту процедуру до тех пор, пока скрежет опять не прекратился.
   - Вот и умница. Наелась?
   Она подошла к компьютеру и просмотрела на экране параметры внутри камеры.
   - Так, понятно. Значит, ты сама создаешь для себя необходимые условия. Температура в камере на десять градусов ниже, чем в лаборатории. Выходит, в непосредственной близости от тебя она еще ниже. Ты охлаждаешь пространство вокруг себя, на что затрачиваешь энергию. Вот почему ты без конца хочешь есть. Ну, ничего страшного - я буду тебя регулярно кормить, и проблем не будет.
  
   - Вот это место, - Сергей Сергеевич ткнул указкой в точку на звездной штурманской карте. - Вот здесь мы должны уточнить критический угол захода на орбиту в эргосферу Сатуса. Сейчас, имея данные гравилота, мы определяем его массу, как три с половиной массы Солнца. Исходя из этого, рассчитываем гравитационный радиус, а для этой массы он равен десяти с половиной километрам. Такой радиус имеет сфера Шварцшильда. Вся сложность нашей задачи в том, чтобы из этой исходной точки точно определить критический угол. Согласно моим сегодняшним расчетам, он составляет пять угловых секунд, но повторяю, что эту цифру необходимо уточнить. Чтобы Сатус нас гравитационно захватил, и мы держались на его орбите, нам необходимо на второй космической скорости с критическим углом в пять секунд выйти на нее при том условии, что она будет составлять ровно три гравитационных радиуса, то есть тридцать один с половиной километр. Причем наше движение должно совпасть с направлением вращения самой Черной Дыры. В противном случае нас ожидает несколько перспектив. Если скорость движения нашего корабля будет достаточно высока и расстояние, на которое мы подойдем к Сатусу, будет во много раз больше гравитационного радиуса, мы просто пройдем мимо него по параболе и не сможем остаться на его орбите. Если же наша скорость будет довольно высока, но много меньше скорости света, и мы подойдем на ней к орбите с радиусом равным двум гравитационным, нам удастся сделать несколько оборотов вокруг Сатуса и нас выбросит в открытый Космос.
   - Позвольте, - хотел возразить Новикову Джекобс.
   - Не торопитесь, я предвижу ваш вопрос. - Сергей Сергеевич поднял вверх указательный палец. - Дело в том, что у таких экзотических объектов, как черные дыры, законы Ньютона не работают. В этих случаях его небесная механика не действует. Вблизи этих объектов, где пространство - время сжато до предела, все по-другому. Поэтому вас, дорогой Джекобс, и удивляют мои выводы.У нас еще есть перспектива провалиться под сферу Шварцшильда и упасть в сингулярность, что, естественно, пока в наши планы не входит. Мы должны достаточно долгое время удерживаться на орбите Сатуса - вот в этом вся сложность нашей задачи.
  
   ... Наблюдая за Тучей несколько часов подряд, Вика смертельно устала. Глаза слезились, будто в них попали частички ее подопечной, веки опускались сами собой. Туча "мирно спала", и на ее поверхности не было ни малейшего движения. Девушка на всякий случай пару раз нажала кнопку электрического разряда и отправилась на часок вздремнуть в свою каюту. Туча осталась одна.
   Трудно было судить - следила ли она за уходом своей кормилицы или это произошло случайно, но как только за Викой закрылась дверь лаборатории, началось активное движение песка, и послышался устойчивый металлический скрежет. Карборундовые "когти" раздирали стенки камеры, находя слабые места обшивки. И вот первая песчинка выпала наружу и покатилась по полу, за ней вторая. Через несколько секунд они уже одна за одной тонкой струйкой посыпались на пол. Кучка песка росла все больше и больше, пока вся Туча не оказалась на полу лаборатории. Она быстро пришла в движение, и теперь маленький смерч кружил над полом, постепенно поднимаясь выше. Туча это делала медленно, как бы приглядываясь к незнакомой обстановке, потом быстро взвилась к потолку и остановилась. Сделав несколько кругов по помещению и определив, что оно изолировано, вихрь опять завис на месте, как бы обдумывая ситуацию, потом тронулся и медленно поплыл к вентиляционной сетке. Вращающаяся воронка песка кружилась вокруг нее, и песчинки, отрываясь и, пролетая через ячейки сетки, скрывались за ней. Туча становилась все меньше и меньше. Наконец, она стала совсем прозрачной, и вот ее последние частицы скрылись в вентиляционной системе. Если бы кто-нибудь находился рядом с воздуховодом, проходившим у потолков различных помещений, то, возможно, услышал бы непонятный шорох, доносившийся из него. Но он, этот шорох, остался никем не замеченным. В одном из многочисленных коридоров корабля из мелкой сетки в верхней переборке выпала первая песчинка, а за ней и другая...
   Жамиля полулежала на кровати, читая книгу. Она так увлеклась сюжетом, что не замечала ничего из того, что происходило в ее каюте. А у самого входа творилось нечто странное - слышался легкий шелест у приоткрытой двери, выходившей в коридор. Шелест был едва слышен, и звук его то нарастал, то убывал. Если бы Жамиля не была увлечена чтением, она бы непременно заметила какое-то движение на уровне пола, но этого не произошло. Вместе с легким шелестом в помещение через щель приоткрытой двери одна за другой стали залетать какие-то песчинки. Они, вращаясь с большой скоростью и быстро увеличиваясь в количестве, образовывали вихрь, напоминающий смерч. Этот игрушечный торнадо, став плотным и достигнув в высоту полуметра, стоял у двери, как какое-то экзотическое растение, слегка покачиваясь. Жамиля не видела всего этого, полулежа на кровати, уткнувшись в книгу. Смерч тронулся по полу, не отрываясь от него и не издавая звуков. На мягком покрытии не было слышно даже легкого шуршания. Раздался звонок внутренней связи. Девушка нехотя отложила книгу и взяла телефонную трубку.
   - У меня все хорошо, дорогой. Да, вот читаю книгу. Ну, ту, про которую я тебе говорила... Как не помнишь? Средневековая Англия, любовь герцога к королеве. Вспомнил?.. Наслаждаюсь чтением. Забываю, что я сейчас на корабле, в глубине Космоса, так далеко от Земли, что представить себе трудно, а не там среди героев романа в этих темных замках, где факелы, рыцари, турниры - совсем другой мир. Он меня захватывает... Что?.. Конечно, впечатлительная. Я всегда такой была, ты разве не знал?.. Как у тебя там дела в рубке?.. Скоро прибудем на место к этой, как ее, Черной Дыре, имеющей мудреное название, которое я никак не запомню?.. Вот, вот - Сатус, спасибо, напомнил. Так и так, забуду. Все равно для меня в той, пусть иллюзорной, жизни интереснее, чем в этой. Эти холодные планеты, чужие миры меня не увлекают, а только пугают... Ну, ты другое дело - ты мужчина. Тебе, Джафар, всегда чего-то не хватало, ты вспомни. Но это путешествие, конечно, пик твоей буйной фантазии. Посмотрим, чем все это кончится... Надеюсь... Хорошо, я буду ждать тебя.
   Жамиля положила трубку, закончив разговор с Джафаром, легла на кровати, вытянув ноги, и стала смотреть в белый потолок, думая о своем. Вдруг она почувствовала своей левой щекой какое-то холодное дуновение и сразу вместе с этим боковым зрением заметила движение на уровне своей головы - что-то поднималось с пола и это "что-то" было рядом. Чем выше поднималось Это, тем холоднее становилось левой щеке. Жамиля боялась повернуть голову в его сторону, а оно, нечто, медленно поднималось с пола у ее кровати. Но девушка поборола ужас, сковавший ее, и резко повернула голову, одновременно быстро отодвинувшись от края. То, что она увидела, лишило ее дара речи - перед ней на уровне постели бесшумно висел в воздухе вращавшийся с бешеной скоростью конус чего-то такого, похожего на настоящий смерч, только удивительно маленький для него. Было абсолютно непонятно, что Это такое, и откуда Это могло оказаться у нее в каюте.
   - Ты кто?! - со страхом прошептала Жамиля одеревеневшим языком, абсолютно не понимая, что или кто перед ней висит в воздухе. Она даже не знала, уместен ли вообще адресованный ему вопрос. В это время смерч стал приближаться. Девушку сковал страх, она побоялась протянуть руку к телефонной трубке и позвать на помощь Джафара или еще кого-нибудь. Смерч был слишком близко. В ужасе она схватила свою книгу и швырнула ее во вращающуюся воронку. Книга попала точно в центр конуса. Послышался шелестящий звук, и лохмотья разорванных листов разлетелись во все стороны каюты. Конус приблизился к лицу Жамили, и она в страхе машинально попыталась рукой оттолкнуть бешено вращающийся вихрь. Это движение принесло резкую боль, как будто рука попала в кипяток - кисть моментально превратилась в кровавое месиво. И только, когда это случилось, Жамиля будто очнулась, вышла из оцепенения, она завизжала, что было сил. Она это делала так долго, пока хватило дыхания. Как только последний поток воздуха вырвался из её лёгких, она рухнула на кровать, лишившись чувств и истекая кровью...
  
   "Что это? Женский вопль? Откуда этот звук здесь, на корабле? Может, галлюцинация?" - мелькнула шальная мысль. Стас оторопел. Он направлялся по заданию Видерсона произвести профилактику узлов гравитационного локатора, и вот в коридоре его остановил этот крик. Он до сих пор стоит у него в ушах. И это определенно ему не показалось. На дисколете только две женщины - Вика и эта восточная красавица, жена Джафара Жамиля. Кому из них нужна помощь?
   - Крик донёсся оттуда, из той части коридора, - сориентировался Стас. Он бросился вперед, держа в руках чемоданчик с инструментом, к тому месту, откуда, по его мнению, раздался этот вопль ужаса. Подбежав к первой по ходу каюте, он попытался открыть ее, но она оказалась запертой. В несколько прыжков он очутился у следующей, расположенной через проход. Дверь была приоткрыта и, резко отворив ее, он увидел Жамилю, распростертую без чувств на кровати. Рука девушки лежала у нее на груди и была в крови по локоть. Грудь и одежда тоже были окровавлены. Простыня - и та под ней была красной от крови. Жамиля ранена, это ясно. Ее длинные черные волосы спадали с кровати почти до пола, и лицо было бледным, как мел. Стас подбежал к ней и опустился на колено перед распростертым окровавленным телом. Ему хотелось сначала осмотреть раны, а потом позвать на помощь.
   - Кто это сделал? - успел он подумать вслух и тут заметил движение в углу каюты. У самого потолка бесшумно висела та самая Туча, которую недавно вернули к жизни. И вот, что она наделала! Не было сомнений, что раны Жамили - это ее рук, или когтей, или ножей дело. Стас хотел немедленно надавить кнопку общей тревоги, расположенную у самой двери, и уже для этого ринулся вперед, но Туча тоже двинулась к нему навстречу. Сейчас должна была быть атака, она неминуема, он интуитивно это чувствовал. Нужно было успеть нажать кнопку. Калугин собрал все свои силы и сделал рывок в сторону выхода. Молниеносно бросилась на него и Туча. Она настигла его уже у самой двери и врезалась в его тело со стороны спины. Он почувствовал резкую боль, будто с него сняли кожу. От толчка Стас потерял равновесие и уже в падении, обливаясь кровью, успел нажать злополучную кнопку. Сделав это, он упал в лужу собственной крови и потерял сознание...
   У раскрытой двери стоял Джафар и, не веря своим глазам, смотрел на ужасную картину: на кровати без движений лежало окровавленное тело Жамили, почти у самой двери лицом вниз в луже крови распростерся русский, а в центре каюты зависла в воздухе Туча. Она слегка двигалась то вверх, то вниз, как будто была подвешена на резинке. По обеим сторонам от Джафара с оружием наготове стояли Саид и Али. Они оба держали Тучу на прицеле. Командор положил руки на стволы автоматов и направил их к полу.
   - Уберите оружие - оно не поможет. В эту тварь без толку стрелять. Надо придумать что-то другое, чтобы отвлечь её и помочь раненым. Мы не должны делать резких движений.
   - Может быть пылесос? - кто-то крикнул из собравшихся возле каюты людей.
   - Бесполезно - она разнесет его в клочья в одно мгновение.
   - Где? Где она? - Вика растолкала несколько человек и подобралась к двери.
   Джафар отошел в сторону, пропустив молодую женщину.
   - Как же так получилось? Она ведь была под вашим наблюдением?
   - Пока ничего не могу объяснить. Все потом. Нам нужно действовать.
   - Но как? Как убрать ее отсюда? - Джафар был в ярости.
   - Командор, я сейчас все сделаю. Мне нужен шокер, хорошо заряженный шокер. И немедленно.
   Через несколько минут тревожного ожидания сзади передали то, что просила Вика. Девушка шагнула в каюту, приговаривая нараспев:
   - Туча, глупая моя, что же ты наделала? Ты же у меня умница и не будешь больше хулиганить. Я тебя сейчас покормлю.
   Смерч двинулся вперед рывком, но через метр остановился. Он продолжал висеть в воздухе на высоте двух метров от пола, вращаясь с бешеной скоростью. Вика вытянула на всю длину руки вперед шокер, но до Тучи все равно оставалось несколько метров.
   - Иди ко мне, моя хорошая, будем кушать.
   Девушка решила попробовать ключевое слово.
   - Разряд, - резко сказала она и пропустила искру на конце своего оружия.
   Туча рванулась вперед. Люди, стоящие сзади, охнули и отхлынули от двери, но за этим рывком атаки не последовало. Смерч завис точно над концом стержня.
   - Разряд! - опять громко произнесла Вика, и раздался электрический треск. Она повела рукой, и Туча поплыла следом. Нажав еще несколько раз кнопку разряда, она обратилась к Джафару:
   - Командор, пусть Видерсон подготовит для нее камеру. Судя по всему, ту, которой мы пользовались, наша подопечная повредила.
   Девушка произносила слова, не сводя глаз с конца шокера, на котором балансировал смерч.
   - Пусть все делает быстро - я не знаю, на сколько времени хватит заряда в этой штуковине. На всякий случай подготовьте еще один
   . Не поворачивая головы к Джафару, Вика сказала:
   - Я уверена, Командор, что сейчас Туча сыта и не опасна.
   - Вы так считаете? - араб с недоверием смотрел на смерч, только что набросившийся на людей.
   - Попробуйте убрать ее из каюты - нам нужно оказать раненым помощь.
   - Я рискну, - с этими словами девушка еще раз пропустила разряд на конце стержня и вытянула вперед свободную руку. Под любопытными и недоверчивыми взглядами присутствующих она стала медленно подводить конец шокера с висящей над ним Тучей к открытой ладони.
   - Что вы делаете, сумасшедшая?! Остановитесь! - Джафар дотронулся до Викиного плеча. Но основание смерча было уже рядом с вытянутой открытой рукой. Небольшой толчок, и он уже стоял на ней.
   - Щекотно, - улыбаясь, проговорила Вика, - и холодно руке. Она убрала свои когти, значит, понимает, что может меня поранить. Хорошая моя, Тучка! Какая ты умница! Я знала, что мы с тобой подружимся. Пойдем отсюда, моя дорогая.
   Вика со смерчем, стоящим у нее на ладони, двинулась к двери. Все расступились в разные стороны. Зрелище было потрясающим. "Укрощение дикого зверя" - подумал Краевский, но отошел на безопасное расстояние, не сводя зачарованного взгляда с конуса смерча на ладони женщины.
   В каюту быстро вбежал доктор Зиггерт, двое охранников следом занесли носилки. Вика, балансируя с Тучей на руке, двинулась по коридору в лабораторию, где Видерсон уже должен был готовить камеру для содержания беспокойной гостьи с Титана.
   Жамиля пострадала от встречи с Тучей несильно. Конечно, на руке остались глубокие раны, но кости были целы и сухожилия не повреждены. В лазарете ее быстро привел в чувство Зиггерт. Он сделал пострадавшей несколько уколов, перевязал раненую руку, и Джафар увел девушку к себе во вполне нормальном состоянии. Сложнее обстояли дела с Калугиным. Туча нанесла ему тяжелые раны. Как будто фрезерный станок прошел своим инструментом по его спине. Состояние больного было тяжелым, и доктору пришлось сделать ему операцию и сшить между собой лохмотья кожи и мышц. И теперь вся спина Калугина была покрыта шрамами. После операции Стас не приходил в сознание и лежал у себя в двадцать четвертой каюте изолятора под непрестанным контролем врача. Джафар понимал, что именно он нажал кнопку тревоги, и это чуть не стоило ему жизни. Для себя араб полностью восстановил хронологию недавних событий. Если бы рядом с каютой Жамили не оказался этот русский, все могло бы быть по-другому. Джафар даже боялся подумать об этом. Как не крути, а выходило, что Калугин спас жизнь Жамиле, и он, Джафар, теперь ему этим обязан. Такая мысль его сильно раздражала. Да еще тяготил недавно состоявшийся неприятный разговор с Викторией. Может быть, он не сдержался и наговорил ей грубостей, но в тот момент чувство ярости поглотило его полностью, и он не владел собой. Подумать только - из-за ее халатности чуть не погибла Жамиля. Туча могла полностью выйти из-под контроля и натворить непоправимых бед. Экспедиция почти достигла цели, а тут такой прокол. Что и говорить, он не сдержался, но и причина была веской. Во всяком случае, этот прямой разговор пошел определенно на пользу Виктории, и он не заметил, чтобы она обиделась. Вика откровенно признала свой поступок легкомысленным, понимая, что отнеслась слишком доверчиво к инопланетной форме жизни. Но с другой стороны, она живой человек и не может сутками без сна и отдыха наблюдать за Тучей. Ей необходим постоянный помощник. Нужно будет приставить к лаборатории кого-нибудь из охранников.
  
   Тем временем Виктория пыталась кардинально изменить ситуацию. Такой инцидент с Тучей, который случился недавно, никогда не должен повториться. Ясно было одно, что подопечная, получившая достаточное количество энергии для жизнедеятельности, не опасна. Непонятно было пока, как часто её следовало подкармливать. Ясно одно, что если этого не делать вовремя, Туча пыталась разрушить все препятствия, чтобы добраться до любого энергоисточника. В холодной атмосфере Титана, к которой была приспособлена ее жизненная форма, конечно, такого количества энергии не требовалось, но здесь, в нашем теплом мире, ей было необходимо этой самой энергии несоизмеримо больше, чтобы создавать искусственные условия для себя самой. Видерсон отремонтировал камеру, в которой обитала Туча, при этом, по просьбе Вики, установил внутри нее кнопку подачи разряда. Сообразительность инопланетной гостьи удивляла - только несколько раз ей было показано, как включить миниатюрную молнию, и теперь она это постоянно делала самостоятельно. В журнале записывались промежутки времени, через которые подопечная сама себя кормила. Строгой закономерности в процессе ее питания не просматривалось, но интервала времени больше полутора часов между кормлениями не было. Вика опять решила рискнуть и открыла дверь камеры, рассудив, что за очередной порцией энергии объект ее исследований все равно вернется назад. Туча долго не вылетала наружу, и казалось, что этого никогда не произойдет, потому что ей незачем было покидать место своего обитания и кормления. Но все же наступил момент, когда та решилась выбраться наружу. Вращающийся миниатюрный смерч медленно выплыл из открытой дверцы и будто в невесомости, слегка покачиваясь, двинулся вдоль комнаты. Девушка не сводила с него глаз, но иногда отрывалась от созерцания зрелища, чтобы быстро записать свои впечатления. Но вот, исследовав каждый уголок лаборатории, Туча вдруг поплыла в ее направлении. Вика от волнения сжалась и, не двигаясь, сидела на месте. Она вытянула вперед слегка трясущуюся руку с открытой ладонью и зажмурилась, когда песчаный вихрь приблизился вплотную. Вихрь, повисев в стороне, будто что-то обдумывая, и поняв, наконец, что ему предлагается, резко двинулся в направлении вытянутой руки. Теперь, как и в прошлый раз, песчаный конус, не создавая болезненных ощущений, стоял на руке у своей "хозяйки" и, если та поднимала ее или отпускала, двигался с ней синхронно.
   На вытянутой ладони девушки бесшумно, излучая прохладу, бушевал маленький торнадо. Миллионы его разноцветных частичек, вращаясь с высокой скоростью, сливались в полосы, однако палитра цветов была скудной: от светло-коричневого до черного. Темные тона доминировали в этом удивительном вихре. Но вот что было удивительно - Вика заметила, что во время разговора с Тучей, оттенки ее окраски время от времени менялись. Это наводило на мысль, что Туча реагирует каким-то образом на человеческую речь. Держа этот песчаный конус у себя на ладони, абсолютно не чувствуя его веса, девушка не сводила с него глаз и тихо говорила, произнося слова нараспев:
   - Ты добрая, Тучка. Ты умная, Тучка. Как мне понять тебя?
   Цвет окраски вихря менялся - светлых тонов становилось больше. Это черные полосы сужались и иногда полностью поглощались светлыми.
   - Видишь ли ты меня? Если видишь, то, в каком образе я предстаю перед тобой? Этого я, наверное, никогда не узнаю.
   Вихрь продолжал вращаться на ладони и цвет его окраски больше не менялся.
   - Ну, ладно, моя дорогая, мне нужно работать. Ты погуляй немножко, а я сяду за компьютер.
   Вике необходимо было внести данные наблюдений из тетради и проанализировать все, что накопилось за последнее время.
   - Все, Тучка, освобождай мою руку. Хочешь - полетай, хочешь - иди к себе, а мне надо поработать.
   С этими словами девушка подняла ладонь высоко вверх и резко опустила ее вниз. Туча осталась парить в воздухе. Вика посмотрела на нее, улыбнулась и пошла к компьютеру. Она включила его, расположилась поудобнее в кресле и стала следить за экраном. Туча зависла над ее правым плечом.
   - Иди, полетай, не мешай мне. А вообще-то ты мне и не мешаешь. Хочешь, давай работать вместе.
   Вихрь неподвижно висел над ее плечом и только время от времени пульсировал своей окраской. Девушка читала таблицы, вводила данные, анализировала их и на какое-то время даже забыла, что рядом с ее головой бесшумно висит Туча. А та тем временем тронулась с места.
   - Решила погулять? Ну, иди, - ласково сказала Вика.
   Но смерч теперь завис над компьютером. Он опустился к клавиатуре, загораживая собой экран, пробежал по клавишам, облетел системный блок и остался с его тыльной стороны. Из вершины воронки вихря вытянулась тонкая конусообразная щупальца черного цвета. Извиваясь и увеличиваясь в длине, она ушла вглубь аппаратуры через решетку охлаждения. И вот неожиданно окраска щупальцы начала меняться. Из глубины компьютера, начиная с тонкого песчаного отростка, вверх по конусу вихря стали пробегать одно за другим белые кольца. Поднимаясь, каждое кольцо росло в диаметре и исчезало на конце раструба. Эти удивительные кольца поднимались вверх все чаще и чаще. Такая необычная картина продолжалась минут пять. Эти пять минут Вика сидела и смотрела на завораживающее зрелище, ничего не предпринимая. Да и что она могла сделать? Щупальца вдруг резко убралась внутрь смерча, и Туча тронулась с места.
   - Ты что там делала? - встревожилась девушка. Вихрь опустился над клавиатурой прямо перед ней.
   - Ты чего?
   Конус Тучи стал изменять свою форму. Он это делал очень медленно, казалось, с большим трудом. И то, что увидела Вика, повергло ее в шок. Постепенно на вращающемся песчаном вихре стали проявляться выступы и впадины, образуя... лицо человека! Ее собственное лицо!
  
   ... Джафар открыл дверь каюты изолятора, в которой был помещен раненный Тучей Калугин. Возле кровати, на которой лежал весь забинтованный Стас, суетился доктор Зиггерт.
   - Я вам наложил такие аккуратные швы, а по ним такие чудотворные мази, - он чмокнул губами и покачал головой. - Их используют только в Пентагоне и то только в особых случаях. Но это в Пентагоне, а на нашем корабле вы - особый случай. Командор выделил мази из неприкосновенного запаса для вас. Через неделю, другую вы, господин Калугин, будете, как огурчик.
   - Как дела у нашего раненого героя? - Джафар постарался произнести слова как можно дружелюбнее и бодрее. - Дела, надеюсь, идут на поправку, а, док?
   - Конечно, конечно, Командор. У этого молодого человека сильный организм, плюс волшебные мази, плюс талант вашего покорного слуги - все это что-то значит.
   - Ладно, док, ладно. Я и так знаю, какой вы классный специалист, поэтому вы и со мной.
   Зиггерт скромно отвел глаза.
   - Не все, к сожалению, так считали там, на Земле, - с нотками обиды пробурчал доктор.
   Джафар подошел к кровати. Стас безучастно смотрел в потолок.
   - Он меня слышит?
   - Да, слышит, но он только недавно пришел в себя и еще находится под действием лекарств. Его сознание еще до конца не прояснилось.
   - Господин Калугин, вы меня видите и слышите?
   Стас попытался что-то сказать, но, тяжело ворочая языком, пробурчал что-то невнятное.
   - Хорошо, не надо говорить. Я понял, что вы меня слышите и, возможно, видите. Я пришел выразить свою благодарность за ваш мужественный поступок. Благодаря вам осталась жива Жамиля, и мы сумели вовремя остановить Тучу. Я даже боюсь представить, что еще она могла бы натворить, если бы не вы. Я хочу, чтобы вы знали, что я не только вам благодарен, а с этого момента еще и полностью доверяю. Вы теперь полноправный член нашей команды. Я жму вашу руку, жаль только, что она вся в бинтах. Надеюсь, вы услышали меня и поняли.
   Стас больше не шевелил губами, а смотрел прямо в глаза Джафару. Тот резко развернулся на месте и вышел из каюты.
  
   ... Новиков слушал в лаборатории, куда его вызвала Вика, ее сумбурный рассказ. Девушка была сильно возбуждена, торопилась рассказать все, от этого путалась и сбивалась. Из всего ею сказанного Сергей Сергеевич понял, что с Тучей произошло что-то из рук вон выходящее.
   - Подожди, не торопись. Можно эту же информацию изложить коротко и более понятно? А то - Туча, лицо какое-то. Чёрт знает что городишь. Успокоилась? Ну, что случилось? Я слушаю.
   Вика делала круги по лаборатории, и её пальцы дрожали.
   - Сергей, я подозреваю, что наша Туча - разумное существо. Во всяком случае, она сегодня мне это дала понять. Во-первых, она реагирует цветом своей окраски на мои слова, во-вторых, мне показалось, что она подключилась к компьютеру, запустив в его системный блок через вон те вентиляционные щели свой узкий хоботок.
   - Подожди, я тебя не пойму. Как Туча, находясь в камере, могла добраться до компьютера?
   - Я ее выпускала гулять.
   - Да ты с ума сошла! После того, что случилось! Какое ты имела право рисковать жизнями всей команды?! Какое? Я тебя спрашиваю! Ответь мне!
   - Не смей на меня кричать. Я ее изучила и верю ей! - Вика вся покраснела от обиды.
   - Как ты не поймешь, что этого мало? Чтобы ее изучить и понять до конца, нужны годы.
   - Ладно, оставили. В-третьих, она продемонстрировала мне мое собственное лицо.
   - Твое лицо? Ты бредишь.
   - Сергей, послушай меня. Я в своем уме, я ученый, как и ты, и не такой уж плохой. Я изучаю Тучу. И, если я говорю, что она показала мне мое лицо - это научный факт.
   Новиков замолчал. Он внимательно посмотрел на Вику, на Тучу в камере, что лежала кучей песка, и задумался.
   - Так, - протянул он, - расскажи-ка мне все по порядку. Садись рядом.
   Вика до мельчайших деталей описала последние события. И это лицо... Ее лицо... Оно стояло у нее перед глазами - конус вихря, песчинки, вращающиеся с огромной скоростью, блеклые цвета полос окраски - фон. На этом фоне, как будто штампом выдавились контуры и рельеф лица. Эти глаза... В них страшно было смотреть. Они как будто принадлежали каменной статуе, но они моргали.
   - Сергей, это ужасное зрелище! - девушка прижалась к Новикову. Он обнял ее за плечи.
   - Дорогая, перед нами чужая форма жизни. Необходимо это осознать и быть готовым ко всему. А лицо... Саадомус мне продемонстрировал однажды нечто подобное. Я помню свои чувства. Но говорить о разумности Тучи я считаю еще преждевременно.
   Новиков опять посмотрел на кучу песка в камере.
  
   ... Жамиля в нерешительности стояла у каюты номера двадцать четыре. Ее рука была забинтована и висела на перевязи. Она собралась с духом, поправила свои прекрасные черные волосы и постучала в дверь.
   - Войдите, - ответил мужской голос.
   Медленно открыв дверь, девушка заглянула в каюту. На кровати весь забинтованный лежал тот самый привлекательный молодой мужчина, которого она видела раньше. Вспомнился его взгляд, что говорил ей о многом. Она не собиралась скрывать от себя самой, что ей он тоже симпатичен. Приятный молодой человек. И вот теперь говорят, что он спас ей жизнь. Эта Туча... Она пробралась незаметно к ней, именно к ней в каюту. Что ей было нужно? Жамиля помнила этот вихрь у себя перед лицом. Помнила, как он приближался всё ближе и ближе... И эта ужасная боль в руке... Русский... Его зовут, кажется, Стас. Какое смешное имя... Как он тогда оказался в ее каюте? Этот человек пострадал от Тучи значительно сильнее, чем она.
   - Можно?
   - Конечно, заходите. Я рад вас видеть.
   Бинты мешали Стасу говорить, поэтому речь была очень невнятной. Да еще его сильный английский акцент. Жамиля подошла к кровати.
   - Я так рада, что вы пришли в себя. Доктор Зиггерт сказал, что теперь ваше здоровье вне опасности.
   Девушка смущалась и чувствовала себя очень неловко. Стас это видел. Он решил прийти к ней на помощь.
   - Возьмите стул, присаживайтесь, Жамиля. Я правильно назвал ваше имя?
   - Да, меня именно так зовут. А вы Стас? Если нас никто не представлял друг другу, то мы сделали это сами. Вы ведь русский? Агент КГБ?
   - Да, я русский. Офицер ФСБ - эта служба давно уже так называется в России. До недавнего времени я был пленником вашего мужа здесь, на корабле, а сейчас равноправный член экипажа. Во всяком случае, так он мне сам сказал совсем недавно.
   - Джафар заходил к вам? Он ничего мне не говорил.
   - Заходил и выразил благодарность.
   - У моего мужа крутой нрав, но он справедливый человек. Я вам тоже благодарна за то, что вы сделали для меня, рискуя жизнью. А скажите мне, Стас, как вы относитесь к этой самой Туче, что нас с вами чуть не погубила?
   - Нормально. Ровно, если хотите. Во всяком случае, я понимаю, что это чужая форма жизни, в принципе чужая - кремниевая жизнь. Крокодил - житель Земли, по сравнению с Тучей, почти нам родственник, но, возможно, куда более опасен, чем она. Я участвовал в наблюдениях за ней и знаю, что, когда она сыта, то не опасна. Инцидент с нами произошел определенно по причине ее голода. Кстати, Зиггерт говорит, что сейчас Туча полностью под контролем Виктории Казанцевой.
   - А мне, знаете, этот песчаный вихрь совсем не интересен - я его просто боюсь. На месте Джафара я бы ни за что не оставила его на корабле.
   - Почему же вы согласились участвовать в этой экспедиции? Я считал вас человеком другого склада.
   - А у меня не было выбора. Я ведь жена своего мужа и обязана следовать за ним везде, даже к Черной Дыре.
   - Понятно, - протянул Стас, с восхищением разглядывая Жамилю.
   А та не знала, куда спрятаться от этого взгляда.
   - Ну, мне пора. Выздоравливайте быстрее. Всего вам доброго.
   Стас долго еще смотрел на дверь, за которой скрылась девушка.
  
   ... Сергей Сергеевич не сводил задумчивого взгляда с песка за стеклом камеры. Он думал о Вике и об этой гостье с Титана, неподвижно лежавшей сейчас бесформенной кучей. Вика - очень эмоциональна и импульсивна, и, как ученому, ей не хватает скрупулезности и педантичности. Она излишне самоуверенна и доверчива, смотрит на Тучу глазами землянина, в котором слишком крепко сидит его земной опыт, поэтому не может осознать неземное и оценивает его привычными мерками. А они, эти мерки, могут быть в корне ошибочными. Мало того, ее самоуверенность мешает ей слушать дельные советы. Ну, что это за выходка - после всего, что случилось с Жамилей и Стасом, она опять выпускает Тучу "погулять", как сама же выразилась. А что у этой Туче на уме и есть ли он у нее вообще? А вдруг она захочет захватить всю территорию корабля, где очень много так ей необходимых энергоисточников? Что тогда? Вика не желала думать о таких поворотах событий. Она чуть ли не влюбилась в эту Тучу и верит ей. Но что Туча таит внутри своего вихря? И тут у Новикова мелькнула мысль: - "Мы не можем надолго затягивать процесс исследования инопланетной жизненной формы. Джафар прав, когда говорит, что должна быть стопроцентная уверенность в нашей собственной безопасности. Поэтому, наверное, стоит привлечь к исследованиям Саадомуса с его уникальными возможностями". Сергей Сергеевич подсознательно чувствовал, что это не лучший вариант. Необходимо было поговорить с Викой и убедить ее, что без помощи инопланетянина процесс изучения Тучи затянется. Новиков Вику понимал, как ученого-биолога и разделял ее ревностное отношение к объекту своего исследования. Но здесь не лаборатория какого-нибудь НИИ на Земле, здесь космический корабль, находящийся в глубинах Космоса, и требования к безопасности экспериментов поэтому значительно выше. Сергей Сергеевич перевел взгляд на Вику, сидевшую у компьютера.
   Разговор длился долго. Туча мирно лежала на дне камеры и даже, наверное, не подозревала, что возбужденная беседа двух людей велась в отношении нее. Беседа, больше похожая на спор, то м текла в тихом русле, то переходила на крик, то прерывалась слезами, то опять превращалась в деловой мирный разговор двух ученых. В тяжелом этом споре Новикову удалось убедить Вику подключить к изучению Тучи Саадомуса. Конечно, Джафар дал ей исключительное право в изучении гостьи, но Сергей Сергеевич мог убедить его и в обратном в целях общей безопасности. Но он не хотел так поступать, ведь Вика - была его женщиной, и этот шаг она бы ему не простила. Поэтому ничего не оставалось, кроме убеждения. Вика же выставляла в защиту своей монополии на Тучу веский контраргумент - Саадомус сам инопланетное существо и абсолютно не изучен людьми, но, тем не менее, пользуется человеческим доверием. Что тут скажешь? Разве ей понять, что такое быть частицей Целого? Разве ей дано было почувствовать себя Богом, хоть на короткий миг? На то, что Новиков прочувствовал и понял с помощью Саадомуса за короткий промежуток времени, другому человеку не хватит всей жизни, даже если сам Сергей Сергеевич будет постоянно разъяснять ему и внушать Вселенские Законы Бытия. Крошечное "эго" крепко сидит в сознании каждого, и выжить его оттуда - кропотливый труд. Профессор это понимал и знал, поэтому готовился к такому труду.
   Саадомус, приглашённый в лабораторию, на предложение Вики отреагировал ровно. Казалось, сама Туча его совершенно не интересовала, во всяком случае, не больше чем какой-нибудь астероид, каких много летает в Космосе. Он с равнодушным видом взирал на кучу песка и, имея внутри себя сознание Вики, ее опыт ученого, не проявлял такого горячего рвения к изучению этой жизненной формы. Все разрешилось само собой и очень быстро. Инопланетянин отвечал на заданные ему вопросы с полной уверенностью в правильности своих ответов. Да, Туча - жизненная форма. Да, основа всей ее жизнедеятельности - кремний и его соединения. Разум? К сожалению, нет. В человеческом понимании это просто животное. Лицо в кружащемся вихре? Это не сложно и разум для этого не нужен. Человек же не стал бы называть разумным существом зеркало только потому, что оно отражает его изображение. Аморфная жизненная форма может принимать образ любого объекта. Такой формой является в отличие от человека и он сам. Туча тоже. Человеку, имеющему с самого рождения твердый скелет, мышцы строго определенной формы, трудно это понять, но это так. Конечно, за долгие годы эволюции жизнь на Титане приобрела какие-то навыки, но человек назвал бы их просто инстинктами. А вот какие они - опасные или нет, сказать с определённостью трудно. Дрессировка, если уместно так выразиться в отношении вихря песка? Возможно.
   Вика поделилась с Саадомусом своими наблюдениями за Тучей, и тот сделал однозначный вывод: без сомнения, элементы зачатков разумности просматривались в поведении этой жизненной формы, но в целом ей руководили инстинкты, которыми наделены все живые существа во Вселенной, независимо от того, разумны они или нет. Единственное, что можно было посоветовать, так это приручить ее. Попробовать превратить Тучу в своего союзника и друга. Инопланетянин высказал мнение, что Вика может заняться этим приручением без его помощи, но если таковая потребуется, он готов помочь. Саадомус был уверен, что она, как ученый, справится сама.
   Сергей Сергеевич понял, что инопланетянин, просканировав сознание Виктории, знал все тонкости ее характера и строил свое поведение так, чтобы не обидеть и, не дай бог, не унизить ее. Лучше него девушку никто не понимал, включая самого Новикова. Эта догадка кольнула самолюбие профессора. Хотел бы он сам проникнуть в сознание Вики? Наверное, нет. Точно нет. Любая женщина, тем более любимая, должна оставаться загадкой, иначе теряется своеобразная прелесть взаимоотношений.
   Девушка осталась благодарной Саадомусу - теперь она точно знала, в каком направлении вести работу с Тучей. Инопланетянин ничуть не принизил в глазах Новикова ее научный авторитет, вежливо отказался от участия в экспериментах, тем самым оставив ее полноправной хозяйкой подопечной. Он сделал все именно так, как ей самой хотелось. Поэтому в ее глазах, устремленных на Саадомуса, светилась благодарность. Новиков это увидел, а сам Саадомус, определенно, почувствовал.
   - Ну что, дорогая моя, кажется, все выяснили. Оставляю тебя с твоей Тучей, - Сергей Сергеевич обнял девушку за плечи после ухода Саадомуса. - Не буду мешать. Только будь осторожна.
   Вика с головой ушла в эксперименты с инопланетным существом, даже перестала ходить в столовую вместе с остальными, а питалась в лаборатории. Работа ее очень увлекала, и здесь она была в своей стихии. Особую гордость ей доставляла мысль, что она первый ученый Земли, изучающий чужую форму жизни. В статьи из популярных журналов о пришельцах, якобы потерпевших аварию на своем корабле где-то в Америке, она никогда не верила, считала их журналистской уткой. Поэтому лавры первенства в этом деле по праву приписывала себе.
   Туча, следовало отдать ей должное, была на редкость сообразительным существом. Она быстро привыкла к Вике, узнавала ее саму, отличала ее голос от других голосов, специально записанных на пленку, научилась выполнять ряд команд и через несколько дней умела уже значительно больше, чем хорошо тренированная служебная собака. У нее были определенные склонности к математике. Возможно, этот дар у нее появился после того, как она запустила свой хобот в компьютер? Кто знает? Но в числах Туча разбиралась прекрасно. Большим достижением было научить ее подавать голос. Голосовых связок у нее, конечно, не было, но, засасывая воздух и пропуская его через тонкий хоботок, она могла издавать свистящие звуки различной высоты. По характеру этих звуков можно было различить отношение Тучи к тому или иному воздействию, ее реакцию. Одним словом, девушка быстро нашла взаимопонимание со своей подопечной и к концу кропотливых недельных занятий была уверена, что может продемонстрировать ее навыки перед экипажем. Все должны быть спокойны и уверены, что на корабле нет враждебного существа.
   ... Жизнь шла своим чередом. Каждый член экипажа занимался обязанностями, возложенными на него. Корабль тем временем двигался с огромной скоростью, но панорама звездной бездны в иллюминаторах не менялась вовсе, и создавалось впечатление, что никакого движения вообще нет. А эта черная даль, эти сверкающие звезды - дело рук художника, и дисколет стоит неподвижно напротив этой прекрасной огромной картины. Но если вдуматься, то неподвижность этого звездного мира говорила только о его колоссальных масштабах и о ничтожно малых размерах самого корабля, движущегося в этом бесконечном пространстве с огромной по человеческим меркам скоростью. Только благодаря этим огромным расстояниям создавалась иллюзия неподвижности окружающего мира. Но, как бы не были велики расстояния, космический корабль, детище человеческих рук и разума, приближался к Черной Дыре, названной древними атлантинами Сатусом. Режим торможения почти закончился, и приближалась исходная точка, с которой, скоординировав траекторию полета и скорость, нужно было сделать бросок точно в цель - выйти на орбиту Дыры с таким радиусом, чтобы зафиксироваться на ней устойчиво, не слететь с нее и не упасть в сингулярность. Пожалуй, это был самый ответственный момент за все время полета. Один неверный шаг, и падение в чрево Дыры неминуемо. Движение по орбите подлежало прогнозированию и укладывалось в стройную теорию, подтвержденную математическими расчетами. но вот падение в бездну, в сингулярность, где плотность вещества стремится к бесконечности, где само время или останавливается полностью или квантуется на доли секунды с сорока тремя нулями после запятой... И как ведут себя эти потоки квантов времени там, у сферы Шварцшильда, и за ней, в бездне, можно только предполагать, потому что точных и надежных теорий до сих пор не существует. Правда, у профессора Новикова была своя, разработанная им теория, согласно которой Черная Дыра должна быть выходом в другую Вселенную или иную точку пространства нашей собственной. Но положить голову на плаху за ее достоверность он бы не рискнул. Другое дело орбита. Здесь все просчитывалось до мельчайших подробностей. Да еще с таким оборудованием, как у них, риск был минимальным, хотя все же и был. Никто этого риска со счетов не снимал. Настораживал момент входа корабля в эргосферу, где бушуют гравитационные вихри. Здесь нагрузки на корпус предполагаются колоссальные. Выдержит ли его броня? Если нет, то жизнь всех членов экипажа закончится в ближайшие часы. Но если первые секунды движения по орбите пройдут нормально, то за дальнейшее беспокоиться не стоило. За короткий миг дисколет успеет сделать огромное количество витков вокруг Сатуса и, если его не разорвут приливные силы, то в дальнейшем этого не случится. В рубке чувствовалось волнение перед предстоящим броском к краю бездны, своеобразной Воронки времени и пространства. Расчеты проверялись и перепроверялись, но сомнения все равно закрадывались в души и тревожили их. Способен ли мозг человека понять величие Черной Дыры? Может ли он осознать законы, по которым она существует? Этот объект настолько экзотичен и грандиозен, настолько не похожи физические законы, действующие в его пределах, на привычные нам, на те, что распространяются на остальной Космос и на Землю в том числе, что волей-неволей задумаешься, а доступны ли они вообще человеческому пониманию. Может быть, в таких местах, где пространство сходится в точку со временем, вообще все управляется Высшей Силой? Джафар гнал эти крамольные мысли. Он все же считал себя если не ученым, то человеком с глубоким научным подходом к вопросам Мироздания и их, эти мысли о Высшей Силе, приписывал свойствам человеческого сознания, находящегося у бездны небытия, не более того.
   Сергей Сергеевич Новиков держался более спокойно, как впрочем, и Краевский, тоже находившийся в эти минуты в рубке. Профессор верил в себя и в свои расчеты и ни минуты не сомневался в них. И эта уверенность в своей правоте придавала ему смелости и в поведении. Остальные же были вынуждены доверяться математическим выкладкам русского учёного и полагаться на его разум и знания, верную руку пилота, надежность корабля и удачу. Джафар, человек, в общем-то, неверующий, и тот уже несколько раз невольно произнес имя Аллаха. Напряжение чувствовалось, и с каждой минутой оно росло.
   И вот этот миг наступил. Корабль устремился вперед, разгоняясь до второй космической скорости. Именно на такой скорости он должен был выйти на орбиту Сатуса. Весь экипаж находился в двадцатиминутной готовности к входу в эргосферу Черной Дыры. Был установлен расчетный автоматический режим управления. Все без исключения члены команды лежали в специальных креслах, пристегнутые ремнями. Даже раненого Стаса Калугина перенесли в такое же кресло и пристегнули к нему. Все знали, что наступил опасный и ответственный момент, и готовились к нему каждый по-своему. Одни молились, другие вспоминали всю свою жизнь, третьи мечтали оказаться среди своих родных и друзей, оставленных навсегда. Но у всех без исключения в эти минуты, может быть, последние в их жизни, стоял перед глазами родной земной мир во всей его незабываемой красе. Время тянулось медленно, казалось, оно совсем остановилось. В ожидании предстоящих событий люди обливались от волнения потом. Все ждали. Корабль несся к расчетной точке входа в эргосферу. От этой самой точки его отделяло несколько минут, но впереди простиралась только черная бездна Космоса с миллиардами звезд. Никакого объекта с массой в несколько раз превышавшей солнечную впереди по курсу видно не было. Да его и не могло быть видно. Сила притяжения Черной Дыры, стремящаяся к бесконечности, удерживала около себя любое тело, любой физический сигнал, в том числе и фотоны света. Поэтому Сатус оставался абсолютно невидим. Но он был здесь, рядом. Приборы регистрировали гигантскую силу его притяжения. Он захватил дисколет, попавший в его гравитационное поле, как сетью, и тянул к себе. Но это тяготение уравновешивалось центробежной силой, возникшей в результате движения корабля по круговой орбите с огромной скоростью. Корабль за кратчайший миг вошел в эргосферу и успел сделать несколько тысяч оборотов, прежде чем люди почувствовали вибрацию. Она нарастала и нарастала. Казалось, что вместе с корпусом приходит в движение и само пространство. Предметы стали расплывчатыми, как бы смазанными. Порой чудилось, что переборки корабля становятся проницаемыми, но, может быть, это были только галлюцинации. Люди лежали и ждали конца этому кошмару. Число оборотов давно перевалило за миллион. Счетчик, регистрировавший их, работал с бешеной скоростью, но сейчас это никого не интересовало - люди ждали развязки. И она постепенно наступала. Вибрация затихла. Уникальное, не знающее аналогов, оборудование дисколета удерживало его в устойчивом движении в эргосфере, где бушевали гравитационные, не видимые глазом, вихри. Их вызывало вращение самой Дыры со скоростью на экваторе сферы Шварцшильда близкой или даже равной световой. И вот подхваченный этим вихрем корабль наматывал витки вокруг Сатуса. Вибрация успокоилась, а вместе с ней исчезли и видения. Начали приходить в себя и люди. Пронесло? Эта мысль вертелась в голове каждого. У них получилось! Полежав пристегнутыми еще минут десять на всякий случай, члены экипажа начали подниматься со своих кресел. Джафар поднялся вместе со всеми, и первое, что он увидел, поразило его - через стекло иллюминатора одновременно просматривалось все космическое пространство вокруг. Это казалось абсурдом, но он не ошибался. Он смотрел перед собой в остеклённый квадрат и видел все, что должно было быть сзади корабля и по его бортам. Рядом Новиков медленно поднимался с кресла.
   - Профессор, вы что-нибудь понимаете?
   - Вы о чем?
   - Да вот, полюбуйтесь, - Джафар рукой указал на иллюминатор.
   - А, вот что вас удивило. Нечто подобное я предполагал увидеть, - профессор повёл плечами будто разминая суставы. - Зрелище впечатляет, но вполне объяснимо. Командор, вы представляете себе, с какой скоростью мы вращаемся по такой ничтожно малой орбите? Пока я проговорил эти слова, мы уже сделали тысяч десять - пятнадцать оборотов. Панорама, видимая через стекло, сменилась пятнадцать тысяч раз за несколько секунд. Наш глаз, естественно, воспринимает это, как одну общую картину. И вот она перед нами. На Земле увидеть такое невозможно, при современном уровне техники, конечно. Хотя, вношу поправку - с нашего старта прошло лет сто, не меньше. И что там теперь, сказать не берусь. И вот только сейчас я понял, как мне страшно. По настоящему страшно! Когда мы здесь, в эргосфере, земные годы меняются каждые несколько минут. Процесс пошел полным ходом. Вас не пугает, Командор, что ничего уже не вернешь? Мы с огромной скоростью удаляемся от нашей эпохи, можно сказать, несемся в потоке времени прочь от нее.
   - Но мы же для этого и оказались здесь. Разве нет? - Джафар повернулся к Сергею Сергеевичу.
   - Так-то оно так, только реально плыть в этом потоке как-то не по себе. Уже сейчас обо мне на Земле нет ни малейшего следа. Ближайшей родни давно нет в живых, их потомки через сто с лишним лет обо мне определенно ничего не знают, да им это и не интересно. Дом мой, конечно, давно снесен и на его месте высится какая-нибудь пирамида. Может быть, мои научные труды где-то в архивах отыскать еще можно, но разве устаревшие воззрения какого-то ученого кого-нибудь интересуют? Разве что историка.
   - Дорогой профессор, вам лучше взять себя в руки. Все равно ничего изменить нельзя. Наш путь только вперед во времени и это его самое, самое начало.
   Джафар, казалось, не испытывал душевного дискомфорта оттого, что время на корабле остановилось для жителя Земли. Наоборот, он торжествовал, что, наконец, достиг своей цели - они все на орбите Черной Дыры. Теперь важно продержаться на ней месяц и уйти с нее в направлении дома, если так можно назвать чужую теперь для них Землю. Тогда, если расчеты окажутся верными, там пройдет десять тысяч лет.
   - Джекобс, что скажете? Наше орбитальное движение стабилизировалось? - Джафар обратился к пилоту, который уже сидел за пультом и изучал показания приборов.
   - Уверен, что да, Командор. Гравитационный ускоритель установлен на автоматический режим. Он устойчиво держит нас на орбите. Я представляю себе, как мы кувыркаемся сейчас в этих гравитационных вихрях эргосферы, но здесь, внутри корабля, мы ведь этого не чувствуем, значит, режим выбран правильно, и сам ускоритель работает исправно. Иначе бы такая тряска, что была недавно, продолжалась до сих пор и, наверное, мы бы её ощущали все оставшееся время нашего пребывания здесь. Я считаю - мы можем полностью довериться нашему оборудованию и вести корабельную жизнь в обычном режиме.
   - Хорошо, Джекобс, объявите сбор всей команды, я хочу поговорить с людьми.
   - Слушаюсь, Командор.
   Джафар вышел из рулевой рубки и столкнулся с Викой.
   - А я как раз к вам. У меня есть что сказать.
   - Слушаю вас, Виктория Андреевна.
  
   ... В кают-компании собрались все члены экипажа, за исключением Стаса, лежавшего теперь, как и прежде, в своей каюте на обычной кровати. Видерсон по приказу Джафара установил ему телеэкран, дающий возможность быть причастным к собранию. Закончив монтировать оборудование, механик заметил:
   - Выздоравливай, парень, и скажи спасибо Командору, это он приказал позаботиться о тебе. Мне что? Мне не трудно, было бы сказано. Мы теперь на месте. Всех собирают по этому случаю, так что я пошел, а то не успею к началу. Ну, а ты здесь все посмотришь. Давай, пока, - Видерсон вышел из каюты.
   - Друзья, - обратился Джафар к собравшимся. Он выдержал паузу, во время которой осмотрел всех по очереди, - мы достигли своей цели. Мы победили. Вспомните, как несколько лет назад мы все начинали на пустом месте. И вот мы здесь, на орбите Черной Дыры, Сатуса, как называли ее соплеменники Эбса, - он сделал лёгкий кивок в сторону атлантина. - Вот она, эта дыра в пространстве и во времени - рукой подать. Мы вращаемся вдоль ее границы, в так называемой эргосфере, в потоках гравитационных вихрей, образованных вращением этого уникального объекта. Время теперь для нас остановилось, и это будет до тех пор, пока мы не уберемся прочь отсюда. Каждые несколько минут, прошедшие здесь, на корабле, уносят год жизни людей там, на Земле. Да, и еще хочу вам сказать, что по расчетам профессора Новикова сейчас у нас дома идет и возможно заканчивается двадцать второй век.
   Он специально опять выдержала паузу, желая увидеть реакцию людей. Все молчали, пытаясь что-нибудь понять, потом членов команды прорвало. Начался настоящий гвалт, и Джафару потребовалось несколько раз крикнуть, чтобы добиться тишины.
   - Да, это так - двадцать второй век! У нас будет еще время осознать этот факт. Проще всех это будет сделать Саадомусу и Эбсу. Для первого абсолютно безразлично, какой идет на Земле сейчас век, так как он вообще житель другой планеты, и наше летоисчисление для него ничего не значит. Эбс же уже перешагнул через десять тысяч лет, а может быть и все пятнадцать. Поэтому для него сто-двести лет не имеют никакого значения.
   - А эта штучка с Титана - куча пыли и песка? Как вы думаете, понимает, что к чему? - раздался чей-то голос.
   - О ней отдельный разговор. К Туче мы вернемся чуть позже. По нашим расчетам, которые конечно носят приблизительный характер, здесь, на этой орбите, мы пробудем примерно месяц. За этот месяц, прожитый нами здесь, на Земле должно пройти десять тысяч лет. И вот тогда мы вернемся в родной дом, которым для нас пока еще является наша планета.
   - А Саадомус? - раздался тот же голос.
   - Саадомус? - Джафар задумался. - Давайте спросим его самого, как он хочет распорядиться своей дальнейшей судьбой - вернуться на Европу или лететь с нами на Землю.
   Все взоры обратились к инопланетянину.
   Саадомус, как ни в чем не бывало, продолжал сидеть в кресле. Казалось, он не понял, что Джафар обращается к нему с вопросом. По лицу Штефана пробежала характерная волна. Но тем ни менее он ответил:
   - Вы, люди, похоже, так и не осознали простой вещи: где бы я ни находился - на корабле или на Земле, я все равно нахожусь на своей родной Европе, в ее теплом, прекрасном Океане. Если я говорю о себе, я подразумеваю весь свой единый организм. Тот небольшой объем меня, что принял форму тела Лютца Штефана, это только микроскопическая моя часть, как волосок с вашего тела, даже еще меньше.
   - Ты хочешь сказать, что все это время имеешь связь со своим основным телом? - Сергей Сергеевич даже привстал с места.
   - Я же вам сказал, что я одно целое, и меня не может быть много или мало. Если эта часть меня, что находится перед вами, исчезнет по каким-то причинам, я просто потеряю некоторую информацию, которую через нее получал.
   - Выходит, все это время мы общались с тобой тем, что подо льдами Европы?
   - Это именно так, и сейчас с вами говорю я. Поэтому у меня нет возражений, чтобы моя часть летела на Землю. Наши обе планеты станут ближе от этого. В будущем мы научимся понимать друг друга. Но, если вы, люди, против, это ваше право. В этом случае вы можете это тело уничтожить, и я помогу вам в этом.
   В кают-компании воцарилась гробовая тишина. Люди были поражены откровением Саадомуса. Для них это было настоящим открытием. Стоило только представить, что все это время команда общалась с тем большим существом, в несколько миллиардов раз большим любого землянина и находившимся далеко отсюда под многокилометровой толщей льда на холодной Европе! Такое трудно было осознать. А этот квазичеловек с телом Лютца Штефана - являлся частью того одного единственного хозяина планеты! Да, что и говорить, для каждого наступил момент переосознания мировосприятия. Но с этим всё же необходимо было свыкнуться. Просто присутствующая на корабле форма высокоорганизованной жизни оказалась еще более удивительной, чем можно было предположить.
   - Ты нас очередной раз поразил, Саадомус. Человек лишён таких возможностей, какими обладаешь ты, и каждому из нас ещё нужно переварить в своей голове как такое возможно, то, о чём ты нам только что поведал. Дай нам всем время, и мы свыкнемся с мыслью, что, общаясь с тобой здесь, на корабле, мы общаемся с жизненной формой на далёкой от нас Европе. А сейчас, друзья, я хочу, как и обещал, вернуться к уже печально известной вам Туче. Так мы сами назвали этот песчаный вихрь, в котором заключена жизнь, кремниевая жизнь Титана. Виктория, познакомьте нас, пожалуйста, с нашей незваной гостьей.
   Вика поднялась с места.
   - Одну минуточку, господа, поскучайте. Я мигом, - с этими словами девушка покинула помещение.
   Для Сергея Сергеевича ее уход был полной неожиданностью. Он с удивлением посмотрел на Джафара, а тот заговорчески успокоил его жестом - мол, посидите немного, сейчас все узнаете.
   - А вот и мы, - еще из коридора раздался Викин голос. Она с улыбкой на лице вошла в кают-компанию. Над правым плечом у нее вращался вихрь Тучи, а в руке она держала черный стержень шокера. Вика с торжественным видом наблюдала за лицами своих товарищей. По аудитории прокатился возбужденный рокот. Еще свежи были воспоминания от нападения этого существа на Жамилю и Стаса. Сама Жамиля испуганно выкрикнула:
   - Я не хочу, не хочу ее видеть! Уберите эту тварь отсюда! Виктория, я прошу вас!
   - Что, ребята, сдрейфили? - Вика повернула голову к вихрю над своим плечом. - Не бойтесь. Представьте себе, что вы находитесь в межпланетном цирке. Перед вами на редкость сообразительное создание.
   Вытянув вперед руку, она сказала, обращаясь к Туче:
   - Встань на ладонь!
   И смерч песка незамедлительно перелетела от плеча к вытянутой руке. Девушка протянула вперед и вторую руку с зажатым в ней шокером.
   - Алле оп! - на конце стержня треснул электрический заряд. Смерч моментально закружился над ним.
   - А теперь посмотрите, на что еще мы способны. Голос! Туча, голос!
   Помещение наполнил тонкий протяжный свист.
   - Громче! - скомандовала Вика, и тут же свист усилился. Он стал неприятно давить на слух присутствующих.
   - Тихо! - с этими словами свист моментально прекратился.
   - Мы еще умеем петь, - с гордостью заявила девушка. Она достала из кармана комбинезона маленький свисток, поднесла его к губам и засвистела, постоянно меняя высоту звука. И к удивлению наблюдавших за этим аттракционом людей, Туча стала повторять издаваемые ее тренером звуки. Вике с большим трудом удалось извлечь из свистка нечто похожее на известную мелодию, и её подопечная незамедлительно эту мелодию "пропела". Присутствующие были несказанно удивлены и некоторые даже захлопали в ладоши. Вика опять усадила вихрь на свою ладонь и обратилась к Жамиле:
   - Могли бы вы подойти ко мне, Жамиля? Я хочу чтобы между вами сложились добрые взаимоотношения. У вас ведь было что-то вроде скандала не так давно? Я вот смотрю, и рука у вас забинтована. Идите, не бойтесь.
   - Ни за что! - в сердцах выкрикнула жена Джафара.
   - Хорошо, можете оставаться на месте, но согласитесь, что инцидент надо как-то сгладить. Я знаю, что Туча хочет извиниться перед вами. Вы сами это увидите. Вытяните вперед, как у меня, руку. Смелей!
   Видерсон не выдержал:
   - Давай, Жамиля, не бойся!
   Его поддержали и остальные. Бедная Жамиля испуганно посмотрела на Джафара. Тот ей натянуто улыбнулся.
   - Давай, дорогая, не надо бояться.
   Девушка неуверенно протянула перед собой дрожащую руку.
   - Туча, иди ко мне, иди, - еле шевеля от страха губами, проговорила бедняжка.
   Вихрь поднялся с ладони Вики, и в помещении наступила гробовая тишина. Туча двинулась в направлении другой вытянутой руки. Жамиля от страха зажмурила глаза. Песчаный полосатый смерч бесшумно подлетел к трясущейся ладони и опустился на нее.- Щекотно, - послышался испуганный шёпот.
   - Мне щекотно, - уже улыбаясь добавила Жамиля и открыла глаза. - Она холодная.
   Перед ней на ее собственной ладони во всей красе вращалась воронка песчаного конуса. Самые нижние его песчинки задевали кожу и щекотали ее.
   - А теперь, господа, самое удивительное, - громко произнесла Вика. - Туча, извинись!
   И в тот же миг на полосатом конусе песчаного вихря начали проступать контуры человеческого лица. Они проявлялись все рельефнее и рельефнее, пока не стало отчетливо видно лицо. Лицо самой Жамили! Та от удивления взвизгнула и чуть было не упала, лишившись чувств, но только пошатнулась - ёе поддержал подоспевший охранник.
   - Туча, извинись! - повторила Вика.
   И произошло ещё одно чудо - лицо девушки, сотканное из множества разноцветных вращавшихся песчинок, улыбнулось, хотя та, кому это лицо принадлежало, смотрела на вихрь с открытым от удивления ртом. В помещении начался настоящий переполох. Люди осмелели и стали ближе подходить к вихрю, стоявшему на руке Жамили, чтобы поближе рассмотреть это удивительное улыбавшееся лицо.
   - Это наша Туча, - громко заявила Вика, - она очень добрая и ласковая. Но не обольщайтесь на ее счет. Она умеет быть и грозной, смертельно опасной для врагов. С этими словами укротительница вихря позвала Тучу к себе на руку, свободной же взяла специально приготовленную деревянную дощечку. Дощечка взлетела к потолку.
   - Взять!
   В тот же миг вихрь сорвался с ее ладони вверх, туда, где кувыркалась брошенная дощечка. За доли секунды он настиг ее. Столкновение было подобно взрыву - деревяшку разорвало с характерным шелестом на мельчайшие щепки, которые вместе с древесной пылью разлетелись в разные стороны и постепенно стали оседать на пол. Зрелище было впечатляющим, и люди еще долго смотрели на кружившуюся в воздухе пыль. А сама Туча, как ни в чем не бывало, опять повисла над Викиным плечом.
   - Ну, как?
   Аудитория ответила гробовой тишиной. Паузу прервал Краевский.
   - Как же вам это удалось? Потрясающее зрелище! Перед нами же разумное существо!
   - Хочу заметить, что Туча еще хорошо разбирается в цифрах. Но..., - Вика обвела взглядом присутствующих, - увы, это только животное в нашем земном понимании, всего навсего. А все, что вы видели - дрессировка, не более того. Смею вас заверить, как ученый-биолог. Этого же мнения придерживается и Саадомус. Верно? - обратилась она к инопланетянину.
   - Да, это так. Туча не имеет разума, одни инстинкты. Вы молодец, Виктория, что сумели сделать из этой жизненной формы союзника.
   - Еще какой молодец! - с восхищением подтвердил слова Саадомуса Джафар.
   Новиков же подошел к Вике и, с опаской косясь на Тучу, висящую у той над плечом, просто поцеловал девушку.
   В этот момент все присутствующие почувствовали, что пол под ногами слегка завибрировал. Потом корпус тряхнуло так, что все едва не попадали. Джекобс бросился в рулевую рубку и уже выбежал из кают-компании, а Джафар только хотел отдать команду всем занять свои места согласно штатному расписанию, как началась сильнейшая вибрация. Люди запаниковали и стали хвататься за окружавшие их предметы, чтобы удержаться на ногах. Вика тоже металась в страхе по помещению, а Туча тенью держалась над ее плечом. Вдруг тряска резко прекратилась.
   - Что это было? Мы чуть не развалились на кусочки!
   - Посмотрите на стены! Это еще что? - все вертели головами вокруг себя.
   А стены, пол и потолок начали менять свой цвет. Они были матово-белыми и вот за несколько секунд стали светло-желтыми, испускающими из себя какой-то неестественный густой свет. Зрелище было восхитительно-загадочным, но пугающим. Люди в страхе стали сбиваться в тесную группу. Их темные фигуры в комбинезонах контрастно выделялись на светящемся фоне. И тут опять всех удивила Туча. Она сорвалась с Викиного плеча и подлетела к одной из стен.
   - Что она делает? - крикнул кто-то.
   - Сейчас увидим, - Новиков, как и все, внимательно наблюдал за вихрем.
   А Туча подлетела к поверхности стены, излучающей желтый свет, и зависла около нее. Из нижнего основания ее усеченного конуса вытянулся тонкий песчаный хоботок, который, извиваясь, почти прилип к переборке. Как и в прошлый раз, по хоботку вверх побежали белые кольца.
   - По-моему, она черпает энергию, - предположил Сергей Сергеевич.
   - Да, нечто похожее с ней уже было, когда она запустила свой хобот в компьютер.
   - Значит, корпус излучает энергию. Возможно, он наэлектризовался от движения в эргосфере. Ведь у Черной Дыры есть только две характеристики, являющиеся ее признаком - масса и электрический заряд.
   В это время дальняя стена помещения начала светиться ярче за счет того, что остальные как бы начали тускнеть.
   - Туча, ко мне! - крикнула Вика своей подопечной, которая уже убрала свой хоботок от поблекшей стены. Та незамедлительно водрузилась над плечом своей хозяйки.
   - Что это за фантасмагория? - прошептал Джафар. После этих слов светящаяся стена исчезла полностью. Исчезла и та часть корабля, что находилась за ней. Пространство впереди походило на яркий желто-голубой экран, на котором ничего не было видно.
   - Все повторяется! Я это видел! - прокричал Эбс. - Не подходите к этому месту!
   Он схватил вазочку, стоявшую на столе, и швырнул ее в желто-голубой туман. Все увидели, что пролетев до конца помещения, брошенный предмет погрузился в него и исчез, не оставив на поверхности никакого следа. Но через несколько мгновений в месте падения вазочки появилась белая точка, которая стала постепенно расти в размерах, превращаясь в белый прозрачный диск, на фоне которого что-то просматривалось. Диаметр диска быстро рос, и жёлто-голубой фон исчезал, открывая за собой земной пейзаж. Люди оторопели от увиденного.
   - Это что, Земля или видение? - тихо сказал Краевский. - Похоже на земной пейзаж. Откуда ему взяться здесь?
   Новиков поднял еще одну вазочку со стола и, что было силы, швырнул в открывшуюся картину. Вазочка пролетела вперед и упала на каменистую поверхность там, на "той стороне". Было видно, как она упала на землю, но не разбилась, а покатилась среди камней и вскоре осталась лежать неподвижно. Вдруг картина с пейзажем начала движение. Каменистая местность с расположенным недалеко лесом сменилась панорамой равнины, вдалеке были видны какие-то строения, вокруг которых до горизонта простирались поля, рассечённые небольшими рощами деревьев. Неожиданно на эту картину наложилось изображение другого вида - это был город с необычной архитектурой у берега океана. Очень большой город. Оба изображения как бы плыли на "экране" в разные стороны. Вдруг городской пейзаж исчез. Стало тихо, как в могиле. И тут вдруг пугающую тишину разорвал отчаянный крик Эбса:
   - Богиня Мать, помоги мне! Я схожу с ума! Это же мой Вероэ, город, в котором я жил, моя Родина! - атлантин повалился в кресло и обхватил руками голову.
   Но тут изображение города опять начало появляться. Оно было прозрачным и накладывалось на панораму красивой долины. Эбс неподвижно сидел в кресле, а изображение побережья с видом огромного города проявлялось с каждой минутой все отчетливее. Новиков подошел к Джафару и прошептал тому в самое ухо:
   - По-моему, этот городской пейзаж и сам Эбс с его мыслями как-то связаны, вам не кажется?
   - Я, в общем-то, всему этому тоже не могу найти другого объяснения. Кроме него в Атлантиде никто из нас не был, мы даже не уверены, была ли вообще эта самая Атлантида, а тут этот город Вероэ. Так, вроде, он его назвал.
   - Да, что-то в этом роде. Может, видение каким-то образом связано с его телепатическими способностями, преломлением пространства и времени в поле тяготения Дыры? Чудеса! В таком случае мы видим наяву то, о чем думает Эбс. Это уже не видение. Вспомните вазочку, упавшую на камни. Но если это так, то там, - Новиков указал на город пальцем, - далекое прошлое, а здесь, - он ткнул пальцем в пол, - настоящее.
   - Что это такое?! Где мы?! - выкрикнула Вика. - Объясните мне кто-нибудь, я на самом деле вижу город или это все мне кажется?!
   - Спокойно! - Сергей Сергеевич высоко поднял руку. - Давайте не будем ни паниковать, ни делать поспешных выводов. Я думаю, что все мы видим одно и то же - город на морском побережье. Предлагаю сесть на свои места и спокойно без суеты все обсудить.
   Профессор подошел к сидящему в кресле атлантину. Тот склонил голову почти до колен. Профессор потряс Эбса за плечо, но тот не реагировал. После нескольких безуспешных попыток привести атлантина в чувства Новиков сказал:
   - По-моему, он находится в глубоком трансе, и то, что мы видим наяву, каким-то образом связано с его сознанием. Но, как бы там ни было, картина перед нами реальна. Я могу сделать предположительный вывод, что пространство и время, сжатое в гигантском гравитационном поле Дыры, рядом с которой мы находимся, соединило под воздействием сознания Эбса далекое прошлое Земли с настоящим в нашем лице.
   - Выходит, что перед нами реальная Атлантида, и мы можем ее посетить? - предположил доктор Краевский.
   - Может быть... - Новиков ненадолго задумался. - Даже в детстве, читая фантастические романы, я не верил, что путешествие в прошлое возможно. Человек, являясь материальным объектом, не может существовать одновременно во времени с другим человеком, таким же материальным объектом, который к эпохе существования первого уже является прахом. И возможно, что атомы и молекулы этого давно уже умершего предка находятся в теле его потомка, с которым они якобы встретились, а это нонсенс. Никуда не денешься - материализм без примеси мистики. Но с другой стороны, перед нами прошлое, оно реально. Этому должно быть объяснение.
   - А у меня идея! Мы можем проверить ваши заключения, - сказал Краевский, поднимаясь с кресла.
   - Каким образом? - вышел из состояния потрясения Джафар.
   - Видерсон, принесите, пожалуйста, трос или веревку, если конечно они находятся в помещении не за этой стеной. Я вам кое-что покажу.
   Механик выбежал из кают-компании и тут же вернулся с бобиной крепкого тонкого шпагата.
   - Чудеса! - выкрикнул он. - За этой стеной все по-прежнему, все, как было - проход к холодильникам. Я думаю, что Джекобс там, в рубке, даже не подозревает, что у нас тут происходит. Джафар быстро вытащил переговорное устройство.
   - Джекобс!
   - Да, сэр.
   - Как у вас дела на мостике?
   - Вроде, все нормально. Показания приборов тревоги не вызывают. Даже не представляю, что это недавно случилось. Чертовщина какая-то.
   - Хорошо, будьте на месте. Если что, держите связь.
   - Ну, что я вам говорил! - торжествовал Видерсон. - Он ничего не знает!
   - Давайте мне бобину, - Краевский протянул руку к механику. Получив шпагат, он взял со стола еще одну вазочку, привязал веревку к ее горлышку, отмотал большой конец и швырнул вазочку туда, в прошлое. Вазочка влетела в другой мир высоко над городом и над побережьем и двигалась вперед, пока хватало длины веревки. Но вот она дернулась, веревка натянулась, и вазочка повисла в воздухе на большой высоте. Она свободно парила над городом, держа веревку в натяжении. Краевский, как рыбак, зацепивший хорошую рыбину, держал рукой конец своей снасти, находясь при этом на корабле в настоящем времени, в то время как другой конец с вазочкой плавал в воздухе Атлантиды в далеком прошлом.
   - Что вы делаете? Зачем все это? - Джафар подошел поближе к профессору.
   - Да, док, объясните, что это за эксперимент? - выкрикнул Видерсон.
   - А вот что. Мы сейчас проверим одну мою гипотезу, - с этими словами Краевский начал тянуть к себе веревку. Парящая в воздухе Атлантиды вазочка начала приближаться.
   - Так оно и есть! - воскликнул профессор. - Веревка! Посмотрите на нее - она прозрачная.
   И на самом деле, веревка, выходящая из другого мира, была почти прозрачной, похожей на мираж. При этом оставалась размытой граница между той ее частью, что побывала в Атлантиде, и той, что не покидала кают-компании. Профессор тянул за верёвку, и прозрачная ее часть приближалась. Наконец, она подошла к самой его руке. Краевский, немного помедлив, попытался взяться за участок, что был невидим, но, к удивлению всех присутствующих, рука профессора свободно прошла сквозь него. Он повторил попытку перехватить конец, но попытка эта также не увенчалась успехом.
   - Что это еще такое? Что с веревкой? - Зиггерт вцепился Краевскому за плечо. - Я ни черта не понимаю!
   - Одну минутку, эксперимент еще не закончен.
   С этими словами профессор стал отходить от окна в пространстве, держа в руке нормальный конец веревки. Люди посторонились, давая ему возможность пройти. Было видно, что вазочка, плавающая в воздухе над городом, приближалась к кораблю. Вот, наконец, она пересекла границу пространства - времени и также оказалась прозрачной, совсем нереальной. Краевский затянул ее в кают-компанию, в мир настоящего, но, вопреки ожиданиям, вопреки здравому смыслу, вазочка не упала на пол, а продолжала парить уже в воздухе корабля.
   - Профессор, вы хотите сказать, что предполагали такой исход вашего эксперимента?!
   - Точнее сказать, я допускал нечто подобное.
   - Мне кажется, я понял в чем дело, - хлопнул себя по лбу Новиков.
   - Один понял, другой понял, еще подождем, и все поймут. Но я знаю точно, что никогда сама не найду ответа, поэтому объясните мне кто-нибудь, что случилось с веревкой? - наиграно капризным тоном сказала Жамиля.
   - Не знаю, что думает по этому поводу господин Новиков, но у меня своё мнение, - Краевский потер руки. - Без сомнения, в сильном гравитационном поле Черной Дыры произошли пространственно-временные аномалии. Возможно, профессор прав, когда говорил, что время в таком объекте, как тот, вокруг которого мы вращаемся, квантуется. Река времени, вмещающая в себя множество временных потоков квантов, в нормальных обычных условиях с неминуемостью движется только вперед, хотя, как и в любой реке, у нее могут быть отдельные слабые потоки, текущие вспять. Но эти незначительные потоки тонут в едином течении и смешиваются с ним. Но в условиях сильной гравитации общее течение начинает распадаться на отдельные струи, в том числе и на текущие вспять. В нашем случае, наверное, не без воздействия самого Эбса или его Богини Матери, а то и их совместными усилиями мы все попали именно в такой поток, текущий вспять. Но так как время и пространство это одна единая категория, то в этом потоке открылось окно, которое мы и наблюдаем, - Краевский указал на него рукой и сделал паузу, собираясь с мыслями.
   - Выходит, это нам не кажется, это на самом деле реальная Атлантида в далеком прошлом? - Видерсон вытер вспотевший лоб.
   - Да, господа, перед нами Атлантида! Это без сомнения она! - торжественно заключил Краевский. - Но, друзья, не забывайте, что там, на Земле, время течет несоизмеримо быстрее, чем здесь, на корабле. По этой причине и вазочка, и веревка, побывав там пусть даже несколько минут, вернулись к нам сюда уже в другом времени. Мы с этими предметами оказались в разных точках летоисчисления, хотя и отдаленных друг от друга всего на несколько лет, как я думаю. Поэтому для нас они фантомы, и я уверен, что житель Атлантиды, увидевший нашу вазу, также воспринял бы ее, как нереальность. Любой из нас, шагнув в это окно пространства, даже если вернется тут же, все равно попадет не в свою временную эпоху. Нас с тем человеком будет разделять граница времени, и мы не сможем реально воспринимать друг друга.
   - Я совершенно с вами согласен, коллега, - обращаясь к Краевскому, Новиков не сводил глаз с вазочки. - Мое личное мнение полностью совпадает с вашим. Но вот, что хочу еще добавить. В отношении вазочки и веревки вы правы - сейчас мы находимся в разных временных эпохах. Но я уверен, что эти предметы не будут бесконечно долго парить в воздухе нашего корабля. Мы их будем воспринимать такими, какие они сейчас, ровно столько, какова разница во времени нашего существования.
   - То есть, док, вы хотите сказать, что через какое-то время - год или два, шпагат с вазочкой упадут на пол? - спросил с недоверием Джафар.
   - Нет, не упадут, - они и сейчас на полу.
   - На полу? Да вот же ваза летает у стены.
   - Это мы ее такой воспринимаем. Когда Краевский тянул конец шпагата, на самом деле все происходило обычно - вазочка тащилась вместе с веревкой по полу. Это наше зрение видит сейчас их летающими в воздухе. Для неодушевленных предметов интерьера этой каюты ничего удивительного не произошло - ваза лежит на полу вместе с веревкой, и будет так лежать всегда, если их не трогать.
   - Значит, в этом случае мы можем сфотографировать продолжение веревки, видимой ее части, лежащей на полу, и на фото проявится все в натуральном виде?
   - Я думаю, что именно так и будет.
   Джафар обратился к Джамиле:
   - Дорогая, ты, по-моему, брала с собой на корабль "Полароид". Он должен быть среди твоих вещей в каюте.
   - Да, он недавно попадался мне на глаза.
   - Ты не могла бы его принести? Мы все хотим убедиться в справедливости рассуждений господина Новикова.
   - Хорошо, я сейчас принесу его.
   - Я еще не закончил свою мысль, а она сводится вот к чему. - Новиков от возбуждения, охватившего его, потирал руки. - Профессор Краевский говорил о том, что если один из членов нашей команды попадет в тот мир, то вернется к нам сюда уже фантомом. С ним все будет точно так, как с веревкой и вазой. Но если через окно пространства пройдут одновременно все члены экипажа и так же одновременно вернутся назад, то для них на корабле ровным счетом ничего не изменится, так как они все останутся вместе в одной эпохе, а для неодушевленных предметов это не имеет никакого значения. Сейчас я, вспоминая рассказ Эбса о том, как где-то здесь, возможно на этой самой орбите, нечто подобное случилось с его друзьями. Он говорит, что они пересекали такую же, по его описанию, границу пространства - времени и вернулись назад прозрачными, неосязаемыми. Вы помните? Если бы он побывал там вместе с ними, то до сих пор казался бы нам привидением.
   - Вот, я нашла "Полароид", - в кают-компанию быстро вошла Жамиля, протягивая фотоаппарат Джафару.
   - Ну, как, друзья, считаете, что будет на снимке? Делайте ваши ставки. Если предположения Новикова подтвердятся, то перед нами возникнет перспектива посещения Атлантиды, правда в качестве бестелесных существ, но это только для самих атлантинов мы будем казаться духами. Вообще-то, даже интересно побывать в шкуре приведения.
   У Джафара мелькнула шутливая мысль о том, что если вдруг в Атлантиде есть свои охотники за приведениями, то ведь можно мигом попасть к ним в ловушки и провести оставшиеся годы в тесном ящике. Не приведи Аллах!
   - Я думаю, профессор прав - на фото будет ваза, - с серьезным видом заявил Видерсон.
   - А по-моему, это все чушь - нет там ничего на полу! - выкрикнул Зиггерт и в доказательство своих слов начал топтать ногами то место, где по предположению Новикова должны были лежать настоящая веревка и реальная ваза.
   - Мне кажется, гадать бесполезно, - раздался голос Виктории. - Насколько я понимаю, законченных или даже каких-нибудь более-менее убедительных теорий на эту тему все равно нет, поэтому решить вопрос можно только экспериментом. Давайте это и сделаем, а не будем толочь воду в ступе. Ну, Командор, дайте нам ответ!
   - Снимайте. Правильно, чего здесь рассуждать. С такой чертовщиной никому из нас не приходилось сталкиваться. Никто раньше даже не предполагал, что такое возможно в принципе, - раздался чей-то голос.
   - Ну, что ж, глас народа - глас Божий. Снимать - так снимать. Минуточку.
   Джафар нацелил объектив, мелькнула вспышка. Секунды до проявления негатива, казалось, растянулись до бесконечности. Он держал еще не проявленное фото в руках. Все столпились вокруг, и каждый пытался увидеть результат. И вот постепенно начало появляться какое-то изображение: стена... пол... веревка, лежащая на нем и... ваза. Да, все было именно так!
   - Вы оказались правы, профессор! Значит, эта загадка имеет свое решение, - заключил Джафар.
   - И это очень хорошо, что у нас есть ответ. В таком случае мы все, я подчеркиваю, все без исключения, можем и должны, коль появилась неожиданно такая возможность, посетить Атлантиду. Только совместный уход с корабля даст возможность без проблем всем вернуться и продолжить наше путешествие.
   - А вы уверены, Командор, что это будет без проблем? - Краевский взял фото в руки и стал внимательно его рассматривать. - Покинуть наш корабль мы сможем только используя все наши посадочные модули. Человеческий организм ведь не вазочка для цветов и не веревка. Каковы будут последствия для нас от перехода через пространственный коридор? Кто может сказать?
   - Позвольте вам заметить, профессор, что мы сами сейчас находимся в таком гигантском поле тяготения Черной Дыры, где даже время останавливается, течет вспять и пересекается прошлое с настоящим. Но мы живы и здоровы. Значит, влияние кривизны пространства для жизнедеятельности человека несущественно. Товарищи Эбса, по его словам, тоже пересекали эту границу, что перед нами, и возвращались назад в свой мир здоровыми, но только воспринимались им самим, как фантомы, - возбужденно возразил Краевскому Джафар.
   - Я тоже считаю, что переход реален для нас и с удовольствием познакомлюсь поближе с этой таинственной страной, - высказал свое мнение Новиков.
   - А вы не думаете, мужчины, что там нас могут подстерегать опасности, и мы все можем погибнуть? - тихо проговорила Жамиля, смущенно потирая пальцем ладонь.
   - Дорогая, об этом как раз беспокоиться не стоит. Во-первых, мы недосягаемы для врагов в том мире в материальном смысле, ведь для них мы будем чем-то вроде приведений, во-вторых, с нами будет Эбс, а это его страна, и он знает ее нравы и обычаи. Ну, и в третьих, на Земле, пусть даже древней, не более опасно, чем на Марсе, Европе или Титане. Я уверен, что все будет хорошо.
   Зиггерт подошел к сидящему в кресле атлантину и прощупал его пульс.
   - Как он? - спросил Джафар.
   - Пульс нормальный. Наверное, у него нервный шок. Не может же он спать.
   - Возможно вывести его из этого состояния?
   - Попробую.
   Зиггерт сходил к себе, принес чемоданчик с медикаментами и стал заниматься Эбсом.
   В это время остальные члены команды горячо обсуждали предложение Джафара посетить Атлантиду. Какие бы опасения и мнения не высказывались против экспедиции, но всего в десяти шагах сверкал ярким светом солнечных лучей, отраженных от голубой глади океана и золотых куполов дворцов, от белоснежных стен домов города, земной мир. Пусть отдаленный во времени, но земной. Люди успели истосковаться за время полета по голубому небу, свежему земному воздуху, смешанному с запахом трав и деревьев, наполненному морской прохладой. Этот родной мир, расположенный всего в десяти шагах, манил людей, и все оппоненты в глубине души хотели оказаться в нём, и возражения с каждой минутой были слышны все слабее.
   - Он пришел в себя! - крикнул Зиггерт.
   Люди тут же обступили атлантина. Тот смотрел на них туманным взглядом и машинально поправлял свои длинные, черные, как смоль, волосы, убранные назад в причудливую прическу. Его борода, заплетённая в десятки косичек, на фоне сверкающего яркими красками города, казалась теперь еще более экзотичной. Эбс повернул голову в сторону развернутой вместо одной из переборок земной панорамы и рванулся к ней, но множество рук удержали его за плечи и усадили обратно в кресло.
   - Не торопись, дорогой, - спокойно проговорил Новиков, глядя ему в глаза, - ты успеешь туда, но время еще не пришло.
   - Там моя жена, мои дети! Я знаю - они ждут меня! Я должен идти к ним!
   - Ты увидишь их, обязательно видишь. Но существуют некоторые детали этого визита, которые мы должны с тобой обсудить. Первое, что тебе нужно понять и осознать, это то, что все, что ты видишь сейчас, - Сергей Сергеевич указал рукой на город, - давно, тысячи лет назад, исчезло с лица Земли. Я повторяю: тысячи лет назад. Поэтому наш визит в тот мир связан с некоторыми физическими проявлениями обычных природных законов. Ты в состоянии воспринимать то, что я буду говорить?
   Атлантин молча кивнул головой.
   - Тогда слушай внимательно...
   Новиков очень подробно и доходчиво объяснил Эбсу последствия их перехода в мир прошлого и пребывания в нем.
   - Ты будешь, как и мы все, восприниматься своими соплеменниками полупрозрачной субстанцией в образе человека. Наши посадочные модули тоже будут наполовину прозрачными. Ты, думаю, сможешь общаться с теми людьми, слыша их речь. Они тоже, видимо, будут тебя слышать. Но захотят ли они такого общения, не испугаются ли нас? Ты сможешь слышать и видеть свою жену и своих детей, но обнять своих родных и почувствовать тепло их тел тебе будет не суждено. Ты, дорогой Эбс, должен это знать и быть к этому готовым.
   Атлантин смотрел на Новикова и молчал. Было не понятно, осознал ли он услышанное или нет.
   - Что ж, - произнес он, - я вообще не надеялся увидеть тех, кто мне дорог больше всего на свете, а тут Богиня Мать преподнесла такой подарок, и я его приму в любом виде. Коль моя жизнь не кончилась, я должен завершить свою миссию, как воин. Мне необходимо будет встретиться с императором и доложить ему о своей миссии на Сатус. А жена с детьми должны знать, что я жив и здоров.
   Джафар подумал, что атлантин до конца всё же не проникся ситуацию. Кому нужна его миссия, если сейчас даже окаменевших останков этого императора найти невозможно, как невозможно найти развалин всей его империи. Но с другой стороны... - Джафар еще раз посмотрел в светящееся пространство, - люди ведь там, внизу, живут сейчас и не дожили еще до своего смертного часа. Как это все сопоставить? Люди и Атлантида есть, и в то же время их нет.
   Он задумался. Как бы поступил он сам на месте Эбса? Если честно, то, наверное, так же. Голос сердца у большинства людей все равно сильнее голоса разума.
   - Ты вернешься с нами на корабль после визита на Землю или останешься там?
   - Я еще не решил.
   - Ты должен знать, что на Земле тебя ждет голодная смерть. Ведь ты будешь призраком, и пища для тебя станет недоступной. А с нами ты сможешь продолжить экспедицию и вернуться на Землю в реальном обличии, но уже в незнакомый ни нам, ни тебе мир. Подумай хорошенько над перспективой.
   - Хорошо, я приму какое-нибудь решение, - атлантин задумался на какое-то мгновение и продолжил: - Мне пришла мысль о том, что находясь на Земле, в моём мире, мы можем не найти обратной дороги сюда. Никто из нас не представляет, как выглядит проход с той стороны.
   - Я абсолютно уверен, что оттуда видно все, происходящее здесь, - твердо заявил Новиков.
   Эбс покачал головой.
   - А я в этом не уверен, поэтому предлагаю перенести сюда Богиню Мать из моей каюты. Она открыла мне окно домой, она же и поможет вернуться назад.
   - Ну, что ж, по-моему, никто возражать не станет. Так спокойней и тебе, и нам всем. Верно? - Джафар окинул взглядом присутствующих.
   - Друзья, минуточку внимания! - похлопал в ладоши Видерсон. - Кажется, наша экспедиция срывается.
   - Что за чушь?
   - Да, срывается. Мы можем покинуть корабль только на посадочных модулях, а коридор открыт только на месте этой стены. Как вы собираетесь выводить модули из ангара на Землю, если там, за шлюзом, эргосфера Черной Дыры?
   - Вот те на! Как же мы об этом не подумали? Все обсудили до деталей, а этот самый главный момент обсудить забыли. Да, у нас проблема. И серьезная. Что будем делать? Думайте, коллеги, - Джафар поджал губы и уставил взгляд своих чёрных глаз на Новикова. Тот смотрел в сторону и думал о своём.
   - Богиня Мать, - сказал Эбс и замолчал.
   - Что Богиня Мать? - Джафар с нетерпением потряс атлантина за плечо. Но Эбс сидел с каменным лицом.
   - Богиня Мать, - повторил он и закрыл глаза.
   Никто не понимал, что значили слова атлантина, но чувствовали в них скрытый смысл. Состояние статуи, в котором находился Эбс, продолжалось несколько минут. После чего он открыл глаза и тихо сказал:
   - Нам всем следует перейти в ангар и перенести туда же Богиню Мать. Она согласилась.
   - С чем?
   - Она нам поможет.
   - Богиня Мать, - протянул Джафар и обхватил ладонью подбородок. - Видимо, в этом золотом идоле скрыт гигантский потенциал. Что ж, тогда все в ангар!
   Члены команды вышли из кают-компании, ведя меж собой в полголоса тревожные разговоры, и направились по коридорам дисколета к ангару, где стояли готовые в любую минуту покинуть корабль, посадочные модули. Хотя чарующий вид Земли манил каждого, и до него было рукой подать, все понимали, что путешествие предстояло опасное, возможно, более опасное, чем высадка на чужих планетах.
   Экипаж собрался в ангаре, а охранники принесли туда золотую статую Богини Матери и установили ее на том месте, на которое показал Эбс. Сам атлантин уселся в специально принесенное для него кресло, и очень скоро его фигура с головой, опущенной до колен, замерла. Эбс вошёл в транс. Здесь, в ангаре, повторилось все то, что было в кают-компании: засветилась желто-голубым светом одна из переборок, и все увидели вскоре океан и на его берегу прекрасный Вероэ.
   - Смотрите, птицы! Они летят прямо на нас! - закричала Виктория, прыгая от радости и указывая пальцем вдаль. Стая птиц на самом деле приближалась. Было не понятно, видят ли пернатые ангар дисколета на фоне чистого неба или нет. Скорее всего, нет, так как они летели, не меняя курса, прямо в открытое чрево ангара. Птицы приближались и были совсем рядом. Люди уже ожидали увидеть их над своими головами, этих птиц Атлантиды. Но в самый последний момент, когда казалось, что стая неминуемо залетит внутрь, птицы резко взяли в сторону и исчезли из вида. И только одной из них оказался не под силу крутой вираж. Ворон или похожий на него, но только значительно крупнее его древний предок, все же пролетел через границу миров. Птица попала в ангар полупрозрачной, напуганной неожиданной сменой обстановки и кричала от страха во всё горло. В ее виде и крике было что-то демоническое. Наконец, птица сообразила, что надо вылететь назад, туда, к светящимся небесам. Она резко развернулась и, пролетев над головами людей, вторично прошла границу между прошлым и настоящим, после чего бросилась догонять своих сородичей. Всем было жаль её, ведь теперь получалось, что она никогда уже не сможет обрести прежний свой вид, а так и останется для своей стаи прозрачным, и поэтому пугающим, нечто. Но бедной птице не придется долго мучиться - голодная смерть ей обеспечена.
   Этот случай ранил души людей и заставил их о многом задуматься.
   Подготовка к высадке в Атлантиду, а точнее в ее столицу Вероэ, шла полным ходом. Весь экипаж разделился на четыре группы по количеству имевшихся на корабле посадочных модулей. В каждый из них был взят большой запас провианта на случай непредвиденных обстоятельств. Был разработан план посещения столицы, включавший в себя и визит в жилище Эбса. Эбс также настоял на аудиенции у императора в его дворце. Новиков посоветовал начать посещение Атлантиды со встречи с учеными-специалистами в области астронавтики и физики, чтобы им объяснить свое появление из будущего, найти у них понимание. Только в этом случае визит к императору становился возможным и мог оказаться полезным. Присутствие ученых помогло бы избежать паники. В Вероэ, по словам Эбса, находился Императорский Дворец науки, где работали самые именитые ученые. Сам Эбс никогда в этом дворце не был, но прекрасно знал его местонахождение. Конечно, вся группа могла бы знакомиться с городом и без визита к ученым мужам империи, не взирая на панику. В этом случае ни о каком общении и взаимопонимании речь бы уже не шла. Просто тогда их появление было бы для жителей Вероэ непонятным нашествием призраков. А Эбс настаивал на своем визите к императору Рипосопалу с целью завершения своей военной миссии на Сатус. Переубедить его было невозможно. Поэтому и принят был такой план. В общем, сборы проходили недолго, и вскоре четыре модуля с экипажами стояли в ангаре, готовые к переходу в другое время через пространственный коридор. В середине этого большого помещения стояла золотая статуя Богини Матери, которая следила за происходящим своими живыми человеческими глазами.
   И вот подошло время старта. Была объявлена готовность номер один. Люди, все без исключения, испытывали сильное волнение от предстоящего перехода в другой мир. Он казался им более опасным, чем даже спуск на холодный и скрытый атмосферой, а поэтому загадочный, Титан, так как этот переход, а точнее его последствия, были совершенно непредсказуемы с точки зрения современного научного опыта. Официально принятые классические теории вообще отрицают саму возможность существования таких пространственно-временных переходов.
   Всю экспедицию возглавил Джафар. Вместе с ним в челноке находились Жамиля и Эбс, а управлял машиной его верный страж Саид. Профессор Новиков с Викой, Саадомусом, Краевским и еще двумя охранниками занимали второй челнок. Управлял им Саадомус, который унаследовал лётный опыт от Лютца Штефана. Остальные члены экипажа разместились в последних двух модулях. Джекобс оставил дисколет на автоматическом режиме и полностью доверил его прекрасной и пока безотказной автоматике.
   - Начинаю отсчет: десять, девять, восемь...
   Сердце Сергея Сергеевича готово было вырваться из груди по двум причинам - его пугал переход через границу двух миров и в то же время он трепетал от предвкушения встречи с загадочным городом, лежавшим там, внизу, от посещения давно погибшей Атлантиды.
   - Ноль! - выкрикнул Джафар, и первый модуль рванулся вперед и нырнул в эту прозрачную, невидимую, но реально существующую границу между двумя взаимоисключающими реальностями. Он уже виден был в воздухе Атлантиды, когда их машина рванулась вслед за первой. Новиков зажмурил глаза и готовился к худшему исходу. Он держал их закрытыми несколько секунд. Но за это время ничего не произошло, и Сергей Сергеевич медленно открыл глаза. Свет! Солнечный свет! Бездна голубого неба. Бесконечная синяя гладь океана. И город. Удивительный город внизу среди зеленых холмов Атлантиды. Далекие горы со снежными вершинами. Неужели таким был когда-то этот, покрытый вечными льдами суровый материк, омываемый холодными морями? Не сон ли это? Да нет, вот она перед ним сказочная супердержава Атлантида, оставившая о себе только устный след в истории.
   Четыре летательных аппарата один за другим, как стая птиц, обходили Вероэ с востока и направлялись к побережью. Когда модули зашли с севера над океаном, взору людей открылся удивительный вид столицы Империи. Все побережье, с которого начинался город, обрывалось в океанские воды отвесной искусственной стеной огромной высоты, простиравшейся на десятки километров и заканчивавшейся отвесными скалами с востока и с запада. На белом фоне стен были видны многочисленные окна, а сами стены украшало множество башен с круглыми куполами, сверкавшими позолотой. В самой середине этой гигантской стены были видны огромные ворота, увенчанные с обеих сторон высокими башнями, имевшими форму усеченных пирамид. Ворота были открыты, и за ними просматривался судоходный канал, уходивший внутрь города. С высоты птичьего полета было видно, что канал этот протекал под полукруглыми перекрытиями и выходил из-под них только в центре города, смыкаясь с огромным кольцевым рвом, широким и наполненным водой. Оба берега этого гигантского рва имели такие же отвесные каменные стены с одними единственными воротами по всей окружности, через которые также проходил судоходный канал. Ближе к центру были построены еще два таких рва, опоясывающих небольшой остров в середине этих окружностей. На острове возвышался неповторимый по своей красе дворец чудесной архитектуры, утопавший в зелени экзотических деревьев. Приглядевшись повнимательнее, Сергей Сергеевич заметил, что все эти, сходящиеся к центру, кольцевые каналы были соединены между собой небольшими мостами. По этим каналам и вдоль побережья двигались многочисленные суда, форму которых с этой высоты разглядеть было невозможно. Каналы, как нельзя лучше, вписывались в архитектуру окружавших их построек, почти все из которых своим видом напоминали дворцовые сооружения. Но, без сомнения, это были жилые дома и общественные здания. Многочисленные улицы в строгом геометрическом порядке пересекали город. Главные магистрали лучами расходились от дворца, расположенного в центре, и соединялись между собой улицами, образующими окружности. Магистрали прерывались каналами, но продолжались на другом берегу. По этим улицам двигался какой-то транспорт сплошными потоками, и с высоты город напоминал муравейник. Вероэ имел в диаметре километров тридцать, и в нем проживало не менее миллиона человек.
   Облетев весь город по кругу, группа должна была по плану приземлиться на плоской крыше Имперского Дворца науки. Но тут случилось непредвиденное. Где-то вдалеке на северо-западе появилась маленькая незаметная точка. Она попала на радары каждого модуля и насторожила пилотов. Точка приближалась на огромной скорости, идя наперерез курсу группы. Чтобы избежать столкновения с неизвестным летящим объектом, Саид сделал крутой вираж в сторону города. Но черная, ежесекундно растущая в размерах, точка, изменила свой курс, и стало ясно, что столкновение со вторым модулем будет неизбежным. Она была уже вот, рядом, эта "черная птица". Ее форма казалась хищной и походила на наконечник стрелы. Сергей Сергеевич сжался в комок, ожидая страшного удара, но глаза закрыть не смог. Наоборот, он, как завороженный, не моргая, смотрел на приближавшуюся машину. Миг - и она темной тенью скользнула сквозь него самого и посадочный модуль, быстро скрывшись из вида.
   - Машина прошла сквозь нас, не причинив вреда! Может быть, мы совсем невидимы? - прошептал Новиков.
   - Скоро мы это узнаем, - ответила ему Вика тоже шёпотом.
   Саадомус продолжал вести челнок, не выражая никаких эмоций, и все время молчал.
   - Как вы там? - послышался из динамика голос Джафара. - Не пострадали от столкновения?
   - Нет, вроде все в порядке. Этот аппарат пролетел сквозь нас.
   - Вот вам первое преимущество нашего положения. Будьте внимательны - скоро посадка. Как вам панорама внизу? Вид города впечатляет, не правда ли, друзья? Под нами просто страна дворцов. А где же у них простые люди живут? Неужели в этих царственных постройках?
   - Почему вы называете наши дома дворцами? - подал голос Эбс. - Разве вы живете не в таких же? У нас не бывает других строений. Многим из этих зданий тысяча и более лет. Мы ведь строим все на века. Горная порода - долговечный материал. Только дикие варвары строят свои жилища из дерева и еще каких-то самодельных глиняных камней. У Рама много таких недолговечных построек. Последние века эти дикари стали тоже возводить серьезные сооружения. Но куда им до нас! Они же недалеко ушли от варваров.
   У Новикова мелькнула мысль: "Значит, я варвар, как и все мы, у меня ведь был тоже кирпичный дом. Ну-ну. Посмотрим!"
   Посадочные модули зависли над городом и начали снижение. С небольшой высоты архитектура зданий потрясала своим фундаментальным великолепием. Было видно, что стены всех домов построены из огромных, цельных, обработанных каменных блоков, покрытых вязью рельефного орнамента. Цветная глазурь, в основном голубого цвета, подчеркивала архитектурные детали. Нигде не было видно чистого, ровного каменного участка стены. Казалось, неизвестный великий художник не оставил свободным от своих творений даже квадратного метра поверхности. Все или почти все дома Вероэ имели плоские крыши. Это придавало городу особый колорит. Трудно было даже представить себе, сколько же потребовалось времени, чтобы построить такие гигантские здания-дворцы, имевшие высоту десяти - двенадцатиэтажного дома, из цельных каменных блоков, и от земли до самой крыши покрыть стены искусным орнаментом. Окон почти не было видно, во всяком случае, они не являлись архитектурным элементом. Определенно, город строился столетия с привлечением огромных людских ресурсов, основательно и на века, чтобы заявить всему миру о своём могуществе. Вдоль улиц, проходивших среди всего этого великолепия, росли пальмы и еще какие-то экзотические деревья, кое-где были видны лужайки и парки, искусственные водоемы. И кругом медленно передвигались маленькие разноцветные точки - люди. По большим широким улицам проезжал транспорт. Он был не похож на современные автомобили, во всяком случае, колес у него видно не было. Один из таких транспортных потоков проходил между двумя гигантскими каменными статуями кошек, сидевших по обе стороны автострады. Кое-где в городе возвышались еще статуи, подобные этим, но уже имевшие не такие колоссальные размеры.
   Со стороны наблюдателю, если, конечно, такой имелся среди горожан, было видно, как на широкую плоскую крышу Имперского Дворца науки - огромного здания светло-коричневого цвета со стенами, от земли до самого верха усеянными многочисленными фигурами, с полосами голубого изразца, опоясывавшими его по периметру, словно на посадочную полосу аэродрома, опустились четыре прозрачные, как миражи в пустыне, удивительной формы аппарата. При этом они не издали ни единого звука.
  
   ... Нимред - молодой физик, всего год назад принятый в гильдию ученых отцов, как раз в этот момент выходил на крышу для проведения своих ежедневных сеансов медитации. Он сделал последние шаги по ступенькам, поправил свой горо - костюм, отличавший ученого от человека с другими занятиями, и взял в руки конец бисерного пояса, ощущая который между пальцами, ему легче было сосредоточиться и войти в транс. Из-за своего пристрастия к медитации - варварскому занятию, которому он научился от своего раба, выходца из Агонии, Нимред был объектом насмешек и уколов своих коллег. Он понимал, что это не придает ему авторитета, но уже ничего не мог с собой поделать. Вот и сейчас он, как и всегда в это время, ступил на крышу дворца науки, чтобы предаться своему любимому занятию. И тут он увидел Это. Первая мысль, которая осенила молодого человека, была та, что увиденное им - результат его варварского увлечения и является плодом воспаленного сознания. Встряхнув себя и сосредоточившись, Нимред понял, что видение существует наяву. Как ученый, он начал искать объяснение странному феномену в проявлении знакомых физических законов, в, возможно, необычном состоянии атмосферы, породившем этот мираж. Ему это более- менее удалось. Научная догадка немного успокоила молодого человека, но волновал сам факт видения - четыре прозрачных удлиненных диска, один за другим сделавших посадку на крышу. Каждый из них поначалу завис над поверхностью, выложенной мраморными плитами, а потом выпустил четыре ноги-подставки, на которые и опустился. Откуда появились эти диски, Нимред не ведал и не мог даже предположить. А вдруг это новое секретное оружие Рама? Мелькнувшая отчаянная мысль его насторожила. Как бы там ни было, он решил не рисковать и попятился назад, к люку, ведущему вниз, чтобы призвать на помощь солдат и сообщить обо всем Нехору - Верховному Управляющему гильдии ученых отцов.
   - Остановись, гефарий, мы не причиним тебе зла, - услышал Нимред громкое обращение к себе, исходящее от тарелкообразных призраков. Гефарием его мог назвать только атлантин. Это было очень уважительное обращение к соплеменнику.
   - Я атлантин Эбс из рода Камастаа, османий вимана Орел, отправленного к Сатусу в 5415 году Империи. То, что ты сейчас видишь, гефарий, - результат этой экспедиции.
   На фюзеляже призрака открылась дверка люка, опустился трап и вскоре по нему сошел такой же прозрачный, как и сам аппарат, человек, имевший вид, судя по прическе, бороде и дорогим оплечьям, уважаемого атлантина. У самого Нимреда борода еще не росла, о чем он очень сожалел, но прическа была точно такой, как и у пришельца. Молодой ученый задумался. Шел 5420 год. Он сам уже год в гильдии ученых отцов, но ничего не слышал о военной экспедиции на Сатус - последней недавно открытой планете Системы. Кто этот человек, по внешнему облику похожий на атлантина, но человеком которого назвать было нельзя?
   - Богиня Мать, спаси меня от происков злой силы! - зашептал Нимред.
   - Гефарий, - раздался голос призрака, - я и мои товарищи хотим только одного - чтобы ты представил нас Высшему Совету ученых отцов. Нам необходимо рассказать все о себе, как бы это фантастично не звучало и не выглядело. Свой визит в Атлантиду мы специально начали с Имперского Дворца науки. Мы хотим встретиться с учеными и надеемся найти понимание. Сообщи о нас Верховному Управляющему гильдии Нехору, если он еще на этом посту и ответь мне: какой сейчас год?
   Нимред нервно теребил конец своего бисерного пояса, успокаивая себя. Постоянные тренировки дали свои плоды. Очень скоро он успокоился, взял под контроль эмоции, и ответил:
   - 5420 год.
   - Пять лет! - произнес призрак. - Пять лет я не был дома, - с этими словами он тяжело вздохнул. - Не бойся меня, ведь я воин Атлантиды, - прозрачный человек сделал паузу и уже более тихим голосом закончил: - Или то, что от этого воина осталось. Мы подождем здесь, а ты иди и сообщи, кому надо.
   Эбс положил руку на грудь и низко поклонился. Нимред ответил ему тем же. Он попятился назад к люку, ведущему вниз, и стал медленно спускаться задом по ступенькам, не сводя глаз с призрака. Юноша опускался все ниже и ниже, и, как только это непонятное видение исчезло из вида, сломя голову, бросился бежать, падая и поднимаясь, не чувствуя под ногами ступеней. И куда только делись плоды изучаемой им науки познания самого себя? Он влетел, как ураган, в длинный коридор со светящимся полом и резными стеклами, ведущий в рабочую комнату Нехора. Коллеги - ученые с удивлением смотрели на молодого человека, бегущего вперёд с лицом, перекошенным от ужаса, бегущего, ничего и никого не замечая, расталкивавшего всех на своем пути. Такое поведение в священных стенах считалось верхом неуважения к науке и к ее главному почитателю императору Рипосопалу. Все оборачивались вслед бегущему и молча качали головами. И только Богиня Мать, видимо, знала, о чем думали эти люди.
   Нехор, одетый в красный горо с золотой шапочкой, являвшейся символом ученой власти, сидел за своим столом, сделанным из белой резной кости, в золотом кресле с высокой спинкой, инкрустированной разноцветными переливающимися камнями. Перед ним светился монк - прозрачный шар, дающий изображение внутри себя. Это было интеллектуально-информационное устройство, управляемое психической энергией человека, работающего с ним. Работа на монке требовала сосредоточенности и большой концентрации мысли, поэтому вбежавший в комнату юноша, отвлекший от этой работы Нехора, ввел того в гнев. Этот юнец, ворвавшийся без разрешения, облачен был в одежды ученого отца, но Верховный Управляющий не помнил его лица, хотя на своем посту был пятнадцатый год. Все говорило за то, что юноша недавно был принят в гильдию, и его наглость еще больше злила главного ученого Империи.
   Нехор вскочил со своего кресла.
   - Как ты посмел ворваться сюда и отвлечь меня от единения душ с монком, сын гиены?!
   - Прости меня, великий Нехор! - с этими словами молодой ученый положил руку на грудь и поклонился до земли. - Прости меня за мою дерзость, но случилось такое... Такое...
   Казалось, юношу разорвет от избытка информации. Слова застряли у него в горле, и лицо сковала гримаса страха.
   - Что могло случиться такого, что заставило тебя нагло перешагнуть все рамки приличия?! Неужели нас посетил Император, а я этого не знаю? - Нехор злорадно усмехнулся. - Отвечай!
   - Там... На крыше... На нее опустились призрачные воздушные корабли. Из одного вышел фантом, одетый как атлантин, и говорил со мной!
   - Ты болен или пьян?!
   - Нет, Великий, нет! Это правда! Этот призрак говорит, что является участником экспедиции к Сатусу в пятнадцатом году. Он назвал свое имя - османий Эбс и попросил сообщить о его визите тебе, Великий Нехор. Это правда, поверь мне! Призрак сейчас на крыше дворца!
   Нехор сделал озабоченное лицо.
   - Как ты сказал, зовут этого атлантина?
   - Османий Эбс, Великий!
   - Эбс, говоришь? - учёный повернулся к монку и положил пальцы на его сферу. На экране начали меняться тексты и изображения. Нехор молча смотрел на светящийся шар, потом отнял от него руку и задумался. Нимред не сводил растерянного взгляда с его сурового лица.
   - Значит, говоришь, демоны?
   - Призраки. Я говорил - призраки.
   - Возможно, это одно и то же. Кто еще знает о них?
   - Никто, Великий. Я сразу - к тебе.
   - Это хорошо, - медленно проговорил Нехор, думая о своем, затем взял в руки маленький прозрачный шар, лежавший на инкрустированной золотой подставке с тремя ножками в форме кошачьих лап. Он держал его на вытянутой руке и смотрел в его прозрачную глубину. Внутри него появилось объемное живое изображение головы Эбса. Внимательно разглядев его, Нехор погасил монк и опустил шар в изящную сумку в форме куба на длинной бисерной тесемке.
   - Ну, что ж, веди меня к призраку.
   Нимред шел по лестнице первым, за ним, сопя, поднимался Нехор. Добравшись до выхода на крышу, молодой человек в нерешительности остановился.
   - В чем дело? Иди вперед! - повелительным тоном приказал Нехор.
   Юноша с опаской высунул голову на плоскую крышу и тут же нырнул внутрь.
   - Они тут, Великий!
   - Так пошли!
   Нимред пересилил себя и, дрожа от страха, поднялся на крышу. За ним это сделал и Нехор.
   - Вон они!
   - Сам вижу, - Управляющий отстранил юношу в сторону и смело сделал шаг навстречу прозрачному человеку, стоявшему рядом с таким же прозрачным объектом, похожим на летательный аппарат неизвестной конструкции. Нимред прошептал за спиной в самое ухо:
   - Вон еще три таких же машины на другом конце крыши.
   Нехор не сводил глаз со стоявшего перед ним призрака, а тот смотрел ему прямо в глаза.
   - Я Эбс из рода Камастаа, османий вимана Орел! - голос призрака звучал торжественно, как и подобало говорить атлантину в подобной ситуации, но Нехор воспринимал его мысли раньше, чем до него доносились слова.
   - Я тот, кого ты хотел видеть - Великий Нехор.
   - Тебя, конечно, удивляет мой вид, Великий. Я попытаюсь все объяснить, поэтому и решил обратиться к тебе, наиумнейшему ученому отцу, в надежде, что ты сумеешь понять. Я не один на корабле, со мной мои новые друзья, как это не парадоксально звучит - мои и твои далекие потомки.
   Лицо Нехора напряглось.
   - Ты, конечно, удивлен?
   - Я удивлен всей этой картиной, куда уж больше?
   - Друзья, подойдите ко мне! - громко сказал, почти крикнул, Эбс. Из люка по ступеням трапа спустились двое мужчин - призраков с вызывающей внешностью - все они были гладко выбриты и коротко подстрижены. Нехор отпрянул невольно назад. Какое уродство! Последней спустилась удивительной красоты женщина.
   - Они варвары?
   - Нет, Великий, эти люди родились после твоей жизни через пятнадцать тысяч лет.
   - Они что - из будущего? Как ты оказался с ними? - с недоверием в голосе проговорил Нехор.
   - Я все объясню, за этим и пришел.
   После официального представления друг другу разговор атлантинов велся уже на телепатическом уровне.
   - Я хочу познакомить тебя с моими друзьями. Это Джафар - османий большого вимана, оставленного нами при помощи этих вимана-лодок, - Эбс показал рукой на стоявший позади модуль и на остальные три.
   - Это Саид, воин и великий друг Джафара. Эта прекрасная женщина Жамиля - жена османия. На остальных трех вимана-лодках еще шестнадцать членов команды - пятнадцать людей и одно существо с Хабиноры, принявшее форму человека. С нами еще одно животное удивительной формы с Тотори, который мы тоже посетили - смерч песка, живого песка. Это все так, хотя и удивительно.
   Лицо Нехора было похоже на маску и не выражало никаких чувств.
   - А теперь самый главный вопрос: почему вы все выглядите, как призраки?
   Эбс тяжело вздохнул и попытался дать объяснение своей внешности:
   - Сатус, на который я отправился по приказу Императора с воинами Керксом и Чоттом, оказался вовсе не планетой, а чем-то вроде преисподней - царством Слепого Гонуса. Нас затянуло в бездну. Я потерял своих друзей - они утонули во времени и пространстве. Даже допускаю, что они оказались в Атлантиде, пройдя через пространственный коридор, только навряд ли они теперь живы. Богиня Мать оставила мне жизнь, но лучше бы этого не делала. В той черной бездне время останавливается. Сколько я там пробыл, не могу сказать. И когда мой вимана по какой-то причине освободился от гигантского тяготения Сатуса, я попытался вернуться домой один, но пришлось сделать вынужденную посадку на Нафокрисе. Я надеялся подремонтировать повреждения своего вимана и нанести визит наместнику Императора на Нафокрисе Аметиху, но застал наши базы в ужасной разрухе и запустении. Там не было ни одной живой души. Оборудование все выглядело ветхим, но я кое-как сумел его запустить. До Земли мой вимана не дотянул бы, и я вынужден был остаться на планете, ожидая чуда. И вот Богиня Мать услышала мои молитвы - я встретил на базе людей, тех самых, что сейчас со мной, которые оказались там совершенно случайно из чистого любопытства. Они направлялись на Сатус, но только в отличие от меня и моей команды зная его истинную физическую природу, изучив его свойства и готовые ко всему. Они объяснили мне, что за время моего пребывания в этой преисподней, на Земле минуло много тысяч лет. Что Атлантиды давно уже не существует, а сам наш континент - огромная глыба льда посередине холодного океана. В истории человечества остались только отдельные упоминания о нашей стране. Об Империи Рама никто даже и не слышал. Таким образом я и оказался среди этих людей. На Нафокрисе меня ждала голодная смерть, и я вынужден был отправиться с ними назад к тому самому дьявольскому месту, из объятий которого вырвался. Но сделал это чтобы спасти свою жизнь.
   По лицу Нехора было видно, что он не верит ни единому слову из сказанного. Ничего удивительного в этом не было, уж слишком фантастически звучал рассказ. Но необходимо было донести до главного ученого Империи его суть, и Эбс продолжил:
   - Цель экспедиции османия Джафара была такой: добраться до Сатуса, попасть в поле его тяготения и, правильно рассчитав траекторию движения корабля, выйти на его устойчивое орбитальное движение. Нахождение в течение какого-то времени в непосредственной близости от этого дьявольского места позволяет сделать скачок на десять тысяч лет вперед. Но, выйдя в итоге на орбиту Сатуса, мы увидели, что, наверное, благодаря моему мысленному единению с Богиней Матерью, открылся пространственно-временной коридор между кораблем и Землей, точнее пространством над Вероэ. Но так как нельзя соединить две взаимоисключающие категории - жизнь и смерть, то, возможно, единение с этим миром носит чисто условный характер, - Эбс провел руками вдоль своего тела. - Ведь для нас вы умерли пятнадцать тысяч лет назад. Но вы живете в этом своем времени, все идет своим чередом и все еще у вас впереди. Поэтому, как воин Великой Атлантиды, попавший в исключительные условия, я хочу доложить своему Императору о результатах возглавляемой мной экспедиции.
   - Ты хочешь встретиться с Императором? - в голосе Нехора чувствовалось наигранное удивление и полное недоверие к услышанному только что рассказу. - Право, даже и не знаю, что сказать. Этот вопрос надо обсудить. Я не могу явиться к Рипосопалу, не зная точного ответа на ваш феномен. Подумаю.
   - У меня еще будет огромная просьба, - Эбс мечтательно закрыл глаза.
   - Говори.
   - Я хочу увидеть свою семью.
   - Твоя семья в полном здравии. Я постараюсь тебе помочь, - Нехор вынул из своей сумочки, висящей у него на плече, прозрачный шар и зажал его в вытянутой руке. Как и в прошлый раз, внутри него появилось изображение головы Эбса. Он внимательно сверил с ним внешность призрака, убрал шар и произнес:
   - Ожидайте, я сообщу о своем решении.
   С этими словами Нехор удалился, за ним следом поспешил Нимред. Эбс повернулся к своим товарищам.
   - Придется ждать - ничего не поделаешь. Давайте вернемся в модуль.
  
   Нехор возвратился в свои рабочие апартаменты очень расстроенным. Будучи человеком исключительно умным, он по праву занимал свой пост и при встрече с Эбсом играл, как талантливый актер. Он сразу оценил и просчитал ситуацию на много ходов вперед. Как прекрасный физик и астроном сегодня учёный понимал все, что произошло с вимана Орел и в частности с Эбсом. Но это сегодня, а вчера? Несколько лет назад Нехор был абсолютно уверен, что Сатус - крупная планета Системы. Он опубликовал даже научный труд на эту тему. Ему удалось силой своего авторитета заткнуть рты всем противникам. А такие были. Япфет. Когда-то, будучи еще учениками Имперской школы надежд, где училась самая одаренная молодежь Атлантиды, они даже дружили. Оба стали впоследствии известными учеными и... непримиримыми врагами в науке. Богиня Мать была более благосклонна к Нехору, и он достиг больших успехов в научной карьере благодаря таланту психолога и изворотливости ума. И вот Япфет обрушился со всех трибун на расчеты и утверждения своего бывшего друга и теперешнего оппонента, опубликованные тем в работе, посвященной Сатусу. Япфет был автором и проповедником разработанной им так называемой "Теории Вселенского взгляда на вещи". Это была научная теория, рушащая веками сложившиеся и проверенные человеческим опытом постулаты. Она ставила с ног на голову все, что до этого считалось прописными истинами в науке. Согласно новой теории Сатус не являлся планетой в привычном понимании. Он - якобы был продуктом гибели гигантской звезды, входившей в звездную пару с Солнцем. Это экзотический объект, сжатый силами гравитации в точку, где сами эти силы стремятся к бесконечности. Согласно теории Япфета время рядом с такого рода объектами замедляет свой ход и практически останавливается для отдаленного наблюдателя. Оппонент Нехора был ярым противником отправления военной экспедиции на Сатус, предрекая ей гибель. Но как сейчас, так и тогда, несколько лет назад, шла война, и Империи нужны были новые территории и новые планеты для размещения своих военных баз. Тем более что Атлантиде в ее экспансии в Космосе наступала на пятки Империя Рама. И вот тогда к Нехору явился Тумвол - Великий Страж Империи. Он интересовался теорией Япфета, просил растолковать ее суть, хотел определить для себя, какова вероятность того, что она верна. Нехор убедил тогда его в несостоятельности выводов своего противника. Но прозорливый ум Верховного Управляющего понял, что нужно Тумволу. Организацией экспедиции и постройкой сверхнового вимана Орел руководил именно он, Тумвол. Проект, несущий огромные перспективы Империи, требовал и огромных затрат. Шутка ли сказать - новая планета присоединится к владениям императора Рипосопала. И последний не жалел никаких средств для осуществления этого дела. Но император был человеком расчетливым и умным. Благодаря во многом его личным качествам, Атлантида успешно вела войну с Империей Рама. Монарх назначил аудиенцию Япфету и хотел лично выслушать его мнение в отношении предстоящей экспедиции. Тумвол видел в предстоящем визите учёного угрозу своему детищу - новому вимана и искал поддержку у Нехора. И он ее получил. Но полной уверенности в том, что Рипосопал после беседы с Япфетом не приостановит проект, не было. Таких гарантий не мог дать и Нехор - император был человеком властным и упрямым. Поэтому с молчаливого согласия ученого Великий Страж и вынес приговор Япфету. Нехор понял это во время кремации тела своего бывшего друга и в душе остался довольным исходом дела. Конечно, ходили слухи, что учёный погиб не случайно, что он не сам сорвался с крыши, где принимал солнечные ванны, что ему кто-то помог. Искали тех, кому выгодна была его смерть. Не обошлось и без подозрений в адрес самого Нехора, но Тумвол силой своей власти все уладил. Прошло пять лет, и вот один из членов той экспедиции вернулся, точнее, вернулся его призрак. Но даже призрак сейчас был прямой угрозой авторитету обоих вельмож. В людской памяти еще не стерся Япфет с его теорией. Нехор положил руку на монк и сосредоточился. На экране появился Тумвол. Командующий армией был красивым мужчиной. Золотой шлем Стража, с которым тот никогда не расставался, разве что на время сна, очень был ему к лицу. И эти красные змеи на белом мундире. Да, Тумвол являл собой впечатляющее зрелище!
   Нехор не подал вида, что в нем бушует ураган чувств.
   - Приветствую тебя, Тумвол! Живи вечно!
   - Приветствую тебя, Нехор! Живи дольше меня!
   - Похоже, народ Атлантиды скоро лишится и своего Великого Стража и Верховного Управляющего гильдии ученых отцов. Так что наши пожелания не больше, чем пустые слова, - прочел Тумвол мысли ученого.
   - Что еще за глупость? О чём ты говоришь?
   - Это не глупость, это смертельная угроза, нависшая над нами.
   Нехор пересказал Великому Стражу все, чему только что был сам свидетелем.
   - Где этот юнец Нимред? - последовал первый вопрос.
   - Он у себя в рабочей лаборатории. Я запретил ему с кем-нибудь общаться.
   - Правильно, друг мой. Я им займусь немедленно. Нам нужно встретиться и подробно все обсудить. Жду тебя, Нехор, одного у себя во владениях вечером. А пришельцам скажи, что императора нет в Вероэ, что он будет только завтра и завтра к вечеру обязательно их примет. Пусть остаются там, где они есть, и ждут. Им не стоит будоражить граждан Атлантиды - война и так не дает никому покоя.
  
   ... Нехор упал на колени и низко опустил голову перед монархом, восседавшем на величественном троне, сделанном из зеленого камня и отделанном золотым орнаментом. Трон стоял между огромными статуями сидящих кошек, отливающими золотом. Император был облачен в белые одежды, расшитые тонкой блестящей нитью. В его длинную черную бороду были вплетены красные и белые ленты - такое украшение считалось исключительно царской привилегией. Голову императора покрывал венок из золотых листьев и цветов, обложенных драгоценными камнями. На коленях правителя Атлантиды сидела живая черная кошка с золотым ошейником, являющая собой символ царской власти.
   - Приветствую тебя, Рипосопал, благородный потомок Богини Матери! - торжественно произнёс главный учёный муж, не отрывая головы от пола. - Твой верный слуга перед тобой!
   - Встань, Нехор, и подойди. Расскажи своему императору и Богине Матери, что привело тебя во дворец?
   Ученый поднялся и встал рядом с троном.
   - Я бы не стал беспокоить тебя, Великий Повелитель Атлантиды, если бы не важные обстоятельства. Идет многолетняя война с коварным и гнусным врагом Рама. Успехи нашей доблестной Армии позволили нам одерживать одну победу за другой. Мы расширяем подвластные тебе владения на Земле и за её пределами. Нафокрис теперь весь наш. Недалек час, когда мы будем полностью контролировать Хабинору.
   - Нехор! Ты не забылся?! Ты хочешь передать мне военные сводки? Я их знаю лучше тебя. Разве ты за этим пришел?
   - Конечно, я пришел не за этим. Прости, Великий Рипосопал, за мое многословие. Но я напомнил тебе о наших победах, чтобы объяснить отчаянную попытку Рама изменить существующее положение. Вчера они предприняли дерзкую вылазку в наш тыл. А точнее объектом их диверсии стал я сам, - Нехор многозначительно посмотрел на императора и продолжил:
   - Надеюсь, ты помнишь, Великий, горячие споры вокруг экспедиции на планету Сатус с целью ее присоединения к территориям, подвластным тебе. Так вот, эта экспедиция была все же направлена туда, несмотря на происки враждебных сил, и она еще в пути. Ею руководит османий Эбс из рода Камастаа. До чего же додумались эти дети Слепого Гонуса - рама! Они определенно имеют своих агентов в высших эшелонах нашей власти, иначе бы к ним не просочились сведения о полете к Сатусу. Хотя, должен заметить, он готовился в условиях строжайшей секретности. Мало того, эта агентура им, видимо, донесла о превентивном ядерном ударе, который мы готовим оружием возмездия. Ничем другим я не могу объяснить акцию, которую рама сегодня предприняли против Атлантиды, первой своей целью выбрав меня. Чтобы нас полностью дезинформировать, они послали в Вероэ свою новую научную разработку - корабль-призрак. Должен признать, что, если в ядерном вооружении мы имеем преимущество, то здесь они нас обошли. На крышу Дворца Науки спустились четыре летательных аппарата неизвестной мне конструкции, полностью прозрачные и не имеющие материальной основы. Из одного такого аппарата вышел призрак человека, внешностью схожий с атлантином, и представившийся османием Эбсом. Он заявил мне, что никакой планеты Сатус не существует и что его прозрачность - результат посещения непонятного объекта, который находится на месте предполагаемой планеты. Таким образом, этот диверсант в призрачном облике героя - пилота с вимана Орёл пытается нас убедить в бесперспективности исследования Сатуса с целью его дальнейшего присоединения к владениям Атлантиды. Я проверил в системе монка - внешность призрака схожа с внешностью пилота по имени Эбс и только. Из-за полной проницаемости объекта и отсутствия материальной основы другая идентификация, кроме внешнего сходства, исключается. На этом-то врагами и построен их злой замысел. Призрак настаивает на встрече с тобой, Великий. По его словам на всех четырех кораблях находятся еще девятнадцать его товарищей. Чтобы окончательно запутать дело и придать всей акции правдоподобие, он рассказал, что вместе с ним прилетели люди из далекого будущего, в котором остались только отдаленные сведения об Атлантиде, да и весь наш материк больше не пригоден для жизни. Таким образом рама пытаются внести панику в наши ряды и не допустить акта возмездия со стороны нашей армии. Кроме людей, по словам диверсанта, среди гостей-призраков находится житель Хабиноры в образе человека. Это тоже проверить невозможно и, на мой взгляд, просто тактический прием врага. Так как все эти диверсанты Рама для нас полностью недосягаемы из-за отсутствия у них тел, мы должны выработать тактику противостоять им.
   - Я понял тебя, Нехор, - император величественно покачал головой. - У меня к тебе есть вопросы. Существует ли в настоящее время связь с вимана Орел? Это мой первый вопрос.
   - Великий, отправляя вимана к Сатусу, мы предполагали, что связь с ним будет затруднена из-за огромного расстояния, отделяющего его от нас. Последний раз он дал о себе знать уже за орбитой девятой планеты Блюк. Пока наша техника не позволяет нам получать устойчивые сигналы на больших расстояниях.
   - Так, ясно, - Рипосопал подпер рукой подбородок, выставив вперед свою шикарную бороду. - Вопрос второй: что это за житель Хабиноры? Насколько мне известно, большая часть территории планеты контролируется Рама. Разведка доносила, что враг пытался наладить контакт с якобы живущим в ее недрах разумным существом, но безуспешно. Наши пилоты с ним вообще ни разу не встречались. Я желаю видеть монстра и разговаривать с ним, если он умеет это делать.
   - Твое желание - закон, мой Император.
   - Если спутники псевдоосмания Эбса, по его словам, мои потомки, я хочу задать вопросы им лично в присутствии Богини Матери, может быть даже в ее обители, чтобы полностью быть уверенным в лживости их ответов.
   - Это же кощунство - впускать в храм чужестранцев, диверсантов Рама, только чтобы их изобличить! Одумайся, Великий!
   - Молчать! Да как ты смеешь, сын смертной женщины, упрекать меня в моём поведении! Моими поступками и желаниями руководит сама Богиня Мать, и никто не в праве осуждать меня!
   От возмущения Рипосопал даже встал с трона. Он принял такое решение из крайнего любопытства, что раздирало его. Люди-призраки, существо с Хабиноры... Даже если это происки Рама, интересно будет на них посмотреть. А Богиня Мать определит точно, кто есть кто. А вдруг Нехор ошибается и это на самом деле Эбс из рода Камастаа, и все, что он скажет, правда? Он, император Атлантиды, должен знать эту правду, какой бы она ни была.
   - Ты свободен! - Рипосопал величественным перстом указал ученому на дверь.
   Нехор опять распластался у ног правителя и запричитал:
   - Прости! Прости меня, Великий. Все мои помыслы и дела только о твоем благе и о благе империи. Прости меня!
   Император успокоился и опустился на трон.
   - Я посоветуюсь с Тумволом и приму верное решение.
   При этих словах Рипосапола Нехор, прижавшийся лицом к полу, улыбнулся и почувствовал себя лучше.
   - Иди, Нехор, я призову тебя, когда ты будешь нужен. Думаю, что это произойдет скоро.
   Верховный управляющий попятился назад. Отдалившись от трона метров на десять, он повернулся согласно этикету и побежал в конец зала к огромным резным дверям. Добежав до них, он опять упал перед закрытыми створками на колени, поцеловал пол и только после этого, не оборачиваясь к монарху, открыл их и удалился. Аудиенция была закончена.
  
   ... Уже много часов четыре посадочных модуля находились на крыше Дворца Науки. Казалось, что их контакт с учеными отцами Атлантиды остался забытым. За это время никто не пытался выйти с ними на связь. Люди начали беспокоиться, особенно Джафар. Он настаивал на том, что следует повторить попытку контакта и самим без приглашения войти внутрь Дворца. Эбс был категорически против такого шага. Он убеждал остальных, что не стоит покидать посадочных модулей и вторгаться в жизнь Атлантиды не званными гостями, так как у них, атлантинов, она, их жизнь, связана по рукам и ногам многочисленными обычаями, условностями и неписаными правилами, нарушив которые, можно полностью потерять расположение хозяев. А кроме него самого все остальные здесь гости и должны вести себя согласно этому статусу. За ними придут, обязательно придут, нужно только подождать.
   И вот, протомившись в ожидании еще несколько часов, люди заметили, что на радарах модулей появилась движущаяся точка. Она быстро приближалась, и вскоре в безоблачном небе возник сигарообразный летательный аппарат миниатюрных размеров. На его черном корпусе красовалось стилизованное золотое изображение оскаленной пасти.
   - Судя по гербу, это личный вимана Великого Стража Империи Тумвола. Тумвол - могущественный и страшный человек - правая рука императора. Было бы хорошо завоевать его благосклонность, - дал свои пояснения Эбс.
   Черный корабль бесшумно опустился метрах в тридцати от посадочного модуля Джафара. Из него никто не выходил, и было ясно, что те, кто внутри, наблюдают за гостями и ждут появления людей - призраков. Джафар и трое членов экипажа из его модуля вышли на крышу и встали рядом с трапом. Прошло несколько минут прежде чем высокий и стройный мужчина в золотом шлеме и белом мундире с вышитыми на груди красными змеями шагнул из открывшейся черной дверцы.
   - Идемте к нему, - предложил Эбс, - он не двинется с места. Мы гости, и таковы традиции. Делайте все, как я.
   Группа из четырех человек медленным шагом подошла к Тумволу, а это был именно он. Эбс положил руку на грудь и низко поклонился. Остальные попытались повторить движения атлантина, но у них это получилось не так непринужденно.
   - Приветствую тебя, гефарий! Я знаю, ты - Тумвол, Великий Страж Империи. Я османий Эбс из рода Камастаа, а это мои новые друзья, - передав эту информацию, атлантин не произнёс ни слова. - Представьтесь каждый Великому Стражу, - обратился он к своим товарищам.
   - Джафар - командир корабля и всей экспедиции.
   - Я - Жамиля - его жена, - прозрачное лицо девушки попыталось улыбнуться величавому чиновнику.
   - Саид - воин Джафара.
   Во время представления Тумвол внимательно смотрел на людей. Его не столько удивлял их прозрачный вид, сколько манера общаться. Заметив это, Эбс подсказал ему:
   - Эти люди, в отличие от нас, атлантинов, не умеют обмениваться мыслями, они вынуждены произносить слова, что, конечно, не делает им чести. В будущем люди утеряли такую способность. Передал ли тебе, Великий Страж, Нехор информацию о нас?
   - Да, я кое-что знаю с его слов. Теперь о вашем визите знает и император Рипосопал. Он удостоил вас огромной чести, назначив аудиенцию. Я вижу кроме этого еще вон те три вимана, стоящие в стороне. Мне сообщил Нехор, что ваша группа состоит из двадцати пилотов. К сожалению, император не может принять вас всех - это неприлично по нашему этикету. Аудиенции будут удостоены только пятеро на ваше усмотрение, включая жителя Хабиноры и Эбса.
   Джафар принял моментальное решение. Он достал из-за пояса рацию и вызвал к себе Новикова и Викторию с ее Тучей. Взяв с собой Вику, он решил удивить императора экзотическим зрелищем дрессированного смерча, чем надеялся расположить к себе Рипосопала. Вскоре к группе присоединились Сергей Сергеевич и девушка с вращающимся вихрем над плечом.
   - Что это? - спросил Эбса Тумвол, грациозно вскинув руку с вытянутым пальцем в направлении Викиной подопечной.
   - Это жизненная форма с Тотори, спутника Зигора.
   Великий Страж не сводил глаз со смерча, который явно его заинтересовал. Он готов был увидеть все, что угодно, но такое!.. Живой вихрь песка! Надо же!
   Вдоволь налюбовавшись зрелищем, Тумвол величественно произнес:
   - Слушайте меня внимательно, чужестранцы, и ты, гефарий. Если вы явились к нам с миром, как заявляете, условия визита будут такими: пятеро из вас в темное время суток прибудут на своем вимана ко дворцу императора, а остальные останутся здесь, на крыше Дворца науки. Все это делается, дабы не будоражить жизнь Вероэ. Паника населения во время войны - опасное явление. Если вас эти условия удовлетворяют, то в час фиалки я жду на поляне императорского парка перед Дворцом. Надеюсь, гефарий, ты не забыл, где это находится?
   - Нет, Великий, не забыл. Мы будем там в назначенное время.
   Тумвол слегка поклонился, положа руку на грудь. Он с достоинством повернулся и удалился к своему вимана. Как только за ним захлопнулась черная дверца, корабль сразу набрал высоту и исчез в вечернем небе. Эбс поклонился в ответ и стоял в такой позе, пока машина Великого Стража не скрылась из вида.
   Сидя уже в кресле модуля, Джафар вышел на связь со всеми членами своей команды и объяснил обстановку, устроив что-то наподобие селекторного совещания.
   - Похоже, здесь нам не дадут поближе познакомиться с Атлантидой. Аудиенция у императора и дворцовая жизнь это еще не жизнь всего остального народа. А высокие чины почему-то боятся нашего присутствия, оправдывая истинные причины своих страхов условиями войны. Я ожидал от них большего интереса к нам. Это странно. Если мы не пойдем на открытую конфронтацию с властями, видимо, кроме дворца нам ничего не дадут увидеть.
   - Но мы ведь можем пойти на этот шаг. Что они нам сделают? - вступил в разговор Саид, - Да, ничего! Мы для них недосягаемы. Так почему же нужно идти у них на поводу? Все эти люди, если хорошо рассудить - большая груда окаменевших костей.
   Эбс гневно сверкнул глазами в сторону Саида, но промолчал.
   - Вы не правы, Саид, - раздался в динамиках спокойный голос профессора Новикова. - Не стоит обижать своими словами нашего друга. Это мы вторглись в чужой мир, и тут еще, как посмотреть на ситуацию - если атлантины для нас давно умерли, то мы для них еще не родились, и каждый из нас имеет право на свою собственную жизнь. Это мы у них в гостях, а не они у нас. В России говорят так: "В чужой монастырь со своим уставом не лезут". Так вот, Атлантида для нас и есть чужой монастырь.
   - Да и какой прок от того, что мы своим видом взбудоражим жителей страны? - рассудил Джафар. - Это нам ровным счетом ничего не даст. Лучше будем ждать своего часа. Скоро стемнеет. Эбс, объясни, что это за час фиалки? Это когда?
   - У нас в Атлантиде, конечно, есть хронометры, но ими мы редко пользуемся, только во время военных операций и в научных целях. Каждый атлантин время чувствует. Думаю, за пять лет я не разучился это делать здесь, на Земле, хотя на Сатусе мой внутренний хронометр дал большой сбой. Когда наступит час фиалки, я обязательно скажу.
   - Друзья, - опять раздался голос профессора, - у меня предложение к Эбсу. Коль у нас есть время и нам необходимо его скоротать, не мог бы он нам всем поподробнее рассказать о жизни людей здесь, в Вероэ.
   - Да, Эбс, мы тебя просим! Все просим. Расскажи, - Жамиля от нетерпения даже захлопала в ладоши.
   Предложение Сергея Сергеевича поддержали все без исключения.
   - Ну, что ж, я могу это сделать, мне не трудно, - атлантин поправил на себе оплечья и разгладил свою чёрную бороду. - Мы с вами находимся в городе Вероэ, столице нашей огромной империи, - начал он, как гид в экскурсионном автобусе. - Владения императора Рипосопала простираются почти на двух третях территории земного шара. В подвластных нам районах мы нигде не держим ни гарнизонов, ни наместников - это ни к чему. Местные дикие племена считают за честь подчиняться нам, принимая за богов. Мы их в этом не разувероваем. Благодаря неограниченной сырьевой базе и бесчисленным людским ресурсам наши предки воздвигли тысячелетнюю империю. Согласно истории, сейчас идет 5420 год со дня ее создания. Мощь государства растёт с каждым зарёй на востоке. Мы не ограничиваемся Землей, а подчиняем себе территории, расположенные на других планетах. Но приходится вести постоянную войну со вскормленной нами же империей Рама. Обе наши державы имеют ядерное оружие, но до его применения дело еще не дошло. У нас мощная промышленность, высокоразвитые наука, культура и образование. Оно, образование, кстати, бесплатное для граждан Атлантиды и для всех остальных.
   - Все остальные это кто? - спросила Вика.
   - Варвары и рабы - пленные рама. В образовании не отказано никому. У нас богатое государство, поэтому уже многие века и медицинское обслуживание в любой точке Атлантиды ничего не стоит. Если врач возьмет с пациента за свои услуги деньги, он рискует потерять жизнь. У нас с этим строго. Каждый атлантин имеет право жениться только на одной женщине - многоженство отменили около двух тысяч лет назад. Прелюбодеяние карается смертью и для мужчин и для женщин.
   - А имеют ли в Атлантиде женщины равные права с мужчинами? - опять спросила Вика.
   - Женщины имеют по закону только одно право - быть женой своего мужа. А это право подразумевает множество привилегий. У нас в империи высоко ценят женщин и преклоняются перед ними.
   - Ну, а конкретнее о привилегиях женщин ты мог бы сказать? - не унималась Вика.
   - Их много, этих привилегий. Ну, приведу вам хотя бы такой пример: если в судебном разбирательстве выступают двое свидетелей и освещают по-разному одно и то же событие, то суд встает на сторону женщины, если один из свидетелей ею является. Второй в таком случае за лжесвидетельство приговаривается к смерти. По нашим законам ложь в суде - тяжкое преступление.
   - А если эта женщина - свидетель лгунья?
   - Вы просто не знаете женщин Атлантиды. Это воистину божественные создания, ведь Богиня Мать их сотворила по своему подобию и образу. За тысячелетнюю историю государства выработана целая система воспитания девочек, ведь они будущие матери и хранительницы семейного очага. На их воспитательный и образовательный процесс государство тратит огромные средства, поэтому, когда девочки вырастают, становятся земным воплощением Богини Матери. Вот почему даже представить лжесвидетельствующую в суде женщину я не могу, как не может любой здравомыслящий атлантин.
   - Но ведь бывают все же исключения. Почему же не допустить такое?
   - Все люди рождаются одинаковыми, и их дальнейшее поведение в лучшую или худшую сторону зависит от воспитания и изъянов в нем. Воспитательный процесс в Атлантиде за тысячелетия настолько отработан и совершенен, что сбоев не дает.
   - А мальчики? Как их воспитывают? - Вика закидала Эбса вопросами.
   - Мальчики - совсем другое дело. Мальчик в первую очередь - будущий воин. Не важно, как сложится его дальнейшая судьба, на каком поприще он будет работать для империи, он всегда должен иметь возможность, и физическую и духовную, стать воином. Поэтому основная цель воспитания мальчика - подготовить хорошего воина, но вовсе не обязательно, чтобы он в будущем им стал. Но в связи с этой установкой его воспитание в корне отличается от воспитания девочек. Мальчик должен быть ловким, а это подразумевает умение украсть, он должен быть сильным, а это подразумевает и убийство, он должен быть хитрым, а это умение ловко обмануть врага. Поэтому мужчины в Атлантиде - это большая противоположность женщинам. Но вынужденные негативные отклонения в воспитании мальчиков компенсируются потом благотворным влиянием на них их жен. Но здесь уже не всегда это влияние оказывается плодотворным. Слишком бывают сильны издержки воспитания. Так что быть женщиной в нашем обществе - великая честь и великий труд.
   - Да, - протянула Вика, - интересно! Хотела бы я иметь таких подруг. Да только в сравнении с ними я, наверное, просто дикарка.
   - Вы правы, чтобы достичь уровня атлантинки, нужно ей родиться. В империи учат и варваров, но их уклад, их обычаи даже при эффективной системе воспитания не дают таких же результатов. Редкий из варваров умеет телепатировать. А почему? Сказывается глубокая наследственность. Наше общество стало открытым для них только на протяжении последних четырехсот лет. Это началось с реформ императора Хатубхороса. И постепенно варвары с подвластных территорий интегрируют в наше общество, и некоторые из них достигают достаточно высоких должностей на государственной службе, но они не могут научиться телепатировать, а это неумение считается плохой манерой поведения в обществе, и ее невозможно скрыть. Может быть, через многие поколения и варвары научатся этим простым навыкам, данным атлантинам с рождения, - Эбс замолчал, задумавшись, и продолжил очень тихим голосом. - А, возможно, не научатся никогда - ядерные вихри искоренят умение человека общаться без помощи языка. Во всяком случае, вы тому подтверждение.
   Наступила затянувшаяся пауза. Все понимали чувства Эбса и не решались его беспокоить.
   - Ну, что все молчат, разве больше нет вопросов? - подал, наконец, голос атлантин.
   Сергей Сергеевич хотел понять для себя одну деталь в жизнеустройстве государства из далёкого прошлого, гостем которого стал. Эбс уже неоднократно упоминал о рабах. Что это за категория людей? Та же ли это самая язва общества, что была присуща государствам Древнего Мира, так сказать, на заре человеческой цивилизации, возрожденной из пепла ядерной войны, или что-то иное? Поэтому он и задал свой вопрос атлантину. Тот задумался и стал поглаживать свою черную бороду. Казалось, ему было трудно отвечать, и он подыскивал нужные слова.
   - Рабы... - протянул он. - Институт рабства, как это ни печально осознавать, в Атлантиде есть. К нему я всегда относился, как к естественному социальному явлению. Пленный враг... Он не убит в бою, а оставлен в живых. Он очень хотел убить меня, моего отца или моего брата, и обязательно сделал бы это, будь у него такая возможность. В случае его победы он принес бы много горя моей семье. Но мои военные качества оказались выше, и я одержал победу, пленил его. Заметьте, не убил, хотя мог, а сохранил ему жизнь. Каждый отдельно взятый враг причинил много зла моему народу, и мое естественное желание - наказать его. Государство не лишает его жизни, а лишает свободы. Мне казалось это справедливым. Покорённый враг приговаривается быть вечным пленником, он не сидит в тюрьме, а относительно свободен. Его свобода ограничена определенной территорией. Каковы ее границы - определяет хозяин, купивший раба у государства, чьей собственностью он был до продажи. С этого момента на раба распространяются все законы империи и права, за исключением права на свободу. Я всегда считал такое государственное устройство идеальным. Но вот теперь мое мировоззрение изменилось - я стыжусь рабства в Атлантиде. Каждый человек рождается свободным. Когда он появляется на свет, Богиней Матерью ему даны две возможности: продолжать жить или умереть. И, если выбрана возможность жить, то это предопределено свыше, но никак не человеком. Все люди рождаются одинаково маленькими, беззащитными и голыми. Перед Мирозданием они все равны, и нелепо наделять одного кричащего младенца привилегиями, а другого ущемлять в правах. Наш мир так мал и хрупок, так прекрасны и справедливы законы Вселенной, поэтому крайне нелепо и кощунственно облегчать свою жизнь за счет угнетения чужой. Чужой жизни такого же человека, ничем от тебя не отличающегося. Кто-то мне возразит, что есть различия между людьми. В чём они? Во внешности и фигуре? Каждый человек индивидуален. В интеллекте? Возможно. Если ты чувствуешь свой потенциал, научи другого человека, коль твой разум сильнее, возвысь его до себя, а не отдаляй. Вести себя по-иному - проявление спеси. А спесь человека кажется такой смешной, когда сравниваешь его тщедушное тело с необъятными просторами Вселенной. Я пытаюсь понять себя и все чаще думаю, что окажись я сейчас в своем времени, мне бы тяжело было жить в моей Атлантиде. Возможно, я стал бы здесь изгоем, так как не нашел бы понимания среди людей. И от этой мысли мне становится еще тоскливее на душе.
   - Я думаю, ты напрасно себя терзаешь, Эбс, - сказал Саид. - Ты воин и этим все сказано. Рабы на свободе или пленные в тюремных камерах, осужденные за военные преступления - еще не известно, что лучше. Война - суровое занятие, требующее жестокости, а человек сам по своей натуре не далеко ушел от зверя.
   - Ну, Саид, как всегда, конечно, передергивает, сравнивая человека со зверем, хотя в некоторых случаях он может быть и хуже, когда он зверь. Просто в каждом из нас много качеств, свойственных только людям. Они есть в каждом - в ком больше, в ком меньше. Это алчность, жажда власти над себе подобными, ревность, хитрость, неискренность, жестокость. В разных условиях какие-то черты человека проявляются больше, какие-то притупляются, но в условиях войны они могут расцвести все сразу. Важно уметь управлять этими своими качествами во благо себе. Вот тогда будет гармония личности, - закончил Джафар свою мысль.
   - Ну, уж позвольте с вами не согласиться, - вступил в спор профессор Новиков. - У каждого свое видение гармонии жизни. Мое лично, судя по всему, в корне отличается от вашего. Мне ближе взгляды Эбса, чем воинственное мировоззрение Саида и, может быть, ваше, Командор.
   - Вот поэтому, только такие люди, как я, способны организовать подобные экспедиции. Где бы вы сейчас были с вашим мировоззрением без таких, как я и Саид? Гнили бы в вашем НИИ там, в далеком прошлом? - Джафар смутился. - А, может быть, будущем? Сам черт теперь не поймет.
   - И все же я уверен, - вмешался в беседу Краевский, - человек должен творить добро, не должен жить за счет притеснения других, быть снисходительным и уметь прощать - как хотите, это мое кредо! - заключил он твердым голосом.
   - Тяжело вам, люди, разобраться в самих себе, - удивил всех голос Саадомуса, прозвучавший так не кстати в этом споре о чисто человеческих качествах. - Все ваши беды оттого, что вы разобщены, вы не единый организм. Но вы могли бы им быть, даже будучи каждый отдельным телом, если бы были частью Целого - Единого Мирового Разума. Вами бы владела одна великая идея - сама Истина, то есть понимание Мира и вашего места в нем. В этом случае вы жили бы, как единый организм, сотканный из множества отдельных человеческих жизней. Но, увы... Идите к совершенству, пытайтесь понять и, может быть, выживите. Может быть.
   - Что у нас за беседа получилась? - засмеялся Джафар. - Просто бой какой-то, сражение непримиримых.
   - А вот и час фиалки настал. Нам пора, - торжественно произнес Эбс.
   От этих слов атлантина всех накрыло волнение, хотя никто не подал вида.
   - Итак, друзья, час пробил. Группа из пяти человек во главе со мной отправляется на аудиенцию к императору. Остальные ждут здесь. Никаких самостоятельных действий. Держим связь по радио. Все! Трогаемся, - Джафар похлопал по плечу Саадомуса, который теперь сидел за штурвалом модуля.
   Прозрачное тело овальной формы взвилось в черное небо Атлантиды. Никаких огней на нем зажжено не было, поэтому оно было абсолютно невидим. Наблюдать за ночным Вероэ было не менее интересно, чем днем. Это было великолепное зрелище. Миллионы огней ковром покрывали город. Улицы были освещены ярко и прекрасно видны с этой высоты, а по ним сплошным потоком двигался транспорт. На общем ярком фоне выделялись площади и дворцовые парки, их освещение было искусно подобрано, цвета гармонировали между собой и создавали особенную, характерную именно для этого объекта, палитру красок. С высоты виднелись многочисленные, причудливой формы, фонтаны, подсвеченные разноцветными огнями. По каналам, отделявшим дворец императора от городских кварталов, двигались суда, разукрашенные гирляндами огней.
   - Глядя на всю эту красоту, начинаешь сомневаться, что мы в прошлом, в глубокой древности! - вырвалось у Джафара. - Это больше похоже на прекрасное будущее.
   - Как могло человечество своими руками превратить в прах такое чудо, создаваемое тысячелетиями? - восхищенно разглядывая с высоты город, задумчиво проговорил профессор Новиков.
   - Саадомус, ты видишь вон ту гирлянду огней и каскад разноцветных водопадов? Выше них на холме перед дворцом большая поляна - на ней нас ждут. Направляй туда вимана, - подсказал Эбс, - мы должны включить ближе к земле все посадочные огни, чтобы нас заметили те, кто должен встретить. Меня очень волнует этот визит к императору. Разве я думал когда-нибудь, что встреча, о которой я мог только мечтать, будет именно такой. Отправляясь на Сатус, я рассчитывал, что успешно выполню задание и вернусь домой, принеся в дар Рипосопалу новую планету. Меня встретят, как героя, и я приму награду из царских рук. - Эбс замолчал, и брови его сдвинулись. Он тяжело вздохнул и продолжил: - И вот он меня ждет. Я возвращаюсь потерянным во времени, прозрачным, как привидение, с вестью о том, что никакой планеты Сатус не существует, а есть только ужасная дыра в пространстве, засасывающая воронка времени, в которую я со своими друзьями угодил. Теперь я житель другой эпохи, отделенной тысячелетиями от этой, в которой я родился, вырос и жил, где моя семья и мои друзья. Даже неизвестно, сколько их, этих тысячелетий, отделяет меня от той моей жизни. Я обречен, и ничего не могу уже исправить, - Эбс говорил очень тихо, но это был крик его души. Он замолчал, и все молчали вместе с ним, созерцая красоту проплывающего внизу города.
   - Мы подлетаем, иду на посадку, - доложил Саадомус, искусно делая крутой вираж. В нем сказывались таланты пилота Лютца Штефана.
   Оказавшись над землей метрах в двадцати, он включил посадочные огни. Со стороны яркие огни модуля выглядели призрачными разноцветными светлячками на ночном небе.
   - Садись в центре поляны - это именно то место, где нас должны ждать.
   Машина бесшумно опустилась на хорошо подстриженную траву. Впереди возвышался освещенный яркими огнями величественный дворец императора. Люди озирались по сторонам, но нигде не было видно ни души. Немногочисленные светящиеся окна тоже были пусты.
   - Куда все подевались? Будто все вымерло.
   - Предлагаю выйти из модуля и идти во дворец. Определенно, за нами наблюдают и встретят, - предложил Джафар.
   - Ничем не могу возразить, - Эбс разглаживал бороду, он явно волновался. - По этикету нас должны встретить. Но так как никого нет, а нам все же назначили аудиенцию, выбирать не приходится.
   Группа покинула посадочный модуль и зашагала по мягкой траве в направлении дворца. Легкие людей наполнились благоуханием множества невидимых цветов. Этот запах смешивался во влажном прохладном воздухе с запахом свежеподстриженной травы, от этого сам воздух казался густым и терпким. Он пьянил, и слегка кружил головы. Люди подходили к дворцу. Это было грандиозное сооружение, высота которого достигала метров пятидесяти. Все здание со стороны напоминало гигантскую букву "М" с двумя плоскими крышами и стенами, опускавшимися под наклоном к его середине, к более низкому перекрытию величественного входа. Фасад всего здания украшали огромные колонны, от земли до самой крыши покрытые, как и стены, резным орнаментом. По обеим сторонам от входа во дворец сидели две гигантские каменные фигуры кошек черного цвета. Их глаза светились глубоким зеленым светом и являли собой устрашающее зрелище. Люди казались крошечными и ничтожными по сравнению с таким колоссальным сооружением, и эти тысячи тонн камня будто бы всем своим весом давили на них. Группа подошла уже к самим воротам, но так и не встретила ни одного человека.
   - Это странно и даже невежливо, - удивлялся Эбс. - Так у нас не принято встречать гостей, - он обернулся к Джафару, будто оправдываясь. Тот только пожал плечами. Ворота с пятиметровыми створками в ширину и высотой до двадцати пяти метров были открыты. Камень, из которого они были сделаны, был хорошо отполирован, и в нем отражались огни парка. За створками ворот начинался огромный слабоосвещенный коридор, кончавшийся темнотой метров через пятьдесят. Люди в нерешительности остановились у ворот, но, постояв немного, все же рискнули двинуться внутрь. Сделав несколько шагов, они увидели вдалеке человеческую фигуру на границе света и тьмы. Человек двигался к ним, и его белые одежды с каждым шагом все сильнее проявлялись из темноты. Он приближался, и вот в лучах света блеснул золотой шлем на его голове, и стали различимы красные змеи на белом фоне одежд. Без сомнения это был Тумвол - Великий Страж империи. Когда он и пятеро гостей приблизились друг к другу на два метра, Эбс положил руку на грудь и низко поклонился. Его спутники попытались сделать то же самое, как смогли. Тумвол ответил легким поклоном. Он не стал оправдываться за нарушение этикета, а только торжественно произнес:
   - Император Атлантиды Великий Рипосопал ждет вас. Следуйте за мной.
   Не сказав больше ни слова, военачальник повернулся и пошел в темноту. За ним последовали и все остальные. Эбс удивлялся, что не было видно ни одного солдата, хотя знал, что дворец хорошо охраняется. Куда они все подевались? На встречу гостям не вышел никто из придворных - кроме Тумвола не было вообще никого. Эти мысли атлантина уловили его спутники, и им передалось его беспокойство. Тревожные мысли одного из гостей сумел прочесть и Великий Страж. Он остановился, повернулся к идущим позади него людям и сказал:
   - Я понимаю ваше удивление. Но это я приказал всем покинуть дворец. Сейчас он, конечно, охраняется, но только снаружи. Принадлежащий вам вимана для средств слежения совершенно невидим - я это только что уточнил. Вы уже были здесь, на поляне, но наружная охрана ваше прибытие не заметила.
   - А зачем вам вся эта конспирация? - не выдержал Джафар.
   Тумвол бросил величественный надменный взгляд на человека, произнесшего эти слова.
   - Безопасность империи - вот и причина. Вы видели себя со стороны? Вас по облику можно принять за кого угодно. Может начаться паника, или враги государства начнут распускать нелепые слухи о том, что император общается со слугами Слепого Гонуса, или еще что-нибудь. В условиях, когда идет война, и нервы у всех напряжены, ваше появление на людях излишне. О вас будут знать только те, кому это необходимо.
   - А кто будут эти люди, решаете, конечно, вы?
   - Естественно.
   - А почему бы ни объяснить народу всю правду? Ваши ученые смогут это сделать довольно популярно.
   - Все так, если бы не шла война. Здесь уже ваш визит накладывается на военную стратегию и некоторые политические моменты, связанные с обстановкой внутри страны. В империи не все так спокойно, как может показаться на первый взгляд. У нас множество врагов, действующих изнутри, подтачивающих наши тысячелетние устои.
   За беседой вся группа миновала гигантский коридор и вышла в просторный зал с множеством резных мраморных колонн. Зал был полуосвещен и от этого казался еще величественнее в своей таинственности. Пройдя его весь, люди, следующие за Тумволом, вышли к широкой лестнице, ведущей наверх. По обеим ее сторонам расположились две мраморные кошки, лежавшие в позе готовящегося к прыжку зверя. Они были изготовлены так натурально и... эти их зеленые глаза... Казалось, весь облик каменных животных говорил: - Стоит ли тебе, гость дворца, подниматься по этой лестнице, хорошо ли ты подумал, прежде чем сделает первый шаг по ступеням? Люди с опаской косились на кошек, но всё же шагали вверх за Великим Стражем. Лестница вывела их в небольшой холл, вдоль резных стен которого, стояли статуи каких-то людей, наверное, оставивших след в истории Атлантиды. Новиков обратил внимание на то, что нигде не было видно картин на стенах, вокруг был только резной камень. В дальнем конце зала располагалась широкая дверь, обе створки которой были закрыты. К ней и направился Тумвол. Остановившись, он величественно произнёс, выделяя каждое слово:
   - За этими дверями вас ожидает великий потомок Богини Матери император Атлантиды Рипосопал!
   Створки дверей медленно открылись сами, и за ними взорам людей предстал тронный зал императорского дворца. Это было большое помещение, оформленное в голубых тонах. Оно имело более широкую переднюю часть и узкую заднюю из-за двух уступов боковых противоположных стен. На углах этих уступов сидели две огромные золотые кошки. Все стены от пола до потолка в несколько рядов были усыпаны фигурами людей - сюжетами из жизни атлантинов. Один ряд фигурок размерами с человеческий рост отделялся от другого, расположенного над ним, широкой линией красивого орнамента, опоясывавшего все помещение. Над нижним рядом фигур размещался следующий, более крупного размера, над ним другой. Орнамент поднимался до потолка и плавно переходил на него. Потолочное украшение было переплетением голубого и золотого цветов, но оно не покрывало весь потолок. Часть его, расположенная над входом в тронный зал и идущая прямо до противоположного, дальнего, более узкого его конца, была белого цвета. Именно там, у дальней стены, под охраной двух золотых кошек, сидел на высоком резном троне император Атлантиды Рипосопал.
   Люди стояли, завороженные от увиденного великолепия. Тумвол заметил оцепенение гостей и прошептал:
   - Приветствуйте императора.
   После этих слов Эбс быстрым шагом двинулся в направлении трона, за ним последовали и остальные. Приблизившись к восседавшему на троне Рипосопалу, атлантин упал на колени и проговорил:
   - Приветствую тебя, Рипосопал, благородный потомок Богини Матери. Твой верный слуга перед тобой.
   Остальные четверо спутников атлантина не стали падать на пол, а вежливо поклонились императору. Монарх, не отрывая взора, смотрел на их полупрозрачные тела и, казалось, не мог осознать, что это происходит с ним на самом деле, что перед не видение. Он молча разглядывал людей - призраков по очереди потом остановил свой взгляд на Туче, что вращалась над Викиным плечом, и долго не сводил с нее глаз. Рипосопал молчал, и молчали все.
   Сергей Сергеевич тем временем внимательно разглядывал самого императора Атлантиды. Это был мужчина на вид тридцати пяти лет, довольно симпатичный. Новиков не стал бы ручаться за его возраст - длинная черная борода, завитая во множество косичек, переплетенных красными и белыми лентами, ровно подрезанная снизу, могла состарить кого угодно. На императоре были белые одежды, расшитые золотом, черные длинные волосы на голове убраны на затылке в замысловатую прическу, как у всех атлантинов. К черному цвету волос гармонировал золотой венок, инкрустированный драгоценными камнями. Император восседал на троне из зеленого отполированного камня, украшенного золотым орнаментом. На коленях он держал живую черную кошку, которую машинально поглаживал. На уровне правой руки на элегантной высокой подставке лежал какой-то прозрачный большой шар. А рядом с троном стоял в скромной позе еще один атлантин, облаченный с головы до ног во все зеленое - от яйцеобразной шапочки на голове до обуви и костюма под просторной мантией. В нем Новиков узнал по описанию главного ученого Атлантиды Нехора.
   - Поднимись с колен, Эбс. Ты ведь тот Эбс, которого я пять лет назад отправил с великой миссией в Космос?
   Атлантин встал, опять поклонился и громко произнес:
   - Да, это я!
   Император поднес руку к прозрачному шару.
   - Посмотрим, что скажет монк.
   Шар засветился, и внутри него появилось какое-то изображение.
   Рипосопал долго смотрел внутрь стеклянной сферы, потом откинулся к спинке трона.
   - Да, ты очень похож на Эбса из рода Камастаа. Мне рассказали о тебе и твоих спутниках Нехор и Тумвол. Ты хотел меня увидеть - вот он я. Если ты на самом деле Эбс, а не посланец из царства Слепого Гонуса, то нам есть, о чем поговорить.
   Во время приема слова произносились вслух, с определенной интонацией, как и требовал этикет в этом случае, но смысл сказанного был ясен гостям, не знающим языка атлантинов.
   - Расскажи мне все, что произошло с тобой. Я готов тебя выслушать.
   Эбс еще раз низко поклонился и начал свой рассказ о злополучной экспедиции на Сатус. Он долго повествовал обо всем, что с ним произошло, не забывая любую подробность. Когда он дошел до встречи на опустевшем Марсе с незнакомыми ему людьми, спасшими его от верной гибели, только тогда он представил своих спутников Рипосопалу. Каждый из гостей поклонился по очереди. То же сделала и Вика со своей Тучей над плечом, которая синхронно опускалась и поднималась вместе с ней. Император не сводил с вихря глаз. Было видно нескрываемое любопытство в его взгляде, но он ни о чем не спрашивал, ожидая объяснений. Эбс описал визит на Европу, погибший корабль Рама и спуск в ледяные тоннели. Поведал он о встрече с Саадомусом, о гибели пилота Лютца Штефана и об удивительном его "воскрешении", а так же о бегстве с планеты под натиском желеобразного ее хозяина невероятных размеров. Рассказал о перевоплощении "воскресшего" Штефана опять в зеленое тело Саадомуса, о его контакте с людьми и попытке взаимопонимания, о его удивительном интеллекте. Эбс протянул руку в сторону Саадомуса и представил его императору. По лицу Штефана пробежала волна, которую заметил Рипосопал, не сводящий с него глаз.
   - Если я правильно понял, это отдельная самостоятельная часть большого живого разумного существа? - задал он вопрос.
   - Это и так, Великий, и не совсем так. Перед тобой и есть весь Саадомус. Общаясь сейчас с этим "человеком", ты общаешься напрямую со всем существом. Он полностью подконтролен единому организму на Хабиноре. Даже искривление пространства и времени не помеха для этой связи.
   - Выходит так, что этот объект, - император указал пальцем на Саадомуса, - для меня гость из далекого будущего, как и вы все? И он является потомком того Саадомуса, который сейчас уничтожает корабли Рама на Хабиноре?
   - Нет, Великий, это не потомок, а один и тот же организм. Это существо живет долго, очень долго.
   - Значит, в памяти этого "человека" должно быть все, что происходило на его планете все эти годы? - Рипосопал все еще обращался к Эбсу, говоря о Саадомусе в третьем лице.
   - Без сомнения, Великий. Ты можешь сам задать ему вопросы.
   Император с любопытством рассматривал Лютца Штефана и пытался убедить себя в том, что перед ним гость с другой планеты.
   - Я чувствую твое недоверие ко мне, Рипосопал, и могу его рассеять, - по лицу Саадомуса пробежала волна, потом еще одна, потом волны побежали одна за другой, и вдруг в один миг лицо Лютца Штефана превратилось в лицо Рипосопала. Тот от увиденной им метаморфозы в страхе отпрянул назад к спинке своего трона. Перед ним стоял полупрозрачный призрак его самого, включая детали одежды и атрибуты власти на голове.
   - Может быть, в таком облике ты мне больше будешь доверять? - невозмутимо спросил Саадомус голосом Рипосопала.
   Император молчал, потеряв дар речи.
   - Я вижу - тебя смущает мой вид и мешает нашему общению, - заметил Саадомус, и на глазах у всех процедура перевоплощения прошла в обратном направлении.
  
   Человек тихо крался по темной лестнице, освещая себе путь миниатюрным фонарем, зажатым в дрожащей руке. Он первый раз в своей жизни ночью поднимался на крышу Императорского Дворца науки. Здание было абсолютно безлюдным, и ему чудились призраки и загадочные шумы. Он весь дрожал от страха и уже жалел, что решился на этот шаг. Но череда странных недавних событий не давала ему покоя. Его раздирало любопытство, и с этим чувством он не в состоянии был бороться. Человека звали Асеркун. Он был тридцатилетним физиком, уже десять лет состовшим в Гильдии ученых отцов. Как и все люди его профессии, он постоянно носил зеленый горо - костюм, соответствующий его социальному статусу. Он был ведущим ученым в одной из многочисленных групп, занимавшихся совершенствованием ядерного оружия нового поколения. "Летучая мышь" - назывался этот секретный проект. Разработка такого нового смертоносного оружия, неуязвимого для средств обороны противника, давало неоспоримые преимущества в войне с империей Рама. Нанесение серии упреждающих ударов по территории врага должно полностью его деморализовать и подготовить условия для молниеносного вторжения войск Атлантиды. Работы по производству этого чудо - оружия находились в стадии завершения, и план его применения был уже составлен военными. Асеркун являлся постоянным консультантом в разработке военных доктрин и очень этим гордился поначалу. Но чем дальше, тем больше он осознавал опасность для самой Атлантиды нанесения такого удара, но машина была уже запущена. Массовый военный психоз, успехи на фронтах на Земле и в Космосе, патриотизм, доведенный до шизофрении, всеобщая подозрительность и бесконечные поиски внутренних врагов - вот она ужасающая реальность современной жизни государства. Разве в таких условиях будет услышан его голос, призывающий одуматься, не совершать безумного шага, грозящего гибелью всего живого на Земле. Его не просто не услышат, высказывания такого рода будут тут же расценены, как саботаж и предательство и стоить ему жизни. А жить Асеркун хотел, но, как видно, было не суждено. Высказываться против проекта - всё равно, что обречь себя на быстрый суд и смертную казнь. Не высказаться, продолжать оказывать содействие в разработке "Летучей мыши" - всё равно верная смерть, но только позже и вместе со всеми. Вот и получается, что выбор не велик. Поэтому он, учёный, подавив страх перед надвигавшейся угрозой, не обращая внимания на угрызения совести, с полной отдачей трудился, как и многие, над этим проектом. Асеркун допускал, что в своих крамольных мыслях он не одинок, но в условиях тотальной слежки не мог ими поделиться даже с друзьями. Так и жил, разделенный надвое - на умного, даже талантливого, подающего большие надежды, ученого и изнуренного безысходностью, невозможностью донести свои опасения до людей, страдающего от своей трусости, несчастного человека.
   Он все поднимался и поднимался вверх по бесконечной лестнице. Уже видны впереди были звезды через проем открытой двери, ведущей на крышу. Учёный со страхом сделал еще несколько шагов вверх по ступеням и, высунув голову над поверхностью крыши, опасливо оглянулся по сторонам - ничего и никого. Но что-то все же случилось здесь совсем недавно и это "что-то" было очень серьезным - в этом Асеркун не сомневался. Он вспомнил глаза Нимреда с безумным видом бегущего по коридору к Нехору. А Нимред бежал именно с крыши - в этом не было сомнений. С этим парнем они работал вместе, и Асеркун сам подсмеивался над его ежедневными сеансами медитации на крыше Дворца. Нимред при нем отправился наверх под шуточки остальных сотрудников и очень скоро встретился ему в коридоре с полоумным видом. Больше его никто не видел. Потом Нехор быстро покинул свои апартаменты, а вечером прошел слух, что Нимред упал с лестницы и сломал себе шею. Странно! Вчера же вимана самого Тумвола, опустился на их здание. Это казалось особенно удивительным - транспорт Великого Стража Империи никогда до этого не спускался на крыши, чтобы второй человек в государстве потом не пробирался грязными и темными лестницами. Тумвол всегда делал посадку у парадных подъездов и тут уж с подобающей ему помпой в сопровождении свиты заходил внутрь под учтивые поклоны и влюбленные взгляды всех встречных. Что-то здесь было не так. С этой крышей что-то связано и очень серьезное, если Нимред в этот же день сломал себе шею.
   Асеркун опять осмотрелся вокруг себя, но кроме пустоты и звёздного неба ничего не увидел. Преодолев свой страх, он вышел на поверхность и, полусогнувшись, продолжал осматриваться вокруг. Опасаясь каких-нибудь неожиданностей, учёный бродил по плоской огромной крыше, но все его поиски были безрезультатными. Направляясь в самый дальний конец этой трехсотметровой площадки, он как будто бы заметил на фоне чистого звездного неба какую-то тень. "Облако?" - мелькнула первая мысль. Да нет, небо было абсолютно чистым. Вот опять. Он уловил взглядом и держал что-то прямо перед собой. Это "что-то", несомненно, было на крыше, здесь недалеко. Асеркун различал пока его слабые контуры, но не больше. Само оно походило на крупный летательный аппарат неизвестной ему формы. Во всяком случае, по очертаниям можно было сделать такой вывод. Луч фонаря в трясущейся руке разрезал темноту. И тут этот самый луч, достигнув объекта, как бы рассеялся в нем, наполнив его светом. Удивительно, как маленький лучик заставил светиться такое большое тело. Теперь Асеркуну было видно, что перед ним, без сомнения, стоял летательный аппарат удивительной формы. Его очертания были настолько далеки от привычных форм вимана Атлантиды и асвинов Рама, что казалось - ни один здравомыслящий конструктор не стал бы сотворять такое нелепое тело. Но это точно был летательный аппарат. Атлантин внимательно и с опаской со всех сторон рассматривал прозрачный корабль. Подошел ближе, попытался дотронуться до него рукой, но рука прошла сквозь корпус, не почувствовав никакого сопротивления. Вимана - призрак! Асеркун хоть и был ученым, но очень свято верил в Богиню Мать и во все силы добра и зла. Что это? Новые секретные разработки Рама или собственное, неизвестное ему, детище Атлантиды? А может быть, это страшный посланник Слепого Гонуса? Учёный не знал, как вести себя перед странным объектом - то ли молиться, то ли бежать прочь. Но его сомнения быстро разрешились - люк в нижней части фюзеляжа вимана открылся, спустился прозрачный трап, и на него шагнул такой же прозрачный человек. Лицо его было безбородым, хотя это был мужчина, и на голове он носил ужасную короткую стрижку. Его худощавое тело обтягивал плотный костюм. Человек ничего не говорил, но Асеркун улавливал добрые чувства.
   - Кто вы?
   - Мы люди Земли, ваши гости из будущего, - ответил профессор Краевский, а это был именно он.
   Асеркун не поверил полученной информации. Человек говорил, он не умел телепатировать. Варвар? Но какая могла быть связь между варваром и этим сверхновым вимана? Вряд ли это был варвар. Он сказал "гость из будущего", что бы это значило?
   - Не волнуйтесь, уважаемый. Мы здесь с добрыми намерениями. Мы ваши друзья.
   Атлантин взял себя в руки и немного подавил свой страх. Как странно обратился к нему этот призрак. "Уважаемый" - какое нелепое слово. Учёный терялся в догадках и не знал, что ему говорить. Наконец, спросил первое, что пришло в голову:
   - Это к вам прилетал Великий Страж Империи Тумвол?
   - Да, он был здесь и передал приглашение императора посетить дворец. Наши друзья сейчас там, на этом приеме.
   - Кто же вы на самом деле, если вас удостоил приема сам император? - вид у Асеркуна был растерянный.
   Профессор Краевский вкратце рассказал атлантину предысторию их визита в этот мир, чем поверг того в смятение.
   - Так, значит, все-таки это случилось! - задумчиво прошептал он. - Случилось!
   - Вы о чем, уважаемый? - забеспокоился Краевский.
   - Выходит, что всё погибнет! Всё погибнет! Я так и думал. Но разве это кому-нибудь интересно? Они все слепцы! И слепыми сгорят в огне! Но мне от этого не легче, хотя я сгорю зрячим, - грустно ухмыльнулся Асеркун. - Вы же сами сказали, что в далеком будущем, откуда вы появились здесь, нет следов нашей тысячелетней цивилизации. Если это так, значит, все следы сгорели в огне ядерного смерча. Но подождите, вы только что говорили, что ваши друзья на приеме у императора?
   - Да, это так.
   - Но тогда, выслушав эту вашу историю, Рипосопал сделает для себя выводы. Этот намеченный упреждающий удар по Рама - вот оно начало конца истории Атлантиды! Император не захочет уничтожать весь мир.
   - О чем это вы говорите? Я ничего не понимаю.
   - Атлантида в ближайшее время готовится нанести ядерный многоцелевой удар по империи Рама. Этот проект называется "Летучая мышь". Вот что, очевидно, будет нашим концом!
  
   Рипосопал смотрел остекленевшим взглядом на лицо Лютца Штефана. Увиденные им перевоплощения его потрясли до глубины души и напугали. Он находился в шоке. Еще бы! Увидеть призрак самого себя! Даже на стоящих рядом с троном Нехора и Тумвола это произвело сильное впечатление. Наступила затянувшаяся пауза. Рипосопал молчал, и никто не решался начать разговор. Наконец, первым нарушил бессмысленное молчание Саадомус. Он не чувствовал всех этих тонкостей дворцового этикета и светской вежливости. Даже сознание Штефана, являвшееся частью его собственного, не подсказало ему подождать, пока не придет в себя император.
   - Ты хотел задать мне вопросы, Рипосопал, я готов на них ответить, - громко произнес гость с Европы или Хабиноры, как здесь было принято называть его родную планету.
   Все повернулись в его сторону. Лица Нехора и Великого Стража исказил нескрываемый ужас от совершённой бестактной ошибки. Но в душе все присутствовавшие, включая двух этих вельмож, были благодарны инопланетянину за его непосредственность. Ему все спишется и простится, ведь он даже не человек.
   Эти его слова будто разбудили императора. Он встрепенулся, быстро взял себя в руки, как и подобало монарху.
   - Да, да, конечно. Именно это я и хочу сделать, - он удобнее сел на троне и принял величественную позу.
   - Скажи мне, Саадомус, ты на самом деле уничтожал асвины Рама?
   - Да, император, на моей планете их осталось лежать девять. Я сканировал сознание первого пилота и понял, что эти люди хотят захватить мой дом. Понял, что все они мои враги. Я стал уничтожать любые корабли, которые были мне доступны.
   - Но Хабинору пытались захватить и вимана Атлантиды, однако ты не уничтожил ни одного из них. Говорит ли это о твоих симпатиях к нам?
   - Для меня весь ваш вид являлся тогда и является сейчас в этом времени, агрессором, пытающимся захватить мой мир. Я повторяю, что уничтожал все корабли, которые были для меня доступными.
   Рипосопал задумался.
   - Я хочу уточнить для себя один момент. Ты, Саадомус, сказал, что сканировал сознание пилотов Рама?
   - Да, это так.
   Рипосопал подался вперёд.
   - И что ты почувствовал, заполучив интеллект человека, стоящего на более низкой ступени развития, чем атлантины - варвара рама?
   Кожа на лице Штефана колыхнулась. Саадомус ответил не сразу, будто пытаясь вспомнить свои чувства.
   - Ненависть, - услышал император ответ на свой вопрос. - Глубокое чувство ненависти к вам, атлантинам. Это чувство захлёстывало любовь к своему потомству, своей женщине, своей родине и своему правителю.
   - Любопытно, - Рипосопал повёл плечами и заёрзал на троне. - А скажи, Саадомус, пилоты Рама верят в победу над нами?
   - В их сознании нет даже доли сомнения в этом.
   Монарх злорадно усмехнулся.
   - Даже так?! Какая наглая самоуверенность! - от возбуждения на его лбу выступили капли пота. Тумвол, стоявший рядом, наклонился к своему властелину, и что-то прошептал тому на ухо. Такой способ общения у атлантинов позволял исключить возможность передачи телепатическим путем информации окружающим.
   Закончив говорить, Великий Страж выпрямился и встал на прежнее место рядом с троном. Рипосопал с задумчивым видом разглядывал своих гостей, раздумывая над словами инопланетянина. Потом он спросил:
   - А скажи мне, Саадомус, чем закончилась твоя война с человеком?
   - Ничем. Корабли с людьми просто не стали посещать мой дом, вот и все. После тех людей следующими моими гостями были уже эти, - житель далёкой планеты указал рукой на своих спутников. - Вот они стоят перед тобой.
   - Есть над чем поразмыслить, - проговорил император, растягивая слова. Потом он перевёл взгляд на женщину со странным конусом, вращавшимся рядом с её головой. - Теперь скажите мне, что это за вихрь кружит над плечом этой женщины? - его тонкий и длинный палец указал на Вику. - Твое имя Ви - ка? Я прав?
   - Оно звучит именно так, но можно Виктория, если вам будет так угодно, Ваше Величество.
   - У тебя красивое имя, женщина, - "Виктория", оно ласкает слух, как и твоё обращение ко мне. Ваше Величество! - торжественно произнес Рипосопал. - Так, что это у тебя над плечом, Виктория?
   Вика вежливо поклонилась и рассказала о приключениях экипажа на Титане, о смертоносном песке, о том, как она, Вика, уже на корабле сумела оживить с помощью Саадомуса небольшую часть этой жизненной формы и даже приручить её. Теперь они с Тучей неразлучные друзья.
   Рипосопал поднялся с трона.
   - Вы все - очень редкие и важные гости. По этой причине я удостою вас великой чести, которой еще не удостаивался ни один чужестранец - я приглашаю вас в обитель Богини Матери!
   При этих словах лица обоих высокопоставленных чиновников напряглись.
   - Прошу всех пройти со мной, - император сошел с трона и зашагал по залу. Гости последовали за ним, но только ни Тумвол, ни Нехор не сдвинулись с места.
   Странная процессия из пяти призраков, возглавляемая величественным императором Атлантиды, достигла одной из статуй кошек, сидевших по углам выступов стены. Монарх слегка дотронулся рукой до одного из когтей передней лапы огромного изваяния. От этого прикосновения вся громада многотонного исполина под действием какого-то невидимого механизма беззвучно отдвинулась в сторону. За ней открылся невысокий вход овальной формы в хорошо освещенное помещение. И только когда, чуть пригнувшись, люди вошли внутрь небольшой комнаты и огляделись по сторонам, только тогда они поняли, что попали в святая святых Атлантиды. Помещение представляло собой правильный куб, и все его стены, потолок, и пол были отделаны массивными золотыми плитами. Каждую из четырех золотых стен украшал барельеф черной морды кошки со светящимися глазами. Все барельефы были не похожи один на другой. В середине этого сверкающего зала на троне из такого же, как у императора, зеленого отполированного камня сидела золотая статуя грузной обнаженной женщины с кошкой из белого металла на руках. Ее живые глаза внимательно следили за вошедшими.
   - Прости меня, Богиня Мать, твоего сына Рипосопала, за великий грех, который я сейчас совершил, приведя к тебе чужестранцев. Но это не обычные гости страны - они принесли пророчества на тысячелетия вперед. По их словам, в том далёком времени нет места Великой Атлантиде, просуществовавшей пять тысяч лет. Но самое страшное - там нет места тебе, моя Мать Богиня! - голос императора выражал сильнейший накал чувств. - Не суди меня строго. Я пошел на этот шаг оттого, что слишком уж суров приговор чужестранцев, слишком невероятна их история, и слишком удивителен их вид.
   Глаза Богини внимательно рассматривали одного гостя за другим, и от этого у каждого из них по спине пробежал холодок. Потом глаза Богини Матери метнулись в сторону императора, и он, понимая её взгляд, подошел к одной из стен, открыл незаметную дверку и достал из ниши прозрачный шар на высокой подставке. Рипосопал поставил его перед статуей богини и стал смотреть божеству в глаза, не отрывая взгляда. Этот ритуал продлился несколько минут, после чего монарх велел всем гостям подойти вплотную к шару и приблизить ладони к его поверхности. Все присутствующие, включая Саадомуса, подчинились требованию императора, который в этой процедуре сам участия не принимал, а стоял в стороне. Богиня Мать направила взгляд своих удивительных, живых глаз, так контрастирующих с золотой мёртвой маской её лица, на шар, покрытый призрачными человеческими ладонями. Через мгновение шар вспыхнул ярким, ослепительным светом. В этом свете утонуло все: прозрачные фигуры людей, император Атлантиды, и даже сама Богиня Мать. Осталось только сияние в золотом пространстве да ещё черные морды кошек со светящимися глазами, которые это сияние не смогло поглотить. Сколько всё это продолжалось, с уверенностью не сказал бы никто. Но в одно мгновение слепящий свет, исходящий из шара, погас. Фигура Богини Матери, император и пятеро гостей обители, как были, так и остались на своих местах. Люди стояли, озираясь по сторонам, и молчали. Божество закрыло свои глаза, и Рипосопал, как ни в чем не бывало, обратился к остальным:
   - Вот это и есть обитель Богини Матери, и только что вы контактировали с ней. Вам была оказана великая честь, и поверьте мне, таких людей как вы немного. Вы одни из этих немногих. А теперь вас всех прошу покинуть это место.
   Все по очереди вышли из святилища назад в тронный зал, и опять незаметным движением Рипосопал привел в действие механизм, водрузивший на место огромную статую кошки. Тумвол и Нехор стояли в тех же позах, в каких они были, когда император с гостями покинули зал. Монарх уселся на трон, принял царственный вид и приказал Тумволу отвести визитёров в комнату для гостей, после чего возвратиться назад. Процедура прощания с императором прошла скомкано. Тумвол просто перед группой пришельцев раскинул руки, с которых свисал его красивый белый плащ, и двинулся к выходу, предлагая тем самым гостям удалиться. Когда за последним из них закрылась дверь, он быстро вернулся к трону и встал по правую руку от императора, по левую - продолжал, как статуя, стоять Нехор. В тронном зале воцарилось молчание - Рипосопал думал. Он пытался собрать воедино в своей голове и проанализировать результаты прошедшей только что встречи, выводы из беседы с Великим Стражем, научное объяснение явления с точки зрения Нехора, а так же чувства, переданные ему Богиней Матерью. Император пытался разложить всё по полочкам и сделать свой вывод, но это у него не получалось. Он начал разговор со своими советниками, затронув второстепенную тему:
   - Объясни мне, Нехор, как получается, что все эти люди абсолютно прозрачны и неощущаемы для нас, а все материальные предметы нашего мира, включая, наверное, и нас самих, непроницаемы для них? В противном случае они бы не смогли посадить свой вимана на крышу Дворца науки и даже на лужайку дворцового парка, а сами не могли бы ступать на любую поверхность - ее бы для них не существовало. Но они только что стояли на полу этого зала, как и мы с вами.
   Главный учёный муж покачал головой
   - Я понял твой вопрос, Великий Рипосопал, и отвечаю на него. По моему мнению, все имеет такое объяснение: мы для этих людей объекты прошлого, реально существовавшие в их мире раньше. Наше существование имеет для них материальную основу, мы реальные персонажи их истории. Они же для нас суть объекты виртуальные, реально в нашей жизни не существующие. Их просто еще нет, и существование каждого из них только возможно, но не обязательно. Впереди еще длинная цепочка всевозможных вероятностей, которые, может быть, и приведут к их появлению в нашей жизни, а, может быть, и нет. Поэтому гости для нас, как фантомы, материально не существующие, а поэтому призрачные.
   Император захлопал в ладоши.
   - За что тебя ценю, Нехор, так за то, что ты все умеешь объяснить. Существуют ли вопросы, на которые у тебя нет ответов?
   - Конечно, Великий! Таких вопросов множество, но каждая задача со временем получит свое решение.
   - Тогда ты попытайся объяснить мне, что такое Сатус - планета или та ужасная бездна, о которой говорил Эбс?
   Учёный сложил руки на груди и внимательно посмотрел в глаза правителю.
   - Я не могу полностью доверять словам этих людей, точнее призраков в человеческом облике, и для меня вопрос с Сатусом остается открытым.
   - Твои речи лишены смысла, Нехор! Богиня Мать подтвердила - а я уверен, что правильно ее понял - гости именно те, за кого себя выдают, и твое недоверие ничем не обосновано! Кстати, вы оба поняли из слов этого Саадомуса, как далеко пытаются протянуть свои лапы рама? Сколько их асвинов на Хабиноре? Девять штук только погубило это существо, а сколько - нет? У них там огромный флот, а мы радуемся, что Нафокрис под нашим контролем! Рама уже на холодном Тотори и еще, наверное, бог знает где, а мы пытаемся заполучить во владения Сатус, не зная наверняка, что это такое - твердь или бездна. Кто может ответить из вас - наша экспедиция сейчас там или она через пятнадцать тысяч лет здесь? Что молчите?! Сам Слепой Гонус и тот, поди, не знает наверняка!
   - Да, Великий, нам придется долго разбираться.
   - Но Сатус становится мелочью по сравнению с другой серьезной проблемой, возникшей перед нами. Что у нас впереди? Почему о нашей великой цивилизации ничего нет в истории того, будущего человечества? Может быть, стоит поверить гостям и не зажигать огонь ядерной войны?
   Тумвол положил руку себе на грудь, прикрыв огромной ладонью вышитую золотом змею.
   - Никакой войны не будет, Великий. Будет только возмездие с нашей стороны. Сейчас у нас явное преимущество над Рама, и мы полностью контролируем ситуацию. Это пока. И только пока. Ты вспомни историю отношений Атлантиды и Рама. Совсем еще недавно это государство было на задворках цивилизации, а теперь это империя и претендует на мировое господство. Если мы в ближайшее время не используем свой шанс в войне, нанеся первыми удар "Летучей мышью", завтра это будет бессмысленно - они нас догонят. И вся титаническая работа тысяч людей окажется напрасной.
   - А гибель нашей цивилизации, о которой говорят иноземцы?
   - Когда эта гибель произойдет? Сейчас, через десять лет, сто, а, может, тысячу? Кто может сказать? Никто. Эти люди из будущего сами не знают, сколько лет нас разделяет, и допуски в тысячу лет вполне нормальны. А тысяча лет - это, ох, как много. Мое мнение такое, - твердо заявил Тумвол, - ты, Великий, должен использовать свой шанс и стать владыкой всей Земли. Если ты этого не сделаешь, потомки тебе этого не простят!
   - А что думаешь ты, Нехор?
   Вид у того был не столь воинственный, как у Великого Стража. Будучи ученым, Нехор допускал возможность возникновения негативных глобальных процессов в атмосфере планеты, как следствие серии ядерных взрывов, но в открытую заявить об этом не решался, особенно под испепеляющим взглядом Тумвола. Когда тот смотрел на него так своим ястребиными глазами, Нехор начинал испытывать страх и терялся. Он промямлил, что, как ученый, допускает некоторое загрязнение воздуха, но оно столь несущественно в масштабах Земли, что им можно пренебречь.
   Рипосопал поднялся с трона и сжал ладони в кулаки.
   - Значит, решено! Мы используем свой шанс, данный нам Богиней Матерью. Совет жрецов я беру на себя, но мне нужна будет твоя помощь, Тумвол.
   - Я думаю, мы справимся со святошами.
  
   Краевский в который раз пытался выйти на связь с Джафаром:
   - Командор! Командор! - повторял он в микрофон. - Вы меня слышите?
   Ответа не было, динамики молчали. Он откинулся на спинку кресла и обратился к Саиду:
   - Может быть, в этом завернутом в бараний рог пространстве и времени наши сигналы просто не доходят?
   Араб в ответ пожал плечами:
   - Вы же ученый, вам виднее.
   - Командор! Командор! Слышите меня?
  
   Пятеро гостей императора разместились в красиво отделанной инкрустацией по золоту просторной комнате с колоннами. Они сидели в удобных плетеных креслах из какого-то мягкого материала, с резными подлокотниками и высокими ажурными спинками и вполголоса делились впечатлениями от прошедшей встречи. Новиков повернулся к Джафару и сказал:
   - Командор, по-моему, у вас идет вызов на рации.
   Тот снял с пояса переговорное устройство и посмотрел на него. Было видно, как мигает лампочка вызова, но звукового сигнала почти не было слышно. Удивительно, как профессор за разговором смог услышать этот звук? Джафар переключил рацию на режим приема, и тут же до всех донёсся голос Краевского. Казалось, что профессор кричал с самого дна глубокого колодца:
   - Командор! Командор!
   - Я слушаю вас, Краевский.
   - Командор! Командор! Вы меня слышите?
   - Краевский, я вас слышу. Говорите!
   - Командор! Вы меня слышите?
   Новиков с серьезным и озабоченным видом сказал:
   - Наверное, в условиях искривленного пространства - времени связь между нами и модулями затруднена, тем более, что и расстояние еще велико. На крыше Дворца науки мы все же связывались друг с другом, правда, находились поблизости. Но, с другой стороны, - пытался рассуждать Сергей Сергеевич, - сигнал вызова сюда все же пришёл. Он слабый, но он есть. Возможно, нам следует подождать. Может быть, есть какая-то временная задержка из-за сильного искривления пространства.
   - Командор! Ну, слава Богу, наконец-то пробился к вам. Слышимость мерзкая - еле-еле разбираю слова. Думаю, атлантины не засекут наши переговоры. А если даже и засекут, вряд ли они смогут перевести сказанное. У нас тут гость - еще один ученый из этого храма науки. Представился физиком по имени Асеркун. Он сам нас вычислил. Мы с ним беседовали, и, думаю, он понял, кто мы. С его слов у Атлантиды большие проблемы. В скором времени намечается серия ядерных ударов по империи Рама в соответствии с их проектом "Летучая мышь". И этот Асеркун - участник этого самого проекта. Может быть, это и будет Апокалипсисом номер один? Что скажете? Прием.
   Джафар ответил:
   - Профессор, при наших переговорах происходят временные задержки сигнала, поэтому не начинайте говорить, пока полностью не выслушаете одного из нас. Прием.
   После долгой паузы послышался опять голос Краевского:
   - Асеркун надеется, что, выслушав вас, император поймет угрозу, нависшую над Атлантидой и всем миром. У вас уже прошла встреча с Рипосопалом? Прием.
   Тумвол держал руку на императорском монке, сосредоточенно глядя на шар. Шар неистово светился, переливаясь цветами радуги. Остальные молча наблюдали за Великим Стражем.
   - Да, док, у нас была аудиенция у императора. Он нас даже удостоил великой чести и отвел в обитель Богини Матери. Но мы уверены, что это он сделал с одной единственной целью - провести через нее наше тестирование. Это своеобразный детектор лжи. На том встреча и закончилась. Теперь мы сидим и ждем, когда он завершит свой совет с визирями Тумволом и Нехором.
   - Вы успешно прошли тест у Богини, как вы думаете?
   - Нам скрывать и опасаться нечего, а вот Рипосопалу и его империи грозит гибель, и ребятам есть над чем задуматься. Правда, царскую реакцию на этот исторический факт никто из нас так и не понял. Эмоциями император не выдал своих чувств. По-моему, его больше перспективы крушения мира напугал Саадомус своим перевоплощением в него самого, - Джафар хихикнул.
   - Грязная свинья, варвар! - в гневе выкрикнул Рипосопал. Тумвол злорадно усмехнулся.
   - Нехор, кто такой Асеркун? Это твой подчиненный? По какому праву этот человек разглашает государственные тайны иноземцам?! - Рипосопал в гневе даже топнул ногой. - Он должен немедленно умереть за свое предательство! Распорядись, Тумвол!
   Великий Страж вежливо поклонился.
   - Я не хочу больше слушать бред этих слуг Слепого Гонуса! А Асеркуна накажи сейчас же!
   Военачальник опять положил руку на монк - шар засветился, и внутри него появилось чье-то изображение. Тумвол мысленно передал приказ своему подчиненному и погасил шар.
   Рипосопал сел на свой трон, играя в гневе желваками. Он был оскорблен дерзкими речами, потому что никто и никогда не смел говорить о нем в подобном тоне. Жгучее чувство ненависти и обиды испепеляло его разум. Если бы мог, он немедленно лишил бы обидчиков жизни. Но они были недосягаемы для него, а он сам уязвим. Поэтому нужно было просто без лишнего шума выпроводить незваных гостей назад, в их мир, и сделать это как можно быстрее.
   - Тумвол, пригласи сюда пятерых слуг Ночи - я принял свое решение.
   Великий Страж поклонился и вышел из зала очень довольный.
   Через несколько минут он подвел группу призраков к трону императора.
   - Как отдохнули, дорогие гости?
   - Спасибо, мы довольны, - за всех ответил Джафар.
   - Так на чем мы остановились? - с наигранным выражением лица спросил Рипосопал. - Ах, да, история моего государства. Так вот, эта самая история насчитывает пять тысяч лет! Мы свято чтим своих предков и свои традиции, поэтому знаем все, что было за весь период существования империи. Как вы относитесь к своему прошлому, мне ничего не известно. Может быть, вы отца с матерью не помните, где уж там Атлантиду, - при этих словах оба советника от души рассмеялись.
   - Позвольте вам возразить, Ваше Величество, - Сергей Сергеевич специально произнес такое обращение, зная, что оно понравилось императору, почувствовав в его настроении изменения не в лучшую сторону.
   - Историческая наука в наше время очень развита. Нам известны поселения людей, живущих за двенадцать тысяч лет до нас. Но это была ранняя стадия развития человечества - каменный век. Говоря о поселениях, я подразумеваю какие-то элементарные здания, постройки, предметы обихода, утварь, а не первобытные стоянки полудиких людей. Эта история ранних цивилизаций донесла до нас из уст в уста и используя более поздние письменные источники, сведения о некоей Атлантиде - могущественном государстве, расположенном на огромном острове. Сохранились источники с рассказами очевидцев, якобы там побывавших. Существовала даже карта, на которой было указано месторасположение этого острова. Но в наше время ничего подобного на этом месте в океане не существует. В дошедших до нас источниках информация о вашем государстве очень скудная. Да и на проверку все оказалось не так, как в описаниях. Правда, рассказы о вашей столице немного соответствуют истине. В наше время этот цветущий материк, на котором мы сейчас с вами находимся, покрыт толстым слоем льдов. Это самое холодное место на Земле, и нормальная жизнь там затруднена. Много людей, наших современников, пытались найти Атлантиду. Где ее только не искали, даже на дне океана. А она оказывается здесь, на полярном континенте. Разве такое можно предсказать? За время, разделяющее нас, по каким-то серьезным причинам климат сильно изменился, и этот материк превратился в огромную глыбу льда. В нашем времени, из которого мы улетели и в которое уже не вернемся никогда, также не все благополучно. Над человечеством все время нависает угроза ядерной войны. И только постоянные усилия дипломатов и правительств эту угрозу отдаляют. Но костер войны, способный уничтожить все живое на Земле, может вспыхнуть в любой момент. Возможно, такой же костер погубил и вашу цивилизацию. Он стер с лица планеты все следы Атлантиды и изменил до неузнаваемости климат.
   - Может быть. Все может быть. Предположения, туманные прогнозы на будущее. А я и моя империя живем сейчас, - Рипосопал постучал по трону, - в этот момент. Перед нами стоят насущные проблемы, которые решать нужно сегодня - завтра будет поздно. Я могу допустить мысль о том, что наш мир погибнет. Но кто-нибудь ответит мне: когда это произойдёт?
   - Я только могу с определенной уверенностью сказать, что ваша цивилизация погибнет, и климат на материке станет непригодным для жизни - это абсолютно точный факт, - высказался Новиков.
   - Это может произойти еще очень нескоро. Может быть, через тысячу лет. Ведь верно? - не унимался Рипосопал.
   - Верно, - спокойно ответил Сергей Сергеевич. - Но катастрофа может произойти и завтра. Зачем же рисковать?
   - Любая война - это риск. А особая активизация Рама в этот исторический момент не позволяет нам сидеть, сложа руки. Обстоятельства требуют немедленных действий. И мы обязательно одержим победу в этой войне!
   - Какой ценой? В ядерной войне нет победителей и нет побежденных - погибают все или почти все за редким исключением.
   - Да, конечно, некоторые изменения в атмосфере произойдут, но они нам не страшны. Верно, Нехор?
   Учёный молча поклонился.
   - Итак, вы, чужестранцы и ты, Эбс, должны быть благодарны мне за ту великую честь, что я вам оказал. Помочь чем-то тебе, Эбс, я не в состоянии, это выше моих сил. Чужестранцы должны вернуться в свой мир, свое время и ты, конечно, с ними. О твоей семье я позабочусь. Вся она будет под моим императорским покровительством.
   - Великий! - с чувством выкрикнул Эбс. - Я хотел бы их увидеть! Позволь мне встретиться с женой и детьми!
   - Даже не думай! - Рипосопал хлопнул рукой по подлокотнику трона. - Ни к чему вносить смуту и панику в ряды моих подданных. Вы все должны непременно покинуть Атлантиду.
   - Но, Великий, я ведь прошу так мало!
   - Никаких "но"! - император встал, давая понять, что аудиенция окончена. Гостям ничего не оставалось, как вежливо поклониться и покинуть тронный зал.
   - Тумвол, проводи, - Рипосопал сделал величественный жест рукой.
  
   Уже в модуле Джафара прорвало:
   - Мне не понравился этот надменный и самоуверенный гордец, именуемый императором Атлантиды. Ты не обижайся, Эбс, но в представлении моих современников и в моём собственном тоже ваша страна является чем-то таким романтичным, возвышенным и чистым, а этот кусок дерьма со своими холуями все это представление исковеркал.
   - Я не позволю... - начал Эбс.
   - Да будет тебе. Признайся самому себе, что тебя просто выбросили на помойку.
   - Как это - выбросили?
   - Ну, предали, если хочешь. Ты, верный слуга и воин империи, не нужен ее императору. Он тебя прогнал. Вот и получается, что выбросил, как ненужный мусор.
   - Я так хотел увидеть жену и детей!
   - А ты их можешь увидеть.
   - Как это?
   - А что тебе может помешать?
   - Но Рипосопал не позволил...
   - Да Аллах с ним, с Рипосопалом. Кто он для тебя? Человек из другого измерения и другой эпохи, который, кстати, тебя отверг. Плевать мы на него хотели. Для него и всех остальных мы недосягаемы, и вольны делать все, что угодно.
   Эбс молчал, опустив голову. Он думал. Новиков похлопал его по плечу.
   - Командор прав - ты должен повидаться со своей семьей, если хочешь, и если не боишься их напугать своим видом.
   - Я должен их увидеть!
   - Ты принял правильное решение.
   Джафар поднёс рацию к губам.
   - Краевский, вы меня слышите? Отвечайте.
   Рация молчала, но через несколько минут раздался голос профессора:
   - Я на связи, Командор.
   - Наша аудиенция у императора закончилась ничем. Можно сказать, нас вежливо выпроводили. Слишком много гордыни и самоуверенности в головах Рипосопала и его соотечественников. Мы не нашли у них понимания. Такие вот дела. Можете так и передать вашему гостю.
   - Он мертв. Вскоре после нашего разговора прилетел их вимана и опустился на крышу. Из него вышли несколько человек и на наших глазах хладнокровно расстреляли Асеркуна. Затем спокойно, не торопясь, сели в свой корабль и улетели. Этот человек так и лежит неподалёку от нас. Как-то они его сумели выследить.
   - У Тумвола длинные руки, - тихо проговорил Эбс.
   - И грязные, - добавил Новиков.
   - Предлагаю прямо сейчас посетить вашу семью, - обратился Джафар к атлантину.
   - Да, наверное, - нерешительно ответил тот.
   - Краевский, ждите нас там, на крыше. Мы должны посетить семью Эбса. Рипосопал, видите ли, запретил ему повидаться с родными. Надо же, какой строгий государь, - с иронией в голосе сказал Джафар. - Но только нам он не государь. У него свои дела, а у нас свои. Одним словом, нам нужно это дело сделать.
   - Я бы вам не советовал, - раздался знакомый голос, и звучал он отчетливо, не то, что голос Краевского, доносившийся, будто из бочки.
   - Кто это? - спросил Джафар, хотя уже догадался сам. - Тумвол?
   - Да, это я, Великий Страж Империи Тумвол. Не советую вам, чужестранцы, ослушиваться приказа императора и тебе, Эбс, тоже.
   Джафар посмотрел на своих спутников и покачал головой. Помедлив немного, он ответил:
   - Мы тут, в общем-то, посоветовались и пришли к выводу, что Рипосопал - император только для вас, Страж, мы же свободны от его власти. Для нас и он, и вы, Тумвол, давным-давно покойники, а мы живые пока. Поэтому у нас с вами интересы разные.
   - Может, мы и покойники, как вы изволите выражаться, да только у нас длинные и крепкие руки. И эти самые руки сейчас держат семью Эбса. Передайте ему, что если он встал на путь саботажа и измены, мы будем вынуждены приговорить его жену и детей к смерти. Подчеркиваю - мы пойдем на этот шаг исключительно во имя Атлантиды.
   - Все грязные дела во все времена творились во имя интересов государства, - печально проговорил Сергей Сергеевич. - Может он блефует?
   - Что-то вы молчите, наверное, раздумываете? - донеслось из динамика. - А чтобы вам лучше думалось, послушайте эту песню. Голоса исполнителей, уверен, Эбсу знакомы.
   В кабину модуля вырвался детский крик, от которого все содрогнулись.
   - Папа! Папа! Мы не хотим умирать! У нас дома солдаты и сам Великий Страж. Он говорит, что если ты не подчинишься приказу императора, они убьют нас и маму. Ты, правда, стал призраком?
   Эбс в ужасе застыл. Молчали и все остальные.
   - Дорогой, это я, Лидэбаст. - молодой голос женщины был спокоен, но немного надломлен. Жена Эбса старалась держать себя в руках. - Кем бы ты сейчас не был - человеком или призраком, ты в первую очередь мой любимый муж и отец наших детей. Хорт и Сетхорт сейчас рядом со мной. Мы очень любим тебя и гордимся тобой. Но не стоит рисковать жизнями сыновей. Прошу тебя, подчинись приказу императора. Наш с тобой родительский долг думать о детях. Если, любимый, Небеса послали нам такую судьбу, мы должны стойко пережить все тяготы. Прощай, мой единственный!
   - Папа, прощай, мы тебя любим!
   Послышался голос Тумвола.
   - Ты видишь, Эбс, какой я великодушный. Я мог сделать так, что тебе не с кем было бы встречаться, но у меня доброе сердце, и я позволил герою - пилоту поговорить с семьей. Но на этом моя доброта кончается. Я прощаюсь с тобой и надеюсь на благоразумие с твоей стороны и со стороны иноземцев. Уверен, - мы прощаемся в последний раз.
   Джафар с досадой рубанул рукой воздух.
   - Надо признать - этот ублюдок нас переиграл. Не стоит его злить, по-моему.
   - Да, этот человек способен на все. Мы должны покинуть Атлантиду, - выдавил из себя Эбс стальным голосом.
   Все сочувствовали атлантину и старались не смотреть на него, потому что боялись увидеть на его лице слёзы. Но тот ничем не выдавал своих эмоций.
   Джафар со злостью сжал в ладони рацию.
   - Краевский, все изменилось. Ждите нас, мы летим к вам.
   - Я все слышал, - ответил профессор. - Теперь ясно, почему у нас тут труп ученого.
  
   В подавленном настроении вся группа покидала Атлантиду. Модули взвились в черное звездное небо Вероэ в направлении далекой точки, где их ждала дверь в другой мир и в другое время.
   Позывные дисколета, вращавшегося со скоростью света в эргосфере Черной Дыры, отчетливо слышались в небе Атлантиды, и пилоты без труда вышли в нужный сектор. Прыжок через коридор пространства и времени прошел безболезненно, и в миг все модули оказались внутри своего родного корабля.
   Джафар отстегнул ремни, вытер пот со лба и устало проговорил:
   - В гостях хорошо, а дома лучше, правда, прием мне не очень понравился.
   Эбс сидел молча, низко опустив голову. Было видно, что он тяжело переживает прощание с Атлантидой и со своей семьей.
   - Даже не верится, что мы за один миг шагнули через тысячелетия. Подумать только - пятнадцать тысяч лет! Сколько всего было за такой длинный период времени, а мы - раз, и перепрыгнули через все это. Фантастика! - пытался философствовать Саид. Никто не ожидал от этого сурового бойца проявления чувств. Но всем эти его чувства были понятны, потому что каждый испытывал то же самое.
   - Интересно, сколько времени мы отсутствовали? - проговорил Сергей Сергеевич, когда все уже собрались на площадке.
   - Надо будет посмотреть по судовому хронометру. Мне лично кажется, что мы отсутствовали несколько часов. Мне это подсказывают мои внутренние биологические часы, - предположил Джекобс.
   - В таком пространственно-временном узле ваши часы могут очень сильно врать, уважаемый Джекобс, - Краевский похлопал по плечу пилота. - Я лично не удивлюсь, если окажется, что мы отсутствовали лет сто, а то и больше. Нас могут ждать любые сюрпризы.
   Джафар встал посреди группы и обратился ко всем:
   - Вот, господа, наше путешествие в Атлантиду и окончилось! Мы первые и единственные из людей нашей эпохи посетили эту удивительную страну. Всех поздравляю с такой победой!
   - Боже мой, даже не верится, что я была в Атлантиде! - Вика стала хлопать в ладоши и прыгать на месте, как ребенок, не в силах сдержать восторг. Туча при этом синхронно двигалась вверх и вниз над её плечом. - До меня только сейчас это начинает доходить по-настоящему!
   - Мы сделали это! Мы сделали невозможное. Как ученый, до сих пор не могу поверить в реальность происшедшего. Легче все это объяснить массовой галлюцинацией, - профессор Эккерт чесал затылок и пожимал плечами.
   Вернувшись на свой корабль, люди будто очнулись от сна и поражались его реальности.
   - Ну, все, друзья, успокойтесь! - Джафар похлопал в ладоши. - Мы вернулись, мы здесь, и нас ждут дела. Прошу не забывать, что мы в эргосфере Черной Дыры и движемся со скоростью света вокруг нее. Малейший сбой приведет нас к гибели. Нам необходимо держать ситуацию под контролем. Прошу всех разойтись по своим рабочим местам. Джекобс, давайте пройдем в рулевую рубку.
   У Новикова в каюте загудело переговорное устройство.
   - Профессор, как вы думаете, сколько прошло времени, пока нас тут не было? - голос Джафара был возбужден.
   Сергей Сергеевич одной рукой расчесывал после душа мокрые волосы, а другой держал трубку.
   - Не томите, Командор. Вы же знаете, как это для нас для всех важно! Говорите!
   - Тринадцать месяцев, четыре дня и шесть часов! Вот это да! У меня нет слов. Чудеса! Теперь мы еще дальше шагнем в будущее.
   - Да... - протянул Новиков, - тысяч одиннадцать, это уже кое-что. Дух захватывает. Вам не кажется, Командор, что нам пора домой?
   - А есть ли он у нас, этот дом? Что-то мне становится страшно.
   - Мне, в общем-то, тоже. Только выбора у нас теперь нет. Мы свой выбор сделали тогда там, на Земле. Пора возвращаться.
   - Будем готовиться к броску с орбиты. Надеюсь, ваши расчеты верны, док, и мы уйдем от Дыры, а не нырнем в нее. Даже, если так... Того, что мы уже видели, хватит на миллион жизней, вам не кажется?
   Новиков прокашлялся.
   - Так-то оно так, да только я еще раз хочу посмотреть на Землю. А расчеты мои верны. Действуйте точно согласно им, и мы вернемся домой.
   - Будем надеяться.
  
   Джафар сосредоточился - момент предстоял ответственный и опасный.
   - Вы готовы, Джекобс? Нас сейчас выбросит со скоростью света черт-де куда. Сразу после броска включайте торможение. Нужно будет определить наши координаты и проложить курс к Земле. С нашими двигателями любое удаление не страшно. На полном ходу путь домой все равно не займет много времени. Кроме Земли нигде посадок делать не будем. Вы готовы? Тогда поехали.
  
   Через любой иллюминатор корабля было видно пространство на все триста шестьдесят градусов. Огромная скорость вращения на малой орбите давала возможность для такого обзора. Но после резкого толчка, который соответствовал включению гравитационных двигателей, сдвинувших дисколет с устойчивой орбиты, картина изменилась. Словно камень из раскрученной пращи, используя огромную кинетическую энергию, полученную от Дыры, инородное тело швырнуло в пустоту пространства. Джекобс тут же включил торможение. Чудесные гравитационные двигатели, как якорем, зацепились за огромную массу Черной Дыры, и процесс торможения начался. Оборудование корабля позволило безболезненно для экипажа это пережить. Люди даже торможения не заметили. Теперь в иллюминаторах был виден только определенный участок пространства, что, в общем-то, и соответствовало привычному жизненному опыту.
   - Так, так, так, где это мы сейчас? - Джекобс вглядывался в экран компьютера, рассматривая звездные карты под разным углом, определяя местоположение корабля.
   - Все понятно. Мы успели пройти две астрономические единицы в направлении Проксимы Центавра. Вы видите, где мы сейчас? - он ткнул пальцем в экран. - А теперь я займусь прокладкой нашего курса. Вы можете идти отдыхать, Командор, больше ничего интересного не будет. Если что - я вас вызову.
   - Ну, что же, вручаю наши жизни вам, Джекобс, - Джафар хлопнул себя по коленям и встал с кресла. Он вышел из рубки и отправился к себе в каюту...
  
   - Ну, как ты себя чувствуешь, дорогая? - обратился он к Жамиле, закрывая за собой дверь.
   Девушка расчесывала свои красивые черные волосы у зеркала и пристально вглядывалась в собственное отражение.
   - Меня переполняют противоречивые чувства, - ответила она, не сводя глаз с зеркала. - После нашего путешествия в Атлантиду я не знаю, как их и выразить. Это что-то вроде впечатлений от сна. Может, это и был сон, галлюцинации? Ты так не думаешь? До того все кажется в воспоминаниях призрачным, нереальным. Просто не может быть того, что, вроде как, было с нами.
   - Не может быть, потому что не может быть никогда? - Джафар улыбнулся.
   - Да, если хочешь, так! Этого не может быть! Я сейчас как будто бы проснулась. Атлантида! Да ее тысячи лет, как нет! - Жамиля повернулась от зеркала к мужу. - После неё были через века шумеры, Иерихон, Египет, Ассирия, Греция, Македонский, Рим, Атилла, средневековая инквизиция, Колумб, революции и войны! Сколько всего было после Атлантиды! И ты хочешь, чтобы я поверила, что была где-то там до всего этого? Да ты сам-то, Джафар, веришь? Это просто могут быть галлюцинации, связанные с сильным полем Черной Дыры, - вы же все сами твердите об аномалиях.
   - Может, ты и права, Жамиля, но как тогда объяснить это? - Джафар что-то достал из кармана комбинезона и протянул на ладони девушке. В его руке была золотая монета, почти прозрачная, но все же аккуратная толстая золотая монета с изображением.
   - Что это? Монета? Не верю своим глазам!
   - Ты тоже ее видишь? Значит, она существует на самом деле, и на ней изображен Рипосопал - император Атлантиды. Возьми в руку, рассмотри её внимательно, - Джафар положил прозрачный предмет на ладонь девушки.
   - Где ты ее взял?
   - Нашел во дворце. Когда мы ждали решения Рипосопала, нас отвели в зал для гостей, и вот на кресле, на котором я сидел, я ее и нашел. О ней никто не знает. Я хотел убедиться в дальнейшем в том, в чем ты сейчас сомневаешься - в реальности нашего путешествия туда.
   - Здорово! Значит, мы на самом деле были там, если я вижу перед собой эту прозрачную монету! - Жамиля задумалась. - И все равно не верится. Как хочешь, Джафар, только мне все равно не верится.
   - Придется поверить в реальность нашего путешествия и свыкнуться с этой мыслью. Если бы не вот эта самая вещица, может быть, я сам бы засомневался, но я все время ощущал ее в кармане. Остальные не говорят, но, наверное, чувствуют то же самое. Эта монета им поможет.
   - Это точно! - лицо Жамили сияло, так как она избавилась от сомнений, не покидавших её по возвращении. - А все же, какой красивый город Вероэ, и ведь сейчас его развалины уже лежат под толстым слоем земли и льда вместе со всеми теми людьми, которых мы совсем недавно видели. Какая нелепость!
   - Это так с твоей точки зрения, человека другой эпохи, а с точки зрения истории никакой нелепости нет. В течение веков всё шло своим чередом - одно событие чередовалось другим, одно - другим. И так эта цепочка тянется до сих пор. Это очень длинная цепочка. Когда мы окажемся на Земле, с Атлантидой нас будет разделять двадцать две - двадцать восемь тысяч лет. Мы и сейчас уже далеко от своей эпохи.
   - Далеко - это где? Это сколько?
   - Думаю, больше десяти тысяч лет. Видимо, одиннадцать.
   Жамиля побледнела. Её губы задрожали.
   - Сколько?!
   - Да, дорогая, ты не ослышалась. Мы сделали такой большой шаг во времени.
   - Ты же говорил - десять, - Жамиля почти прошептала слова и сдавила пальцами виски. Видимо, только в эти самые минуты девушка начала по-настоящему осознавать как далеко она от времени, в котором родилась и жила до экспедиции.
   Джафар заметил, что его жена напугана, но не понял истинной причины ей страхов.
   - Какая разница - десять или одиннадцать тысяч лет? Это уже не имеет значения. Просто мы слишком долго гостили в Атлантиде. Пока мы там были, здесь, на корабле, прошло тринадцать месяцев, а на Земле, по мнению профессора Новикова, больше десяти тысяч лет.
   - Ты меня совсем запутал, Джафар. Какая-то чертовщина, все перепуталось в голове.
   - Не забивай ее себе, дорогая.
   - Нет, я хочу понять, разобраться в этой неразберихе лет! - девушка поджала губы. Так она делала всегда, когда хотела добиться своего.
   - Ну, что ж, - Джафар глубоко вздохнул и принялся подробно объяснять ей всё, что с ними со всеми произошло, хотя до конца самому было трудно осознать произошедшее. Закончив, он вытянулся на кровати рядом с Жамилей и закрыл глаза, пытаясь представить себе мир, который их ожидает на родной планете. Пытался представить и не смог. Так и заснул.
  
   Джафар высоко поднял над головой монету, демонстрируя ее перед собравшимися в кают-компании людьми.
   - Вот золотая монета Атлантиды с изображением Рипосопала. Кто из вас видел этого человека, может убедиться в сходстве. Она из того далекого прошлого, прошла с нами коридор времени и неестественным путем попала в эту эпоху, а отсюда её призрачность. Она оказалась вырванной из цепочки событий и с одного ее конца сразу перенеслась на другой, самый удаленный. Но, тем не менее, мы все ее видим, реально осязаем эту тяжелую монету Атлантиды с изображением ее императора, с которым нас свела судьба общаться. Итак - это факт. Значит, напрашивается простой вывод: мы все на самом деле посетили Атлантиду, а не были подвержены массовой галлюцинации в сильном поле Черной Дыры. Сейчас мы от Дыры уже далеко и движемся в направлении Земли.
   Монета переходила из рук в руки. Люди с интересом и нескрываемым удивлением ее рассматривали. Тем временем Джафар объяснил, каким образом она оказалась у него.
   - А сейчас мы не галлюцинируем? - спросила Вика, которая уже рассталась со своей Тучей, оставив ее в лаборатории.
   - Не думаю, хотя такую вероятность тоже можно допустить. Но здесь все карты в руки доктору Зиггерту. Он должен нас всех обследовать, включая себя самого, и высказать свое мнение по поводу нашего психического состояния.
   Доктор подал голос:
   - Я думаю - это лишнее, Командор. Первое, что я сделал, оказавшись на корабле, так это то, что через компьютер стал обследовать себя самого. Делал я это потому что у меня были большие сомнения в реальности произошедшего. В компьютере заложена специальная программа для такого случая. Моя психика оказалась в порядке, абсолютно никаких изменений, как, впрочем, и мое физическое состояние. Поэтому я утверждаю, что вижу и ощущаю эту монету с изображением человека, которого я, правда, никогда не видел, и подтверждаю факт ее существования. Посему убежден, что наше посещение Атлантиды было в реальности. А что касается состояния здоровья экипажа, то я готов проверить каждого. Милости прошу ко мне, - Зиггерт замолчал.
   Новиков встал со своего места и с задумчивым видом сделал несколько шагов по помещению.
   - Возможно, наше психическое состояние в норме, но готовы ли мы вернуться на Землю? Я специально не говорю "домой", ибо у нас с вами больше нет дома. Что нас ждет впереди? Я считаю, что мы должны обыграть различные варианты. Возможно, мы вернемся на мертвую выжженную планету, погибшую в ядерном огне. Возможно, нас встретит общество, что закономерно развивалось десять-одиннадцать тысяч лет, которые теперь разделяют нашу эпоху с этим временем. Может случиться, что нас встретят дикие племена варваров, выживших после всех катаклизмов и мутанты-хищники. Вот это возвращение и может оказаться самым трудным моментом во всей нашей экспедиции. Как мы сумеем его пережить? От этого зависит наша дальнейшая судьба. Я считаю, мы должны обыграть все варианты. Прошу всех прочувствовать ответственность момента возвращения, - Сергей Сергеевич с озабоченным видом сел на свое место.
   - А вдруг нашей планеты вообще больше не существует? - испуганно проговорила Жамиля и в ужасе от своего предположения даже прикрыла рот рукой. - Что мы тогда будем делать? В этом случае нас ждёт гибель! - прошептала она.
   - Ну, дорогая, это уж слишком. Не перегибай палку - планета никуда не может исчезнуть, - попытался успокоить ее Джафар.
   - Жамиля права, - выкрикнул с места Краевский. - Планета может уцелеть, но быть полностью непригодной для жизни. За десять тысяч лет наши потомки могли натворить все, что угодно. Эту возможность мы тоже должны обсудить.
   - Хорошо, хорошо! Мы все обязательно обсудим. Скажите мне, а вы сами какой бы хотели увидеть Землю?
   - Меня бы больше устроили дикари, - твердым голосом произнес Саид.
   - Дикари? - Джафар искренне удивился. - Это еще почему? Чтобы повидать дикарей, не стоило отправляться через тысячелетия в будущее, достаточно было перебраться куда-нибудь на Амазонку или к аборигенам Австралии, или к диким африканским племенам. Разве нет?
   - Я объясню, - Саид на секунду задумался, подбирая нужные слова. - Как-то мне не спалось, и я попытался представить мир, в который мы попадем через десять тысяч лет, как было задумано. Моей фантазии хватило ненамного, но я понял одно - тем далеким потомкам, что будут жить в высокоразвитой цивилизации, я покажусь дикарем, как если бы в наш мир попал какой-нибудь кочевник из первобытного племени, одетый в шкуры и с каменным топором в руке. Случись такое в начале двадцать первого века, наши с вами современники восприняли бы его, как обезьяну, и дальнейшая жизнь того несчастного прошла бы на арене цирка или в каком-нибудь научном институте в качестве подопытного кролика. Разве нет? Вот и я, и мы все можем оказаться там, в том далеком мире, кроликами в руках ученых. Мы никогда не сможем вжиться в их общество, а так и останемся для них дикарями. А это унизительно. По мне лучше жить среди дикарей, но чувствовать свое превосходство, чем самому оказаться дикарем.
   - Интересная мысль, - протянул Джафар, - я об этом как-то не подумал. В общем-то, подопытным кроликом мне тоже не хотелось бы стать. Но все может сложиться и по-другому. Это мы со своим современным мировоззрением отнеслись бы к первобытному человеку так, как предположил Саид. Но это вовсе не значит, что в обществе, которое будет в далеком будущем, также должны отнестись и к нам. Все ведь меняется. В высокоразвитой цивилизации Атлантиды рабство было нормой жизни. К нашему времени это явление уже было искоренено, то есть изменилась мораль, и мне не верится, что через тысячи лет общество станет хуже, если никакие глобальные катаклизмы не изменят ход его естественного развития. Но с другой стороны, в высокоразвитом обществе мы будем полностью во власти потомков, и останется только молиться, чтобы потомки наши оказались хорошими ребятами. А среди дикарей мы с нашими возможностями смогли бы полностью контролировать ситуацию и построить вокруг себя тот мир, который захотели сами. Здесь есть над чем подумать.
   - Лично я надеюсь на наш коллективный разум, - проговорил профессор Новиков. - Я уверен, что мы сможем найти общий язык с людьми в любом обществе, каким бы оно ни стало к тому времени, - Сергей Сергеевич сел в своё кресло и откинулся на спинку. - А что скажет наш друг Саадомус? Меня очень интересует его мнение.
   Все присутствующие повернулись к инопланетянину. По лицу Штефана пробежали частые волны, и он остекленевшим взглядом посмотрел прямо перед собой. Казалось, Саадомус был где-то далеко, возможно, на своей холодной Европе. После небольшой паузы он заговорил, но волнение на его лице не прекратилось.
   - Вы, люди, такие маленькие, но вас очень много, - удивил он всех своей фразой. - Вы злобные и агрессивные существа. Я говорю о вашей жизненной форме в целом, а не о вас конкретно, мои друзья. Я понимаю, что мы сделали прыжок во времени назад, я знаю, что осуществлен прыжок во времени вперед. Но этот прыжок вперед вы сделали без меня. В отличие от вас я прожил всё, нет, почти всё это время. Ведь я, - он положил руку себе на грудь, - часть целого организма. Эта часть находилась здесь - целое же продолжало жить как ему и суждено, вращаясь вместе с Европой и Юпитером вокруг Солнца. Значит, и эта его часть, что перед вами, жила вместе с ним. Я не оговорился, сказав, что прожил почти все это время. Ваш вид уничтожил Целое. Теперь Целым являюсь я, - он опять положил руку себе на грудь. - Люди долго воевали со мной, пытаясь освободить Европу от моего присутствия. Постоянно враждуя между собой, они колонизировали некоторые планеты в Галактике, и мир, в котором жил я, долгое время был вне их интересов, но пришел и мой черед. Я отчаянно сопротивлялся, но они оказались сильнее. Я поглощал тела многих из них, поэтому кое-что знаю об их жизни. Знаю до тех пор, пока существовала моя большая часть на Европе. Они уничтожили эту часть. Сколько прошло времени после этого, я не знаю. Теперь я - это Целое.
   В кают-компании наступила гробовая тишина. Все невольно почувствовали свою вину перед Саадомусом, инопланетянина было жаль каждому.
   - Теперь на мне, как Целом, лежит большая ответственность сохранить мой вид. И я обязательно это сделаю.
   - Мы все тебе в этом поможем, - твердо заявил Новиков. Остальные закивали головами в знак согласия.
   - Я верю в ваши добрые намерения, - ответил инопланетянин, и волны исчезли с лица Штефана.
   - Из того, что мы узнали от нашего друга, следует, что после того, как мы покинули Землю, человеческая цивилизация еще достаточно долго развивалась, если были колонизированы другие миры в Галактике. Но сколько на это потребовалось времени? - задумчиво проговорил Джафар.
   - В начале своей научной деятельности, как и многие астрофизики, я пытался заглянуть в будущее, прогнозировать его, - Сергей Сергеевич привлёк к себе общее внимание. - Мной была опубликована гипотеза по вопросу будущего развития цивилизации. Так вот по ней, по этой моей гипотезе, цивилизации делятся на три класса. К первому классу относятся цивилизации, подобные нашей, то есть той, что была на Земле, когда мы ее покинули. Ко второму классу - цивилизации, управляющие энергией собственной звезды, в случае человечества - Солнца. И, наконец, к третьему классу я отнес цивилизации, управляющие энергией своей галактики, то есть энергией ее ядра. По моим расчетам, чтобы цивилизация развилась до уровня, когда становится возможной колонизация планет других систем Галактики, требуется гигантское количество энергии. Ресурсы Земли к этому времени будут исчерпаны полностью, и цивилизация будет вынуждена разрабатывать и внедрять системы, позволяющие ей использовать колоссальную энергию, выделяемую Солнцем. Ведь от всей выделенной им энергии на долю Земли приходится ничтожная часть. Но такие системы, концентрирующие энергию Солнца для нужд Земли, будут разработаны и построены, как минимум, через три - три с половиной тысячи лет. Если человечество сможет колонизировать Галактику, то огромные расстояния не позволят этой цивилизации сохраниться, как целому, и она распадется на отдельные части. На этот процесс должно уйти еще четыре - четыре с половиной тысячи лет. Но в любом случае отдельные цивилизации смогут существовать, скорее всего, только в пределах нескольких световых часов, от силы дней, а это расстояния, сравнимые с размерами Солнечной системы или немногим больше ее. Итого мои расчеты охватили восемь - девять тысяч лет. Я предполагаю, что люди захватили Европу на первых этапах развития цивилизации второго класса, а это через три - максимум четыре тысячи лет после нашего старта с Земли. Оставшиеся шесть - восемь тысяч лет прошли уже без Саадомуса. Одиннадцать тысяч лет - большой срок! Невозможно предположить, что ждет нас на родной планете, но я думаю, что на пути к Земле мы можем встретить следы человеческой деятельности в открытом космосе, если мои рассуждения верны. В ближайшее время мы должны войти в пределы Солнечной системы, то есть пересечь орбиту Плутона. Уверен, что этот участок пути готовит нам интересные сюрпризы. В моих самых смелых фантазиях по поводу будущего развития человеческой цивилизации был проект использования всей энергии Солнца. Для этого необходимо было построить сферу в пределах земной орбиты, внутри которой оказались бы Солнце и Земля, ну, и соответственно Венера с Меркурием. В этом случае солнечные лучи полностью бы поглощались поверхностью этой сферы, и вся полученная энергия могла бы быть использована на нужды цивилизации. Этот проект кажется фантастическим, но он по сути своей реален, тем более что на его осуществление у человечества есть несколько тысяч лет, а это вполне достаточный срок. И я надеюсь, что такую сферу вокруг Солнца мы сможем увидеть, если люди не изобрели какие-нибудь другие, неизвестные нам, чудесные источники энергии.
   - Но позвольте, - перебил Новикова Краевский, - в этом случае наличие вокруг Солнца такой сферы сделало бы его полностью невидимым за ее пределами.
   - Да, я думаю, что так оно и будет, хотя вовсе не обязательно. Природа материала такой сферы может быть самой разной, включая прозрачную.
   В разговор вступил доктор Эккерт:
   - Мне кажется, что гипотезу о непрозрачности сферы стоит отмести, так как в этом случае мы бы уже давно знали от Джекобса, что Солнце исчезло из космического пространства, хотя гравилот по-прежнему бы фиксировал его гравитационное воздействие. Но Джекобс молчит, а это значит, что со светимостью Солнца все в порядке.
   Сергей Сергеевич развёл руками и улыбнулся.
   - Здесь вы без сомнения правы, уважаемый господин Эккерт, но это только моя довольно смелая гипотеза, не более того. За этот срок человечество, наверное, открыло много способов получения энергии для своих нужд, и эти способы могут нам показаться весьма фантастичными и находиться за пределами самых смелых наших представлений. Но как бы там ни было, за одиннадцать тысяч лет люди должны были сильно насорить в Космосе. Нам стоит быть повнимательнее, и мы найдем следы их деятельности.
   В динамиках, вмонтированных в стены кают-компании, раздался голос Джекобса.
   - Командор, прошу вас подняться в рулевую рубку.
   Джафар встал со своего кресла.
   - Извините меня, друзья, вынужден вас покинуть, - он быстрым шагом вышел из помещения.
  
   Джекобс, не поворачивая головы к вошедшему Командору и не отрывая глаз от экрана компьютера, произнес:
   - Это, несомненно, корабль. Вот, полюбуйтесь. Я сначала думал, что это астероид, но меня заинтересовала его форма, и я сделал несколько увеличений. И вот вам, пожалуйста! Смотрите на экран. У нас по курсу дрейфующий корабль, да еще, какой огромный! Видите?
   Джафар вглядывался в изображение, стоя за спиной пилота.
   - Да, это без сомнения корабль. В наше время никто даже не помышлял о таких гигантах.
   - Он не отвечает на наши сигналы и сам не издает ни звука. Похоже, это мертвый корабль. Что будем делать?
   - Как что?! Неужели не ясно, что мы непременно должны его посетить?! Разве вы смогли бы пролететь мимо?
   - Я бы не смог, но здесь решения принимаются не мной.
   - Мне всегда нравилась ваша военная выучка, Джекобс. Что ж, подходите к кораблю на безопасное расстояние. Он ведь пока еще, вроде, не виден простым глазом?
   - Нет, он еще очень далеко, но скоро мы к нему приблизимся. Судя по его очертаниям, это какая-то бесформенная груда металла, хотя ясно, что это корабль...
   Джафар сел в соседнее кресло и стал наблюдать, как на экране росла в размерах маленькая точка. Он пристально всматривался в очертания космического объекта.
   - А вот и он, наш дрейфующий скиталец, - Джекобс оторвался от компьютера и указал пальцем направление в лобовом стекле. - Вон он. Посмотрите туда, левее. Та, неестественно светящаяся точка - это он и есть. Сейчас подойдем вплотную. Вы только посмотрите, Командор! Да это просто гигант! Даже в самых смелых своих фантазиях я не мог представить такую махину!
   На самом деле по сравнению с дисколетом неизвестный корабль имел колоссальные размеры. Джафар срочно вызвал на мостик Новикова, Краевского и Эккерта. Ученые не заставили себя ждать.
   И вот теперь они все с изумлением тоже рассматривали гиганта через стекло рулевой рубки.
   - Что это? Творение рук человека или внеземного разума? - прошептал Краевский.
   - Логичнее предположить, что этот корабль построен людьми, ведь мы находимся уже в Солнечной системе, и не забывайте, что сейчас, по-видимому, идет тринадцатое, а то и четырнадцатое тысячелетие, - так же почти шепотом проговорил Новиков.
   Джафар откинулся на спинку кресла.
   - Джекобс, обойдите корабль со всех сторон, давайте его внимательно рассмотрим.
   - Слушаюсь, Командор!
   - Глазам своим не верю! Передо мной корабль будущего! Какой же должен быть экипаж на таком гиганте? - Сергей Сергеевич продолжал говорить тихим голосом, всё еще находясь под впечатление от звездолёта размером с городской квартал. Черный корабль отбрасывал матовые отблески света далекого Солнца и от этого казался еще таинственнее.
   - Посмотрите, вон там, на фюзеляже, как будто видны какие-то символы. Джекобс, сделайте на экране увеличение участка около той дальней надстройки.
   Джекобс застучал по клавишам.
   - Так, так, так. Что-то уже есть. Увеличьте еще. Да, это какая-то надпись, без сомнения. Я не знаю ничего похожего на эти символы. Ни один из них не напоминает ни какую букву из известных мне языков, ни цифру - какие-то круги и овалы, пресеченные волнообразными линиями. Но, без сомнения, их сочетание не случайно - это или текст или номер.
   Дисколет заходил со стороны кормы гигантского корабля.
   - Сейчас посмотрим, что приводит в движение этого монстра.
   - Вот это да! - вырвалось у Джафара. - Да у него разворочен весь корпус! Вы только посмотрите, какие разрушения! Кормовая часть, по-моему, полностью отсутствует.
   Разрушения огромного корабля на самом деле впечатляли. Задняя часть корпуса была полностью оторвана. На том месте, где у любого космического аппарата подобной формы должны находиться какие-то движетели, зияла огромная дыра с рваными краями, оголяя внутренние переборки и множество палуб. Из разорванных проемов торчали обломки трубопроводов, бесчисленные пучки кабелей и лохмотья изоляции. Свет прожекторов дисколета выхватывал стены помещений, уходящие вглубь корабля, в его загадочные темные недра.
   - Без сомнения, перед нами мертвый корабль - с такими повреждениями он потерял всякую способность к движению, - заключил Эккерт, хотя это было и так понятно. - Интересно, что послужило причиной таких сильных разрушений? Авария? Или это результат чьего-то нападения? И сколько же времени он так плавает в Космосе? - сам себя вслух спрашивал профессор.
   - А что, если там еще остались живые люди, и мы сможем им помочь? И всё же - какой гигант! - Новиков не скрывал своего восторженного удивления.
   - Вы же сами сказали, профессор, что мы можем наткнуться на мусор, оставленный человеческой цивилизацией, - заметил Джафар. - Вы помните - Саадомус говорил, что люди, захватывая Космос, постоянно враждовали друг с другом? Этот корабль может оказаться погибшим в бою и быть очень древним. Но, возможно, этот колосс вообще не принадлежит человеку.
   - Командор, мы должны его обследовать! Это наша первая находка в новом времени, и мы не можем пройти мимо нее! - почти выкрикнул Сергей Сергеевич. Он был возбуждён, и его глаза горели.
   - Я уже принял такое решение. Нам необходимо подготовить группу для высадки на этот "Летучий голландец".
   - Я готов! - заявил Новиков.
   - И я тоже! - Краевский даже вскочил с кресла.
   - Я обязательно пойду с вами, - Эккерт зачарованно смотрел на плавающего во мраке пространства монстра.
   - Нет, профессор, вы останетесь. Вы нужны будете здесь, на дисколете. Думаю, нам понадобятся человека четыре.
   А тем временем облет чужого корабля продолжался, и уже виден стал другой его борт. С той стороны также были заметны значительные разрушения обшивки. Несколько больших рваных дыр зияло в корпусе. Вдоль борта были нанесены такие же символы, что и с другой стороны, только они прерывались огромной пробоиной, в которую на первый взгляд мог поместиться весь дисколет.
  
   Джафар взял четвертым в группу, готовящуюся к высадке на звездолёт, Саида. Этот опытный боец должен был быть в её составе, ведь кто мог сказать, что ждёт людей на этом мертвом, на первый взгляд, корабле, и его военный опыт мог оказаться очень кстати...
   Дисколет уже сделал несколько кругов вокруг огромного рукотворного тела, а тем временем группа заняла свои места в одном из посадочных модулей. Наконец, Джекобс выбрал одну из больших пробоин, в которую, по его мнению, наиболее удобно было залететь модулю, и опуститься на уцелевшую часть палубы корабля. Крошечный по сравнению с чёрным монстром корабль землян завис напротив дыры, люк в его корпусе открылся, и небольшой посадочный модуль выпорхнул из "материнского чрева". Он быстро преодолел короткое расстояние, разделявшее два противостоящих борта и остановился будто в нерешительности напротив зияющего рваного отверстия. Саид, управляющий модулем, включил мощные прожекторы и осветил внутренность погибшего корабля. Сорванная взрывом обшивка оголила четыре палубы. Искореженные и оплавленные концы швеллеров торчали во всех направлениях. Уцелевшие палубы уходили вглубь корабля, и на них были видны остатки разрушенного оборудования с обрывками трубопроводов вдоль вертикальных переборок. Саид выбрал наиболее чистую третью палубу и осторожно двинул модуль вперед. Машина медленно пересекла то место, где когда-то находилась прочная обшивка корабля и проникла внутрь огромного захламленного отсека. Осуществив мягкую посадку, Саид сказал в микрофон:
   - Джекобс, вам все хорошо видно? Мы на борту.
   Ответ последовал сразу же:
   - Да, видимость хорошая. Своими гравитационными двигателями закрепитесь на палубе. В модуле притяжение создается искусственно оборудованием, но стоит вам его покинуть, как вы окажетесь в очень неудобной ситуации. В ваших скафандрах запаса кислорода на один час - прошу не увлекаться прогулкой по кораблю. Дальше трех метров один от другого не отходите, соблюдайте осторожность, оружие держите наготове. Прошу не рисковать излишне и помнить, что наша цель Земля, а не этот корабль.
   - Джекобс, какой же вы перестраховщик, - шутливым голосом ответил Джафар, - мы все и так наизусть знаем ваши нравоучения.
   - Вы должны эти нравоучения исполнять, а не просто знать. Я очень хочу, чтобы мы в полном составе вернулись на Землю.
   - Ну, хорошо, хорошо. Выходим наружу.
   Джекобс внимательно следил за четырьмя экранами, изображение на которые поступало от телекамер, установленных на скафандрах у каждого из членов группы.
   Первым вылез из люка Саид. Он слегка оттолкнулся ногой от стенки и полетел, выставив руки вперед, к расположенной недалеко вертикальной переборке с проходящими по ней трубопроводами. На палубе было достаточно светло - к мощным фарам модуля прибавился свет фонаря, установленного на скафандре Саида. Пролетев метра четыре, он ухватился руками за трубу и стал ждать выхода остальных. Следующим из люка появился Джафар.
   - Командор, двигайтесь ко мне. Оттолкнитесь, только не сильно и зацепитесь за трубу.
   Джафар последовал советам Саида и вскоре был рядом с ним. С Краевским получился казус - он слишком сильно оттолкнулся от корпуса и не смог правильно сориентировать полёт своего тела. Профессора развернуло, он сделал почти сальто. В наушниках послышались его испуганные выкрики:
   - Ой, ой, ой!! Куда это меня понесло? Помогите кто-нибудь!
   Находясь вниз головой, он спиной стукнулся о переборку и в этой позе завис рядом с ней. Краевский беспомощно задергал руками и ногами, но это не изменило его положения в пространстве. Саид, держась за трубу, подобрался к поляку, легонько крутанул его за ногу, и тот начал вращаться, переворачиваясь относительно палубы. Оказавшись головой вверх, он судорожно схватился рукой за трубопровод и зафиксировался в этой позе.
   - Господи, какой кошмар! Чуть было не разбился!
   - Разбиться, допустим, вы не разбились бы, но проблем могли создать много. Поэтому впредь учитывайте, что мы в невесомости. Передвигаясь, постоянно за что-нибудь держитесь. Это и к вам относится, Новиков, - обратился Саид к Сергею Сергеевичу, только что удачно присоединившемуся ко всей компании.
   - Ну, что, все в сборе? Теперь давайте двигаться к той дальней переборке - там виден открытый люк. Держимся всё время за трубу, она доходит почти до прохода, - Джафар попробовал оттолкнуться ногой от палубы, направляя свое тело вперед. Он сделал длинный прыжок вдоль переборки, подправляя направление полета, цепляясь рукой за проходящую трубу. Попытка оказалась очень удачной - он преодолел сразу метра четыре.
   - Видели, как я это сделал? Так же и вы следуйте за мной. Саид, ты иди последним.
   Вся группа успешно и очень быстро преодолела расстояние до люка. Если помещение, точнее его исковерканная часть, в которую опустился модуль, было освещено его фарами, то за люком начиналась полная темнота. Джафар осветил проход в переборке головным фонарем. Его света было достаточно, чтобы рассмотреть перед собой всё. За люком начинался длинный широкий коридор с гофрированными стенами. Было видно, что в конце он разделялся на два прохода, уходящих вправо и влево. Отталкиваясь от гофр переборок, двигаясь вперед и в сторону, Джафар пересек коридор под углом. Потом, отталкиваясь от противоположной стены, он почти под тем же углом пересек его в противоположном направлении и продолжал двигаться вперед зигзагами. За ним таким же образом двигались остальные. Добравшись до разветвления, вся группа остановилась.
   - У меня появилась идея! Джекобс, вы меня слышите?
   - Я не только слышу, но и вижу вас на экранах.
   - Попробуйте создать искусственную гравитацию на этом корабле при помощи нашего дисколета. Как вы думаете, если посадить его на корпус корабля прямо под нами и включить гравитационные двигатели на максимум, они создадут в этом случае искусственное поле тяготения? Уж больно неудобно нам передвигаться. Такое движение занимает много времени, а запасы кислорода у нас, сами понимаете, не бесконечны. Ваше мнение?
   - Я сейчас попробую провести такой эксперимент. Считаю, что вам пока не стоит двигаться, а принять устойчивую вертикальную стойку, чтобы не упасть, если у нас получится. Ждите.
   Оставшись на месте, люди фонарями освещали разные участки коридора, пытаясь найти что-нибудь необычное, но кроме гофрированных стен вокруг них ничего видно не было.
   - Перед нами два пути: направо и налево - куда двинемся? - спросил остальных Джафар.
   - Я думаю, что нам следует двигаться налево, - твердо заявил Новиков.
   - А это почему?
   - В правом направлении находится корма или то, что от нее осталось, а в левом - носовой отсек. Мне кажется, что именно в этом направлении наши поиски следов, проливающих свет на принадлежность корабля кому-либо, будут более плодотворными.
   - У меня лично возражений нет, а как остальные?
   - Я согласен, - высказал своё мнение Краевский.
   Саид не успел ответить, как все почувствовали усиливающуюся тяжесть своих тел. Она все нарастала и нарастала и становилась уже едва терпимой. Джафар попробовал оторвать ногу от палубы, и это ему удалось с огромным трудом.
   - Джекобс, вы что там нас хотите убить?
   - Что у вас случилось?
   - Да мы сейчас размажемся по полу! Быстрее убавьте мощность двигателей! - Джафар еле ворочал челюстью.
   - Извините, я, наверное, перестарался.
   И тут же нагрузка на ноги стала спадать и вскоре стала естественной.
   - Вот так и держите, - приказал Джафар. Он неуверенно сделал несколько шагов, даже попробовал слегка подпрыгнуть.
   - Отлично. Сила притяжения в норме. Не будем терять времени, джентльмены. Налево - значит, налево.
   Он двинулся вперед и после нескольких шагов направил свет фонаря в левый коридор. Тот уходил далеко вглубь, делая плавный поворот вправо. В противоположном направлении он выглядел точно так же. Команда, держа оружие наготове, шагая друг за другом, направилась в направлении носа корабля. Через двадцать метров в левой и правой переборках обнаружились закрытые двери овальной формы.
   - Если есть двери, они должны как-то открываться, - предположил Джафар, рассматривая гофрированные стены вокруг одной из них. Рядом с дверью на уровне человеческой груди с обеих сторон располагались совершенно одинаковые круги сантиметров тридцати в диаметре, сделанные из какого-то голубого полупрозрачного материала. Внутри кругов было изображение вертикального овала, пересеченного наискось волнистой линией. Джафар дотронулся пальцем в перчатке до центра правого круга, но ничего не изменилось. Он нажал ещё раз, но только сильнее в ту же точку - результат остался тем же. Только когда он слегка приложил ладонь к кругу, створки двери моментально разошлись в разные стороны. Через проём вырвался поток газа и чуть не свалил людей с ног. Но он быстро слабел и вскоре совсем затих.
   - Внутри корабля осталась атмосфера, возможно, это воздух. Жаль, что я не успел проверить газоанализатором состав, - сказал Джафар, освещая помещение за дверью.
   - Никто ведь не ожидал наличия атмосферы на этом мертвом корабле. У нас в запасе еще одна возможность - напротив этой тоже есть закрытая дверь. Прежде чем открыть ее, мы подготовимся. Интересно, для чего предназначалось это помещение?
   Отсек представлял собой просторный зал с такими же, как в коридоре, рифлеными стенами. Он был совершенно пустым, за исключением квадратной площадки со сторонами не более одного метра, возвышавшейся над полом сантиметров на двадцать. Осветив фонарем потолок, Новиков увидел, что и на нём точно над этим местом располагается такой же выступ.
   - Что бы это могло быть? - задал он вопрос вслух себе и всем остальным.
   - Не прикасайтесь ни к чему! - предупредил Саид. Но Новикова уже охватил азарт исследователя.
   - Сейчас мы проверим, что это такое, - с этими словами он положил свою автоматическую винтовку на середину площадки и отошел в сторону.
   - Профессор, я же предупреждал, чтобы без самодеятельности! - услышали все голос Джекобса.
   Сергей Сергеевич хотел было уже забрать назад свое оружие, но в этот миг всё пространство между полом и потолком над площадкой засветилось неестественно розовым, каким-то туманным светом.
   Люди отступили назад от светящегося столба и заворожено смотрели на винтовку. Через несколько секунд свечение прекратилось и вместе с ним исчезло оружие, только что лежавшее на площадке.
   - Ваша винтовка исчезла! - воскликнул Краевский. В его голосе чувствовались нотки восторга и страха. - Вы только посмотрите - её нет! Что это было?
   - Возможно, мы ее отправили в какой-то пункт назначения, заранее кем-то запрограммированный, а может, просто уничтожили, разложив на атомы. Хотя мне первое предположение кажется более вероятным.
   - Давайте осмотрим второе помещение. Только, профессор, обойдемся без глупостей! - предупредил Джафар. - Своими непродуманными поступками вы можете нас всех погубить.
   - Хорошо, хорошо, я все понял. Этого больше не повторится.
   - Сейчас попробуем открыть ту дверь. Все приготовили газоанализаторы на случай, если у кого-то не сработает. И держитесь на ногах крепче.
   Джафар подошел к другой двери и приложил ладонь в толстой перчатке к середине голубого круга. Так же, как в прошлый раз, дверь молниеносно открылась, и поток газа хлынул в коридор. Но люди были готовы к сильному порыву ветра, и он их не застал врасплох. Когда истечение газа из двери прекратилось, все взглянули на свои газоанализаторы - они сообщали, что газ этот аналогичен по составу воздуху.
   - Это воздух! - заключил Джафар. - Так что этот корабль принадлежал людям!
   - Вполне возможно, вполне возможно, - согласился Краевский.
   - А что у них было в этом помещении?
   Джафар, вошедший в раскрытые двери первым, осветил фонарем пространство перед собой.
   - Все ясно - здесь они хранили скафандры.
   - Там кто-то лежит на полу, - с тревогой в голосе проговорил Новиков, направив луч своего фонаря в отдаленный угол помещения. В том углу стояли, словно живые люди, скафандры удивительной формы - на вид очень тонкие и легкие со стеклянными гермошлемами, отходящими от самых краёв плеч. С затылочной стороны они были почти плоскими, а впереди выпуклыми, в форме округленного конуса. Четыре луча света сошлись в том месте, где на полу в неестественной позе лицом вниз лежал человек или то, что от него осталось. Через стекло скафандра были видны его черные волосы и наполовину истлевшее ухо. Подойдя к трупу, Джафар с Саидом, ни о чём не договариваясь, нагнулись и перевернули тело на спину. Взорам людей предстала неприглядная картина почти разложившегося лица человека.
   - О, господи! - вырвалось у Краевского.
   - Теперь ясно, что этот корабль принадлежал человеческой расе. Это наш с вами далекий потомок, - Джафар вглядывался в истлевшее лицо.
   - Я думаю, догадываюсь, что за светящийся столб в соседнем помещении. Это, определенно, транспортное средство. Человек, что лежит здесь, хотел эвакуироваться с его помощью. Но, чтобы добраться до него, он должен был пересечь коридор, в котором уже отсутствовал воздух. Поэтому ему пришлось полностью экипироваться, но что-то сорвало его планы. Возможно, он был ранен, и рана была смертельной, а может, просто потерял сознание, - сделал предположение Краевский.
   - Но в таком случае в этом помещении должна быть еще одна дверь, иначе бы этот человек сюда не попал. Согласитесь? - рассудил Новиков.
   - Логично, док, - Джафар начал обследовать стены этого довольно большого отсека. Остальные стали делать то же самое.
   - Вы правы, профессор, здесь дверь, еще одна дверь. Подойдите все ко мне. Посмотрим, куда она приведет.
   Джафар опять положил ладонь на голубой круг. Из распахнутых створок также вырвался поток воздуха. За дверьми оказался трап, ведущий вверх. Люди, посоветовавшись, двинулись вперед. Поднявшись на следующий уровень, все четверо оказались в просторном зале, где в несколько рядов стояли многочисленные пульты с вмонтированными в них экранами мониторов. Эти экраны, как пустые глазницы, выделялись на фоне многочисленных клавиш и ручек. Дело в том, что они, эти экраны, были необычными - за их стеклами ничего не было, просто пустота. Не было видно никаких стенок, которые по логике вещей должны ограничивать пространство внутри. Ничего! Просто пустота. Луч фонаря уходил через стекло в бездну.
   - Какие странные экраны. Вы обратили внимание? - послышался голос Новикова.
   - Здесь, наверное, используются неизвестные нам принципы и физические процессы. Но очевидно, что это экраны, на которых или внутри которых появляются изображения. Интересно, - протянул Краевский.
   Люди обследовали зал, не отходя далеко друг от друга, время от времени переговариваясь между собой. В темном пространстве помещения блуждали четыре луча головных фонарей. В свете одного из них у дальней стены зала скользнула какая-то тень. Это движение никем не было замечено, и обследование продолжалось. Стены помещения были нежно-голубого цвета, составленные из шестигранных панелей, и со стороны казались пористыми. Вдоль них по периметру располагались выпуклые стеклянные полусферы двухметрового диаметра. Лучи фонарей, проходя через сферические поверхности их стекол, исчезали в кажущейся глубокой бездне. За рядами пультов располагалась открытая площадка с круглым постаментом в середине. Как только луч фонаря коснулся неё, все огромное помещение осветилось со всех сторон ярким светом. Свет исходил от полусфер, расположенных по стенам и на потолке. Свечение было ровным и необычайно глубоким. Казалось, что там, за выпуклым стеклом, находилось какое-то ярко освещенное пространство, не имеющее границ. От неожиданности люди вздрогнули и стали настороженно поворачиваться в разные стороны, ожидая какого-нибудь сюрприза. Но помещение оставалось пустым. И тут над постаментом началось настоящее световое представление. Сначала над ним появились мелкие светящиеся огоньки, которых становилось все больше и больше. Потом они начали понемногу двигаться по кругу и концентрироваться к середине ближе к вертикальной оси вращения. Из этих огоньков быстро стала формироваться фигура человека. Неожиданно свечение прекратилось, и вместо него остался стоять мужчина, одетый в длинный балахон. Голова его была покрыта широкополой шляпой со свисающими полями. Эти поля скрывали лицо человека. Рождённая из света мужская фигура стала раздвигать руки в стороны и поднимать лицо вверх. Когда поля шляпы поднялись достаточно высоко, все увидели, что лицо это принадлежало человеку на вид лет пятидесяти. Его серые пышные усы переходили в бакенбарды. Глубоко посаженные глаза смотрели на четырех чужаков в скафандрах, стоявших с оружием на изготовке. И тут все услышали громкий голос. Это была не обычная речь, пускай и произнесённая на чужом языке, а набор каких-то непонятных звуков. Звуков в безвоздушном пространстве корабля!
   - Как такое возможно? - мелькнула мысль у Новикова, которой он тут же поделился с товарищами. - Звук не может распространяться в вакууме. Если мы слышим этот голос, значит, вокруг нас воздушная среда.
   Джафар достал свой газоанализатор и поднес его к свету.
   - Воздух! Здесь опять воздух! Значит, дверь в коридор за нами закрылась, и в помещение опять накачался воздух. Но кто это сделал? Этот призрак? Его образ - что-то вроде голограммы, - микрофоны продолжали воспроизводить гортанные звуки, исходящие от человека в балахоне и шляпе. Он говорил торжественно, не сводя с гостей глаз. Потом в его голосе послышались вопросительные интонации. Последовала пауза, за ней длинная тирада и опять вопрос.
   - Он о чем-то нас, наверное, спрашивает. Может быть, интересуется, кто мы? Не мешало бы ему что-нибудь ответить. Он ждет.
   Слово взял Краевский. Сделав шаг вперёд, он обратился к усачу в балахоне:
   - Мы ваши случайные гости - жители планеты Земля, рады приветствовать вас. Надеюсь, Земля является нашей общей родиной. Перед вами путешественники во времени, перешагнувшие через несколько тысяч лет, воспользовавшись гравитационным полем черной дыры в пространстве. На нашем пути домой на родную планету повстречался ваш корабль. Мы здесь, чтобы узнать, чей он и выяснить, что за причины привели к столь серьезным его повреждениям.
   Человек в балахоне выдержал паузу, после которой что-то проговорил на своем непонятном языке, и замолчал, опустив голову и закрыв лицо полями шляпы. Он принял ту позу, в которой появился из светящихся огоньков. После этого его изображение полностью исчезло. Оно исчезло моментально, не оставив ни малейшего следа. И тут же в дальней стене помещения одна из панелей отошла в сторону, и из нее выскочил то ли уродливый человек, то ли какое-то существо с каменным человеческим лицом-маской. Его длинные руки и широко расставленные в стороны ноги, его неестественные для человека движения выдавали в нём монстра. Саид моментально среагировал на движение у дальней стены и сделал это вовремя, вскинув винтовку, потому что появившийся уродец открыл беспорядочную стрельбу по людям из какого-то диковинного оружия, держа в своих длинных руках то ли чайник с прямым носиком, из которого извергались фиолетовые "стрелы", то ли еще что-то, напоминавшее этот предмет. Несколько "стрел" попали в пульт с экраном и разнесли их вдребезги. Одна такая пролетела перед самой головой Новикова и угодила в стеклянную полусферу на стене. Стрела прошла через неё, не оставив в стекле следа, и утонула в светящейся бездне, слегка ослабив её яркость. Длиннорукий урод был не лучшим стрелком - вся его стрельба не причинила никому вреда. Но Саид оказался проворнее него - он сделал единственный точный выстрел, от которого голова-маска нападавшего разлетелась в стороны, испачкав стену желтой жидкостью.
   - Всем на пол! Быстрее!
   Из проема в стене выбежали еще два таких же монстра.
   - Что у вас там стряслось? - прозвучал обеспокоенный голос Джекобса.
   - На нас напали какие-то существа! - прокричал от волнения Джафар, лежа на полу и ловя в прицел одного такого.
   - Немедленно отходите! Немедленно!
   - Попробуем прорваться к лестнице! Новиков, вперед - я вас прикрою! - взял на себя командование Саид.
   Из проема в стене выбежали еще несколько существ и стали рассредоточиваться по залу.
   - Они пытаются нас окружить! - Саид сделал удачный выстрел. Он прицелился из подствольного гранатомета в проход, из которого выбегали существа, и нажал курок. Снаряд влетел в проем в стене и разорвался где-то в глубине, выбросив наружу столб огня. Скафандры мешали людям вести активную оборону, и было ясно, что долго так они не продержатся. Сергей Сергеевич вскочил и, что было сил, бросился вперед к лестнице, ведущей вниз. По своей собственной глупости он оказался без оружия, и это его пугало. Жизнь сохранить он мог только бегством, поэтому вся надежда была на собственные ноги. Скафандр сковывал движения, профессору ему не хотелось остаться лежать на этом мертвом мрачном корабле на вечные времена. Он должен был спастись. Саид, Джафар и Краевский отчаянно отстреливались, уже сменив по несколько обойм. Краевскому еще не удалосьсделать ни одного точного попадания. От волнения он весь дрожал, и ствол его автоматической винтовки прыгал в разные стороны. В отличие от него, Джафар наоборот вошел в азарт, и бой его увлек. Он не думал о смерти, а только считал вслух уничтоженных им существ. Остатки одного такого, подбежавшего достаточно близко и разлетевшегося на части от разрывной пулей, выпущенной из винтовки Саида, долетели до лежащего в стороне Краевского. По полу скользнула оторванная рука, оставляя за собой след из желтой жидкости. Профессор увидел, что из рваных краев обрубка торчат металлические стержни и пучки каких-то тонких проводов, проходящих через желеобразную ткань. Ткань была пористой, и из этих пор истекала эта самая жидкость, немного вязкая, напоминавшая по консистенции кровь.
   "Это роботы", - мелькнула у Краевского мысль, и он уже хотел поделиться ею с остальными, как услышал громкий приказ Саида:
   - Краевский, вперед, бегом к лестнице!
   Профессор вскочил и побежал, беспорядочно стреляя наугад в разные стороны. Вот она лестница, ведущая вниз! Поляк начал торопливо спускаться, продолжая стрелять через плечо назад в своих преследователей, и чуть было не попал в Джафара, появившегося на верхней ступени. Только чудо спасло последнего от верной гибели. Пуля профессора слегка зацепила скафандр, сделав на нем небольшой надрыв. В суматохе сам Джафар даже не заметил этого, он только крикнул перепуганному учёному прекратить стрельбу и стал быстро спускаться вниз. Замыкал отступавшую группу Саид, отчаянно отстреливавшийся от агрессивных тварей. Напоследок, прежде чем спуститься, он выпустил снаряд из подствольника, и весь зал озарился багрянцем. На лестницу полетели осколки разнесенного в клочья оборудования и куски истекавшей желтой жидкостью плоти существ - киборгов. В это время Новиков уже добрался до двери, ведущей в коридор из помещения для хранения скафандров. Дверь оказалось снова запертой, и он отчаянно пытался ее открыть. Сергей Сергеевич судорожно стучал по голубому кругу на переборке, но это не помогало. Джафар понял, что их блокировали, и усилия профессора совершенно напрасны.
   - Всем отойти в сторону! Быстрее! Сейчас я взорву дверь. Ну же, Новиков, вы меня слышите?!
   Но учёный словно обезумел. Он стучал и стучал ладонью в перчатке по кругу. Краевский с большим трудом оттащил бедного коллегу в сторону.
   - Очнитесь, Сергей Сергеевич! Очнитесь или погибнете!
   Профессор кое-как начал приходить в себя. В это время Саид, стоя внизу у лестницы, стрелял то и дело вверх в появляющихся человекоподобных существ.
   Джафар произвел выстрел из гранатомета в дверь, пытаясь прикрыть свободной рукой голову. Но осколки вместо того, чтобы разлететься по всему отсеку, вылетели вместе с потоком воздуха в разряженное пространство коридора. Этот ураганный порыв пытался затащить в дверной проем и людей, но те крепко держались руками за что придётся. По лестнице, увлеченный воздушным потоком, скатился один из нападавших, и Саид пристрелил его тут же, около своих ног. Порыв ветра стал стихать, и прозвучала команда двигаться вперед. Люди выбрались в коридор через развороченную дверь, а там, за ней, уже стоял мрак космоса, и приходилось опять освещать свой путь фонарями. И тут мимо них пролетела вглубь коридора фиолетовая молния. Все инстинктивно прижались к переборкам. Следом темноту прошила целая очередь. Джафар с Саидом, будто договорившись, вместе выпустили из своих гранатометов два снаряда, которые совершенно бесшумно разорвались в том или почти в том месте, где находилась развороченная дверь. Столб огня пронесся мимо, не причинив вреда.
   - Эти твари обходятся без воздуха! Вперед, пока они не показались снова!
   - Мне тяжело дышать! - все услышали голос Джафара. У меня, наверное, кончается кислород!
   - Запаса у нас еще на десять минут. Вас не ранили, Командор? Скафандр цел? - Саид, быстро двигался вперед, время от времени посылая назад пулю.
   - Я не заметил ничего, но я задыхаюсь! О, Аллах, я задыхаюсь!
   - Мы вытащим вас, Командор!
   - Джекобс, у нас большие проблемы! Эти твари преследуют нас и обходятся без воздуха. Командор теряет сознание - у него, по-видимому, утечка кислорода. Вы меня слышите?
   - Слышу, но пока не могу вам помочь - эти существа выходят на поверхность корабля. Мы вынуждены держать оборону. Я же не могу взлететь и лишить вас гравитации. Их очень много, они со всех сторон движутся к дисколету. Они, как муравьи - на смену уничтоженным выползают новые. Их целая армия! Поторопитесь!
   После этих слов Джекобса Саид стал еще активнее. Угроза была серьезной, а до модуля оставалось метров пятьдесят.
   - Быстрее, быстрее! Тащите вдвоем Командора, он еще не совсем потерял сознание. Я вас прикрою!
   Новиков и Краевский, ведя под руки Джафара, добрались до нужного бокового ответвления коридора и двинулись по нему. Саид остался. Повернув за угол, он зарядил две гранаты в подствольник и выключил головной фонарь. Впереди по коридору, ведущему к модулю, в мелькании лучей света от фонарей маячили три удалявшиеся фигуры. Там, откуда они все только что выбрались, была полная темнота. Араб не сомневался, что преследователи приближаются. Вероятнее всего они обладали ночным видением, и отсутствие освещения для них не было помехой. Твари были где-то рядом. Саид приготовил оружие к стрельбе. Он на секунду выглянул из-за угла и произвел выстрел из гранатомета. Спрятавшись за переборкой, он успел увидеть, как прежде огненного смерча, пронесшегося мимо него, темноту разорвали несколько фиолетовых стрел-молний. Саид, не давая опомниться врагу, произвел еще один выстрел и побежал вслед за своими товарищами. Когда он их догнал, они уже выходили в последний разрушенный отсек, в котором стоял модуль, ярко освещая пространство перед собой светом своих фар. Через отсутствующую переборку чужого корабля были видны звезды, много звезд. Совсем рядом палуба обрывалась в бездну Космоса, и на ее краю ждал своих хозяев маленький, кажущийся бесконечно родным, посадочный модуль - их цитадель и надежда на спасение от агрессивных хозяев этого мрачного звёздного скитальца. Первый контакт отважных путешественников с далекими потомками оказался неудачным. Более того, этот контакт угрожал их жизням. Да и вообще, так и осталось пока загадкой, кому принадлежала махина, дрейфующая в Космосе. За время своего короткого визита люди нашли только одно мертвое тело человека, да еще голографическое изображение мужчины, что-то говорившего на непонятном языке. Это и всё, что имело какое-то отношение к человеческой расе. А эти уродцы, пытавшиеся убить своих незваных гостей? Кто они? Творение рук человека? Возможно. Анализировать обстановку было некогда - преследователи приближались, а до модуля группа еще не добралась. К тому же Джафар совсем потерял сознание, и его тяжелое тело в скафандре беспомощно висело на руках обоих профессоров, сковывая их движения. Саид понял, что добраться до модуля не удастся прежде, чем из люка появятся существа. Он принял решение остаться и держать оборону, пока ученые не занесут Джафара в кабину. Валявшиеся рядом обломки какого-то агрегата могли сгодиться для засады.
   - Несите Командора быстрее и ни о чем не беспокойтесь! Я не дам им высунуться! А потом, может быть, с помощью Аллаха, присоединюсь к вам. Если я погибну, не пытайтесь забрать мое тело, немедленно улетайте! Давайте, поторопитесь! Я постараюсь их остановить! - выкрикивая эти слова, Саид понимал, что стоило ему порвать оболочку скафандра или позволить вражеской пуле это сделать - его уже ничто не могло спасти в холодном безвоздушном пространстве. Он останется здесь лежать навсегда, на этом чужом мёртвом корабле. У него в запасе осталась только одна граната и несколько обойм для автоматической винтовки. Судя по словам Джекобса, тварей была целая армия - вряд ли удастся выпутаться из передряги.
   - Джекобс, как вы?
   - Они лезут со всех сторон! Им нет числа! Похоже, этот чертов корабль просто ими напичкан. Быстрее взлетайте! Вы ставите под угрозу весь дисколет. Мы их убиваем сотнями, но это не решает проблемы - их тысячи!
   - Делаем всё, что можем. Джафар совсем отключился, молю Аллаха, чтобы он остался живым. Я прикрываю отступление. Нам удалось немного оторваться от преследования, но знаю - они сейчас появятся!
   И они - уродливые человекоподобные воины, появились. Из открытого люка показался первый уродец, держа в руке свое диковинное оружие в форме чайника с прямым носиком-стволом и плоскими боками. Все движения этого существа выдавали в нем нечеловека. И это мертвое лицо-маска!.. Фу, какая мерзость! Саид прицелился из своего укрытия в монстра готового выстрелить в его товарищей и нажал на спуск. Разрывная пуля снесла тому полголовы, забрызгав переборки его желтой кровью, если так можно было назвать жидкость, циркулирующую в его теле и не замерзавшую в глубоком холоде космоса. Существо сначала замерло, а потом, видимо, потеряв ориентацию, стало кружиться на месте.
   - Один есть! - открыл счет Саид.
   Хорошо, что люк в переборке был узким, и пройти через него киборги могли только по одному. Появилась следующая фигура, ничем не отличавшаяся от первой. Саид уже держал проход под прицелом. Существо не успело еще миновать проем, как пуля вошла ему точно в лоб, разбросав во все стороны то ли искусственные мозги, то ли микросхемы, омываемые желтой кровью. Оно неестественно сложилось и осело, перекрыв весь проход, и кто-то, находившийся сзади, моментально уволок его в темноту коридора, начинавшегося за люком. Саиду всё это напоминало тир - открытая, хорошо освещенная фарами модуля площадка, а за ней переборка, из которой по очереди появлялись мишени.
   "Сколько еще их там? Муравейник, да и только! И мы его только что разворошили, - подумал Саид. Сделав пару удачных выстрелов, он поинтересовался делами отступавших членов своей группы:
   - Краевский, как вы там? Как Командор?
   - Он без сознания, не знаю, жив ли. Мы уже у модуля. Продержитесь еще минуту - нам нужно затащить Джафара внутрь. Он очень тяжелый.
   - Хорошо, поторопитесь. Я попробую продержаться.
   Разговаривая с Краевским, Саид все время держал люк под прицелом и не мог видеть, что происходило позади него у модуля. А там ученые пытались затащить внутрь бесчувственное тело своего товарища. Это было непросто - скафандры сильно сковывали движения обоих учёных.
   - Ну, выходи, выходи, урод! - шептал Саид, обращаясь к своим врагам. - Давай!
   Из люка появилась новая фигура, вся забрызганная желтой кровью себе подобного. Саид нажал курок. Его рука чуть дрогнула, и пуля вошла в грудь существу, оставив в ней огромную дыру. Существо чуть пошатнулось и отогнулось назад. Затем оно выпрямилось, повернуло свое мертвое лицо в сторону укрытия Саида, направило свой "чайник" в ту же сторону и выпустило из него фиолетовые стрелы-молнии. Светящиеся эти стрелы впились в нагромождение металла, за которым укрылся Саид, и прожгли в стальных балках несколько дыр, края которых светились еще некоторое время. К счастью, ни один из вражеских выстрелов не причинил вреда Саиду.
   - Ах ты, нечисть! Ну, держись!
   Пуля, выпущенная из автоматической винтовки, оторвала голову киборгу, и ствол метнулся в сторону, чтобы поразить следующего, уже выбравшегося из люка и готовящегося открыть огонь. Для выбора цели Саиду требовались мгновения, и винтовка его стреляла без устали.
   - Какие же вы тупые! - шептал он. - Если бы у меня было достаточно боеприпасов и запасов воздуха, я бы настрелял вас здесь такую гору, через которую вы не смогли бы уже перебраться.
   Но он явно недооценил врага. В ответ на его самоуверенную реплику вместо очередного киборга из черноты люка вылетели несколько светящихся стрел и пронеслись в направлении модуля. У Саида похолодело в груди. Он не мог повернуться, опасаясь потерять из поля зрения противника, и посмотреть, что там твориться за его спиной. Ему ничего не оставалось, как произвести наугад три выстрела в черноту прохода, понимая, что пули вряд ли достигнут цели.
   - Новиков, Краевский, как вы? Живы?
   - Да, мы внутри модуля! Попробуем помочь! - послышался в ответ голос Новикова.
   Саид принял решение.
   - Сейчас я взорву люк и попытаюсь добраться до вас. Прикройте меня!
   У него оставалась одна граната в подствольнике, которая была его последней надеждой. Саид прицелился. Из люка продолжали вылетать "стрелы" в направлении модуля. Сам он, видимо, не попадал в поле зрения врага, укрывшегося в глубине коридора.
   - Прощайте, ублюдки! - снаряд вылетел из ствола и взорвался за переборкой, где-то в черной глубине прохода.
   Столб огня вырвался в отсек через небольшой люк. Взрыв не смог повредить самих переборок - они были достаточно крепкими.
   Саид поднялся с палубы и, со всех ног бросился бежать к модулю, стоявшему на самом краю оторванной палубы. До его спасительного открытого люка оставалось метров тридцать...
   ... Новиков уже занял место Саида в кресле пилота. Хотя ему не часто приходилось летать на этой машине во время тренировок на Земле, он все же имел кое-какие навыки в её управления. Профессор осмотрел панель приборов, вспоминая назначение каждой клавиши, положил руки на рукоятки управления и сосредоточился. Задача состояла в том, чтобы принять на борт товарища и сразу же покинуть этот проклятый корабль. И тут в наушниках прозвучали последние слова Саида: "- Прикройте меня!" Из люка в дальней переборке продолжали вылетать фиолетовые "стрелы" и стучать по корпусу. Сергей Сергеевич знал, что модуль надёжно защищён, так как изготовлен он был из высокопрочного материала. Но все равно, страх не покидал его, ведь чем чёрт не шутит, да и противник в запасе мог иметь оружие и посерьёзней. Учёный был на взводе. Он пытался взять себя под контроль и готовился к старту.
   Вот внутри коридора за люком вспыхнул яркий взрыв от выпущенной Саидом гранаты. И не успел огонь ещё погаснуть, а дым рассеяться в вакууме, как араб встал из своей засады и побежал.
   - Давай! Давай! Ты сможешь! - кричал Новиков, наблюдая за происходящим через стекло кабины.
   Расстояние между неуклюже бежавшим человеком и модулем сокращалось. Но что это? Из люка переборки показался очередной уцелевший от взрыва киборг. Он весь был ярко-желтого цвета. Видимо, на самом деле коридор представлял собой месиво из этих тварей. Саиду оставалось преодолеть еще метров пятнадцать-двадцать. За желтым существом из люка показалось еще одно. Саид мог не успеть. Скованный в своих движениях скафандром человек был хорошей мишенью для врага, и Новиков это понимал. Сергей Сергеевич моментально ввел цель в компьютер. Так быстро он еще никогда не работал пальцами в своей жизни. Огонь! Две бортовые пушки одновременно беззвучно произвели залп. От взрыва мощных снарядов в том месте, где еще только что находился люк в коридор, напичканный злобными созданиями, казалось, вспыхнула сверхновая. Профессор прищурился, и у него мелькнула мысль, на какое-то время его успокоившая, что после такого удара враг не скоро придет в себя. Саид уже был совсем рядом с открытой створкой входного люка модуля, но в этот момент сильнейшая ударная волна высвободившегося из снаряда газа тряхнула машину и, как пушинку, сдула Саида с палубы в открытый Космос. Араб не успел опомниться, как оказался летящим кувырком вдаль от корабля. Он почувствовал себя беспомощным, одиноко паря в бездне. Настолько беспомощным, что этот неуправляемый полёт над бесконечной глубиной космоса навёл ужас даже на него - такого бесстрашного человека, каким он себя считал сам. Новиков не сразу осознал случившегося, - Саида выбросило в открытое пространство, и тот с большой скоростью удалялся теперь, маячив какое-то время где-то вдалеке слабо светящейся точкой. Потом эта точка погасла. Но модуль, слава богу, удержался на палубе.
   - Господи! Сейчас потеряем Саида! Его выбросило взрывом за пределы корабля! Идём на его поиски! Джекобс, мы уходим! Взлетайте и присоединяйтесь к нам!
   Сергей Сергеевич не очень уверенно поднял модуль с палубы и вывел его в открытый Космос, зацепив корпусом обломок какого-то агрегата, который скатился и завис в пространстве около корабля. Огромный дисколет тоже оторвался от обшивки, освободив корабль от искусственной гравитации. Тысячи вооруженных существ, лишившись притяжения, стали беспомощно барахтаться в безвоздушном пространстве, потеряв всякую координацию движений. Они уже были не опасны. Однако около десятка их зацепилось за корпус дисколета, но, сделав резкий рывок мощными двигателями, Джекобс сбросил всех тварей без малейшего труда.
   - Саид! Саид! Это Новиков, вы меня слышите? Отвечайте! - Сергей Сергеевич наугад вел вперед модуль, пытаясь различить фигуру человека в черной бездне.
   - Я вас слышу! Я жив! - послышался в динамиках голос Саида.
   - Ну, слава богу! - профессор облегченно вздохнул, - А я уж, грешным делом, подумал, что больше вас не увижу и не услышу.
   - Можете больше не услышать и не увидеть, если не поторопитесь, - спокойно ответил Саид. - У меня скоро кончится кислород.
   - Я вас засек - мы в пятистах метрах. Держитесь!
   - Попробую не дышать, - пошутил араб.
   В этой кутерьме Новиков даже забыл, что все еще сидит в скафандре, хотя кабина уже давно была наполнена воздухом. Он отстегнул защелки и открыл стекло. Пот градом лился по его лицу. Саид, кувыркавшийся в пространстве, быстро приближался. На экране хорошо была видна его переворачивавшаяся фигура. Сергей Сергеевич засомневался, хватит ли у него навыков пилота поймать летевшего человека. Но выбирать не приходилось - он обязан был сделать это!
   Идя параллельным курсом с летевшим Саидом, Новиков начал подводить к нему модуль.
   - Саид, хватайтесь за какой-нибудь выступ и пристегните себя карабином. Когда будете готовы, сообщите. Тогда Краевский выйдет к вам на помощь. А вы, Краевский, возьмите трос, зацепите его за что-нибудь внутри тамбура, откройте люк и ждите моих указаний.
   - Я понял! - ответил профессор. - Впустите меня в тамбур.
   Модуль подошел вплотную к Саиду, и тот, кувыркаясь, уже начал задевать скафандром об его корпус, но тем ни менее ему никак не удавалось остановить своего вращения. Наконец, хорошенько ударившись сначала ногой, а потом плечом, араб сумел как бы прилипнуть всем телом к обшивке. В этом месте обшивка была абсолютно ровной и зацепиться рукой, тем более карабином, как предлагал Новиков, было не за что. Саиду оставалось только молить Аллаха, чтобы его не стащило опять в сторону от модуля. Он это и делал, шепча про себя молитвы.
   - Саид, вы зафиксировались?
   - Нет, просто лежу на корпусе. Здесь не за что зацепиться. Я в трех метрах от люка, попробуйте передать мне трос.
   - Краевский, откройте люк. Из него вы должны увидеть Саида - он будет рядом.
   - Я его вижу! - последовал через минуту ответ профессора. - Саид, попробуйте поймать трос, а вы, Новиков, на время отключите гравитацию.
   - Готово!
   - Я это почувствовал, - Краевский ответил, уже паря около открытого люка. Он одной рукой попробовал удержаться за выступ в корпусе, а другой швырнул плавающий свободно трос в сторону Саида. Ловя конец, араб дёрнулся. Такое движение оттолкнуло его тело от поверхности, но это было уже не страшно - рука успела ухватить трос. Обмотав для верности конец троса вокруг ладони, парящий над бездной человек стал перебираться к открытому люку, задыхаясь от недостатка кислорода. Он делал это в полусознании, видя перед собой протянутую руку Краевского. Последнее, что Саид запомнил, это совсем близкое лицо профессора через стекло скафандра, после чего он лишился чувств.
   - Джекобс, у нас всё o`key. Все, слава богу, живы. Направляюсь к вам, принимайте на борт.
  
   - Как у нас говорили: "Любопытная Варвара чуть себе нос не оторвала", - пытался шутить Новиков, выходя из модуля и отвечая на радостные похлопывания по плечу своих товарищей.
   - Вы это о чем? - спросил Зиггерт.
   - В России так говорили, когда любопытство кончалось плохо, - подсказал Калугин.
   - А, - протянул доктор, - теперь понятно.
   - Командор с Саидом пришли в себя, но вам бы не мешало их осмотреть.
   - Конечно, конечно. Они оба сейчас пойдут прямиком в лазарет.
   Из модуля выбрались наружу, шатаясь, Джафар с Саидом. Их окружили члены экипажа и попытались помочь. Но те оба наотрез отказались от помощи, заявив, что чувствуют себя сносно и способны идти самостоятельно. Последним выбрался наружу Краевский, который как раз и нуждался в медицинской помощи. Всё, недавно пережитое, дало о себе знать - профессор казался бледным и еле держался на ногах. Заметив его состояние, Зиггерт увел поляка в лазарет.
   Когда завершились приветствия, и все немного успокоились, Вика обратилась к Новикову:
   - Сергей, на корпусе модуля, наверху, вон с того бока, - она показала рукой направление, - небольшое желтое пятно. Отсюда, с палубы, его не видно. Мне удалось его найти, пройдя по кругу тем верхним ярусом ангара. Я надеялась увидеть нечто подобное. Было бы удивительно, если бы после всего случившегося с вами, этого пятна не оказалось. Хотелось бы его исследовать. Может быть, удастся получить какие-нибудь ответы.
   Новиков положил руку на плечо девушки.
   - Конечно. Нужно сообщить о находке Командору и принять все меры предосторожности, обработав корпус. Мало ли что. Мы ведь не знаем, что за форма нам повстречалась.
   - Само собой разумеется, это обязательно. Мог бы и не говорить.
  
   Одетая в изолирующий костюм, Вика шагнула с площадки подъемника на матовую поверхность корпуса посадочного модуля. На его светлом фоне ярко выделялось желтое пятно. Осторожно приблизившись к нему, она опустила чемоданчик с необходимыми инструментами и, встав на колени, начала внимательно рассматривать находку. Перед ней был ошмёток какой-то пористой желеобразной массы, прилипший к корпусу. Из него торчали обрывки каких-то жгутов, как охрой, выкрашенные в желтый цвет. Вика достала ванночку и, аккуратно переложив туда лопаткой образцы, закрыла её крышкой. Более мелкие фрагменты девушка собрала в отдельные пробирки и все это, не торопясь, уложила в чемоданчик. После чего защёлкнула на чемоданчике замки, поднялась на ноги и перешла на площадку подъемника. Стас, определенный Джафаром ей в помощники, сидел в кабине машины и нажимал рычаги, управляя его работой. Опустив Вику на палубу, он отогнал погрузчик к переборке ангара и вернулся, взяв из рук девушки чемодан. В ангаре не было ни души. Только две фигуры в изолирующих костюмах, не торопясь, шагали к выходу, неся с собой нечто. Это нечто было для них одновременно и далеким будущим и, возможно, уже далеким прошлым. Вика надеялась дать ответ на вопрос о форме существования повстречавшихся на мёртвом корабле существ. Назвать эту форму жизнью она бы сразу не решилась.
   За двумя фигурами в центре ангара наблюдали через окна верхнего яруса несколько членов экипажа.
   - Судя по тому, что я видел собственными глазами на том корабле, существа, атаковавшие нас, не являлись живыми в нашем понимании - их происхождение носит, по моему мнению, скорее искусственный характер, - профессор Краевский отвернулся от окна и обвёл взглядом присутствующих. - Я разглядел тогда провода и металлические стержни, торчавшие из желтой плоти. Вы помните "Терминатора"? Возможно, нас атаковали киборги, как их называли фантасты в своих произведениях. А что? Название мне очень даже нравится, - профессор опять отвернулся к окну и посмотрел на посадочный модуль сверху. На его сером корпусе ещё оставался жёлтый след. - Киборг - созданный человеком механизм, покрытый искусственной живой плотью, запрограммированный своими создателями для выполнения определенных функций. Если это так, то все объясняется: и странная внешность тех существ, и их не совсем человеческие движения, а так же тупое упорство и бесстрашие во время атаки. Это роботы, выполнявшие программу, заложенную в них. Целая армия роботов. Их невозможно остановить или с ними договориться.
   - Да, наверное, вы правы, Краевский. Это многое объясняет. А помните голографическое изображение того мужчины? - спросил Саид. - Одежда на нём была ещё какая-то доисторическая, да и вся его внешность очень необычная. Мне он показался скорее нашим предком, чем потомком. Вы не находите?
   - Ну, внешность соответствует моде, а мода, как известно, в каждой эпохе своя. Атлантинам наш вид, определенно, казался шокирующим, как и их внешность для нас была экзотикой. Вы вон попробуйте предложить Эбсу постричься и побриться, стать похожим на нас. Да он раньше руки на себя наложит, чем позволит с собой такое сотворить. Что же касается внешности того мужчины в широкополой шляпе, то не скрою - его одежда напоминает что-то уже виденное мной, наверное, на старинных картинах или гравюрах. Мода изменчива и часто многое берет из прошлого. Интересно бы знать кто он такой? Ясно только, что те существа не нападали на нас раньше, чем появилось его изображение. Он что-то нам говорил, что-то спрашивал. Возможно, ждал услышать какой-то пароль. Вы не находите? - Новиков оторвал взгляд от ангара и повернулся к остальным.
   - А я вот думаю, - Краевский сделал паузу, - мы посетили боевой корабль, принадлежавший человеку. Корабль этот транспортировал целую армию киборгов, как теперь мне нравится их называть, для ведения боевых действий на какой-то планете. Именно для этих целей. Ведь для обслуживания корабля, пусть даже такого огромного, не нужна многотысячная команда роботов. Ведь так? - профессор обвел взглядом присутствующих. - Я думаю, что экипаж состоял из людей - тело одного из них мы видели. В бою с противником корабль получил серьезные повреждения и стал небоеспособным. Люди его покинули с помощью того самого транспортного средства, что мы видели в одном из помещений, и с помощью которого отправили винтовку господина Новикова неизвестно куда. Оставленный людьми корабль был поставлен на охрану. Возможно, люди надеялись вернуться, если не уничтожили его полностью. Не знаю. Но что он охраняется до сих пор, это точно. Не зря тот человек в шляпе задавал нам вопросы. Он пытался выяснить, кто мы. И когда убедился, что мы чужаки, дал команду киборгам атаковать нас. Что и произошло. Ну, как вам моя версия, господа?
   - Я тоже думаю, что все было так или почти так, - согласился Новиков. - Посмотрим, что скажут результаты анализов, проведенных Викой.
   К этому времени две фигуры в изолирующих костюмах уже покинули ангар, а Джафар с Саидом и двое ученых еще стояли у окна верхней галереи. Стояли и пытались проанализировать события, недавно ими пережитые.
  
   Вика несколько часов исследовала фрагменты ткани существа, разорванного взрывом. У нее уже болели и слезились глаза от долгой работы с микроскопом. Но её чрезвычайно увлекли исследования, и усталость не чувствовалась. Она записывала полученные данные в блокнот, что-то без конца сверяла со справочником и делала математические расчеты.
   - Да... - иногда вырывалось у нее вслух от избытка впечатлений.
   - Молодцы, ребята, - говорила она то ли сама себе, то ли Стасу, готовящему на другом столе препараты по ее заданию.
   - Вы, Стас, конечно, не химик, не биолог по профессии, вы просто чекист, поэтому не в состоянии понять и оценить то, что я сейчас исследую. Если бы в наше время ко мне попал такой образец, я бы не работала заурядным научным сотрудником, а смогла сделать переворот в науке и двинуть ее на столетие вперед. Я бы осталась в истории навсегда. Дети бы в школе изучали мою биографию, мои открытия. Моим бы именем называли учебные и научные учреждения, - мечтала вслух Вика.
   - Тем-то и отличается гений от простого смертного, что великие открытия он делает сам, а не с чьей-нибудь подсказки. То, что вы сейчас изучаете, ведь тоже кто-то открыл.
   - Да, вы, конечно, правы, - очнулась от своих грез Вика, - но как здорово то, что я сейчас вижу перед собой! - она говорила эти слова, не отрывая глаз от микроскопа. Орудуя пинцетом, девушка стала ковыряться в желтой массе, лежащей в стеклянной ванночке.
   - Это еще что такое? Осколок, что ли, какой?
   Вика переложила какой-то маленький желтый кусочек на предметное стекло микроскопа.
   - Ну-ка, ну-ка, - интонация ее голоса насторожила Стаса, работавшего рядом, а движения ее рук стали более суетливыми. Это все говорило о сильном волнении, охватившем девушку.
   - Что у вас случилось? Вы нашли что-то сверхъестественное? - он повернулся к ней на вращающемся кресле.
   - Одну минутку, помолчите ради бога! Только одну минутку.
   Вика полоскала пинцет с маленьким фрагментом в стаканчике с раствором.
   - Вот теперь посмотрим, - она прильнула к окулярам и застыла в молчании. Потом оторвалась и обратилась к Стасу.
   - Подойдите сюда, полюбуйтесь. Идите скорее!
   Стас быстро подошел к микроскопу.
   - Ну, что вы видите?
   - Какую-то миниатюрную электронную схему, насколько я понимаю. Она что, была вживлена в плоть?
   - В том-то и дело, что нет. Она просто была внутри, будто ее туда воткнули. Если бы к ней были проведены волокна, так нет - они в стороне. Такое впечатление, что эта деталь здесь находится случайно.
   - Может быть, она является осколком другого тела, застрявшим в этом. Снаряд, возможно, попал в скопление этих созданий. Вы только представьте себе, какое там получилось месиво. Куски летели в разные стороны, и нет ничего удивительного, что эти два фрагмента нашли друг друга. Может быть и такое.
   - Да, скорее всего это - инородное тело и попало оно в эту плоть в результате взрыва. К сожалению, я не специалист-электронщик и ничего не могу сказать об этой пластинке. Может быть, Видерсон разберется с ней? А так, у меня все готово. Я, конечно, не могу дать стопроцентный ответ на вопрос - что из себя представляет весь этот организм, но на основании результатов исследования данного фрагмента в состоянии сделать кое-какие выводы.
   - И что же это за тварь такая с желтой кровью? - с интересом спросил Стас. Он надеялся первым получить ответ на правах помощника.
   - Сейчас я попытаюсь вам доступно объяснить...
  
   Джафар сидел в окружении ученых в кают-компании и слушал доклад Вики по результатам проведенных исследований. Слушал и пытался понять, что это были за существа, с которыми им пришлось столкнуться на том чужом корабле. Вспоминая их, он содрогался от отвращения.
   - Любой живой организм состоит из системы органов: нервной, эндокринной, пищеварительной, кровеносной, дыхательной, выделительной, половой, покровной и опорной, - Вика сделала паузу и оглядела аудиторию. - Изучая состав и строение исследуемого образца, я пришла к удивительным результатам. Сама ткань представляет собой сложный искусственный полимер, аналогов которому я в своей практике не встречала и даже никогда не слышала о таких. Но, без сомнения, это часть организма с гуморальной регуляцией физиологических процессов, осуществляемых с помощью химических веществ. Вещества эти поступают из различных органов и тканей тела в кровь, если так можно назвать физиологический раствор, который представляет собой антифриз на основе солей редкоземельных элементов с примесью некоторых, еще неизвестных на Земле. Они, возможно, были открыты позже или завезены с других планет. Вот эта желтая кровь и разносит химические вещества по всему организму. Отдельные его органы и системы органов взаимно влияют друг на друга и обеспечивают важнейшее свойство всего этого организма - саморегуляцию всех его физических процессов. Функцию нервных волокон несут тончайшие токопроводящие проводки из полимеров с очень сложной формулой. Уровень нашей техники не позволял тогда, в наше время, изготовить что-то подобное. Эти волокна собраны в пучки, которые и видны невооруженным глазом в плоти. К сожалению, у меня не было образцов других органов существа и обо всем организме я могу говорить только предположительно. Ясно одно, что существо имеет искусственное происхождение. Управление всем организмом осуществляется, по-видимому, каким-то электронным прибором. Для поддержания жизнедеятельности существо, скорее всего, использует электрическую энергию. Скелет имеет металлическую основу, и отдельные его части соединяются между собой при помощи шарниров. Среди исследуемого мной образца ткани я нашла одну интересную вещичку. Вот, полюбуйтесь, - с этими словами Вика подошла к микроскопу, специально принесенному ей в кают-компанию и установленному на одном из столов. Она достала пинцетом из футлярчика что-то очень маленькое и положила на предметное стекло, после чего настроила резкость.
   - Прошу, господа, - девушка сделала рукой приглашающий жест.
   Первым подошел Джафар и прильнул глазами к окулярам.
   - О, Аллах! Это же микрочип. Нет никаких сомнений. Какой маленький и как элегантно сделан! Посмотрите, друзья. Мне кажется, я не ошибаюсь.
   Он уступил место у микроскопа Новикову.
   - Я думаю, что вы правы, хотя мне никогда не доводилось видеть таких миниатюрных устройств. Он должен содержать огромное количество информации. Однако я сомневаюсь, что мы сможем ее прочитать, - профессор оторвался от окуляров.
   - Прошу вас, господин Краевский, исключительно интересное зрелище.
   - И все же мы должны попробовать вскрыть его. А скажите, Виктория, как он был связан с самим организмом? Посредством чего? - Эккерт отошёл от микроскопа и внимательно посмотрел на девушку.
   - Никак не связан. У меня создалось мнение, что он принадлежал другой особи и в момент взрыва, как осколок, вошел в этот кусок плоти. Он был просто воткнут в нее. Но определенно это часть какого-то управляющего органа, мозга, может быть, если это не весь мозг. Я думаю, мы не сможем дать ответ на этот вопрос.
   - Мы не сможем, но, возможно, Саадомус с его уникальными способностями сумеет это сделать. Попробуем подключить Видерсона - он, как-никак, специалист по компьютерам, - предложил Джафар.
   - Попробуем. Выбора у нас все равно никакого нет, - развел руками Сергей Сергеевич.
   - Я считаю, что Виктория проделала большую работу. На основе такого маленького образца, ей же и найденного, в общем-то разумно объяснила нам, с чем же мы все-таки столкнулись на этом чертовом корабле. Я согласен с ее заключением, мне оно все объясняет. А если мы сумеем еще и прочитать информацию, заключенную в чипе, тогда совсем все станет ясно, - Джафар произнёс эти слова торжественно. - Благодарю вас за отличную работу. Я пришлю к вам Видерсона - пусть ознакомится с этой электронной штучкой. Возможно, Саадомус чем-то сможет помочь. Этот корабль, скорее всего, не последний сюрприз на нашем пути к Земле. Так рисковать мы больше не будем. Я не хочу погибнуть от каких-то древних киборгов. Для нас, сегодняшних, они - реликт, - шутливо заметил Джафар. - Хорошо бы встретить живых людей.
   - А вы уверены, что встреча будет радушной? - спросил Краевский.
   - Люди есть люди - не эти злобные механизмы.
   - Не скажите, за тысячи лет человек мог сильно, до неузнаваемости, измениться. И не обязательно в лучшую сторону, - пробурчал Новиков.
   - А я верю, что мы найдем с людьми общий язык, - продолжал стоять на своем Джафар.
  
   Джекобс вел дисколет курсом к Земле. Далекое Солнце по-прежнему сияло большой яркой звездой в черном мраке Космоса. Оно еще было очень далеко, и с этого расстояния его размеры казались значительно меньше привычных. Но все равно это был самый яркий светящийся объект. Сила его притяжения уже давно работала на людей. Гравитационный ускоритель в бесконечное число раз усиливал это воздействие, и Солнце, как гигантский магнит, притягивая дисколет своей массой, создавало огромное ускорение его движению. Манипулируя этим гравитационным воздействием, пилот управлял кораблем - легко его разгонял и легко тормозил, превращая силы притяжения в силы отталкивания. Возможности двигателей позволяли преодолеть оставшееся расстояние за несколько часов, но только не в пределах Солнечной системы. Для достижения околосветовых скоростей требовался длительный разгон, времени требовало и само торможение. Слишком "тесно" было здесь для такого маневра. По этой причине Джекобс рассчитывал подойти к Земле только через трое суток. Но особо никто из экипажа и не торопился возвращаться на родную планету. Люди все больше и больше осознавали, в каком времени они находятся. Это осознание давалось не сразу. Но как только проявились первые зачатки понимания действительности, тут же проросли ростки страха. Страх сначала появился где-то в глубине сознания каждого члена экипажа, потом он начал разрастаться, постепенно захватывая сознание до конца. К людям постепенно пришло осознание того, что все они с головой прыгнули в Бездну Времени, и нет возврата назад. Что их ждёт впереди? Неизвестность и страх. Поэтому никто особо не торопился приблизить момент возвращения. А тут еще эти агрессивные киборги, встречи с которыми ничего хорошего не предвещали. Вроде, на первый взгляд не произошло никаких изменений за тысячелетия - те же звезды, те же планеты. По меркам Космоса этот огромный для человека интервал времени просто миг. Но все равно что-то было не так! Что именно? Джекобс не мог понять, но он чувствовал, что что-то изменилось. Компьютер чертил траектории планет, их положение в пространстве на данный момент времени. Все вроде правильно. Пилот всматривался в светящийся экран. Он пытался понять, что его настораживает? Вот оно! Ошибка компьютера? На той орбите, по которой вокруг Юпитера вращается Европа, на компьютерном изображении планеты не было. Пятнадцать лун на своих местах, а Европы нет. Что еще за чудеса? Джекобс вызвал на мостик Джафара, объяснив ему ситуацию. Тот явился не один, а привел с собой Новикова. Оба они подошли к экрану и стали рассматривать расположение планет.
   - На самом деле Европа исчезла, - удивленно произнес Джафар, - наверное, это компьютерная ошибка, такого не может быть.
   - Не стоит гадать, друзья. Мы можем все проверить, - Новиков задумался.
   - Каким же образом?
   - Траектории спутников Юпитера изменятся, если каким-то образом исчезнет хоть один из них. Каждый спутник своим полем тяготения влияет на остальные спутники и на сам Юпитер. Изменятся не только траектории орбит всех лун этой гигантской планеты, но и её собственная орбита тоже. Мы можем при помощи компьютера смоделировать ситуацию без Европы и сравнить её с существующей в наше..., - Новиков запнулся, - то есть в то время. Получим две схемы траекторий, наложим одну на другую и, если будут несовпадения, то ситуация ясна: Юпитер лишился по какой-то причине одного из своих спутников. Попробуйте смоделировать, Джекобс.
   - Да вы что, профессор, на самом деле допускаете, что целая планета взяла и исчезла? - Джафар ухмыльнулся и посмотрел с недоверием на Новикова - не шутит ли он.
   - Мы все никак не можем осознать, что сейчас за бортом дисколета совсем другое время. Дру-го-е, - произнес Новиков по слогам. - Вы же видели разрушенный корабль, определенно, это след "звездной войны", наподобие тех, которыми пичкал Голливуд весь мир. Человечество, имея огромный технический потенциал, воевало и, видимо, воюет до сих пор, с кем - мы не знаем. Но война есть война. Люди уничтожили Саадомуса на Европе, не сумев найти с ним общего языка. А что им стоило уничтожить всю его планету? Если бы они захотели, то еще в XX веке могли разнести Землю на мелкие кусочки. А Европа значительно меньше нашей с вами планеты. Могли-то, могли, но вот зачем им понадобилось уничтожать один из спутников Юпитера? Вот вопрос!
   Тем временем Джекобс работал на компьютере, производя расчеты и определяя траектории планет.
   - Профессор, может, вы сами? Я все же пилот, а не астроном. У меня не хватает специальных знаний, поэтому и получается какая-то ерунда. Даже орбита Земли у меня получается сдвинутой. Говорю же - ерунда! - Джекобс повернулся к Новикову, стоящему рядом.
   - Я наблюдаю за вашей работой, и пока вы все делаете правильно. Вот орбита Земли... - сказав это, Сергей Сергеевич замолчал и задумался. - Что же они могли сотворить еще с Землей? - очень тихо проговорил он. - Земля теперь находится ближе к Солнцу. А что из этого следует? - он задумчиво посмотрел на своих товарищей. - Только то, что климат там теперь совсем иной.
   - Вы хотите сказать, что мы можем вернуться в пекло? - с нотками страха в голосе проговорил почти шопотом Джафар.
   - Ну, пекло - это может быть слишком, а то, что на Земле стало теплее - это точно. Ледники растаяли, и как следствие уровень Мирового Океана поднялся, затопив огромные территории и изменив до неузнаваемости очертания континентов. Теперь на Земле осталось мало суши, почти вся поверхность - Океан. Фауна и флора, если уцелели, также изменились до неузнаваемости. Теперь, к сожалению, это будет другая Земля, возможно, ничего общего с той, знакомой нам, не имеющая.
   Новиков замолчал. В рубке наступила мёртвая тишина. Каждый пытался вообразить себе новый мир, ожидающий их всех. Никто не представлял себе такого возвращения. Всемирный Потоп!
   - А осталась ли вообще суша? - нарушил невольную паузу Джекобс.
   - Суша останется обязательно, вот только насколько она пригодна для жизни?
   - Так, господа, - твердым голосом сказал Джафар, тем самым выведя из оцепенения остальных, - то, о чем мы сейчас узнали, должно остаться между нами. Я чувствую, что настроение у экипажа и так подавленное - не стоит вносить панику. Все равно мы ничего не исправим. Давайте просто двигаться навстречу своей судьбе, которую мы выбрали сами давным-давно. Это мой приказ, как хотите! Но скажите, док, как можно сдвинуть Землю с ее орбиты?
   Новиков тяжело вздохнул.
   - В принципе это возможно. Вот только зачем?
   - Возможно сдвинуть Землю? Вы бредите!
   - Я сказал, - возможно, в принципе. Вы опять забыли, где мы и когда. Если бы Галилея спросили, возможно ли оказаться на Луне, он бы, конечно, ответил, что это в принципе возможно в далеком будущем. Насколько оно оказалось далеким для него, мы знаем. А тут тысячелетия. Прошу вас осознать, сколько это. Лично мне представляются две возможности. Вот первая, кажущаяся абсурдной, но имеющая логическую причину. Вообразите себе наступление ледника. Понимая огромную опасность такой перспективы для человечества на тысячелетия, люди могли попытаться избежать ужасного будущего. Они начали создавать гигантские реактивные установки, способные сдвинуть Землю с ее орбиты ближе к Солнцу. Как это осуществить - уже дело техники.
   - А вторая? Еще более фантастическая возможность?
   - Да, наверное, с технической стороны еще более сложная. Как я вам уже как-то говорил, что к цивилизации II класса относится цивилизация, управляющая энергией собственной звезды, в нашем случае Солнца. Вокруг Солнца должна быть построена сфера, собирающая всю его энергию и передающая ее для использования на нужды человечества. Такая система, внутри которой находится Солнце и Земля, в пространстве полностью уравновешена. Траектория орбиты Земли в данном случае не меняется. Но если в результате агрессии или какого-то злого умысла или еще по какой другой причине сфера разрушается, и ее обломки, вращаясь по инерции, занимают какую-то орбиту в плоскости орбиты Земли или под углом к ней, то в этом случае гравитационное воздействие массы этих обломков и может изменить траекторию Земной орбиты. Фантастика, скажите вы? Что ж, вся наша с вами жизнь сейчас далеко за границей самых смелых фантазий наших современников в те, знакомые нам времена. Как бы там ни было, моих собственных фантазий не хватает, чтобы придумать хотя бы еще один способ, как сдвинуть планету. Хотя, конечно, могу допустить еще один, очень печальный. В случае глобальной ядерной войны и сверхмощного атомного взрыва целостность земной коры нарушается. Магма и газы, находящиеся под гигантским давлением под ней, вырываются наружу. Образуется огромная реактивная тяга, способная, по моему мнению, сдвинуть Землю с орбиты. Но это уже совсем грустная история.
   - Все, о чем вы только что сказали, профессор, совсем не укладывается у меня в голове, - заметил Джафар. - А вы, Джекобс, способны переварить такое?
   - Да вы что, Командор! Если бы я мог такое себе представить, я бы еще тогда, дома, писал бы научно-фантастические романы, загребал бы кучу денег и умер бы в старости в окружении своих родных у себя на кровати несколько тысяч лет назад, а не рассуждал бы здесь сейчас о том, что ждет нас на Земле.
   - Оригинальная мысль, - грустно усмехнулся Джафар. - Интересно, с этого расстояния или немного ближе наши приборы могут зафиксировать обломки сферы, если она была? Они ведь должны летать вокруг Солнца между Землей и Марсом, верно?
   - Да, конечно, именно так. Но боюсь, что разрешающая способность нашей аппаратуры недостаточна, чтобы засечь какое-то кольцо. Может, и нет никакого кольца, поэтому мы его и не наблюдаем.
   - Да уж, ситуация, - протянул Джекобс, - придется сбавлять скорость. Вероятность пояса из обломков сферы все же достаточно высока, а это очередное препятствие на пути.
   - Торопиться нам некуда, друзья, а обломки, если они есть, должны быть довольно интересными экспонатами, - спокойно сказал Джафар. - И помните о моем приказе: никому ни слова о Европе и Земле.
  
   Видерсон нашел Джафара по внутренней связи.
   - Командор, я не знаю, что происходит с Саадомусом. Профессор Новиков предложил мне попытаться прочесть информацию, заключенную в чипе, который он мне передал. Если будут трудности, посоветовал привлечь инопланетянина. Я долго и внимательно изучал микросхему, но должен вас разочаровать - уровень нашей техники не позволяет как-то использовать чип. Тут я бессилен. Поэтому мне пришлось обратиться к Саадомусу, объяснив ситуацию. Знаете, что он сделал? Не поверите! Он взял пинцетом этот чип и вместе с ним воткнул себе в голову. Я чуть в обморок не упал от такого зрелища! Потом вытащил уже пустой пинцет и отдал его мне. "Подумаю", - заявил он и ушел к себе. Вот и сидит у себя в каюте несколько часов без движения. Может, с ним что случилось? Я волнуюсь.
   - Вы правильно сделали, что нашли меня. Давайте пройдем к нему и все выясним.
   Саадомус сидел в своей каюте на кресле, откинув голову на спинку. Глаза его смотрели в потолок, а по лицу одна за другой бежали волны, что говорило об отклонении от обычного состояния. Джафар с механиком вошли в помещение, но инопланетянин никак не прореагировал.
   - Вы видите, - прошептал Видерсон, повернувшись к Джафару, - что я говорил?
   Остекленевший взгляд Штефана впился в потолок. Джафар помахал рукой перед его лицом. Реакции не последовало. Он не хотел себе признаться в том, что брезгует дотронуться до инородной плоти, помня метаморфозы, происходившие с ней. Но на взмахи руки Саадомус не реагировал, а попытаться привести его в чувства было необходимо, поэтому араб пошел на хитрый прием: он, якобы невзначай, отошел в сторону, оставив Видерсона рядом с креслом, и предложил тому потрясти бесчувственное тело за плечо. Механик без проблем выполнил его просьбу. И тут Джафар вздрогнул от изменившейся вдруг обстановки: он неожиданно оказался среди пористых ледяных скал, над головой его навис край черного неба с огромным диском Юпитера, под ногами был знакомый нескользкий лёд Европы. Его окружало множество существ, похожих на людей, но это были не люди. Они шли вперед неестественной походкой, держа в длинных руках странные предметы, отдалённо напоминавшие оружие. Это и было оружие. Почему он, Джафар, движется по планете, лишенной атмосферы, и это его совершенно не беспокоит? Почему он знает, как пользоваться странным оружием, которое держат перед ним его руки? Его не удивляет внешний вид идущих рядом с ним солдат. Он знает - это солдаты. Где-то впереди враг, и враг этот должен быть уничтожен.
   - Кто я? - обожгла мысль.
   - Солдат Великого Союза, - последовал ответ откуда-то из глубины сознания, - XL-852.
   Поглотило чувство какой-то раздвоенности - в Джафаре было одновременно два "я". На поставленные вопросы одного "я" тут же следовали ответы другого "я". Они воспринимались как истина, не требующая объяснений и доказательств. Второе "я" доминировало над первым и постепенно поглощало его. Впереди была цель, которую необходимо уничтожить. Движение вперёд продолжалось, и потребность убивать становилась всеобъемлющей.....
   Видение пропало. Джафар смотрел на Саадомуса и рядом стоявшего Видерсона и удивленно моргал глазами. Взгляд инопланетянина был направлен на него, а это значило, что тот очнулся. Откуда в сознании появилась эта нелепая картинка? Джафар стоял и молчал, не в силах понять, что случилось с его головой.
   "Все эти перегрузки психики добром не кончатся. Неужели я стал таким впечатлительным? Надо будет хорошенько отдохнуть, а то так и свихнуться можно", - мелькнула мысль.
   - Ты очнулся? - обратился он к инопланетянину. - А мы с Видерсоном уже забеспокоились, - как ни в чем не бывало, проговорил Джафар, решивший не подавать вида, что его сознание дало сбой.
   - Ну, как? - последовал вопрос Саадомуса, по лицу которого продолжали пробегать теперь уже редкие волны.
   - Что как? - араб не понял.
   - Каково быть солдатом Великого Союза?
   Джафар в растерянности молчал. Неужели инопланетянин узнал о его слабости? Видерсон обеими руками потирал собственные виски и смотрел в пол. Но Саадомус сам же и ответил.
   - Это великая честь для тебя, XL-852.
   - О, Аллах! - вырвалось из груди одного.
   - О, Боже, - прошептал второй.
   - Вы знаете, куда вы направлялись? Вы шли убивать меня! - Саадомус замолчал.
   - Что это было? - вырвалось у Видерсона.
   - Мы побывали XL-852-ым, солдатом Великого Союза.
   - Господи, я уж думал, что рехнулся, - прошептал механик.
   Джафар помолчал, потом тихо спросил:
   - Ты сумел прочесть информацию в чипе?
   - Как видишь - мы её читали вместе. Она оборвётся с гибелью 852-го.
   - И что же заложёно в память этого киборга XL-852, можно узнать?
   - Не так уж много, - пожал плечами Саадомус. - Это модель "Ксегон - А" 5615 года выпуска, изготовленная корпорацией "Ксидо" по заказу Императорского дома. 852-ой участвовал в боевых действиях в системе Дельф-229 на стороне колонистов, согласившихся войти в состав Великого Союза на правах протектората. Война шла против крогеров - высокоразвитой цивилизации гуманоидов, занимающих систему из восемнадцати планет звезды Фарк, удаленной от Солнца на 8325 парсек. Это огромное расстояние сокращалось до нуля при проходе через "Лисью нору", о существовании которой знали только крогеры и держали ее координаты в секрете. Эта раса посягала не только на Дельф-229, но и на планетную систему Рикул-А, входящую во владения Союза. Их корабли - разведчики появлялись иногда и в Солнечной Системе. Противостояние длилось четырнадцать земных лет, пока люди не узнали о существовании "Лисьей норы" и не уничтожили ее. В этой операции участвовал и XL-852. В одном из боев на планете Марта он был поврежден и восстановлен в передвижной лечебнице. В ней он не только прошёл реабилитацию после повреждений, но и модернизирован. К тому времени люди путем спектрального анализа нашли на Европе под толщей льда и Океана богатейшие залежи титана, имеющего огромную ценность в пределах Великого Союза. Вот тут я им и стал помехой. XL-852 участвовал трижды в экспедициях против меня. Один такой эпизод мы все прожили вместе с ним. После он был переброшен на боевой крейсер и в моем полном уничтожении не участвовал. Перед крейсером стояла цель находить и ликвидировать корабли крогеров, оставшиеся после дезактивации "Лисьей норы" в нашем пространстве. Их оказалось значительно больше, чем доносила разведка. С группой этих кораблей и столкнулся за орбитой Нептуна крейсер. На его борту находилось полторы тысячи экипажа из числа людей и десять тысяч солдат серии "Ксегон-А". Бой длился несколько часов. Во время него кораблю был нанесен существенный урон, в результате чего он фактически потерял маневренность и стал легкой мишенью для врага. После множества полученных повреждений, как боевая единица, крейсер был уничтожен. Люди эвакуировались на марсианскую базу "Ледус-1" при помощи телеруттера. Остались только киборги, в их числе и XL-852. Все они были отключены, и корабль остался под охраной центрального компьютерного поста. Сколько прошло времени с этого момента - ответить невозможно, так как чип был обесточен. Далее наступают события, свидетелями которых вы были сами. Прямое попадание снаряда прекратило существование солдата. Вот и вся информация.
   - Если мы правильно рассчитали время нашего возвращения, то с момента тех событий прошло примерно девять-десять тысяч лет, - задумчиво проговорил механик.
   - Это еще может быть далеко не так. Саадомус упомянул 6615 год. Но мы не знаем, ведется ли этот отсчет от Рождества Христова, или от какого другого события. Если от другого, то мы удалились от своей эпохи на иной интервал времени. Но это уже ничего не решает. Все равно слишком большой срок прошел от той войны. Крогеры? Что это за раса такая? "Лисья нора"? Дыра в пространстве? Скорее всего. Какое-то количество крогеров осталось отсеченным от своего мира после уничтожения этой "норы". Адаптировались ли они здесь или погибли? Вопросы... Вопросы, - растягивая слова, проговорил Джафар. - Получим ли мы на них когда-нибудь ответы?
   - Все возможно, - философски заключил Видерсон.
   - Нам теперь доживать в этом мире свой век. За это время, может быть, что-нибудь прояснится.
   - А мне бы хотелось побывать на родной планете. Я должен посетить свою собственную могилу! - решительно заявил Саадомус. - Я вам много раз оказывал помощь, друзья мои, и теперь хочу, чтобы вы доставили меня на Европу. Там мой дом, там я и начну новую жизнь.
   Джафар и Видерсон переглянулись.
   - Боюсь, что другую жизнь тебе придется начинать в ином месте, - с грустью в голосе произнес Джафар, - нам очень жаль.
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - Европы больше нет. Она не существует. Наши приборы не видят ее на орбите Юпитера. Она исчезла - это факт. Факт проверенный.
   Саадомус встал с кресла и подошел к Джафару вплотную. Глядя тому прямо в глаза, поднес руки к его голове и стоял несколько секунд молча. Джафар понял, что он сканирует его сознание. Тут же мелькнула сама собой мысль о брезгливом отношении к телу инопланетянина, мелькнула и пропала, раздосадовав его. Теперь Саадомус точно будет знать о его чувстве, которое он тщательно скрывал. Житель Европы, лишившийся собственного дома, опустил руки и отошел в сторону, в дальний конец каюты. Оба человека молча смотрели на его понурую фигуру. Когда же он повернулся, на лице Штефана бушевал шторм, лицо даже тяжело было узнать - так его изменили и изуродовали волны.
   - Им показалось мало убить меня! Мало! Им понадобилось уничтожить всю мою планету! Зачем они это сделали? Мой интеллект значительно выше вашего, я живу по единым для всех законам Мироздания и не могу понять вашу расу. Вы, люди, объясните мне, зачем вам понадобилось уничтожать мою прекрасную Европу? Отвечайте!
   Видерсон и Джафар посмотрели друг на друга в полной растерянности. Они не знали, что ответить. Да, оба они представители расы людей, которая причинила столько зла Саадомусу, но что можно было сказать в свою защиту? За прошедшие тысячелетия человек совсем не изменился. Его жажда власти и видения себя венцом Природы, уникальным ее явлением не искоренилось в его сознании за целую вереницу прошедших веков. Он всегда был агрессором, им, видать, и остался.
   - Саадомус, мне очень тяжело что-нибудь тебе ответить. Я не собираюсь как-то оправдывать людей. Тому, что они делают с Природой, нет оправданий. Хотя причинная связь их поступков всегда существует. Эти причины по человеческой логике порождаются кажущейся объективной необходимостью. Таким человека создала Природа, а не он сам себя. Людьми управляет массовое сознание. От эпохи к эпохе оно меняется в лучшую или худшую сторону. Среди всего человечества есть отдельные люди, которые живут по законам Бога, Природы во вселенском понимании этого слова. Во всяком случае, им кажется, что они так живут. Они пытаются и остальных людей научить жить по этим законам. Но за ту историю человечества, что я знаю наверняка, им это удалось плохо. Более того, без конца вспыхивали и велись войны между людьми именно на почве такой веры в высшие силы Природы. И, видимо, человек через тысячелетия изменился мало, оставаясь агрессором по своей сути. Нас, людей, живущих на этом корабле, собрала вместе другая идея - идея познания Мира, его законов. Мы скорее исключение, чем правило, по которому живут люди. Хотя мы принадлежим к человеческой расе, мы снимаем с себя ответственность за ее поступки. Мы идем совсем другим путем. Сумей нас понять, Саадомус. Мы здесь, на этом корабле, все твои друзья. Мы будем всегда вместе, - Джафар замолчал и опустил голову. Видерсон же не сводил глаз с инопланетянина. Он видел, как буря на его лице успокаивается. Остались только отдельные редкие волны, начинающиеся где-то на затылке, пробегающие лоб и лицо и уходящие по шее на грудь под комбинезон.
   - Ты опять нам сильно помог, прочитав информацию в чипе. Наша техника не позволяет это сделать. Информации, конечно, много, она крайне интересная, но не дает нам возможность понять эпоху, в которой мы сейчас находимся. Тот корабль, на котором мы подверглись нападению киборгов, может быть детищем инженеров многовековой давности, а может быть современным. В этом, последнем случае, мы можем натолкнуться еще на нечто подобное, но только уже боеспособное или, еще хуже, на корабль крогеров. Ясно одно, что радушный прием нам здесь ждать не придётся. Считаю, что до возвращения на Землю ни с какими кораблями мы в контакт вступать не должны. Ведь нам не известно, как выглядят корабли этих крогеров и можем принять их за те, что принадлежат человеку, а в этом случае наша гибель неизбежна. Мы также не знаем, как выглядят современные корабли людей, и ошибка так же может быть роковой. Хотя и сами люди могут принять наш дисколёт за корабль пришельцев. Поэтому, коль вероятность нежелательной встречи так высока, я отдаю приказ ни в какие контакты не вступать вовсе. Естественно, до тех пор, пока мы не достигнем Земли.
   - Какое все же человек уродливое порождение Природы, если одни особи этой расы опасаются повстречать других, таких же! Этого я пока не понимаю. Может быть, общаясь с вами, я когда-нибудь начну разбираться в человеческих поступках. Но, без сомнения, человек - ошибочное творение. В нем инстинкты, порой низменные, подавляют разум, и сам разум человеку нужен для того, чтобы удовлетворять их, эти самые инстинкты. Так было в эпоху Атлантиды, так было в ваше время и через тысячелетия то же самое. Природа и Всемирный разум должны наказать человечество за чрезмерную самоуверенность и необузданную жадность.
   - Саадомус, ты не можешь равнять всех людей. Перед тобой мы - живой пример другого человека.
   - Да, пока вы другие. В этих жизненных условиях ваш разум приглушил ваши инстинкты. Но условия могут меняться и неизвестно, что тогда у вас будет на первом месте. Полная гармония живого существа с Природой, существа разумного, я подчёркиваю, может быть только тогда, когда его поступками управляет разум, связанный, как часть, с Мировым. В противном случае, такое разумное существо будет отторгнуто и уничтожено силами самой Природы.
   - Но ведь человек в состоянии научиться быть частью Целого, как ты это называешь?
   - В состоянии, но так этого и не сделал. Его инстинкты сильнее его разума.
   - Командор! Командор! - послышался из динамиков голос Джекобса, - срочно поднимитесь на мостик.
   - Я прошу меня простить - вынужден удалиться, - Джафар развел руками.
   - Я тоже, пожалуй, пойду, - засуетился Видерссон. - У меня столько накопилось дел.
   - Что еще случилось? - от двери рубки спросил Джафар Джекобса.
   - Я засек еще один корабль. Он также не подает признаков жизни. Вот он, - пилот ткнул пальцем в экран. На нем был виден маленький силуэт космического корабля.
   - Можно увеличить изображение?
   - Нет, невозможно. Корабль очень далеко. Что будем делать?
   Джафар задумался. Азарт исследователя начал охватывать его. Он напрочь забыл все, о чем только что говорил.
   - Мы должны подойти к нему на безопасное расстояние, - его глаза не отрывались от экрана.
   - Командор, - твердым голосом произнес Джекобс, развернувшись вместе с креслом к Джафару, - наш дисколёт в чужом нам мире. Мы только недавно попытались осуществить контакт. Чем это кончилось? Мы чуть не потеряли людей, и вы сами едва не погибли. Зачем же дважды вставать на одни и те же грабли? Зачем ставить под угрозу жизнь всего экипажа?
   - Я же сказал - на безопасное расстояние, - Джафар оторвался от экрана и повернул лицо к пилоту. Глаза его неистово блестели, как у игрока, надеющегося взять хороший прикуп.
   - Где это безопасное расстояние? Я не уверен, находимся ли мы сейчас на безопасном расстоянии . У нас не боевой корабль, мы не сможем противостоять агрессии, если это произойдет. Прошу вас хорошенько подумать. До Земли осталось недалеко, она - наша цель.
   Джафар сел в кресло, откинулся на спинку, закрыл ладонями лицо. Пауза продлилась с минуту. После чего он резко выдохнул и опустил руки на пульт. Было видно, что араб пытается освободиться от охватившего его наваждения.
   - Да, вы правы Джекобс, мы не можем рисковать людьми. Но чертовски хочется посмотреть на этот корабль. А вдруг мы там встретим друзей?
   - А если врагов? Что тогда? Я понимаю ваш исследовательский порыв, но этот мир слишком опасен для незапланированных визитов. Вы не находите?
   - Да, да, вы абсолютно правы. Аллах с ним, с этим кораблем. Если бы там были живые разумные существа, они заметили бы нас и дали о себе знать. Но они молчат, значит, это тоже мертвый корабль. А с киборгами мы уже имели удовольствие общаться.
   Неизвестный корабль быстро исчез с экрана. Дисколет с огромной скоростью двигался к Земле. Он уже давно миновал орбиту Урана, и следующей планетой на пути был Сатурн.
   Направляясь в лабораторию для очередного кормления своей подопечной, Вика встретила в коридоре Джафара.
   - Командор, - остановила она его, - Новиков мне сказал, что скоро мы пересечем орбиту Сатурна.
   - Да, это произойдет через сутки, - Джафар удивленно смотрел на девушку, - но планету и сейчас хорошо видно, правда завтра зрелище будет лучше. Будут различимы невооруженным глазом кольца, в этом, правда, и вся прелесть - мы ведь пройдем далеко в стороне от Сатурна.
   - Я это знаю.
   - Тогда что вы хотите от меня?
   - Туча, - Вика многозначительным взглядом посмотрела в глаза Джафару. - Титан - её родина. Мы вывезли её из родного ей мира.
   - Ну и что из того? Мы вашу Тучу не приглашали на наш корабль. Надеюсь, вы помните, что она хотела уничтожить нас. И, если бы мы немного замешкались, ей бы это удалось. Более того, мы, а точнее вы, вернули ее к жизни, а не смели щеткой в мусоросборник и не выбросили в открытый космос, - Джафар уже догадался о причине, по которой девушка его остановила. - Так что, дорогая Виктория, эта Туча обязана нам своей жизнью.
   - Все так, вы абсолютно правы. Но не кажется ли вам более гуманным вернуть ее на родную планету?
   Лицо Джафара стало твёрдым.
   - Нет, не кажется! Это абсолютно ни к чему, тем более что сейчас Сатурн сильно удален от нашего курса. А ваша Туча, по-моему, неплохо чувствует себя и среди людей, в нашей атмосфере. Мы захватим ее с собой на Землю, и, думаю, ей там будет неплохо. Так что не стоит вам беспокоиться. Идите, кормите ее, дрессируйте - у вас это очень хорошо получается. Извините, - Джафар закончил разговор и направился к профессору Новикову.
   - Взбалмошная бабёшка! - пробурчал Джафар. - Из-за кучи песка мы будем делать такой крюк! Было бы ради чего.
   Он открыл дверь каюты Новикова и застал его за столом с авторучкой в руке, работающего над какими-то бумагами.
   - А, это вы, Командор, - повернулся к гостю профессор. - А я вот тут делаю кое-какие расчеты, - он показал рукой на разложенные листки, полностью исписанные мелким почерком ученого.
   - На Земле нас не будет ждать пекло. Общая температура поднимется всего на шесть, максимум восемь градусов. Но этого будет, конечно, достаточно, чтобы растопить полярные льды. Всемирный Потоп, одним словом. Суша, без сомнения, останется, и нам будет, где посадить дисколет. Я уверен в правильности своих расчетов, правда, еще хочу посоветоваться с Эккертом и Краевским. Хочу знать их мнение. Не желаете ознакомиться?
   - Нет, что вы, профессор. Я в этом не разбираюсь и ничего не пойму. Вы профессионал - астрофизик, вам и карты в руки. А я пришел вам сказать, что Саадомус прочел информацию, хранящуюся в чипе. Более того, он мне и Видерсону даже показал в образах часть этой самой информации, телепатически, конечно.
   - Как же ему это удалось?
   - Видерсон говорит, что обратился к инопланетянину за помощью, а тот засунул чип себе прямо в голову и долго сидел у себя в каюте, не подавая признаков жизни. Механик испугался, подумав, что Саадомусу стало плохо, и сообщил мне. Мы вместе попытались привести бедолагу в чувства, но тот вместо того, чтобы очнуться на какое-то время подключил наше сознание к информации, хранящейся в чипе.
   - И что вы увидели?
   - Мы с Видерсоном одновременно побывали этим киборгом, XL-852, солдатом Великого Союза. В этот момент мы участвовали в боевой операции на Европе против Саадомуса. Одним словом, побывали в солдатской шкуре.
   - Ну и как вам это показалось?
   - Вы знаете, по-моему, кроме гордости и долга я ничего не чувствовал.
   - Гордости? Вы сказали: гордости? За что?
   - Я гордился оказанной мне чести быть солдатом. Не поверите, но это так.
   - Ну-ну, интересно, - протянул профессор, - а дальше?
   - Все остальное нам рассказал Саадомус.
   Джафар поведал Новикову подробно обо всем, что узнал от инопланетянина.
   - Значит, империя, войны, инопланетное вторжение гуманоидов - веселая жизнь! Куда мы с вами попали? - спросил профессор и задумался.
   - Сергей Сергеевич, вы сами оказались в ловушке. То, о чем я вам сейчас рассказал, теперь наше с вами далекое прошлое. За иллюминатором тринадцатое или четырнадцатое тысячелетие. Возможно, мы движемся по руинам той или уже следующей цивилизации. Вот опять недавно встретился молчаливый корабль.
   - Корабль?!
   - Да, профессор, корабль! И мы прошли стороной. Я больше не буду рисковать всеми нами ради простого любопытства.
   - Простого любопытства?! Вы ли это говорите, человек, который всю эту кашу заварил?! Да вы что? Ради чего мы тогда здесь, как не для того, чтобы удовлетворять свое любопытство?
   - Это может быть опасно для нас всех. Вы предлагаете мне рисковать экипажем? Вам мало последней высадки на чужой корабль?
   - Нет, вы мне объясните, для чего мы здесь? Мы рискуем своими жизнями уже давно. Нас подстерегала опасность еще там, на нашем острове на Земле. Я уж не говорю про всю экспедицию. Опасность нам грозит на каждом шагу, даже сейчас. Возможна любая случайность, а мы - в Космосе. Как же вы могли пройти мимо чужого корабля?
   - А крогеры? Вы забыли про крогеров, с которыми воевал Великий Союз.
   - Вот с ними мне бы хотелось встретиться даже больше, чем с нашими потомками. Хотя с нетерпением жду встречи и с людьми.
   - Вы, профессор, как погляжу, еще больший авантюрист, чем я сам. Мы с вами азартные игроки и готовы идти ва-банк. Но я, как командир, должен помнить, что мне доверили свои судьбы люди, которые не такие азартные, как я, и не собираются рисковать своими жизнями ради какой-нибудь авантюрной затеи. Об этом мне только что напомнил, знаете кто? Джекобс. И я с ним согласился.
   Новиков пригладил обеими руками волосы и глубоко вздохнул.
   - Возможно, он прав, наш пилот. Я, наверное, погорячился, обвинив вас в отсутствии научного интереса. Мы, ученые, всегда эгоистичны. Порой ради науки можем принести в жертву не только себя, но и окружающих, а это со стороны выглядит отвратительно. Но, чтобы понять ученого, нужно им быть. Вы ведь по специальности не астрофизик, вы философ, а астрономия для вас хобби. Но это самое хобби настолько поглотило вас с вашей неиссякаемой жаждой познаний, а Черная Дыра Космоса так затягивает, что вы бросили на Земле все и увлекли нас с собой в это путешествие. Я должен вам сказать, что ни о чем не жалею, хотя признаюсь - сердце мое порой сжимается, когда ясно представлю, что сейчас совсем другая эпоха, а третьего тысячелетия уже никогда не вернуть. Почему я сразу согласился на участие в экспедиции? Да потому, что еще со студенческих лет, будучи зараженным болезнью под названием "Космос", а по другому это и не назовешь, для себя я определил твердо, что променял бы обычную жизнь на Земле на полет к заворожившим меня космическим объектам, хотя знал бы, что этот полет только в один конец. Для меня жизнь, прожитая без ответов на вопросы, хуже смерти, дающей радость познания, - Сергей Сергеевич замолчал, выговорившись. Он встал из-за своего стола и стал ходить по каюте.
   - Ближе к Земле встречи с необычными объектами участятся - я в этом абсолютно уверен. Прошу вас ставить меня в известность о каждой находке. С вашего позволения я хочу поговорить с Саадомусом. Хочу вытянуть из него подробным образом всю имеющуюся в чипе информацию. Для меня важны все мелочи.
   - Не возражаю, профессор. Да, вот ещё, только что Виктория предложила мне высадить Тучу на Титан. Я ей в этом отказал. Просто ставлю вас об этом в известность, - Джафар развернулся и быстрым шагом вышел из каюты.
   Через несколько часов, если бы кому-нибудь довелось заглянуть в каюту Саадомуса, его взору предстала бы странная картина: на двух креслах, стоявших рядом, сидели двое, откинув головы на спинки - профессор Новиков и инопланетянин в образе Лютца Штефана. Они сидели без движений, устремив взгляды остекленевших глаз в потолок. Со стороны могло показаться, что оба они находились в коме или глубокой прострации. Их тела не подавали ни малейших признаков жизни, хотя они были живы, но живы как раз были только их тела. Сознание же каждого из них отсутствовало полностью. Оно было подавлено искусственным интеллектом XL-852-го. Каждый на протяжении нескольких часов жил жизнью, если уместно такое слово в данном случае, этого киборга. Сергей Сергеевич уговорил Саадомуса еще раз для него лично прочесть чип. И вот теперь профессор был далеко - на планете Марта звезды Рикул-А двойной звездной системы Рикул. Планета была чуть больше Меркурия, но, в отличие от него, имела достаточно плотную атмосферу, хотя XL-852-ый в ней совершенно не нуждался. Она была освоена колонистами и принадлежала Великому Союзу так же, как и несколько других обитаемых планет этой же системы. Самое главное достоинство Марты - это вода, она была в изобилии. Но жизнь в любой форме на планете полностью отсутствовала. Поэтому все, что было живого на Марте, импортировано из других миров. Искусственно была скорректирована атмосфера и приближена к той, которая необходима для нормальной человеческой жизни, завезены растения и кое-какие животные. За пятьдесят неполных лет освоения планета была покрыта искусственно засаженными оазисами растительности - поселения колонистов утопали в зелени, так привычной человеческому глазу. Ветер разнес семена растений на большие расстояния и то там, то здесь на ранее безжизненной планете можно было встретить редкие деревья, небольшие зеленые лужайки и хилые кусты. По мнению колонистов, через столетия, а, возможно, и тысячелетия Марта должна стать зеленой планетой с богатой флорой и фауной. А пока за оазисами до горизонта простиралась жутковатая безжизненная красная пустыня. Планета была богата природными ископаемыми, и являлась настоящей их кладовой. Вольфрам, молибден, железо, серебро и золото, урановая руда - эти элементы уже были найдены, но Марту еще недостаточно исследовал человек. Что еще она хранила в своих недрах? Эта жемчужина Великого Союза усиленно охранялась от посягательств крогеров, которые появлялись здесь далеко не с дружескими визитами. Несколько их атак уже было отбито. Недавнее нападение позволило им прорвать оборону орбиты планеты и высадить десант на ее поверхности сразу в нескольких районах. Местные военные гарнизоны оказались не в состоянии противостоять натиску врага, поэтому срочно было вызвано подкрепление. Четыре боевых крейсера подошли к планете, и сорок тысяч солдат модели "Ксегон-А" высадились на ее поверхности. Из одного такого крейсера на красный грунт Марты ступила нога XL-852-го. При мощной артиллерийской поддержке флота началась войсковая операция по уничтожению десанта крогеров. Оружие пришельцев действовало по принципу тепловой пушки. Оно выбрасывало сгусток энергии большой разрушительной силы. При попадании такого сгустка в человека или киборга, последний моментально превращался в паровое облако. Противостоять такому удару могли только отполированные до зеркального блеска молибденовые щиты солдат и магнитные заслоны кораблей. Поэтому XL-852-ой шел в бой, держа перед собой в одной руке огромный щит, а во второй лессер - новое и пока еще редкое в войсках оружие, испускающее поток античастиц, которые, попав в цель, аннигилировали с ней, в результате чего цель моментально исчезала. Это сверхновое оружие было выдано солдатам, отправляемым на Марту, для повышения их боеспособности в связи с реальностью угрозы отторжения планеты от Союза и ее огромной ценностью. XL-852 быстро передвигался в числе других солдат по красному грунту, поднимая пыль вокруг себя. Но даже если бы стена пыли была абсолютно непроницаема для визуального наблюдения за окружающей обстановкой, его зрение позволяло различить живое существо, называемое крогером. Первые ряды уже вступили в бой с противником. Впереди, где были видны вспышки, начинался редкий лес. Именно в нем и разгорелось сражение. Оружие с обеих сторон посылало смертоносные заряды абсолютно бесшумно. Киборги тоже делали свое дело молча, а крогеры переговаривались между собой ультразвуками. Со стороны, для постороннего человека зрелище выглядело удивительным: вспышки, молнии, разрезающие воздух, попадания и промахи, движение огромных по численности войск - и все это в абсолютном безмолвии. Только звук поступи шагов многочисленной армии нарушал тишину боя.
   Впереди маячили спины идущих солдат. На одной из них прямо перед ним на униформе черного цвета выделялся личный номер XA-136 - четыре овала, пересеченные прямыми и волнистыми линиями. Рядом с головой пролетел яркий энергетический сгусток. Рука со щитом молниеносно двинулась влево и вверх, закрыв тело от возможного попадания. Под ногами стала появляться редкая зеленая трава, втоптанная в грунт тысячами ног. Лес приближался. Поступила команда рассредоточиться. Впереди идущие шеренги стали редеть - солдаты уходили в стороны, огибая лесной массив. Появился словно из ничего летящий навстречу светящийся шар. Реакция тела была моментальной - сверкающий в лучах Регула-А щит встал на его пути. Сильный тупой удар содрогнул XL-852. Шар срикошетил и ушел вверх, не причинив никакого вреда. Впереди за деревьями и на земле в кустарнике мелькали фигуры крогеров. Вот опять из-за дерева вылетел шар, нацеленный на него. И опять щит спас XL-852-го от гибели. Рука, держащая оружие, подняла лессер. Первый поток античастиц попал в ствол и испарил почти все дерево моментально, только остатки кроны посыпались сверху. Но с интервалом в доли секунды следом пошел второй поток и встретился с прячущимся за стволом врагом - тот просто бесследно исчез. Произошла бурная реакция частиц тела гуманоида с антивеществом, и тела не стало. Два следующих выстрела были произведены через такой короткий промежуток времени, что разглядеть крогера, прячущегося за другим исчезнувшим деревом за доли секунды до попадания в него антивещества, было невозможно - успела мелькнуть только его угловатая темно-серая фигура. Еще один противник был замечен урывшимся неподалеку в небольшой яме за кустами. По нему пришлось произвести несколько выстрелов, пока удалось выковырять его оттуда, предварительно удалив кусты, а потом и аннигилировать куски грунта. Наконец, очередной луч достал врага и превратил его в ничто. Прячась за деревьями, кустами, неровностями поверхности, оказывая ожесточенное сопротивление, захватчики отступали под численным и огневым преимуществом войск Союза. Полированные молибденовые щиты являлись надежной защитой от оружия врага, но не всегда киборгу удавалось вовремя поставить преграду на пути энергетического сгустка. Солдаты наступали, продвигаясь вглубь редкого леса, не встречая ни раненых, ни убитых - их просто не могло быть. Пролетевший низко над деревьями корабль с опознавательными знаками императорского флота где-то впереди произвел серию разрушительных залпов. От мощных взрывов почва под ногами XL-852-го содрогнулась. Он двигался вперед, внимательно контролируя обстановку перед собой, то поднимая щит навстречу приближающемуся сгустку, то прицельно выпуская поток античастиц из своего лессера. Постепенно он добрался до места, где противник подвергся атаке с воздуха. Перед ним валялись догоравшие стволы поваленных или вырванных с корнем деревьев, преграждавшие путь, и часто приходилось огибать глубокие воронки с оплавленной поверхностью. Вот здесь уже лежали изуродованные тела погибших крогеров. Это были существа с блестящим кожным покровом темно-серого цвета, большими ртами, не имеющими губ, и маленькими, как бусинки, хищными глазками без век. Их черепа имели высокие, свисающие над лицами лбы, и далеко выступающие назад затылки. Ушные раковины, имеющие форму расходящихся из центра волн, где находились слуховые отверстия, располагались высоко, ближе к темени. Волосяной покров на головах полностью отсутствовал. Вместо волос кожа была покрыта тонкими длинными отростками, образующими ряды, расположенные довольно широко друг от друга. Ряды отростков начинались почти над глазами, поднимались по лбу каждого гуманоида, огибали волнистые ушные раковины и заканчивались на их вытянутых затылках. Это были органы слуха крогеров - усилители высокочастотных колебаний. Носа, как такового, ни у кого из них не было. Органы обоняния в форме сеточки располагались на самой нижней точке свисающего над лицом лба. По человеческим меркам внешность гуманоида была весьма уродливой, но на 852-го это никакого впечатления не производило. Он никак не относился и к собственной внешности. Она его просто не интересовала, как и внешность остальных живых существ, с которыми ему приходилось воевать или которым служить. Он был солдатом и делал свое дело, никакие эмоции не были заложены в его сознание. Он продолжал продвигаться вперед по исковерканной поверхности Марты, преследуя отступающего врага. Перед ним сейчас стояли две первостепенные задачи: как можно больше уничтожить живой силы противника и уберечь свое собственное тело от повреждений. Его сложное сознание фиксировало количество ликвидированных врагов. Потом, после боя, эти данные будут представлены командованию. После чего, возможно, если он заслужит, его отправят на модернизацию. XL-852 перешагнул через очередной один труп врага с оторванными в результате взрыва снаряда ногами. Серое тело гуманоида пошевелилось, сжимая в руке свое оружие. Его немигающие маленькие глазки видели перешагнувшего через него солдата и теперь смотрели ему вслед. Из последних сил крогер поднял из рыхлой красной почвы свое оружие и направил его на удалявшуюся фигуру. Обессилевшая уродливая рука дрогнула, и сгусток энергии полетел совсем не в ту точку на теле солдата, в которую прицелился гуманоид. Вместо головы сжатая в комок энергия попала тому в бок и снесла всю правую половину груди вместе с рукой. XL-852 понял, что получил тяжелое ранение и подал условный сигнал. Маячок работал в постоянном режиме, а сам солдат, дабы сохранить свое тело от полного уничтожения, лег на грунт и отключил сознание. Наступила полная темнота, которая продлилась всего мгновение. И снова свет - яркий искусственный свет. Белый потолок, белые переборки, огромный, во всю стену, барельеф Бога. Адофгилер - зафиксировало сознание. В нем, этом самом искусственном сознании, была заложена вера в Бога, как и в человека тоже. Да это и верой-то в общем понимании назвать было нельзя. Солдат просто знал, что Адофгилер существует, что он создал их мир, их империю, знал, что люди ему поклоняются, и всё. Все религиозные догмы вместе с другими программами были включены в его сознание. Осмотрев обстановку и оценив ситуацию, XL-852 сделал вывод, что находится в помещении, принадлежащем Союзу. Это его не радовало, так как эмоций он не испытывал. Просчитав ситуацию, сложив воедино свое ранение, присутствие здесь, новенькую правую руку, которую он сейчас рассматривал, восстановленную грудную клетку, его сознание сделало единственный вывод, который сам собой напрашивался: он находится в лечебнице, где его полностью восстановили. Вправо и влево от него уходили бесконечные ряды таких же, как он, солдат, лежавших на узких и твердых столах.
   Неожиданно в этом огромном помещении зазвучал человеческий голос, который сообщил, что все они, солдаты Великого Союза, восстановлены после ранений, полученных во время боев на Марте, и находятся в императорской лечебнице, курсирующей здесь, в системе Рикул-А. Голос так же информировал всех их, что командование проанализировало и оценило индивидуальные способности каждого солдата вести боевые действия и выбрало из них пятьдесят лучших. Эти солдаты получают звание дугара. Отныне на их плече будет стоять знак отличия. Такой же знак дугары будут носить на униформе, которую скоро получат. Голос зачитал номера пятидесяти солдат, удостоившихся такого отличия. Номер XL-852 был назван в числе первых. Киборг приподнял голову и посмотрел сначала на свое левое, а потом на правое плечо. На кожаном покрытии правого плеча был нанесен в кругу на красном фоне черный крест. 852-ой опустил голову на стол и упер взгляд в потолок. Потолок был белым, как снег...
   ...Сергей Сергеевич смотрел на потолок до тех пор, пока в глазах не зарябило. Он чувствовал сильную усталость. Рука... Она еще лучше прежней. Теперь на этой руке у него красовался отличительный знак дугара. Новиков захотел еще раз посмотреть на этот знак. Он повернул голову к плечу и увидел обстановку каюты, знакомую обстановку каюты Саадомуса. Он начал потихоньку приходить в себя. Это был сон? А знак дугара? Сергей Сергеевич посмотрел на плечо - никакого знака не было. Выходит, его обманули с повышением в чине. Зачем? Каюта Саадомуса. Лечебница Великого Союза. Где он? Куда подевался барельеф Бога, что все время был у него перед глазами? Адофгилер - где он? Мысли путались, кружилась голова, и подташнивало. Он снова запрокинул голову на спинку кресла.
   - Что происходит с моей головой? Я схожу с ума? Боже, кто я? - Сергей Сергеевич в отчаянии вслух произнес эти слова.
   - Вы Новиков, профессор Новиков, - ответил ему знакомый голос совсем рядом. - Все хорошо, сейчас ваше сознание нормализуется.
   Сергею Сергеевичу было тяжело поворачивать голову, но он это сделал. Пришлось приподняться со своего места. Тошнота усилилась. Теперь он увидел в соседнем кресле Саадомуса. Хотя на него, улыбаясь, смотрело лицо Лютца Штефана, профессор знал, кого они называют Саадомусом. Сознание просветлело, тошнота начала проходить, и тут он вспомнил все, вспомнил почему он, профессор Сергей Сергеевич Новиков, сидит в полуобморочном состоянии в каюте инопланетянина. Это же он сам попросил Саадомуса провести с ним этот сеанс.
   - Так значит, я все это время находился в теле и сознании солдата под номером XL-852, я прожил часть его "жизни"? - Сергей Сергеевич все хорошо помнил, все, что с ним, вернее с тем солдатом, произошло давным-давно. Он сам был киборгом.
   - Адофгилер, - вслух сказал Новиков. - Бог по имени Адофгилер. Что это за божество такое?
   - Значит, вы тоже его узнали, профессор? - спросил Саадомус.
   - Узнал кого? Бога? - удивился Сергей Сергеевич и тут же прикусил губу. Изображение лица на барельефе имело отдаленное сходство с каким-то знакомым ему человеком.
   - Не может быть! Это невероятно - та же челка, те же усики, но почти никакого сходства в чертах лица... Боже, да это же... Адольф Гитлер! - Новиков сделал длинную паузу, приходя в себя. - Адольф Гитлер! - прошептал он. - А мой знак дугара - это же свастика! Неужели Штефан оказался прав? Не могу в это поверить!
   - Да, дорогой профессор, из всех вас Лютц Штефан оказался самым прозорливым. Его ничтожная часть во мне сейчас вся ликует.
   - Неужели Землей и всей этой космической империей под названием Великий Союз правят фашисты? Как такое могло случиться?
   - Фашистская идеология, проповедующая гегемонию расы "сверхчеловека" над всеми остальными людьми - очень сильная идеология. Уж ее я знаю, как никто из вас. Напрасно вы в свое время ей пренебрегали, всячески умаляли ее привлекательность. Вы не понимали всей опасности для вас этой великой силы. Вам казалось, что вы знаете каждый участок своей планеты, почти вся она вами изучена. Да не тут-то было - целый народ прятался от вас всех, пока вы ссорились и воевали друг с другом. Создавалась и развивалась новая общность людей, крепко связанных одной идеей, фанатично преданных памяти отца этих идей Адольфа Гитлера. Вы даже представить себе не могли, что такое сила духа любого из них или всех их вместе против вашего. Пока вы в бесконечных распрях слабели, как нечто целое, они крепли. И я допускаю, что настал такой день, ваш судный день, когда вы все превратились в безвольное стадо, мечущееся в панике. И вот тогда вышли они - единые и сильные ваши пастухи. Что было потом в течение тысячелетий я не знаю, но очевидно, что власть они так и не отдали никому другому. Из вашей же головы, профессор, я вычитал мысль, которую вы сами, может быть, и не помните: "Фашизм начинается с маленьких сговоров с собственной совестью", и, видимо, с годами сговор этот стал всеобщим. К вам лично, профессор, это не относится. Я констатирую факт.
   Новиков молчал - он был ошеломлен и раздавлен. Шутка ли - фашизм - доминирующая идеология целой звездной цивилизации!
   - Не отчаивайтесь, профессор, - спокойным тоном сказал Саадомус, видя подавленное состояние Новикова, - возможно, все это было очень давно. Так давно, что никаких следов всего этого в сегодняшнем окружающем нас мире вы не найдете. Вы опять убедились, что я тысячу раз оказался прав, когда утверждал, что человек - ошибочное творение. Считая себя центром Мироздания, венцом Природы, он подписал себе смертный приговор. Может даже случиться так, что здесь, в тринадцатом тысячелетии по вашему земному исчислению, мы вообще не найдем ни одной человеческой особи. Вы можете оказаться единственными представителями вашей расы.
   - Это было бы ужасно! - прошептал Новиков.
   - Противоборство с Природой в широком понимании этого слова, жизнь вопреки ее законам не может кончиться добром. Только гармония во всем - в сознании и в жизнедеятельности, - с законами Вселенной, только разум, подчиняющийся Мировому Разуму, и являющийся его частью - залог нормального плодотворного развития.
   - Я все это прекрасно понимаю, но не могу смириться с мыслью, что человечество может исчезнуть, как вид.
   - Но человечество уничтожило меня, мою планету! Оно слишком много на себя взяло. Взяло право, принадлежащее только Высшей силе, а именно Мировому Разуму, решать, как должен быть устроен Мир. Это откровенный вызов Целому. Может быть, поэтому мы теперь не встречаем на своем пути ни одного живого существа.
   - Ну что же, мы вынуждены будем принять Мир таким, каков он есть, - печально произнес профессор. - Пойду к себе, что-то неважно себя чувствую. Я благодарен тебе, Саадомус, за то, что ты удовлетворил мое любопытство - я очень много узнал для себя нового.
   Сергей Сергеевич направился к входной двери и тихо добавил:
   - Но лучше бы мне этого не знать никогда.
   Он тяжелой походкой дошел до своей каюты и с удовлетворением подумал, что никого не встретил на своем пути - профессор никого не хотел видеть. Добравшись до кровати, он, не раздеваясь, рухнул в нее и забылся в тяжелом сне.
  
   ... Новиков проснулся оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Он с трудом поднял еще тяжелые веки и увидел перед собой Джафара.
   - Профессор, вы проспали подряд двадцать часов - не пора ли вам просыпаться?
   - Сколько я проспал?
   - Да, вы не ослышались - двадцать часов. Ваше сознание подверглось сильнейшей нагрузке во время сеанса Саадомуса, и вам необходимо было отдохнуть. Зиггерт считает, что вы проспали достаточно и больше спать не следует. Поэтому, подъем! - бодрым голосом сказал Джафар. - Жду вас на мостике.
   Сергей Сергеевич наспех привел себя в порядок и отправился наверх с еще припухшим от сна лицом. Когда он вошел в рулевую рубку, там кроме Джафара были Краевский и Эккерт.
   - Вот теперь вы, по-моему, в полном порядке, - весело сказал Джафар и подмигнул Новикову. - Приветствую вас в святая святых корабля.
   Оба ученых также поздоровались с коллегой. Джекобс, не поворачиваясь, только помахал рукой - он не сводил глаз со светящегося экрана. Сергей Сергеевич молча кивнул в ответ и подошел к пульту.
   - Ну, что нового в этом мире? Где мы сейчас?
   - Заходим в астероидный пояс.
   - Так мы уже прошли даже Юпитер, пока я спал.
   - Вы же знаете, профессор, на что способны наши двигатели. Была бы возможность разогнаться, мы бы давно были на Земле, - с гордостью в голосе ответил Джафар.
   - А Европа? Ее на самом деле нет?
   - К сожалению, это так. Мы всё проверили. Нашим потомкам она чем-то сильно помешала.
   - Да... - протянул Новиков. - Люди слишком много на себя взяли. Взяли право, принадлежащее только Высшей Силе, Мировому Разуму, решать, как должен быть устроен Мир, - процитировал он Саадомуса. Джафар с удивлением посмотрел на профессора, но промолчал.
   - Сейчас наша скорость минимальна - астероидный пояс - опасное место. Но не астероиды привлекли наше внимание, а вот это. Джекобс, покажите профессору.
   - Прошу вас, док, подойдите ко мне. Вот эти картинки - это видимые астероиды на нашем пути.
   - Я это понял.
   - Астероиды, но не все, - с этими словами Джекобс выбрал на экране одну маленькую точку и дал ей многократное увеличение.
   - Ясно же, что это астероид с формой удлиненной картофелины, - проговорил Новиков и повёл бровью.
   - Этот - да, а вот этот? - пилот дал увеличение другой точки.
   - Бог ты мой, неужели опять корабль?! - с восторгом почти выкрикнул Сергей Сергеевич. Он через пульт пытался ближе придвинуться к экрану - его опять начал охватывать азарт. - А нельзя ли еще увеличить изображение?
   - Нет, это максимум. Но сюрпризы только начинаются, - Джекобс сделал увеличение еще одной точки, выбранной им из множества других по какому-то одному ему известному признаку. - Вот еще один корабль.
   - Не может быть! - в сердцах вырвалось у профессора. - Сразу два корабля - какая удача! - он засуетился, и не пытался даже скрыть своего возбуждения.
   Джафар постучал Новикова по плечу, стараясь отвлечь его от экрана.
   - Профессор, там не два корабля.
   - Как не два? Я их только что сам видел.
   - Там их целый флот! Это кладбище погибших кораблей.
   - Погибших?! С чего вы взяли, что они погибшие?
   - Ни один из них не отвечает на наши сигналы, и они не двигаются, а просто дрейфуют среди астероидов. Поэтому мы все здесь и сделали такой вывод.
   Новиков молчал, не отрывая глаз от экрана. Наконец, он произнес:
   - Они все мертвы. На нашем пути только покойники. Как бы предположение Саадомуса не оказалось пророческим.
   - Вы о чем, профессор?
   - О том, что мы можем оказаться единственными живыми представителями своего вида.
   Джафар закашлялся, потом извинился.
   - С чего же он вдруг сделал такие страшные выводы?
   - Он их сделал из анализа исторических фактов, своего знания и понимания неписаных законов Космоса и его собственной неудовлетворительной оценки человеческой натуры. И что ведь пугает, так это то, что он, возможно, прав. Вы знаете, с чем я столкнулся, когда в мое сознание переселился XL-852? Не поверите! Кому молились люди шестого тысячелетия? Какая идеология занимала их умы? - Сергей Сергеевич потухшим взглядом осмотрел присутствующих. - Так вот, бог, которому поклонялись в то время - Адольф Гитлер.
   - Вы бредите, профессор? - Джафар внимательно посмотрел в глаза Новикову, пытаясь в них прочесть злую шутку. Остальные тоже не сводили с Сергея Сергеевича удивленных взглядов.
   - Не смотрите на меня так, я в полном порядке. Божество наших потмков носит имя Адофгилер. Я видел его барельеф - зализанная челка, усики под носом. А когда меня повысили в звании, вернее, XL-852-го, и я стал дугаром, то получил, знаете какой знак отличия? Свастику! Вот так! Вам мало?
   - Как вы сказали? Адофгилер? - Краевский сдавил пальцами свой уузкий подбородок. - Да, это похоже на Адольфа Гитлера. Имя, конечно, могло трансформироваться за века. Свастика - это уже серьезный аргумент. Усы, челка - тоже характерные черты его облика.
   - Саадомус тоже узнал его сам. Вы не забывайте, что в нём сознание Лютца Штефана, а тот был закоренелым фашистом. Так что ошибка исключается, - сделал последний вывод Новиков и заходил кругами по рубке. - Саадомус считает, что человечество могло быть уничтожено самой Природой, как Высшей Силой. Вот в этом случае мы и можем остаться единственными представителями своего вида. По его мнению, уничтожив его самого и Европу, люди сделали вызов силам Природы. Могло наступить возмездие. Такого исхода я и опасаюсь.
   В рубке наступило молчание. Все смотрели на экран, и каждый по-своему обдумывал сказанное Новиковым.
   - Оно, конечно, может быть так, - нарушил затянувшуюся паузу Джафар, - события могли развиваться по такому сценарию. Но логично допустить, что они могли развиваться и по-другому. Наверняка мы ничего не знаем и не должны впадать в отчаяние. Нам необходимо двигаться вперед, пытаться осознать ситуацию, разобраться в ней. Историю не исправишь - давайте примем Мир таким, каков он есть. Если уж нас затянула Воронка времени, в которую мы прыгнули по собственному желанию, давайте пытаться приспособиться к условиям, сложившимся здесь. Другого выбора у нас всё равно нет. Вы не согласны?
   - Безусловно, вы правы, Командор. Как всегда вы первым берете себя в руки, за что вас и уважаю, - поникшим голосом сказал Краевский.
   - Да, да. Безусловно, Командор прав, - будто выпутался из плена своих мыслей Новиков. - Выбора у нас нет. За время экспедиции мы увидели и узнали очень много. Нам надлежит бороться за свою жизнь, чтобы увидеть и узнать еще больше.
   - Вот это слова настоящего мужчины! - весело сказал Джафар. - Молодец, профессор. Кладбище, так кладбище. Что, никому из нас за свою жизнь не довелось побывать на кладбище? В этом мире оно, конечно, немножечко другое, но по своей сути то же самое. Ну, что, господа, рискнем? Погуляем по его "аллеям"?
   - Я всегда "за"! - выкрикнул Сергей Сергеевич.
   - Мне тоже интересно, что это за скопление мертвых кораблей, - высказал свое мнение Краевский. - А вдруг эта армада - действующий флот? Что тогда?
   - Если так, хотя вряд ли, будем действовать по обстоятельствам. Мы же летели в будущее, чтобы встретить своих потомков, что же теперь бояться встречи? Но не обольщайтесь - интуиция подсказывает мне, что там царство мертвых.
   - Только бы нам всем к ним не присоединиться, - пробурчал себе под нос Эккерт.
  
   По приказу Джафара Джекобс, сбавляя скорость, подводил дисколет к одному из армады безмолвных кораблей, парящему в пространстве рядом с огромной глыбой. Он почти соприкасался с ней, и этот гигантский по сравнению с дисколетом корабль казался издалека игрушечным рядом с каменным исполином. В обозримом невооруженным взглядом пространстве было видно еще много больших и малых каменных обломков, но такой гигант был один. Со стороны можно было подумать, что корабль пришвартовался к астероиду и нашел здесь свой последний причал. Зрелище было, конечно, достойно кисти художника: коричнево-красный астероид, испещренный следами от столкновений с метеоритами, солнечный свет, падающий на эту глыбу и оставляющий причудливые тени. И на фоне бесформенного экзотического осколка - фантастический силуэт огромного космического корабля. Люди смотрели на эту картину и не могли оторвать глаз - она воистину была удивительной!
   - Какая красота! - восхищался Джафар. - А вы сомневались, гулять нам по кладбищу или нет. Где бы мы еще увидели такую великолепную картину? Мне даже кажется, что корабль причалил к этому астероиду, хотя резонно спросить - зачем?
   Ученые впились глазами в экран.
   - На корабле не видать никаких повреждений. Может быть, там живые люди, и они наблюдают за нами? - Сергей Сергеевич не находил себе места.
   - Успокойтесь, профессор, они молчат, как рыбы, - проворчал пилот. - Я много раз пытался выйти с ними на связь, да и с другими кораблями тоже.
   - Командор, давайте подойдем ближе и проследуем вдоль его борта, - не унимался Новиков.
   - Вам не кажется, что мы впятером, принимая здесь решения и удовлетворяя свое любопытство, ставим под угрозу безопасность всего экипажа? - осторожничал Эккерт.
   - Прекратите, док! Дисколетом не может управлять одновременно весь экипаж. Люди вручили мне свою судьбу в самом начале, когда согласились отправиться в экспедицию под моим руководством. Я советуюсь с остальными, принимая решения, но последнее слово за мной. Все обязаны подчиняться моим приказам. А приказ мой такой - подойти как можно ближе к этому кораблю и обследовать его визуально. Пока. Выполняйте, Джекобс! - с металлическими нотками в голосе сказал Джафар.
   - Слушаюсь, Командор!
   Дисколет приближался к астероиду, заходя на его теневую сторону. По мере приближения он становился еще крупнее, и его размеры были никак не меньше четырех-пяти километров. Новикову впервые удалось видеть астероид вблизи. Когда он наблюдал и изучал эти объекты с Земли, глыба такого размера вообще была неразличима. Значительно более крупные тела возможно было как-то выделить, и то с помощью орбитального телескопа, а такой, как этот, словно пылинка, терялся в общей массе. И вот сейчас Сергей Сергеевич был рядом с пятикилометровым осколком, той самой неразличимой "пылинкой", смотрел на неё и пытался представить стокилометровый бесформенный кусок, каких много в Солнечной Системе. Он думал о том, как все же человек невелик в своих размерах. Он несоизмеримо мал в сравнении с объектами, которыми наполнено пространство под названием Вселенная, если даже на такой "пылинке" он просто не будет различим - так разнятся их размеры. Но зато мысль человека способна охватить не только такой осколок, не только Солнечную Систему или Галактику - всю Вселенную охватить в ее силах. Она, мысль, способна преодолевать моментально расстояния, на прохождение которых свету понадобятся миллиарды лет, десятки миллиардов. Он думал обо всем этом, наблюдая за приближающейся поверхностью астероида, оставаясь по-прежнему маленьким, беззащитным существом, сделавшим вызов Пространству и Времени в этом огромном и чудесном Мире.
   Тем временем дисколет обошел астероид с теневой стороны, и уже из-за его неровно обколотого края появились лучи Солнца. В их свете показался корпус чужого космического корабля. Джекобс выруливал из тени на свет, и корабль теперь наблюдался с кормы. Вот в этот момент и стало ясно видно, что он на самом деле вплотную прижат бортом к поверхности глыбы.
   - Джекобс, увеличение! Вот так, хорошо. Ну, что я говорил? - в голосе Джафара слышались нотки ликования. - Корабль соприкасается с поверхностью астероида!
   - Вы говорили, что он пришвартован к нему, а это разные вещи. Прижать их друг к другу могла элементарная сила тяготения, а для швартовки должна быть побудительная причина, - заметил Сергей Сергеевич.
   - Но мы пока с этого расстояния не видим деталей, и может оказаться, что я полностью прав, - настаивал на своем Джафар.
   - Возможно. Все возможно.
   В это время дисколет медленно проходил вдоль огромного борта с множеством выступающих построек и люков. Через некоторые из таких люков вполне мог пройти летательный аппарат размерами с дисколет. Но все они были задраены, и никаких повреждений видно не было. Вдоль всего борта проходило несколько рядов прямоугольных иллюминаторов, но все они были темными. Что там за этими стеклами? Ближе к носовой части на борту появился ряд непонятных символов белого цвета. Тишину, в которой люди наблюдали проплывающий мимо них корабль, нарушил голос Новикова:
   - Апостол Геринг, - как бы невзначай промолвил он.
   - Что вы сказали? - спросил Краевский, и все повернулись к Сергею Сергеевичу.
   - Апостол Геринг, - повторил он, как во сне. Лицо профессора окаменело, и он не сводил глаз с экрана, на котором в свете далекого Солнца ярко высвечивался ряд символов в форме различных перечеркнутых колечек.
   Остальные четверо присутствующих переглянулись.
   - Что это с профессором? Он что, прочел эту надпись? Где он научился экзотической грамоте? Наверное, его память подняла остатки 852-го. Возможно, навыки чтения этих иероглифов оттуда, - предположил Эккерт. - Я плохо расслышал, но мне показалось, он произнес "Апостол Геринг".
   - Я тоже слышал эти слова, - Джекобс озабоченно смотрел то на экран, то на профессора Новикова. Но тот, казалось, никого и ничего не видел. Можно было подумать, что он впал в транс. Его губы шептали слова абсолютно непонятные присутствующим.
   Дисколет миновал борт корабля, и теперь на экране двигалась сильно кратерированная поверхность астероида. Новиков будто проснулся и, как бы невзначай, спросил:
   - А где же тот корабль?
   - Апостол Геринг? - непринужденно бросил Джафар.
   - Вы это о чем? - уставился на него Сергей Сергеевич.
   - Вы сами только что два раза повторили: "Апостол Геринг".
   - Я?!
   - Да, вы, профессор, мы все это слышали.
   - Не может быть! Что с моей головой? Я, часом, не рехнулся?
   - Успокойтесь, - Краевский встал со своего кресла, подошел к Новикову и положил руку ему на плечо. - Просто, возможно, в вашем сознании самопроизвольно всплыла информация, хранящаяся в памяти XL-852. Вы на несколько минут опять оказались им. Мне кажется, вы, точнее он, его сознание, оккупирующее на эти несколько минут ваш мозг, прочло надпись на борту корабля - "Апостол Геринг". Вы, в соответствии с программой, заложенной в киборга, стали читать что-то наподобие молитвы, опять же на языке, на котором эта надпись, очевидно, сделана. Может, я ошибаюсь насчет молитвы, но во всем остальном я прав. Вы должны сосредоточиться и попробовать по собственной воле поднять из глубин сознания информацию, которая была заложена в киборга. Если она выплывет самостоятельно, значит, она там присутствует, и нужно только суметь ее оттуда извлечь.
   - Как же я это сделаю?
   - Сосредоточьтесь, представьте себя 852-ым. У вас получится.
   А дисколет тем временем обходил астероид опять с теневой стороны. Новиков сидел у пульта в кресле и смотрел остекленевшим взглядом на экран, по которому медленно проходили маленькие кратеры, возвышенности, борозды-расщелины - постоянно меняющиеся элементы красно-коричневой поверхности в свете мощных прожекторов, включенных Джекобсом.
   - Катракка, - еле слышно проговорил профессор. Все остальные с надеждой переглянулись - неужели?
   - Минурэ тэга.
   "Давайте, давайте! Напрягитесь, профессор", - думал про себя Джафар. Ему было странно видеть Новикова, произносящего какие-то слова неизвестного языка. - Как бы 852-ой не оккупировал навсегда его сознание, чем черт не шутит".
   В это время дисколет опять проходил вдоль борта гигантского корабля. Мимо стала проплывать белая надпись.
   - Декаудер Геррий, - опять произнес Сергей Сергеевич, - Ригау ме кру.
   - Вам не кажется, профессор, - обратился Джафар к стоящему рядом Эккерту, - что стоит вывести Новикова из транса. Как бы он навсегда не остался киборгом - хлопот потом не оберемся.
   В ответ тот кивнул, подошел к Сергею Сергеевичу и потряс его за плечо. Новиков повернул к нему своё лицо с остекленевшими глазами.
   - Кераузе экка? - последовал какой-то вопрос.
   - Очнитесь, профессор, это я, Эккерт. Вернитесь сюда на дисколет! Новиков Сергей Сергеевич, я приказываю вам вернуться! - лицо профессора дернулось, он обвел взглядом всех присутствующих, похоже, собираясь с мыслями, потом испуганным голосом тихо спросил:
   - Почему я знаю этот корабль? Я был определенно на нем раньше. Это лучший крейсер её Величества Божественной Гетты. Он был построен ко дню ее рождения и назван по ее желанию "Апостол Геринг". А это Катракка - астероид - база. Боже, я всё это знаю! Командор, мне страшно! Моя голова того и гляди, взорвётся! - он потёр пальцами виски.
   - Мы можем посетить эту базу, как вы думаете, профессор?
   - Можем. Только для этого сначала должны перейти на крейсер, а уж с него на базу.
   - Если корабль на самом деле мертв, придется вырезать люк, - сказал Джекобс.
   - Подождите, попробуем другой способ, - Сергей Сергеевич задумался. - Включите передатчик, я попробую с ними поговорить.
   - Да, ради Бога, профессор. Пожалуйста, можете начинать.
   Новиков сделал паузу, сосредотачиваясь на каких-то своих мыслях, потом облизал пересохшие губы и начал:
   - Декаудер Геррий! Декаудер Геррий! Гетура эма текоца. Эр ото экс лут акта феру ица. Декаудер Геррий! - он замолчал, и наступила полная тишина. - Там нет никого или они все мертвы. Нам должны были ответить.
   - И что теперь будем делать? - Джафар не сводил глаз с Новикова.
   - Будем резать люк, - деловым тоном заявил Джекобс.
   - Не торопитесь, дорогой. Я попробую назвать свой номер и пароль, который я знаю. Может быть, сработает автоматика, и откроется приемный люк.
   - А если на нас опять нападут киборги? Мы ведь можем и не суметь отбиться от них, - заволновался Эккерт.
   - Если мы их вдруг и встретим, я думаю, что смогу найти с ними общий язык. Они нас не тронут - я в этом абсолютно уверен, - Новиков сосредоточился. - Декаудер Геррий! Эр ото экс лут акта феру ица. Кантура Векс, - он замолчал. Все смотрели на проплывающий мимо борт корабля.
   - Джекобс, остановите движение. Посмотрим, что теперь будет.
   Но так ничего и не поменялось на этом огромном космическом корабле. Его матовый темно-серый борт играл в лучах Солнца причудливыми тенями. Все эти надстройки, бесчисленные иллюминаторы и люки, мельчайшие выступы - все отбрасывало черные тени. Такая картина навевала мрачные мысли о силах тьмы, которым будто бы принадлежит этот безмолвный корабль.
   - Что-то всё по-прежнему. Возможно, они осуществляют прием на других волнах. Джекобс, запишите мой голос со словами пароля, и прогоните на всех частотах, - может быть, сработает.
   Через несколько минут голос Новикова, произносящий личный номер XL-852-го и слова пароля, которые хранились в его памяти - "Кантура Векс", полетели в пространство. Частота передачи автоматически менялась, и люди ждали какого-нибудь результата. И вот очередной раз произнесенные слова "Эр ото экс лут акта феру ица. Кантура Векс", возымели результат. На борту вдоль ряда надстроек, представлявших собой артиллерийский комплекс, открылся люк. Издалека он казался маленьким, но все понимали, что размеры его внушительные. Прошло несколько секунд после открытия створки, и внутри за ней зажегся дневной свет. Помещение было абсолютно пустым и имело размеры, достаточные, чтобы посадить в него модуль.
   - Так, часть дела сделана, - произнес Новиков, но его никто не слышал - все не сводили глаз с открытого люка. Его светящееся пятно на темном фоне огромного чужого корабля манило и пугало. Хозяева корабля приглашали их всех внутрь. Кто они, и что там, за этим бортом? Царство мертвых? Гнездо, кишащее воинственными киборгами? Или живые люди, их далекие потомки?
  
   Из посадочного модуля, опустившегося на палубу "Апостола Геринга", вышли трое. Одетые в одинаковые скафандры, они были совершенно неотличимы друг от друга, и каждый держал в руках автоматическое оружие. Джафар решил не рисковать людьми, и исследовательская группа состояла всего из трех человек. Кроме него самого в нее входили Саид и профессор Новиков. Он бы не взял ученого с собой, чтобы лишний раз не ставить под угрозу его жизнь, но понимал, что без него, без информации 852-го в его голове у группы могут возникнуть проблемы. К удивлению всех спустившихся на палубу корабля, на крейсере ощущалась почти нормальная сила тяжести. Сергей Сергеевич ясно представлял себе, куда им следует двигаться. Его это удивляло, но уже не пугало. Он понемногу привыкал к присутствию в своей голове чужой памяти, пусть даже и искусственной.
   - Командор, продвигаемся вон к той голубой двери - это вход в переходный тамбур.
   Саид шел впереди группы, держа оружие наготове. Сзади него - Новиков, и замыкающим был Джафар. Вскоре все трое пересекли посадочную площадку и подошли к голубой двери, если так можно было назвать это ее подобие. Множество створок со сходящимися к центру дугообразными краями напоминали диафрагму объектива фотоаппарата. В помещении, в котором находились люди, были и другие двери, но Новиков выбрал именно эту. Джафар ожидал, что вот сейчас эта самая дверь откроется, и напрягся. Он обернулся, бросив последний взгляд на покинутый ими модуль. Только сейчас он заметил, что стенка обшивки, отделявшая это помещение от открытого Космоса, опущена, и они все оказались взаперти. Он тут же сообщил об этом своим товарищам. По выражению лица Саида, видимого через стекло скафандра, было заметно, что этот факт его встревожил.
   - Не волнуйтесь - все пока идет нормально, на корабле все еще работает автоматика, - успокоил всех Сергей Сергеевич.
   На переборке около двери горело такое же голубое, как сама дверь, табло. На нем в клеточках было нанесено множество овальных знаков. Новиков, не сомневаясь ни минуты, нажал несколько из них.
   Створки моментально разошлись в разные стороны, открыв небольшое помещение, освещенное голубым светом.
   - Прошу, господа, вперед, смелее, - профессор первым шагнул в проем двери. За ним это нерешительно сделали и остальные. Как только все трое оказались в небольшом тамбуре, фигурные створки снова сомкнулись. Оказавшись в небольшом замкнутом пространстве, Джафар с Саидом почувствовали тревогу. Они с опаской оглядывали стены со всех сторон, и только профессор, казалось, не чувствовал никакого беспокойства, а только смотрел на ряд зажигавшихся поочередно огоньков над дверью и не шевелился. Вскоре он посмотрел на свой газоанализатор и сообщил товарищам, что тамбур наполнился воздухом до нормы, но гермошлемы пока открывать не советовал. Через несколько секунд разомкнулась другая такая же дверь, и перед ними оказалось просторное помещение, освещение которого становилось все ярче и ярче. В нем размещалось множество снежно-белых кресел вдоль таких же былых стен, в трех из которых были вмонтированы огромные плоские экраны или что-то похожее на них. Но все скоро поняли, что это экраны и есть. Они засветились одновременно, и миловидная девушка с причудливой прической что-то пролепетала на непонятном языке и, судя по интонации, задала какой-то вопрос. Новиков, не торопясь, расстегнул гермошлем, осторожно открыл стекло и громко произнес:
   - Эр ото экс лут акта феру ица, - сделав небольшую паузу, добавил, - Кантура Векс.
   Девушка опять что-то сказала, и все экраны погасли.
   - Присядем, друзья, - указал профессор на кресла. По его поведению казалось, что на этом чужом корабле он чувствует себя, как дома. - Сейчас нам принесут одежду. Расстегните скафандры, что вы, ей богу.
   - Не расслабляйтесь, док. Не забывайте, что вы выдаете себя не за того, кто вы есть. Не забывайте, прошу вас, - напомнил Саид. Он внимательно следил за каждой из четырех дверей этого большого холла, и ствол его автоматической винтовки с подствольным гранатометом следовал за его взглядом. Так они просидели полчаса, но никто не появился.
   - Профессор, мы зря теряем время. Никто не выйдет к нам и тем более не принесет одежду. Если бы здесь были живые люди, они бы ответили на наши позывные. Я почти уверен, что тут нет ни одной души да и быть не может. Если на корабле срабатывает пароль, который заложен в память XL-852-го, то этот корабль из седьмого века шестого тысячелетия, а мы сейчас находимся, наверное, в тринадцатом. Поражает то, что автоматика работает спустя столько времени. Вот этот факт удивляет!
   - Господин Новиков, я прошу вас не обижаться, - Саид посмотрел ему в глаза, - но я все думаю о том, что вдруг вы ошиблись в своих расчетах относительно замедления времени в пределах Черной Дыры, и сейчас вовсе не тринадцатое тысячелетие, а шестое.
   Сергей Сергеевич вскипел и покраснел от обиды.
   - Нет! Нет! И еще раз нет! Я могу еще тысячу раз повторить "Нет!", если вам, уважаемый Саид, этого не достаточно. Ошибка исключается. Погрешность, конечно, может составлять до десяти процентов, но не более. Я уверен в своих расчетах. Мы сейчас живем в тринадцатом или четырнадцатом тысячелетии!
   - Профессор, как философ по профессии, я бы заметил, что не стоит быть столь категоричным. Как ученый, вы можете быть уверенными в своей правоте, но допускать возможность вкравшейся ошибки обязаны. Не стоит заявлять: "Этого не может быть, потому что не может быть никогда!" Это не научно, - Джафар говорил спокойно, мягким голосом, понимая, что сомнения Саида задели ученого за самое живое.
   - И вы туда же! Ничего, жизнь нас рассудит. Возможно, мы найдем доказательства моей правоты. Поживем - увидим.
   Новиков посмотрел на газоанализатор и предложил всем открыть скафандры.
   - Будем экономить кислород.
   - Какой-то здесь спертый воздух, - Саид сморщился, подняв стекло и сделав вдох.
   - Ничего, дышать можно. Конечно, он далеко не альпийский, но дышать можно. Что будем делать дальше, 852-ой? - шутливо обратился Джафар к Новикову, и, на сей раз, тот не обиделся.
   - Мы хотели посетить корабль и Катракку? Тогда вперед. Наверное, вы правы, Джафар, никто к нам не выйдет по той причине, что здесь нет живых людей. Может быть, мы найдем тела, и что-то выясним для себя. Не стоит терять времени, двигаемся в том направлении, - он указал рукой на дальнюю стену помещения, в которой на первый взгляд не было никакой двери, и пошел туда первым. Подойдя к ней, он просто тронул рукой поверхность, и она вся поднялась и исчезла в потолке. За стеной открылось еще одно помещение - бывший сад, в котором вся растительность давно увяла, и многочисленные голые стволы говорили о том, какое это было чудесное местечко для отдыха во время длительных перелетов. Включившийся свет создавал иллюзию раннего утра. Возможно, по желанию можно было сделать освещенность яркого дня или вечерние сумерки. И только торчащие голые стволы деревьев делали пейзаж мертвым и печальным.
   - Вам не кажется, что на этом корабле пахнет смертью. Могильный склеп, да и только, - Джафар обломил ветку. Никто ему не ответил - каждый думал о своем. Люди двигались сквозь искусственный сад, отодвигая торчавший сушняк.
   - Там что-то есть! - Саид показал направление между деревьями. - Точно есть!
   Закрываясь руками от царапавших веток, он быстро двинулся вперед, остальные последовали за ним.
   - Боже мой! - воскликнул Новиков. - Первая наша встреча!
   Все трое обступили тело человека под деревом. Это был мумифицированный труп. Он сидел, облокотившись спиной на ствол, низко опустив голову. На нём был истлевший черный мундир элегантного покроя с вышитой серебряной нитью узорной вязью в петлицах и изображением каких-то символов на груди. На голове с высохшей кожей сохранились коротко стриженные белые волосы.
   - Цефурий - младший офицерский чин штурмового отряда, - уточнил Новиков. - Интересно, сколько он здесь просидел?
   Саид дотронулся до мундира, и ткань осыпалась в месте прикосновения.
   - Очень, очень долго, поверьте мне, - Сергей Сергеевич четко выделил каждое слово, отвечая на собственный вопрос. - Посмотрите, он ведь еще очень молод. Отчего он умер? Никаких ран не видно.
   - Оставим его. Я думаю, это первая, но не последняя встреча. Нам много чего еще нужно увидеть. Куда теперь, профессор? - Джафар тронул Новикова за плечо.
   - Выйдем на эту дорожку и пойдем по ней.
   Мягкая, темно-серого цвета дорожка, проходящая среди деревьев, разветвлялась несколько раз, но профессор твердо знал, в какую сторону следует идти. И, в конце концов, дорожка уперлась в кольцевую аллею, опоясывающую весь сад. А сразу за ней была стена с дверью, о существовании которой Джафар с Саидом узнали только когда Новиков прикосновением руки к месту, только ему известному, поднял часть ее вверх. Сама стена была покрыта изображением земного пейзажа, настолько реально его воспроизводящим, что казалось, будто живая природа пришла на смену высохшему саду. Джафар недоумевал, почему вид живого зеленого леса, далеких гор и плывущих облаков не удивил его, находящегося на космическом корабле в глубинах Космоса. Создавалась полная иллюзия присутствия на Земле, и только поднявшаяся часть стены, оторвавшая кусок от вида родной природы, ставила все на свои места. Открывшийся проход в иллюзорном пейзаже, будто окно в пространстве, темнел на фоне шумящих листвой деревьев и далеких гор, освещенных восходящим Солнцем. Тяжело было справиться с ощущением реальности присутствия на Земле. Сергей Сергеевич шагнул в дверь и скрылся за ней. Джафар и Саид, поборов страх перед движением в черную бездну, ступили во мрак. За стеной, до этого темный проход осветился, и взору открылся длинный и довольно широкий коридор, по которому уже шел вперед профессор Новиков. Он, как ищейка, взявшая след, двигался вглубь корабля, безошибочно определяя направление. Миновав весь этот коридор, дважды поднимаясь по трапу вверх, открывая запертые двери каких-то других отсеков и не встретив никого на своем пути, он, наконец, остановился перед очень широким закрытым арочным проемом в переборке, также напоминавшим диафрагму фотообъектива.
   - Я вам хочу кое-что показать. Не пугайтесь и ведите себя естественно.
   Профессор, используя память искусственного мозга, позволяющую ему безошибочно двигаться по чужому кораблю и знать то, что не дано остальным, нажал несколько кнопок на стене с нанесенными на них символами. Нежный женский голос с едва заметными металлическими нотками что-то сообщил на чужом языке. Новиков спокойно ответил. За этим последовало несколько вопросов, на которые профессор также дал ответы. Створки разошлись в разные стороны, люди шагнули в темноту и остановились. Вспыхнул яркий свет и осветил все это огромное помещение. От неожиданности увиденного зрелища Джафар с Саидом даже отпрянули назад,и чуть было не открыли огонь из своего оружия. Но Новиков вовремя их остановил.
   - Спокойно, друзья, спокойно. Никто не причинит нам вреда. Все нормально.
   - Профессор, ну и шуточки у вас! Вы что, не могли предупредить, - шептал Джафар, то смотря перед собой, то косясь на Новикова. - Легко сказать: "Спокойно".
   - Да уж! - от внезапно охватившего его волнения лицо Саида покрылось потом. - Увидеть такое я никак не ожидал.
   Перед ними в огромном помещении, задней стены которого даже не было видно, стояла многотысячная армия киборгов. Они выстроились стройными рядами, уходящими вдаль. Их глаза были закрыты, казалось, они спали. Широко расставив ноги, каждый из них занимал твердую стойку. Свое оружие они держали перед собой двумя руками. Все они были одинаково одетыми, с одним и тем же лицом-маской. Казалось, любой шорох разбудит эту заснувшую армию.
   Профессор направился вперед к рядам солдат и стал ходить между ними. Джафар с Саидом не рискнули сдвинуться с места. Они все еще держали оружие наготове, не спуская пальцев с курков, конечно, понимая, что если эта армия проснется, их участь будет решена - сопротивляться они смогут от силы несколько секунд. Но армия уродов-киборгов спала, и профессор спокойно ходил между рядов солдат, внимательно их осматривая. Постепенно, успокоившись и взглянув друг на друга, остальные двое решили присоединиться к Сергею Сергеевичу. Со стороны все это походило на строевой смотр, когда командиры ходят между рядов выстроившихся солдат и осматривают внешний вид каждого из них. У некоторых киборгов на рукаве формы в красном кругу красовалась черная свастика - отличительный знак дугара.
   - Вы узнаете этот знак? - Сергей Сергеевич указал рукой на рукав одного из солдат. - Что я вам говорил?
   - А никто и не сомневался в ваших словах. Значит, так сложилась жизнь человечества. В прошлом были всякие зигзаги, так почему их не могло быть в будущем, ну, а теперь-то уж, конечно, в прошлом. С кем-то ведь наши потомки воевали? Кто были врагами этой фашистской империи? Крогеры? С ваших слов я понял, что они вторглись в ее пределы, но настоящей войны не было. Тогда почему столько погибших кораблей? Зачем эти многотысячные армии искусственных солдат? - спросил Джафар, все еще с опаской поглядывая на застывших киборгов.
   - Да, у Великого Союза были враги, с которыми велась настоящая война - это империя Лит-Ор. Я расскажу вам о ней, но позже и в другой обстановке. У нас еще много дел здесь, а время идет. Пойдемте отсюда, нам еще нужно осмотреть корабль и сам астероид.
   Проходя сквозь ряды солдат, Саид оступился и задел одного из них. Оказавшись в неустойчивой позе, он вынужден был облокотиться на него и крайне удивился, когда вместо того, чтобы упасть, киборг продолжал стоять, как вкопанный, даже не шелохнувшись. Казалось, что он являл собой каменную статую, намертво прикрепленную к полу. Тело солдата и вправду показалось Саиду твердым, как камень, а вот что его так крепко держало в вертикальном положении оставалось загадкой. Араб брезгливо отпрянул от неподвижно стоявшего киборга, выругался на своём языке и быстро присоединился к остальным.
   - Вы видели? Эти уроды стоят, как монументы, и я заметил, что тела у них очень твердые. Как они держатся на палубе? - Саид покосился на застывшую армию.
   - Аллах их знает. Над этим вопросом я даже голову ломать не буду. Техника у наших потомков, как говорится, на грани фантастики. Здесь все удивляет. Поэтому твой вопрос, Саид, тонет в массе более серьёзных вопросов. Тебе разве не интересно знать, почему этот корабль мертв?
   - Да вы что, Командор? Конечно, я хочу это знать. Но может, мы кого-нибудь еще и встретим.
   - Навряд ли, - Джафар вышел из "казармы" вслед за Новиковым. К ним быстро присоединился и Саид.
   Время от времени переговариваясь с Джекобсом, группа продвигалась вглубь корабля, не встречая пока никого - ни живых, ни мертвых. Двое арабов шли следом за профессором Новиковым, который безошибочно выбирал направление движения.
   - Профессор, где экипаж? Он ведь не может состоять из одного человека, труп которого мы только что нашли, и армии роботов? - спросил Саид, смотря в спину Новикову, идущему первым.
   - Конечно, нет. Но эти все помещения, мимо которых мы идем, почти не посещаемые людьми. Здесь находится оборудование, работающее в автоматическом режиме, и человека тут можно встретить очень редко. Я хочу добраться сначала до командного мостика, а там видно будет, что нам делать дальше.
   Пройдя вереницу коридоров, которые освещались по мере продвижения по ним людей, поднявшись на лифте на несколько уровней и миновав еще одну широкую галерею, все трое прошли через открытую дверь и оказались в огромном помещении, которое тут же залилось достаточно ярким, но мягким светом. Без сомнения, это и был центр управления кораблем - его выдавали бесчисленные пульты, огромные экраны и звездные карты. Размеры помещения впечатляли. Но людей или их мертвых тел видно не было. Куда ни брось взгляд, всюду он упирался в аккуратно установленное оборудование, порой имеющее довольно необычный вид. Оборудование, и только. Ни одной живой души. Никого... Обходя бесконечные ряды пультов, с интересом рассматривая их, группа пыталась найти хоть какой-то след, объясняющий исчезновение экипажа.
   - Джекобс, вы видите? Даже здесь никого нет. "Летучий голландец", да и только. Может быть, в космосе есть свои Бермудские треугольники?
   - Да... - только и смог ответить пилот.
   - А вы что скажете, Новиков?
   - 852-ой никогда, похоже, не был здесь, но знал, где расположено это помещение. Наверное, поэтому в моей голове о командном пункте нет никакой информации. Предлагаю продолжить обследование - не может быть, чтобы не осталось никаких следов экипажа.
   Остальные вынуждены были согласиться. Если бы люди могли взглянуть на это помещение сверху, они бы увидели, что бесконечные ряды оборудования образуют определенный порядок. Всё оно, это оборудование, располагалось по огромным окружностям, имеющим общий центр, где каждый ряд был частью одной из них. Поперечные проходы, соединяющие ряды, также сходились к центру. Но помещение было очень большим и нагромождение разных пультов, порой довольно громоздких, не позволяло с высоты человеческого роста понять его планировку. Поэтому в центре вся группа оказалась по чистой случайности, двигаясь наугад по проходам. Но, тем не менее, каждый смог понять, что это и есть самая центральная точка всего корабля. Здесь на круглой площадке диаметром метров десять стояло на массивной ножке кресло красного цвета с высокой спинкой. Люди приближались к креслу с задней стороны, но было ясно, что в нем кто-то сидит, так как видны были две спущенные на пол ноги. Разойдясь по приказу Джафара в разные стороны, держа оружие наготове, все трое приближались к креслу, не видя того, кто в нём находится. Саид подкрался к спинке, жестами показывая остальным быть начеку и, сделав резкий толчок, развернул кресло, отскочив при этом в сторону...
   В кресле сидела женщина. Не ее истлевший труп, а именно женщина, да еще удивительной красоты. Похоже было, что она спала, откинув голову на спинку, или находилась без сознания. Удивляло то, что по прошествии тысячелетий тело ее хорошо сохранилось. А какое это было тело! Казалось, сама Венера села отдохнуть в это кресло и задремала. Ее божественное лицо украшала великолепная прическа с забранными на затылке волосами наподобие тех, что носили женщины Древнего Рима в эпоху империи. На женщине был надет обтягивающий костюм из какой-то тонкой ткани с золотым отливом. Большое декольте открывало взорам прекрасную грудь. То, что женщина жива, должно было исключиться полностью - ни один человеческий организм не имеет такого запаса жизненных ресурсов, даже если он впал в летаргический сон. Присутствие хорошо сохранившейся красивой женщины казалось полным абсурдом. Все смотрели на "спящую красавицу" молча, но в уме каждый пытался проанализировать ситуацию. Джафар бросил взгляд на Новикова, который не сводил внимательного взгляда с женского лица.
   - Как такое может быть? - нарушил он тишину первым. - Она что, так и просидела десять тысяч лет? Вот этого уж точно не может быть, потому что не может быть никогда! Джекобс, вам там хорошо видно?
   - Да, вижу, - последовал в наушниках ответ пилота.
   - Ну и как она вам?
   - По-моему, очень симпатичная.
   - Слабо сказано. Насколько я разбираюсь в женской красоте, она просто ангел.
   - Она что - живая?
   - Кто её знает. Живой она быть не может, да и мертвой тоже. Попробую до нее дотронуться.
   - Не прикасайтесь к ней! - выкрикнул Джекобс, но было поздно.
   Джафар освободил одну руку от перчатки и дотронулся пальцем до лба девушки, отодвинув кудрявый завиток ее белокурых волос.
   - Ее тело холодное, но кожа на ощупь нежная, как у младенца.
   - Лучше не прикасайтесь к ней, - посоветовал Сергей Сергеевич. - Мало ли что, вдруг инфекция.
   - Кто бы это мог быть? - спросил себя и остальных Джафар. - Если девица сидит на самом центральном месте корабля, неужели она и есть его командир, или в этом кресле оказалась случайно? Что вы-то скажете, профессор?
   - В моей памяти есть сведения об искусственных людях с высоким интеллектом, которых создали именно для управления военными кораблями. Мне неизвестно, мужчины это были или женщины, и я не знаю, кто сидит перед нами.
   - А может, это всё же были женщины, и представитель этих искусственных людей перед нами? Она - искусственная, и поэтому ее тело сохранилось через столько лет? Давайте попытаемся как-нибудь ее оживить. А вдруг? - Саид не мог отвести завороженного взгляда от красавицы.
   - Если она одна из тех искусственных людей, про которых я говорил, ее имя должно быть Лор.
   - Ну, так обратитесь к ней по имени, попробуйте заговорить. Чем черт не шутит.
   - Что же, если вы настаиваете, - профессор сосредоточился и обратился к спящей, а может быть и мертвой девушке:
   - Лоро! Гера цеттура мекос. Эр ото экс лут акта феру ица, - он замолчал, продолжая смотреть ей в лицо. Эти слова ничего не изменили - девушка не шелохнулась.
   - Что вы ей сказали? - Джафар тронул за плечо Новикова.
   - Я назвался солдатом Союза и указал свой номер.
   - Повторите еще раз.
   Сергей Сергеевич выполнил просьбу Джафара, но результатов это не дало.
   - Говорите еще, а я попробую потрясти её за плечо.
   - Гера цеттура мекос... - повторял Новиков чужие слова, как какие-то позывные. Джафар же пытался разбудить девушку, но она не подавала признаков жизни.
   - Похоже, она мертва, вот и пульс не прощупывается, - он держал руку у нее на шее. - Но почему же тогда она не разложилась, как тот человек в саду?
   Все трое стояли вокруг кресла и не сводили глаз с мертвой девушки.
   - А вы не произносили слова пароля, с помощью которого мы проникли на корабль?
   - В этом нет необходимости - он предназначен для компьютера, а не для человека.
   - И все же, профессор, попробуйте - вам же не трудно.
   - Хотя это полная глупость, ну, пожалуйста, если вам угодно.
   - Кантура Векс.
   Наступила гробовая тишина.
   - Я же вам говорил - эти слова - мертвому припарка, - профессор улыбнулся своему черному юмору.
   Прекрасное лицо девушки продолжало оставаться мраморным изваянием. Джафар разочарованно поджал губы.
   - Да, похоже, вы правы, профессор. А жаль. Что еще подсказывает вам ваш кибернетический интеллект?
   - Он мне ничего не подсказывает. Просто я знаю планировку корабля, знаю, как пройти на астероид - и все. А вы что думали? Что информация, заложенная в искусственное сознание солдата, даст ответы на все вопросы? Мы их должны искать сами. Здесь, по-моему, мы больше ничего не узнаем. Предлагаю пройти на астероид. Может быть, там мы найдем то, что ищем.
   - Как вы называли эту базу внутри него? Ка.., Ка... - забыл.
   - Катракка.
   - Во, во. Катракка. Ну, что же, двинемся. Жаль, что к нашей компании не присоединится такая красивая девушка, - Джафар не сводил с нее глаз. - Прощайте, мадам. Спокойной ночи, Лоро. Куда нам идти, профессор?
   - К выходу. Мы должны добраться до него. Путь дальше мне известен.
   - Мне кажется, мы пришли сюда по этому проходу - туда и двинемся.
   Джафар пошел первым, за ним остальные.
   - Си риторус? - прозвучал нежный женский голос. Это было так неожиданно и даже нелепо услышать его на мертвом корабле. Все трое замерли, боясь повернуться. Саид крепче сжал автоматическую винтовку. Джафар просто растерялся. Новиков, не поворачиваясь, борясь со спазмом, сковавшим от волнения его язык, чуть слышно произнес:
   - Гера цеттура мекос. Эр ото экс лут акта феру ица, - и добавил, - Зи беро догута.
   Никто из троих мужчин не решался повернуться. Джафар уже взял себя в руки и положил палец на спусковой крючок.
   - Ле берона Лоро. Опессум дек.
   - Она просит нас подойти, - почему-то шепотом проговорил Сергей Сергеевич и первым повернулся. За ним это сделали и остальные.
   - Я представил вас, как гостей корабля. Назовите свои имена, когда подойдете к ней.
   - Джафар, - громко произнес Командор и с трудом оторвал взгляд от бездонных глаз девушки, чтобы склонить голову.
   - Саид, - сделал тот такой же поклон.
   - Имберо сегура ке?
   - Лоро спрашивает кто вы - я попробую объяснить.
   - Попробуйте, если сможете. Но стоит ли ей сказать правду?
   - Правду, - произнесла Лоро, просто повторяя за Джафаром незнакомое слово. Но Новиков понял это, как намек.
   - Лоро, я хочу тебе многое рассказать и объяснить кто мы такие и почему здесь. Ты готова слушать?
   - Говори, - девушка грациозно сидела в кресле, величественно держа голову на стройной шее. Ее прическа, как нельзя лучше, шла ей, и эти кудряшки на щеках делали ее еще привлекательнее. Она дышала, и ее прекрасная грудь вздымалась под плотно облегающим костюмом с глубоким вырезом. Саид не сводил с этого выреза глаз, и взгляд его был невежливым до нахальства. Но Лоро не замечала этой вольности гостя, а может, делала вид.
   Сергей Сергеевич начал свой рассказ с самого начала, с первых годов третьего тысячелетия от Рождества Христова. Он говорил, не останавливаясь, два часа. Все это время Лоро ни разу не перебила профессора, ни разу не задала ни одного вопроса, она только слушала. Джафар с Саидом, не зная чужого языка, казалось, понимали, что именно говорит Новиков. Образовалась какая-то невидимая связь между девушкой и гостями. Она излучала какую-то ауру взаимопонимания, в которую окунулись все трое мужчин, и двое из них, не осознавая того, стали воспринимать чужую речь на совершенно ином уровне, до этого им неведомом. Когда профессор остановился, произнеся последние слова: - И вот мы здесь, перед тобой, Лоро, - девушка откинула голову на спинку кресла и внимательно осмотрела гостей по очереди. Казалось, она даже видела внутренности каждого, отчего все испытывали некоторую неловкость. Наступила короткая пауза, которую прервал ее приятный голос:
   - Я все поняла и верю вам. Вы совершенно правы, сказав, что попали на мертвый корабль. Он действительно мертв. Здесь нет живых людей, кроме меня. Погибли все. Погибли вообще все люди.
   - Что значит, все погибли? - перебил Лоро Новиков. - Ты хочешь сказать, что человечество больше не существует?!
   - Я думаю, что именно так и есть. Это кара.
   - Чья кара и за что?! - не верил своим ушам Сергей Сергеевич.
   - Кара Высшей Силы человеку за его дерзость. Мы, Лоро, знали, что так будет, и предупреждали. Но, создав нас и наш интеллект, человек сам так и не смог подняться до нашего уровня, оставшись по своей сути опасным и никчемным созданием Природы. Она, Природа, его создала, а он же замахнулся на её права. Империя Лит-Ор так же виновата в том, что кара обрушилась на все человечество. Я уверена, что Лит-Ор уничтожена, как и Великий Союз. Эта сфера Геферкуса вокруг Солнца - самый наглый поступок человека. Голос здравого смысла иногда звучал в толпе людей: - Зачем? Но никто его не услышал. Лоро предупреждали военных - и что? Наше мнение им было интересно, когда шли боевые действия, и командование армией было не в силах принять решение, или создавалась какая иная неординарная ситуация. А судьбу всего человечества решила сама императрица и горстка ее придворной знати. Сфера не сама разрушилась из-за ошибок в расчетах, не диверсия крогеров или Лит-Ор были тому причиной. Нет, это был сигнал. Предупреждение. Никто не понял этого или просто не захотел. Люди не остановились от посягательств на творение Природы, Бога, если хотите, Адофгилера. Нет, они стали еще активнее, уничтожая целые миры. Человек посчитал себя равным Богу, и вот возмездие - это излучение. От него нельзя спрятаться. Люди думали, что километровые стенки каменной глыбы спасут. Нет, не спасли. Создатель породил, и сам убил всех.
   - А как же ты? Ты не пострадала, Лоро?
   - Мы, Лоро, мыслим правильно и учим человека поступать правильно. Но человек плохой ученик, за что и пострадал. Мы - венец его творения и не грешили по своим убеждениям перед Природой. Лучи не смогли нас убить, как видите, хотя мы были и готовы к этому. Более того, излучение пошло нам на пользу. Мы получили колоссальный заряд энергии для того, чтобы когда-нибудь другие разумные существа, тоже творения, но только новые творения Адофгилера, встретили нас и приняли. И вот вы, люди, стоите передо мной. Вы избежали возмездия. Но вы из другой эпохи, а возмездие коснулось только ваших потомков. Вы, используя силы и законы Природы, шагнули во времени, воспользовались этими законами, по которым живет Мироздание, но не пытались изменить сам Мир или его часть. Вы не грешили перед Адофгилером, и на вас нет вины. За своих же далеких потомков вы, конечно, не в ответе. У меня нет к вам вопросов, потому что мне понятно всё.
   - Я рад, что сумел правильно все объяснить, - Сергей Сергеевич склонил голову. - Но есть вопросы у меня. Могу я их тебе задать?
   - Задавай.
   - Как ученого и как человека, меня интересует, кто ты сама, Лоро - человек, в полном понимании этого слова, или искусственный кибернетический организм с живой плотью? - задав вопрос, Новиков не отводил взгляда от глаз девушки. Учёный любовался их божественной красотой. Он тонул в их бездне, они поглощали его и завораживали. Это были прекрасные человеческие глаза, и профессор уже начал жалеть, что задал свой бестактный вопрос. Но Лоро ничуть не смутилась, она восприняла интерес пришельцев вполне естественно.
   - Я человек. Мне только не совсем понятно выражение "Человек в полном понимании этого слова". Но я допускаю, что у нас могут быть на этот счет разные суждения. Я человек, но меня не родила женщина. Из живых человеческих клеток я зачата искусственно. На генном уровне мои качества доведены до совершенства, то есть я имею идеальное здоровье, максимально возможные для человека умственные способности, привлекательный в человеческих глазах внешний облик, повышенную способность к воспроизводству, постоянную регенерацию клеток, полный самоконтроль над собственной психикой, повышенные телепатические способности, сильно развитое чувство интуиции, называемое даром предвидения. Если по каким-то критериям я не отношусь, по вашему мнению, к человеческой расе, объясните мне - по каким.
   - Нет, что ты, что ты, Лоро! - Новиков засуетился, чувствуя неловкость. - Все твои качества - пик совершенства. Все твое отличие от нас это то, что каждый критерий твоего "я" значительно выше, чем у любого из нас, и еще тот факт, что ты появилась на свет неестественным путем. Последний момент нас, кстати, не удивляет, так как в наше время такие попытки делались, но при нас еще ни один ребенок не появился на свет, минуя утробу женщины. Никто тогда даже не ставил под сомнение человеческое происхождение будущих детей. Так что, как в шутку говорили в те далекие времена, из которых мы сюда прибыли, мы с тобой одной крови.
   - Это не совсем так - моя кровь позволяет регенерировать клеткам организма, а ваша - нет.
   - Ну, все равно, она у нас у всех красная.
   - Да, это верно. Я смогла ответить на твой вопрос?
   - Конечно, в общих чертах и мне, и моим товарищам все понятно. Теперь я задам вопрос номер два. Ты веришь в Бога? Вы его называете Адофгилер.
   - Человек рождается голым и неразумным. Все приходит к нему в процессе обучения и воспитания. Результат, конечно, у каждого свой, непосредственно зависящий от его личных качеств. Я воспитывалась моими наставниками в слепой вере в Адофгилера. Но, осознавая Мир, его величие и его законы, понимая место человека в нем, мое религиозное мировоззрение видоизменилось из слепой веры в научное понимание, что значительно крепче и полезней. В отношении того, как назвать Великое и Единое - Богом, Адофгилером или Вселенской Сутью, большого значения не имеет. Вы другого мнения?
   - Я думаю, что да. Но прежде, чем сказать об этом, я хочу задать третий вопрос: что это за империя Лит-Ор, и из-за чего она враждует с Великим Союзом? Я хотел сказать - враждовала.
   Девушка грациозно повела головой.
   - Я объясню. В Великий Союз входили планетные системы Рикул А и В, Крозер-4, Дельф. Они все вместе насчитывали четырнадцать обитаемых планет и сорок четыре не имеющих постоянных жителей, но служивших сырьевыми базами Союза. Наша империя была абсолютной монархией. Ей управляла императрица Божественная Гетта. Империя Лит-Ор была военной диктатурой во главе с регалом Грегсом. Она имела коллегиальный орган управления Лират, в который входили двенадцать военачальников. Но фактически их голоса имели совещательный статус - авторитет регала непоколебим. Согласно нашей истории раньше люди жили в одном государстве, раскол между ними произошел на религиозной почве. Противники поклонения Адофгилеру, еретики, отделились и создали самостоятельное государственное образование. Великий Союз вел с ними неудачные войны. Лит-Ор крепла и расширялась. Императорский дом из поколения в поколение считал ее вождей сепаратистами, и все ее территории объявил своими. Война эта шла столетиями и стала уже традиционной. Вся жизнь Великого Союза была связана с ней. Обычаи и традиции народа также строились на войне. Война впиталась в каждого с молоком матери и была неотъемлемой частью жизни всей Империи. В Лит-Ор все было примерно так же.
   - А кто такой Адофгилер?
   - Я уже говорила, что так религия называет Вселенское божество.
   - А кто такой Апостол Геринг?
   - В Каберре - жизнеописании Адофгилера, этот апостол был его другом и соратником на их общем жизненном пути к вершине совершенства. Но они оба погибли от рук врагов - коварных и злобных бугеров. С тех пор их дух помогал людям идти к победе и покорять неверных.
   - Да... - протянул Новиков. - Как говорится, комментарии излишни, - он посмотрел на своих спутников и ухмыльнулся.
   - Я что-то не так сказала?
   - Да нет, Лоро, по-своему ты права. Вера - дело сугубо индивидуальное. Это состояние души и совести.
   - Я с вами согласна - вера - дело совести.
   Наступила короткая пауза - люди обдумывали услышанное от Лоро. Сама же она ждала от них новых вопросов.
   - Скажи мне, Лоро, - не выдержал Джафар, - а где остальной экипаж или то, что от него осталось?
   - Они все на Катракке.
   Джафар оторопел - он задал вопрос, и она его поняла. На каком же языке он заговорил? Он посмотрел на Саида, но тот не выражал удивления, видно еще не понял и не осознал того факта, что каким-то образом языковой барьер преодолен. Без сомнения, это произошло под воздействием мощного интеллекта девушки. Джафар не мог оторвать от нее глаз. Ему еще не доводилось в своей жизни встречать девушек одновременно и очень красивых и очень умных. А в Лоро оба эти качества были возведены в степень.
   - Ты можешь проводить нас на Катракку?
   - Вы хотите посмотреть на разложившиеся трупы? Зачем они вам - эти шесть тысяч мертвецов?
   Джафар бросил взгляд на Новикова.
   - Вы хотите посетить братскую могилу - я уже нет.
   Сергей Сергеевич колебался - ходить среди шести тысяч трупов ему не хотелось, но интересно было побывать на астероиде - базе, хотя кое-какая информация о ней в памяти оставалась. "Бог с ней, с базой, - успокоил себя учёный, - теперь у них есть Лоро".
   - Я могу этого и не делать. Какой наш дальнейший план, Командор?
   - Что с вами произошло? Отвечайте! Командор, ответьте! - услышали все голос Джекобса.
   - Ничего не случилось, просто мы встретили Лоро, - спокойно ответил ему в микрофон Джафар.
   - Я знаю, что вы нашли девушку, я все видел и вижу до сих пор. Но вы не отвечали мне, а я не понимал ваших разговоров с этой красоткой. Что это такое? На каком языке вы разговаривали?
   - Вы хотите сказать, что я разговаривал на чужом языке? - араб был поражён.
   - Конечно, вы все это делали.
   - Джекобс, я сам ничего пока не понимаю - чудеса! Мы возвращаемся. С нами будет гостья, - Джафар повернулся к ней. - Лоро, - обратился он к девушке, - нам пора. Ты должна уйти с нами и покинуть ваше царство мертвых.
   Лоро грациозно положила изящную ладонь в протянутую Джафаром руку и встала с кресла.
   - Я ухожу с вами.
   - Ну, тогда, господа, вперед!
  
   Дисколет продолжал находиться в непосредственной близости от Катракки и причалившего к этому астероиду крейсера Великого Союза. Теперь на "Апостоле Геринге" не осталось последней живой души, только заснувшая многотысячная армия киборгов, ожидавшая приказа, да шесть тысяч разложившихся трупов экипажа по соседству на искусственной космической базе внутри каменной глыбы. Но приказ отдавать уже давно было некому. Вся эта груда техники - результат человеческого гения, на вечные времена осталась просто космическим мусором, не более того. Всё это было печальным зрелищем. Шесть тысяч жизней, шесть тысяч судеб угасли в одночасье. Виноваты ли эти люди в своей гибели? Возможно ли было эту гибель предотвратить? Или на самом деле человек - ошибочное творение Природы, и другим он быть не может, потому что создан таким? Великий Союз... Империя Лит-Ор... Фашистская идеология, возведенная в ранг религии... Адольф Гитлер, в сознании миллионов людей XX века как самый жестокий злодей всей истории человечества - верховное божество... Апостол Геринг... Само словосочетание звучало уже абсурдно, кощунственно... Военная диктатура Лит-Ор... Регал Грегс... Война... Война... Содом и Гоморра - вот что это... Из глубины сознания Новикова выплыли библейские города, разрушенные Богом за грехи их жителей. История повторялась. Содом и Гоморра VI тысячелетия...
   - Господи, - прошептал Сергей Сергеевич, - неужели ты уничтожил всех?
  
   Новиков отогнал от себя черные мысли, на некоторое время поглотившие его, и посмотрел на собравшихся в кают-компании людей. Кто они и он сам кто? Счастливчики, пережившие Апокалипсис или несчастные странники в безжизненной пустоте пространства? У него не было ответа на этот вопрос.
   Когда Джафар завел в помещение Лоро в ее обтягивающем стройную фигуру костюме с большим декольте, среди мужской части аудитории зародился рокот восхищения. Жамиля не сводила ревнивого взгляда с белокурой красавицы. Ее черные, как смоль, глаза горели огнем и, казалось, извергали молнии в Джафара, суетящегося около гостьи.
   - Это Лоро, прошу любить и жаловать.
   - Гиберра уну, - улыбаясь очаровательной улыбкой фотомодели сказала девушка, и все прекрасно поняли ее приветствие.
   И опять аура ее интеллекта поглотила аудиторию и создала атмосферу взаимопонимания.
   Джафар рассказал присутствующим историю знакомства с Лоро, подробно описав посещение мертвого корабля, не решаясь только сказать о причинах гибели экипажа. Он ждал вопроса из зала, и вопрос скоро задал доктор Зиггерт.
   - А что же убило всех этих людей?
   Джафар нерешительно посмотрел на Лоро, потом перевел взгляд на Новикова, который опустил глаза к полу. Наступила затянувшаяся пауза.
   - Они все заслужили смерть, - спокойно ответила девушка нежным голосом. Эти жестокие слова, произнесенные ее божественными устами, повергли в растерянность всех, кому была не известна причина гибели. - Адофгилер уничтожил источник дисбаланса в Природе. Это не могло продолжаться вечно.
   - Я не понял - она сказала: Адольф Гитлер уничтожил этих людей, как причину дисбаланса в Природе? Это так?
   - Лоро сказала, что Адофгилер, Адольф Гитлер, если хотите, их Высшая Сила, уничтожил все человечество на корню в обеих империях - Великом Союзе и Лит-Ор, - Новиков произнес это с каменным выражением лица. - Содом и Гоморра в другом масштабе.
   По кают-компании прокатился рокот, последовавший за паузой, во время которой люди пытались осознать сказанное, но так и не смогли этого сделать.
   - Мы что же, остались одни в Космосе?! - в возгласе Зиггерта звучали истерические нотки. - Какого черта?! Я вас спрашиваю! Какого черта?! Зачем мы вообще все это затеяли? Я лично рассчитывал на прекрасную жизнь в будущем, поэтому и согласился на эту авантюру. А вы теперь мне заявляете, что мы остались одни в этой холодной пустыне. Вы, Командор, обманули нас всех! Вы должны все исправить! Я требую!
   - Да заткнитесь вы, истерик! - выкрикнул Стас. - Как такое можно исправить? Никак. От того, что вы здесь визжите, ни вы сами, ни остальные, ни кто-либо ещё ничего не изменят. Мы должны спокойно обдумать ситуацию и принять какое-то решение.
   - Верно! Хотя я и женщина, но посильнее некоторых, - Вика покосилась на Зиггерта. - Никто не мог знать тогда, в начале XXI века, что будет через десять тысяч лет. Винить здесь некого. Если так случилось, как случилось, мы должны искать выход, и, возможно, Лоро нам поможет.
   Девушка с улыбкой кивнула головой.
   - Конечно. Вы старое, а теперь уже новое поколение людей должны возродить человечество - новое очищенное человечество. Вы живы, и я с вами. Мы все, мужчины и женщины, должны открыть и начать писать новую, чистую страницу в истории людей. Все в наших силах, мы все молодые и сильные. А Адофгилер нам поможет.
   - Если, Лоро, ты хочешь, чтобы мы были вместе, пожалуйста, не произноси это имя - Адофгилер. Потому что мы все знаем, что ты имеешь в виду Адольфа Гитлера - человека, бывшего в наше время олицетворением зла, на совести которого - миллионы человеческих жизней. Я, конечно, не знаю, по каким канонам люди обожествили этого изверга и забыли Иисуса Христа, но я допускаю, что, возможно, в этом кроется причина их гибели, - Краевский весь покраснел от волнения, и его руки дрожали.
   - Скажем так - это могла быть одна из причин гибели человечества, ведь Лит-Ор проповедовала другую религию. Но одно дело проповедовать законы Божьи, а другое дело - жить по ним. Регал Грегс не был, наверное, паинькой, - уточнил Новиков.
   - Вам не нравится образ Адофгилера? - с ангельским выражением лица Лоро осмотрела аудиторию. - Вам не нравится, что он пытался осуществить объединение человечества в одно государство?
   - Какой ценой?! И во имя чего?! - вскочил с места Краевский, - Фашисты, чьим лидером был Гитлер, пытались силой оружия поработить весь мир, поставить себе в услужение остальное человечество, а некоторые народы просто уничтожить. Это кончилось Мировой Войной, в огне которой погибли десятки миллионов людей, были разрушены целые страны. Но, Слава Богу, этот нелюдь получил по заслугам.
   - Адофгилер пытался сделать великое дело объединения всего человечества. Впоследствии это удалось благодаря его идеям.
   - Ты хочешь сказать, что все население Великого Союза - арийцы?
   - Я не знаю такого слова. Мы назывались вольными гражданами.
   Сергей Сергеевич задумался о том, что через толщу лет можно обелить и даже обожествить любые поступки захватчика: стремлением к объединению разрозненных мелких государств в более крупное и сильное, тиранию - как попытку наведения порядка. Все можно обелить. Главное, чтобы был результат и достигнута намеченная цель. Судя по всему, в Великом Союзе основополагающие принципы фашистской идеологии давно забыты, остался в памяти только результат - великое объединение народов. Фашистские вожди были возведены в ранг святых, а их жизненный путь оброс мифами и легендами, меняющими их самих до неузнаваемости. Во всяком случае, он сам и его товарищи, люди глубокой древности, в чьей памяти еще свежи воспоминания о зверствах нацистов, вряд ли смогут понять и тем более изменить мнение этой девушки об Адольфе Гитлере. Жизнь течет, и все в ней меняется. Наверное, они не в праве вести с ней спор на эту тему. Её религия - это философия её души, а душа у нее, похоже, кристально чистая. Пусть её заблуждения останутся при ней - теперь они уже никому не мешают.
   Сергей Сергеевич решил защитить несчастную девушку от нападок своих товарищей на ее духовные ценности и по возможности сменить тему разговора.
   - Друзья, - Новиков взял слово. - Мы постоянно забываем, что со времен Второй Мировой войны прошли тысячелетия. Все давно поросло быльем. Это все равно, что сейчас критиковать фараона Тутанхамона или царя Дария за их поступки. Время все смыло, и не это сейчас главное. Человечество шло тем путем, который само выбрало. И, как теперь мы знаем, шло к своей гибели. Это его карма. И сейчас мы с вами на пепелище его огромного дома, который назывался Великим Союзом и империей Лит-Ор. Я бы хотел, чтобы Лоро на звездной карте показала границы обеих империй. Новые названия звездных систем мне ничего не говорят. Лоро, - обратился он к девушке, - ты можешь показать те звезды, о которых говорила?
   Джафару девушку тоже было жаль. Она ему очень нравилась, и он сожалел, что не ему пришло в голову прекратить этот спор. Его реплика была в поддержку Новикова:
   - Да, да, Лоро, сделай одолжение, - он включил на стене большой экран, набрал на компьютере программу и начал одну за другой показывать звездные карты. Лоро проследила за его действиями и попросила разрешение самой сесть за клавиатуру. Быстро работая пальцами, она выбрала нужную карту и показала одну звезду из ближайших окрестностей Солнца.
   - Дельф с четырьмя планетами принадлежал Союзу.
   Сергей Сергеевич выкрикнул с места:
   - Это Тау Кита! Мы в своё время не предполагали, что у этой звезды есть планеты. Хотя мы тогда вообще мало, что знали о планетных системах других звезд.
   - Рикул А и В, - опять назвала и показала звезды Лоро.
   - Крюгер 60 - звездная пара, двенадцать световых лет удаления от Земли.
   - Крозер - 4.
   - Дельта Павлина, - повторял за девушкой Новиков.
   - Все эти звезды с планетными системами принадлежали Великому Союзу. Империя Лит-Ор владела другими тремя: Габор, Давура и Лиз. Эти три звездные системы вместе насчитывали двадцать восемь планет. Из них только шесть пригодных для жизни. Они и были заселены.
   - Так, интересно, - воспользовался краткой паузой Сергей Сергеевич, - Габор... Так-так-так. Это Эпсилон Эридана, а что такое у нас Давура? Ну-ка, ну-ка. Надо ж - Процион В. Никогда бы не подумал, что у этой мелкой звезды, расположенной по соседству с гигантом Проционом А, могут быть планеты, да еще пригодные для жизни. Так, а это у нас Лиз. Росс-128 - тоже не велико Солнце. Вот теперь мы хоть что-то знаем об обеих империях.
   - А зачем нам это знать? Десять тысячи лет прошло с их гибели. Представить себе не могу такой срок, - Саид выкрикнул с места. - Через такое время и на Земле-то не найдешь следов цивилизации, не то что где-то там, у Проциона или, как там его? Эпсилон Аридана.
   - Эпсилон Эридана, - поправил его Джафар. - С чего ты взял, Саид, что на Земле мы не найдем следов жизнедеятельности Великого Союза? Пусть через десять тысяч лет, но что-то же может остаться.
   - Почему вы говорите о таком большом промежутке времени - десять тысяч лет с момента краха Империи? - спросила Лоро.
   - Да потому что по моим расчетам сейчас идет тринадцатое или четырнадцатое тысячелетие от Рождества Христова, а ты сама жила в шестом, - Сергей Сергеевич говорил слова членораздельно, слегка наклонившись в сторону девушки.
   - Позвольте с вами не согласиться, - в глазах Лоро вспыхнула озорная искорка. - Человечество погибло в 5650 году от года Зеро. По моим биологическим часам с этого момента прошло 1125 лет. То есть сейчас идет 6775 год, ну уж никак не тринадцатое и тем боле не четырнадцатое тысячелетие. Мои часы работают точно, смею вас заверить.
   - Этого не может быть! - прошептал Сергей Сергеевич, - Я не мог ошибиться. Не мог!
   - Что я вам говорил? - торжествовал в эти минуты Джафар. - Вы подошли не философски к своим расчетам, профессор, и вот результат - ошиблись ровно в два раза.
   - Не может быть! Все заново пересчитаю. Как же так? - не мог успокоиться учёный. Из-за этого несоответствия в расчетах он весь покраснел, и было видно, что Новиков сильно переживает.
   - Успокойтесь, Сергей Сергеевич. Не расстраивайтесь из-за такого пустяка. Вы ошиблись, да и трудно было попасть точно в цель. Теория - теорией, но в данном случае вам как учёному пришлось соприкоснуться с Вечностью. А что такое несколько тысяч лет по сравнению с ней? Тьфу, пустяк. Зато теперь вы провели научный эксперимент и знаете наверняка, как течёт время вблизи ваших любимых Чёрных Дыр. Разве этого мало? Согласитесь, что, сидя в своём НИИ, вам никогда бы не узнать, что одни сутки, прожитые в эргосфере, это двенадцать лет на Земле. Думаю, вы должны быть удовлетворены.
   - А мне даже на душе немного легче стало, что мы не так далеко теперь ушли, - сказал Зиггерт.
   - Да уж теперь-то какая разница, - махнул рукой Саид.
   В кают-компании долго еще бушевали страсти и споры. Люди никак не могли осознать реальность. Шутка ли сказать - человечество погибло. Десятки миллиардов людей исчезли из этого мира, остались только они, сидящие здесь. Если по какой-то случайности доведется погибнуть и им, человечество, как вид, исчезнет полностью. Не захочет ли Высший Разум исправить ошибку и лишить их жизни? Хотя они и не виноваты в прегрешениях потомков, но Высшие Силы искореняют зло на корню без разбора. Вспомнить хотя бы Содом и Гоморру. Чем провинились перед Создателем малолетние дети? Но погибли-то они вместе со взрослыми. А может быть, людям опять будет дан шанс? Обсуждая эти вопросы и свою дальнейшую жизнь, все пришли к единогласному мнению, что нужно немедленно возвращаться на Землю, создать свою колонию и начать обживать планету заново. В этом состоит их великая задача, и от того, как они с ней справятся, зависит судьба будущего человечества, возрожденного из небытия. Саадомусу тоже хватит места в этом новом общем доме. Да и Туче будет, где порезвиться. Джафар, правда, поинтересовался у девушки из будушего, присутствуют ли на остальных погибших кораблях другие Лоро, и не стоит ли их оттуда забрать, на что она категорично ответила: "Нет!" Они должны оставаться в летаргическом сне и быть в Космосе семенами человеческой жизни - мало ли как сложатся дальнейшие события. Всегда должны оставаться резервные варианты. Они не погибнут - запасы жизненных сил Лоро рассчитаны на колоссальные промежутки времени. А перед всеми присутствующими стоят серьезные задачи, выполнять которые нужно начинать немедленно. На том и порешили: дисколет берет курс на Землю без всяких остановок.
  
   Джекобс сообщил, что согласно его расчетам, с учетом разгона и торможения, расстояние до Земли они покроют за пятьдесят пять часов. Через это время они увидят свою родную планету, сошедшую со своей орбиты и немного приблизившуюся к Солнцу. По коридорам и каютам корабля витал один единственный злободневный вопрос: Что ждет маленькую группу выживших во вселенском катаклизме людей на потеплевшей Земле?
   Новиков, Кравевский и Эккерт предложили свои прогнозы, но проверить их можно было только через двое суток.
   Время шло в подготовке к возвращению - было проведено техническое обслуживание всех посадочных модулей и вездеходов, отлажена радиосвязь. Не исключалась возможность значительного уменьшения доли суши на Земле с потеплением климата и таяния по этой причине ледников, поэтому усиленно готовились плавсредства. Разрабатывались планы обустройства нормальной жизни на родной планете с учетом того, что она может оказаться не такой уж родной. В этом 6775 году путь дисколета проходил в непосредственной близости от Марса. Конечно, по земным меркам пятьсот тысяч километров - расстояние огромное, но по масштабам Космоса Марс был совсем рядом. Хотя расстояние от него до дисколета превышало на сто двадцать тысяч километров удаление Луны от Земли, он выглядел крупнее земного спутника за счет того, что сам был в два раза больше. Что было особо примечательным, так это то, что Бог Войны за прошедшие годы лишился своего спутника - Фобоса. Еще в XX веке его орбита приблизилась к поверхности планеты на критическое расстояние, и по всем расчетам он давно должен был бы развалиться под действием приливных сил Марса, но по непонятной причине этого не происходило. И вот теперь Фобоса - двадцатитрехкилометровой глыбы, некогда вращавшейся вокруг красной планеты, больше не было. Его гибель привела к катастрофическим последствиям для Марса. Падение на поверхность огромных обломков должно было так изменить состояние разряженной атмосферы, как если бы были взорваны множество ядерных бомб. Выброшенные вверх в результате удара о поверхность осколков спутника миллионы тонн грунта в условиях слабой гравитации должны были зависнуть над планетой в виде толстого слоя пыли. Это пыльное покрывало, видимо, укутало Марс на многие века. Но в то же время, в результате сильнейших взрывов огромное количество воды, находящейся в недрах в застывшем состоянии, превратилось в пар и также поднялось в атмосферу, сделав ее более плотной. По прошествии столетий, а может быть, тысячелетий, пыльное облако осело на поверхность, а более плотная прозрачная атмосфера стала пропускать солнечные лучи и удерживать тепловое излучение от самой планеты, как происходит это на Венере и на Земле. В результате такого парникового эффекта общая температура на Марсе значительно поднялась. Полностью растаяли его полярные шапки, состоящие из водяного льда и застывшего углекислого газа. Климат стал теплым и более влажным, планета покрылась мощными облаками, стали выпадать осадки, образовались крупные водоемы, потекли, как и миллиард лет назад, полноводные реки. Все это Новиков объяснил своим товарищам, рассматривающим Марс через стекла иллюминаторов. Есть ли там жизнь? Возможно, она была там всегда в форме бактерий или других форм микроорганизмов. Но теперь для ее развития условия стали более подходящими, и, возможно, через миллионы или миллиарды лет на смену бактериям планету обживут крупные животные и, может быть, среди них будут и разумные существа. Разум бросит зерно, и оно прорастет в каком-нибудь из многочисленных видов, обитающих в далеком будущем. А пока, конечно, ни о чем подобном не могло быть и речи.
   За орбитой Марса уже начали встречаться отдельные фрагменты разрушенной сферы Геферкуса - пока еще небольшие редкие обломки, и размеры каждого не превышали двух километров. На вид это были плоские глыбы белого цвета толщиной порядка километра, имеющие сеть квадратных ячеек со сторонами по сто метров и глубиной метров сорок - пятьдесят. Там, внутри них, и установлены, наверное, элементы, поглощающие излучение Солнца и преобразующие его энергию в другой какой-то другой её вид. По мере приближения к Земле, такие куски стали встречаться чаще, и плотность их быстро росла. Это уже становилось угрозой безопасности движения, и Джекобсу опять пришлось перейти в режим торможения. Эти плоские гигантские обломки, из которых некоторые экземпляры доходили до двадцати-тридцати километров в поперечнике, составляли плотное широкое кольцо вокруг Солнца наподобие астероидного пояса. Двигаться среди них приходилось чрезвычайно медленно, и пилот приложил все свое мастерство, чтобы не столкнуться с каким-нибудь из этих кусков. Отдельные мелкие осколки, которых было великое множество, постоянно разбивались о корпус дисколета, отчего внутри корабля стоял постоянный гул. Но осколки эти были абсолютно не опасны, так как крепкая броня обшивки способна была выдержать удары кусков размером до пяти метров, а обломки, разбивавшиеся о корпус, в основном не превышали одного метра в поперечнике. Преодоление такого кольца заняло почти трое суток. За все это время Джекобс так измотался, что вести корабль уже был не в состоянии. Но кольцо Геферкуса, которое так теперь все называли между собой по имени создателя сферы, из которой оно образовалось, к этому времени было уже пройдено. Управление дисколетом было доверено Весту и автоматике, пилот же отправился отдыхать. Земля уже была видна в иллюминаторы яркой звездочкой, хорошо различимой на черном небе среди множества звезд. Каждый член экипажа время от времени смотрел на эту далекую светящуюся точку и думал о своей собственной судьбе, о несчастной участи погибшего человечества. Взгляд на далекую Землю вызывал вихрь мыслей о том, какая она, их мать - планета? Есть ли там растительность и вообще какая-нибудь жизнь, или их ждут пустынные каменные островки в бескрайнем океане безжизненной воды? Все средства были подготовлены для встречи с Землей. А вот души? Человеческие души были в полном смятении. Саадомус тоже ждал прибытия на планету, где имеются огромные водные просторы, какие были на его погибшей Европе. Запасы жизненных сил инопланетянина были на пределе. Все же по сути своей он был жителем водных глубин, и его пребывание в другой среде всегда носило вынужденный характер.
   Все с тревогой ждали возвращения. Последние несколько часов полета были самыми напряженными. Раньше каждому в своей жизни приходилось возвращаться домой после долгих отлучек - человек не сидел на месте, всегда ему куда-то нужно было идти, куда-то ехать, какие-то дела без конца требовали его присутствия. У каждого человека был свой дом, и какие бы дела его не уводили от дома, он обязательно когда-нибудь возвращался. Но такого возвращения домой еще не было ни у кого из членов экипажа. Теперь у них у всех, у этой маленькой группы людей, выживших в глобальном катаклизме, был один общий дом - их Земля. Они все были на пути домой, и твердо знали, что за время их отсутствия родной дом изменился до неузнаваемости. Как встретит он теперь, пригоден ли для жилья, будет ли он снова их ДОМОМ? Все эти последние часы полета на предельно возможной скорости люди не отрывали от иллюминаторов глаз, смотрели на приближавшуюся Землю и думали, думали, думали - каждый о своем. Никому не хотелось разговаривать, все были поглощены своими мыслями. Волнение нарастало и грозило перерасти в массовый психоз.
   Необычные органы чувств Саадомуса ощущали ухудшение психологического климата на корабле - чрезмерную тревогу и общую подавленность. Но он сам, не будучи человеком и не особенно разбираясь в человеческой психике, помочь экипажу не мог. То же самое чувствовала и Лоро. Но ей как раз хорошо были известны тонкости человеческой натуры. Она умела управлять своими эмоциями и могла внушить что угодно другому человеку, но не всем сразу. Люди давным-давно создали Лоро, чтобы помогать самим себе в тяжелых ситуациях, и Лоро всегда приходили на помощь. Вот и сейчас, проанализировав обстановку, девушка, конечно же, нашла выход. Пока люди не отрывали взоров от далекой Земли, она зашла в каюту к Саадомусу и, не произнеся ни слова, моментально нашла с ним общий язык. Два мощных интеллекта соединились в одно целое и окутали весь корабль благоприятной аурой блаженных чувств, которые начал испытывать каждый. Радость возвращения, предвкушение встречи с родной Землей, пусть даже видоизмененной, но родной, захлестнули экипаж. Оптимизм, желание выжить в любых условиях наполнили души и сердца. Корабль приближался к прекрасной голубой планете, ярко светящейся в лучах родного Солнца, плавающей в черной бездне бескрайнего Космоса - Большого Чудесного Мира.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Литературно - художественное издание

Шмельков Владимир Сергеевич

ОДЕРЖИМЫЕ БЕЗДНОЙ

КНИГА 1

роман

Компьютерная вёрстка В. Некрасова

Корректура авторская

Подписано в печать 15. 01. 2002 г.

г. Астрахань

  
  
  
  
  
  
  
  
  
   290
  
  
   293
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"