Хлодвиг Александр Мария : другие произведения.

Хелена. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Роман писался больше двух с половиной лет, некоторые детали в процессе менялись. Фактически, это первый черновик. Сейчас я его редактирую - результат будет постепенно появляться в этом файле
    Вот его аннотация:
    Когда Первый умер, власть над созданным им миром приняли Пятеро: Жиюнна, Земши, Вальго, Эв и Тэа. Четверо из них были детьми Создателя, а пятый - его последним творением. Новые правители не дали хаосу и беззаконию воцарится на земле, однако им не удалось спасти Империю Эйан. Древнее государство ушло во тьму вслед за своим богом.
    Прошло пять тысяч лет.
    Хелена старается быть любящей дочерью, заботливой сестрой и прилежным студиозусом Университета Вейларнии. Однако она не всегда была "серой мышкой", и вскоре ей об этом напомнят...

   Пролог
  
   Высокий темноволосый мужчина откинул невесомую шёлковую занавесь и вошёл в святую святых главного храма Тэа в Оэрре - зал Оракула. Чтобы получить разъяснение тревожному сну, он пересёк половину обитаемого мира. Шестеро магов едва не пали замертво от изнеможения, открывая портал. Мужчина пообещал себе хорошо наградить чародеев за превосходную работу и лояльность: никто из них не стал задавать лишних вопросов.
   Посреди круглой залы стоял посеребрённый треножник. На нём восседал, недвижимый, будто кукла, маленький мальчик. Его широко распахнутые глаза, затянутые белёсой плёнкой, смотрели в пустоту. Мужчине стало не по себе. Вопреки логике, ему показалось, будто Оракул пристально на него смотрит.
   - Спрашивай, Альрин Вейларнский.
   От голоса - взрослого, но не мужского и не женского - по спине у мужчины пробежали мурашки.
   "Я правлю целой страной, а боюсь ребёнка! Откуда во мне эта трусость?"
   Ценой невероятных усилий королю удалось навести порядок в чувствах. В конце концов, он проделал долгий путь не для того, чтобы позорно бежать.
   - Могу ли я нарушить завет отца и жениться на Лаурине?
   - Нет.
   Ответ Оракула резанул короля по живому. Он всем сердцем любил волшебницу и готов был прожить с ней остаток дней. Только обещание, данное отцу на смертном одре, удерживало Альрина от представления народу королевы.
   - Но как же наш сын? Если мы не вступим в законный брак, то он не сможет стать наследником престола!
   - Твой первенец умрёт раньше тебя, не оставив потомков.
   Жуткие слова сразили наповал короля Альрина. Он заранее любил ребёнка, мечтал, как будет наблюдать за его взрослением, а спустя много лет, уходя на покой, передаст корону. Могила вместо внуков... Чем же он прогневил богов?
   Стараясь сохранять видимость спокойствия, монарх спросил:
   - Я могу уберечь сына от смерти?
   Оракул ответил тут же, словно заранее знал вопрос:
   - Нет. И никто не может. Но не печалься - он погибнет достойно. Его имя войдёт в сонм лучших сынов твоёй земли. Сам Земши включит твоего сына в круг избранных.
   Помрачневший, король Альрин Вейларнский покинул храм Тэа.
   После его ухода Оракул призвал верховных жрецов и сделал пророчество. Его содержание иерархи поклялись держать в тайне. Они не сделали исключения даже для высших членов церкви Тэа из других королевств.
  
   Через несколько месяцев колокола по всей Вейларнии возвестили о рождении у короля сына.

Почти пятьсот лет спустя

   Маленькая девочка играла с камешками на дорожке залитого солнцем сада. Стоял чудесные летний полдень, в высокой траве трещали кузнечики, среди ветвей раскидистых деревьев щебетали певчие птицы.
   - Ты будешь Орианом, другом братика, - важно заявила малышка белому остроконечному камню. - Согласен?
   Не дождавшись ответа, девочка назвали и другие имена: Оливия, Танар и Альвера.
   - Вы пришли ко мне в гости. Ну же, скажите что-нибудь! Мы так давно не виделись.
   Камни ничего не ответили ей.
   - Я так и знала, - надула губки девчушка. - Вы же всего лишь глупые камни, а не живые люди. Ориан с Альверой больше не приходят к нам в дом, а когда я спрашиваю о тёте Оливии и дяде Танаре, папа становится грустным, а мама плачет.
   Девочка немного помолчала, мрачно глядя на разноцветные камушки.
   - Они ведь больше никогда не придут к нам в гости, верно? - печально спросила она. - Никогда-никогда я их больше не увижу?
   - Ты сама уже знаешь ответ, - произнёс человек за спиной девочки.
   - Ой! Кто вы?
   Она была маленькой и очень любопытной девочкой. Мама и папа запрещали ей разговаривать с незнакомцами, но малышка частенько нарушала родительские запреты.
   - Помнишь, я приходил к тебе во сне? - улыбаясь, произнёс незнакомец.
   Кроха внимательно оглядела мужчину. Был он высок, молод, красив - почти как эльфелинг-принц на картинке из книги сказок.
   - Ага, - недоверчиво проговорила девочка. - Я вас помню. Вот только во сне вы сияли и мне было больно смотреть на ваше лицо. Все утро потом глаза болели!
   - Прости, - рассмеялся человек. - Такова уж моя природа.
   Девочка хмуро посмотрела на странного мужчину исподлобья. Она считала себе вполне взрослой и ужасно злилась, когда к ней относились как к ребёнку.
   - Зачем вы пришли ко мне? Я вас не звала.
   Человек широко улыбнулся. Его забавляла нарочитая серьёзность девчушки.
   - Меня не нужно звать, милая. Я сам прихожу туда, куда считаю нужным, и когда считаю нужным.
   - И всё равно, - не унималась девочка. - Нехорошо приходить в гости без приглашения. Так поступают только невежи.
   Она демонстративно отвернулась от мужчины и сделала вид, будто увлечена игрой с камешками, продолжая в то же время, бросать косые взгляды на недавнего собеседника.
   - Я хочу сделать тебе подарок.
   - Ой, правда? - все обиды были тут же забыты. Девочка любила получать подарки - сладости, ленты, игрушки - всё что угодно. Даже скромный гостинец приводил её в нескрываемый восторг.
   - Это очень дорогой дар, но сначала ты должна его заслужить.
   - Я справлюсь, - горячо заверила девочка. - Я буду очень-очень стараться!
   - Есть несколько правил. Сначала ты должна прочитать и выучить - это очень важно! - книгу "Золотая легенда"...
   Малышка внимательно слушала. Правил было много, но она чувствовала - соблюсти их все ей под силу.
  
   Прошли годы. Девочка выросла и напрочь забыла и странного человека, и их тогдашний разговор. Однако её жизнь навсегда определилась в тот солнечный летний день. Она, сама того не зная, не нарушила ни одного правила за всю жизнь, и вскоре должна была получить обещанный драгоценный дар.
   Ведь удивительное дело - тот человек никогда и никому не лгал. Даже маленьким девочкам.
  
   Глава 1. Если утро начинается с маглогики...
  
   Раз.
   Два.
   Три.
   Ещё пять минуточек, и встану. Обязательно. Зачем мне себе врать?
   Под одеялом тепло, а в комнате холодно. В аудитории тоже. Однако идти на занятия надо, иначе магистр Ленрой запомнит меня как злостную прогульщицу, и на экзамене развлечётся за мой счёт. Бррр! Не хочу даже думать об этом. Я и так не сильна в маглогике, а с вопросами типа "докажите, что парадокс Ласселя является парадоксом" и подавно не справлюсь. Лучше уж постучать зубами в ледяной аудитории, чем запомниться магистру Ленрою с неприглядной стороны. Тем более, что к девушкам у него странное отношение. Юношам, впрочем, он тоже не особо благоволит.
   Три минуты, блаженных три минуты...
   - Хелена! - крик в ухо вывел меня из забытия. - Хороша дрыхнуть, пока порядочные люди на лекцию опаздывают!
   - Отстань, Линь. Не видишь, мне хлохо.
   "Очень хлохо", - добавила я про себя. В голове стоял туман, наполненный обрывками бредовых сновидений. Продраться сквозь них казалось выше моих девичьих сил. Бодрая идея отсидеть пару маглогики виделась уже не такой замечательной.
   - Что это ты бормочешь? - не унималась подруга. - Опять до полуночи книжки читала?
   Прозорливости Элинь не занимать. Ах, рыцарские романчики, опять вы меня подвели...
   - Сколько осталось? - пробормотала я.
   - Нисколько! - жизнерадостно доложила Линь. - Тебе помочь собраться?
   У меня с бытовой магией вооружённый нейтралитет. Я стараюсь не использовать её по пустякам, а чужие заклинания, соответственно, не сильно портят жизнь мне. Вот Линь - другое дело. Она прирождённая хозяйка, и потому ей не страшен даже такой тяжёлый случай как полусонная я.
   - Диль вэ лан! - простое, но чрезвычайно эффективное заклинание привело меня в приличный вид. Я быстро натянула форменное платье, подхватила сумку с конспектами и вместе с Элинь поспешила на лекцию.
  
   "Кто не учился, тому не понять, как хочется кушать, как хочется спать", - дурашливый стишок, однажды прочитанный на парте, так и крутился у меня в голове. Я не успела не то, что нормально позавтракать, но даже перекусить на ходу с утра, и желудок был на меня за это в обиде. Того и гляди, забурчит и опозорит хозяйку на пол-аудитории. На паре маглогики так холодно, так скучно... Даже такое событие встретит бурную радость утомлённых студиозусов.
   На задних рядах компания травников украдкой распивала травяной настой необычайной крепости. Судя по запаху, в него входили полынь, петрушка и жидкость для чистки особо ценных артефактов. Надеюсь, никому из экспериментаторов под вечер не понадобится помощь целителей.
   Три флегматичных лингвиста рядом со мной внимательно слушали разглагольствования магистра Ленроя и аккуратно вели конспект. Заглянув через плечо одному из них, я увидела чудовищную мешанину из десятка-другого языков, как живых, так и мёртвых. Видимо, он следовал главному принципу магической логики - рациональности - буквально, и для каждого слова подбирал кратчайший аналог.
   Девушка-алхимик читала из-под парты обязательную по программе "Химическую женитьбу". Сей труд ясностью изложения не уступал лекции магистра Ленроя, зато обладал занятными иллюстрациями - истинным спасением для скучающих студиозусов. Впрочем, как повелось ещё с древних времён, картинки в алхимическом трактате иногда важнее текста.
   Холодно. Бррр! Моё форменное платье почти не греет, а в накидке неудобно писать. Приходиться согревать себя несложным заклинанием собственного составления. Тоже практика, хотя я предпочла бы без неё обойтись. Понятно, здание старое, каменное, но хотелось бы учиться магии в более комфортных условиях. Так и усваивается больше, и утомляешься меньше. Стыдно, что король Вельен экономит на обогреве Университета уже который год.
   Я скучаю и мёрзну, а Элинь умудряется не только дословно записывать лекцию, но и подчёркивать заголовки, выделять определения и рисовать на полях смешные картинки. С ней уныние не уживается, а ко мне липнет со страшной силой. Вот и сейчас в голову лезут мысли о будущем экзамене.
   Маглогика, маглогика... Жуткий предмет, неумолимый преподаватель. Старшекурсники рассказывают, будто он один принимает экзамен, и не как другие магистры, а по собственной системе. Запускает в аудиторию по десять человек, сам рассаживает, потом назначает каждому вопрос из курса. Не отвечаешь - иди на пересдачу. Ответил - тяни билет. Ох! Шпаргалку не достать, соседа не спросить... Ужасный экзамен.
   Мне, слава богу, маглогику только через два месяца сдавать. Ещё есть время не только подготовиться, но и помечтать о том, как будешь готовиться.
   Линь говорит, я слишком мечтательная. Хозяйством не занимаюсь, романы читаю, учусь только во время сессии. А что делать? Такой уж я уродилась.
   - Запишите следующий текст формулой: "Если мне попадётся плохой билет, то я сдам экзамен, только если мне повезёт. Я вытащил очень плохой билет. Везение покинуло меня. Поэтому экзамен я не сдам".
   Неужели он читает мысли? Хотя нет, такой талант за магистром Ленроем не числиться. Остаётся только одно - изощрённое издевательство. В прошлый раз было что-то вроде: "Никогда не стоит недооценивать глупость вашей аудитории", сегодня это упражнение. Забавно, но все, включая и меня, старательно законспектировали шуточки магистра. Да, кажется, я начинаю его понимать...
   - Мастер Ленрой! - в аудиторию быстрым шагом вошёл Идель, аспирант-инженер. Выглядел он очень взволнованным.
   - Что случилось? У меня лекция.
   - Мастер Генрион собирает срочное совещание преподавателей в Алом Зале. Все учащиеся должны собраться в амфитеатре.
   Судя по синей ленте, перекинутой через плечо молодого человека, случилось действительно нечто из ряда вон выходящее. Идель почти никогда не надевает отличительный знак аристократов, хотя по праву рождения принадлежит к одному из старейших домов. Магистр Ленрой, например, дворянин в первом поколении, но демонстрирует родовые цвета по всем государственным праздникам.
   - Чтож, на сегодня занятие окончено, - наш любимый маглогик был как всегда сдержанно ироничен. - У кого-нибудь есть вопросы?
   Его последние слова потонули в радостном гуле сорвавшихся с места студиозусов.
  
   - Что случилось?
   - Да какая разница! Нас отпустили с лекций, и это главное!
   - Вовремя. Ещё бы немного, я бы заснул.
   - Не ты один, друг, не ты один...
   Убийственно однообразные разговоры гуляли по амфитеатру с одного яруса на другой. Я в них не участвовала, да и Линь тоже. У нас было занятие гораздо важнее. Мы ели.
   О, как вкусен бутерброд на пустой желудок! Как ароматен сыр и хрусток поджаренный хлеб! Вот только...
   - Пить хочется, - сказала я.
   - Сходи к фонтану, - посоветовала подруга. - А я посторожу. Если начнётся, мигом позову.
   Я вяло кивнула. Мы сидели в амфитеатре почти час, но ничего не происходило. Линь успела разогреть поздний завтрак, я - съесть свою долю, а к нам никто из магистров так и не вышел. Видимо, совещание созвали действительно по значительному поводу, раз договориться никак не могут.
   До фонтана идти всего ничего, никто и не заметит моего отсутствия.
   Так я себя успокаивала, совершая восхождение по мраморным ступеням.
   Говорят, один из первых ректоров Университета был травником и страстным любителем театра. Именно при нём появилась Большая оранжерея, а в самом её сердце - чаша амфитеатра. Как показало время, среди магов как действительных, так и будущих, доля приличных актёров устрашающе мала, из-за чего традиция театральных постановок постепенно отмерла. Хотели и амфитеатр убрать, но вовремя одумались - больно акустика у него хорошая. С тех пор учащихся по важным поводам собирают в нём, а не во дворе.
   И хорошо, ведь снаружи так холодно!
   С фонтаном связана отдельная история. То ли шестым, то ли седьмым ректором Университета была женщина-инженер, Ларна Хитроумная. Она любила коллекционировать толстые фолианты и питала слабость к романтическим парковым украшением. Магистрам удалось уговорить её отказаться от склепа и живописных руин, но Плачущую Деву Ларна сумела отвоевать. Ректор сама её спроектировала, взяв за модель статуи себя, а внутреннюю механику артефакта почерпнув из старинного трактата о вечном двигателе. Прошло больше четырёх веков, но дева не прекращала ронять слёзы ни на мгновение. Даже теперь это впечатляет.
   Нагнувшись зачерпнуть воды, я не упустила возможность рассмотреть себя. Причёска немного растрепалась, сосуд лопнул в левом глазу, на щеке выскочил крохотный прыщик. В остальном - очень милая блондиночка, только неухоженная слегка.
   Ну и ладно.
   Я исповедую предельно простой подход к жизни - никогда не иди против своей натуры и будет тебе счастье. Проще говоря, плыву по течению и надеюсь на лучшее. Придёт день - изменюсь, а пока меня и так всё устраивает. Как гласит народная мудрость, красивая обёртка лишь раздражает, если под ней не скрывается алмаз. Чтож, простолюдины бывают обнадёживающе логичными.
   "Хел, ты скоро?" - вопрос Линь вывел меня из задумчивости. Мы давно знаем друг друга, и потому можем общаться ментально. Недолго, правда, и на небольшом расстоянии. Но всё равно это полезное умение.
   "Я у Плачущей Девы. О жизни думаю, на себя любуюсь. Началось?"
   "Нет. Но я слышала, как Эльвин рассказывал своим приятелям о вспышках в башне Порталов. Десять, и все, кроме последней, ярко-синие!"
   Ого! По цвету можно определить расстояние, с которого телепортируются. Бледно-голубой соответствует столице, индиго - дикому Северу. "Синяя" область включает в себя половину цивилизованного мира, а также две трети земель варваров. У последних магическая наука в зачаточном состоянии, и в Университете их представителям делать нечего. К тому же они поедают сердца поверженных врагов, упиваются в гостях до медвежьего рыка и не одобряют женское образование.
   Дикари, что с них возьмёшь!
   "А что ещё..."
   Слабая ниточка нашей мысленной связи оборвалась. Мы не способны поддерживать её долго - слишком мало тренировки, да и особого таланта ни у меня, ни у Линь к Безмолвной речи нет. Честно говоря, нас это нисколько не расстраивает. Даже между хорошими подругами должны быть маленькие секреты.
   Например, я бы не хотела раскрывать Элинь своё близкое знакомство с одним из трёх Высоких языков. Это вызовет массу нездоровых вопросов и может значительно подпортить нашу дружбу. К тому же я не желаю воскрешать однажды похороненные воспоминания - боль всегда остаётся болью, с годами лишь притупляясь.
   Но о тех, кто беседует на Высоком под сенью древовидных роз - гордости университетской оранжереи, Линь знать вправе. Я услышала обрывок их разговора совершенно случайно, но он сразу же заинтересовал меня. В стенах далёкого от религии Университета редко звучат слова священного языка, и используют их не для теологических рассуждений. Как говорится, королевской печатью орехи не колют, хотя она и неплохо для этого служит.
   Естественно, о немедленном возвращении в амфитеатр уже речи идти не могло. У меня появилась возможность потратить время не на бессмысленное ожидание, а на кое-что более полезное, и я с лёгким сердцем разрешила себе её использовать.
   Для начала я начертала на воде знак "дьо". Ларна Хитроумная, создательница фонтана, считалась уже при жизни гениальным инженером. Она вошла в историю науки, стала ректором и оставила после себя несколько непревзойдённых по красоте конструкторских решений. Однако прежде всего магесса была женщиной, и потому имела несколько простительных слабостей. Одна из них - любопытство - мне и помогло.
   "Даже в крошечной капле воды отражается целый мир", - когда-то сказал поэт, и был абсолютно прав. Я попросила воду показать его - на доступном ей языке, разумеется - и моими глазами стала росинка в чашечке цветка, отозвавшаяся на переданную и усиленную артефактом-фонтаном просьбу. Недаром магов моего направления прозвали "говорунами" - в большинстве случаев мы решаем проблему разговором.
   На поверхности воды проявилась картина уголка сада, где двое мужчин сидели в естественной беседке из переплетённых ветвей и стволов древовидных роз. Они беседовали неторопливо, совершенно не боясь лишних ушей - владеющим священным языком могут позволить себе такую роскошь почти всегда.
   Один из них был высокий и черноволосый эльфелинг, облачённый в синие свободные одежды. Заострённые уши, удлиненные слегка раскосые глаза и символ бога Тэа на груди с головой выдавали его не вполне человеческое происхождение, хотя первый признак и являлся определяющим. Судя по эмблеме на вычурном поясном украшении, он прибыл из Оэрры, самого маленького из пяти эльфелингских королевств.
   Второй любитель поговорить на Высоком оказался человеком - золотоволосым мужчиной в чёрном. Он был очень красив, но на мой вкус слишком зрел. Тонкая корона с небольшим сапфиром говорила о его принадлежности к высшей аристократии, может даже к правящему дому. Точнее я сказать не могла, поскольку чёрная одежда была лишена каких-либо знаков.
   Я внимательно вслушивалась в певучие слова беседы человека и эльфелинга, но память как на зло измывалась надо мной, отказываясь выдавать крохи из храмовых знаний, что каким-то чудом мне удавалось хранить все эти годы в миру. Говоря по-простому, я чувствовала себя лисицей из известной басни. Казалось бы, виноград вот, совсем рядом висит... Однако как же его достать?!
   От нахлынувшего разочарования я не сдержалась и ударила по воде рукой. Картинка тут же распалась на сотню дрожащих осколков, причём каждый - о ужас! - отражал моё насупленное лицо. К счастью, вода скоро успокоилась...
   А вот я - нет.
   Немногими опознанными мною словами были "война", "свадьба", "союз"... Но Высокие языки - очень коварные штуки. Часто в них под личинами простых понятий скрываются вещи глубиной с бездну, и этим они схожи с алхимией, но также за словом может и ничего не стоять, кроме его первоначального смысла. К сожалению, я уже далеко не мастер играть в подобные "угадайки", да и сказать честно, никогда им не являлась, но только...
   ... но только в паре с "войной" шло имя моей страны. Как это понимать - я не знала.
  
   Глава 2. Неожиданный экзамен - это очень неприятно
  
   Хлохо. Определённо хлохо.
   Подлые интриганы! Всё настроение испортили. И словно в насмешку, устроили свои посиделки под розами - символами неразглашения тайны. Шутка, конечно, изящная... очень эльфелингская, я бы сказала. Вот только меня что-то не тянет улыбаться.
   - Что с тобой? - встревоженно спросила Элинь.
   - Устала немного, не выспалась. Не бери в голову.
   Я обманываю лучшую подругу... Что дальше? Распространение богохульных анекдотов или сожительство с порочным красавцем?
   - Нет, у тебя такое лицо, словно ты призрака повстречала. Расскажи мне, не мучь себя. - Линь с таким участием смотрела мне прямо в глаза, что я не могла открыто солгать ей.
   - В оранжереи я увидела эльфелинга.
   - Ух ты!
   Глядя на внезапно порозовевшую Элинь, и не скажешь о её принадлежности к донельзя рассудительным "чистым" магам. Они, как известно, полагаются прежде всего на силы своего разума, и лишь потом - на всё остальное. Но если даже у Великих магистров находятся слабые места, то что уж говорить о молоденькой девушке?
   - И какой он был?
   - Черноволосый. Светлокожий. Ушастый.
   - Хелена, опять ты за своё, - обиженно протянула подруга. - Рассказывай нормально!
   - Ладно. Его ланиты взяли цвет от лепестков бледной королевской розы, а облачён он был в шелка, синие, как вечернее небо. Так лучше?
   - Бесполезно. Ты хоть и читаешь рыцарские романы, а куртуазности в тебе как не было, так и нет, - это Линь правильно подметила. Я в таких вещах мало понимаю, сказывается строгое воспитание. - Я лучше спрошу напрямую: он красивый?
   - Да. - "как эльфелинг", так и хотелось мне сказать, однако я сдержалась. Ни к чему упражняться в остроумии слишком уж часто.
   - Ах, Хел, как же тебе повезло!
   "Ага. Свезло, так свезло - нагрузили меня сегодня по полной программе. Теперь сиди и думай, кто на кого войной пойдёт..."
   Мои невесёлые размышления прервали первые аккорды национального гимна. Как и полагается законопослушной гражданке славного королевства Вейларния, я поспешила встать. А вот петь не стала - настроение у меня было не торжественное.
   Между тем на сцене амфитеатра собралась интересная компания. Само собой, там присутствовали ректор и десяток магистров, но не они привлекли моё внимание. Кажется, Линь говорила о десяти вспышках в башне Порталов? Загадка решилась сама собой - их виновники стояли на белом песке арены.
   Первыми я конечно отметила эльфелинга-оэрринца и золотоволосого, однако среди "гостей" Университета были и более колоритные личности. У леди в зелёном, например, на плече сидел маленький дух-кот, да и в том, как она щурилась, глядя на студиозусов, чувствовалось нечто кошачье. Рядом с ней стоял большеглазый юноша в венке из васильков и ромашек. Травницы, сидящие в первых рядах, бросали на него пылкие взгляды - я сама-то этого и не видела, но знала - они без ума от подобных парней.
   Был там и ещё один эльфелинг. Весь в белом, утончённый, болезненно-красивый, он заставил вздыхать не одну романтически настроенную девицу, да и у некоторых юношей сердце забилось чаще. Впрочем, часть из них наверняка приняла его за девушку - наш Университет всё-таки приличное учебное заведение. Забавно, соседом томного красавца являлся молодой воин-маг в накидке, отделанной мехом снежного тигра. Женственности в нём и в помине не было. Хотя какая из него могла бы получиться женщина? Мускулистая, высоченная и с раздвоенным подбородком - бой-баба, одним словом. Хорошо, что ему довелось родиться мужчиной. Женихов искать - это тебе не мечом махать.
   Красивая девочка в коротком бархатном платье - мне такое стыд никогда не позволит надеть - прибыла из Доранлиса, древнего королевства людей. Оно известно мрачной поэзией, вечно туманной столицей Олар и пространным пониманием норм приличий. Ещё там рождаются неплохие медиумы и духовидцы, но при настолько длинной истории королевства в этом нет ничего удивительного. Говорят, могилы попадаются в Доранлисе на каждом шагу, а Старый город Олара вообще одна большая гробница.
   Гостья из Ведионна, другого древнего государства, оделась для визита в Университет не столь фривольно. Впрочем, даже в застёгнутом наглухо платье она казалась полураздетой.
   Хм. Витязь с длинной косой определённо принадлежал к знати Кемингрии - королевства, признанного цивилизованным лишь недавно. Ещё столетие назад они были варварами, грабящими богатые прибрежные города, а теперь вхожи во все лучшие дома, образованы и куртуазны. Правда, кемингрийки по-прежнему бреют головы и носят разноцветные парики, а их мужчины отращивают косы. Видимо, так они отдают дань своему тёмному прошлому.
   - Эй, Хел, видишь того господина с золотой лентой?
   - Да.
   - Мне кажется, он приехал из столицы. На нём одежда королевского посланника.
   Кажется, дело серьёзное. Король Вельен вспоминает про своих магов редко - когда расплачивается с очередным долгом, например. Последняя война истощила казну почти до предела, а волшебники, вопреки распространённому заблуждению, свинец в золото не превращают. Исследования требуют денег, и денег больших - а их у монарха нет. Помощь от него поступает от случая к случаю, а в остальное время Университету приходится искать средства самому. Магистры, даже такие заносчивые, как Ленрой, не гнушаются выполнять заказы со стороны. Обычно они ставят всего два условия: предоплата и непротиворечие Кодексу Магов и королевским законам. Так Университету удаётся выживать в это сложное время.
   Королевский посланник из столицы... Какие вести он принёс?
   - Линь, как ты думаешь...
   - Тише! Ректор сейчас говорить будет.
   Да, магистр Генрион поднял руку, призывая к тишине. Он занял пост ректора в последний год войны, сменив погибшего отца. С тех пор прошло пятнадцать лет, и из отчаянного юноши Генрион превратился в нервного мужчину, упрямо идущего к намеченной цели - возрождению Университета.
   Хоругвь ему в руки, как говорят на севере.
   - Студиозусы! - вдохновенно начал ректор. - Чтите законы божественные и земные!
   Мы с Линь удивлённо переглянулись, и были не одиноки в своём недоумении.
   - Ибо только так вы не опозорите меня, магистров и нашего доброго короля в чужой земле. Да, мы решили не ждать до лета и дать вам возможность проверить силы на практике сейчас.
   Хлохо. Не люблю проверки.
   - Девять достопочтенных послов, любезно согласившихся прибыть в наши стены, представляют страны-партнёры в этом году. Это...
   Магистр Генрион углубился в перечисление государств и титулов их представителей. Как и следовало ожидать, на представление двух эльфелингов ушло больше времени, чем на других гостей вместе взятых, включая родовитого королевского посланника. К тому же выяснилось, золотоволосый собеседник оэрринца прибыл из Тэйгнала, далёкого западного королевства. Как я и думала, он принадлежал к правящему дому. Увы, ничего нового из этого факта мне вывести не удалось.
   - В четвёртом часу Лилии начнётся проверка ваших знаний. До её начала все занятия отменяются. Можете расходиться, но не забудьте узнать у старост номера экзаменационных аудитории.
   Последняя часть сообщения ректора повергла меня в уныние. Мои текущие знания оставляли желать лучшего, и за три часа я при всём желании не смогла бы поднабраться новых до приемлемого в Университете уровня. Это хлохо, но винить некого - кроме самой себя, разумеется. Нечего вместо учёбы романы читать.
  
   В этом семестре мой поток, "говоруны", изучает семь предметов: общую алхимию, прикладную гербалогию, введение в проектирование артефактов, основы искусственных языков, аналитику, древнеэйанский и маглогику.
   Три часа не делятся на семь нацело, это знаю даже я. Отлично! Убираем аналитику - с ней все просто - либо понимаешь, либо нет.
   В проектировании главное твёрдая рука, острый глаз и смелая мысль. Чтож, последнее я могу обеспечить на тесте. Никто ещё не упрекал меня в ограниченности!
   Языки, что живые, что мёртвые, устроены примерно одинаково. Я хорошо владею родным, следовательно, как-нибудь разберусь и с древнеэйанским. Об эльге и дьюне позаботится моя чудо-шпаргалка, подготовленная специально для позавчерашней контрольной. Она всё ещё лежит в моём правом кармане - на счастье.
   Гербология, или травознание по-простому, надоела мне со времён обучения в храме. Не хочу даже заглядывать в конспект по ней. Кое-что помню - и ладно.
   Алхимия - на редкость логичная наука. Как славно, что я ходила на все практические занятия и примерно представляю, как очистить соль металла и не отравиться в процессе.
   Остаётся магическая логика. С ней, родимой, всё ясно - раз я не понимала её в течении двух месяцев, то за три часа уж точно не пойму. И потому...
   ...пойду-ка я спать. Слишком много потрясений выпала на мою долю сегодня, а свежая голова на тестировании ещё никому не мешала. Его не просплю - Линь об этом позаботится.
  
   "Синие цветы дерева Ёфэн посвящены Вальго, красные - Земши. Молитву об упокоении мятежной души возносят Тэа в полнолуние, распустив волосы и одевшись в новые белые одежды. Жиюнну нельзя поминать после захода солнца. Эв покровительствует жаждущим знания, но...".
   - Подъём! - бодрый голос Элинь вырвал меня из теологического кошмара. Отвечать урок наставнику Кьезону - то ещё удовольствие. Бррр! Не хочу проходить через это вновь, даже в мире грёз.
   - Встаю, встаю... Чай успеем попить?
   - Мы опаздываем, Хелена! Хватай сумку и бегом в главное здание!
   - К-к-куда? - кажется, я забыла узнать номер аудитории. Хлохо.
   - Шляпа ты, Хел, - сказала мне подруга. - И спать слишком любишь. Я десять минут потратила, чтобы тебя разбудить. Эх! Скажи спасибо Эльвину за заботу - он заходил час назад. Просил передать, что тебя ждут в двенадцатой аудитории.
   Я с благодарностью посмотрела на Линь.
   - Ты моя спасительница...
   - Потом поболтаем! Побежали?
   Я кивнула. На разговоры, как заметила подруга, времени уже не оставалось.
  
   - Здравствуйте! - сказала я при входе в аудиторию. Тестирование тестированием, а вежливость ещё никто не отменял. Магистр Ленрой удовлетворённо кивнул и указал мне ухоженной рукой на третье место в четвёртом ряду.
   Справа - пусто, слева - пусто. Сзади сидит Эльвин, спереди - Каталина, самоуверенная травница-третьекурсница. При желании я могу за неё спрятаться... и достать шпаргалку. Хорошее место. Надёжное.
   С диспозицией всё ясно, переходим к боевым действиям. Семь сложенных стопкой листков, каждый - с моим именем в верхнем правом углу, бросали мне вызов. Холод... Он с позором отступил. Его место заняла лихорадка предстоящего сражения. Противники-вопросы замерли на бумажном поле битвы в ожидании шквала моих ударов-ответов. Схватка обещает быть жаркой.
   Воин-маг не сдаётся.
   Воин-маг не отступает.
   Воин-маг не теряет надежды.
   Но маглогика, ужасная маглогика, как она пугает меня! И магистр Ленрой, он так пристально смотрит на меня... Кошмар! Ещё немного, и от стыда я сползу под стол. Что же делать?! А-а-а! Быть замеченной лектором - это так смущающе...
  
   Глава 3. Ждёшь не всегда славные вещи
  
   - Эй, Шэйн! Как написал? - окликнул конопатый парень крестьянского вида высокого блондина с нашивкой старосты.
   - Так себе, - небрежно бросил тот, не утруждая себя даже обернуться к собеседнику.
   - Знаю я твоё "так себе"! Небось, опять в тридцатку лучших попадёшь?!
   - Зависть - плохое чувство.
   Случайно подслушанный разговор между старостой группы Линь и одним из многочисленных его приятелей-недругов не позабавил меня, а вогнал лишь в большее уныние. А я думала - хуже уже быть не может.
   "Скрип-скрип", - раздавалось в двенадцатой аудитории раз в полчаса. Магистр Ленрой, сама забота и любезность, писал на доске оставшееся до конца тестирования время. Каждый раз половина студиозусов поднимали головы от листков с вопросами и заворожено наблюдали, как почтенный маглогик с непринуждённой лёгкостью нарушал все писанные и неписанные правила каллиграфии. Почерк у магистра был тот ещё - кривой, неровный и угловатый, словно у не слишком старательного ребёнка.
   А между тем...
   ...под мирное поскрипывание перьев разгорался огонёк моей внутренней истерики. При этом я не могла позволить ей вырваться наружу - прежде всего ради себя самой. Всхлипывания и слёзы - не самый лучший способ напомнить о себе во время экзамена. У некоторых на подобные вещи долгая память, а я хочу спокойно закончить Университет.
   Короче говоря, вышла я из аудитории совершенно разбитой. Впрочем, во всём этом присутствовал и положительный момент - до получения результатов мне не нужно было ни о чём беспокоиться. По новым правилам на практику меня в любом случае определят - хотя место её проведения может быть не таким престижным, как хотелось бы.
   Чтобы подлечить расшатанные нервы, я направилась в библиотеку за новыми романами, однако по пути встретила Шэйна и его не в меру любопытного приятеля. И началось...
   Пришлось скрываться в оранжереи. Одна Плачущая Дева там уже давно была - ну, а я не надолго стала второй.
  
   Я пришла домой во втором часу Остролиста, красноглазая и с парой романов подмышкой - про запас. Практика, не практика, а скучать, как известно, вредно для здоровья. Если попаду к северянам, хотя бы будет с чем скоротать долгий холодный вечер. Вариант "с кем" я не даже рассматриваю - приличной девушке такие мысли не должны приходить в голову.
   Линь валялась на кровати и уплетала за обе щёки клубнику со сливками. Мы можем позволить себе немного лакомств - простые студиозусы беднее церковных мышей, но травники выращивают кое-что в университетской оранжереи. За помощь в учёбе они делятся плодами своих трудов. Так однажды нам с Линь достался диковинный фрукт - ананас.
   Но и клубника у них неплоха - вкусная и ароматная.
   - Ну, как справилась? - спросила меня подруга.
   - Написала, и ладно, - я постаралась придать голосу бодрости. Вышло фальшиво.
   - А, - протянула Линь. - Ясно.
   Больше о тестировании мы не говорили.
   И хорошо.
   - Куда хочешь поехать на практику? Я к эльфелингам, - подруга перешла на любимую тему. - Они такие красивые, и культура у них необычная. Но... мне кажется, рядом с ними я и слова не смогу вымолвить. Сначала окаменею, а потом растаю...
   Кто бы сомневался.
   - А мне всё равно, - честно призналась я.
   - Не, так не пойдёт, - возмутилась Линь. Ещё бы! На её откровение ответили банальностью. - Давай, признавайся!
   - Тогда... - я сделала задумчивый вид, но брякнула первое пришедшее в голову. - Хочу куда-нибудь в тёплые края. Надоело мёрзнуть.
   Элинь вздохнула. А то! Ждать от меня пикантных фантазий бесполезно.
   - Неженка ты, Хел. Не дворянка, а всё посибаритствовать норовишь.
   А ты ешь клубнику со сливками. Не вилланскую пищу, между прочим.
   - Ничего не могу с собой поделать! - попыталась отшутиться я. - Такой вот уродилась на свет!
   Линь рассмеялась - она быстро меня прощает.
   Некоторое время мы потратили на битву подушками.
   Полчаса ушло на скоростное поедание клубники.
   Потом пошли задушевные разговоры...
   - Если попадём в разные группы, будешь мне писать? Хотя бы иногда.
   - Постараюсь, - маги не платят за письма - и студиозусы тоже - за них это делает казна. Это одна из немногих привилегий, оставшихся с довоенного времени. Если не слишком наглеть, можно держать друг друга в курсе всех важных событий. Хотя и просто так получить пару строчек от подруги тоже хорошо.
   - А родителям? Я своим каждую неделю пишу. Наверное, совсем Ольрин замучили - почитай да почитай!
   Отец и мать Элинь были людьми, как говориться, проще некуда. К их чести, своего невежества они стыдились, и потому постарались дать всем детям образование, несмотря на трудное послевоенное время.
   В старшей дочери они души не чают.
   Мои родители другого сорта.
   - Э-э-э, я своим тоже напишу как-нибудь. И брату... наверное.
   Элинь посмотрела на меня с укором.
   - Хел, если твоя семья бедна, это не повод отворачиваться от родных! Они ведь любят тебя такой, какая ты есть!
   Всё немного сложнее, моя прямолинейная подруга. Положение своей семьи я бы назвала не бедностью, а "блистательной нищетой", а любовь...
   - Ну, что-то вроде того. И я их тоже люблю... Просто мы редко говорим об этом.
   Линь не стала развивать семейную тему дальше - и я была ей за это благодарна. Мы перешли на обсуждение подготовки к предстоящему путешествию, и проболтали, наверное, целый час. А потом в дверь постучали.
   Мы переглянулись.
   - Я пойду, открою, - как-то смущённо произнесла подруга.
   - Иди, - только и сказала я. Да, для одной из нас наступил решающий момент. Мы убивали время до него всеми возможными способами, гася волнение... Теперь отступать некуда.
   За дверью никого не было, а на пороге лежал конверт. Ничего удивительного - староста группы Элинь, недоступный и самоуверенный Шэйн, редко снисходит до общения с однокурсниками. А самый простой способ избежать разговора - никому не попадаться на глаза.
   Мы обе некоторое время молча смотрели на конверт, словно он был экзотической безделушкой. Наконец подруга решила нарушить повисшую тишину.
   - Я пока не стану его открывать. Подождём, пока Эльвин не принесёт твой.
   По её покрасневшему лицу я поняла - Линь жутко взволновалась. Да и у меня самой сердце так и стучало в груди. Несмотря на наплевательское отношение к тестированию, я переживала за результат. Моё тщеславие далеко не крохотное. В прошлом оно серьёзно пострадало, но до сих пор не упускает случая заявить о себе.
  
   ...Вновь в дверь постучали нескоро. Как и следовало ожидать, нас решил навестить Эльвин. На его длинном лице застыло выражение большей, чем обычно печали. Ещё немного - и я бы назвала это скорбью.
   - Это тебе, Хелена, - убито произнёс он и протянул мне плотный конверт с витиевато начертанным моим именем.
   - Спасибо.
   - Надеюсь, тебе повезёт больше, чем мне. Следующие два месяца проведу в Доралинсе - буду лазать по гробницам, искать артефакты и изучать древнеэйанский по эпитафиям. Надеюсь, не придётся изгонять призраков - после смерти люди становятся такими злыми. Кстати, у тебя моё "Мёртвое слово"?
   - Нет. Мрачноватая для меня вещица. Но высокопоэтичная, - на двадцатилетие Эльвину подарили знаменитую доранлисскую поэму неизвестные доброжелатели. Как-то вышло, что он потерял подарок уже на следующее утро. Впрочем, это не сильно его расстроило. Эльвин не искал беспросветность в книгах. Он ею жил.
   - Жаль. Хотел приобщиться к их культуре. Выучить пару цитат, проникнуться образами...
   - Тогда запомни: нет ничего прекраснее, чем смерть молодой прекрасной девушки. По крайней мере, так считают доранлисцы.
   Эльвин посмотрел на меня с печальной благодарностью - как больной старик на ребёнка, подавшего ему стакан воды.
   - Я запомню.
   - Кстати, зачем тебе учить древнеэйанский? Мы же едем на практику! - вмешалась Линь.
   - О, вы не знаете новейшие правила? Хотя, откуда вам... - староста на мгновение задумался, и во взгляде его больших прекрасных глаз цвета вишни появилось снисхождение. - Тестирование проводили не для выявления лучших. С его помощью магистры выясняли для каждого, какую из дисциплин он знает хуже всего.
   - Ты хочешь сказать...
   - Придётся заниматься дополнительно. Разумеется, в свободное от практических заданий время.
   - Ясно.
   Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и Эльвин продолжил разносить конверты с результатами. Ему будет хорошо в Доранлисе - там туманно, а его нежной коже вреден прямой солнечный свет. К тому же в древнем королевстве людей у альбиноса меньше шансов быть принятым за вампира.
   - Кто первый? - с показной весёлостью спросила Элинь.
   - Ты, - вырвалось у меня. И я тут же пожалела об этом. - Нет, подожди...
   Но подруга и без моего предупреждения не спешила открывать свой конверт. В раздумьи она вертела его в руках, словно что-то от этих нехитрых манипуляций могло измениться внутри.
   Нас отправляли на практику в первый раз. В прошлом году ещё действовали старые правила, запрещающие участие в более-менее серьёзных заданиях неопытных новичков. Нам многое будет в новинку.
   Вдруг лицо Линь озарила шальная улыбка.
   - Я придумала! - воскликнула она и поменяла наши конверты. - Теперь открывай.
   Я послушно распечатала. Внутри лежал цветной бумажный прямоугольник, на одной стороне которого было размашисто выведено "Тейглан".
   "Да, не поедет Линь к эльфелингам", - подумала я и перевернула карточку. На обратной стороне красовалась надпись "Алхимия".
   - Тейглан, Алхимия, - зачитала я. Вот, значит какое слабое место у подруги.
   - Хел, ты только не расстраивайся, - дрожащим голосом произнесла Элинь. - Не всё так плохо...
   - Что?!
   Подруга молча протянула мне лавандовый прямоугольник.
   - Оэрра, Магическая логика, - каким-то чужим голосом прочитала я.
   - Это ничего, - утешала меня подруга. - Магистр Ленрой, он ведь тоже человек, верно? Ну, не очень хорошо ты знаешь этот предмет, ну что поделать? Главное, не слишком близко к сердцу это принимай...
   Слёзы, горячие и неуместные, потекли по щекам. Достойное завершение на редкость дурного дня.
   - Не надо...
   Я - непутёвая волоокая блондинка. Линь - энергичная луноликая брюнетка. Мы знаем друг друга с первого дня в Университете, живём в одной комнате. Я понимаю Элинь лучше, чем родителей и даже старшего брата. Она знает о моём прошлом только то, в чём мне не стыдно признаться.
   Линь чудесная подруга. Для меня - первая и единственная.
   Конечно, я знала, что попасть в одну группу у нас крайне мало шансов. Однако до последнего момента в моём сердце жила надежда на благоприятный исход. Бесполезно.
   - Что ты... Успокойся... На, возьми платок...
   Нет, подруга, я плачу не из-за маглогики, хотя боюсь её сильнее кары небесной. Другой страх терзает меня.
   Ведь, далеко-далеко, в эльфелингском королевстве Оэрра, что я буду делать без тебя, Линь-Элинь, подружка моя сердечная? Кто утешит меня и разбудит? С кем смогу поболтать о разных пустяках?
   Никто. Ни с кем.
   Я долго была одна - почти всю сознательную жизнь. Как-нибудь проживу ещё два месяца. Но отчего же мне так хлохо?
   - Да, ты права, - сказала я и улыбнулась через силу. - Маглогика - полная фигня. Из-за неё не стоит плакать.
  
   Глава 4. Письмо домой и странный сон
  
   "Папа и мама, у меня всё в порядке..."
   Не то.
   "Папенька и маменька, я скоро уезжаю к эльфелингам, но вы не волнуйтесь..."
   Слишком банально. Они будут разочарованы.
   Родственников не выбирают, а родителей тем более. Поддавшись на уговоры Линь, я решила написать домой письмо. Взяла бумаги побольше, наточила перо, смешала чернила, приготовила палочку лилового сургуча, но... дальше дело пошло совсем не так весело, как мне хотелось. Писать письма - очень утомительное занятие. По крайней мере, для меня. Правда, Линь умудряется строчить их по семь страниц за раз... Но ей положено, она жизнерадостный трудоголик.
   Эх! Куча скомканных листков на полу не дадут соврать - я старалась. Честно.
   "Как сад? Я слышала, в ваших краях шли затяжные дожди..."
   Когда не знаешь, о чём говорить, говори о погоде.
   "У нас холодно. Слышала, в Оэрре гораздо теплее. Хорошо, если так. Однако там мне придётся заниматься маглогикой с утра до вечера, а вместо отдыха выполнять поручения надменных эльфелингов. Мама, ты в меня веришь? Я ведь смогу, правда?"
   Нет, так дело не пойдёт. Я не могу перекладывать проблемы на плече родителей, они и со своими-то еле разбираются. Мама слишком чувствительная, да и папа от неё не отстаёт. Иногда я чувствую себе лет на десяток их старше.
   "Мама и папа! Я уезжаю на практику в Оэрру. Буду писать. P. S. Последний роман Никодемуса очень неплох, рекомендую. Элен".
   Вот так! Коротко и ясно.
   А теперь, брату.
   "Андрэ, веди себя прилично. Не трать много денег на карты, вино и женщин - у тебя не княжеское содержание. Я уезжаю по делам к эльфелингам, вернусь через два месяца. Твоя младшая сестра".
   Надеюсь, мой легкомысленный братец не пустился во все тяжкие, оказавшись в столице. Он может, уж я-то знаю. Двадцать три года, а ведёт себя, как семнадцатилетний. Надеюсь, в Королевской Академии его научат дисциплине - без неё в регулярной армии делать нечего. Хотя, если вспомнить, чем он занимался ещё года четыре назад... "Фиолетовые плащи" - так они себя называли. Наёмники-идеалисты - всегда говорила я. От простых солдат удачи их отличало наличие кодекса - вольного переложения устава Лазоревых рыцарей и слишком близкое знакомство всех членов отряда с грамотой. Последнее отпугивало от приятелей Андриана заказчиков больше, нежели странные моральные принципы. Люди предпочитали иметь дело с классическими наёмниками - невежественными вояками с бугристыми мускулами и хитрыми глазами. Они выглядели гораздо надёжней юнцов в щегольских фиолетовых плащах, цитирующих к месту и не к месту поэтов современности и старины.
   Мысли о брате некстати напомнили мне о подслушанной беседе эльфелинга и тейгланского аристократа. Что же они подразумевали под "войной"? У Вейларнии нет врагов - по крайней мере, явных. Многие государства открыто называют нас союзниками, ни одно важное мировое событие не проходит без нашего участия. А ведь мы до сих пор не справились с последствиями Войны Трёх Корон! Есть повод для гордости за Отечество. Я не иронизирую.
   Правда, в Университете жуть как холодно... и подновить некоторые здания не мешало бы...
   Ладно, хватит растекаться мыслию по ясеню. Нужно запечатать письма и отдать Элинь, сама я уже не успеваю их отправить. Практика начинает завтра с утра, сейчас поздний вечер, в комнате беспорядок, найти половину необходимых в Оэрре вещей пока не удалось. И это притом, что мне помогает Линь - хозяюшка от природы. Есть над чем задуматься.
   Как сказал бы один мёртвый классик, бардак не в доме, а в голове.
   Хотя, если ставить вопрос так...
   ...Для личной переписки я использую семейную печать. Конечно, официально она не имеет никакой силы, но родителям и брату приятно видеть её на письмах от меня. Они жили, живут и будут жить романтическими иллюзиями, я же предпочитаю не порывать с землёй окончательно. Мы не дворяне - это факт, на который мои родные предпочитают закрывать глаза. Наша семья не имеет права на ленту родовых цветов, герб и девиз, хотя всё перечисленное у нас есть. Но эти атрибуты благородного дома красотой и бесполезностью схожи с мыльными пузырями - при соприкосновении с суровой действительностью они лопнут, не издав даже "пшика".
   Я пользуюсь семейной печатью. Не из бесплодных амбиций - нет! - просто она мне очень нравится.
   И это ещё ничего не значит! Может, я немного и легкомысленная, но с ощущением реальности у меня всё в порядке.
   Ладно, я хотя бы стараюсь казаться нормальной.
   - Отправишь? А то я уже не успеваю, - попросила я подругу, воюющую с пылью под моей кроватью. Мне, конечно, стыдно, но что делать? Почему-то на уборку у меня вечно не хватает времени. Элинь, напротив, успевает всё. Просишь, не просишь - результат один.
   - О чём речь! - с обычным энтузиазмом согласилась Линь. - Семья, это святое.
   - Спасибо. Уж и не знаю, что бы я без тебя делала...
   - Книжки целый день читала бы, - проворчала подруга, вытаскивая на свет из-под кровати пару пухлых томиков. Да, куда я только книги не закидываю... почти как дома.
   - Но-но! Какая ты сегодня строгая, - я не могла сдержать улыбки. Линь на удивление серьёзно отнеслась к подготовке к отъезду. Как будто из-за неаккуратно застеленной кровати или мешков под глазами могут исключить из Университета!
   В записке, оставленной магистром Ленроем на доске объявлений, было ясно сказано:
   "Одиннадцатое, второй час Клевера. Собраться с вещами у башни порталов".
   Бе-е-е. С утра пораньше - как это типично для магистра маглогики. Хоть часы Клевера и полагают лучшими для занятий, так как разум наиболее остёр, я не разделяю подобных убеждений. Утром нужно спать. Впрочем, люди устроены по-разному: я - сова, Элинь - жаворонок, Ленрой... даже затрудняюсь, куда его отнести. Может, он сияющий владыка-демон? Только так я могу объяснить его сверхъестественное эго.
   "Взять с собой учебник, тетради, и прочую ерунду, если вы думаете, что она вам поможет".
   Ну, помощь бывает разной... Например, моя чудо-шпаргалка не смогла помочь мне на тестировании, однако на контрольной по языкам полностью оправдала все усилия на своё создания. Пожалуй, её я точно возьму с собой. Всё-таки искусственные языки тесно связаны с моей специальностью.
   Раз уж Линь согласилась позаботиться о моей почтой, я занялась упаковкой одежды. Её у меня немного, и сея данность скорее огорчает, чем радует. Хорошо, что на занятиях студиозусы обязаны носить форменное платье. В нём я выгляжу прилично, а временами, когда не ленюсь потратить час-другой на макияж - даже респектабельно.
   Вот сиреневое платье. Я посадила на нём три пятна на пирушке у Эльвина, но сумела их вывести. Теперь они почти не заметны, хотя... эх, кого я обманываю? Платье безнадёжно испорчено. Жаль.
   Коричневый дорожный костюм всем хорош, за исключением одного - аккуратно вышитого родового герба на груди. Спарывать хлопотно, да и стараний мамы жаль, но носить такое можно лишь в глухой сельской местности, где нет опасений привлечь чрезмерное внимание к своей скромной особе. Мне повезло - рядом с Университетом даже не городок, а крохотная деревенька, словно сошедшая с пасторальной картинки. Душевное спокойствие её жителей, закалённое близостью сотен скучающих студиозусов-магов, нарушить крайне сложно.
   Чтож, говорят, эльфелинги те ещё пофигисты. Впрочем, как и мои коллеги.
   Золотистый шарфик, жемчужно-серый бриджи, куртка с воротником из меха снежной лисы... Все эти вещи уже порядком поистрепались, но других у меня нет, и вряд ли в ближайшем будущем им появится достойная замена. Линь часто укоряет меня за жизнь не средствам. Не могу спорить - это семейное.
   Работа вгоняет в сон лучше лекции по маглогике. Каждый ленивый студиозусос знает об этом. Вот и я не заметила, как задремала...
  
   Тёмно. Очень.
   Я не помнила, сколько уже блуждала во мраке. Может, несколько мгновений. Или вечность... Сложно установить истину, когда все воспоминания укрыты туманными покровами.
   В уединенье темных дум
   Душа окажется... Угрюм
   Здесь камень, мертвенна могила -
   И празднословье отступило.
   Нежный детский голос читал мрачные стихи. Здесь есть ещё люди! Как хорошо... Как в старые времена, я осенила себя знаком Вальго, благодаря бога за поданную надежду.
   В молчанье здешней тишины
   Нет одиночества... Ты знаешь:
   Здесь мертвые погребены,
   Которых ты не забываешь.
   Здесь души их, здесь духи их,
   Здесь их завет: будь строг и тих.
   Свет. Сиянье сотни тонких и высоких свечей радовало мой глаз. Я наконец увидела чтеца, вернее, чтицу. Маленькая девочка в чёрном платье сидела в глубоком кресле с вызолоченными подлокотниками. Это её печальный голос вёл меня сквозь лабиринт мрака.
   Ночь - хоть ясная - ненастна.
   Россыпь ярких звезд - ужасна;
   Помертвели ореолы,
   Пали светлые престолы;
   Не надеждою полны,
   А кровавы и мрачны
   Их лучи - чума и пламя,
   Вечно властные над нами.
   Рядом с девочкой стоит мальчик-подросток. Длинные светлые волосы обрамляют хорошенькое, почти девичье лицо. Он чем-то встревожен.
   Судя по схожести черт, дети приходятся друг другу близкими родственниками. Брат и сестра?
   Дум неизгладимых бремя
   И видений вещих время -
   Ими дух твой напоен,
   Как росой омытый склон.
   На коленях у девочки сидит кукла в пышном белом платье. Белый - цвет Тэа, и не всегда он сопровождает радостные события. У богов множество лиц. Наивно полагать, будто все они лучезарно прекрасны.
   Ветер - вздох Господен - тих.
   Холм, обитель неживых, -
   Тень, лишь тень в ночном тумане;
   А туман - напоминанье,
   Образ, символ и покров
   Тайны Тайн во тьме миров!
   Дети выглядели такими одинокими... У меня сердце разрывалось при взгляде на них. Поддавшись чувствам, я сделала шаг из тьмы на свет.
   - Кто здесь? - спросил мальчик. В его голосе звучали страх и надежда.
   - Я...
   - Ты пришла за нами, правда? - девочка вскочила из кресла и доверчиво протянула одну худенькую бледную руку ко мне. Другой она прижимала к сердцу куклу.
   - Помоги нам! - воскликнул мальчик, вставая рядом с сестрой. - Умоляю тебя!
   - Я... не знаю... - мне не нравилась кукла девчушки, и чем дальше, тем больше. На её лице были начертаны странные знаки... когда-то я уже совершенно определённо встречала такие... вот только где?
   - Ты же элевэ! Сделай что-нибудь!
   Ох, милый мальчик... Я уже не посвящённая, не элевэ, как называют их эльфелинги. Я утратила особую благосклонность богов.
   - Прости, не могу... - меня стремительно тянуло назад, в объятия мрака. Но ещё безумно долго я могла видеть двух обнявшихся детей, брата и сестру, плачущих в жёлтом свете сотен высоких свечей. К счастью, моё сознание потухло раньше, чем разорвалось сердце.
  
   Глава 5. Магистр Ленрой не всегда носит мантию
  
   Утром я проснулась с головной болью, и при том не только от мыслей о предстоящем маглогическом месяце. Ух, давненько меня так не крючило... Даже странно. Вроде и не пила - мы с Элинь отметили нашу первую заграничную поездку всего лишь разведённым клюквенным соком, да и не любитель я. Всегда с трудом понимала участников пышных вакханалий с песнями, плясками и ищущими пикантных и ни к чему не обязывающих приключений девицами и юнцами. То, что так привлекательно выглядит вечером, может вызвать тошноту утром. Проверено не на себе, но по рассказам брата, так оно чаще всего и происходит. Уж где, а по части светской жизни он обставил меня далеко и надолго.
   Мне привиделся необычный сон. Он был отмечен богами, это мне подсказывало чутьё бывшей жрицы. И вместе с тем его нельзя однозначно назвать благоприятным. Не секрет, что не все наши божества одинаково милостивы. Толкование их желаний, прихотей и капризов и занимает большую часть жизни жрецов и жриц. Когда-то я тоже готовила себя к этому.
   Пока я пялилась в потолок, пытаясь изгнать остатки ниспосланного мне сна из мыслей и плавно переключиться на проблемы маглогики, на меня снизошло озарение, на этот раз вполне земное. Так же плохо мне становилось только два раза в жизни: в день, когда Госпожа впервые снизошла на меня, и тогда, когда она оставила меня навсегда. Чтоже она хотела сказать теперь?
   "Довольно риторических вопросов! - сказала я себе. - От них появляются преждевременные морщины и портится аппетит. Сойдя однажды с дороги, не пытайся вернуться на неё вновь. Успокойся, Хелена, и подумай о своей успеваемости. И без тебя разберутся".
   - Ух ты! Хел, не ожидала от тебя, - весело прощебетала подруга. - Ещё солнце не встало, а ты уже на ногах.
   - Скорее в ногах, причём у тебя, - проворчала я. - Не могла разбудить вчера чтоль? Страшно подумать, на кого я сейчас похожа.
   - На заспанную блондинку?
   - Эээ, тебе виднее. Но по ощущениям скорее на растрёпанную блондинку-с-дурными-предчувствиями.
   - Не боись, всё путём у тебя будет, - благодушно ободрила меня Линь.
   - Ты так уверена? Я вот совсем нет...
   - Ну как же, - тут глаза подруги мечтательно заблестели и приобрели чудную волоокость. - Тебя же будут окружать ОНИ...
   - Ага, без них даже испортить воздух не смогу.
   - Фу, ты совсем не куртуазна!
   - Ну не могу я хлопать перед ними ресницами, тем более, что у иных из них ресницы погуще моих будут. Да и сами эльфелинги редко интересуются человеческими девушками. Им больше по душе их остроухие девы с лебедиными выями.
   - Ты хочешь сказать, - капризно надула губы Элинь. - что у меня шея короткая?
   - Нет, просто уши лопоухие. К сожалению, ты выпадаешь из их типажа.
   - Уши, говоришь, - нахмурилась моя соседка и большая любительница экзотичеких парней. - Мне тоже казалось, что они немного оттопыренные... Неужели это так бросается в глаза?
   Меня пробрал смех. Линь предпочитает следить за объектами своей пламенной страсти издали, и это хорошо. Для объектов, разумеется. Страшно подумать, что было бы, направив она на них всю энергию тоскующей по большой и чистой любви души. Даже острым ухом не успели бы повести.
   За шутками, подколами и лихорадочными сборами "уж точно необходимых вещей" я не заметила, как подошло время выхода. Мы обнялись на прощания, клятвенно пообещали друг другу обязательно писать каждую неделю, чувствительная Элинь даже всплакнула, и мне пришлось одолжить ей платок, с которого я так вовремя спорола фамильный герб. Вензеля, правда, остались, но это мелочи.
   С нелёгким сердцем и искренним пожеланием подруги проникнуться красотой эльфелингов я перешагнула порог нашей скромной студиозусной обители. Впереди меня ждало много чего, хорошего и плохого. Однако что-то подсказывало мне, будто маглогический факультатив магистра Ленроя будет не самым большим из зол.
  
   Стояло пасмурное осеннее утро, вполне обычное для нашего северного королевства. Я куталась в дорожной плащ и снисходительно посматривала на небольшую группу студиозусов, уныло толпящихся у башни Порталов. Большинство из них решили отдать дань уважения культуре эльфелингов и облачились в одежды по тамошней моде, у кого на что хватило фантазии. А ведь Оэрра лежит в так называемых "тёплых" землях... Надо ли говорить, любители показать глубокие культурологические знания страшно мёрзли. Даже с приличного расстояния я слышала перестук зубов и сдержанные проклятия собственной глупости.
   - Ты Хелена Ваэльская? - спросил меня милый блондин с чудесными васильковыми глазами. Его лицо показалось мне знакомым, и покопавшись в памяти, я поняла, почему. Месяца два назад, вскоре после начала учебного года, Каталина, университетская роковая красотка, целую неделю тискала его по углам. Волею случая они довольно часто попадались мне на глаза, и помнится, раза два меня прошибала нешуточная зависть.
   - Да, это я. - Хоть у меня и есть фамилия, я предпочитаю ей не пользоваться. Ваэль - небольшая деревенька, где я родилась и жила до поступления в Храмовую Школу. Там, в маленьком домике, окружённом фруктовым садом и захламленном книгами, коротают время от приезда до отъезда непутёвых отпрысков мои родители.
   Блондин кивнул, и не удостоив меня дальнейшими пояснениями, отметил что-то в тетради, которую до этого держал подмышкой. Я было настолько удивлена, что не стала выяснять, зачем ему понадобилось проверять моё имя.
   Чуть поодаль от остальных, прямо как я, стоял Шэйн. Как всегда, он всем своим видом показывал превосходство над простыми студиозусами, а те дружно его игнорировали. Впрочем, это не сильно огорчало университетского аристократа. Помнится, он даже старостой стал лишь для того, чтобы никто в группе не был выше его по статусу.
   Мда, вот и Каталина - в окружении поклонников и завистниц. Никогда не сомневалась, что логика, пусть и магическая, её самое слабое место. Кроме роскошных парней при деньгах, разумеется. И что они все в ней находят? Уму непостижимо. Она всего лишь пышногрудая блондинка с кукольным личиком, осиной талией и крутыми бёдрами. Я же... ну, у меня тоже светлые волосы. И вообще, человека надо ценить не только по внешности. Ужасно, когда блестящая оболочка прикрывает серость.
   Но вот беда - похоже, многочисленных поклонников Каталины меньше всего волнует, что у неё на уме. Да и ей, честно говоря, плевать, чем заняты их мысли. Странные у них отношениях. Очень приземлённые, я бы сказала.
   Так, убивая время за рассматриванием и комментированием про себя коллег, я дождалась главного события этого утра - появления магистра Ленроя. Было оно не столько торжественно, как мне думалось, но всё же внушительно.
   Первое, что мне бросилось в глаза - почти каноническое облачение странствующего мага Серебряных Веков. Короткая тёмная куртка, узкие чёрные штаны, высокие сапоги со шнуровкой. В правом ухе - серьга в виде Уробуса - змея, вечно кусающего себя за хвост, я хорошо её разглядела, когда он проходил мимо. Довершали образ небрежно перекинутый через плечо дорожный плащ, медальон из алхимического серебра на шее, тщательно зачёсанные назад светлые волосы, открывающие высокий лоб и алая с золотым - цветов дома - лента аристократа. Последнее вовсе не было лишним, ведь в Серебряные Века лишь дворянам разрешалось заниматься магией. У того времени, при всей его романтичности, были и свои минусы.
   Магистр Ленрой пришёл один, и мне показалось немного странным, что он собирается без помощников следить за всеми нами. Тридцать студиозусов временами могут напоминать стадо баранов. Нужна некоторая сноровка, чтобы управлять ими.
   Маглогик окинул нас своим обычным насмешливым взглядом и сказал:
   - Подождём кое-кого, дейнари.
   Дейнари. Слово из древнеэйанского, мёртвого языка разрушенных империй. Когда-то так друг друга уважительно называли маги, исследующие одни и теже проблемы. Ныне оно утратило весь и пафос, а из уст магистра Ленроя вообще звучало как изысканное оскорбление. Ведь с ним на практику мы отправляемся лишь потому, что уделяли маглогике меньше всего внимания. Ну или напрочь не понимали её.
   Словно ему показалось мало просто поставить нас на место, Ленрой вытащил из нагрудного кармана куртки серебряный портсигар, вынул из него тонкую и длинную сигару, щёлчком пальцев зажёг её и глубоко затянулся. Это бросало вызов всем приличиям Университета. Правда, некоторые девушки-студиозусы, доселе абсолютно равнодушные к маглогике, оживились и с интересом принялись перешёптываться. Хотелось бы думать, что они обсуждали научные проблемы, но разум мне подсказывал обратное. Если Ленрой хотел заинтриговать, он этого вполне добился. Или уважаемый магистр всегда такой, как только покидает стены Университета?
  
   Как выяснилось, ждали мы представителя Оэрры, однако эльфелинг пришёл не один. Это заметила только я, поскольку стояла в стороне от остальных. Почти до самой башни порталов его сопровождала женщина в плаще с низко надвинутым капюшоном, - видимо ей не слишком хотелось показывать всем своё лицо. Они расстались под аркой Стойких - не слишком романтичном, но исторически бесценном памятнике архитектуры давних времён. Я увидела, как эльфелинг поцеловал руки женщины, но то был сдержанный, хотя и безусловно искренний поцелуй. Наверное, между ними когда-то был роман. Сейчас чувства угасли, может, у женщины теперь даже есть своя семья, однако для эльфингов расставание растягивается на долгие годы. Вот только для людей это может быть очень мучительно.
   Впрочем, почему меня должны волновать сердечные дела оэрринца и его подруги? Да, у меня нет своих, но возможно, это и к лучшему. Столько всего произошло за последнее время... только интрижки с каким-нибудь ветреным юнцом мне не хватает для полного счастья.
   - Таэн Илания любезно согласился сопровождать нас на свою родину, - сухо прокомментировал приход эльфелинга Ленрой. Как я и предполагала, он назвал представителя Оэрры истинным титулом, чего не сделали позавчера. Таэн - близкий к богу - одно из высших духовных лиц в церкви Тэа. Изначально им могли стать только представители правящего дома, но позже правила смягчились. Хотя я почему-то не сомневалась в принадлежности господина Илании к высшей аристократии. - Надеюсь, я не оскорбил вас своим видом, святейший.
   - Вовсе нет, - спокойно ответил эльфелинг. - Моё уважение к героям Серебряных Веков безгранично, несмотря на их общеизвестные слабости.
   Магистр Ленрой побледнел, словно в словах таэн скрывался изощрённый укол. Я пожалела, что не уделяла должного внимания истории. Мда, долгое время все мои мысли занимала лишь теология, а сил на светские науки просто не оставалось. Теперь я пожимаю плоды - передо мной разыгрывался спектакль для избранных, в узкий круг которых я, увы, не входила. Утешало одно - ничего не понимали и остальные. Правда, Шэйн ухмыльнулся, а он не проявляет эмоции просто так. У него на всё бывает причина, даже на зевок или лишний презрительный выдох носом.
   - Подождите! - запыхаясь, к башне Порталов бежал молодой человек в сиренево-голубой мантии аспиранта-инженера. В руках у него был какой-то свиток с большой лиловой печатью на золотом шнуре.
   - Что это значит, Идель? - раздражённо спросил маглогик.
   - Я отправляюсь с вами, Мастер, - браво отрапортовал юноша и протянул Ленрою свиток. - Вот личный приказ ректора.
   Магистр сломал печать и быстро пробежал глазами содержимое послания. Судя по выражению лица, его вряд оно устроило.
   - Хорошо, я последую указания многоуважаемого магистра Генриона. Полагаю, он хорошо всё обдумал. Да и вам, молодой человек, не помешает восполнить пробелы в своём образовании. Я хорошо помню, как вы путались в простейших понятиях на экзамене.
   Студиозусы с пониманием посмотрели на покрасневшего Иделя. Одной только фразой магистр Ленрой сделал его их товарищем по несчастью. Бедняга ещё не понял, что потерял шанс заслужить уважение у начинающих магов. А вот стать "своим парнем" он теперь запросто мог. Вопрос только в том, зачем ему это? Идель аспирант, и значит период поиска халявы, хвастовства и грёз о доступных женщинах уже прошёл. Хотя последнее вряд ли, он всё же молодой дворянин. Брат рассказывал мне, большинство его новых знакомых по Королевской Академии очень этим грешат. А поскольку инструктора у них строгих правил, часто только грёзами им и приходиться ограничиваться.
   - Надеюсь, хоть от вас, таэн, сюрпризов больше не последует, - едко заметил магистр. - Телепортация и так неприятная штука. Не хотелось бы по прибытии угодить на мистерию Тэа. Я пока не намерен входить в лоно Его церкви.
   - Можете быть спокойны, Мастер, - с холодной улыбкой ответил эльфелинг. - Он абсолютно равнодушен к вам. Не в наших правилах вызывать недовольство бога, посвящая Ему неугодных.
   Если Илания и был оскорблён словами магистра, он тщательно это скрыл. Колкость на колкость - таково одно из правил дипломатии. Главное при этом всё время улыбаться и жёстко гнуть свою линию. Ох, не прост этот таэн, совсем не прост... Хотелось бы мне знать точно, о чём он говорил с тейгланским аристократом в саду позавчера. Всё страньше и страньше, как говаривала одна любительница надкусывать незнакомые грибы.
  
   Глава 6. В Университете на экзорцистов не учат
  
   Башня Порталов - одна из самых старых построек Университета. Она стоит на фундаменте разрушенной во время войны Белого и Красного Дракона цитадели рода Леньер, что в вольном переводе с древнеэйанского значит "Дерзкие". Имя вполне соответствовало людям, его носящим, из-за чего у них постоянно были проблемы как с действующими властями, так и с жаждущими эти власти сместить. Многие из семьи Леньер сложили головы во цвете лет в Смутные Века, предшествующие Серебряным. Даже удивительно, как хоть кто-то из них выжил. Думаю, важную роль в этом сыграл Таллан "Прекрасноликий" Леньер, ставший фаворитом королевы Саверии после внезапной смерти её престарелого супруга. Совпадение или нет, но именно при ней представители опального рода стали занимать видные должности при дворе. А после рождения у королевы сына, уже в детстве приобрётшего особое расположение богов, семья Леньер окончательно окрепла. Они процветают до сих пор, разве что их благосостояние немного пошатнулось во время последней войны. При создании Университета глава семьи лично подписал дарственную на участок земли с руинами цитадели, хотя бумага была простой формальностью. Леньеры к тому времени отстроили в разных концах страны более помпезные резиденции, нежели древнее родовое гнездо. О нём они и думать забыли - изначальные владения Дерзких были не слишком плодородны, живущие на них крестьяне еле сводили концы с концами, а цитадель, представлявшую собой в лучшие времена всего лишь башню, окружённую земляным валом, было дешевле отстроить заново, нежели восстановить.
   Была и ещё одна причина расставания семьи с руинами цитадели. Она пала из-за предательства внутри рода, а в те времена страшней преступления не существовало. Предатель погиб от рук родичей в тот миг, когда враги ворвались в башню, но это уже ничего не меняло. Тогда погибла большая часть Леньеров, а выжившие были обречены на долгие годы скитаний и унижений. Это чёрная страница истории семьи. Естественно, они предпочли избавиться от неудобных воспоминаний.
   По преданию, призрак предателя до сих пор заточён в камнях цитадели, окропленных его кровью. Одним из условий дарственной как раз и было строительство башни Порталов на древнем фундаменте, причём настоятельно советовалось и при возведении стен использовать как можно больше старых камней. Также известно, что строительство посещал известный в то время некромант из Доранлиса, и можно предположить, что помимо успокоения духов в семейной усыпальнице ему могла быть поручена и другая, более грязная работа. Отсюда пошло поверье, будто разъярённый долгим заточением призрак убьёт любого Дерзкого, перешагнувшего порог его темницы. Как по мне, это полная чушь. Столько лет прошло, Леньеры нет-нет, да пользуются башней Порталов, а про таинственные смерти что-то неслышно. Может и нет уже никого там, или даже никогда не было. Нельзя слепо верить легендам.
   Откуда я так много знаю про историю башни Порталов? Ну, во-первых, мне многое известно про Леньеров, а во-вторых, иногда я бы предпочла знать о них как можно меньше. И это "иногда" случается удручающе часто.
   Я редко путешествую, да и честно говоря, даже рада этому. Ну не лежит у меня душа к перемене мест, что уж поделать. Я и специальность выбрала не столько по способностям, сколько по комфорту для себя. Вот закончу Университет и найду место в замке кого-нибудь графа или барона... можно даже в провинции. Главное, чтобы жалованье платили исправно и не приставали с любезностями.
   С тоской в сердце, печальными мыслями на уме и наполовину пустым желудком я вступила под высокие своды башни Порталов. Выстроенная в старом "церковном" стиле, со стрельчатыми окнами, нишами со статуями святых и украшенная ажурной каменной резьбой, она и служила храмом в самом начале Серебряных Веков. Его покровителем был Лионель Отважный, паладин благочестивого короля Клеонта и любимец Земши. Тогдашний ректор приказал переделать уже возведённое здание под храм лишь с одной целью - угодить Леньерам. Это ему вполне удалось. Глава могущественной семьи как раз ударился в религию, и потому не поскупился на пожертвования на богоугодное дело. Один из его незаконных сыновей даже стал главным архитектором, однако вскоре с ним произошёл несчастный случай. Именно после него пошли слухи о мстительном призраке. Любопытно, но служители Жиюнны отказались проводить экзорцизм в недостроеннрй церкви, причём безо всяких объяснений. Ректору пришлось приложить немало усилий, чтобы замять скандал, благо архитектор всё-таки выжил. Правда, он сразу после выздоровления отказался от проекта и на год уехал в Лейнариа, самое южное из эльфелингских королевств, официально - поправлять пошатнувшееся здоровье. Помог ему тамошний климат или нет, история умалчивает, однако вернулся молодой человек уже посвящённым Тэа. Он вернулся к возведению храма, но внёс исправления в первоначальные чертежи. Поскольку они не шли вразрез с волей Земши, чьему святому и был посвящён храм, духовные власти дали на них добро.
   Церковью башня Порталов служила около десяти лет, вплоть до развода короля Декториса с Алерией Набожной. Тогда были насильственно закрыты многие храмы, а поскольку глава семьи Леньер сменился на более молодого и меньше заботящегося о духовном, здание не стали освещать заново после примирения монарха со жрецами. Но с тех пор Университет живёт вообще без храмов. И это хорошо. Наши боги не слишком-то благоволят просвещению. Оно и понятно - стремясь постичь суть вещей человек может ненароком приблизиться к пониманию истинной природы божеств. Говоря по-простому, такой искатель истины рискует заработать себе головную боль, мании и неизлечимое размножение личности. А богам не нужны помешанные верующие.
   Я спокойно шла в толпе, но странное дело, вдруг стала отставать от остальных. Сначала почти незаметно, потом сильнее, и вот уже плелась в хвосте. И сколько не ускоряла шага, к соученикам не приближалась. Когда же и Шэйн, идущий последним, скрылся за очередным поворотом, меня охватила паника.
   Мои чувства молчали, но где-то внутри тревожно звенел колокольчик тревоги. На меня не мог наложить заклятия кто-либо из студиозусов - уж их-то неловкое волшебство мои амулеты способны засечь. Явных врагов у меня нет, тайные завистники... на то они и тайные, чтобы всегда оставаться в тени. Но для них подобные штучки чересчур хитроумны.
   - Ламенае тион лерэ, - слова старой молитвы сорвались с губ сами собой. "Храни меня от духа злого, от ненависти мертвеца". Так шептала я в детстве, возвращаясь домой через кладбище. Мне было очень страшно, но идти другим путём мне запрещали родители - совсем близко шли сражения королевских войск и армии вторжения.
   И как однажды в детстве, я почувствовала, как чья-то обжигающе холодная рука коснулась моего плеча.
   - Отпусти, - сказала я, и мой голос даже не дрожал. - Я приду к тебе сама.
   Ледяные пальцы сомкнулись на моей шее. Призрак не верил мне.
   - Я приду. Эльне верро.
   Эльне верро. "Клянусь" на Высоком, языке богов. Он понятен любому шагнувшему за грань жизни. Слово на нём тверже камня и могущественней заклинания, а ложь карается тысячью лет мучений в преисподней.
   "Я буду ждать, - произнёс голос у меня в голове, тихий, но пробирающий до костей. - Но недолго".
   Призрак отступил, но ещё долго моё сердце отчаянно билось. Не к добру произошла наша встреча, но худшее только впереди. Я должна исполнить клятву - ради себя, проклятого духа и чести семьи.
   Медленно развернувшись, я направилась в подземелье. Меня вели легенда, страх и ощущение сопричастности к произошедшей века назад трагедии.
  
   "Наше слово острее клинка врага", - гласит девиз рода Леньеров. Эти же слова выбиты в камне над входом в гробницу в башне Порталов. "Здесь покоятся доблестные мужи и благородные жёны. Они жили по заветам богов", - можно прочитать ниже. При разрушении цитадели родовой склеп чудом избежал осквернения, да и в последующие несчастливые для семьи годы мёртвых никто не беспокоил. Хранил ли их Вальго, или иной бог, теперь уже неважно.
   В нише рядом со входом в гробницу стояла статуя святого Лионеля. Молодой рыцарь в старинных доспехах, тяжёло опирающийся на длинный меч - скульптор не слишком следовал канонам, но в то время допускались небольшие вольности. Хм, я никогда не претендовала на совершенное знание житий, но в них не упоминалось о красоте паладина. Это немного смутило меня. Его изобразили как героя куртуазного романа - молодого, длинноволосого, печального и симпатичного. Но если в книжках рыцари побеждают драконов и целуются с чувствительными принцессами, Лионелю была уготована иная судьба. Я даже сомневаюсь, перепал ли ему хоть один поцелуй за всю короткую жизнь. Как племянник короля и паладин, он не имел права на легкомысленные приключения. А вот на войну дядя отправил его без колебаний. Там Лионель совершил множество подвигов - то есть вступал в безнадёжный бой с молитвой на устах, сражался с неистовством борца за правое дело, миловал раскаявшихся врагов, а под конец погиб крайне мучительной смертью, распевая до самого конца священные гимны. Иных в святые Земши не берёт, таков уж этот бог.
   - Вы были так смелы, милорд паладин, и что получили взамен? Забытую легенду и тусклый нимб малоизвестного святого. Разве это равноценный обмен? С меньшим благочестием вы прожили бы счастливую долгую жизнь. Конечно, она бы не попала на страницы Золотой Легенды, но я была бы за вас рада. Никто не должен умирать молодым.
   Никто не должен умирать молодым. Моя непреклонная вера в это правило стала для меня одной из причин потери благосклонности Госпожи. Я не знаю, стоила ли она того... но совершённого однажды не исправить. В Пограничных Королевствах говорят: "Не всматривайся в прошлое, не заглядывай в будущее, живи настоящим". Я постоянно нарушают все три эти завета. Ну, ведь и довелось мне родиться в Вейларнии, а не на Границе. Здесь "идеалист" не значит "смертник" - по крайней мере, буквально.
   Свет в подземелье башни давали голубоватые кристаллы, так любимые эльфелингами, но редко встречающиеся за пределами их королевств. В их призрачном холодном сиянии я и сама почти ощущала себя духом - эдакой унылой сущностью, бесцельно скитающейся по подземным залам до полного истончения астрального тела. Кристаллы крепились на стенах, как факелы, висели под потолком на причудливо переплетённых цепях... В отбрасываемых ими тенях мне чудилось нечто знакомое, но что именно, я не могла понять.
   - Я пришла, - мой голос прорезал гулкую тишину подземелья и неприятно поразил меня дрожью и тонкостью.
   Призрак молчал. Экзорцизм никогда не был моим сильным местом, но перед духами я не привыкла робеть. В Храмовой Школе учили не только молитвам да хоровому пению. Нас готовили к жизни жрецов и жриц, людей, способных смирять свой страх перед сверхъестественным.
   - Ты ведь хотел меня видеть, не так ли? Так вот она я!
   От внезапного прилива храбрости у меня снесло голову. Умом я понимала, что выкрикивать подобные вещи проклятому духу не стоит... Но ничего не могла с собой поделать.
   "Дерзкая девчонка".
   - Такой уж уродилась. В папу, маму, дедулю и прочих родственников. Наследственность не хуже твоей, да вот только я без червоточины.
   "Да что ты знаешь..."
   - Достаточно, - я чувствовала, что не могу остановиться. На язык лезли всё новые и новые слова, одно язвительнее другого. - Что прячешься? Меня боишься? Моей силы, моей правоты?! Для тебя не пожалею времени на полное изгнание, прямиком в мрак и холод преисподней!
   Стало холоднее. Сердце заколотилось как бешеное, и я бессознательно сжалась в предвкушении ледяного прикосновения к коже. В голове крутились обрывки старинной молитвы-оберега. Ещё в детстве я знала её в совершенстве, но сейчас спотыкалась на каждом слове.
   "Ты разозлила меня, дерзкая. Твои мольбы станут истинным бальзамом для меня".
   Холод сковал тело, стало трудно дышать. В глазах потемнело. Кто-то внутри сказал: "это начало конца", но ошеломительная догадка заставило его умолкнуть. Кусочки головоломки встали на свои места.
   - Ха! Рано радуешься. Цестимо!
   Цестимо. Да будет свет, если перевести с одного мёртвого языка. Залу залил слепящий белый свет, за считанные мгновения сгустившийся в крошечное солнце, зависшее под потолком. Причудливое переплетение цепей отбросило чёткую тень на пол, сложившееся в огромный символ Тэа. Бог эльфелингов знает, как надо поступать с заблудшими душами. Даже без посвящённого его печать способна лишить силы призрака. Внутренне я поблагодарила архитектора со столь оригинальное решение проблемы. Вот только почему он не изгнал духа ещё тогда, столетия назад?
   - Выйди на свет, красавчик! - с ухмылкой выкрикнула я - Уже сил нет, как хочется на тебя поглядеть!
   "Смотри, да только не ослепни".
   Передо мной возник мерцающий силуэт, сначала еле заметный, но стремительно наливающийся бледными красками. Через считанные мгновения я с удивлением смотрела на худощавого черноволосого юношу с перекошенным от злости лицом. В центре его лба алым ярко горел символ Жиюнны, моей бывшей Госпожи.
   Ненавижу божественные игры. Особенно когда не знаю, зачем меня в них втягивают.
  
   Глава 7. Приличную девушку не оставят в беде
  
   Мы почитаем четверых богов: Вальго, Земши, Эва и Жиюнну. Пятого, Тэа, покровителя эльфелингов, в людских землях поминают не столь часто. Слишком уж он экзотичен для простонародья.
   Будь моя воля, выбрала бы стезю служительницы Эва. Мне всегда нравилось читать книги, восстанавливать древние рукописи, рисовать миниатюры. Хорошая, честная работа. Всяко лучше, чем сидеть целыми днями в крошечной комнате и вдыхать зловонный дым или одеваться в чёрное, малевать на лбу кровавые знаки и изгонять демонов из маленьких мальчиков да девочек. Впрочем, обязанности посвящённой Госпожи этим не исчерпываются. Есть и приятней, и омерзительней найдётся, но о большей части мне известно только по рассказам наставника Кьезона. Меня отлучили слишком рано, чтобы испробовать на себе их все.
   Жиюнну нельзя поминать после захода солнца, дабы не привлечь внимание её врагов. Она своенравна, умна и несчастлива в любви. Её гнев ужасен, а благословение обрадует не каждого просящего. На Тэа у неё давняя обида, к старшим братьям - Вальго, Земши и Эвом - нежная родственная любовь.
   Власть Жиюнны простирается как на мир живых, так и на обитель мёртвых. Но только почему её знак красуется на призраке предателя? Чем он ей так приглянулся?
   - Как хорошо, что я вовремя завязала со жречеством. А то пришлось бы пару-тройку столетий томиться после смерти в подземелье, пугая паучков да крыс.
   - Не смей смеяться над тем, чего никогда не поймёшь, - процедил сквозь зубы дух. С обретением относительно материального тела он перешёл на нормальную речь. И хорошо - не люблю общаться телепатически со всякими сомнительными личностями.
   - Не пойму, говоришь? - усмехнулась я. - Может и так. Конечно, иногда меня доставали родственники, но чтобы желать им смерти... Это действительно выше моего понимания.
   - Я плачу за их кровь каждый день вот уже пять сотен лет. Ты не сможешь задеть меня своими дешёвыми обвинениями, - с вызовом заявил призрак. - Даже если постараешься.
   Похоже, дело обстояло немного не так, как мне рассказывал отец. Легенда о предателе, обратившемся после смерти в жаждущего крови демона, оказалась страшилкой для детишек, но история штука упрямая. Цитадель Леньеров была взята и разрушена. Это факт. С ним спорить невозможно.
   - Метка Жиюнны так просто не даётся. Чем же ты ей угодил? - задумчиво произнесла я, а потом добавила нарочито небрежно - Может, происхождением? Очень уж любы ей бастарды.
   Дух кинул на меня свирепый взгляд, и мне сразу стало ясно - угадала. Хм, у незаконнорожденных детей часто бывают причины ненавидеть родню. По большей части они плоды связей благородных мужчин и незнатных женщин. Отцы не обязаны их признавать, но даже если такое происходит, им сложно прижиться в новой семье.
   Итак, он бастард. Это многое объясняет.
   - Почему ты позвал меня? Хотя нет, лучше ответь, как тебя зовут? Не могу же я всё время звать тебя "дух", "призрак" или "нахал". Даже мысленно.
   - Далиан, - хмуро произнёс мой бесплотный собеседник. - Так меня когда-то звали.
   Стоя в печати Тэа, он не мог мне лгать. Уходить от ответа - да, сколько угодно. Но не обманывать.
   - А я Хелена, хотя родителям нравится называть меня Элен. Впрочем, это к делу не относится. Так вот, Далиан, начиная с некоторого момента нашей увлекательной беседы, я стала подозревать, что в детстве мне рассказывали сильно альтернативную версию твоей истории. Сдаётся мне, ты не убивал никого. Это правда?
   Юноша-дух бросил на меня один из своих полных ненависти взглядов, но кивнул.
   - Но ты всё равно за что-то платишь. И знак Жиюнны говорит, что богиня дала тебе для чего-то силы.
   Я подобралась очень близко к разгадке - судя по степени раздражённости Далиана.
   - Предателем был дорогой для тебя человек. Любимая девушка? А может любовник?
   - Он был моим братом!
   О как. Надо же, столько лет, как мёртв, а ведёт себя, как обыкновенный мальчишка. Такой юный... Наверняка очень боялся смерти. Но пожертвовал всем ради брата. Жизнью - вот чем заплатил Далиан богине.
   У меня тоже есть брат. Однажды я отказалась от многого ради него, и не жалею об этом.
   - Мы были близнецами. Сыновьями наследника рода Леньер и одной из его многочисленных любовниц. В двенадцатый день рождения отец признал нас официально, забрал от матери и представил новой семье. Я и брат старались добиться их уважения, но... в те времена ценили воинов. В материнском доме мы не обучались искусству войны, и потому всегда проигрывали сверстникам.
   Хрупкий и утончённый Далиан действительно мало напоминал канонический образ воителя. Как показывает жизнь, вряд ли он им и был.
   - Однажды мы вместе с отцом и другими мужчинами рода Леньер отправились в набег на соседей. Я и брат радовались, что нас наконец-то признали за достойных... - дух криво усмехнулся. - Как глупы мы были! Сомнительная честь поучаствовать в насилии и грабеже представлялась нам высшей степенью признания.
   Мда, жестокие времена и нравы. Тогда это считалось нормальным. Бедные роды, к которым тогда относились Леньеры, стремились сделать для выживания всё возможное. Это сейчас они склонны подправлять своё тёмное прошлое.
   - Всё прошло отвратительно. Нас полностью разбили, и что хуже того, брат попал в плен. Отец отказался его выкупать. "Слишком дорого", - сказал он. - "Нам нужно пережить эту зиму. Жизнь одного не стоит жизни всех". Я старался его понять, но не мог.
   Маленький род, имеющий врагов больше, чем насчитывает членов, еле сводящий концы с концами - не хотела бы я к такому принадлежать.
   - Иногда до меня доходили вести о брате. Говорили, что в плену он не выдержал пыток и сломался. Что приглянулся сильнейшему воину и живёт с ним, как жена с мужем. Что стал невероятно жесток. Что убивает безо всякой причины. Что пытает других пленников. Всё это ранило моё сердце. День за днём я убеждал себя в обратном... На меня смотрели с жалостью. В семье знали, как мы были близки.
   А однажды он сам пришёл к нам. Сказал, что сбежал. Семья поверила, ведь брат говорил так искренне... Он словно и не изменился за проведённые в плену месяцы. Я ни о чём не подозревал, да и никто из семьи тоже, настолько брат казался естественным.
   Лицо Далиана сделалось таким печальным, что мне стало его по-настоящему жаль. Пережить предательство тяжело, но вдвойне тяжело пережить его от дорогого человека. Я бы не хотела оказаться на его месте.
   - Через несколько дней он открыл ворота врагам, пока все спали. Когда это обнаружилось, было уже поздно. Брат даже не стал отпираться: спокойно признался в предательстве и с улыбкой протянул меч отцу. Он попросил его убить сына во второй раз, дабы уважить Вальго, требующего порядка во всём. Только тогда я понял всю глубину безумия любимого брата.
   Предательство, сыноубийство... Если смерть застигнутых врасплох Леньеров посчитать за ритуальную жертву, то получается один из ритуалов запретного колдовства. Человек, перешагивающий рамки человечности, после смерти становится демоном. Такую душу невозможно очистить одной добровольно отданной жизнью. Значит...
   - Ты замок. Вот, что сделала с тобой богиня. Она откликнулась на твою молитву, но поступила жестоко. Легенда не лжёт, один демон здесь всё-таки есть. Как и печать на его узилище. Жиюнна всегда выбирает крайние методы. Но почему ты хотел видеть меня?
   Если бы взгляд мог пронзать, я бы давно была мертва. По счастью, даже отмеченные Госпожой призраки не способны на это.
   - Иногда я еле сдерживаю брата. Некромант смог усилить печать, но ненамного. Когда здесь появился человек с кровью Леньеров, мне едва удалось подавить ярость демона. Позже он вернулся, но уже под защитой Тэа, расставил символы Белого и возвёл храм слабого святого. Это помогло, но только на время. Теперь мне всё чаще и чаще приходится напрягать все силы, чтобы брат не вырвался. Иногда он пытается говорить со мной, как прежде... Это невыносимо.
   - Я не могу провести экзорцизм. И никто из жрецов Жиюнны тоже. Для него придётся сначала сломать печать, то есть уничтожить тебя. Богиня против этого, иначе уже давно отправила бы сюда одного из своих служителей.
   - Недавно приходил Вестник. Он сказал, скоро придёт избавление. Рассказал мне о девушке, посвящённой Госпоже, но ставшей ей неугодной. Девушке, способной освободить моего бедного брата от тьмы.
   Какой Вестник? То ли мои теологические познания прохудились, то ли ступень посвящения была слишком низкой для подобных тонкостей.
   - И, разумеется, ты меня сразу узнал. Ха-ха, очень мило, Далиан. Знаешь, я простая начинающая магичка. Мои отношения с богами остались в прошлом. Избранных в другом месте поищи.
   Дух тяжело вздохнул. Его лёгкие обратились в прах века назад, но похоже, он об этом забыл. От некоторых привычек почти невозможно избавиться.
   - Зачем тогда ты согласилась прийти?
   - Я испугалась, к тому же на меня давил долг перед семьёй. Сложно рассуждать, когда с одной стороны тебя хватают за горло, а с другой голос крови велит разобраться во всём. У меня остались кое-какие навыки жрицы, я надеялась, их хватит для проведения изгнания. Обычно за столетия духи значительно ослабевают.
   - Мой брат не из таких. В заточении он стал только сильнее. Если ты не лжёшь мне, остаётся только один путь.
   - Какой? - мне не понравилась решительность Далиана.
   - Я освобожу его, и вы поглотите друг друга. Достойный конец для отступницы, - он с особым презрением произнёс это слово, у меня даже мороз пошёл по коже. - и долгожданное забвение для моего падшего брата.
   - Да вы оба безумны, что один, что другой! - вырвалось у меня. - И вообще, меня пока защищает символ Тэа.
   - Он истончился десятую часа назад. С того момента только моя воля сдерживала демона.
   Далиан махнул рукой, и мой шар света под потолком лопнул. Подземелье вновь погрузилось в полумрак, разбавленный призрачным свечением голубоватых эльфелингских кристаллов. Я начала лихорадочно искать выход. Как назло, в голову ничего путного не приходило. В Храмовой Школе меня не учили сражаться с демонами, не девичье это дело. Мне нужен настоящий воин... Но где его найти?
   Нужно потянуть время.
   - Послушай, Далиан, - я постаралась придать голосу максимум спокойствия. - Я понимаю, ты вправе презирать меня. Да, Жиюнна больше не благоволит мне, но такое иногда случается. Люди слабы. Они иногда ошибаются... Не стоит каждого оступившегося превращать в грешника. Как один из отмеченных богиней, ты знаешь...
   - Ты не грешница, ты отступница! - грубо прервал меня юноша-призрак. - Для тебя не существует прощения и покаяния. Метка Госпожи на твоём челе ещё не исчезла, а символ другого бога уже проявился на теле. Он пылает ярче полуденного солнца прямо над твоим переменчивым сердцем.
   Хлохо, невероятно хлохо. При иных обстоятельствах из Далиана вышел бы превосходный жрец - из тех дотошливых ребят, что всегда носят с собой огниво и кремень на случай внезапной встречи с еретиком. И вся его праведная ярость обращена на меня.
   - Госпожа не против других богов, - уклончиво начала я отвечать на обвинения духа. - Если знак так светел, значит, оставивший его не принадлежит к черпающим могущество из тьмы. Нет ничего дурного...
   - Молчи, презренная!
   Мда, видать, он меня невзлюбил меня с первого взгляда, а может, даже ещё до встречи, только услышав от таинственного Вестника про девушку, запросто вышедшую из-под власти Жиюнны. Ему подобное не грозит пару-тройку сотен лет как минимум. Конечно, если Далиан выполнит свою самоубийственную угрозу.
   - Сломаешь печать - погибнешь. Уже окончательно. - И у фанатиков есть глубоко запрятанное чувство самосохранения. По крайней мере, так написано в книгах.
   Призрак лишь расхохотался мне в лицо.
   - Ради спасения души брата я готов пойти на любые жертвы. Тебе не устрашить меня, девчонка. Потерять жизнь - одно, прервать существование - совсем иное. Если богине будет угодно, она вознесёт верного слугу в Сумеречный Чертог.
   "А ведь так оно и будет, - пронеслась у меня в голове унылая мысль. - Жиюнна страсть как неравнодушна к бастардам".
   - Но...
   - Прощай, Хелена, - с отвратительно самодовольной улыбкой прервал меня дух и начал читать с конца Слово Запечатывания. Типичный Леньер. Только и знает, как дерзить и отращивать самомнение. Да его эго размером с тушу дракона! Такой же извращенец, как и братец, только на свой манер.
   Я не справлюсь с демоном силой волшебства. Магия вообще на них плохо действует. Конечно, вдесятером магистры завалят его, но перед этим тварь убьёт многих невинных людей. Мне нужна помощь воина. Не пасующего перед порождениями зла. Наделённого божественной силой. Чистого сердцем...
   "Милорд паладин, не оставьте деву в беде. Мне противостоит отвратительное порождение преисподней. Я теперь не слишком благочестива, но вы же рыцарь... Молю, станьте моим защитником!"
   Юноша-дух медленно преображался. Его тело становилось всё более и более материальным, глаза наливались чернотой, под мёртвенно-бледной кожей начинали угадываться причудливые костяные наросты.
   Я со страхом наблюдала за метаморфозами Далиана и морально готовилась использовать последнее оружие. Меня пугала цена его использования - но пробуждающийся демон ужасал несравнимо больше.
   "Сэр Лионель! Ну где же вы, когда так нужны?!"
   Умом я понимала, рыцарь не объявится. Подобные ему слабые святые редко переживают расцвет своей легенды. Как учили меня в Храмовой Школе, они сливаются с избравшим их богом, как только люди перестают их поминать в молитвах. Лионель всего лишь воин, его не попросишь ни о здоровье, ни о счастливом браке, ни об урожае. Простые солдаты не обратятся к нему - у Земши полно более понятных для них святых. Непростые... они сами вскоре возносятся прямиком к престолу бога-воителя. Из-за чрезмерного благочестия, я полагаю.
   "Помогите!"
   Демон хищно мне улыбнулся, обнажив внушительные клыки. Его голову украшала костяная корона, грива чёрных волос ниспадала до самого пола, по всему телу рельефно проступали таинственные знаки. Рогов, копыт и хвоста не было. Зато он стоял передо мной абсолютно голым, и, похоже, даже не думал прикрыться.
   "Стыд-то какой! Помереть от демона-охальника!"
   Я собралась с духом, приготовившись обратиться к силе, уже помогшей мне в прошлом, но также принёсшей в мою жизнь множество неприятностей. Но мысленный призыв не успел даже обрести форму, как...
   ...воин в старинных доспехах появился рядом со мной. Вместо шлема у него был источающий слабое сияния венец, да и от меча исходил белый свет. В остальном он полностью соответствовал облику романтических героев куртуазных романов - длинноволосый, молодой, печальный. И красивый, разумеется.
   Паладин Лионель. Племянник короля, доблестный витязь и защитник попавших в беду девиц. Явился-таки.
  
   Глава 8. Судьба героя
  
   Моя страсть к рыцарским романам лишь немногим слабее одержимости Линь эльфелингами. Я начала читать их ещё в Храмовой Школе, заведении весьма строгих правил по части пищи для юных умом. Пару раз мне сильно влетало от наставника Кьезона, но его упрёки и наказания я смиренно сносила, зная, что вечером меня ждёт ещё одна увлекательная история. А чего стоило раздобыть новые книги! Иногда их присылали родители, но чаще приходилось выменивать романы на мелкие услуги дворяночкам, обучающимся при Школе. К нам отправляли самых строптивых девчонок, в надежде на чудесное исправление невыносимых девиц. Так оно вскоре и происходило. Своенравие уступало место покорности, и через полгода счастливые родители забирали из Школы очаровательную и покорную дочь, готовую идти под венец с "достойным её высокого происхождения" старичком. Но прежде эти девушки успевали поделиться со мной любимыми книгами.
   И вот теперь я стою рядом с настоящим паладином. И он даже согласился меня защитить!
   - Сэр Лионель... - у меня не находилось слов. Даже к полноправным жрицам святые нечасто приходят во плоти, а я и подавно не заслуживала такой чести. Может, в таком виде ему легче справиться с демоном?
   - Не бойся, я защищу тебя, - голос у него был глубокий и бархатистый. Он чуть не заставил меня растаять, но Хелена быстро собралась и взяла себя в руки. Не время, не место да и объект неподходящий для разыгрывания томной барышни.
   - Как мило, - сказал демон. Даже простым словам он умудрялся придавать непристойный оттенок. - Девочка и мальчик. С кого бы начать?
   - Назови своё имя, - спокойно произнёс рыцарь. - Я должен знать, кого низвергну во мрак преисподней.
   Демон склонил голову набок и облизнул тёмные губы.
   - Когда-то меня звали Талиан Леньер. Да. Пусть будет это имя. Оно не лучше и не хуже прочих.
   "Неспокойно лежится Дерзким в гробнице, ох как неспокойно".
   - Я Лионель, сын Альрина. Мой меч посвящён Земши.
   Ну да, без церемоний не смог обойтись. Паладины, они такие.
   - Хорош, - Талиан вновь облизнулся - меня аж передёрнуло от отвращения. - Очень хорош. Решительный. Мне нравятся решительные мужчины. Симпатичный. Определённо, мальчик превосходит девочку - как телом, так и духом.
   Я не поверила глазам, но Лионель... покраснел?! Да так густо, как ни одна девица не смогла бы.
   - Интересно, каков ты без доспехов? - продолжал издеваться демон. - Уверен - прекрасен. Не стесняйся шрамов, они лишь украшают воина. Каждый из них напоминает о славной битве. Я горжусь своим телом. Оно совершенно. И как драгоценный камень не скрывают под слоем грязи, так и я открываю миру лучшее из принадлежащих мне сокровищ.
   - Ах ты извращенец! - вырвалось у меня. И тут же взгляд очей, полных тьмы, пронзил меня насквозь. Я едва успела выставить ментальный блок.
   - Женщина должна молчать, когда разговаривают мужчины. Таков древний закон, - процедил сквозь зубы демон. - Она никто в родительском доме, а после свадьбы становится тенью мужа. Её единственный долг дать жизнь сильным сыновьям и заботиться о супруге. Может ли подобное низкое существо судить, что извращено, а что нет?
   Мало того, что демон, так ещё и с устаревшими взглядами на роль женщины в обществе. Я думала, такие только в глухих деревнях остались да среди варваров. На редкость неприятный тип, даже для порождения преисподней. И самое скверное, он приходится мне дальней-дальней роднёй.
   - Не оскорбляй деву, - встал на мою защиту Лионель. Похоже, рыцарь немного оправился от культурного шока.
   - Я всего лишь указал ей на место. Не знаю, что наговорил Вестник Далиану, но недомагичка-недожрица не в силах и ранить меня. Её сила сверхничтожна.
   При упоминания таинственного Вестника паладин как-то странно изменился в лице, но не потребовал никаких объяснений. И к лучшему - ведь я и сама не понимала, что к чему.
   - Довольно разговоров! Приступим к бою.
   - Охотно принимаю твою вызов, сэр Прекрасноликий. Такой пылкий, такой отважный... достойный противник для меня - Совершенного Создания.
   Плавным, ленивым движением демон вынул из спины сначала одну, а потом и вторую часть обоюдостороннего меча. С неприятным щелчком, похожим на хруст ломающейся кости, он соединил их в единое оружие.
   - Его имя Жаждущий, - с гордостью заявил Талиан, любовно поглаживая оружие. - Он сотворён из моей плоти, но его лезвия твёрже алмаза. Нет ничего лучше для воина, чем быть в абсолютной гармонии с клинком. Я уже достиг её, ведь Жаждущий - продолжение моего тела. А какое имя ты дал своему мечу?
   - У него нет имени, - спокойно произнёс Лионель. - Достаточно того, что оно есть у меня. При жизни я давал клинкам пышные и гордые имена, но все они давно обратились в прах, как и сжимавшие их руки. Теперь у меня есть только вера и долг перед девой, нуждающейся в защите. Этого хватит, чтобы низвергнуть тебя в ледяной мрак преисподней.
   - Вот как? - рассмеялся демон. - Чтож, там я ещё не был. Но сдаётся мне, наш поединок продлится недолго. После я займусь девчонкой - её стоит наказать за дерзость. В семье младшие не должны перечить старшим. Тем более женщины.
   Я промолчала. Себе дороже спорить с безумцами-эгоистами.
   Обменявшись многозначительными взглядами, Лионель и Талиан Леньер наконец-то вступили в бой. Мне оставалось надеяться на торжество справедливости.
   Мы называем святыми людей, благочестивых при жизни и творящих чудеса после смерти. В Храмовой Школе меня учили, боги отбирают их согласно своей природе. Отважный воин угоден Земши, Эва привлекают учёные, а Вальго покровительствует добившимся успеха. У Жиюнны всего трое святых, причём один - её смертный сын. Тэа вообще без них обходится.
   Жрецы записывают жития святых в особую книгу - Золотую легенду. Я провела немало дней, в своё время я провела немало часов, клюя носом над её страницами. Кроме жизнеописаний, в ней указана сила каждого святого и то, о чём можно его просить. Лионеля, например, - о мужестве ответить "Я лучше умру", когда вражеский офицер предлагает совершить предательство. Впрочем, как любой настоящий паладин, он приходит на помощь попавшим в беду девам - если у тех хватает глупости или веры призывать святых, а не искать выход самостоятельно.
   О демонах я судить не берусь. До встречи с Талианом они встречались мне лишь на гравюрах в бестиариях, что меня вполне устраивало. Обычному человеку с ними лучше не встречаться не при каких обстоятельствах. Эти твари извращённы по своей природе. Преисподняя - поглощённый тьмой мир, где царит вечный холод - идеально им подходит. Но известно, что все они когда-то были людьми.
   Будь я чуть более романтичной, схватка двух воинов - светлого и тёмного, могла бы заворожить меня символичностью. Но восхищение Вечным Противостоянием, дуализмом и прочей ерундой осталось далеко позади, в дни моей мистической юности. Молодые жрицы почти все проходят через увлечения неканоническими толкованиями священных книг. Я закончила с этим в день своего Посвящения, когда Жиюнна в первый раз снизошла на меня. Приятного было мало, зато иллюзий поубавилось.
   Бой шёл вполне обычно - на мой неискушённый взгляд. Удары перемежались оскорблениями, из ран шла кровь, противники искали ошибки в защите и друг друга. Не имея военного опыта, я не могла сказать, у кого больше шансов победить. По какой-то причине они не использовали свои сверхъестественные способности, полагаясь только на физическую силу и опыт. Жрица внутри меня верила в превосходство рыцаря, но волшебница, изучающая магическую логику, могла трезво оценивать ситуацию. К сожалению, наука не делала никаких различий между демоном и святым. Оба умерли не своей смертью, но не упокоились, а получили мистические силы. От обоих можно получить помощь - как известно, демоны заключают контракты со смертными. И по духовной мощи они примерно равны - как ни печально, но Лионель не слишком популярный в народе святой, а Талиана долго сдерживал брат, не давая набирать силы. Проклятый принцип равновесия! Ему вынуждены подчиняться даже боги, но он выводит меня из себя. Как и основанная на нём магическая логика.
   Если победит демон, я умру, причём очень мучительной смертью.
   Если осмелюсь вмешаться, шанс спастись возрастёт.
   Выбор очевиден.
   Моя магия основана на словах и тех силах, что за ними стоят. Я не могу зашвырнуть в обидчика огненный шар или выстроить город в пустыни, мне не дано, как лингвисту, обратить воду в вино, вспомнив, что на одном мёртвом языке они звучат одинаково, или вернуть из небытия старинное заклятие, переведя его на новейший диалект эйанского. Множество дверей навек заперто для меня... но ещё больше открыто настежь.
   Дерево зимой зацветёт, если я расскажу ему о сошедшем снеге, бегущих ручьях и тёплом весеннем солнце, а безнравственный преступник зарыдает, услышав из моих уст историю своих злодеяний. Чёрное это чёрное, а белое - белое, но даже самый зоркий стрелок усомнится в увиденном, если я поймаю его в сети словесного парадокса. Мне ведом способ вернуть душу в тело - без древнего искусства некромантии, простым разговором.
   Но если заткнёте уши, мне придётся очень постараться, чтобы задействовать магию. Ещё нужно соблюдать законы магической логики и всё такое прочее. И конечно, есть личные границы. Выше головы не прыгнешь, за ухо себя не укусишь, как говорится. Не уверена, что на практике способна совершить хотя бы половину того, о чём грежу в теории. Да и мало кто может. В Университете нас учат общаться не с людьми да деревьями, а с артефактами. Они прилежно выполняют команды и не болтают лишнего - идеальные собеседники, как считают магистры. Иногда я с ними соглашаюсь. По крайней мере, всегда наверняка знаешь, что от них ждать.
   Я - словомант. Сейчас это имя звучит не так гордо, как мне хотелось бы.
   Но всё же...
   - Равновесие.
   Мой голос был совершенно бесстрастным. Как я и хотела.
   В тот же миг демон и паладин, не сговариваясь, прервали бой.
   - Не поминай то, о чём не имеешь представления, девчонка! - Талиан тяжело дышал, его правый глаз заливала кровь из глубокой царапины на лбу.- Даже не думай...
   - А то что? Хуже мне явно уже не будет.
   Демон хрипло рассмеялся.
   - Твой защитник тоже может пострадать, знаешь ли. Он... знает, о чём я говорю. Хорошенько подумай, прежде чем выбирать меньшее из двух зол. Не хочу пасть жертвой женской глупости.
   Лионель? Он один из святых Земши, пусть и не самый сильный. Я не понимала, почему ему следует опасаться служителей равновесия. У богов и их любимцев с ними особые отношения.
   Я вопрошающе взглянула на него, но рыцарь лишь коротко кивнул, не оборачиваясь лицом ко мне.
   - Мне придётся воззвать к Хранителям. Иного пути я не вижу.
   "Они высшие судьи этого мира. Все обязаны подчиняться их решениям. Даже такие безнравственные существа, как демоны".
   - Чтож, ты сама сделала выбор, магичка, - голос Талиана был пропитан ядом. - Однако уж мне-то опасаться справедливости слуг Равновесия не стоит - мой дорогой брат постарался. Хранители невероятно ценят жертвенность, знаешь ли. А кто встанет на твою сторону?
   - Они, например, - я показала рукой на вход в гробницу Леньеров. - Кровь позволяет мне призвать их души в свидетели.
   Демон промолчал.
   Я призывала служителей Равновесия лишь однажды, да и то неудачно. Тогда, три года назад, мне помешало отчаянье. Трудно сосредоточиться, когда знаешь, что каждое мгновение может стать последним для близкого человека. Однако теперь я стала другой...
   "Представь чистый лист бумаги, белый, как свежевыпавший снег. Начертай на нём угольно-чёрной тушью знаки начала и конца. Произнеси вслух их тайные имена. Пусть они прозвучат на Высоком, ибо только язык богов может донести твоё прошение до Хранителей. Но помни - они приходят лишь по собственной воле".
   Бывало, моё прилежание оставляло желать лучшего. Однако формулу призыва я знала в совершенстве - постарался наставник Кьезон, самый строгий ментор во всей Храмовой Школе. Благодаря ему у меня в голове засела уйма разнообразных знаний. Впрочем, в мирской жизни почти все они бесполезны.
   Я всё проделала правильно. Не ошиблась, не сбилась. Огромное достижение, учитывая опасную близость злобного демона. Вот только с того момента, как с моих губ сорвалось слово "Равновесие", меня не покидала странная уверенность в успехе. Как будто всё уже было предопределено заранее.
   Они появились внезапно. Один, высокий и худой, с длинным узким лицом, не то мужским, не то женским, несомненно являлся служителем Равновесия. Обоеполые создания, облачённые в ниспадающие до пола белые одежды, подпоясанные серебряными цепями, сребволосые и голубоглазые - так описывались Хранители в виденных мной бестиариях. Другой, напротив, был брюнетом с роскошными чёрными крыльями за спиной. Его руки и ноги украшали широкие серебряные браслеты с непонятной мне символикой - только они и прикрывали тело закалённого в боях воина. Но хотя, казалось, по всем признакам крылатый принадлежал к мужчинам, он всё же был бесполым. Это немного порадовало мою стыдливость, ущемлённую вынужденным лицезрением непристойного демона.
   - Я готов вершить суд, смертная, - молвил Хранитель. Его голос нагонял уныние. Наверное, служение Равновесию не располагает к видению мира в радужных тонах. Ну, или природа у этих созданий такая - излишне меланхолическая.
   - Мне нужна справедливость, - я старалась держаться уверенно и храбро. - и ответы.
   - А сможешь ли ты задать правильный вопрос? - глумливо усмехнувшись, спросил демон. - Ты видишь лишь крошечный кусочек картины, а берёшься рассуждать о целом. Как это по-женски.
   Меня не радовали зловредные замечания родственничка, однако в чём-то он был прав. Я знала слишком мало. Хм, начнём ликбез.
   - Кто такой Вестник? И что ему от меня надо?
   Талиан зашёлся хриплым смехом, Лионель обернулся и с бесконечной печалью в прекрасных синих глазах на измождённом лице посмотрел на меня. Они уже знали ответ.
   - Ты действительно хочешь знать это, Хелена Альнор? - крылатый говорил мягко, словно обращаясь к маленькому ребёнку.
   Моя фамилия совсем не государственная тайна, однако слышать её от какого-то мистического создания было неприятно. Всё-таки есть вещи глубоко личные.
   - Да, я хочу знать. - как известно, в нашем мире незнание не освобождает от ответственности.
   - Вестник лишь слуга, он не волен даже распоряжаться своей жизнью, - сказал Хранитель.
   - Кто его хозяин?
   Чую, не к добру всё это...
   - Он выше добра и зла, закон Равновесия не властен над ним. И ты привлекла его внимания, смертная.
   - Это слишком туманно, - с досадой произнесла я. Похоже, крупная рыба вознамерилась меня слопать, как мотылька какого-то. Очень неприятно. Как будто мне гнева Госпожи мало.
   - Мне запрещено открывать тебе большее, - бесстрастно произнёс Хранитель.
   - Тогда я требую суда над Талианом Леньером, - мстительно заявила я. - Его брату что-то наплёл Вестник, но мне безразлична судьба предателя. Пусть мёрзнёт в преисподней до скончании времён. Там много его товарищей по убеждениям - не заскучает.
   - Закон Равновесия суров, - напомнил Хранитель. - Вы, смертные, часто забываете об этом.
   - Я готова его принять.
   Мне известны мои прегрешения. Ни одно из них не осталось безнаказанным. Сейчас перед Равновесием я чиста.
   - Тогда принимай приговор, смертная, - торжественно провозгласил Хранитель. В руке у него появилось призрачное копьё. Недолго мне пришлось недоумевать, зачем оно понадобилось служителю Равновесия.
   Первым удар в сердце получил демон. Но только я возликовала, как Хранитель пронзил грудь Лионеля.
   - За что? - вырвалось у меня. - Почему его?..
   - Закон Равновесия суров, - равнодушно ответил Хранитель. - Я предупреждал.
   Над телом Талиана воссиял знак, отдалённо напоминающий печать Сдерживания. Значит, его удар Хранителя не уничтожил, а только заточил вновь. Может, Лионель...
   Я рухнула на колени рядом с паладином, надеясь на лучшее. Тщетно. Он умирал и физически, и духовно.
   - Он же святой, - на глазах наворачивались слёзы, словно смерть унесла близкого человека. - Сражался за меня, хотя я плохая верующая...
   - Это и стало причиной, - произнёс Хранитель. - Он нарушил Закон, когда откликнулся на твою мольбу, смертная. Она была неискренней. Ты давно уже не веришь - ни людям, ни богам.
   Он прав. Моя вера слаба, гордость - огромна. Я скорее Леньер, чем Альнор, Ищущая. Святые не снисходят до таких, как я. Вот демоны - пожалуйста. И всё же...
   - Как вызвать Вестника?
   - Зачем тебе он? - спросил крылатый.
   - Его хозяин, кажется, имеет на меня планы. Ну а мне нужна его помощь. Полагаю, мы сможем договориться.
   - Ты не представляешь, кто он, Хелена.
   - А мне не страшно.
   Я не лукавила. Не впервой общаться с мистическими созданиями, в конце концов.
   - Нет, - покачал головой крылатый. - Ты не готова.
   Он и Хранитель исчез также внезапно, как и появился. Я осталась наедине с угасающим паладином моего сердца. Мы принадлежали к разным мирам и временам - он родился и принёс себя в жертву в эпоху героев, я стала отступницей в эру свободолюбивых эгоистов, когда правило "люди всегда врут" чуть было не вошло в учебники. Вряд ли мы бы нашли общий язык... Но в жизни есть место надежде на чудо. Алхимики ищут философский камень, инженеры проектируют вечный двигатель, Элинь томится в ожидании идеального эльфелинга. Они верят в успех, и этим сильны.
   Когда-то я была любимицей Госпожи. Моими руками богиня творила чудеса - не слишком часто, но...
   С тела рыцаря исчезли доспехи, поблёк венец на его челе, благословлённый Земши меч превратился в простую желязку. Святой обернулся красивым юношей с бледным лицом, слишком похожим на героя романов. Таким я увидела его в первый раз, когда смотрела на статую у гробницы предков.
   - Ты будешь жить, - сказала я, беря его руку в свою. - И мне всё равно, что ты уже умирал.
   Меня нельзя назвать могущественной чародейкой, даже в шутку. Я только учусь, да и выучившись, вряд ли достигну заоблачных высот. Моё жречество осталось в прошлом, и мне к нему уже не никогда не вернуться.
   Но я всё-таки словомант, и всю свою скудную силу вкладываю в молитву.
   Она обращена не к Жиюнне, не к её братьям, не к сладкоречивому Тэа.
   Она не на Высоком, а на языке сердца и души.
   Она...
   Пусть её услышит бог, спасший моего брата.
  
   ...Внезапно мне показалось, что Лионель приоткрыл глаза.
   - Постой! - прокричала я. - Не уходи...
   Бесполезно. Он исчез. Растворился в затхлом воздухе подземелья, словно его никогда и не было. Я зарыдала.
   - Всё произошло из-за тебя, отступница, - ядовито произнёс Далиан. Он по-прежнему был в виде призрака, но на запястьях у него появились светящиеся зелёным браслеты. - Меня вернули сюда из Сумеречных Чертогов, поскольку ты не смогла принести покой брату. Слабая, бесполезная девчонка. Будь ты проклята!
   - Да пошёл ты, - сказала я, и сама удивилась безжизненности голоса. - Далеко. Надолго. И с напутствием от меня лично.
   Мои дела здесь закончены. Оэрра - вот куда зовёт меня судьба.
   Да. Я должна возвращаться к товарищам.
   И всё же Лионель, прекрасный принц с романтической судьбой, ты навсегда останешься в моём сердце... Вряд ли мне ещё доведётся в жизни столкнуться с таким честным и красивым человеком. Как правило, одно достоинство исключает другое. Мда, неправильные мысли бродят у меня в голове. Но рыдать я больше не буду - к чему тешить самомнение богов, Хранителей и прочей нечисти. Ни за что.
  
   Глава 9. Те, кто следят за мной
  
   - Хелена! - слабый и явно девичий голос звал меня по имени. К чёму бы это?
   Я обернулась, но никого не увидела. Неужели показалось?
   - Хелена Леньер!
   Не показалось. Мда, кто-то крупно ошибается. Если с именем полное попадание, то фамилия у меня совершенно другая.
   - Хелена, дочь Ланса!
   Вообще-то мой отец утверждает, будто его полное имя Ланселот, но осведомлённость неизвестной поражала.
   - Да, это я.
   - Разреши мне проявиться, - в голосе невидимой девушки чувствовалось смущение. Так может просить платок у подруги простуженная барышня, чьё благочестие обратно пропорционально семейному достатку.
   - Валяй. - что-то я сегодня не настроена на ведение вежливых разговоров.
   - Спасибо, - это и вправду оказалась молоденькая девушка. Ну, может малость прозрачная и сомнительной степени живости, но в наше просвещённое время на подобное не принято считать существенными недостатками. - У меня здесь не слишком много сил.
   Она ещё и извиняется! Какое воспитанное приведение.
   - Это из-за того, что мы находимся далеко от твоего... хм, места упокоения, полагаю? - сегодня я совсем не настроена на дипломатический лад.
   - Да, - коротко кивнула девушка. Похоже, мой сарказм её не оскорбил. - Мои кости лежат в гробнице Леньеров.
   Родственница, значит. Тогда понятно, откуда меня знает. Для связи поколений, как известно, могила не преграда. Мда, только мне стоило отойти от последнего пристанища предков, как у них нашлось для меня и поручение, и вежливое слово.
   Я посмотрела на Леньер уже внимательней. Она умерла очень молодой и незамужней - если судить по подвенечному платью старинного фасона. Внешность у неё была приятная, но писаной красавицей её бы никто не назвал. Однако в те времена выходили замуж не по любви, а по расчёту - немногие исключения лишь подтверждали правило. Здоровье женщины при заключении брака играло большую роль, нежели шелковистость волос и цвет глаз. Мда, что-то, а нравы общества со временем только улучшаются.
   - И чем я могу послужить семье Леньер? - вот этого мне уже совсем не хотелось делать, но вежливость ещё никто не отменял.
   - Мой прах потревожен. Я уже не столь привязана к нему как прежде, но прошу, убеди осквернителей прекратить чёрное дело. Они сейчас в гробнице и вряд ли скоро уйдут.
   А, студиозусы-проказники. Подкупили сторожа и давай развлекаться с древними костями. Надеюсь, некромантия не до конца одурманила их неокрепшие умы - в Университете готовят специалистов немного иного профиля. Очень трудно переходить с одной специализации на другую - по себе знаю.
   Как ни странно, во мне не возникло священной ненависти к шалунам. С Леньерами у меня противоречивые отношения, да и недолгое жречество научило одной простой вещи - после смерти человеку становится не до стремительно распадающихся остатков его бренного тела. Вернуться в них он всё равно не сможет - если в лучшие времена не свёл знакомство с очень способным и таким же беспринципным некромантом, конечно.
   Однако по законам нашего королевства за хулиганство в дворянской гробнице озорникам грозит вылет со свистом из Университета. Так что лучше мне найти и выставить их из склепа прежде, чем они привлекут ненужное внимание. И врагу не пожелаешь так глупо поломать себе жизнь.
  
   В некоторых местах ощущаешь святость, в других - нечестивость, но войдя в усыпальницу Ленберов, я не испытала ни того, ни другого.
   В гробницу Дерзких есть два входа - или выхода, смотря как посмотреть. Мне претила сама мысль воспользоваться главным - чего-чего, а общения с Далианом и уж тем более его извращённым братом я бы больше не выдержала. Не люблю выслушивать зловещие причитания и необоснованные претензии, знаете ли. От их чрезмерной концентрации я начинаю беситься, а это ну очень некрасиво, да и опасно - для гордости окружающих в первую очередь, разумеется. К сожалению, у меня нет иного оружия, кроме острого слова. Но вот сражаюсь я им порой как загнанная в угол кошка.
   Однако слова, пусть даже самые дерзкие, остаются лишь словами. Мои - ещё и частенько необоснованными. Ими не упокоить демона, не вернуть из небытия прекраснодушного паладина. Я называю себя словомантом, но иногда готова проклинать своё бессилие. Забавно и грустно осознавать, что магия подчиняется правилам.
   В гробнице пахло ладаном. Привычный запах немного взбодрил меня, и напомнил мне, как я проникла в усыпальницу предков в самый первый раз - год назад. Тогда мне очень хотелось прикоснуться к истории семьи, точнее, той её части, о которой отец обычно говорит с неохотой, но при этом требует знать на зубок. Как сейчас помню тот визит... Впрочем, он послужил лишь удовлетворению моего любопытства. Ничего более полезного я из него не вынесла. Зато почившие родичи, как теперь выяснилось, признали меня. Ну и ладно. Быть может, среди них есть по-настоящему приличные люди.
   - Взгляни на череп, брат Реми! - услышала я восторженный голос одного из студиозусов-проказников. Похоже, они намеривались серьёзно приступить к некромантским шалостям. - Оцени его форму! Я восхищён!
   - Я тоже восторгаюсь его правильной формой, брат Эдо, но прошу, говори тише. Если нас застанут здесь...
   -...то выкинут из Университета без права на восстановление. Знаю, знаю. Но ты только погляди на пропорции скелета! Исходя из них...
   - Наша теория абсолютно верна!
   - Да, теперь ясно видно, что среди прародителей Леньеров не было ни ангелов, ни демонов, ни эльфелингов или ещё какой нечисти и благословенных созданий. По строению тела они ничем не отличались от каких-нибудь крестьян, да и по образу жизни ещё несколько веков назад ненамного их превосходили. А ещё говорят, белая кость...
   - Скорее желтоватая, - поправил товарища "брат Реми". - Привыкай к точности. Вольности языка - что поэтические, что народные - вопиюще ненаучны.
   Мда, да ты формалист, братец-магик. Не хотелось бы мне встретиться с тобой один на один поздним вечером на каком-нибудь научном собрании. Проглотишь меня целиком, вместе с хрустальными туфельками, локоном в медальоне и томиком виршей мёртвых поэтов, и даже не поморщишься.
   Однако обещания надо выполнять. Мне пора выходить из убежища.
   - Кхм!
   До сих пор я не видела студиозусов, а они - меня. Не скажу, что меня подобное положение вещей не устраивало. Чтож, теперь маски сорваны, карты раскрыты...
   Двое молодых людей в форменных мантиях студиозусов склонились над разорённым саркофагом. Мне не хотелось думать, как они собирались продолжить надругательство над останками девушки. Впрочем, им пришлось отвлечься от своих тёмных шалостей из-за моего неожиданного появления.
   - Ого! Да это же Хелена Ваэльская! - воскликнул один из любознательных юношей - бледнокожий блондин с невероятно горящим взором. Этим глупым выкриком он нарушил всю драматичность момента.
   - Действительно, Хелена, - заметил второй, поправляя очки в затейливой оправе. - Второй курс, словомант, способности средние, семейный достаток неизвестен. Увлечение - чтение дамских романов про рыцарей. По-видимому, получила религиозное образование. Малообщительна. Питает нездоровый интерес к духам и призракам. Вероятна склонность к некромантии.
   Я даже опешила от такой осведомлённости о моей скромной личности. Особенно меня потряс последний вывод. Вот чего не замечала за собой, так это "склонности к некромантии". Хотя... Может, неспроста меня сегодня преследуют мертвецы? Да и Лионель, пусть он был трижды герой и паладин, умер века назад, но меня подобный факт почему-то нисколько не смущал.
   - Вот как, - холодно произнесла я, отчаянно молясь про себя Жиюнне - покровительницы обмана и лжи во спасение. История моей семьи далеко не безупречна, и в приличном обществе - а в Университете собралось именно такое - её точно превратно поймут. - Что ещё интересного порасскажите?
   Приятели переглянулись. Кажется, они не совсем не растерялись.
   - Брат Реми, - сказал блондин. - Ещё одна наша теория находит подтверждение! Я предлагаю назвать это дело "Маги смерти и сочувствующие в стенах Университета". Не хочешь рассказать нам о своих порочных наклонностях, Хелена? Мы обещаем сохранить анонимность.
   - Милости божьи! Что вы за чушь несёте, ребята?!
   "Брат Реми" снисходительно посмотрел на меня поверх очков и усмехнулся.
   - Место нашей встречи очень подозрительно, не так ли, Хелена Ваэльская? Это склеп. Тут повсюду лежат мёртвые люди. Обычные девушки вряд ли согласятся заглянуть сюда без веской на то причины.
   - Плохо же вы знаете девушек, мальчики. У меня могла быть здесь назначена романтическая встреча. Необычная обстановка раскрепощает, знаете ли.
   - Исключено, - важно заявил Реми. Его приятель-блондин подтверждающее кивнул.
   - Почему это? - попыталась изобразить удивление я. - У меня разве не может быть возлюбленного?
   - Наши данные говорят, за два года никого не было, да и в будущем никто не предвидится. Немногие парни согласны встречаться с самоуверенной девицей без яркой внешности, посредственными способностями и сомнительными увлечениями. От свиданий с такими ни пользы, ни удовольствия, а одни лишь проблемы.
   - Но-но! - возмутилась я. Одно дело, когда сама занимаешься выявлением недостатков, и совсем другое, когда тебя в них тычут носом. Да ещё и утрируют нарочно. - Тоже мне, собиратели слухов и сплетен.
   - Не слухов и сплетен, а информации, - поправил Реми. - Это не одно и тоже. У нас серьёзная гильдия. В наши архивы попадают лишь проверенные сведения.
   Мда, воистину, мир полон чудес и чудаков. Интересно, кто у них гильдмастер?
   - И что вы, господа информаторы, делали с останками достопочтимых Леньеров?
   - Изучали.
   Я мельком взглянула на вскрытый саркофаг. Суровые у них, однако, научные методы. Некроманты делают свои не слишком чистые дела в разы аккуратнее. "Тамия Леньер" - прочитала я высеченное на камне имя. Выходит, так звали при жизни мою призрачную родственницу. Тамия, Тамия... звучит знакомо, но ничего припомнить не могу. Жаль. Вполне вероятно, что я являюсь её прямым потомком.
   Негоже отдавать предков на поругание юным нахалам.
   - Давайте заключим договор. Я молчу, что встретила вас в склепе, вы никому не распространяетесь про меня. Это будет честно.
   - Эй, Хелена! - возмутился блондин. - Не знаю как ты, а мы с роду не были доносчиками.
   - Тогда зачем собираете сведения про малознакомых людей? Из любви к процессу, чтоль?
   - Такой девушке как ты не понять наслаждение от получения ценной информации, её систематизации и анализа. Это искусство требует критического склада ума, - "брат Реми" держался с таким достоинством, что я даже не оскорбилась, хотя укол, и довольно явный, в его словах присутствовал.
   - Мне всё равно, чем вы занимаетесь в свободное время за закрытыми дверями. Ответьте прямо: мы можем разойтись мирно или нет?
   - Мы будем сохранять нейтралитет. Крайне неприятно иметь врага, с которым состоишь в одной группе на практике.
   Мда, я чего-то не понимаю. Моя группа ведь уже отбыла в Оэрру... или нет?! И означает ли небрежное замечание "информатора", что мне придётся общаться с ним в земле эльфелингов несколько больше, чем хотелось бы?
   Хлохо. Как будто мне одной маглогики не хватало.
   Терпеть не могу работать в группе. Как какой-нибудь некромант, я предпочитаю делать своё дело подальше от чужих глаз. Тьфу, ещё немного, и останется только самой уверовать в нелепые догадки этих "информаторов". Следи за собой, Хелена.
   - Полагаю, будет честным наконец представиться. Можешь звать меня Иеремия.
   - А меня Эдо, - жизнерадостно добавил блондин. - Как город. Я алхимик.
   - Не болтай лишнего! Она должна сама искать информацию про нас, - возмутился формалист-брюнет. - Только в честном поединке мы сможем определить, кто из нас сильнее.
   - Этого мне ещё не хватало! - тут уже у меня взыграло негодование. - У меня есть дела и поважнее, чем рыться в грязном белье двух юнцов-сплетников. Тем более вы сами утверждаете, что я вопиющая посредственность. Не ровня я вам.
   - У тебя есть влиятельные покровители, Хелена, - с упрямством осла произнёс Реми. - Ты не так проста, как хочешь казаться. Именно поэтому мы выбрали тебя.
   - Выберете кого-нибудь другого. У нас свободная страна.
   Некоторое время мы мрачно пялились друг на друга. Я отчаянно жалела, что родилась девушкой. И бледный блондин с горящими глазами, и, мягко говоря, странно ведущий себя брюнет в очках принадлежали к "моему типу". Мне стоило больших трудов не допустить томности во взгляде, у них подобной проблемы со мной даже чисто теоретически возникнуть не должно было. Я интересовала их только как хитроумный соперник, эдакий своеобразный "свой парень" с обратным знаком. Если они и мечтали о какой-нибудь девушке, то наверное о нашей университетской красавице Каталине или одной из её хищных приятельниц.
   Позор моей нежной девичьей натуре, что даже в самоуверенных недонекромантах, бесцеремонно копавшихся в прахе Тамии Леньер, боги знают кем мне точно приходившейся, оскорблявших меня и бросавших недвусмысленный вызов на состязание умов, я способна разглядеть объекты для безответной страсти. Это не только глупо, но и жалко.
   Я извинилась про себя светлому образу милорда Лионеля и волевым усилием изгнала из головы остатки непозволительных мыслей.
   - Так мы договорились? У меня больше нет времени играть в вербальные игры.
   - Пока да, - холодно произнёс Реми. - Но помни, мы следим за каждым твои шагом.
   Так мы и расстались. Перед уходом, правда, они убрали за собой следы, но не думаю, что "информаторы" хотели загладить вину перед потревоженными духами. Просто им не хотелось вылететь из Университета и вызвать гнев со стороны влиятельных Леньеров.
   Я же ненадолго задержалась в гробнице по другой причине.
   Не каждый способен молиться по-настоящему.
   Чтож, я попыталась.
   Тщетно. Но лучше, чем в прошлый раз.
  
   Глава 10. Рука помощи
  
   Усталая и опустошённая, я шла по коридору башни Порталов, чётко осознавая всю плачевность ситуации. Да, будущее мне совсем не виделось в радужных тонах, и никакие самозаверения не могли улучшить его стремительно вырисовывающуюся картину перед моим внутренним взором.
   "Хелена!", - знакомый голос вывел меня из меланхоличной задумчивости. Линь смогла достучаться до своей непутёвой подруги, и это что-то да значило. Похоже, произошло воистину неординарное событие, раз она рискнула связаться со мной мысленно. И скорее всего, она где-то в самой башне.
   "Пока жива, не жалуюсь", - шутка вышла натужной и глуповатой. А ведь меня и вправду могли сегодня убить. А я даже не испугалась и нашла время вздыхать по мёртвым героям. Впрочем, это не говорит в мою пользу. Живые не должны испытывать всякие-там-нежные чувства к мёртвым, пусть они будут хоть трижды паладинами и принцами. Ни к чему хорошему подобное не приводит. А ведь я не то что не знала его при жизни, но и имя с трудом вспомнила, так что горевать и лить слёзы нет смысла.
   Никогда не прощу того Хранителя. Умом понимаю, что Лионель сам виноват, но сердцем... Девушки могут позволить себе маленькую слабость - внимать лишь чувствам и игнорировать доводы рассудка. Один раз я уже поставила на это, и потеряла всякую надежду на блистательную карьеру жрицы, однако спасла жизнь брату. Пожалуй, это всё-таки лучший мой в жизни поступок.
   "Тут такое творится..."
   "Да? Как интересно", - я лгала Линь. Мне было глубоко безразлично, какое происшествие всколыхнуло тихий мирок студиозной общины. Если подумать, меня и раньше не особо волновали все эти экзамены, контрольные и сверхсложные самостоятельные задания. Просто очень долго я внушала себе, что именно в этих незатейливых заботах проходит жизнь нормальной современной девушки, дорвавшейся до высшего образования. К сожалению, моё прошлое не согласилось навсегда уйти во тьму. Чтож, теперь я пожинаю плоды своей наивности.
   "Портал запечатали!"
   "Почему?", - новость не повергла меня в уныние, даже напротив, немного развеселила. Не такие уж и мастера магии наши заносчивые магистры, раз не смогли уследить за главным Университетским сокровищем. И это именно тогда, когда к нам прибыли представители Старого Света. Мда, хорошо же они себя показали.
   "Ты должна сама это увидеть".
   "Хм, а ты можешь кратко объяснить, в чем дело? Может, мне нужно морально подготовиться".
   "Сегодня, не за долго до того, как вы должны были отправляться в Оэрру - ума не приложу, как у тебя хватило беспечности оторваться от группы и пропустить объявление - портал открылся и из него вышла девушка в белом платье и с абсолютно седыми волосами. Говорят, от неё исходило слабое сияние. Эта девушка не произнесла ни слова все те полчаса, что дышала. Но магистр Элайя сказала, что она никогда не была живой. Она была куклой, големом, наподобие наших, но только несравнимо совершенней. Как ты думаешь, что это означит, Хелена?"
   "Ничего хорошего", - хотелось мне сказать, но я удержалась. Воистину, становится всё страньше и страньше. События, выходящие за грань логики сыплются сегодня как из рога изобилия. И я не могу расстаться с мыслью, что все они непосредственно связаны со мной. Жиюнна, мрачная госпожа, продолжает следить за мной, хотя я уже не претендую на её защиту.
   "Ты права, мне действительно нужно увидеть всё своими глазами".
   Чтож, придётся в этом разобраться. Если я хочу добраться до самой сути, нужно начинать прямо сейчас.
  
   Портал - несмотря на название башни, действует всего один - гордость Университета, да и всего нашего забытого богами королевства. Тайна мгновенных путешествий на дальние расстояния одна из немногих, раскрытых магами Вейларнии одновременно с их собратьями в благословенном Старом Свете. заглядывала в посвящённые ей трактаты. Единственным, что оказалось в них мне доступно, была концепция иной реальности, существующей параллельно нашей. Совсем как мир святых, богов и демонов. Как хорошо, что годы учёбы на жрицу помогли мне смириться с абсурдной для неподготовленного человека идеей.
   Выглядит Портал как рама для парадного фамильного портрета, на которую вместо холста натянули прозрачную и постоянно слегка колышущуюся плёнку. Оставшаяся часть механики мгновенных путешествии скрыта от глаз непосвящённых. Знаю лишь, что перед каждой активацией трое лучших магов-инженеров производят тщательную настройку Портала. Оно и понятно - не слишком приятно оказаться головой в Вейларнии, а ногами в Доранлисе.
   В общем, это чувствительный и невероятно ценный артефакт, который всех расстроил, пропустив сквозь себя непонятно что. Когда я пришла, в названной в его честь зале толпился народ, всеми силами старавшийся решить неожиданно подкинутую загадку. Впрочем, мне что-то не верилось в их успех. Уверена, никто из них и не догадается повинить в происшедшем богов или Хранителей. А ведь они, чую, наверняка в этом замешаны.
   - Хел! - Линь бросилась ко мне сразу же, как заметила. Несколько малознакомых мне студиозусов удивлённо на нас посмотрели. Я вздохнула. Не люблю привлекать к себе лишнего внимания. Но когда Элинь рядом, оставаться незаметной очень сложно. Что поделать, некоторые люди на всю жизнь сохраняют детскую непосредственность.
   - Я тебя тоже рада видеть.
   - Магистр Элайя разрешила тебе взглянуть на тело. Кажется, она запомнила тебя с весеннего семинара - мне даже не пришлось её уговаривать.
   Я хорошо помнила строгую волшебницу в чёрном платье с разрезами до бёдер. Она говорила, что в такой одежде удобнее вести бой, но по мне, ей просто льстило внимание юношей. Не должен преподаватель так себя вести. Впрочем, никаких порочащих слухов про госпожу Элайю по Университету не ходило.
   Семинар у неё был по-настоящему интересный. "Куклы и кукловоды" - так он назывался, и я почерпнула из него множество интересных вещей. В частности, магистр открыла мне глаза на некоторые действия моей дорогой благородной родни. Как ни удивительно, механизмы управления големами и людьми во многом схожи.
   - Спасибо, Ли. Ты всегда обо мне заботишься. Мне даже неловко как-то.
   - Да ладно тебе! - подруга порозовела от смущения. - Мне ничего это не стоило. Почти все студиозусы разъехались, и магистру не хватало помощников. Ну я и рассказала про тебя.
   Линь молодец. Всегда думает про других. Мне действительно интересно, что не так с телом девушки, но общаться с магистрами... бррр! У многих из них после войны в голове беспорядок почище моего.
   Чтож, неприятное дело сделано - и славно, что не моими руками.
   Над девушкой-куклой кто-то уже поставил Щит Безвременья, простое заклинание из старинной школы доранлисской некромантии. Обычно его применяют в полевых условиях для защиты тел от первых признаков разложения. Легко пройдя сквозь мерцающий купол, я увидела голема, поставившего в тупик наших лучших магов.
   Девушка лежала на полу из серебристого дерева широко раскинув руки. Из-за покроя белого платья она походила на мёртвую бабочку. Бледная кожа, волосы, словно снег, затянутые матовой плёнкой глаза... Слепая кукла, сломанная игрушка. Если с ней мне хотели передать послание, то затея провалилась - я ничего не поняла.
   - Кто же ты? - глупо задавать вопросы пустоте, но я не удержалась. - И кто твой хозяин? Или хозяйка...
   Ответом мне было красноречивое молчание.
   Я коснулась бледной руки. На ощупь кожа была холодной и слишком гладкой. Пахла она предгрозовым воздухом. Впрочем, это не дало мне ни единой зацепки.
   Я наклонилась, чтобы лучше рассмотреть лицо куклы, и тут случилось нечто странное. Рот девушки приоткрылся, и из него выпорхнул маленький синий мотылёк, источающий мягкое сияние. Он сел мне на руку.
   - Ты послание? - мотылёк как мотылёк, только явно волшебного происхождения. - Или моя награда?
   Конечно, он мне не ответил. Да я и не ждала ответа. Древние верили, что эти недолговечные крылатые создания связаны с душой. Эльфелинги до сих пор высекают их изображения на могильных памятниках. Как меня не претила учёба в Храмовой Школе, но кое-что из культорологии в моей дырявой голове всё же удержалось.
   Щедрый дар. Я принимаю его с радостью - быть может, это потерянная душа принадлежит кому-то дорогому для меня. И неважно, в какой жизни мы были знакомы - в этой или одной из предыдущих. Хотя последнее предположение попахивает ересью... Ну, мне не привыкать бросать вызов общепринятым правилам. Боги не гневаются - и ладно. Их равнодушие предпочтительнее ненависти.
   Мотылёк исчез, но я точно знала, он остался со мной. Надолго ли?.. На этот вопрос у меня не было ответа.
   - Ну как? - радостный голос Лиинь вывел меня из задумчивости. - Нашла что-нибудь интересное?
   - Э-э-э, - не говорить же подруге о мотыльке и моих сложных взаимоотношениях с богами. - Ничего такого.
   - Жаль. Ладно, пойдём перекусим, ты наверно оголодала уже.
   Милая Линь! По сравнению с тобой - девушкой-солнцем, я чувствую себя низким, подлым и ничтожным созданием с кучей безнравственных тайн. Надеюсь, их ты не узнаешь никогда, иначе как я смогу смотреть тебе в глаза?!
   Но только мы хотели пойти перекусить в столовую, как меня окликнули.
   - Хелена Ваэльская! - я обернулась на голос, показавшийся мне знакомым. И правда - меня звал блондин с чёрной тетрадью. Совсем как утром.
   - Это я, но зачем?..
   - Магистр Ленрой просил передать, - не очень вежливо он поступил когда, перебил меня, однако судя по его взволнованному лицу, всего его переполняло довольство от возложенной миссии. Ещё бы! Сам маглогик дал ему поручение. - Из-за блокировки нашего портала в Оэрру придётся добираться через дейлонский портал.
   У меня подкосились колени и помутнело в глазах.
   Дейлон... Прекрасное королевство с неприступными крепостями, суровыми жителями и дотошными чиновниками. Они сразу поймут, что мои документы - обычная фальшивка. Они хорошо мне послужили здесь, в Вейларнии, но заграницей... В Старом Свете уже давно отказались от удостоверяющих личность бумаг, но Дейлон наш ближайший сосед, и всеми добродетелями и пороками молодой страны обладает в полной мере.
   Что же мне делать? Законы у них очень суровые, а влияние могущественных Леньеров ничего не стоит. Когда-то они что-то не поделили с тамошней знатью, и с тех пор находятся в вежливом противостоянии. Если меня там поймают, будет скандал, причём пострадаю не только я и моя благородная родня, но и мать, отец, Андрэ... Новые документы требуемого качества мне никто за такой срок не сделает. Да и где искать подобных умельцев в Университете? Они обычно не из тех, что стремятся построить светскую или научную картеру.
   - Что-то мне нехорошо, - сказала я подруге.
   - И правда, - согласилась она. - ты как-то резко побледнела... Принести тебе воды?
   - Да, если тебе нетрудно.
   - Я мигом!
   Я присела на широкий подоконник стрельчатого окна, прикрыла рукой глаза и лихорадочно принялась перебирать варианты действий. Более-менее логичным казалось отказаться от учёбы и вернуться в Ваэль, к родителям. Мне пришло на ум даже как начать заявление об уходе, но вдруг...
   - Хватит вести себя как дура. - этот голос... я определённо знала его. И он не принадлежал никому из моих малочисленных друзей и приятелей.
   - Как ты меня назвал? - несмотря ни на что, у меня всё же оставалась крупица гордости.
   - Дурой я тебя назвал. И могу повторить это столько раз, сколько потребуется, чтобы ты прекратила её изображать.
   Я убрала ладонь с лица и со всем яростью посмотрела на Шэйна-золотого-мальчика.
   - Какая честь для меня! Ты таки снизошёл до разговора со мной. Правда, тут же полез оскорблять...
   - Хватит паясничать! - грубо оборвал меня Шэйн и с силой схватил за руку. Я даже вскрикнула от боли.
   - Что ты делаешь, - прошипела я. - со стороны можно подумать, будто мы...
   - Не льсти себе, на нас никто не смотрит, - процедил он мне в ответ. - А даже если подумают, что с того? Ты же всё равно уходить из Университета собралась. Можешь уже не печься так о чести.
   - Откуда ты знаешь? Неужели в голову мою залез?
   Шэйн хрипло рассмеялся.
   - Как будто мне делать нечего. Будь моя воля, оставил бы всё как есть, но кое-кто выше меня не хочет твоего выведения из игры.
   Я всегда подозревала, Шэйн тот ещё фрукт. Похоже, грязных секретов у него даже побольше моего будет.
   - В каком смысле? - сложно примириться, что образцовый студиозус впутан в какие-то тёмные игры. Вот я - другое дело. Девушка с мрачным прошлым и ещё более безрадостным настоящим просто обречена попадать в различные неприятности. - Кто твой хозяин?
   - Мне приказывает та, что когда-то распоряжалась твоей жизнь, - угрюмо и торжественно заявил Шэйн.
   - Ты Посвящённый!
   - Не ори, дура, - староста поморщился. - Я не хочу привлекать к себе лишнего внимания. К тому же мой ранг намного превосходит твой. Терпеть не могу фамильярности.
   - Но что хочет от меня Госпожа Жиюнна?
   - Умолкни и следуй за мной, болтливая женщина. Но даже не надейся на объяснения - ты не получишь от меня ответов и на десятую часть своих глупая вопросов.
   Мне оставалось лишь подчиниться. Иного выхода я не видела. Богиня имела на меня планы, а простые смертные не могут противиться воле высших сил.
  
   Глава 11. Побег
  
   Я и раньше знала, что семья Шэйна живёт в особняке на территории Университета, но не предполагала, насколько богаты его родители. А ведь они не принадлежат к знати - значит, либо их предки трудились в поте лица, либо получили откуп от какого-то могущественного рода за молчание. Хм, вечно я пытаюсь копаться в чужих шкафах. По счастью, скелеты мне редко попадаются.
   - Не говори со слугами, - предупредил меня Шэйн, как только мы переступили порог. - Я наложил на тебя фальшивую личину на скорую руку, и не знаю, сколько она продержится. Лучше не искушать судьбу. Помни - никто не должен увидеть нас здесь вместе.
   Я кивнула. Иллюзии - самый бестолковый вид чар. Накладывать их хлопотно, а толку - мало. Любой более-менее проницательный человек способен, хорошенько присмотревшись, распознать фальшивку. Об эльфелингах я даже не говорю - в их природе видеть истинные обличья.
   Строгий ковёр с монохромным узором, тёмная обивка стен, украшения из серебра и хрусталя, изящная каллиграфия вместо картин - да, определённо, родители Шэйна хорошо себе представляют, чем занимается их отпрыск в свободное время. Не исключено, что они и сами принадлежат к посвящённым госпожи Жиюнны. Преемственность весьма ценится всеми пятью богами.
   Пару раз служанки с глубокими вырезами на коротких черных платьях бросали на меня взгляды, полные жгучей ненависти. Мне не хотелось даже думать, какие отношения связывают их с Шэйном, что они подумали обо мне, и главное - какую маску видят вместо моего лица.
   Наконец мы остановились перед дверью, обшитой панелями из чёрного дуба. От неё исходила магия, причём не безобидная университетская, а настоящая, опасная и могущественная. Неужели печать? Я бросила на Шэйна непонимающий взгляд. Куда он привёл меня? Что, во имя всех бессмертных, скрывает от чужих глаз его благополучная семья?
   - Ничего не говори, - предупредил меня посвящённый. Его лицо было злым и серьёзным. - Иначе пожалеешь.
   Почему-то я сразу поняла - он не шутит.
   - Вэр, - прошептал Шэйн, приложив правую руку к двери. - Тей ле.
   Было и последнее, третье слово, но я не расслышала его. Быть может - к лучшему, судя по тому, как исказилось лицо моего проводника. Некоторые звуки просто не предназначены для смертных уст. К сожалению, вся высшая жреческая магия основана на подобных вещах. Поэтому она никогда мне особенно не удавалась - не люблю терпеть боль.
   Судя по тому, как исказилось лицо Шэйна, он применил очень сильное волшебство. Значит, золотой мальчик не лгал мне, когда говорил о своём ранге. Не удивительно, что он держится в отдалении от студиозусов и смотрит на всех свысока - ещё не видела ни одного общительного и жизнерадостного жреца госпожи Жиюнны. По канону, у него должны быть длинные грязные тёмные волосы, болезненно-бледная кожа и вечно поджатые тонкие губы, но нет, природа распорядилась иначе. Во всём Университете не найти юноши смазливее. Впрочем, Шэйн своим поведением давно оттолкнул от себя всех поклонниц.
   Дверь с противным скрипом отворилась.
   - Быстрее проходи, а то я силой втолкну тебя внутрь, - прошипел Посвящённый прямо мне в ухо.
   С тревогой в сердце я перешагнула порог.
  
   Полумрак и удушающий аромат благовоний... Достойные элементы таинственной комнаты в глубине особняка достойного семейства. Спустя несколько мгновений, когда мои глаза привыкли, я смогла подметить и другие примечательные детали.
   Во-первых, мы оказались в небольшом помещении с затянутыми ветхой старинной парчой стенами. Из-за недостатка света я не могла прочитать рунические надписи на тёмной ткани, но уверена, ничего особо умиротворяющего в них не было. Большую часть комнаты занимало огромное круглое ложе, заваленное зимними меховыми одеялами, напротив него висело зеркало в человеческий рост. Оно ничего не отражало - вполне нормальное поведение для магического артефакта.
   Я вопрошающе посмотрела на Шэйна. Конечно, сегодня сумасшедший день, но вряд ли он затащил меня сюда, чтобы приставать с любезностями. Судя по количеству раскованного вида служанок в доме, женского внимания ему хватает.
   - Если бы не приказ, я не за что бы не пошел на это, Хелена, - бросил мне Посвящённый, скидывая на пол одеяла с ложа.
   - Даже не думай! - на всякий случай предупредила я.
   - Что? Глупая девчонка, меня не прельщают твои хилые телеса!
   - Тогда зачем ты... - моё возмущение стихло, как только я увидела скорчившегося на атласной простыне обнажённого юношу с невероятно длинными тёмными волосами. Он смотрел на Шэйна с мольбой и испугом, словно дитя на строгого наставника, обнаружившего проступок.
   - Хелена, это Эльмир, - холодно - слишком холодно - произнёс староста.
   Я слабо улыбнулась и брякнула первое пришедшее в голову:
   - Очень приятно.
   - Молчи! - закричал на меня Шэйн. Похоже, любые мои действия выводили его из себя. - Я не развлекаться тебя сюда привёл.
   - Но я только...
   - И не смей жалостливо смотреть на его, как на какого-то убогого. Он не глупее меня.
   Тут Шэйн заметил на полу одежду - белоснежную длинную сорочку с вышитыми серебряной нитью вязью. Он аккуратно поднял её, встряхнул и кинул Эльмиру.
   - Прикройся, Хелена же всё-таки девушка. Зачем ты вообще разделся?
   - Одежда жжётся. Очень больно. - обиженно заявил странный юноша. Пока для меня оставалось загадкой, кем он приходился посвящённому. Про жрецов Жиюнный разное говорят... Впрочем, я сильно сомневалась, что хоть половина из слухов правдива. Да и распущенные служанки в доме опровергали альтернативность любовных предпочтений Шэйна. Хотя всякое может быть - у меня нет абсолютно никакого опыта в подобных вещах.
   - Это не повод ходить всё время голым. Ты же не животное.
   Эльмир выглядел виноватым, но одеваться не спешил.
   - Мне и так хорошо. Только очень холодно, - едва слышно прошептал он, глядя куда-то в сторону.
   Между тем, в комнате было жарко и душно. Я боялась вспотеть - форменное университетское осеннее платье шьют не из воздушного шёлка, а из добротной шерсти. Не хотелось бы показать свою слабость зазнайке-Шэйну.
   - В какие игры ты со мной играешь? - спросила напрямик я. - И кто такой Эльмир?
   - Он мой старший брат, если тебе интересно, - холодно ответил староста. - Дитя-ошибка моей легкомысленной матери, позор семьи и источник её нынешнего богатства.
   "Как я и думала, грязные деньги".
   Эльмир понуро склонил голову. Слова младшего брата - хотя из них двоих именно Шэйн выглядел и старше, и сильнее - были ему неприятны. Впрочем, кому охота выслушивать упрёки? Если кого и нужно винить в семейном позоре, так это женщину и её соблазнителя, а не плод их греха.
   - Оставь родовые секреты-скелеты в потайных склепах, я не твоя невеста, чтобы ими проникаться. Ты обещал помочь, но пока ничем не подкрепил свои слова.
   - Думай, что говоришь, глупая женщина. Ни я и ни один из моих доблестных предков не бросал слов на ветер.
   - Да-да, я всё поняла, - "мой печальный бог, какой же он гордец, да и наглости ему не занимать. Его брат-бастард и то более приятный, хоть и странный".- Но знаешь, моё дело нужно решить быстро. Не хочу скандала...
   - Скандал? - Шэйн жутко рассмеялся. Я не понимающе посмотрела на него. - Ты боишься только огласки своего происхождения?! Своенравная госпожа, она точна дура.
   "Опять оскорбляет. Ну ничего, потом сочтёмся". Шэйн знает про меня слишком многое, но это вполне объяснимо - он принадлежит к высшим слоям жречества Жиюнны, а я когда-то была посвящена богине.
   - Тебе угрожают вещи гораздо серьёзнее, нежели общественное порицание.
   Чтож, это многое объясняет. В последнее время со мной происходят странные вещи, да и таинственный хозяин Вестника.... Кто знает, что ему от меня надо?
   - На какую защиту я могу рассчитывать? - спокойно спросила я. - Только учти, с меня чрезмерную цену не возьмёшь - я всё ещё помню правила игры.
   - Брат хочет воспользоваться силой демона, - ответил на мой вопрос Эльмир. Он выглядел усталым и слабым. - Одного из той сотни, что населяет моё проклятое тело полукровки.
   Юноша откинул прядь волос, и я увидела острое ухо. Мда, значит, роковым соблазнителем юной девы был эльфелинг. Надо будет сказать Элинь, чтобы не оставляла надежды встретить остроухого красавца без предрассудков. Мне вспомнился таэн Илания - представитель Оэрры. Я видела, как его сопровождала женщина... Кто знает, может то была мать Шэйна.
   - Я всегда знала, что нет предела циничности некоторых.
   Шэйн смерил меня полным презрения взглядом. Я хоть и постаралась ответить ему тем же, но не преуспела.
   - Да, я воспользуюсь помощью демона. Богиня дала мне разрешение на это.
   - Но твой брат...
   - Я согласен, - печально произнёс Эльмир. - От меня одни проблемы, так что...
   - Вот только не надо перед ней унижаться! - ух, как сердит на меня Шэйн. Впрочем, он жрец богини, служение которой я отринула. Два года назад я совершила несколько воистину безумных поступков.
   - Ты так заботишься о брате, но почему-то держишь его в этой комнате, больше похожей на темницу.
   - Это не твоё дело, глупая девица, - фыркнул молодой приближённый Жиюнны. - Ты не видишь ничего дальше кончика своего длинного носа.
   - Хватит!
   Шэйн и я с тревогой посмотрели на Эльмира. Похоже, наши перепалки не приносили ему радости.
   - Прошу вас, прекратите.
   Он был похож на маленького мальчика, расстроенного ссорой родителей. Хрупкий, бледный, смотрящий на меня огромными печальными глазами. Не юноша, но дитя. Впрочем, в его жилах течёт кровь эльфелингов, а у них со временем особые отношения.
   - Воля богини превыше всего. Она желает помочь этой девушке, ты, мой брат, можешь провести ритуал, а я... - Эльмир тяжело вздохнул. Судя по всему, полукровка слишком хорошо представлял себе, что должно произойти. - я всего лишь сосуд, узилище злокозненных сущностей, и ничего более. Моё тело способно на время принять одного из них - и я счастлив, что могу служить госпоже хоть так.
   - У нас мало времени, - угрюмо заметил Шэйн. - Слишком большая роскошь тратить его в бессмысленных разговорах.
   - Это ты к чему? Я не понимаю...
   - Не изображай пустоголовую куклу, отступница Хелена. Мотылёк. Ты ведь приняла его в дар, не так ли? И даже не задумалась, кто мог пойти на подобную щедрость. Но быть может, ты сразу определила имя неожиданного благодетеля. И он точно не был твоим новым богом.
   - К чему ты клонишь, Шэйн?
   - Над миром нависла угроза, и всё из-за того, что одна глупая девица пожелала вернуть к жизни мёртвого героя своих слащавых грёз! Разве я могу сохранять спокойствие?!
   Чтож, заманчивый план. Будь у меня возможность и достаточно страсти - непременного попробовала бы его осуществить. К сожалению, или к счастью, меня редко посещают сильные чувства. Я не та точка опоры, к которой можно приложить вселенский рычаг.
   - Начинай свой ритуал, я не могу больше выслушивать беспочвенные обвинения.
   Шэйн усмехнулся. Это не показалось мне добрым знаком.
   - Ты готова? Отлично. Для начала, поцелуй моего брата. В губы.
   Я опешила. Мда, странный какой-то ритуал...
   - Хорошо.
   Впрочем, Эльмир красивый юноша, а не противный старикашка. Многих девушек жизнь ставила в ситуацию намного хуже моей.
   Поцелуй вышел немного неловким и абсолютно неромантичным. Не знаю как для полукровки, но для меня он стал первым. Его кожа приятно пахла, а губы были удивительно холодны, словно Эльмир только что вернулся из промёрзлых глубин преисподней. Я бы назвала это интересным опытом, хотя и ни капли не взбудоражившим меня.
   - Надеюсь, ты исполнил все свои тайные фантазии, дружок. На поцелуй я ещё согласилась, но дальше ни-ни - даже с прекрасным и печальным полукровкой.
   - Ты глупая, к тому же склонная к разврату девица, - с усмешкой заметил Шэйн. - Демоны таких любят.
   - Последний мною встреченный демон интересовался только мужчинами. Полагаю, у них там это весьма распространено.
   - Брат, пора начинать ритуал. Чем быстрее ты его проведёшь...
   Эльмир не договорил, но я поняла - он всем сердцем желал, чтобы всё поскорее закончилось. Должно быть, его жизнь ужасна - унылое одиночество в четырёх стенах перемежается противоестественными ритуалами во славу богине. Наверное его с самого детства готовили к такой судьбе, иначе он бы давно сошёл с ума.
   В начале Шэйн прочитал заклинание из кодекса Дэйро - смертного сына Жиюнны. Эту книгу часто используют при экзорцизмах - пару раз приходилось делать это и мне. Я сжала руку Эльмира в своей, мне почему-то показалось - так будет правильно.
   -...я называю имя, - торжественно произнёс жрец. - Аньярта!
   Полукровка шумно вздохнул и обмяк. Я понадеялась, что куда бы не отправился его измученный разум, там ему будет не хуже, чем в тёмной комнате, пропитанной благовониями, словно дом бальзамировщика. Лицо брата Шэйна утратило всякое выражение, но не надолго. Утончённые черты - наследие отца-эльфелинга исказила злоба и презрение, кожа побледнела ещё больше, чем прежде, брови угрюмо сдвинулись, глаза сощурились. Словом, появилось очевидное семейное сходство.
   - Кто призывает меня? - голос не принадлежал Эльмиру, хоть и исходил из его горла. Был он грубым, низким, гортанным, и странно - но женским. Выходит, жрец решил воспользоваться помощью не демона, а демоницы.
   - Я тот, кто имеет право повелевать тобой милостью госпожи Жиюнны, - напыщенно произнёс Шэйн. - И ты выполнишь мой приказ, нечистое создание.
   - Тогда валяй быстрее, а то мне ещё дела кое-какие нужно закончить, красавчик, - на редкость распущенная павшая. Хотя, если подумать - они все должны быть такими.
   Староста аж покраснел от возмущения. Похоже, он не слишком-то часто сталкивался с по-настоящему сильными и уверенными в себе демонами. Впрочем, в моей практике они вообще не попадались.
   - Именем святого Ифера повелеваю, открой путь сквозь Чёрное Зеркало!
   - И всего-то, - пожала плечами Аньярта, и даже не удосужившись накинуть хоть что-то, встала с постели и подошла вплотную к артефакту. - Жаль. Мне так нравится ощущать всю низость, грязь и тлен материи этого мира, а тут работы на двенадцатую часа.
   - Умолкни, мне и так претит мысль о том, что ты находишься в теле моего брата.
   - Ну да, - рассмеялась демоница. - Это же часть сделки. Уверена, он не долго сможет скрываться от моих сестер - и дорогих братьев. Мы все большая дружная семья и умеем хорошо развлечься вместе, но иногда так хочется разнообразия. Давненько к нам не попадал хорошенький нежный мальчик...
   И она погладила себя - то есть Эльмира - по груди самым развратным образом.
   - Открывай путь, - процедил Шэйн. - Живо.
   Мерзко ухмыляясь, Аньярта прикоснулась рукой к тёмной поверхности зеркала и произнесла несколько слов на свистящем наречии преисподней. И тут же артефакт начал пробуждаться от спячки. Я, хоть и не особо сильна в магической инженерии, и то почувствовала это.
   Для обычного - не магического - зрения активация Чёрного Зеркала началась с мертвенно-бледного свечения, исходящего от большого плоского кристалла в основании рамы. После по ту сторону, в зазеркальи, начали угадываться смутные очертания пустынного пейзажа. Я смогла разглядеть сухое скрюченное дерево, пирамидку из камней, какие встречаются возле древних дорог, оставшихся ещё со времён древнеэйанской империи, пологий холм и какие-то руины.
   - Что это?
   - Сейорэ Ри, - угрюмо ответил Шэйн. - Мир Духов. Там пока безопасно.
   - Но я почти ничего про него не знаю!
   - У меня нет времени читать тебе лекции! Если ты ещё помнишь, каково быть отмеченной госпожой Жиюнной, никто не сможет причинить тебе вреда. Твои жизнь и благополучие зависит только от твоего благоразумия. Пострадаешь - вини свою глупость. Погибнешь - я плакать не стану.
   - Но я ведь кажется очень важна, - попыталась напомнить я Шэйну. - Разве...
   - Ты важна лишь в Мире Живых, - оборвал меня жрец. - И опасна только здесь тоже.
   - Но...
   - Аньярта, заканчивай!
   Демоница глумливо хохотнула и одним быстрым движением рассекла ребром ладони поверхность зеркала надвое. Из разреза заструился тот же бледный свет, что и из кристалла в основании рамы. Путь открылся.
   Шэйн грубо толкнул меня, и я начала падать, падать, падать... Сквозь Чёрное Зеркало, из Мира Смертных в Мир Духов, во плоти и полном сознании. В голове крутились глупые шутки и грустные мысли.
   И ещё мне очень хотелось выжить и вернуться домой.
  
   Глава 12. По ту сторону Чёрного Зеркала
  
   Ничто не продолжается вечно - даже переход в Мир Духов. Сейорэ Ри встретил меня не враждебно, но и не дружелюбно. Тишина, тусклые цвета, тонкие ароматы, витающие в тёплом сухом воздухе - удивительно спокойное место. Ровный свет, столь далёкий от солнечного, как искусственные розы от живых, заливал всё пространство вокруг. Не преисподняя, но и не светлые чертоги - просто мир, где можно обрести покой, вот только предназначен он не для людей. В стародавние времена по земле бродило множество самых причудливых существ. Умирая, часть из них перерождалась, становилась духами и переселялась в Сейорэ Ри, мир, существующий по соседству с Миром Живых, но никак с ним не пересекающийся. Не везде и не всякий может пересечь разделяющую их границу. Я - хоть и слабая, но волшебница, да и проход сквозь Чёрное Зеркало открывала мне демоница. Не самый надёжный союзник, но Шэйн воспользовался её способностями, а он не из тех, кто не просчитывает ситуацию до мелочей. Выходит, иного пути тогда просто не было.
   Почти у моих ног начиналась мощёная дорога, древняя, как само время. В этом мире блёклых цветов вообще всё дышала невыразимой стариной. Я бы не удивилась, если бы гражданин исчезнувшей Древнеэйанской Империи вышел бы мне навстречу из рощи чахлых, словно бы припорошённых пеплом деревьев.
   Мне не хотелось ни есть, ни спать, и потому думу о пропитании и ночлеге я отложила на будущее. Хотя кто знает, испытывает ли тело живого человека потребности в Мире Духов. Наверное, всё же нет. Кажется, до открытия технологии Порталов, маги использовали Сейорэ Ри для путешествий на большие расстояния. Чтож, если я хочу попасть-таки в Оэрру, придётся пойти по стопам древних.
   Наскоро сотворив молитву Вальго, благоволящему странникам, и заодно - печальному богу, я вступила на дорогу, проложенную неизвестными ещё во времена расцвета Империи.
  
   Оказалось, в Мире Духов нет разделения на день и ночь, что в принципе соответствовало логике, ведь здесь не было ни солнца, ни звёзд, ни луны. Моё внутреннее чувство времени, и так не слишком чуткое, сбилось напрочь, да и не знала я, как оно устроено здесь. В храмовых книгах Сейорэ Ри упоминался крайне редко. Он существовал ещё до сошествия богов к людям, но несмотря на древность, оставался соткан из загадок для большинства людей. Кто-то считал его детской сказкой, пришедшей из глубины веков, другие - красивой легендой, придуманной в смутные времена после падений Империи горсткой мечтателей-мистиков, однако маги всегда искали к нему научный подход. Они пытались обнаружить законы, по которым живёт Мир Духов, но все, как один, потерпели неудачу.
   Чтож, не поддавались загадки этого места и мне.
   Я присела в тени каких-то руин и принялась напряжённо думать, что мне делать дальше. Несмотря на последние неприятности, желание добраться-таки до Оэрры не покидала меня. Моя жизнь жрицы закончилась ещё два года назад, ни к чему цепляться за воспоминания о ней сейчас. Чтобы не говорил Шэйн, демон и прочие, я изменилась. Пусть боги забудут про меня. Отступив от служения госпожи Жиюнны ради брата, я передала свою жизнь другому, пусть не столь же могущественному, но зато неизмеримо более милосердному существу. Он пока ничего не требовал от меня, и если верить грустному священнику, не потребует и впредь. Разве не прекрасно?
   На остатках стены, к которым я прислонилась, ещё оставались следы каких-то надписей. Мне не слишком давалась лингвистика - все эти мёртвые языки навевают тоску - но делать было нечего, и я принялась разбирать древние слова.
   - Дом... - начало фразы читалось чётко, и мне удалось перевести его с древеэйанского. Кто бы не жил здесь когда-то, они имели связи со Старой Империей. - Первого.
   Больше разобрать я ничего не могла. К сожалению, словосочетание "Дом Первого" мне ничего не говорило. Немногое дошло до нас от Империи. В последующем за её распадом хаосе растерялись почти все знания, цивилизация откатилась на тысячелетие назад. Ужаснувшись произошедшим, эльфелинги помогли немногим очагам сопротивления ордам варваров выстоять в смутную эпоху. Впоследствии они основали нынешние королевства Старого Света.
   Я слышала, будто в древнеэйанском империи поклонялись трём богам, не имеющим ничего общего с Жиюнной, её братьями и Тэа, культ которого вообще пришёл к людям от эльфелингов. Кто теперь помнит имена этих божеств? Они мертвы, как и их почитатели. Может, я отдыхаю в тени разрушенного храма одного из них. Да, жрица, пусть и бывшая, найдёт святилище везде. Какая ирония!
   Если бы всё не было так печально, я бы рассмеялась.
  
   - Что вы забыли здесь, принцесса?
   Я с трудом разлепила глаза. Несмотря ни на что, в мире духов тело уставало и требовало отдыха. Я и не заметила, как уснула прямо в развалинах.
   Мой покой нарушил юноша, всю одежду которого составляла набёдренная повязка и несколько длинных перьев в волосах. Однако, он не производил впечатления дикаря. Напротив, в нём я почувствовала представителя культуры развитой и древней - быть может, самой древнеэйанской, благо выглядел незнакомец точь-в-точь как молодой аристократ на сохранившихся в древнем городе Лорден фресках.
   - Жду, пока принц не разбудит меня, - вяло пошутила я. - Уж не ждала встретить в Сейорэ Ри живую душу. Вы случайно не эйанец?
   - Эйанец? - удивлённо переспросил юноша. - Никогда не слышал про такой народ. Однако жителей моей страны даже соседи зовут по-разному, что уж говорить о ваших далёких землях, принцесса. Называйте меня как хотите, но если хотите сделать мне приятное, то зовите по имени. Я Миарк.
   - Просто Миарк, принц?
   - Просто Миарк. Позвольте узнать и ваше прекрасное имя?
   Юноша был настроен серьёзно. Он нисколько не удивился, встретив меня здесь, не обратил внимания на мою столь отличную от его внешность. Тут играет роль либо превосходное воспитание, либо суровая выдержка. Страшно подумать, сколько лет Миарк провёл в блужданиях по пустынному миру духов. Если он действительно родом из Старой Империи - не меньше десяти тысяч лет.
   - Родители назвали меня при рождении Элен, но я предпочитаю Хелену, - после недолгих раздумий представилась я. Имя обладает магией, кому, как не словоманту это знать. Впрочем, вряд ли Миарк собирался воспользоваться моим в злых целях - я с первого мига чувствовала расположение к нему.
   - Просто Хелена?
   - Просто. Я никакая не принцесса, - тут я грустно улыбнулась. - Но вы-то, надеюсь, светлый принц?
   Миарк рассмеялся.
   - Ну, если бы некоторые заморочки моей семьи, то меня бы могли вполне называть и так. Но для вас, Хелена, я и тогда был бы Миарком. Лишние церемонии неуместны перед богом и красивыми девушками.
   Я, конечно, понимала, что тысячи лет в Сейорэ Ри пагубно сказываются на любого, но когда эйанец назвал меня "красивой", моё терпение иссякло. Конечно, Миарк обладал невероятной внешней привлекательностью - рельефным тело - хотя воспитанной девушке не полагается обращать внимание на такие вещи, длинными тёмные волосы, белоснежная кожа, экзотический разрезом глаз и тонкими чертами лица. Меня же можно назвать милой, не более. Никогда за мной не увивались поклонники, да и не стремилась я к тому.
   - Вообще-то моё сердце уже занято, Миарк, - холодно произнесла я.
   - Правда? - юноша не сильно расстроился. Это подтвердило верность моих предположении. Красавчику было всё равно, с кем флиртовать. Он просто слишком долго не бывал в девичьем обществе.
   - Да.
   - Тогда почему же ваш возлюбленный не с вами, принцесса? Сейорэ Ри совсем не то место, куда бы я спокойно отпустил подругу сердца.
   - Вообще-то он... Эх, ладно, - мне показалось бесполезным лгать. Сказать правду проще, как бы нелепо она не звучала. - Мой любимый умер.
   - Вот как. Мне жаль, Хелена. - Миарк опустился на колени и накрыл мои ладони своими. - Всегда трудно терять дорогих людей.
   - Всё бы ничего, но мы и встретились после его смерти. Он был... долго рассказывать, да и скучно. В двух словах - при жизни мой любимый был воином, и в посмертии не изменил призванию. Он защитил меня от демона, а потом снова погиб. Я думала, его уже не вернуть, но вскоре мне сделали странный дар.
   Я протянула руку, и синий мотылёк, возникший из ничего, сел на моё запястье. Почему-то меня не удивило его появление. Боги бывают не только жестоки, но и щедры. Именно из-за последнего люди служат им.
   - Мы были знакомы меньше часа, - продолжила я, вдоволь налюбовавшись мотыльком. - Не знаю, хотел ли он забвения... Но я не хотела его отпускать. Мой бог говорит - всё, что делается от любви, ведёт к лучшему. Значит, на мне нет греха.
   - Тебе сделали щедрый дар, принцесса, - произнёс Миарк, задумчиво рассматриваю мотылька. - И очень жестокий. Теперь твой возлюбленный всегда рядом с тобой, но ты не можешь даже поговорить с ним. Я слышал о таком прежде. В старинных легендах говориться, бог придал форму бабочки и отдал душу мёртвого возлюбленного девушке.
   - Что с ней стало? - отстранённо поинтересовалась я.
   - Через год она проткнула бабочку серебряной иглой, - печально произнёс юноша. - Мне жаль.
   "Значит, не я первая. Выходит таинственный хозяин Вестника с древних времён "шутил" так над влюблёнными девушками. Нет, Миарк упомянул своего бога... Эх, к демонам всё! Божественные штучки удручающе однообразны. Не удивлюсь, если Они приходятся друг другу любящими родственниками. Мне же проще будет разобраться, что к чему".
   - Надеюсь, мне будут даны силы продержаться дольше. Его зовут Лионель, кстати.
   Мотылек взмахнул тонкими крылышками и пропал. Но я знала, он всё ещё рядом.
   - Куда ты ведешь свой путь, принцесса?
   - Мы перешли на "ты"?
   Юноша хмыкнул.
   - Полагаю, да.
   Я подивилась такой наглости. Хотя, если судить по историческим романам, в Древнеэйанской империи бытовала сравнительная простота нравов. В Новом Свете у нас всё несколько строже.
   - Вообще-то мне надо в Оэрру. Как добраться до неё - не знаю. Человек, отправивший меня в Сейорэ Ри, был слишком обеспокоен теми, кто охотится за мной.
   - Твои враги не менее могущественны, чем друзья, Хелена. Знаешь, мне нравятся девушки с интересным настоящим. Я могу провести тебя к выходу из мира духов в королевство эльфелингов.
   Я с подозрением посмотрела на юношу. В принципе, если бы он хотел сотворить со мной нечто скверное, вести галантную беседу было без надобности. Правда, Миарк вполне мог особенно изощрённо повредиться умом и приобрести странные наклонности... но это вряд ли. Люди древности спокойнее переносили всякие-там-магичские штучки. Они даже использовали подобные миру духов места для романтических прогулок - если судить по всё тем же историческим романам.
   - А сам ты почему здесь? - я должна была выяснить это. Странно встретить человека из Древней Империи, но ещё страньше не получить ответа на вопрос, почему он застрял в безвременьи.
   Неожиданно юноша смутился.
   - Я искал... один город. Вернее, Город. Когда я понял, что он не откроется мне, возвращаться назад уже было некуда.
   - Так ты знаешь, что?.. - неудобный вопрос сам собой сорвался с губ. Проклятое любопытство!
   - Да. Моей Родины больше нет. - Миарк сказал это так спокойно, что я на мгновение подумала, будто ему и вправду всё равно. Но только на мгновение. В его светло-голубых глазах застыла бесконечная тоска, ничем не утолимая и неизгонимая. Эйанец был последним из своего народа. Все его родичи были мертвы уже многие тысячелетия. Да что там говорить, если бы мы встретились вне мира духов, я бы едва поняла пару слов из его речи. Древнеэйанский ныне мёртвый язык.
   Но что если и я обречена?
   Видимо, Миарк заметил промелькнувший испуг на моём лице.
   - Не волнуйся, мой случай особый. Мне преподали урок, очень жестокий урок. Для тебя течение времени в Сейорэ Ри не сильно расходится с Миром Живых. С другой стороны, здесь нельзя состариться... если не угодишь одной важной персоне. Когда не изменяешься, легко потерять счёт годам. Видит бог, я даже не знаю, какой год от основания Аэнро сейчас идёт.
   - Я кстати тоже, - ляпнула я, но тут же опомнилась. - Извини.
   - Не стоит. У меня были века, чтобы смириться.
   Хоть и некрасиво так думать, но проклятье Миарка - а наказание бессмертием иначе как проклятьем не назовёшь - мне на руку. Он знает Мир Духов в совершенстве, и достаточно воспитан, чтобы быть спутником девушки. Лучшего проводника я вряд ли найду.
   - Проведи меня в Оэрру, Миарк.
   Юноша галантно поклонился.
   - Обещаю, ты не пожалеешь, принцесса.
   А разве у меня был выбор?
  
   Глава 13. Голубоглазая женщина
  
   Мы шли по унылой равнине Сейорэ Ри уже больше четверти дня - разумеется, по моим ощущениям. В мире духов нельзя точно судить о времени. Оно и здесь и есть, и нет. В моих учебниках это называется "принципом двойственности".
   - Миарк, а ты встречал духов?
   За весь путь на так и не встретилось ни одного из исконных обитателей Сейорэ Ри.
   - Мы на запретной территории, - быстро ответил мой проводник. - Здесь когда-то стояло три города моего народа, но уже к моему рождению их забросили. Но духи до сих пор держаться от руин в стороне.
   - Почему? - любопытство прямо-таки распирало меня. - Неужели там находится нечто опасное даже для духов?
   Миарк резко остановился, ошарашенный моей невинной догадкой.
   - Ты что-то знаешь, Хелена? - тихо спросил он, глядя мне прямо в глаза. Его красивое лицо искажал почти животный страх.
   - Ничего я не знаю! - мне стало не по себе. Шэйн ведь предупреждал меня, что в Мире Духов совсем не безопасен. А я, как последняя дурёха, согласилась на предложение малознакомого эйанца сопроводить меня к выходу в Оэрру.
   - Извини. Здесь не так просто выжить, вот я и стал подозрительным.
   - Не слишком убедительное оправдание, - проворчала я. - И при нашей первой встрече ты был само радушие. У тебя есть секреты от меня? Чтож, понимаю. Но прошу, не держи в тайне жизненно важные сведения. Не хочу внезапно оказаться в логове кровожадного чудовища.
   Юноша побледнел и осторожно спросил:
   - Ты действительно ничего не знаешь?
   - Да! Тысячу раз да! - у меня возникло стойкое ощущение, будто эйанец что-то скрывает. Это здорово действовало на нервы. - Я попала сюда через открытый демоном портал в Чёрном зеркале, к тому же абсолютно безоружная. Моих знаний о Сейорэ Ри хватит на страницу рукописного текста, да и то там ещё останется место для миниатюры в доранлисском стиле.
   - Тебя отправил в Мир Духов демон? - удивился Миарк. - Но ты ведь говорила, что это сделал человек.
   - Шэйн жрец, а на мага только учится - как и я. Ему пришлось вызвать демона, чтобы переправить меня.
   - Демон провёл твоего друга, принцесса.
   - Что ты имеешь в виду?
   Эйанец тяжело вздохнул.
   - Эти земли прокляты. Мой народ покинул их из-за Белой Королевы. Она и есть то чудовище, которого боятся духи.
   - Что?!
   Демоны и коварство неразделимы. Шэйн здорово сглупил, когда доверился одной из них. Даже слуга Жиюнны не может добиться от них помощи без подвоха. А ведь я сама была экзорцистом, могла и догадаться о подобном.
   - Сейчас Она спит, - торопливо успокоил меня Миарк. - И мы уже почти вышли с запертной земли, причём не привлекли внимание Её прислужниц.
   - Да кто эта Бел...
   - Тише! - зашипел мой ненадёжный проводник. - Не произноси Её имя. Ты можешь накликать беду на нас обоих.
   А поняла - больше он ничего мне пока не расскажет, а значит, придётся смириться с томящей неизвестностью.
   Впрочём, в неведении я оставалась недолго.
  
   Всё началось с тихого перезвона стеклянных колокольчиков. Я сразу поняла - он не предвещает ничего хорошего. Колокольчики используют жрецы Тэа в церемониях, а от бога эльфелингов только и жди какой-нибудь гадости.
   Следом пришёл аромат белой лилии.
   - Всё кончено, - обречённо произнёс Миарк. - Мне жаль, Хелена. Я действительно хотел помочь тебе выбраться из Сейорэ Ри живой.
   - Нас заметили слуги Белой Королевы, да?
   Юноша кивнул.
   - Меня они не тронут, но тебя не пощадят.
   О том, что у эйанца давно сложились особые отношения с местными "хозяевами", я догадалась давно. Меня-то в сердце проклятой земли перенёсла демоница, а Миарк разгуливал там по доброй воле и не выглядел напуганным.
   Мне совсем не улыбалось сгинуть в утробе какого-то малопонятного чудовища - будь оно хоть трижды Королевой. В конце концов, не для того я родилась на свет.
   - Эти слуги... кто они? Люди, духи?
   - Ни то, и не другое. Но к чему тебе это, Хелена?
   - Я вообще-то маг слова, - с плохо скрываемым раздражением сказала я. - У меня есть кое-какая власть над разумными созданиями. Ну же, Миарк! Мне нужна любая информация.
   - Ничего не выйдет, - вяло отмахнулся юноша. - У слуг Белой Королевы нет имён. Их и живыми нельзя назвать - даже по меркам Сейорэ Ри.
   Я выругалась про себя. Проклятая демоница! Дурак Шэйн! Умёртвия - не мой конёк. Курс теоретической некомантии нам должны были читать только перед выпуском, да и в Храмовой Школе меня учили нежить уничтожать, а не вести с ней беседы.
   - Не сопротивляйся, и тогда тебя убьют быстро, - заботливо шепнул мне на ухо Миарк. - А пока помолись. А постараюсь выиграть немного времени.
   За спиной послышалось хлопанье гигантских крыльев. Я развернулась и увидела высокую женщину верхом на гигантской полуптице-полурептилии. Её волосы были белыми, как свежевыпавший снег, а тело стройное тело едва прикрывал серебристый доспех - если это недоразумение вообще можно назвать доспехом.
   - Вы ступили без дозволения на земли Королевы, - по теплоте голос воительницы напоминал кусок льда. - Наказание - смерть.
   - Ты должна знать меня, Слуга. Я тот, кого твои сёстры зовут Отступник, - смело заявил Миарк. - Эта девушка под моей защитой.
   - От-ступ-ник, - медленно повторила женщина, по-птичьи склонив голову набок. - Верно. Твоё имя известно мне. Госпожа приказала не трогать тебя. Можешь идти.
   - Я никуда не уйду без девушки, - продолжал изображать героя эйанец.
   - Нет. Она нарушительница и должна умереть. Не мешай мне выполнять волю Королевы, Отступник.
   Юноша заслонил меня своим телом.
   - Тебе не удастся причинить ей вред, не расправившись сначала со мной. А Белой не понравится, если я умру.
   Воительница грациозно спустилась на землю и подошла к нам вплотную. Я приметила у неё в правой руке странное оружие, похожее на короткий жезл с навершием из голубого мерцающего кристалла. Глаза у Слуги были большие, ярко синие, без малейшего намёка на зрачки и белки. Определённо, она лишь внешне походила на человека.
   - Я могу и не убивать тебя, - всё также отстранённо проговорила воительница, поднося своё оружие к незащищённой шее юноши. Тот судорожно сглотнул, но не отступил.
   Миарк мужественно держался. Он старался выиграть для меня хоть немного времени, хоть и не верил в чудесное спасение. Я же применила магию.
   Материя подчиняется определённым законам, так уж заведено в природе. Но знать их ещё не значит обладать безграничной властью. Как часто то, что так просто в теории становится непреодолимым препятствием на практике! Когда я была жрицей, богиня охотно отвечала на мои мольбы. Временами мне удавалось творить поистине невероятные вещи. Но это в прошлом.
   В Университете мне первым делом пришлось смириться с ограниченностью собственных способностей - как в познании, так и в применении знаний на практике. Пришлось привыкнуть, что годы напряжённой работы должны уйти на то, что может быть получено в ответ на одну-единственную искреннюю молитву. Со временем мне даже понравилась новая жизнь - по крайней мере не нужно постоянно следить за мыслями и поступками.
   Твоя магия принадлежит только тебе.
   Слуга не была живой, но и мёртвой - тоже. Мне хватило всего одного взгляда чародея, чтобы понять - передо мной стоял прекрасно сработанный голем. Просто кукла, наделённая подобием разума, и ничего более. Моих способностей словоманта хватит противостоять ей.
   - Ты не тронешь нас, - сказала я, глядя прямо в пустые голубые глаза. - Забудь наши лица. Ты не встретила никого во время патруля.
   Несколько мгновений я верила в успех. Мне всегда удавалось неплохо управляться с големами на занятиях, многие из которых создавались лучшими инженерами Университета. Не могла тысячелетняя кула быть намного их сложнее.
   Однако...
   - Девочка-волшебница, - медленно проговорила воительница. - Госпожа любит смертных магов. Я приведу тебя к ней.
   - Нет! - отчаянно закричал Миарк. - Только не это!
   Слуга грубо ткнула юношу своим жезлом в живот. Эйанца скрутило от боли, но он всё же нашёл силы прошептать мне:
   - Лучше бы я дал тебя убить, принцесса...
   Я не могла согласится с ним. В бытности жрицей Жиюнны мне приходилось часто иметь дело с потусторонним миром. Легенды, особенно красивые, имеют мало отношения к реальности. Лишь немногие удостаиваются райского блаженства, да и в ледяной ужас бездны низвергаются не все грешники. Большую часть людей ожидает невыносимо долгие скитания по чистилищу, пока тот или иной бог наконец не решит предать несчастную душу забвению или дать ей второй шанс в мире живых. Для мёртвых существуют и другие пути, но ни один из них для меня не подходит. Я хочу жить. Не годится мне сгинуть в Сейорэ Ри во цвете лет.
   - Я забираю и тебя, Отступник, - заявила беловолосая женщина. - Ты слаб и глуп, но нравишься Королеве. Ей будет приятно вновь увидеть свою игрушку.
   Миарк, так отважно защищавший меня, зарыдал как маленький ребёнок. Мне стало жаль его. Иногда мужчине не зазорно проявлять страх, и сейчас для него настал один из таких моментов. Из себя же я не могла выдавить и слезинки, хотя никогда не отличалась особенной смелостью. Вот мой брат, да, он настоящий воин. Всегда бросался в бой первым, защищал идеалы и прочее. Из-за его беспечности и безрассудства я в конце концов и потеряла расположение богини - теперь неизвестно, к счастью или горю.
   Меня не запугать. Самое ужасное со мной уже произошло - примерно два года тому назад.
  
   Глава 14. Белая королева
  
   На полуптице-полурептилии Слуга доставила меня с Миарком в логово своей Госпожи.
   Я никогда прежде не видела ледяной сад. Да, мне рассказывали о нём девушки-дворянки в Храмовой Школе, но представлять по рассказам это одно, а видеть своими глазами совсем другое. Конечно, вряд ли королевская парковая забава походила на жилище Белой, но на мгновение я задумалась, не по обрывкам ли описаний этого места маги сотворили одно из утончённейших сокровищ короны Вейнарнии.
   Ледяные розы росли на ледяных стеблях, покрытых ледяными шипами, а дивные птицы - с глазами из чистейшего голубого льда! - сидели на ветвях ледяных деревьев. Землю укрывал слой пушистого снега, а тропинки - какой же сад без паутины троп - были выложены мозаикой из цветных льдинок. Удивительно, но мои опасения не подтвердились. В логове Королевы было не холоднее, чем в аудиториях Университета зимой - то есть для меня вполне привычно. А вот на Миарка нельзя было смотреть без слёз, ведь всю его одежду составляла набедрённая повязка и несколько перьев в волосах. Но что-то подсказывала мне, не от холода его передёргивало, когда голубоглазая женщина вела нас по застывшему во льду лабиринту.
   Наконец мы предстали и перед самой Хозяйкой.
   Я увидела женщину, бывшую на три головы выше ростом любого взрослого мужчины. Её кожа была белее снега, а глаза - синей воды в горном озере. Волосы Королевы - длинные, белоснежные - были уложены в сложную причёску, чопорной придворной дамы с эйанской фрески, в то время как пышные формы не скрывало почти прозрачное тончайшее шёлковое платье. Восседала она на троне, увитом ледяной лозой. На её бледных полных губах играла загадочная полуулыбка.
   - Ты вновь пришёл ко мне, малыш, - произнесла Королева голосом, от которого кровь стыла в жилах. - Я ждала тебя. Поцелуй же ноги своей госпожи, раб!
   С отчаяньем на лице Миарк сделал шаг к трону. Я поняла, что он и вправду собирается лобызать этому созданию ступни. Меня охватила ярость. Не годится демонам приказывать людям - это первое, что я усвоила, служа Жиюнне.
   - Почем стоит его душа, Королева? - сама боясь собственной смелости, спросила я. - Может сторгуемся, а?
   Миарк бросил на меня взгляд, полный удивления и непонимания. Ещё бы - не каждый день к тысячелетней демонессе обращаются, как к торговке на рынке.
   - Я не давала тебе права слова, девчонка, - нахмурившись, сказала Белая. - Редко в мои чертоги попадают маги, а уж таких наглых, как ты, больше тысячи лет не встречалось.
   - Так ты продашь мне его или нет?
   Королева расхохоталась. Думаю, её жуткий смех будет преследовать меня в кошмарах до конца дней.
   - У моего презренного раба появилась защитница. Девчонка, а знаешь ли ты, что твоя жизнь висит на волоске? По одному моему знаку Слуги растерзают тебя. Хорошенько подумай, прежде чем дерзить мне.
   - Ты не убьёшь меня.
   Осознание этого странного на первый взгляд - и даже на второй - факта пришло ко мне внезапно.
   - Почему же? - изогнув тонкую белёсую бровь, спросила Королева. - Что мне помешает?
   - Позволь объяснить. Во-первых, ты уже несколько тысяч лет в Сейорэ Ри, во-вторых - в мире духов забредает не так уж много живых людей, ну а в-третьих, ты безусловно разумна и обладаешь эмоциями, и как всякому существу, наделённому схожим с человеческим сознанием, тебе присуща скука. Она и есть та причина, по которой тебе выгодно сохранить мне жизнь.
   - В твоих словах есть смысл, дерзкая девчонка. Мои слуги ничем не могут меня удивить - они продолжения моего тела, не более. Один маг... ммм, - на лице Госпожи появилась выражение, которое иначе как непристойным, назвать было нельзя. - Один маг научил меня наделять их разумом, но все мои дочери получились чересчур логичными. А я не такая. Мне очень скоро стало скучно с ними - какой смысл иметь множество слуг, предсказуемых с первого до последнего шага?
   "Попалась, демоница", - удовлетворённо отметила я про себя. Думать о том, как её развлекать, мне пока не хотелось.
   - И моему теперешнему рабу я даровала бессмертие в пределах Сейорэ Ри только для того, чтобы он мог меня дольше развлекать. Человеческий век так недолог! Он сам предложил мне сделку, и я согласилась. Немало приятных веков мы провели вместе, но однажды неблагодарный сбежал от меня. Мои слугу его поймали, но вскоре всё повторилось вновь. Однажды я сама отпустила его - раб стал почти ни на что ни годен, того и гляди, сломался бы. Ненавижу неработающие вещи. Знаешь, магичка, он ведь уже не тот, каким был когда-то. Пожалуй, я отдам его тебе... если ты сумеешь меня порадовать.
   Откровения сверхъестественной рабовладелицы не тронул меня, хотя с некоторых позиций были весьма любопытны. Некоторые маги - например, из числа так называемых "чистых" - годами ищут подход к различной нечисти. Со мной же эти создания сами так и стремятся поговорить по душам.
   - У меня родилось множество дочерей, но есть только один сын. Он вырос сильным и крепким, но и только. Ума у него ещё меньше, чем у сестёр, - нескрываемое разочарование чувствовалось в словах Белой. Что-то подсказало мне - это шанс на спасение. - Мой сын, как говорят смертные, "сломанная вещь". А я не держу хлам - в моей обители место только красоте и порядку. Его давно следовало бы устранить, но хорошая мать не может убить своими руками ребёнка. Он хоть и никуда не годная, но моя плоть и кровь.
   - Разве хрупкой девушке вроде меня под силы одолеть воина?
   - Ну, не скромничай, - хохотнула Королева. - Ни к чему передо мной прибедняться. Все твои уловки для меня всё равно что открытая книга. Я хочу избавиться от сына, ты - выбраться из Сейорэ Ри и выкупить моего раба. Мы можем найти общий язык... мне кажется, это будет забавно.
   Она указала на сидящего на моей руке синего мотылька. Я даже не заметила, когда он появился.
   - У тебя есть сильный и отважный защитник, магичка. Пусть он выйдет против моего сына. Бедному мальчику хорошо удаются только сражения, а я люблю красивые поединки. Знаешь, в прошлом немало смелых рыцарей сложили головы, мечтая разделить со мной ложе. Смерть сорвала мой цветок жизни, когда он только-только раскрылся... и я благодарна ей. Медленное увядание не подошло бы мне.
   Я не знала, смогу ли призвать из небытия Лионеля. Но даже если он откликнется на мой призыв... как мне смотреть ему в глаза? Найду ли я в себе силы просить его о помощи?
   - Делай то, что считаешь нужным, принцесса, - едва слышно произнёс Миарк. Куда девался весь его блеск? Встреча с Белой совершенно убила эйанца. - Я - конченый человек, но ты должна жить. Веришь в своего любимого - призови его. Если чувства искренне, он придёт.
   Синий мотылёк сидел на моёй руке и ничем не выдавал своего потустороннего происхождения. Казалось, стоит мне свершить одно неловкое движение, и он улетит от меня навсегда.
   "Интересно", - вяло подумала я. - "Глупость считается проявлением неуклюжести разума?"
   - Преступно вызывать героя только лишь для твоей потехи, Королева. Придумай себе другое развлечение.
   Демоница презрительно скривила полные губы.
   - Тебе что, не дорога жизнь? Если сердце не подсказывает слова, вдохновляющие мужчину на бой, спроси их у своей магии.
   Магия. Верно. Моя сила как раз завязана на слова... На тысячи слов, способных вместить в себе волшебство. Стоило мне лишь коснуться дара, как пришёл ответ. Его словно бы выжгли у на внутренней стороне черепа.
   - Восстань, защитник мой, - своим, но и не своим голосом произнесла я. - Ибо душа моя истосковалась по тебе, и нет ей покоя ни в свете, ни во тьме.
   Я закрыла глаза и назвала про себя имя.
   - Ты звала меня. Я пришёл.
   Звуки знакомого голоса наполнили моё сердце радостью. Я готова была забыть обо всём: о Белой, о Жиюнне, о своих мирских проблемах...
   Передо мной стоял Лионель. И пусть у него не было ни сверкающих доспехов, ни сияющего венца, ни даже благословенного меча, я всё равно чувствовала себя рядом с ним как за каменной стеной.
   - Красивый у тебе рыцарь, девчонка, - одобрила моего принца Королева. - Но ему нужно подобающее оружие. Мои слуги подыщут что-нибудь, а пока отдыхайте.
  
   Голубоглазая женщина, как две капли воды похожая на ту, что поймала меня с Миарком, провела нас в ту часть логова демоницы, которую она отвела для своих смертных гостей. Это оказалась небольшая пещера, вырубленная в скале. В центре было место для очага, что не могло не обрадовать меня. Ледяной сад, конечно, красив, но уставшему человеку трудно оценить его прелесть в полной мере, а я устала хуже рабочей лошади. Да и согреться не помешало бы.
   Миарк обвёл пещеру тяжёлым взглядом и процедил сквозь зубы:
   - Располагайтесь, дорогие гости. Чувствуйте себя как дома.
   Я понимала - скудная обстановка пещеры вызвала у него не самые радостные воспоминания, но потакать его унынию не собиралась. Мой любимый вернулся из царства мёртвых. Всё прочее по сравнению с этим событием казалось чем-то несерьёзным и даже забавным.
   - Успокойся, - приказала я эйанцу. - Ты же родом из Старой Империи, а она рождала только стойких сыновей. Но позорь имён своих предков.
   - Эх, принцесса, шла бы ты лучше миловаться со своим защитником, а не меня жизни учила. И не говори прописными истинами - за тысячелетия они мне опротивели пуще лика Белой.
   Слова юноши вогнали меня в краску. Конечно, получить от паладина пару-тройку нежных взглядов или ласковых прикосновений было бы неплохо, но о таких вещах принято не говорить вслух. Неловко становится и мне, и Лионелю. А ему и так сейчас несладко.
   - Миарк, можешь выйти ненадолго?
   - Да, принцесса. Я понятливый.
   Но и оставшись наедине с бывшим святым, я не стала раскованней. Моей смелости хватило на едва слышный шёпот:
   - Я Хелена. Хелена Альнор. Тогда мы не успели...
   - Не надо, - мягко оборвал меня Лионель. - Не говори ничего более. Чем меньше нас связывает, тем лучше.
   - Но... почему? - я не могла подыскать нужных слов. Ажурные стены девичьих воздушных замков рухнули под натиском безжалостной реальности. Мой печальный принц оказался не таким уж и моим.
   - Я умирал дважды. После первой смерти мою душу принял Земши, а вторая же дожна была стать окончательным концом... Однако так и не стала. Что-то спасло меня от растворения в небытии. Пока я и сам не знаю, от света та сила или от тьмы.
   "Тебя спасла я!" - хотелось крикнуть мне. - "Моя мольба уберегла тебя от забвения. Моя любовь - вот та сила, что вернула тебя с полпути в никуда". Сердце страстно желало выложить Лионелю всю правду, но разум твердил - обожди, никуда он от тебя не денется.
   - По крайней мере, ты сейчас со мной. Теперь я чувствую себя защищённой.
   - А тот юноша? Миарк, кажется? - напомнил об эйанце паладин.
   - Он и сам пленник.
   - Но он человек из плоти и крови, а я мертвец.
   "А мне всё равно. Я люблю и буду любить тебя вечно".
   - Но и мы не в мире живых. Это Сейорэ Ри - место на границе жизни и смерти.
   Юноша ничего мне ответил. А я хоть и магичка, не могла проникнуть в сумрак его мыслей.
  
   Глава 15. Меч для героя
  
   Обманутая в ожиданиях, но не сломленная, я серьёзнее, чем мой растерянный защитник готовилась к предстоящему поединку. Во-первых, мне пришла в голову идея подготовить несколько полезных заклинаний для наложения на оружие. Я никогда не была особо сильна в прикладной магии, но ради Лионеля - и себя, разумеется - перебрала все полученные в Университете знания. Мой жреческий опыт тоже не остался в стороне - будучи в подчинении госпожи Жиюнны, мне довелось бороться с демонами. Правда, ни один из них и близко не стоял рядом с Белой Королевой, однако всё лучше, чем ничего.
   На оторванном от подола платья лоскуте я написала оберегающие слова на древнкэйанском - пришлось использовать собственную кровь, но говорят, от этого чары становятся только сильнее. Но поскольку один оберег в бою против сверхъестественного создания всё равно, что ничего, пришлось изловчиться и изготовить другой - из волос. Свои-то я добыла без проблем, а вот локон Лионеля пришлось срезать, когда он уснул.
   - О, работаешь? - невинно спросил Миарк, увидев, как я напевая себе под нос, переплетала светлые и тёмные волосы. - Никогда не понимал принципа их действия.
   - Я готовлю основу, - охотно начала объяснять я. - Потом наложу чары. Если Лионеля ударят, мне удастся передать ему часть жизненных сил.
   - А, - только и выдал эйанец. - Прости. Я думал, ты изготавливаешь любовный амулет.
   - Нет, ты неправильно подумал.
   - Понимаешь, вы выглядели...
   - Неважно, что тебе показалось. Он отверг меня.
   - Прости, принцесса.
   - Ничего. Знаешь, он ведь мёртв, а я жива. Нам нужно... мне нужно искать выход.
   - Решила от него не отказываться? - удивился Миарк. - Упорная ты девчонка. Всегда мечтал встретить такую.
   - Он моя судьба. Скажем так - мы разминулись во времени, но я из-за такой мелочи не собираюсь изменять собственному сердцу.
   Я искренне верила в свои слова.
  
   Мне пришлось настоять на том, чтобы сопровождать Лионеля в сокровищницу Белой. Её слуги приготовили для него оружие, а мне хотелось убедиться в его превосходном качестве. Всё-таки от поединка зависела моя судьба - и не только моя, но и Миарка.
   Бледные слуги королевы, неотличимые друг от друга, как единоутробные близнецы, отворили перед нами двери сокровищницы. Тысячи разнообразных предметов - драгоценных и не очень, предстали перед моим взглядом. Зубчатые короны, сундуки с золотыми монетами, чаши с давно высохшим вином... Было здесь и оружие - благородные мечи и варварские топоры, алебарды, щиты и множество совсем уж экзотических предметов, порождённых желанием людей пускать друг другу кровь. Но больше всего меня поразило присутствие в сокровищнице совершенно обычных вещей - пары добротных кожаных туфель, путевого дневника в тесненной обложке, плотного дорожного плаща, початой бутыли. Любая, даже самая крохотная безделушка, принадлежащая миру живых, в Сейорэ Ри превращается в драгоценность. Страшно подумать, что случилось с последними владельцами этих вещей.
   - Нам нужен меч, - твёрдо заявила я. Лионель красноречиво промолчал, а Миарк просто кивнул. С паладином всё было понятно - его отстранённость объяснялась личными проблемами, а про эйанца я подозревала, что он просто-напросто не разбирается в оружии.
   Женщины-воительницы вывалили перед нами целый ворох мечей, на вид - вполне годных для жаркой схватки. Однако я чувствовала - среди них не было того единственного, что должен был нас спасти.
   - Королева приказала дать нам лучшее, - надменно произнесла я. - А здесь один лишь хлам.
   Слуги Белой бросили на меня презрительные взгляды. Да, кажется демонице удалось-таки вложить достаточно личности в свои создания, по крайней мере в дочерей.
   - Ждите здесь, - велела нам одна из голубоглазых женщин. - Ничего не трогайте.
   Они удалились за маленькую дверь в южной стене - наверно, там хранились самые ценные предметы.
   - Ищи деревянный медальон, принцесса, - прошептал Миарк. В его голосе чувствовалось отчаянье и безумная надежда. - Быстрее, пока они не видят.
   - Зачем?
   - Когда-то он принадлежал мне, а до меня - человеку, построившему половину здешних зданий. С ним можно обойти большую часть ловушек. Если мы всё-таки сбежим, он сильно облегчит нам жизнь.
   - А нас не засекут?
   - Не, слугам вообще-то всё равно, украдут что-нибудь из сокровищницы или нет. Белая научила их строить страшные глаза и в пустую угрожать. Обыскивать нас не станут, так что надо всего лишь не попасться на месте преступления.
   Мы принялись лихорадочно копаться в грудах сокровищ. Мне было немного стыдно перед Лионелем, отстранённо наблюдающим за нашими бесчинствами, но я напомнила себе, что он сам разграничил наши миры - живых и мёртвых. Так уж повелось, что разумным созданиям из плоти и крови свойственен инстинкт самосохранения.
   - А ты не образец для подражания, - попыталась пошутить я.
   - Поживёшь здесь с моё, ещё и не таким приёмам научишься, - проворчал Миарк.
   Внезапно мне в руки попал небольшой деревянный медальон. Одна сторона его была гладкая, другая покрыта густой резьбой.
   - О, ты нашла его! - Миарк бросился ко мне и чуть ли не силой вырвал украшение у меня. Глаза его лихорадочно блестели, а на губах играла нервная улыбка. Никогда прежде эйанец так не пугал меня. - Молодчина, принцесса. Теперь у нас уж точно всё получится.
   - Получится что? - неудомевающе спросила я. - О чём ты говоришь?
   Миарк не успел объяснить - как в этот момент вернулись слуги демоницы. В руках одна из них держала длинный свёрток, обёрнутый в драгоценную парчу.
   - Что это? - насмешливо спросила я. - Девичья игрушка?
   Голубоглазая воительница развернула ткань и мои глазам предстал простой клинок. Его гарду не украшали ни драконы, ни головы львов, рукоять давным-давно обернули обычной кожей. Я не находила в мече ничего особенного и при осмотре магическим взглядом, однако Лионель неотрывно смотрел на него.
   - Чем он отличается от прочих? Его сковал известный мастер или им владел великий герой? Если так, видать, он предпочитал держать себя в строгости.
   - Этот клинок сковал безымянный кузнец, - ледяным тоном проговорила одна из голубоглазых женщин. - Им владели двое. Первый был обычным солдатом. Когда ему приказывали, он убивал - воинов, женщин, детей, не чувствуя и тени вины. За всю жизнь у него был всего лишь один яркий момент в жизни - когда сам генерал приказал ему добить умирающего от ран благородного рыцаря, так и не сломившегося под пытками. От волнения солдат не смог добить его одним ударом, но его жертва не издала и стона боли, а лишь повторяла раз за разом слова из начала боевого гимна Земши. Годы спустя меч нашёл себе другого хозяина - им стал человек по имени Талиан Леньер. Он...
   - Довольно! - вырвалось у меня. - Я прекрасно знаю, какую резню учинил мой дальний безумный предок. Уберите это осквернённое оружие с глаз моих.
   - Оставьте его, - внезапно попросил Лионель. Я непонимающе посмотрела на него. Как столь чистое создание без содрогания может смотреть на меч убийцы и предателя?
   - Сэр Лионель, я не понимаю вас.
   Паладин молча взял клинок в руки и сделал несколько пробных движений.
   - Годится, - спокойно произнёс он. - Я буду сражаться им на поединке.
   - Что это означает? - возмутилась я. - Кто-нибудь собирается мне объяснить?
   Мой любимый упорно продолжал молчать, а Миарк положил мне руку на плечо и сказал:
   - Разве ты ещё не поняла? Твоего рыцаря когда-то убили тем самым мечом, принцесса. Знаешь, для мужчин подобные вещи многое значат.
  
   Под вечер нам принесли еду. В мире Духов простейшие потребности человеческого тела отходят на второй план, но отнюдь не исчезают. Меня, например, с утра мучил лёгкий голод, а судя по взгляду, которым Миарк наградил блюдо с большими ярко-жёлтыми плодами, его не кормили по крайней мере месяц.
   - Они не ядовиты? - опасливо поинтересовалась я, указывая на разноцветные сочные фрукты. В Сейорэ Ри нет ни животных, ни птиц, ни рыб - никого, чьё мясо можно было бы съесть. Если бы нам подали жаркое, мне пришлось бы изрядно поломать голову, из кого же его приготовили.
   - Не беспокойся, принцесса, - беззаботно проговорил эйанец, ловко счищая плотную кожуру. - Белая не станет нас травить. Она бывает благородной - по-своему, конечно.
   - Ну да, тебе лучше знать, какова демоница в повседневной жизни, - едва слышно, чтобы юноша не услышал, пробормотала я. То, что Миарк сам пришёл к Королеве и обменял свободу на её дар, совсем не красило его в моих глазах. Мужчина должен уметь принимать удары судьбы с честью. Да, он пытался защитить меня от слуги Белой, однако это не делает его героем.
   На вкус дары мира духов разительно отличались друг от друга. Кислые, сладкие, горькие и солоноватые, они обрадовали бы самого взыскательного гурмана, хотя все как один не имели даже слабого аромата.
   Лионель в отличии от меня с Миарком к плодам не притронулся. Он сидел, задумчиво смотрел куда-то в даль, а на коленях у него лежат тот самый омерзительный клинок.
   - Ты должен поесть, - велела я паладину.
   - Я мёртв, мне не нужна еда, - отрешённо ответил он.
   "Опять. Начинается..." Я в очередной раз укорила себя за неумение делать правильный сердечный выбор. Мёртвые красивые парни хороши, когда требуется сразить демона или отстоять честь девушки, но в повседневной жизни с ними возникает слишком много проблем. Вот почему, в частности, некоторые разделы некромантии находятся под строжайшим запретом.
   - Я призвала тебя, - как можно нежнее произнесла я. - И это место - вроде пограничья. Здесь мы все в равных условиях - я, ты и даже переживший своё время Миарк.
   - Это ничего не меняет.
   "Это меняет всё. Да, ты, любовь моя, умер дважды. Но если первая твоя смерть принадлежала воинственному Земши, вторую подарили мне". На что я согласилась, принимая дар от таинственного хозяина Вестника? Он пока принёс мне больше разочарования, чем радости.
   - Съешь хотя бы кусочек, - настойчиво попросила я.
   Лионель бросил на меня полный печали взгляд, но взял с блюда ярко-красный плод. Небольшое проявление человечности - как всё-таки мне приятно было его видеть.
   Когда-нибудь я вырву любимого из цепких объятий смерти, он назовёт меня по имени, а затем подарит самый долгий в истории поцелуй. По опыту жрицы мне известно - если страстно верить во что-либо, обязательно получишь желаемое - если не требуешь слишком многого, разумеется. Я хочу лишь обнимать не в Сейорэ Ри, а в мире реальном своего милого рыцаря... Если уж не с благословения богов, то с помощью магии.
   Только бы рука Лионеля не дрогнула в поединке с сыном Белой. Только бы его не подвёл меч-предатель.
  
   Глава 16
  
   Темнота. Я бреду по какому-то узкому тоннелю. Внезапно вдали показался слабый свет.
   "Наконец-то!" Радость захлестнула меня. Во тьме было так одиноко, так холодно... я ненавижу холод. Он напоминает мне о смерти.
   В памяти возникли смутные картинки полузабытого сна. Кажется, я уже бывала здесь. Давно ли? И да, и нет. Время, как ни странно, не зависит от падения песчинок. Иногда вечность пролетает в мгновение, а бывает, миг растягивается в сотни тысяч мучительных лет. С момента прохождения сквозь Чёрное Зеркало для меня многое изменилось. Университет и все связанные с ним проблемы отошли в тень, уступив место малопонятным угрозам от мистических сущностей. Я словно вернулась в своё жреческое прошлое, когда в любой миг на меня могла снизойти Жиюнна. Милость богини причиняла боль, но вызывала гордость. Приятно быть избранной и смотреть свысока на обычных людей. Я никогда не забуду, каково это - видеть мир сквозь призму божественного откровения.
   - Смотри! Смерть там воздвигла трон...
   Нежный детский голос... я знала его. Словно пелена спала с моего внутреннего взора. Ну конечно же! Маленькая девочка и мальчик-подросток, брат и сестра, заточённый во тьме. Они просили помочь им, а я так ничего и не сделала.
   Забыв о страхе, о холоде, я побежала на свет.
   - ...Где странный город погружен,
   На дымном Западе, в свой сон.
   Где добрый и злой, герой и злодей
   Давно сошли в страну теней.
   Дворцы, палаты, башни там
   (Ряд, чуждых дрожи, мшистых башен)
   Так чужды нашим городам!
   Не тронет ветер с моря - пашен;
   И воды, в забытьи немом,
   Покоятся печальным сном.
   Девочка всё также сидела в глубоком кресле, брат стоял с ней рядом. Сотни высоких и тонких свечей давали достаточно света, чтобы не оставить ни малейшего шанса теням укрыться в углах небольшого помещения. На коленях у маленькой чтицы всё также сидела фарфоровая кукла в пышном белоснежном платье. И мальчик, и девочка были одеты в чёрное без единой цветной нитки, словно их перенесли в это странное место прямиком с похорон.
   Некоторое время я наблюдала за детьми, затаившись во тьме. Кто они? Как оказались здесь? И почему не могут выбраться? Вопросы, вопросы... Ответы на ум не приходили, и хуже того, я не знала, где их искать.
   - Элевэ? - внезапно спросил мальчик, всматриваясь в темноту за пределами освещённой свечами комнаты. - Ты пришла за нами?
   Мне ничего не оставалось, как выйти к ним.
   На свету я с удивлением обнаружила, что одета в длинное алое платье с глухим воротом и короткими рукавами. По правой руке вилась крылатая змея, на левой танцевали стилизованные языки пламени. Мои татуировки снова были со мной, словно их и не свели без следа два года тому назад.
   Неизвестный шутник облачил меня в полный наряд жрицы Жиюнны, богини-колдуньи. Давненько я не примеряло его на себя.
   - Когда-то я была посвящённой, верно, - неохотно призналась я. - Однако меня лишили милости Госпожи. Если теперь она и использует меня, то больше как орудие, чем слугу.
   - Но как же так?! - в отчаянии воскликнул мальчик. - Твоё платье... и знаки на руках... Они совсем как в книге!
   Он раскрыл толстый том в тёмной кожаной обложке, который до сих пор держал в руках, и ткнул пальцем в иллюстрацию. На ней женщина в алом платье и с полным набором татуировок жрицы Жиюнны сражалась с отвратительным чудовищем. Волосы у нее были такие же светлые, как и у меня. Хорошо хоть, лицо неизвестный художник изобразил не слишком подробно - и на том спасибо.
   - Это ты! - упрямо заявил мальчик.
   В его словах был определённый смысл. С недавних пор от меня все чего-то хотят: демоны, боги, жрецы, и кажется, у них есть на то основания. Может, мне и вправду под силу спасти детей?
   - Допустим, здесь изображена действительно я, однако...
   - Это и есть ты, - оборвал меня юный упрямец. - Книга никогда не ошибается.
   - Она что, волшебная?
   Мальчик коротко кивнул и протянул мне фолиант. Я раскрыла его на титульном листе и едва не застонала от разочарования. Вся книга была написана на чудовищной смеси Высокого, причём самого устаревшего его диалекта, эльфелингского, древнеэйанского и искусственных языков. Лёгкое чтение, нечего сказать.
   - Кто тебе её дал? - осторожно спросила я.
   Мальчик бросил на меня исполненный подозрения взгляд, а затем с неохотой произнёс:
   - Мама. Перед самой своей смертью. Она хотела нас защитить.
   Внезапно для меня кое-что стало ясно.
   - Вы оба полукровки?
   - Неужели это так важно? - с горечью спросил мальчик. - Элевэ, просто спаси нас. Вызволи из этого ужасного места. Моя сестра ещё так мала... она едва держится. Демоны в любой момент могут овладеть ей полностью.
   Я вспомнила Эльмира, несчастного старшего брата Шэйна. Демоница вошла в его тело, чтобы открыть проход сквозь Чёрное Зеркало. А ещё мы с ним целовались - хоть и было это лишь для ритуала.
   Эльмир был полукровкой - наполовину человек, наполовину эльфелинг.
   Неужели смешанная кровь делает уязвимым для нечестивых созданий?
   - Вы полукровки, - убеждённо произнесла я. - Дети от союза человека и эльфелинга.
   - Наши родители мертвы, - тихо проговорил мальчик. - У нас никого не осталось. Умоляю, элевэ...
   - Но я не знаю...
   Пустота. А затем - мучительное пробуждение.
   Из сна меня вырвали нисколько не церемонясь, как какой-то сорняк с клумбы в королевском саду. Кто-то явно не желал дать мне объясниться с детьми, а кто-то наоборот, закинул меня к ним в то странное место.
   В Сейорэ Ри наступило утро.
   А окинула взглядом скромное помещение, отведённое нам Белой. Миарк спал в углу, свернувшись калачиком, как маленький ребёнок, Лионель - на спине, вытянувшись во весь рост, как и положено воину. Я тихо подошла к нему и присела рядом.
   Во сне лицо моего любимого было спокойно и красиво. Я осторожно коснулась его руки - она была тёплой, как и положено руке живого спящего человека. Сможет ли он покинуть в этом теле мир духов? Я не знала. Призвать паладина мне удалось, однако, что с того? Магия не слишком надёжная штука. Как она наделила Лионеля плотью, так и отберёт её. У меня останется лишь его душа в виде мотылька, но смогу ли я перенести разлуку длиною в жизнь?
  
   Молчаливые голубоглазые слуги Белой отвели нас в ледяной сад.
   - Маленькая волшебница, твой рыцарь готов? - улыбаясь, спросила меня демоница. Я решительно кивнула. Мне удалось убедить Лионель взять мои амулеты - они обеспечивали хоть небольшую, но защиту.
   Перед троном была устроена площадка наподобие арены. У меня сжалось сердце. Скоро здесь прольётся кровь или паладина, или его соперника.
   - Скоро приведёт моего сына, - безмятежно проговорила королева. - Знаешь, девочка, мальчик мне по-своему дорог. Он напоминает мне о тех чудесных временах, когда я была простой женщиной. Его лицо... впрочем, тебе будет интересно догадаться самой.
   Я непонимающе посмотрела на демоницу, но заметила лишь загадочную улыбку, играющую на бледных губах. Королева хотела, чтобы я сама раскрыла её маленькую тайну.
   - Ничему не удивляйся, принцесса, - шепнул мне на ухо Миарк.
   "И он туда же".
   Единственным, кто ничего не сказал мне, был Лионель. Казалось, он полностью сосредоточился на подготовке к поединку. Мне хотелось как-то ободрить его, но юноша сделал знак не подходить.
   "Он не доверяет мне".
   В голове шевельнулась некрасивая мысль, что лучше бы Лионель умер бы тогда на моих руках как человек, и так и остался бы синим мотыльком - чудесным подарком неизвестного благодетеля. Меньше было бы проблем и неловкости. Странная у нас какая-то выходит любовь - вернее, у меня-то чувства есть, а у него...
   От неприятных рассуждений меня отвлекло появление соперника паладина. Он пришёл в сопровождении двух слуг Королевы, и сначала я даже не поняла, почему демоница назвала его "сломанным". Выглядел сын Белой как обычный юноша высокого роста и атлетичного сложения. Двигался он с грацией воина, хотя был и не в доспехах, а лишь в лёгкой тунике. Впрочем, Лионель тоже отказался одевать латы, да и Королева не предложила их. Как я поняла, она хотела наблюдать за коротким, но ярким поединком - и обязательно со смертельным исходом одной из сторон.
   Волосы у сына королевой были белые, как свежевыпавший снег, а глаза - ярко голубые, словно осколки льда. Эти малые особенности, а также пустой взгляд отличали его от Миарка. Во всём остальном - начиная от пропорций тела и заканчивая чертами лица юноши были абсолютно схожи.
   - Уже заметила, да? - обречённо бросил эйанец. Видимо,бмоё удивление слишком отчётливо прочиталось на лице. - Мы словно близнецы. Будь проклят мой отец со своим безумством, гениальностью и любовными похождениями.
   - Он... действительно твой брат? - всё ещё не веря, спросила я.
   - Будь у него душа, он был бы мне старшим братом. Но у него нет души. Это создание даже говорить не может. Оно сражается не как человек, а как дикий зверь, но только мечом, а не когтями.
   Одна из воительниц несла на вытянутых руках искусно изукрашенный меч. Такое оружие подобает иметь при себе наследному принцу... Впрочем, в мире духов сын демоницы и был принцем. Вот только королева-мать ужасно не хотела, чтобы он унаследовал трон. Глядя в пустые голубые глаза я ужасалась контрасту совершенного тела и отсутствию всяких признаков разума. "Сломанная вещь" - так говорила про сына королева, и теперь мне стало понятно, почему.
   Когда королева дала сигнал к началу поединка, я прикусила губу и принялась читать про себя молитвы печальному богу. Пусть он, как чужак, вряд ли слышал меня из мира духов, однако в тяжкий момент лишь ему я могла доверить свои страхи и надежду. Когда все остальные отвернулись, его сила вернула моего милого беспутного брата к жизни. Тогда я заплатила дорогую цену за спасения жизни Андрина, но оно того стоило. Жиюнна была мне хорошей госпожой, но как и её братья, она помогает людям отнюдь не даром. Странный бог, которого все зовут печальным и никогда не называют по имени, ничего не требует взамен на чудеса. Имея опыт жизни жрицы, мне особенно удивительно подобное бескорыстие.
   Лионель был хорош, но он стал воином, а не родился им. Даже мне, далекой от сражений оружием из металла, ясно виделось, что паладин часто обдумывает удары, прежде чем их наносить. Его классическая техника поражала красотой простоты, но ни в какое сравнение не шла с хищными резкими выпадами беловолосого юноши. Утешало меня одно - в Сейорэ Ри законы природы устроены иначе, нежели в мире живых. Например, сложно выдохнуться, даже если выкладываться в сражении по полной. Если Лионель не сделает грубых ошибок, поединок может продолжаться хоть весь день.
   Вот только нам - мне и Миарку - нужна только победа. Если рыцарь подведёт нас, не стоит ждать милосердия от белой королевы.
   Мельком я взглянула на лицо демоницы. Она внимательно следила за сражающимися. На её бледных губах играла почти сладострастная улыбка - демоница откровенно наслаждалась зрелищем.
   - Он не проиграет, - шепнул мне Миарк. В его голосе смешивались отчаянная надежда и безысходность. - Твой парень просто не должен проиграть. Иначе всё для меня будет кончено.
   - Ты провёл у неё несколько веков, - огрызнулась я. - Думаю, этого достаточно, чтобы приспособиться. Вся тяжесть проигрыша придётся на меня и Лионеля - подумай лучше об этом.
   - Нет, ты не понимаешь. Белая не трогала меня только из-за памяти об отце. Они были любовниками ещё до моего рождения, и именно он вернул её к жизни, когда болезнь сгубила её. По иронии, мой безумный папочка был и причиной смерти возлюбленной - не будь она беременной, спокойно перенесла бы недуг. Сын постоянное напоминание о смертной жизни Белой, но когда его не станет - а если с этим не справиться Лионель, она не побрезгует сама испачкать руки - ничто уже больше не будет её сдерживать. Поверь, гнев королевы ужасен.
   - Она демон. Они в любом состоянии невыносимы.
   - Демон? - удивлённо спросил Миарк. - Белая не демон. В дневнике отец называет её "своим совершеннейшим созданием" и сравнивает с легендарными творениями древних. Человека нельзя сделать демоном против его воли. Падение в бездну - личное решение каждого.
   - Так кто же она всё-таки?
   - Сотворённая богиня. И не спрашивай меня, почему я её так называю. Это нельзя объяснить, а можно только прочувствовать.
   Ужасно, когда божественность сочетается с искажённой природой. Подобное создание могло родиться только в обход Равновесия, а значит, отец Миарка и правда был гением. Но его разум породил чудовище - чтож, сын, как и положено по древним заветам, несёт наказание за деяния родителя. Сколько лет эйанец провёл в рабстве у королевы? Тысячу? Две? Память вновь подводит меня на даты.
   Я с тревогой наблюдала за поединком. Если мой любимый падёт, для меня всё будет кончено. Родители, брат, друзья... они больше никогда больше не увидят свою Хелену-Элен. Шэйн говорил, что за мной идёт охота - если я затаюсь на пару веков в мире духов, даже самые настойчивые преследователи утратят ко мне интерес. С другой стороны, Белая вряд ли наградит меня бессмертием, как Миарка - значит, выберусь я из Сейорэ Ри глубокой старухой, не познавшей ни любовной лавки, ни радости материнства - если вообще выберусь.
   - О нет! - простонал Миарк.
   Окаменев, я смотрела на окрашенный в красный клинок сына королевы. Лионель зажимал рукой рану в боку. Его туника уже окрашивалась в алый, на светлой ткани словно распускался дивный цветок.
   - Рана на твоя, - прошептала я. - Кровь не твоя. Будь сильным, любимый мой, ведь моя молитва защищает тебя. Моя сила - твоя сила, твоя боль - моя боль. Ни о чём не печалься, ни о чём не тревожься. Я - рядом.
   Резкая боль пронзила бок так, что я чуть не взвыла, хотя внутренне готовилась принять муки Лионеля на себя. Нашу связь обеспечивал маленький амулет из волос - небольшая хитрость, на которую я возлагала особые надежды. Единственное, о чём мне следовало подумать - из чего в Сейорэ Ри делают обезболивающее.
   - Хелена, у тебя кровь! - испуганно воскликнул Миарк.
   - Пустое, - бросила я, стискивая зубы. - Само пройдёт.
   - Но ты бледнеешь прямо на глазах, - не унимался эйанец. Его лицо приобрело встревожено-заботливое выражение. - Что с тобой?
   - Я приняла на себя рану Лионеля. Если хочешь помочь - придумай, как унять боль и остановить кровотечение.
   Голова начала кружиться. Ох, видимо я переоценила свои возможности. Одно дело, когда ранение получает крепкий молодой человек, а совсем другое, когда хрупкая девушка.
   Глупая волшебница. Бездарная жрица. Непутёвая дочь и сестра. Безответно влюблённая девчонка.
   Хороший вышел список, нечего сказать. Можно и помереть теперь.
   Что-то тёплое течёт по ноге. А, это же моя кровь. Вспоминай Хелена, вспоминай заклинания из курса целительства. У тебя есть сила, ты можешь...
   Голова упорно отказывалась работать. А вскоре тьма и вовсе поглотила меня.
   В ледяном саду королевы на белом снегу расцветал прекраснейший цветок дивного алого цвета.
  
   Глава 17. Игра богини
  
   Люди обычно представляют богов похожими на себя. Жиюнна и её братья, даже Тэа - всех их изображают как мужчин и женщин, ничем внешне не отличающихся от верящих в них. Однако жрецы и наиболее просвещённые из прихожан знают, что именно скрывается за благопристойными ликами божеств на храмовых росписях. Их природа выше человеческого понимания. Единственный способ не сойти с ума, столкнувшись с проявлениями божественных сил напрямую - просто принять их как должное, но ни в коем случае не пытаться анализировать. Ничто так не укрепило мою веру когда-то, как сошествие на меня Госпожи. Не самый приятный опыт по ощущениям, но бесценный по откровению.
   Печальный бог встретил меня в виде молодого мужчины, хорошо сложенного и с приятным лицом. С грустной улыбкой он предложил мне жестом сесть рядом с собой на траву. Я не отказалась - родители воспитали меня вежливой девочкой.
   Мы сидели под высоким деревом на вершине крутого холма. Вокруг, насколько хватало взгляду, простирались луга. С безоблачного ярко голубого, как глаза сына королевы, неба сияло палящее летнее солнце. Мне было немного жарко в запятнанном кровью шерстяном платье, бог же, похоже, не испытывал никакого дискомфорта в своей светлой тунике.
   - Ты похож на своего служителя, - одобрительно произнесла я. Бог кивнул, как будто моё мнение ему было действительно важно.
   - Не так я себе представляла... конец. Сначала думала, что попаду в чертоги Жиюнны, затем - что сгину без следа, ну а с недавних пор вообще старалась о смерти не задумываться. Чтож, теперь Лионелю придётся придумать другую отговорку, хотя в любовь двух мертвецов я не слишком верю.
   Печальный бог не улыбнулся моей шутке. Я понимала его - она вышла совсем некудышной. Не так-то просто непринуждённо отпускать остроты с кровоточащей дырой в боку.
   - Ты ведь передашь весточку моим родителям и брату? Не хотелось бы оставлять их в безвестности. Пусть уж сразу узнают о судьбе дочери, чем многие годы будут тешить себя надеждой. И мои друзья... их мало, но все они одинаково дороги мне дороги. Пошли им сон или видение какое - если можешь. Не хочу уходить не простившись.
   Бог никак не отреагировал на мои слова. Я терялась в догадках - выполнит ли он просьбу или же так и не снизойдёт до исполнения последней воли своей не слишком рьяной последовательницы. А что, я ведь не знала его полной силы и природы. Вдруг он из тех лживых божеств, что помогают верующим под настроение - хотя какое настроение может быть у того, у кого и тела-то материального нет. Во всяком случае, постоянного.
   Каким станет моё посмертие? Я хочу провести вечность в свете... и если возможно, обнимая Лионеля. В жизни нам не довелось стать супругами, так пусть хоть в смерти мне доведётся насладиться семейным счастьем.
   Пустые мечты. Как бывшая жрица Жиюнны, я знаю - мёртвые не ведают радостей живых.
   - Отпусти Лионеля, - твёрдо произнесла я. - Он принадлежит мне, а я - тебе. Освободи его от оков - мой любимый достоин свободы. Из-за меня он утратил святость, и потому уже никогда не войдёт в сияющие чертоги Земши, но покой Лионель обрести должен.
   Печальный бог покачал головой и проговорил:
   - Рано ты приготовилась уходить, Элен. Придёт день, и я уведу тебя в мой дом, а сейчас просто насладись этим солнечным летним днём. Помни - тёплые дни скоротечны, но за зимой всегда приходит весна.
   Я хотела спросить, что он имеет в виду, но мир вокруг начал распадаться на сотни тысяч осколков, падающих в пропасть. Они увлекли и меня за собой.
   ...Хелена...
   ...Хелена...
   ...Хелена, очнись!
   Я с трудом разлепила глаза. Рана болела, перед глазами всё плыло, а надо мной склонялся смертельно бледный Миарк.
   - Что... случилось? - еле шевеля языком, произнесла я. - Как ты... меня вернул?
   - Перед тем, как потерять сознание, ты успела наложить останавливающие кровь чары, и они сработали, хоть и не сразу. Мне оставалось только приложить к ране лёд и вспомнить те знания из целительства, что мне сумели вложить в голову жрецы. Видит бог, хоть на что-то сгодилось их докучливое бубнение!
   Эйанец выглядел счастливым. Видно, он и вправду думал, что помог вернуть меня к жизни. Может, так оно и было, и разговор с печальным богом просто привиделся мне.
   "Что за низкие мысли? Я говорила с ним, а он - со мной. Хелена, в тебе не остаётся ничего святого".
   - Что с Лионелем? - борясь с заплетающимся языком, спросила я. - Как он?
   - Твой рыцарь продолжает поединок, принцесса. Он держится молодцом, - заверил меня Миарк. - Не многие могут бороться на равных с сыном Белой, но сэр Лионель пока отражает все его удары... почти все, - поправился юноша, бросив виноватый взгляд на меня.
   - Это хорошо, - с облегчением произнесла я. - Очень хорошо.
   С небольшой помощью Миарка мне удалось встать. Эйанец оторвал от подола моего платья широкую полосу ткани для перевязки, так что со стороны я представляла собой жалкое зрелище - окровавленное бледное создание в рванье, к тому же едва держащееся на ногах. Правда, никому и дела не было до моего внешнего вида - королева наблюдала за поединком, Миарк беспокоился, как бы я не отдала богу душу прямо у него на руках, Лионель... В его мыслях и раньше-то не слишком много места занимала моя несчастная персона, а во время сражения он про меня и думать забыл.
   Жаль, что ещё один удар я не смогу принять на себя, как бы мне этого и не хотелось. Всё имеет предел, даже запас жизненных сил волшебника. Теперь паладину - и вместе с ним мне и Миарку - придётся полагаться лишь на собственные силы.
   - Печально, что я была невнимательна... на занятиях, - превозмогая боль, пошутила я. - Правду говорили мои учителя - от неучей мало проку.
   - Да что ты говоришь! - возмутился эйанец. - Никто бы не сделал большего на твоём месте.
   Я улыбнулась, хотя понимала - Миарк говорит только из вежливости. Из любой ситуации, даже на вид самой безнадёжной, существует безопасный выход. Я его не нашла.
   Алая кровь на белом снегу - моя.
   "За зимой всегда приходит весна", - так сказал мне печальный бог. Может он и прав, но мои холода будут тянуться вечность.
   Удар, ещё один... Танец клинков завораживает если не задумываешься, что в конце его чья-то смерть. Потерпит поражение Лионель, и нам всем придётся худо, проявит слабость странное создание, которое Белая зовёт сыном - мы будет спасены. Но я не хочу себя обманывать. В поединке тела без души и души, временно облачённой в плоть, победит скорее первый, нежели второй. "Сломанная вещь" ущербна, но он почти полубог, а мой паладин всего лишь человек. Но даже не утрать Лионель святость, ему не достичь мастерства существа, несколько тысячелетий провёдшего в упорных тренировках. Сотворённая богиня знала, на что шла, предлагая поединок.
   Если бы хоть чуть-чуть я могла повлиять на происходящее... Бесполезно возносить молитвы, однако у меня всегда остаётся моя сила. Когда-то мне она казалась жалкой заменой лет, посвящённых жречеству, но Жиюнна никогда не делает бесполезных даров.
   - Будь точным, будь сильным, будь быстрым, - слова сами срывались с губ, словно кто-то вкладывал мне их в уста. - Одолей врага, любовь моя, и возвращайся ко мне. Спеши! Я жду тебя.
   Я закрыла глаза и представила нас вместе. Вот наша свадьба, а это - наши взрослые дети... "Мне не нужен другой мужчина, только ты можешь спасти меня от холода одиночества". Мои мечты в последнее время удручающе однообразны. Зачем я смеялась над влюблёнными девушками? В конце концов, сама стала не умнее их.
   - Принцесса! У него получилось! - радостный возглас Миарка вырвал меня из сладких грёз.
   Белый юноша-воин упал, как подкошенный. Над ним склонился Лионель. Его клинок обагряла кровь - она поразила меня своим цветом. Странно, что у такого противоестественного создания, как сын королевы, по жилам текла человеческая - или почти человеческая - кровь.
   - Красиво сработано, - одобрительно заметила со своего высокого трона Белая. - Я довольна. Твой рыцарь-защитник, девочка, поработал на славу. Он действительно хорош.
   - Ты обещала отпустить нас, - напомнила я. Меня переполняло ликования. Свобода! Наконец-то!
   - Да, верно, - как бы нехотя признала королева. - Но наш договор касался и тебя, маленькая колдунья-негодница. Не думай, что сумела скрыть от меня свои уловки.
   "Она узнала. Нет, она заранее просчитала, что мне придётся пойти на крайние меры. Будь проклят безумный гений отца Миарка, сотворивший это чудовище".
   - Ты обвиняешь меня? - не смело, но настороженно спросила я. Моя судьба зависела от ответа Белой.
   - Я всего лишь указываю тебе на место. Знаешь, милая, в этих чертогах от меня не скрыть колдовство. Но не беспокойся, это уже неважно.
   - Почему? - сердце моё замирало в предвкушении страшных вестей.
   - Нанесённая моему сыну рана не оказалась смертельной, - победно улыбаясь, объявила королева. - Наоборот, она окончательно завершила его.
   Я резко обернулась и с ужасом увидела, как сражённый юноша поднимается.
   Однако его неловкие движения, его растерянный взгляд... когда сын королевы посмотрел на меня, в глазах у него была жгучая ненависть, а раньше они пугали пустотой. Что-то в нём изменилось - словно живая душа вошла в мёртвую плоть.
   - Ты... во всём виновата ты! - неуловимо знакомым тоном заявил он, глядя на меня в упор. - Пусть проклятье падёт на тебя, Хелена-Отступница!
   - Кто-то ты? - ошеломлённо спросила я. Немногие желали мне зла, ещё меньше из них могло оказаться в мире духов.
   Белая встала со своего высокого, увитого ледяными розами трона, подошла к поверженному сыну и заключила его в нежные объятия. Высокий юноша казался маленьким ребёнком рядом с ней.
   - Не говори ей ничего, мой мальчик, - проворковала она. - Ты ещё совсем слаб. Я не хочу потерять тебя, едва успев обрести.
   Юноша попытался вырваться, но богиня удержала его. Жуткое и странное зрелище, но её умиротворённое лицо излучало материнскую заботу и любовь.
   - Ты с самого начала знала всё.
   Я чувствовала, что права. Боже, как ловко меня провели!
   - Да, - просто призналась Белая. - Но знай - ты немного нравишься мне, маленькая волшебница. Ты отважна и горяча... как и я в своё время. Только ты ограничена своим смертным телом, а меня любовник давно уже отправил за границы жизни и смерти. Я расскажу тебе правды - ты заслужила её знать. Недавно ко мне приходили важные гости из Преисподней... кажется, теперь люди так называют то место? Что за глупое слово! Они очень вежливо попросили меня об одолжении. Естественно, не безвозмездном - я никогда ничего не делаю просто так. Но у них нашлось, что мне предложить... о, как я им благодарна!
   Белая ласково провела рукой по длинным волосам сына, а затем продолжила:
   - Видишь ли, мне дала огромная сила. Я могу исцелять любые раны своих слуг или создавать новых, дарить бессмертие людям... Однако исправить увечье единственного сына я не могла, как ни старалась. Он родился здесь, в Сэйорэ Ри - не живым и не мёртвым, ибо я находилась за гранью жизни и смерти. Его тело было совершенно, но не хватало одной мелочи, лишающей смысла всё - мой мальчик не обладал той искрой, что зажигает разум. У него не было души. После долгих и мучительных экспериментом мне удалось создать в его теле подобие жизни, но не более.
   В голосе богини сквозила досада. Её расстраивала ограниченность сил - ведь и сама она была не больше, чем творением отца Миарка.
   - Демоны обещали вернуть тебе душу сына?
   Белая усмехнулась. Похоже, её позабавил мой вопрос.
   - Нет, не вернуть. Душа моего мальчика давно ушла в свет - а туда они не могут дотянуться. Демоны - как ты их называешь, волшебница - принесли мне меч и попросили отдать его мертвецу, которого приведёт отмеченная девушка, и пообещали, что потеряв, я тут же обрету.
   - Это бессмысленно! Не может же быть...
   Тут я вспомнила, кто именно переправил меня в Сэйорэ Ри. Демоница специально перенесла меня во владения Белой.
   - Глупая девчонка! - горестно воскликнул сын сотворённой богини. - Из-за тебя мой грешный брат никогда не обретёт покоя.
   Память услужливо подсказала мне имена: Талиан и Далиан Леньеры, мои далёкие предки из смутных времён. Один стал демоном, принеся в жертву родичей, другой с помощью Жиюнны собственную душу сделал печатью на темнице брата... вернее, делал - раз его дух вошёл в тело сына богини, то ничего уже Талиана-демона не удерживает. Леранго дерано, "зверь вырвался не свободу" - как говорят эльфелинги. Я бы добавила: да смилуются над нами боги - для верности, на Высоком.
   Демон и верный слуга Жиюнны - сыновья одного отца выбрали для себя абсолютно разные пути в жизни. Впрочем, есть у братьев одна точка соприкосновения - они оба не питают ко мне тёплых чувств.
   Я вспомнила единственную встречу с Талианом. Поистине порождение бездны. Вырвавшись на волю, он примется мстить. Пострадают люди... много людей. И первыми жертвами станут мои родичи.
   Мама, папа, брат. Гордые богатые Леньеры, наши нелюбимые родственники. Неужели из-за моей дурости прольётся их кровь?
   - Сделка оказалась невероятно удачной для меня, - промурлыкала богиня. Она походила на большую снежную дикую кошку, после сытной трапезы вылизывающую своего котёнка. - Вместо одного слуги, не обладающего и десятой долей таланта своего отца, я получила троих. Но главное - мой сын исцелился. Воистину, прекрасный день.
   Белая обыграла меня. Я подвела всех - Миарка, Лионеля, Шэйна, родных.
   До скончания веков мне не вырваться из мира духов.
   Печальный бог, будь милостив. Не оставляй меня.
   Наступают холодные дни.
  
   Глава 18. Обещание
  
   К человеку нельзя относиться, как к вещи. В Старом Свете это поняли давно, да и в Новом с некоторых пор отменили институт рабства.
   В Древней Эйанской Империи никто не мог лишить гражданина свободы. Даже у преступника оставались какие-то права. Но где теперь Эйан? Руины его столицы скрыты под холмами, заросшими бурьяном, а бродящие по ним варвары не имеют в жилах и капли крови жителей великого государства седой старины. Кто-то говорит, что жители империи стали слишком мягкими и потому их бог умер. Народ не мог существовать без покровителя и тоже исчез, - утверждают они. Не знаю. Важно одно - и Старый, и Новый Свет построены потомками тех самых варваров, что некогда ворвались в столицу Эйана. Наши предки грабили дворцы и храмы, жгли, убивали... Чтобы через несколько веков их потомки поддались очарованию культуры поверженной империи. Но увы! Она останется навсегда для нас полуразгаданной загадкой.
   Миарк - бесценная шанс прикоснуться к живому, а не мёртвому, книжному миру Эйана. Только его общество и будет скрашивать бесконечные годы моего рабства у Белой королевы, полные холода и уныния.
   Сколько дней потребуется Талиану, чтобы набраться сил? А сколько пройдёт здесь, в Сейорэ Ри?
   Я должна выбраться из плена, пока не стало слишком поздно.
   Нет. Я должна выбраться из плена даже если уже слишком поздно.
   "Теперь ты принадлежишь мне", - сказала Белая королева и мне пришлось с ней согласиться. Но больше, чем потеря собственной свободы, меня ранило то, что она стала хозяйкой Лионеля.
   Моего Лионеля. Паладина, слишком мёртвого для капельки любви.
   "Если я буду тебе верно служить, ты дашь тело моему любимому?". Задавая вопрос, я не надеялась на правдивый ответ. В словах сотворённой богини всегда содержится частичка лжи.
   "У него уже есть тело. Ты сама дала его ему, девочка", - улыбаясь, произнесла королева.
   Во плоти - если это можно назвать плотью - Лионеля удерживал только долг. Формально он уже выполнил мою просьбу: поединок состоялся. Не вина паладина, что богиня изначальна знала его исход.
   Мне нужно было поговорить с ним. Истина рождается в диалоге - так говорили мудрецы древних времён.
   В логове Белой нам всем троим отвели вырубленную в скале пещеру, где по словам Миарка, раньше он жил. Не слишком уютное помещение, но зато там было место под очаг. Слуги Белой - глемы, пусть и невероятно сложные, им не нужно тепло, также как и их странным ездовым животным - полуптицам-полурептилиям. Королева - богиня, она далека от потребностей живых. Её сын... с ним всё сложно. Чтобы лучше срастить тело с душой, Белая погрузила его в сон. Я сама видела хрустальный саркофаг - внутри, среди цветков душистых лилий, лежал беловолосый юноша. Его лицо поражало совершенством черт и умиротворением. Оно казалось невинным, как у ребёнка. Но я знала - внешность обманчива. Далиан ненавидит меня. Его чувства останутся и будут портить мне и так несладкую жизнь, даже если сила королевы полностью сотрёт личность Леньера.
   - Как мне помочь Лионелю? - спросила я Миарка, сама не зная, почему. Эйанец и себе-то помочь был не в силах.
   Юноша немного подумал, а затем предложил.
   - Поговори с ним.
   Совет был очевидный, простой и до жути бесполезный. Как словами унять боль почти чужого человека? Я не несу в себе достаточно света, чтобы согреть измученные сердца проникновенной речью.
   Словно в насмешку, вся невеликая мощь моей магии заключается в словах. Жиюнна дала мне силу в награду за верную службу, но я иногда я думаю - это она сделала в наказание за моё отступничество.
   - Я не могу. Он не слышит меня.
   - Если любишь - найдёшь слова.
   Миарк хотел искренне мне помочь, и его уверенность дала мне толику силы. Пусть эйанец и слаб, но он умеет делиться теплом с другими. В логове Белой, где каждый день тенятся вечность и холод пронизывает до костей, это особенно ценно.
   Я решилась на сложный разговор.
  
   Лионель сидел в углу, в обнимку с мечом. Казалось, он дремал, однако я знала - это не так.
   Час за часом проклятый клинок убивал его. Говорят, люди лгут сами себе, утверждая, будто оружие обладает разумом. Но я ясно видела - меч Талиана Леньера живёт своей тёмной жизнью. Однажды он убил святого, затем побывал в руках демона.
   Кожа Лионеля стала бледной, почти мертвенного оттенка, он не проронил ни слова с момента завершения поединка. Искра его жизни медленно угасала, причиняя мне чудовищную боль. Я разожгла её вновь, и из-за меня же она уходит в небытие. И кто знает, удастся ли мне призвать его в следующий раз? И вообще, наступит ли он?
   Молчание Лионеля угнетало меня. Подобной мрачной отрешённостью обладали герои древних легенд, готовящиеся принять смерть. Только в отличии от них паладин знал - ни один бог не примет его в свои светлые чертоги. Они лишь для праведников, а благодаря мне мой принц утратил святость.
   Что ожидает его за гранью? Пустота. На большее отступники рассчитывать не в силах.
   Я тихо опустилась рядом с юношей. Утром Слуги принесли мне новое платье - белое и строгое. Не о таком подвенечном наряде я мечтала в детстве. Светлые стены, бледный рыцарь, девушка в белоснежном наряде... Какой художник поскупился на яркие краски для этой картины? Какой бог отобрал у нас радость и наполнил души отчаяньем?
   Королева во всём любит порядок. Одним лишь прикосновением она исцелила она исцелила мою рану. Поистине, сила её в пределах мира духов почти безгранична. Однако в теле её сына чужая душа. Может, в этом и заключается закон равновесия.
   А может - так она платит за свои грехи.
   Так если даже сотворённая богиня страдает в месте сосредоточения своей силы, почему я должна корить судьбу?
   - Лионель, - тихо позвала я любимого по имени. - Ты сердишься на меня?
   Он вздрогнул и странно посмотрел на меня. На его изнурённом лице к великой радости я не увидела ненависти.
   - Нет, - спустя какое-то время сказал он. - Я не сержусь.
   - Тогда почему ты избегаешь меня?
   - Я противоестественное создание. Мертвецы не возвращаются к жизни, - бесстрастно произнёс паладин. - Однажды лишившись плоти, душа же не облачается в неё вновь.
   В последней его фразе я уловила нотку горечи. Лучик надежды робко прорезал плотную стену туч отчаянья.
   Мне нужно было найти слова утешения для любимого. Его боль давно уже стала моей, но мы по-прежнему находились бесконечно далеко друг от друга. Как ни печально, в нишах отношениях я нуждалась больше в нём, нежели он - во мне.
   А значит, в любой момент Лионель мог покинуть меня.
   Но печальный бог видит, он с каждым часом всё больше проникал в мою жизнь.
   Я осторожно прикоснулась к его руке. Как же мало в ней осталось живого тепла! Проклятый меч, словно вампир, выпивал те жалкие крохи, что я сумела вложить магией.
   - Если намерен уйти - знай, я буду горевать. И вот ещё... Даже не думай надеяться на вечное забвение. Я не удержусь и обязательно позову тебя вновь. Может, по делу, а может и просто потому, что не в силах буду больше терпеть одиночество.
   Он молчал.
   - Ты мне нужен, - в отчаянии выдохнула я. - Прошу, скажи что-нибудь!
   - Я буду служить тебе как защитник, потому что знаю - так надо. Но не проси от меня большего - то, что ты ждёшь, я не могу тебе дать.
   Я не выдержала. Его прямой отказ ранил меня больней, чем тысяча ножей.
   Я наклонилась и поцеловала Лионеля в губы.
   У меня не слишком большой опыт в любовных делах. Этот поцелуй стал для меня вторым - первый пришлось подарить по ритуалу старшему брату Шэйна - милому полукровке, ставшем невольной жертвой моего бегства. Надеюсь, демоница покинула его тело, а бездна не поглотила душу.
   В поцелуе не было и капли страсти - просто соприкосновение губ, однако уже этого мне было довольно.
   - Прошу, уйди, - тихо сказал Лионель. Он выглядел подавленным, но в тоже время... живым.
   - Нет, - твёрдо сказала я. - Ни за что. Считай меня кем хочешь: наивной дурочкой или падшей женщиной, но я не оставлю тебя.
   - Я умираю... снова, - признался юноша. В его глазах я наконец-то смогла увидеть и боль, и горечь, и отчаянье - целую гамму живых чувств. - Этого не изменить.
   - Мы что-нибудь придумаем, - жарко пообещала я. - Мы что-нибудь обязательно придумаем.
   Всегда существует выход. Может, сначала он и не заметен, но стоит немного поискать - и вот уже видно дверца. Нужен лишь ключ. Иногда он дешевый медный, иногда - тяжёлый золотой, а бывает, что и никакого ключа и не надо - дверь распахивается, стоит лишь её толкнуть посильней.
   Всё течёт, всё меняется. Неизменным остаётся лишь одно правило - не бывает комнат без дверей. Всегда существует выход.
   Таким сотворил этот мир бог древнего Эйана. Таким его через призму закона равновесия видим и мы в редкие минуты свободы от власти жизненных мелочей.
  
   Глава 19. Королевское слово
  
   Я застала две войны. Первая была совсем короткой - и у меня о ней сохранилось мало воспоминаний. Несколько размытых лиц, пара имён - вот и всё, чем она мне запомнилась. Одно из главных сражений происходило пол местечком Ваэль - там был, да и сейчас есть, дом моих родителей. К нам даже приносили раненого офицера - ему требовался особый уход после ранения.
   Он был красивым мужчиной, хотя мне тогда казался стариком. Мы с братом часто тайком пробирались ему в комнату и донимали выздоравливающего расспросами о войне. Он отшучивался и просил нас рассказывать самим о своей жизни. Брат показывал ему выученные приёмы боя на мечах, которые подсмотрел у тренирующихся солдат, а я читала "Золотую легенду". В детстве мне почему-то пуще самых причудливых сказок нравились истории из жизни святых. Приятного в них было мало - летописцы стремились передать все подробности смерти избранных богами людей. А у любимцев Земши - и не только его - она бывала о как нелёгкой. Наверное, именно тогда я впервые узнала о Лионеле. В книге из библиотеки родителей была картинка - закованный в латный панцирь юноша смотрит прямо перед собой, тяжело опираясь на длинный меч. Мне нравилось разглядывать его печальное, но мужественное лицо. Теперь я знаю - то был лик человека, который решился на сложный, но необходимый поступок и не намерён сворачивать с выбранного пути.
   Уже когда офицер поправился и съехал от нас, отец обмолвился, что он не был совсем уж нам чужим человеком. В жилах бравого воина текла благородная кровь Леньеров, но конечно, папа тогда не стал уточнять, чем именно мы отличаемся от блистательной родни. Он ограничился незатейливой фразой: "Дети, вы не сильно донимали дядюшку Вильнара?"
   Мирные дни притупили мой интерес к духовной литературе. Мама пыталась учить меня рукоделию и изящным искусствам, папа - наукам, а брат устраивал головную боль нам всем. И только в День Памяти мы вспоминала имена погибших друзей.
   Вторая война оставила после себя куда больше воспоминаний, чем первая. В первые годы, проведённые в Храмовой Школе я даже просила Жиюнну даровать мне забвение - так тяжёло было нести ношу некоторых из них. Но чуда не произошло.
   Именно в самый тяжкий месяц той, последней, войны я начала смотреть на истории в "Золотой легенде" другими глазами. Странные сказки превратились в истории о реальных мужчинах и женщинах, искавших и нашедших богов.
   В те дни я умирала от страха. Мне хотелось получить хоть капельку их мужества.
   История Лионеля вновь увлекла меня - на этот раз, навсегда.
   Теперь мы вместе. Правду говорят люди - корни настоящего кроются в прошлом.
  
   Решение пойти к королеве далось мне не сразу, но только у неё я могла найти помощь.
   Белая не принадлежит не добру, ни злу. В прошлом она совершала поистине ужасные поступки - руины трёх городов древней империи являли собой молчаливое свидетельство её гнева, да и общение с демонами не красило королеву, однако тьма не коснулась сотворённую богиню. А свет... в мире духов его не найти, сколько не ищи.
   Когда я пришла, королева изучала портреты юных девушек, развешенные по всему ледяному саду. Белая неторопливо прогуливалась по дорожкам, изредка останавливаясь то перед одним, то перед другим рисунком. Иногда она морщилась, иногда - одобрительно кивала, но чаще презрительно фыркала и властным жестом показывала Слугам убрать изображение неугодной девицы. Голову её украшал венок из живых цветов - но каких! То были синие розы, секрет выращивания которых потерян для людей со времён падения Древней Империи Эйана.
   - Как мило, девочка, что ты зашла ко мне, - неожиданно ласково обратилась она ко мне, когда я набралась смелости подойти к своей новой хозяйке.
   - У меня есть просьба...
   - О нет, погоди! - погрозила мне пальцем богиня. - Сначала ты должна сделать кое-что для меня, а уже потом я решу, наградить тебя или нет. В моём доме есть определённые правила. Чтобы заслужить мою милость, ты должна их соблюдать, волшебница.
   Я тяжело вздохнула.
   "Это ради всех нас".
   - Что я должна сделать?
   - Мне по нраву твой настрой, милая, - улыбаясь, проговорила королева. - Ты начинаешь понимать свои обязанности.
   Смирение всегда относилось к добродетелям, особо ценимым богами.
   - Когда мой сын проснётся - а это будет уже совсем скоро, уверяю тебя - он не должен быть один. Я думаю подыскать ему хорошую девушку.
   "Похвальное желание, но я-то тут причём?"
   - Она должна быть красива, в меру умна, скромна и по рождению принадлежать миру смертных, - перечислила достоинства предполагаемой невесты королева. - Ах да, ещё обязательна благородная кровь. Я не хочу отдавать своего мальчика в руки девице из простонародья. Он достоин самого лучшего.
   - Я не слишком разбираюсь в голубых кровях, - заметила я. Меня задело пренебрежительное высказывание Белой о людях, которым не посчастливилось родиться с дворянской фамилией. Какой абсурд - делить людей по происхождению! Как будто аристократ всегда честнее или отважнее крестьянина.
   - Как мило, девочка, - холодно проговорила богиня. - Ты почти открыто перечишь мне. Но знаешь, не тебе защищать простых людей. Вспомни, кто твои предки.
   Я сжала кулаки. Она знает про Леньеров, чья проклятая кровь течёт по моим жилам. Так уж вышло, что они отмечены Жиюнной, а уже это ставит их в один ряд с королевскими фамилиями Старого и Нового Света.
   - Я Хелена Альнор, - с достоинством произнесла я. - Ни больше и не меньше.
   У меня есть собственное родовое имя. У меня, мамы, отца и шалопая-братца. Мы ничем не связаны с могущественными и родовитыми Леньерами. У нас своя жизнь.
   - Называй себя как хочешь, девочка-волшебница, - спокойно проговорила королева. - Но знай: придёт день, когда тебе придётся признать очевидное.
   "Ещё посмотрим".
   - Так или иначе, ты не подходишь в невесты моему сыну. Тебе не хватает скромности, к тому же твоё сердце всецело занято тем рыцарем - и я не стану тебя осуждать. Он действительно хорош.
   Я даже не попыталась скрыть облегчения.
   - Так что же мне сделать, госпожа?
   - О, я скажу, когда решу, что именно, - усмехнулась королева. - Но ты должна дать обещание, что непременно выполнишь мою просьбу. Согласна, девочка? Мне не хотелось бы принуждать тебя силой - в каком-то смысле ты теперь родня моему мальчику.
   - Я согласна.
   Хуже уже быть не может. Я в плену, демон-Талиан вырвался на свободу, мой любимый угасает с каждым часом. Мне нужна помощь богини.
   - Вот и славно, - с материнской нежностью Белая потрепала меня по голове. - Хорошая, умная девочка. Ну, что ты хотела у меня попросить?
   Мой злейший враг - время. Оно убивает Лионеля, и оно же играет на стороне демона. Мне отчаянно не хватает пары десятков дней, чтобы найти выход из моей запертой комнаты. Но здесь, в Сейорэ Ри, у времени нет такой власти, как в мире живых.
   - Останови течение времени в своих владениях.
   Королева с интересом посмотрела на меня.
   - А ты, как я погляжу, не скромна в желаниях. Чтож, это мне под силу. Даже больше - гордые граждане Эйана думали также, как ты. Над руинами города Гирэ Нор до сих пор возвышается башня механизма, некогда созданная дерзкими учёными Империи. Нужен лишь ключ... По счастью, мне известно, у кого он. Эй, слуги! Приведите ко мне первого раба!
   Пока голубоглазые женщины искали Миарка, я гадала, почему богиня не захотела воспользоваться своей собственной силой для остановки времени. Либо она не желала тратиться на подобную мелочь самолично, либо... хотела преподать мне какой-то урок. Вот только я не знала, какой. Да и в роли наставника сотворённая богиня выглядела более, чем странно.
   Когда Слуги ввели эйанца, я совсем потерялась в догадках.
   - Госпожа желала меня видеть? - тихо спросил юноша.
   Мне было больно видеть его таким - унижающимся и жалким. За время нашего недолгого знакомства я начала ценить его редкие проявления отваги и благородства. В них он показывал себя истинным представителем Древней Империи, в остальном же... что-то тщательно скрываемое из прошлого Миарка заставляло его пресмыкаться перед королевой.
   - Не ты ли, раб мой, взял принадлежащую мне вещь из сокровищницы? - строго спросила богиня. - Или ты думал, будто сумеешь скрыть кражу? Как наивно - я вижу тебя насквозь.
   Юноша задрожал и едва слышно произнёс, не поднимая взгляда на Белую.
   - Когда-то только я владел ею.
   Но увы! Властительница мира духов обладала невероятно острым слухом.
   - Ты сам преподнёс семейную реликвию мне в дар, негодный мальчишка. Или забыл, как ползал у меня в ногах, умоляя принять её?
   - Я... помню. Я всё помню, - словно через силу, проговорил Миарк. Его лицо стало смертельно бледным.
   - Покажи мне его, - властно приказала сотворённая богиня. - Покажи нам всем своё драгоценное сокровище.
   Эйанец неуверенной рукой нашарил в складках жемчужно-белых одежд - ему, как и мне, выдали новое облачение - небольшой полотняный мешочек и вытряхнул его содержимое на ладонь.
   Я увидела тот самый деревянный медальон, который помогала Миарку искать в сокровищнице.
   - Умоляю, не забирайте его у меня. Он всё, что осталось у меня от семейного наследия.
   - Я не стану. Пока, - зловеще произнесла королева но, смягчившись, милостиво проговорила. - Ну же, воспрянь духом, раб. Твоя госпожа сегодня в хорошем настроении.
   - Радости моей нет предела, - кисло сказал юноша, однако поспешил добавить. - О Милосердная.
   Не смотря на острейший слух, Белая никак не отреагировала на не слишком смиренные слова невольника.
   - У нашей девочки-волшебницы есть одно страстное желание. Ты ведь не откажешься ей помочь, мой жалкий раб?
   Лицо юноши посветлело.
   - Я могу помочь Хелене?
   - Да. Сопроводи её к Железной башни Повелителя времени, а после сделай то, что сочтёшь нужным.
   - Не слишком ли просто? - с сомнением покачал головой Миарк. - Не будет ли ещё приказаний, госпожа?
   - Ты должен привести девочку к башне. Остальное - на твоё усмотрение. Справишься?
   Миарк несколько мгновений колебался, но затем сомнения прекратили его мучить. Лицо юноши озарила вовсе не смиренная, а даже чуточку лукавая улыбка.
   - Я понял. Я всё прекрасно понял, госпожа.
   С удивлением я заметила точно такую же улыбку и на лице королевы. Кажется, отношения между этими двумя были намного сложнее, чем мне казалось. Они напоминали не строгое подчинение раба хозяйке, а какую-то сложную игру. Я не знала её правил, зато ясно видела ходы обеих сторон.
   - Так чего ты ждёшь? Забирай чародейку и ступай прочь. Меня ждут важные дела.
  
   Уже уходя, я увидела, как Белая подошла к тщательно выписанному портрету очень юного эльфелинга. По мне, он больше походил на мальчика, чем на девочку.
   - Уберите это, - приказала она Слугам. - Мне не нужны конфликты с Тэа. Как жаль, что его печать стоит на столь интересной молодой особе.
  
   Глава 20. Красавица под стеклом
  
   Во времена Древней Империи и раньше, о мире заботился только один Бог. Сейчас же же столько, что не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы пересчитать всех. Но только пятеро из них могут претендовать на власть того, первого - это Жиюнна с братьями и Тэа. Однако если моя прежняя Госпожа, как и Эв, Земши и Вальго являются детьми Создателя, то Тэа не его ребёнок. Говорят, Бог сотворил его из собственной отмершей плоти в вдохнул в него жизнь, но стоит ли верить легендам? Половина из них выдумка, обёрнутая в тонкий покров правды, а оставшиеся основаны на истине, поглощённой ложью.
   Сейчас странно это представлять, но жители Древнего Эйана не знали магии. Высот цивилизации они достигли с помощью науки. Постигнув почти все законы мира, эйанцы приобрели великую власть, магам современности и не снилась подобная мощь. Но ныне их секреты утеряны.
   Когда первый Бог ушёл на покой и передал власть над миром Пяти, Империя Эйана уже давно сгинула в небытие вместе со всеми своими чудесами. Никогда больше люди не приблизились к разгадкам тайн мироздания, но чтобы подступившая тьма не поглотила человечество, Жиюнна и братья даровали смертным особенную силу - волшебство. Так они решили уравновесить собственное несовершенство, лишающее людей надежды на повторение золотых веков.
   Когда Госпожа лишила меня благосклонности, она даровала мне прощальный дар - магию слова. Волшебство не смогло стать полноценной заменой горько-радостному чувству единения с богиней, но оно сделало мою жизнь относительно сносной. Не будь его, меня бы свела с ума беспомощность, и душа моя стала бы лёгкой добычей тварей Бездны.
  
   С высоты Сеорэ Ри представлял печальное и завораживающее зрелище. Блёклая равнина, раскинувшая подобно вытцветшему гобелену была подобна творению старательной, но лишённой искры таланта мастерицы. Созерцание совершенства посредственности пленяло и даже успокаивало... пока его не нарушали яркие пятна плантаций диковинных растений с разноцветной листвой или чудовищно искорёженные останки эйанских построек.
   Голубоглазая и беловолосая женщина-Слуга правила полуптицей-полурептилией, неся нас с Миарком в разрушенный имперский город Гирэ Нор. Она выполняла приказ королевы. Я надеялась, что потом Белая не потребует от меня заплатить непомерную цену помощь. Впрочем, она теперь владеет мной. Глупо вещи надеяться на снисхождение хозяина.
   - Знаешь, принцесса, я родился в Гирэ Нор. Когда-то его называли новой жемчужиной Эайна, - задумчиво произнёс Миарк. - Уже три тысячи лет прошло с тех пор, как я ступал в последний раз по его разрушенным улицам.
   Я знала - именно сотворённая богиня в момент окончательного пробуждения разрушила древние города и погубила всех их жителей. Именно из-за той трагедии мир духов стали считать опасным для жизни местом.
   Что я могу сказать - древние не ошибались. Ума не приложу, почему Шэйн отправил меня сюда. Неужели он так сильно ненавидел оступившуюся жрицу? А может, за мной и вправду шли твари во много раз ужаснее Белой.
   Полуптица-полурептилия спустилась у разрушенных городских врат. Мраморная женщина в ниспадающих одеждах приветствовала нас поднятым вверх обрубком руки.
   - Мне приказана забрать вас через полдня. Учтите - я не стану ждать, - предупредила нас Слуга. В которой раз я подивилась мастерству богини. Её дочери были не живыми существами, а сложнейшими машинами, однако ей удалось вложить в них подобие человеческого разума.
   Голубоглазая женщина в серебристых доспехах улетела, и мы с Миарком остались одни с мёртвым городом и его прошлым. Я уважала его боль, но моя мне была ближе.
   - Далеко ли до башни? - осторожно спросила я. - У нас не слишком много времени.
   - До башни? - переспросил юноша. Казалось, мой вопрос вывел его из задумчивости. - Ах, ты об этом... Не беспокойся - мы быстро дойдём. Город, не смотря на своё былое величие - мал.
   Мы пошли по усыпанным обломкам улицам. В Сейорэ Ри законы природы звучат по-иному, нежели в мире смертных. Разрушенный город выглядел так, будто катастрофа произошла если не вчера, то неделю назад. И только редкие скелеты в обрывках некогда богатой одежды напоминали об истинном прошедшем времени.
   Изредка Миарк показывал то на одну, то на другую постройку, коротко рассказывая об её предназначении. Когда-то Гирэ Нор был прекрасным богатым городом. Жизнь кишела в нём. Ныне даже крысы не сновали по его безлюдным улицам.
   И над печальными руинами возвышалась Железная башня Повелителя времени. Общее разрушение почти не коснулось её. Даже спустя тысячелетия сердце имперского города поражала своими совершенными пропорциями и странной красотой.
   Глядя на поблескивающий металл в лучах тусклого светила Сейорэ Ри, я в который раз задумалась о бездне, отделяющей моё время и Древний Эйан. Несмотря на открытость и приветливость Миарка и его явные слабости и страхи, он являлся представителем чужой для меня культуры. В отличии от Лионеля, его я бы никогда не смогла полюбить.
   Однако мы могли стать хорошими друзьями.
   - Что находится внутри башни? - осторожно спросила я. - Как устроен механизм, управляющий временем?
   - Я не знаю, принцесса. Мой прадед спроектировал первый прототип, но меня никогда не интересовало устройство этой машины. Считай, что в семье я был слабым звеном - легкомысленный и никуда не годный прожигатель жизни.
   - Не говори так!
   Миарк остановился и посмотрел мне прямо в глаза. Его лицо искажали страдания.
   - Это правда, Хелена. В жизни я ничего не добился. Милость богини то единственное, что уберегло меня от участи здешних мертвецов, но и её мне пришлось вымаливать.
   - Если ты жив, значит кому-то это нужно.
   - Кому? Мой бог мёртв, а больше в целой вселенной не найдётся любящего меня существа.
   Юноша говорил правду. Бог Эйана, Создатель мира, действительно умер. Как ни больно признавать, он не был совершенным, и потому смерть наш спутник с рождения. Её невозможно избежать. Отстрочить естественный конец могут лишь подобные Белой и Тэа создания, пробудившиеся за границей жизни и смерти. Однако не у каждого хватает духу заплатить требуемую ими цену.
   - Ты нужен мне, Миарк.
   Эйанец сжал мою руку. Слёзы выступили на его прекрасных больших серых глазах.
   - Спасибо, Хелена. Этого достаточно. Я не достоин твоей доброты.
   Возвращение в город детства угнетающе действовало на юношу. Пучина собственных проблем затягивала меня с головой - я не была уверена, что смогу помочь и ему. Но даже если мне суждено сгинуть в мире духов, преступно не попытаться облегчить участь одинокой измученной душе.
  
   К кованой двери в башню Повелителя времени вело три ступени. Я поставила ногу на первую, но Миарк остановил меня.
   - Не торопись, принцесса. Я должен кое-что показать тебе.
   Он отвёл меня чуть в сторону и показал уходящий под землю проход. Мне ничего не оставалось, как спуститься за ним.
   Тьма мягко обволакивала нас.
   - Свет, - печально сказал Миарк, и тысячелетия дремавшие светильники ожили и разогнали мрак.
   Я увидела ряды огромных стеклянных запаянных сосудов на металлических основаниях. Внутри каждого стояла красивая девушка-эйанка в расшитом золотом и драгоценными камнями платье. Их глаза были закрыты, но казалось что в любой момент они могут раскрыться.
   - Мы называли это место "Покои спящих красавиц", - безжизненным голосом проговорил юноша. - Прекраснейшие жёны, сёстры и дочери, ушедшие во цвете лет. Целители слишком поздно нашли лекарство от погасившей их болезни.
   Я гадала, кто из девушек в гробнице была близка Миарку. Её смерть когда-то перевернула весь его мир.
   Юноша прошёл в центр склепа и остановился перед сосудом с темноволосой юной красавицей. Черты лица её были совершенны, кожа белоснежна и чиста, а голубое платье не скрывало точёной фигуры.
   - Алетия, - прошептал Миарк и бережно коснулся стекла рукой.
   Я поняла - он похоронил сердце не с сестрой.
   - Она любила тебя? - тихо спросила я.
   - Нет, - с горечью ответил юноша. - И я её - нет, хотя всем сердцем желал любить.
   - Тогда я не понимаю...
   Миарк печально рассмеялся.
   - Я происхожу из древней благородной семьи. Вся моя жизнь была определена в миг рождения. Алетия стала моей невестой ещё ребёнком, а как только она вошла в нужный возраст мы поженились. И все четыре года нашего брака она не уставала повторять, как ненавидит меня.
   - Мне жаль. Уверена, со временем она бы разглядела в тебе...
   Миарк оборвал меня.
   - Не стоит стараться, принцесса. Она бы никогда не начала меня уважать. Очень скоро после нашей свадьбы Алетия стала любовницей моего отца. Даже её мертворождённый ребёнок был мне не сыном, а братом. Я не виню жену - любая бы выбрала героя, а не ничтожество.
   Он нежно провёл рукой по стеклу.
   - Когда она умирала, я оставался рядом до последнего вздоха. Мне всем сердцем хотелось уйти вместе с ней, но смерть была жестока - меня оставили жить.
   Сколько лет - тысяч лет - он носит в себе вину? Его трагедия пережила многие империи. Ирония в том, что история не знает примеров столь же долгой любви.
   - Ты не корень всех зол, Миарк. Отпусти её.
   Он удивлённо посмотрел на меня. Странная улыбка промелькнула на его лице, а затем юноша тихо и медленно произнёс:
   - Ты права. Настала пора прощаться. Знаешь, Хелена, первое время Алетия приходила ко мне. Она проклинала меня и корчилась от дикой боли. До сих пор в кошмарах мне видится её искажённое злобой лицо.
   Люди Древнего Эйана уходили сразу и никогда не возвращались на землю в виде призраков. Они воссоединялись с богом - по крайней мере, так я читала в книгах.
   Когда Создатель умер, миру не пришёл конец, однако многие порядки перестали существовать.
   Миарк нежно поцеловал стекло и проговорил:
   - Прощай, Алетия. Прощай, и прости за всё.
   Словно читая невысказанные мысли друга, я приготовилась использовать магию. Лишь она могла достойно противостоять чуду технологии древности.
   - Вырвись из темницы разума, жар моей горечи. Наполни мои руки силой десяти солнц. Подари покой измученному сердцу через разрушение.
   Я коснулась кончиками пальцев стекла, и оно оплавилось.
   Оказалось достаточно маленького отверстия, чтобы хрупкое равновесие, тысячелетие сохранявшееся внутри прозрачной гробницы и сохранявшее красоту умершей девушки, исчезло. За считанные мгновения время взяло своё. Прекрасное тело обратилось в прах, и лишь голый череп зловеще скалился, глядя на нас пустыми глазницами.
   - Сожги её, - попросил Миарк. Нехорошие огоньки безумия плясали в глубине его глаз. - Пусть ничего не останется.
   Я кивнула. Беснующаяся внутри меня магия говорила: "да", и ей вторило сердце.
   - Пусть пламя примет ту, что не нашла покоя на земле.
   Эйанец отвернулся от вызванного моим заклинанием погребального костра, да и я не стала смотреть. Некоторые вещи не нуждаются в чужом взгляде.
   - Прощай, Алетия, - со слезами на глазах проговорил мой друг. - Я не любил, но видит бог, хотел для тебя лишь счастья.
   Обнявшись, мы покинули гробницу.
   Приходит время, и каждый понимает - наступила пора прощания с прошлым. Иногда это больно, но всегда - необходимо.
   Пройдя сквозь очищающее пламя расставания, обновлённые, мы готовы вступить в новый день.
   Пусть же он будет лучше, чем любой из прошедших.
  
   Глава 21. Дивная машина Повелителя Времени
  
   Пятьсот два. Пятьсот три.
   Пятьсот четыре.
   Ещё немного - и я на вершине.
   Пятьсот пять.
   - Когда-то отсюда открывался изумительный вид, - с печалью в голосе произнёс Миарк. - В детстве я часто сбегал с занятий и часами просиживал здесь, наблюдая за жизнью города. Люди - ты не поверишь! - казались не больше муравьёв.
   Мы стояли на небольшой смотровой площадке. За нашими спинами высился купол из зеркального стекла и металла. Он защищал главное сокровище Гирэ Нор - механизм управления временем мира духов.
   Я подошла к кованой изящной решётке и посмотрела вниз. Голова тут же закружилась. Что жители Древнего Эйана нашли в Сейорэ Ри? Исконные обитатели этого мира давно превратились в странных полуматериальных созданий, таящихся как от королевы, так и от случайно попадающих в здешние земли людей. Даже если бы они обладали таинственным знанием, никто бы не смог найти ему применения, слишком уж различны наши и их системы восприятия. Тусклые цвета, неяркое солнце. Этот мир навевает дрёму, но именно здесь построили свои города эйанцы.
   Я смотрела на раскинувшиеся у подножия башни руины и не понимала, почему люди променяли солнечную страну, лежащую на берегу тёплого моря, на печальные равнины Сейорэ Ри.
   - Каково было жить здесь? - спросила я Миарка. Из всех живущих только он знал теперь ответ на этот вопрос.
   - Жить? Принцесса, я не жаловался. Помню, как в двенадцать впервые побывал в Эйане. Его стены сияли золотом, а дома знати походила на сказочные дворцы. Да, тот город поражал. Пройдя по его улицам, я вновь пережил самые значительные моменты истории страны. Но знаешь, - Миарк грустно улыбнулся. - Красоты столицы не вытеснили из моего сердца память о Гирэ Нор. Я люблю его всей душой, и мне больно видеть его в руинах. В детстве он казался вечным. А сейчас я стою на вершине башни Повелителя Времени и смотрю на его руины, зная, что и Эйана больше нет на свете. Забавно - жалкий человек пережил города, страну и даже своего бога.
   Мне хотелось успокоить друга, сказать, что теперь он полностью свободен от прошлого... но я понимала - это ложь. Пройдёт ещё много дней, прежде чем Миарк сможет встретиться лицо к лицу с настоящим. Но сначала мне нужно помочь ему осознать его место в новом мире.
   Как странно... Оба - и Миарк, и Лионель - пришельцы из прошлого, вольно или невольно обманувшие само время. Неужели мне суждено стать их проводником из тьмы к свету?
   Эту ли судьбу избрала для меня Госпожа?
   - Довольно предаваться воспоминаниям, Хелена, - с лихорадочным блеском в глазах проговорил Миарк. Возвращение в город детства странно на него действовал - иногда мне становилось страшно на него смотреть. - Ты хотела остановить время? Я помогу тебе!
   И он резким движением распахнул веками закрытые двери, ведущие к древней машине. Они подались на удивление легко - словно само здание одобряло наше вторжение в святую святых города.
   По стенам, полу и потолку небольшого помещения вилась металлическая лоза. И листья, и даже крохотные цветы выглядели совсем как настоящие, и откуда-то я знала - их ковал не древний мастер, а они сами вопреки всем законам природы выросли на холодном стебле. Сверху свешивались гроздья вяло пульсирующих лиловых и сиреневых кристаллов. Они, и ещё белые панели по периметру залы освещали лицо человека на возвышавшемся в центре троне.
   - Здравствуй, отец, - смеясь, проговорил Миарк. - Вот мы и снова встретились.
   Я стояла, не в силах проронить слова. Вот он, истинный владыка времени Сейорэ Ри. На его власть я решила покуситься.
   - Не беспокойся, - небрежно бросил юноша. - Он не причинит тебя зла. Ларан мёртв уже тысячи лет - я сам засвидетельствовал его смерть.
   - Выходит, это склеп?
   - И да, и нет. Последним желанием отца было найти упокоении здесь, в разрушенном Гирэ Нор, рядом с главным сокровищем нашей семьи. Хотя подозреваю, что ему хотелось Белой о пределе её возможностей. Ты уже знаешь - силы её велики, но не беспредельны. Даже в мире духов есть места, где она не слабее смертного мага. Но в этом городе королева почти всесильна - рядом с ним находится сосредоточение её могущества. В часе пути от городских стен, на берегу солёного озера, в боли и муках она получила второе рождение. О, стоит ей только захотеть, и все здешние мертвецы поднимутся из могил, чтобы восславить новую госпожу. Все... кроме моего отца. Его душа вне её достижимости, и умирая, он прекрасно об этом знал.
   - Королева пыталась воскресить его?
   - И не один раз. Но все попытки были тщетны. Он не отвечал на её зов. Белой пришлось ограничиться вечной консервацией тела - думаю, в тайне она надеется на его возвращение.
   И действительно, человек на троне выглядел, как живой. Высокий, напоминавший сложением больше воина, нежели учёного, с суровыми, словно выточенными из камня чертами лица... Рядом с ним Миарк выглядел мальчишкой. Да, между ними определённо присутствовало сходство, но пройдут годы, прежде чем мой друг станет копией отца.
   Чело мёртвого украшала массивная корона, тело - пурпурное одеяние, похожее на церемониальные одежды правителей Эйана, когда-то увиденных мной на древних фресках. Правая рука Ларана лежала на подлокотнике трона, а левая покоилась на фолианте в тёмной коже.
   "Неужели записи его исследования?"
   Жадным и слегка затуманенным подступающим безумием взглядом Миарк буквально пожирал книгу.
   - Она до сих пор здесь, - едва выговорил он дрожащим от страсти голосом. - Я знал... но не верил.
   - Что это за книга? - строго спросила я. Мне не нравилась происходящая с юношей метаморфоза. С каждым мгновением он становился всё больше и больше одержимым.
   - Она очень важна для меня... Прошу, Хелена, дай её мне!
   Миарк умоляюще протянул ко мне руки. Я поняла - ещё немного, и он зарыдает.
   - Хорошо, - нехотя согласилась я. - Ты получишь её.
   Я подошла к трону и взяла фолиант. На мгновение мне показалось - на единственное до жути долгое мгновение! - что мертвец не даст мне забрать своё сокровище. К счастью, чуда не произошло.
   - Зачем она тебе?
   - Просто дай мне её!
   Я осторожно передала книгу Миарку. Юноша прижал её к груди и счастливо улыбнулся. По его щекам потекли слёзы радости.
   - Наконец-то она у меня, - чуть ли не мурлыча, проговорил он. Его лицо разгладилось и выражало умиротворение. И вообще, во всём его облике разом проявилось нечто детское.
   Это не было нормальным.
   - Хочешь, прочту отрывок? - внезапно предложил Миарк.
   Я кивнула.
   Юноша бережно раскрыл фолиант и с выражением прочёл:
   - Смотри! Смерть там воздвигла трон,
   Где странный город погружен,
   На дымном Западе, в свой сон...
   - Эй! - вырвалось некстати у меня. - Я знаю эти стихи! Их читала маленькая девочка из моего сна!
   - Девочка? - испуганно спросил Миарк. - Из твоего сна?
   Он смертельно побледнел и захлопнул книгу.
   - Довольно на сегодня поэзии. Мой отец был не слишком-то хорошим стихосложцем.
   - Но постой...
   - Я сказал: довольно!
   Странное поведение эйанца вконец доконало меня. Я залепила ему пощёчину - со всей силой, но которую была способна.
   Некоторое время ничего не происходило. Меня переполнял едва сдерживаемый гнев, Миарк же одной рукой прижимал к груди книгу, а другой касался пострадавшей щеки.
   - Прости, - наконец тихо сказал он и посмотрел мне прямо в глаза. В них не было и капли безумия - только боль и бесконечная печаль.
   - Я прощаю. И ты знаешь - буду прощать и впредь. Ничего не могу с собой поделать - меня так воспитали. Но знай, во мне тоже есть тёмная сторона, и иногда она берёт верх. Надеюсь, ты никогда не испытаешь на себе её гнев.
   Я не шутила. Когда-то на меня нисходила сама Жиюнна, а мои руки украшали татуировки жрицы одной из высших ступеней. В те времена никто не осмеливался мне перечить, ибо знали - служительницы Госпожи вспыльчивы и скоры на расправу, как и их богиня.
   Я давно уже не жрица, но... в последнее время мне настойчиво пытаются напомнить о прошлом.
   - Всё ещё хочешь остановить время? - тихо спросил Миарк.
   Я кивнула. Время может быть и врагом, и союзником. Сейчас оно сражается не на моей стороне.
   Миарк снял с шеи деревянный медальон и передал его мне.
   - Возьми. Его вырезал мой прадед. Это единственный ключ к механизму.
   Заметив мой недоумённый взгляд, юноша пояснил:
   - Видишь пустое гнездо в изголовье трона? Вставь туда медальон.
   Отринув трепет перед мертвецом - не в первый и не в последний раз мне приходится нарушать спокойствие ушедших - я выполнила указание друга. Тут же по стеблям металлической лозы пробежали голубые искры и они зашевелись, словно живые.
   - Что с ними? - испуганно спросила я.
   - О чём ты? - удивился Миарк. - Я опасался, что механизм испортится за столько лет бездействия, но кажется, он в полном порядке. Даже энергия продолжала накапливаться в аккумуляторах.
   Не сразу я поняла, что юноша говорит о металлической лозе и свисающих с потолка гроздьях кристаллов, сиреневых и лиловых. Всё верно - управление временем требует огромного количества энергии, даже мне, далёкой от науки эйана жрице-магичке это понятно. Невозможно держать подобную машину в постоянно активированном состоянии. Все эти годы... нет, все последовавшие с падения Гирэ Нор тысячелетия механизм спал. Вставив в гнездо медальон-ключ, я разбудила его.
   - Назови Слово, принцесса. Только оно отделяет тебя от власти Повелительницы Времени.
   Слово? Я на мгновение задумалась. Моя магия хорошо умеет подбирать нужные слова, но что-то подсказывало мне, что на этот раз она бесполезна.
   Для древней машины нужно столь же старое Слово. Гирэ Нор был основан, процветал и погиб задолго до появления Пятерых и дарования ими волшебства людям.
   Мой Высокий был почти совершенен. В Храмовой Школе меня часто ставили в пример другим воспитанница. Когда Жиюнна в первый раз снизошла на меня, говорить на нём я стала ещё лучше, и даже после отлучения, несмотря на проведённую по всем правилам церемонию, понимание тайного языка не покинуло меня полностью.
   А уж это Слово невозможно вытравить из души, сколько не пытайся.
   Растягивая гласные и делая ударение на последний слог, я назвала истинное имя мёртвого бога Эйана.
   Лоза устремилась ко мне. Очень скоро она уже обвивала меня с головы до ног.
   Было немного щекотно, когда металлические гибкие стебли скользили под одеждой по обнажённому телу. Странные, но забавные ощущения.
   "Назови свою волю, Повелительница", - прозвучал у меня в голове вкрадчивый голос, не мужской и не женский.
   "Пусть вечность здесь не значит и мгновения в мире живых".
   Тихий вздох. Безымянный голос словно укорял меня.
   "Я выполню приказ, Повелительница, хоть и совсем не того желает твоё сердце".
   "О чём ты?"
   Голос не отвечал. Зато я почувствовала, как лоза теплеет и покалывает кожу. В глазах потемнело, голова закружилась...
   ...совершенно свободная от пут древней машины, я упала на руки Миарку.
   "Вот зачем здесь трон", - промелькнула в голове вялая мысль.
   Я представила, как оседает на пол после использования машины суровый Ларан, отец Миарка, и меня пробрал глупый смех.
   Веками люди мечтают о власти над временем.
   У меня - получилось. Задаром.
   Слабость в коленях не в счёт.
  
   Глава 22. Правда, сокрытая между строк
  
   После возвращения из Гирэ Нор я долго не могла прийти в себя. Машина в железной башне... нет, знания людей Золотого Века потрясали. Ни магия Старого Света, ни тем более - Нового, не могла с ними и близко сравниться по мощи с их наукой.
   Пятеро многое сделали для сохранения мира после катастрофы, но некоторые из его законов перестали быть доступными для понимания смертных вместе со смертью первого бога и падением Эйана. Древняя наука ныне лишь набор разрозненных фактов и методов. Однако большинство из них звучит для современных мудрецов не ясней формул маглогики для уха невежественного крестьянина. Нам буквально приходится заново познавать мир, путём проб и ошибок разгадывая тайны природы.
   Но что, если остатки знаний Эйана ещё могут послужить благой цели? Ларан, отец Миарка, занимался сотворением Белой здесь, в Сейорэ Ри. Я сама испытала на себе действие механизма в башне Повелителя Времени - значит, часть технологий Старой Империи действуют, по крайней мере, в мире духов.
   "Мне нужен доступ к записям Ларана. Он дал Белой новую жизнь - может, я смогу найти в его рукописях ответ, как спасти Лионеля".
   Мой любимый чах не по дням, а по часам. Проклятый клинок будто выпивал из него жизнь... хотя кого я обманываю? Временное тело для Лионеля создала я сама. Как только волшебство истощится, он вновь превратится в синего мотылька. И что мне тогда делать?
   Я хотела спросить у Миарка, где хранятся записи его отца, но юноша куда-то пропал. Оставался только один источник - королева. Несмотря на перерождение, Белая многие привычки сохранила из прошлой жизни, а в культуре Старой Империи письменному слову отводилась особая роль. Эйанец говорил, она не раз пыталась воскресить Ларана - логично предположить, что сначала богиня изучила его записи.
   Впрочем, вместо игры в загадки, я могла просто спросить её.
   Как оказалось, это было правильное решение.
  
   Перед возлежащей на белых шёлковых подушках королевой выстроились слуги. На каждой из них было платье своего фасона, хотя от цвета свежевыпавшего снега неизвестный портной ни разу не отошёл.
   - Это и это, - надменно указала пальцем богиня на двух голубоглазых женщин. - Остальное никуда не годится. Смертные совсем стыд потеряли, раз носят подобную безвкусицу.
   Слуги поклонились и бесшумно удалились.
   - Говори, с чем пришла, крошка-волшебница, - лениво объявила она. - Но знай - я занята. Оказалось, подготовка к свадьбе очень хлопотное дело.
   - Мне нужны записи Ларана, - заявила я. - И чем скорее, тем лучше.
   - Тебе нужны рукописи моего возлюбленного? - насмешливо спросила Белая, взяла с серебряного блюда дымчато-синий фрукт и ловко бросила его мне: - Скушай яблочко, деточка. На голодный желудок людям порой приходят в голову поистине безумные вещи.
   Я закусила губу. Королева обладала удивительным талантом к унижению. Миарк удручающий пример того, кем становятся за несколько веков нормальные - почти нормальные - люди в её подчинении.
   - Мне необходимы эти записи, - вновь повторила я. - Пожалуйста.
   Белая довольно хмыкнула.
   - Сказала-таки волшебное слово. Молодец. Так уж и быть, я дам тебе доступ в свою библиотеку. Надеюсь, ты прилежно училась?
   Я недоумевающее уставилась на королеву. Какая ей разница, каких успехов мне удалось достигнуть в Университете?
   - Мой язык... как вы говорите? "Мёртв". При жизни я свободно разговаривала на нём и писала, как и Ларан. Кстати, сейчас я тоже на нём говорю. Вся соль в том, что ты понимаешь и меня, и своего дорогого друга Миарка только из-за того, что находишься в Сейорэ Ри.
   Древнеэйанский никогда мне не давался легко. Богиня права - без посторонней помощи у меня нет никаких шансов разобраться в записях Ларана.
   - К твоему счастью, дорогая, у меня сегодня хорошее настроение. Так уж и быть, я пришлю тебе помощника.
   - Благодарю.
   О каком помощнике упоминала королева, я догадывалась. Им мог быть только Миарк.
  
   - Решила засесть за книги, принцесса? - весело спросил эйанец. - Похвально.
   Шутка вместо приветствия - вполне в духе Мирка. Его можно было бы принять за беззаботного шалопая... но я слишком хорошо помнила Гирэ Нор.
   - Где ты пропадал все эти дни?
   Юноша лукаво подмигнул:
   - Соскучилась? Думал, твоё сердце занято паладином!
   Сердитый взгляд исподлобья мигом остудил его.
   - Я был в кузне, - буркнул Миарк. - Ковал.
   - В кузне? - недоуменно спросила я. - Зачем она Белой?
   - Кузня не здесь, а в городе, - с неохотой пояснил юноша. - И был я там вовсе не по приказу королевы, хоть и с её дозволения.
   Я не стала уточнять, почему королева дозволила ему покинуть свои чертоги. Уже было абсолютно ясно - между ними отношения гораздо сложнее, чем "хозяйка-раб".
   Разговор происходил в небольшой комнате с закруглёнными углами, со стенами, затянутыми белым шёлком. Я сидела за столом из светлого, почти пепельного цвета дерева и силилась разобраться в записях Ларана. Королева не язвила, когда намекала, что мне необходим помощник.
   - Не слишком-то лёгкое чтение, не правда ли? - беззаботно спросил Миарк. - Помнится, отец отличался невыносимым занудством, когда дело касалось теории. Его упрямству и дотошности не было равных во всём Эйане, а у нас, поверь, хватало твердолобых учёных, каждый из которых - ты только представь! - мнил себя величайшим мудрецом.
   Я промолчала. Моих знаний языка едва хватило на то, чтобы определить предмет исследований Ларана. Он занимался ни много не мало - самим Первым Богом Эйана.
   - Наверно, тебе неизвестны некоторые слова... Всё-таки с падения Империи прошло так много времени. Меняются эпохи, исчезают и появляются понятия. Но, Хелена, я могу подсказать, только скажи!
   - Всё, - сдержанно произнесла я. - Мне не понятно абсолютно всё. Смотрю на страницу, и вижу лишь бессмысленный набор витиеватых закорючек.
   Миарк вздохнул и сел на стул рядом со мной.
   - Делать нечего, - притворно-печально заявил он. - Раз ты погрязла в пучине невежества, мне придётся стать твоими глазами. Заодно и труды дорогого папеньки почитаю - при жизни он ничем со мной не делился.
   Как сказал один мудрец, друзья познаются в беде. Неважно, сам ли пришёл Миарк или его прислала Белая. Когда находишься на самом дне бездны и не видишь даже возможности выхода, будешь рад любой помощи.
  
   Бог умирал. И во всём мире только один человек догадывался об этом. Но прежде, чем сделать своё ошеломляющее открытие, он много лет провёл, переписываясь с мудрецами эльфелингов и встречаясь с ними во снах. Неохотно, не сразу, но они раскрыли ему тайну, почему, будучи первыми детьми Бога, они не славят его, как люди Эйана.
   Оказалось, Светлейшие давно знали ужасную правду об изъяне в божественной природе и грядущей катастрофе.
   Все создания получают искру жизни при рождении от Творца. Но лишь жители Эйана после смерти воссоединяются с ним. В единстве с Создателем они обретают бессмертие. Конечно, высшую благодать обретают лишь достойные... прочие же обречены на забвение. Не сделавшие ничего богоугодного при жизни или погрязшие во грехе могут надеяться в посмертии лишь на молитвы своих близких. Бывало, что через доброту добродетельных жён и дочерей удавалось обрести спасение даже последним мерзавцам.
   После смерти Творца души людей Эйана останутся неприкаянными. Их божественные искры, как часть тела мёртвого Бога, окажутся подвергнуты разложению. Этот мучительный процесс будет сопровождаться невероятными страданиями души. Многие не выдержат и падут во тьму, превратившись в демонов. Данный им при жизни свет обернётся жутчайшей тьмой.
   Вот, что поведали мудрецы эльфелингов ищущему ответы человеку. Самих их не пугала смерть Бога - уже многие годы их мёртвые принадлежали только себе. Даже покинув тела, они продолжали пребывать со своим народом.
   Человека сохранил полученное знание в тайне. Он был уверен - даже скажи он правду, его сограждане не послушают его. Слишком велика была вера в Бога. И пусть в Эйане давно знали о несовершенстве Создателя, принять его скорую смерть они никак не смогли бы. Впрочем, человек придумал путь спасения для сограждан. Он чувствовал в себе силы провести народ сквозь трудное время.
   Человека звали Ларан. Для спасения Эйана он сотворил богиню.
  
   - Вот оно как, - задумчиво произнёс Миарк, когда мы закончили первой рукописи. - Он с самого начала знал обо всём.
   - Меня гораздо больше занимает, почему эльфелинги после смерти Бога избрали покровительство Тэа. Из дневников твоего отца не похоже, что они нуждались в чье-либо защите.
   - Эльфелинги заносчивы и слепы, - в голосе эйанца так и сквозило пренебрежение. - Они не видели ничего дальше своего носа, хотя им было дано больше, чем нам, людям. И что, помогли ли им знания? Трижды ха! Видела бы ты, что творилось в их королевствах, когда божественный свет погас! Они казались агнцами, потерявшими пастыря. Как первые дети Творца, эльфелинги получили драгоценнейшие дары, но из-за гордости и нежелания видеть очевидное не смогли ими правильно распорядиться.
   Никто не сомневается в женственности Жиюнны или в мужественности её братьев. Потомки их смертных детей до сих пор ходят среди нас, но Тэа... Последний из Пяти совсем другой природы. Однажды он отказал в любви моей Госпоже как мужчина, и превзошёл её красотой как женщина. По легендам - не все из них признаны каноническими - Бог сотворил его из своей отмершей плоти и успел вдохнуть в него дыхание жизни, прежде чем исчезнуть. Я верю этим сказаниям. Тэа - не добрый, но и не злой бог. Впрочем, в экзорцизме его служителям нет равных.
   - Выходит, Белая должна была стать спасительницей народа Эйана. Если исключить его невероятную гордыню, то замысел вполне разумный. Человек не может противостоять хаосу. Пусть уж будет капризная и нетерпеливая богиня, чем совсем никого, - задумчиво проговорила я. - Однако твой отец ошибся в одном - королева в момент пробуждения уничтожила города в Сейорэ Ри. Народу Эйана никуда было возвращаться.
   - О, перестань, - раздражённо махнул рукой Итарк. - Папаша пишет о своих подозрениях о неудаче эксперимента. Он знал риск. Да и быстро отстроиться вполне можно было. Но люди... к концу жизни ему они опротивили. Эльфелинги считали, что некоторые из детей Творца стоят к нему ближе, чем прочие. Им ведомо и доступно больше, чем другим. Отец считал себя таким - и судя по Белой, не ошибался. Простому человеку, будь он хоть трижды гений, не под силам собрать из обрывков душу любовницы и наделить её божественной властью. Старик мастерски исполнил свой замысел.
   - Собрал по обрывкам? Что имеешь в виду? - настороженно спросила я.
   Юноша нервно рассмеялся.
   - Как ты уже догадалась, при жизни Белая не обладала особой святостью. Скажу даже больше - образцом добродетели её тоже никто не считал. Гвиневера - так её звали при жизни, в юности была выдана замуж за престарелого племянника жены короля. Вскоре её супруг умер, и молодая вдова с лёгким сердцем пустилась во все тяжкие. Она не стала соблюдать даже траур - а это о многом говорит. В Эйане традициям всегда предавали особую роль. Мы относились к обычаям с трепетом, как к священнодействию. Но, конечно, со смертью Бога они все потеряли смысл. Если исчезнет стебель, на чём же держаться листьям?
   - Если она была лишь распутной вдовствующей аристократкой, что же нашёл в ней твой отец? - спросила я. Из записей я успела составить для себя портрет Ларана - дерзкого учёного, упрямо идущего к исполнению своего замысла.
   - Ты ещё не догадалась? - в глазах Миарка играли почти безумные огоньки. Похоже, всякое соприкосновение с прошлым вызывало у него состояние, близкое к помутнению рассудка. - Их объединяла страсть. И я говорю не о банальном физическом притяжении, хотя оно тоже сыграло свою роль. Отец нуждался в силе, открыто противостоящая строгой культуре Эйана. Он предчувствовал грядущий хаос, и понимал, что противостоять ему невозможно. Даже укрывшись в мире духов, люди всё равно бы испытали на себе последствия смерти Бога. Ревущему потоку бесполезно чинить преграды, но под него можно прогнуться.
   - Ты сказал про "обрывки души"? Что это значит?
   - Гвиневера умерла от неизлечимой болезни. До последнего вздоха она цеплялась за жизнь. Её душа с муками вышла из тела, а после... вечности нет дела до земных страстей. В былые времена, душа, прежде чем воссоединиться с Богом, должна была пройти по пути очищения, чтобы избавиться от привязанности ко всему преходящему.
   - Она потеряла своё "я", - ахнула я.
   - Именно, - кивнул Миарк. - Лишь малая часть её была достойна Высшей чести. Прочее же осталось в мире смертных. Обычно подобные "обрывки" растворяются спустя несколько дней, но сила страсти Гвиневеры была велика, очень велика. Разрозненные части её души продолжали жить долгие годы, подпитываясь лишь внутренним огнём. Пока не знаю как, но в конце концов отцу удалось собрать их все.
   - А что до недостающей части? Той, что воссоединилась с Богом?
   - Как ты понимаешь, он не мог её вернуть. Папаша подумал и поступил проще некуда - сотворил божественную искру сам. Именно она сделала из женщины богиню.
   - Как? - выпалила я. - Как ему это удалось?
   - Не знаю, - кисло произнёс эйанец. - Отец редко вёл со мной доверительные разговоры. Только через год после смерти матери он рассказал мне о связи с Гвиневерой... и накануне моей женитьбы неохотно поведал о планах на её воскрешение. Тогда я ему, конечно, не поверил.
   Я взглянула на стопку рукописей в одинаковых чёрных обложках. Сейорэ Ри чудесное место. Оно сохранило знания из глубин веков и дало мне время для его изучения.
   Если понадобиться, я жизнь положу, но разрублю узел.
   Потерпи, возлюбленный мой. Я спасу тебя.
   А после вернусь в мир смертных и уничтожу демона.
  
   Глава 23. Жрица в алом платье
  
   Элевэ...
   Элевэ...
   - Элевэ!
   Я с трудом разлепила глаза. За руку меня тормошил мальчик.
   Вот как. Снова этот сон... или всё же не сон?
   - Успокойся, - мягко сказала я. - Я с тобой.
   Приятно пахло воском. Как и в прошлые разы, горели сотни высоких свечей.
   - Теперь ты одолеешь чудовище? - с надеждой спросил мальчик.
   Я посмотрела на свои руки. Их украшали жреческие татуировки - в реальности мои Знаки свели подчистую два года назад.
   Меня переполняла сила... не магия, но нечто другое наполняло безграничной уверенностью мою душу.
   - Почему бы и нет? - смеясь, произнесла я. - Веди меня, дитя!
   - Сады надежд безмолвны,
   Им больше не цвести,
   Печально плещут волны
   "Прости - прости - прости",
   Сады надежд безмолвны,
   Мне некуда идти.
   Прочитала его маленькая сестра. Я лишь рассмеялась.
   - Скоро вам не понадобятся заклинания! Я одолею зверя и открою вам путь домой.
   - Откроешь путь? - недоверчиво произнёс мальчик. - Но что мы будем делать? Наши родители мертвы. Злые люди упрятали нас сюда. Они поймают и вновь скроют нас, и на этот раз посадят стража ещё страшнее. Даже ты, элевэ, не сможешь одолеть его.
   - Не смогу? Вот уж нет!
   Красное платье жрицы Жиюнны приятно холодило кожу, жезл покалывал руку заключённой внутрь металла энергией. Словно вернулись старые времена.
   Мальчик вздохнул, взял в руки одну из свечей и серьёзно произнёс, глядя мне прямо в глаза:
   - Я верю тебе, элевэ. Помни, наши жизни в твоих руках.
   Он повёл меня к сокрытому во мраке проходу.
   Пока мы шли в темноте, лишь слегка разогнанной скудным светом свечи, ни одна мысль о возможном поражении не посещала меня.
   Уверенность.
   Сила.
   И ничего более. Словно богиня вновь была со мной.
   - Дальше я идти не смею, - прошептал мальчик.
   Я кивнула. В самом воздухе витало нечто древнее и зловещее. Однажды мне довелось присутствовать при вскрытии гробницы одного тирана - его роднила с таящимся Зверем аура застарелого греха.
   - Ступай к сестре. Мне по силу одолеть чудовище.
   Когда мальчик ушёл, я без тени страха вступила во тьму.
   "Смерти нет. Боли нет. Со мной правда. Все мои враги будут повержены".
   Меня настигает смрадное дыхание. Резким движением превращаю жезл жрицы в мерцающее светом копьё.
   - Выходи дружок, поиграем, - губы изгибаются в лукавой усмешке. Приторно-сладкое предвкушение скорой битвы... о, как оно приятно!
   Как я могла променять это на жалкое нечто, почтительно называемое невеждами магией?
   Мой дорогой брат вовек не расплатится за падение сестры.
   Приглушённый рык. Золото глаз... близко, совсем близко.
   - Станцуем, Зверь? - смеюсь я. - Али больно хороша для тебя любимица Жиюнны?
   Шорох и движение, сокрытое во мраке. Я выставляю вперёд жезл, превращённый в копьё, и шепчу на Высоком укрепляющие тело слова.
   И, конечно, мой враг попадается в ловушку.
  
   Мой любимый был паладином, самым верным рыцарем своего царственного отца. Все воины после первой капли пролитой крови посвящаются Земши, и Лионель не был исключением. Он проявил в бою доблесть и даже во время пыток распевал духовные гимны.
   Почти полтысячелетия его почитали святым. А потом из-за меня паладин потерял милость своего бога. Его вторая смерть произошла из-за моей и только моей ошибки.
   Мужчины-воины идут на смерть с именем Земши на устах. Женщины же...
   Да, не смотря на все препятствия, чинимые властями и традициями, по миру бродит немало воительниц. В битве их охраняет Жиюнна, моя своенравная Госпожа.
   Боевые жрицы почти ничем не отличаются от тех суровых женщин - разве что шрамов у нас гораздо меньше, да и сражаемся мы не с людьми, а с демонами.
   С гибелью Зверя ушла тьма. Я сидела на остывающей туше и задумчиво вертела в руках уже совсем не грозный жезл. Тусклое небо над головой и рыхлая, пепельного оттенка земля под ногами ненавязчиво говорила мне о том, что битва проходила в Сейорэ Ри.
   А значит, моё возвращение к славному облику жрицы всего лишь иллюзия Белой.
   - Спасибо за хорошо проделанную работу, - раздался бархатный голос за спиной.
   Я даже не стала оборачиваться.
   - Злишься? Зря. Ты очень помогла мне... и разумеется, детям.
   - Почему ты сама не освободила их? - задала я мучивший меня с тех пор, как спала пелена мрака, вопрос. - Неужели жалкий Зверь был сильнее твоих Слуг?
   - Во-первых, он был не так уж и слаб, - спокойно пояснила богиня. Я не видела её лица, но была уверена - на чувственных губах играла самодовольная улыбка. - А во-вторых... неужели, девочка-волшебница, ты ещё не поняла - даже в пределах этого мира у меня не абсолютная власть.
   - Но ты же пришла сюда.
   - О, всё очень просто. Ты передала себе мне - там где ты, там и я.
   - Вот как.
   Живущие в Диких Землях племена верят, что бог живёт внутри верующего, поэтому от него ничего нельзя скрыть. Выходит, они не столь уж и заблуждаются.
   Неприятно осознавать себя не более чем продолжением руки властной, жестокой, но по какой-то прихоти провидения божественной сущности.
   Я с трудом поднялась на ноги. Тело ныло после битвы. Давно мне не приходилось вступать в реальный бой. Мельком взглянула на руки - Знаки уже сошли с кожи, словно их никогда и не было. Ну, хоть красной платье осталось. И не важно, что оно изодрано когтями и залито едкой кровью.
   - Покажи детей, - устало сказала я. - Хочу знать, что с ними всё в порядке.
   Белая явилась в прекраснейшем платьем, расшитом жемчугом и украшенном бриллиантами. Её корона могла бы стать предметом мечтаний любой принцессы из мира смертных. Чего уж говорить, она была истинной правительницей Сейорэ Ри.
   А рядом я - в порванном платье, растрёпанная, с мелкими ранами по всему телу, с безумным взглядом и перемазанным грязью и кровью лицом. Правду говорят мудрые люди - драка - не женское дело. Хочешь сражаться - найди себе мужчину побесшабашней да покрепче. Он накажет твоих врагов вернее, чем ты.
   Но у меня-то выхода не было. Жрицы идут в бой сами... и мой любимый сейчас не в состоянии совладать даже с собственным клинком.
   - Дети, - ещё раз повторила я. - Прошу, покажи мне их.
   Белая улыбнулась и поманила меня за собой. Слегка пошатываясь, всё ещё не отошедшая от пьянящего безумия схватки, я пошла за ней.
   Лионель. Миарк. Их жизни, как и моя, зависят от Белой. По какой-то причине она никогда не лжёт - но на этом кончаются её достоинства. Неужели теперь и дети попали в её сети?
   - Элевэ! - прокричал мальчик. В его светло-зелёных глазах читался страх. - Кто эта женщина?
   Его маленькая сестра прижималась к ноге брата. Она выглядела напуганной.
   - Мне страшно, братик, - тоненьким голосом произнесла малышка.
   Я поняла - наваждение окончательно спало.
   - Это хозяйка здешних мест. Можете называть ей Королевой.
   - Ну зачем же так официально? - промурлыкала Белая. - Для таких милых детей я готова быть Матушкой.
   - Наша матушка умерла, - буркнул мальчик.
   - Я знаю, дитя, - проворковала богиня. Казалось, она решила не открывать детям свою тёмную сторону. - Или мне стоит называть тебя принцем Корианном?
   А чуть не вскрикнула от изумления. Корианн и Корианна, дети от скандального союза сестры правителя эльфелингского королевства Лоньир и простого наёмника из Доранлисса. История, начавшаяся как сказка, получила жуткую развязку: замок, где находились дети и принцесса, был сожжён во время нападения неизвестных, а самого отца семейства убили посреди дня в центре Олара, столицы его родины. С тех пор самое крупное из пяти эльфелингских королевств не ведёт никаких дел с людьми.
   Но как в Сейорэ Ри оказались дети-полукровки?
   - Что с нами будет? - спросил юный принц. - Я стерплю что угодно, но умоляю, не причиняйте вреда моей сестре!
   - О, как благородно, - с лёгкой насмешкой проговорила Белая. - Ты вырастешь славным малым, Корианн. Что до ближайшего будущего - можешь не беспокоиться о крыше над головой. Я буду рада приютить в своём доме пару милых ребятишек.
   Принц вошёл уже в возраст подростка, но для королевы и я была "девочкой".
   - Вы клянётесь, что не причините нам зла? - осторожно сказал мальчик. Он походил на настороженного зверька.
   - Да, милый. Хелена не даст солгать - я добрая хозяйка.
   Я еле выдавила из себя доброжелательную улыбку.
   - Можешь верить ей, Корианн.
   После моих слов дети немного успокоились.
   - Но прежде чем вы переступите порог моего дома, нужно кое-что сделать, - лучезарно улыбаясь, произнесла Белая. - Вы ведь не откажите мне в небольшой милости, крошки?
   Брат с сестрой робко переглянулись и неуверенно кивнули.
   - Согласны? Вот и славно.
   Королева взяла из рук Корианны книгу в чёрной обложке, сказав:
   - Вы пока не можете оценить, насколько это большое сокровище.
   Затем она резко выхватила у девочки куклу в пышном платье из пенного кружева, бросила наземь и с остервенением принялась топтать её.
   - А это мерзость! Жуткая, отвратительная дрянь! Глаза бы мои на неё не смотрели!
   Когда от игрушки остались только обломки, она процедила сквозь зубы:
   - Сожги её, волшебница.
   - Но...
   - Это приказ. Или ты забыла своё место, Хелена Леньер?
   Делать было нечего. Я обратилась к дремавшей внутри магии - и куда девалась сила, ещё недавно певшая во мне?
   - Призываю тебя, Ненасытный.
   Алое пламя поглотило остатки куклы. Несколько мгновений, и всё было кончено.
   Но мне показалось, или и вправду среди треска огня раздался полный боли вскрик?
   - Что это было? - спросила я у Белой. - Или слух солгал мне?
   Королева пренебрежительно фыркнула:
   - Рано тебе пока знать про такие вещи, девочка.
   Значит, не показалось.
   - Моя кукла, - всхлипнула девочка. - Мне подарила её матушка...
   - О, не переживай. У тебя ещё будет много игрушек, - "утешила" её Белая. - Я могу даже дать тебе поиграть с Хеленой или моим бестолковым пасынком - всё равно от него никакого толку.
   Корианна спряталась за спиной брата.
   До тех пор, пока нас не подобрали Слуги на полуптицах-полурептилиях, она старалась не попадаться на глаза богини.
  
   Глава 24. Добрая весть
  
   Синие фрукты по вкусу напоминают виноград, а ярко-жёлтые - яблоки. Бледные грибы на тонких ножках нужно отмачивать не меньше трёх часов, чтобы избавиться от горечи. Сахара не найти днём с огнём, зато соли - сколько угодно. Из чего здесь делают хлеб, лучше не знать.
   Основные правила кулинарии Сейорэ Ри мне поведал Мирак, но до некоторых я дошла сама. Готовить обед совсем не тоже самое, что разбираться в рукописях Ларана, однако без своевременного приёма пищи недолго и ноги протянуть.
   - Это суп? - спросил Корианн. В голосе его чувствовалось сомнение. - Какой-то он странный...
   Вот уже целый день полукровки ходили за мной "хвостиком". Белую такое положение дел устраивала, впрочем, мне они тоже особо не мешали.
   В котелке побулькивала жидкость сиреневого цвета с алыми разводами, остро пахнущая пряными травами.
   - Суп как суп, - защитила своё детище я. - Не хотите - не ешьте.
   Брат и сестра горестно вздохнули. С момента их пропажи в реальном мире прошло десять лет, и хотя почему-то они не повзрослели ни на один день, с момента гибели охраняющего их чудовища время пошло для них, как и для всех в Сейорэ Ри. Это значит, что хоть изредка, но им стало необходимо есть для поддержания сил.
   - А скоро он будет готов? - робко спросила Корианна, и стыдливо добавила: - Кушать очень хочется.
   - Скоро, скоро, - успокоила её я.
   Из милосердия я не стала добавлять, что до королевских деликатесов ему далеко.
   Раньше я готовила всего для троих: себя, Миарка - к вящей радости эйанца, и Лионеля. Последнего приходилось часто кормить через силу. Печально, но пища - даже самая питательная - не шла впрок моему принцу. С каждым днём он худел и бледнел, постепенно становясь бледной тенью отважного воина, когда-то ставшего на мою защиту.
   Похоже, теперь мне придётся работать кухаркой и для малолетних полукровок.
   Мда, нужно раздобыть где-нибудь ещё пару тарелок.
   - Ищите себе плошки, ребятки. Кушать подано!
   - Плошки? - с недоумением переспросил Корианн. - Разве здесь нет нормальной посуды?
   - Нет. Привыкай - в мире духов вообще мало что есть.
   - Да что здесь вообще есть?! - в сердцах воскликнул принц.
   - Безопасность, - мудро заметила я. - Королева не сахар, но она действительно в силах защитить от демонов, тёмных магов, злобных сущностей и прочих неприятных типов.
   Как ни прискорбно, я говорила чистую правду. Шэйн утверждал, будто за мной охотятся. Именно из-за этого он отправил меня сквозь Чёрное Зеркало. Чтож, в какой-то мере его замысел увенчался успехом - чтобы добраться до некой Хелены, злоумышленникам сначала придётся разобраться с могущественной богиней. С другой стороны, я потеряла свободу.
   Всё в мире относительно, как сказал один мёртвый мудрец. С каждым днём я всё больше и больше убеждаюсь в истинности его слов.
  
   Лионель лежал на ложе, неуклюже устроенном из мехов и разномастных отрезов белой шерсти. Я постаралась устроить его поудобнее, и жалела всем сердцем, что моего жгучего желания недостаточно для выздоровления паладина. Проклятый клинок, некогда принёсший ему смерть, всё время находился рядом с принцем.
   - Кто он? - тихо спросил Корианн.
   - Мой любимый, - гордо сказала я. - У него отважное сердце и широкая душа. Я обязана ему жизнью.
   - Чем он болен?
   - Это усталость. Просто усталость.
   "Всему виной ядовитая сущность демонического меча. Он пьёт жизнь Лионеля, словно пьяница - дорогое вино".
   Но даже самой себе я с неохотой была готова признаться - увядание паладина моих рук дело. Не удивительно, что его тело вышло несовершенным - в конце концов, даже сотворённая Богом плоть человека хрупка и подвержена болезням.
   - Хелена...
   Лионель очнулся от многочасового беспамятства. Я помогла ему сесть.
   - Тьма, - полным отчаяния голосом проговорил он. - Она была повсюду. Я растворялся в ней, терял самого себя...
   - Это всего лишь сон, - успокоила его я. - Просто дурной сон.
   - Нет. Это предупреждение. Скоро мне придётся уйти.
   - Нет! - резко воскликнула я. - Я не позволю тебе уйти, слышишь?!
   Вспомнив, что рядом дети, я не стала продолжать давний спор. Они слишком юны, чтобы вникать в наши сложные отношения.
   - Я приготовила поесть.
   - Не хочу, - буркнул Лионель и отвернулся к стенке.
   - Корианн, помоги мне, - обратилась я к мальчику. Раз он всё равно увязался за мной, пусть немного поработает.
   Вместе нам удалось кое-как накормить супом паладина. Мне хотелось плакать. С ослабевшим Лионелем справились мальчишка и девица. Если так пойдёт дальше, он зачахнет прежде, чем я найду выход в рукописях Ларана.
   - Откуда взялись дети? - неожиданно спросил мой любимый.
   - Я спасла их от чудовища. Теперь они под защитой Белой.
   Юноша болезненно рассмеялся.
   - Спасла... Выходит, на этот раз моя помощь не потребовалась. Оно и к лучшему - не нужно больше на меня рассчитывать.
   "О мой Свет, зачем ты..."
   - Погляди на меня - с этим телом я и за себя-то постоять не могу.
   - Во всём виноват проклятый клинок, - процедила сквозь зубы я. - Это не оружие, а мерзкий паразит.
   Лионель устало прикрыл глаза.
   - Уйди, прошу. Я хочу побыть один.
   Мне нечего не оставалось, как выполнить его просьбу.
  
   Больно осознавать свою беспомощность.
   Что чувствовать дряхлый воин, когда враги приходят на его землю и, не боясь ничего, творят бесчинства?
   Беспомощность. На редкость поганое ощущение. Оно заставляет вспомнить, насколько ничтожен человек по сравнению с Высшими Силами. Хотя... насколько я помню, Равновесию приходится подчиняться даже богам.
   - Однажды отец вернулся из похода весь израненный и больной, - тихо проговорил Корианн. - Он был настолько плох, что целители хотели отнять его ногу. Сначала папа прогнал их, но с каждым днём боль становилась всё сильнее и сильнее. Часто мы просыпались от его крика.
   - Я помню это, - добавила девочка. - Мама ещё ходила все бледная и не обращала на нас внимания. А потом пришёл человек в белом и сказал, что всё будет хорошо.
   - Человек в белом? - переспросила я. - Он называл имя Тэа?
   - Да. Он назвался Дланью Тэа. Но как ты об этом узнала?
   Неожиданно для себя криво усмехаюсь.
   - Мне многое известно, детки. Привыкайте.
   Девушка, мальчик-подросток и девочка сидят на каменных ступенях. Все светловолосые и в белых одеждах. Ну чем не родичи?
   Сейорэ Ри - суровый край. У меня умирает - уже в который раз - любимый, но сироток-полукровок я бросить не могу. Мама, папа... вы слишком хорошо воспитали свою Элен.
  
   Миарк нашёл меня, когда дети уже уснули. Мне удалось найти им хорошее место, почти похожее на настоящую спальню. Удивительно, но в последнее время Слуги усиленно работали над преображением жилища Белой. Когда я только в нём появилось, оно больше вырубленные в скале пещеры, соединённые переходами, а теперь то тут, то там стали появляться помещения, отдалённо напоминающие роскошные дворцовые апартаменты. И хоть по всему было видно, что это не оригинал, а грубая копия, с каждым днём различия постепенно стирались. Больше всего это походило на работу скульптора, шаг за шагом придающего куску глины нужную форму. Но с какой целью проводились метаморфозы, я пока не знала.
   - Как дела, принцесса? - отдав шутливый салют, поприветствовал он меня. - Скучала по мне?
   - Не успела истосковаться, не взыщи уж.
   Юноша хмыкнул. Иного ответа он от меня и не ждал.
   - Слышал, у Белой появились новые любимцы?
   - Брат и сестра. Оба полукровки-эльфелинги.
   - О, я неплохо лажу с детьми, - весело заявил Миарк. - С ними не нужно притворятся. Надеюсь, они задержатся у нас подольше - хотя бы до свадьбы.
   - Какой ещё свадьбы? - встревожилась я. Неужели Белая не шутила, когда выбирала платья?
   - Моя мачеха всерьёз намерена женить сына, только и всего. Похоже, ей безразлично, что сейчас он находится в процессе сращивания души и тела. Не удивляйся, принцесса, если она даст тебе странное поручение.
   - Поручение? - я не подписывалась на сватовство. Впрочем, зная королеву, могу сразу сказать - никакого сватовства не будет. Подходящую невесту просто-напросто похитят.
   - Кому-то придется отправиться в мир смертных. Я там бесполезен из-за незнания языка, а вот ты подойдёшь в самый раз. Никто так не войдёт в доверие к молодой девушке, как другая молодая девушка.
   - У тебя есть новости поутешительней? - в последнее время Миарк стал пропадать часто и надолго, причём из отлучек возвращался он всегда довольный, словно занимался любимым делом. С некоторой вероятностью я допускала, что он и вправду ковал.
   - Кажется, я нашёл частичное решение твоей проблемы, - хитро щурясь, заявил эйанец. - Вот только без посторонней помощи мне не обойтись.
   - Ты расшифровал все рукописи отца? - несмело предположила я.
   - Нет. Я по-прежнему не понимаю, что именно поведали ему эльфелинги и как он основываясь на их словах сотворил Белую. Хотя продвижение уже намечается.
   - Тогда чем же порадуешь?
   Миарк по-дружески хлопнул меня по плечу, а затем наклонился и прошептал на ухо:
   - Теперь мне точно известно - перековать можно любой клинок.
   Почему-то эта загадочная фраза вселила мне в сердце надежду.
  
   Глава 25. Пробуждение принца
  
   Закон Равновесия прост и суров: на каждое деяние, доброе или злое, приходит соразмерный ответ. И глупы люди, которые хотят обмануть его.
   Впрочем, поговаривают, что в дни Золотого века никакого закона Равновесия и в помине не было, и возник он только со смертью первого Бога, чтобы противостоять наступившему хаосу. Я склоняюсь к этой версии. Единственному хозяину в доме не нужно жить по чужим правилам - для него естественно следовать собственным. Так и с миром - Жиюнна, Земши, Вальго, Эв и Тэа следуют законам, оставленным им в наследство отцом, приходящимся им, кстати, также и матерью. Они связаны ими, и эту связь мы, смертные, зовём законом Равновесия. Исчезни она вдруг, и кто знает, сколько бы продержался мир.
   А ещё существует тот, кому принадлежит странное создание, называемое Вестником. И мне ещё только предстоит с ним встретиться.
  
   Насупившись, дети смотрели на Миарка, а он - на них.
   - Откуда у вас была книга? - строго спросил он. - Она не из тех, что свободно ходят по свету.
   - Её привёз папа. Больше я тебе ничего не скажу, - сердито заявил Корианн.
   - Почему это? - возмутился эйанец.
   - Ты странный. Только встретил нас, а уж требуешь что-то. Словно мы тебе чем-то обязаны.
   - Имейте хоть чуточку уважения к старшим, - проворчал мой друг. - Нас разделяет, между прочим, пять тысяч лет.
   - Я тебе не верю, - отважно заявил мальчик, глядя прямо в глаза Миарку. - Не живут столько люди!
   - Хочешь сказать, я лгу?
   Я улыбнулась. Вот уж не думала, что в доме Белой меня что-то может развеселить, однако эйанцу и юному принцу это удалось на славу.
   - Элевэ, им обязательно ссориться? - тихо спросила Корианна.
   - Они не ссорятся, милая. Возникло недопонимание - только и всего. Дядя Миарк в последнее время редко общался с людьми и позабыл, как вести себя.
   - А он не злой человек?
   Я хмыкнула. Миарку нельзя было отказать в некоторой хитрости, но я знала - он принадлежит Свету.
   - По земле ходило, ходит и будет ходить множество злых людей. Некоторых их них ты встретишь, когда подрастёшь. Тебе придётся смотреть в оба, чтобы разглядеть их истинную природу, но в случае с этим человеком можешь смело закрывать глаза. Он абсолютно безвреден.
   Девочка робко улыбнулась. Бедняжка, она пережила смерть родителей и заключение длиной в десять лет. Из всех близких у неё остался только брат.
   Я пообещала себе, что постараюсь скрасить жизнь сироток в Сейорэ Ри.
   Внезапно нашу почти идиллию нарушило появление Слуги. Беловолосая женщина в серебристых доспехах обвела помещение полным презрения взглядом и прочеканила ледяным голосом:
   - Королева хочет видеть вас. Немедленно.
   - Всех нас? - уточнила я. - Даже детей?
   - Всех. Не заставляйте ждать Хозяйку.
   Вот так раз. Похоже, Белая вознамерилась сделать объявление, и я уже догадывалась, в чём оно будет состоять.
  
   Ледяная роза не может увянуть. Она навсегда остаётся такой, какой её сотворил мастер. Совершенная красота, вырванная из небытия ради услаждения взора.
   Ледяная роза бессмертна и бесплодна. Каждый раз, оказываясь в прекрасном саду Белой и рассматривая её цветы, я вспоминаю об этом и мне становится жаль королеву.
   - Холодно, - пожаловалась мне Корианна. - Почему здесь так холодно?
   Я не знала, что ей ответить. Существование ледяного сада во многом оставалось загадкой и для меня.
   Место на высоком троне занимала Белая.
   - Только взгляни на неё! - процедил сквозь зубы Миарк. - Вот уж не думал, что снова увижу корону предков. А я-то считал её навсегда утерянной после разрушения Гирэ Нор. Моя мать не расставалась с ней до самой смерти... и вот она венчает голову любовницы отца.
   И действительно, корона Белой сильно походила на ту, что я видела у Ларана, только в ней было больше изящества. Значит ли это, что моя мучительница считала себя вдовой последнего правителя Эйанской эпохи Сейорэ Ри?
   - Зачем ты позвала нас? - спросила я.
   - Сегодня особенный день. Я долго ждала его, и теперь меня переполняет радость. Мне захотелось поделиться ей с моими дорогими поданными, - промурлыкала Белая, лукаво улыбаясь. - Так ведь поступают смертные правители?
   Я опустила взгляд. Меня унизили... опять.
   Королева хлопнула в ладоши, и шестеро голубоглазых женщин внесли на плечах хрустальный гроб. Сердце неприятно ойкнуло. С тем, кто спал внутри, у меня были связаны не самые приятные воспоминания. Однажды я совершила роковую ошибку, слишком понадеявшись на собственные силы. Освобождение демона, гибель Лионеля - всему виной моя самонадеянность.
   По знаку Белой Слуги сняли тяжёлую крышку и бережно вынули безвольное тело. Глядя на безмятежное прекрасное лицо принца, я вспомнила поединок между ним и моим любимым. Я надеялась освободиться, но стало только хуже. Стоит брату Миарка открыть глаза, и ненависть, бушующая в душе Далиана Леньера, выплеснется наружу. И, самое печальное, часть неё я действительно заслужила.
   "Пусть это произойдёт быстро. Не хочу мучиться ожиданием".
   Королева сошла с трона и приняла из рук Слуг тело.
   - Мой сын, моё возлюбленное дитя, - нежно произнесла она, и по выражению лица я поняла - слова шли от сердца. Тело её ребёнка стало вместилищем чужой души, но королева готова была принять его таким. В какой-то мере я понимала Белую - другого сына у неё нет и вряд ли когда-нибудь будет. Он воплощал в себе то, что осталось от смертной женщины по имени Гвиневера.
   - Он похож на отца, - печально проговорил Миарк. - Даже слишком. Как думаешь, принцесса, от меня потребуют выражения братской любови?
   "Какими будут его первые слова? Узнает ли он меня, когда наши взгляды встретятся?"
   Тёмные густые ресницы затрепетали, как готовящаяся спорхнуть с цветка бабочка.
   "Ещё мгновение, и... Печальный бог, дай мне сил выстоять".
   - Кто... я? - растеряно произнёс юноша. Его голос был таким чистым и невинным... не знаю, что именно проделала Белая, но воспоминания Далиана Леньера ей удалось глубоко упрятать.
   Я медленно опустилась на одно колено, и моему примеру последовали Миарк и дети.
   - Мы приветствуем тебя, принц, - торжественно произнесла я. Королева одобрительно кивнула. Моя инициатива пришлась ей по нраву.
   Мама, папа, брат - простите свою слабую Элен.
   - Принц? - недоумённо проговорил юноша. - Я... принц?
   - Ты Ларандин, мой драгоценный сын, - сказала королева. - Нас хотели разлучить, но мне удалось спасти тебя.
   Она властно взмахнул рукой и высокая голубоглазая женщина, до сих пор державшаяся позади трона, поднесла ей изящную золотую корону. Одними губами Миарк прошептал при виде её: "Когда-то она была моей".
   Торжественно Белая возложила символ власти на голову сына и помогла ему подняться. Я смотрела на коронованного беловолосого юношу и не могла понять, почем у больше не чувствую исходящую от него опасность. Чтобы окончательно успокоиться, я посмотрела ему в глаза, и...
   ...передо мной стоял человек с душой невинней, чем у новорождённого. Его прошлого не существовало - он воистину пробудился от сна небытия у меня на глазах. Сила богини или наука Эйана - неважно, что сотворило чудо. Увечное тело и искалеченная душа соединились в гармоничное целое.
   Неужели это значит, что и у меня есть надежда на счастье с Лионелем?
   - Славься, принц Ларандин! - провозгласила я. - Сегодня мы присягаем тебе.
   "Я должна узнать секрет. Но до того... придётся терпеть".
   - Не стоит, - смущённо - и мне это не показалось - произнёс принц. - Я не чувствую себя достойным... подобных почестей.
   Мне определённо становился симпатичен этот незнакомец.
   - Повиноваться тебе - их обязанность, мой мальчик. Их жизни принадлежат мне, и следовательно, тебе, как моему наследнику.
   "Слишком высокомерна. Она находит удовольствие в постоянном унижении нас".
   - Я ещё не привык... матушка.
   С материнской нежностью королева приобняла юношу за плечи и гордо проговорила:
   - Ничего. Ты обязательно привыкнёшь. Власть у тебя в крови, Ларандин.
  
   Следующие полдня Миарк не перемолвился со мной и словом, а когда наконец начал разговор, то не смог сдержать раздражения.
   - Зачем? Хелена, зачем ты преклонила перед ним колени?
   Я фыркнула. Иногда эйанец вёл себя хуже капризного ребёнка.
   - Он наш принц. Тебе следует свыкнуться с этим. Когда-то ты был сыном правителя, но тот мир погиб пять тысяч лет назад. В новом Сейорэ Ри уже много веков есть только одна власть - Белая. Так уж получилось, что в конце концов она смогла оживить своего сына.
   - Телом он мой брат, - с неохотой согласился Миарк. - Его зачали мой отец и некая своенравная вдова по имени Гвиневера. Но как человек он не прожил и часа! Как у вас теперь зовут подобных созданий? Нежить?
   Может, я и не самая умелая экзорцистка, но у Жиюнны нашлось для меня достаточно дел по усмирению разбушевавшейся нечисти. Приходилось мне и бестиарии читывать, и в гробницы спускаться, так что повидала я достаточно.
   - Нет, он не нежить, - покачала головой я. - В этом нет сомнений.
   - Тогда кто?
   - Может, человек?
   - Издеваешься? - вспылил Миарк.
   Я взяла его за руку и строго сказала:
   - А кем стал ты, приняв бессмертие от Белой?
   Миарк нервно вздрогнул.
   - Я трус, - тихо произнёс он. - Ты знаешь, принцесса, каждый житель Эйана обладал драгоценным даром - божественной искрой, питающей души. После смерти она помогала воссоединиться с Богом, однако, когда Создатель умер всё пошло не так. Моя жена, Алетия, стала одной из первых жертв чудовищной трагедии. Новые боги - вы называете их Пятью - тогда были слишком слабы, чтобы позаботиться о нас...
   - О чём ты говоришь? - оборвала я Миарка. - Разве они не получила власть напрямую из рук Отца?
   - Им понадобилось время, чтобы освоиться с ней, принцесса, - печально сказал Миарк. - Слишком много времени. А пока они бездействовали, мёртвые не могли обрести покой. Их искры начали разлагаться, причиняя душам невыносимые страдания. Они не могли обрести покой и стали...
   Я почувствовала, эйанец не желал продолжать. Но мне нужно было знать правду.
   - Кем они стали, Миарк?
   Мой друг посмотрел на меня взглядом, полным боли.
   - Они стали теми, кого вы теперь зовёте демонами. И я готов был на всё, только бы не повторить их судьбы.
   Всё сошлось. Для человека Света нет ничего ужаснее, чем участь проклятого создания Тьмы.
   - После смерти Бога всё пошло наперекосяк. Варвары, почувствовал нашу слабость, подступили к стенам столицы. Они готовились осаждать город. Я должен был остаться и сражаться на стенах, как и истинный сын Эйана, но моя трусость оказалась сильнее.
   - Ты сбежал в Сейорэ Ри, - подвела итог я.
   - Да, - понуро опустив голову, произнёс Миарк. - Ты презираешь меня?
   - Нет. Если бы ты погиб тогда, наши пути могли пересечься гораздо раньше - на службе Жиюнны я занималась экзорцизмом и достигла в нём некоторых успехов.
   Миарк печально улыбнулся.
   - Я мог и выжить, принцесса. Конечно, меня нельзя назвать мастером меча, но и полным неумехой тоже. Моя помощь бы пригодилась при восстановлении Эйана...
   - Нет, ты был бы там бесполезен, - сурово припечатала я. - Золотой век закончился со смерть Создателя, а вместе с ним ушёл в легенды и Эйан. Империю пытались восстановить, однако ничего хорошего из этого не вышло.
   - Вот как ты считаешь, - невесело усмехнулся Миарк. - Чтож, зерно истины в твоих словах есть. Отсюда я наблюдал за миром смертных, и как не силился, не мог найти в нём место для Эйана.
   Я чувствовала, он хотел добавить - "и для меня тоже места нет". Мне захотелось утешить юношу.
   - Я всегда буду твоим другом. Что бы ни случилось.
   Миарк покачал головой.
   - Ты особенная, Хелена. Я понял это при нашей первой встрече.
   - Особенная? - удивлённо переспросила я. - Что ты имеешь в виду?
   Когда-то я была жрицей Жиюнны. Сейчас во мне живёт магия. И о Печальном боге тоже не стоит забывать... На мне стоит множество печатей. Мало кто может похвастаться подобным набором.
   Но даже всё это вместе не делает меня особенной.
   - Мой отец был гением, - с горькой усмешкой на губах произнёс Миарк. - Он прославился учёностью на весь Эйан и превратил свою мёртвую возлюбленную в богиню. Я, его жалкий сын, не преуспел ни в чём, но при рождении Бог наградил меня одним редким даром - чтением человеческих душ. Твоя, Хелена, вся залита светом. И с каждым днём он становится всё ярче и ярче.
   "Неужели так он видит мою любовь?"
   - Спасибо.
   Мы сидели на беломраморных ступенях и молча наблюдали, как дом Белой превращается в настоящий дворец. До сих пор королева жила в трауре по супругу, но ради принца она решила забыть печаль. Теперь всё будет по-другому.
   - А ведь мой брат красавчик. Правда, принцесса? - озорно спросил меня Миарк.
   Я хмыкнула и хлопнула его по плечу.
   - Правда. Тебе до него расти и расти.
   "Печальный бог, если ты слышишь меня отсюда - знай, я не дам погаснуть своему Свету. Никогда".
  
   Глава 26. Обновлённая Хелена
  
   Жизнь дворцовой девушки нелегка. Особенно, если твоя госпожа - Белая королева.
   Но я не могла выйти из-под её власти, как бы не хотела.
   Мама, папа, Андрэ - ваша Элен всё ещё очень слаба.
   - Ты будешь прислуживать лично принцу, - объявила мне богиня вскоре после пробуждения Ларандина.
   - А остальные? Какие роли им уготованы?
   - Тебе это так важно? - Белая насмешливо вскинула тонкую бровь. - Если хочешь, могу отдать их под твоё начальство.
   - Мне важно.
   Так Миарк и дети перешли под мою власть, хоть сами об этом так и не узнали. Мне просто хотелось держать всех живых в Сейорэ Ри вместе... и пока всё шло как нельзя лучше.
   - И не забывай о нашем договоре. Ты всё ещё должна мне услугу, - словно бы вскользь, заметила королева.
   - Я никогда ничего не забываю.
   - Тем лучше. Забывчивая служанка ничем не лучше сломанной вещи. А я терпеть не могу сломанных вещей.
   В голосе Белой слышались нотки отвращения. Опасный признак, но я успела стерпеться с её угрозами, хоть и странно их было слышать. Она владела самой моей жизнь, однако почему-то стремилась всякий раз показать свою силу - словно одного приказа было недостаточно.
   Вопреки законам логики, со временем я всё меньше и меньше понимала Сейорэ Ри и его обитателей.
  
   К сожалению, новые обязанности отнимали много времени. Работа над расшифровкой рукописей Ларана продвигалась с удручающей медлительностью.
   - Бесполезно, - безжизненно проговорила я, когда мы оказались в очередном тупике. - Опыт твоего отца не годится для меня. Он обладал особой силой... или благословением. Я не такая.
   Миарк понуро опустил голову. Он старался как мог, переводя с древнеэйанского, однако все его усилия разбивались о нашу неспособность понять природу преобразований его отца.
   - Мне нужно было больше интересоваться наукой. Прости моё невежество, принцесса.
   Мощь Золотого века основывалась на божественном научном знании. С его помощью люди Древней Империи творили то, что мои современники не могу повторить, используя магию. Я человек своей эпохи, так же как Ларан - своей. Мой разум не годится для постижения тайн Первого Бога.
   Значит, нужно искать свой путь для спасения Лионеля.
   - Есть ли в тебе что-то, принцесса, чего нет в других? - внезапно спросил Миарк. - Чувствовала ты когда-нибудь отличие от окружающих? Осознавала ли собственную исключительность?
   - К чему такие вопросы?
   Я никогда не ощущала себя лучше или хуже окружающих. В Храмовой Школе мне внушили - грех и самопринижение одинаковы грешны. Жрицы Жиюнны равные среди равных, не больше и не меньше.
   - Ты замахнулась на тайны жизни и смерти, Хелена, - сказал Миарк, словно разочарованный мои непониманием. - Но они поддаются только выдающимся людям. Готова ли ты сказать себе: "Я одна из них"?
   - Нет, - вырвалось у меня. И мгновения я не потратила на раздумья. - Мне не нужна ни слава, ни могущество. Я хочу просто спасти любимого - разве этого мало?
   - Мало.
   Миарк приобнял меня, утешая. Мне хотелось плакать.
   - Ты особенная, принцесса, - прошептал эйанец. - Но не хочешь в этом признаваться. Даже самой себе. Я вижу твой свет, но не могу ничего сделать, пока ты сама его разглядишь.
   Чувствовать рядом тепло другого человека было приятно. Как бы я хотела прижаться к Лионелю - сильному, доброму, здоровому - и просто сидеть, позабыв обо всём.
   Пустые мечты.
   - Может, разгадка таится в прошлом, Хелена? - прошептал Миарк.
   Я закрыла глаза. Воспоминания легче приходят ко мне, когда разум не сосредоточен на окружающем мире.
  
   Вот заплаканная мама и растерянный отец. Мой брат Андриан, лежажий на постели - бледный, исхудалый, не похожий сам на себя. Целители разводят руки и советуют смириться. В храме дают страшный в своей бесполезности совет: "смиритесь".
   Я стою на коленях перед изображением Жиюнный, но чуда не происходит. От обиды и отчаяния сыплю проклятьями, но и они бессильны. Только что демонов не прошу о помощи.
   Валюсь от усталости и засыпаю тяжёлым неспокойным сном. В нём я иду по пустыне из серого песка. Бреду из ниоткуда в никуда.
   "Хочешь подарить жизнь брату?" - спрашивает меня голос. В нём нет угрозы, а я так устала.
   - Спаси Андриана, - шепчу одними губами. - Умоляю. Я заплачу любую цену.
   "Назови меня по имени, Хелена".
   - Только и всего?! - кричу. - Это вся твоя цена?!
   "Да".
   - Тогда я принимаю условия!
   Просыпаюсь, напрочь позабыв сон, но зато с твёрдой уверенностью - брат поправится.
   Позже, когда родители приводят меня к молодому жрецу, насмешливо спрашиваю:
   - Забота о всех людях - тяжкая ноша. Должно быть, этот бог пребывает в вечной печали, наблюдая за несправедливостью, царящей на земле.
   - Его печаль светла, - получаю ответ.
   - Те боги, что я знала, отказались от моего брата. Поможет ли ему Печальный Бог?
   Жрец дарит мне взгляд, полный кроткой мудрости:
   - Мой Бог помогает всем, кто приходит к нему за помощью.
   В лице служителя мне видятся знакомые черты, но я не могу вспомнить, кому они принадлежат.
  
   - Он был похож на Ориана, друга моего брата, погибшего ещё мальчишкой, - потрясённо прошептала я. - Но почему?
   - Кто был похож? Ты что-то вспомнила? - насторожился Миарк.
   - Да. Мой брат всегда доставлял проблемы, но однажды превзошёл сам себя. Он был капитаном небольшого отряда наёмников, состоящего из юнцов, больше стремящихся насладиться романтикой наёмного клинка, нежели заработать звонкую монету. На одном из заданий их едва не перебили. Брат прикрывал отступление подчиненных, и ему дсталось больше всех. К тому времени, когда его доставили домой, рана воспалилась и ни один целитель - светский или храмовый - не мог ручаться за жизнь Андриана. Родители просили помощи у богов, но жрецы твёрдило одно: "Ваш сын обречён". Даже Жиюнна отказалась отвечать на наши молитвы, хотя к тому времени я занимала не последнюю ступень в иерархии.
   Казалось, брат обречён, но внезапно в нашу деревню пришёл странный человек. Он называл себя служителем бога, который приходит на помощь, когда умирает надежда. Я назвала его Печальным Богом, но вместе с родителями помолилась ему. И случилось чудо - на следующий день брат пошёл на поправку.
   - Интересная история, - заключил эйанец. - Но и только.
   - В ночь, предшествующую появлению того жреца, мне приснился сон. В миг пробуждения я его забыла, но сейчас отчего-то вспомнила. Некая сила предлагала мне свою помощь в обмен на имя.
   - Это меняет дело. Не каждый может дать имя Безымянному. На это требуется особый талант.
   Я рассмеялась, однако слова Миарка заронили в мою душу сомнения. Догадка, когда-то рождённая, но тщательно погребённая на задворках сознания, предстала передо мной во всей своей страшной неопровержимости.
   - Тот человек, - едва слышно проговорила я. - Он пришёл именно ко мне. Моё обещание, данное от отчаяния, породило создание с лицом всеми забытого мертвеца. А его господин... я выполнила свою часть сделки - он получил имя. Меня правильно изгнали из храма - в сердце жрицы не должно быть веры иному богу, кроме Жиюнны.
   Правда бывает ужасной. Но нельзя вечно пребывать в неведении. Приходит день, и всё тайное становится явным.
   - Я ещё раз повторю свой вопрос: если в тебе что-то, чего нет в других?
   На этот раз я промедлила с ответом. Было жутко остаться с истиной лицом к лицу, но упрямый голос разума твердил: так надо.
   - Да, - словно не своим голосом проговорила я. - Никогда я не была ровней тем, кто меня окружал. И всегда знала об этом, просто гнала от себя это знание.
   - Освободись, Хелена Альнор, - приказал мне Миарк. Я была настолько потрясена, что не стала спрашивать, откуда он узнал моё полное имя. - Произнеси то, что шепчет голос внутри тебя.
   - Я - иная. И мне подвластно всё.
   Слёзы? Я плачу?
   - Всё хорошо, - утешал меня Миарк. - Ты сильная... сильнее, чем я.
   Но горячие слёзы продолжали течь из глаз. Я просто не могла не оплакать прощание с невинностью - не телесной, но духовной.
  
   В маленькой комнате с безукоризненно белыми стенами сидели, обнявшись, двое - светловолосая девушка и темноволосый юноша.
   - Мой отец начал с малого, - сказал Миарк, когда я немного успокоилась. - Перед тем, как совать покров с тайн жизни и смерти, он отделил себя от всех. "Невозможно построить новое, завязнув в старом", - вот что я от него когда-то услышал. Ради исполнения мечты он принёс в жертву всех: свою давнюю возлюбленную, моего нерождённого брата, мою мать, меня, Алетию и её ребёнка. А под конец - всех жителей Эйана, поскольку они не оправдали его надежд.
   - Я принесла в жертву свой путь жрицы, - тихо сказала я. - То, чем я больше всего дорожила, не считая семьи.
   - Достойное приношение, - одобрил эйанец.
   - Но вот в чём странность: я отказалась от богини, но она не перестаёт предъявлять на меня права. Как такое может быть?
   - Не знаю, - честно ответил мой друг.
   Он и не мог знать. Его бог мёртв, а новый покровитель - Белая - слишком похожа на смертную женщину. А других сил в Сейорэ Ри нет.
  
   Волосы у Ларандина длинные, шелковистые. Расчёсывать их одно удовольствие. Но с каким наслаждением я бы прошлась гребнем по тёмным локонам Лионеля!
   - Всё готово, мой принц. Вам подать зеркало?
   - Не нужно, - с какой-то детской стеснительностью сказал брат Миарка. - Я сам.
   Он встаёт с высокого стула из светлого дерева и подходит к напольному зеркалу.
   Я стояла позади и смотрела на отражение высокого красивого юноши с волосами белыми, как снег и яркими голубыми глазами. Прошло уже несколько дней с его пробуждения, но в нём не исчезла некоторая неловкость, словно юноша чувствовал себя чужим в этом прекрасном теле.
   - Королева желает видеть вас немедленно, - напомнила я.
   - Я помню, спасибо.
   Я терпеливо ждала, пока он не закончит изучать своё отражение. Дворцовая девушка в понимании Белой представляла из себя причудливую смесь служанки и придворной дамы. Впрочем, у неё не было выхода - Слуги слишком грубы, чтобы доверить им принца, внешне взрослого, но по сути более беззащитного, чем новорождённый.
   - Каков мир за пределами дворца, Хелена? - внезапно спросил Ларандин.
   - Мир? - опешила я. - Вам что-то пришлось не по нраву в покоях?
   - Иногда мне снятся странные сны, - признался принц. - В них я брожу по зелёным холмам, ловлю рыбу в ручье, выслеживаю оленя в залитом солнечном светом лесу... Мне снится небо, Хелена! Оно такое огромное, что захватывает дух. Мне бы увидеть его наяву, но здесь нет окон. Я не нашёл даже крошечной щёлочки, сколько ни искал.
   Могла ли я ему сказать, что за пределами белых стен жилища богини лишь серая пустыне с редкими вкраплениями руин городов Эйана и крохотных островков с яркой растительностью? Ларандин видел сны Далиана, моего несчастного родича. И лучше бы ему достались от него только эти сновидения.
   - В мире за пределами дворцовых стен ничего примечательного нет. Вас постигнет разочарование, - сухо сказала я.
   - Но как же мои сны... - растеряно проговорил принц. - Они так реальны!
   - Иногда сны это всего лишь сны, и ничего больше. Прошу, не медлите больше - ваша матушка не любит ждать.
   В моих словах скрывалась ложь, хоть я и постаралась её скрыть. Мне не хотелось зародить между нами недоверие.
   - Я... понимаю, - тихо сказал юноша и посмотрел на меня мудрым и всё понимающим взглядом, от которого мне захотелось броситься к его ногам и рассказать всю правду.
   Но вместо этого я промолчала.
   Трусость? Нет. Скорее жалость.
  
   Глава 27. Портрет золотой принцессы
  
   Сопровождать принца повсюду - такой наказ дала мне Белая. И я прилежно ему следовала, поскольку противиться не видела смысла - пока, во всяком случае.
   Трон посреди ледяного сада был пуст.
   "Где же она?" - в смятении подумала. - "Что за шутку со мной решили сыграть?"
   Но пребывала в недоумении я недолго.
   Заиграла торжественная музыка - сначала тихо, но с каждым мгновением она становилась всё громче и громче. Под её аккомпанемент в тронный зал-сад вошла небольшая процессия. Первыми шли Слуги в белых накидках поверх серебристых лат, за ними следовала сама Королева в платье с длинным шлейфом, усеянном сверкающими кристаллами, как ночное небо - звёздами. Шлейф этот поддерживали Корианн и Корианна, оба в венках из синих роз. За ними, но в некотором отдалении, шёл Миарк, несущий какой-то прямоугольный предмет, тщательно укрытый куском белоснежного полотна. Замыкали шествие двое Слуг, одетых в легкомысленные платья с глубоким декольте, смотрящиеся нелепо в контрасте с их бесстрастными лицами.
   Не доходя до трона, Белая небрежным жестом оборвала шлейф - главное украшение своего платья.
   - Пора мне избавиться от девичьей глупости и начать вести себя, как и полагается матери взрослого сына, - с улыбкой заявила она. - Нынче Хелена у нас в невестах ходит, а не я.
   Я промолчала, сохраняя достоинство. Не ей осуждать мои отношения с Лионелем.
   Отброшенная хозяйкой, драгоценная ткань осталась лежать на полу, а Белая взошла на трон, преисполненная власти и мощи.
   - Вы хотели меня видеть, матушка? - смиренно спросил Ларандин.
   - О да, возлюбленный сын мой, - с безграничной любовью проговорила Белая. - У меня есть для тебя хорошие новости. Скоро в твоей жизни произойдут большие перемены.
   - Перемены? - удивлённо переспросил юноша. - Но меня пока всё устраивает, матушка. Незачем что-либо менять.
   Королева улыбнулась. Я видела - её умиляла наивность сына.
   - Ты хорош собой лицом и телом, мой мальчик. Любая девушка с радостью откроет тебе сердце.
   - Извините меня, матушка, но я не чувствую себя готовым вступать в брак, - с достоинством произнёс Ларандин.
   - Вот как? - притворно огорчилась Королева. - Жаль. Но что же, выходит, Миарк зря нёс портрет? Он так старался, а ты даже не хочешь взглянуть на лицо невесты.
   Я бросила взгляд на эйанца. Тот стоял, угрюмо опустив голову. Казалось, его тяготили мысли о новой невольнице Белой.
   - Если я просто посмотрю на портрет, вы же обяжите меня на ней жениться, матушка? - осторожно спросил принц.
   Я чуть не застонала от бессилия. Идя на поводу своего детского любопытства, мальчишка обрекал на рабство невинную душу.
   - Если она тебе не понравится, я найду другую, - заверила его Белая. - Не волнуйся.
   - Тогда я хочу увидеть её лицо.
   Богиня сделала знак пасынку, и Миарк сорвал покров с картины.
   И у принца, и меня перехватило дух от красоты девушки.
   - Хороша ли невеста, сын? - лукаво спросила Королева. Мне хотелось крикнуть: "Зачем ты спрашиваешь? Разве не видно - он уже влюблён!". Но слуги не имеют права голоса в чертогах владычицы Сейорэ Ри.
   - Она совершенна, - прошептал Ларандин.
   Золотоволосой принцессе, дочери солнца, не место в унылой пустоши мира духов. Принц не знал, на что обрекает свою избранницу, и я не могла его винить - как не могла бы винить ребёнка, восхищённого красотой яркой бабочки и теперь желающего иметь её всегда рядом с собой.
   - Она будет твоей, мой драгоценный сын.
   Белая торжествовала. Её замысел полностью осуществился.
  
   Посреди ночи - или того, что я привыкла называть ночью в Сейорэ Ри - меня разбудила Слуга грубым толчком. С тех пор, как принц проснулся, мне не было нужды делить холодную пещеру с Миарком и Лионелем - каждое помещение в чертогах богини стало неотличимым от лучших покоев в королевских дворцах.
   Но мой любимый был так слаб, что у меня не хватало духа его покинуть. Даже проснувшись от резкого тычка, я первым делом прислушалась к дыханию спящего Лионеля, и только потом спросила у беловолосой женщины:
   - Тебя послала Госпожа?
   - Следуй за мной, - холодно проговорила Слуга, не удостоив меня подробным ответом.
   Но и без разъяснений я поняла - богиня снова нуждалась в моих услугах.
  
   Золотистый ковёр на полу, стены задрапированы кремовым шёлком с вышивкой золотой нитью, повсюду украшения из янтаря и пахучие жёлтые цветами. Непривычная гамма для жилища Королевы. Слишком тёплая, слишком домашняя.
   - Дёшево вышло, не находишь?
   Сколько в сотворённой богине осталось от Гвиневеры, смертной женщины с печальной судьбой? Её страсть к нарядам, сыну и житейским мелочам ясно говорила, прямо таки кричала - безумно много. Но во взгляде холодных голубых глаз почти не осталось ничего человеческого. Тех, кто хотя бы один раз заглядывал в них, Белая уже не могла обмануть.
   Для нас она давала изощрённый спектакль.
   Но сейчас я не хотела ей подыгрывать.
   - Дело касается принца? - спросила я.
   - От тебя ничего не скроешь, девочка-волшебница, - усмехнувшись, сказала богиня. - Ты права. С некоторых пор меня беспокоит сын. Знаю, он успел рассказать тебе о своих странных снах... снах, не принадлежащих ему. Они вредны для моего Ларандина.
   - Сны могут разрушить его личность?
   - Сама догадайся, чай, не маленькая уже, - сердито фыркнула Белая.
   "Значит, могут".
   - И ты, моя Госпожа, решила бороться с ними своими методами.
   - Ты осуждаешь меня? - в голосе хозяйки чувствовалось не столько раздражение, сколько интерес.
   - Я против того, чтобы заставить страдать девушку.
   - Разве мой сын недостаточно хорош для неё?
   - Она будет несчастлива. Твой дворец на редкость унылое место. Мы - Миарк, дети и я - живём здесь, поскольку не можем вернуться домой.
   - Но-но! - погрозила мне пальцем Белая. - Между прочим, я защищаю тебя - ты просто сама пока не знаешь, от кого. У Корианна и Корианны осталось множество врагов, жаждущих их крови. Их сдерживает только страх передо мной. А что до Миарка... Хелена Леньер, ты ещё много чего не знаешь про моего пасынка. Не поверишь, но он полон сюрпризов.
   - Принц влюбился в портрет, но общение с живой девушкой может только разочаровать его, - прибегнула к последнему аргументу я. - Опасно играть с чувствами...
   - Не тебе меня учить, дорогая, - грубо оборвала меня богиня. - Сама хороша - не отпускаешь верного стража, навязываешь ему свою любовь... В твоей культуре любовь к мертвецам считается извращением, не так ли?
   "Он не мертвец. И я чувствую, что поступаю правильно".
   - Я поняла, - поспешила заверить я Королеву. Иногда её речи бывают слишком грубы, но в них зерно истины. Не мне судить о любви. Безногий же не учит здоровых бегу?
   - Вот и славно, - меня милостиво простили. Какое счастье. - Кстати, помнишь, Хелена, как ты согласилась сделать мне маленькое одолжение?
   Я помнила. Пожалуй, слишком хорошо.
   - По глазам вижу - помнишь. Нельзя таить в себе столько злости, девочка моя. От этого появляются морщины, а тебе ещё в невестах ходить. Мужчины любят добрых и красивых, так и знай.
   - Что я должна сделать? - обречённо спросила я. Если обещание дано, его нужно выполнять.
   - Её зовут Яринна Тейгланская и она единственная дочь своего отца. У тебя есть один день, чтобы уговорить девушку пойти с тобой по доброй воле - это очень важно.
   - Мне нужно будет вернуться в мир живых? Я правильно поняла?
   - Да, - кивнула Белая. - Ты всё правильно поняла.
   Чтобы переправить меня в Сейорэ Ри, Шэйну пришлось прибегнуть к помощи демона. Неужели снова...
   - Можешь не волноваться, я дам тебе специальный артефакт для возвращения. Но он действует всего один день, так что советую поторопиться.
   - А если я не справлюсь? Что тогда?
   - Не справишься - попрощаешься с любимым, - с усмешкой сказала Королева. - Ты остановила здесь время, не помнишь? Вечность здесь не стоит даже мига там. Я восстановлю естественный порядок всего на один день. Не успеешь... чтож, не беда. Я всё равно найду способ доставить сюда девушку.
   Я стремилась освободиться из-под власти сотворённой богини, но не такой страшной ценой.
   - Мне нужно подготовиться, - сухо сказала я. - День или два.
   - День, - раздражённо проговорила Королева. - Не больше.
   Я почтительно поклонилась. В Сейорэ Ри очень быстро учишься благодарить богиню буквально за всё.
  
   Досматривать прерванный сон не хотелось. Через силу я заставила себе забраться в постель и закрыть в глаза. Хоть в мире духов потребности организма сводились к минимуму, но вскоре мне предстояла важная миссия, требующая изворотливости, красноречия и сосредоточенности. Было бы непозволительной глупостью потерпеть в ней неудачу из-за банальной усталости.
   Рядом, но всё же безумно далеко, лежал Лионель. Даже во сне он не расставался с пропитанным скверны клинком. Тень неспокойных грёз любимого падала и на меня - всё мои сновидения во дворце носили печати кошмаров. Ни одного светлого видения не посещало меня, хотя каждую ночь я засыпала с надеждой на лучшее.
   - Печальный бог, если ты меня слышишь, дай мне знак, - прошептала я в пустоту. - Хоть какой-нибудь.
   Томительные мгновения ожидания не увенчались знамение. В принципе, я этого и ожидала.
   Я - особенная. Иная. Отличная от других.
   Подобные мне опираются лишь на самих себя в решениях.
   "Ты скоро привыкнешь", - раздался в моей голове насмешливый женский голос. Сразу вспомнились бледные лица испуганных младших жриц, терпкий аромат благовоний и мучительная слабость тела.
   Жиюнна?
   "Спи, Хелена", - властно приказал голос. - "Не мучь себя вопросами".
   - Но я только хочу... - от волнения я начала говорить вслух. Не каждый день Высшая снисходит до разговора со смертной.
   "Забыла, кто я?"
   Десяток невидимых сильных рук схватили меня и поволокли в ледяной мрак. Беззвучно рыдая от бессилия, я раз за разом повторяла первое, и самое главное правило жрицы: никогда не спорь с богиней.
   "Испугалась?", - голос издевался надо мной. Я попыталась воззвать к своей единственной опоре - любви, но моё увечное жалкое чувство не могло противостоять могучей воле Жиюнны.
   - Лионель! - в отчаянии закричала я, но разве мог прийти на помощь тот, кто застрял в промежутке между жизнью и смертью?
   - Любовь моя, прости, - сквозь плач вырвалось у меня.
   Сильные чувства - и любовь, и ненависть - связывают людей. Но нам нет спасения. Моя слабость утягивает на дно обоих.
   Одиночество. Холод и темнота вокруг. В какую часть преисподней Жиюнна отослала меня? Или я находилась только в преддвериях обители демонов?
   Нет.
   Это моя личная бездна. Госпожа решила преподать мне урок.
   - Раскройся, душа моя. Ибо как раковина моллюска таит внутри себя драгоценную жемчужину, ты скрываешь сокровище.
   Миарк сказал, что видит во мне свет. Отбросив сомнения и животный страх, я представила образ того, кто его для меня воплощал. А затем Он, сияющий и прекрасный, протянул руку девушке, бьющейся во тьме, подобно бабочке в сетях паука.
   "Жжётся!", - обиженно вскрикнул голос. - "Дурная девчонка".
   Почти в тот же миг я потеряла всякую связь с реальностью.
  
   Глава 28. "Несломленный"
  
   ...что с ней?
   Осторожное прикосновение. Но и оно отдаётся тупой болью по всему телу.
   "Я..."
   - Она не просыпается. Я пробовал будить - бесполезно.
   - Странно. Хелена находится под защитой Белой, и потому не могла заболеть. Тут что-то другое.
   "...не могу пошевелиться..."
   - Магия?
   - Я не очень хорошо себе представляю, что вы понимаете под этим словом.
   Разговаривали Миарк и... Лионель?
   Ещё одно прикосновение. На этот раз - приятное.
   Надо хотя бы моргнуть.
   Получилось.
   - Кажется, она нас слышит. Эй, принцесса!
   Медленно, но уверенно вырываюсь из цепких лап тьмы. Открываю глаза...
   Миарк с нескрываемой радостью смотрел на меня, лицо Лионеля выражало смешанные чувства.
   - Тебе... стало лучше, - улыбнулась через силу я.
   - Не делай так больше, - строго сказал паладин.
   - Со мной говорила Жиюнна, и мы немного повздорили. Только и всего.
   - Игры с богами до добра не доводят, - угрюмо проговорил принц. - Никогда.
   Он взял мою руку в свою - от неожиданности у меня пропал дар речи - и с жаром произнёс:
   - Остановись. Не губи себя. Особенно - ради меня.
   Я смотрела на его измученное, полное решимости лицо и понимала - он готов жизнь за меня отдать. Но вот только и мне была не безразлична его судьба.
   - Мне уйти? - вежливо поинтересовался смущённый, как мальчишка, Миарк.
   - Нет, - решительно сказала я. - Помнишь, ты говорил, что любой клинок можно перековать?
   - Да, - кивнул Миарк. - Помню.
   Ладонь Лионеля судорожно сжалась на рукояти проклятого клинка.
   - Это правда? - глухо произнёс он.
   - Вы оба такие недоверчивые, - ухмыльнулся эйанец. - Наверно, всё-таки придётся показать на примере. Думаю, тот захудалый ковыряльник подойдёт.
   Юноша небрежным жестом показал на меч в руках паладина.
   "Спасибо, друг".
  
   И вновь я вступила на камень мостовой разрушенного городе Гирэ Нор. Не знаю, как Миарк уладил дела с Белой, но Слуги выпустили нас из дворца без лишних вопросов. Впрочем, гнев Королевы волновал меня не так, как состояние Лионеля. Он едва перенёс полёт на полуптица-полурептилиях, а когда мы оказались перед воротами руин столицы эйанского Сейорэ Ри, принц процедил сквозь зубы:
   - Плохое место. Я повсюду вижу следы страданий и смерти.
   - Ну уж извини, приятель, - обиженно буркнул Миарк. - Только здесь сохранилась кузница.
   Хоть я и не особо верила в талант эйанца как кузнеца, но он являлся носителем древних знаний. Тесного общения с механизмом в башне Повелителя Времени мне хватило, чтобы проникнуться к ним уважение, переходящим в слепое восхищение.
   Мы прошли по пустынным улицам города, расцвётшего и погибшего задолго до рождения двоих из нас. Провожая рассеянным взглядом остатки какой-то сложнейшей машины, я невольно задумалась, кем видит и меня, и Лионеля Миарк? Хоть и разнесённые во времени на полтысячелетия, мы были детьми новой культуры, не имеющей ничего общего с его. Считал ли пасынок Белой нас варварами? Впрочем, если и так, я не могла его винить. Ровеснику Жиюнны и её братьев можно позволить толику высокомерия.
   Проклятый клинок висел у Лионеля на перевязи, и я постоянно боролась с тошнотой, вызванной его тлетворной аурой. Казалось, он предчувствует свою скорую гибель... впрочем, никаких следов внутренней борьбы на лице паладина мне не удалось обнаружить. Если битва в его душе и велась, то она уже завершилась - и не в пользу отмеченного демонами меча.
   Чтобы как-то развлечь нас - по крайней мере, мне так казалось - Миарк пустился в пространный рассказ о прежних, более счастливых днях города. Я слушала его в пол-уха, больше уделяя внимания собственным невесёлым мыслям.
   Гирэ Нор, как и другие два города, построил старший из сыновей-близнецов Императора Эйана, к зрелому возрасту так и не сумевший завоевать народную любовь. Он удалился в мир духов с немногими верными соратниками и основал там новое королевство, объявив себя его властителем.
   Он приходился Миарку прадедом.
   - Создав Башню Повелителя Времени и её механизм, Эан и его соратники совершили прежде немыслимое - сделали шаг в будущее. Они отсекли себя от друзей, родственников и знакомых, оставшихся в Эйане и сделали шаг в будущее на триста лет. Впрочем, их ждал неприятный сюрприз - за три века наука их родины шагнула далеко вперёд, вынудив их почувствовать себя жалкими варварами при первой встрече с чудесами прогресса. Говорят, прадед так и не оправился до конца... Своим потомкам он завещал совершать длинные прыжки во времени только в случае величайшей опасности.
   - Его потрясло только новое знание? - вырвалось у меня. - Не смерть друзей, брата, в конце концов? Неужели он был таким жестоким?
   - Эан любил брата, - спокойно произнёс Миарк. - Но не больше, чем себя. Его гордость не могла вынести того, что несмотря на право старшинства, народ не хочет видеть его на престоле.
   Я покачала головой. Воистину, Древняя Империя рождала странных людей.
   - Сын Эана, мой дед, перестроил города в согласии с новыми веяниями и предпринял первую экспедицию в глубь Сейорэ Ри. Он потратил большую часть жизни на расшифровку табличек, оставшихся от первых обитателей этого места - в его время их бледные тени ещё скитались по этой скудной земле. Увы, особых успехов ему не довелось достичь. Впрочем, в историю он вошёл как второй, запустивший механизм Повелителя Времени.
   - Что же случилось?
   - Он бежал от страшной болезни, охватившей Эйан. Наши врачеватели были бессильны перед ней, и лучшим выходом - хоть и малодушным, казался прыжок в будущее на десять лет вперёд. К сожалению, они попали на другую эпидемию, ещё более ужасную. Как и первую, её занесли в Эйан послы диких соседних племён.
   "Должно быть, так Бог отплатил им за трусость".
   Нет, почему я так думаю? Первый был милостив. Он прощал своим неразумным почитателям и более тяжкие прегрешения. Совсем не то, что его дети.
   За рассказами Миарка я не заметила, как мы подошли к кузнице - вернее, к тому месту, что ею называл эйанец. Почти полностью сохранившееся здание ничем не отличалось от соседей, разве что витиеватых украшений на фасаде у него было меньше, чем у жилых домов.
   - Как сейчас помню кузена, встречающего меня в дверях, - радостно объявил Миарк. - Он относился ко мне как к сверстнику, хоть и был на десяток лет старше. Эх, Доран, как бы я хотел вновь услышать твой смех...
   Улыбка на лице моего друга увяла. Наверно он вспомнил, что тело его двоюродного брата лежит непогребённым где-то под тусклым небом Сейорэ Ри.
   Я поймала руку Лионеля и крепко сжала её. Паладин бросил на меня удивлённый взгляд, но ничего не сказал.
   - Вместе мы сможем, - торопливо прошептала я.
   Даже если я обманывала сама себя, печальный бог видел - то был сладкий обман.
  
   Сквозь узкие окна на желтоватый каменный пол падал тусклый свет. Ничего необычного в этом не было... в отличие от подковообразного возвышения в центре "кузницы", усеянного заботливо очищенными от многовековой пыли разноцветными выпуклыми панелями.
   - Что это? - недоверчиво спросила я.
   - Я читал о подобной машине в одной старинной книге, - задумчиво произнёс Лионель. - С её помощью в Древнем Эйане создавали оружие.
   - Я бы предпочла наковальню и молот, - с некоторых пор сюрпризы меня только расстраивают. В глубине моей души росло недоверие. Разумно ли доверить жизнь любимого тысячелетней машине?
   - Мой кузен был настоящим художником. Он потратил так много сил, чтобы довести до совершенство стандартный механизм... Его бы огорчили твои слова, принцесса.
   - Я говорю лишь то, что думаю.
   Будь моя магия сильнее и немного другой природы, я бы попробовала перебороть демонов клинка самостоятельно. Сможет ли наука, наследство мёртвой цивилизации и мёртвого бога, одолеть их?
   Вряд ли.
   Игнорируя моё недовольное выражение лица, Миарк запустил машину. Его пальцы так и порхали над цветными панелями - некоторые из них при нажатии светились, другие издавали тонкие звенящие звуки. Работая, юноша бормотал себе под нос - как я поняла, он делал расчеты. Мне и паладину оставалось только безмолвно наблюдать за его работой и надеяться, что он нигде не ошибётся. Примерно тоже, наверно, чувствую обычные люди, следящие за действиями волшебника.
   - Эй, Лионель, - с плохо скрываемым возбуждением в голосе обратился к моему любимому эйанец. - Какую модель предпочитаешь?
   Принц на мгновение задумался, и назвал длинный список требований к будущему клинку. Миарк внимательно выслушал его, а затем озвучил несколько своих предложений. Слово за слово, и вот уже они полностью погрузились в разговор, изрядно уязвив моё самомнение. В отличии от магии, в которой мне были известны хоть азы, в оружии я была абсолютным нулём. Андрэ, мой бестолковый брат, не упускал случая пошутить про это.
   -...он будет выглядеть так, - наконец объявил Миарк и торжественно нажал большую красную панель. Раздался мелодичный звук, и в центре помещения возникла иллюзия - по крайней мере, я могла так её назвать - длинного клинка благородной формы. Гарду его украшали разинутые пасти ледяных змеев - древних чудовищ, обитающих в землях тьмы и холода - милого края, давшего миру цивилизацию, сменившую Империю Эйана Золотого Века.
   - Это точная модель? - быстро спросил Лионель.
   - Ага. Ты даже можешь поупражняться с ним, - снисходительно проговорил Миарк. - Его вес даже соответствует настоящему.
   Паладин взял в руки эфемерный клинок и сделал с ним несколько выпадов. Его лицо хранило выражение всё той же угрюмой сосредоточенности.
   - Годится, - наконец произнёс он.
   Эйанец чуть не фыркнул от возмущения.
   - Ну разумеется! Ещё бы тебе не понравилось...
   - Можешь начать перековку прямо сейчас? - перебил его Лионель.
   - Ну разумеется!
   Мой любимый молча передал эйанцу проклятый клинок рукоять вперёд. Лицо его при этом исказили страшные муки. Я даже не представляла, каких усилий стоило ему разорвать связь с отмеченным демонами оружием.
   - Спасибо, - беззвучно прошептала я.
   Древнеэйанский механизм разверз своё чрево и Миарк быстро бросил внутрь меч. В тот же миг машина засверкала и утробно заурчала, словно дикий зверь, поглощающий добычу.
   - Я могу чем-то помочь? - прокричала я сквозь шум.
   Миарк задумался на мгновение, а затем утвердительно кивнул.
   - Придумай клинку имя. В Эйане оружию давали имена женщины.
   Придумать клинку имя... Просто сказать, но сложно выполнить.
   У всех древних героев мечи, их верные соратники, носили громкие и славные имена. В легендах им уделялась роль даже большая, чем возлюбленным отважных воинов. Не хотелось бы мне занять место в жизни Лионеля меньшее, чем кусок стали.
   С другой стороны, времена древних героев безвозвратно ушли. Теперь мечи это просто мечи.
   Когда мой любимый служил Земши, его клинок был безымянен. Теперь, отлучённый от бога, он мог рассчитывать только на собственные силы.
   - "Несломленный", - прошептала я, пробуя имя на вкус.
   Демоны неспроста преподнесли Белой проклятый меч. Они хотели уничтожить Лионеля, но он оказался сильнее их порчи. "Несломленный" - имя, подходящее не только перерождённому клинку, но и моему любимому.
   Душа наполнялась ликованием. Герой начал долгое возрождение из пепла.
   Благодаря машине, принадлежащей исчезнувшему древнему миру, мой паладин наконец получил достойное оружие. Ему помогал лишённый короны принц и бывшая жрица ревнивой богини.
   Колесо истории заскрежетало проржавевшем насквозь механизмом и медленно повернулось. Прощай, старый мир... и здравствуй, новый!
  
   Глава 29. Неожиданная встреча
  
   Тейглан, "золотое королевство", встретило меня ласковыми солнечными лучами. О, как я соскучилась по живому теплу в ледяных чертогах Белой! На моей родине сейчас царила осень, плавно уступающая место суровой зиме, здесь же весна только-только сменялась летом.
   Из Сейорэ Ри меня перенесло в столичный городской парк. Укрывшись за стволом могучего ясеня, я с любопытством наблюдала за прогуливающимися по посыпанным разноцветным песком дорожкам красивыми парами - все женщины были в легких светлых одеждах, некоторые - с кружевными зонтиками от солнца. Но строгое белое платье не делало меня похожей на одну из благородных девушек. Скорее, меня могли принять за послушницу Теа.
   "Принцесса", - напомнила я себе. - "Нужно отыскать её".
   Перед тем, как отправить в мир живых, Королева самолично повесила мне на шею кулон - хрустальный куб, переливающийся всеми цветами радуги.
   "Он собьёт со следа охотящихся за тобой и поможет вернуться", - сказала она, заметив мой недоумённый взгляд. - "Когда сочтёшь нужным, просто возьми девушку за руку и сожми талисман. Всё остальное сделаю уже я".
   На сердце было тяжело. Поставив крест на заветах матери и отца, я готовилась обречь на мучения невинную душу.
  
   Тейглан - королевство Старого Света. Его столица, Тенорис, процветала уже тогда, когда первые поселенцы начинали осваивать суровые земли Вейларнии - моей дорогой многострадальной родины. Здешние дворяне свободно читают на древнеэйанском и слагают утонченные стихи на языке эльфелингов, а простой люд вежлив и обходителен.
   В Тейглане почти не происходит преступлений... но его армия славится на весь Старый Свет неустрашимостью и мощью, а королевская семья стоит во главе жречества.
   - Простите, как мне пройти ко дворцу? - спросила я молодую женщину, идущую под руку с офицером - женихом или мужем.
   - О, вы из делегации? - добродушно проговорила тейгланка, одарив меня тёплой улыбкой.
   - Да. Простите, я, кажется, потерялась...
   Моё произношение выдало во мне чужестранку. Хоть и Старый, и Новый Свет говорят на одном языке, в каждой стране существуют небольшие особенности в выговоре.
   Отлично. Впрочем, так даже лучше.
   Дружелюбная горожанка подробно рассказала, как мне пройти ко дворцу, а её спутник неожиданно сделал лестный комплимент нашему принцу, чем изрядно меня озадачил. Наследник Вейларнии молод и очень амбициозен, но пока ему довелось проявить свои таланты ни в мирной жизни, ни на военном поприще. По крайней мере, так было до моего "заточения" в мире духов.
   Тенорис потрясал.
   Детство я провела в Ваэль - небольшой деревушке у подножия потухшего вулкана. Природа там была по-своему красива - скромной, нетребовательной красотой севера. Конечно, в книгах мне доводилось читать о тёплых морях и чудесных странах, раскинувшихся на их берегах, но они представлялись такими далёкими и нереальными... Тейглан, Ведионн, королевства эльфелингов и другие жемчужины Старого Света казались мне вроде призраков Доранлисса - чем-то прекрасным и таинственным, с чем меня уж точно никогда не сведёт судьба. Позже, поступив в Храмовую Школу, я всерьёз увлеклась рыцарскими романами. Могучие благородные воины бились с чудовищами, предателями, спасали благородных дам и совершали подвиги во имя своих королей. За редким исключением дело в тех восхитительных книгах происходило в древних королевствах людей. И во сне, и наяву, когда Жиюнна не требовала от меня служения, все мои мысли были устремлены в дивные земли Старого Света.
   И вот, я исполнила полузабытую мечту. Под моими ногами мраморная мостовая столицы Тейглана.
   Конечно, Тенорису было далеко до Гирэ Нор. Даже лежащий в руинах, эйанский город поражал своей принадлежностью к иной эпохе. Ещё долго мне будут снится его искалеченные здания, остатки диковинных машин и немногие чудом сохранившиеся статуи - настолько совершенные, что дух захватывает при одном лишь на них взгляде. Столица королевства Старого Света была гораздо проще. Несмотря на несомненную претензию на утончённость, на ней лежал отпечаток варварского прошлого. Однако, как ни странно, городу шла некоторая разнузданность. Обилие позолоты, яркие краски, чересчур обильная лепнина, и даже полунагие смуглые уличные танцовщицы - всё это вызывало не отторжение, а дикий восторг.
   С грустью я вспомнила столицу Вейларнии, Ровейну. Ещё маленькой девочкой, вместе с родителями и братом, мне довелось побывать там - отец хотел показать внуков могущественному деду, главе семьи Леньер. Небо, затянутое свинцовыми тучами, нервная улыбка мамы и монотонный шум дождя за окном экипажа навсегда останутся со мной как воспоминания об этой печальной поездке.
   Впрочем, пора отрешиться от прошлого. В настоящем у меня слишком много проблем.
   На стенах дворцах то тут, то там встречались стилизованные символы Вальго - ясно, почему Белая не могла перенести меня прямо внутрь. Ей просто не хотелось злить другого бога. Чтобы пройти к принцессе, мне придётся применить хитрость.
   Или же...
   - Элен? - знакомый до боли голос заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. Меня окликнул молодой светловолосый офицер, с лицом, так похожим, и одновременно так не похожим на моё.
   Андрэ. Андриан. Человек, из-за которого я распрощалась с путём жрицы.
   Мой старший брат.
  
   - Разве ты не должна быть в Оэрре?
   Я не могла врать брату, поэтому ответила уклончиво:
   - У меня возникли... неотложные дела. Именно здесь.
   - Вот как? - нахмурился брат. - Элен, если у тебя проблемы - только скажи. Я готов поддержать тебя во всём.
   Милый, самонадеянный Андрэ. Если бы ты знал, в чьих сетях бьётся твоя сестра...
   - Ничего особенного, - небрежно сказала я. - А сам-то ты почему в Тейглане?
   - Я сопровождаю принца, - гордо объявил брат. - Он приехала с государственным визитом. Заодно, правда, посватался к принцессе Яринне - безрезультатно. Этой девушке наш наследник показался слишком грубым и напористым. Однако ей хватило ума ему вежливо отказать, так что скандал не разразился.
   Я вяло улыбнулась, вспоминая Ларандина - утончённого и нежного юношу без прошлого. Может, мои опасения ложны, и жених придётся по нраву невесте?
   - Кстати, хочешь на неё посмотреть? - беззаботно предложил Андрэ. - Она настоящая красавица, прямо как из твоих сказок.
   Брат никогда не питал уважения к моему увлечению романами. Когда я зачитывалась книжками в Храмовой Школе, он во главе компании таких же романтичных юнцов спасал девиц и защищал вдов и сирот.
   - Я действительно могу её увидеть?
   - Да. Яринна будет присутствовать на представлении, устраиваемом нашими алхимиками.
   Мои соученики... Как я могла о них забыть? Мне необходимо встретиться с принцессой, но попадаться на глаза студиозусам, особенно Элинь... Но другого пути нет.
   Я должна рискнуть.
   - Всегда мечтала взглянуть хоть одним глазком на настоящую принцессу. Надеюсь, она и впрямь так хороша, как ты о ней говоришь.
   - А то! - лукаво подмигнул брат. - Уж не сомневайся. Я знаю толк в женской красоте.
  
   Сущность алхимии - превращение. Свинец оборачивается золотом, смертный становится бессмертным, ищущий достигает просветления. Но то - Высокая Алхимия, опасное - прежде всего для рассудка познающего - учение. Проникать в его тайны запрещено Жиюнной и её братьями, и лишь Теа позволяет своим последователям приобщаться к заповедным таинствам.
   В Университете изучают Низшую Алхимию, бедную родственницу Высокой и её безропотную служанку. Мне она давалась без особых проблем, но Элинь, моей подруге и соседке по комнате, не удавалось понять даже общие принципы трансформации одних веществ в другие.
   "Представление". Так Андриан назвал демонстрацию милых фокусов, проводимых студиозусами под бдительным присмотром магистров. Но зрителям - придворным и королевской семье - нравились зрелищные взрывы и забавные метаморфозы. Бурные аплодисменты и восторженные возгласы были наградой умелым и не очень алхимикам.
   Стоя в толпе вместе с братом, я рассматривала королевскую семью. Король-отец, седовласый и величественный, его супруга - воплощение царственности и аристократизма, принц-наследник - золотоволосый юноша с мужественным лицом, принцесса... Портрет, показанный сыну Белой, был точен - неизвестный художник не преувеличил и не преуменьшил красоту Яринны. Несомненно, она являлась любимицей семьи и народа.
   - Она будто небесное создание, - прошептал Андрэ. - Каждый раз, когда её вижу, не могу отвести глаз. Хорошо, что Яринна отказала принцу. Уж и не знаю, что победило бы в моей душе: верность государю или любовь к его жене.
   - Не сомневаюсь, ты бы сделал правильный выбор.
   - Элен, выбирая между разумом и сердцем, всегда остаёшься в проигрыше, - с видом столетнего мудреца заявил Андриан. - Так оно всегда бывает, сестрёнка.
   - Вот как? - я не смогла сдержать иронию. Мой мир рассыпался на части - счёт уже шёл не на часы, а на мгновения, а брат учил меня жизни, сам ещё ничего толком не пережив.
   - Когда полюбишь, узнаешь, - самоуверенно заявил он, но внезапно страшная догадка заставила его встревожиться. - Элен, неужели ты... нашла кого по сердцу?
   Настала очередь Элинь показать свои таланты. Моя подруга изящно поклонилась зрителям, а затем превратила вино в воду.
   - А что если, да? - я не видела причин лгать. Когда-нибудь Андрэ всё равно узнает о Лионеле.
   - Кто он? - строго спросил брат.
   - Ты его не знаешь. Но поверь - он достоин меня.
   Андриан крепко обнял меня и прошептал:
   - Если он тебя только пальцем тронет или заставит плакать, я его найду и заставлю ответить. Даже на том свете ему не будет от меня спасения.
   Я невесело улыбнулась. Если бы только брат знал... Вот бы и впредь невежество хранило его от неприятностей.
   - Вы оба очень важны для меня, - сказала я со слезами на глазах.
   - Ты плачешь? Но почему? - удивился брат.
   - Вспомнила, какой ты несмышлёный. Всегда лезешь вперёд, не боясь никого и ничего. А однажды...
   Андрэ не дал мне договорить.
   - Я знаю, что доставлял в прошлом тебе, маме и отцу неприятности. Но теперь всё по-другому!
   Хотелось бы мне поверить в это, милый братик. Однако жизнь меня учит иному: люди редко меняются.
  
   - Может, оно и к лучшему. Знаешь, я никогда не считал, что твоё место в храме.
   - Почему? - искренне удивляюсь. К радости всё ещё примешана печаль - из-за лишения права заниматься делом всей жизни.
   - Служение Жиюнне день за днём уничтожало ту Элен, которую я знал и любил. Но я благодарен ей, что она отпустила тебя и дала возможность начать новую жизнь. Постарайся стать в ней счастливой, сестра.
   - Брат...
  
   - До свиданья, Андрэ, - говорю я, и магия, вложенная слова, делает своё чёрное дело. Я - рядом, но брат не видит меня.
   Отворачиваюсь. Не могу видеть беспомощное выражение на его лице. Если нам суждено никогда больше не видеться, пусть расставание пройдёт без сентиментальных сцен.
   Так будет лучше для всех.
   - Элен, - тихо проговорил Андриан. - Молю, не навреди себе.
   "Постараюсь. Ради тебя. Ради мамы и папы. Ради Лионеля".
   "Ради тех, кто меня знает и любит".
  
   Глава 30. Ловушка
  
   У принцессы Тейглана день был расписан по часам. Тайно я наблюдала, как она беседовала с воспитанницами Королевского приюта, затем занималась историей с родным дядей - высшим жрецом Эва, позже читала вместе с юными фрейлинами душеспасительную литературу. Лишь далеко за середину дня Яринна осталась одна. Забота о розах в дворцовом саду - очаровательное и благопристойное занятие для благородной барышни.
   Чего уж никак не скажешь о похищении.
   Изящные, в новоэйанском стиле ворота в сад охраняли два молодых стража в начищенных до блеска золочёных кирасах. Они ни разу в жизни не участвовали в реальном сражении - в Старом Свете, в отличии от Нового, войны велись не оружием, а словами.
   Только они отделяли меня от принцессы.
   - У меня послание для королевской дочери, - властно и холодно проговорила я, придав лицу выражение лёгкого брезгливого превосходства над всем миром.
   - От кого? - спросил самый юный из стражей. Я смерила его взглядом, полным безграничного презрения.
   - Я в услужении той силы, что безгранично выше любого смертного. Этого достаточно, воин?
   Юноша побледнел. Несомненно, белое платье и поведение наконец-то сложились у него воедино. Обман удался - меня приняли за жрицу Теа.
   Не зря я потратила лучшие годы на обучение в Храмовой Школе.
   - Прошу простить моего товарища, благородная тэанни, - поспешил задобрить меня его другой, более разумный юнец. - Вы найдёте принцессу в малом розарии.
   С едва заметной усмешкой на губах я преодолела последнюю преграду, отделяющую меня от Яринны. Даже отъявленные негодяи не осмеливаются прикрываться именем бога эльфелингов, опасаясь его гнева, но в моих словах не было и капли лжи. По печальному стечению обстоятельств моя жизнь, душа и возлюбленный принадлежат Белой.
   Люди так наивны. Они видят то, что хотят видеть.
   Ловушка для принцессы захлопнулась.
   Увы, но она потеряла всякую надежду на спасение.
   Как и я.
  
   Люди Древнего Эйана владели секретом выращивания синих роз. Говорят, это было сравни искусству - без того, что мы сейчас называем магией, давать жизнь невозможному в природе цветку.
   Розы в королевском саду Тейлана обладали более естественной гаммой оттенков. Впрочем, преобладали красные и белые. У куста, усыпанного алыми, словно только что пролитая кровь, цветками, я и встретила Яринну.
   - Мне нужно поговорить с тобой, королевская дочь.
   - Я уважаю вашего бога, - быстро и несколько нервно проговорила принцесса. - Но моя семья с давних времён следует путём Вальго и Эва.
   - Надо мной стоит не Теа.
   - Тогда кто? - удивилась девушка, а затем сердито добавила, видимо распознав мой акцент. - Если вас прислал Корген Вейларнский, то можете передать ему, что я не передумала и никогда не передумаю. А если кто иной, у кого хватило смелости прикрываться именем бога...
   - О, у неё хватило, - наверняка Белая усмехалась, наблюдая за нашей беседой.
   - Неужели? Как смертная могла пойти против... - золотая принцесса в испуге отпрянула от меня, ошарашенная внезапной догадкой. - Если я чем и прогневила госпожу Жиюнну, то дишь по незнанию!
   Наивная, глупая девчонка. Но красивая - этого у неё не отнять. Станет ли она достойной супругой принцу Сейорэ Ри?
   - Моя хозяйка по могуществу сравнима с Жиюнной. Вы должны гордиться, принцесса - из всех именно вас она избрала в невесты своему возлюбленному сыну.
   - В невесты? Но ведь я... ещё даже не думала о замужестве...
   Яринна казалась растерянной, но в тоже время польщённой.
   - Хотите взглянуть на жениха? - угодливо предложила я. - Одно лишь ваше слово...
   - Он красив? - перебила меня принцесса. - Молод? Отважен? Умён?
   - В нём в равной степени сочетаются все достоинства.
   Девушка задумалась.
   - Моего брата собираются "продать" в Оэрру. Отец обожает его, но всё равно решился на подобный шаг. У меня нет причин полагать, будто он проявит мягкость со мной. Даже в Тейглане принцесса всего лишь товар. Но я... не хочу считать себя вещью!
   Даже я не могу не считать себя игрушкой в руках богов. Кем себя возомнила эта девчонка?
   - В доме молодого господина вы не будете вещью.
   Ложь далась мне как никогда легко.
   - Хуже уже всё равно уже не будет, - неуверенно пробормотала девушка.
   - Решать только вам. Хорошенько подумайте, прежде чем сказать "да" или "нет".
   - Но ведь я всегда могу вернуться? - порывисто спросила Яринна.
   - Разумеется, - не моргнув глазом солгала я. - По первому же слову.
   Принцесса колебалось недолго.
   - Я согласно, - решительно заявила она. Я взяла её за руку и сорвала с шеи амулет, который мне передала Белая. В тот же миг мир живых мигнул и погас.
   Так я снова оказалась в Сейорэ Ри - прямо в той золотой комнате, что мне показывала до этого мачеха Миарка.
   - Здравствуй, доченька, - тепло поприветствовала Яринну королева. - Я уже совсем заждалась. И жених твой - тоже. Негоже заставлять мальчика томиться... Он у меня такой нежный.
   - Кто вы? - растерянно спросила принцесса. - Где я?
   - Хелена не сказала тебе? Так на неё похоже. Ты в мире духов, девочка, а я - здешняя властительница. Подобных мне смертные зовут богами.
   - Я... - несмело начала девушка, но богиня её грубо прервала.
   - Привыкай к мысли, что прежняя жизнь закончена. Забудь свой народ и семью - ныне они мертвы для тебя, а ты для них. Хелена лгала тебе, но у неё не было выбора - она лишь инструмент в моих руках.
   Я скривилась, но оспорить слова королевы не могла. Действительно, мне отведена незавидная роль фигуры в чужой игре. Мною могут пожертвовать в любой момент.
   Принцесса заплакала. Крупные слёзы текли по её белым щекам, а я просто стояла и смотрела. Совсем чуть-чуть мне было жаль Яринну, но чувство вины с лихвой перекрывало удовлетворение от успешно выполненного задания.
   Я повидала брата и не потеряла навсегда Лионеля.
   Как же всё-таки хорошо прошёл день.
  
   - Ты вернулась, - сказал Корианн, отчаянно стараясь казаться старше своих лет. - И не одна. Прекрасная работа, элевэ.
   - Мы боялись, ты покинула нас навсегда, - простодушно призналась его сестра.
   "Я бы не смогла, милые".
   Дети-полукровки видели во мне больше, чем случайную знакомую. Их любовь живительным бальзамом проливалась на мою израненную душу.
   - У нас есть для тебя подарок, - внезапно объявил Корианн. - Сестра, покажи!
   Малышка с важным видом передала мне тщательно уложенный свёрток. Недоумевая, я развернула его и обнаружила внутри усеянную сверкающими кристаллами полупрозрачную ткань - шлейф от платья королевы, варварски оторванный в день показа Ларандину портрета Яринны.
   - Нам разрешили оставить его себе, - гордо сказал Корианн. - Из него выйдёт отличная фата. Ты будешь самой красивой невестой, элевэ!
   Невестой? Не слишком ли мальчик торопит события? Но ведь не этого ли желает моё сердце?
   - Спасибо, - искренне поблагодарила я детей. - Вы молодцы. Правда.
  
   - Я... - слова застряли в горле. Меня переполняла радость просто от близости любимого..
   - Я знал, что ты вернёшься.
   - Я чувствую себя грязной. Тяжело осознавать, что собственными руками передала невинную душу в вечное рабство. Скажи, что мне делать, Лионель?
   - Жить.
   - Просто жить?
   - Да. А я всегда буду рядом.
  
   Я хотела выйти замуж в солнечный летний день, пахнущий цветами и сосновой смолой. Видимо, мечта так и останется мечтой. Но разве от этого уменьшится моя любовь к Лионелю?
   Нет.
  
   - Вам обязательно сопровождать меня? - с лёгким раздражением спросил Ларандин.
   - Мы - ваша свита, молодой господин, - преувеличено подобострастно заявил Миарк. - Хелена отвечает за красоту, Лионель за безопасность, а мне отведена самая главная роль - шута. На фоне моей глупости ваш ум засияет, подобно ярчайшей звезде на ночном небе. Женщинам нравятся умные мужчины - моего отца они готовы были носить на руках.
   Странной компанией мы виделись со стороны. Сошедший словно с древней фрески Миарк, строгий Лионель, я - из последних сил не подающая вида усталости. И принц, похожий и не похожий на брата, беловолосый и голубоглазый. Богиня велела нам всюду следовать за ним - ей нравилось играть в двор и королевскую семью.
   Первое, что бросилось мне в глаза - девушку успели переодеть в белое платье, отличающееся от моего разве что чуть большей пышностью и обильной золотой вышивкой. Ей оно шло, а вот распухшие от слёз глаза - нет. Похоже, она плакала не переставая с самого появления в Сейорэ Ри.
   При виде невесты Ларандин замер, словно поражённый молнией. Потрясло ли его сходство с портретом или ещё что - не знаю. Впрочем, кроме матери, Слуг и меня он вообще не видел женщин.
   Но Яринна даже не подняла голову, когда мы вошли.
   - Какая гордая, - насмешливо произнёс Миарк. - Молодой господин пришёл навестить её, а она на любезность ответила пренебрежением. Моя супруга, и та была более внимательной - при жизни. Умерев, она стала настоящей демоницей. Боюсь даже представить, чем обернётся эта девушка, перешагнув порог смерти.
   - Кто вы? - тихо спросила принцесса.
   Она окинула всю нашу компанию быстрым испуганным взглядом.
   - Неужели вы не узнала своего будущего супруга? - А ведь он так ждал вас.
   Яринна переводила настороженный взгляд с Лионеля на Ларандина, явно не понимая, кто из них принц, а кто нет. Чтобы развеять её сомнения, я взяла за руку паладина. Мой любимый только мой. Я не могу делить его с кем-нибудь ещё.
   - Наш принц умён, добр и хорош собой. Не вы ли боялись быть проданной безобразному старику, принцесса?
   Девушка зарыдала.
   - Прекратите! - вспыхнул Ларандин. - Разве вы не видите, как ей тяжело?
   Красивое лицо сына Белой пылало праведным гневом, словно мои с Миарка нападки ранили самолюбие не принцессы, а его собственное.
   "Мы видим. И поэтому так жестоки. Чем избалованная королевская дочь лучше нас? Как и она, мы пленники в чертогах богини. Но даже в темнице быть принцессой выгоднее, чем простой служанкой".
   - Я говорю лишь то, что думаю, - бесстрастно сказала я. - Не более, но и не менее.
   - Я тоже, - присоединился Миарк. - Уже долгие годы я только этим и занимаюсь.
   - Откуда в вас столько ненависти? - с горечью произнёс принц. - Оставьте нас.
   Ему не пришлось повторять дважды приказ. Чужие секреты подобны экзотическому фрукту с дразнящим, сводящим с ума ароматом и непредсказуемым вкусом. Иногда тонкую кожуры не стоит надкусывать, чтобы не нарваться на горечь или кислятину. Хорошие слуги это понимают, а Белая постаралась сделать из нас именно таких.
   Но да простит меня печальный бог, как хотелось подольше насладиться дивным ароматом...
  
   Глава 31. Решение принца
  
   Ждать за дверью нам пришлось долго.
   - Неужели он так влюблён в неё? - тихо спросила я.
   - Как будто у тебя иначе, принцесса, - хмыкнул Миарк.
   Я выразительно посмотрела на наглеца, но тот и не подумал извиняться.
   - Я готов отдать за Хелену жизнь, - сказал Лионель. - И пойду за ней куда угодно.
   "О, любимый..."
   - Вашим отношениям можно только позавидовать, - кисло заметил эйанец. - Мне лично в браке не так повезло.
   Я содрогнулась, вспомнив мёртвую красавицу за стеклом. Моё пламя уничтожило её нетленное тело, но ничто не сможет стереть воспоминания о жестокой неверной супруге из памяти Миарка.
   Внезапно двери распахнулись. На пороге появился Ларандин - напряжённый и печальный.
   - Я отправляюсь в путешествие, - решительно заявил он.
   У меня чуть дыхание перехватило от нелепости его слов.
   - Зачем? - справившись с удивлением, выдавила я из себя.
   - Чтобы найти сокровище, достойное её.
   "Глупый, наивный мальчишка..."
   - Мой принц, это не лучшее решение. Если вы не оказались не во вкусе девушки, вряд ли она одарит вас своей благосклонностью за красивый камень или редкий цветок. Да и вашей матери это не придётся по нраву - уж поверьте мне, - попытался образумить брата Миарк.
   - Матушка поймёт, - слегка неуверенно произнёс принц. - Я всё объясню ей.
   - Ты хочешь показать ей, кто ты есть на самом деле? - проговорил Лионель. - А если умрёшь в пути?
   В голубых глазах принца появился страх. Несмотря на показную браваду, сын богини, как и любой человек, боялся смерти.
   - Если умру - значит так надо, - тихо сказал он. - Не останавливайте и не отговариваете меня.
   Ларандин ушёл, гордо вскинув голову. Он считал, что принял верное решение.
   А нам осталось самое сложное - объяснить его властной матери, почему мы его не смогли переубедить.
   - Я поговорю с ней, - сказала я. - Не идите за мной.
   - Не стоит, принцесса, - остановил меня Миарк. - Брат уже принял решения. Теперь даже девушка не остановит. Сказывается, знаешь ли, семейное упрямство.
   Мне пришлось согласиться с эйанцем. От Яринны сейчас было мало толку. Вряд ли я смогла бы добиться от неё чего-либо кроме рыданий.
   Вдруг словно резкий ледяной ветер подул мне в спину.
   "О, нет. Так скоро..."
   - Весёлые дела творятся, друзья, - нервно ухмыляясь, проговорил вмиг побледневший Миарк. - Нас вызывает королева. Готовы строить невинные глазки? Я лично не очень.
  
   Когда Белая хотела видеть своих смертных слуг, она обычно посылала голубоглазых женщин. То, что королева решила самолично призвать нас, означало только одно - выходка принца её очень сильно огорчила.
   Даже в ледяном саду, служащем ей тронным залом, было холоднее обычного.
   - Мой Ларандин совершил глупость, - с печалью в голосе произнесла богиня. - Он так неопытен и юн... Я могу понять его заблуждение. Женщины так коварны... Но почему ты, неразумный пасынок, не вразумил брата?
   - Он слишком упёртый. Связываться с таким - себе дороже выйдет.
   - О, ты стал таким смелым с тех пор, как тебя стала защищать Хелена. Совсем от рук отбился, несносный раб, - насмешливо проговорила королева.
   Юноша задрожал. Долгие тысячелетия он находился в плену у Белой, терпя унижения и издёвки. Печально, но Миарк до сих пор боялся её - почти до животного ужаса.
   - Что нам делать? - спросила я, чтобы отвлечь внимание королевы от друга. - За пределами дворца пустоши и больше ничего. Вряд ли Ларандин...
   - Не беспокойся, - раздражённо оборвала меня богиня. - Он найдёт то, что желает. Не забывай, чья кровь течёт в его жилах.
   Она прикрыла глаза рукой - вполне человеческий жест для существа, воссозданного из мёртвого тела и души на закате Золотых Веков.
   - Ему не обойтись без верных товарищей. Вы пойдёте с ним - хотите или нет.
   - Разве нельзя послать Слуг? - удивилась я.
   - Ларандин собирается отправиться в по-настоящему древние места. Там мои Дочери бесполезны.
   "По-настоящему древние места. Неужели она имеет ввиду города первых обитателей Сейорэ Ри?"
   - Пасынок, будешь проводником. Мы оба знаем, что ты искал всякий раз, когда сбегал от меня, - на моё удивление, Миарк коротко кивнул. Похоже, у моего друга оставались неизвестные мне секреты. - Хелена и её дружок, вы станете боевой силой отряда. Магия и меч защитят Ларандина почти от любых опасностей.
   Слова "магия" она произнесла с лёгким пренебрежением. Эта сила была дарована людям детьми Первого Бога намного позже превращения женщины Гвиневеры в могущественное существо божественной природы.
   "Почти от любых опасностей". Интересное уточнение. Не хотелось бы мне повстречаться на блёклых просторах Сейрэ Ри с созданиями, которых не берёт ни металл, ни колдовской огонь.
   - Мы можем хотя бы рассчитывать на благословение? - спросила я.
   - Конечно, - лучезарно улыбнулась богиня. - Да пребудет с вами моя любовь, неразумные дети.
   Затем она поцеловала каждого из нас в лоб. Её губы были холоднее льда в преисподней.
   С раздражением я подумала, что принцесса всё-таки нашла способ отомстить мне.
  
   Однажды, ещё будучи на службе у Жиюнны, я получила задание отправиться в расположенную неподалёку от Храмовой Школы деревню - оттуда пришли вести о демоне, вселившемся в сына старосты. Медлить было нельзя - подлые создания разрушают оболочку, в которую вселяются. Посовещавшись, наставники выбрали меня - молодую, но подающую надежды жрицу. Получив приказ, я тут же отправилась в путь. Мне уже доводилось проводить изгнания, да и завладевший телом юноши демон был не из могущественных, так что даже намёк на неудачу не посещал мои мысли.
   Тем неприятнее было обнаружить тело сына старосты, приготовленное к погребению. Передо мной извинились и сбивчиво объяснили, что произошло. Оказалось, демон говорил гадкие и мерзкие вещи - по обыкновению этих противоестественных созданий. Он угрожал жителям деревни различными карами, даже несмотря на то, что был скован местным жрецом. Его слова напугали младшую дочь старосты - юную чувствительную девушку, невежественную, но очень благочестивую. Ради спасения всех она решила взять грех на себя. Дождавшись, пока демон уснёт, "спасительница" заколола брата.
   Этот печальный случай научил меня важной вещи - даже самые хорошие и прекраснодушные люди способны совершать дикие и безрассудные поступки. Поэтому даже если бы Белая не приказала мне, я бы всё равно отправилась вслед за Ларандином - просто, чтобы остановить его, если ему придёт в голову натворить глупости.
   - Что возьмёте с собой, мой принц? - спросила я тоном заботливой служанки.
   Юноша сидел в глубоком кресле и рассеянно перебирал крупные хрустальные бусины, лежащие на столе - я делала ожерелье для Корианны. Он выглядел потерянным.
   - Я не знаю, - признался принц. - Никогда прежде не путешествовал. Ты можешь... дать мне совет, Хелена?
   Я усмехнулась краешком губ.
   - У меня небольшой опыт в подобных делах. Возможно, вам стоит обратиться к Лионелю - он не раз и не два участвовал в военных походах.
   - Он был наёмником? - удивился Ларандин. - Я не знал.
   - О, нет, мой принц. Лионель сражался под знамёнами своего отца. Он был благословенным богами рыцарем - люди называют таких паладинами. Но это в прошлом.
   - Так значит, - прошептал юноша и задумался.
   Прошло не меньше четверти часа, прежде чем он снова спросил меня:
   - Как Лионель попал на службу к моей матери?
   Сказать правду? Не стоит. Ларандин не знает и сотой доли про истинную природу Белой.
   - Он пришёл вместе со мной. У нас очень глубокая... связь.
   - А Миарк? Что ты о нём знаешь?
   Принц не догадывался о родстве с эйанцем.
   - Он был здесь задолго до моего появления.
   Юноша вновь погрузился в раздумья. Это дало мне время закончить работу. В детстве мама хорошо постаралась, обучая меня - жуткую неумеху, надо признать - рукоделию. Её труды не пропали втуне - у меня получилось прелестное ожерелье для маленькой девочки.
   "Корианна будет рада".
   Мне всегда хотелось иметь младшую сестру, но вместо неё у меня был только непутёвый брат. Как говорится, это совсем не тоже самое.
   Теперь, глядя на Корианну и Корианна, я всё чаще задумываюсь, могут ли быть у меня и Лионеля дети. Совершенно обычное желание для девушки моих лет.
   - Как думаете, мой принц, хорошо вышло? - спросила я у Ларандина, показывая ожерелья. Он вздрогнул, словно вопрос застал его врасплох.
   - Очень мило, - выдавил юноша из себя. Я догадывалась, что моё рукоделие волновало его сейчас в последнюю очередь.
   - Может, сделать браслет в том же стиле? Как вы считаете? - продолжала допытываться я.
   - Наверное, - неуверенно сказал принц и признался: - Я не очень хорошо разбираюсь в украшения.
   - Вот как? - изобразила удивление я. - Но тогда чем же вы решили смягчить сердце принцессы? Мне кажется, ничто так не радует девушку, как драгоценности.
   Ларандин тяжело вздохнул.
   - В одной книге я прочитал о таинственном городе, скрытом в глубине синих песков и носящем имя "Города башен и колонн". В его сердце хранится сокровище, настолько прекрасное, что при взгляде на него душе становится больно.
   Миарк как-то сказал мне, что провёл долгие годы в поисках некого древнего города. Неужели...
   В какой книге же Ларандин о нём прочитал?
   - Достойный выбор. А о чём ещё вы там прочитали?
   - Я мало что успел, - смущённо признался принц. - Но помню, там было множество стихов... Она куда-то исчезла - может, ты её видела? Такая толстая книга в чёрной обложке.
   Внутри всё похолодело, словно королева вновь наградила меня поцелуем.
   Белая забрала фолиант, принадлежащий Корианне и Корианну. Её сын читал именно его - я была в этом абсолютно уверенна.
   Точно такую же книгу забрал из гробницы отца Миарк. Я прекрасно помнила, как он изменился в лице, едва увидев её. Определённо, она заключала в себе ценные знания.
   Интересно, в обоих ли экземплярах есть миниатюры со светловолосой женщиной в алом платье жрицы Жиюнны?
  
   Глава 32. Гробница Гвиневеры
  
   Когда я смотрю на тусклые звёзды Сейорэ Ри - это происходит редко, но всё же происходит - меня посещают странные мысли. В оставшихся от Эйана книгах сказано, что звёзды нашего мира - солнца далеких миров. Среди них много безжизненных, но и обитаемых немало. Иногда я пытаюсь представить себе, каково это - жить под лучами чужой звездой.
   Выходит плохо.
   Однако звёзды Сейорэ Ри всего слабые огоньки на тёмном бархате небосвода. Они не более чем бесполезная часть погребального убранства мёртвого мира. Эйанцы пришли, когда он уже был угасшим и безлюдным.
   Думала ли я, что смогу прикоснуться к чему-то настолько древнему?
   Древнему... и печальному.
   - Впечатляет, правда? - уныло проговорил Миарк, заметив мою увлечённость ночным небом. Со дня нашего выхода из логова Белой мы успели сделать уже несколько переходов.
   - Не очень. Мне больше по душе небо мира живых.
   - Эх, я не об этих плевочках-жемчужинах, - досадливо поморщился эйанец. - Посмотри вперёд, принцесса.
   Вдаль, куда хватало взора, простиралась пустыня.
   - Где-то там и правда скрыт город? - тихо спросила я.
   - О да! - воскликнул Миарк с каким-то неестественным энтузиазмом. - Ещё какой! Я потратил большую часть жизни на его поиски и даже однажды увидел вдали величественные башни, но... ты же знаешь - я трус. Мне не хватило отваги войти в него.
   - Врёшь, - припечатала я. - Не видел ты ничего.
   - Подловила, - виновато улыбнулся юноша. - Но город существует. Он лежит в сердце синих песков, которые сменяют серые, если много дней идти на восток.
   - Ты хоть раз доходил до них?
   - Нет. Но они есть - так записано в Книге.
   Я не стала с ним спорить. Собственный опыт подсказывал мне - уверенность Миарка имела более чем твёрдое основание.
  
   Белая снабдила нас в дорогу припасами, оружием - не понятно правда, от кого мы должны были защищаться и чудесными незаменимыми для путешественников вещами, выполненными по технологии Эйана. Один шатёр принца, сделанный из тонкой прочной материи и в сложенном состоянии становившийся не больше книги, стоил бы, наверное, целое состояние в любом из королевств Старого или Нового Света. Но богиня не отпустила с нами ни одной из беловолосых женщин и не дала полуптиц-полурептилий, но которых они рассекали небо над Сейорэ Ри.
   Мы шли пешком, но нам играло на руку особенность этого странного мира. То ли всему виной был воздух, то ли ещё что, но человеческое тело в Сейорэ Ри становилось в разы выносливее и менее требовательно к запросам. Прожив достаточно во дворце Белой, я успела оценить эти изменения и даже привыкнуть к ним. Конечно, они убили моё внутренне чувство времени... Но оно было мне в Сейорэ Ри без надобности, ведь с помощью древней машины я остановила ход мгновений в мире живых.
   Миарк показывал путь, принц в красивом плаще играл роль лидера отряда, Лионель вышагивал с "Несломленным" в наспинных ножнах, сосредоточенный и угрюмый, а я гордилась им и старалась не думать об угрозах богов и демонов. Несколько дней мне довелось отдохнуть душой и телом.
   Но всё хорошее имеет неприятное свойство когда-то кончаться...
   - Нам придётся сделать здесь крюк, - серьёзно заявил однажды утром Миарк, показывая мне и Лионелю на карте путь. Принца с нами не было - он отдыхал.
   - Почему? - удивилась я. - Если мы хотим идти строго на восток...
   - Тогда нам не миновать места экспериментов моего отца. А я бы не хотел, чтобы он, - эйанец указал на шатёр брата. - Видел гробницу Гвиневеры.
   Гвиневера - так звали смертную женщину, ставшую основой для Белой.
   Действительно, лучше Ларандину не видеть её могилы.
   Мы договорились ничего не говорить принцу, но наш маленький заговор с треском провалился. Проснувшись, наш "лидер" первым делом потребовал карту с проложенным путём на переход. Миарк почти час распинался перед ним, объясняя про коварные зыбучие пески и ветхие руины эйанских построек, опасные для жизни. Принц внимательно его выслушал, однако когда мой друг закончил, почти уверенный в успехе, с обескураживающей прямотой заявил:
   - Меня ждёт дома Яринна. Я не могу тратить время попусту.
   Переубедить его так и не удалось.
   Миарк пробубнил что-то про "треклятое семейное упрямство", но повёл отряд строго на восток.
  
   Сначала мы наткнулись на припорошённые серым песком остатки мощёной дороги. Эйанец, первым их обнаруживший, скис и не проронил ни слова до самого появления на горизонте тёмной скалы. Вся она была усеяна чем-то блестящим на солнце, но чем именно, я не могла распознать из-за расстояния.
   - Нарвались мы, принцесса, - тихо проговорил Миарк, поравнявшись со мной. - Если буду вести себя странно - знай, я не могу иначе.
   Я кивнула, хотя и не понимала, зачем друг меня предупреждает. Его поведение и раньше часто не очень походило на нормальное, но он даже не думал извиняться за него. Неужели эйанец решил не ограничивать себя сомнительными шуточками и чудаковатыми поступками?
   - Мы успеем дойти до подножия сегодня? - спросил принц. Румянец и лихорадочный блеск в глазах говорил о его неестественном возбуждении.
   - Успеем, успеем, молодой господин, - заверил его Миарк. - Будьте спокойны.
   Мне не нравилось выражение лица эйанца. Было в нём нечто безумное...
   Нечто, пугающее меня до умопомрачения.
   Да и с самим принцем происходили странные метаморфозы. Он страшно побледнел и по судя по всему, едва держался на ногах, однако продолжал упрямо идти к намеченной цели. Казалось, будто какая-то недобрая сила притягивает его к скале.
   - Иллюзии, развейтесь, - прошептала я заклинание. Но ничего не изменилось. Пески остались песками, скала - скалой, а под личиной Миарка не оказалось пышущего злобой демона. То ли моих способностей не хватало раскусить обман, то ли его просто не было.
   - Впереди нехорошее место, - мрачно сказал Лионель. Я бросила на него удивлённый взгляд: избавившись от проклятья меча, он разговаривал редко. Конечно, мне даже нравилась его немногословность, но я знала также, что в чутье на зло паладинам нет равных.
   - Стоит готовиться к худшему? - стараясь казаться спокойной, спросила я. Не гоже героям иметь в подругах трусих.
   - Да. Но не бойся - я буду защищать тебя даже ценой собственной жизни.
   "О, нет! Я скорее сама умру, чем потеряю тебя..."
  
   Листья ползучего растения - вот, что отблёскивало на солнце. Они отливались металлом, словно были рукотворными, а не порождёнными природой Сейорэ Ри. Впрочем, они могли и вправду являться частью какого-то механизма. Если судить по машине Повелителя Времени, фантазию эйанцев ничто не ограничивало.
   Озеро, преграждающее путь, мы увидели только спустившись с последнего холма.
   Я смотрела с берега на вход в пещеру, вырубленную в скале. Тёмная и на вид вязкая жидкость, мало напоминающая воду, вызывала у меня смесь любопытства и брезгливости. Яма, заполненная мёдом - такая у меня возникла первая ассоциация. Изящная гондола с замысловатым фонарём на носу словно ждала нас у небольшой пристани. Быть может, её оставили там пять тысяч лет назад, а может - только вчера. Время в Сейорэ Ри не имело значение.
   - Сегодня я буду вашим перевозчиком, - весело заявил Миарк, ловко запрыгивая в гондолу. - жаль, хозяйка мне не выдала чёрный плащ... Не могу полностью войти в образ.
   Растрёпанный, с горящими глазами, смертельно бледный, мой друг производил удручающее впечатление. По своей воле я бы не доверила ему свою жизнь.
   "Если буду вести себя странно - знай, я не могу иначе".
   С нехорошими предчувствиями я вступила на борт вместе со всеми.
   - Зажги фонарь, принцесса - ты ведь принцесса, Хелена? - вальяжно скомандовал эйанец. - Нам понадобиться свет. Только дураки вступают в царство тьмы безоружными.
   - Свети, - шепнула я. Заклинания сработало мгновенно - за вычурно расписанным золотом стеклом заплясал огонёк.
   Миарк расхохотался и оттолкнулся веслом от берега.
   Гондола медленно поплыла по тёмным густым водам.
   "Это похоже на древнюю легенду", - отстранённо подумала я. - "Души мёртвых должны пересечь смертоносные воды, чтобы найти упокоение - кто в чертогах богов, а кто на полях забвения".
   Но я всё ещё жива... По крайней мере, в этом реальность расходится с преданием.
   - Не прикасайтесь к воде, - предупредил Миарк. - Она здесь чистый яд. Одной капли достаточно, чтобы прожечь тело насквозь.
   "Это проклятое место. Печальный бог, не оставь меня в трудную минуту".
   Он затянул заунывную песню о воителе, короле и прекрасной девушке. Их связывало сложное переплетение долга и чести, но в конце герои умирали, так и не объяснившись друг с другом.
   Под надрывное пение гондола вплыла в пещеру. Вскоре стало ясно, что она уходит глубоко внутрь скалы. Неприятное путешествие обещало затянуться.
   Изредка свет фонаря выхватывал из мрака лица статуй. Все они изображали одну женщину - Гвиневеру. После превращения Белая многое утеряла из своего смертного облика, но не узнать её было невозможно. Я боялась, что принц начнёт задавать вопросы, однако он сидел на корме, подобно изваянию, и не подавал признаков жизни.
   Чем дальше мы заплывали, тем чаще попадались статуи. Они изображали Гвиневеру в разные моменты её жизни: начиная от маленькой девочки и кончая взрослой женщиной.
   - Потерпите чуток, дорогие гости, - подбодрил нас Миарк. - Недолго уже осталось.
   - Ты не принадлежишь себе, - сказал Лионель.
   - Да, - согласился эйанец. - Но ничего не могу поделать. Ты хочешь убить меня?
   - Если понадобится, моя рука не дрогнет.
   - Я знаю, воитель, - криво улыбнулся Миарк. - И коли случится беда, не стану тебя проклинать.
   "Лучше бы всё обошлось. Я не хочу терять ни одного из них".
   Тоннель шёл не прямо, а изгибался. Когда за одним из поворотов показался остров, я испугалась и обрадовалась одновременно. С потолка через огромную линзу из прозрачного материала - неужели хрусталя? - на него падал столб белого света.
   - Как красиво... - заворожённо произнёс принц. Он наконец-то очнулся от странного забытья, и, казалось, вернулся к своему обычному состоянию.
   - Красота бывает разной, молодой господин, - сказал эйанец, спрыгивая на берег. Он галантно подал мне руку, но я гордо отвергла помощь и сошла сама.
   В центре острова, на возвышении, залитом светом, стоял беломраморный саркофаг.
   "Гробница Гвиневеры", - вспомнила я. - "Так Миарк называл это место".
   - "Она была неверной женой, но верной возлюбленной", - зачитал наш "проводник" эпитафию, высеченную в камне на древнеэйанском.
   - Кто здесь покоится? - спросил принц, и нетерпеливо добавил: - Ответь мне немедленно!
   - Уже никто, - глумливо усмехаясь, ответил мой друг.
   - Что это значит?
   - Тела бедной грешницы давно нет здесь. Её порочный возлюбленный взял его для своих экспериментов.
   - Подними крышку, - приказал Ларандин.
   - Этого делать нельзя, - вмешался Лионель. - Опомнись!
   Но принц словно не слышал предупреждений.
   - Я хочу знать, что лежит внутри, - властно заявил он. - Поднимите наконец крышку!
   С лёгкостью Миарк выполнил его требование. Паладин вытащил "Несломленного" из ножен и мягко оттеснил меня от саркофага.
   - Пусто, - разочаровано произнёс Ларандин. - Только какой-то кулон.
   - Ошибаетесь, - поправил его сводный брат. - Здесь было запечатано кое-что... кое-что, что не стоило освобождать.
   Принц только отмахнулся от него. Он достал из саркофага кулон - большой синий прозрачный камень, ограненный в форме сердца, на почти невесомой цепочке.
   - Матушке нравятся такие украшения, - задумчиво проговорил Ларандин. - Возьму его для неё. Похоже, хозяйке оно уже не нужно.
   - Берите-берите, молодой господин. Поверьте, не прогадаете, - подтолкнул его Миарк.
   "Нет! Положи его назад!" - хотелось крикнуть мне, но язык словно прилип к гортани.
   Воздух наполнился хлопаньем сотен невидимых крыльев и шелестом невесомых одежд. Шёпоты... нет, приглушённые крики вскоре к ним присоединились. Они пробирали меня до костей.
   - Держись позади меня, - велел мне Лионель. - Я чую, зло грядёт.
   Как и я, он с самого начала готовился к худшему.
   - Слышите? - расхохотался эйанец. Он окончательно перестал походить сам на себя: волосы растрепались, глаза горели лихорадочным огнём, по щекам разлилась мертвенная бледность. - О, вы не можете не слышать! Они идут, они уже рядом!
   - Увидьте невидимое, глаза мои, - шепнула я заклинание.
   Лучше бы я не испытывала судьбу. Вокруг стоящего в столбе света саркофага кружили полупрозрачные создания, похожие на крылатых длинноволосых женщин с пустыми, как у статуй глазами. Это их крики вселяли в меня животный ужас.
   Словно почувствовав на себе мой взгляд, одна из них протянула ко мне когтистые руки. От страха я вскрикнула, но беды избежать удалось - Лионель прикрыл меня своим телом.
   - Осторожней, Хелена, - предупредил он меня. Похоже, чтобы увидеть этих существ, ему не нужны были никакие заклинания.
   Я с благодарностью посмотрела на любимого. Красивые слова о защите он без колебаний подкреплял делом.
   - Да что же творится?! - воскликнул Ларандин, хватаясь за голову. - Жуткие голоса... Они сводят меня с ума! Кто-нибудь, успокойте их...
   Он сполз вниз, бормоча что-то нечленораздельное. С ним сыграла дурную шутку высокая духовная чувствительность - неизбежное зло при соединении мёртвого тела и живой души, как я узнала из записей отца Миарка. Противоестественная природа этого деяния делала принца уязвимым к безумию призрачных существ. Я беспокоилась за Лионеля - его призвала из небытия моя магия. Только ею и моими чувствами к нему удерживался он в реальности Сейорэ Ри. Но любимый держался крепко. Подчиняться голосам он не собирался.
   - Она хочет, чтобы вы разделили её боль, - заявил эйанец.
   - Она? - вырвалось у меня. - О ком ты говоришь?
   Юноша хрипло рассмеялся.
   - Гвиневера. Когда-то её звали именно так.
   - Зачем Белой подвергать нас опасности?
   - Белой? - Миарк будто бы искренне удивился моему предположению. - С чего ты взяла, Хелена? Страдания принадлежат не сотворённой богине. Их испытывала и продолжает до сих пор испытывать смертная женщина, бывшая возлюбленной моего отца. Её несчастная душа стала предметом его экспериментов.
   - Хочешь сказать, это всё она? - я указала на призраков, вьющихся вокруг эйанца.
   - Гвиневера умерла в дурное время. Наш Бог был смертельно болен. Он не мог принять её в себе, как делал с другими своими детьми - она слишком любила земное и не хотела терять себя, слившись с предками. Они соприкасались лишь краткий миг, но и его хватило, чтобы в её душу проникла зараза. Похожее произошло потом с моей женой... О, с какой ненависть она являлась меня проклинать, корчась от боли!
   Миарк зарыдал. Он попросил меня сжечь тело Алетии, но от воспоминания о ней ещё долго не покинут его.
   Я вспомнила - в записях Ларана говорилось о важности "чистоты" исходного материала. Неужели... неужели он просто отсёк и запечатал в гробнице всё, что счёл безнадёжно испорченным? Тогда становится ясна и её бессилие на неких "запретных территориях" в Сейорэ Ри, и ненависть к "сломанным вещам". Ей даже пришлось идти на сделку с демонами, чтобы наделить тело сына разумом, а её Дочери просто искусные сконструированные машины, временами удачно имитирующие работу человеческого разума.
   Выходит, я называла богиней жалкий эрзац.
   Ларан знал, что душа Гвиневеры заражена, однако всё равно использовал её. Он сотворил существо, во всём напоминающее любимую женщину, но в том и дело, что только напоминающее. Искусная имитация в конце концов разочаровала его - вот настоящая причина, по которой Белая не смогла, сколько не пыталась, воскресить своего создателя.
   Призрачные женщины плакали и стенали, призывая разделить их страдания. Одна из них подлетела совсем близко ко мне, и хоть Лионель вовремя отогнал её, меня словно бы обдало ледяным дыханием преисподней.
   Опираясь на силу Жиюнны, я усмиряла буйных духов. Но теперь, когда мои отношения с бывшей хозяйкой более, чем двусмысленны, рассчитывать на её силу не приходилось. Что же делать? Может, и правда... разделить боль?
   - Раскрой врата, душа моя. Пусть войдёт то, что страстно желает.
   - Нет, Хелена! - воскликнул Лионель, но заклинания уже начало работу. Сознание захлестнул поток образов из чужой жизни. Первая любовь - синеглазый юноша, нежный, как девушка, затем, почти сразу - его мёртвое лицо, жуткое чувство безнадёжности, холодные поцелуи нелюбимого мужчины... и, словно золотой луч света во мраке - улыбка человека, чьё нетленное тело я видела в башне Повелителя Времени. Краткий миг счастья с ним, а после - мучительное прощание с миром и агония, растянувшаяся на вечность...
   - Хватит! Умоляю...
   Я упала, обхватив голову руками. Опасно пускать чужого в свой дом, а в голову и подавно. Я опрометчиво нарушила это простое правило и чуть не поплатилась рассудком.
   Лионель сложил пальцы древним знаком защиты от злых сил, сотворивший щит, укрывший нас обоих. Поток чужих воспоминаний иссяк, но я всё ещё оставалась под впечатлением уже полученных. Мысли путались, но одно мне было понятно совершенно точно: силой нам не одолеть призраков.
   Но если не силой, то как с ними бороться?
   Как спастись?
   "Печальный бог, благослови, если слышишь. Мне понадобиться любая помощь".
   - Сдерживай их как можно дольше, - попросила я Лионеля. - Я должна отыскать ответ.
   Паладин коротко кивнул. Его лицо было спокойно, но я знала, что поддержка щита истощает его силы. Скоро ему придётся сражаться. И пусть "Несломленный" рассекает любую плоть - даже призрачную, моему любимому предстоит тяжёлый бой.
   "Лионель... Выживи. Быть может, нам и не суждено быть вместе, но умирать вновь ты не должен".
   Глубоко вздохнув, я обратилась в поисках ответов внутрь себя - к магии, бегущей по моим жилам.
  
   Я сидела у постели брата и смотрела на его бледное лицо и вслушивалась в его тяжёлое дыхание. Рядом стояла мать и отец, постаревшие сразу на несколько лет. Они растеряно спрашивали о чём-то целителя, но только качал головой. Я уже просила помощи в храме, но мне было отказано.
   "Госпожа, спаси Андриана. Всем сердцем молю..."
   Жиюнна могла исцелить брата в два счёта - я это хорошо знала, ведь она однажды использовала моё тело, чтобы излечить королеву.
   "Умоляю, спаси Андрэ..."
   Разве я не достаточно послужила ей? Разве я много прошу? Всего лишь одно крошечное чудо...
   Глухая тишина была мне ответом.
   Мой брат медленно угасал, а я, жрица могущественной богини, не могла ему ничем помочь.
  
   Дойдя до крайней степени отчаяния, я приняла помощь у первого, кто её предложил. Моя жизнь в одночасье рухнула, но это того стоило.
   У постели Андрэ я пережила долгие часы боли и бессилия. Никто не заслуживает подобного.
   Никто.
   - Что с тобой? - спросил Лионель. Он выглядел усталым и встревоженным.
   - Теперь всё будет хорошо. Обещаю, - улыбаясь, проговорила я. Страх ушёл, уступив место спокойной уверенности.
   Внутри меня зародилось и быстро росло что-то тёплое и приятное.
   - Скоро щит падёт. Но не бойся, я защищу...
   - Нет, - оборвал я паладина. - Я сделаю по-другому.
   - И что же... ты сделаешь? - растеряно проговорил Лионель. Я не смогла сдержать улыбки: было так странно видеть непривычное выражение на лице любимого, делавшее его почти мальчишеским.
   - Я обниму тебя.
   - Объятия? Сейчас?
   - Просто доверься мне.
   Лионель не подвёл. Он не стал больше задавать вопросов, хотя мои намерения и звучали нелепо. Наверное, паладин понимал - если я прошу, значит эти объятии нужны мне.
   Касаясь тела любимого и ощущая в себе нечто невероятно тёплое и ласковое, в тот миг, когда щит рухнул и на нас набросились женщины-призраки:
   - Я принесла тебе избавление от страданий, измученная душа.
   Золотой свет вышел из моего тела и заполнил собой всю гробницу Гвиневеры. Он смывал всё: боль, одиночество, отчаяние.
   "Хорошая работа, девочка-волшебница", - раздался в голове властный женский голос. Кто бы сомневался - Белая следила за каждым мои шагом.
   "Я горжусь тобой", - произнёс более тихий, мужской.
   Печальный бог. Все ли мои молитвы он слышал?
   Голова наливалась тяжестью. Зная, что скоро потеряю сознание, я прошептала:
   - Лионель... любовь моя... свет и радость моей жизни...
   А потом...
   Потом не было ничего, кроме тьмы.
  
   Глава 33. Прошлое Миарка и посланник от королевы
  
   ...поцелуй её, рыцарь.
   - Когда мне понадобится твой совет, я скажу.
   - Зря сердишься. Всякий знает - нет ничего лучше поцелуя, чтобы пробудить принцессу.
   Я медленно открыла глаза. Моя голова лежала на коленях Лионеля, рядом, на корточках, сидел Миарк - уже вполне нормальный. Гнетущая атмосфера, царящая прежде в гробнице, сменилась тишиной и умиротворением.
   Ти-ши-ной. Голоса стихли, и теперь казалось, что их никогда и не было. Что случилось с осколками души Гвиневеры? Неужели я уничтожила их? И куда ушёл свет, заполнявший меня всю?
   Я чувствовала себя настоящей развалиной. Даже шевелиться, и то могла с трудом.
   - Что... произошло?
   - Уж и не знаю как, но тебе удалось очистить её. Так держать, Хелена.
   - Гвиневеру? - мысли путались, но Миарк мог говорить только о ней, смертной женщине, чья душа стала основой для сотворённой богини. Выходит, я всё-таки принесла ей избавление.
   - Помнишь, я говорил, что ты особенная? - гордо заявил эйанец. - Нас спас твой свет. Твоя сила, принцесса, исцелила заражённые части души возлюбленной моего отца.
   "Я - иная". Пора привыкать к этой мысли.
   - Куда они ушли?
   - К хозяйке, разумеется, - хмыкнул юноша. - Надеюсь, обретя утерянное, она станет хоть капельку человечнее.
   Мне показалось, что Миарк знает больше, чем сказал. Конечно, он имел право на тайны... но только на те, от которых не зависели моя или Лионеля жизни.
   - Может, объяснишь, что с тобой творилось?
   - Да, мне тоже хотелось бы знать, - присоединился к моему требованию паладин.
   Эйанец вздохнул и закатил к потолку глаза.
   - Ребята, вы действительно хотите знать? - кисло спросил он. - Может, я отойду, вы немного помилуетесь, а потом мы просто забудем о произошедшем?
   - Нет! - хором воскликнули я и Лионель.
   - Ладно, - безрадостно проговорил юноша. - Уговорили. Всё расскажу без утайки. С чего бы начать?..
   - Начни с начала, а потом разберёмся, - буркнула я. Мне уже надоели его бесконечные спектакли.
   Миарк прислонился спиной к саркофагу, прикрыл глаза рукой и тихо сказал:
   - С начала, говоришь? Хорошо. Я помню свет. Он был прекрасен, но пугающ, а всё из-за червоточины, скрытой под сияющей оболочкой. Она отравляла свет... который притянул меня к себе. Я стал его частью и заразился сам. Было очень больно... Вы - даже ты, рыцарь - не представляете, как может страдать лишённая тела душа. Это длилось дни, часы, мгновения... Не знаю. Может, там и времени не было, только вечность. А потом меня разлучили со светом.
   - Миарк... - горечь его слов резала меня по живому. Но чем я могла помочь? Подобные воспоминания не так-то просто стереть магией.
   - Как вы уже догадались, однажды я умер.
  
   Миарк продолжил рассказ не сразу. Мы не подгоняли его - Ларандин ещё находился в беспамятстве, а других причин торопиться, кроме страстного желания принца скорее найти город из Книги и вернуться к невесте, у нас не было.
   - Я рос чахлым и болезненным ребёнком. Моя бедная мать - упокойся её душа с миром - наградила меня слабым здоровьем и скрытым дефектом, настолько редким, что не всякий медик Эйана знал его название. Отцу советовали забрать меня из Сейорэ Ри в столицу, и он послушался, хотя из-за переезда ему и пришлось прервать исследования. Но с каждым годом мне становилось всё хуже и хуже, пока в один чудесный весенний день моё сердце не остановилось. Как сейчас помню - сквозь раскрытое окно из сада доносился аромат цветущих слив, я лежав на постели в полудрёме... Вдруг что-то внутри меня оборвалось и всё земное потеряло значение.
   Миарк умолк, словно не был в силах справиться с нахлынувшими от воспоминаний чувствами.
   "Если не можешь, не говори. Я пойму..."
   - Через три дня меня вернул к жизни отец. Ему пришлось пойти на риск, но удача всегда улыбалась Ларану. В Книге он почерпнул знания о том, как изменять человеческую плоть, и воспользовался ими на мне. Я очнулся в здоровом сильном теле, лишённым и намёка на дефекты. Всем оставалось только дивиться моему преображению. Они говорили, меня благословил Бог... В их словах была доля правды. Заражённый свет, поглотивший меня, и был нашим Творцом. Отец исцелил моё тело, но моя душа вернулась с червоточиной. Белая ненавидит "сломанные вещи", и я понимаю её. Очень сложно мириться с изъяном, если знаешь, насколько был хорош замысел.
   - Но ты не похож на тех призрачных женщин, - сказала я.
   - Моё увечье не столь велико, как у Гвиневеры, - пояснил эйанец. - Из-за своевременно вмешательства связь души с телом не разорвалась до конца. Я смог вернуться, но стал другим не только телесно, но и духовно. Помнишь, Хелена, я говорил, что могу читать в сердцах людей? Эта способность проявилась после моего воскрешения.
   Однажды Миарк сказал, что я особенная и он видит во мне свет. Мне пришлось переступить через себя, чтобы признать свою инность, хотя до конца я её не приняла.
   - Простите меня за мерзкое зрелище, которое вам пришлось наблюдать. Повышенная духовная чувствительность тоже следствие моей смерти.
   - Тебе не надо за это извиняться, - мягко сказала я. - Я знаю, каково чувствовать себя чужаком в собственном теле. Жиюнна... снисходила на меня.
   - Но ты была жрицей и знала, на что шла.
   Мне пришлось согласиться. В Храмовой Школе от нас не скрывали, чем может обернуться благосклонность богини.
  
   Принц пришёл в себя, когда мы оставили гробницу Гвиневеры далеко позади. Миарк настоял, чтобы мы покинули место экспериментов его отца как можно скорее, чтобы лишний раз не травмировать Ларандина. Он даже вызвался нести брата.
   - Что со мной было? - только открыв глаза, растерянно спросил сын Белой. - Помню, как велел идти напрямик, а дальше - пустота.
   - Мы наткнулись на руины строений исконных обитателей Сейорэ Ри. Вам стало дурно в них, но не беспокойтесь, я проверила - с вашим здоровьем всё в порядке.
   - Правда? Надо же... - принц действительно ничего не помнил из случившегося. Тем лучше было для нас.
   - Перед тем, как потерять сознание, вы кое-что нашли, молодой мастер, - Миарк достал из кармана кулон с синем камнем. - Сказали, что хотите отдать это матушке.
   - Какой красивый, - произнёс Ларандин, зачарованно глядя на украшение. - Мне кажется, он ей обязательно понравится.
   Я незаметно прикусила губу. Не хотелось отдавать драгоценность королеве, но эйанец сказал - так надо. Мне пришлось согласиться.
  
   Спустя десять дней мы вышли к границе серой пустыни.
   - Скоро мы увидим стены Города! - победно объявил принц.
   Как и говорилось в Книге, серые пески сменились синими, простиравшимися до горизонта.
   "Бесплодный, печальный мир. Даже ветер, и тот редко гуляет по его унылым просторам".
   Мы обернулась назад, чтобы оценить проёденный путь, и я увидела на блёклом небе крошечную тёмную точку. Она быстро приближалась, и вскоре мне удалось опознать в ней одну из полуптиц-полурептилий королевы.
   - О, да у нас гость! - бодро объявил Миарк, но едва слышно добавил: - Мачеха, будь она неладна, что-то замышляет.
   Всадником оказался Корианн.
   С самого начала Белая начала относиться к детям как к слугам. Она постоянно поручала им мелкие поручение, зачатую абсолютно бессмысленные. Увидев мальчика на пернатом драконе, я, конечно, удивилась, но не сильно.
   - У меня послание от Госпожи, - важно заявил Кориаан, спрыгивая на песок.
   - Вести от матушки? - обрадовался принц.
   - Госпожа рада вашим успехам. Она гордится вами и просит передать вам свою любовь.
   - А моя невеста, Яринна? - порывисто спросил Ларандин. - Как она переживает нашу разлуку?
   - Принцесса с нетерпением ждёт вашего триумфального возвращения.
   На лице мальчике не дрогнул ни единый мускул, когда он произносил заведомую ложь. Зная Белую, я подозреваю, что девушку окончательно запуталась и уже плохо различает собственные чувства и навязанные.
   Должно быть, она сейчас очень несчастлива.
   - Она передала что-нибудь для меня?
   Если с чувствами Яринной было всё сложно, то с принцем, напротив, никаких вопросов не возникало - он её любил. По крайней мере, Ларандин искренне в это верил.
   - Принцесса не успела ничего подготовить, - уклончиво сказал Корианн. - Но зато Госпожа отослала со мной это.
   Он достал из перекинутой через плечо сумки лакированную шкатулку.
   - И что же внутри? - несколько разочарованно произнёс принц.
   - Я не знаю. Её следует открыть в Городе, и только возле его сокровища. Это особое распоряжение.
   - Хорошо, - пожал плечами Ларандин. - Я так и сделаю. Можешь передать...
   - О, я не смогу ничего передать, - ухмыльнувшись, заявил Корианн. - Я остаюсь с вами.
  
   И принц, и Миарк из-за своей природы представляли лёгкую добычу для духов. Там, куда мы направлялись, Белая не могла их защищать. С полукровками-эльфелингами та же беда. Я хорошо помнила, как демоница вошла в тело несчастного брата Шэйна, чтобы открыть мне путь сквозь Чёрное Зеркало. Корианн - милый мальчик, но его происхождение... Оно могло сгубить нас всех.
   Так я прямо и сказала эйанцу.
   - О, не беспокойся, Хелена, - беззаботно отмахнулся от меня Миарк. - Ничего такого не произойдёт.
   - Но как же? Ведь если мы снова...
   - Если что, ты защитишь его, - зевая, успокоил меня эйанец. Создавалось ощущение, будто он растолковывал очевидные по его мнению вещи.
   - Я?
   - Ты, принцесса.
   Больше ничего он объяснять не стал. Впрочем, я и не настаивала.
   Вечером того же дня, когда мы устроились на ночлег, Корианн сам подошёл ко мне.
   - Спасибо за украшения для Корианны, - смущённо сказал он. - Она их не снимает...
   - Зачем ты оставил сестру? - строго спросила я.
   - Во дворце ей ничего не угрожает, - обиженно буркнул мальчик.
   - Тебе королева приказала присоединиться к нам?
   - Она предложила, а я согласился. Что в этом такого?
   - Белая никогда не предлагает ничего просто так.
   Корианн нахмурился. Мои слова - к сожалению, правдивые - заставили его задуматься.
   - Что в шкатулке? - тяжело вздохнув, спросила я.
   - Не знаю. Я пробовал открыть, но она заперта на какой-то хитрый замок.
   - Хм, - только и сказала я.
   Мне не нравилась странная посылка. Слишком уж она была подозрительной, хотя явной опасности от неё не шло. Может, я просто стала слишком осторожной?
   - Элевэ, ты сердишься на меня? - тихо спросил Корианн. Видимо, его ввели в заблуждение мои нахмуренные брови.
   - Нет. Хотя поступил ты глупо.
   - Но я просто не мог больше отсиживаться за стенами дворца! Мне хотелось помочь вам!
   "Тебе хотелось приключений. Но в реальной жизни не все из них похожи на приятную прогулку по парку".
   - Я много тренировался, - продолжал мальчик. - Теперь я могу не только постоять за себя, но и помочь тебе в бою!
   Ох. Я поняла, что так беспокоило полукровку. Брат и сестра долгое время провели в темнице, которую охранял некий Зверь. Чудовище в конце концов пало от моей руки, и хоть дети попали в руки Белой, они были мне бесконечно благодарны. Оба до сих пор называли меня "элевэ", что в переводе с языка эльфелингов значит "посвящённая". Обычно так обращаются к жрицам.
   Мальчик остро переживал собственное бессилие. Он страстно желал самоутвердиться - и заодно получить признание окружающих. Но вот только мне становилось худо при одной мысли о том, чем всё обернулось бы, если бы Корианн был вместе с нами в Гробнице Гвиневеры.
   "Ты защитишь его", - сказал Миарк. Ну-ну. Моя магия работает спонтанно, и сдаётся мне, одного наития будет недостаточно, чтобы надёжно оградить паренька от опасности.
   - Ложись спать, - велела я. - Завтра нам рано вставать.
   Корианн кивнул и почтительно пожелал добрых снов. Ох, хотелось бы... Давно меня не посещали по-настоящему благие сновидения.
   "Интересно, если у меня когда-нибудь родится сын, будет ли он похож на белокурого принца-полукровку? Так же ли натворит разные ужасные глупые вещи с благими намерениями, а у меня не хватит силы духа его строго отчитать? Причинит ли мне боль его пылкость? Испытаю ли гордость за отвагу? Или же даже в детстве он будет серьёзным и молчаливым, как и его отец?
   Дам ли я вообще жизнь этому зеленоглазому и темноволосому ребёнку?"
   Я взглянула на восток. На вершине песчаного холма стоял Лионель - тёмный силуэт на фоне огромной бледной луны. Его строгая недвижимая фигура, словно страж древних королей, охраняла наш покой.
   Давным-давно, ещё до начала Золотого века Эйана, одна девушка любила прекрасного юношу, а он - её. Они готовились к свадьбе, но накануне церемонии случилось несчастье - старое дерево, под которым влюблённые дали клятвы верности, упало и придавило жениха. К утру следующего дня он скончался, не приходя в сознание. Невеста год оплакивала возлюбленного, и в конце концов Первый Бог сжалился над ней. Он сделал ей странный, но щедрый дар - душу любимого, принявшую форму белого мотылька.
   Не знаю, кто сделал подарок мне, однако наши пути с девушкой из легенды уже разошлись. Та не выдержала и проткнула любимого серебряной иглой, я же наделила Лионеля телом из плоти и крови. Тогда, в очередной раз, мне помогла магия.
   Паладин поклялся защищать меня, но я не могла избавиться от ощущения, что из нас в двоих именно его нужно оберегать. Жрице Жиюнны, пусть и бывшей, не так-то просто сложить оружие.
  
   Глава 34. Заповедный сад
  
   Почти сразу после восемнадцатилетия мне доверили заботу об одной благородной девице. Её мучили кошмары о прячущихся в тенях созданиях - достаточно правдоподобные, чтобы заинтересовать храм.
   Отец девушки, не последняя персона при дворе, сулил за избавление дочери от дурных снов огромные суммы. Он полагал, будто на неё наслали порчу недоброжелатели, а как всякий знает, никто как служители Жиюнны не разбирается с нечистью и тёмными заклятьями. По справедливости говоря, последователи Тэа с подобным справляются не намного хуже, но репутация работает против них.
   Прибыв на место, я с негодованием обнаружила обман. Девушка оказалась сумасшедшей, причём разум её померк уже давно. Домашние просто не желали замечать очевидного и винили во всём демонов, проклятье и боги ещё знают что.
   Я назвала вещи своими именами и сделала всё возможное для успокоения несчастной безумецы.
   Естественно, мне ничего не заплатили. Разгневанный "оскорблением дочери" аристократ подал жалобу, но храм оказались на моей стороне.
   После этой истории я научилась больше доверять своим чувствам и реже судить по чужим словам, как бы убедительно они не звучали. Простые правила, но именно они не раз спасали мне жизнь.
  
   На сад, окружённый высокой стеной из синего, под цвет песков, камня, мы наткнулись случайно. Первой его увидел Корианн. Он вообще часто забегал вперёд, якобы "разведывая дорогу". На самом деле ему просто хотелось заниматься значительным делом. Вернувшись из очередной вылазки, мальчик с упоением начал описывать чудесное место "с деревьями, цветами и удивительными статуями".
   - Местная работа, - заявил Миарк, выслушав вдохновенную речь. - Мои соотечественники так далеко не забирались.
   Услышав это, принц настоял на посещении сада. Нам пришлось согласиться - как никак, Ларандин считался лидером отряда.
   Впрочем, я была даже рада увидеть что-то кроме песка. За время путешествия он успел мне опротиветь.
   Пройдя через стрельчатую арку, мы словно бы перенеслись в иной мир. Всевозможные растения, ни одно из которых я не видела даже на картинке в университетских травниках - а пересмотреть мне их пришлось достаточно, мягкая травка, так и молящая: "Присядь!", миниатюрный ручей с водопадами, питающий кристально-прозрачный пруд с цветными камешками на дне, статуи... Они удивляли больше всего. Скульптор использовал не камень, а какой-то иной материал, напоминающий покрытую белой глазурью керамику, для изображения странных существ. Все они в большей или меньшей степени напоминали людей, но у кого было вместо двух - четыре руки, третий глаз в центре лба или сросшиеся в рыбий хвост ноги, а кого только торс и оставался человеческим. Некоторые из них поражали красотой, другие - вызывали жалость уродством.
   - Принцесса, не хочешь яблочко? - в своей обычной насмешливой манере спросил Миарк. Мы стояли под раскидистым деревом с тёмно-зелёной сочной листвой. Его плоды действительно напоминали яблоки: гладкие, красные, большие... Я бы не удивилась, обнаружив под тонкой кожурой жёлтую мякоть, так и сочащуюся соком.
   - Нет.
   Аппетит мне портила девушка-змея, обвивающаяся вокруг морщинистого ствола. Её когтистые руки и раздвоенный язык выглядели по-настоящему жутко.
   - Тебя разве не искушают эти плоды? Они блестящие...
   - Меня не так-то просто искусить.
   - Ну да, - сухо заметил эйанец. - Чтобы привлечь твоё внимание, нужны сияющие доспехи и отрешённый взгляд.
   Я не обиделась. Долгие годы - в том числе и во время учёбы в Храмовой школе - мой досуг скрашивали куртуазные романы о благородных воителях, прекрасных дамах и пламенных чувствах, вспыхивающих между ними после расправ со злодеями. Иногда я мечтала, что один из отважных принцев сойдёт со страниц и заберёт меня с собой, но мечты так и остались мечтами. Впрочем, не совсем: героя мне всё-таки удалось повстречать, да вот только не из рыцарского романа, а из "Золотой Легенды" - книги в высшей степени благочестивой и достойной, но с существенным изъяном. Ни одна из историй в ней не завершается словами "и жили они долго и счастливо".
   Вскоре Миарк заявил, что собирается осмотреть все статуи, я же отправилась на поиски Лионеля.
   Любимого я нашла на берегу пруда. Он восседал в позе для медитации на плоском камне возле водопада. "Несломленный" лежал рядом.
   Длинные тёмные волосы Лионеля были распущены, глаза закрыты, а лицо удивительно спокойно. У меня защемило сердце при взгляде на него.
   Со стороны казалось, будто паладин спит... Но только до тех пор, пока он тихо не сказал:
   - Ничего. Я не чувствую больше ничего.
   "А как же я?" - хотелось закричать мне, однако я нашла в себе силы сдержаться.
   Много лет назад, ещё живя как обычный человек, Лионель отдавал себя всего служению королевству и Земши, самому воинственному из Пяти. После смерти он вошёл в свиту Воителя, но из-за меня - впрочем, из-за меня ли? - его лишили высшего расположения. Прежде мой древний принц постоянно ощущал единство с прочими воинами Земши, теперь же эти связи оборваны. Вместо них - пустота.
   Это часть прошлого Лионеля, которая навсегда с ним останется. Мне не под силу - пока - смягчить его потерю.
   Внезапно краем глаза я заметила промелькнувшую тень. Кто же это мог быть? В Сейорэ Ри нет ни животных, ни разумных созданий, кроме подчинённых богини - но её Слуги не стали бы прятаться от нас.
   Может, пролить свет на эту загадку мог бы Миарк?
   Эйанца не пришлось слишком долго искать. Вместе с принцем он стоял у камня с высеченной надписью из причудливых букв. Я раньше таких никогда не видела, хотя очертания многих были мне смутно знакомы.
   - А, ты как раз вовремя! - обрадовался мой друг. - Молодой господин обнаружил кое-что интересное.
   - Что это?
   - Привет из прошлого, - небрежно заявил Миарк. - Вам повезло - я немного разбираю их закорючки.
   "Их"... Я с уважением посмотрела на изогнутых знаки. О первых обитателях Сейорэ Ри мало известно. Телом они походили на людей, разумом же намного превосходили моих современников и жителей Эйана. Считалось, что вместе с падением Золотой Империи утеряны и наработки по расшифровке их письменности. Миарк не учёный, однако его отец обладал невероятными знаниями. Как хорошо, что он успел передать сыну их малую толику.
   Выдержав театральную паузу, эйанец зачитал:
   - Здесь сказано: "Неизвестный! Восхищайся и ужасайся нашей гордыней. Она будет жить, даже мы обратимся в прах".
   - О какой гордыни идёт речь? - удивился принц. - Здесь только чудесные растения и странные статуи. Бесспорно, они хороши, но в доме моей матери я видел гораздо лучшие скульптуры.
   Королева обладала тонким, хотя временами и извращённым вкусов. Во дворце, в который она превратила своё логово перед пробуждением сына, были собраны искусные копии всех шедевров, созданных человечеством от Золотого века и до настоящего времени. Ни один правитель мира живых не мог похвастаться подобной коллекцией.
   Я полностью разделяла недоумение Ларандина, но в отличие от сына Белой мне не давала покоя увиденная краем глаза тень. Что-то было нечисто в этом чудесном саду...
   Принц устал от путешествия по бесплодной пустыне, поэтому заночевать мы решили среди диковинных растений и не менее странных статуй. Меня немного напрягала перспектива столкнуться лицом к лицу с неведомой тварью, но ни Миарк, ни Лионель не чувствовали опасности, а их чутью я доверяла почти как своему.
   Злых духов, подобно тем, что встретили нас в гробнице Гвениверы, здесь не было, зато обитало нечто иное - я ощущала его присутствие кожей. Оно не желало нам зла - пока, по крайней мере, и лишь наблюдало из укрытия, как мы располагаемся на ночлег.
   Первым стоять на страже вызвался - при негласном общем согласии - Корианн. В путешествии от мальчишки вообще-то было мало толку - он только постоянно восхищался всем вокруг да забегал вперёд, изображая из себя отважного первопроходца. Впрочем, никто и не воспринимал его как полноценного члена отряда. Полукровка это прекрасно понимал. Наше снисхождение больно ранило его гордость, а желание "открыть глаза взрослым дядям и тёте" вынудило юного принца вызваться охранять сон товарищей. Мы согласились: защитник из Корианна, разумеется, был аховый, но и нападения никто не ждал.
   Спустя лишь пару часов после обмена пожеланиями приятных снов нас разбудил грохот и истошный крик - не человеческий и не звериный.
   "Корианн! То создание, оно..."
   Слава благим силам, мальчик не пострадал, хоть его и трясла мелкая дрожь. Рядом на земле валялись осколки статуи женщины-дракона.
   - Что произошло? - строго спросил Ларандин. Как и любой наследник благородной семьи, он терпеть не мог, когда его сон бесцеремонно прерывали.
   - Я случайно... уронил... - промямлил полукровка.
   Лично мне понадобилось немного времени, чтобы восстановить картину произошедшего. Мальчику стало скучно, и он решил немного развлечь себя. Широкая спина статуи словно кричала: "Залезь на меня!". Корианн долго не думал... как выяснилось, зря.
   Центр тяжести сместился, и скульптура рухнула вниз. Забавно, но грустно - простоять несколько тысяч лет и разлететься на куски из-за дурости непоседливого мальчишки.
   - Ты видел его? - абсолютно спокойно спросил Миарк.
   - Кого? - не понял Корианн.
   - Хранителя. Того, кого Древние оставили охранять сад, - терпеливо объяснил эйанец. - Это он кричал, и сейчас мне бы очень хотелось знать, сколько у него зубов и какой длины когти. Ах да, ещё как быстро он бегает.
   - Но я ведь... не хотел! - юный принц из последних сил сдерживался, чтобы не зарыдать. Его душил не столько страх, сколько стыд.
   - Нам понадобится больше света, чтобы осмотреть окрестности, - деловито проговорил Миарк. Казалось, он утратил всякий интерес к Корианну.
   Я вяло кивнула. Моя магия отлично годится для подобных мелочей.
   - Да будет свет.
   Сфера, сотканная из сияющих белых нитей, слетела с моей ладони и зависла над обломками, ожидая указаний.
   - Спасибо, Хелена. Ты прелесть! - всплеснул руками Миарк.
   Я сдержанно улыбнулась. Нарочитая театральность составляла неотъемлемую часть природы моего друга.
   - Здесь что-то странное. Взгляните!
   Пока эйанец восхищался моим даром, его брат зря времени не терял - изучал осколки статуи. И не без причины - внутри скульптура оказалась не так уж проста. Слой белого материалы, похожего на глазурь, прикрывал желеобразное тёмное вещество, пахнущее кладбищенскими благовониями. На воздухе оно быстро распадалось - чернело, исторгало из себя маслянистую жидкость, быстро впитывающуюся в землю. Запахло разлагающейся крови.
   - Мерзость, - лаконично выразил общее ощущение Лионель.
   Свои причудливые облики статуи получили не из-за бурной фантазии скульптора. Все эти странные создание существовали на самом деле - первые обитатели Сейорэ Ри сотворили их. Сотворение новых форм жизни - вот о какой гордыни говорилось в надписи.
   Но где эти гибриды теперь? Давно мертвы. Их останки, превращённые в студень, заключены в футляры, снятые точно по телу. Сад не музей, как мне сначала показалось. Это кладбище амбиций и дерзких свершений.
   "Но его Хранитель продолжает жить", - напомнила я себе. - "И сейчас он совсем нам не рад".
   - Они занимались чудовищными экспериментами. И растения, и прототипы статуй сходной природы, - прошептала я. - Древние этого мира обладали великими знаниями, но их разум породил чудовищ.
   - Нам лучше уйти немедленно, если не хотим получить от одного из них, - заметил Миарк. Его ирония напрочь убила пафос моей речи.
   - Но разве мы не можем расправиться с ним? - робко спросил Корианн.
   - Не стоит. Он заботился об этом месте всё это время, - покачал головой эйанец. - Несмотря на жуткие статуи, здесь довольно мило. Не станет Хранителя, исчезнет и вся красота.
   И он был совершенно прав.
  
   Когда мы уходили, я заметила тёмную фигуру, стоящую под высоким деревом - кажется, яблоней с чешуйчатой корой. Она мало напоминала человека, хотя несомненно принадлежала двуногому прямоходящему существу.
   Я чувствовала спиной тяжёлый и пристальный взгляд Хранителя.
   "Какая чистая, незамутнённая ненависть. Люди не способны испытывать подобные чувства - наша природа слишком сложна".
   Но только оставив далеко позади стены заповедного сада, я поняла, что очертания символов Древних на камне почти в точности повторяли архаичное слоговое письмо эльфелингов. Я видело его лишь мельком в старинном экземпляре священной книги Тэа, но запомнила навсегда. Миарк не мог не увидеть сходства, однако предпочёл не давать разъяснений. И это странно, ведь обычно эйанец очень словоохотлив.
   "Неужели он ведёт свою игру? И значит ли это, что отныне у меня на одного союзника меньше?"
   Жиюнна учила меня опираться только на собственные силы. Видимо, придётся припомнить старые добрые уроки.
  
   Глава 35. Имя бога
  
   В прежней жизни я никогда не путешествовала по пустыне, но много читала о миражах, являющихся путникам в песках. Перед измождёнными людьми возникают видения роскошных оазисов и дивных городов. Но красивая картинка лишь обманка. Доверившиеся ей путешественники попадают в ловушку зыбучих песков.
   Пустыни Сейорэ Ри - что Серая, что Синяя - по большей части безобидны. Но их редкие опасности... они по-настоящему ужасны.
   Впрочем, сколько искателей приключений сгинуло в коварных песках в тщетных попытках найти сокровища древних городов? Мы же обнаружили Город именно там, куда указывала Книга.
   Он оказался немного не таким, каким я его представляла.
   Больше. Величественнее.
   Нет, даже так - гораздо больше, гораздо величественнее.
   И совершеннее.
   Странно, но все города прошлого и будущего имеют одну общую черту - некоторую незавершённость. Именно это позволяет им - или позволяло - развиваться.
   Как любой организм, чтобы жить, город должен постоянно изменяться. Новые дома должны сменять обветшавшие, пригороды - поглощаться, памятники очередным амбициозным правителям - воздвигаться... Так уж устроено. Но и каждый человек приносит в облик города что-то своё, что-то особенное... Из этих крошечных вкладов складывается Душа. Она таинственна, неповторима и невидима простому взгляду, однако её можно почувствовать сердцем - если оно не очерствело.
   Руины Гирэ Нор, форпоста Эйана в Сейорэ Ри, дышат печалью. Они хранят воспоминания о погибших жителях, об их горестях и радостях. Ступая по его улицам, я понимала - город мёртв, однако когда-то он бурлил жизнью. Его ослабевшая Душа нашёптала мне историю о сильных и дерзких людях, осмелившихся воссоздать кусочек родины вдали от дома.
   Совершенство есть абсолютная завёршённость, или, другими словами, полное исполнение замысла. Если город совершенен, людям в нём делать нечего. Его Душа просто не нуждается в том, что они ей могут предложить
   Ступать по полированным плитам мостовой Города было всё равно, что смотреть в глаза древнему, мудрому и бесконечно чужому созданию. Я пережила несколько не самых приятных мгновений, прежде чем привыкла к этому ощущению.
   - А здесь премиленько. Жаль, травки нет - не на чем поваляться.
   Миарк изменил бы самому себе, если бы не скатился на ёрничанье, когда мы наконец достигли цели всего путешествия.
   Впрочем, принц пропустил сомнительную шутку брата мимо ушей. Всё его внимание поглотили чудеса Древних. Я не осуждала Ларандина: в Городе действительно было, на что посмотреть.
   Высокие тонкие башни из бледно-жёлтого и розового камня, соединённые мостами высоко над землёй, отсутствие зелени - только имитирующие деревья конструкции со стволами из серебристого металла и нитями крупных стеклянных бус, свисающих с ветвей, подобно мху, улицы, шириной с площадь и площади с причудливыми фонтами - в них плавали рыбы из золота и серебра, а вода лилась из сотни прозрачных трубок, сплетенных в соцветия дивных цветов.
   - Где же находится сокровище? - осторожно спросила я, когда мы миновали тоннель, проложенный сквозь гигантский аквариум. За стеклом, в кристально чистой воде, машины-морские змеи гонялись за разноцветными машинами-рыбами среди камней и искусной имитации кораллового рифа.
   - О, мы скоро его увидим, - бодро проговорил принц. - Не бойся, Хелена. Ты не обознаешься.
   Мне совсем не нравился лихорадочный румянец и блеск глаз Ларандина. Слишком хорошо я помнила случившееся в Гробнице Гвиневеры. Однако - слава благим силам! - в Городе, как и в Заповедном саду, не чувствовалось зла.
   - Что точно говориться о сокровище в Книге? - спросила я у Миарка.
   - Ну... Это уже неважно, принцесса, - загадочно улыбнувшись, произнёс эйанец. - Как и сказал наш лидер, скоро ты сама всё увидишь.
   "Проклятье! Неужели он действительно ведёт свою игру? О, а ведь я так хотела ошибаться..."
   От Корианна в случае чего толку будет мало, Лионель... Он почти часть меня, но - самая уязвимая часть.
  
   - Элевэ...
   Элевэ. Посвящённая.
   Это слово в эльфелингском обозначает не только служительницу культа. У него есть другое, более древнее значение, сохранившееся ещё с тех пор, когда эльфелинги не признавали над собой божественной власти - "обладающая сокровенным знанием".
   Впрочем, вряд ли Корианну оно было известно - мальчик не успел получить достойного образования.
   - Элевэ, почему у меня чувство, будто я здесь не в первый раз?
   В голосе мальчика сквозило отчаяние. С того момента, как мы вошли в Город, он сам на себя не походил: понуро опустив голову, Корианн молча брёл позади всех, нисколько не интересуясь странными и великолепными вещами вокруг.
   - Тебе нехорошо? - осторожно спросила я.
   Корианн отрицательно мотнул головой и сказал:
   - У меня ничего не болит, но на душе так грустно, что хочется плакать.
   Полукровки - нежные создания. Они жертвы происхождения: по какой-то причине при смешении крови людей и эльфелингов дети приобретают не только лучшие черты обеих рас, но и высокую чувствительность к проявлениям тонкого мира - и благим, и зловредным.
   Однако Древние не пребывали в Свете, и потому не впадали во Тьму. Для мальчика это место должно было быть более-менее безопасным - в теории. По крайней мере, опасности я здесь не чувствовала.
   - Элевэ, что со мной?
   Корианн посмотрел на меня с такой растерянностью и надеждой, что у меня ёкнуло сердце. Пришлось на ходу сочинять правдоподобное объяснение - спасибо, Храмовая Школа. Несколько слов, сказанных уверенным голосом, успокоило его. Вскоре мальчик заметно повеселел и стал донимать вопросами Миарка. Эйанец с явной неохотой на них отвечал: иногда серьёзно, однако чаще шуткой.
   Меня же угнетало дурное предчувствие, становящее всё отчётливее с каждым мгновением.
   "Вскоре что-то произойдёт. Что необязательно плохое, но..."
   - Ты ведь никогда не отступишься от меня? - спросила я Лионеля. Мне было важно знать ответ. - Никогда, даже если я сделаю неправильный выбор?
   Паладин привлёк меня к себе и крепко обнял.
   - Я всегда буду рядом, - прошептал он. В его голосе не было страсти - лишь спокойная уверенность, и потому к моей радости примешивалась досада. Ведь - как постыдно! - мне хотелось от него большего, нежели просто верности.
   - Эй! - весело окликнул нас Миарк. - Ну не при ребёнке же!
   - Корианн и не такое видал, а других детей я тут не вижу.
   - Современная молодёжь такая распущенная, - тяжёло вздохнул эйанец. - В моё время всё было иначе. И девушки скромнее, и юноши - ответственней. О времена, о нравы!
   "Зачем так явно ломать комедию?" - раздражённо подумала я. - "Знает же, что ни я, ни он сам, ни Лионель - увы, уже - не святые".
   Моё недоумение вскоре развеяло радостное восклицание принца, ушедшего далеко вперёд, пока мы разговаривали:
   - Я нашёл! Я нашел Сокровище!
   - Как, уже? - Миарк даже не потрудился изобразить удивление.
   Я закусила губу.
   "Что же у тебя на уме, друг мой?"
   - Вы должны увидеть его своими глазами! - не унимался Ларандин. - О, оно прекрасно!
   - Нам нужно поторопиться, - развязно заметил эйанец. - Мой брат буквально места себе не находит от ликования. Того и гляди, из штанов выпрыгнет, а это, сама знаешь - очень не-при-лич-но.
   - Ты прав, - медленно проговорила я, глядя юноше прямо в глаза. - Нужно воссоединиться... с нашим лидером.
  
   "Печальный бог, сохрани мою душу".
   Идущая в гору дорога, по которой мы уже довольно долго шли, обрывалась прямо у ног Ларандина. Её сменяла резко уходящая вниз лестница, но не обычная, а спиральная - она образовывала нечто вроде огромной медленно сужающейся воронки. Но не эта странная выдумка строителей Города поразила меня до немоты.
   На белых широких ступенях лестницы сидели человекоподобные создания, словно бы сотканные из звёздного света и искр. Их лица - всех до одного - были обращены к центру, откуда исходило мягкое золотое сияние.
   "Сокровище", - догадалась я. - "Оно лежит там - подходи и бери. Слишком, слишком просто".
   - Скорее! - скомандовал принц, ловко сбегая по ступеням. - Тут нет ни ловушек, ни охрану. Нам ничего не стоит забрать его!
   "Вот это и чудно". Первые жители Сейорэ Ри были далеко не дураки. Вряд ли бы они оставили своё главное сокровище без защиты... Если оно только не в состоянии само за себя постоять.
   Прозрачная плоть созданий была холодна, как лёд. По пропорциям тела они почти ничем не отличались от людей, однако я чувствовала - между нами лежала пропасть.
   - Мне страшно, - прошептал Корианн, бледный, как мел. Его била мелкая дрожь. - Они смотрят на меня... Они не одобряют... Их презрение... оно прожигает меня до костей...
   Лионель молча вынул из ножен "Несломленного" и рассёк ближайшую прозрачную фигуру. Со стеклянным звоном она осыпалась горкой искрящейся пыли.
   - Это всего лишь мертвецы, - спокойно сказал паладин. - Их не стоит бояться.
   - Их - да, - согласился Миарк. - Но наш милый отрок далеко не в безопасности.
   В руках эйанец держал лакированную шкатулку, которую Корианну вручила королева.
   - Что ты знаешь? - строго спросила я.
   Юноша загадочно улыбнулся и кокетливо приложил палец к губам.
   - До времени мои уста запечатаны. И даже поцелуй нежной принцессы не может их отверзнуть.
   "Как же мне надоело его паясничество..."
   Спуск к "сокровищу" оказался делом не быстрым и не самым приятным. Не люблю кладбища. Они навевают на меня смертельную тоску.
   Лестница заканчивалась круглой площадкой, в центре которой возвышался постамент с предметом, от которого и исходило золотое сияние. Это был... маленький мальчик.
   Из одежды на нём была короткая туника, из украшений - венок из цветов с крупными тычинками и узкими лепестками. Глаза его были закрыты. Казалось, он спал.
   - Ничего не понимаю... - растерянно протянул принц, обойдя по кругу постамент с лежащим мальчиком. - В Книге говорилось о величайшей драгоценности, сокрытой в сердце Города, однако я вижу здесь только тело ребёнка. Что в нём особенного?
   - Может, стоит разбудить его, молодой господин? - с холодной улыбкой предложил Миарк.
   - Да разве же он живой? - удивился Ларандин. - Я думал, здесь только мёртвые.
   - О, уверяю - этот мальчик живее многих из нас.
   Несомненно, наш насмешник имел в виду Лионеля и сына Белой.
   "Ха-ха. Очень смешно".
   - И как же нам... его пробудить?
   - Как и любого бога - жертвоприношением.
   - Жертвоприношением? - переспросил принц. Черты его красивого лица искажала гримаса брезгливости. - Мне всё равно, кем его считали Древние, но надо мной этот бог не властен. Я не собираюсь пресмыкаться перед ним.
   - Как знаете, - пожал плечами эйанец. - Но, может, спросим Хелену? Она большой знаток божественной природы.
   Я замерла, поражённая предательством Миарка. Да как у него только язык повернулся?
   - Хелена, это правда?
   Я кивнула. А что мне ещё оставалось?
   - Ты можешь проверить, кто перед нами?
   - Да, мой принц. Это мне под силу.
   Слова признания дались нелегко. Я почти физически ощущала, как взваливаю себе на плечи неподъёмную ношу. Ох, не зря меня так мучили дурные предчувствия... Людям не безопасно общаться с чужими богами - также как и мотылькам порхать у открытого огня.
   Но слово дано и его нужно исполнять. Как же противно не принадлежать самой себе...
   "Это существо не может быть богом", - пронеслось у меня в голове за миг до того, как ладонь коснулась сияющей золотом кожи. - "Древние не признавали никого над собой".
  
   "Назови меня по имени".
  
   Я резко отдёрнуть руку. Только огромным усилием воли удалось сдержать крик. Оно заговорило со мной - совсем не детским голосом с отчётливо звучащими металлическими нотками.
   Плохо. Очень плохо.
   - Миарк не лжёт, однако трогать это я не советую.
   Ларандин печально вздохнул:
   - Я сам виноват. Прочитал в Книге о сокровище и вообразил себе... Надеюсь, Яринна всё поймёт.
   - А как же ваша матушка? - вмешался эйанец. - Вы не хотите привезти ей подарок из путешествия?
   - Матушка? - удивлённо переспросил принц. - Но ведь она ничего не просила...
   - Да вы наверно и не слушали старушку. Я не осуждаю - рядом с юной красавице мужчины склонны попускать просьбы престарелых матерей мимо ушей, - пожурил брата Миарк. - Поэтому она и прислала напоминание.
   Ловким движением он отпёр лакированную шкатулку, и мы наконец увидели её содержимое. На подушечке белого бархата лежал кинжал с серебристым волнистым лезвием и рукоятью, отделанной перламутром.
   Подобные кинжалы служат у язычников для человеческих жертвоприношений.
   - Полагаю, мне не надо объяснять, что с ним делать, - холодно проговорил эйанец. - Но кто вскроет мальчишку, решайте сами.
   - Не-е-е-е-ет... Не-е-е-е-ет! - закричал Корианн, падая на колени. - Почему я?!
   Миарка перекосило от отвращения.
   - Не реви! - рявкнул он на мальчишку. - Ты мужчина, а не девчонка. Утри слёзы и будь послушным маленьким солдатом.
   - Я никого не стану приносить в жертву, - властно заявил принц. - Это противоречит моим убеждениям.
   - Не станешь, говоришь? - голос эйанца буквально источал яд. - Я бы тоже не стал, однако придётся.
   - Но почему именно я? - полукровка дошёл до крайней степени отчаяния. Он был так молод, так хотел жить... Я отвела взгляд, не в силах видеть его молящих глаз.
   - Считай, что спасаешь сестру. У вас одна и та же кровь - превосходная смесь человеческой и эльфелингской. Лучшего лакомства для этого творения Древних не найти.
   - Ты сказал творения?
   Несмотря на абсурдную трагичность происходящего, учёный во мне не мог сдержать изумления. То, к чему я прикасалась, несомненно обладало божественной природой, хоть и весьма отличной от сущности Жиюнны. Ближе всего оно было к Белой или тому, кто получил от меня имя Печального Бога.
   "Их гордость не знала предела", - вспомнила я жуткую правду о статуях в саду. - "Начав с малого, они в конце концов достигли вершины".
   - Хелена, ты разве не понимаешь серьёзность ситуации? - раздражённо проговорил Миарк. - Мы тут собираемся не в игрушки играть, а совершать человеческое жертвоприношение. Впрочем, специально для тебя поясняю: эльфелинги являются дальними потомками Древних. Их предки в своё время сбежали из Сейорэ Ри в наш мир - тогда это можно было проделать гораздо проще, чем сейчас - отрастили острые ушки и наложили запрет на упоминания истинной родины и всего, что с ней связано. По счастью, за многие века они почти не смешивались с людьми, и потому кровь даже полукровок является носителем кода активации главного сокровища Древних. Одна беда - её нужно очень много.
   "Примерно столько, сколько течёт в жилах мальчика-подростка".
   "Если что, ты защитишь его". Не так давно Миарк сам сказал мне эти слова. Что же, выходит, он лгал? Или...
   ...есть иной путь?
   "Назови меня по имени", - а это произнёс у меня в голове излучающий золотой свет мальчик.
   - Думаю, я знаю другой выход, - заявила я. На душе было спокойно и хорошо. И не удивительно, ведь я собиралась совершить правильный поступок.
   - Ну наконец-то ты решилась! - воскликнул эйанец. Его воинственный настрой словно ветром сдуло. - Я уж и не знал, как ещё намекнуть.
   - Ага, как же, - пробормотала я себе под нос. - Как будто я не заметила, что ты наслаждаешься спектаклем.
   Корианн, всё ещё не до конца осознающий происходящее, растерянно спросил:
   - Выходит, я... спасён?
   - О, да! - подтвердил его догадку Миарк и тут же добавил, шутливо погрозив пальцем:
   - Но впредь ответственность на хрупкие девичьи плечи не перекладывай. Это крайне не-му-жест-вен-но.
   - Н-н-не буд-д-ду, - запинаясь, проговорил мальчик и с блаженной улыбкой потерял сознание.
   Я неодобрительно покачала головой. Надо же, каким нежным оказался! Прямо оранжерейный цветок, а не будущий воин. Абсолютно не приспособленное к реальной жизни создание.
   Тихо подошёл Лионель и взял меня за руку. Его спокойный открытый взгляд словно говорил: "Не бойся, я рядом". Ох, любовь моя, мои солнце и звёзды...
   - Спасибо, - едва слышно прошептала я. Отчего-то мне было важно чувствовать его поддержку. Удивительное ощущение. Прежде я ни на кого не опиралась - но та жизнь осталась в прошлом.
   Без страха и колебаний я закрыла глаза и прикоснулась к источающему золотой свет телу.
  
   "Ты готова? Не сбежишь вновь?" - насмешливо спросил голос.
   "Нет. Мне некуда отступать, да и не хочу я".
   "Тогда назови моё имя".
   На мгновение мной овладели сомнения. Когда-то я была жрицей Жиюнны, но Госпожа никогда не требовала от меня чего-то выходящего за рамки обычных обязанностей священнослужителей. Вырывать у забвения имя древнего бога совсем не тоже самое, что изгонять мелких демонов или снимать проклятья брошенных любовник.
   Впрочем, однажды мне уже довелось совершать подобное. Всего лишь раз, правда, однако неопытность мне не нисколько не помешала достичь успеха.
   Когда и тогда, я обратилась к тому, что делало меня иной - той силы, что наделяла меня правом творить неподвластные даже могущественным магам чудеса. Ответ пришёл почти сразу же, простой и изящный. Я словно бы всегда его знала, просто по какой-то нелепой причине - девичьей рассеянности, наверное - забыла.
   "Хорошая работа, дева. А теперь ступай прочь: ты не моя служительница, а я не твой повелитель".
  
   Я распахнула глаза и встретилась взглядом с огромными синими очами мальчика-бога.
   "Наконец-то проснулся", - с необъяснимой радостью пронеслось у меня в голове. - "Наконец-то!".
   Он смотрел на нас удивительными, нечеловеческими глазами - двумя бесконечно глубокими озёрами чистейшей синевы без зрачков и белков. Ничего прекраснее мне не доводилось видеть в жизни.
   - Совершенство... - вымолвил Ларандин и зарыдал - не от горя, а от переполнявшего душу счастья, обрушившегося на нас, как огромная океанская волна на прибрежную деревушку. И, как и несчастным рыбакам, нам не суждено было спастись. Мы тонули... но уходили под воду с блаженной улыбкой на устах.
   "Неправильно всё это. Неправильно!.." - отчаянно кричал внутренний голос, но поделать я ничего не могла. Само моё естество растворялось в ослепительном золотом сиянии.
   Сильные руки встряхнули меня, вырвав из сладко-опасного наваждения.
   - Лионель? - возвращение к реальности было болезненным - очень болезненным. В первые мгновения я словно собирала себя по кусочкам. - Что... с нами произошло?
   На лице паладина читалась тревога и полное отсутствие и намёка на одержимость. Похоже, чары творения Древних на него просто не подействовали.
   - Ты очнулась, - сухо проговорил он, всё ещё придерживая меня за плечи. - Я рад. Это создание не несёт явного зла, но людям стоит держаться от него как можно дальше. Его сила разрушительна по природе. Прости, что не понял этого сразу.
   "Он обещал защищать меня", - с горечью вспомнила я. - "Что же, слово мой герой сдержал".
   - Так-так, вижу, голубки управились без меня. Превосходно.
   Этот властный женский голос не возможно было не узнать. Обернувшись, я безо всякой радости и со сдержанным удивлением увидела Королеву, роскошное белое платье с длинным шлейфом. К её ногам, словно малые дети, жались Ларандин, Миарк и Корианн. Больше всего своим пристыженным видом они напоминали провинившихся и наказанных строгой хозяйкой котят.
   - Кстати, спасибо за открытие пути, Хелена, - как бы невзначай обронила Белая. - До сих пор Город оставался для меня "слепым" пятном. Это сильно огорчало меня - видишь ли, здешнее сокровище жизненно необходимо для завершения моего эксперимента.
   Она махнула рукой, и золотой мальчик-бог превратился в сияющий шар, за считанные мгновения ужавшийся до размеров голубиного яйца. С хищной улыбкой Белая поманила его, и когда тот подлетел достаточно близко, резким движением схватила творение Древних.
   - Я подвёл вас, матушка, - понурив голову, проговорил Ларандин. - Сможете ли вы меня простить?
   - Мой мальчик, ты никогда не разочаруешь меня, - промурлыкала сотворённая богиня. - И потом, разве у тебя всё же нет для меня подарка?
   Лицо принца посветлело. Он вынул из кармана медальон с синим камнем, который мы нашли в гробнице, и с поклоном передал его матери. Та наградила его нежным поцелуем в лоб и тут же одела украшение. На мгновение самодовольное выражение её лица омрачилось грустью, однако Королева не позволила возобладать минутной слабости.
   "Выходит, эта драгоценность действительно так важна для неё. А может, вещь из смертной жизни растревожила воспоминания. Она должна была стать человечнее - я же очистила и исцелила повреждённые осколки души Гвиневеры".
   - А теперь, дети мои, мы возвращаемся домой, - победно объявила Белая, и в тот же миг окружающий мир исказился до неузнаваемости. Это продолжалось очень недолго, но меня чуть не вывернуло наизнанку.
   - Братик! Хелена! - Корианна бежала нам навстречу через весь тронный зал. На шее у неё было ожерелье из хрустальных бусин - то самое, что я сделала ей перед отъездом, а на руке болтался парный ему браслет.
   - Дом, милый дом, - произнёс Миарк безо всякой радости. - Хэй-йо, я вернулся в свой закуток после свидания со Смертью, есть чем гордиться.
   - Со Смертью? - переспросила я. - Но разве...
   - Принцесса, ты сама наивность, - укоризненно покачал головой эйанец. - Думаешь, почему того золотого ребёнка окружали мертвецы? Самым совершенным творением Древних стал бог - бог смерти. Ему последние из них и вручили свои души.
   В словах Миарка была железная логика, но имя, которое я назвала, несло в себе полную противоположность увяданию и разрушению.
   Мальчика с бездонными синими глазами звали Надежда.
  
   Глава 36. История Лионеля
  
   Одному мудрецу приснилось, будто он маленькая бабочка, беззаботно порхающая среди душистых цветов и не знающая, что она мудрец. Проснувшись, учёный муж спросил себя, какая из реальностей первичнее: его дом или залитый солнцем луг?
   На примере этой истории эльфелинги до принятия Тэа доказывали невозможность разрушения иллюзии изнутри. Моим современникам она же кажется лишь изящной безделицей - боги выступают гарантами несовершенства любого обмана чувственных ощущений.
   Попадая под власть иллюзии, мы всегда в глубине души точно знаем, где кончается правда и начинается ложь. С другой стороны, встречаются люди, предпочитающее пребывать в блаженном неведении. Но ведь это их осознанный выбор, правда?
  
   Мне снился сон. Я знала об этом, поскольку восседала на троне отца Миарка в башне Повелителя времени, и древняя машина обвивала меня с головы до ног металлической лозой, хотя ложилась спать в свою кровать во дворце Белой.
   "Мои дни были наполнены ожиданием нашей новой встречи", - прозвучал у меня в голове знакомый вкрадчивый голос.
   "Взаимно".
   "Теперь ты готова назвать свою истинную волю, Повелительница?"
   Умная машина видела меня насквозь. Печально быть настолько предсказуемой.
   "Прочитай её в моём сердце".
   "Как пожелаешь".
   Голова закружилась, а затем передо мной предстала идиллическая картина: изящный, почти игрушечный замок на холме, у подножия которого раскинулась утопающая в зелени деревушка, носящая красивое название Ваэль.
   Так выглядела моя малая родина примерно пятьсот лет назад.
  
   В замке жила счастливая семья - Альрин, Лаурина и их сын Лионель. Больше всего на свете они дорожили друг другом.
   Глава семейства, носивший когда-то гордый титул Вейларнский, женился по большой любви на придворной волшебнице. На утро после рождения сына он сложил с себя корону и передал власть младшему брату, а сам с супругой удалился в провинцию. Народ любил короля Альрина, однако с пониманием отнёсся к его решению. Женившись на женщине из не самого богатого и знатного дворянского рода - Лаурина происходила из младшей ветви ещё не вошедших тогда в силу Леньеров - молодой монарх нарушил завет отца, а "непочтительный сын не имеет права на наследство". Отгуляв на празднике в честь коронации Клеонта Первого, жители Вейларнии и думать забыли об Альрине Честном.
   Пятнадцать лет прошло как сон.
   Мальчик подрос, его родители постарели, но не разлюбили друг друга. Они не жалели о прошлом, наслаждались настоящим и смело смотрели в будущее...
   ...до того самого дня, когда юному Лионелю не явился человек с золотыми глазами - посланец самого Земши.
   Встреча эта произошла на берегу поросшего папоротником ручья.
   - Ты избран для великой судьбы, - сказал воин в серебристых доспехах хрупкому подростку с по-девичьи нежным лицом, и тот склонил голову, соглашаясь с высшей волей. Уже год как его томило предвкушение чего-то, что в один миг перечёркнёт прежнюю жизнь и положит начало новой.
   И вот наконец это произошло. Лионель не чувствовал ни радости, ни горя - только лёгкую грусть, да и то когда увидел слёзы на глазах матери, вышедший вместе с отцом провожать его на рассвете. Как отмеченный благословением Земши, он не мог больше жить в затерянном среди лесов и полей тихом замке. Долг звал его в столицу, где король собирал воинов для похода в земли осмелившихся бросить вызов Вейларнии язычников.
   Лионель, скрыв имя, встал в ряды войска дяди. Несмотря на возраст, он храбро сражался и проявил истинно рыцарское благородство, пощадив славшегося в плен сына вождя язычников. Сам король Клеонт пожелал особо наградить его.
   На приёме во дворце Лионель назвал своё имя дяде, но лишь после того, как его посвятили в высокий сан паладина. Клеонт, видевший племянника ещё малым ребёнком, сильно опечалился. Он любил брата и не хотел причинить ему боль. Паладины всегда стояли на страже Вейларнии, но их век был краток. Мало кто из них доживал до седин.
   Видя печаль, омрачившую лицо государя, Лионель сказал:
   - Меня избрал Земши. У меня нет иного пути, как стать Вашим верным мечом и надёжным щитом.
   Клеонт благословил его, но грусть не покидала сердца короля. Расположение Земши не ведёт к долгой спокойной жизни. Часто его избранники находят конец на полях сражений не разменяв и четвёртого десятка. Это путь истинных воинов.
   В те годы Вейларния много воевала. Почти в каждой битве Лионель принимал участие, сражаясь в первых рядах. Он овеял своё имя бессмертной славой и стал известен всей стране как Отважный.
   Однажды один из глав дворянских родов возгордился и объявил себя более достойным короны, нежели законный правитель. Вместе с союзниками, которым он посулил власть и богатства, он начал войну.
   Мятежник всегда отличался неприязнью к династии. Ещё в юности он в открытую заявлял, что "возглавлять страну должен самый достойный, а чем измерить достоинство лидера, если не силой?"
   Лионель совершал паломничество, и потому не отправился на передовую вместе с основными силами. Желая скорее воссоединиться с войском, он поехал по старинной полуразрушенной дороге, проложенный через Чёрный лес. О ней среди местных шла дурная слава: говорили, будто бы в чаще живёт чудовище, пожирающее путников, и прислуживают ему в обмен на долголетие колдуны и ведьмы. Однако паладина не пугали ни нечисть, ни злое колдовство. Посмеявшись над суевериями невежественных крестьян, он направил коня в глубь леса.
   Меньше чем через два дня дорога вывела его к озеру. На берегу стояла деревня, населённая неприветливыми тёмноволосыми и темноглазыми людьми, похожими друг на друга, как кровные родственники. Когда Лионель въехал в её пределы, по главной улице шла свадебная процессия. Возглавлял её высокий мужчина в чёрном балахоне. На шеё у него висело сложное ожерелье из мелких костяных амулетов, а лицо покрывали татуировки. Молодая, как и полагалось по обычаю, была в белом. Безжизненные пряди её светлых волос обрамляли отрешённое лицо. Остальную процессию составляли мрачные мужчины и женщины в грубых домотканых тёмных одеждах.
   - Почему невеста бледна и печальна, и где жених? - спросил паладин.
   - Не вмешивайся в наши дела, чужак, - предостерёг его человек с татуировками. - Не тебе решать, как нам жить.
   Юноша сразу понял, кто перед ним. Он читал о тёмном прошлом Вейларнии и не раз сталкивался с язычниками на поле боя.
   - Король Клеонт запретил на своих землях древние обряды. Я - проводник его воли, и потому приказываю: отпустите девушку.
   - Нам нет дела до твоего короля. Ступай прочь и забудь, что здесь видел.
   Мужчина прокричал несколько жутких слов, но колдовство не подействовало на Лионеля. Он подхватил девушку и умчался прочь от озера, деревни и её впавших во тьму жителей.
   Позже, у ночного костра, спасённая сказала паладину:
   - Я благодарна тебе за спасение, воин, но ты ничего не знаешь обо мне.
   - Верно, - согласился Лионель. Кожа у девушки была белая, как молоко, а глаза - синими, как воды тёплого моря Эйана.
   - Меня желали отдать в жёны Озёрному Хозяину. Такова судьба старшей дочери в моём роду.
   - Разве нельзя разорвать порочный круг?
   Дева покачала головой.
   - Мы повинны в давнем грехе и не смоём вину за него до скончания времён. Это не так уж и странно - у всех людей - даже у тебя, воин, есть долги... особой природы. Хотим или нет, но нам приходится платить по ним.
   Лионель нахмурился. Он догадывался, что девушка говорила о божественном благословении, лежащем на нём.
   - Моя ноша мне в радость.
   - Только та, о которой ты знаешь, - загадочно проговорила дева.
   Паладин не мог определиться с чувствами к прекрасной язычнице. Её речи завораживали, но разум говорил юноше: "Она иной природы. Слишком долго её народ жил по своим законам".
   - Много лет назад мой предок похитил женщину, предназначенную в жёны Озёрному хозяину. Говорят, впрочем, что она сама ушла с ним, хоть и не принадлежала к человеческому роду. С тех пор в нашей семье рождаются женщины, как две капли воды схожие с ней. Я - одна из них. И кроме крови и внешности, у нас с ней есть общая черта: я такая же беглянка...
   Дева одарила Лионеля задумчивым взглядом. Лёгкая полуулыбка промелькнула на её бледно-розовых губах.
   Юноша отвёл взгляд. Странная девушка смущала его.
   - Кто же Озёрный хозяин? - спросил он. Ему доводилось сражаться со многими чудовищами. Битвы не пугали его.
   - Тебе пока не под силу с ним справиться.
   - Меня хранит Земши. Кто может противостоять силе бога?
   Дева улыбнулась. Лионель почувствовал досаду - он говорил, как думал, а она не принимала его всерьёз.
   Они ещё долго вели разговор, но девушка так и не раскрыла всех своих тайн. Но на рассвете, прежде чем исчезнуть, она шепнула находящемуся на границе яви и сна юноше имя: "Вивиана".
   Проснувшись в одиночестве, воин сотворил молитву Земши и продолжил путь. Вскоре остатки старинной дороги вывели его из леса на торговый тракт.
  
   ...В одной из битв с мятежниками даже благосклонность воинственного бога не спасла Лионеля. Весь его отряд перебили, а самого паладина взяли в плен. Под пытками он смеялся и распевал священные гимны, но сила духа пленника не впечатлила вражеского генерала. Простому наёмнику приказали казнить отважного паладина, а тело велели сбросить в реку, чтобы течение вынесло его к штабу королевского войска.
   Однако когда солдаты стояли на берегу, готовясь выполнить приказ, из воды вышла бледная синеглазая дева со светлыми, как лён, длинными волосами. Под её тяжёлым взглядом мужчины потеряли дар речи.
   - Он мой, - властно заявила она и забрала окровавленное тело, поцеловала мёртвого рыцаря в холодные уста и скрылась с ним под водой.
   Опомнившись, солдаты поклялись друг другу молчать о произошедшем.
   Умолчало об этом и "Золотая легенда".
  
   "Твоё желание исполнено, Повелительница?"
   "Да".
   Было странно и немного больно видеть лицо другой женщины в жизни моего любимого, но я чувствовала, что поступила правильно. В таких вещах лучше сразу узнать горькую правду, чем вечно пребывать в блаженном невежестве. Бездушный механизм показал всё без прикрас и недомолвок - как я и ожидала и втайне боялась.
   ...Видение комнаты с машиной Повелителя Времени бледнеет. В моей жизни наступало важное утро...
   ...утро долгожданного венчания.
  
   Глава 37. Торжество справедливости
  
   В Сейорэ Ри я попала через проход в Чёрном Зеркале, открытый демоницей. По неизвестной причине Жиюнна хотела меня защитить настолько, что велела служителю договориться с извечным врагом.
   Надеюсь, Аньярта не причинила вреда телу Эльмира. Бедный брат Шэйна не выбирал родителей. Из-за смешанной крови он стал инструментом - и довольно полезным - в культе Жиюнны. Вряд ли его когда-нибудь вылечат или хотя бы просто оставят в покое.
   Огромное зеркало, перед которым я стояла, никакими особыми свойствами не обладало. Даже гадать, и то перед ним было бы бесполезно. Впрочем, размер и отделка рамы всё равно делали его истинным сокровищем, достойным королевского дворца.
   Я смотрела на своё отражение, и, удивительное дело, оно мне нравилось.
   Синеглазые молчаливые женщины, которых богиня называла Дочерьми, но чаще - Слугами, помогли мне подготовиться к торжеству. Они застегнули застёжки на платье, бесстыдно напоминающем облачение боевой жрицы Жиюнны - отличие составлял цвет (белый, а не алый); одели шесть чеканных серебряных браслетов мне на руки - по три на каждую (я порадовалась незатейливому украшению - чистая кожа вызывала болезненные воспоминания о татуировках - символах силы, уже не покорной мне); расчесали мои волосы и выделили глаза макияжем.
   - Ты такая красивая, элевэ, - сказал Корианн. И он, и его маленькая сестра смотрели на меня с нескрываемым восхищением. Я ещё раз окинула придирчивым взглядом полузнакомую девушку в зеркале... и осталась довольна.
   "Действительно, есть на что посмотреть".
   - Мы принесли фату и букет, - гордо заявил мальчик. - Корианна сама собирала цветы. Их было не так-то просто разыскать.
   В отличие от брата, девочку не выпускали за пределы дворца. Наверно, малышка несколько недель тайком вытаскивала из расставленных по комнатам ваз серебристые розы и лилии. В фате же я с удивлением узнала остатки шлейфа платья королевы, так легкомысленного сброшенного ею в день смотрин золотой принцессы. На полупрозрачной ткани сверкала россыпь кристаллов - я и не надеялась заполучить подобную роскошь.
   - Умницы. Я горжусь вами.
   Дети смущённо заулыбались. Радость от похвалы, впрочем, длилась недолго.
   - Королева хочет, чтобы мы прислуживали Яринне, - кисло проговорил Корианн. - Еле улизнули от Слуг, чтобы к тебе пройти.
   - Неужели принцесса вас чем-то обидела?
   - Нет, - вздохнул мальчик. - Но она всё время плачет. Словно не замуж выходит, а на смерть отправляется. Посмотришь на неё, и на душе как-то гадко становится. Словно обвиняют тебя, а в чём именно - непонятно, хотя вину ощущаешь.
   "О! Какая неожиданность".
   - Понимаешь, девушкам свойственно... переживать в этот день. Он особенный. Нестрашно немного поплакать.
   - Однако ты не плачешь, - заметил полукровка.
   - Я - другое дело.
   - Ещё бы! Ты любишь Лионеля. А вот Яринна Ларандина нет, хотя он без ума от неё.
   - Ничего страшного. Если у неё хватит ума, доживутся и до взаимной любви.
   - Жалко принца, - вздохнул Корианн. - Он хороший человек, хотя и странный.
   Скрепя сердце я вынуждена была согласиться с мальчиком. И чем только думала Белая, устраивая этот брак? Неужели материнские чувства ничего не подсказывали ей?
   Или же всё это было частью чего-то большего, о чём я даже не догадываюсь?
   Ох. Неприятные вопросы. Но они не должны омрачить мою свадьбу.
   Ведь я так долго о ней мечтала.
  
   ...Сначала я не верила своим ушам, но Белая была как никогда серьёзна.
   - К чему спешка?
   Королева усмехнулась. Мой вопрос позабавил её - и только. Она никогда - никогда! - не отступала принятого решения.
   - А разве ты в положении, позволяющем выбирать? Я думала, мне удалось объяснить, кто из нас госпожа, а кто смиренная служанка.
   Я не могла удержаться от сарказма.
   - Не рабыня?
   - Служанка, - сказала сотворённая богиня. - Пока что.
   Хозяйка Сейорэ Ри не отличалась злопамятностью, но и добродушие ей не было присуще. Разговор с ней часто напоминал игру с огнём, а я, словно глупая бабочка, не могла устоять перед очарованием языков пламени.
   - Как ты знаешь, я люблю вознаграждать за верную службу. Или это не то, чего так страстно твоё сердце, девочка-волшебница?
   Я смолчала. Больше всего на свете мне хотелось назвать Лионеля супругом.
   "Он не против", - успокоительный самообман пришёлся как нельзя кстати. - "Пусть его чувства и таятся от стороннего глаза, но они глубоки... А, в Бездну сомнения! Мой огонь обогреет обоих".
   - Я согласна.
  
   - Я согласна.
   - Молодец, - похвалил меня Миарк. - Сказано уверено и властно, как и подобает настоящей принцессе. Лионель будет доволен.
   Я поморщилась. Комплимент показался мне - мягко говоря - сомнительным.
   - А что такого? Когда я женился, сила в женщинах не считалась за порок.
   "Мудрость из глубины веков. Как... традиционно".
   А ведь на месте Миарка должен был быть мой отец или брат. По обычаю, родственник-мужчина вручает невесту жениху. Жаль, но я, как ни силилась, не могла представить себе встречу папы или Анри с Лионелем.
   "Я выхожу замуж за мертвеца".
   Нет. Нельзя даже в мыслях так его называть.
   "Я отдаю себя в руки мечты и надеюсь, меня не отвергнут".
   - Эй, я достаточно стар, чтобы годится тебе в праотцы. Никогда не понимал девичьих суеверий.
   - Ведёшь ты себя не по возрасту, - попыталась отшутиться я, хоть мои мысли занимало совсем иное.
   - Я бесконечно юн душой, - ухмыльнулся эйанец. - Пойдём, принцесса. Тебя уже ждут.
   Он взял меня за руку и повёл по тропинкам ледяного сада. Мёртвые розы не пахли, но казалось, ещё чуть-чуть, и я смогу почувствовать их аромат. Сердце мучила сладкая истома. Ожидание наполнено особым волшебством - чем ближе развязка, тем сильнее захватывает дух.
   Перед последним поворотом Миарк тихо спросил меня:
   - Готова? Ещё не поздно отступить.
   - Мне кажется, я готовилась к этому всю жизнь.
   Мой друг с печалью посмотрел на меня и пробормотал: "Если бы только жизнь".
   - Ты что-то сказал?
   - Я? Нет, - рассмеялся эйанец. - Тебе послышалось, принцесса. Ничего удивительного - невесты такие нервные.
   Я не стала допытываться.
   Последний шаг и... удивительная картина открылась моему взору.
   На троне Белой восседал мужчина. Его глаза были закрыты и я знала - слишком хорошо - какой крепкий сон смежил их. Гвиневера не удержала вывернутую страсть в узде и усадила тело возлюбленного на символ своей власть тело, а сама уселась на ступени, словно прислужница. Её наряд был подчёркнуто скромен.
   - Вот так сюрприз, - присвистнул Миарк. - Не ожидал, матушка.
   Внизу, по обе стороны от трона, высились два длинных стола, накрытых белой тканью. За правым сидели гости в лазоревом и золотом, за левым - в чёрном и алом. Все они не принадлежали к роду человеческому - впрочем, я и не ожидала увидеть смертных на свадьбе сына Белой, нарушающим своим существованием все законы жизни и смерти.
   Демоны, служители равновесия и загадочный Вестник. Как мило. Я уже встречалась с ними, но не думала, что увижу их в человеческих одеждах.
   Церемония была в самом разгаре, когда Миарк вывел меня к трону. Ничего странного - мы с Лионелем являлись не главными её героями.
   Перед престолом преклонили колени Ларандин и Яринна. Длинный шлейф платья принцессы поддерживали полукровки. Их юность и невинность олицетворяла чистоту невесты - королева ловко использовала детей как часть общей композиции, подобно искусному составителю букетов, играющего на контрасте пурпурных роз и белых лилий.
   Лионель... Он стоял чуть поодаль. Как всегда - прекрасный и отрешённый.
   - Надеюсь, мы не слишком поздно, - шутливо проговорил Миарк, вкладывая мою руку в раскрытую ладонь паладина. - Совсем скоро она станет полностью твоя. Но если обидишь принцессу - накажу.
   - Ты шут, - сказал Лионель. В его голосе не было осуждения - лишь констатация факта.
   Вместо попыток возражения Миарк наклонился и прошептал мне прямо в ухо:
   "А если он кусаться будет,
   Свали его ударом груди
   И тяжкой лапой раздави".
   - Мне не присущи кошачьи повадки.
   - Конечно, - вздохнул эйанец с притворным сожалением. - Ты женщина, которая не хочет гулять сама по себе. Такие бывают.
   "Через считанные мгновения исполнится моя самая сокровенная мечта, а он продолжает сыпать остротами, словно уличный кривляка. Какой кошмар".
   Внезапно один из гостей за левым столом встал и громко рассмеялся. Я узнала его - нет, честнее сказать, я с самого начала знала, что он не упустил возможности испортить мне праздник. Роскошный бархатный костюм совсем не шёл Талиану Леньеру, моему впавшему во тьму предку. Впрочем, Лионелю он тоже приходился родственников, и даже более близким чем мне.
   - Как гость со стороны жениха, я хочу сделать заявление, - самодовольно заявил демон. Королева использовала душу Далиана, его брата-близнеца, чтобы завершить Ларандина.
   - Не лучший момент вы выбрали, господин, - холодно заметила Белая. - Я прощаю грубость только из-за известного... обстоятельства. Многолетнее заточение часто сводит на нет и лучшее воспитание.
   Похоже, властительница Сейорэ Ри старалась зря. Порочный Леньер и бровью не повёл.
   - Я требую удовлетворения, - напыщенно проговорил он. - В прошлый раз поединок был прерван, но теперь, я полагаю, ни у кого нет возражений против его справедливого завершения?
   - У нас нет, - заявил среброволосый служитель Равновесия.
   - Мой хозяин тоже не против, - присоединился к нему Вестник.
   - Уж и не думала, что мои гости окажутся настолько кровожадными, - сказала Белая. - Однако, хорошая схватка по-своему красива. Я даю добро.
   Я с тревогой посмотрела на Лионеля.
   - Ты понимаешь, на что идёшь? - тихо спросила я. Во мне ещё жила надежда, но с каждым мгновением она становилась всё слабее и слабее.
   Мои солнце и звёзды не колебался с ответом. Даже для вида.
   "Мои чувства для него ничего не значат. Что же, это так... предсказуемо".
   - Да. Он то зло, которое я всегда ненавидел. Само его существование бросает вызов всему, во что я когда-либо верил и чем жил.
   - Лионель...
   Его решимость была несокрушима. И даже одурманенная любовной страстью я понимала - мне не под силу предложить ему ничего равноценного.
   С начала времён мужчины рождались для сражений, а женщины - для ожидания. Лионель обязательно вернётся ко мне, вопрос только в том, со щитом или на щите.
   "Глупая, глупая Хелена. Если не можешь удержать, просто отпусти".
   - Возвращайся, - произнесла я, постаравшись не допустить в голос горечи.
   А Лионель поцеловал мою руку и направился к посыпанной белым песком площадке, на которой его уже поджидал, нагло ухмыляясь, Талиан.
   - Твой меч по-прежнему безымянный, красавчик? - спросил он, поигрывая своим жутким клинком.
   - Нет.
   - И как же его зовут? Постой, - демон шумно, словно большое дикое животное, втянул носом воздух. - Я узнаю запах. Когда-то этот меч славно послужил мне... Скажи, как его теперь называют?
   - Подойди и прочитай, что написано на острие.
   - Дерзкий дрянной мальчишка, - прошипел Талиан и бросился в атаку.
  
   Когда Лионель сражался с тем, кого впоследствии Белая объявила своим сыном, мне пришлось использовать особый оберег, чтобы защитить любимого. Он помог мне принять опасный удар на себя - и тем во многом решил ход поединка. Теперь же мне не требовалось никаких посторонних приспособлений. И моя магия, и наша связь окрепли. Если дело пойдёт плохо, я сделаю тоже, что и в прошлый раз. А затем... Что же, остальное будет зависеть только от крепости моего тела, целительских способностей Миарка - весьма скромных, к сожалению, и воли ненадёжного хранителя, которого я зову Печальным богом.
   Мне доводилось сражаться. Не с людьми - Жиюнна не воюет с ними, даже с самыми низкими, подлыми и злобными. Моими противниками всегда оказывались те, кого простой народ, несклонный вдаваться в подробности, зовёт "нечистой силой". Неприкаянные души, мелкие демоны, восставшие из могил покойники и прочие малосимпатичные, но очень уязвимые для божественной мощи моей Госпожи персонажи. Всё происходило просто: где Слово не помогало, в дело вступало источающее свет копьё - вторая, боевая личина стандартного жезла жрицы.
   Танцы фехтовальщиков для меня лишь причудливые пляски. Они по-своему красивы и завораживающи, но... только до тех пор, пока не проливается первая серьёзная кровь.
   - Будь сильным. Будь ловким. Будь смелым. Кожа твоя - чешуя дракона, а разум - безмятежный океан. Я верую в тебя, любовь моя.
   Немного сноровки, и слова наполнились магией и сплелись в заклинание. Если уж стоять в стороне, то не совсем без толка. Печально было бы стать вдовой раньше, чем женой.
   - Зря ты так с ним, - сказал Миарк.
   - Так? - раздражённо переспросила я. - А у тебя есть право указывать, как мне поступать?
   - Лионель справится без чужой помощи. Он уже не тот, каким ты его призвала. Победа будет за ним, вот увидишь.
   - Откуда ты знаешь?
   - Просто знаю, - позёвывая, проговорил эйанец. - Не веришь, посмотри на мою дорогую жёнушку.
   - Жёнушку?
   - Ага. Глянь, третьей с ближнего краю сидит.
   Среди гостей из Бездны и вправду была девушка с лицом, до боли напоминающем лик красавицы, телу которой я устроила огненные похороны. Первыми, самыми могущественными демонами стали жители Древнего Эйана, умершие в период безвластия в высших сферах: когда Творец бился в агонии, а его дети, ещё не представленные миру, в растерянности наблюдали за мучениями отца.
   - Ах, красотка Алетия как всегда свежа и... зла - на этот не на меня.
   Перерождение на удивление почти не исказило её внешность. Кожа осталась белоснежной, волосы - шелковистыми, и лишь два небольших изящных рога гордо вздымались над заострёнными ушками. Демоница неотрывно наблюдала за сражением и с каждым мгновением становилась всё мрачнее и мрачнее.
   "Выходит, менестрели не всегда лгут. Добро и вправду сильнее".
   Как Миарк и говорил, вскоре всё было кончено. Демон пал, сражённый клинком Лионеля. Он допустил ошибку, не смог уйти от удара... Что же, я не стану о нём плакать.
   "Неужели моим родным ничто более не угрожает? Какое облегчение! О, любимый... Спасибо, спасибо тебе!"
   Краем глаза я заметила, как схватился за голову и упал без сознания принц. Связь близнецов невероятна сильна - даже сильнее смерти тела. Из пары Далиан-Талиан только что остался один брат.
   - Прекрасно, - одобрительно заявила королева, словно не замечая страданий сына, и щёлкнула пальцами. Двое Слуг тут же бросились к телу поверженного демона с глубокой чашей, вырезанной из куска горного хрусталя, и принялись собирать в неё дымящуюся кровь. Когда сосуд наполнилась, они поднесли его королеве. Та попробовала густую багровую жидкость на вкус, ухмыльнулась и проговорила:
   - Кровь предателя. Обожаю этот вкус - горький и сладкий одновременно. Истинно королевский напиток.
  
   Глава 38. Пришествие Короля
  
   "Ничто нельзя получить из ничего". Таков один из основных законов алхимии, как Низшей, так и Высшей.
   Идиота нельзя превратить в мудреца, но в невежественном человеке, сколь малыми знаниями он ни обладал, взрастить мудрость возможно.
   Нельзя создать бога из того, кто не имеет в себе семени божественности. Ларан им обладал, и Белая об этом знала. Оглядываясь назад, я с горечью осознаю, что все мы - даже полукровки, даже Яринна, Талиан и Ларандин - служили средствами для достижения её главной цели. Действительно, какая королева не мечтает о достойном короле?
  
   - Мы договаривались о другом, Владычица, - едва сдерживая гнев, процедила Алетия.
   - Не вы ли сами пришли ко мне, умоляя о помощи? Вас предупредили сразу: правила дальнейшей игры устанавливаю я и только я.
   - Но он был одним из нас! Хоть и не самым лучшим...
   - Довольно! - скривившись, велела богиня. - Я обещала замолвить слово - но только за истинных детей Эйана. Мне отвратителен сброд, которым вы обросли за годы греха. Песок в здешних пустынях, и тот полезнее.
   К стыду своему признаю - меня в тот момент мало занимали детали сделки между демонами и Белой.
   "Я чуть его не потеряла... Возможно, навсегда".
   Внешне Лионель выглядел безмятежно. Я знала, он только что совершил убийство... однако разве уничтожение порождения Бездны можно ставить в один ряд с лишением жизни человека? Это скорее являлось казнью.
   Лионель лишь сделал то, чем занимался до встречи со мной - покарал зло.
   - Ты напугал меня.
   - Прости.
   - Я понимаю, такова твоя природа, но...
   "Он не создан для тепла домашнего очага. Впрочем, я тоже... не образцовая жена. Как бы мне сильно не хотелось, этого не изменить".
   - Всё это очень мило, - раздражённо проговорил Миарк. - Однако сейчас вряд ли уместно предаваться нежностям. Моя мачеха, кажется, совсем выжила из ума.
   И действительно, творилось нечто странное.
   Одна из Слуг чинно внесла белую подушечку из белого бархата, на которой возлежала золотистая жемчужина. Эту форму принял мальчик-бог из города, затерянного в синих песках - последнее творение сумрачного гения первых обитателей Сейорэ Ри. Другие беловолосые женщины-големы тем временем завершали подготовку к особому ритуалу. Длинными серебристыми жезлами они расчерчивали пол тронного зала сложным рисунком. От идеально ровных и чётких линий исходило слабое голубоватое сияние.
   Высшая Алхимия. Наука неизмеримо более утончённая и могущественная, чем её грубая сестра, Алхимия Низшая, подвластная людям Железного века. После падения Эйана человечество оказалось отброшено на многие столетия назад. Нам пришлось проложить свой собственный путь к вершине, ибо старый был безнадёжно разрушен. Конечно, мы использовали камень, собранный в руинах, но можно ли по части полноценно судить о целом? Наши мудрецы подобны слепцам, оказавшимся не способными познать сущность слона.
   В записях Ларана много места уделялось Высшей Алхимии. Увы, меня и разгадку её символов разделяла пропасть невежества. Но даже тех крох знания, что мне вбили в голову сначала в Храмовой школе, а затем в Университете, хватило, чтобы понять - готовилось деяние ужасное и великое. Одно из тех, что переворачивает мир с ног на голову.
   - Быть может, мы все умрём.
   Голос Миарк был тих и абсолютно спокоен. Словно он говорил о повседневных вещах, а не предрекал скорую гибель и себе, и товарищам.
   Я не могла этого стерпеть.
   - Говори за себя. Я собираюсь выжить, слышишь?!
   Эйанец положил мне руку на плечо. В его глазах читалась обречённость.
   - Ты же читала дневники моего отца, принцесса. Он уделил достаточно места... подобному.
   Сердце предательски ёкнуло. Неужели...
   - О чём ты?
   - При пробуждении Белой погибло три города, а она лишь несовершенный прототип. Представь, что станет с этим миром, когда его истинный владыка откроет глаза.
   "Верно. Души Ларана не коснулась скверна. Он обладал истинным знанием о происходящем, и когда наступил конец, его гордость стала доспехом, защитившим от убившего бога яда. Потерпев неудачу с Белой и разочаровавшись в народе Эйана, отец Миарка погрузился в бесконечно долгий сон, именуемый смертью. Но он всё ещё может проснуться - надо лишь правильно позвать".
   А тем временем приготовления продолжались.
   Обнажённое бесчувственное тело принца уложили в центр рисунка. Каждый клочок его кожи аккуратно покрыли кровью из хрустальной чаши - кровью демона, преданного своими же собратьями.
   "Он больше не очнётся, а если и откроет глаза, то больше не будет прежним. Один грешник и один невинный - достойная жертва для новорождённого бога".
   Плачущую Яринну увенчали венцом с зубцами в виде солнечных лучей и поставили на колени. Её тихие всхлипывания вызывали у меня жалость. Происходящее приводило её в животный ужас, а ведь бедняжка даже не осознавала, какая роль ей отведена в готовящемся спектакле.
   "Она спасётся. Золото - драгоценнейший металл. Хороший алхимик не станет тратить его без необходимости, а Гвенивера очень и очень - если не умна, то точно хитра".
   Полукровок крепко-накрепко привязали друг к другу серебристой мерцающей лентой. Мне хотелось их ободрить, хотя в отличие от принцессы они держались достойно.
   "Брат и сестра стали заложниками крови... опять".
   От пугающих наблюдений меня неожиданно отвлёк Лионель.
   - Хочешь, я принесу тебе клятвы прямо сейчас? - произнёс мой возлюбленный абсолютно спокойным, будничным голосом.
   Я вздрогнула. Не ожидала от него... подобной смелости.
   "Похоже, о нас забыли, но кто знает, надолго ли? Миарк станет нашим поручителем: в его жилах течёт королевская кровь, хоть он и старается заставить всех об этом позабыть - и, прежде всего, себя.
   Но... Вивиане ты бы не стал предлагать связать жизни таким тоном, возлюбленный мой".
   - Да. Я хочу.
   "Вы мой, милорд. Мой... и ничей больше".
   Какая я же всё-таки жалкая.
  
   - Вас приглашали на королевскую свадьбу, - обратилась Белая к гостям. - Я хозяйка своему слову.
   Она осторожно раскрыла уста Ларана, вложила в них золотистую жемчужину и запечатлела на губах мертвеца поцелуй.
   - Проснись, мой возлюбленный повелитель. Твоя земля и я устали ждать Короля.
   В тот же миг линии рисунка на полу вспыхнули голубым огнём. Стало труднее дышать, в ушах противно зазвенело, тьма подступила к глазам. Пол задрожал, по стенам пошли трещины. Прекрасные розы в ледяном саду рассыпались в искрящуюся пыль.
   "Началось".
   Всё, что мне поручала Белая...
   Всё, что я делала в Сейорэ Ри, как мне казалось, по собственной воле...
   ...говорят, даже простой каменщик чувствует удовлетворение, когда смотрит на величественный храм, построенный отчасти и его руками.
   "Моя гордость оправдана: я богосотворительница. Право, это лучше, чем богоотступница. Родители будут довольны - их дочь всё-таки выбилась в люди".
   Голубое пламя, пляшущее на линиях огромного рисунка, стремительно распалялось и меняло свой цвет сначала на синий, а затем на фиолетовый. Из записей Ларана я знала: оно не обжигало не тело, а душу. Когда новый бог откроет глаза, с ним останутся лишь достойные.
   Всего одного язычка достаточно, чтобы убить меня. Или Миарка.
   Но, скорее всего, прежде чем очищающее пламя доберётся нас, рухнет потолок тронного зала. Мы найдём смерть под обломками, как и многие в Гирэ Нор и двух других эйанских городах в Сейорэ Ри.
   Словно прочитав мои мысли, королева наконец обратила на нас внимание.
   - Вы всё ещё здесь? - раздражёно бросила она. Резким брезгливым движением Белая сотворила мерцающую окно прямо у моих ног. - А ну брысь отсюда, негодные детишки! Настало взрослое время.
   "Портал", - догадалась я. - "Вот наше спасение!"
   Я ошибалась.
   - Защити Хелену, - сказал мой возлюбленный и передал "Несломленный" Миарку. Эйанец кивнул. Он был бледен и очень серьёзен.
   - Лионель, зачем? Я не понимаю...
   - Так надо.
   Я в растерянности наблюдала, как он вошёл в бушующее фиолетовое пламя. Страшный огонь не тронул его.
   Мне казалось, любимый передумает и вернётся, но Миарк положил мне руку на плечо и сказал:
   - Нам пора.
   - О чём ты? Разве не видишь - Лионель ещё не вернулся. Нужно немного подождать...
   - Он не вернётся, принцесса.
   Я застыла, не в силах принять слова друга.
   "Как у него язык повернулся? Мы же поклялись, что будем вместе всегда..."
   Нам миг пламя расступилось, и я увидела возлюбленного, а он - меня. Вокруг него собрались все те, кого королева безжалостно использовала для ритуала: Корианн, его маленькая сестра, Яринна, держащая на руках бесчувственное тело жениха. Они будто искали у Лионеля защиту в наступающем хаосе.
   Он посмотрел на меня и что-то сказал, но его слова потонули в рёве пламени и грохоте разрушающегося зала.
   - Лионель! - в отчаянии прокричала я, но Миарк схватил меня и насильно втолкнул в портал. Он поступил так из лучших побуждений, однако в тот миг я ненавидела его.
  
   Нас выбросило на поляну, окружённую высокими елями. Было тепло, приятно пахло хвоёй.
   - Зачем?! - закричала я на Миарка и ударила его кулаком в грудь. Эйанец что-то сказал в ответ, но я не поняла ни слова. Рождённый более пяти тысяч лет назад, он разговаривал на древнэйанском, языке, ныне считающемся мёртвым. Я изучала его, но мои знания оставляли желать много лучшего.
   Совсем рядом послышались голоса. Миарк бросил на меня последний, полный боли и сожаления взгляд, и скрылся в ельнике. "Несломленный" он унёс с собой.
   "Правильно", - с тупым безразличием подумала я. - "Клинок без его обладателя для меня бесполезен. Он был бы лишь причиной неутихающей боли".
   Вскоре из-за деревьев показались двое - бледный блондин и его тёмноволосый спутник, гордый обладатель очков в затейливой оправе.
   - А! Какие люди! - победно воскликнул брюнет, потирая руки. - Сама Хелена Ваэльская прибыла.
   Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить имена. Иеремия и Эдо, как они велели мне себя называть. Первая наша встреча состоялась в склепе моих благородных родичей-Леньеров, и тогда я понадеялась, что она станет последней.
   Печально, но насмешница судьба свела нас вновь.
   - Где... я?
   - В Оэрре, где же ещё, - сказал блондин. - Тебе не следовало использовать нестабильные формулы. Слишком опасно работать с пространством без должной подготовки.
   - Оставь её, Эдо. Если ей хватило самонадеянности самостоятельно открыть портал и удачи при этом выйти из него целой, оправится. Нужно скорее найти Шэйна: он будет рад узнать, что пропажа наконец объявилась.
   Алхимик помог мне подняться, и вместе с приятелем повёл к жрецу Жиюнны, живущему под личиной простого студиозуса. Впрочем, в тот момент меня можно было вести куда угодно. Мою душу словно разодрали на сотню клочков, а сшить не потрудились. Теперь каждый из обрывков кровоточил и болел по-своему.
   Срастутся ли они хоть когда-нибудь? Кто знает.
   Кто знает...
   "Он не захотел уйти со мной. И это был его выбор".
   Почему? Почему, любимый, ты оставил меня, хотя поклялся защищать?
   Может, если на моём месте была бы та женщина, Вивиана, ты поступил бы иначе?
  
   Шэйн стоял у раскрытого окна и наслаждался видом цветущего сада. В Оэрре стояло роскошное время года - вторая половина лета. Когда Иеремия почти втолкнул меня в комнату, жрец Жиюнны даже не обернулся. Прошло не меньше четверти часа, прежде чем он начал разговор - сама я не стремилась к общению.
   - Ты задержалась, Хелена.
   - Прости.
   Сколько прошло для него? Неделя, две? Для меня - чуть меньше года.
   Шэйн обернулся. На его красивом лице раздражение пробивалось сквозь маску безразличия.
   "Он так похож на старшего брата-полукровку, обречённого жить во тьме".
   - Я жду доклада.
   Некоторые вещи не меняются. Когда я была жрицей, когда я училась в Университете, даже когда попала в Сейорэ Ри - всегда кто-то стоял надо мной.
   "Готов ли ты узнать всю правду, наглый мальчишка?"
   Миарк утверждал, будто во мне есть нечто особенное. Он ошибался. Я просто умею сносно исполнять приказы. Хорошее качество... для служанки.
   Зря он называл меня принцессой.
  
   Я рассказала Шэйну всё - почти всё. Сколько же тёмного удовольствия принёс мне его постепенно растущий страх!
   Жрец Жиюнны велел мне молчать. Я согласилась, зная, что мне всё равно никто не поверит.
   Спустя пару часов после возвращения моя жизнь вошла в прежнее русло.
   Словно ничего и не было.
   Но это было.
  
   Эпилог
  
   Под высоким деревом на вершине крутого холма, покрытого мягкой нежно-зелёной травкой сидели я и мой печальный бог.
   - Знаешь, ты обманул меня. Разве может зиму сменить весна, когда солнце погасло?
   Бог улыбнулся и погладил меня по голове.
   - Ты и правда поверила, что тебя оставили на растерзание холоду и тьме?
   Откуда-то сверху прилетел маленький синий мотылёк сел мне на палец. Такой красивый, такой хрупкий...
   - Неужели?..
   - Он же пообещал, что всегда будет тебя защищать, - сказал бог. - Береги его. Такие люди не бросают слов на ветер.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"