- Вот как? Да ты даже больший нелюдь, чем я думала.
Я сразу же пожалела о жестоких словах, но дело было сделано.
- Верно, - безжизненно проговорил Тори. - В моих жилах течёт проклятая кровь. Было ошибкой надеяться... Прости за всё.
Он встал из-за стола и, не оглядываясь, вышёл из комнаты. Я хотела окликнуть его, но от стыда потеряла дар речи.
Предательство доверия - ненавистнейший людьми и светлым богом грех. Эвиана Флорени пала на самое дно.
На лекции полуэльф не появился. Я смотрела на пустое место рядом с собой и едва сдерживала рыдания.
"Я же не плохой человек. Почему же эти слова сорвались у меня с языка?"
- Прекратите вздыхать, Эвиана, - сделала мне замечание мастер Элизия, маленькая сухонькая старушка. - Если скучно, выйди.
Мои извинения прозвучали вяло и неубедительно.
На следующий день я не пошла в храм и провалялась в постели до вечера. Даже кот (так и оставшийся безымянным), и тот сбежал от меня. Несколько раз в дверь стучали, но у меня не было ни сил, ни желания подняться и открыть.
Противно ощущать себя ничтожеством.
Я предавалась самоненависти, тупо уставившись на стоящий напротив кровати стол. Книги, тетради, принадлежности для письма - всё пребывало в весёлом, почти художественном беспорядке. Порядок не любил меня, а я - его. Так сложилось с детства.
Среди бумаг лежало чёрное перо.
- Ворон чем-то похож на письменный стол.
То ли вслух, то ли про себя я произнесла фразу-загадку.
Мигнуло.
На стене висел гобелен со сценкой из жития девы Маргареты, мебель стояла на тех же местах, но за столом сидел человек в чёрной мантии и что-то писал. Закончив, он обернулся и посмотрел мне прямо в глаза.
- Перо. Ты подумала о нём. Это ответ, который меня устраивает.
Незнакомец не был красавцем: длинный крючковатый нос, острый подбородок, неухоженные тёмные волосы, нездорового оттенка кожа и совершенно безумный взгляд карих глаз.
- Ты видишь меня?
Я понимала - нас разделяло не меньше сотни лет (фасон мантии подсказал мне это), однако не могла не спросить. Слишком уж видение казалось... реальным.
Человек кивнул.
- На этот раз у нас мало времени. Запомни: не принимай второго дара, но не отказывайся от первого и третьего.
"На этот раз". Неужели нам суждено встретиться вновь?
- Кто ты?
- Больше, чем друг, - уклончиво ответил человек; я с неожиданной ясностью поняла, что ему не больше двадцати пяти и он не так мудр, как хочет казаться. - До встречи!
Яркая вспышка предварила моё возвращение в настоящее.
"Больше, чем друг?"
- Не узнать его будет сложно, - пробормотала я и отправилась в самое сокровенное место Высшей Школы - картинную галерею.
Людей со способностями к магии в Меронии не так уж и мало. Увы, не каждый из них способен стать могущественным чародеем. Печальная правда в том, что мои соотечественники-волшебники слабы, хоть и многочисленны. То ли земля, то наследие предков делает нас такими.
Лишь прошедшие ритуал Высвобождения получают шанс пробиться к вершине. Его проводят каждый год, но число участников строго ограничено. Выпускники первого курса Высшей Школы входят в число счастливчиков.
Три матово-золотистых экрана висели на стене небольшого помещения, отделанного панелями из полированного дерева и янтарём. Школа выпустила из своих стен слишком много магов, чтобы выставлять портреты всех в реальной галерее - подобной чести удостоились самые прославленные сыны и дочери Ордена. Лица прочих же хранил для вечности и потомков особый артефакт, единый в трёх лицах.
Три класса, три вида чародеев. "Мизерикордия", "гладиус", "клеймор".
Я назвала даты для поиска, обращаясь к крайнему левому экрану. Он засветился, подтвердив приём команды, и вскоре принялся поочерёдно показывать портреты людей в чёрных мантиях. Их было немного - до конца первого курса "доживало" не больше четырёх "мизерикордий" за раз. Этому правилу не изменяли никогда.
- Остановись!
Человек-из-моей-комнаты на портрете был года на три моложе, чем в видении. "Корвиан Чёрное Перо", так он значился в каталоге. Подлинное имя или нет - неизвестно. Учитывая специфику набора в "мизерикордию", он мог быть кем угодно по рождению, начиная от безродного бродяжки и кончая потомком впавшего в немилость знатного рода.
На просьбу показать подробные данные артефакт ответил отказом. У меня, видите ли, не хватало прав доступа.
"Далхрос! Треклятая секретность!"
Почему искажающую мою жизнь магию останавливают какие-то глупые запреты? Бедняга Корвиан давно умер. Его тайны уже никому кроме меня не интересны...
...или нет?
"Лучше оставить всё как есть. Я не в том положении, чтобы бросать вызов Ордену".
- Эвиана? Вот так сюрприз.
Иантэ. Мой тёмный ангел.
- Вы следили за мной?
- Мне пришлось. Человек, которого я бесконечно уважаю, просил не дать ни одному из вас наделать глупостей, - поморщившись, сказал сорнбэ. - За одним я уже не уследил.
"Тори". Утихшая, казалось бы, боль, вспыхнула с новой силой.
- Это я виновата. Мои слова заставили его уйти.
Ах, если бы я держала в узде свой поганый язык...
- Не знаю, что между вами произошло, - раздражённо проговорил Иантэ. - Виноваты оба. Неужели трудно понять - согласившись участвовать в испытании, вы отказались от личной свободы. И ты, и он, и даже я принадлежим Ордену, а через него - государству.
"Я знала, на что шла".
- Воля пса ограничена цепью. Кто-то должен вернуть Тори.
- Ты уловила мою мысль.
Легко сказать, но сложно сделать.
- Он у эльфов. Вряд ли они выдадут собрата.
- Верно, - с неожиданной лёгкостью согласился маг. - У них это не принято. Мальчишка должен вернуться по доброй воле.
Но как загладить нанесённое нежному полукровке оскорбление? Не просить же о встречи с ним гордых эльфов.
- Возьми, - Иантэ вложил мне в руку флакон из тёмного стекла. - Распорядись им мудро.
"Первый дар".
- Что это?
- Настой "травы иллюзий". Здесь немного, но хватит, чтобы ненадолго оказаться по ту сторону жизни.
Я отшатнулась от сорнбэ.
- Вы предлагаете мне яд?
- Да. Проблемы?
Иантэ был абсолютно спокоен, словно предлагал не отравиться, а отведать пирога. Часть его невозмутимости передалась и мне.
"Что же, первый дар мне велели принять".
- Спасибо.
- Не торопись меня благодарить, Эвиана.
- Почему? - только очень скромные люди на моей памяти отказывались выслушивать похвалу; Иантэ к ним явно не относился.
- Смерть - это всегда нелегко.
Иногда яд бывает лекарством, а лекарство - ядом. Всё зависит от дозы.
Так в умных книгах о медицине.
Кривясь от горечи, я осушила флакон до дна, и вскоре обнаружила себя стоящей на узком металлическом мосту, соединяющем высокие берега широкой реки. В её тёмных зловонных водах барахтались закованные в цепи люди. Они кричали и топили друг друга, но выбраться на сушу не могли.
- Любо ль тебе зрелище сиё? - спросил у меня страшный человек, неслышно подошедший сзади. Его кожа, волосы, глаза и рифлёный доспех - всё было чёрным. Лишь белки нарушали единообразие цвета.
"Он как огромный жук".
- Они страдают.
- За дела им воздаётся.
- Когда же прекратятся их мучения?
- Неведомо мне. Там лишь знают, - чёрный человек многозначительно вскинул палец верх, указывая на багровое небо.
- Ты демон. Верно?
- Страж я, - возразил незнакомец. - Не по чину мне заключать сделки со смертными.
"Простой трудяга? Логично. Не всем же обольщать готовых к соблазнению".
- Следуй за мной, - велел "страж". - Тебя желают видеть господа мои.
Оскверняет ли душу только лишь присутствие в преисподней? Хороший вопрос. От священников светлого бога я не слышала на него ответ, но, сказать по правде, вряд ли им когда-нибудь задавали. Истинно здоровый и телесно, и духовно человек остерегается даже задумываться о демонах.
Под затянутым белёсыми облаками небосводом одиноко возвышалась заснеженная скала. На её вершине стояло три "трона" - три жутких сидения из плоти вмёрзших в лёд грешников. Восседали на них чудовища, повелевающие чёрным стражем: золотые сросшиеся близнецы, двуликий красный гигант и беловолосая желтоглазая женщина и с пестрыми крыльями совы вместо рук.
- Здравствуй, Эвиана Флорени, - хором поприветствовали они меня.
"А вам захворать".
- Почему вы желали видеть меня?
- Не спеши, - ласково проговорили близнецы.
- Угостись, отдохни, - добавила женщина-сова, указывая на ломящийся от яств стол.
- Облачись, - закончил гигант, по знаку которого три уродливых карлика в шутовских нарядах вынесли плащ, отделанный чёрными перьями и костяную корону.
"Не принимай второго дара", - велел мне Корвиан.
- Я отказываюсь.
Демоны зашипели, завращали жутко глазами, оскалились. Не по нраву им пришёлся мой ответ.
- В кузню её! - прогнусил красный гигант.
- В кузню! В кузню! - с улюлюканьем поддакнули ему "товарищи".
Подскочили низкорослые патлатые воины в шипастых доспехах, подхватили меня под руки и потащили прочь со "светлых очей владык". Но я не сомневалась, что сделала правильный выбор.
В кузне - большой, пышущей не искусственным, сотворённым людьми жаром, а природным жаром - рослый полуобнажённый мужчина бил молотом по раскалённой заготовке клинка. Не сразу я узнала в нём мастера Горенталя, оружейника, выманившего у меня все деньги.
- А, волшебница, - со злой радостью обратился он ко мне. - Тоже за долги расплачиваться пришла?
- В каком-то смысле, - пробормотала я.
- Поставь ей клеймо! - пролаял самый крупный из лохматых воинов. Его "братья" поддержали вожака гвалтом.
Мужчина нахмурился.
- Она живая. Я не клеймю до смерти.
- Ты осмеливаешься перечить приказам повелителей, Горенталь Задолжавший?
Оружейник расхохотался.
- Больно смелые шавки в преисподней развелись. Вызов решил мне бросить? Давай, нападай! Сам знаешь, каков я в гневе!
Он замахнулся молотом, и низкорослые солдаты визжа попятились.
- Прочь! - громоподобно прокричал Горенталь. - Чтобы и духу я вашего не чуял!
Бросив меня, карлики бежали.
- Ну и влипла же ты в историю, волшебница, - хмыкнул мастер-оружейник. - И как тебя только угораздило?
- Благодарю за спасение, но я не намерена обсуждать свои ошибки.
- Понимаю, - кивнул Горенталь. - Мне тоже неохота пускаться в откровенность. Ищешь кого?
Я быстро огляделась. Вокруг кузницы простиралась снежная пустыня.
"Смогу ли я отыскать Тори? И вообще, здесь ли он?"
- Где найти человека, настолько одинокого и несчастного, что у него больше нет сил плакать?
Мой спаситель махнул в сторону севера.
- Иди прямо. Не перепутаешь.
- Спасибо.
- Может, меч возьмёшь? - неожиданно предложил мастер. - Всякое по дороге может произойти.
Я взглянула на кучу сваленных в углу иссиня-чёрных клинков.
Может ли дитя светлого бога взять в руки оружие демонов?
Кровь, стекающая с идеально острого лезвия. Катящаяся по полированному полу отрубленная беловолосая голова...
"Нет Я не приму третий дар".
- Боюсь, мне не совладать с таким клинком.
- И то верно, - согласился Горенталь. - Не каждому удаётся их подчинить.
Вот беда - я не могу совладать с гневом. Для владельца меча демонов это недопустимо.
- Иди, волшебница, ищи своего приятеля. Главное - ничего не бойся, - напутствовал меня оружейник. - Это место не терпит страха.
Три дара мне предназначались. Один я приняла, от двух отказалась. Не совсем так просил меня поступить Корвиан, но разве человек не хозяин своей жизни?
Землю под моими ногами испещряли глубокие норы с отвесными стенами, закрытые плотно пригнанными толстыми пластинами из прозрачного льда. На дне колодцев сидели люди - по одному в каждой. Из-за неподвижности они казались мертвецами, но телесной смерти в преисподней не существовало.
Отчаявшиеся. Среди них я искала Тори.
По печальной равнине гуляло несколько смерчей высотой в человеческий рост. Ближайший ко мне обернулся суровым воином в рогатом шлеме и отделанном мехом плаще.
- Кто ты? - спросил он гулким голосом. - И зачем пришла на пустошь Падших?
"Отчаяние - грех, наказание за который несёшь при жизни. Подтолкнувший к нему грешен вдвойне".
- Я хочу спасти друга. Ты помешаешь мне?
На мгновение я пожалела, что отказалась от клинка, хоть и не умела обращаться с оружием. Гордые и наглые слова разбиваются о лезвие меча... или топора, как у стража этого места.
- Я позволю тебе увидеть его, но дам лишь одну попытку освободить. Не сможешь - останешься здесь.
- Как узница?
- Как стражница, - воин не шутил - его суровость противоречила самой идее шутки; я сглотнула. - Согласна?
Резкий кивок скрепил соглашение.
"Платить по долгам не так-то легко".
Страж превратился в вихрь, подхватил, закружил меня... Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела Тори. Обхватив колени, бедняга, белый как мел, сидел на дне колодца с гладкими перламутровыми стенами. Его длинные золотистые волосы и чудесные эльфийские зелёные, "звёздные" глаза потускнели. Бесформенное серое одеяние завершало образ тяжелобольного.
- Тори... - тихо позвала я, но полукровка будто не слышал и не видел меня.
Я испугалась, что не смогу растопить сковавший его лёд. Бледный свет проникал в узилище сквозь прозрачную "крышу", но душа моего друга - моего преданного друга - пребывала во мраке. Я села рядом с ним и попыталась взять за руку, но его пальцы были крепко сцеплены в замок. Что хрупкая девушка - и силач не смог бы их разжать!
- Тори, очнись! - взмолила я.
Тщетно. Мои чувства были искренними, но они не достигали несчастного.
"Может мне и правда предназначено стать стражем этой печальной равнины?"
Нет. Нельзя сдаваться.
Но что остаётся девушке, когда слова и жесты бессильны?
Только...
Капля за каплей горячие слёзы падали на прохладную кожу Тори.
- Прости... Пожалуйста...
Спустя вечность я услышала тихое:
- Спасибо.
В тот же миг преисподняя исторгла меня.
- Эвиана!
Сильные руки сжимали мои плечи, и сжимали сильно. Белые волосы, встревоженный взгляд синих глаз...
Выломанная дверь.
"Вот уж не думала, что он так беспокоился обо мне".
- Лейан? Почему ты здесь?
- Ты чуть не умерла, - сдержанно проговорил северянин. - Даже в запретных удовольствиях нужно соблюдать меру. Запомни это, если в следующий раз...
- Следующего раза не будет, - довольно грубо оборвала я "лектора". - И всё не так, как тебе кажется.
- Не так, говоришь? - Лейан сунул мне под нос пустой флакон из тёмного стекла. - А это тогда что?
Его лицо пылало праведным гневом.
"Траву иллюзий", настой которой я выпила, используют для ухода от проблем в мир грёз. Пристрастившиеся к ней постепенно теряли волю к жизни. Рано или поздно наступало утро, когда они не открывают глаза, потому что не хотят возвращаться в реальность из фантазий. Разбудить их удаётся очень редко.
Я понимала, как ситуация выглядела глазами Лейана, но объяснить, зачем приняла "сладкий яд разума", ему не могла.
Моё сошествие в преисподнюю сильно напоминало вызванное снадобьем видение, однако я чувствовало - оно было не обманом, а реальностью.
"Пуститься в оправдания или оставить всё как есть?"
Молодая женщина, рыдающая над письмом.
Белоголовый мужчина, стоящий в цепях перед королевой-чародейкой. Его полный ненависти взгляд разбивался о доспех её величия.
- Извини. Я чувствовала себя виноватой из-за ухода Тори. Мы немного повздорили...
Я смущённо улыбнулась.
- Утешение в грёзах ищут только слабые люди, - строго сказала Лейан. - Я не считал тебя такой.
Меня захлестнула обида. В который раз у пилюли спасительной лжи оказался горький привкус. Ах, если бы я могла открыть правду!
"Ага. Тогда мы бы точно не смогли смотреть друг другу в глаза".
Пришлось оставить дорогого супруга при его фантазиях.
В расстроенных чувствах я легла спать. Ни одно сновидение не посетило меня.
Утром в Высшую Школу вернулся Тори.
Полуэльф был, как и всегда, мил и приветлив со всеми. Желающим (такие нашлись) он рассказывал о неожиданном визите дальних родственников, который он никак - совсем никак - не мог проигнорировать. Ему охотно верили.
Настоящую причину его отсутствия знали только мы двое.
Мастер Тайриан, не объявившийся на прошлой неделе, расправился с делами и явился на занятие. Он оказался молод, высок и не принадлежащим ни к знати "старой", ни к "новой", что изрядно меня удивило. Кому же надо было перейти дорогу в Ордене, чтобы окончить Школу, заслужить право преподавать и при этом остаться без титула?
Без мантии и отличительных признаков дворянина мастер походил не на мага, а на воина-наёмника. Вернее, на несущего траур по товарищу наёмника, судя по узорам на его обнажённых руках.
"Он ездил на похороны".
Заветы светлого бога предписывали во что бы то ни стала отдавать последнюю дань мёртвым. Тайрин был хорошим другом. Или сыном. Или братом.
Преимущество мага в бою с обычным человеком заключается не в физической силе или скорости реакции, но в особых способностях, атакующих и защитных. Они не одинаковы для всех обладающих даром. Кто-то разит врага огненным мечом, а кто-то - подчиняет противника взглядом.
Гражданских "боевой магии" не обучают. Это возбраняется одним из первых указов Кортарина, родоначальника нынешней династии Меронии.
Студенты Высшей Школы, естественно, под запрет не попадают. Проблема в том, что у большинства не прошедших ритуал Высвобождения волшебников с даром странные отношения: ты чувствуешь магию и в тоже время - нет. Где уж там ставить воздушные щиты и лихо швыряться молниями!
"Я и свечу зажечь не могу".
- Страх - отрава. Он убивает разум, - проговорил мастер Тайриан. - Но в малых дозах бывает полезен даже яд.
- Он становится лекарством? - радостно спросила Алия. - Верно?
От её отчаянного желания выслужиться меня коробило.
- Да, - кивнул учитель. - Начальный уровень боевого волшебства примитивен и заложен в вас на уровне инстинктов. Кому доводилось оказываться на волосок от смерти?
Несколько человек подняли руки. Среди них были Лейан и... Верания, "гладиус".
- Происходило ли что-нибудь необычное?
"Везунчики" замешкались. Никому не хотелось делиться неприятными воспоминаниями.
"Вряд ли..."
- У напавшего на меня вскипела кровь. Иными словами, он сварился заживо.
Голос девушки-"гладиуса" поражал спокойствием. Она будто не в убийстве признавалась, а говорила о каких-то совершенно обыденных вещах - например, отвечала на ни к чему не обязывающий придворный комплимент.
"Ещё во время сеанса я приметила... её странность".
- Хороший пример, - сказал Тайриан. - Обычно в первый раз боевое волшебство проявляется слабо, но тебе повезло.
- Можно и так сказать, - безмятежно произнесла Верания. - После смерти главаря разбойники разбежались. Только пятки сверкали!
Она рассмеялась.
У меня в голове не укладывалось, как дворянка могла наткнуться на лихоимцев. Знатных девушек в путешествиях сопровождает охрана - достаточная, чтобы с ней не рисковали связываться разумные грабители. Дураки же на большой дороге долго не живут.
- Высокое волшебство управляется мыслью, - проговорил мастер. - За последние дни вам не раз и не два говорили об этом. Однако низшая боевая магия иной природы. Она должна стоять над разумом, ибо реакция тела опережает сознание.
- И как вы собираетесь этого добиться? - нахмурившись, спросила принцесса. Ни для кого не являлось секретом её восхищение теорией магии. Подход же боевого мага противоречил лекциям в уютных аудиториях.
- Страхом, - спокойно ответил Тайриан. - Ведь только он убивает разум.
Слава светлому богу, начало "пугания" мастер решил отложить до следующей недели. Он попросил пройти медицинское обследование тех, кто сомневался в крепости нервов и сердца. Ордену требовались здоровые солдаты больше, нежели возможно неодолимые в ближнем бою.
Но прежде чем первый курс Высшей Школы разбрёлся по своим делам, кое-что произошло. Тори обнял меня.
При всех.
- Ты вырвала меня из тьмы, светлый ангел, - с благодарной нежностью прошептал он. - Я никогда не забуду твоей доброты.
На нас бросали разные взгляды: возмущённые, любопытные, презрительные. Но мне было всё равно.
"Как хорошо, что отношения между мужчиной и женщиной не всегда сводятся к страсти. Иногда мы можем просто дружить".