А пока он прохлаждался, я решила занять Лейана светской беседой. В конце концов, не зря же папенька тратился на учителей.
- Как тебе "Белое пламя" Новендиса?
Молчание.
- Мне он тоже никогда особо не нравился. Люблю, знаешь ли, более вычурный стиль.
- Не сомневаюсь.
Мне не понравился тон северянина.
"Показалось, или он... осуждает меня?!"
- По-твоему, в любви к богатой образности есть что-то плохое?
- Мне не нравятся излишества, - чётко произнёс Лейан, глядя мне прямо в глаза. - Любые излишества.
"Не показалось".
- Да чему вас только на дополнительных занятиях учат? Пресыщенность - основа нашей культуры. Теряющий сознание от голода работник бесполезен. Истощённый ум многого не породит. Это аксиомы.
- Чревоугодие уже вычеркнули из смертных грехов?
Я почувствовала себя уязвлённой. В сознании низших классов излишество тесно связано с дворянами, и Лейан, как один из нас (пусть и лишённый королевской благосклонности), не мог этого не знать. Возможно, он ещё не догадывался, кто я именно, однако наверняка понимал, что высшему свету некая Эвиана не совсем чужая.
Но надо отдать муженьку должное - последнее слово на этот раз осталось за ним.
- Тебе не обязательно сидеть с ним.
- Когда ты и Тори попали в лазарет, я так и думала. Ничем хорошим это не закончилось.
В прошлый раз на помощь пришлось звать эльфов.
"Даже Гальран не заслуживает проклятья. По крайней мере, пока".
- Есть люди, которым омерзительно само моё существование, - с каменным лицом сказал Лейан. - У него таких нет.
- Вот как? Ненавистью теперь гордятся?
- Отвращением, - невозмутимо поправил северянин. - И я не горжусь им, а принимаю, потому что на него есть причины. То, что знают обо мне те люди, и их природа не позволяют им испытывать ко мне ничего кроме презрения. Нужно время, чтобы развеять их предубеждения.
"Какие странные речи".
- От нового приятеля нахватался?
- Как ловко ты перевела разговор с меня на Андиана.
Я хмыкнула.
- Он ведь тебя не только фехтованию учит?
"Не рано ли ты обзавёлся духовным наставником, синеглазый красавчик?"
- Ты знала, что Андиан поступил в Школу как "мизерикордия", но уже после ритуала Высвобождения его перевели в "клеймору". Теперь он один из них.
"О, надо не забыть разузнать эту историю. Хотя... неужели сорнбэ был его одногруппником? Что же за отношения их связывают?"
- Вот уж не думала, что тебя привлекает карьерный рост.
- Неважно, что мне нравится или не нравится. Благополучие моей семьи зависит от того, преуспею я или нет. Они...
Он осёкся, будто поняв, что сболтнул лишнего малознакомой девице.
"С чего он вообще приобнажил передо мной душу?"
- Ха. Ха. Ха.
Гальран был как всегда едок. Впрочем, я бы немного разочаровалась, поступи он иначе.
- Ты давно очнулся?
- Не так давно, как хотелось, - скривился смуглец. - Я бредил?
Я и Лейан покачали головами. Наш "товарищ" глубо вздохнул.
- Отлично.
Его спокойствию позавидовали бы морские глубины.
- Ты не хочешь узнать, отчего грохнулся в обморок?
- Я не, как изящно выразилась, Эвиана, "грохнулся в обморок". Меня поглотил океан грёз. Пожрал пламень страсти. Раздробил валун удовольствия. Иначе говоря, мой мозг боролся с галлюциногенной отравой. Но, хвала светлому богу, сейчас у меня в мыслях вновь ясность и порядок.
Мне стала понятна реакция мастера Райно. Он почти сразу понял причину потери сознания Гальрана и лишь из деликатности не стал её озвучивать.
- Выходит, Алия приготовила дурман? Далеко девушка пойдёт.
- Дорогая Эвиана, не суди всех по себе, - процедил смуглец, яростно дырявя меня взглядом. - Если на то пошло, из рук Алии я принял бы даже смертельный яд. Она сошедший во плоти на нашу грешную землю ангел и не ведает зла. Я пострадал лишь из-за печальных стечений обстоятельств.
Я не стала препираться с ним. Любовь слепа, глуха и глупа.
Поскольку Гальран был уже в состоянии сам о себе позаботиться, мы собрались уйти из лазарета, однако когда Лейан помогал смуглецу подняться с постели, дверь отворилась и порог перешагнула смуглая девушка в длинном лазоревом платье. Её золотые серьги-колокольчики мелодично позванивали при каждом движении.
- Я Санриа, - смущенно проговорила она, склоняя в вежливом поклоне голову. - Меня пристал мастер Убертин.
"Динь-динь".
- Оставьте нас, - сказал вмиг помрачневший Гальран. - Это дела моего народа.
Как и мой высокомерный одногруппник, мастер Убертин принадлежал к потомкам исконных жителей земель Тельсиронской империи. В Меронии, да и других странах, их совсем немного.
Должно быть, они дорожат даже самым непутёвым членом общины.
- Пойдём, Эвиана, - произнёс Лейан, беря меня за руку. - Не будем им мешать.
Он не боялся, нет. Просто... кто разберёт, что на уме у смуглых людей? Они же все чудные, просто одни ловко скрывают придурь, а другие не утруждают себя маскировкой.
Вскоре мы узнали, что "открытие" любимицы нашего дорогого наставника Алмора аккуратно замяли. Больше на эксперименты она не решалась (во всяком случае, на виду у всех).
О чём Санриа говорила с Гальраном, нам тоже не открыли, однако на следующий день смуглец явился на занятия весь какой-то задумчивый и помятый. На все расспросы он лишь вяло огрызался.
Несколько дней прошли тихо и мирно.
А затем случился Турнир.
Будучи истинным порождением Ордена, Высшая Школа ценила традиции. Одной из них являлось избиение друг друга первогодками на глазах у зрителей. Поскольку до прохождения ритуала Высвобождения дар у почти всех студентов скажем так, не блещет, в турнирных поединках (проводящихся по столь строгим и странным правилам, что кажутся нездоровыми ритуалами) полагаются только на физическую силу, ловкость и выносливость.
Ну и на мастерство фехтовальщика.
Получив приглашение на открытие турнира, я вытащила из-под кровати клинок, некогда купленный у таинственного оружейника Горенталя, долго его изучала при свете алхимической лампы. Лезвие было тщательно отполировано; на светлом дереве виднелись следы тщательно вычищенных бурых пятен.
"Кровь?"
Но кого можно убить деревянным мечом?
- Зря ты отказалась от третьего дара, - раздалось у меня за спиной. Мне не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто почтил меня обращением: голос крючконосого гостя из прошлого трудно было не узнать. - У этого клинка характер скверней во сто крат.
- Мне не понравился даритель.
- Однажды ты пожалеешь о своей привередливости.
- "Однажды" может никогда и не наступить.
Корвиан рассмеялся. Его смех отдалённо напоминал карканье простуженного ворона.
- Ты так самонадеянна! Совсем как я когда-то... буду.
- Сочту за комплимент.
В прошлый раз человек-из-прошлого явился дать мне советы - часть из них и правда пригодилась. Но сейчас меня нечего не беспокоило...
Нет.
Жестокие правила Турнира...
Слова Лейана о том, что есть люди, которым противно одно его существование...
"Неужто я... боюсь за его жизнь?"
Но если я беспокоюсь о северянине, почему бы не спросить мертвеца? Из могилы он никому не проболтается о моей слабости.
- Я должна кое-что узнать. Вы честно ответите мне?
И вновь - хриплый смех.
- Мы связаны так тесно, Эвиана, что я не могу тебе лгать. Когда-нибудь ты смиришься с этим.
Я развернулась, чтобы видеть глаза собеседника. Они были очень тёмные и очень неглупые, а главное - в них не таилось и следа лжи.
На мгновение я забыла о Лейане.
- Корвиан, за что вам дали имя Чёрное Крыло?
- Два гордых крыла цвета ночи носят меня во мраке... после битвы на Алой Равнине останется лишь одно. Людям не привыкать давать прозвища за недостатки. Ещё вопрос, Эвиана?
Он уже второй раз говорил о себе в будущем времени, словно обладал неким сокровенным знанием о грядущем.
"Тяжело наверно смотреть на свою жизнь со стороны и не иметь силы что-либо изменить".
- Завтра вечером открытие Турнира. Как мне защитить человека, по дурости втянувшего себя в это жертвоприношение нелепым традициям?
- Есть два пути, - хмыкнул Корвиан. - Первый - соблазнить героя и не выпускать его из постели во время состязаний, а второй тебе не понравится.
Могу ли я совратить беловолосого северянина? Это даже не будет считаться распутством, ведь мы уже женаты.
"Далхрос! Я же не такая".
- Не хочу играть чужими чувствами.
- Моё дело показать возможность выбора, - пожал плечами гость-из-прошлого. - Делаешь его ты.
"Верно".
- Так что я могу...
- Если не хочешь действовать лаской, останови его силой, - оборвал меня Корвиан. - Проигравший выбывает из турнира. Меч у тебя уже есть, дело только за маскировкой. Что-нибудь старое, что-нибудь новое, что-нибудь одолженное... Если будет настроение, добавь голубой.
Я прикусила губу от негодования. За кого он меня принимает, интересно? Даже если удастся остаться неузнанной (иначе Лейан меня не простит даже за попытку вмешаться), слабой девушке не одолеть мужчину.
Говорят, некоторые клинки думают за хозяев. Это могло бы стать выходом... но моя изящная игрушка способна научить лишь как красиво висеть на стене.
Ни данных, ни меча. Только огромное желание.
Великолепно!
- Издеваешься? Кто же выходит с деревом против металла? Меня засмеют раньше, чем начнётся бой, и после первого же обмена ударами освистают повторно.
- Не торопись списывать свой клинок в хлам: давным-давно им пронзили сердце одного принца, - невозмутимо проговорил Корвиан. - С тех пор он стал горд и обидчив. Дерзай, Эвиана!
Мигнуло, и недопризрак исчез.
Магия - это использование изъянов законов мироздания. В некотором смысле все волшебники - обманщики, но в отличие от "честных" жуликов, на нас не изливается народное презрение. Напротив, многие искренне восхищаются и гордятся нами и той ролью в защите Меронии, которую мы играем.
Забавно. Странно. Жизненно.
Правила Турнира, несмотря на всю свою абсурдность, прошли испытание временем. Я была бы никчёмной волшебницей, если бы не попыталась найти в них лазейку.
Увы, в одиночку против системы идут только гении, дураки и храбрецы.
- Эвиана, ты такая Эвиана. Хочешь всего и сразу. Уважаю, - сказал Иантэ, выслушав мою речь - о, я не поскупилась на пылкие слова и железные доводы.
- Я могу рассчитывать на помощь?
Найти сорнбэ было не просто, а очень просто. В те вечера, когда Андиан и Лейан тренировались, "мизерикордия" сидел на дереве и наблюдал за ними. Пару раз - вопреки данному себе слову - я присоединялась к нему.
Накануне открытия Турнира наставник давал ученику последние наставления. Со стороны казалось, будто они кружатся в замысловатом танце.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал, Эвиана? Помощь бывает разного рода.
Я задумалась. Действительно, что мне требовалось конкретно?
Турнир по сути спектакль, даваемый одними скучающими студентами для других. Опасный спектакль, правда, - с настоящим оружием, ранами и десятком смертей в прошлом.
Разыгрывается каждый год с небольшими вариациями один и тот же сюжет: ко двору Императора по некой причине съезжаются со всех уголков страны лорды. Рыцари из их свит сражаются за право своих покровителей преподнести дар верховному владыке. Церемонией вручения Турнир и завершается.
Кроме Императора, лордов и рыцарей есть ещё зрители и несколько особых ролей вроде Герольда или Святого Юдора. Все персонажи, даже второстепенные, тщательно прописаны. Их количество исчисляется сотнями, но ролей в "представлении" гораздо меньше. Желающее отыграть на Турнире лорда, рыцаря или же простого наблюдателя заранее выбирают героя, тщательно изучают связанные с ним правила, которые строго запрещено нарушать.
Небольшие вольности допускаются только во внешности.
"Своё видение". Так это называют.
Иантэ тихонько рассмеялся.
"Мои проблемы его только забавляют. Овьен!"
- В этом году мне предложили стать лордом. Я колебался между властителем крепости Одинокое Сердце и Князем-в-Изумрудном-Венце, но теперь, когда ты обратилась ко мне с такой пламенной речью... - сорнбэ сделал драматическую паузу (видно, уже начинал готовиться к отыгрышу роли), - Мне придётся поменять планы и стать Принцем с Западных Болот.
- Принцем откуда?
Конечно, я не была столь самонадеянна, чтобы утверждать, будто знаю наизусть весь список турнирных персонажей (просмотрела только начало), но принцы там вряд ли числились. Титул указывал на связь с Императором, однако почему о подобной важной птице не упомянуто на первых страницах?
Моё смущение не осталось незамеченным.
- Я чувствую недоумение в твоём голосе, Эвиана. Читала лишь новую редакцию, да?
- А есть и другая?
Иантэ вздохнул (вновь театрально).
- Есть. Но старую никто не отменял. Принца с Западных Болот, также известного как Бледного Волшебника, внёс в список член королевской семьи сто пятьдесят лет назад. Он же его и отыгрывал, и это был единственный раз, когда этот герой участвовал в Турнире. Не слишком симпатичный персонаж, если честно. Болезненно-гордый, язвительный, коварный... Мне придётся ради тебя им стать.
- Зачем?
- В его свите есть подходящий рыцарь, - с таинственной улыбкой произнёс Иантэ. - По правде говоря, он единственный, кто присягнул Принцу. Некий мрачный тип в чёрной маске (под ней тебя никто не узнает), перьями ворона в шляпе и деревянным мечом. Думаю, с него пора стряхнуть пыль.
"Деревянный меч".
Я даже не удивилась.
Хотя следовало бы.
- У меня нет роскоши выбора. Вы предоставите... необходимые данные?
- Ты найдёшь послание с подробными инструкциями на столе, когда вернёшься в свою келью надеяться, строить планы и скрываться от суровой реальности в мире девичьих грёз.
Я низко поклонилась: меня только что приняли на службу, а рыцарю должно выражать почтение и благодарность господину.
"Из волшебниц в актёрки. Далеко пойдёшь, Эвиана".
Сорнбэ не обманул.
Прямо с порога своей спальни-кабинета я бросилась к письменному столу и обнаружила на нём благоухающий лавандой лиловый конверт. Внутри находился сложенный вчетверо лист тонкой шелковистой бумаги, сплошь исписанный мелким неровным почерком. Я рухнула на ковать и с "энтузиазмом" приступила к чтению.
Моего героя звали оригинально: Киона-Одно-Слово. Столь странному имени персонаж был обязан правилу, разрешающему ему раскрывать рот единственный раз за бой.
"Уж не сам ли светлый бог даёт мне знак: не болтай лишнего, Эви?"
Говорят, немногословность - признак настоящего бойца, а похвальба - неумехи. Но игра в загадочного молчуна вряд ли наделяла меня фехтованию. Она была лишь деталью образа - такой же насквозь фальшивой, как и сам герой - да и весь Турнир по большому счёту.
Что толку изображать мастера-молчуна, если внутри я останусь всё той же Эвианой Флорени?
Шляпа с высокой тульей и вороньим пером, иссиня-чёрный парик с длинными романтическими локонами, маска, плащ до пят... Из оружия - деревянный меч (любой формы).
"Ха. Ха. Ха", - как сказал бы Гальран.
Впрочем, нелепость клинка скрашивало редкое для турнира разрешение на использование магии. Эдакая сладкая оболочка горького лекарства.
Увы, природный дар большинства прирождённых (не хочу даже в мыслях ставить себя в один ряд с чёрным колдунами) волшебников государств-наследников Тельсиронской империи невелик. Конечно, каким бы крошечным не был талант, он всё равно неизмеримо больше ничего.
В детстве у меня долго не проявлялся талант, но в двенадцатый день рождения всё изменилось: я увидела дееру. Она походила на небольшую белку с большими лиловыми глазами - глупого озорного зверька, только и ищущую, где бы раздобыть, а потом припрятать орехи. Чем больше я на неё смотрела, тем шире расплывалась моя улыбка.
Творить неподвластное другим... Каждый в глубине души мечтает о подобном!
Моя радость увяла, лишь когда обнаружилось, что мой дар очень и очень невелик. Пришлось смириться.
"Разрешено обращение к личным талантам", - перечитала я. Под "личными талантами" в Высшей Школе, да и вообще в Ордене подразумевали то, что отличало одного мага от другого. Наиболее ярким проявление этих особенностей являлось "боевое волшебство" - то, которому пока безуспешно пытался обучить меня мастер Тайриан.
Я подозревала, что мои видения как-то связаны с "личными талантами". Предупреждения, так сказать. Одни видят сны про саламандр и драконов и повелевают огнём, другие часами готовы наблюдать за проплывающими по небу облаками и спустя какое-то время обнаруживают в себе способность заставить любого поверить в сколь угодно причудливые фантазии. Тело реагирует на магию, а когда вокруг сплошная магия, реакция идёт стремительно. Волшебники отличаются от обычных людей. С этим ничего не поделать.
"Личные таланты". Ну, в чём же ты уникальна, Эвиана?
Я крепко - очень крепко - задумалась.
Магия сильная карта в Турнире.
"Разрешено обращение к личным талантам". Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Эви-Эви, где здесь кроется подвох? - пробормотала я, пробегая глазами остаток письма. У лордов в этой игре огромная власть и не меньшая ответственность: один из них просто не мог вложить мне в руки "серебряный клинок".
С другой стороны, Иантэ скорее всего не открыл мне всего. У меня не было ни времени, ни возможности искать старую редакцию правил Турнира, и полагаться я могла лишь на то, что мне соизволили открыть. Если на персонажа накладывались дополнительные ограничения, в письме сорнбэ о них умолчал.
То есть, он знал, что я им удовлетворяю.
Магия - разрешённый светлым богом обман. Чтобы сохранить честность поединка, против вооружённого лишь клинком её нужно использовать очень осторожно. Но Иантэ знает - я не из тех, кто с лёгкостью удерживает себя в рамках.
"Если только он не считает, что я... слишком слабая?!"
От обиды у меня слёзы подступила к глазам. Невыносимо ощущать себя бездарностью в чужих глазах, особенно в глазах своего сорнбэ, увлечённость которого однокурсником-"клейморой" Андианом носила явно не невинный характер. Я считала себя современной девушкой с широкими взглядами, однако не могла отбросить до конца воспитание. В семье Флорени одобряли только традиционные отношения.
"Я докажу тебе, самодовольный далхросианец!"
В Высшей Школе студентов учили многому, но из всех "премудростей" мне на ум пришёл только совет леди Катрин, нашего мастера медитации: "Хотите стать сильнее - загляните сначала внутрь себя".
Я вытащила из-под кровати деревянный клинок, положила его на колени (меч и воин едины) и, закрыв глаза, попыталась унять переполнявшую меня злость.
Над бескрайней розово-перламутровой равниной медленно гаснет златоалый шар солнца.
Я остаюсь наедине с опустившейся тьмой.
Вспыхивают звёзды: сначала поодиночке, затем группами. Вскоре на небо стало невозможно смотреть - таким ярким оно стало.
А затем я снова оказалась в темноте.
Но одна ли?
- Эвиана...
Смутно знакомый голос позвал меня по имени. Приятный молодой мужской голос.
Нужно было ответить.
- Кто ты?
- Прости, что не представился в первый раз: я Сарьлиан.
Внезапно я обнаружила, что сижу в увитой цветами беседе, стоящей на островке в океане тьмы, а напротив меня сидит красивый смуглый юноша с чёрно-белыми волосами.
- В прошлый раз ты назвался Властителем, - хмыкнула я. - Что-то изменилось?
Сарьлиан смущённо - и очень мило - улыбнулся.
- Я давно ни с кем не разговаривал и мог показаться хвастливым. Конечно, мой титул гораздо ниже... Можешь звать меня Принцем-Правителем.
"Угусь, как же".
Сарьлиан взмахнул рукой, и нас окружил рой светлячков. Щёлкнул пальцами - на небосводе засияла жёлтая луна. Кое-какая власть в этом месте у "Принца" действительно была.
Но вот только я хотела стать сильнее через изучение себя, а не навещать неизвестно кого. Подсознание или что иное (а может кто?) сыграло со мной дурную шутку.
Впрочем, попытаться стоило.
- Что ты знаешь о личных талантах?
Мой неожиданный вопрос не поставил в тупик "аристократа" с чёрно-белыми волосами.
- Хочешь больше узнать о своих?
"Что там говорят о любителях отвечать вопросом на вопрос?"
- Я волшебница. Мне важно знать о себе всё.
Сарьлиан хлопнул в ладоши и рассмеялся.
- Я совсем отстал от жизни. Теперь прекрасные дамы сами хотят защищать благородных рыцарей. Он красив, умён и отважен - верно, Эви? Ты не из тех женщин, что рыдают о демонах.
Забранные витражами стрельчатые окна. Люди с суровыми лицами смотрят на девушку, вдохновенно произносящую речь. Она выступает сразу в трёх ролях: обвинителя, защитника и судьи.
Решается судьба беловолосого мужчины.
Я мотнула головой, чтобы прогнать видение и сказала:
- Разве плохо беречь других от ошибок?
- Нет, - согласился "Принц". - Но защищая его, не подставляешь ли ты под удар себя?
"Жертвенность. Привилегия святых и очарованных дур".
На меня нахлынуло раздражение: почему меня все так и стремятся поучить жизни? Сама как-нибудь разберусь.
- Так тебе есть что предложить?
Сарьлиан кивнул. Печаль в его изумрудно-зелёных глазах не предвещала ничего хорошего, но я отмела все страхи и сомнения.
"Постоянно ощущать свою слабость так... постыдно".
- Отлично! Действуй.
Юноша вздохнул.
- Эвиана, всё не так просто...
- А я готова к трудностям.
И я, и он знали: отговаривать меня бесполезно.
Сарьлиан провёл рукой по моим волосам, прошептал: "Прости" и нежно поцеловал в лоб. В тот же миг в глазах у меня потемнело, сердце ёкнуло, а затем...
...я увидела себя со стороны.
В одной легенде говорилось: одна девушка слишком часто вертелась перед зеркалом, и однажды её затянуло на ту сторону. В детстве меня настолько впечатлила эта история, что навсегда отвратила от самолюбования - как и хотели родители, подсовывая мне книжку. С тех пор я редко видела своё отражение - тем страннее было наблюдать себя извне.
Худенькая светловолосая девушка в чёрной мантии с серебряной застёжкой под горлом. Кожа бледная, лицо не ослепительно красивое, но симпатичное.
Я с интересом наблюдала, как моё тело отложило в сторону деревянный меч, встало и направилось в алхимическую лабораторию: ещё далеко не позднее (хоть и глубоко вечернее) время позволяло воспользоваться правом студентов на проведение изысканий, так что меня пропустили без вопросов.
Тело резало, смешивало, подогревало - в общем, совершало те же манипуляции, что и я на занятиях мастера Райно... Хотя, зачем лгать? У него выходило гораздо сноровистей.
За работой оно тихонько напевало: что-то о запертой супругом в высокой башне леди. Незатейливую песенку переполняла её тоска по возлюбленному и детям, которых отобрал жестокий муж. Она боялась больше с ними никогда не увидеться.
Никогда прежде я не слышала этой песни.
Когда снадобье было готово, тело аккуратно перелило его в пузырёк, запечатало горлышко восковой печатью и прицепило к нему клочок бумаги, на котором до этого сделало какую-то надпись.
- Распорядись им с умом, - сказало оно и хлопнуло в ладоши.
Несколько мгновений головокружительной тошноты, и я вновь стала себе хозяйкой - от макушки и до пяток.
- "Выпей меня, дорогуша", - прочитала я послание, оставленное на склянке с зельем неизвестным "доброжелателем".
"Шутник далхросов".
- Мяу! - послышалось снизу. Я взглянула и увидела чёрно-белого котика, с важным видом сидящего у моих ног.
Шкодливое животное вернулось, когда его уже перестали ждать.