Последующие двенадцать дней Вальтасар и Ирейнэ проводили вместе всё больше и больше времени. Однако даже с помощью девушки принцу так и не удалось придумать приемлемый план побега. Ему мешали сущие пустяки: то незнание планировки стандартной сети тайных ходов - в своё время наставник-эльф так и не сумел заставить его уделить должное внимание истории архитектуры, то отсутствие знакомого и благожелательно настроенного демона, а однажды от жизненно важных раздумий юношу отвлёк золотой локон принцессы, который она рассеянно намотала на тонкий пальчик.
Зато он узнал много нового. Например, что Ирейнэ уже двадцать четыре, хотя выглядит она всего на девятнадцать, что всю жизнь девушка прожила при храме Луны, готовясь стать одной из высших жриц - про это Вальтасар не очень понял, но кажется всему виной было какое-то древнее пророчество, и что со дня на день она должна была дать обет безбрачия и только похищение помешала ей начать настоящее служение Белой богине. Почему лорд Ториден назвал её принцессой, Ирейнэ совершенно не представляла. Вальтасар, в свою очередь, обмолвился о некой тайне, связанной с его происхождением. В подтверждении своих слов он прочёл три сонета, одну поэму и даже, преодолев неизвестно откуда взявшиеся смущение, спел романс.
Изгнаннику настолько понравилось общество прекрасной Ирейнэ, что он начал всерьёз раздумывать о доме в Араэн Эльме, столице эльфийского королевства. В мечтах ему уже виделись прогулки рука об руку по тенистым аллеям королевского парка и другие, не менее приятные вещи. Так с каждым днём связь юноши с реальностью становилась всё тоньше и тоньше.
Однажды, когда Вальтасар и Ирейнэ сидели на краю роскошного ложа девушки и в очередной раз с обсуждения побега плавно переходили на отвлечённые темы, в комнату тихо, как шкодливый кот, вошёл граф.
- Я знал, вы найдёте друг друга! - слащаво улыбаясь в усы, промурлыкал он. - Какая прелесть! Два голубка, воркующие в любовно свитом гнёздышке... Как невинно всё всегда начинается и как банально заканчивается.
- Граф, - выдавил из себя взбешённый юноша. - Я вынужден послать вас в место, куда не заглядывает не только солнце, но и сам Господь. Исходящие от вас флюиды разврата оскверняют покои этой юной девы.
- Хотел бы я посмотреть, чем бы вы занялись, если бы я "так вовремя" не вошёл. Это старо как мир, дети мои!
- Во-первых, мы годимся вам во внуки, а во-вторых, моё благородство служит твёрдым гарантом чести Ирейнэ.
- Нахальный мальчишка, да ты обрёл манеры! - хохотнул Фиариен. - Правда, наглости у тебя от этого не поубавилось. Впрочем, ей-то подобные тебе и нравятся девушкам. Теперь ты точно готов сыграть роль в моём спектакле.
- Какую ещё роль? - чувствуя пробегающий по коже холодок, спросил Вальтасар.
- Ту, с расчетом на которую я и сохранил тебе жизнь. И ты, моя дорогая, тоже должна готовиться к постановке. Она через неделю, и я хочу увидеть настоящее зрелище, а не жалкое балаганное представление. Стража! Отведите юнца в камеру. С этого момента он под домашним арестом.
Двое крепких стражников, уже знакомых принцу, грубо заломили руки ему за спину и поволокли прочь из покоев Ирейнэ. Юноша мог лишь стоически терпеть невыносимую боль, отважно улыбаться девушке и беспомощно читать отчаянье в её больших чудесных сине-зелёных глазах.
Вскоре после того, как Вальтасара втолкнули внутрь его грязных и сырых "покоев", под дверь просунули стопку рукописных листков. Наспех пролистав их, изгнанник с негодованием обнаружил текст пьесы.
Сюжет Фиариен выбрал классический, хотя из разговоров актрис принц знал, что граф предпочитает пасторали и сентиментальные истории из жизни аристократии. Действие основывалось на событиях древнего мифа, посвящённого богине Луны. Константин должен был играть юного воина, преклонившегося перед ослепительной красотой Ночной Владычицы и принёсшего ей клятву верности. Он единственный из всех мужчин видел богиню во плоти, получил от неё благословение и стал Лунным Воителем, защищающим честь своей бессмертной возлюбленной и повелительницы.
Как принц знал из легенды-продолжения, юноша плохо кончил. Он повзрослел и влюбился в молоденькую легкомысленную жрицу, которая не раздумывая ответила ему взаимностью. Однако во время их тайного свидания при лунном свете разгневанная богиня наслала на бывшего паладина безумие, и клятвопреступник убил свою возлюбленную освещённым в храме клинком. Когда же разум вернулся к несчастному, и он осознал содеянное, тем же мечом юноша заколол и себя. Эта печальная легенда не принадлежала к официальной религиозной традиции и даже не была апокрифом. Её придумал один талантливый мирской литератор, но Вальтасар считал его творение самой правдоподобной частью цикла.
Ролей в пьесе было две: женская и мужская.
Для кого написана роль Лунной богини, принц знал совершенно точно.
Шесть дней Вальтасар злился на Фиариен и безуспешно боролся с горькой тоской по Ирейнэ.
Утром седьмого он наконец взял себя в руки и выучил слова роли за час.