Оставшись совсем одни в театре, принц и жрица принялись искать выход из театра. Они не могли рисковать - в любой момент о смерти графа могли узнать все в замке. Может, слуги и натерпелись от Фиариена, но кто знает, что им взбредёт в голову при виде двух беззащитных людей? Так думал Вальтасар - у него были все основания не верить в светлые стороны человеческой натуры. Его родителей убили в дворцовом саду Эндорана мятежные дворяне - те самые представители благородных семей, что поклялись в верности молодому королю и его эльфийской супруге.
Книга заклинаний Фиариена, несмотря на все опасения Вальтасара, оказалась заполненной не формулами чёрной магии, а вполне безобидными фокусами. По крайней мере, так сказала Ирейнэ - а у юноши не было причин ей не верить. Сам он в волшебных письменах не разбирался. Его обучение магии как принца закончилось, так толком и не начавшись, а заниматься самообразованием в годы изгнания он не смог - сначала не было желания, а потом книг. Потому вся тяжесть поиска полезных заклинаний легла на плечи Ирейнэ. Однако Вальтасар нет-нет да заглядывал девушке через плечо девушке.
- Это же эльфийские руны? - осторожно спросил он, увидев знакомые очертания.
- Да, - подтвердила жрица. - Каллиграфия графа несовершенна, но я могу прочитать их. Это светлое заклинание по вызову легендарного зверя Аэ.
Принц знал, эльфийское волшебство - особенное. В детстве он не уставал наблюдать, как его мать исцеляла песнью в саду больные растения или разговаривала с крошками-духами земли и воздуха. Чтобы творить чудеса, королеве не нужны были ни лягушачьи шкурки, ни брызжущие слюной демоны, ни замысловатые пассы, а только певучие слова языка её предков.
- У меня есть некоторые способности к магии эльфов, и кроме того небольшая практика в их применении, - призналась Ирейнэ. - Моя Госпожа поощряет в своих приверженцах стремление развивать все таланты.
Вальтасар повеселел. В глубине души он опасался, как бы девушка не сослалась на какой-нибудь религиозный запрет. В том, что жрица была не чужда эльфийскому волшебству, изгнанник не сомневался - в конце концов, она была всё-таки урождённой принцессой Араэн Эльма.
Ирейнэ произнесла длинную певучую фразу - её произношение, по оценке принца, оказалось почти безупречным - и в тот момент, когда последний звук сорвался с её чётко очерченных губ, реальность начала меняться, прогибаясь под творимое волшебство.
Сначала повеял ветер из ниоткуда, затем послышался стук копыт. Он всё приближался и приближался, и в какой-то момент невидимую границу миров зримого и неведомого пересёк волшебный зверь. Был он красив, грациозен и насквозь реален, хоть видом и напоминал породистого скакуна с сотканным из голубоватого призрачного тумана телом.
- Красив, нечего сказать, - проговорил изгнанник, отдавая должное внешнему виду волшебного зверя. Он и ожидал примерно чего-то подобного, поскольку с детства знал - эльфы - светлые создания, им не прислуживают демоны с бугристой шкурой и смрадным дыханием. - Вот только что нам с ним делать?
- Нужно просто назвать место, - объяснила принцесса. Она казалась печальной и рассеянной, хоть и старалась держаться. Вероятно, она предвкушала скорое расставание. - Аэ домчит седока быстрее ветра по дорогам незримого мира.
- Какая удача, - пробормотал себе под нос Вальтасар. В его голове уже начал складываться хитроумный, но определённо чересчур безумный план. - Вы точно не хотите поехать со мной? В Араэн Эльме вас с нетерпением ожидают родичи.
Девушка с безграничной печалью посмотрела на принца и тихо проговорила:
- Я не принадлежу себе. Моя судьба - верно служить Госпоже.
- Вот как, - слова Ирейнэ больно ранили самолюбие изгнанника. Он-то надеялся, что после его героического поступка она и думать забудет о монастырских стенах. - Чтож, значит мне придётся отправиться в эльфийскую столицу одному. Надеюсь, князь Ториден благодушно воспримет мои неловкие извинения в несостоятельности. Я ведь подвёл его.
На мгновение Вальтасару показалось, будто девушка колеблется, но - увы! - она получила слишком строгое воспитание.
- Я желаю вам удачи. Заходите как-нибудь за благословением в Белый храм - там вам будут рады.
"Это так утешает", - кисло подумал принц. В годы изгнания его часто посещали мыли о мировой несправедливости, и словно в насмешку, удача вновь разворачивалась к нему отнюдь не лицом. Надо было срочно что-то предпринимать.
- Я подумал, может посетить храм Луны? Всё равно теперь торопиться в Араэн Эльм мне теперь нет резона.
- О, вы не пожалеете, - лицо Ирейнэ озарила чудесная улыбка. - Он поистине прекрасен.
Первым на спину волшебного зверя ловко забрался принц, впереди него села девушка-жрица. По всему было видно - она не привыкла путешествовать, но это принцу даже нравилось. Его раздражали чрезмерно самостоятельные особы, похожие на Клариссу. Та, едва отказавшись от короткого платья, тут же принялась всем доказывать, что она ничуть не хуже своих сверстников-юношей. Больше всех доставалось почему-то Вальтасару, хотя в детстве Кларисса постоянно искала с ним встреч и даже дарила маленькие подарки, сделанные своими руками, чем немного пугала наследника Эндорана.
Как только юноша убедился, что девушка удобно устроилась, он скомандовал призрачному скакуну, про себя прося прощение у Белой Госпожи - впрочем, не слишком искренне:
- Умчи нас в Араэн Эльм!
- Как вы можете... - вырвалось у изумлённой Ирейнэ, но Вальтасар оборвал её возражения:
- Простите, но вы мне слишком дороги, моя прекрасная принцесса.
Он нисколько не кривил душой. Князь обещал ему щедрое вознаграждение за возвращение девушки, но на первом месте у него стоял всё-таки безумный страх потерять навсегда прелестную жрицу, а вместе с ней безвозвратно утерять бесконечно большую частицу души.