Впереди будет деревня, надо будет там остановиться, привести себя в порядок, помыться, - к Лютому подъехал Мадьяр. - От этой деревни до Прискиса пять часов ходу.
Лютый посмотрел на своего помощника. Лицо Мадьяра заросло густой растительностью, темно-рыжые волосы росли чуть ли не от глаз, лоб приоткрытый, сдвинутым на затылок шлемом, был пересечен черными пылевыми ручейками, ноздри темнели от пыли. Лютый обернулся назад, посмотреть на свою дружину. Воины устали, но близость окончания похода придавала им сил, настроение было хорошее. Они возвращались с победой и туго набитыми кошельками.
Хорошо, не годится нам перед князем представать в таком виде, - ответил Лютый, а сам думал о другом.
Все ближе город, все ближе она. Он представлял, как мнет податливые плечи княгини Ольги, как ее горячий страстный рот ищет его губы, как сладкая и страшная сила охватывает их обоих. «Колдунья проклятая!» Неожиданно выругался он, оглянулся. «Никто не услышал?» Но на него никто не смотрел. Лютый опять вернулся к приятному видению.
Погубит она меня, думал он и понимал, что сам хочет погибнуть в ее объятиях. Его меч как злой неумолимый рок падал на головы неверных усланов, его как вихрь нес сам Забаба, вкладывая свою силу и точность в руку воина. Все бои проходили для него как в дурном сне. Он не чувствовал голода, усталости, у него не было никаких чувств по отношению к усланам, только как к досадной помехе. Даже Мадьяр и Свинк держались во время боев на некотором расстоянии от него, хотя он замечал, что они не забывали его прикрывать. Но в этом походе крепче щита и крепче кольчуги были чары колдуньи Ольги. За один поцелуй, за одно прикосновенье к ней он готов был убить тысячи, и он знал - это стоило того!
Образ Ольги вел его от победы к победе. Он словно заранее знал, где прячется противник, или где спрятаны ценности. И хитрый Паша в этот раз не вздумал его дурить. А ведь он, Лютый, этого только и ждал, так давно хотелось оторвать голову ушлому хазарину. Паша даже цену за пленников в этот раз дал чуть больше обычного. Пришлось пощадить его.
Сладкое тело Ольги опять вливалось в него. Никогда не мог подумать, что так хорошо может быть с женщиной. Видимо правду рассказывал старый бродяга, что носатые из-за одной бабы положили десятки тысяч воинов. Я бы положил.
Тоска! Тоска душит!
Не усмехайся, злой Забаба! Ты всегда смеешься надо мной. Я тебе принес твою долю, и еще получишь. Как мне быть? У нее ведь есть муж, мой князь!
Мадьяр, - окликнул он, потом передумал. - Нет. Свинк, давай поближе. Там в третьем дому по ходу, у леса, живет старая карга. Договорись с ней на вечер, и эту, чернявую из пленниц...
Майку?
Во-во. К ней отведи.
Лютый, дак может мы ее сначала того?!
Я тебе дам того! Тебе других жоп мало? Там еще целая деревня!
Ты не видел их рож? - обиженно спросил Свинк.
А тебе чего на их хари любоваться? Спиной повернул, за гузку покрепче ухватил и вперед, чтоб наследник родился, а не рохля какая! Ты меня понял?
Да понял, - Свинк крепко стегнул коня, и степняк умчал его прочь.
Льстивый деревенский староста радушно принимал дружинников у себя. Лютый и ближайшие помощники остались в доме старосты, остальных старик распределил по деревне.
Будьте покойны, Глашка, Тишка! Печи топить, воду греть, из погребов жрачку тащить!... С победой? - заглянул он в глаза Лютому.
С победой, - буркнул Лютый, хотелось дать в зубы наглому старикану, но вместо этого он дал ему монет, заранее оплачивая расходы, чтобы деревня шевелился быстрее.
Тишка! Тащи Дрюна, Бита и девок из подсобки, господа отдохнуть хотят! - куда как оживленнее завопил старик, упрятав деньги в карман за пазухой. - Я сейчас, - сказал он и скрылся из дома.
Следить пошел, - ухмыльнулся Мадьяр, - как-то раз спалили ему хату молодцы, бабу не поделили, теперь всех сам лично распределяет, чтобы драки не было.
Лютый небрежно махнул, ему было все равно. Мужиков в деревне почти не оставалось, либо убиты, либо в дружинах, либо калеки, поэтому бабы всегда здесь были доступны.
Пойду за лошадьми присмотрю, - сказа Мадьяр и пошел к навесу, под который поставили лошадей, - за этими Тишками глаз да глаз нужен! Неделю бы их в лагере подержать, знали бы как корм рысакам задавать!
В хибаре колдуньи царила непролазная грязь, все вокруг и стены и потолок покрывала липкая копоть, на плите в большом чугунке бурлило злодейское варево источая тонкий травяной аромат. Пленницы Лютый не увидел, но он знал, она где-то здесь. Ей придется своей жизнью заплатить за будущее счастье Лютого.
Выйди во двор, - заговорила с ним старуха, не оглядываясь на него, совершая последние приготовления к таинству, - разденься полностью. Там стоит две копны. Одну разбросай кругом по двору, другую перенеси в центр круга. Ляжешь на нее спиной, руки, ноги раскинь в стороны, найди на небе Кол, смотри на него и жди!
Лютый направился было к выходу, но его остановил возглас старухи.
Подожди! Готово. Выпей.
Дружинник взял из ее рук деревянный грубо вырезанный ковш, тоже липкий, но сейчас его такие мелочи не занимали. Выпил залпом. Вкуса у варева почти не было.
Иди.
Он послушно вышел на открытый двор. Духи кружили вокруг него, прыгая светляками по кольям высокого забора, выбивали из его слабеющих рук сухую траву, развевая ее по ограде, постепенно превращавшейся из черного тесного дворика в широкую вольную степь.
Лютый не помнил, как перенес вторую копну в центр двора, как упал на нее на спину, только далекие яркие звезды, смеялись и танцевали в его глазах.
Любимая, шептал грубый воин. Женщина ласкала его крепкое в шрамах тело, учила его божественным ласкам. Никогда не думал, что целовать женщину бывает так приятно, тем более туда, он смущенно улыбался. Я всегда их брал легко и властно, не задумываясь ни о чем, кроме того как скинуть напряжение в нем. Мне всегда хватало вскриков боли и стонов о пощаде. А теперь я стал другой! Ты мне нужна!
Не богохульствуй, молись богам, и они нам помогут!
Нет никаких богов, кроме злых демонов! Я сам и демон и бог!
Милый, не горячись, я поймала одного из демонов живущих в тебе. Ее прохладные губы сомкнулись на его члене. Он сладко захрипел, стонать он не мог.
Колдунья стояла рядом смотрела на корчащееся в сладких судорогах тело воина и наставляла девушку, что и как делать.
Есть в тебе что-то чернявая, думала про себя старуха. Девушка неумело, но с каким-то внутренним вдохновением чувствовала мужчину и угождала его желаниям. Ей не надо было ничего объяснять, достаточно легкого вскрика, хлопка, чтобы она останавливалась и делала по-другому. Как мне оставить тебя в живых? Ломала голову колдунья, не потому что она пожалела девушку, а потому что увидела в ней дар и искусную помощницу. Как быть? Подсунуть кишки барана вместо ее? Нет, уж человечьи внутренности он отличит, немало их выпустил на своем веку!
Колдунья дико выплясывала в экстатическом танце, стучала в плоский бубен, все больше и больше заводила себя. Пока после серии безумных прыжков не упала рваной тряпкой на землю, распластавшись ниц, сжимая в руке неведомо как появившуюся тощую метлу.
Девушка талантливо выполняла роль чужой любовницы, разговаривала с бредишим под ней мужчиной. Она боялась старухи и этого мужчины, и одновременно она не хотела, чтобы колдовские пляски кончались, ей понравилось быть любимой женщиной сильного воина, которой источают столько любви и ласки, какие она слышала только в стихах бродячего поэта.
В эту пленницу вошла твоя удача, воин.
Лютый хмуро посмотрел на старуху.
Духи решают, я лишь передаю их волю...
Короче, - перебил он ее.
Пока жива эта девушка, удача не покинет тебя. Ежжай в город спокойно. Князя еще пять дней в городе не будет. Всю дружину в городе долго не оставляй, если хочешь, чтобы она уцелела. Все.
Лютый грубо отшвырнул от себя старуху, бросил на пол монету за труды и вышел из колдовского гнезда на свежий утренний воздух.
А далеко от дома родного сгинешь! - Услышал Лютый крик старухи из темноты ее гнилого дома.
Тьфу ты! Сплюнул он на землю, возвращаться в этот гадюшник не хотелось. Нога никак не попадала в стремя, он торопился убраться от старухиного дома скорее. Конь заметался перед ним не желая подчиняться хозяину.
Волны соленые тебя примут!
Казалось, что она говорила эти слова ему на ухо.
- Хоп! - наконец он вскочил на коня, поставил его на дыбы, выхватил из перчатки еще монету и кинул ее в раскрытую дверь. - Может с этим заткнешься!
Вперед, - скомандовал за командира Мадьяр. И две сотни воинов дружно выехали за пределы деревни, сытые, отдохнувшие. Десяток баб и девок провожали своих богатырей, да староста льстивой мордой кланялся Лютому до самой земли.
Через несколько часов они подошли к городским стенам.
Открывай, поганец! Инвалид чертов! Сукух болотный! - Закричали дружинники в ответ на вопрос стражника: кто такие?
Мадьяр подъехал к самым воротам, узнал одного из стражников и закричал:
Тилун! Дай по сопатке за меня этой ктокалке, у тебя рука полегче. А то я его зашибу!
Под дружный хохот дружинников и стражников городские ворота распахнулись. Торжественный вой труб встретил победителя изменников-усланов предводителя Синона Билу по прозванию Лютый.
В отсутствии князя Игоря Спесивого дружину встречала его жена княгиня Ольга, молодая, но сильная женщина. Город чувствовал ее властную руку. Ольга нередко выезжала во главе отряда за данью в соседние племена, не один раз приходилось бывать в стычках. В схватках она вела себя как умелый и жестокий воин.
Дружина остановилась перед княгиней. По приказу Лютого несколько воинов выехали вперед, проскакали полукругом по площади перед княжескими хоромами и бросили к ногам повелительницы мешки с мехами и золотом. Затем Лютый спешился, передал коня одному из ближайших соратников и подошел к княгине.
Ольга коротко взглянула на богатыря, ни слова не говоря развернулась и направилась в хоромы. Лютый и приближенные с добычей двинулись следом.
Остаток дня и ночь дружина провела за веселым пиром. Лютый помнил слова ведьмы, предупредил Свинка и Мадьяра об осторожности. Но воины были навеселе и не придали большого значения словам предводителя.
Лютый сгорал от нетерпения, в нем все клокотало. Только он увидел Ольгу, только его ноздри учуяли аромат ее благовоний, в нем забурлил вулкан страстей. Ольга напротив выглядела спокойной, подчеркнуто холодной. Ни еда, ни вино не лезли в горло Лютому, это заметили княжеские прихлебалы, полезли с вопросами. В ответ Лютый только сверкнул взглядом и хватил большой кубок с ханским вином.
Прохладный напиток охладил голову воина, он успокоился и стал искать возможности очутиться наедине с Ольгой, но так ничего и не вышло. Пьяные ратники горланили песни, щупали прислуживающих девок. Княгиня давно ушла. Княжеские подручные сидели рядом и не сводили с дружинников глаз, прислушиваясь к разговорам. От них не ускользала ни одна небрежно брошенная фраза. Лютый знал, что все до подробностей и с соответствующими комментариями будет передано князю. Но остановить сейчас никого уже было нельзя.
Во дворе привычно пахло лошадьми, свежей травой. Стемнело. Звезды скрывала плотная облачность. Лютый вспоминал вчерашнее колдовство у ведьмы и свои видения, и опять желание охватило его.
К большим богам обращаться со своей просьбой не станешь, думал он, засмеют. Остается только хитрый демон Забаба. Забаба, помоги, у меня есть критский золотой, он будет твой!
В темноте дверного проема ухмыльнулась рожа демона: сначала золотой!
Но он не успел бросить монету жадному духу, кто-то его тронул за рукав, в руку вложили записку, и маленький человечек быстро исчез. Лютый развернул берестяной листок, на нем был начертан адрес.
Лютый вернулся в зал, взял оружие и постарался незаметно выйти, что удалось сделать без большого труда, коня он брать не стал, чтобы его раньше времени не хватились, шагнул в тень между постройками и хоть сгорал от нетерпения выждал некоторое время, надо было знать нет ли за ним соглядатая. И точно, на крыльцо вышли его соседи за столом Бесятый и Рут, притворяясь пьяными, распевая похабную песенку, но на дворе быстро замолчали. Бесятый забежал в конюшню, увидел, что конь Лютого на месте успокоился и негромко сказал своему спутнику:
Здесь он, проветриться вышел.
Смотри мне, - сунул ему под нос тяжелый кулак Рут. - Шкуру спущу!
Здесь он.
Лютый непонятно как удержал себя, мысленно он уже раз десять размозжил этим червям черепа. Рука его нащупала рулончик бересты, и он забыл обо всем. К ней сильной, нежной, горячей!
Воин быстро нашел этот дом. Он бывал здесь в доме еврейского купца, калитка в глухом каменном заборе оказалась не заперта на замок, приподняв ножом через щель защелку, Лютый вошел в дом. Закрыл дверь и постоял прислушиваясь к шагам на улице. За ним никто не шел, он закрыл дверь на засов и прошел в комнаты.
Она лежала в восточном балдахине, горели свечи освещая вышитые шелковые покрывала. На Ольге были синие кружевные панталоны, накидка из золота и драгоценных камней прикрывала грудь. Это было так неожиданно, но Лютый оценил по достоинству игру Ольги. Он упал на колени перед ней, как перед восточной царицей, и на коленях дошел до ее ложа, припал губами к обнаженным стопам своей возлюбленной, целуя каждый крохотный пальчик и чувствуя как сладостное чувство экстаза вливается в него с каждым поцелуем.
Лишь на следующий полдень они смогли оторваться друг от друга.
Ты можешь здесь остаться, только никуда днем не выходи, никто не должен видеть тебя здесь, еда и питье в доме есть, вечером я приду вновь.
Я не хочу тебя отпускать, - сказал Лютый. - Мне кажется, если я тебя отпущу, ты не вернешься.
Дурачок, я люблю тебя!
Давай убьем князя и убежим! - с горяча сказал он понимая, что она не согласится, и он сам не пойдет на это.
Куда? В рабство? Это не для меня! Вечером я приду.
Лютый смотрел, как она встала с постели, как она обнаженная не стесняясь его расчесала и заплела волосы, как медленно оделась.
Ты дразнишь меня.
Я знаю. Мне это нравиться.
Лютый засмеялся, и Ольга вновь бросилась в его объятия. Она целовала его, проводила тонкими пальчиками по огромным мозолистым ладоням воина. И Лютый думал про себя, так наверно только боги чувствуют себя на небесах!
Два дня он прожил в доме купца, каждый вечер Ольга приходила к нему, и они были вместе до полудня следующего дня.
На третью ночь Ольга вновь пришла к нему, и опять не через калитку на улице.
Ты как ходишь?
Все тебе скажи, - хитро улыбнулась женщина.
У тебя секреты от меня?
Какие секреты! Здесь прорыт подземный ход до моего дома.
..?!
Никогда не знаешь, что тебе может пригодиться в этой жизни.
Ольга мягкой рысью кружилась на его груди, любовная страсть иступляла обоих. Свинк в это время вышел из кабака и направился к своей пассии. На улице стояла глухая ночь, короткая арбалетная стрела вонзилась ему прямо в лицо.
Легкие локоны Ольги прохладным шелком скользили по его груди.
В сыром подземелье Рут одним ударом сломал нос Багряну, дружиннику Лютого.
Где твой атаман?
Не знаю, - булькая кровью отвечал Багрян.
Следующего, - приказывал Рут, вынимая кинжал из груди дружинника.
В смертной комнате уже лежало пять свежих трупов.
Лютый ловил ртом грудь любовницы. Ольга смеялась уворачиваясь от него.
Здесь их дюжина, - шепнул воинам старик и шмыгнул в сторону.
Ступая как можно тише, охранники с мечами на перевес вошли в дом. Пятеро даже не успели проснуться.
Ольга тяжело дышала, подстегивая любовника двигаться быстрее, она была у вершины блаженства.
Голова за головой катились с плеч, заливая кровью земляной пол.
Где Лютый?! Вы отправитесь следом! - неистовствовал Рут, угрожая всем и пленным дружинникам и стражникам.
Я не могу тебя отпустить, - сказал Лютый, прижимая к себе горячее расслабленное тело подруги.
Тебе надо уходить из города. Иначе он тебя убьет.
Я вернул для него усланов!
Это ничего не стоит! Он подозревает меня. Твоя судьба предрешена, он все равно избавится от тебя.
Хозяин, больше никого не осталось! - слуга, запыхавшись от бега, доложил Руту.
Грых-тын тер, - невнятно выругался Рут и со всей мочи врезал в ухо слуге. - Усилить караулы на городских воротах и стенах. Он в городе. От меня не уйдешь!
Я хочу, чтобы ты напоил меня. Я хочу почувствовать твой вкус, вкус твоего семени.
Ты необыкновенная женщина! - Лютый в порыве нежности прижал Ольгу к себе.
Что Мадьяр?
Остановился в одном переходе от города.
А князь?
Князь на подходе. Но не раньше, чем через два дня.
У нас только два дня! Как вы смогли его упустить? Канальи! Княгиня где?
У себя. Опять заперлась.
Что-то слишком часто она стала затворницей?
Послать за ней?
Подожди пока. Если что не так, нам этого никто не простит!
Странные вещи происходили с ним, когда он был вместе с ней. Он кончал, но силы как обычно из него не уходили, казалось наоборот, он еще больше получал волшебной энергии.
Я чувствую себя с тобой великаном!
Я тоже, словно птица парю в твоих объятиях.
В купеческом доме горит свет!
И!?
Там никого не должно быть!
Окружить дом!
Они там, Рут это чувствовал, как пес чует лисицу. В какой-то момент он дрогнул, Рут вспомнил взгляд Лютого. В черных глазах воина он видел могильный холод. Рут тряхнул головой. Позыркай у меня! Не таким глаза выковыривал! Напьюсь кровушки! Сладко-соленый вкус крови ржавчиной отдал на губах.
Ломать дверь!
Еще дом не оцепили!
Так пошевеливайтесь скорее, олухи! - хлесткий пинок придал нужный темп не выспавшемуся стражнику.
Ты?! - колдунья удивленно ткнула в Лютого пальцем появляясь из распахнувшейся кровати.
Лютый внезапно похолодел.
Тихо! - шикнул он разнеженной Ольге.
Женщина мгновенно замерла в неудобной для себя позе. За окном бряцали доспехи.
Колдунья... - непонятно произнес Лютый.
Рут, - жестко сказала Ольга.
Она рубила голову. Смерть рабу!
Впереди будет деревня, нас там примут. Там можно будет остановиться, привести себя в порядок, помыться, - к Лютому подъехал Мадьяр.
Лютый задумчиво смотрел сквозь него, вдаль мимо окровавленного боевого товарища, на поредевшую колонну бойцов. Проклятый герцог!
За три года непрерывных стычек и грабежей его дружина превратилась в отчаянную бешенную банду. Все они и он сам нигде и не с кем не могли бы уже жить в мире и покое.
Корабли рубить будем, - невпопад сказал Лютый. - За океан пойдем.
Мадьяр равнодушно пожал плечами, его не интересовало будущее, его беспокоил день сегодняшний. В Андалузии им действительно больше нет смысла задерживаться, и наниматься к императорам не с руки, грехов много и дисциплины той не выдержать. Рубить так рубить. Но сегодня Айженка моя! Он еще раз посмотрел на вождя и случайно встретился ним взглядом.
В пустых глазах Лютого не было жизни. Видно конец нам всем, подумал Мадьяр, но тоски или отчаяния в его мыслях не было, как не было и мысли, чтобы оставить или бросить старого друга. Конец так конец, решил Мадьяр, Перун нас на том свете примет, столько кровавых жертв никто ему не приносил как мы.
Хельга! - не слышно прошептал Лютый.
Что? - переспросил Мадьяр, но друг ему не ответил.