Шмиэл Сандлер : другие произведения.

Монолог светлейшего князя Московии и Урала Путемкина Вольдемара

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Итак, я написал сценарий личных похорон, как это сделал Черчилль и решил поделиться мыслями с лучшим из своих соратников - генералом армии и министром обороны Сергеем Кужугетовичем Шойгу. И не потому что мне не с кем было делиться в нашей кремлевской шараге, а потому, что он умеет слушать, подчиняться и не считает себя умнее меня...
  "Уходить надо вовремя и желательно на самом пике"
  Так подумал я, проснувшись однажды утром, после достойного 23-летнего правления в славном княжестве Московии и Урала.
  Свою миссию в этом мире я уже выполнил: захватил Россию, успешно перенес ее в 19 век, закрыл окно в Европу, которое неосмотрительно открыл Пётр и насадил могильные кресты от Москвы и до самых до окраин.
  Но главная заслуга моей экономической политики - это гривна, которая снова гуляет в Киеве, Москве и других славянских регионах.
  Император Александр III был миротворцем и в его царствовании не случилось ни одной войны. Он умер в окружении семьи и его запомнили как консерватора, выступавшего за внешнеполитическое спокойствие.
  Меня же запомнят тем, что на вершину я вознесся из грязи и мне ближе романтика русской подворотни.
  Именно там формировался мой криминальный менталитет в борьбе за власть и материальные ресурсы низвергнутой сверхдержавы.
  В Александре была порода и аристократизм, проникнутый эстетикой самолюбования. Но он был лишён воровской идеи и далёк от осмысления ее мировоззренческих основ.
  Мне больше по душе Нерон и его ярко выраженный эгоизм проникнутый эстетикой неограниченной власти.
  Полагаю, Раскольников имел в виду меня, когда сказал:
  "Я Наполеоном хотел сделаться, оттого и убил".
  Жизнь рассматривается мной, как карательное пространство для насилия и как источник потребления тех специфических услуг, которое обязано обеспечить мне положение сверхчеловека.
  Итак, я написал сценарий личных похорон, как это сделал Черчилль и решил поделиться мыслями с лучшим из своих соратников - генералом армии и министром обороны Сергеем Кужугетовичем Шойгу.
  И не потому что мне не с кем было делиться в нашей кремлевской шараге, а потому, что он умеет слушать, подчиняться и не считает себя умнее меня.
  В миру Сергея называют фанерный маршал, но я по-простецки именую его Дубыч или просто Кожедуб, каковым он и является по рождению и задумке своих родителей.
  Сам Дубыч утверждает, что является реинкарнацией великого полководца Субэдэя багатура - правой руки Чингисхана. Если это и так, то монгольский завоеватель, полагаю, сильно просчитался, поскольку все военные таланты Кожедуба соответствуют размеру его маршальской фуражки и в последний раз он сидел на боевом коне в книге выпущенной по случаю вручения ему ордена "Святого Апостола Андрея" и почетного звания "Заслуженный спасатель Российской Федерации"
   Один из главных постов в его гражданской жизни - Председатель государственного комитета по ликвидации последствий и стихийных бедствий в стране.
  Странно, как он не разглядел во мне главное бедствие России.
  Достоверно известно лишь то, что при упоминании имени тувинского героя все куры в подмосковье перестают нести яйца, а русское воинство под Ахтыркой напрочь теряет эрекцию.
  Кожедуб мастер тактических поражений и способен развалить империю при взятии поселка местного значения.
  В целом, Дубыч одобрил мой сценарий и даже взялся ускорить процедуру погребения, хотя никто его об этом не просил.
  - Когда планируем дать дуба, шеф? - деловито спросил он не заботясь о том, чтобы подготовить меня морально.
  - Где-то через месяц, - неуверенно сказал я и кажется расстроил маршала.
  - А поскорее нельзя?, - озабоченно спросил он, - народ устал ждать и не против повеселиться...
  - С каких это пор смерть лидера нации служит поводом для веселья? - обиделся я.
  - Дань традиции, господин президент: артистов в Европе провожают аплодисментами, а политиков танцами в стиле диско.
  - Мы не в Европе, любезный, найдите мне танцора исполняющего русские танцы?
  - Зачем искать, шеф, я и сам спляшу - цыганку с выходом из-за печки. При условии, что вы не станете, как Кобзон уходить бесконечно, пока не наступит полный Альбац, когда невозможно уже вернуться...
   И маршал осторожно отбил чечетку в память о великом артисте и полагаясь на Альбац, которая уж точно доберется до меня.
  -Ты полагаешь, маршал, что печка повысит хореографическую ценность танца?
  - Насчет танца не уверен, но сам факт кончины будет приравнен к чудесному спасению евреев во время вавилонского изгнания.
  - В таком случае, объявите конкурс на лучшее погребение в стиле а-ля Брежнев, - сказал я.
  - Уже объявили и даже рассматриваем версию - запорожские казаки пишут письмо Путину и предлагают траурную процессию в сопровождении домбры, жалейки и бубенцов...
  - Никаких бубенцов, - нервически вскричал я и заткнул уши, - лучше Аллу Борисовну пригласите. Она споет мне шлягер - "Ухожу, ухожу, а потом возвращаюсь..."
   Шлягер маршалу не понравился, и он стал упрекать меня в нерешительности:
  - Зря вы отвергли бубенцы, Владимир Владимирович, - братья-славяне гарантируют безопасность и обязуются схоронить вас рядом с Лениным. У вас будет шанс полежать с Ильичом еще лет двести.
  - Ага, и чтобы братья ежедневно плевали нам в фейс?
  Маршал сдержано пожал плечами и предложил мне послушать Коношенкова Игоря Евгеневича:
  - Для настроения, - сказал он, - это начальник пресс службы, известный враль и военный юморист. Расскажет нам, как идут дела на фронте.
  - Дела у прокурора в Гааге, - нахмурился я, - а у тебя полная попа, маршал.
  - Не у меня, а у вас - сказал он, окинув меня невинным взором.
  - За меня не беспокойся, - сказал я - у меня справка, что я псих, так что мазу в Гааге тянуть вам, Сергей Кужугетович, Боливар двоих не потянет.
  Маршал сделал вид, что не уловил иронии и с видом Чапаева, раскидавшего картошку на столе, важно подошел к карте военных действий:
  - Что говорил Чингисхан, - сказал он, обращаясь к воображаемому Петьке пулеметчику, - ежели ты не можешь взять попу штурмом войди в неё хитростью...
  - Может быть, он имел в виду Кремель, - сказал я и строго напомнил полководцу, что пропаганда ЛГБТ в Российской Федерации карается законом.
  Маршал мельком глянул в зеркало и вспомнил свою прежнюю реинкарнацию:
  - Нужно поднять боевой дух армии, шеф, - тихо сказал он, но с видимой решимостью, - хотя бы гипотетически...
   Сомневаюсь, что в прошлой жизни Кужугетыч знал слово "гипотетически", но в настоящем, кажется, попал в точку:
  
  - Гипотетически? - сказал я и вдруг меня осенило.
  Я вырвал чугунок с картошкой из рук Чапаева-Шойгу и запел:
  
  От Курска до Орла война нас довела
  До самых вражеских ворот, такие, брат, дела...
  
  Маршал с удивлением воззрился на мою плешь, пытаясь сообразить уж не двойник ли я Путина: так непредсказуемо я не пел ранее на публику.
  Фуражки я никогда не носил, но то, что гипотетически должно было быть под нею, завелось вдруг с полоборота и вылилось в стройную логическую цепь.
  - А что если запустить в Москву бурят, - сказал я, - и разыграть сцену взятия Киева в Лужниках?
  - Звучит недурно, - одобрил Дубыч, - но бурятам это не понравится...
  Я поставил вопрос ребром:
  - Что конкретно может не понравится бурятам?
  - Воевать за москвичей, шеф, в столице двухсотых почти не наблюдается...
  - Но это постановочная битва, Дубыч, никто в итоге не пострадает.
  - Вторичное взятие Киева, даже постановочное будет столь же провальным, как и первое, - упорствовал маршал
  - Почему?
  - Потому что Москва кишит предателями, которые спят и видят вас в гробу в белых тапочках.
  - Опять тапочки, - нервно пробурчал я, - я же наказывал ОМОНу конфисковать головные уборы, чтобы образовался запас шапок, которыми можно закидать врага... Кстати, твоей фуражкой, Дубыч, можно накрыть целый взвод и маскхалатов не надо в лесах Белоруссии.
   - Дело не в фуражке, босс, а в отношении к бурятам, - напомнил он, люди гибнут за металл... в ваших карманах, в результате метала становится больше, а бурят меньше, хоть в красную книгу записывай...
  - Жалеешь бурят, подставляй зад, - сказал я в рифму, забыв о пропаганде нетрадиционных отношений.
  - А можно я использую москвичей в постановочной битве? - предложил маршал.
  - Не буди лихо, пока оно тихо, - сказал я, - слышал про это?
  - Слышал...
  - Тогда записывай в блокнот цитату: пока в стране дефицит унитазов, буряты всегда найдутся.
  Маршал аккуратно внес мои слова в записную книжку и продолжил свою мысль:
  - Я предлагаю устроить ледовое побоище, в лужниках или на Красной площади... Опасность для бурятов нулевая, да и москвичей порадуем: уже год идём от победы к победе, а победа все не приближается.
  - Да, но упомянутое тобой побоище происходило на Чудском озере.
  - Я не уверен, что происходило, - засомневался маршал, - но напомнить народу не мешает.
  - Плохая идея, - возразил я, - народ должен знать о роли американцев в истории древней Руси.
  Маршал смущенно снял фуражку и накрыл ею воображаемую картошку Чапаева:
  - Что-то, я не припоминаю в прошлой жизни американцев, шеф, - неуверенно булькнул он.
  - Потому что не зришь в корень, Дубыч, по сведению русских археологов, второй фронт против Александра Невского, был открыт высадкой англо-американских экспедиционных сил на Чудском озере у вороньего камня в 1241 году.
  - Маршал в ужасе смахнул картошку со стола и булькнул вторично в сильном смущении:
  - Русские археологи, вероятно, не знали, что Америку открыли позже.
  - Наши археологи никогда не ошибаются.
  - А может они и Христа распяли, шеф?
  - Кто, археологи?
  - Экспедиционные войска.
  - Точно, маршал, рука Вашингтона, - подтвердил я.
  - Есть доказательства?
  - Чекисты еще в тридцатых воскресили Христа в очередной раз, и он дал показания в нашу пользу...
  - А не лучше ли нам закидать врага шапками, - вдруг встрепенулся маршал, - в лучших традициях российской военной мысли?
  - Почему шапками, - изумился я, - коллективный Запад не так прост...
  - Потому что ракет у нас нема, шеф, и пора учить украинскую мову.
  - Ракет нету, но вы держитесь, - произнес я классическую фразу и подумал:
  "Пора объявлять Кужугета иноагентом, раз он учит мову"
  - В принципе у нас остались унитазы, - напомнил мне маршал, - мы захватили их в районе боевых действий.
  - Используйте по назначению, - сказал я, - хотя бы в маскировочных целях.
  - Уже используем, шеф, буряты надевают писсуары вместо касок.
  - Вот она находчивость русского солдата, - похвалил я ребят, - но маршал остудил мой пыл:
  - С одной стороны это эффективно, - сказал он, - в лице боевого бурята мы имеем походный толчок, а с другой затрудняет эвакуацию двухсотых, поскольку павшего приходится класть в гроб вместе с унитазом и снять такое громоздкое сооружение с головы не представляется возможным без динамита.
  - Вы меняете голову на унитаз, - сказал я, - а если сделать наоборот?
  - Уже сделали, - сказал маршал, - Наши спецы разработали походное очко, а вернее очки с запасными частями из Крайнего Севера, которые автоматически закапывают друг друга, прямо на поле боя...
  - О, искусственный интеллект, - одобрил я, - поздравляю, Кужугет...
  - Но в этом кроется опасность - огорошил меня маршал, - очко ведь оно и в бункере очко и в него случайно можно слить президента.
  - Нам это не угрожает, - сказал я, - у меня стол в двадцать метров, и я хожу под него...
  - А по большому? - удивился маршал.
  - Не отвлекайся, Дубыч, наше сражение постановочное. Если мы и зашибем два три походных туалета, на их место станут узбеки с дынями вместо снарядов.
  - А как быть с хлебом, босс? - не уступал маршал, - в древнем Риме народ требовал хлеба и зрелищ...
  - Заменить хлеб на гречневую кашу, - распорядился я, - каждому участнику выдать стакан теплого чая: снисжает аппетит в период санкций...
  - Каша, надеюсь с мясом? - осторожно поинтересовался маршал.
  - Побойся бога, боец, - сказал я, - кругом одни санкции и даже моя собака не каждый день ест мясо...
  - Понимаю, - сочувственно сказал маршал и записал в блокнот: "Каша постная санкционная... пипл схавает, полагаю"
  Министр нарисовал в блокноте очередную галочку и робко закинул следующий вопрос:
  - Я вот тут парад задумал на кладбище. Стоит ли включать в строй корабль, который был послан на хуй в ходе великого морского сражения?
  - Не стоит, - сказал я, - мы покорим врага великой русской литературой
  - Как, - удивился я, - бородой Льва Толстого, или вопросом Чернышевского - Что делать?
  - Отнюдь, маршал, мы откроем театр военных действий, в котором
  "Княгиня Бабаева будет лирично рыдать на берегу Днепра по светлейшему князю Вольдемару, считая его погибшим...
  - А вы где в это время ошиваетесь, Владимир Владимирович.
  - Я, хм.. ну ты же, понимаешь, маршал, такие жеребцы, как я в конюшне не застаиваются. Короче, пьеса эта - "Слово о полку Игореве" называется, считается вершиной поэтического творчества в мировой литературе. Однако автор данного опуса, как это у нас водится, неизвестен органам, потому что написал про бедную женщину и сбежал в штаты, от преследований пораженца Игоря.
  - И вы решили восстановить справедливость, шеф, подписались под шедевром?
  - А заодно поменял Ярославну на княгиню Бабаеву.
  - То есть попросту стибрили либретто? - Уточнил Кужугет.
  - Фу, какой ты грубый, Дубыч, - поморщился я, - "Слово" от этого не пострадало, а напротив: теперь это культурный отходняк, или молитва над умирающим лебедем с выбросом белого флага и демонстрацией шпагата в финале моей агонии.
  - И какой же лебедь сядет на шпагат?
  - Княгиня Бабаева, разумеется, но можешь и ты, маршал, показать Западу старые муди.
  - Мои муди Западу не интересны, а вот княгиню определено могут послать вслед за кораблем, несмотря на шпагат...
  - Исключено, - маршал, - массовка у нас платная и кроме гречневой каши каждый бурят получит пятихатку и трофейный унитаз для комфортного проживания в тайге.
  - Отрадно слышать, - сказал маршал, - но тут вот народ интересуется: с чего бы это княгине плакать, если она умело садится на шпагат и сможет успешно садиться (не важно на что) даже после вашего земного существования?
  - Вот сделаешь мне такой шпагат на бревне, скажу тебе на что конкретно она садится, если попу не порвешь, конечно.
  - Попа инструмент важный, - согласился маршал, - но моей, слава богу, ничто пока не угрожает.
  И он недвусмысленно оглядел мой поджарый зад.
  Его прозрачные намеки достали меня вконец и я снова напомнил ему о запрете пропаганды гомосексуальных отношений на территории Российской федерации:
  - Не умничай, маршал, твоя задача раздавать кашу, которая в голове у Медведева Дмитрия Анатольевича...
  Задача Бурят воевать, а москвичей помалкивать в тряпочку и гладить теплую грыжу в паху, где спрятана русская совесть.
  Правда, я сомневаюсь, что пребывает она именно в паху, поскольку лично отменил таковую постановлением УК РФ в статья 280.3-а.
  В любом случае околопаховая позиция москвичей меня. устраивает.
  Маршал не выдержал моих подколок и предложил мировую:
  - Шеф, давайте мы пройдемся по либретто, чтобы избежать проколов на шоу.
   И мы приступили к последней редакции:
  - Итак, князь Вольдемар Питерский, то есть я, идёт в суровый поход на хутор близ Диканьки. Отхватывает там порцию щей и бесславно возвращается в Питер, где его встречает шпагат княгини Бабаевой с полным обзором олимпийской звезды.
  - А звезда тут причем, шеф?
  - Показать Западу куда я их посылаю...
  - Однако, - поразился маршал, надевая пенсне и вглядываясь в чудный олимпийский глазок, достойный кисти Айвазовского, - на Берлин не похоже... но очень, очень эффектно, Владимир Владимирович, и главное многообещающе...
  - А ты как думал, братья славяне послали корабль на хуй, а мы их в пиз... на Куликовом поле.
  - В Лужниках шеф, - поправил я.
  - Интересный поворот сюжета, получается босс, - загорелся маршал, - может и моей жене показать что нибудь гнилому Западу?
  - Сколько лет твоей жене, - спросил я.
  - Возраст довольно преклонный.
  - Чем старше, тем лучше, - одобрил я, - это будет иметь сугубо стратегический эффект: НАТО в испуге побросает оружие...
  - Именно, - раззадорился маршал, - а россияне воочию увидят в какую шмоньку вы превратили страну за каких-то двадцать с небольшим лет...
  - Звони супруге, - поторопил я маршала, - и чтобы готовилась к атаке на Пентагон.
  - Бикини не засчитывается, - заорал маршал в трубку, - выходи в чем мать родила - "Дранг нах Остен" - и на Восток...
  - О, великая минута, - в экстазе поддержал я маршала, - мы можем повторить блицкриг фюрера, хотя бы в Лужниках...
  А маршала тем временем несло, и он отдавал казачьи команды во весь голос:
  - Шапки к бою, тапки вон ... Смело подружки в ногу...
  
  Разобравшись с интимным приложением наших боевых подруг, мы с министром решили обеспечить явку людей на похороны.
  Я обзвонил всех глав европейских государств, включая Лихтенштейн и Монако.
  Политические лидеры Европы наотрез отказались участвовать в похоронной церемонии, кроме президента Франции Эмануэля Макрона,
  - Послушай Вольдемар, - сказал он мне интимным шепотом, - я буду скучать по нашим телефонным разговорам.
  - Не переживай, моншер, - успокоил я француза, - я буду звонить тебе, а ты не забывай, сдавать кал перед каждым звонком в чистилище.
  Приготовления к траурной процессии шли полным ходом: о своем участии в похоронах заявили делегации двух африканских республик: Представитель Буркина-Фасо прибыл на церемонию в набедренной повязке, прикрывающей гениталии и часть левой ягодицы, а делегат из Габона настоял на том, чтобы покойнику, то бишь мне, вдели в нос кольцо и к поминальному ужину ему был подан министр иностранных дел России Лавров Сергей Викторович, но без седла и в виде бешбармака из аппетитной конины.
  Бешбармак лично обещал доставить к вечерней трапезе президент Казахстана - Токаев Касым-Жомарт Кемелевич.
  "В знак глубокого уважения к африканцам" - подчеркнул он в личном коммюнике к президенту России.
  Пока мы обсуждали под каким соусом подать филе из русского дипломата, в мою резиденцию позвонил депутат Хинштейн Александр Евсеевич и выразил желания лично заменить бойкотирующее нас государство Лихтенштейн: дескать по сходству фамилии с названием государства, африканец все равно не заметит подмены.
   Приём гостей продолжался.
  Президент Индии великодушно предложил организовать похороны на индийский манер.
  То есть, похоронить заодно со мной всех жен, депутатов госдумы и даже собаку по кличке Кони, которую подарил мне маршал.
  Эта была неплохая идея насчет депутатов, но хоронить собаку, с которой я сроднился и пришел к полному пониманию философии русского фашизма это уж слишком.
  Исполнение ритуального протокола взял на себя глава чеченской республики трижды герой России Рамзан Кадыров.
  - Но слово ему не давать, - строго предупредил я Кожедуба, - иначе он потеряется в сложноподчиненных предложениях и придётся отправлять спасателей на поиски кавказского героя.
  Портрет мой в золотой оправе несла председатель Совета российской Федерации, старая боевая лошадь Валентина Матвиенко по прозвищу Валька-стакан. На кладбище она порыдала немного над моим политическим трупом и незаметно спрятала стакан в гроб.
  Лучше бы селедку оставила дура, с луком и стопкой армянского бренди.
  Венки и веники поручили нести Комитету солдатских матерей.
  Школьникам доверили бархатные подушечки с названиями городов, которые я уступил в упорных боях за великую Московию.
  В основном на пригласительные билеты отозвались лидеры Азии и Африки.
  Президент Америки Байден пообещал спеть под банджо старинный ковбойский романс под названием "До встречи в бункере, родная".
  Видимо у него тоже была неоднозначная сексуальная ориентация - Ах, ты баловник, Джо... - будет о чем потолковать с коллегой. Впрочем, он, кажется, жестковат для Бешбармака, да и попой вроде не вышел.
  Президент Украины Зеленский Владимир Александрович вызвался сплясать гопака на моей могиле, но по протоколу значилась лезгинка в исполнении экс президента Грузии Михаила Саакашвили. Поскольку Миша метался в горячке на тюремной койке, пришлось воспользоваться услугами его сокамерника господина Навального Алексея Анатольевича, идущего у нас под кодовым названием "Пациент"
  В Сизо, где он пребывает сейчас, ночами звучит дудук и пациента учат ходить на цыпочках, чтобы потом он лихо прошелся вприсядку вокруг моего гроба.
  Государственный академический хор имени Митрофана Пятницкого взялся исполнить мою любимую частушку:
  Лежит милая в гробу, Я
  пристроился, гребу. Нравится, не нравится - Терпи, моя красавица.
  Пусть знают, враги, что я не чураюсь некрофилии.
   Некролог для прессы я решил сочинить сам
  Начинался он с перечисления моих заслуг и завершался пошлой фразой в адрес Секретаря Совета безопасности:
  "И ты, Патрушев, сука..."
  Осталось только найти человека, который сказал бы надгробное слово. Оказалось, что и это не так просто в наше тревожное время.
  На просторах великой Московии говорунов было много, но лучшие из них уже сидели в каталажках гаагского суда.
  Однако и эту проблему решил благородный Кожедуб. Подсуетившись, он нашел оратора в лице экс президента Туркмении Гурбангулы БердымухамЕдова. Сидя на ахалтекинском скакуне бывший президент разразился таким конским ржанием, что разбудил ненароком
  Дмитрия Анатольевича Медведева, сладко спавшего после воскресного бодуна на заседании Совета безопасности.
  Оказалось, что в результате долгой изоляции Туркмении, несчастный Гурбангулы разучился говорить по-человечески.
   Конское ржание бывшего президента несомненно говорило о нем, как о яркой экзальтированной личности, но было недостаточным, чтобы отразить исторический вклад моего наследия в мировую историю
  И я доверил последнее слово члену совета моей безопасности господину Венедиктову Алексею Алексеевичу по прозвищу "Лохматка бобик " .
  Язык у него был без костей и лизать он мог не только белые ягодицы начальства.
  Далее возник спор о месте моего захоронения. В ввиду загруженности московских городских кладбищ было выдвинуто предложение похоронить президента в кремлевской стене, но русские олигархи потребовали закатать меня в асфальт, обмазать петушиными перьями, четвертовать, колесовать и торжественно посадить на кол с тупым наконечником за особые заслуги перед отечеством.
  Я, конечно, возражал против наконечника (очко-то не железное), но решительно выступил за приятное соседство со Сталиным на кремлёвском погосте, где похоронены все великие политические преступники 20-го столетия.
  По крайней мере, там в аду никто не помешает мне выпить с Иосифом Виссарионовичем за долготерпение русского народа. Вполне возможно, к нам присоединится Лаврентий Павлович или сам Ельцин Борис Николаевич, чтобы как полагается по грузинскому обычаю сообразить на троих.
  Но я просчитался: вся эта гнилая тройка дружно послала меня вслед за русским военным кораблем в короткое сексуальное путешествие по закоулкам резиновой попы, которую я держу на полке в качестве сексуального атрибута, когда княгиня не в духе.
  Пока я воевал за место подле могилы Сталина, раздался звонок в мою канцелярию и я услышал слабый голос депутата Хинштейна. Оказалось, что африканцы, обнаружили его подлог с государством Лихтенштейн и потребовали на десерт филейные части самого Хинштейна в турецком соусе, но с еврейской начинкой.
   Я пожелал африканцам приятного аппетита и мы с олигархами сошлись, наконец, на моем погребении под кремлевским забором, но с железной оградой, чтобы не гадили собаки - по малой нужде и агенты НАТО по большой...
  На какое число даёте дуба? - Спросил меня распорядитель похорон полковник Гиркин Игорь Иванович, - и кто будет забивать последний гвоздь в гроб?
  - По этому поводу идут дебаты в Думе, - вмешался в беседу пресс секретарь Песков Дмитрий Сергеевич, - а пока мы ищем подходящего актера на роль могильщика российского самодержца
  - В чем будут главные функции данного актера? - поинтересовался я.
  - Ничего особенного, господин президент, он должен как можно скорее закопать ваше высокопревосходительство, после чего драматически воздеть руки к небу и привести для Гаагского суда перечень фактов из вашей славной биографии.
  - О каких фактах идет речь, - спросил я, - огласите весь список, пожалуйста.
  Песков принял позу старого педераста на израильской пенсии и усталым голосом зачитал заготовленную речь;
  "Но был ли покойный нравственным человеком?
  Нет, он не был нравственным человеком. Это был вор и самозванец, который все свои силы положил, чтобы воровать и превратить Россию в колонию Китая и сказочный ресурс для криминального мусора типа Пригожина Евгения Викторовича"
  
   При этих словах, по сценарию, кто либо из простого русского люда должен был пустить слезу сожаления и замолвить слово о бедном президенте. Но слез не последовало и в мою бедность никто не поверил. Более того при упоминании экономической несостоятельности бывшего главы УлУса, то есть меня, господин Песков глубоко поперхнулся и мне пришлось вмешаться, чтобы он не подавился раньше времени. (УлУс - посёлок, собрание кочевых юрт, аулов и стойбищ у батыевских татар)
  Когда пресс секретарь смачно отхаркался и вытер рукавом рот я спросил его по всей строгости закона:
  - Ну, господин соврамши, (это было его погоняло в дипломатических кругах) нашли вы человека готового сказать обо мне что нибудь хорошее?
  - Увы, Владимир Владимирович, во всей Москве не нашлось ни одной рожи, которая поверила бы в то, что вы бедны и согласилась подать копейку на пропитание.
  Нехай здохне падла, повiк волi не бачити... (Пускай сдохнет, падла, век воли не видать. Украинский) так говорили москвичи, тайком отплевываясь, чтобы не засветиться перед силовиками.
  Мотивы такого странного поведения русских были мне непонятны, но пресс секретарь моей канцелярии взялся ознакомить меня с аргументацией обозленных россиян:
  - Во-первых, неудачник, - загнул он первый палец
  - Во-вторых, не настоящий царь.
  - И в третьих, пидор, позорно сливший империю в унитаз...
  - Мрази, - возмутился я, - и это за 23 года моей безупречной службы на благо русского народа.
  - Господин президент, - утешил меня Песков, - , мы нашли одну актрису, которая готова плюнуть... на условности и врезать вам всю правду матку.
  - А ей, правда, за восемьдесят? - спросил я.
  - Не беспокойтесь, Владимир Владимирович, если, что мы поправим старушку, тем более, что там наверху ее заждались.
  - Однако, кто сподвиг сей божий одуванчик на столь благородный поступок?
  - Ее уволили из театра за антивоенную позицию и она сочла за честь пустить слезу радости на предмет вашей неожиданной кончины.
  - И на том спасибо, - буркнул я.
  - Русскому народу мы скажем, что это была слеза печали и раскаяния, - добавил Песков с трагическими нотками в голосе.
  Я уже был готов объявить в прессе дату моих похорон, но тут на кремлевских курантах вспыхнула и засияла олимпийская звезда Алины Бабаевой.
  Народы великой державы замерли в предвкушении семейного диалога между мной и княгиней Бабаевой.
  Любовь этой женщины обходилась мне в половину государственного бюджета РФ, тогда как вторая половина шла в общак русского паханАта и обеспечение моего многочисленными потомства.
  "Наверное, потребует тИтла столбовой дворянки" предположил я и ошибся:
  - Я не хочу умирать невенчанной, - сказала княгиня Алина. - Даже Гитлер обвенчался с Евой Браун перед тем, как застрелился.
  - Дорогая, - сказал я, - сравнивая меня с Гитлером ты делаешь мне комплимент.
  - Это верно, - сказала княгиня, - В вас много общего мой Путлер, но есть и серьезное отличие.
  - Какое? - Весь зарделся я.
  - Он не был вором.
  "Блестящий ответ, мысленно похвалил я боевую подругу и перефразировал в уме цитату великого украинского ретрограда Николая Васильевича Гоголя: "И какой же русский не любит воровать, коли. подвернется под руку..."
  В целом я остался доволен замечанием любимой женщины.
  - Ну что ж, княгиня, приступим к святому таинству, - сказал я и пригласил к кремлевскому амвону патриарха всея Московии полковника Гундяева Кирилла.
  Он старый ветеран КГБ и ради лишней звездочки на погонах обвенчает даже козла с коровой.
  Теперь осталось продумать маршрут крестного хода за гробом.
  Маршрут пролегал от Валдайской возвышенности и до кремлёвской стены.
  Я хотел совершить последний путь на лафете пушки. Но все пушки российской федерации ржавели в окопах Угледара, а последний лафет был сдан школьниками на металлолом для пополнения ракетного арсенала Московии.
   Пришлось на время отложить похороны, пока Новгородское Вече выделит средства для покупки гроба на Алибабе, а президент Туркмении напишет внятную речь без конского ржания и битья копытом на трибуне.
  А пока, лидеры пошлого Запада решают как сохранить моё индивидуальное лицо в конфликте с Украиной, я решил принять гражданство Северной Кореи и поменял фамилию с именем. Теперь она звучит у меня вполне по-корейски: Кон-чен-ый.
  Так, по крайней мере, я дезавуИрую предложение украинского президента, который наивно полагает, что лучший способ сохранить лицо русского диктатора - в формалине.
  
  Ашкелон
  Март, 2023 г...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"