Андеев Александр : другие произведения.

Золотой автомобиль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Есть два бога богатства - Золотой Телец и Хотей, соответственно есть и два разных отношения к богатству

ЗОЛОТОЙ АВТОМОБИЛЬ

Героический эпос Великого Банкыртыстана

   Перевод с банкырского и адаптация для старшего школьного возраста

Посвящается богу Хотею

"... Вновь, вновь золото манит нас ..."

Банкыртыстанская фольклорная песня "Золото Маккены".

"Сказано: положь! Дал намёк?"

Бандит Муса Джафарович Джумаев. Из аудиозаписи стрелки.

  
  
   Поезд Оушхабат-Москва серо-зеленой пыльной змеей подползал к Саратову. Всё те же степи, раскаленные жарким июльским солнцем, всё те же кустики верблюжьей колючки. Природа была почти такая же, как в Банкыртыстане, ожесточенно затаившаяся под зноем, плотно сжавшая невидимые зубы за растрескавшимися от жажды губами. Андрею было семнадцать, и избыток сил прочно ограждал его от сочувствия природе. Какая там природа, измаялся, истосковался за два дня в душном купейном вагоне. Вместе с ним в купе ехали в командировку две неинтересные тетки лет сорока. Они утомили его бессмысленной трескотней о неведомых коллегах. Был еще пожилой учитель, который ехал в Саратов к дочери. Разговаривать с ними было, в общем-то, не о чем. Андрей вздохнул, посмотрел на который уже час уныло мелькающие телеграфные столбы, засунул под подушку ненавистный учебник по математике, лег на спину и задремал.
   - ЗдорОво, - услышал он, просыпаясь, - не в Саратове выходишь? А то поезд сейчас поедет, продрыхнешь все!
   C полки напротив на него пялился блестящими черными глазами молодой симпатичный парень лет двадцати с небольшим. Был он яркий, черноволосый, черноусый с нагловатым улыбающимся взглядом и крепкими белыми зубами.
   - Не-а, - разочарованно сказал Андрей и посмотрел вниз. Так и есть. Профукал. Место старикана заняла одна из теток. Теперь будут трындеть еще шибче. Ну и фик с ними, старикам везде у нас почет. - Я в Москву.
   - И я. Поступать?
   Андрей кивнул, озадаченный такой проницательностью.
   - Видно сразу, - хохотнул парень напротив. - Сам таким был. Абитурой желторотой.
   "Желторотость" Андрея задела. Он себя считал вполне самостоятельным человеком, даже поступать поехал один, в отличие от многих из класса. Правда, дорогу он хорошо знал, почитай каждый год к дядьке в Москву ездили. Но все равно, "абитура желторотая" - как-то неприятно.
   - Да ничего, это быстро проходит, - парень оказался догадливым, - не успеешь оглянуться - бывалым москвичом себя будешь чувствовать. Если поступишь, конечно.
   Андрей кивнул и яростно потер сонные глаза. Поезд дернулся, и за окном медленно поплыл серый растрескавшийся асфальт, бабки, устало бредущие вдоль вагона с ведрами абрикос и белого налива, голуби, дерущиеся из-за корки хлеба, -типовой мир больших и малых советских вокзалов, выстроенных по типовым проектам.
   - Сергей, - парень напротив протянул руку над заинтересованно посмотревшими наверх тетками, - и добавил, - Целетолоз.
   - Андрей, - пришлось тоже подать руку. После чего он сообразил, что Целетолоз, видимо, фамилия (наверное, по невежеству своему решил Андрей, из поволжских немцев. И чего сразу фамилию называть? Э-э-х...).
   - Колосов. А ты куда едешь?
   - А я, Андрюхель, еду в Москву. Перераспределяться. Я в июне уже закончил, диплом получил. Съездил к предкам в Саратов на недельку, теперь пора на работу. Распределился домой, а теперь не хочу туда. Взял открепление.
   - Понятно, - сказал Андрей, чтобы как-то поддержать разговор.
   - Понятно? - усмехнулся Целетолоз, - да что тебе может быть понятно? Поступать-то куда собираешься?
   Андрей замялся: говорить-не говорить. С чего это он должен откровенничать перед неизвестно откуда взявшимся дружарой? Снизу к разговору с интересом прислушивались тетки.
   - Да не решил еще, - неклюже попытался отделаться он, - есть кое-какие наметки, на месте определюсь.
   - Ню-ню, - хохотнул парень напротив, бодро соскочил вниз и подтянул синие тренировочные брюки с белыми полосами по бокам, - куришь?
   - Угу, - Андрей обрадовался. Он как раз почал тайком купленную перед отъездом пачку сигарет "Золотое руно". Было прикольно выходить курить в тамбур и дымить, перебрасываясь скупыми фразами с попутчиками, - Пошли.
   В тамбуре Целетолоз достал пачку "Пегаса", но, увидев "Золотое руно", требовательно щелкнул пальцами и потянулся к Андреевым сигаретам. Пришлось дать нахалу. Впрочем, тот тоже тряхнул в ответ "Пегасом", мол, бери, если хочешь, и нагловато посмотрел снизу вверх черными жучиными глазами. Андрей не захотел.
   - Паршивые сигареты, - заявил Целетолоз, - выпустив изо рта аккуратное колечко дыма. Воздух заполнился сладковатым ароматом сушеной вишни.
   "Чего ж ты схватил?" - молча вознегодовал Андрей, но вслух сказал:
   - Приятные сигареты. Пахнут хорошо.
   - Пахнут хорошо! - передразнил Целетолоз, - разве это аромат для настоящего мужчины? "Мальборо" - это другое дело! В Москве можно на Беговой у барыг купить. Курил?
   Андрей кивнул. Он и в самом деле курил "Мальборо", пару месяцев назад спер у отца сигарету, польстился на название. Хорошая сигарета, только сгорела за пять-шесть быстрых мальчишеских затяжек.
   - Ну и курил бы Мальборо, - Андрей почувствовал себя увереннее.
   - А я обычно и курю его, в Москве, - назидательным тоном ответил наглый малый, - а "Руном" побаловаться захотелось ... потому что я аргонавт.
   И добавил в ответ на недоуменный взгляд Андрея:
   - Золотое руно стричь хочу. Для этого и в Москву еду. Всю жизнь любил руно стричь, такой я человек.
   - Деньги что ли любишь?
   - А что такого? - вскинулся Целетолоз, - Я тебе честно скажу: всё равно в поезде едем, разойдемся через день и ищи тогда меня. Павка ваш Корчагин, бессеребряник, - мудак мудаком. Ты не подумай, что я против комсомола, нет, конечно. Только если ты комсомолец, тебе почему-то вслух нельзя говорить о том, что деньги любишь. Хотя любят их - ну все. Делать ничего не хотят, чтобы они были, вот и трындят, что деньги любить - пошло. Пошло... Самое позорное слово употребляют! - Целетолоз грустно покачал головой. - А на БАМ ездить в вагончиках жить, чтобы тебя Корчагиным назвали, это как? Романтично, значит. Романтично. Но не для меня. Потому что я сам комсоргом курса был. В институтском комитете нас собирают и говорят, что доверили комсомолу стройку достроить, потому что, видите ли, в райкоме план по комсомольским стройкам недовыполнили, и теперь большому райкомовскому комсоргу в кресле сидеть неуютно. А тебе - иди и организовывай на неделю трех человек вместо занятий на стройку ходить. А идти никому неохота, смотрят на меня сокурсники мои, как на врага народа. Партия сказала: "Надо", комсомол привычно промямлил: "Есть". Я так решил: лучше я в партию пролезу, сам буду "надо" комсомолу говорить.
   Андрей застыл, открыв рот. Ему казалось, что Целетолоз так бесстыже и просто говорит вслух что-то до боли знакомое, близкое.
   - А ты как считаешь? - внезапный вопрос Целетолоза вывел его из оцепенения.
   - Что считаю? - опасливо сказал он и сглотнул слюну. Разговор приобрел провокационный оттенок. С незнакомыми людьми разговаривать на подобные темы крайне не рекомендовалось.
   - Как ты считаешь, может комсомолец деньги любить? Может он жить с удовольствием? Почему у нас так просто быть бедным и так трудно богатым?
   Андрей опасливо пожал плечами. И чего этот Целетолоз к нему приклепался?
   - А ответ простой. На поверхности. Бедным быть легко, потому что делать ничего не надо, а богатым быть трудно, потому что нужно к этому стремиться. Согласен?
   Андрей робко кивнул.
   - Лотерейный билет на миллион одному из миллиарда выпадает, раз в тысячу лет. Тому, кого золотой телец отчего-то полюбил. Только любовь эта на один день, сегодня есть, завтра нет. Завтра разлюбил тебя золотой телец, и ты снова без штанов. Нет, нужно стремиться к богатству, любить его, вот тогда ты найдешь свою дорогу. А дорога эта непростая, я так думаю. Во всех этих книжках и фильмах классических всегда чем то жертвовать надо, чтобы богатство было. А ведь книжки эти умные люди писали. Да-да, классики, конечно, достали, - он подмигнул Андрею, мол понимаю, - сам еще школу помню: сочинения, лишние люди, образ положительного героя... но, поверь, через пять лет классику захочешь перечитать, это не "манифест коммунистической партии". Так вот, нужно чем-то пожертвовать. Нужно. Это как жертва тельцу, сечешь?
   - Секу, - угрюмо ответил Андрей, - если верить классикам, собой жертвуешь.
   - Классики, они ведь высокоморальные, как и мы с тобой, комсомольцы, - Целетолоз подмигнул, и Андрей неожиданно для себя улыбнулся в ответ, - только я не уверен, что нужно именно себя в жертву приносить. Мне кажется, тельцу все равно, какая жертва будет. Просто жертва. Может просто мораль какая-нибудь замшелая в жертву пойдет. Например, взять и старушку через улицу не перевести.
   Андрей заржал:
   - А может тельцу наоборот нужно, как доброму волшебнику, чтобы ты старушку через улицу перевел! Ты, вообще, хохмишь, что ли?
   - И хохмлю, и серьезно. Ты вот готов ради богатства чем-то пожертвовать, хотя бы даже просто моралью какой-то?
   - Да уж, вопросик. Не задумывался как-то. А нужно ли?
   - Убежден, что нужно!
   Андрей помолчал, докурил сигарету и затушил окурок в пепельнице на стене. Отвечать на дурацкие вопросы желания не было.
   До самой Москвы Целетолоз не давал Андрею покоя. Конечно, ехать с ним было веселее, но как говорится, "уж слишком его было много". Как выяснилось, во вкусах у них было немало общего. Они любили одни и те же фильмы, слушали одни и те же рок-группы, читали одни и те же книги. Оба почему-то дружно ржали, узнав, что любят "Приваловские миллионы". Целотолоз для пущей важности немного посадив голос, заявил, что мечтает стать золотопромышленником.
   - Ты чего это, - удивился Андрей, - какие такие сейчас золотопромышленники, аргонавт ты наш? Шестьдесят с хвостиком лет советской власти!
   - А, не такие, как раньше, конечно. Но только там, на севере, на золотодобыче, можно нормальную карьеру сделать. И жить достойно будешь, и всё у тебя будет. И работа самая что ни на есть мужская. "Территорию" Куваева читал?
   - Не-а.
   - Грамотная книжка, про золотые прииски. Трудно там. Но я чувствую - выдержу. Мое это, мое. Не хочу здесь сопли жевать, с хлеба на квас перебиваться. Там - жизнь ключом бьет, там либо пан, либо пропал. Я так понимаю, что везде, где золото одно и то же. Джека Лондона читал, конечно? Вот, и у нас есть места, где та самая "золотая лихорадка".
   Горячность Целотолота и смешила и заражала. Андрей невольно соглашался с его нехитрыми мыслями, сперва робко, а потом все более и более уверенно кивая головой.
   - Вот в таких местах и нужно судьбу строить, карьеру делать. Оттуда настоящие мужики выходят, которые друг другу помогают потом, вверх друг друга тянут.
   - А ты что заканчивал?
   - Я? Вообще-то горный, - Целетолох слегка поморщил нос, - если хочешь правильной жизни - вполне то, что нужно. Если надумаешь, рекомендую.
   - Не-а, - Андрей покрутил головой. Горный не числился в его планах, в планах у него был экономический МГУ.
   Сколько Андрей себя помнил - он любил деньги. Любил простодушно - нюхать, хрустеть свежей бумажкой, собирать в копилку. Родители были слегка шокированы странной, так явно не соответствующей политике партии и правительства, привязанностью. Экспериментировали: то пробовали давать Андрюшеньке денежек сколько хочет, то наоборот не давать, но без большого успеха. Ухищрения родителей не наносили Андрею никакого ущерба. В отличие от других мальчишек, у него всегда откуда-то находились деньги и на мороженое, и на пирожное, и на прочие мелкие мальчишеские траты. Успокоились предки только когда поняли, что Андрюшенька скупым рыцарем точно не будет, но и транжирой наверняка не станет. Единственно, уж очень просили, чтобы не показывал Андрюшенька знакомым и приятелям пагубу свою безыдейную. По этой причине Андрей вырос в некотором лицемерии в отношении финансов, кое лицемерие, впрочем, было присуще всей большой Стране Советов.
   К окончанию школы вопроса "куда пойти учиться" у Андрея не было. Конечно, на экономиста. Он точно знал, что хочет именно этого, просто потому что объяснять "почему" не требовалось. При попытке вопрошать себя об экономическом призвании, ответом ему был еле слышный звон. Нечто неведомое пропевало, подобно камертону, закрытому где-то далеко-далеко, за многими дверями, забытому, и вдруг тихо и нежно отозвавшемуся на неведомый призыв. Глупо, нечленораздельно, но убедительно.
   Оушхабат, маленькая столица Банкыртыстана, Андрею казался тесным для по-настоящему масштабных планов. "В Москву, в Москву!" - подобно чеховским героиням бубнил он в ответ на расспросы. Разумеется, нужно было пойти в самый лучший вуз. МГУ казался наиболее приемлемым вариантом. Во-первых, экзамены в июле, если что можно пойти в плехановку. Тоже ничего вуз, сойдет. У дядьки там знакомые были. В знаниях своих Андрей был более-менее уверен. Отличником не был, но учился легко, четверок почти не имел, а выпускные так вообще сдал на пятерки и не напрягся.
   Целетолозу он сообщать такие подробности не стал. С этим типом предпочтительнее было слушать. Целетолоз рассказывал много и интересно. Москва, которую Андрей знал, как ему казалось, неплохо, представала в целетолотовых рассказах в совершенно новом, "взрослым", обличье. Новая московская жизнь ждала его, ждала с нетерпением, надвигалась, наезжала вместе с высоким, не таким как в провинции, московским перроном-причалом.
  
  
   - Ну, пока, может еще пересечемся!
   Они с Целетолозом пожали друг другу руки и разошлись, как предполагал Андрей, навсегда.
   МГУ взять не удалось. Андрей почувствовал это еще когда подходил к огромному серому зданию. Исполинского размаха средневековый замок с торчащими как сторожевые башни шпилями и с множеством мелких окошек, так похожих на верхних этажах на бойницы, мрачно навис среди серой дождливой измороси. Замок обратил на Андрея внимания не больше, чем на одного из муравьишек, ползающих у подножья. В лицо ударил ветер, постоянно прописанный между университетскими корпусами, взлохматил длинные, по тогдашней моде, волосы, и швырнул в ноздрю нездоровой московской прохлады.
   - Апчхи, апчхи, апчхи, будь ты неладна! - расчихался Андрей, и как в воду глядел. Математика не задалась. Задание было сложным, а он то ли был не в ударе, то ли просмотрел подобные задачки в "Пособии для поступающих". Расстроенный, Андрей загодя предположил, что если будет тройка, ему сильно повезет. На следующий день он обнаружил себя в списках двоечников. Аппеляция вряд ли бы помогла. Оставалось одно: забирать документы и идти в плехановку.
   Андрей шел по коридору, держа пакет с полученными документами, и взгляд его зацепился за объявление: "Комиссии московских вузов. С вашими баллами к нам!" Простодушный призыв брал своей наглостью. Баллов у Андрея не было, но он решил, как выразился про себя, "позырить".
   В комнате было расставлено столов десять. И надо же было тому случиться, что прямо у дверей стоял стол с табличкой "Московский ордена трудового Красного Знамени Горный институт. Физико-технический факультет". Андрей вспомнил Целетолоза с его рассказами и невольно открыл рот. За столом с сонным видом сидел толстый кудрявый мужик. Толстяк увидел отпавшую челюсть пацана и просиял.
   - К нам хотите, молодой человек? Давайте, давайте! Не пожалеете!
   Андрей, смущавшийся крайне редко, ощутил неловкость.
   - У-у-у, да я, знаете ли, не сдал. Я только посмотреть зашел.
   - Ну и что, что не сдали! Эка невидаль, - мужика было не пробрать. - Конечно, лучше бы вам к нам со своими баллами, чтобы без экзаменов - мы с двадцатью берем не глядя - но думаю, что у нас вы сдадите. У нас сдать легче. Гораздо, - и толстяк ободряюще рассмеялся. - И учиться гораздо легче. А вот стипендия у нас больше, чем в МГУ, и когда закончите, получать будете гораздо больше. Поверьте мне.
   Андрею не верилось. Он вяло потоптался, и начал разворачиваться.
   - Зря вы так, юноша, будете уважаемым человеком, - проскрипел до боли знакомый голос. Андрей развернулся. Ему на секунду показалось, что это говорит их оушхабатский сосед, Гандым Джураев, сотрудник городского обкома партии, которого каждое утро у подъезда ждала "Волга". Нет, это был не дядя Гандым, плотный лысоватый банкыр в дежурном сером двубортнике. Это был все тот же кудрявый толстяк, и одет он был попроще, чем банкырский коммунистический босс районного масштаба. Но вот это до боли знакомое - "уважаемый человек", так сильно попахивающее родным оушхабатским двором, сдвинуло что-то в Андрее. Он заморгал и остановился.
   - Давайте, давайте молодой человек, - приветливо закивал толстяк.
   - А... а где находится институт?
   - В самом что ни на есть центре, Ленинский проспект, 6. Метро "Октябрьская", это кольцевая. Возьмите-ка нашу брошюрку.
   Андрей взял и поехал к дядьке. Нужно было выбирать - или плехановка, или горный. Вечером звонил родителям, советовался, потом советовался с пришедшим с работы дядькой. По всему выходило, что плехановка лучше.
   На следующий день, уже на "Октябрьской", Андрей вспомнил про золотопромышленников и отнес документы в Горный.
  
  
   Пять лет в Горном пролетели быстро, пестро и довольно бестолково. Первые три курса Андрей не мог определиться, нравится ему институт или нет. Было достаточно весело, вся атрибутика студенческой жизни была налицо: сейшены, дискотня, КВН, КСП. Ребята на факультете подобрались примерно такие же, как он сам - не поступившие в престижные вузы. К третьему курсу разобрался, что качество образования в Горном не самое замечательное, и что нобелевские лауреаты этот вуз не кончают. Но это не тяготило. Да, было бы престижнее окончить МГУ, или ту же плехановку, но, и мир вокруг тому порукой, не в этом дело. Андрей был человеком практичным и понимал, что в стране советов все решает сам человек, а не его диплом.
   Нужно сосредоточиться на деле, решил он. Раз уж пошел в Горный, нужно добиваться своего. После третьего курса появилась возможность поехать на север, на самые настоящийшие золотые прииски. Андрей заблаговременно выяснил, что попасть на такую практику почти нереально. К счастью, в параллельной группе учился Юрка Перепелкин, сын главного инженера приисков. С Юркой Андрей и раньше был в приятельских отношениях, а на третьем курсе они стали не-разлей-вода. Андрею даже просить не пришлось, Юрка сам предложил поехать на практику вместе. "Вместе, так вместе", - послушно кивнул Андрей.
   В начале июля вылетели в Якутск самолетом. Потом летели три часа вертолетом. Стояли белые ночи. Внизу проносились равнины с блестящими озерами, похожими на разлитые на пыльном подоконнике серебристые капли, и редкой растительностью, темными пятнышками разбросанной по светлой, неуютного вида, равнине. Вверху гулко и бодро рубил воздух винт. В душе у Андрея что-то светло и ярко пело. Свершалось. Когда они вылезли из вертолета на земле лежал девственно-белый снег. Сверху падали крупные хлопья.
   Здание аэропорта было похоже на покосившийся сарай. Пока ждали автобус и грелись у костра с непонятными личностями, оказавшимися местными бичами, снег растаял, и из облаков вынырнуло солнце. В управлении начальник отдела кадров, непомерно важный, маленького роста якут Иван Иваныч Иванов, выписал Андрею направление в общежитие. Юрка отправился к бате.
   Общежитие оказалось серым деревянным бараком.
   -Ба, Андрюха! Я ж тебе говорил, что пересечемся! - в дверях комнаты Андрея встретил Целетолоз. Собственной персоной. Он немного расплылся, щеки у него округлились, но держался также напористо, и черные жучиные глаза по-прежнему цепко впивались в собеседника.
   - Вот это встреча, - промямлил Андрей, - надо же...
   Выяснилось, что Целетолоз исполнил свою мечту, и сейчас работает начальником участка.
   - Я как приехал мастером поработал два года, но мастера у нас получают меньше работяг, - рассказывал Целетолоз о своей жизни. - Некоторые мужики приезжают после института, покрутятся - и в работяги идут, но я лично понял, что нужно потерпеть, жертву принести, и все будет в кайф. Уже год как начальник участка. Давай ко мне в мастера. Все равно тебя, практиканта, в работяги не определят - слишком много получать будешь. А я тебе помогу.
   - Я подумаю. Я не один приехал, а с Юрой Перепелкиным. Мы вместе хотим работать.
   Знакомство с сыном главного инженера произвело на Целотолоза впечатление:
   - Ну что ж, только вы завтра ко мне проситесь. Я и Юру и тебя под свою опеку возьму.
  
  
   Батя пристроил Юрку на какую-то сверхблатную работу, куда Андрея не позвали, так что Андрей встречался с ним в основном по выходным. Отца Юркиного, Павла Семеновича, крупного, с жесткими складками на лице мужчину, Андрей несколько раз видел у Юрки дома. Держался тот подчеркнуто просто и корректно, Андрей старался соответствовать. Работать Андрей пошел к Целетолозу. Работа была посменная, но какая смена была - ночная или дневная - определить было нелегко. Солнце светило без передыху, устало бродя над горизонтом и так и не решаясь нарушить летний запрет на отдых. Целетолоз работал в одну смену, поэтому они с Андреем иногда и словом не перекидывались по нескольку дней.
   В первый рабочий день Андрей приехал на вместе с Целетолозом на драгу. Драга оказалась старой конструкцией, чем-то напоминавшей гибдрид цистерны и садовой бочки для воды, с подобием слоновьего хобота, уходившего в воду. Хобот этот засасывал донную породу с водой и подавал внутрь драги.
   - Рыбку ловим в мутной воде, - прокомментировал Целетолоз.
   Внутри драги Целетолоз показал Андрею огороженное решеткой место, где вода с золотоносной породой лилась на подобие резиновых ковриков с шипами. Камешки застревали между шипами, а грязь сливалась в резервуар. Внутри все было серо, тоскливо и буднично. Ничего желто-сияющего, радостного, банальная грязная фабрика. Двое огромных работяг, чуть меньше Андрея ростом, зашли вместе с ними за решетку и стали вымывать породу, застрявшую между шипами ковриков, в бочки.
   - Хочешь посмотреть золото? - подмигнул Целетолоз Андрею и ловко выхватил из коврика малопримечательный грязный камешек. - На, отмой и посмотри.
   Под холодной струей умывальника камень очистился. Это был полупрозрачный кварц, который пронзала жила коричневатого, с легким оттенком запекшейся крови, металла. "Вот она, рыбка золотая", - подумалось Андрею. Золото было без блеска, в непарадном виде для своих, домашнее, вполне затрапезное. Отсюда оно попадет в плавильню, где ему добавят гламурности и солидности разнообразными примесями, где оно приобретет блеск и мощь и вольется в огромную желтую реку, в невидимые артерии, безостановочно качающие его между странами и континентами. Этот древнейший вид интернета существует давно, он не ведает границ, ему не нужны сложные ресурсы, потому что люди становятся и его провайдерами и его пользователями, он давно и прочно соединил и спаял все в этом мире.
   Такие, или почти такие, с поправкой на отсутствие интернета в восьмидесятые, мысли, а точнее обрывки мыслей, проносились у Андрея, когда он смотрел на маленький камешек на ладони. И нельзя сказать, чтобы он был взволнован. Ожидал он гораздо большего, причем и сам не понимал почему. Наверное, потому что три года ухлопал, чтобы попасть сюда и держать на ладони этот камень. А восторга не было. Было какое-то теплое чувство, как будто он держал маленькое и слабое новорожденное существо.
   - Забирай, - Целетолоз хлопнул Андрея по плечу.
   - Так ведь запрещено?
   - Если нельзя, но очень хочется, то можно, - подмигнул Целетолоз, - никто не узнает, если я не захочу. Да и что там у тебя - крохотный кусочек породы с вкраплением золота, даже не самородок. Ты мог и найти такой. Не показывай, да и все. Мимо охраны иди спокойно, здесь не фабрика, много все равно не вынесешь, поэтому проверяют нестрого.
   Андрей подумал и сунул камешек в карман.
   Работа его заключалась в том, что он открывал перегородку, и работяги под его наблюдением собирали содержимое ковриков в бочки. Бочки опечатывал Андрей. Остатки с совсем мелкими кусками породы, которые вымывались в резервуар, собирали в отдельные емкости, также подлежащие опечатыванию. Потом все это вывозилось - бочки с породой на фабрику, отходы в хранилище.
   Однажды Андрей пришел на работу и сразу был окружен тремя работягами.
   - Слушай, мастер, - противным напористым тенором заговорил Гриня, высокий, чуть ниже Андрея, рабочий, - тут у нас одна бочка опрокинулась, опечатать надо.
   В голосе у Грини не слышалось ни сожаления, ни раскаяния. Остальные двое - Иван, со странным прозвищем Курдюк, и Валя, оба худые, усатые, с какими-то изможденными лицами и злыми глазами, стояли по бокам и тоже недобро смотрели на Андрея.
   - Ну, это ... я не знаю... - Андрею совсем не понравился ни Гринин тон, ни ситуация, - не знаю я, что при таком раскладе делают. Как я такую бочку опечатаю?
   - Как все, - Гриня шагнул и придвинул лицо, - ну?
   Андрей помедлил, быстро шагнул назад и выскочил в коридор. На пропускном пункте он позвонил Целетолозу и попросил приехать. Целетолоз появился через час и, ни о чем не расспрашивая, брякнул:
   - Говорил кому-нибудь?
   Андрей отрицательно покрутил головой. Вместе они вошли в рабочее помещение.
   - Так, в чем дело? - грозно спросил Целетолоз.
   - Да нет никакого дела, Сергей Николаевич, бочка упала и разлилась. Сами знаете, что бывает такое. А мастер чего-то испугался опечатывать.
   - Угу, понятно. Андрюха, давай, опечатывай.
   - Так она ж неполная?
   - Ничего, не бойся, - многозначительно ответил Целетолоз, - все будет нормально.
   - Точно?
   - Да конечно точно, Андрюха, конечно точно! Ну когда я тебя подводил?
   "Не успел еще", - подумал Андрей.
   - Ладно, - сказал он вслух, - если это нормально, то опечатаю. Я у Павла Семеновича в выходные спрошу, как в таких ситуациях быть.
   - Ну-ну, спроси, - растерянно сказал Целетолоз, - ладно, мне пора. В общаге поговорим. А вы, архаровцы, чтоб ближе чем на шаг к моему другу и вашему начальнику не подходили, вы меня знаете.
   Вечером, когда Андрей вернулся в общежитие, он обнаружил в комнате помимо Целетолоза молодого человека лет около тридцати. Он был такой же ярко черноволосый и черноглазый, как Целетолоз, но черты лица без обиняков указывали на его кавказское происхождение.
   - Муса, - представился кавказец, и мягко, по-кошачьи, протянул руку. Пожатие, однако, оказалось железным, и Андрей стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть. Андрей вспомнил Мусу. Это был один из ингушей, которых то там, то сям можно было встретить на территории поселка. В летнее время на прииске был сухой закон, и спиртное можно было купить только у кавказцев. Чем еще помимо этого они занимались, и как вообще попали в поселок, в который доступ был разрешен только по пропускам, он представить не мог. Ходили слухи, что они нелегально скупали и вывозили краденое золото. Как раз сегодня он видел Мусу и еще одного кавказца недалеко от драги.
   - Ну я пошел, дорогой, - Муса оценивающе посмотрел на Андрея, улыбнулся и ушел. Голос у него был низкий и мягкий, движения медленные и ленивые.
   - Давай выпьем, - Целетолоз вытащил бутылку и налил два стакана.
   Андрей отказываться не стал, чувствуя, что разговор предстоит неприятный. Выпили по маленькой и закусили салом, привезенным Андреем "с материка".
   - Сейчас, - Целетолоз торжественно поднял палец, - за гитарой схожу, может девчонок приведу!
   И вышел.
   Через несколько минут в дверь постучали. Андрей открыл, на пороге стоял комендант с двумя личностями неподкупно-праведного вида.
   - Что это? - возопил комендант, указуя на бутылку, - нарушение сухого закона?!
   Бутылка была изъята, составлен протокол, который обещали завтра же передать в управление. Целетолоз при этом даже не упоминался, а выдавать его Андрей не стал. После часа мытарств Андрей, совершенно опустошенный и измочаленный, вернулся в комнату.
   - Ну, что, Андрюха? Как жить дальше будем? Вещи будем паковать или работать? - встретил его глумливой улыбкой Целетолоз, и в самом деле принесший гитару и тренькавший на ней что-то похожее на "три аккорда", - А ведь если уволят за нарушение сухого закона, практику не зачтут. Исключат из института. А там армия - два года жизни на минус. А потом снова институт, только, наверное, уже другой, потому как к золоту тебя после этого вряд ли подпустят, а зачем без него тебе этот институт? Итого, еще минус пару-тройку лет, и окончишь ты институт не в двадцать два, как планировал, а лет этак в двадцать семь. Ого-го!
   - Так это ты, сучара, - Андрей кинулся на Целетолоза, но был оглушен несколькими точными ударами в голову и упал.
   Пошатываясь, Андрей встал, сел на кровать и выпил неведомо откуда взявшийся в руке стакан водки.
   - Ну ладно, ладно, извини, вижу, что ты молодец, мужик, только не справиться тебе со мной, ты длинный и нескладный, а я боксом когда-то занимался. Кончай ты это дело. Ты пойми, закладывать начальству - западло. Давай жить дружно. Никто телегу на тебя не отправит, и ты тоже живи, как все живут, по понятиям. Ты секи, ничего страшного ты не сделал с этой бочкой. Бывают всякие технические ошибки. Иногда бочка при разгрузке падает и пломба слетает. На вид поставят, конечно, да и все. Это если хватятся. А могут и не хватится. Предприятие не маленькое, народа много работает. Сечешь?
   Андрей хмуро кивнул, еще раз выпил и лег спать. Утром он выкинул камешек с золотом обратно в речку. С бочками к нему больше никто не походил. Целетолоз устроил его по совместительству на полставки работягой, и к концу практики у Андрея накопилась очень даже приличная сумма. Перед отъездом, когда Андрей собирал материалы к отчету о практике, Целетолоз сунул ему карту золотоносного содержания месторождения с указанием разведочных скважин.
   - На, к отчету приложишь, препод уписяется от восторга, - я тебе еще одну синьку дам, если дружок мой придет, отдашь ему?
   Андрей кивнул и на всякий случай неправильно указал номер общежития и комнаты.
  
  
   В конце лета с билетами на самолет была напряженка, и им с Юркой взять билеты на один рейс не удалось. Юрка улетел, а Андрей сидел в зале ожидания якутского аэропорта. Было около двенадцати ночи, ему оставалось еще четыре часа до рейса. Андрей отбросил читаную-перечитаную "Комсомольскую правду" и огляделся. Почти все вокруг спали. Через два ряда он увидел улыбающееся неспящее лицо и невольно заулыбался тоже. Лицо было азиатское, с раскосыми глазами и висячими усами. Обладатель усов был достаточно приятной внешности. Несмотря на то что он сидел, сразу было видно, что роста он выше среднего. Для якута крупноват, отметил про себя Андрей, может китаец? Андрей припомнил, что среди китайцев и корейцев встречаются высокие. Скорее всего, Андрей тотчас бы забыл об этом человеке, но они оказались рядом в очереди на регистрацию и разговорились. Потом оказалось, что и в самолете у них места рядом. Китаец-кореец вытащил из сумки две банки пива "Золотое кольцо". Андрей не стал отказываться.
   - Ну, что-то мы болтаем и болтаем, давай знакомиться. Павел, - представился азиат.
   -Андрей, - отозвался наш герой, и не удержался, - А почему у вас, якутов, имена русские? Я на прииске видел Ивана Иваныча Иванова - якута.
   - А я не якут. Я наполовину китаец, - улыбнулся новый знакомый, - а наполовину украинец. Гремучая смесь. Фамилия украинская - Етох. Редкая украинская фамилия, вовсе не китайская.
   - А по паспорту кто? - ухмыльнулся Андрей.
   - По паспорту, конечно же, популярной национальности - русский, - Етох рассмеялся. Андрей понимающе фыркнул.
   Оказалось, что Етох работает экономистом в Якутске. Родился он во Владивостоке, в семье украинца и китаянки, приехавшей в начале 50-х учиться и оставшейся в Советском Союзе в качестве политической беженки. Ее семью как раз зачистили в самом начале великих коммунистических перемен. Окончил экономический МГУ. Скучает по Москве и где-то раз в полгода устраивает себе каникулы в столице. В столице у него родственники, у них и останавливается. Зарабатывает неплохо, может себе позволить несколько раз в году летать "на материк". Собирается в скорости жениться и перебраться в Москву.
   - А я тоже хотел в МГУ, - грустно сказал Андрей, - но не сдал. Потом собрался было в плехановку. Но пошел в Горный, чтобы в эти края поехать. Золотопромышленником, видите ли, хотел стать. Бес попутал. Кончил бы плехановку, наверное, тоже бы поехал в эти края.
   - Золотопромышленников сейчас нет, - удивленно посмотрел на него Етох.
   - Конечно, нет, - согласился Андрей, - это я фигурально. Не знаю уж почему, но хотелось золото добывать.
   - В молодости бродил без дела, взрослым стал - мечтает клад отрыть, старость придет - в монахи пойдет. Так китайцы говорят.
   - Ерунду они говорят. Это про бездельников, а не про меня.
   - Ну да, понял. Шутка юмора, не обижайся. Простоя я по-китайски рассудил. А у тебя Джек Лондон в голове. Романтика.
   - Ну да, романтика. По-твоему, только "Где-то багульник на сопках цветет..." - романтика?!
   - Да ты не сердись, - Етох дружелюбно хлопнул Андрея по плечу, - я сам в школе мечтал о такой романтике. Тоже хотел на прииск попасть. Потом передумал и пошел в экономисты. Сообразил, что все равно золото идет через банки, так или иначе. Обезличенные, обезналиченные золотые реки. На прииске так и не побывал, хотя хотелось.
   - А я вот с прииска еду.
   - Да, ну и как? Мечты сбываются?
   - И не сбываются, - мрачно ответил Андрей и поведал всю историю с Целетолозом и бочкой.
   - Тебе еще повезло. Рядом с приисками всегда криминал, ингуши в частности, они по золоту работают. Где крабы, там и рыба. Короче, разочарование полное?
   - Да нет. Не то чтобы полное. Я догадывался, что место не простое - тундра, тяготы. Мужицкое ремесло. Но ты понимаешь - с одной стороны, проехать можно только по спецразрешению, только на вертолете, и вдруг - ингуши, бичи. Золото добывают, а общага на барак похожа, улицы в грязище...
   - Ну да, а ты как думал, золото добывают для себя? На самом деле его добывают для богатства как такового.
   - Да ну, ерунда какая. Для денег.
   - А деньги для чего? Чтобы купить что-нибудь. А чем больше у тебя куплено, тем больше у тебя чего? Богатства. А чтобы оно было, нужны дензнаки. Если ты просто кусок золота стыришь, то на самом деле богатства реально у тебя не прибавится. Тебе нужно совершить покупку или что-то еще сделать, чтобы легализовать золотишко. Тем самым ты приобщаешься к общему потоку богатства. У тебя появляется свой пятачок на водопое. Чем богатства больше, тем больше пятачок.
   - Слушай, - выдохнул Андрей, - а я ведь почти тоже самое думал, там, на прииске, только называлось это у меня не потоком богатства, а потоком золота.
   - Ну, разница есть, конечно. Богатство как термин мне кажется лучше, точнее.
   - ХЗ, - помялся Андрей, - но, короче, может ты и прав, может там, на прииске, у меня пятачка еще не было своего. Слушай, а вот такое дело. Меня Целетолоз карту содержания золота по скважинам попросил передать. Дал к отчету о практике приложить, для красоты, и еще передать. Как думаешь, передавать?
   Етох задумался.
   - Ты знаешь, я так думаю, лучше передай. Информация, скорее всего закрытая, но не слишком секретная, раз с тобой передали. Тем более для отчета о практике. Видимо, просто для скорости с тобой решили переправить. Так что отдай, да и все, и больше ничего ни под каким видом не бери. Посмотреть можно?
   Андрей кивнул и вытащил карту. Етох долго и осторожно рассматривал ее.
   - Вот что, - сказал он, - если будут проблемы, позвони. Вот по этому телефону и спроси меня. Если буду в Москве, может чем помогу. Можешь и просто так позвонить. Если я вдруг не буду в Москве, то скоро буду. Родственники обещали помочь.
   Етох хитро подмигнул.
  
  
   Больше на прииск Андрей не поехал, он пересмотрел жизненные планы. За два года до окончания института он успел крепко подружиться с Етохом и частенько бывал у него дома. Етох и его жена Галя, умная веселая хохлушка на два года старше мужа, жили в районе Пречистенки, в старой квартире с высокими потолкам и длинными узкими комнатами. От комнат веяло чем-то исконно-московским: крепким, старинным и самоуверенным. Экзотичная внешность Етоха не нарушала общей атмосферы. Он выглядел так, как будто родился и вырос в Москве, в этих самых комнатах, и никогда не был ни на Дальнем Востоке, ни в Якутске. Работал он в финансовом управлении, пока что в небольших чинах, но смотрел в будущее с оптимизмом. Дружба у них с Андреем была типичная для тех лет - с посиделками на кухне за бутылкой "Старки", с беседами о политике, о стихах, фильмах и о том чисто русском, что можно было бы назвать "о смыслах", если бы уже не было придумано в девятнадцатом веке знаменитых "что делать" и "кто виноват".
   К пятому курсу, когда встал вопрос о распределении, Андрей призадумался. Мечта о прииске вновь начала давить на темя. Понятное дело, что в распределении приисков не было, но можно было распределиться домой, где родители помогут открепиться, а потом с помощью Юрки Перепелкина устроиться к его пахану. А с Целетолозом он как-нибудь справится, уже стреляный воробей. Когда Андрей поделился своими планами с Етохом, тот скривил губы скобкой и покрутил головой.
   - Тяжко тебе там будет. Как говорят в Китае: улыбающийся чиновник убивает. Целетолоз может тебя и не съест, но обскакать его нелегко. Давай я лучше устрою тебя в одну лабораторию. Ты ведь физику углубленно изучал? Так вот, там нужно будет в экспедицию в Сибирь ездить, там же тебя и пропишут. А большую часть времени будешь в Москве торчать. И тема там как раз для тебя - что то с редкоземельными, методы обнаружения. Опыты какие-то, исследования. Короче, половину времени будешь в Москве торчать, половину в Сибири. В Москве командировочные и общага, в Сибири - тоже общага и коэффициент. Давай, место золотое, такое крайне редко бывает. Я когда узнал, сразу про тебя подумал.
   Отказываться Андрей не стал. Ну разве от такого можно отказаться?
   Место и вправду оказалось золотое. Работа была не только доходной, но и интересной. Андрей несколько месяцев проводил в Сибири, собирал образцы, делал замеры. Потом в Москве проводилась обработка, строились модели, уточнялись гипотезы, готовились планы для следующих поездок "в поле". Для молодого организма такой ритм был не только допустимым, но, может быть, даже и правильным. Жить было и весело и интересно. Денег было достаточно, ограничивать себя не приходилось. Года через полтора Андрей женился. Жена его, Люба, была москвичкой, но жили они в семейном общежитии, которое получили от работы. Через год родился первенец.
   Через два года Андрей поступил в заочную аспирантуру и начал писать диссертацию. Тему он почти в буквальном смысле "нарыл" любопытную, практический выход казался перспективным. Андрей с руководителем потирали руки. К тому времени за окнами набрало силу кооперативное движение, организовывались первые совместные предприятия, как-то незаметно и тихо канул в лету СССР. Получив патент вполне можно было уйти на вольные хлеба. Еще года три-четыре по самым неоптимистичным прогнозам, и все должно было вызреть. Можно бы было уходить из лаборатории со званием, с патентами и начинать новую жизнь - предпринимателя. На горизонте сладостно маячила жизнь богатого и знаменитого, со сладостной атрибутикой в виде островов с пальмами и разнежившимися девицами, томно облизывающими измазанные шоколадом пальцы.
   Тем временем началась дикая эпоха первоначальной капитализации. Предприятие Андрея лихорадило - выборы директора, выборы завлабов, перевыборы, сокращение договоров и перебои с зарплатой. Со всей этой свистопляской Андрей застрял на финишной прямой. Нужно было как-то выбираться на самостоятельную дорогу, занимать где-то денег под патент. Да и тот уже пару лет рассматривался в Роспатенте и конца переписке было не видно.
   Создать предприятие, найти заказчика, это казалось очевидным. Но нужны были бабки. ВАК тоже прозрачно намекал, что для выхода на предзащиту нужны финансовые вливания. Простейшая калькуляция показывала весьма нехилую сумму. Етох помочь не мог. Ему самому в тяжелое время приходилось довольно туго. Он ушел в коммерческие структуры, но пока еще не "поднялся", как он говорил.
   Можно было попробовать взять кредит в банке под коммерческую идею. Правда заказчик, которого он себе наметил, обанкротился в результате приватизации. Но заграница-то, заграница-то, друзья наши новые должны были ухватиться, нужно было только выйти на них. Поворочался Андрей месячишко в кровати по ночам, посидел над бумагами, составил коммерческое предложение, собрал все статьи напечатанные и все бумаги на патент неполученный и пошел по банкам. В один не пустили, в другом не поняли. Третьим был небольшой коммерческий банк "Золотая рыбка". В составленном Андреем списке он был на предпоследнем месте, да и то, попал туда только из-за названия.
   Вот и на этот раз, посмотрел Андрей на список с тоской и решил сходить в "Золотую рыбку". Вспомнился ему, видите ли, маленький кусочек кварца с коричневатой золотой жилкой, который он отпустил обратно плавать, так и не загадав три желания. И не зря, как выяснилось, вспомнил.
   Когда он, постучавшись, вошел в дверь с табличкой "Финансовый директор" и промолвил дежурное "разрешите", обитатель кабинета, стоявший до того у окна и наблюдавший что-то во дворе отогнув край шторы, обернулся. На секунду оба растерялись.
   - Ба-а! Андрюхель, глазам не верю, Андрюхель! - завопил Целетолоз, - я ж всегда знал, что с тобой встречусь, дружбанище!
   Радость Целетолоза казалась столь искренней, что Андрей растерялся. История с бочкой вдруг показалась досадным недоразумением. В конце концов, не надо ему тогда было угрожать, что заложит. Всегда нужно сперва разобраться.
   После того, как Андрей закончил свою речь, показал плакаты, Целетолоз встал и заходил по комнате, как бы в задумчивости. Указательным пальцем он скреб за ухом.
   - Ну вот что, инженер Гарин, - сказал он, опершись обеими руками на стол, и заглядывая Андрею в глаза, - дело твое дрянь. Года бы три назад все было ништяк, и я бы не задумываясь порекомендовал дать тебе кредит. Но сейчас... Не до тебя всем будет. Ну кому сейчас охота в науку вкладываться? Сейчас вся страна капусту рубит шальную. Кроме лохов, вроде тебя, которые эту капусту хотят посеять, рассаду высадить, вырастить и пойти продать. И это в то время, когда вокруг поля - слышишь, поля! - капусты, и нужно всего-навсего вокруг полей волков насажать, чтоб козлам кричали: "Пшёл отсюда, еще позавчера мое было!". А потом рубить ее голубушку, бывшую козлову, и таскать мешками к себе в закрома. Сечешь какая рентабельность? А у тебя даже патента еще нет! Я верю, что у тебя идея классная, но ведь даже в Роспатенте, верняк, с голоду половина чинушей разбежалась на рынке колготками торговать, а остальным работать в падлу. Они тебе и еще года три патент оформлять будут, если ты догадаешься не переписываться с ними по поводу формулы изобретения, а приехать да на лапу дать. Да еще неизвестно, как далеко сдвинется. Может в соседнем отделе мертвым грузом лечь, потому что патентов сейчас мало, а кушать хочется многим, и регулярно. А потом, когда ты через три, ну через два, года, уже с патентом, будешь заказчика искать, увидишь, что все твои потенциальные заказчики либо почили в бозе, либо выпускают градусники форточные обыкновенные.
   Андрей дрожащими руками начал собирать бумаги. До него вдруг дошло то, что в суете, в работе никак не доходило. Пока он работал не покладая рук, мир вокруг него не просто переменился, а куда-то исчез, оставив вместо себя что-то малопригодное для жизни. Он почувствовал себя жалким бедолагой, который без теплой одежды выскочил ночью из теплого поезда купить пивка, а потом так и не догнал последний вагон, и теперь, растерянный, с бутылками пива и воблой, стоит на перроне, глядя на исчезающий в темноте красный огонек хвостового вагона, и с ужасом понимает, что нет у него ни документов, ни денег, ни даже теплой одежды.
   - Ладно, стой, не спеши уходить, - крякнул Целетолоз, - и не обижайся, понимаю, что увлекся ты, идея у тебя хорошая, перспективная. Но не вовремя ты ее родил, понимаешь? Не вовремя.
   Андрей молча кивал, собирая бумаги. Целетолоз вытащил из бара бутылку виски и два пузатых бокала. Налили и выпили. Андрею захотелось плакать от пережитого унижения. Он сосредоточился и мутно посмотрел на стол. Целетолоз потрепал его по плечу.
   - Не раскисай. Умные люди нужны даже сейчас. То есть не прямо сейчас, но скоро. Я ведь тоже не дурак и понимаю, что на одних таких как я, шустриках, небо не удержишь. Атланты будут нужны, когда волна уляжется. Вот увидишь. Поэтому не размокай. А чтобы дождаться этого - иди ко мне работать.
   Андрей озадаченно посмотрел на Целетолоза.
   - Бросай, науку, бросай, - вкрадчиво прошептал Целетолоз, - в конце концов, когда аврал в стране закончится, снова вернешься к своей идее и доведешь ее до нобелевки. Хотя у нас страна вечных авралов. Но мало ли что, вдруг построим развитой капитализм раз в двадцать быстрее чем развитой социализм, за три с половиной года, а? Так, давай еще тяпнем за встречу!
   Расстались они поздно вечером, в рюмочной, после чего шофер Целетолоза развез их по домам.
  
  
   Три дня спустя Андрей сидел на квартире у Етоха.
   - Н-да, не ожидал, солнце взошло с Севера. Сколько говорили про этого Целетолоза... Послушай, подожди, может есть какие-то другие пути? - Етох рьяно пытался урезонить Андрея, - ну зачем так круто жизнь ломать? Подумай, может найдется еще какой-то выход. Зачем тебе сдался этот Целетолоз? Ты же сам знаешь, что гнилой он мужик.
   - А может быть и не гнилой, а просто жёсткий. Жизнь-то вон какая, без зубов - пропадешь.
   - Ну-ну, - ехидно усмехнулся Етох.
   - Баранки гну, - рассердился Андрей, - ты думаешь, я не думал, не искал путей? Думаешь, мне не жалко науку бросать? Но ведь, в самом деле - никому она сейчас не нужна.
   - Ты думаешь, эта твоя "Золотая рыбка" и в самом деле такая добрая, все желания исполнит?
   - Так мне-то владычицей морской все равно не бывать, - хохотнул Андрей, - я и просить не буду. Мне достаточно быть независимым от всякой дряни. Просто достойно жить, не унижаясь, не завидуя, не отказывая себе в нормальных желаниях.
   - Можно подумать, что ты был когда-то зависимым. Жил всегда как хотел. А вот получится ли быть независимым от Целетолоза, это еще надо посмотреть. Ладно, в рай есть дорога - да никто не идет, ворота тюрьмы крепко закрыты, а люди стучатся, - Етох махнул рукой.
  
  
   Андрей работал в банке уже шестой год. Все шло хорошо и гладко. Несмотря на предупреждение Етоха, работать с Целетолозом было несложно. За пять лет Целетолоз продвинул его на должность заместителя начальника кредитного отдела. В банковской иерархии это было отнюдь не мало, хотя означало, прежде всего, что на Андрея ложилась основная ответственность за работу и, собственно, сама работа. Но тем не менее, это уже была принадлежность к промежуточному сословию, не к барам, а к управляющим, то есть к лицам доверенным и уважаемым за хорошую работу. Но вот такие важные вещи, как финансовая политика, урегулирование отношений с крышей, разборки с крупнейшими клиентами, разборки между собой членов совета директоров его непосредственно не касались. В принципе, это было неплохо, потому что на самом верхнем этаже иерархии банковских дел было по-чердачному темно и пыльно, дела там творились мутные и невнятно оформляемые. По крайней мере, за последний год пребывания в должности Андрей научился различать такие сделки. Во-первых, их обычно приносила секретарша Целетолоза, желтоглазая, как кошка, Леночка, во-вторых, вся коммерческая информация была описана стандартными обтекаемыми фразами, качество подписей и ксерокопий документов оставляло желать лучшего. Ответственность Андрея ограничивалась визой, а подписывал начальник отдела Сан Олегыч. Сан Олегыч по возрасту был моложе Андрея. По слухам он сразу же после какого-то провициального вуза воткнулся в банковское дело и за пять лет служил уже в третьем банке, причем на весьма ответственных должностях. Больших, а пожалуй что и небольших, знаний за ним не водилось, но, видимо, он хорошо изучил ту науку, которой Андрею овладеть пока не удалось, и поэтому входил в банковскую элиту, в число тех, кто стоял у финансовых рек, которые когда-то пригрезились Андрею на берегу холодной якутской речонки, в грязном отсеке драги.
   Работать с Целетолозом оказалось приятно. Мелочного контроля не было, он сразу сказал, что в Андрее за несколько лет разобрался полностью, и знает и его потенциал, и его работоспособность, и его честность. Андрея это заявление почему-то напрягло, но, наверное, зря. Прошло время, и они с Целетолозом стали взрослее что ли, ответственнее. В работе нередко присутствовала игровая нота. Все было как бы понарошку, ведь будь это всерьез, многие документы подписывать в банке не стали бы, но ведь подписывали. Бывало и иначе. Документы были абсолютно вне подозрений, но с ними носились, как с писаной торбой. Леночка в течение часа успевала забежать раза три, а после того, как документы покидали Андреев кабинет, ни звонков, ни каких либо признаков интереса от начальства не было.
   Андрей понимал, что есть игры, в которых он не участвует и участвовать не станет. А после того, как отказался подписывать документы, сделанные с простодушной и беспардонной безграмотностью, понял, что у него хватит сил выйти из игры, если он сочтет нужным. Сан Олегыч наорал на него тогда по телефону, и Андрей позвонил Целетолозу и объяснил, что документы настолько левые, что даже проплаченный ревизор вынужден будет забить тревогу. Через два дня были принесены вполне пристойно оформленные бумаги.
   Андрей поделился этой историей с Етохом. Тот, как это обычно и бывало, покачал головой в стиле китайской статуэтки:
   - Шел бы ты лучше ко мне, который раз говорю. Ничего конечно особенного, всем приходится делишками заниматься. Но вот не нравится Целетолоз мне и всё. У вас там, в "Рыбке", и профессионалов настоящих мало, а тебе бы я место нормальное организовал.
   Етох к этому моменту тоже сделал банковскую карьеру, и отличную - был управляющим банка "Золотое кольцо". Председателем совета директоров был какой-то воротила, которому Етох оказывал услуги еще когда работал в финансовом управлении. Как Андрей и ожидал, вдобавок ко всему жена воротилы была дальней родственницей Етоха. Благодаря своим знаниям и родственным связям Етох собрал вполне пристойную команду и занял ключевой пост. Казалось бы, лучшее, чем работа у Етоха, Андрею и не светило, но опять-таки, нечто маловразумительное, какой-то бес подзуживал его и не давал поплыть в надежную гавань. "Нет, пока что еще не все отыграно", - говорил ему бес, - "ты можешь и сам, без эмгэушников, вещи делать".
   Как и следовало ожидать, слухи о том, что Андрей иногда посещает оформленный в красное с золотом, в китайском стиле, кабинет Етоха, дошли до "Золотой рыбки".
   - Знаю, что с Етохом дружишь, - в своей фирменной беспардонной манере заявил Андрею Целетолоз, столкнувшись в коридоре, - Это хорошо, полезно даже, что у конкурентов свой человек запросто лазит. Только смотри, не доводи то того, чтобы собственная безопасность тревогу бить начала. Не маленький уже, сам понимаешь, что за такое бывает.
   - А что? - набычился Андрей.
   - А вот у них, то есть у Добросвята, если что и узнаешь, - отрезал Целетолоз и побежал дальше.
   Андрей про себя выматерился.
  
  
   Насколько Етох любил красное, настолько же Целотолоза этот цвет раздражал. В его кабинете никогда не было даже красной папки. Андрей, пару раз заходил к нему с делами, сложенными в банальную красную папочку, и натыкался на ничем неоправданный неласковый прием.
   - Андрей Семеныч, - остановила его как-то Леночка, - вы бы эту папочку поменяли на какую-нибудь другого цвета, вон у меня их сколько, любую берите. Не любит Сергей Петрович почему-то красный цвет.
   С тех пор, отправляясь к Целетолозу, Андрей брал с собой только папки нейтральных расцветок. Вот и сейчас у него в руках была пухлая темно-зеленая папка, на корешке которой было написано "Фрегат". Минут за пять до этого момента в кабинете Андрея раздался звонок.
   - Зайди, - коротко рявкнул в трубку Сан Олегыч, - к Целетолозу. И документы по "Фрегату" прихвати.
   Чтобы Сан Олегыч выполнял функции Леночки - такого Андрей не смог припомнить. Значит, случилось нечто нетривиальное. Андрей осторожно вошел.
   Дым коромыслом. Бутылка вискаря на столе. За столом без галстуков Целетолоз, Сан Олегыч и начальник службы безопасности Добросвят, крепкий мужик с фигурой дискобола и лицом Буратино, и какой-то небритый господин кавказской национальности. Пепельница полна окурков.
   - Ну-ка, Андрюха, присаживайся, - замахал руками Целетолоз.
   По всему выходило, что дело было "из чердачных", решаемых на самом верху, тех, к которым Андрея начали потихоньку приобщать.
   - Андрюха, что у нас по "Фрегату" за последнее время? Ничего необычного?
   "Фрегат" был компанией, через которую проводились платежи в офшор одним из крупных клиентов.
   - За последнее время, это за сколько?
   - Ну за два месяца.
   По тону Целетолоза Андрей понял, что им уже известно, что он должен найти, это был такой тест на профпригодность. Он сел за стол и начал листать реестр. Ничего невероятного не должно было быть, в этом он был уверен. Должно было быть что-то совсем простое. Операций было немного, и он обратил внимание на прошедший в последнем месяце платеж на счет в "Золотом кольце". Собственно, ничего особенного не было, но это был новый счет на новую строительную фирму. Судя по бумагам, предприятие скорее всего занималось реальной деятельностью. Для "Фрегата" работа с нормальной конторой была довольно необычной, но, собственно, ничего крамольного в этом не было, даже напротив, радовало. Был еще один счет в "Золотом кольце", с которого в течение последнего года то приходили небольшие суммы, то наоборот отправлялись платежи, видимо, предназначенные для офшоров. Собственно, только то, что оба счета находились в одном банке, и могло привлечь внимание, и то незначительное.
   - Вот, - Андрей потряс папкой, - ничего особенно примечательного, - Разве что у "Фрегата" появился какой-то реального вида партнер со счетом в "Золотом кольце".
   - Зрит в корень, а? - Целетолоз многозначительно оттопырил нижнюю губу, - а еще одного клиента в "Кольце" тоже заметил?
   - Заметил. Это похоже компания партнеров "Фрегата". То есть хозяев партнеров хозяев Фрегата. Какие-то суммы небольшие гоняют между счетами. Ничего необычного.
   - Правильно. Почти. Так вот, наши клиенты, - Целетолоз кивнул на кавказца, - которые "Фрегат" юзают, поимели один хороший строительный заказ, который должен построить "Траст-строй", реального вида контора, как ты правильно считаешь. Он у них выступает как субподрядчик "Фрегата", который в свою очередь сам субподрядчик, а дальше понятно - в том же духе. Короче, деньги там идут немаленькие. Так? Так. Теперь самое интересное. Заказчику нашему нужно этот "Траст-строй" наказать. Это их дело за что, но ты поверь, что есть за что.
   Андрей вздрогнул. Он посмотрел на клиента, с безразличным видом перебирающего четки. Тот ленивым движением повернул к нему голову и Андрей похолодел. Это был ингуш Муса, тот самый, которого он встречал в далеком якутском поселке у Целетолоза в комнате.
   Значит, как Андрей и догадывался, за "Фрегатом" стоят бандиты. Скорее всего, они и есть истинные хозяева "Золотой рыбки". Целетолоза Муса и поставил сюда, аргонавта хренова, чтобы тот мог состригать по чуть-чуть с золотого руна, которое Муса добывает неведомо где неправедными путями. Поток мыслей прервался, и Андрей машинально вытер тыльной стороной ладони испарину на лбу. Муса, увидев движение, улыбнулся и сказал мягким низким голосом: "Привет, дорогой, помнишь меня?" Андрей машинально осклабился и кивнул. Ситуация ему совсем не нравилась. Вряд ли бы Муса его так крепко запомнил, чтобы узнать через столько лет. Виделись несколько минут, всего парой слов перекинулись. Значит, Целетолоз напомнил. Радоваться такому дружбанству не приходится.
   - Траст-строй - нехороший, - доверительным тоном сказал Муса, - он правильно говорит. Наказать надо.
   Андрей судорожно закивал. Говорить было, в общем-то, не о чем. Дело ясное, что дело темное.
   - Так вот, желание клиента для нас закон. И сделаем мы это чисто. Никто даже не пострадает. Просто и гениально. Деньги приходят "Фрегату". "Траст-строй" выставит "Фрегату" акт выполненных работ для перевода со счета. "Фрегат", как белый и пушистый, дает банку распоряжение на перечисление денег по данному акту "ТрансСтрою". Но надо же такому случиться! Совсем недавно у "Альянс-Мега", того, у которого тоже счет в "Кольце" и который с "Фрегатом" деньги гоняет туда-сюда, произошли крупные разборки.
   - "Альянс-Мега" тоже нехороший? - кисло спросил Андрей.
   - Еще какой, - Муса грустно покачал головой, - ты слушай, дорогой, потом вопросы задавать будешь.
   - Так вот, - недовольным тоном продолжил Целетолоз, - "Альянс-Мега" выполнил для "Фрегата" ряд работ, как и "Траст-строй", почти на такую же сумму. В основном консультации, ты документы потом посмотришь. И вот он наехал на "Фрегата" и срочно потребовал заплатить, как и было отражено в договоре. А у "Фрегата" как раз денег не было. Бесстыжий "Альянс-Мега" нет бы решить дело полюбовно - нет, он обратился в суд, и указал, что "Фрегат" якобы уклоняется от выполнения платежных обязательств. А "Фрегат", точнее его юрист, совсем опростоволосился, сказал, что дело для "Альянса" малоперспективное, напрягаться, мол, не надо, и даже на суд не пошел, нехороший человек, обманул доверие уважаемых людей. Так вот, случилось страшное. Суд обязал "Фрегат" в течение месяца погасить долг. Как раз когда "Фрегат" выставляет поручение на перевод денег в "Траст-строй", в "Рыбку" приходит судебный пристав с исполнительным лист и тряся рным требует немедленно при нем же погасить долг перед "Альянсом". Деньги уходят "Альянс-Мега". Все совершенно законно.
   - И что дальше?
   - А это уже не наше дело. Усек?
   Андрей кивнул.
   - Ну что? Ты в чисте. Все будет сделано по закону. Разборки будут вестись в другом месте.
   - Разрешите идти?
   Андрей начал собирать документы.
   - Иди, молодец, сразу все понял. Завтра мы с тобой детали обговорим.
  
  
   Андрей действительно все понял. "Альянс-Мега" наверняка создали под эту операцию. Это офшор, следовательно сведений о владельцах и директоре никто не получит и концов не найдет. Тем более, что истинный владелец, конечно же Муса. Одно предприятие Мусы подало в суд на другое предприятие Мусы якобы за неуплату денег. То, что у "Рыбки" есть "свой" судья, Андрей знал. Теперь ему стало понятно, почему "Рыбка" иногда проигрывала процессы при "своем" судье. Вот так нарабатывается репутация беспристрастного судьи, подумал он. Далее, как в таких случаях водится, уже сейчас готово все, чтобы предприятие прикрыть, как только деньги поступят на счет. И все, ни предприятия, ни денег. Ему, Андрею, объявят выговор, или временно снимут с должности, за то что плохо проверил документы. Но, понятное дело, это будет формальностью. А вот Етоху, возможно, удар будет неслабый, могут снять, тут никакие родственники не помогут. Да и "Траст-строю" урон серьезный. Деньги уже никогда не найдут. Репутация "Золотого кольца" уйдет в минус. А бандиты и рыбку съедят и останутся в позе обиженных. И все это говно ему нужно провернуть своими руками.
   Целетолозами не становятся, дошло до него наконец. Целетолозами рождаются, живут ими и умирают. И ему надо было понять еще после случая с бочкой, что это не случайное происшествие, а надводная часть айсберга. Еще неизвестно, до какой степени он будет втянут в эту историю. Ясен перец, что его роль здесь одна из самых подрасстрельных, списать постараются не на Сан Олегыча, не на Целетолоза, а на него. Уволиться немедля? Удрать? Без толку. Мусу ему не зря показали. Совершенно отчетливо дали знать, что в покое его не оставят, он на крючке. Должен только молиться, чтобы дяди оказались добрыми.
   Что же ему остается? Продать Етоха?
   Нельзя же до такой степени ссучиться. Да и потом, если здраво рассудить, всё равно Целетолот и компания рано или поздно утянут его на дно. Нет, правильный выход - поговорить с Етохом. Он что-нибудь придумает. Он всегда что-то придумывает.
   Андрей решил, что завтра еще раз поговорит с Целетолозом, а уже потом пойдет к Етоху.
  
  
   Целетолоз встретил его более чем радушно.
   - Ну, Андрюха, - нужно ковать железо, пока горячо. Только давай, договоримся - не шали. Я знаю, что ты к Етоху заглядываешь. Ты не волнуйся, он всегда выкрутится. Это еще та бестия. И выкрутится, и всех кого можно и кого нельзя подставит. Я тебя очень прошу, если подставишь - не сносить нам головы. Тем более людей таких серьезных затронешь - видел Мусу? А зачем нам это нужно? Нам это совсем не нужно. Деньги должны поступить через недели через три, ну четыре. Сан Олегыч поедет уточнить детали, а ты с ним. Одного не отпущу, извини. На сегодня уже у Етоха договорено.
   "Подставляют по полной", - угрюмо подумал Андрей, - "чтобы Етох потом наверняка знал, что я при делах. Ну ладно, посмотрим".
  
  
   У Етоха Андрей сосредоточенно молчал, представляя Сан Олегычу разглагольствовать. Он рассчитывал, что Етох как человек умный догадается: что-то не так и перезвонит ему вечером. Так оно и произошло. Вечером позвонил Етох и сказал, что заедет к Андрею домой.
   Прямо в прихожей, Етох написал на клочке бумаги: "С другой стороны стены всегда есть ухо". Поговорили о чем-то малозначительном, и Етох уехал. На следующий день присланные Етохом специалисты обнаружили жучков в телефоне, в зале и в прихожей и одного в подкладке пиджака, который Андрей одевал на работу.
  
  
   Вечером встретились в отдельном кабинете маленького китайского ресторанчика "Желтый лотос" в одном из спальных районов. В целях конспирации машины оставили на стоянке и добирались общественным транспортом. Рестораном владели какие-то дальние родственники Етоха. Короче, место было надежное, люди Етоха успели проверить помещение на прослушку.
   Когда Етох узнал, что по сделке ожидается почти девятьсот миллионов, хмыкнул.
   - Почти что ярд рублёв! Тридцать миллионов бакселей! Нехилые аппетиты. Блин, я только вчера под эти деньги выдал кредит. Придет ко мне, ну, например, "СтальРегионПрофиль" за баблом, как отбрехиваться буду? Солнца ладонью не закроешь. Придется пылесосить на рынке, пока деньги по кредиту не вернутся.
   Етох подпер голову рукой, как роденовский мыслитель.
   - Ну ладно я, а к тебе-то у них с чего такой интерес? Если "Альянс Мега" создали только для махинации, то они от тебя могли бы за это время избавиться и поставить абсолютно своего человека, который меня не знает. Или чего-то они не додумали, или Целетолоз затеял свою игру.
   - Согласен. Странно. Что делать-то будем?
   - Подумать надо. Расклад все равно плохой, что для меня, что для тебя. В ментовку идти бесполезно. Кого наши лейтенанты с капитанами защищают? Грохнут тебя, а дело потом закроют как глухаря. Пойти к моей крыше жаловаться - кто его знает, что будет. Крыша у меня тоже с Кавказа, чеченская, и не очень сильна против Мусы. Могут и нас грохнуть, да и самого Целетолоза не пощадят, он этого не понимать не может. Стало быть, на что-то другое ориентируется.
   - Так что, совсем нет выхода?
   - Может скумекаем какой. Утро вечера мудренее. Но я более чем уверен, что этот жулик ночей не спит, так ему хочется у Мусы спереть денежку и слинять.
   - А как он это собирается сделать?
   - Наверняка, хочет тебя поймать, чтобы запугать как следует и запутать. Один раз получилось - тогда, в студенческие годы, с бочкой. Теперь он снова решил действовать теми же методами. Запугать, запутать, втянуть. Потом дать деру с денежкой и подставить тебя.
   - Да как это можно сделать?
   - Например, заставить тебя отправить деньги или их часть на свой счет, в какой-нибудь офшор.
   - Я этого не сделаю, это ж мне верная смерть.
   - Придумает что-нибудь. Уговорит тебя подставить кого-то третьего, например вашего Сан Олегыча. А потом окажется, что подстава двойная, и пока вас с Олегычем будут рвать на части, исчезнет в теплых краях.
   - Ну у тебя фантазия!.. А ты ему зачем?
   - Это я для примера. А я ему зачем - не знаю. Может быть, решил, что с твоей помощью меня так окучит, что я сам ему денежки притащу. Но что он может про меня нарыть? По крайней мере, я за собой ничего такого не знаю, чтоб дрожать. Но, ты же знаешь, этим тварям вроде Целетолоза, когда за тобой греха нет, выдумать его - как два пальца... И свидетели найдутся.
   - Так, что еще он может придумать?
   - Да кто ж его знает. Нужно самим что-то придумать, чтобы он не смог отказаться от нашего предложения.
   - Легко сказать.
   - В Поднебесной нет трудных дел, надо только, чтоб были люди с головой...
  
  
   Через неделю Целетолоз вызвал к себе Андрея. Лицо у него сияло.
   - Ах Андрюхель, Андрюхель, дорогой ты мой человечище, - он вскочил из-за стола и с чувством затряс Андрею руку, - столько событий произошло, и все благодаря тебе, не знаю, с какого и начать.
   - Начни с плохих, а закончишь хорошими. Я так люблю.
   - Как хочешь. Плохое в том, что люди не хотят понимать, что они плохие, не хотят каяться. Покаялись бы, - горько заметил Целетолоз, и сгорбившись, чуть ли не кряхтя уселся на место. - Присаживайся. Все дело в покаянии, забыли люди, что под богом ходят. Гадят, а раскаяться не хотят. Понимаешь, о чем я?
   - Понимаю, - сказал Андрей смиренно, - ты верующий.
   - Да, а ты?
   - Крещеный.
   - Вот то-то и оно, крещеный, а не верующий. А надо жить по законам божиим, тогда и не будет разных неприятных событий. Послушай-ка, друг ситный...
   Целетолоз выложил на стол диктофон и щелкнул клавишей. После шуршания заговорил Етох, потом Андрей. Это был их разговор в кафе.
   - Значит так, - твердо и быстро, как о давно обдуманном заговорил Етох, - когда исполнительный лист придет, тотчас сообщаешь мне. Я сразу же беру счет "Альянс-Мега" под свой личный контроль. Скажу, что сделка очень велика. Что бы ни спрашивали в "Рыбке", говори, что никак не получишь подтверждение, что деньги где-то идут. Будешь звонить мне при Целетолозе, я всё засвидетельствую. А я к тому времени по подложной платежке переведу бабки на счет "Хортова" - это моя офшорная компания.
   - А паспорта когда будут готовы? - это уже Андрей.
   - Уже к началу следующей недели.
   - Нормально.
   И после непродолжительного молчания.
   - Стремно как-то.
   - Стремно тебе будет, если они сделают, что хотели. Такие как ты, много знающие, плохо кончают.
   Целетолоз снова щелкнул клавишей.
   - Ну что, Андрюхель, - в елейном голосе Целетолоза трещинкой прорвалось злорадство, - что скажешь?
   Андрей закусил губу и молча глядел в окно.
   - Это ж надо, как придумали, а? Всех кинуть захотели! И "Рыбку", и "Кольцо"! И съесть и не сесть! Как насчет покаяния?
   - В чем каяться-то?
   - Как в чем? "Не укради"!
   - Так ведь "не укради у ближнего", а не - у обокравшего "не укради".
   - Ай-я-яй, - Целетолоз все еще пытался выдерживать елейный тон, но в голосе его все отчётливее пробивалась ярость, - не по Евангелию живете!
   - Так "не укради" в Библии, а "покайся" - в Евангелии. А что ж мне делать-то было? Етох верно сказал, что я плохо кончил бы. В доверенные лица не входил, и вдруг посвящают в такую крутую аферу. Подозрительно.
   - Андрю-ю-юхель... - деланно оскорбленным тоном начал Целетолоз...
   - А я не такой дурак, как вы думаете, - рявкнул Андрей, - я этот ваш разговор записал. Всех вас - и тебя, и Сан Олегыча, и Добросвята, и Мусу. Если со мной или с Етохом что-то случится, все материалы сразу в ментуру уйдут.
   - Как уйдут, так и увязнут там, - захохотал Целетолоз. - Дурачки вы, Муса с ментами в одном общаке пасется. Ни фига никого не свинтят.
   - Все равно уйдут, - огрызнулся Андрей, - и так уйдут, что и "оборотни в погонах" не помогут, свинтят вас.
   - Ну ладно, я вас с Етохом верно раскусил, и что ты запись сделаешь, тоже предусмотрел. Ха-ха. А теперь, как ты думаешь, какая хорошая новость у меня?
   Андрей пожал плечами.
   - А хорошая новость в том, что кроме меня пока никто об этой записи не знает. Я Добросвяту сказал, что Муса любого порвет, кто о ваших с Етохом беседах знать будет. А он так Мусы ссыт, что даже в моем присутствии запись слушать не захотел! - Целетолоз расхохотался так, что глаза его превратились в щелочки. - Всё сейчас в моих руках. А руки у меня, как ты скоро поймешь, умелые. Ситуёвина для меня не самая приятная, но я-то всего лишь лоханулся, что дал себя записать, а вы... Кстати, где запись-то? Дай послушать.
   - У меня с собой нет. Ждет своего часа. Пока.
   - Значит, на понт берешь, - довольно ухмыльнулся Целетолоз.
   Андрей с безразличным видом пожал плечами.
   - Эх вы, ничего не можете, а туда же. Задвинутые. Особенно етот Етох. Ну да ладно, дети мои непутевые, слушайте, что папка скажет. Тридцать лимонов бакселей на вас слишком много. Предлагаю по-товарищески - двадцать мне, а вам за работу и за риск по пятёре. Все равно очень даже неплохо, надолго хватит, если с умом распорядиться. А главное, прикрытие точно будет полное. Я здесь прикрою так, как ты никогда не сможешь. Я и Мусу разведу, прежде чем от него слинять навеки. Он у меня во где, - Целетолоз решительно резанул ребром ладони по горлу, - достал за пятнадцать лет. Ну что молчишь? Деваться вам все равно некуда. На, - он вынулся из диктофона микрокассету и швырнул ее через стол Андрею. - У меня, в отличие от вас, предъява есть. Послушайте с Етохом. Даю вам время до завтра.
   - До послезавтра.
   - До завтра, и никаких.
   - Ладно, - Андрей растерянно потер лоб. - Постараюсь до завтра.
   - Да уж постарайся, - ехидно сказал Целетолоз, и когда Андрей вышел, презрительно сплюнул. - Чмобюратор.
  
  
   Вечером Андрей пересказал Етоху встречу с Целетолозом.
   - Клюнул, - подытожил он.
   - Ну да, он теперь пытается добраться через тебя до меня, - согласно кивнул Етох. - Я так и думал. Неймется прибрать бабки себе. Таким как запало в голову - ни есть, ни пить не будет, пока в руках денежки не подержит. А без своего в "Золотом кольце" провернуть дельце он не сможет.
   Андрей зябко поежился.
   - Что, неуютно рядом с таким народом?
   - Да уж.
   - А что делать. Где большие бабки, туда всегда такие вот целетолозы протиснуться норовят. Про таких говорят: где большая вода, там и большая рыба. Ладно, предъяву я ему организую. А ты, смотри, не забывай после работы регулярно проверять квартиру и одежду на жучков. Научат тебя: где смотреть, как смотреть. Аппаратуру дадут, чтоб жучков секла. Скажешь завтра, что я согласен. Пусть позвонит мне в твоем присутствии для подтверждения.
   На том и разошлись.
  
  
   Неделя ушла на согласование планов. Труднее всего оказалось договориться о финальной части, а именно - как получить конкретное бабло.
   От перевода денег в офшор и последующей дележки Целетолоз отказался.
   - Доверять вам у меня нет ни малейшей радости, - заявил он, - а у вас - мне. Нет, с безналом вы меня наколете.
   - Да с какой радости нам работать с кэшем? Ты представляешь себе, какой это кэш? В одну машину не влезет. Куда мы их денем?
   - Есть старый, надежный способ сократить объем. Золотишко.
   - В "Золотом кольце" столько золотишка нет. Да и не захочет Муса возиться с золотом.
   - Неправда. Да Муса сам захочет немного золотишка, воспоминания молодости, - это такое дело заводное. В принципе ему ведь все равно - заберет сумму золотом и вывезет на автомобиле с коцаными номерами. Ничего, я с Мусой побеседую: перед драгметаллом он не устоит. А потом, когда "Альянс-Мега" искать начнут, не найдут ни авто, ни фирмы, ни золотишка.
  
   - А ты что, не знаешь, что обналичить за один раз такую сумму почти невозможно? Не то что золото купить.
   - У меня все продумано. Золото нужно будет купить за безнал. Физическому лицу. Ограничений нет.
   - Оп-па-на! Нужно перекинуть кому-то на личный счет безнал, на который он купит золото в "Кольце"?
   - Допёр?
   - А кто ж его купит? Кого ж под Мусу подставить? Ты хочешь, чтобы мы скипнули, а Муса кого-то порезал?
   - А ты такой правильный? Лучше, чтобы тебя порезал?
   - Чтоб никого не резал. Лучше.
   - И не будет. Сам себя резать не станет.
   - То есть? Смеешься?
   - Да нет. Он сам золото купит. Себе.
   - Постой, ты хочешь сказать, что деньги нужно будет перекачать на личный счет Мусы, а потом получить распоряжение на приобретение золота? Лихо!!!
   Целетолот церемонно развел руками, мол, что поделаешь, лихой я чувак.
   - У Мусы, о юный друг мой, есть личный счет в "Кольце"!
   - Не знал. Откуда?
   - Муса когда-то был в общих делах с теперешней крышей "Кольца", а потом откололся, ушел к нам. С тех пор у него счет и остался в "Кольце". У Етоха спроси.
   - Круто. Только не подпишет Муса бумагу по этому счету, не верится как-то.
   - Это моя часть работы. Если даже Муса не захочет, я знаю, как сделать, чтоб он бумагу подписал. Ну а нам от него большего не нужно. А от Етоха - организовать закупку "Кольцом" драгов на деньги клиента, потом их получение. Ну и последующую линьку с грузом. И учтите, золото - не офшор, если я свою долю не получу, далеко вам с ним от Мусы не смыть. Вопросы есть?
   - Сплошные. Зачем так сложно? Еще раз говорю - с офшором куда как проще.
   - А мне проще не интересно.
   - Блин, зачем оно тебе сейчас нужно, золото твое? Миллениум на дворе! Цена на золото в минимуме - весь мир на доллар перешел. "Древо жизни вечно зеленеет", слыхал как классик говорил? В корень зрел. Крупнейшие банки золото продают! Купить желтого на тридцать лимонов бакселей сейчас не проблема. Только кому кроме тебя оно нафиг нужно?
   - Я, ты ведь знаешь, как и ты, всегда классику любил. Только книжки мы, наверное, разные читали. Или по-разному. Всё-таки золото есть золото - та же классика, не эти ... электронные. Я, может, мечту всей жизни осуществляю - настричь именно золота, в прямом - понимаешь? - в самом прямом смысле!
   Жесткое лицо Целетолоза оплыло и помягчело, глаза влажно заблестели, как будто он готов пустить слезу.
   - Я, Андрюхель, на самом деле романтик. И мне даже не бабки большие нужны. Вернее, не только бабки. Мне высший смысл нужен. Я тебе сколько раз это пытался тебе втолковать. Еще когда молодой и глупый был, когда тебя в поезде встретил. Помнишь? Я уже тогда почувствовал, что неспроста тебя встретил. Неспроста... - Целетолоз впился в глазами в Андрея. - И видишь, не обманулся. Пригодился ты мне.
   Андрей вспомнил ту давнюю беседу и в памяти всплыли целетолозовы слова, сказанные вроде бы в шутку в прокуренном тамбуре поезда "Оушхабат-Москва": "...Так вот, нужно даже чем-то пожертвовать. Это как жертва тельцу, сечешь?.."
   "...Это как жертва тельцу, сечешь?.."
   "...Это как жертва тельцу, сечешь?.."
   "Ах ты дрянь такая", - подумал он, - "вот ты куда загнул... Смотри, зубы не обломай". В животе у него противно провернулось что-то холодное.
   - А потом, Андрюхель, не верю я в зеленое. Древо жизни, как ты заявляешь, вечно зеленеет. Но только когда желтое в небе блестит. Завянет твой доллар при дешевом золоте, я тебе точно говорю. Года через два-три завянет, а золото ой как в рост пойдет.
   - Чего только не бывает. Посмотрим, какой из тебя провидец. А как ты желтое вывезешь? Ты знаешь, сколько это будет по нынешним ценам - тридцать лимонов бакселей?
   Андрей взял со стола калькулятор и защелкал по клавишам.
   - По самым грубым прикидам две триста килограмм - больше двух тонн! Это... - он снова защелкал по клавишам. - Это примерно сто восемьдесят слитков! Не так просто вывести, чтобы и быстро, и спрятать успеть, и не попасться!
   - Придумаем. Вы с Етохом придумаете, вы ребята интеллигентные... хе-хе-хе ... но жадные, следно, придумаете.
   - Как минимум два автомобиля нужно для вывоза. Потом соединяемся и делим.
   - Вот, уже придумываешь. Но нет, не так будет. Я свое сам вывожу, вы свое, а дальше выкручивайтесь.
   - Легко сказать. Да ведь Етоха все знают! Думаешь, ему легко?
   - Не мое дело. Вот и хорошо, что все знают. Сообразит что-нибудь. А легко ему было сочинить свой же банк кидануть? С тобой вдвоем? А втроем кидануть, стало быть, тяжело стало?
   - Легко сказать - сочинит! Он ведь не волшебник! - разозлился Андрей, - с этими твоими драгами залететь проще легкого. Безнал - он есть, и его нет, а это...
   - Андрюхель, - сокрушенно покачал головой Целетолоз, - придется Етоху стать волшебником, увязли вы по самые помидоры. Зеленые! - и он расхохотался, откинув голову.
  
  
   Етох барабанил пальцами по столу. Андрей только что выложил ему последний разговор с Целетолозом, в том числе свои давнишние воспоминания о целетолозовой жертве.
   - А ведь это у него что-то маниакальное. Золото ему подавай, слитки, драгоценности. С детства крадет иголки - вырастет, украдет золото. Ну да ладно, в конце концов, ничего по-настоящему нового, примерно этого мы и ожидали. То же самое, но вид сбоку. Мало ему всех облапошить, золотом усыпаться, нужно еще кого-то в жертву принести. Псих. Раз у Целетолоза маниакальные задатки, начав, он не остановится. Думается, не просто хочет слинять, а еще и нас подставить. Пока что ничего страшного, просто придётся опять немного корректировать планы.
   Етох встал и зашагал по комнате.
   - Будут ему слитки, будут ему и сливки. С кремом. Он ведь один сейчас работает, сам на себя. Из жадности. Так что на самом деле у нас фора.
  
  
   Наконец все было окончательно решено. Дел нужно было сделать уйму. Нужно было продумать и организовать маршрут, сделать новые документы на себя и на семью, организовать смену машин и номеров, обеспечить помещение золота на хранение в несколько мест подальше от Москвы. Андрей отправил семью в провинцию с подробнейшими инструкциями затаиться и не давать о себе знать, перевел деньги со всех счетов на новые, из старых оставил только счет в "Золотой рыбке", чтобы не привлекать внимания.
   Оставалось еще организовать заявка на покупку золотых слитков от Мусы. И тут Целетолоз каким-то образом умудрился получить подпись Мусы на бумагах.
   - Ну ты гений, как удалось? - с уважением спросил Андрей.
   - Восток, понимаешь ли, Андрюхель, дело ужасно тонкое. Такое тонкое, что само себя похерить может, - Целетолоз подмигнул.
   - Не понимаю, хоть я сам с Востока, из Банкыртыстана.
   - Потом как-нибудь расскажу. Может быть.
   - А Муса не передумает?
   - Не, вряд ли, - осклабился Целетолоз, - Ему кальян с гашишем надолго мозги отбил. Так, за дело! Мне еще нужно найти два бронированных автомобиля. Это будет на мне, вам не доверю, любители безнала.
  
  
   Исполнительный лист пришел и был оплачен. В "Кольце" деньги сразу же перекинули на личный счет Мусы и оформили покупку золота.
   Операцию нужно было проводить завтра же, слишком длительное ожидание привлекло бы нежелательное внимание. Специально для того, чтобы никто из охраны не опознал ни Андрея, ни Целетолоза, Етох за неделю полностью поменял всех охранников, якобы по причине некомпетентности и утраты доверия. На всякий случай и Андрей и Целетолоз должны были надеть парики и усы в соответствии с фальшивыми документами.
   На следующий день Целетолоз не вышел на работу, сославшись на недомогание. Андрей с утра сделал мелкую рутинную работу и в десять часов сообщил Сан Олегычу, что ему позвонили из "Кольца": просят приехать посмотреть бумаги по поводу "Альянса". С этой легендой он и отбыл в "Кольцо".
   Когда он приехал, два инкассаторских "Соболя" белого цвета с зеленой полосой уже были доставлены в подземный ангар и стояли неподалеку от дверей, через которые должны были выносить золото на погрузку. В одной из машин сидел сам Целетолоз, в водительской форме, и приветливо махал Андрею рукой.
   - Привет, Саня, - назвал его Андрей по фальшивому имени, и поймал себя на том, что уже много лет в мыслях не называл Целетолоза иначе как по фамилии. Даже странно было бы назвать его Серегой.
   Он тоже переоделся в форму водителя, приладил на бок портупею, потом вытащил пистолет и повертел его в руках. Подумал немного, разрядил обойму и положил патроны в карман. Ну все, пора было выходить из машины. Целетолоз тоже вышел. Глаза у него были холодные и ясные, а рот улыбался. Они передали документы вышедшему Етоху и стали наблюдать, как охрана выносит упакованное в ящики золото. Погрузка закончилась быстро, минут за двадцать. Етох пожал всем руки и удалился.
   В помещении оставались только Целетолоз с Андреем и охранник, который должен был открыть дверь для выезда на проходную. Нужно было начинать.
   Андрей выхватил пистолет из кобуры.
   - Руки! Ты и ты! Руки на машину!
   Он медленно переводил пистолет с Целетолоза на охранника, а сам почему-то пятился к своей машине.
   - Андрюха, ты что, ты что? Сбрендил?
   - Cто-о-оп! Какой Андрюха? Он же по документам Борис! - завопил охранник.
   Андрей инстинктивно повернулся на голос, и в это время Целетолоз бросился к нему, расстегивая кобуру. Андрей дернулся к нему, получил удар по голове от охранника и сполз на пол.
   Примерно в метре от лица, вне пределов досягаемости, перед Целетолозом застыл черный ствол. Охранник оказался самым проворным.
   - Оружие достал из кобуры, на пол, и ногой ко мне.
   Целетолоз подчинился. На белом лице широко осклабилась глупая улыбка.
   - Так, теперь отошел назад на два шага.
   Когда Целетолоз отступил, охранник, не сводя Целетолоза с прицела, забрал пистолет Андрея. Изъяв все наличное оружие, он скомандовал:
   - А теперь взял вот этого под мышки и вон туда, в подсобку.
   В подсобке он вызвал по рации Етоха.
   - Павел Семеныч, спускайтесь в предбанник, и прихватите с собой охрану. Тут ЧП.
   Етох появился в подсобке один, без охранников, почти сразу.
   - Что происходит? - взорвался он, увидев сидящего на полу и потирающего ушибленную голову Андрея и Целетолоза, стоящего в углу с поднятыми руками, лицом к стене.
   - Какой-то мутняк, Павел Семеныч. Вы бы Бутко вызвали с ребятами. Вот этот, который на полу, напал с пистолетом на того, который у стенки. Я их разоружил и доставил сюда.
   - Так, - дай-ка посмотреть, - Етох взял пистолет у охранника, повертел в руках, - Ты смотри, с глушителем, по-взрослому. А ты не вертись, - прикрикнул он на Целетолоза, отошел в сторону, вынул и посмотрел обойму. Вернул ее на место. - Хм, заряжен. Как и полагается.
   - Что происходит, - заорал Целетолоз,.выглядывая из-за спины. - Лицо из белого у него стало багровым. - Что за игры? Я вас Мусе сдам, вы трупы!
   - Интересно говоришь, - крякнул Етох и дважды выстрелил.
   Охранник с изумленным лицом осел на колени и рухнул лицом вниз. Из под тела в районе сердца и живота начали расплываться красные пятна. После третьего выстрела лицо Андрея перекосилось, он схватился за область сердца, запрокинул голову и упал на левый бок. Правой рукой он схватился за сердце, попробовал перевернуться на живот и стать на четвереньки, но дернулся и замер лицом вниз, правая рука вытянута вдоль тела, левая подвернута под грудь. Снизу, из под левой мышки поползла лужица крови.
   Целетолоз вжался задом в угол и нажал медленно сползать по стене, выставив вперед руки.
   - Вставай, дурак! Надо бы тебя пришить, да не могу, мне одному две машины не вывезти, - прикрикнул на него Етох.
   - А-а-а... В голову, в голову добить надо, - суетливо закричал Целетолоз. - Дай сюда!
   - Куда руки к пистолету тянешь! Без тебя разберусь! Ребятам нужно в руки по пистолету, как будто они друг друга замочили. Какие тут дырки в голове! А один пистолет мне. Ты - обойдешься без оружия, а то еще от тебя пулю получу. Я тебя знаю, падлу. Андрюха не мог просто так, ни с того ни с сего, на тебя накинуться. Такого парня из-за тебя убить пришлось! А теперь быстро в машину, - скомандовал он зло. - Я поеду вторым, вместо Андрея, как раньше собирались. Меня охрана пропустит, скажу, если что, мол, шоферу плохо, а вести нужно срочно. Дверь в охранную запру, и дам по рации приказ, чтобы три часа сюда никто не заглядывал. Если сильно повезет, три часа у нас есть. Но может и не повезти.
   Целетолоз помчался к машине. Етох открыл гаражную дверь, и первый "Соболь" поехал к проходной. Выехал он беспрепятственно и немного притормозил. Через десять минут выехал Етох. В больших черных очках в пол-лица он напоминал обложку карманного детектива.
   - Вот кретин: шофер в очках! Дешевый китаезный вкус, - выругался Целетолоз, и нажал на газ. Ехать они должны были колонной несколько улиц, потом Целетолоз уходил в отрыв. Когда выезжали за город - окончательно расставались.
   - Кретины, кретины, связался с идиотами, - вслух твердил всю дорогу Целетолоз. Все было на волоске, Андрюха, лох этот конченый, еще и с хрупкой психикой оказался. Даже не верилось, что пронесло. Но на все воля господня, не выдал его. Через полчаса езды за городом, он остановился и увидел, как вдали из-за поворота медленно выползает машина Етоха. Целетолоз вздохнул и широко, от души, улыбнулся. Нет, счастье все-таки не отвернулось. Небрежным движением он достал из бардачка коробку, открыл и нажал большую белую кнопку.
   Взрыва он не увидел. Его почти сразу разнесло на части.
  
  
   - Так, проезжай не останавливаясь, кто-то еще видел? - Етох сидел за столом и говорил по рации со вторым "Соболем", который в это время проследовал мимо горящих останков машины Целетолоза.
   - Да баба одна на "Оке" подъехала, вылезла и прыгает, машет мне, дура. Мобильник вытащила, наверное, будет ментов вызывать.
   - Уходи на базу и готовность номер один. Я на связи.
   Водитель белого с зеленой полосой "Соболя" снял очки. Лицо у него оказалось обыкновенное, русское, с легкой скуластостью, с помощью грима ему придали некоторое сходство с Етохом. "Соболь" прибавил газу и через несколько минут скрылся за поворотом. Женщина рядом с "Окой", не опуская мобильник, яростно потрясла ему вслед кулаком.
  
  
   - Так, - удовлетворенно отметил Етох, - кто ближе к огню, тот первым и сгорает. Теперь твоя очередь фигуры двигать.
   Андрей, который уже переоделся в свой прежний костюм, вытащил мобильный.
   - Алло, Сан Олегыч? Привет! Ты не знаешь номер Мусы Джафаровича? Что через голову? Короче, если хочешь, сам сообщай, что Сергей Николаевич слинял с деньгами. А вот так. Я из "Кольца" звоню. Деньги по "Альянсу" выдали каким-то мудакам. А вот так! Золотом! В одной машине шофер по описанию один в один Целетолоз! Как, как, да вот так... Когда я приехал, все уже было сделано. Да, документы предъявили. Наверно липовые, еще не проверяли. Почему слитки? Мне тут тычут заявку от Мусы Джафаровича. Подпись Мусы, кажется настоящая. Да не стоните вы, самому тошно! Что значит перестреляют нас? А не позвонить - точно перестреляют. Почему? А кто его знает! Эти идиоты сменили неделю назад всю охрану, как Сталин всех командиров перед войной. Облажались по полной. Номера машин есть. Нет, в милицию не сообщали, сперва Мусе Джафаровичу нужно сообщить. Сами сообщите? Записывайте. С141ЛТ, С158ЛТ. Регион 50. Да, почему-то подмосковные. Хорошо. Жду звонка.
   Андрей медленно обвел глазами присутствующих. Кроме них с Етохом за столом сидел Федор, охранник, якобы убитый Етохом, и новый начальник охраны Бутко, крепко сбитый бывший десантник.
   - Завертелось. Ой, что сейчас будет!
   - Ой бы было, если б мои ребята не успели мину, которую он на твой автомобиль поставил, ему перекинуть. Как вы догадались-то? - с уважением обратился он к Етоху.
   - Во-первых, психология. Если он так настаивал на двух машинах, можно было предположить, что тут больше, чем желание сразу разделиться. Во-вторых, заказал прослушку его мобильника. Так что кое-какие телефонные разговоры оказались очень полезными. В принципе, все конечно было очень сложно. Театр для одного зрителя получился. Очень боялся, что где-нибудь да проколемся. Архиважно было, чтобы Федор не перепутал, и отдал мне свой пистолет вместо чужого, а то щелкал бы я как дурак курком при пустой обойме. Или, и того страшнее - Федора бы убил из Целетолотова оружия.
   - Павел Семеныч, так вы ж обойму проверили, мы ж пометили холостые, - с укоризной отозвался Федор, - ничего бы не случилось.
   - Знаешь, Федор, всякие накладки бывают, а вдруг бы забыл. От волнения. В общем, сцена из дешевого боевика тогда бы не удалась. Честно говоря, не думал, что вы так натурально будете глаза закатывать и краску пускать со стонами, - Етох улыбнулся Федору с Андреем, - большие и малые погорелые по вам слезы льют.
   - Когда столько андреналина в крови, все само собой как-то получаться начинает, - Андрей развел руками, как будто в чем-то был виноват. - Да ты вспомни как сам...
   В этот момент у него зазвонил мобильник. Андрей посмотрел на номер, кивнул Етоху и перевел мобильник на громкую связь.
   -Ё...й рот! Ты что, Колосов, кинуть меня решил?!!! Я тебя, суку, раком поставлю, ты у меня перед смертью лопнешь!
   Андрей шумно выдохнул и потряс головой.
   - Да я как раз и не хочу вас кинуть, Муса Джафарович, я как раз за вас. Целетолоз...
   - К х..ям Целетолоз! Где Целетолоз, покажи мне Целетолоз! Еб.ть я Целетолоз хотел! Какое золото, какие слитки? Ты что, ширнулись, что ли? С каких это ху.в мне нужны слитки?
   - Тут ваша подпись, Муса Джафарович! На бумагах. Что вы хотите слитками.
   - Какие бумаги?! Какая такая подпись?! Ты поддельную подпись от настоящей не отличишь?! Ты зачем, сукъа, посажен был? Документы смотреть! Я тебъа на цеп посажу во дворе, съабаками моими будешь бегать, я тебя научу мое добро хранить, ху...ос! Беги в "Золотую рыбку", я тебя казнить буду! Стой, жди, трубу не бросай...
   Муса перевел номер на второй входящий. Через пару минут он появился снова...
   - Бумаги все взял в зубы, и по ярославскому на тридцатый километр от кольцевой. Там увидишь машину, "Соболь". И если что - жди, сукъа, обязательно жди!
   Муса отбился. Андрей вопросительно обвел глазами присутствующих.
   - Едем с тобой! - решительно сказал Етох, - С нами Федор, и еще кто-нибудь, понадежнее.
   - Ваньку давай, - Фелор решительно поднялся из-за стола, - мы с ним сработанные.
   - Так, всем - бронежилеты, - скомандовал Бутко, - если что сразу стрелять, размышлять будет некогда.
   - Надеюсь, не понадобится, - сказал Етох, и закурил. Андрей удивленно вскинул брови. Етох уже три года как завязал.
  
  
   Когда кортеж Мусы из трех машин подкатил к изувеченному автомобилю, уже приехали и милиция и скорая. Автомобиль догорал. Менты деловито осматривали местность и ждали криминалистов. Заплаканная девица, та самая, что вызвала милицию по мобильнику, давала показания. Стоящий рядом врач капал ей успокоительное. Собственно, медицинская помощь нужна была только ей. Несколько оторванных частей целетолотова тела лежали неподалеку от развороченного взрывом корпуса.
   Явление Мусы ментам и прочему народу было ужасным. Из трех черных BMW высыпали черные бандиты с оружием в руках, большинство были кавказцами.
   Менты застыли по стойке смирно.
   - Где? Что? Как? -рявкнул Муса, налетая на белобрысого сержанта, берущего показания у девицы. Девица открыла рот и осела на пол, прямо в дорожную пыль. Врач попятился к машине скорой помощи и замер. Два других сержанта рванули к милицейской машине.
   - Всем стоять, - рявкнул Муса, размахивая пистолетом. - Ну?!!
   - Не знаю, - в ужасе выдохнул сержант.
   - А кто знает?
   - Вот, она знает, она видела! - сержант приободренно ткнул пальцем в девицу, которая взвизгнула.
   - Ну не знаешь, так нахер ты такой нужен, - Муса выстрелил сержанту в голову.
   Сержант взмахнул руками и навзничь упал головою в сторону дымящейся машины. Два оставшихся мента дернулись, но остались неподвижными под моментально наведенными на них автоматами. Девица начала судорожно глотать воздух. Лицо у нее пошло красными пятнами.
   - Самооборона, - объявил Муса. Убив человека, он успокоился, и даже как будто развеселился. - Он на меня напал, ты видела? - обратился он к девице.
   - Ничего я не видела, ничего не видела, не знаю! - запричитала девица, - не убивайте меня!
   - Дура, - наставительно сказал Муса, - если спросят, скажешь, что видела. А что ты видела? Как взрывалась машина, видела?
   - Видела. Я ехала, а она впереди стояла. - Девица запричитала. - Не убивайте!
   - А где второй машина?
   - Она мимо проехала. Туда, за поворот.
   - Какой поворот?
   - Вон там. - Девица неопределенно махнула вперед.
   - Ладно. Покажешь. А этих - нахер. - Муса кивнул бандитам.
   Несколько очередей и оба милиционера, а также врач скорой рухнули на землю. Водителя скорой, попробовавшего завести машину, расстреляли прямо через лобовое стекло. Девица сидела на земле и тихо скулила, обхватив голову руками.
   Муса обернулся к своим людям:
   - Монтировки и вскрыть машину!
   Вытащили монтировки и начали взламывать задние дверцы, уже частично поврежденные взрывом.
   Муса обошел вокруг машины и остановился около оторванной кисти.
   - Перстенек-то - Целетолозов! - прошипел он. - Собака!
   И с силой пхнул кисть носком ботинка, потом брезгливо затряс им, развернулся и пошел к своей машине.
   - Зря врачей стрельнули, - сказал он по пути - ментов - всегда много, а этих можно было отпустить до стрельбы. Погорячился я, - сказал он мирным тоном.
   Двери машины вскрыли, и начали доставать слитки из развороченных и обгоревших ящиков.
   Именно в этот момент относительного затишья и приехали Андрей с товарищами на сером рэндж-ровере. Когда они вышли из машины, сразу были взяты на перекрест столов.
   - Спокойно, - махнул рукой Муса, - это кто с тобой, почему не один приехал?
   - Я управляющий "Золотым кольцом", - начал Етох, - а это...
   - Я не тебя спрашиваю, - оборвал его Муса, - ну?!
   - Это управляющий "Золотым кольцом", - повторил Андрей, - а это его охрана. Они решили сами вам рассказать, как было дело, потому что меня не было, когда ...
   - Я что, просил, чтобы они мне что-то рассказывали?
   - Нет.
   - Вот и пусть молчат. Ладно, где бумаги?
   - Вот. - Андрей подал Мусе папку.
   Пока, с приездом Андрея, внимание банды перешло на новый объект, девица потихоньку сползла с шоссе и пригнувшись бежала к ближней посадке.
   - У-у-х, - Муса побледнел, потом покраснел и сжал зубы. - Все понятно. Собака!!!!
   Некоторое время он помолчал.
   - Не моя это подпись, не моя, не моя!!!
   Муса с яростью начал рвать бумаги. Было понятно, что он узнал и документы, и подпись и вспомнил как было дело. Порвав документы, он замолк, опустив глаза на разбросанные у его ног клочки.
   - Ну? - изрек он через секунду.
   - Тридцать слитков, - доложил Мусе один из бандитов, приняв замечание за команду отчитаться.
   - Тридцать? А сколько было? - Муса требовательно развернулся к Андрею.
   - По документам было сто восемьдесят, - Андрей кивнул на обрывки под ногами.
   - А сто пятьдесят где?! - подпрыгнул Муса. В этот момент он заметил удирающую девицу и застыл. Бандиты проследили его взгляд, развернулись и подняли оружие. Неизвестно, как сложилась бы судьба девицы, да и Андрея, но в этот момент позвонил мобильник. Муса, взглянув на дисплей, резко сказал:
   - Тихо!
   Все замерли. Пока Муса с повеселевшим лицом кивал невидимому собеседнику, девица достигла посадки и скрылась из виду.
   - Всё, бросай девку, - скомандовал Муса своре, - все равно никому ничего под пыткой не скажет, а этих - нахер, пусть едут. - Он махнул в сторону Етоха и охраны. -Федорыч, - ласково кивнул он на мобилу, - генерал ментовский. Нашли мне вторую машину. На вертолете нашли, молодцы менты, люблю Федорыча за хорошую работу. А ты поедешь со мной, -приказал он Андрею. - В мою машину, на заднее сиденье, там подвинутся.
   Буквально за несколько минут слитки погрузили, по десять в каждую машину. Бандиты вместе с Андреем расселись и покатили, оставив после себя шесть трупов и четыре обезлюдевших автомобиля. Етох с охранниками, застывшие у рэндж-ровера, дополняли жутковатый пейзаж.
   - Так, поехали за ними потихоньку, в отдалении, чтоб не заметили, - скомандовал Етох и позвонил Бутко, - Свяжись с ребятами, передай что бандиты скоро прибудут, чтоб б были готовы, отморозки едут конченые. Среди них один человек - наш, Андрей. Пусть будут аккуратнее. Мы тоже едем на всякий случай. Там вертолет летает ментовский - не показываться ни в коем случае!
   Серый рэндж-ровер отъехал, а через пятнадцать минут приехала запоздавшая машина с криминалистами.
  
  
   На душе у Мусы отчего-то скребли кошки. Девчонку не зачистили, решил он. Тьфу ты, первый раз нагадили и не убрали за собой как надо. Муса разозлился. Ладно, решил он, тогда убью этого, и покосился на Андрея.
   Белый "Соболь" с зеленой полосой мирно стоял в огороженном легким проволочным забором дворе ни чем не примечательного коттеджа на отшибе дачного поселка. Дорога в этом месте изгибалась и бежала вдоль опушки леса вниз, к подножию холма, где ее ждала сверкающая на летнем солнце серо-голубая река.
   Две черные BMW резко затормозили напротив калитки. Третья, где были Муса с Андреем, остановилась напротив торца. Черные люди с оружием в руках, похожие на огромных худых крыс-переростков, высыпали из машин и осторожно пробрались внутрь двора. Четверо рассредоточились вокруг дома, блокируя возможные пути отступления. Еще четверо медленно и осторожно начали окружать "Соболь", стараясь быть менее уязвимыми для возможной стрельбы из окон. Наконец двое выбрали позиции, держа окна под наблюдением, а двое медленно обошли "Соболь" и остановились перед задними дверцами.
   - Давай, открывай! - скомандовал Муса, наполовину высунувшись из машины. - Наверное, уже скипнули!
   Андрей наблюдал за происходящим с заднего сиденья.
   Двое подошли и резко распахнули дверцы. Изнутри полыхнули выстрелы. Внутренняя часть "Соболя" оказалась забаррикадирована бронированным листом, и за ним укрылись стрелки. Одновременно раздался шквал огня из окон. Двое перед "соболем" полегли на месте. Остальным укрыться было негде - двор был простреливаемым, а "соболь" стоял передом к окнам. Бандиты побежали к машинам, но добежало только четверо, остальных завалили снайпера. Один, тяжело раненый, ввалился не заднее сиденье рядом с Андреем. Трое укрылись за соседней машиной.
   - Отъезжаем, - крикнул один Мусе, - всех перестреляют, нужно ментов вызвать на подмогу и дорогу перекрыть.
   - А-а-а! - Муса махнул рукой и сам сел за руль. Его машина медленно тронулась вниз под гору и оттъехала метров на сто. Вторая подъехала за ней. Третью машину бандиты бросили.
   Раненый рядом с Андреем сполз на сиденье и закрыл глаза.
   - Как он там? - резко бросил Муса. Одной рукой он рулил, другой яростно жал кнопки модильника.
   - Плохо, - отозвался Андрей.
   - А-а-а, суки, - доходчиво прокомментировал события Муса и заговорил по мобильнику:
   - Вагиф, мы тут по Ярославскому...
   Андрей вытащил из руки у раненого пистолет.
   - Помощь нужна... - продолжил Муса и осекся, увидев нависший у виска ствол.
   - Уже не нужна, - сказал Андрей.
   Мобильник что-то залопотал. Муса злобно улыбнулся:
   - Ребята тебе башку отпилят пилой. Тупой. Сзади тебя трое, один выстрел - и тебе ничто не поможет.
   - Поможет, - сказал Андрей, - посмотри.
   Снизу, от речки поднимался серый рэндж-ровер. А сзади, по дороге от ярославского шло еще две машины.
   - Разуй глаза, - засмеялся Андрей, - "гитлер капут", понимаешь? Эй, а ты слышишь? -крикнул он в разорявшийся мобильник в руке Мусы.
   Муса взвизгнул, выронил мобильник и освободившейся правой рукой потянулся к Андреевой глотке, левой он умудрился схватить его за запястье руки, державшей пистолет. Андрей перехватил руку Мусы, вцепившуюся в горло, и откинулся назад. Перекошенная физиономия бандита нависла сверху. Рука Андрея непроизвольно нажала на курок, выстрел ушел в потолок. Муса отпрянул, и Андрей снова выстрелил.
   Прежде чем душа Мусы унеслась по серебристо-черному каналу куда-то вверх, в неведомые пространства, он успел понять, почему у него так скребли кошки на сердце. Не девчонку нужно было стереть, вот этого нужно было замо...
   С приездом подкрепления все было быстро кончено. Никого живым брать не стали.
  
  
   Через неделю Етох вез Андрея в аэропорт на изумительного золотого цвета Ламборджини. Обивка салона была из алой кожи.
   - Обожаю золотое с алым, - Етох улыбнулся, - все говорят - безвкусица, а мне нравится. А тебе как?
   Андрей пожал плечами. Мысленно он уже был в самолете.
   - Ладно, не переживай, все будет хорошо. Мы с тобой все правильно отработали. Главное, что удалось вовремя и быстро поменять крышу. Я давно уже хотел перейти к ментам, чеченцам моим уже тяжело было с ними тягаться, да и против Мусы они были - тьфу. Целетолоз стал катализатором, просто ускорил процесс. Время диктует свои правила, сейчас везде бандитов меняют силовики. Я уже давно начал подходы искать к новой крыше, а тут просто пришлось пойти и договориться. Помнишь, месяц назад писали, что убили двух чеченских авторитетов? Вот. Так получилось, крыша прохудилась.
   Некоторое время ехали молча.
   - Тоже ведь своего рода жертва, как считаешь? Может Целетолоз прав был?
   - У каждого своя правда, - хмуро отозвался Андрей.
   - Значит, его правда для него и свершилась, - подытожил Етох. - Так вот, я и охрану быстренько сменил под новую крышу. Бутко мой родственник, корни у него с черниговщины, как и у моего батяни. Федор тоже родственник. А всем прежним ребятам новые места хорошие подыскал, чтобы не сдавали, сечешь? Объяснил, что не во мне дело, хозяева своих людей пристраивают. Тоже родственники пристроить помогали. Управляй семьей очень нежно, как готовишь мелкую рыбку! Учись, пока я жив.
   Он повел глазом в сторону Андрея.
   - Учусь, - ответил тот. - Неужто мне год торчать во Владивостоке?
   - Считай. Пока моя крыша с бывшей твоей разбирается, я полагаю пройдет с полгода. Я все думаю, что хорошо, что мы тогда в Целетолозову машину всего тридцать слитков положили, а остальное был муляж, который сгорел. Если бы больше золота было, могли не успеть все вывести, и крыши бы конкретно гибли за металл не меньше года. А так, должны за несколько месяцев настреляться. Еще полгода для верности во Владике поторчишь. А еще через полгода о тебе здесь никто и не вспомнит. За молнией следует гром, за громом дождь. Итого минимум год, максимум полтора.
   - Сам-то не боишься?
   - Не-а, - Етох ухмыльнулся, - сейчас не до меня. Потом, я ведь не засветился, никто кроме тебя и покойника Целетолоза о моей роли не знает. Ну прыгал я рядом с Мусой - так ведь я руководитель пострадавшего банка, должен был прыгать. Мусы твоими стараниями уже нет, прихвостней его, которые своими глазами все видели, - тоже нет. Поэтому все, что они имеют - это легенды. Да и крыша новая сильна, думаю, прикроют меня, если что.
   Он снова покосился на Андрея.
   - Не дрейфь, время быстро пролетит. Семья тебя уже ждет. Еще и я к тебе в гости нагряну, Владивосток - он ведь мой родной город, а я там давным-давно не был. И родственники у меня там. Кстати, помогут тебе.
   - И где у тебя родственников нет?
   - Везде есть, где есть китайцы и хохлы, - засмеялся Етох.
   - Да здравствует нерушимый союз! - Андрей тоже засмеялся.
   - Короче, сделаем так, что не пропадешь. В филиале владивостокском поработаешь, чтобы внимания не привлекать, простым операционистом, ну, где-то с годик. Потом сделаю тебя начальником отдела, чтобы старт был нормальный при переводе в "Золотое кольцо". И все, через полтора года обратно в Москву, но уже в приличный банк, а не в "Рыбку" полудохлую. И будем с тобой вещи делать.
   - Будем, - согласился Андрей.
   Машина подъехала к Домодедово. Пора было прощаться. Друзья вышли из машины и пошли в зал.
   - Да, - остановился вдруг Андрей, - совсем забыл! Как эта контора, деньги которой Муса хапнуть хотел, "Траст-строй"? Он не объявится в разгар событий с требованием объяснить, где его денежки? Не спутает карты?
   - Успокойся, все он сделает вовремя, как надо и никому не помешает. И деньги свои получит, - Етох ухмыльнулся. - Фактически, владелец "Траст-строя" - я. Через родственников оформлено, конечно.
   Китайская пословица
   Советская песня об энтузиастах, таежных строителях неведомо чего
   Китайская пословица
   Китайская поговорка
   Китайская пословица
   Китайская пословица
   Китайская поговорка
   Банковский слэнг
   Китайская пословица
   Китайская пословица
   Китайская пословица
   Китайская пословица
   Китайская пословица
   Китайская поговорка
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"