За стеной дремучего смешанного леса, соседствующего с болотом, слышен приглушённый, похожий на сухие шлепки, топот лошадиных копыт, стучащих обо что-то мягкое и упругое - единственный звук, нарушающий мертвенный покой давным-давно застывшей, скованной тягучей болотной ряской воды...
- Ты потянешь ещё? - Спрашивает одна кикимора, сидящая по уши в трясине, у другой, как зеркальное отражение, похожую на неё кикимору, только немного меньшую по размерам.
- Пожалуй, потяну...
К запахам загнившего болотца, со всех сторон окружённого величественными тёмными, с густой кроной деревьями, добавляется сладковатый мягкий дымок...
...Глухой цокот копыт становится отчётливей, переходя в ритмичный, всё убыстряющийся, галопирующий аллюр...
- Смотри, - говорит меньшая кикимора, указывая подруге гуляющим по извилистой дуге коготком на неясное пятно, возникшее на границе леса с болотом. - Хорошее у нас всё-таки место - сидим, покуриваем, разговариваем - да картинки всякие интересные смотрим...
Лениво приоткрыв глаза, вторая кикимора неохотно повернулась в сторону леса, но тут же подскочила с изумлённым вскриком:
- Э, э-эттто что?!..
...Непонятное видение, заставившее кикимор прервать своё увлекательнейшее занятие - то появлялось, то исчезало, и вело себя как-то непонятно и блекло-исчезающе - и подружки, через некоторое время потеряв интерес к такому непостоянному явлению, опять впали в блаженное состояние, опутываемые ненавязчиво-цепким дымком...
...Отсвечивая упругими мускулами, в едва пробивающимся сквозь плотные тучи тусклом, красновато-сером свете почти круглого диска луны, вороной конь неестественным прыжком пролетел над болотом, в котором сидели кикиморы, и приземлился невдалеке от них...
- Хороша всё-таки травка у Деда, - мечтательно проворкотала младшая кикимора, обращаясь к подруге, - ты как думаешь?
- Хороша травка... - эхом отозвалась её сестрица, сосредоточенно-задумчиво рассматривая кончик тлеющей сигарки, - ...да конь-то - настоящий, сама посмотри...
Фыркая и жалобно постукивая копытом о случайно попавшийся среди болотных кочек камешек, чёрный, с сизым отливом конь резко тряхнул гривой...
- Ты смотри, - от удивления поперхнувшись дымком, проговорила старшая кикимора, - а ведь конь - не сам по себе, всадник на нём сидит!
Встрепенувшись, и, всматриваясь мутным взором в мерцающий силуэт, её подруга, тоже уже поднявшись, правда, на четвереньки, с радостью откликнулась:
- Да какой там всадник! Глянь, спит ведь прямо в седле, маленькая такая, хорошенькая, аккуратненькая, так и хочется...
- Ты мне эти штуки брось, - угрожающе зашипев, прервала подругины мыслишки та, что была постарше, - в нашем родном болоте утоплю - и не спрошу, как мамку звали...
Глубокий грудной человеческий полувздох, разнёсшийся эхом среди притихших деревьев, заглушил пререкания кикимор, придав и без того жутковатой картине неприветливого пейзажа мистические нотки. Небо почти полностью затянулось бурыми, грязно-сизыми облаками, сквозь которые просвечивала вот-вот собирающаяся разбушеваться гроза. Кроме того, была ещё и ночь полнолуния - и всё это неумолимо набирало силу, заставляя всё живое, находящееся на подвластном ему пространстве, тоскливо трепыхаться в предчувствии чего-то недоброго. И кикиморы, почуяв это, решили поскорее поглубже схорониться в родной трясине...
Смрадные болотные испарения звенели гнетущей тишиной, сгущаясь в причудливые неясные образы, которые медленно трансформировались в глубокие тени, скорее похожие на вырезанные в пространстве чёрные пустоты. Внезапно вынырнувшая в просвете туч полная луна, уже не красно-тусклая, а переливающаяся ярко-жёлыми и серебристыми бликами, осветила вороную лошадь, на которой сидела молодая девушка. Впрочем, сидела - это громко сказано. Если бы кикиморы не спрятались, то увидели бы, как Всадница вдруг обмякла и потихоньку начала сползать с лошади, а потом это полуреальное видение, таким же непонятным образом, как и возникло из ниоткуда, так же плавно стало таять...
Блеснула ослепляющей вспышкой молния, и почти одновременно с ней над съёжившимся болотцем, оглушительным треском прогремели раскаты грома. В следующую минуту из болотного тумана, соединившегося с грозовыми тучами, из зияющих тёмных пустот стали возникать огромные крылатые создания, силуэтом напоминавшие что-то среднее между гигантскими кошками и летучими мышами. Глухой шорох, сопровождающий их материализацию, перерос сначала в шепчущие голоса, едва слышные из-за так и не разродившейся дождём бушующей грозы, а потом в злобное, достаточно громкое шипение, в котором явственно различались слова:
- Она должна быть где-то здесь, - сухо шелестел голос, исходящий от самой большой тени. - Ищите...
Слово разнеслось эхом.
...Они бы и хотели найти, но очень сложно отыскать что-нибудь, когда его нет...
Кикиморы сидели в своём надёжном укрытии, не осмеливаясь вылезти из него, лишь высунув из-под бурого мха наружу любопытные носы-закорючки да поблёскивающие глазки-плошки.
- Ой-ой... - схватившись за лохматую головёшку, запричитала одна из сестриц.
- Ты бы не очень шумела, дела тут какие-то непонятные происходят, - деловито проворчала её подруга. - Может, это, конечно, и не без этого, - кикимора сделала размашистый неопределённый жест вокруг себя, развалив при этом часть шалашика, и выпучила и без того большущие круглые глазищи на сестрицу. - Может, это и травка попалась хорошенькая, а может, и не привиделось нам всё это. Давай-ка лучше, от греха подальше, сходим к Деду да расскажем обо всём...
- Да-да, - активно закивала головой вторая кикимора, - только давай подождём, пока пойдёт дождь, под ним нас почти не будет видно, а заодно и косточки свои трухлявые промоем - тоже польза...
Приняв такое решение, кикиморы замолчали, чувствуя, как в воздухе всё больше и больше начинает пахнуть характерной сыростью, обычно предшествующей дождю.