Аннотация: Любые совпадения с реальными лицами, а так же историческими событиями и географическими объектами считать прихотью автора.
Единорог для майора
Майору Дэвиду Кемпбеллу уже давно казалось, что со всем этим миром вокруг него что-то не так. Появилось это ощущение нереальности происходящего - то же, что и после первого "косяка" - еще на транспорте. Сначала президент заверил нацию, что ни за что не пошлет американских парней умирать в Корею, и вскоре они погрузились и поплыли через всю Пасифику. Это точно так же, как после марихуаны - Шейла в тот памятный вечер, затянувшись, заявила, что все мужики козлы, и что она останется девственницей до конца своих дней, но уже через четверть часа из одежды на ней остались лишь гетры и лифчик. И девственницей она не оказалась. Да, с Кореей был тот же случай.
В Корее майор - тогда еще уорент-офицер - бил красных корейцев и стал вторым лейтенантом. Потом красные китайцы били второго лейтенанта Кемпбела, и сделали его первым лейтенантом. Потом умер Сталин, и война закончилась. Майором Кемпбелла сделали уже красные вьетнамцы - всего за месяц. Ощущение перманентного бреда, сна наяву укрепилось и больше не покидало его. Рота шла к "тропе Хошимина" по пресловутому "тринадцатому маршруту" уже вторую неделю, и свалившийся им на головы летчик - под белоснежным куполом и двадцать минут как с "Канстелейшн" - уже ничего не смог привнести в сюрреализм, воцарившейся в душе и уме майора.
Зубы молоденького лейтенанта выбивали "звезды и полосы" на горлышке "Белой лошади", когда майор зашел в штабную палатку. Сержант Янсон - высокий белобрысый увалень - ткнул в лейтенанта пальцем:
- Сэр, вот он, сэр. Катапультировался. Вертолет уже вылетел.
- Вольно, сержант. Лейтенант, оставьте мне чуток.
Летун сделал жадный глоток и протянул майору виски. Рука его мелко дрожала. Майор взял бутылку, и, не прикасаясь губами к горлышку, вылил остатки себе в глотку. Облизал пересохшие губы.
- "Фантом" - лучший истребитель в мире.
- Не на вертикалях, - отозвался летчик, - еще виски есть?
- Нет. И все же, какого хрена?
- Вы когда-нибудь пытались пилотировать реактивный истребитель? Нет? Представьте себе, что у вашего "Феррари" нет ни руля, ни ручки скоростей, а есть лишь ручник, да и тот торчит между яйцами.
- Сочувствую. А тут еще и "миги"...
- Вернусь в Техас, буду летать только на старом батином биплане.
- Ну что ж, удачи, - ответил майор, но его слова заглушил ревущий "Сикорски", пригнувший джунгли к красной земле своими винтами, и увезший пилота и раненого в ночном бою рядового прочь из персонального кошмара Дэвида Кемпбела.
И с этого случая, и вплоть до сегодняшнего дня майору казалось, что ирреальность вокруг него застыла, устаканилась, стала привычной и рутинной, как дневные переходы и ночные бои, как влажные джунгли вокруг. Он лишь надеялся, что когда-то это кончится, и ему достанется хороший психиатр - лучше никакого психиатра, чем психиатр плохой, и майору верилось в хорошего. Но после сегодняшнего его вера покачнулась - бывают ведь и безнадежные случаи, верно?
- Сержант, расскажите еще раз, что вы видели.
Янсон тяжело вздохнул:
- Белую лошадь, сэр, вот с таким рогом во лбу.
- Лошадь? Как на этикетке?
- Да, сэр. Нет, сэр. Белую лошадь с рогом во лбу, сэр. Да вы, сэр, ее сами видели.
- Отставить.
- Слушаюсь, сэр.
- Точно лошадь? Может, это была коза? Такая себе белая коза, с двумя - двумя рогами, слышите? - очень крупная. Понимаете меня, сержант? Очень, очень крупная.
- Так точно, сэр. Никак нет, сэр.
- Заново.
- Слушаюсь, сэр, - еще один тяжелый вздох, - эта здоровенная белая лошадь с рогом выскочила из джунглей, сэр. Вы в нее выстрелили, потом в нее выстрелил я, а затем в нее стрелял весь первый взвод, сэр.
- И?
- И она убежала, сэр.
- Куда?
- Не могу знать, сэр. Назад в джунгли, сэр.
- Зачем?
- Э, возможно, умирать, сэр?
- Отставить.
- Слушаюсь, сэр.
- Да нет, это я себе. Ступайте, сержант, проверьте посты.
Посты не помогли. В следующий раз "коза" навестила майора утром, когда он присел по нужде. В правой руке кольт .45 со снятым предохранителем, в левой - какой-то приказ, форма одежды - штаны спущены. В кустах хрустнула ветка, майор выронил приказ и прицелился, обхватив пистолет двумя руками. Когда из кустов высунулась широкая башка с винтообразным рогом, майор четко, как на стрельбище, выпустил обойму и закричал "Аллилуйя!". Зверь фыркнул, тряхнул короткой бородкой, и, сделав шаг назад, исчез.
Весь день у майора нехорошо дергалось правое веко, и кольт из руки он уже не выпускал. Личный состав шарахался от Кемпбелла, и вечером, на привале, послал сержанта на переговоры.
- Сэр, разрешите обратиться?
- Что там, Янсон?
- Тут в первом взводе есть парень...
- Парень?
- Рядовой Уотс, сэр. Он два года учился в колледже, и...
- И что?
- Он говорит, что это единорог, сэр.
- Единорог? Это выдумки. Единорогов не бывает.
- Как скажите, сэр. И это объясняет, почему ни вы, ни я...
- Ни весь первый взвод.
- Так точно, ни кто из нас не смог в него попасть.
- Хотел бы я услышать эти объяснения, сержант.
- Ну, единороги, они... Ну, в общем, только она может его поймать.
- Она? Кто она? Дева Мария? Смерть с косой? Кто?!
- Девственница, сэр!
Майор вздохнул и сбавил тон:
- Ладно, сержант, я все понимаю. Джунгли, вьетконг, все устали и прочая херня. Девственницу я вам прощаю и в свой рапорт не внесу, идите.
- Слушаюсь, сэр. Но рядовой Брин, он... Он подходит, сэр.
Только теперь майор понял, что это конец. То есть понял он это уже давно, но в этот миг он ощутил всем своим естеством, что достиг в своем падении дна пропасти - своего безумия, и дальше падать уже некуда. А жаль, ему только начало нравится. Он подумал, что неплохо бы закричать, затопать ногами, засадить кого-нибудь пожизненно на гауптвахту, или, скажем, вызвать военную полицию и устроить особо циничную проверку вверенных ему солдатских задниц. На худой конец, застрелить кого-нибудь. Но это все было там, вверху, а внизу, на дне его личной пропасти, это все не имело ни малейшего смысла, было математической абстракцией. Поэтому он сказал:
- Осторожно, сержант. Вы пытаетесь мне сказать, что рядовой Брин из второго взвода - девственница.
- Сэр, он девственник, сэр. Ребята это выяснили наверняка.
- Фамилии "ребят". Я позабочусь, что бы они оказались в одной камере.
- Вы меня неправильно поняли, сэр. Он девственник в хорошем смысле этого слова, сэр.
- В хорошем? - с сомнением спросил майор.
- Так точно, сэр. В том смысле, что он еще ни разу ни с одной девчонкой, сэр.
- Ни разу ни с одной. Это как-то грустно, сержант. Вы меня расстроили. А теперь ступайте и прекратите забивать себе голову ерундой.
- Слушаюсь, сэр, - ответил Янсон и не двинулся с места.
- Что еще вас беспокоит, сержант? - спросил майор и удивился сам себе. Как у стайера открывается второе дыхание, так и него, похоже, прорезалось второе терпение - точнее, здесь, на дне, этого терпения было ну просто завались.
- У вас веко дергается, сэр. И спущен предохранитель на пистолете.
- Вот именно, сержант. Идите, берегите себя.
Ночью треклятая "коза", светясь в темноте так, что было видать и в Камбодже, нашла майора, и принялась пастись рядом. Майор до утра лежал в луже, лицом вниз, под перекрестным огнем двух пулеметов. С рассветом единорог ушел, вьетконговцы спрятались в свои подземные убежища, и сержант Янсон поднял майора из лужи и вставил в его онемевшие губы прикуренную сигарету.
- Как вы, сэр?
- Не выспался, знаете ли, - прохрипел майор, - Где это ваш...
- Рядовой Брин явился по вашему приказанию, сэр.
- Ага, а этот умник...
- Рядовой Уотс явился...
- Вот и ладушки. Ну что, охотники на единорогов, чем вооружим нашу девственницу? Сорок пятый этого зверя не берет. Дать ружье? Или лучше базуку? У нас там трофейный гранатомет где-то был...
- Сэр, это бесполезно, сэр. Девственница не охотится на единорогов, сэр.
- Не охотится? Нет? А что же она делает, кроме того, что она не делает?
- Ну, согласно легендам, она просто сидит, скажем, у ручья, вся такая... Ну, вы понимаете, а единорог сам приходит и кладет ей голову на, гм, это самое.
- Мама, - пискнул рядовой Брин.
- Рядовой Уотс! - рявкнул Янсон, - Доложите как положено, четко и ясно!
- Слушаюсь, сэр! Девственница сидит девственная, сэр! Единорог приходит, кладет ей голову на плечо, сэр! И она надевает на него веревку, и приходит с ним в город, сэр!
- Кое-что проясняется, - заметил майор, - и это не может не радовать. Значит так, Янсон - с Брином и веревкой двигаетесь в арьергарде, при появлении единорога вяжите его и вызываете транспортный вертолет.
- Слушаюсь, сэр. Может, его раздеть?
- Кого? - удивился майор.
- Рядового Брина, сэр. Для большей эффективности.
- Мамочки, - всхлипнул Брин.
- Отставить. Форма одежды прежняя. Ну, начали.
Пока ловцы единорогов ошивались в хвосте походных порядков роты, в ее голове майор вновь встретился с охваченными революционным рвением вьетконговцами и непонятно какой белены объевшимся единорогом. Сразу выяснилось, что мины и крупнокалиберные пулеметы, как с одной, так и с другой стороны, также не смогут избавить майора от жизнерадостно гарцующего наваждения. Не помогла и палубная авиация, залившая джунгли напалмом. На фоне стены огня вставший на дыбы единорог смотрелся особенно эффектно.
Майор осунулся и погрустнел. Вслед за веком начала дергаться щека. Рядового Брина с веревкой скакун не подпускал и близко, майору пару раз удалось забросить аркан, но каждый раз тот непостижимым образом соскальзывал с лебединой шеи неуязвимой твари.
- Не расстраивайтесь так, сэр.
- Спасибо, Уотс.
- Может быть, мы слишком буквально все интерпретировали, сэр? Пытались решить проблему в лоб?
- Как это?
- Может быть, стоит размышлять глобально, метафизически?
- Давайте попробуем, рядовой. Вы первый.
- Я думаю, проблема в вас самом, майор. Единорог пришел к вам, это следует из анализа его поведения.
- То есть девственница я. Надеюсь, хотя бы блондинка?
- Не стоит, повторяю, понимать все буквально.
- А чего же он мне не дается?
- Вы еще не готовы. Понимаете, девственница, кроме женской чистоты и непорочности, олицетворяет также и абсолютную истину. Познать ее, в этом смысле, означает познать вселенную, все тайны универсума и все его законы. Единорог в таком случае овеществляет вектор вашего поиска этой истины, и этого знания.
- На хрен мне не нужны все тайны этого траханного универсума. Тут бы в своей башке кто бы помог разобраться.
- Это одно и тоже. Познать мир через познание себя, или познать себя через познание мира - это диалектическое тождество. Инь и янь, понимаете? Вы должны проникнутся этим.
- Я уже, - ответил майор, и зашвырнул кольт в джунгли. Ботинки отправились следом. Жилет он набросил на круп смирно стоявшего единорога, и единым махом запрыгнул ему на спину. И уехал. И никто о нем больше не вспомнил - ни сержант Янсон, ни солдаты, ни командование. И даже чиновник в далеком Вашингтоне, шлепнувший поперек лица на фотографии печать "MIA".