Бросив Тойоту у ворот на попечение вооруженной охраны, Мансур повел своих спутников к особняку. Потрясённый событиями Гарман мёртвой хваткой вцепился в висевший на шее баул, понимая, что от сохранности содержимого зависит его жизнь. Замыкая шествие, юноша затравленно озирался по сторонам, пытаясь понять, куда он угодил на этот раз. "Неужели погоня из-за меня? - сокрушался юный мастер, чувствуя, что за собственную глупость скоро придётся держать ответ. - Надо бы при первой же возможности рассказать Мансуру правду о моём неудачном ночном путешествии".
Узкая тенистая аллея вывела прибывших к широкому мраморному крыльцу, где их встречал сам шейх Иса, высокий грузный седовласый мужчина с коротко остриженной бородой. Обняв сына, он радушно пригласил всех в дом и, поручив их заботам домашних, занялся раненым Али. Своего водителя, отправленного за Мансуром в столицу и получившего боевое ранение, шейх проводил в левое крыло особняка к своему личному врачу.
После того, как все отдохнули и немного успокоились, утолив жажду и голод за щедро накрытым столом, шейх пригласил сына и его юного спутника в свои покои. Увешанный коврами и массивными картинами в золоченых рамах кабинет, больше похожий на музейную залу, располагался в самом конце широкого прохода с колоннами и арками.
Мужчины разместились в креслах с резными ножками за низеньким столиком, уставленным всевозможными напитками. Притихший в кресле у стены Гарман, на которого пока не обращали внимания, лихорадочно соображал, как не наговорить лишнего. Сын шейха доложил отцу о своих похождениях, начиная с поломки мотоцикла в пустыне и заканчивая странной погоней в окрестностях Эр-Рияда. Никак не выказывая своего отношения к рассказам сына о странствиях, шейх, был несколько удивлён странному поведению преследователей:
- Не думаю, что погоня имеет отношение к нашей семье. Или ты что-то скрыл от меня?
- Нет, как можно!
- Что на самом деле хотел главарь преследователей?
- Он обвинил моего спутника в воровстве, но эта причина не выдерживает никакой критики, - пытался защитить юношу Мансур. - Никто не мог видеть его лица. Из джипа он не выходил, разве что в момент отъезда от гаража.
- С юнцом я разберусь, - Иса скосил свирепый взгляд на юношу, который старался не дышать в присутствии грозного хозяина. - Мне он не солжёт.
- Отец, Гарман - курьер. Он доставил тебе посылку из Ирана.
- Откуда? Но ведь ты случайно встретил его в караван-сарае, - шейх нахмурился, но тотчас взял себя в руки: - Оставь нас. Не волнуйся - скоро нападавших поймают, я отдал распоряжение Али.
Когда собеседники остались наедине, Иса снял с головы куфийю, продемонстрировав юноше, что дипломатические беседы окончены, а долг радушного хозяина по отношению к гостю выполнен. Налив себе из серебряного кофейника ароматный анисовый чай, он развалился в кресле напротив и приготовился слушать. В случайности умудрённый опытом Иса не верил, но анализируя чужие слова, всегда видел больше, чем ему пытались сказать.
Гарман терялся и робел перед этим тучным немолодым человеком, от которого веяло силой и властью. Иса пристально смотрел прямо в глаза, не давая возможности собеседнику ни на секунду отвлечься от рассказа или попытаться что-то утаить. Юноша попросил позволения достать ценную посылку из сумки, с которой не расставался даже во время приема пищи. Собственноручно развернув маску, он передал ее в руки шейху, положив бумагу и ленты с печатями на маленький столик рядом с чайным прибором.
На бесстрастном лице нового владельца позолоченной маски невозможно было прочесть ни удивления, ни радости, ни облегчения, и юноше стало жутко. Шейх хранил молчание, внимательно осматривая полученную вещь со всех сторон, не задавая вопросов. Не упоминая свое непосредственное участие в изготовлении раритета, юный чеканщик изложил историю своей скоропалительной поездки в Аравию.
Начал Гарман издалека. Он рассказал о ранении Салима, миссию которого был вынужден взять на себя. Неприятный инцидент с кражей маски в Бахрейне осторожный юноша опустил, но зато в подробностях описал свою неудачную попытку найти попутный транспорт в Саудии и путешествие на неуправляемом верблюде к караван-сараю.
Рассказывая о гостеприимных кочевниках и героическом марш-броске с Мансуром на мотоцикле, Гарман умолчал о граале бедуина. Наблюдая во время встречи за шейхом и его сыном, юный мастер отметил, что отношения между родственниками не были чересчур теплыми и доверительными. Юноша надеялся, что Иса не заинтересуется эликсиром долголетия, и не стал распространяться о конечной цели своего путешествия.
Слушая вполуха бормотание Гармана, шейх рассматривал чеканку на маске при помощи большой лупы. Он придирчиво изучал самоцветы на короне, осматривал внутреннюю сторону изделия, разыскивая там какие-то особенные метки. В конце концов, так и не дождавшись от Исы никакой реакции, смущённый юноша замолчал. В кабинете повисла гнетущая тишина. Шейх оторвался от разглядывания завитков на произведении искусства и тяжёлым взглядом буквально пригвоздил юного чеканщика к креслу:
- А теперь ты расскажешь с самого начала обо всём, что касается этой маски, - в негромком голосе мужчины ощущалась сдержанная ярость. - Пока я не услышу правду, живым ты отсюда не выйдешь.
- Уважаемый Иса, - с дрожью в голосе произнес испуганный юноша. - Я лишь курьер. Что мне поручили доставить, то я и привез.
- Врёшь! - Глядя в глаза несчастному, прохрипел шейх, едва сдерживаясь, чтобы не кричать на весь дом. - Маска поддельная и тебе это известно. Твои лживые синие глаза не обманут меня.
- Я спас жизнь вашему сыну, - стиснув подлокотники кресла, тихо произнёс Гарман, стараясь выдержать взгляд шейха.
- Иначе и быть не могло! Ты чужой веры, и жизнь твоя не стоит даже песчинки на земле Аллаха! Никто не собирается здесь с тобой церемониться! Мне только нужно знать, могу ли я и дальше доверять людям, которые не смогли сдержать слово. Я скоро вернусь, и мы продолжим нашу беседу, - с этими словами хозяин поднялся и неспешно вышел из кабинета, заперев за собой дверь.
Гарман понимал, что говорить всю правду шейху нельзя. Мансуру он будет не нужен, если тот узнает, что в обмен на маршрут к пещере следует предъявить проводнику ключ. Его просто убьют. Пока ключом никто не заинтересовался, и это было юноше на руку. О напитке бессмертия, если того пожелает, пусть Исе рассказывает его сын. В конце концов, вряд ли Мансуру удастся скрыть исследования состава глины сосуда в лаборатории.
Сын шейха не должен был узнать о том, что чаша, которую он везёт из Ирана, поддельная. Значит, следует скрыть, что он стал жертвой интриги Салима. К счастью, подлинная чаша, из которой ученик поил учителя, была идентична чаше кочевников с отбитой ручкой. Без опасений юноша мог сообщить Исе о том, что сделал маску по заказу кузнеца-иорданца. Однако, юного мастера всерьёз беспокоила внезапная погоня и фанатичный преследователь, не побоявшийся атаковать людей шейха. Что стояло за этим, Гарман не понимал.
Вышло так, что юный чеканщик отправился в далекую чужую страну с тремя дубликатами, два из которых изготовил сам. С маской получилась странная история, и здесь он оказался создателем оригинальной копии редкого шедевра из частной коллекции. В обмане шейха молодой мастер виновным себя не считал, но тот мог отнестись к этому иначе. Гарман удивлялся, как при такой наивности и беспечности ему удаётся выкручиваться из всех передряг. "Глупцам везёт, - невесело думал он. - На это раз мне придётся очень постараться, чтобы унести ноги прочь из этой страны пустынь и верблюдов".
Тем временем Иса и Мансур отправились на прогулку в небольшой сад, разбитый за дворцом, чтобы побеседовать с глазу на глаз. Разлапистые длиннолистые пальмы и фруктовые деревья росли так близко друг к другу, что создавали зелёные своды над узкими аллеями, выложенными мелкими разноцветными булыжниками. Упавшие желто-коричневые пальмовые листья в тени казались разбросанными пергаментными свитками, которые с шорохом лениво переворачивал едва ощутимый ветерок.
В дальнем углу парка виднелся небольшой водоём, куда постоянно прибывала подкачиваемая насосами прохладная вода из подземных хранилищ, поэтому даже в самый раскалённый день в саду было не жарко. У водоёма радовали глаз раскрытыми бутонами роскошные розы, заботливо огороженные декоративными медными сетками. Едва слышное шарканье старомодных туфель шейха с острыми загнутыми носами, трепет струй поливальных устройств, щедро орошавших аккуратные газоны, располагали к спокойной беседе.
Мансур, слегка прихрамывая, уже более подробно рассказывал отцу о своем путешествии в Европу, описывая каждый день, людей, которых встретил, попутно излагая свои взгляды на ситуацию. Иса любил детали, всегда внимательно, не перебивая, слушал собеседников, чтобы после сделать собственные и всегда безошибочные выводы из услышанного. Когда повествование завершилось, шейх спросил:
- Ты узнал, как мальчишка добрался до Саудии? Не нравится он мне. Что за странная история с чашей?
- Не до расспросов было, отец, - уклончиво ответил Мансур. - Чудом вырвались из пустыни, хорошо хоть аборигены незлобные оказались. А так, перерезали бы горло и закопали где-нибудь на берегу своей лужи.
- Думаешь, готовый курьер с заказанной для меня маской случайно тебе встретился? Не верю в совпадения.
- Никто не мог знать, где я оказался, когда разбил мотоцикл! - воскликнул сын шейха. - Это стечение обстоятельств и, поверь, весьма удачное. Я дома, жив и здоров.
- Ты притащил в дом чужака и оборванца! Я уверен, погоня подстроена и этот юнец - сообщник. Что же им надо на самом деле?
Собеседники свернули на дорожку, ведущую к водоёму. Из вороха жухлой листвы прямо перед носом у Мансура вспорхнула испуганная птица и скрылась в кроне персикового дерева. От неожиданности мужчина нелепо взмахнул руками, машинально закрыв ладонями лицо. Шейх даже бровью не повёл, подумав про себя, что если бы погоня увенчалась успехом, и нападавшим удалось подстрелить опытного охранника, то остальные сдались бы без боя.
- Я изумлён, маска поддельная, но видно, что сделана мастером, - поделился вслух огорчённый Иса. - На подлинник и не рассчитывал - его след утерян полвека назад.
- Много заплатил за эту безделушку?
- Денег не жаль, разве что следует наказать виновных, чтобы неповадно было. Надо же, поверил серьезным людям, а те юнца подставного прислали. Стыдно будет на празднике через неделю. Зря не послушал Демира, он ведь предупреждал.
- Да что ты носишься с этим шарлатаном! - ревниво воскликнул Мансур, услышав имя недруга. - Подумаешь, умный и всезнающий, со звёздами он, видите ли, разговаривает. Отец, ты пригрел на груди змею!
- Не прав, сынок, ой как ты не прав. Знаешь, меня сложно заподозрить в благородстве. Это слабость, недостойная воина Аллаха. Да, турок спас мне жизнь когда-то, но не в этом дело. Десятки раз его советы и предсказания уберегали меня от смертельных ошибок. Он весьма полезен мне.
- Прости, отец. Понимаю, Демир и его сестра - твои люди. Но мальчишку оставь, пожалуйста, мне! У него есть чаша, которую он тащит к Йеменским горам. Я нутром чую, что за этой убогой глиняной посудиной скрывается стоящая тайна.
Мансур всегда чувствовал себя рядом с отцом несмышлёным и неопытным мальчишкой, втайне восхищаясь этим человеком, завидуя его спокойствию и рассудительности. Его старшие братья больше походили на Ису, чем он, порывистый, абсолютно непрактичный и испорченный материнской опекой. Он уже стал взрослым мужчиной, но отец никогда не относился к нему, как к равному, никогда не спрашивал совета и не делился важными проблемами.
"Какой-то пришлый турок ближе ему, чем родная кровь!", - мысленно негодовал младший сын шейха, но изменить ничего не мог. В распоряжении Мансура было достаточно денег, чтобы удовлетворить любые прихоти, но ему хотелось не этого. Он ощущал себя дорогой игрушкой, наложницей в гареме, а хотел быть значительным и уважаемым человеком. Однако, ни братья, ни отец не видели в этом взбалмошном родственнике продолжателя семейных дел.
К возможности получить эликсир долголетия Мансур отнёсся более чем серьёзно. Владея знаниями и располагая техническими возможностями, молодой учёный рассчитывал открыть состав уникальной воды жизни. Он чувствовал, что этот секрет может сделать его знаменитым, если всё сделать правильно. Представляя себе, как он будет распоряжаться жизнью людей, сын шейха предвкушал славу и власть. Он мечтал добиться уважения уже немолодого отца, подарив тому здоровье и новые годы жизни. Мансур намеревался до конца биться за Гармана с его чашей.
- Не верю ни одному его слову, Аллах свидетель! - шейх остановился и посмотрел в сторону дома. - Привёз посылку - молодец. Зачем он нужен?
- Отец, прошу тебя. Оставь парня мне, хочу разобраться всерьёз.
- Лично меня древняя посуда не интересует. Ты знаешь - ни в какие чудеса я не верю.
- Дело не в чудесах, а в компонентах, - негромко произнёс Мансур, не рассчитывая переубедить отца.
- Ладно, развлекайся, пока твои старшие братья трудятся на благо семьи.
- Благодарю тебя! Ты же знаешь, от меня все равно толку мало, - обрадовался Мансур и, спохватившись, поинтересовался: - А что, хороший урожай винограда в этом сезоне?
- Да, розового вдвое больше. Финики тоже бьют все рекорды, ну да это теперь забота моего наследника, - задумчиво протянул Иса, дав понять, что разговоры окончены: Всё, пойду дожимать щенка. Меня интересует всё, что связано с этой искусной подделкой.
Шейх оставил сына и неспешно двинулся во дворец, размышляя о кровных узах. Он недоумевал, почему младший сын так не похож на него и своих братьев, такой нерешительный, увлекающийся всякой ерундой, непригодный ни к какому серьезному и прибыльному делу, вспыльчивый и злопамятный. Наверняка, всё дело во второй жене, так некстати покинувшей этот мир, когда мальчику едва исполнилось четыре года.
Иса плохо знал мать Мансура, которая провела в доме немного лет. Женщина редкой красоты и глупости, не промолвившая в присутствии супруга и полсотни слов, неизвестно, чья дочь, предложенная в качестве жены имамом. В доме всегда было много женщин, но Иса устал от постоянного внимания своих красавиц и в последние годы не женился, если жен забирал Всевышний. Сейчас хозяйством и слугами заправляла последняя из оставшихся жён, мать его старших сыновей. Мысли немолодого мужчины занимала турчанка Айдан, сестра Демира: "Как только разберусь с подделкой, надо будет позвать её и еще раз проверить сходство".
Запертый в просторном кабинете без единого окна Гарман усиленно искал выход из создавшейся ситуации, со страхом ожидая возвращения хозяина. Он решил в мельчайших деталях изложить историю с маской настоящему заказчику: "О друге учителя Салиме и своей курьерской миссии придётся рассказать всё, но как утаить главное?" Юноша интуитивно чувствовал - таким проницательным людям, как Иса, лгать не следует, они умеют видеть собеседника насквозь. "Если ещё и пытать начнут, то будет даже проще: правда она и есть правда. Главное, молчать про проводника в Аль-Масхаш. Если смогу", - негодуя на собственную слабость, печалился парень.
Желая избежать расспросов, юный мастер задумал спрятать дубликат ключа в кабинете шейха. Он на всякий случай пробежался глазами по значкам на ключе, которые мог воспроизвести с закрытыми глазами. Толку от меток было немного - разгадать шифр учителю так и не удалось, но об этом знать никому и не следовало. "Заберу ключ потом, если удастся выжить. Пусть хоть раз Ахура Мазда побеспокоится обо мне", - в отчаянии вспомнил заратуштриец далёкое божество.
Он огляделся вокруг. Затянутые темно-синей атласной тканью стены были увешаны декоративными панно с рельефным орнаментом. Инкрустированные резные рамы теснились одна над другой, едва оставляя место для высоких изящных стеллажей, заставленных толстыми книгами в золочёных переплётах. На полках стояли кувшины, курильницы и вазы с чеканкой незнакомого ключнику стиля. В сложных рисунках арабской каллиграфии угадывались слова, но больше это походило на стилизованные узоры со сложным, геометрически выверенным рисунком. Гарман осторожно встал с кресла, чудом не зацепившись за сильно выгнутые вперёд ножки, и медленно начал обходить помещение в поисках подходящего места для тайника.
У противоположной стены стояла узкая софа с подушками всевозможных форм и расцветок, к ней был придвинут узкий столик на кованых ножках с тремя кальянами разной формы и размера. Богато украшенные резьбой и чеканкой кальяны вызвали профессиональный интерес юноши, который привычно протянул руку к тонко отчеканенной серебряной чаше с изображениями животных. Однако, следовало спешить - в любой момент мог вернуться хозяин.
Подняв голову к потолку, ключник загляделся на бронзовую трехъярусную люстру, к основанию которой от стен ровными складками сходилась ткань, образуя что-то вроде шатра под потолком. Мебели было немного - открытые стеллажи, запертые сундуки и полки в стенных нишах, плотно заставленные большими вазами.
Внимание Гармана привлекла небольшая картина, бережно укрытая куском непрозрачной парчовой ткани. Рама висела чуть криво, практически на уровне глаз, над массивным столом, заставленным бронзовыми письменными приборами и курительными принадлежностями. Обойдя стол и обитое тёмной кожей кресло-трон, Гарман слегка приподнял занавес, прикрывающий картину.
Склонив на бок голову, с небольшого портрета на него смотрела женщина удивительной красоты с тонкими чертами лица. Из-под головного убора в виде короны струилась полупрозрачная накидка, чуть прикрывающая иссиня чёрные волосы. Лицо казалось смутно знакомым, но нарисованные глаза смотрели так укоризненно и горестно, что ключник поспешил отвести взгляд. Подумалось, что портрет совсем недавний. На эту мысль наводили слишком яркие краски, несоответствующая общему стилю рама, а также неудачное, на его взгляд, место расположения портрета.
Он вернулся к гостевому столику, так и не придумав, где спрятать ключ. Из-за двери послышались приглушённые шаги и юноша, недолго думая, нырнул рукой под кресло, где недавно сидел. Нащупав под сиденьем какую-то выступающую перекладину, он наспех засунул туда ключ.
Ступая по мраморным плитам в своих мягких шлёпанцах, как крадущийся хищник, Иса вошёл в кабинет и небрежно окинул взглядом обстановку. Удовлетворённый осмотром, он сел и вперил взгляд в парня, замершего в кресле напротив. Гарман достал из баула чаши и заговорил. Спустя полчаса, занятые обстоятельным и искренним монологом юноши, шейх встал и начал расхаживать по кабинету. Взяв в руки целую чашу, он внимательно осмотрел её, но метку гончара не заметил. К маске, лежащей на столике, Иса больше не притронулся, без внимания остался и грааль с отбитой ручкой.
- Допустим. Но остались три момента, которым нет объяснения ни в твоих словах, ни в моих умозаключениях. Первое - странное нападение на твоего бедуина в глухом переулке без свидетелей. Второе - маску делал ты, и по странному стечению обстоятельств, сам же ее и доставил. Третье - подозрительная погоня за тобой во время путешествия сюда. Тут можно выстроить десяток версий и не угадать. Ну, что молчишь? - шейх не верил курьеру и чуял подвох.
Гарману нечего было сказать, он выложил как на духу, что знал сам. Предложенный шейхом взгляд на ситуацию подтвердил догадки юного чеканщика о подстроенной бедуином поездке в Саудию. Действительно, ведь он и учитель знали всё только со слов Салима. В искренности наставника парень не сомневался, но с согласия старика бедуин выкрал ключ, чтобы вынудить подмастерье сделать копию.
Вопросы без ответов возникали в голове запутавшегося юноши один за другим. Мог ли подстроить бедуин поход к кузнецу за материалом и заказ маски? Вовсе не обязательно - кузнец мог и сам навестить "Голубиную башню", это было в порядке вещей. Могло ли быть инсценировано нападение на Салима им самим, чтобы избежать поездки в Саудию с подделкой? Можно ли верить в чудодейственные свойства напитка из грааля? На этом месте Гарман мысленно остановил себя.
Учитель выглядел более чем хорошо после недельного сна, а самую обычную воду в подлинную чашу ученик подливал сам. Ни один раствор сильнодействующего средства не мог быть так эффективен. Рассказ бывшего знахаря о страшных событиях до и после песчаной бури тоже не мог быть выдумкой - такое трудно придумать. Но как же ему и Мансуру удалось наткнуться на второй такой же грааль в стойбище под Бурайдой? Очередное совпадение?
- Склоняю перед вашей мудростью, голову, уважаемый, - негромко произнёс ключник. - В силу своей неопытности я даже не рассматривал события с такой стороны. Вы правы, моя миссия выглядит довольно странно, тем более, пока нет данных о нападавших. Удалось ли поймать кого-нибудь? Ведь я и сам озадачен.
- Ты молод, но хитёр и изворотлив, как шайтан! Не удивительно, если учитывать, что ты неправоверный. Пока никого не поймали. Я вижу - ты скрываешь что-то ещё. Говори!
Гарману пришлось сжато изложить события после подпольной вечеринки. Иса отнесся к новой информации с любопытством и решил расспросить сына о его приятеле из Эр-Рияда - Салеха он лично не знал. Возможно, именно персона шейха привлекла внимание недругов. Погоню, якобы за мальчишкой, могли организовать для отвода глаз.
- Ладно, живи пока. Отдам тебя Демиру на попечение, он живо вытрясет из тебя правду, даже не заметишь. Бери свои вещи, - Иса тяжело поднялся и двинулся к выходу, жестом приказав понурившемуся спутнику следовать за собой.