Старик из висячей деревни оказался прав - в этих местах не принято было убивать встречных, предварительно не выяснив их потенциальную ценность. Казалось, местные воины никуда не спешили, держась позади на безопасной дистанции от группы пленников. Гарман с проводником медленно продвигались вперёд, едва успевая за независимо шагающим Мансуром. Пленники шли по каменистой тропе, по обе стороны от которой, в мозаичном порядке располагались аккуратные площадки, усаженные кофе, кунжутом, пшеницей, овсом и ещё какими-то сельскохозяйственными культурами.
Внезапно под ноги путникам откуда-то справа выскочило целое стадо коз. Добродушные домашние животные моментально обступили путников, неуклюже толкая носами сумки и выпрашивая пищу. Процессию замыкало странное существо в развевающихся черных одеждах и высокой соломенной шляпе в половину человеческого роста. Лица пастуха не было видно из-под огромного колпака, откуда в адрес бестолковых коз доносились лишь приглушённые окрики.
Когда стадо исчезло также быстро, как и появилось, пленников повели дальше. Насир совсем ослаб, тяжело повиснув на правой руке Гарман и еле волоча распухшую ногу. Проводник тихо бормотал не то молитвы, не то проклятия, не обращая внимания на грозных конвоиров. Мансур, напротив, демонстрировал уверенность и спокойствие, оставаясь безразличным к страданиям несчастного. Он старался не показывать охранникам, что опасается за свою жизнь.
Приближался ответственный момент, и юный мастер со страхом представлял, как его уличат в подделке ключа и глиняной чаши. С трудом волоча на себе укушенного змеёй мужчину, Гарман пытался вспомнить и собрать воедино всё, что услышал от друга учителя об источнике и пещере. Юноша помнил, что хитрый бедуин упоминал о смерти старого Фейсала. Чашу для учителя Салиму передал сын проводника, и теперь его нужно было как-то отыскать в деревне.
Тем временем неразговорчивая охрана благополучно доставила незаконно вторгшихся на территорию селения Аль-Масхаш к дому местного старейшины - как утверждал Мансур, эта традиция свято соблюдалась на всех аравийских землях. Путникам велели ожидать перед входом в самое высокое и приметное здание деревни, замыкающего квартал из менее значительных строений. Трёхэтажный дом из крупного красно-коричневого кирпича занимал почётное место на берегу небольшого водоёма, где накапливалась дождевая вода.
Сложный орнамент украшал ярко обведенные белой краской оконные проемы, имитируя ажурную решетку на иссечённых ветрами бугристых кирпичах, которым было, по меньшей мере, несколько сотен лет. Широкие арочные ворота из полусгнивших деревянных брусков закрывали проём в стене, служивший главным входом в жилище-крепость. К дому с улицы вели грубые сложенные из плохо отёсанного камня ступени, местами осыпавшиеся, но не потерявшие своей первоначальной формы.
Сквозь плотно закрытую небольшую дверцу в проёме ворот, сделанную из более свежего дерева, не доносилось ни звука: видимо, хозяева отсутствовали. Повернувшись спиной к спутникам, Мансур присел на каменную площадку перед домом, не желая видеть мучения проводника. Страдающий Насир с побагровевшим лицом лежал на ступенях лестницы, с хрипом вдыхая воздух.
- Сколько времени прошло после укуса? - сипло прошептал мужчина в ухо склонившегося над ним юноши.
- Около двух часов.
- Остался час. Потом умру. Найди лекаря! - по обветренной щеке несчастного скатилась слеза.
- Держись, не раскисай, - Гарман держал несчастного за руку, оглядываясь вокруг в поисках помощи. От сына шейха, погружённого в тягостные раздумья, ожидать поддержки не приходилось.
- Всевышний покарал меня за жадность, - выдохнул Насир. По телу мужчины пробежала судорога, и он впал в забытье.
Казалось, вблизи дома не было ни одной живой души. Охрана исчезла также безмолвно, как и появилась перед путниками в долине. Насторожившись, Мансур жестом подозвал юного мастера, показывая на силуэты вооруженных людей, появившиеся на крышах домов. За перемещениями по территории селения велась слежка: наблюдатели наверняка держали на мушке всех, попадающих в поле зрения.
За каменными строениями, расположенными ближе к долине с посадками и почти вплотную примыкавшими к горной гряде, виднелся край палаточного городка. Над лагерем поднимался дым от костров, лениво укутывая склоны гор и рассеиваясь ближе к вершинам в кронах низкорослых деревьев. От дома старейшины до лагеря было не так уж далеко. Вероятно, ветер изменился, и теперь до пленников доносились отдельные возгласы, хотя слов разобрать не удавалось. Казалось, что много людей одновременно ругается или спорит о чём-то.
- Остаётся ждать, когда на нас соизволят обратить внимание, - задумчиво произнес Мансур. - Я не рискну бродить по деревне под прицелом.
- Насир умрёт, если мы не позовём на помощь!
- Мне плевать, что с ним будет! Кто вытащил его из ямы? Теперь возишься с ним, вместо того, чтобы думать о деле.
- Но мы не добрались бы сюда без него!
- Неизвестно. Если бы не высовывались, то по ущелью бы пришли сами. Он повел нас по неизвестному пути и сам напоролся на змеиное логово. Причём здесь я?
- Нужно найти лекаря в лагере. Я схожу.
- Ты невыносимо упрям! - гневно воскликнул Мансур, не в силах остановить юного спутника. - Что мне сказать, когда придёт хозяин дома?
- Проси помочь Насиру, пока не поздно, - Гарман поднялся, достал из баула заветный ключ и медленно направился в сторону лагеря.
Спустившись по ступеням вниз, юноша оказался на неширокой дорожке, вьющейся вдоль низкого забора из грубых неотесанных камней. Хорошо утоптанная тропа лентой огибала ухоженные участки земли рядом с домами. Оказавшись на центральной улице, Гарман осторожно двинулся в сторону палаточного лагеря, единственного людного места в селении, где в этот полуденный час можно было попытаться найти лекаря.
Внезапно из боковой улочки наперерез чеканщику выскочила немолодая женщина в пестром платке, катившая перед собой тяжёлую тачку с тюками. Едва увернувшись от столкновения с местной жительницей, Гарман обратился к ней с вопросом, где можно найти сына уважаемого Фейсала. Та лишь пожала в ответ плечами и махнула рукой в сторону высокого дома, откуда он только что отошёл. "Уже лучше, - думал юный мастер, продолжая путь. - Хозяина мы дождёмся, сейчас важно спасти Насира".
На подходах к лагерю ключник услышал резкий окрик и щелчок затвора где-то за спиной. Не оборачиваясь на источник звука, юноша остановился. Невдалеке на камнях, разбросанных у палаток, сидели несколько воинов, внимательно слушая речь высокого мужчины в просторном халате с ярким орнаментом. Не двигаясь с места, Гарман громко поздоровался, пытаясь привлечь к себе внимание вооруженных людей в камуфляжной форме. Прервав эмоциональную речь, мужчина обернулся на незнакомый голос и, выставив вперёд ладонь, жестом приказал чеканщику ждать.
Тем временем с другой стороны к лагерю подходила группа людей, среди которых чеканщик узнал двух похищенных итальянцев - отца и сына, которых он безуспешно пытался спасти из каменного мешка в ущелье. Заложники были связаны между собой веревкой, плотно охватывающей запястья, а голова старшего мужчины была замотана тёмной тряпкой. Игнорируя стоявшего на открытом месте у входа в палаточный городок Гармана, те же всадники, которые утром конвоировали Мансура со спутниками, мирно сопровождали группу людей, помогая тащить тяжелые сумки и тюки.
Неожиданно молодой итальянец обернулся и, признав в юноше недавнего спасителя, с надрывом прокричал что-то на своём языке. Пленник закончил тираду по-английски: "Помогите!", чем привлек внимание вооружённых боевиков к побледневшему от ужаса Гарману. Мужчина в халате, беседовавший перед этим с охраной, на правах радушного хозяина проводил гостей на территорию лагеря. Когда охрана удалилась вслед за вновь прибывшими, он неспешно подошел к чеканщику и, теребя в руках аккуратно подстриженную чёрную бородку, пристально взглянул на юного мастера:
- Тебе было велено ждать. Твои спутники более благоразумны. Что ты здесь делаешь?
- Уважаемый, я ищу сына проводника Фейсала. У меня к нему важное дело. И ещё. Нашему провожатому нужна помощь - его укусила гюрза там, в долине. Он умирает.
При упоминания имени Фейсала, мужчина удивленно приподнял бровь, а заслышав про укус змеи, помрачнел. Обернувшись в сторону лагеря, он громко позвал кого-то, мощным басом перекрывая гомон, доносившийся со стороны лагеря.
- Что за дело у тебя к сыну Фейсала? - поинтересовался мужчина. Вместо ответа Гарман достал из-за пазухи дубликат ключа и протянул его мужчине. Мельком взглянув на ключ, тот вздрогнул и нервно оглянулся вокруг.
- Мне нужно завершить миссию и доставить грааль обратно в пещеру, к источнику. Такое поручение мне дал учитель и его друг Салим.
- Спрячь это! - убедившись, что его никто не слышит, мужчина продолжил: - Меня зовут Хафиз и я - сын Фейсала. Прошло больше года с тех пор, как его призвал к себе Всевышний. Теперь я смотритель пещер и преемник отца.
- Мне об этом известно, - продолжил Гарман, пряча ключ за пояс. - Я рад, что вы в добром здравии, уважаемый.
- Ты принес ключ, значит, входишь в круг посвящённых, - оставив за спиной палаточный городок, Хафиз в сопровождении юноши неспешно направился в сторону дома на окраине, где остались Мансур с проводником. Сказать, что мужчина обрадовался внезапно прибывшему курьеру, было нельзя. Лицо хранителя выражало смешанные чувства. - Ты можешь оставить чашу мне. Я позабочусь о ней...
- Никак невозможно, уважаемый. Я должен доставить грааль к источнику и взять немного воды. Так мне велел мой учитель. Его друг Салим получил тяжёлое ранение, поэтому важную миссию поручили исполнить мне.
- Не думаю, что тебе удастся попасть к источнику. Шахта, по которой можно спуститься на самый нижний ярус системы пещер, завалена. В последний раз мы с отцом были в нижней пещере лет пять назад.
Хафиз сообщил, что незадолго до смерти его отец предпринял попытку добраться до сталактитовой пещеры, чтобы набрать в сосуд целебной воды. Однако, попасть туда через основную шахту не смог. По словам покойного Фейсала к подземному источнику можно было попасть через узкий лаз, расположенный ближе к противоположному склону горы.
- Вход в естественный тоннель трудно обнаружить - он находится вблизи выхода на территорию Йемена. Я не был там и дорогу указать не могу, - с облегчением, как показалось юному мастеру, заключил смотритель.
- Что случилось с проходом?
- У нас здесь часто стреляют. Кто-то устроил мощный взрыв, и стена пещеры обвалилась. Боковой проход, откуда всегда спускались в шахту, теперь закрыт гигантской каменной глыбой, - мужчина неохотно отвечал на вопросы, будто что-то недоговаривая. - Это предупреждение свыше! Алчные чужаки топчут наши некогда богатые земли.
- Если мы не попадём на нижний ярус, тайна долголетия будет погребена под скалой навсегда, - удручённо проговорил Гарман. Он намеревался проникнуть под своды заветной пещеры любой ценой.
- Поверь, камень не под силу сдвинуть целой армии исполинов. Кто эти люди, что пришли с тобой? - Хафиз остановился и повернулся к юноше лицом к лицу, чтобы видеть его глаза.
- Тот, кого укусила змея, случайно оказался с нами здесь. Он всего лишь проводник, родом из висячей деревни. Мансур - сын уважаемого человека. Он сопровождает меня, без него я не смог бы сюда добраться.
- Они должны заплатить. Укушенному, чтобы мог остаться здесь, пока не выздоровеет, а твоему спутнику - за проход через пещеры. Ты - хранитель, и не должен вносить плату.
- Конечно! У моего спутника есть деньги, он всё оплатит. Но как быть с Насиром? С момента укуса прошло больше трех часов...
- Вот и лекарь идёт. Поспешим. Держи свой рот на замке, - Хафиз приложил ладонь правой руки к губам, призывая юношу не говорить лишнего при посторонних.
За спиной раздались быстрые шаги - на полпути к дому мужчин догнал тучный невысокий старик в белоснежном тюрбане, едва державшемся на макушке и напоминающем сдвинутую назад шляпу с округлыми полями. Улыбающийся лекарь был одет в длинную светлую рубаху до пят, перетянутую наискосок от плеча к талии широким платком с цветными кистями и бахромой по краям. Перед собой в обеих руках он держал объемный короб из темной кожи, судя по всему, довольно тяжелый. Все трое ускорили шаг и вскоре оказались у дверей дома.
Хафиз как-то особенно постучался в дверцу, после чего всех впустили внутрь. Пока путники ждали хозяина, его женщины и дети находились в доме, но впустить гостей не могли согласно обычаям селения. Лекарь помог Гарману втащить не подающего признаков жизни Насира на самый верхний этаж дома, где располагалась специальная комната для приёма гостей.
В просторном помещении с узкими окошками под самым потолком между деревянными сундуками стояли зажженные светильники, источавшие пряный аромат. Посередине на небольшом возвышении, устеленном по периметру широкими циновками с ярким орнаментом, красовалось огромное дымящееся блюдо с рисом и жареным мясом. Если бы не оружие и охотничье снаряжение, которым от пола до потолка были завешаны стены, дом Хафиза показался бы самым уютным и безопасным местом в этих краях.
Бездыханного Насира уложили на красный ковёр в углу, после чего лекарь взялся осматривать ногу, даже не пытаясь привести несчастного в чувство. Раскрыв свой кожаный сундук, он достал связку длинных щепок, острый двусторонний клинок и пять керамических сосудов с закругленным дном. Маленькие гладкие чашки с закругленной горловиной, сделанные из темно-бурой глины, помещались в ладонь.
Гарман с беспокойством наблюдал за процессом лечения и, стараясь быть полезным, ни на шаг не отходил от проводника. Вместе с лекарем они перевернули больного на живот, сняли повязку, перетягивающую ногу под коленом. Жена хозяина принесла лекарю кувшин с водой и большую плоскую чашу, в которой тот вымыл руки, смочив клочок ткани в этой же воде, после чего тщательно протер укушенному икру и поясницу.
Юноша подумал, что сейчас станет свидетелем прижигания раны, как это делал при нём учитель Ахмед, но увидел иную картину. Взяв в руку глиняную чашку, лекарь поджёг щепу от стоящего рядом светильника и, нагрев воздух в сосуде, буквально приклеил чашку чуть выше укуса. Еще две чаши таким же образом он разместил вдоль икры, а оставшиеся были установлены на теле Насира чуть ниже пояса. Затем лекарь присел у изголовья больного, поднял голову к потолку и, вскинув ладони вверх, принялся шепотом читать молитву.
- Он выживет? - с тревогой спросил Гарман у Хафиза, спокойно наблюдавшего за манипуляциями врача.
- Ты знаешь ответ - на всё Его воля, - ответил мужчина, устремив мимолётный взор к потолку. Обращаясь к Мансуру и юноше, он сделал пригашающий жест: - Теперь мы можем приступить к трапезе. Угощайтесь, вы наверняка устали и проголодались.
- Благодарим за гостеприимство. Надежные стены, радушный и щедрый приём - лучшее, что можно встретить в горах, - хранивший до этого молчание Мансур старался быть доброжелательным, проявляя внимание и к угощению, и к дому хозяина. - Здесь очень уютно и красиво.
- Достойно принять гостей - добрая традиция здесь, даже если за пределами крепости ненастная погода, - дипломатично отвечал Хафиз.
- Что за странный способ лечения от змеиных укусов? - поинтересовался Мансур. - Помню, когда я был ребёнком, моей матери ставили хиджаму[44], но у неё болела спина от поднятия тяжестей.
- Кровопускание спасает от любых недугов. В этом деле важно знать места, откуда следует изгнать грязную кровь, - пояснил хозяин, поддерживая беседу. - Нашему лекарю при помощи хиджамы удаётся лечить даже одержимых.
- Можем ли мы чувствовать себя здесь спокойно? - счёл нужным поинтересоваться сын шейха, пытаясь прояснить обстановку.
- Безусловно. Гости моего дома всегда останутся в целости и сохранности. Но чтобы войти в пещеры, нужно внести плату. Это правило одинаково для всех, кто прибывает в Аль-Масхаш для перехода на ту сторону гор.
- Я готов, - оживился сын шейха, радуясь, что речь, наконец, зашла о деньгах. - Что происходит в селении, уважаемый? В палаточном городке много вооруженных людей.
- Так случилось, что Аль-Масхаш находится на нейтральных землях. Граница с Саудией проходит по противоположному склону русла. Проход через ущелье со стороны вади - наша территория. Люди приходят сюда, уверенные в неприкосновенности, за которую заплатили. Мы поддерживаем порядок у себя дома.
- Сообщил ли Гарман о цели нашего прибытия?
- Да. Но обсудим это позже, - хозяин бросил быстрый взгляд в сторону лекаря. - Надеюсь, ваш спутник оправится...
- Насиру не повезло, - отстранённо заметил сын шейха. - Он сообщил нам, что вход в ущелье оберегают хранители, взимая плату с каждого, кто прибывает в Бассамет.
- Так и есть. Хранителями пещер назначаются те, кто знает здесь каждую кочку, травинку и камень, то есть родившиеся на этой земле. Я - старейшина, хоть и достаточно молод для этого почетного звания. Но кто-то должен отстаивать интересы коренных жителей. Наш род живет здесь очень давно, обслуживая торговые караваны и обеспечивая кров путникам из далёких земель.
- Сейчас вместо караванов - отряды хорошо вооруженных воинов, - задумчиво протянул Мансур.
- Да, времена изменились. Но наши предки много веков брали платежи за постой. Теперь мы берём плату за ту же услугу и помогаем людям преодолеть подземные гроты. С каждым годом поток желающих пройти через наши пещеры из Йемена в Саудию и обратно растёт.
- Другого пути для перехода границы нет? - поинтересовался сын шейха.
- Есть, но добраться туда через горы непросто. Далеко и опасно. Здесь надёжно. Тишину и покой в Аль-Масхаш обеспечивает охрана, но это недёшево стоит. В этих горах не так хорошо вызревает урожай, а мой народ нуждается во многом, и в первую очередь в мире. Наши дети не должны жить там, где воюют и стреляют, поэтому мы берем высокую плату за проход через наши земли.
- Вам известно, что через ущелье уводят похищенных людей? - задал мучивший его вопрос ключник.
- Мы не вмешиваемся в дела гостей, - безразлично парировал Хафиз. - Установлена цена за каждого, кто идёт через подземный перевал. Исключений нет. Не в наших силах остановить так называемое паломничество, значит, следует извлекать выгоду.
- Уважаемый Хафиз, что случается с теми, кто не внёс плату хранителям? - продолжал расспросы Гарман, удивлённый порядками приграничного селения. - Вы убиваете их?
- Мы располагаем довольно обширными территориями не только на поверхности, но и под землёй. У нас в цене любые руки. Многие остаются здесь - теплые прочные дома, достаточно пищи и всегда есть, чем себя занять, - уклончиво ответил хозяин, невозмутимо продолжив трапезу.
- Теперь я понимаю, почему в Абхе мало кто знает о селении, - заключил Мансур, оценив откровенность хозяина, как знак доверия гостям. - Там называют этот горный перевал Басссамет, что означает "молчание".
Неожиданно Насир пошевелился. Сидящий рядом с ним лекарь прервал молитвы и принялся проворно снимать чаши с поясницы и повреждённой ноги. Вооружившись острым клинком, он начал делать мелкие надрезы на вспухших от плотно присосавшихся чашек участках кожи, после чего заново разогрел керамические сосуды и прикрепил их на прежнее место.
Спустя полчаса лекарь сцедил густую темную кровь, вытекающую из-под кромки глиняных банок, в плоское блюдо, перевернул больного на спину и смазал надрезы тёмной пахучей жидкостью из небольшого флакона. Прочтя короткую молитву и сложив инструменты в сундук, добродушный толстяк присоединился к трапезе, нахваливая еду.
Для Насира было сделано всё возможное, и Гарман перестал, наконец, винить себя в том, что проводник получил смертельный укус. Мысли юноши вернулись к дубликатам. Первую проверку искусно подделанный им ключ прошёл, но что последует, когда хранитель возьмёт в руки грааль и обман раскроется?
Доброта и радушие старейшины в собственном жилище ещё ничего не значили. Всё решится, когда Гарману придётся предъявить Хафизу копию чаши, тщательно воссозданную соседом-гончаром. Испытывая нарастающее беспокойство, юноша с тревогой ждал, пока хранитель найдет время обсудить детали путешествия к пещере и, наконец, укажет на дверь, которую отпирает загадочный ключ.
[44] Хиджама - лечение капиллярным кровопусканием, один из самых древнейших методов лечения разного рода болезней, который был известен на Востоке еще до нашей эры