Штурман Дора Моисеевна : другие произведения.

Письма Евгения Пакуля к Д.М. Штурман (Шток)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дружба с этим мальчиком, погибшим в возрасте девятнадцати с половиной лет, возникшая в 40 году на первом курсе филфака ХГУ и длившаяся три с половиной года ( из них только год и три месяца они были рядом, а остальное в переписке, которая иногда прерывалась) в большой степени сформировала мамины вкусы в литературе. С детства я слышала его имя, когда речь шла о поэтах, писателях, произведениях: Пастернак - Женечка говорил, Симонов - Женечка считал, Шкловский - Женечка, музыка - Женечка, живопись, история, юмор, стихи, поэты - всё было связано в той или иной мере с Женечкой.
  
  Письма Жени Пакуля к Доре Штурман.
  Письма Жени Пакуля,, помещаемые мною в двух постах (в этом и в следующем), можно разделить на Периоды:
  1. После стройбата - из Алма-Аты.
  Он возвращается к родителям в Алма-Ату с подорванным здоровьем, восстанавливая его, поступает учиться на филфак в университет. Мама в это время живёт в Бухаре, и между ними идёт частая переписка.
  Затем, мама с семьёй (бабушка - Розалия Моисеевна Шток, брат мамы - Теодор Шток и тётя - Ида Моисеевна Карповская) переезжает в Алма-Ату и переписка прекращается на 3-4 месяца.
  
  2. Женю призывают на срочную службу, переписка возобновляется. Сначала письма идут из воинской части, а затем из Омского военного пехотного училища.
  Из истории училища:"В январе 1942 года командование 1-го Омского военно-пехотного училища создало специальную роту, в которой курсанты-выпускники проходили подготовку в качестве истребителей танков. К осени 1942 года проблема подготовки командных кадров для непрерывно растущей Красной Армии была в основном решена. Не случайно в августе 1942 года часть курсантов Омских военно-пехотных училищ была отправлена на фронт младшими командирами. В связи с уменьшением потребности в командных кадрах отправка на фронт курсантов рядовыми и сержантами после 3-5-месячной учебы производилась и в 1943 году: в феврале, не получив офицерских званий, ушли на фронт почти все курсанты осеннего набора 1942 года."
  Повидимому речь идёт об осеннем наборе, в котором оказался и Женя.
  
  3. Письма с фронта. Их совсем мало, а затем приходит извещение о том, что он был тяжело ранен и при отступлении наших частей оставлен с медпунктом на захваченной врагом территории.
   Всю жизнь маме снились сны, что он вернулся. Она надеялась, что он, возможно, потерял память, был взят в плен, но жив. Даже в Израиле в 1977 году, по прошествии 34-х лет она пыталась его найти.
  Мне кажется, ещё и потому она хранила в себе эту надежду, что представить себе его гибель в том положении, о котором сообщало уведомление, было слишком страшно.
  
  В своих воспоминаниях мама пишет о Жене, но пишет также, что подробно о нём будет написано в главе "Письма". Главы этой она так и не написала. Сейчас, перепечатывая эти Женины письма, мне кажется, что я поняла, почему она не смогла написать - это было слишком тяжело для неё.
  Хотелось бы объяснить, почему я решила опубликовать их.
  Дружба с этим мальчиком, погибшим в возрасте девятнадцати с половиной лет, возникшая в 40 году на первом курсе филфака ХГУ и длившаяся три с половиной года ( из них только год и три месяца они были рядом, а остальное в переписке, которая иногда прерывалась) в большой степени сформировала мамины вкусы в литературе. С детства я слышала его имя, когда речь шла о поэтах, писателях, произведениях: Пастернак - Женечка говорил, Симонов - Женечка считал, Шкловский - Женечка, музыка - Женечка, живопись, история, юмор, стихи, поэты - всё было связано в той или иной мере с Женечкой.
  
  Перепечатывая эти письма, я видела перед глазами утерянное, к сожалению, фото юноши с худощавым лицом, с тонкими чертами: "Он был рыжим! Мне всегда потом нравились рыжие!" - никогда не забывала сказать мама, беря в руки его фото. И в письмах он "рыжий". У "Вёрда", мне кажется, мозги ехали" от придуманных Женей слов, от его мягкого юмора, а я частенько должна была обращаться за помощью к Гуглю, чтобы знать, о ком он пишет.
  Письма написаны в виде шутливого, а иногда очень серьёзного дневника. В них жизнь в Алма-ате, в них трудности военного времени, юмор и грусть, самоирония и нежность, надежда на будущее и подспудное ожидание гибели.
  
  Знакомство с этим мальчиком по его письмам, которых раньше я никогда не читала, стало необычайно реальным, а мысль о том, что никто и никогда не узнает, что был на свете такой человек, - был и, если я не расскажу о нём, следа его на земле не останется, - меня пугала!
  
  Перед отъездом в Израиль его письма были перепечатаны на плохонькой машинке и засняты на микрофильм.
  Уже при перепечатывании, я думаю, некоторые слова из писем были не поняты, пропущены, заменены точками. Засняты они были тоже не профессионально, а потом уже в Израиле проявлены и отпечатаны очень плохо. Большая часть писем датирована, но не все. Некоторые фото сделаны так, что на них конец одного письма и начало второго. Не знаю, что было причиной всему этому. И тем не менее, мне удалось восстановить, соединить, создать последовательность этой переписки почти полностью.
  
  
  
  
  Без даты, без начала. Рассказ о стройбате. (Значит, 1941 год, Алма-Ата)
  
  - в теплушках по 50 человек, стены мокрые, невысыхаемые /10 дней/; там - 800 гр. хлеба и литр чёрной воды с горохом на дне в день - и всё; там не работал, повалялся в поликлинике недельку и был вечно-больным, ждал комиссии, она пришла, освободила, сняла с учёта на три месяца с перекомиссией через этот срок - из-за сердца плюс вообще слаб мозгами, чтоб 12 часов таскать или грузить кирпичи, уголь и подобное.
  Окружение - 50% освобождённых из лагерей, остальные 48% жулики всех рук. Но у нас была студенческая группа плюс пару взрослых, и мы взаимно поддерживались. Жили в бараках двухэтажно.
  Много перевидал, знаю цену хлебу, кое-кто ...........
  Просыпаешься ночью - холодно, в животе голодный бурк, а всё съедено заранее. Бывало скучновато. Никаких психологических отправлений, которые по твоим предположениям /вроде грюсти/ должны были быть - не было, морально был стоек до удивления самим собой. Тебя поздравил телеграфно и своевременно, но не дошло, очевидно, так же, как поздравление папе. Видно, сантименты запрещены на телеграфе, хотя деньги за них берут. Ехал обратно /и туда/ через Новосибирск, телеграфировал Ирке, но поздно. А на следующий день очень трогательная телеграмма: "Счастливы, целуем всех. Гельфганты." - Римка в Красноуфимске /я в 50-ти км от Свердловска был, он - в 150 км. от меня/ в институте пока с неопределённой судьбой.
  В Новосибирске сейчас холодный пронизывающий ветер.
  В Свердловске и Новосибирске встретил случайно ребят из параллельного класса. Столько внимания и заботы - не ожидал, тем более, мы были только хорошими знакомыми. В Новосибирске он дал мне полбуханки хлеба - всё, что у него было, а сам ест раз в день. Это трудно забыть.
  Где я был - последние дни 40 градусов мороза, меня спасли валенки, хотя большие пальцы и отморозил. Валенки без галош, ходил часто днями с мокрыми ногами.
  Едучи обратно в Свердловск, отстал от поезда. Два дня догонял его на пригородном и - чудо - ..... перегнал.
  Хотя много перевидал, - в душе остался таким же трусом и не-практиком /это по-секрету/, как и был, хотя нынче проклинаю все походы по букинистам - ведь ни разу даже не посидел в хорошем ресторане. Вот, как бытие определяет. /Чувствую себя неважно, похудел/. Перспективы: отдохну чуть, буду заниматься снова - со 2-м курсом хочу, но вряд ли разделаюсь. Прости за сумбур. Если что не ясно, спрашивай.
  От тебя длинный двухмесячный отчёт. Ничего не спрашиваю, пиши обо всём и как захочешь, как будет писаться: весело или кисло, - это, в конце концов, не важно: не развлечёшь напускной весёлостью, да и незачем. Я, кажется, повзрослел. Мозги мои ссохлись, как и желудок. И, как последний болел первые дни после еды /я приехал 27-го/, так они - перед сомнительной гласной или просто, если что-нибудь подумать.
  Наши кланяются. Маме привет. Целую крепко. Женя.
  
  /Рифмы-дань/. Портрет сух и скуп.
  Это чертёж, а не нарисованный Монблан;
  Произведена съёмка с уха, с губ
  И масштабно нанесена в размеченный план.
  
  Это - приевшегося прейскурантное узнавание,
  В популярной манере "опись инвентаря".
  И даже фамилия, дающая основания,
  Не обыгрывается с помощью немецкого словаря.
  
  Описывается обыкновенный стул, например,
  /Не психологический параллелизм!!/
  Перечисляются спинка, ножки, размер.
  Здесь - то же. И никаких призм!
  
  В строгом сельвинско-бухгалтерском стиле
  Без укропных рифм поэтической окрошки
  Излагаются тезисы, которые промостили
  Изъезженную силабо-тоническую дорожку.
  
  Исходя из приведенных соображений
  Ставя во главу угла "что",
  Подливаю рифмы, перенесшие брожение
  И появляю Дору Шток.
  
  -------------------
  
  (без даты и без начала, ставлю сюда по смыслу.)
  ... и я сойду с ума, ибо глаза мои уже бегают, как на теннисном матче: тут больше хорошеньких физиономий, чем ожидалось. Не бойся. Подготовка окончена. Я как-то пришёл, никого не было, я и ушёл.
  У меня сегодня неприятности: заболело пузо /никому не говори!!!/, и я рано ушёл из библиотеки. Греческую литературу на днях дорубаю. Начну римскую.
  Майков ерундовый поэт, но писать, кажется, умел.
   Вчера хотел пойти в кино, но было лень далеко тащиться, и капал дождь.
  За предыдущие письма ты должна писать мне по 6 стр. в день. Где Рума??!! Сегодня выбрались наши соседи, и мы втроём в 30 кв. м. комнате.
  Есть Харьковчане в Бухаре?
  Пришли тему для сюжетного лирического стихотворения. Молю. Как Гоголь.
  Папа уже не хочет уезжать из Алма-Аты. Но он шутит. У меня иногда побаливает аппендикс, о чём довожу. На днях выступает адвокат Брауде. Может, пойду. Ну, конец. Не киснь. Всё хорошо, прекрасная маркиза. Маме поклон. Наши кланяются. Целую. Женя.
  Здесь "до востребования" мы многих писем не получили, о которых знаем.
  
  
  18.11.41
  
  Миленькая, я только что отправил тебе письмо. Чтоб не забыть, записываю вдохновенные строки, рождённые рифмой, для абсолютной непревзойдённости коих в Бухаре должны быть арыки с грязью, как первые, - так и - в неограниченном количестве - вторые имеются во всех мало-мальски приличных городах, поселениях и подобном.
  Ночь. Ни экзотики, ни зги,
  Шажок и - бух!: - арык
  Нет лучше ничего - хоть сгинь -
  Прекрасной Бухары.
  
  Можешь печатать, как Маяковского, как молодого поэта Д. Шток / и все бухарцы будут завистливо ходить возле твоего палацдома и класть дары, удивляясь своей скромности/, - абы мне гонорар!
  А уже давно - месяц или два мне было скучно, я взял слово "котлета", которое в нынешних обстоятельствах прекраснее, чем остальные 19999, и написал следующие незабываемые строки:
  В аду не скушать и котлеты.
  Сидишь и варишься в котле ты,
  Лишь слыша дальний рокот Леты.
  
  Между прочим, у Сельвинского есть строки, что-то вроде:
  "Словарь мой 20000 слов. А что сказал ими? Так. Немножко".
  Умная редакция ставит над 20000 звёздочку и в сноске пишет: Автор имеет ввиду, очевидно, словарь Даля /!!! - Ох, господи, много дураков на свете/.
  .................... (неразборчиво)
  Ой, прости за ерунду! Это тебе литстраничка для развлечения.
  Я видел недавно шарж на Уткина. Очень остроумный.
  Не сошёл с ума, даже не пьян, просто помечтываю.
  Кроме всего, я стал непредставляемым лентяем. Чтобы достать билеты на Брауде, мне надо было пройти три-четыре квартала. 20 минут по часам я просидел на холоде, промёрз, как цуц, в обдумывании: пойти ли. И не пошёл. Кошмар.
  Греческую литературу дорубил. Начал римскую. Читаю Плавта /это, неуч, великий комедиограф/, Лукреция /поэт-философ/. У Плавта такой размер /называется, неуч, трохеическим октонарием/:
  " Эта женщина безумна или же пьяна, что так
  С незнакомым человеком вольно обращается".
  
  Так что я вдвойне развлечён, поя про себя все пьесы на пастушечные мотивы.
  Прочёл великолепный "Севастополь" Малышкина. Книгу об искусстве Греции.
  Я такой умный, что аж страшно.
  Мне снятся гастрономические сны....
  Мой дорогой Сергей Филиппович остался. Я отмщён.
  От Герки письмо, где снова о ненаглядности, о её вечной дружбе со мной /по -товарищески/, и опять о ненаглядности. Аж тошно. Врёт. Но я её люблю
  /положительно люблю/ не в смысле "всё-таки", а в смысле comme il faut. Сколько ошибок?
  
  Алма-Ата, 14.12.41
  Дорогая Доротеюшка!
  Только что получились твоё и Софочкино письмо, у меня выходной, не иду в
  б-ку, а сижу /лежу, сама понимаешь/ дома, читаю для общего развития очерки о греческой литературе, вышедшие в 1802 г., и отвечаю сразу. Ты всё-таки скрываешь, что ты поэтесса. Из тебя так и лезут рифмы и ритмы:
  Я без писем уже три недели,
  Потому у меня плохое настроение.
  Пишу тебе скучное послание,
  Из-за твоего молчания.
  Ура, браво!! Мне дьявольски хочется что-нибудь писать, и я сочиняю всяческие фразочки, утешая себя, что Пришвин стал писать в 28 лет, Уитмен - в 36, иногда же, когда вспоминаю, что мне, балбесу, уже 19 лет и 1 месяц - страшно становится!
  У меня новое развлечение: вечером - военные занятия. По настоящему ещё ни разу не было, так что я в ожидании маршей и изучений, овладений, перевыполнений.
  От Софочки - хандрящее письмо. Все, чёрт возьми, захандрили; один я, как Иванушка, с дурацкой улыбкой на устах. От Ирки - открытки, где ------ и, кажется, с энтузиазмом описывается какая-то чудная Лара и какой Витенька замечательный. Вероятно, она оставляет открытки свои до отправления для умилостивления своей свирепой свекрухи.
  Отвечаю на вопросы. 10 дней не молчал, но дней не считал и иногда писал. Моё здоровье хорошо. Экзамены мои с первого по десятое января, но, кроме античной (и то, вряд ли: я слишком увлёкся и ползусь мыслию по лишним, не рекомендованным /о, преступник!/ ......... и подобном), сдавать ничего не буду. На лекциях не бываю. Где играть нет. Я хорошо питаюсь. Людей вижу мало, знакомых однолетков нет, .......... нет времени и нет охоты. Прочёл Пруста/ окромя 100 страниц/. Вот таки писатель. Аристофан - великий хохмач. Греки - дуси. Эти мои 2 страницы, как твои 56. Я экономлю бумагу. Моя сестрица очень милая, я рад, что она здесь. Она мне рассказала историю своего брака, назидательную для младшего. Мораль: если маман хочет женить или озамужить, а фис или фий (сын или дочь. фр.) не любят - не выходи. Кес кесе дежаву? У меня, очевидно, хорошее настроение, потому что я редко вижусь с людьми, хотя наши досточтимые соседи мне порядком надоели.
  Какие у тебя хорошие книжки? Институт Палунска закрыт, когда я его увижу - дело тёмное.
  Никак не могу попасть в кино на "Маскарад", нет билетов. Сегодня вечер Маршака, но мне лень и не с кем идти.
  У меня отвратительная память на то, что мне надо /стихи, даты, и подобное/; но хорошо помню лица, картины, мелодии.
  Мой мелкий почерк меня же и убьёт: у меня не хватит фактов на ещё одну страницу. От Поплавского ни звука. От Ольки - тоже. Ещё осталось 22 строки. Горе мне. Не подумай, ради Аллаха, что мне не пишется тебе. Мне вообще не пишется, я просто хочу уже отправить и получить твою писулю. Писал ли тебе, что видел "... из нашего города"? Так видел. В общем, мне хочется домой. Как твоя работа? Ты ещё не редактор? Может ты уже хоть какой-нибудь начальник? Сколько получаешь денег? Ну-ну, - как сказал бы Сума Поплавский.
  У Антакольского были хорошие стихи. Как-то недавно просмотрел Литгазету за 1933 г. Господи, какой ерундой занимались и занимаются! Всё.
  Твоим привет. Наши кланяются. Мы хорошие. Целую. Пиши много.
  Прости, что мало написал, я классически сонный, рукой движет неясная сила, словами, что ложатся на бумагу, - тоже. Целую крепко. Женя /мой солидный автограф/.
  Ты Хорошо разбираешь этот почерк?
  
  
  
  
  19. 12.41
  Кажется, получается дневник. Я не отправляю, чтобы не каждый день. Сегодня в библиотеке прочёл очень весёлую, местами даже небезостроумную пьесу Раскина и Слободского "Тот, кого искали". Если в Бухаре в б-ке нет, напиши, я тебе пришлю. Сегодня выпал глубокий снег, но тепло и зрелище весьма небезлюбопытное и даже красивое, т.к. деревья высокие и их много.
   Сегодня не законспектировал греческих историков, философов и ораторов, так что много успел и рад. А сейчас буду читать "Оливера Твиста", коего принёс мой родитель, читающий сейчас историю Англии и просвещающийся даже нерекомендованной литературой.
  Ну-с, жду твоих писуль, тогда отправлю.
   И пожалуйста, не злись за предыдущие письма: видь, какой я ангелоподобный и творю, чтоб тебя развлечь, чёрт знает что. Я придумал новую формулу писем. Когда подойдёт случай, напишу об нём.
  Написать бы такую пьеску, как Раскин и Слободской, получить гонорар и - привет.
  
  20.12.41
  
  Сейчас вечер, начал собираться спать, но я полон чувств нахлынувших от полученных писем, и, т.к. их бурление может оказаться роковым для моего хлипкого организма, не могу не сообщить, что получено три письма.
  1-е - от грозы нашего семейства - Маруськи и её мужа из Ташкента, так что зловещая тень семилетнего ярма приближается к благословенной Алма-Ате.
  2-е - от Нины Орловой, нудной, многодумной, тараневидной девы, о которой ещё Аля Шуб /он снится каждый день/ сказал, что звук, рождающийся в результате стука моим кулаком в мою грудь /мою, т.е. Е.Н. Пакля/ и напоминающий звук сталкивающихся досок или удара по пустой бочке, может сравниться лишь с аналогичным звуком у И. Орловой. Кроме всего - типичная отличница, которая в 4-м или 7-м классе ходила ко мне в гости, а я подговорил мальчишек, чтоб они её не пускали. Но так, как они её ещё и отколотили, а она меня в этот момент увидела во дворе, с нескрываемым злорадством, созерцающим эту буколистическую картинку, то наши отношения были весьма натянутыми. И вот, во-первых строках, она информирует меня, что "странно и неприлично /я б околел, если б упаси Аллах - прилично/ писать мне это письмо": я ведь всегда недолюбливала тебя". Убедивши меня в своём трогательном прологе в чистоте своих намерений в стиле геолого-литературных сочинений 8-го класса, она на трёх страницах литературно излагает сильно меня волнующие эпизоды её бытия, отсутствие интересов и подобное.
  После её письма в комнате запахло нафталином, бабушкой и губной помадой. Цитирую: "Представь себе Сибирь с её сорокаградусными морозами, буйными ветрами /я не хочу её представлять!!!/, огромными, почти в человеческий рост высокими снежными сугробами и маленькую деревушку, не отмеченную ни на одной карте!!!"
  Кроме того сообщается, что там есть сопки, внутри их залежи охры-ы-ы... Как интересно! Ох, несчастный, ещё у меня один корреспондент, и супротив неё
  М. Файнер - ангел.
  
  И 3-е письмо /музыка - туш/ от Али!!! Гинзбург!!!!! О том, что я в Алма-Ате, ей сообщила Элен /опять же ж на пути моём!/. Письмо, впрочем, деловое: её интересует, может ли её подруга их ХМИ /наверное, Ярославская/ из Чкалова перевестись сюда. Попутно - пара деловых же вопросов. Заключается письмо райским хвостиком, где Харьков называется обетованной землёй и потому её интересует каждый прежний знакомый. Чтоб - упаси - какая-нибудь коварная и гадкая надежда не вползла в мой, лопающийся от обилия милых сердцу корреспондентов, мозжечок! Несча-асный!!!
  Её адрес: Фергана, глазной диспансер, Н. Гинзбург, для Али. Она учится в педин-те, где много лекторов из МИФЛИ.
  
  Утром обратно греческая литература. Читаю "Севастополь" Малышкина и стишки Майкова. /дома/. Завтра - воскресение, буду валяться дома, читать и отгонять чёрные мысли об экзаменах, которые должны ж прийти!
  В Ун-те в неделю 6 час. военного и 6 час. сельхоз. дела!
  
  21.12.41
  Письмо на 9-ти страницах!!! Если завтра от тебя ничего не придёт, то отправлю. Имей ввиду: мне скучно, я пишу дневник в форме писем. Это не то, что я придумал, о том своевременно.
  
  Стишок
  Хвалой Алме, хвалой Ате
  Взлетите рифмы в высоте.
  Алма - совсем Венеция
  По глубине и красоте.
  (это печатай, как Пушкина.)
  
  Вперёд мой стих, строкой искрясь!
  По кочкам строек - бульк и хрясь.
  Лишь где вода в Венеции
  Здесь - грязь.
  (Не стыдно. Известная нелепость строк искупается динамикой и ясностью пушкинской мысли)
  
  Ате хвалой, Алме хвалой...
  Я в очередь не стал.
  И вспомнив пышный аналой,
  Я звать тебя не стал...
  (Это - сама понимаешь, кто. Оформляй, как первый вариант)
  
  Я, отрок, зажигаю свечи,
  Огонь кадильный берегу.
  Она без мысли и без речи
  На том смеётся берегу.
  (Объясни её смех тем, что она, осознав, передумав и переосмыслив, стала и получила, в то время, как впавший в отрочество великий поэт переводит дефицитный товар.)
  
  Ой, 1005 извинений за ерунду. Это всё - потому что ты мне редко пишешь, а я тебя закаляю, как овчарку, что б ты получала подряд не очень много сырковой массы писем. /сырого мяса/ - построено на звуковом подобии. Не больше. Ещё раз извини.
  10 страниц!!! Читать, читать! Прочту, переосмыслю и ещё что-нибудь припомню. Это самое длинное письмо в моей жизни.
  У меня есть для Блока чудная рифма: на базаре - заре, но мне лень творить.
  
  22.12. 41
  Писем от тебя нет, но я добрый: отправляю. На каждой страничке по два поцелуя /они в дырочках/. Пиши. Это тебе на декаду.
  Женя.
  -----------------------------------------------------------------------------------------------------
  24.12.41
  Совсем ничего не смогла разобрать...
  
  
  10 час. 15 мин. 31.12.41 г.
  Ну-с, дорогая моя, это - то самое, что называется вечером под Новый год.
  Да простятся мне маленькие грусти, влезущие, возможно, в письмо, тем более, что у меня сегодня стянули перчатки, а только что я выпил из стакана вина, т.е. дозу во много раз меньшую, чем употреблял внутрь Э. Т. А. Гофман, когда писал свои фантазии, и как раз такую, что делается катценяммерно (?)
   Письмо тебе начато позавчера, но никак не мог окончить его, т.к. ни минутки свободной. Нас перевели в меньшую, но довольно приличную комнатку 15кв. м. И поскольку был обмен, то я познакомился сразу с 6-ю великовозрастными студентами, не представляющими абсолютно никакой опасности.
  Харьк. Ун-т начинает работать с середины января в Кзыл-Орде, о чём было оповещено по радио с соответствующим приглашением к студентам. У нас ночует проректор ХГУ, который здесь в командировке. Будут все /кроме первых/ курсы всех ф-тов. Ещё, конечно, ничего не готово, но что-нибудь, видно, будет. Так что ты особенно не спеши. И вообще, подожди до Харькова, т.к. по описанию проректора т. Кравца, Кзыл-Орда не очень .... /или очень не/.
  Узнал, что угодило в Библиотеку Короленко, а потом мерзавцы устилали книгами дорогу танку. И всякие новости о доме, приходи сегодня - расскажу. Иди, иди навстречу. Я опоздаю снова на 17 минут. .........
  
  -----------------------------------------------------
  Начато 2 января 1942 года. (Письмо настолько неразборчивое, что беру из него отдельные фразы)
  
  Досточтимая!
  Премного благодарен за телеграмму, и, хотя она стоила 4 рубля, а письмо - 30 копеек плюс листики на сумму не более 8 коп. и, следовательно, мои затраты на 3 рубля 92 копейки уступают твоим, но тем не менее, поскольку 175/197-х моих писем составляют комментарии к твоим /т.к. вдохновение покинуло меня и кроме легкомысленного четверостишия, в коем три ругательства и которое в силу указанного обстоятельства, нецензурно и неотсылаемо, - ничего не сочиняю/, то я в ожидании его тружусь над вступительной фразой, долженствующей .... Цицерона, ныне изученного.
  1) нам дали трюмо, в него можно смотреться, стоя у самого окна... мною окончательно установлено .... что Господь обделил меня красотой.
  2) Видел Иру Альбову с подкрашенными губами.....
  ......
  В мозгах у Шток отчётливый хруст.
  Пишет Пакуль письма, как Пруст.
  
  3.1.42
  Сегодня получил письмо от Муры, где недостаёт десятка полтора запятых... Подозреваю, что кто-то из родственников ей обычно проверяет. Больно, что она неграмотна.
  Получил открытку от Сонечки.
  Сегодня был на сессии заочников. Побеседовал с ... об Овидии /это, неуч, поэт такой/
  Я сижу в шубе. Градусов 13.
  ......
  В воскресенье, может, пойдём в оперу.
  Читаю Домби и сын. Получаю удовольствие.
  Лит. Приложение грустное и неизвестно для чего написанное:
  
  Он подходит к остановке трамвая,
  Старый человек с морщинистыми пальцами
  И глазами, как протянутая рука.
  И лица у всех становятся отсутствующими,
  А глаза жёсткими и пустыми.
  И согнутый, в отрепьях, с кривой палкой,
  он уходит, ни на кого не глядя, как собака,
  в которую бросили камень.
  А людям всё равно. Подъезжает трамвай,
  ....
  
  
  4.1.42
  
  Сегодня мне снился Петров, которому я объяснялся в любви к Ильфу, и, только проснувшись, сообразил, что это и был сам Ильф, только без поиска (?) и не такой широкогубый.
  
  Прочёл статью Белецкого о Ювенале /тот самый, о котором потолковать; и
  оказывается, это не просто потолковать, а вести оппозиционные разговоры, - вот, неуч, что значит изучать литературу/.
  Я пишу из б-ки, где все места заняты, и я сижу в неудобной позе* на полуживом стуле, вдали от чернил и цивилизации. Статья Белецкого такая, что все остальные статейки других авторов кажутся школьными сочинениями.
   Вчера вечером мне было тоскливо, как уже давно не было, и я скулил. Сегодня проснулся уже весёлый.
  Я тебе буду описывать всё, что перед глазами /к чёрту римскую литературу!/. Девочка с усами /может это мальчик/ держит палец во рту, рядом: будто ей сказали: замри, она остолбенела, а её в это время потянули за нос, она такой и осталась. У третьей - очень красивый жук-брошка. И сколько физиономий, будто обезьяна ещё не превратилась в человека! Остальные сидят спиной, так что не интересно. Хотя спина - это второе лицо, за исключением одного случая, когда у не совсем худощавой тёти узнавали, где передний и задний фасады - по брошке.
  *т.к стул очень скрипучий, и каждое моё движение - концерт для контрабаса и тубы на весь зал. Но я всё-таки повернусь. Уже - только что обнаружен дядька с физиономией проснувшейся курицы.
  
  
  6.1.42
  Около 1ч. ночи.
  Дорогая Доротеюшка! Я сижу и дежурю. Ещё осталось часика полтора. Минут десять назад я выбил последнюю капельку сна из себя, и сейчас, наконец, начнётся расправа с моими корреспондентами. Последние полчаса читал полувслух Лермонтова, наслаждался и предвкушал полтора часа свободного времени.
  Сегодня - от тебя треуголочка - о выздоровлении - спасибо, что часто пишешь. И пиши, не жди моих. Иногда занят, иногда не пишется; открытка от..... из Ленинграда и от дяди Миши /его адрес - передай нашим - Балашов (?), в/ч, работает по специальности, питается хорошо и усиленно советует играть на баяне/. Наши уже возвратились. Сегодня отправил мамочке телеграмму по поводу Вальчука, вчера - письмо, ответ на мамочкино. А по радио - Шопен, как тот, который "сплошной поток шопеновских концертов" с дьявольски изобретательной рифмой, а вот сейчас Татьяна Гольдфарб и ещё какой-то певчик с чудным голосом и романсом. Сейчас ночь, симфония храпов и располагающая обстановка для философии. Но мне что-то не хочется. Наверное, я влюблён в Леночку, такая она чудная.
  Видела ли "Очарован тобой"? Я ещё нет. Сегодня днём чертил чертежи.
  Если бы ты видела, как я сегодня обедал! Густой картофельно-овсяный суп с маслом - две миски /даже и око неймет/, пюре, жидкое от масла, два куска мяса, 300 грамм хлеба, который подогревали на месте - для "запаха из булочной" и вкуса.
  ......
  
  12.1.42
  Только что прибыло твоё посленовогоднее письмо.
  Попик нашёлся!!! Вчера получил письмо из Свердловска, куда он добирался из одной деревеньки, где они разбили главшатёр, хотя она в 150 км. От города Свердловска, в коий они попали после полуторамесячного вояжа в разных способах передвижения. Я ему, между прочим, советовал не опережать судьбу, ибо она загадочна вообще и благосклонна в частностях /тем более, что он пикник и положительный (?)/.
   По-моему, я писал довольно часто, и, если почта не устроила очередных гитек /происходит от названия картфокуса "Наука умеет много гитек"/, то ты уже, очевидно наслаждена очередным опусом "Писала Киса"... /Так и печатать в оглавлении/
   Пишу же я библиотечным почерком в надежде забыться, т.к. хочу кушать, а папы ещё нет, а в столовую у нас только культпоходы, т.к. в преподавательской кабине дают вне очереди, а я, по врождённой и культивируемой робости, сам туда ходить ....... размерлехлюндился, разбурбонился, разленился...
  Сегодня воскресенье, не был в б-ке, а читал "Домби и Сын" и получал удовольствие.
   Заочников распустили, в связи с чем, судьба моя опять стала неясная, буду экстерном /шикарное слово, оно похоже на морской чин, блестит золотыми пуговицами/. Читал опять запкнижки Ильфа и грустил.
  Завтра узнаю в б-ке про "Правду Востока". А недавно по радио слышал стишки Мориса Слободского /может, уже писал о них?/
  Обедать!!
  Новогодняя картина. В центре города Берлина, у холодного камина ожидает фрау Мина возвращения Фон-Клина
  .................
  
  Зачем и насколько тебе снизили жалованье?
  По мужу - слава Аллаху - Неллюша не очень убивается, а больше на словах. Тётке об этом ни слова.
  Завтра - Шкловский. Может, пойду. Чего Ирку принесёт в Алма-Ату? Я буду очень рад, а то я уже не умею разъясняться, а как заочник даже имел право /глядя на подобных/ мыкать, гукать и маловразумительничать.
  Взял книгу о Комиссаржевской /это, н-ч, великая артистка/, хотя не люблю читать об артистах; и томик Тютчева /великий поэт/. Ещё у меня есть томик Киплинга, но время разбазаривается на письмо /тебе, чёрт возьми/, на пребывание в столовой и на спаньё.
  Давали несколько интересных снов.
  Если ты читаешь "Известия", и если там будут попадаться очерки Е. Петрова /он корреспондент там/, и если они будут интересными, и если это будет возможно, - вырезывай и присылай мне.
  
  У тебя, значит, с тёткой переписка. Ну-ну, может, глядя на её почерк, и ты начнёшь писать будто рукой, а не будто ты держишь ручку между мизинцем и безымянным пальцем левой ноги.
  Я не понял - по какому-то предыдущему письму, - объяснялся ли тебе Мосик в любви или я спутал? Требую исчерпывающей информации.
  На днях прочёл две страницы латинской грамматики, когда начитаю пять, устрою трёхдневные каникулы.
  
  Почитываю Ахматову, она что-то мне разнравливается.
  14.1
  Так что время идёт, а ты не пишешь. Ну, может быть, когда-нибудь я всё-таки что-нибудь получу.
  А жизнь течёт в литературных рамках. Античная что-то мне тут обрыдла, и я сегодня прочёл книжку Шкловского "Гамбургский счёт", в которой мне понравилось наблюдение, что он узнал, что женщина идёт навстречу ему потому, что пятна света и тени по её платью передвигались сверху вниз /это из Тургенева, а не оригинальный Шкловский/. Кроме того, всё-таки законспектировал об Сенеке, об Ювенале, об Апулее. Прочёл "Золотого осла", прочёл очень живую биографию Диккенса Евг. Лаком.
  У меня в почерке начинает быть что-то канцелярское.
  Вчера вечером у нас был один языковед, преподающий в университете, ученик Обнорского /неуч, академик знаменитый/, из Ленинграда, и много интересного рассказывал про литературный быт, литературную критику, столбов т.д.
  Недавно речь шла о приобретении бычка,, тёлки или свиньи, об литературе, причинах, об писателях ит.д.
  Добиваю 1-том "Домби...", предо мною Пиквикский клуб, Ник. Никльби и рассказы.
  Если вдруг, случайно попадутся почтовые марки, - срывай и шли мне. У меня очередное увлечение.
  
  16.1
  Вчера слушал Шкловского. Он похож на Пиквика. После каждого периода обмахивает рукой, гладит свой лысый череп, приходит в восторг после каждого слова даже больше, чем Гольберг и улыбается.. Он похож на бычка, потому что голову наклоняет чуть вперёд и вбок, а лоб у него весь впереди, ......
  Сперва он начал говорить о высоких материях....... формальный метод, потрясая великими тенями - Веселовского, Потебни, а потом рассказал весьма живо о Маяковском, всяких дамах и проч.. Всё это мне было известно, а не известно лишь, что Горький, описывая, как один всаживает другому в живот нож и у того хлещет кровь, упал в обморок; что есть изумительные неопубликованные /у какой-то особы/ стихи Маяковского о любви; что Пастернак живёт сейчас в каком-то городишке, где ему предложено место сторожа в яслях; что Асеев написал замечательную поэму о войне. Я, разумеется, спросил маэстро об Ильфе, но он ограничился общими фразами. И всё время он улыбается. А говоря о гибели Маяковского - плакал. Словом, два часа сплетен и удовольствия.
   У Шкловского масса парадоксов, тяга к афоризму, который почти не получается, и, когда выходит, он сидит, наверное, и улыбается /по книгам, не в рассказе/.
  Критические жемчужины, которые я мечу в письмах - для будущих критиков, чтоб им на цитаты.
  Выписал себе Малышкина "Люди из захолустья", буду читать.
  
  Письма от тебя нет, может оно лежит внизу, но мне лень спускаться.
  Так или иначе - отправляю.
  Вчера с одной девицей, едущей в наш университет в Кзыл-Орду, отправил открытое послание второму курсу с сообщением об известных мне лицах и с вопрошанием об исчезнувших.
  На том конец.
  Пиши сразу. Маме привет. Наши кланяются.
  Целую. Женя.
  Мечта моя написать об Юго-Западе - у них много разного и общего - Ильфе и Петрове, Катаеве, Олеше, Бабеле - одесситах.
  Интересно "Развёртывание сюжета Шкловского. Взял почитать Тихонова", того самого, который был куплен за три недели до отъезда.
  Если ты не пишешь прозой или стихом - глупо и зарываешь способности.
  Читала ли "Известия" от 11-го - что делается в Харькове?
  Об чём бы ещё?. Кажется не о чем. Поскольку письма идут плохо, отправляю тебе сегодня, ничего от тебя не получивши.
  Не лучше ли писать по другому адресу?
  Целую.
  Женя.
  
  (Без даты)
  ? 2
  Свет наш, Доротея!
  Письма с прошлого нумерую.
  Вчера получил длинное от Марочки Гольберка, он учится в Кзыл-Орде, читает историю литературы, 1-й том и не падает духом. Полписьма занимают предотъездные беседы с Соней Мережко, с которой ему хотелось попрощаться по-хорошему и поговорить по-дружески и гнусное вмешательство /правда, пассивное/ коварного Штафинского и т.д. Словом, его адрес: ........ От Лифшица-Милявского была телеграмма из Ворошиловграда, живы-здоровы. В Кзыл-Орде, кроме Марки, из наших только Штафинский и Штрамбрант. Получил ответное от Гинзбург - сухо и делово, но любезно спрашивает, где Кедровская - обратно на пути моём. Получил письмо от Софочки. Ей не очень весело. Но в театр ходит.
  Воопче, я куплю себе секретаршу и буду макать палец в краску и ставить на письмах, потому что я живой человек, а у меня 14 корреспондентов со Штафинским! К тебе это не относится. Даже пиши хоть каждый день!
  Был на Райкине, смеялся. Ещё, может, пойду.
  Всё остальное вполне однообразно.
  Тихонов /поэмы/ для меня тёмен, как грамматика.
  Читаем стишки.
  Над моей головой собираются родительские грозы /справедливые/. Если хлебозаводу нужен коммерческий директор, телеграфь мне. Выеду с семьёй. Подают ли уже тебе чай на блюдечке с крендельком?
  Как ты не перешла - это не актуально.
  Выворачиваю конверт наизнанку: все кончились.
  Нашёл ещё один.
  
  
  18.1.42 (отрывок из письма)
  Вчера начал читать "Пиквика", которого раньше не мог осилить никак.
  Доротеюшка, ты, очевидно, не получаешь моих писем, потому что я уже должен получить ответы, хотя точно - сколько и когда - писем - не помню.
  Но опус "Писала Киса...", автопортрет, а в следующем письме, кажется - портрет Муры - утеряны?.
  Сюда приезжает Ленинградский театр миниатюр и Аркадий Райкин.
  11 часов. Как водка. Начинаю караулить.
  ..............
  18 января, воскресенье. Так что я снова сам, хотя и умыт. Читаю вслух себе Тютчева /хорош старик/, Ахматову, Багрицкого, заглядываю в конспекты свои, словом, расту.
  ...........
  
  Свет наш, Доротеюшка!
  Вчера вечером получил твоё письмо, где ты пишешь, что до сих пор не получила ещё той пачки писем, которую я тебе отправил. Твёрдо помню о двух письмах и одной открытке. Неужели же ты их редко получаешь только от того, что я не очень часто их пишу?!
  Прости, что такие каракули: тут сидит справа какая-то мегера, и я не могу как следует положить руку. Вот уже рука на столе. Из экономии я пишу на листиках календарных, что, кроме всего, даёт тебе ещё и культпитание, и ты будешь знать, что когда происходило. Дата на первом листке письма означает день написания.. Я пишу в библиотеке, невообразимо умён, рядом со мной валяется Аристотель, Демосфен, Лисит, Раскин и Слободской и прочая, прочая.
  Вчера вечером ходил на занятия, но начальства и, кроме 4-х человек гоняемых, никого не было, т.ч. антракт может продлиться несколько дней и более.
  Тут чудная погода, местные пижоны даже ходят без шапок.
  Умоляю - тему! Как Гоголь Пушкина, как Ильф и Петров - Катаева. Желательно поподробнее, чтоб без убийств, злодеяний, а тихая и мирная, чтоб как харьковские реки. Впрочем, что хочешь. Пришли подвал. Коль ты уже получаешь гонорар - значит ты человек. Купил тебе дрянной /иных нет/ блокнот. Бумага не писчая, сделана не то из дранок, не то из подобного.
  Получил вдруг открытку от М. Рожанской.
  Вчера вечером гулял с сестрицей и обнаружил, что в обществе книг я отупел и настолько одичал настолько, что не без труда поддерживаю беседу и рассуждаю впопад.
  Отец Иры Альбовой мобилизован.
  Мои занятия движутся медленно, я полениваюсь, кажется, и античной не сдам зимней сессией.
  В б-ке сидят с удивительно тупыми физиономиями. Об чём у меня есть рассуждение, но мне лень его излагать.
  Дома читаю Блока /великий русский поэт/ и о Поликлете /это, неуч, великий греческий скульптор/. И никак не могу попасть в кино. Сегодня проснулся в 6 утра, попросил кушать, съел бутерброд и спал до 10-ти. И вообще... "уж не мечтать"...
  У меня есть описание движущейся тени. Всё - заготовки. Кажется, придётся сделать силос: фантазии нету. Ты себе не представляешь, до чего я обленился: с меня лень так и капает. Я даже удивляюсь, как это я написал целых две страницы и возьму, кажется, следующий листик. Но, что я, который бесфантазёр, с ним буду делать?! Я, наверное, буду на нём рисовать картинки из всякой жизни. Из собачьей.
  
  
  19 января.
  Писем от тебя нет. Я иду в город. Злой и печальный, как собака, у которой отобрали кость.
  Вчера вдруг сочинил поэмку о тебе:
  Резки и чёрны брови, ресницы,
  Профильный нос и волосы,
  Словом, если она прислонится,
  Бойся её, как вол осы.
  
  Последние две строки, как ты сама понимаешь, диктованы рифмами, а не смыслом, так что опусти свой толстенький нос.
  Вчера прочитал кряжистую, колдобинную, скупряжистую "Люди из захолустья", - хотя в ней есть, и талантливо, об интеллигентах и довольно тонких чувствах /например, чужая жена и чужой муж/. Прочёл пару рассказов его же /Малышкина А.Г./ и просмотрел статью об его творчестве Ермилова, удивительно хрестоматийную, нелитературную, бездарную. Через неделю вечер Паустовского.
  От тебя ничего нету.
  Целую! Пишу часто и много.
  
  
  20.1.42 (?)
  Дорогая Штоконька (Образовано от девичьей фамилии Доры Шток)
  На мою спящую физиономию было швырнуто твоей треуголкой, что и было причиной просновения. А я снова не умыт и пишу. Точно не помню, по-моему, это шестое письмо. Третье и четвёртое, может ещё придут, а первое /с воспоминаниями о кипятке/ и второе /с "Писала Киса" и с портретом Мурки - это отличительные признаки, что я писал там - не помню/ не пришли, очевидно, окончательно. Ты всё-таки поплачь своей окошечной барышне/кухне, вишне/, может она тебе доставит их, т. К. они длинные и, как сама понимаешь, утрата их равна 2-му тому мёртвых душ, неизданному Маяковскому, перечёркнутому Пушкину, не найденным 75 пьесам Софокла и 123 - Эсхила.
  В связи с аккуратностью доставки, может лучше писать на другой адрес?
  Ты мне сегодня снилась /не очень прилично/.
  Мне никто не пишет. Я очень рад, т.к. кроме тебя и Румы, мне лень кому-нибудь писать. Вчера просматривал и почитывал "Стиль Пушкина" Виноградова и "Вопросы теории литературы" Жирмунского и окончил "Людей из захолустья". Что до первых двух книг, то ты, темнота, ещё мала, чтоб с тобою о них рассуждать.
  Когда я буду сдавать экзамены и что я себе об этом думаю - Аллах ведает. Не приедешь ли ты как-нибудь в Алма-Ату?
  Отчего бы тебе не проехаться как корреспонденту. Я тебе продам пару эпитетов, с ними ты собьёшь всех коллег, - а то я всё-таки дичаю, плюс иногда скучновато.
  Получила ли ты письмо, где сообщается, что Юлька Кривых - учитель в 3-ем классе где-то возле Актюбинска. Ужо я посмеялся!
  Если тебе календарь не очень нужен, я его не пришлю, т.к. здесь их уже нет.
  
  Поскольку вчера было 20-е, сегодня 21-е. Сейчас 10.15, а я уж встат, умыт, позавтракан - со взаимным криком. Мне снова снилась Алька. И ничего интересного за эти 24 часа не произошло. Был в б-ке, читал очень....
  
  23.1.42
  Свет наш!
  Я тебе написал уйму писем /давно и недавно/, а ты их не получаешь - о том твои последние, уже давнишние два письма. А я тебе послал /может, это и не разные письма, я не помню, что в каком писал/ с опусом "Писала Киса..."/там же, кажется, автопортрет, с Муриным профильком, с аграмадной картиной "Воспоминания о кипятке", о Шкловском, об Орловой /второй этюд/, о том, что от Римки получил открытку, что Юлька учитель в третьем классе...... минимум 6 штук. И не хочется писать длинно, раз они не доходят.
  А у меня по-старому. Был потрясён киножурналом о Ростове. У Тихонова есть стишок "Фининспектор в Бухаре". Я написал открытое письмо в Кзыл-Орду к ребятам и переслал и переслал через одну девицу. Сегодня иду послушать Паустовского /это, темнота, превосходный писатель/. Читаю Диккенса. Никто не пишет /или не получаю/.
  Вот и всё. Поклон маме, наши кланяются. Пиши, а предварительно поругайся на почтамте.
  Целую.
  Женя.
  
  25.1.42
  Моя дорогая Доротеюшка!
  Длиннейшее мелкопочеркное письмо от Рым Палыча и короткое с кровожадным - это ко всем так? Застали меня за подтверждением французской поговорки о первой любви, которая возвращается, или за перекладыванием моих марок, и заставили меня ошалеть от радости, т.к. больше недели я ничего не получаю. А зохен вэй! - случайный творческий запор, послуживший к развлеченческой новелле об уникальных подтяжках, осветил твою неблагодарную душу, забывшую вмиг тысячестраничные сочинения мои и обрушившую тысячи колючек.
  И вообще - присылай мне два или десять писем, которые заранее, а то читаешь твои большебуквенные айсберги и от них, так сказать, замораживается радость от конверта и вдохновение, так сказать, медленно тающее, так сказать, всякими фразами.
  Румино письмо - это Гомер, Это Илиада; когда я вдоволь им начитаюсь, если буду добрым, пришлю тебе /с возвратом/, а пока пиши ему в Катайск /Челябинская обл./, Оргчермет, он просил взаимоадреса.
  Моя жизнь тиха и спокойна, в тех же берегах. Обратно Диккенс, Тихонов
  /Мы разучились нищим подавать,
  Дышать над морем высотой солёной,
  Встречать зарю и в лавках покупать
  За медный мусор золото лимонов/
  
  И всё-таки замечательная старуха Ахматова
  /У меня есть улыбка одна
  Так, движенье чуть видное губ,
  Для тебя я её берегу:
  Ведь она мне любовью дана.
  Всё равно, что ты наглый и злой,
  Всё равно, что ты любишь других.
  Предо мной золотой аналой
  И со мной сероглазый жених/
  
  Я царь балбесов, король лентяев, император баклушебойц, потому что даже без просвета в античную литературу: в б-ке много интересных книг.
  
  Вчера получил наслаждение от Паустовского. Он невысок, умён, глубокие глаза, без позы, культурен. Много интересного о своём /и вообще/ творчестве, о брудерах-писателях. Увидимся - расскажу. Там же обнаружил, что у меня порван локоть, что не ново, т.к. два дня назад то же, но грустнее: с брюками. Прошу простить прозаизм.
  Если б было под рукой что-нибудь вроде тебя, было б очень неплохо: Весна обещается чудесной. Уже днём грязь.
  На днях снова Шкловский и академик Мещанинов. Первому благодарен за идейку - выкидыш об "Метели" Пушкина, которая появилась на свет божий после "Разворачивания сюжета".
  У нас будет Райкин. Может, пойду.
  За это свободное время, - которое у меня, - другой бы не-балбес /Гольберг, например/ уже б выучил всю русскую л-ру в самом сжатом очерке и поражал бы академиков.
  Пришли пару афоризмов от Уайльда.
  И вообще, я тебе отправил уйму писем /приметы их в предпредыдущем письме, последнее - открытка, которую ты получишь через 174 дня, т.к. мне лень было искать почтовый ящик и я её бросил в битком набитый/.
  Кроме того, я придумал, что небо битком набито звёздами, что опрокинутый в добротный сон, что она шла легко и невесомо как только в трамвае, когда он замедляется остановкой его, что-то ещё, но это всё было давно, нынче я стар, безволен и глуп и не рисуюсь, мне скучно иногда, письмо не перепишу - та же лень, читай всю помойку, не падай духом и загибай нос кверху, чтоб смотреть на небо, потому что у Тихонова: если ты любишь небо больше, чем землю - встань и скажи, прости за всю ерунду, но я трезв, просто голова идёт вперёд за рукой, которая даже не знает, что делает левая, которая тычет перстом в лоб, - а вообще, хочет спать; я зеваю, заглатывая зевки, складываю губы и умоляю тебя на всю Среднюю Азию, только пиши почаще, будь великодушна, как сказал Шкловский.
  Женя.
  Что Вовка? Это- краденная бумага. Но никого нет дома. Может, пойду фотографироваться, у знакомой есть лейка! Чёрт возьми - не шакал - узбек, так добрый интеллигент - не усмотришь. Пришли мне твои старые письма, если они ещё не порваны. Прочёл "Чёрное море" Паустовского. Темна и калейдоскопична, но ничего.
  
  
  28.1.42
  Вчера вечером прогулял библиотеку и видел киносборник ? 28.
  Вчера вечером гулял с Наташей Сор.......
  
  
  
  31.1.42
  Начал новую жизнь /виту нуовую/. Встал в 8.15!! В 8.50 уже умыт и одет.
  Вчера читал письма Пушкина, очень живые вообще и занятные в частности, потому, что великий поэт писал полностью те слова, какие в изящной литературе заменяются буквой с точками. Причём этих слов обилие. Потом он волновался, когда слишком ухаживали за его женой; любил государя и вёл переписку с Беккендорфом.
  Читаю Пастернака. Моя вита нуова продолжается, четыре часа добросовестно восхищался великолепнейшим, несравненнейшим, неописуемейшим Бабелем и заглядывал в "Стиль Пушкина" Виноградова, подчитывал слабо сделанную /Шкловским!/ "Юность Генриха IV", а надгробием лежала безмолвная Хрестоматия по античной л-ре и икала от страданий.
  
  Тут есть очаровательное существо лет осьмнадцати с шоколадными и чуть длинным носом; и если б я не был, - по теории вероятности, - уверен, что она дурра, я б сошёл с ума и писал бы ей каждый день сонеты.
  Сегодня получил письмо от Лёнечки Штафинского: он вопит: "Где Соня?" Этот ухажёрский дуэт очень волнуется, что она осталась.
  Занятия у них идут, словом, даже можешь туда ехать.
  Сейчас отойду после обеда /тот же шуп и вермишель/ и отправлюсь в б-ку читать "Петербург" Белого, смотреть на красивых барышень.
  Скоро, черт возьми, получится от тебя письмо?
  А сегодня смотрю: сидит студент, рядом "Металловедение", а сам читает любопытную книжицу: "Как получить выигрыш в азартных играх".
  
  1.2.42. 11ч. 30 мин.
  Как я вообще писаный красавец, так вчера вечером господь отморозил мне нос и одна из моих двух гордостей /полуокружности лба - 2-я/ окрасились в вечный несмываемый бледно-бураковый цвет. А наказал меня бог за то, что я так поздно начал праведную жизнь и, зная наперёд, что уже на завтра, т.е. на 1.2 она меня утомит, и я встану в 11.00, а, как воскресенье, то отягчённый недельными трудами, и в б-ку не пойду. Вчера просидел в б-ке 8 часов. Во второй визит лежал и плакал учебник, а я читал небезлюбопытный "Петербург" Белого и просмотрел все последние журналы, в коих ничего интересного не оказалось.
  Вчера была довольно красивая вечерняя картинка. Луна. Снег. Тени. Даже горы видел. Хрустит. Прохлада. -16 гр.
  На одном из пяти фото вышел уродистее, чем на самом деле, остальных ещё нет, так что жди, пока не похорошею.
  Нет ли случайно в Бухаре, куда, возможно, в меньшей степени протянута лапа цивилизации, костюмной материи, т.к. мои верные брюки уже дважды, - это было обнаружено post factum, являли urbi et orbi голубизну /Ильф и Петров тонко подметили, что окраска некоторых частей туалета должна, по замыслу устроителя, вызывать ликование, т.к. означенные части окрашиваются только в голубой, канареечный или ярко розовый цвета/, сколь неприлично называемых, столь же необходимых предметов обихода.
  Об локтях не может быть и речи. Если вдруг есть материал и нет очередей, что маловероятно, - вышлю тебе, сколько надо, а то узнай предварительно - принимают ли посылки, - если, разумеется, это не повредит твоему восхождению по канцлестнице.
  Выходной день скучен.
  Обратно Пиквик и Пастернак. А писем от тебя нет как нет. А если хочешь получать мои - шли конвертики, бо последние достаются мне с внутриродовым боем.
  Получил только что сразу два письма. Твоих. Очень рад, что ты толстенькая и не видно косточков. А я тебе пишу часто, и те письма, в которых я перечисляю приметы недошедших писем, очевидно, не без умысла не доставляются. До двух нумерованных писем, после Шкловского-письма, - послал одно письмо и открытку. Очень грустно, что они пропадают.
  У нас очень прохладно -18 градусов, я боюсь нос показывать. Пиши раз в три дня, несмотря на штеки почты.
  Крепко целую. Женя.
  Словари для самообразования:
  Post - опосля, factum - факт, orbi - забыл, et - забыл, urbi - забыл.
  
  Чугуев у нас. Волчанск тоже. Але не ответил. Ирка пишет редко.
  Ты не должна вытанцовываться, т.к. между "здесь" и "грязь" - пауза, равная в сумме со словами моему размеру. А благодаря пустоте - "грязь" должна быть очень ударной.
  В Чимкент не езжай, нигде сейчас работы не найти, там очень трудно с пропиской, квартирой, продуктами. Пиши сразу!! Много!!.
  Наши там прозябают. Сиди в Бухаре и, в зависимости от настроения, относись к судьбе.
  Сегодня прочёл манную кашку Вересаева: "Что надо, чтоб быть писателем". *Кажется ничего. На том конец. Целую несколько раз в разные щёки.
  
  
  
  
  
  
  
  6.4.42
  Доротеюшка, здрасте.
  Получил вчера два твоих письма - от 1-го и 2-го. А тебе отослано тоже два. Письма разминулись в дороге, значит ты будешь отвечать на каждое /и я тоже/, и они будут получаться часто, что и было задумано.
  Пока балбесничаю, хожу на базар, жадным оком пожирая всё там наваленное. Я превратился в щедринского "Чумазого", который на вопрос: Что есть истина? твёрдо и неуклонно ответит: распивочно и на вынос! Тем не менее, собираю останки духовные, собираясь кой-что сдать за 2-ой курс.
  У нас тепло.
  То, что я не был на стационаре - ерунда. Со мной было человек 15 стационарников. Чехова и Лике читал в отрывках. Почти прочёл "Горький и его время" Груздёва; очень хороший маленький роман. "Я был актёром" Федина; просмотрел "Литучёбу" за 1940-41 года, обнаруживши, что она рассчитана на грудников; проглянул Эйхенбаума "Маршрут в бессмертие" про жулика , гитариста и составителя словарей Макарова; перечитал "Маяковский начинается", удивился наивности, которая - сквозь, и самые прекрасные строчки о Пастернаке.
  У тебя было, судя по письму, весьма неважно. А как сейчас? А как здоровье?
  Мама получила твоё письмо, хотела приписать к письму, но я забыл, заклеил. Расклеивать было лень. Наши кланяются, Маме поклон. Всех благ.....
  Целую, Женя.
  
  Отрывок из письма.
  Дорогая Доротеюшка. Получил твою миниатюрную треуголку.
  У нас жара. Жизнь моя вошла в колею, т.е. я не улыбаюсь, кушаю - уже набил пузо и вообще, следы вояжа очень быстро стёрлись, и я уже не безропотно переношу хозтяготы, ныне взваленные на меня, т.к. мама не ходит - не может, ей, быть может, придётся оперироваться, причём операция очень серьёзная.
  Получено потрясающее письмо из Ленинграда: умер дядя, свалилась сестра /жива ли сейчас?/, у буржуйки сидит пятилетний старичок /сын другой сестры/ и говорит: мне хорошо, он в госпитале, там кашу дают. Маму это письмо потрясло очень.
  Я б, наверное, не писал этих вещей тебе, но я зол, т.к. очереди и пр. не дают уже второй день пойти в библиотеку.
  Принят ли на курсы при институте - узнаю сегодня. Если нет, примут всё равно: мой патрон - очень уважаемый профессор, и я его племянник.
  Как-то с Ирой Альбовой был на эстрадном концерте и вышел поседевшим, прости за плоскость, но, ей богу, такое впечатление, что попал на самодеятельность в сумасшедшем доме.
  Был на "Обороне Царицына" и выплакался на нескольких эпизодах - совершенно изумительны. Причём, как показал анализ слёз - они были сладкими, потому что умиления. А кое-что и не умиления. А в общем, чёрт его знает. Посмотри обязательно. Иногда я, когда заскулю /почти никогда, но всё-таки/ смотрю на себя и думаю, что любой другой повесился бы: страшно сказать: двадцатилетний балбес, ничего не знает, ничем серьёзно не увлекается, сплошной пустоцвет, как сказал директор моей школы. И он был прав. Впрочем, это я понял уже года два.
  Похорошение девиц в обратной пропорции с их вниманием ко мне. Шучу.
  О Пастернаке задумал написать, но, как и всё - останется в мечтах.
  Миленькая, приезжай сюда учиться. Ирка приедет, будет чудно. Шли 4 фото, автобиографию мне, я всё устрою. От куйбышевцев остроумное и трогательное письмо. ........
  
  
  
  
  
  
  8.4.42
  Дорогая Доротеюшка!
  Мне очень нравится, когда напечатано. Печатай. Пару дней назад я отправил тебе письмо с фото. А писал ли между открытками закрытое - не помню. Со стишками было? Если нет, я почти рад. У меня почти хорошее настроение, т.к. на курсы при МАИ я принят, а занятия будут только в понедельник, а сегодня пятница - последние три дня счастливой жизни. Западную, конечно не сдавал: это будущее. Сейчас передо мной "Зибен..." Рихтера - с чем это кушают, ещё не знаю. Вчера проглядел сотню страниц "Миреле" Бергельсона.
  (http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/157527/%D0%91%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D0%BE%D0%BD)
  Ещё не раскусил. Позавчера попал на просмотр американского фильма "Счастливый конец" - двухчасовая конфетка: и в голове легко, и на душе легко, а выходишь - и вообще легко. Снято прекрасно, играют чудно, живут великолепно, одеваются превосходно, немного любви, немного музыки, много танцев на льду на коньках - сверхизумительно, а, в общем, чепуха, сюжет слабоват, но удовольствия максимум. На экраны он не выйдет.
  На "Обороне Царицына" проплакал, - об этом, кажется, писано. Скажаюсь с безделья.
  Маме операцию делать не надо, хотя почему она не может ходить, неизвестно, надо показаться невропатологу. Читаю обратно Пастернака. Когда наберусь силы воли, начну теорию алгебры, а вчера даже решил несколько примерчиков.
  Какой я несчастный. А ты обязательно приезжай в Алма-Ату, с голоду не умрёшь, ведь живут же студенты на стипендию, даже не имея под носом Пакулей. И Ирка приедет. И это будет земной рай. А я буду ходить злым, как черт, с чертежами и задачами. Понемногу перетянем сюда весь Харьков и осядем. Ты приедешь и увидишь, как здесь хорошо. Мне иногда хочется чего-то более, но я засосан скучноватостью, одинокостью и вполне свыкся. Как об ином мечтается только как чудо. Попробую свернуть треуголку, наверное, ничего не выйдет, потому что ни у кого нет таких дырявых рук, как у меня: чашки выпадают, столы ударяются, всё выранивается. Словом, тот ребёнок.
  Пиши сразу, маме поклон, наши кланяются.
  Целую.
  Женя.
  
  14.4.42
  Доротеюшка!
  От тебя и Ирки сегодня письма. Отправил тебе только вчера, им позавчера письмо. Ничего примечательного не случилось - писать надо фантазируя.
  Ирке голодно и работает по 10-12 часов. Весной, может, подъедет к своим, там земной рай - дешевизна и всё есть. Приглашает туда меня с мамой, чтобы поправляться..
  Занимаюсь, больше валандаюсь.
  Я каюсь, но 7.4. не вспомнил - это ещё вечная трагедия при Софочке я забывал все даты и события и проч., а она очень сожалела. И вообще, не думаю ни о вчерашнем, ни о завтрашнем - немножко отдыхаю, немножко зубрю науки, множко стою в очередях или сплю. Ты ничем не рискуешь, я ничего не загадываю, потому что это ты старая мистичка, а я просто шляпа и лентяй - безо бичевания.
  Дожди у нас. Тепло.
  "Оправдайся" и оправдывайся. Может жёсткое письмо получилось? Ей, ей не хотел. Это, наверное, потому что пишется перед обедом, а не после.
  Видел одну симпатичную девочку, но так как шёл на базар, даже не замедлился, чтоб смотреть подольше.
  ..........
  24.4.42
  Доротеюшка!
  Пишу открытку, потому что нет конвертов, а клеить их - сплошные муки. Письмо несколько /2-3/ дней назад отправил и новостей, кроме античной, сданной на 4/!/, нет. Спрашивала дурра, интересовалась всякими подробностями содержания, историей литературы не интересовалась. Содержаний, подробностей не помнил, конечно. Знаю античную - как Бог. Обидно было /1.5 -1.75 часа/, но уже прошло.
  Нам открыли распределитель, где я уже получил кило изюма, 0.5 кило соли, табак, мыло.
  Было письмо от Дуси Евниной: ей грустновато, но она не очень скулит, хотя, вообще, хандрюшка. Пишет, что Юльку Кривых взяли в армию и что там у них /..., семья? - не знаю/ произошли какие-то чрезвычайные обстоятельства.
  Я б не ехал в Барнаул - холодно, голодно. Возле него - км.100-200 - райские есть места.
  Читаю Пастернака. Стишки. Наслаждён. Завтра начинаю западную литературу. Хочу через недельку сдать.
  Римка - не комсомолец - его можно выжимать, как олешинскую вдову, как ливерную колбасу. Его бёдра втрое шире плеч, порок сердца, и вообще герой.
  Как будто всё. Будешь ехать - обязательно телеграфируй срочную.
  Обязательно встречу - ночью ли, днём ли.
  Маме привет. Наши кланяются. Целую. Женя.
  
  
  
  27.4.42
  Свет наш Доротеюшка!
  Получил твоё письмецо. Сейчас на столе лежит бумага и неизвестно, во имя чего пишу заголовок для университетской газеты - и пирожка не дадут. Сохнет пока. А вообще, в моей жизни, кажется, произойдут некоторые изменения, и я, наконец, смогу целиком отдаться любимым математике, физике, химии. Иначе говоря, поступаю на инженерно-экономический ф-т Моск. Авиаинститута, который здесь. Через несколько дней откроются подготовительные курсы, я- на них, потом экзамен, потом, наконец, ура наукам. Благодетельствует и по мере сил оградит от возможности двоек знакомый профессор. Кроме того, я катастрофически поправился, так что меры принять не мешает. Пока же пользуюсь распутьем, литературами не занимаюсь, читаю об древнерусском искусстве и Пастернака, и весь в его четверостишиях, как Ильф в чешуйках маленьких снов.
  
  Сегодня, может, пойду на футбол, или в кино, или в зоосад, сам или с Ирой, или дома буду сидеть.
  Я уж совсем толстенький и хорошенький и зеркало мною не налюбуется. Потом ещё тут начались сумасшедшие вечера с луной, с голубым асфальтом и горами, и запахами цветущих деревьев, чтобы пить и глотать вообще. Я уже трогаюсь.
  Ух, ты мудрая по письму, как Минерва. Как ты в меня запустишь глазами, так всего и рраз-гадаешь.
  Насчёт остановки два-три дня не знаю, но билеты достать адски трудно и вообще, это связано с плентанием(?), халбабибием(?) и трудностями, т.к. гостиницы и всё прочее - битком. Если б ты одна - живи у нас, сколько влезет. Город от станции в 15 км, туда ещё надо ехать поездом. Но я тебя очень хочу видеть, и ты телеграфируй молнию, я подъеду в дождь и снег, и бури и оледенение, и самум и тайфун, и землетрясение, и извержение, и грязевые потоки, и горообразование, и т.д.
  Я не Лев Толстой, Будда, Платон и Шток и не о чем философствовать, да ещё предугадывать, просто не желаю, даже прочтя Уэллса или выкинувши по жаре три мысли.
  А словообразования вроде "полупрощания" я б отсылал Булаховскому.
  Миленькая, только ты не подумай, что это говорится зло, это очень добро. Интонацию, увы, не приколишь, а ты ещё надуешься /и будешь совсем пузатенькая, как Рума в детстве/
  Будь здоровенькая. Целую. Женя.
  Наши кланяются. В Барнаул я б не ездил - холодно, голодно.
  
  Из воспоминаний Доры Штурман:
  " В детстве и юности время вообще вмещает в себя несравненно больше, чем в зрелом возрасте и особенно - в старости. Бег времени ускоряется (годы летят быстрей, чем в юности дни), а содержание его беднеет. Когда я (теперь) высчитываю, что от моего приезда в Алма-Ату (апрель 1942 года) и до второй мобилизации Жени в армию (июль 1942) прошло 2-2,5 месяца, я не верю датам. Ведь тогда была прожита и безвозвратно утрачена одна из нескольких прожитых мною жизней. Она отличалась, по сей день не постигнутой и не исчерпанной, полнотой, сопоставимой разве что с переполненностью двадцатилетнего существования вскоре убитого на фронте мальчика".
  
  
  
  29.7.42
  Дорогая Дорочка!
  Тебе ещё раз адрес - вдруг другое письмо потеряется.
  Омск, лагерь Черёмушка, п/я....., мне.
  Я буду писать только правду, тогда вам будет тяжело или радостно вместе. Только правду. А ты мне, конечно, сразу же обо всём подробно.
  Письма, мне адресованные, не пересылай, а пиши содержание, если интересно. Как твои зачёты? Наверное, уже разделалась с античной литературой. Тебе было кисленько, когда ты пришла, а поезда уже не было? Напиши всем мой адрес.
  Ну, будь здоровенькая!
  Крепко-крепенько тебя целую.
  Женя.
  Одновременно шлю письма моим.
  
  1.10.42
  
  Дорогие мои! Дни идут. Вчера отправил вам письмецо, а сейчас пишу ещё, т.к. письма доходят плохо, и мне надоело рисовать к тому же. Ещё газетка, несколько портретов, и, наконец, приступаю к занятиям, а будет это дня через четыре..
  Получил сегодня письма от Ирки и Дуси, обе пишут, что тут Женя Мерлис, но адреса её не знают. Если она тут, я сам разыщу. А вчера и сегодня съел столько мёду, и масла, и сахара, сколько не ел во всю жизнь; всё мой друг, да и я не подкачал, т.к. вчера нарисовал портрет нашей хлеборезчицы. Комментарии излишни. А, дорогие мои, каково?
  Нашёлся Лёва Шаховской, младший лейтенант, в Дагестане, был ранен под Ростовом. Всё-таки, это счастье.
  От вас только всё так это три заказных письма. Идут плохо. От Ирки на шестой день только. Ну, жду.
  У нас потеплело, но стало слякотно /т.е. и было/.
  Посылочки-то .........., наверное. Тут счастливчики получают уже, и на них завистливо смотрят.
  Доротеюшка, тебе писал и, кажется, длиннее, чем ты мне, лысая, взглянуть бы б.
  Ну, будьте здоровы, целую крепко. Женя. Всем поклоны.
  Это письмо внеочередное, от надоело делать и спешно пишущееся.
  
  4.11.42
  Дорогая моя миленькая!
  Спасибо тебе за две глупые чудные треуголочки, которые получены ещё позавчера, но никак не смог урвать секунды для ответа, тем более, что чуть не поплатился за то, что позавчера писал вам письмо не там и не тогда, когда следует.
  А вчера меня записали в томское пехотное училище и , если ничего неожиданного не случится, в течение ближайшего времени я туда поеду, и будет у вас лейтенант - душка. Представитель училища сказал только две вещи: занятия с 1.10, срок 6 месяцев. Ежедневно 40 грамм масла.
  В мою запкнижку законспектировано: морщины прямые и тяжёлые, словно выдолбленные стамеской. Булыжный подбородок. В поле: три одиноких голых дерева, как погнутые ржавые гвозди на доске. Как Ильф. Написала ли ты Дусе Евниной? Мне же, может, придётся её проезжать.
  Твои стишки гениальны.
  Вчера копал и выкопал три ямки, кидал дёрн на землянки, очень вымотался, а сейчас стоял 4 часа часовым и отдыхаю. Что такое постоять 4 часа? Абсолютно не устал и мог бы постоять ещё столько же. Вот тётенька, какие дела.
  Это - последний листок. Потому - грязный. Это адреса друзей Брейди.
  
  Я закрыл письмо, забывши заключить его поцелуйно-приветным аккордом. Заключаю.
  Крепко целую, маме и нашим поклоны. Пиши как можно чаще и больше. Целую.
   Женя.
  
  6.11.42
  Дорогая Доротеюшка!
  Сегодня мой последний "клубный" рай. Писал масляными красками панно - помогал художнику, наслаждался и с каким удовольствием сидел бы сейчас и писал бы, рисовал, и какой дурак, что...
  От тебя треуголка от 26-го и от мамы от 27-го открыточка...
  .................
  Немного завидно... Сол-нуш-ко. Бройди мне день описывать, расскажу, когда встретимся. Сейчас движу к Ашмянам, потом поужинаю и к Жене. Поздравляю вас и тебя, моя лысая, с чудным завтрашним праздником и в следующий будем обязательно все вместе, сколько бы ни пришлось испытать.
  Сердечный привет маме и всем вашим.
  Почему не пишешь о Лейбошицах, о Неллюше?
  У нас снова весна, тает, жарко. Крепко тебя целую. Пиши почаще.
  П.С.
  Книгу Жирмунского, что папа писал, просматривал, она заманчива была в чужих руках.
  
  
  
  
  
  7.11.42
  Милая моя Доротеюшка!
  Я сообразил, что не оттуда начал. Вчера сразу три твои треуголочки, от мамы одна и от Тосика. Спасибо тебе солнушко за чудесные письма. Вчера отправил тебе треуголку в ответ на одну твою предыдущую, в которой было не всё понятно, а теперь пришли ещё более ранние, и ум мой стал светел.
  Я сижу в Ленкомнате, на стене мой Суворов, на столе чистая скатерть, со стены радио с музыкой, из батарей такой жар, что я наслаждён, погода мокрая, но тёплая. Сегодня мы свободны, идём на парад, а я, наверное, подъеду в клуб за клеем.
  Твои письма - чем ближе к 900 руб. - с возрастающей нежностью! Знаем мы вас, лысых!
  Женя Мерлис такая же маленькая, как была, но, кажется, с животиком, впрочем, она лежала, не разобрал. За мной будет ухаживать, пришивать, штопать и т.д. Уже даже дала английскую булавку. Очень было мило. Её супруг - военврач третьего ранга - весьма симпатичный юноша.
  Наши куйбышевцы разогнаны и Видрушечкин - военфельдшер в Свердловске.
  От Ирки баламутное письмо, ни слова о Витьке, а о каком-то новом...
  Ты, наверняка совсем слабенькая, что твои тоненькослоникоподобные ножки должны окрепнуть.
  Трёх звёздочек я не боюсь, на свою молодость плюнул, а ярмо ж - ну черт с ним. Поживём - увидим.
  У Ашмянов не был. От Шуры Г. Открытку пришли.
  .... освобождён, мечтает об Алма-Ате, письмо очень тёплое и трогательное.
  У меня не стильное письмо, я кидаюсь от одного к другому - почти как выбирая одну из восьми равных порций.
  Лёвка Шаховский был командиром роты/!/ и адъютантом командира полка, а сейчас командир противовоздушной батареи, это очень много.
  Все письма ваши хранятся у Жени, чтобы не таскать с собой. А насчёт фотографироваться - это немножко сложно и почти невозможно, но всё-таки я сделаю это в ближайшее время.
  Дальше идут ответы на вопросы из мамочкиного письма /Пусть они не обижаются, что им не пишу, это тебе награда за чудные письма и за то, что тебе долго не писал, а дорогим моим старичкам - следующее и пусть не волнуются. Если бы они увидели своё чадо, не мёрзнущее под байковым одеялом, овладевшее высоким искусством, а ещё б почувствовали мою всамделишнюю бодрость, то были б очень рады, а взглянув, как я ем - вовси пришли б в восторг/.
  Саша Брейди молчит. И вы меня извините, но, если б меня спросили - хочу ли я домой, я б - как, конечно, ни хочется - подумал бы: я стал очень любопытен и всё-таки должен сделать всё, что смогу, чтобы потом после войны носить нос кверху.
  Надпись к двум силуэтам: "Это мой Суворов и красноармеец, на фоне снеговых гор, в красном плаще, над ущельем".
  Ну, всё. Целую тебя крепко.
  Если ты не поменяешь койку у окна на другую и будешь снова тяпой, я напишу письмо фанерной комнате и буду скандалить телеграфно, а как приеду - всех зарублю.
  
  22.11.42
  Милая моя Доротеюшка!
  Твои треуголки тёплые. Алма-атинские и вообще чудные. Спасибо за них. Мне снятся каждую ночь сны-новелки - их нашествие - тысячу. Пописывал пару санаторно-воспитательных дней. Мне б недельку письменного стола, ручек и свободных часов - я б сколотил повестушку. Чёрт с ней. Дождусь всего.
  Я очень рад, что от Ирки такое письмо - не из-за меня, я... кхе-кхе стар уж, а из-за того, что она жива-здорова.
  Я вспомнил, что Дусе писал с дороги, адрес она мой не знает, а я жду от неё писем.
  Миленькая, повидать бы тебя краешком моих лилипутских глазёнок - это было бы чудно. Жди. Повидаю.
  Узнай у Шелли, мне ей лень, да и не на чем писать. Лиде отдельный привет. Я забыл раньше?
  Я тоже засыпаю и потихоньку обдумываю, что и ты, с маленькой разницей... Нет, это не когда засыпаю. На засыпание времени не трачу. Сразу сплю. По Брейди соскучишься. Он ещё не вернулся и когда - не известно. Он прекрасный человек и верный друг. Спросите Лукину, если не верите.
  Будь здоровенькой, моя милая. Крепко тебя целую. Пиши и кради бумагу.
  Женя.
  Вручить Дорке лично.
  
  
  25.11.42
  Милая Доротеюшка!
  Спасибо тебе большое за поздравления. Получил ещё одну твою треуголочку, как-нибудь, вскоре /занят, как ответработник/ тебе напишу длинненько, ты не сердись, что так мало и быстро то, что на другом листе - что ко всем - и тебе тожею
  
  
  27.11.42 ?4
  Дорогая моя!
  Вчера написал тебе полупрограммное, а потом оно запачкалось и порвалось, а потому сейчас пишется не всё. Едем мы на день на лесозаготовки, чему я даже немножко рад, так как мне надоело сидеть дома и зубрить полушкольные науки. Я, кажется, немного скульнул в прошлом письмеце. Случайно, как редкое исключение. Учусь я на отлично и на хорошо, как пишется в обязательствах и на днях буду приниматься в комсомол, т.к. из Черёмушек уехал на несколько дней до заседания бюро и утверждён не был.
   А вообще, жизнь не очень утомляющая. Вспоминается родимая 36-я, а когда топаем по пням и колдобинам, думаю о твоём маршике в Чу.
  Музыку почему-то слушать не могу. У нас поставлено радио, и вчера засыпал под вальс Штрауса - совсем, как дома.
  Тут компрометирующее Сибирь тепло, алма-атинская грязюка /но не такая скользкая/.
  На днях повариха принесёт фото мужа, и я его нарисую. Если сочинишь, /пожалуйста!/, или прочтёшь хороший стишок - воспроизведи и пришли.
  Вчера вечером, посмотрев на фото твоё, начал писать и хотелось поцеловать тебя в обе щёчки.
  
  28.11.42
  Вчера были целый день на лесозаготовках, прошли км. 15-20 и - хоть бы что!! Получил вчера, возвратившись, твоё предлинное мелкопочеркное чудесное письмо. Всё-таки заниматься надо, и добиться стипендии и не хныкать. Что же до того - писать ли мне, "огорчать", "волновать" - это всё слишком по-комнатному, а я не огорчаюсь, не волнуюсь, и пиши всё.
  У Ашмянов был давно, уже писал об этом - разве не получали?
  Если посылочка ?2 будет выслана в описанном составе /без ножика, ручки, сухариков (чтоб было с чем лопать), настоящего свитера, шерстяных ниток и обыкновенных, английских булавок/ - будет жалко. Уже хожу. Ничего, не утомляет. В отношении физической нагрузки самый тяжёлый был первый период, он уже позади с одними крупными пятёрками и четвёрками.
  Время летит адски быстро: эти 4 месяца пронеслись.
  Письмо твоё до сих пор толком не прочёл, сейчас займусь и на следующих строчках что-нибудь сооружу "по поводу".
  Пришли какую-нибудь средней трудности немецкую книжку - если можно - рассказы из военной жизни или что-нибудь другое: романчик, повестушку.
  Портреты мои без-исключительно схожие, и сейчас всё дело в технике, которой не у кого учиться, т.к. не вижу мастеров.
  Подумать, что я редко ходил на этюды и вообще...
  
  
  23.12.42
  Дорогая Дорочка!
  Сегодня - очень злое и короткое письмо; я не знал, что ты так можешь, хотя виноват я: нечего было советовать, да ещё глупо, а тебе - меня спрашивать, и вчера - две чудные треуголки.
  Ты, конечно, права, что идёшь работать и помогаешь семье, и забудь всё, что я писал и прости, хоть ты очень зла - справедливо. И пусть это будет последний письменный скандал, - кто знает, когда мы свидимся? А за вчерашнее - спасибо.
  Симонов плох, это я читал. Пришли получше. Читала Эренбурга стихи в "Правде"? Хуже старых.
  Сегодня отправил нашим письмо - ответ на два очень невесёлых маминых, мне так горько было их читать, но правда в тысячу раз лучше обмана. И ты тоже пиши правду - я совершенно толстокож. Панчика очень состарил Фризман? Бедная мама, сколько у неё страданий - ещё Миша поехал в Москву за назначением, я получил от него вчера открытку из-под Чкалова. Что пишут Кзыл-ординцы, М. Гольберг, вообще все?
  Вот и я тебе написал, кажется, что-то скулёжное, хотя, я переношу всё стойко и достаточно бодро.
  Сегодня получил письмо от Панчика. Завтра или послезавтра ему отвечу. Извещения на 2-ю ещё не получил. Жду.
  Как-то были хорошие стихи Суркова в "Красной звезде".
  От Неллюши сегодня поздравительная открытка.
  Маленькая злючка, лысенькая, поздравляю тебя с Новым Годом, желаю тебе здоровья, бодрости, сытости, тепла, увидеть меня /а мне - тебя/, сто тысяч раз тебя целую. Мои поздравления сердечные твоей маме, тёте, всем вашим. Пиши стихи. Если рассказ нельзя послать из объективных причин, - не надо. А если нет, - мне очень хочется почитать.
  Леночкино письмо пришлю в следующем. А может, не пришлю. Все письма я отношу к Жене, чтоб поменьше барахла с собой. Она знает о тебе. Может, - уже и родила, я её давно не видел.
  У нас тут довольно собачьи холода, иногда даже поднимается неприятный ветерок. Но это всё ерунда. Вчера перечитал "С тобой и без тебя". И всё-таки ничего.
  Я посмотрел в зеркало, у меня на лбу морщины глубокие. Вот как. Сейчас иду на занятия, вечером допишу ещё.
  
  ?2 23 вечер 12.42
  Дорогая моя Доротеюшка!
  Давно уж тебе не писал, и от тебя ничего. Что-то не писалось: текли скучные дни и было серо на курсантской душе, совершенно беспричинно.
  Я теперь нумерую письма /для наших и тебя - общая нумерация/.
  Вообще лучше не вспоминать. Но иногда вспоминается ваш толстый носик, бордовое платье и луна - одинаковая и в Харькове и в Алма-Ате. Лилипутью дозу лирики прошу простить.
  Вчера письмо от Дуси - скучноватое и трогательное.
  Опиши Лену поподробней. Поклон ей и спасибо. Завтра. Кажется, уже завершится подпись на извещения. Сегодня снова не ходил никуда: писал плакат. Потеплело, даже тает. Друзей настоящих нет. Описывал ли я Брейди? Я писал, но не помню, отправил ли. Напиши мне правду, как мама. Ведь ей так много пришлось перенести. Как твои? Ире Альбовой поклон. Пишут ли Марка и Лелька? Пишу я очень часто.
  Миленькая, ходи в кино. Я видел "Три...
  
  24.12.42
  Вечерком не удалось. А сегодня - ещё одно страшно грустное твоё, и мне очень жалко, что я понапрасну так тебя огорчил. Работай спокойно, год, даже два - ерунда. Вчера дополучил ещё письмо от Дуси, ничего особенно интересного, а только что извещение на 2-ю посылку, так, что всё было б хорошо, если б не твои....
  Забыл, что писал.
  Немного потеплело, а ветра уже нет. Мы занимаемся часа два на улице.
  И снова не мог закончить. Сейчас сижу уже в бане, откуда и заканчиваю..
  Целую. Обратно с новым годом. Счастья.
  
  8.1.43
  Омск-Черёмушки.
  
  Дорогая Доротеюшка!
  В ожидании ужина. Уже смерклось, так что малевать плакатики нельзя. А именно этим я и занят последние дни и сегодня. У библиотекаря взял стишки Суркова последние, довольно неважные: их слишком много, чтобы были хороши, тем более сделаны набыстро. А в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо. Сегодня стало чуть прохладнее, но ясно, дождя нет. Целую тебя 759 в середине письма и столько же потом.
  А что делается среди штатских, все копают свои муравейнички? Пиши подробней и всем поскорее мой адрес, чтоб писали, меня не дожидаясь. Как твои? Всё подробно, мелкопочеркно и многостранично.
  Целую прекрепко уйму раз. Всем, кому хочешь и не хочешь, приветы.
  Будь здорова.
  
  
  
  11.1.43
  
  Дорогая Доротеюшка!
  Вот уж третий день ни от кого писем. А сегодня почта выходная, так что я запасаюсь терпения на день ещё. Вчера домой отправил открыточку. Вот уже полкалендарной зимы позади. А сейчас чудо погода. Ты можешь вообразить, что чудо-богатырь Пакулька ходит без перчаток даже в одной фуфайке, т.к. если плюс шинель - жарко. Сегодня всё утро читал "Суворова", сейчас пойду в б-ку, почитаю остаток. Вчера был выходной, и я поспал часика три днём, что было весьма небесприятно. Что-то Рума мой молчит. Хотя бы Саше Брейди сопутствовало счастье! Я так привык к твоим почти ежедневным писулям, что два дня без них - уже много. Ем по-прежнему хорошо и даже очень. Физиономия розова и кругла - всё хочу сняться, но никак не организую это предприятие, и, главное, больше всего боюсь, что мамочка беспокоится. Другим хорошо - я их нарисую /ещё просят: покрасивее и потолще/, а они отошлют домой. А меня некому рисовать, т.к. автопортреты мои будут почитаться недостойными? Я совершенствуюсь в технике цветных карандашей и буду рисовать одного дядю. И пока конец. А продолжение 11-е немного позже. Я снова, кажется, буду денька три малевать всякие схемы.
  А вот Симонов -
  "Когда на выжженном плато
  Лежал я под стеной огня...
  
  12.1.43
  Сегодня сказочная сводка с маленькой каплей надежды, что мы, может, увидим милую мою тётушку.
  Сейчас утро, снова теплынь, снова читаю "Суворова" - он толстый, а читаю, хотя быстро, но урывками.
  Сегодня, надеюсь, должно от тебя письмо. Придёт ли?
  Читая "Суворова" думаю, что если б кто-нибудь написал роман о Потёмкине, - это было б тоже очень интересно. Займись, а? А то - подбирай материал, приеду - напишем. По архивчикам пороемся - это будет очень интересно. Узнай, может есть уже такой роман.
  Уже часика три побегали по улице. Такая теплынь /фуфайка, без перчаток, открытые уши, солнце - март-апрель, - если б я вдруг приехал с луны и меня б спросили бы, какой месяц/
  А теперь, кажется, пора кончать двухдневный дневник, чтобы скорее ушло.
  
  
  26.1.43 Сталинск.
  Моя дорогая!
  Вот и настало то, что называется испытанием судьбы. Сегодня, завтра или на днях еду. Точно, конечно, ничего неизвестно, но, так или иначе, вскоре буду там, где решается всё. Нашим ещё ничего не написал. Может, напишу сегодня, может, пока вообще помолчу.
  Как только будет известен адрес - напишу. Если долго не будет писем - не волнуйтесь, быть может, их не удастся опустить. Маму мою подготовь осторожно /лучше через кого-нибудь: Эмму Ионовну или ещё кого либо/
  Я абсолютно твёрд, спокоен, в очень недурственном расположении духа.
  
  Подыскал себе друга: он очень добр, прост и недалёк, сильный, здоровый детина - тот, с которым делил посылку, и он делит теперь всё со мной, он получил вторую. Мы всё время жуём сухари, и масло, сахар.
  Был у Жени. У неё родилась чудесная куколка и мамаша хорошо себя чувствует. У неё же взял свои 200 рублей /и у меня уже 300/, сахар, какао, оставил все свои письма /твои все/ и записи. Быть может, зайду к ней сегодня, может займу сотни три, если да, то дам телеграмму нашим с её адресом, и они вышлют ей сколько надо. На дорогу я буду питанием обеспечен - думаю - неплохо. Может, сегодня получу от вас письма, почты не было. Все письма просил отсылать обратно.
  Ну и всё. Сейчас пойду почитать газетки, "Крокодил" и прочее.
  Будь здорова, крепко целую. Всем вашим поклоны.
  Целую ещё сто раз.
  Женя.
  Письмо опущу в Новосибирске и припишу всякие подробности. Только что получил твою треуголку с уймой "склочных" новостей.
  Уже 27-е. Новостей нет.
  Целую и 27-го.
  
  И последнее письмо...
  20.2.43
  Моя дорогая!
  Письмо тебе начато 15-го. Я сидел в тёмном классе, писал, не видя, и грустил без твоих весточек. 16-го и 17-го ничего не написалось, а 18-го сообщалось, что нашим отправил письмо, а твоё жду-жду. И писалось, что я почти герой, когда при 20-ти градусиках бегаю по двору в гимнастёрке, и что ничто меня не берёт, и почему не делаете взаимоадреса Виктор Гельфгот и я.
  А было написано десятка полтора очень нежных и взбудораженных строк, т.к. -сразу - и твои два длинных письма /с рассказом/, и от наших, и от Румы.
  А сегодня 20-е, и я начинаю снова, а старые листочки помяты , карандаш стёрся.
   О рассказе. Так и не понял, собаки зарытой не отыскал, но понравилось, - потому что загадочно, ритмично, похоже на то, о чём так часто, потому что писала ты, да ещё напечатала.
  С придирок к стилистическим кляксам:
  По части лица пробегает вечер - некрасиво, видит на их квартале /?/ и ещё парочка в этом роде. Диалог - самая трудная, по-моему, часть в писательских забавах.
  1. - сам диалог труден;
  2. - ещё труднее, чтоб не дисгармонировало - это разбивающее "он сказал", "она говорила" и т.д.
  Ты сделала натуралистический диалог, не сумбурным /внешне/ он и не может не быть. И если даже в жизни он идёт так-то, и фотографичность может представить некоторый интерес, всё же рабство у неё беспомощит и делает диалог искусственным и ненатуральным, т.е. нет того угла, когда верится в неправду и читаешь, даже не радуясь ожидаемым находкам. Мастер диалога такого - Колдуэл и, кажется, Хемингуэй, - если я чего-то не спутал.
  "Внушительно говорит ей спутник" - совершенно иной плоскости фраза, как и "отвечает девушка", и похоже на сценарий, это хорошо. А смысла не понял, но реплики - очень хороши, превосходны, они не слитны, не скользят.
  Я прочёл написанное и увидел, что сумбурнее ни одно двуногое с неполным высшим, пожалуй, не скажет. Я б мог перечеркнуть и всё написать гладко и понятно, мне не хочется; поломай голову, как и я, так искренне!
  Сочинение не понял умом, интуицией, - прыгнув, сломал ногу; но то, что дошло, показалось пустячным. Хотя, может, потому это не уяснив без твоих комментариев. Ритм, проступающий, как подземные воды, ..... витиеватость, вернее, как самостоятельно поющий /упаси бог, форму - не отрываю, пойми, как надо/ фон, нравится. Язык хороший и, если б содержание дошло, возможно, был бы восторг. А так - не кривлю душой. Во всяком случае - пиши, пиши, мне шли, прежде всего - искренность, и прости, что так поверхностно сужу и по-дурацки излагаю. Мне нравится то, что, прости за вычур - "аромат юности" - насквозь и - как сказал бы литсоветчик - свежесть. И даже - оригинальность. Но главного я, наверное, даже - безусловно - не понял, поэтому клюю по зерну - прости! - не ухвачу всё сразу.
  Пусть ещё отлежится, может, допишу. Пиши, мне всё интересно.
   От тебя эти два письма чудные. Я сейчас дочитаю длинное и попарусловлю по поводу "маленького". Пиши пьесу.
  Прочёл великолепную "Страну Муравию" с нотками Багрицкого, а у Асеева - как ни странно - "муравские".
   Сколько б я не молчал, - это если занят - "жди меня" - верен!!! - пиши почаще.
  Я всё-таки остался - ты помнишь, я то же писал по секрету после уральской поездки - чуть-чуть тяпой и таким же - увы - мягким, даже добрым, словом, тем, чем был - несмотря на все перипетии. Но, конечно, кое-что изменилось - даже точно не знаю что, но очень немного.
   Стишок Симонова, действительно, пошловат, но мне он нравится. Надо, крошка, немного пожить, и простота и искренность будут дороже всего остального.
   Письмо от Румы. Вот это молодец! Ждёт вызова из ВВА Жуковского
  /ф-тет занимается в Москве/, вообще процветает, но рамки училища ему тесны! Пишет о Л. Ривлине. Он в войсках НКВД, уничтожил 10 немцев и даже не мечтает вернуться к прежнему. Ком. Факультет не хочет, а из его рода войск в Академию не попасть. Ну, это, впрочем, вилами по воде.
  А тут морозики в -30 с гачком. Мы эти дни дома.
  Меня очень огорчило мамочкино письмо, она ничему не верит, что касается меня /мороз/ - ну, что мне делать, как доказать свою правоту?!!
  Как здоровье моих, твоих? Как папин Доклад?
  Будь добренькой, пиши часто, часто, часто.
  Завтра напишу нашим. Надо ещё Руме, Лёньке Ривлину - я снова с головой в долгах.
  Целую крепко.
  Вашим сердечный привет.
  Женя.
  
  
  Из Воспоминаний Д.Ш.
  "В извещении сообщалось, что младший лейтенант Евгений Пакуль был тяжело ранен и, в связи с создавшейся оперативной обстановкой, оставлен с медпунктом на территории занятой противником. Не помню, как они формулировали, но смысл был таков. И женина мама, Зинаида Иосифовна, ещё более года, в Алма-Ате, а потом в Харькове, уже не двигаясь, с почерневшим лицом, представляла себе, как в медпункт вошли немцы".
  
  
  Из Истории Омского военно-пехотного училища:
  
  В январе 1942 года командование 1-го Омского военно-пехотного училища создало специальную роту, в которой курсанты-выпускники проходили подготовку в качестве истребителей танков. К осени 1942 года проблема подготовки командных кадров для непрерывно растущей Красной Армии была в основном решена. Не случайно в августе 1942 года часть курсантов Омских военно-пехотных училищ была отправлена на фронт младшими командирами. В связи с уменьшением потребности в командных кадрах отправка на фронт курсантов рядовыми и сержантами после 3-5-месячной учебы производилась и в 1943 году: в феврале, не получив офицерских званий, ушли на фронт почти все курсанты осеннего набора 1942 года.
  В августе 1943 года, произведя набор курсантов, в том числе и за счёт фронтовиков, 1-е и 2-е Омские училища перешли на годичную программу обучения. Изменились и штаты училищ. Вместо пяти курсантских батальонов стало лишь три батальона по 500 человек в каждом. При 1-м Омском военно-пехотном училище в августе 1943 года создан батальон резерва офицерского состава Сибирского военного округа на 300 офицеров.
  http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9E%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%B2%D1%8B%D1%81%D1%88%D0%B5%D0%B5_%D0%BE%D0%B1%D1%89%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D0%B5_%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D1%83%D1%87%D0%B8%D0%BB%D0%B8%D1%89%D0%B5
  
  Об отце Жени Пакуля.
  
  (Н. М. Пакуль (1880-1953) - активный участник первой российской революции 1905-1907 гг., выпускник Харьковского университета, впоследствии профессор и декан исторического факультета в 1933-1937 и в 1944-1947 гг.).
  
  
  Один из старейших факультетов Алма-атинского университета университета. В 1943 году на филологическом факультете было основано историческое отделение. В январе 1948 года оно было преобразовано в самостоятельный факультет.
  Среди первых преподавателей факультета можно назвать имена видных ученых-историков профессоров:В.Е.Федаровского, С.Н.Покровского, Н.М.Пакуля.
  http://www.eremeevs.com/index.php?lotid=235890
  
  
  
  О самом Жене я не нашла в сети ни слова...
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"