Тебе говорят, что что-то в твоём поведении плохо, и ты поверишь в это, и потом всю жизнь борешься с этим. Например, тебе скажут, что быть жадным нехорошо, и тогда ты всякий раз, чувствуя, как эта жаба начинает душить тебя, борешься с нею, стараешься её подавить. И то же самое с инстинктом барахольщика. Вечно взгляд шарит по углам, выискивая что-то, и этот вгляд, что ни увидит, всякую дрянь, втягивает в себя. И ты чувствуешь, что это вроде бы как бы лишнее и ненужное и в чем-то стыдное, и тормозишь это дело. И при этом у тебя ощущение, что единственно ты обладаешь подобного рода "пороками", тогда как окружающие в этом отношении "чисты, аки агнцы". И это, в общем, помогает тебе в твоей борьбе с собой, потому что тебе не хочется во взглядах "агнцев" чувствовать себя гадким, тем более, что "агнцы" тебя в твоём отношении к твоим инстинктам старательно утверждают.
А можно и иначе. Можно сказать себе, что ты - не жадный, не барахольщик, а, напротив, исключительно чист в этих отношениях, и искать черты жадности в окружающих и быть судьёй над ними. И тогда ты можешь быть тысячу раз жадным и барахольщиком, в своих собственных глазах ты надежно защищен, ты беспорочен, порочны же другие.
Так что важно, как ты к своим инстинктам относишься, последствия же из этого проистекают огромные и несоизмеримые.
Барахольщик сегодня, тянущий себе в сарай и складывающий в нём всякую дрянь, завтра превращается в предпринимателя, на которого работают многие люди. И такой человек принимает все страдания от своего инстинкта барахольщика на себя, те же, которые работают на него, свободны от инстинкта барахольщика, их освободил от него более сильный инстинкт предпринимателя. И они могут быть благодарны ему за это. То же, что они работают на него, ну, так ведь жизнь справедлива, и в ней ничто не даётся даром.
Заражение
Все мы существуем в какой-то конкретной социальной среде. Более того, наше поведение и мы сами изменяемся, переходя из одной частной социальной среды в другую, отражая в своём поведении её преимущественные законы. Не случайна же пословица "с волками жить, по волчьи выть". Эту пословицу можено переделывать в соответствии со средой, и она останется верна: "С зайцами жить - быть зайцем", "С кротами жить - быть кротом" и т.д.
У меня с вопросами приспособления всё довольно сложно. Как сказал Женя Сидоренко к пятому курсу: "Все изменились. Кто женился, кто навострился в аспирантуру. Только ты каким пришел на первый курс, таким и остался до пятого". Можно как угодно относиться к его словам, но то, что он сказал тогда, было правдой.
С тех пор порядочно воды утекло. Сегодня же я расскажу о проявлении работы механизма отражения среды, который поставил свою точку на днях.
Всё началось с одного впечатления. Я, видимо, большой идеалист, так как, попав в гаражи, я испытывал ощущения вроде тех, что де все водители - братья. И, в общем и целом, это правда. Появились друзья, которые не раз выручали в трудную минуту, и среди них у меня появился друг из друзей Григорий.
Как-то случилось так, что ремонтики делали машину, и, уходя, оставили в её багажнике всякое барахло, тоже, очевидно, добытое интинктом барахольщиков. Григорий, наткнувшись на машину, словно сверхъестественным нюхом почуял, что в багажнике что-то есть, открыл его и всё приглянувшееся ему в нём реквизировал. Ну, да, это вроде выглядит "не очень", но, в общем, это в порядке вещей. То есть это грязь, но привычная.
В отношении инстинкта барахольщика стоит сделать важное уточнение. Если человек видит то, что ему нужно, в чем он нуждается, и если он может реквизировать видимое без отрицательных последствий для себя, он это делает. При этом если у него и возникают угрызения совести, то им противостоит оправдание в виде чувства нужды, потребности и т.п.. В этом случае срабатывает доминирующий инстинкт, и человек чувствует, что он сделал именно то, что следовало бы сделать, "хотя, с другой стороны, это и неправильно", но если бы он поступил "правильно", он чувствовал бы, что поступил против себя. Человек в качестве собственного судьи оправдывает себя. И с этим живет.
Инстинкт же барахольщика состоит в том, что человек тянет к себе всё, что ни попадается ему на глаза, без всякого отношения к существующей у него потребности. И человек оказывается зависим от этого инстинкта. При этом, в силу того, что всё то, что он тащит, ему практически ничего не стоит, он с этим также легко и расстается, но уже с пользой для себя. Так что в этом отношении инстинкт барахольщика оказывается полезной вещью.
Проходит какое-то время. На днях смотрю, Григорий притащил откуда-то три огромные доски. "Славные доски"- говорю я, вступая в разговор. "У тебя дача есть?"-"Нет"-"Будешь покупать?"-"Нет, мне гаража хватает"-"Вот для дачи". И вдруг: "Ты не видел, кто у меня шифер украл? Два листа на крыше лежало"-"Нет, не видел. Я и самого шифера не видел"- отвечаю. Между тем я вижу в глазах Григория подлинное страдание. И теперь мне становится понятно, почему он, отходя от гаража, закрывает его на замок, если же не сделает этого, то постоянно держит свой гараж в поле зрения. Его преследует мысль, что у него кто-то что-то украдет. Я бросаю гараж открытым, и у меня в мыслях нет, что кто-то что-то украдет. Это, конечно, не означает, что не найдется человека типа Григория, который при случае позарится на что-то. Но ведь и не все же люди его типа, во всяком случае, не у всех же людей инстинкт барахольщика становится чуть ли не доминирующим.
Прихожу вчера в гаражи. Смотрю, валяется посреди дороги отвертка. Хорошая, качественная отвертка, с удобной ручкой. Хорошая отвертка. Видимо, человек работал, а после оставил её на дороге, забыл. И, похоже, забыл хозяин гаража напротив. Взял отвертку и сунул её в ответстие в гараже. Занялся своими делами. А между тем мысль, что кто-то, кто будет идти мимо, возьмёт эту отвертку. В принципе, отвертка мне не нужна, своих хватает. И вдруг со мной что-то происходит, что-то в роде "Что у тебя за сантименты". Я возвращаюсь к гаражу и беру отвертку. Через некоторое время подъезжает владелец гаража. Беру отвертку, иду к нему: "Ваша отвертка?"-"Нет, у меня такой отвертки не было". Возвращаюсь к себе.
Что-то во мне изменилось. Положению:"не брать то, что ты не клал" противостало другое положение: "Где, в каком мире ты живешь? Твои сантименты в этом мире не имеют смысла".
Стыд
Сегодня прихожу в гараж, и еще издали вижу Витю, стоящего на тумбочке над машиной и натирающего её, как кобель суку. Витя и Саша - братья. Витя несколько глуповат, но добрый. Саша умный и самовлюбленный. Саша третирует Витю, призывая его не лениться, но работать. При этом сам по большей части занимается руководящей работой. Витя отбрыкивается, но подчиняется. Самое удивительное в отношениях между братьями то, что Саша призывает Витю учиться тому, что они делают (в основном они занимаются покраской автомобилей), но Витя, несмотря на то, что каждый день занимается примерно одним и тем же, упорно отказывается брать это в голову. Может быть, этому помогает беспрекословный авторитет Саши, который "всё знает".
Братья ездили на моря и, очевидно, вернулись.
У них как раз есть отвертки того типа, которую я нашел.
Переодевшись, беру отвертку и иду к братьям. "Ваша отвертка? " - "О, нашлась. А где она была?" - "На дороге валялась".
Возвращаюсь к себе и начинаю работать. И вдруг меня охватывает чувство стыда. Я чувствую, что неправильно вел себя с самого начала. Нужно было эту отвертку отнести к себе домой. Это было бы по современным правилам.
Налетевшее чувство стыда как неожиданно приходит, так и уходит.
* * *
По большей части люди ориентируются на свою натуру, и поступки, которые они совершают, определяются ими по тому, доставляют они им удовольствие или удовлетворение или нет; насколько они чувствуют, что то, что они делают, согласуется с их внутренним чувством, или нет. И тогда убеждения могут у людей быть одни, но поступать они будут в соответствии с натурой, а не с целесообразностью, диктуемой их взглядами. Впрочем, всё это, конечно, довольно относительно.
Представьте себе отрицательное и положительное, и что отрицательное обозначается минусом, а положительное - плюсом. И пусть слева у нас будет то, что называют душой, совестью, а справа - телом, материальностью. Тогда два варианта, о которых идёт речь в рассказе, выглядят так. Допустим, я отнёс отвертку домой. Тогда слева у меня получился бы минус, справа - плюс. При этом состояние, которое я испытывал бы, заключалось бы в том, что состояние справа - это инстинктивное состояние, это моя животность, которая требует своего удовлетворения, которая ставит меня в зависимость от неё. И здесь я получил плюс. При этом слева, хочу я этого или не хочу, у меня появился бы минус. Но если я придаю материальным благам первенствующее значение, этот существующий во мне минус будет вещью для меня нежелательной, с которой я борюсь и от влияния которой я пытаюсь избавиться. Помните, как у Салтыкова-Щедрина в рассказе "Пропала совесть": "Не позволяй мне поступить по совести, пусть лучше я умру".
Второй вариант состоит в том, что человек что-то отрывает от удовольствия своих инстинктов, своей животности, и здесь он получает минус. Но делает он это для того, чтобы слева получить плюс. Т.о. он испытывает отрицательные чувства с одной стороны, и он делает это для того, чтобы иметь положительное отношение к самому себе с другой. То есть два варианта. Отнёс отвертку домой - и чувство жадности, скопидомства удовлетворено, и соответствующая схема отношения к реальности закрепляется, и человек оказывается зависим от неё. Он перестает быть свободным, превращаясь в персонализацию соответствующего своего инстинкта.
Он затормозил работу инстинкта - и он на соответствующую меру освободился от него, и у него появляется возможность рационального, свободного отношения к реальности. В этом рациональном отношении к реальности значение имеет рациональный выбор между душой и телом.
Но, разумеется, подобного же рода закон имеет место и относительно души. Не может быть абсолютизации души, так как абсолютизация души - это другая, противоположная сторона абсолютизации тела. Речь может идти только о мере, о чувстве соответствия этих двух сторон. Человеку не следует впадать в обман абсолютизации ни одной из сторон. Истина человека - в самом человеке. Критерий истины человека - в чувстве его внутренней свободы, независимости. Свободный человек - это человек, который принадлежит себе. Несвободный человек - это человек, который является персонализацией инстинкта либо каких-то качеств, свойств его души. Солженицын как то сказал, что он хотел быть человеческой памятью существующей несправедливости. В этом и заключалась его несвобода и его ложь, ибо это была роль, которую он играл в жизни. А не жить, но играть роль... это ведь тоже персонализация соответствующей инстинктивной способности.
Но что такое это внутреннее чувство соответствия? Это чувство непротиворечия. Это такое отношение, при котором оба знака приобретают одинаковое значение. Если слева и справа у нас плюсы, то материальное удовлетворение одновременно есть и удовлетворение души, и тогда одна сторона усиливает другую, и осуществляемое действие характеризуется эффективностью, сопровождаемой чувством внутренней свободы субъекта. Если оба минуса, то точно также мы получаем торможение относительно чего-то на основе согласия, соответствия двух противоположных сторон - души и тела.
Значит, весь вопрос заключается в соответствии или противоречии. Есть противоречие между душой и телом - и это противоречие рано или поздно приведет к взрыву. Мы как бы ходим по минному полю лжи: солгали в одном месте - и наша ложь возвратится к нам рано или поздно в другом.
Нда. Впрочем, как говорится, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Всё относительно в этом лучшем из миров.