Ещё в советское время закрытой организацией был построен подземный лабиринт для исследования психологической устойчивости людей, профессия которых предъявляет к ним повышенные требования. Лабиринт был сложный, как и сложными были условия его прохождения. Вход и выход были расположены по диагонали квадратного по форме лабиринта. Особенностью прохождения лабиринта было отсутствие света, запрет на наличие у испытуемого его источников, а также связи. Сам лабиринт, тем не менее, был снабжен датчиками движения и связью с исследователями, так что траектория движения исследуемых отслеживалась, и при необходимости с ними могла быть установлена связь.
С распадом Союза закрытая организация почила в бозе, и лабиринт довольно длительное время оставался бесхозным. Разумеется, всё то, что могло интересовать шакальствующее
окружающее население, в лабиринте было благополучно разграблено, и лабиринт
стоял, как памятник разрухе, до тех пор, пока инициативный Емельянов не
сообразил, что на лабиринте можно зарабатывать деньги. И с этой мыслью он
буквально за копейки, цена которых была цена выпитого коньяка и подношения
супруге ответственного лица, выкупил это бесхозное имущество у муниципалитета и
выправил лицензию на развлекательное учреждение. Разумеется, восстанавливать
датчики и связь он не стал,
но снаружи, вход и выход, отделал пластиком, придав тем самым лабиринту
некоторый вид. А для привлечения посетителей раскошелился на рекламу, которая
гласила: "Найди свой клад" - имелось ввиду, что в лабиринте спрятаны деньги.
Условия же поиска клада остались неизменными с советских времен, то есть
изымались источники света и связи. Сам Емельянов темноты до смерти боялся, как и
войти в сам лабиринт, так что ему потребовались люди, которые готовы были,
разумеется, с фонарями, рискнуть это сделать. И в числе обслуживающего лабиринт
персонала оказался и я. Оказаться в абсолютно черном лабиринте с фонарем - и
то вещь довольно жуткая, в особенности когда пройдешь несколько поворотов. И тут
ведь гнетет сама мысль, что никто тебе не поможет. Так что даже призыв рекламы
"найди свой миллион", несмотря на всю привлекательность, действовал либо на тех,
кому этот миллион, которого, по правде сказать, в природе не существовало, хотя, правда, некоторые суммы денег в разных местах лабиринта
всё же пребывали, был нужен до
зарезу, либо же людей авантюрных, готовых рискнуть хоть и своей жизнью ради
адреналина. В какой-то мере я сам могу отнести себя к последним. Меня интересуют не деньги, а сам процесс. Так что я, в соответствии с правилами, пускался в этот лабиринт, правда, на первых порах с фонарем. И вот какую особенность человеческой психики я обнаружил: в лабиринте ты начинаешь ходить по кругу. Я раньше не мог представить себе, как человек, заблудившийся в лесу, может ходить по кругу, выходя на то же самое место,
из которого он вышел. А оказалось, что у человека мозги так устроены, и это хождение по кругу вообще
закон блуждания. Хотя, с другой стороны, это также и выход из положения, потому
что ты можешь осуществлять коррекции относительно закономерностей своего
движения. В конце концов я научился двигаться по лабиринту вслепую, хотя как
вспомню, как первоначально я пустился в лабиринт без фонаря - в какие-то моменты
приходила мысль, что вот сейчас какой-нибудь скелет опустит тебе на плечо свою
руку и скажет: "Здравствуй, я твоя тётя. А пойдем-ка со мной." Словом,
сдвинуться в этой темноте ничего не стоит. И что характерно, кричи не кричи,
ничего не поможет, во-первых, потому, что крики заглушаются поворотами, а
во-вторых, потому, что они отдаются эхом по всему лабиринту, так что
расположение источника звука определить невозможно. И так и случилось, что
первый наплыв посетителей быстро превратился в тонюсенький ручеек, а за самим
развлекательным центром прочно закрепилась дурная слава. Говорили, что в
лабиринте остался навсегда не один человек, говорили, что по нему гуляют
призраки, а мамочки пугали лабиринтом свои чада: "Вот отведу тебя в лабиринт"-
на что дитя испуганно плакало: "Мамочка, не отводи меня в лабиринт. Я больше не
буду баловаться" Хотя, с другой стороны, сама эта дурная слава в то же самое
время и не давала совсем уж заглохнуть бизнесу Емельянова.
На нас, обслуживающем персонале, лежала обязанность выискивать в лабиринте заблудившихся и выводить их на свет божий. Кстати, я не сказал, что каждый посетитель оставлял после себя расписку о том, что он пускается в лабиринт на собственный страх и риск и за последствия администрация ответственности не несёт.
Не думаю, что устойчивые слухи о том, что в лабиринте кто-то так и остался,
верны. Я подозреваю, что подобные слухи распускаются недругами Емельянова, а,
впрочем, может быть, даже и самим Емельяновым: ведь всё жуткое людей привлекает,
а Емельянов сам, как никто другой, боится своего детища. Во всяком случае, сам
он в лабиринт так ни разу и не вошел. Я его, во всяком случае, на этом не
заставал, как и другие сотрудники. Его интересовала касса, и дальше кассы он
ничем не интересовался. Так что вы понимаете, что мы этим пользовались, заключая
с посетителями "договор безопасности", на который они с радостью шли, и
мы имели на
этом свой навар. Нет, не думаю, что в лабиринте было что-нибудь еще, кроме
затхлого воздуха. Да и, помимо прочего, мы всё-таки время от времени убирали
лабиринт. Так что слухи о скелетах и призраках были только слухи.
Но зато
вы представить себе не можете, как торжествовали посетители, нашедшие выход, как весь
страх не выйти, остаться в этой черноте сменялся чувством победы и собственной
мощи. Как это ни покажется странным, но находились и такие.
Вы спросите, с чего я заговорил о лабиринте. С досады. С досады на себя. На свою слабость или на свою жадность, как хотите это назовите. А случилось вот что. Прихожу я на дежурство, и вижу переполох. Стоит машина МЧС, и из зёва лабиринта появляется зад моего напарника. Он поворачивает ко мне
растерянное лицо с бегающими глазками. Вслед за ним появляются зады членов
бригады МЧС, очевидно несущие тяжесть. Я смотрю на то, что они несут, и
вижу, что то, что они несут, это Семенов, мой хороший знакомый и даже, в
некотором роде, приятель, и в состоянии он явно не в себе, явно полуобморочном,
считай, без сознания. По всему видно, что Семенов провел в лабиринте, может
быть, не один день. Это ЧП. Напарник тычет в журнал посетителей. 5 дней. В чью
это смену было? Как мы пропустили? Ну, теперь всё, криков не оберешься. Теперь
Емельянов на нас отыграется. Да это ладно. Как бы нас на этой почве совсем не
прикрыли. Напарник делает мне какие-то знаки, значение которых я понял только
после. Последним из лабиринта появляется довольная физиономия бригадира МЧС с
пачкой денег: нашел клад. "Нашел клад - надо поделиться" - говорит кто-то из
МЧСовцев, указывая глазами на нас. "Да, надо делиться" - уверенно говорю я и протягиваю
руку за деньгами. Бригадир театрально кладет деньги в карман, а мой
напарник делает мне ужасное лицо. И тут я понимаю, что я натворил. И в то же
самое время испытываю жгучее чувство неудовлетворенной жадности из-за
денег, проплывших мимо, и не в силах перевести сказанное в шутку. Напарник
выскакивает вперед:"Шутка! У нас 25% государству не действительны". МЧСовцы уезжают,
оставив нам Семенова. "Ты с ума сошел, идиот- шипит на меня напарник -. Я и так их
еле уговорил, чтобы они никуда не заявляли". "Что с
ним будем делать? - кивает на Семенова. - Скорую помощь вызывать нельзя,
заявят". -"Вези его ко мне. Расскажи Галине, пусть его отхаживает. Ума не
приложу, и как мы могли о нём забыть". Напарник уехал. А я...Этакая досада! Так
бы и дал себе по морде за свою жадность.