Штыров Валерий Яковлевич : другие произведения.

   Шеф тогда как раз оказался на своём месте.  Помнишь, как он шутил в старые времена: "До обеда сажаем, после обеда выпускаем." Они-то, все эти Березовские, Гусинские и прочие, думали, что пришло их время и Россия у них в кармане, и устраивали пляски на мнимой могиле КГБ. Но в КГБ, уже начиная с Горбачева, была в ходу поговорка: "Товарищ, верь, пройдет она, так называемая гласность, и вот тогда госбезопасность припомнит ваши имена" И КГБ вернулось. И точно также, как в своё время, на фоне  стремительно разлагающейся  деньгами власти на помощь  падающему в яму небытия СССР пришел во власть  председатель КГБ Андропов, точно также во время стремительно разлагающейся, растаскиваемой шакалами России власть из рук Ельцина принял директор ФСБ.
    Однако всё это шакалье, дорвавшееся до богатств России и растаскивающее их по своим сусекам, было убеждено, что ФСБ - это пустой звук, оставшийся на месте бывшего всемогущего КГБ, и наступило полностью их время, то есть наступило время власти денег и только денег. И для того, чтобы шакалы что-то поняли, шефу потребовалось засадить Ходорковского всерьёз и надолго в назидание тем, кто начал считать, что им принадлежат не только наворованные деньги, но и власть. Ибо деньги говорили: всё куплю. Но булат сказал: всё возьму. И взял. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Деньги отдельно, власть отдельно.
    Однако КГБ - это охранительная система. Она сохраняет неизменным то, что есть. И точно также, как единственное, на что оказался способен Андропов, это сохранить то, что еще оставалось от могущества СССР и что, по его смерти, окончательно развалил крестьянин из Ставропольского края (нет, не должны кухарки управлять государством!), то же самое сделал и шеф: он сохранил всё то, что подхватил из рук Ельцина. Он - гарант государственной целостности России. И не меньше. Но и не больше. И в этом-то как раз и заключается тайна тандема, непонятая и по сегодняшний день многими. Шеф - человек, как сейчас принято говорить, правильного инстинкта. И он действует в соответствии со своим инстинктом. Он - не мыслитель. Он - человек реальности. И поэтому ему не нужно знать, что он делает. Это знает его инстинкт. И, может быть, отсюда у него нередко проскакивает лицемерно - подленькое, нет, не подлое, а именно подленькое, и не  выражение, а выраженьице. Это потому, что он действует в соответствии со своим инстинктом, от которого сознание его отличается, потому что сознание у него - сознание порядочного человека. Но инстинкт говорит ему, что что-то нужно сделать, и он это делает, хотя сознание его к этому не готово. И вот тогда у него и появляется это выраженьице как искажение бессознательным его сознания. Но в конечном счете инстинкт оказывается прав, и сознание изменяется в соответствии с инстинктом. И шеф осознал эту свою особенность, первичность инстинкта относительно сознания, и поэтому принуждает себя делать вещи, которые ему неприятны и которых он без необходимости не хотел бы делать. И поэтому он и говорит, что после выборов первое, что он сделает, это умоется,  и в первую очередь в нравственном смысле. Потому что предвыборная гонка - это мозгозасирательство. Кто лучше засрёт мозги избирателя, тот и выиграет. И поэтому либо он засрёт лучше мозги избирателям, либо это сделают другие. А кто в первую очередь эти другие? - это люди, в руках которых находятся деньги, и, значит, к власти с необходимостью придут снова Березовские, Гусинские и Ходорковские. Но психология КГБ - это контроль. Контролировать же Гусинских иже с ними невозможно: это - животные, которые не поддаются дрессировке и которых может остановить только одно: страх, и именно, страх потерять деньги, которые у них есть. Потому что они представляют собой олицетворение денег, они - жизнь денег. Имея дело с этими людьми, имеешь дело  с идеологией денег, с мыслями денег, с целями денег. А деньги имеют одну единственную цель - увеличение. И поэтому единственное, что может их остановить, это страх перед их уменьшением и тем более перед их потерей. И вот тут-то шеф и делает свой  талейранский   ход, который заключается в том, чтобы быть и не быть в каком-то месте и в какое-то время одновременно. Или, что то же, применяет принцип "разделяй и властвуй": он становится между народом и буржуазией.  Существенно отбив стремление у буржуазии к власти примером Ходорковского, шеф в то же самое время говорит ей: я - гарантия вашего существования. И, как гаранту вашего существования, или, говоря по простому, вашей крыше, вы должны вести себя соответствующим образом: делайте свои деньги, но и не забывайте того, кто позволяет вам это делать. Когда же буржуазия пытается возразить, что де мы, вроде бы, и сами, без вас способны о себе позаботиться, шеф отвечает: а народ-то, а? Если я сейчас скажу народу: долой буржуев, да здравствует Советский Союз, как вы думаете, где вы окажетесь? В лучшем случае на Соловках, а то лучше будете висеть на деревьях вниз головами. Конечно, всё это для вас мелочи. Но ведь деньги-то, этот высший идеал всего вашего существования - вы их лишитесь! И этот последний аргумент является решающим для того, чтобы буржуазия сокращалась. В свою очередь, народу шеф говорит: я построил вертикаль власти. Я обеспечил  вас минимумом социальных гарантий, которых при Ельцине вообще не было. Так и вы уж не забывайте о том, чем обязаны мне, если что, поддержите меня, потому что не будет меня, и придет буржуазия, и прощайте все ваши социальные гарантии, и сделать ей это будет так же просто, как два вам пальца обоссать (шеф любитель простонародных выражений).
    Шеф так видит  свою историческую роль. Он говорит: "Представь себе заряженный аккумулятор. Подсоедини к нему  два провода и соедини их. Произойдет короткое замыкание. Результат - аккумулятор выйдет из строя. Теперь при тех же начальных условиях к проводам подсоедини сопротивление. Аккумулятор начнёт выполнять полезную работу, хотя бы и по выделению тепла, которое, может быть, никому и не нужно, то есть просто рассеется. Но аккумулятор не разрушится. Вот я и выполняю в России роль этого сопротивления".   Тогда я ему возражаю: да ведь если тепло будет просто рассеиваться в атмосфере, то аккумулятор всё равно разрядится, и тогда всё равно: сгорит он от выделяемой энергии или просто окажется мертвой банкой. Что в лоб, что по лбу. Шеф возражает: нет, не всё равно. Потому что пусть какой угодно низкий коэффициент полезного но  пусть это будет медленно, постепенно, под контролем.
    Я же уже заметил, что шеф - талейран. И он понимает русскую натуру: "нет, нет, нет, я хочу сегодня, нет, нет, нет, я хочу сейчас". А результат нетерпеливости всегда один и тот же -  русский человек вечно ходит с голым задом. Но это - один аргумент. А второй аргумент тот, что Россия продана и перепродана "цивилизованному" миру капиталистической демократии, и с этим шефу, хочет он этого или не хочет, приходится считаться. И вот тогда он и разделил деятельность власти на сущность и видимость. А для этого ему потребовался человек, который считает себя "прогрессивно мыслящим", человек, впрочем, вполне ординарный и, как всякий ординарный  человек, ведомый своим тщеславием, но не способный к выработке ни одной самостоятельной мысли и поэтому в принципе не опасный именно в силу своей несамостоятельности, в силу того, что он способен быть только исполнителем, однако при этом он так о себе не думает, но, напротив, стремится выпрыгнуть из той роли, которую он объективно способен играть. И в этом случае его достаточно убедить его в том, что он вполне самостоятелен, и вот он уже делает самостоятельно какие-то вещи, не замечая, что все эти вещи пришли к нему со стороны. Такой человек способен существовать только в качестве "хорошего" человека потому,  что плохому человеку нужен ум, а если ума нет, то только и остается, что быть хорошим, порядочным, "передовых взглядов" человеком, то есть человеком, которым манипулируют другие. И вот тут-то шеф и вспомнил  о своём старом знакомом попке-дурачке  и пригласил его к себе. И, надо сказать, не ошибся в своём выборе. Шеф верил себе настолько, что даже сделал попку президентом.
    В общем, человеку ординарному, именно из-за ощущения своей ординарности, хочется прыгнуть выше себя, и всюду, где только у него появляется возможность, он это делает. Ординарный человек лёгок, и ему трудно удерживаться на земле, его всё тянет вверх. Однако все эти прыжки выше себя всегда в основании имеют не какую-то практическую цель, которую нужно реализовать, а то, как он выглядит в глазах окружающих, какую роль он играет. Отсюда и его костюмчик, и модные галстучки, и важная королевская походка. У меня дома был попугай. И даже не попугай, а так, попугаюшко, волнистый попугай. И был у меня ротвейлер. И мы ротвейлеру говорили, чтобы он попугайчика не трогал. Видел бы ты, с какой важностью попугай вышагивал по морде ротвейлера, как пытался выщипывать у него усы. Что оставалось делать ротвейлеру?  Морщиться и терпеть. И вот ставленник шефа начал выполнять свою попугайскую роль, на радость заокеанским хозяевам России, со своими модернизациями, сколковизациями, гуманизациями и лифтеризациями в России. А шефу только это и надо было: чем бы дитя ни тешилось, только бы не плакало.
    В своих действиях ординарный человек опирается не на себя как истину, но находит истину в том, как относятся к нему уважаемые окружающие, а уважаемые окружающие - это, разумеется, хозяева России - и российские денежные мешки и заокеанские работодатели. И поэтому то, что он делает, оказывается равнодействующей действующих на него сил, которые хотят использовать его в своих целях. И эти силы старательно поддерживают в нём мысль о его собственной самостоятельности и значительности. Ты  помнишь кризис в отношениях между шефом и попкой на фоне борьбы за него  сил, за которыми стоят люди типа Касьянова, представляющие интересы крупного капитала. Эти люди нашептывали попке: смотри, шеф тебя использует в качестве местозаместителя. Но ты - самостоятельный человек, человек передовых либеральных взглядов в отличие от закоснелого шефа. Становись самостоятельным, убери шефа, у тебя как президента есть для этого все права. И  уже партия  Единая Россия замежевалась, на кого рассчитывать - то ли на своего основателя, шефа, то ли на попку. Забеспокоились люди, на кого из этих двоих ставить, чтобы бы не проиграть. Словом, эти силы поднимали ординарного человека над собой, и он чем дальше, тем больше начинал видеть в себе и правда выдающегося человека,  способного вести  нацию "по светлому цивилизованному пути в не менее светлое будущее". И  начали у попки появляться  мысли: а что, если? А что, если и правда убрать шефа. Что же это я, действительно, место ему  грею?! И, как воздушный шар, нагретый горячим воздухом, он начал отрываться от земли и подниматься в воздух. И начал покрикивать на шефа, начал ставить шефа на место. Но попугай, какой бы красивой раскраски он ни был, остается всего лишь попкой-дурачком. Потому что земля жестоко наказывает тех, кто от неё отрывается, а попка ничего другого делать не умеет. И когда в результате не вотирования резолюции  ООН по Ливии компании России потеряли надежду на многомиллиардные прибыли в ней, те самые люди, которые науськивали попку на шефа, эти же самые люди сделали вид, что они тут совершенно не причем, и попка опал, как проткнутый воздушный шарик, из которого вышел воздух.
    Политика - дело серьёзное. А в России политика - дело серьёзное вдвойне, потому что чувство власти, привязанность к власти - это едва ли не отличительная черта русского характера. И поэтому когда русский человек попадает во власть,  ты из неё его уже просто так  не выдворишь, разве что убъёшь, что и доказывают государственные перевороты в России. И когда наступило время Ч, то есть время выборов, шеф решительно указал попке его место, чем вызвал в нём детские истерические рыдания, потому что попке очень понравилось ходить по морде ротвейлера и щипать его за усы, и еще говорить ровным счетом ничем не подкрепленные, но красивые слова. У попки образовалась сильнейшая истерика, а так как шеф не любитель отелловских страстей, да и  человек он по своей природе всё больше подковерный, да и, наконец, все эти истерики попки явились совершенно не ко времени, то он обещал попке премьерские кресло. Попке пришлось этим довольствоваться и прекратить судорожные рыдания, хотя вся натура его протестовала против отстранения его от участия в президентских выборах. Потому что президентство - это было именно то, чего требовала его натура: это так приятно ходить королевской походкой, говорить королевские слова и слышать: как вы превосходны, ваше величество. А тех, кто так не говорить, к ногтю.  Всё это, конечно, действительно приятно. Но что делать?!
    Когда рассматриваешь поступки людей, то ищешь в их поступках смысл. И, разумеется, находишь. Ты рассматриваешь поступки людей, как тебе представляется, с их объективной стороны. И тебе кажется, что люди, которые все эти поступки совершали, руководствовались именно теми смыслами, которые ты им приписываешь. Но вот ты натыкаешься на какие-то несообразности в поведении людей, и у тебя возникает невольно впечатление, что никакими такими мыслями люди не руководствовались, а действовали в соответствии с обстоятельствами, в которых они выполняли функцию бильярдных шаров, движущихся в направлениях, которые придает им удар кия и других бильярдных шаров. И тогда мы начинаем понимать, что мы движемся всего лишь по поверхности явлений, в основе которых лежит борьба интересов частных людей и их групп. 

    Словом, попке ничего не оставалось, как снова прильнуть к титьке шефа, и шеф позволил попке вернуть на место  самолюбие и  самомнение, и связано это  с тем, что шефу нужно было смыть с себя имидж  диктатора, присосавшегося к власти, так как это  может не понравиться демократичным заокеанским хозяевам, которые и без того на шефа посматривают косо, хотя шеф и заверяет их, подобно салтыковскому еврею, который говорил его превосходительству, что это  он только с виду еврей, а в душе он совершенно русский; то же  и шеф: де мол это он только  по виду диктатор, а в душе он самый что ни на есть чистых кровей демократ. Словом, шефу нужно  угодить и нашим и вашим, и хозяевам, и капиталу, и "широким народным массам". А как это можно сделать иначе, как не поставив во главе будущего правительства "либерала-реформатора", действия которого, впрочем,  контролируются президентом. И этот выбор был связан с тем, что точно также, как в должности президента попка занимался не реальностью, а видимостью реальности,  осуществлял не изменения, а видимость изменений, и,  тем более деятельность правительства под руководством попки будет всего лишь видимостью деятельности, и в силу этого, при всех замечательных словах о модернизации и прочем, попка ни на что влиять не будет.  И как при президенте попке, так и при  премьер-министре попке попка будет сам по себе, а жизнь - сама по себе. А шефу только и нужно, чтобы попка отвлекал на себя мечты об  изменениях видимостью деятельности.
   Но что это на практике это означает для страны? То, что страна в течение четырехлетнего периода правления попки оставалась без президентского управления, . И если президентом станет шеф, в чем, кажется, никто не сомневается, то страна на очередной  шестилетний срок останется без правительства. А что происходит, когда страна остается без президента или без правительства, показал опыт распада СССР и ярко выраженные тенденции к распаду РФ сегодня.
    И, кажется, многим это стало не нравиться.

    Эх, а какое славное времечко было, и ведь, кажется, совсем недавно, всего-то четыре года назад. Бывало, папа-шеф выстроит партийных лидеров и скажет: "Ну, что, шрехен зи дейч, Геннадий Андрейч, все ли у тебя есть, хорошо ли тебе живется?" - "Не извольте беспокоиться, вашшество, благодарю" - "Что же, это хорошо, что у тебя всё хорошо. Так что и ты старайся. Митинги по поводу  тарифов ЖКХ, власть ругать всячески - это тебе не возбраняется. Но чтобы слово в дело не переходило" -"Не извольте беспокоиться!"-рявкает Зюганов. Подойдет шеф к Сережке Миронову. "Ну, что, а у тебя, Сережа, всё ли у тебя хорошо" - "Да что же, папаша- отвечает Сережка -Оно конечно, да" - "Договоренности-то, как, исправно выполняешь?" - "Да что же, я и то, что тут говорить" -"Как партия, слушается тебя?" - "Да что же, всё как вы изволили сказать, что же вы меня, папаша, как будто обижаете" - "Ладно, ладно, не ерошься. Смотри ты, какой Ерошкин нашелся." Подходит к Вольфовичу: "Тебя, слава богу, учить не надо" - "А то! Все вы сволочи! Вы, вы и  вы. А Грызлов к тому же предатель. Мы за бедных, мы за русских...!" Шеф обернется к кому-нибудь и скажет: "Остановите его кто-нибудь. Сам ведь не остановится!"
    Да, славное было времечко!
    Я шефа, особенно  в последнее время, не понимаю. Затоптали его, что ли? Или он с самого начала был таким, только это незаметно было? Я по поводу попки. Это ведь всё из-за него с его  демократизмом. Как можно этого не понимать?! И правда, срываются у шефа время от времени слова, я тебе скажу, человека проданного. То заговорит о том, что нечего России на Китай смотреть и на его борьбу со Штатами, что России нужно заниматься своими маленькими делами, а ты же помнишь, что как раз этого требовали и требуют Штаты от России. То вдруг скажет этакое, что, мол, страны, прежде чем назначить у себя на какую-то должность какого-нибудь человека, должны спросить разрешения у  тех, кому эти страны продались. И так при этом загорается, глазами начинает сверкать, мол, что же это, мы де не такие, чтобы прямо так уж без разрешения цивилизованных стран и пукнуть сами по себе не смели. А я так смотрю на него, и соображаю, и невольно мысль на его сверкание глазами  приходит: а ведь, судя по поведению шефа, действительно России приходится спрашиваться, иначе он так бы не пенился!

    А тут, смотри, что началось. Пожалуй, с Сережки и началось. Ну, наглая рожа. Шеф, ведь он считай что папа своим подчиненным,  он ему и партию сделал, и должность спикера в верхней палате предоставил, и тут этот пень забыл, кому он всем обязан, и начал на папу письку дрочить: мол, Единая Россия - шайка воров и жуликов, а Справедливая Россия де цаца. Ну, пусть Единая Россия партия воров и жуликов, пусть об этом все и без Сережки знают, но зачем же об этом кричать, спрашивается?! Ведь пока слово не сказано, то это хотя и есть, но его как бы и нет. И если говорится, что Единая Россия - наш рулевой, то это так как бы и есть. Шеф, конечно, убрал Сережку со спикеров. Так тот еще и хорохотился. Ну, правда, сейчас его не видно и не слышно, угас, пожалуй. Осталось от него одно название,  - лидер партии, а всем Левичев в ней     заправляет. То есть я думаю, Сережка осознал, что был неправ: вот ведь был спикером и перестал быть спикером. А ему это надо, спрашивается? А не надо заноситься, много на себя брать. Всё это не от большого ума, конечно.
    Ты можешь себе представить подобное в прежнее время? Я - нет. Но, как говорится, пришла беда - открывай ворота. Надумал шеф создать видимость укрепления правого фланга. У Прохорова деньги, и шеф и решил еще одну партийную куклу соорудить, чтобы была уже полная видимость демократии. Разумеется,  шеф  Мишке разные слова говорил, а попка, тот разве что  с ним не обнимался, разливался о демократии, а этот и поверил, что всё это правда.  И тут Мишка начал разные слова говорить. Хотя то, что Мишка начал разные слова говорить,  так это пожалуйста, слово на вороту не виснет, так что  на это шефу наплевать,  но когда Мишка начал по-своему дело делать, тут его пришлось, конечно, сократить, чего Мишка, по наивности своей, никак не ожидал, конечно, и побежал жаловаться  попке и шефу. Но они его, ясное дело, не приняли.  Но ведь ты смотри, ведь опять прокол, и опять в том же роде: наглеют люди, так прямо и прут во власть, не сняв обувь и не надев тапочки. Это какая же мысль начала ходить: мол, а почему, собственно, тебе можно, а мне нельзя?
    И что, ты думаешь, это конец? Нет, не конец. Народ изменился. Помнишь, как народ смотрел на шефа! Считай, как на свою надежду. А теперь припомни погорельцев прошлым летом и как они встречали его - это же была картина, достойная кисти Репина, считай только, что не разорвали.
    Конечно, старая гвардия, Зюганов и Жириновский, они не подведут. Но возьми опять же Зюганова и поставь себя на его место! Зюганов же весь испереживался, что народ за коммунизм проголосует, а зачем, спрашивается, ему эта неприятность, зачем ему эта власть, от которой одни неприятности. Одному Жириновскому всё пох: знает, что за него проголосует, сколько надо, а больше, чем надо, ему и не надо
    А тут, ко всему, смотри, что в мире творится. В северной Африке - это еще ладно. Но когда в Штатах, а потом по  Европе и миру катится волна народных выступлений против засилия крупных корпораций, и ведь лозунги-то  не только экономические, но и политические: долой капитализм!- потому что эти кризисы уже всех достали, и у людей возникает идея о другом мировом порядке, а каким может быть этот иной мировой порядок, кроме коммунистического?! И тогда возникает вопрос: так для того Российскую коммунистическую империю разрушали, чтобы уйти от того, к чему стремятся народы этого самого "цивилизованного мира", который эти же самые "цивилизованные" народы и проклинают, и приходят к выводу, что он отжил свой век.
    Понимает это шеф или не понимает, это неважно. Потому что  ведь если у птички коготок увяз, то и всей птичке пропасть.
    На вопрос, для чего шефу нужен новый президентский срок, он отвечает: для укрепления политической системы. Ты только послушай его:

    "И до сих пор там ещё у нас много проблем, и вообще в целом с преступностью и терроризмом, но, слава Богу, - такого нет. Так что говорить о том, что хуже уже не будет, я бы поостерёгся. Достаточно сделать два-три неверных шага, и всё, что было раньше, может накрыть нас так быстро, что мы даже оглянуться не успеем. У нас всё сделано на живую нитку и в политике, и в экономике." Вот уж признание, всем признаниям признание: за 12 !  лет правления только того и сделано, что соединили всё на живую нитку, гляди, всё чуть что и развалится!

   " О том, что когда страна находится в сложных, тяжёлых условиях, находится на выходе из кризиса, становится на ноги, вот эти элементы стабильности, в том числе и в политической сфере, крайне важны. И мы тоже, мы пережили, по сути, развал государства: Советский Союз распался. А что такое Советский Союз? Это Россия и есть, только называлась по-другому."

    "Если говорить, что мы планируем делать и что я лично планирую делать в будущем, вот нам нужно этим заняться - нам нужно укрепить фундаментальные основы нашей политической системы и демократических институтов, нужно создать условия для поступательного развития и диверсификации экономики на новой, современной базе, нужно создать условия для повышения уровня жизни наших граждан. "

   Позволительно или не позволительно спросить у шефа, в чем заключается у него программа укрепления "фундаментальных основ нашей политической системы и демократических институтов". Что конкретно будет делаться им как президентом в этом направлении?  Ответ вы уже знаете: под его контролем будут продолжаться игры со страной маленького деточки, попки-дурачка. Это - всё. Больше ничего не будет. Будет всё то же самое, что есть сегодня, но всё будет еще хуже, потому что эти люди ничему не учатся, но они теряют последние представления о реальной жизни. Один великий человек сказал: "Если бы вы только знали, кто нами правит!" Ведь это только представить надо меру идиотизма:"На журфаке было интересно и весело. Спасибо за гостеприимство. Как-нибудь еще заеду", - такая запись Медведева появилась на его страничке в Фейсбуке в ряду комментариев к сообщению о прошедшей в четверг на факультете журналистике МГУ встрече президента со студентами. "А студенты некоторые - просто молодцы: собираются на субботник, прибраться на факультете. Сердце радуется", - написал Медведев, пожелав всем спокойной ночи."  Вот уж, воистину,  ему ссут в глаза, а он говорит, что это - божья роса. Вообще, где эти люди живут, на какой планете?!

    А теперь подумай, что шефу, и правда, остается делать? Ноготок увяз - всех птичке пропасть. Шефа влечет поток, в котором он находится, и этот поток - его судьба. Знаешь что я думаю?  За любую ложь приходится расплачиваться. А Россия такая уж своеобразная страна, что в ней за всё расплачивается народ. Горбачев лгал -  расплачивается народ за его ложь. Ельцин лгал - расплачивается народ за его ложь. И точно также сегодня лжет шеф, создавший своеобразный инкубатор для выращивания булгаковских "роковых яиц" - российских миллиардеров, которые питают его своими деньгами. И точно также за всё будет расплачиваться безмолвный народ России.
    Слово и дело. Нет, совсем не то, о чем ты, может быть подумал, что де слово существует само по себе, а дело само по себе. Слово существует само по себе, а дело существует само по себе, и эти две стороны между собой никак не соприкасаются у попок.  У шефа же слово есть не что иное, как дымовая завеса, за которой скрывается дело - выращивание яиц. Это последнее - единственная заданная цель шефу.
    За четыре года президенства попки ситуация разительно изменилась и стала подобна той, с которой столкнулся Ельцин в последние свои выборы: у народа не стало веры в то, что шеф - его человек. Потому до тех пор, пока народ ощущает на себе позитивные перемены, погда он ощущает, что его судьба - в  его собственных руках и ему есть куда идти, он поддерживает своих руководителей. Но когда для него всё остановилось, о чём тут можно говорить?
    И шеф это почувствовал. И прибег к обычной своей формуле обмана масс. Объявил о создании народного фронта и о перетряхивании "партии жуликов и воров", вливании в неё "свежей крови". Но как можно партию жуликов и воров превратить во что-то другое, если её сущность воровская? И если именно выращиванием и всевозможным развитием этой сущности и занимается шеф как её  лидер, как её знамя? Это в принципе невозможно. К этому шеф, естественно, и не стремится. Ему нужно создать видимость. В этом тайна шефа: в умении создавать видимости. Что такое, к примеру, существующая система партий в России? Это всё та же видимость. Это партия справросов, это клоун Жириновский, это Зюганов с его пустыми трусливыми глазками мещанина, кто эти люди? - это видимость оппозиции, созданная шефом. Иногда люди-призраки, люди-видимость начинают думать, что они - действительные люди, личности,  но врожденный страх  остерегает их от того, чтобы перейти черту безопасности. Прохоров вполне учел опыт Ходорковского, и  появлением на политической сцене сразу же заявил о своей приверженности закону. Но когда его остановили, Прохоров сократился, потому что личный покой, личное благополучие превыше всего.

    Слова шефа о необходимости укрепления политической системы страны и её демократических институтов" ни в чем не убеждают. Вернее, убеждают в том, что программной целью  шефа является та самая  демократия, которая плодит десятки  миллиардеров и миллионы нищих.  И если за 12 лет правления шефа страна как была калекой, так и осталась, то это означает,  что это   навсегда, и причина её сегодняшнего состояния в шефе. Что делал в подобных условиях Ельцин?  Плясал перед народными толпами. Но шеф - человек другого типа.

    В чем заключается механизм государственной власти? В принципе "разделяй и властвуй". Это - закон всякой власти. Возъмём СССР. В СССР было две вещи: была пятая графа в паспорте и была монополия КПСС. Что позволяла сделать графа в паспорте: регулировать этнический состав в руководящих органах. Если на территориях нацменьшинств в управляющих эшелонах власти доминируют русские, то они с необходимостью будут привносить русский дух и русскую культуру на эти территории. И, с другой стороны, если в руководящих органах власти русских областей доминируют нацмены, они будут привносить свой дух и свою культуру в русскую среду.  Что позволяла сделать монополия КПСС? Прием в партию людей, подчиняющих своё поведение  определенной идеологии и на основе этого - обеспеение допуска к руководящим должностям экономики, культуры и политики нужных людей.
    И в стоящей за этими фактами формуле - вся тайна и вся сила любой действующей власти.

   Шеф - человек другого типа. Правда, и он со своим попкой превращается на полчаса в комбайнера для того, чтобы выглядеть "своим парнем", потому что эти ребята полагают, что неважно, кто ты есть, важно, как ты выглядишь. Если ты выглядишь как все, то все тебя и выберут. Отсюда возникает это "было весело, как-нибудь еще заеду"

   Однако не подобного рода лицемерие делает погоду на выборах. Погоду на выборах делают куда как более основательные вещи.
    Всё на свете имеет свою цену. И свою цену имеет совесть, понятие о справедливости, свою цену имеет разум. Всё на свете имеет свою цену. Мы можем возмущаться несправедливостью, ложью, даже преступлением. Но это всё ровно до тех самых пор, пока это нам ничего не стоит. Как только и наша совесть, и наши взгляды и прочая и прочая приобретают для нас цену, положение вещей для нас изменяется, и мы начинаем задаваться вопросом: а стоит ли наша совесть  или стоят ли наши взгляды той цены, которую нам приходится за них платить. Вот эта формула и является основой основ психологии человека, которую использует  власть.

   Вспомните заявление Путина, когда он только что пришел во власть, по поводу необходимости повышения зарплат чиновничеству, и в первую очередь в верхних эшелонах власти. Эта зарплата чиновничества должна быть достаточно высокой - потому что в этом случае они не будут брать взяток? - так ведь это аргументировалось. Но что значит брать взятки? - это значит за соответствующую мзду продавать свою совесть, служить взяткодателю. Следовательно, что имел ввиду Путин? - что государство ежемесячно должно давать чиновнику взятку в виде зарплаты. такую, при которой он забудет о своей совести, своем собственном мнении, но будет выполнять всё то, что от него потребует государство. Но что такое государство? Это не какая-то абстрактная вещь, и это не просто свод каких-то законов. Государство - это определенные лица, принадлежащие системе управления сверху донизу. Государство - это все те люди, которые отдают приказания тем, кто находится ниже их по иерархии государственной лестницы, и выполняют приказания тех, кто находится выше.  Т.о. мы получаем громадную пирамиду, на вершине которой находится единственное лицо. Нижестоящие выполняют приказания, желания, прихоти всех тех людей, которые платят им зарплату. Государство - это не какой-то абстрактный закон, государство, это, в настоящее время, попка, шеф и т.д. Заработная плата руководящего чиновничества должна быть на порядки выше зарплаты среднего рабочего, потому что только это заставляет  людей руководствоваться желаниями вышестоящих. Показателен последний случай, связанный с троекратным увеличением зарплаты работникам МВД. Что означает эта формула? Разумеется, совсем не то, о чем сказал попка, заметивший, что, подобно тому, как люди, которые экономят на своей армии, будут кормить чужую, подобно этому де эффективность полиции прямо пропорциональна зарплате полицейских. Суть поднятия зарплаты работникам МВД в три раза означает, что работники МВД будут выполнять любые приказания власти ради денег, которые они получают от неё. Что отсюда следует? Что стоящий за попкой шеф сегодня заранее готовится к выступлениям, подобным тем, которые произошли на севере Африки, и совершенно не случайно этот закон принят непосредственно вслед за событиями на севере Африки.

   И, если мы исходим из этой формулы, совершенно понятны действия власти в преддверии выборов. По иерархической лестнице сверху донизу гремит одна команда: "Ребята, вы получаете хорошо? Хорошо! Вы дорожите своими местами? Дорожите! Так вот, если вы и дальше хотите получать также хорошо и оставаться на своих местах, извольте постараться". И вот уже директора заводов собирают заводчан и говорят о необходимости для их голосовать за Единую Россию, иначе заводу придется плохо и им в первую очередь. Им ведь нужна работа? Кто не поддержит единую Россию, может уже сегодня подавать заявление. Вот уже на селе мужикам и бабам вбивается в их головы мысль, что если они не проголосуют как надо, то не будет им ни дизтоплива, ни минеральных удобрений. Вот уже в воинской части командир строполит младший командный состав: смотрите мне, сукины сыны, иначе всех к чертям поувольняю; и вот лейтенантик, выстроив свой взвод, убеждает: "Пусть только попробует у меня хоть один не проголосует за Единую Россию, марш-бросками замордую, сволочи. А если вы все покажете свою сознательность, то праздничный обед и увольнение!" И обращается к взводным: "Последите за тем, кто что и как думает, не согласных - на кухню, пока не образумятся". И вот уже трясущиеся от страха учительницы  заверяют своего директора, что они все как одна, а как же иначе.
    И при этом все снизу доверху говорят о несправедливости, неправде.
    А в это время шеф по телевидению говорит о чистоте выборов. И с экрана не сходят шеф и попка, попка и шеф. И в это время по всем городам и весям рекламные щиты со знаком Единой Росии, с надписью: "Вместе с президентом". И всюду расклеены агитационные плакаты, ненавязчиво говорящие единстве народа с Единой Россией, и всюду портреты с лицами из народного фронта все с теми же словами о единстве. И - тишина. В смысле, больше нигде ни одного рекламного листка других партий, и возникает ощущение, что в России существует одна единственная Партия, а все остальные - тьфу. И привыкшему к советским выборам без выбора обывателю это не кажется даже странным, потому  в отношении чего-чего, а уж в отношении выборов в России ничего не изменилось.

   30.10.11 г.