0268.444 Подпольная жизнь

     Подполье сверху, подполье снизу. Плутня сверху, плутня снизу. Те, что сверху, имеют дело со словами, те, что снизу, имеют дело с чувственной реальностью. И борьба между теми и другими.

    Плуты сверху и плуты снизу. Плуты сверху озабочены тем, как обмануть плутов снизу. Плуты снизу озабочены тем, как обмануть плутов сверху. Плуты сверху дают закон плутам снизу. Плуты снизу озабочены тем, как обойти закон, который дан им плутами сверху. То общее, что объединяет и тех, и других - это что и те, и другие преследуют свои частные интересы, и различие, которое заключается между теми и другими, состоит в том, что плуты сверху реализуют свой частный интерес, прикрываясь общим интересом. Плуты же снизу реализуют свой интерес непосредственно. Плуты сверху говорят, что ими делается история. Плуты же снизу делают историю, но сами они - вне истории, потому что ими делается та история, которая предлагается ими плутами сверху.

    В противовес Дюма, утверждавшему, что история движется частными интересами людей, марксизм утверждает, что история делается народом. Маркс говорил, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Ленин говорил, что человек буржуазного общества способен  эффективно действовать только  используя коренные  законы последнего. Противопоставление народа и личности в истории, общего и частного вещь привычная, всплывающая на поверхность той или другой своей стороной в зависимости от задач, которые решаются обществом и частными лицами. И когда противопоставляют частный и общественный интерес друг другу, то это - противопоставление, представляющее собой  явление сущности  иерархической социальной системы, которое связано с противопоставлением умственного и физического труда и управляющей функцией умственного труда относительно физического на основе дифференциации людей  умственного и физического труда и определяющей роли умственного труда по отношению к физическому.

    Но занимаетесь вы умственным или физическим трудом, находясь на своем месте, вы преследуете свой частный интерес. Общественный и частный интерес - это две стороны одной сущности. человек реализует свой частный интерес в форме реализации им общественного интереса, поскольку человек, выполняя социальные функции, получает за свою работу деньги, посредством которых он реализует свой частный интерес.  Деньги являются выразителем раскола, отчуждения человека от общества и тем самым от себя в той мере, в какой деньги выступают для него в качестве средства для реализации им своих личных, частных потребностей.

    Человек есть животное, и животность человека проявляется в том, что он стремится к захвату средств производства в широком смысле  этого слова, или, опять-таки, к захвату территории для своего существования. Человек подчиняется зову своей плоти, в стремлении к удовлетворению каких бы то ни было своих потребностей. Это - природная закономерность, и она выражается в захвате средств производства жизни, и это - факт. Прогресс человеческой цивилизации вообще состоит в том, что любая более высокая форма жизнедеятельности возможна лишь при условии, что ею выполняются задачи, которые решаются низшими формами жизнедеятельности.  Весь смысл захвата средств производства - земли, предприятий, власти состоит в том, чтобы, лишив средств производства других, заставить этих других  работать на себя, выработав в них закон подчинения. В этом и состоит формула, согласно которой жизнь заключается в том, что в ней один гад поедает другую гадину. Другими словами, человек в своей глубочайшей природной сущности - гад. Захватив средства производства, гад объявляет их своею собственностью. Собственник земли сдает свою землю в аренду, и тем самым заставляет арендатора частично работать на себя. Если бы прошел закон о рыбалке,  допуск к рыбалке требовал бы оплаты, а это не что иное, как требование определенного  количества  работы рыбака на собственника мест рыбалки. Новый закон о митингах  - это снова присвоение средств -  власти - в пользу власти путинизма. И совершенно не случайно в законе есть положение о законопослушных гражданах, которых он якобы защищает. На деле под законопослушным гражданином понимается гражданин, который согласен с тем, что у него отняты средства производства, согласен работать на собственника и согласен подчиняться его требованиям. Это - всеобщий закон, снизу доверху, и т.н. законопослушные граждане - это своего рода травоядные, на которых охотятся хищники, а в человеческом обществе хищниками травоядные еще и разводятся.
    Разумеется, я отношусь к законопослушным гражданам. Я никуда не лезу, и хочу только одного - чтобы меня оставили в покое. У меня - своя история, и я проживаю мою собственную жизнь, и я хочу только одного - чтобы меня оставили в покое и не лезли в мои дела. И за это я готов смириться со многими вещами, и в том числе, разумеется, с несправедливостью, если она не слишком мне досаждает. Словом, я - индивидуалист, и в общественные дела со всякими их революциями не лезу, а живу тихо и мирно. Я - не человек. Я всего лишь мышь. Я и пахну мышью. То есть сущность моя наружу выходит соответствующим запахом пота.
    И, конечно, как всякая вошь, я время от времени кусаюсь. Нет, я, разумеется, не хищник. Но ведь и травоядное защищает свою жизнь по мере возможностей.

    Зимой я не езжу. Я и вообще не люблю ездить, разве что по необходимости.
    Прихожу весной в гаражи. На другой стороне стоит машина, загораживая выезд настолько, что только-только можно выехать. Подлетает Саша и начинает дирижировать, как выехать, чтобы не задеть машину. Я недоумеваю, с чего бы это с его стороны такая прыть. Когда возвращаюсь,  Саша снова подлетает и вызывается даже сам загнать машину в гараж. Наконец, после всего его дирижерства, кое-как загнал машину в гараж. Тут заявляется хозяин машины. Будучи человеком тихим, можно сказать, забитым и безгласным, я говорю ему, что ему не следует перекладывать свои проблемы на других и что машину следует держать в гараже. Хозяин по-видимому соглашается. Разумеется, его согласию я не верю, потому что наш человек таков, что слов он не понимает, слова до него не доходят. Обычно это обстоятельство определяют как смелость потому, что де если человек на слова не реагирует, то, значит, он слов не испугался. На самом деле слова до него просто не доходят, они входят ему в одно ухо и выходят в другое. Так что смелость тут совершенно не причем, потому что насчет мозгов у нас сложновато,  потому что мозги наш человек воспринимает как вещь ненужную и даже вредную для здоровья, так что он чаще всего и проживает жизнь без мозгов, не видя в них никакой пользы. Правда, случаются и противоположные вещи, когда у человека включены именно мозги. Этой мозговой болезнью больна наша интеллигенция, и это - болезнь, потому что мозги при этом у человека существуют сами по себе, а его реальная жизнь - сама по себе, и эти две вещи между собой никак не связаны. Как у недотепы Медведева: де, а не назвать ли милицию полицией. И тогда станет всё очень хорошо, потому что де "как назовешь корабль, так он и поплывет". И этот человек стал премьер министром?! Вот что значит человеческие отношения!  Николай Васильевич Гоголь не случайно, хотя и другими словами, высказывался в том смысле, что Россия - страна "человеческих" отношений.
    Словом, когда я через несколько дней шел в гараж, я вполне ожидал, что машина будет опять на старом месте. Но машина не стояла на старом месте. Она оказалась отодвинута. Но ведь там-то снова гараж, и, значит, она снова кому-то не даст выехать. Но так как я - индивидуалист, и мне она перестала мешать, и проблема с машиной переместилась от меня к другому, я вполне удовлетворился новым положением вещей.
    Между тем в мозгах моих, конечно, крутится вопрос: что я могу сделать, если машина снова окажется напротив моего гаража: Проколоть шины? Вообще к черту поснимать колеса? Это, конечно, было бы способом удовлетворения моего эмоционального состояния, но проблемы оно не решало. Словом, всё это была буря в стакане воды, всё это возмущенные нервы.
    Через несколько дней мне нужно было срочно выехать. Машина стоит прямо напротив гаража, так что выехать вообще невозможно. По этой причине я решительно пришел в ярость. Разумеется, машина закрыта. Беру лом, захожу к двери со стороны водителя, и, кажется, только касаюсь ломом стекла, как оно стреляет и разлетается на мелкие кусочки. Сиденье машины усыпано мелкими стеклышками. Снимаю машину с ручника, ставлю скорость на нейтраль и отталкиваю машину к гаражу, который хозяином используется в качестве склада. Съездил по своим делам, возвратился. Машина с разбитым стеклом бедным родственником приютилась у складского гаража.
   Как-то ехал с Лерой, искали место парковки и не могли найти. Лера: "Давай приедем в другой раз". Смотрю на неё удивленно: из-за такой мелочи ехать в другой раз?!" Разумеется, я припарковался.
    Занимались покраской, покрасили, теперь емкость с остатками краски нужно вытереть, а тряпки нет. Лера: "Оставь так". Я нашел газету и вытер ёмкость. И сказал: "Это ты в отца: встретив препятствие, отступаешь". Когда я рассказал Лере о том, что разбил стекло у машины, она была в шоке: что де теперь будет.  Я сказал: вообще-то я обычно рассчитываю свои действия" - "А вдруг неправильно рассчитаешь?"
    В шоке был и Валера, но не в такой степени. Он сказал: "Я бы с тобой в разведку не пошел. Я бы наклеил на стекло бумагу, и тогда бы оно не выстрелило".
    Основной вопрос не столько в объективном положении вещей, сколько в субъективном: внутри тебя должно быть обоснование действия. В данном случае в качестве такого обоснования было то, что разбитым стеклом я взял с владельца плату за испытанный мной  моральный ущерб. Тем более, что это не проблема, вставить новое стекло.
    Когда пришел в следующий раз в гараж, машины уже не было.  Когда я стал размышлять обо всей этой истории с машиной, то вырисовалась такая картина: сначала машина мешала Саше, и хозяин машины отогнал её к моему гаражу. Когда Саша увидел, что своими действиями создал мне проблему, он испытал чувство вины и принялся всячески мне помогать выехать из-  и заехать в гараж.
    После чего хозяин машины отодвинул машину от моего гаража к соседнему. Но тут соседу понадобилось  выехать. При этом хозяин мешающей машины оказался налицо, и он отодвинул свою машину к моему.
    То есть у человека мозги не включаются. Мозги у него  включаются только тогда, когда он испытает шок. Человек чему-то научивается только после того, как испытает стресс. Но при этом результатом стресса оказывается испуг, который он испытал, и в последующей жизни его поведением начинает управлять испуг. Если же он стресса не испытал, то он продолжает своё безмозглое существование, то есть считает себя этаким королем, которому всё позволено.
    Жил надо мной старик, и я всячески желал ему долголетия. Но он умер, и однажды в 12 ночи раздался надо мной рёв динамиков. Поднимаюсь. Выходит парень из мелких новых русских, и на мою просьбу "не будет ли он так любезен уменьшить громкость, поскольку де и т.д.", я получил ответ: "А не пойти ли тебе". "Да ты, я вижу, блатной" - сказал я. Мои слова, кажется, его несколько озадачили, но, как видно не очень, потому что на следующий день его супруга, включив на полную громкость динамики, с удовольствием с балкона пела караоке. И это пошло своим порядком.
    Пришлось идти на рынок, покупать усилитель, ставить динамик к потолку и, как только они включали музыку, я включал свою, они выключали, я выключал свою. Разумеется, первоначально соседи испытали шок, и пытались сопротивляться топотом, музыкой и т.п. Но я человек порядочный и для меня долг - священная обязанность. Так что если мне оказывают любезность, я отвечаю тем же.  И так как не жить так, то есть по своей воле, как они живут, они не могли, а жить, имея такого соседа, как я, по своей воле они с полным на то удовольствием   не могли, то они съехали. И это был сын соседа. И он съехал, потому что жизнь мелкого нового русского сопряжена не только со своеволием, но и с его обратной стороной - развитием истерических наклонностей как средства реализации своеволия.  И так как развитие истеричности, связанное с тем, что проявление своеволия стало мной ограничиваться, вело к её усилению, то они из инстинкта самосохранения и съехали, чтобы не съехать с ума.
    И был у умершего деда еще и внук. В отличие от сына деда, внук был вполне уравновешенной личностью, чем-то в роде бульдога, умеющего вцепиться и не отпускать жертву, и он сказал: "Папа, я ему устрою прекрасную жизнь. Я буду там жить". Что вполне логично и благородно со стороны сына отомстить за отца. И он устроил мне прекрасную жизнь. Человек, который руководствует умом, разумеется, во всём превосходит человека, который руководствуется чувствами.  А внук был умен. И действовал внук вполне тонко. Не было музыки. Но были намеренные топот, стуки и т.п.
    В человеке сидит непроизвольное инстинктивное чувство, что все любят его. Чувство любви к себе человек переживает как положительный факт. Чувство нелюбви к себе он переживает как факт отрицательный, и человек этим фактом огорчается. И  старается сделать так, чтобы его полюбили. Он прилагает к этому усилия. Например, путем битья. Потому что когда человека  бьют,  вдруг оказывается, что он исполнен любви к бьющему, и не мыслит по отношению к нему никакого другого чувства. В человеке происходит надрыв, и он переходит в парадоксальную фазу.  И, конечно, я тоже, после всех этих постукиваний, стал думать, как бы сделать так, чтобы внук деда полюбил меня.
    Сделал я трещотку с частотой, которая мне соответствовала, так что когда я её включал, через минуту я переставал слышать её. Кстати, трещотки, построенные на этом принципе, представляют собой превосходное снотворное. Ночью вы лежите без сна, потому что то ли прислушиваетесь к посторонним звукам, то ли мысли, сцепляясь друг с другом, непрекращающейся чередой плывут  в вашем не могущем отключиться от реальности сознании. Включили трещотку, и в результате этого вы настраиваетесь на трещотку, и уже не слышите  посторонних звуков, ваши мысли исчезают, и при этом через минуту вы перестаете слышать и саму трещотку, и на этом всё, вы засыпаете. Так что трещотка вполне выполняет свои защитные функции от посторонних раздражителей. Снова старая схема: есть раздражитель- трещотка у потолка включается. Нет раздражителя - нет трещотки. Собственно, трещотка мне не мешает, но неудобно перед соседями: всё-таки, наверное, она им мешает, потому что у них, возможно, другая частота.  Но всё-таки хотелось бы и реакции, как бы уменьшения раздражителей. А, между тем, реакции никакой, а совсем наоборот и вполне мудро и хитро, из-под тишка.  Во всем этом деле первый враг - совестливость: нехорошо людям причинять неудобства. Но если у тебя установка подобного рода, а у противной стороны прямо противоположная, то тут нужно иное основание, когда ты к человеку перестаешь относиться как к человеку.  И вот тогда у вас руки оказываются развязанными.  И вот когда произошел переход от совестливости к равнодушие,  тогда я сделал минимальную громкость трещотки и не выключал её иногда сутками, исходя из того, что раздражитель этот, конечно, маленький, но он будет накапливаться и где-то да пробьёт защиту сознания.
    Война продолжалась несколько лет. Наконец, над балконом внука появилось объявление о продаже квартиры, еще через год квартира была продана. Когда внук уезжал, мы встретились с ним в подъезде. У него был побитый вид: не победил. Мне же было жалко, что они уезжали: как-то я уже привык к войне.
    После того, как я поставил водяной счетчик, на меня напала жидовость: я стал зажимать краном воду, вызывая возмущение домашних. Валера посмотрел на чуть приоткрытый шаровой кран и сказал: "Он у тебя выйдет из строя, потому что он предназначен для работы только в двух крайних положениях." Не слишком доверяя его словам, я, тем не менее, решил, что стоит заменить шаровый кран вентильным.  На этой мысли процесс застопорился, потому, что, в отличие от прежнего времени, когда средства производства еще находились в общественной собственности, сегодня средства производства  уже захвачены управляющей компанией, так что  мало того, что закрыть стояк теперь стоило триста рублей, но еще и в этом можно было получить отказ, т.к. де сантехнические работы "могут  производить только работники управляющей компании". Аргументом, убеждающим в этом, был замок, висящий на двери подвала.   Мной это рассматривалось просто: захватили средства производства и на этом,  делают деньги.  Так всё это и оставалось бы на месте неизвестно сколько времени, но однажды я почувствовал, что меня понесло без всякой видимой причины, просто как факт. Может быть, причиной, открывшей пусть к действиям, явилась  мысль : я сделаю это, не закрывая стояк. Запасшись материалом и инструментами, я приступил к делу. Оказалось, что кран действительно вышел из строя, то есть крутить его можно было как угодно, вода как шла тоненькой струйкой, так и продолжала идти. Я сообразил, что если я отключу оконечную сеть от крана, но поставить на кран заглушку не представит сложности, поскольку давление маленькое. Итак, я отключил сеть и поставил заглушку.  Теперь оставалось снять кран и поставить новый. Но когда я начал кран  откручивать, оказалось, что давление воды настолько сильное, что я не смогу накрутить на резьбу тефлоновую нить и поставить новый кран: раньше, чем я это сделаю, вода всё зальёт. Хватаю лом, лечу к замку на двери подвала, срываю ломом скобу, в которую вставлена дужка замка, закрываю стояк, возвращаюсь домой, выкручиваю старый кран, ставлю новый, спускаюсь снова в подвал, открываю стояк, на дверях подвала прилаживаю скобу на старое место "так и было" и возвращаюсь. Вся операция заняла меньше пяти минут. Теперь я мог спокойно дальше работать и всё сделать так, как задумал.
   Кажется, что нужно сделать какое-то заключение. А заключение такое, что закон оказывается на деле законом удачливого вора, и вполне законопослушный гражданин изначально ставится им  в проигрышное положение. Закон не сакрален потому, что он служит не обществу в целом, а эгоистическим интересам частных лиц. И поэтому и возникает ситуация, при которой общество делится на плутов сверху и плутов снизу, и при этом плуты сверху порождают плутов снизу.  

    26.06.12 г.