Людей нужно любить. Это даже не то, чтобы моё убеждение, это заложено в самой моей натуре. Идешь эдак по городу, и чувствуешь, что любишь всех людей. И от этого становится хорошо на душе, от этого чувства. Нет, я не настолько идеалист, чтобы думать, что и люди на мою любовь к ним
должны отвечать мне любовью. Но я этим вопросом не задаюсь. Потому что для
меня основное - моё собственное самоощущение, что я люблю человека. Собственно,
важно для меня, конечно, не самоощущение само по себе, а то, что оно приятно. У
другого человека, может быть, всё совсем даже наоборот, ему, может быть, приятно
чувствовать свою нелюбовь к людям, и это чувство доставляет ему удовольствие. У
меня, скажем, натура такая, а у него натура другая, гены так сложились, а куда же
ты от генов денешься. Так что нужно всех принимать и всех любить, это я о себе,
потому что гены у меня такие. И потому я люблю людей.
Отпуск у меня летом, больше двух месяцев. И я говорю маме: "Ма, я на пару месяцев на море
поеду, хочу как следует отключиться от быта, встряхнуться как следует". А маме что, что хорошо мне, то и ей хорошо.
А папа только и сказал: "Будь осторожней". Я говорю: "Да ведь я же не один, я с друзьями".
Собираю в рюкзак вещички, слышу, на лестнице какой-то грохот. Выглядываю с балкона:
внизу стоит машина, и в неё грузят вещи. Кто-то съезжает. Собрался, спускаюсь по лестнице, и вижу, что съезжают очередные соседи с пятого этажа. Очень славные люди. У парня такое лицо, что сразу видно, хозяин. Я вообще завидую людям, которые обладают качествами, которыми сам не обладаю. Например, я не пью, и завидую пьющим. А насчет хозяйственности, так во мне нет ничего от неё, и поэтому я сильно уважаю парня. Как его зовут? Саша, кажется. Он внук Гнидюка.
Хороший был дед, долго прожил, но мало, я ему всегда жизни желал. Жена его куда
как раньше скончалась. Этакая была женщина, всё строила из себя что-то. А это же
всё нервы, всё расход энергии, ну, и израсходовалась. А старик из себя ничего не строил, и лет на 25 дольше её прожил, царство ему небесное.
Внук, похоже, в бабку пошел, всё на людей сверху вниз посматривает, демонстрирует чувство собственной важности. А мне-то что, я
ничего не демонстрирую, на его демонстрацию мне то, что называется, сами
понимаете что, так что на него внимания я не обращал, он как бы для меня и
не существовал вовсе. Зато жена его Ася замечательная девочка, добрая, что ли. Я вообще заметил противоположность у пар.
Да тут за примером далеко и ходить не надо, вот он, моя собственная персона. Сам
я человек скромный и застенчивый, зато моя шмара - б первостатейная. Так
что тихая девочка, вроде Аси - и обязательно муж у неё хозяин, который всем в семье
заправляет и жена ему безмолвно подчиняется. То есть молчит и подчиняется,
подчиняется и молчит. А ведь молчит, а это что-нибудь да значит. И, пожалуй, это подчинение ей и не нравится, но, поскольку всякое качество имеет свою противоположную сторону, то у неё доброта дополняется,
как видно, потребностью в подчинении. Так что она в этом противоречии и
живёт и дальше будет жить. А почему? Потому что знает, что за хозяйственным
мужем она как за каменной стеной, и ей не нужно беспокоиться о материальной стороне
своей жизни, обо всём этом беспокоится её муж. А то, что душа... так что же
душа? - пустое слово, дым, фимиам, так что о душе можно и не думать и не беспокоиться.
Мы сошлись с Асей на почве газа. Зашел как-то в
ванную, и слышу, газом пахнет. Что за черт. Поднимаюсь на пятый этаж, звоню,
открывает Ася. Я говорю: "У вас газом пахнет?" - "Пахнет, не знаю, откуда-то
газом тянет". Думаю, у кого-то газ открыт, рванет, ничего от пролета не
останется. Пошел по соседям внизу. У них газом не пахнет. Возвращаюсь на пятый
этаж и лезу по лестнице на крышу. А на крыше нерусские работают, крышу делают, и
у них газовые горелки. Я говорю: "У меня газом пахнет" А нерусский
отвечает: "Это газ через вентиляционные отверстия засасывает". Думаю, похоже на
правду. Спускаюсь по лестнице, Ася лестницу придерживает, и по тому, как она
лестницу придерживает, я понял, что она за человек. И мы разговорились. И
после при встречах взаимная симпатия в глазах у обоих . И вот я
спускаюсь с моим рюкзаком по лестнице, и сперва встречаю поднимающегося внука. Он смотрит на меня отсутствующим взглядом,
и в его взгляде отчуждение, словно я чем-то перед ним виноват, думаю,
тем, что за всё время соседства игнорировал его чувство собственной важности.
Потом встречаю поднимающуюся Асю. В её глазах - симпатия. Поздоровались.
Говорить? - о чем говорить, и так всё ясно. Прощай, Ася.
Отпуск на море - особая статья. Взялся я было об этом периоде моих
приключений писать, да текущие дела отвлекли, и море ушло в прошлое, потому что
я привык жить тем, что мне сегодняшний день предлагает и что меня в будущем
ждёт.
Как и обещал, через пару месяцев вернулся с моря. А мама у меня какой человек. Она мне всегда говорит: "Ты только никого не трогай" А папе вообще ни
до чего нет дела, он где-то в своих мирах обретается. Иногда смотрю, он ничего не делает, а обратиться нельзя, потому что он, оказывается, занят,
и когда его отвлекаешь от этих его невидимых занятий, он раздражается. Поэтому я и говорю, что он обретается в каких-то своих мирах,
вечно занят и не перестает жаловаться, что ему не хватает ни на что времени.
Вернулся с моря, и чувствую изменившийся климат у меня дома. Какая-то
тишина повисла в квартире, и родители какие-то не такие, какие-то притихшие. Смотрю, в потолке
в большой комнате дырка, и из неё выглядывает труба.
Вы можете представить себе моё недоумение. Я обращаюсь к маме: "Что это?". А
мама на губы показывает, мол, тише, что ты так кричишь. Показывает наверх и
говорит: "Там богачи живут". У мамы слово "богачи" как заклинание. Для неё
богачи - это те, которые есть всё и которым нужно подчиняться. И вот даже
не то, что эти её слова, а то, как она их произносит, всегда вызывает во мне
одно и то же чувство к людям, которых она называет богачами, и это чувство
смертельной, непримиримой ненависти. Я уже
представляю, как всё происходило. На грохот от пробиваемого потолка поднялась,
конечно, мама, потому что папе всё безразлично, и вышло то, что мама называет
богачом, и сказало что-то в роде "будешь вякать, урою". Но маме, как всякому
человеку, нужно же как-то примирить себя с действительностью, и она начинает
объяснять, и не столько мне, сколько себе самой, что наверху у богачей дед болен раком, и из этого как бы следует,
что этому обстоятельству нужно сочувствовать, во всём идти навстречу соседям и
терпеть.
По правде сказать, я и в папу и в маму. Я в папу, потому что в
значительной степени мне всё всё равно, не досаждай мне, и я тебя не трону. И в
значительной степени я в маму, мол, людям нужно сочувствовать и стараться идти
им навстречу. Не случайно же я и начал рассказ с заявления о любви к людям.
Поэтому я и
теперь решил: торчит труба, меня не трогает, и можно на это обстоятельство не обращать
внимания.
И вдруг из трубы потекло, и тут я встрепенулся. Мама смотрит на меня и говорит: не надо, не ходи. Но я уже давно заметил, что мама мне не то, что подчиняется, этого никогда не было, но то, что она на меня надеется и признает за мной волю, это точно. И вот я стою и соображаю, что сон сей значит. И до меня доходит, что над трубой стоит кровать деда, а труба выполняет функции отхожего места.
"Не ходи?" - как бы не так. Поднимаюсь на пятый этаж. Ну, конечно, они еще и прихожую себе сделали,
захватив часть лестничной клетки. Где-то позади, в середине позвоночника, у меня хочет подняться ненависть, которую я знаю, что испытываю. Но я знаю также, что любая ненависть побеждается любовью.
Звоню. Дверь открывает женщина. Я приятно смотрю на неё. Женщина фигуристая, и у меня возникает ощущение, что я могу её обаять. И я обращаю на неё одну из самых обаятельных моих улыбок и говорю: " Вы нас заливаете, посмотрите, что у вас
случилось". Возвращаюсь к себе. В это время из трубы происходит очередной сброс, на этот раз с калом. Мама цепляется за меня: "Не надо, не ходи"
Ну, нет, всё только начинается, ребята. Поднимаюсь, открывает та же женщина. Я чувствую, что действую на неё. Обнимаю её за плечи и увлекаю за собой словами: "Я хочу, чтобы вы убедились, я не хочу быть голословным." И дальше я представляю, что происходит
с женщиной, когда она видит следы кала на стене и выглядывающую из стены трубу. Она уже привязана ко мне моим прикосновением,
она уже прониклась мной, и труба и кал на стене - это её плевок в лицо самой себе,
она этого не хочет и этого не должно быть. С чувством неловкости она торопливо говорит: "Мы со всем разберемся"- и почти бегом ретируется. Мама говорит: "Оставь всё это, пожалуйста, не надо.
Давай потерпим, не навсегда же это. Умрет старик, и это прекратится". Но говорит она это по инерции, по выработавшейся у неё привычке подчинения богатству, внутренне же она довольна, рада мне и гордится мной.
Скоро явились рабочие, труба исчезла, отверстие затерто, и осталось мокрое пятно,
которое мне тоже не нравится, тем более, что теперь нужно закрепить позиции, потому что как труба исчезла, так может в
любой момент и появиться заново. Снова привожу женщину, всё так же всем своим видом
и отношением обаяя
её, и в то же самое время показываю на мокрые потолок и стену, высказываю недовольство, но все эти мои слова
сами по себе ничего не значат, а выглядят как предлог установления
более близких отношений "лично" с женщиной. Предлагаю "собраться семьями".
И вот женщина с мужем у нас. Муж оказался поразительно никаким на вид человеком с сухим лицом, не пропускающим ничего в себя, разве что жену, которую он явно любит,
но которая,
пребывая в бальзаковском возрасте, человек себе на уме.
Папу что-то прорвало, может быть, потому, что он внутренне почувствовал любовь мужчины к женщине, которая чувствовалась, но специально им не демонстрировалась,
а отцу явно захотелось показать, что и он тоже не лыком шит и всё принялся ластиться к маме, так что мужчина обратил на это внимание своим замечанием, которое я расценил как
переход на территорию моей семьи, и я решил, что мужчину необходимо осадить. "Да ведь и вы хороши- заметил я.
- Перед таким красавцем ведь никакая женщина не устоит"- фраза оказалась двусмысленной, потому что мужчину никак нельзя назвать красавцем, и его красота
является отражением красоты его денег. Я почувствовал, что отрубил мужчину тоном сказанного
мной; он в какое-то мгновение потерялся так, что отвалился на спинку стула,
как бы хватая воздух. Я же в то же самое время свирепым взглядом
папу остановил от продолжения его выпендриваний, которые, как я видел, он
намерен был продолжать.
Произошло то, на что я и рассчитывал, высказав
свою усмешливую фразу: взгляд мужчины начал останавливаться на обмене улыбками и
взглядами между мной и женщиной. Здесь выигрыш был явно на моей стороне. Нужно заронить в его сердце ревность, с одной стороны, и, с другой, в ответ на замечание мужчины
насчет моих родителей-"голубков" мне нужно было унизить его, в том числе и
в глазах его жены, и я продолжил: "Разумеется, это не о присутствующих (тон: то, что я скажу дальше), но меня всегда поражают люди с достатком (тон: потому что, разумеется, вы не являетесь людьми такого достатка, о котором я говорю,
и поэтому не о вас речь) которые селятся в хрущёвки.
На мой взгляд, это даже как-то стыдно. Вот аналогичный случай, который я
наблюдал на море. Мы с друзьями остановились на море в районе Геленджика
дикарями. Вокруг нас такие же дикари, девочки и мальчики. И вот залетают на наш
пляж два мерседеса F700, выходят из них мужчины, явно с женами,
устанавливают палатки, шатер, и демонстрируют свою важность. Кто-то скажет: что же тут такого, люди просто любят
отдыхать дикарями. А я скажу: нет. Эти люди не любят отдыхать дикарями. Это
копеечники, жлобы, и вся их жизнь - жлобская. Потому что костюм, который носит
человек, будет ли это машина, или квартира - должны соответствовать его классу,
его образу жизни в целом. А если он копеечничает ради того, чтобы пустить пыль в
глаза, это не класс, это простое жлобство". При этом я говорил одно, тогда как
вид свидетельствовал о моём безусловном уважении к мужчине, мой взгляд требовал
подтверждения моих слов со стороны мужчины, что и не замедлило последовать. Купился-таки: я говорил о нём, но он в моих словах себя не увидел,
потому что бессознательно не хотел этого видеть. Человек, привыкший лгать, лжет
во всём. Зато в моих
словах прекрасно увидела его его жена. И она теперь будет пилить мужа, говоря,
что ей перед людьми стыдно жить в хрущевке и, в конце концов, мужчина он или
нет? А голословно заявлять о своей любви к ней, так это не много
стоит. Любовь нужно доказывать поступками, а не словами. И муж будет разрываться между любовью к жене и своим жлобством,
и чувствовать себя несчастным и потерянным.
Расходились мы вполне дружески. Дело дошло до того, что,
подвыпив, мужчина на выходе полез ко мне с лобызаниями. Под этот соус я
зарылся носом в волосы жены и прикусил мочку её уха. Глаза женщины блестели.
Когда соседи ушли, мама смотрела на меня и в глазах её стоял недоуменный вопрос: что это было?