Ну прямо расчудесная придумка
 Из тех, что изобрел досужий ум,
 То почтальона кожаная сумка,
 светлица дум.

 И храм, чье имя воссияло прочно,
 Созвучив души символом моста,
 Явил за внешне прозаичным
 ПОЧТА,
 Сердец уста.

 Язычество, но мне не устыдиться,
 Обряд письма - мой праздничный побег
 Туда, к друзьям, сметая вереницы
 Годов и вех.

 Успех у жизни объяснять мне бросьте,
 Одно лишь знаю, в самый горький миг,
 Безбоязно могу ступить на мостик
 Из строк твоих.


 Ну прямо расчудесная придумка
 Из тех, что изобрел досужий ум,
 То почтальона кожаная сумка,
 светлица дум.

 И храм, чье имя воссияло прочно,
 Созвучив души символом моста,
 Явил за внешне прозаичным
 ПОЧТА,
 Сердец уста.

 Язычество, но мне не устыдиться,
 Обряд письма - мой праздничный побег
 Туда, к друзьям, сметая вереницы
 Годов и вех.

 Успех у жизни объяснять мне бросьте,
 Одно лишь знаю, в самый горький миг,
 Безбоязно могу ступить на мостик
 Из строк твоих.


 Ну прямо расчудесная придумка
 Из тех, что изобрел досужий ум,
 То почтальона кожаная сумка,
 светлица дум.

 И храм, чье имя воссияло прочно,
 Созвучив души символом моста,
 Явил за внешне прозаичным
 ПОЧТА,
 Сердец уста.

 Язычество, но мне не устыдиться,
 Обряд письма - мой праздничный побег
 Туда, к друзьям, сметая вереницы
 Годов и вех.

 Успех у жизни объяснять мне бросьте,
 Одно лишь знаю, в самый горький миг,
 Безбоязно могу ступить на мостик
 Из строк твоих.