Ну прямо расчудесная придумка
Из тех, что изобрел досужий ум,
То почтальона кожаная сумка,
светлица дум.
И храм, чье имя воссияло прочно,
Созвучив души символом моста,
Явил за внешне прозаичным
ПОЧТА,
Сердец уста.
Язычество, но мне не устыдиться,
Обряд письма - мой праздничный побег
Туда, к друзьям, сметая вереницы
Годов и вех.
Успех у жизни объяснять мне бросьте,
Одно лишь знаю, в самый горький миг,
Безбоязно могу ступить на мостик
Из строк твоих.
Ну прямо расчудесная придумка
Из тех, что изобрел досужий ум,
То почтальона кожаная сумка,
светлица дум.
И храм, чье имя воссияло прочно,
Созвучив души символом моста,
Явил за внешне прозаичным
ПОЧТА,
Сердец уста.
Язычество, но мне не устыдиться,
Обряд письма - мой праздничный побег
Туда, к друзьям, сметая вереницы
Годов и вех.
Успех у жизни объяснять мне бросьте,
Одно лишь знаю, в самый горький миг,
Безбоязно могу ступить на мостик
Из строк твоих.
Ну прямо расчудесная придумка
Из тех, что изобрел досужий ум,
То почтальона кожаная сумка,
светлица дум.
И храм, чье имя воссияло прочно,
Созвучив души символом моста,
Явил за внешне прозаичным
ПОЧТА,
Сердец уста.
Язычество, но мне не устыдиться,
Обряд письма - мой праздничный побег
Туда, к друзьям, сметая вереницы
Годов и вех.
Успех у жизни объяснять мне бросьте,
Одно лишь знаю, в самый горький миг,
Безбоязно могу ступить на мостик
Из строк твоих.