Любимая.
Любимая, когда тебе солгу,
Лишусь я языка, и пусть тогда
"Люблю" сказать я больше не смогу.
Останусь я несчастным навсегда.
Когда тебе неправду напишу,
Моя рука отсохнет, и тогда
Тебя коснуться больше не смогу,
Останусь я несчастным навсегда.
Когда солгут тебе мои глаза,
Рекою слез в ладони потекут,
Тебя увидеть больше не смогу,
Останусь я несчастным навсегда.



Описание любви.
Ты прекрасна, как ясные утра,
Вечерам ты спокойным подобна,
В ночи летние, словно отчизна.
Будто с радостной новостью всадник
В двери дома ко мне постучит.
Меня помни!
О цветок мой сокрытый,
Непонятна ты мне и прекрасна,
О, стихами моими раскройся,
Поцелуем тебя оживляю,
Как мой родной город, ты прекрасна,
И всегда оставайся прекрасной.

Я люблю тебя
Я люблю тебя
Это как с солью есть хлеб,
И ночью проснуться средь пламени,
И лихорадочно к крану приникнуть,
Водою снимая свой жар.
Тебя ведь совсем я не знаю.
Взволнованный, радостный,
Чем-то встревожен,
Тебя я люблю.
Подобно тому, как на самолёте
Огромное море одолел я впервые,
Стамбул утопает в ласкающей тьме,
И движется что-то внутри, неведомо мне,
Тебя я люблю,
Живём, за что благодарны мы Богу.

Твои глаза
О глаза, глаза, глаза твои.
Приходи ко мне в темницу,
Приходи ко мне в больницу,
Май к концу пришел-ты не забывай,
А в Анталье, как всегда, будет урожай.
О глаза, глаза, глаза твои.

О глаза, глаза, глаза твои.
Сколько раз передо мной плакали они, 
И открыты оставались навсегда они,
Как дитя, огромны, были для меня,
Солнца лишены не были ни дня.

О глаза, глаза, глаза твои.
Если даже зло видели они,
Счастье навсегда поселилось в них,
Ум и совершенство молча отражают,
Тем, кто любит мир, песни посвящают.

О глаза, глаза, глаза твои,
Как каштаны Бурсы осенью темны,
Листьями от ливня летнего светлы, 
Временем Стамбула навсегда полны.

О глаза, глаза, глаза твои,
Верь, о моя роза, что настанет час,
Будем мы друг друга мыслями встречать,
 И узрим друг друга взором твоих глаз.

Наш голос.
Подбородок взяв в ладони, в стену погрузись!
Оттолкнувшись от стены,
Встань!
Подойди к окну скорее,
Посмотри!
Южным морем ночь сверкает,
Бьются волны об окно,
И иди вперёд!
Слушай воздух!
Воздух-это звуков путь,
Воздух звуков полон.
Наши голоса с землёй, звездами и небом,
Подойди к окну
И внимай  ветрам,
Рядом голос наш,
Голос наш с тобой.

А может, я...
Может, я с этого дня 
Или даже намного раньше
Зайду на качающийся мост,
Однажды утром положу тень свою на асфальт.

Может, я с этого дня
Или даже намного позже
На подбородке замечу след белой бороды,
 Но я жить продолжу.

Или я с этого дня
Или намного позже,
Если останусь я,
На краях площади города, прислонившись к стенам,
Будет стоять 
Тот, кто как я, пережил последний бой,
Старикам
Буду играть праздничными вечерами на скрипке,
А вокруг совершенство ночи,
Освещенные троуары,
Кто-то поет новые песни
О шагах новых людей.

Думать о тебе
О тебе думать приятно, это дарует надежду,
Это словно слушать песню, спетую самым красивым голосом в мире,
Но недостаточно мне одной лишь надежды.
Песню не слушаю больше я,
Петь я хочу сам.

Снова о тебе

У тебя есть: я, странствие твоего корабля, идущего к полюсу,
У тебя есть: я, твои открытия азартных приключений,
У тебя-расстояние.
У тебя:я,я люблю невозможность

В глаза твои посмотреть-как пойти вглубь солнечного леса,
там кровь и пот,голод и ярость.
Зуб плоти твоей,жадной, как охотник,
У тебя:я,я люблю невозможность,
Но никогда это не будет безнадёжным.



Как прекрасно вспоминать тебя.
Как прекрасно вспоминать тебя,
С вестями о смерти и победе в тюрьме,
Когда мне было за сорок.

Как прекрасно вспоминать тебя,
Твоя рука, забытая на синей ткани, в твоих волосах.

Степенная нежность дорогой мне земли Стамбула,
Будто ещё кто-то внутри внутри меня.

Такое счастье любить тебя,
Запах жёлтого листа на кончиках твоих пальцев,
Солнечный покой
И зов твоей плоти,
Расчерчена красными линиями
Густая теплая тьма.

Как прекрасно вспоминать тебя,
Писать о тебе,
Лёжа на спине в тюрьме, думать о тебе.

Слово, сказанное тобой где-то, когда-то,
Не само его, а мир вокруг при том.

Прекрасно вспоминать тебя,
Я снова должен что-то вырезать тебе из дерева,
Шкатулку,
Кольцо,
И мне нужно соткать три метра тонкого шелка.

И сразу выскочив из своего дома,
Прижавшись к ставням моего окна,
К молочно-белой синеве свободы,
Я должен прокричать то, что написал тебе.

Как прекрасно вспоминать тебя,
Новости о смерти и победе в тюрьме,
Когда мне было за сорок.

Идти
Идти,
Оставив тех, кто не идёт, как пустые улицы.
Разделив атмосферу на две части,
Идти, смотря в глаза тьмы,
Идти.
Услышать друзей, стоя плечом к плечу с ними,
Твоя голова между их голов.
Идти, сжав сердце в кулаке, идти
Избегая ловушек на пути,
Идти, зная, что они идут позади,
Идти, всей душой смеясь, идти...


Я могу любить,
Как угодно, что бы ты ни пожелала
От души моей, от очей моих.

Я могу разгневаться,
Но на устах моих нет пены,
Но дьявольский гнев уничтожил мой,
нев его, а не ненависть.

Я могу почувствовать
Часто даже с помощью своего обоняния
Ощущая запах самого темного и самого дальнего

И я смогу бороться
За все, что считаю правым, справедливым и правильным во всем и для всех,
И мой возраст тому не помеха.

Но приходи посмотреть, ибо я уже забыл, как удивляться
Удивляться, оставаясь с глазами столь круглыми и молодыми, насколько это возможно.
Жалко.

Два вида любви
Не может быть так, чтобы в сердце одном
Две любви пребывали,
Ложь это.
Холодные ливни, твой город таков,
Я сплю на спине в гостиничном номере ночью,
Свой взор устремив в потолок.
Летят облака сквозь потолок,
Тяжелые, как грузовики, 
Едущие по мокрому асфальту,
А справа белое здание, как будто в нем сто этажей,
И золото шпиля сияет вверху.
Летят облака сквозь потолок,
Солнечные облака, подобно лодкам арбузным,
Сижу на балконе,
Сияние вод на лицо мое
Стекает волной,
Я у реки или моря?
Что на этом подносе,
Этом подносе, с узором цветов,
Земляника или черника?

Я на поле жасмина
Или в снежном буковом лесу?
Женщины, которых я люблю,
Смеются и плачут на двух языках.
Как вы вместе собрали друзей?
Ведь вы совсем не знаете друг друга.
Где ты ждешь меня?
В 'Беязит Чернарлы' или Парке Горького?
Я лежу на спине в гостиничном номере ночью
Под холодными ливнями твоего города.
Мои глаза горят, 
Открыл я их широко, как могу,
Я задыхаюсь.
Все началось с гармонии, а закончилось стыдом,
Беспорядок вокруг меня,
Тоска двух больших городов.

Спрыгнуть с кровати под дождем,
Бежать на станцию,
О брат мой машинист, скорее отвези меня туда!
Куда?
Дни

Былому не вернуться,
Напиться и забыться,
В свист песни обернуться,
Погибну от тоски.

Дни счастья впереди,
Меня им не видать,
Лишь только знак подать,
Погибну от тоски.

Сейчас начну идти,
Тебе решать - стоять,
Пока ночь не придет,
Или расти в пути.

Пятистишие
От колыбельных матери
До новостей, прочитанных диктором,
Невозможность потерпеть поражение в сердце, в книге, на улице.
Понять, милая, это удивительное блаженство,
Понять приходящее и уходящее.
Голубой залив
Я сильно устал, капитан, так не ждите меня,
Журнал бортовой пусть допишет другой,
Чинарли, словно купол, залив голубой,
Но в залив сей тебе не доставить меня...



Голубоглазый великан

Он был голубоглазым великаном,
Его любила крошечная женщина,
Ее мечтой был крошечный дом,
С мраморным садом
С жимолостью,
С открытой дверью дома.
Ее любовь была  огромной, как он,
И руки его были созданы для великих дел,
Таких же, как великан.
Сделать, что должен был сделать, не мог, не мог постучать в дверь мраморного сада с жимолостью,
В дверь дома.

Он был голубоглазым великаном
Его любила крошечная женщина,
Она была миниатюрной,
Она жаждала покоя,
Устав на долгом великом пути.
И прощай!Говоря это, голубоглазый великан пришел к богатой маленькой женщине,
К двери мраморного сада с жимолостью,
К открытой двери  дома.

Теперь понятно, что даже голубоглазый гигант, 
Великую любовь не похоронит,
У двери мраморного сада с жимолостью,
Открытой двери дома.