Аннотация: Господин маг возвращается домой после долгих странствий, и не один. Дома ждёт семейство, жаждущее познакомиться с его новой пассией.
- Пожалуй, хоть мне и неловко это признавать, синий - не твой цвет. В нём ты становишься каким-то... нездоровым.
Сарин промолчал, ограничившись разведёнными руками. Последние два часа ему пришлось, заткнув раздражение подальше, терпеть переодевания, подгонку заготовок по размерам и новые примерки. Теперь же подмастерья портного расторопно разоблачили его до исподнего и ушли, унося сложенные одежды. Благородные оттенки неба и воды прощально переливались в свете ламп.
Анасфено закатил глаза, откинувшись к спинке просторного кресла. Лишённый подобной возможности Сарин глядел на него, в кои-то веки, сверху вниз.
- Если отец увидит тебя в белом, то решит, что в городе объявлен траур. Ужин превратится в балаган, а в твоей компании это и так переходит все границы.
- О, конечно, виноват буду я и мои нелепые наряды, а не то, что твоё семейство немного безумно. Вы богаты, не так ли? - скривился Сарин, не глядя на спешащую прислугу с грудами новых тряпок. Анасфено кивнул. - И отец твой входит в городской совет?
Ещё один кивок.
- Значит, мне предстоит познакомиться с богатым семейством со знатным именем и с четыремя детьми. Один из которых погиб, - демонстративно загнул палец Сарин, - второй - слеп и апатичен, третий собирается привести в дом не суженую и даже не просто мужчину, а животное совершенно иной расы, а четвёртая - столь юная девица, что о наследниках и говорить не стоит. Поправь меня, если я где-то ошибаюсь.
На этот раз Анасфено всплеснул руками и заболтал головой, словно призывая весь мир посмотреть на глупое создание, не понимающее очевидного. Но вслух ничего не сказал. Потому что и сам очевидного и при этом противоречащего словам Сарина не находил: гнусная ящерица во всём была права и на ситуацию смотрела здраво.
- Да, - овладев эмоциями в прежней мере, протянул он, - отец рад не будет. Зато матери ты понравишься. Она, знаешь ли, любит всё... изящное.
Подняв брови (да и руки, позволяя нацепить на себя рубашку канареечного цвета), Сарин поглядел на своё отражение, множащееся в ростовых зеркалах.
- Ты хочешь сказать "маленькое"?
- Да нет, несмотря на хвост и манеры, ты изящен. И необычен. "Голубые" драконы во всех мирах редкость.
- Я красный. И тебе это известно едва ли не лучше, чем мне самому.
- Нет-нет, я не... А, - махнул Анасфено ладонью, - забудь. Это оборот речи. Тебе надо будет кое-что выучить, чтобы лучше нас понимать. А пока, прелесть в чешуе, сними, всеми богами молю, сними этот ужас! О, хранители! Я не представляю, почему ты во всём, что на тебя надевают, выглядишь таким отбитым уродцем!
- Может, потому что мне не идут рюши и обтягивающие штаны? - удержав на губах улыбку, с низким рыком предположил Сарин, отгоняя мальчишек и сам стряхивая с себя расшитое и дорогое тряпьё. - Почему я не могу ходить в том же, в чём и дома?
- Потому что мода древних времён нелепа и вульгарна!
- Вульгарен вырез до пупка!
- У тебя нет пупка, ты же ящерица!
Они замолчали. Под тихое позвякивание стёкол Сарин опустил руку с тлеющими остатками рубашки и жилета: в пылу спора он не заметил, как вместо слюны с губ слетели искры.
- Сюда, господин, - пискнул лохматый мальчишка, спешно протягивая пустую бельевую корзину, и Сарин, поджимая губы и отводя глаза, послушно выбросил испорченную одежду. Вонь от палёного шёлка тут же заглушило сладковатым магическим ароматом.
- Ты напугал ребёнка, - ухмыльнулся Анасфено. Позволив себе расслабленно растечься в кресле, он потянулся, вместе с тем вальяжно взмахнув руками. - А вы не стойте. У нас ужин через шесть часов, а это животное всё ещё похоже на насмешку над хорошим вкусом! Восемь сезонов назад, кажется, были в моде простые силуэты и летящие ткани?
- Да, господин Эсперанза, - закивал стоящий в углу старший подмастерье. - Думаю, мы сможем подобрать то, что понравится господину дракону.
***
- Платье на тебе смотрелось неплохо, - вздохнул Анасфено, подавая руку и помогая Сарину выбраться из экипажа. - Жаль только...
- Что оно тебе не по карману?
Придерживая слои накидки, Сарин распутал ноги и кое-как преодолел ступени. Туфли жали, а верхней части его наряда не хватало пояса. Чтобы не растянуться на мостовой, приходилось опираться на локоть Анасфено.
- Что ты, - отмахнулся его любовник, совершенно свободно шагая в точно таком же, но коричнево-золотом костюме. - Я могу позволить себе сжечь этот магазин вместе со всеми складами, а затем отстроить заново и снова сжечь. Ты, к слову, был к этому близок... Но дело в другом. Надень то платье моя сестрица Альдамера, и никто бы не удивился. Но над тобой стали бы смеяться.
- Не мой цвет?
- Слишком подчёркивает бёдра.
Сарин фыркнул, выдохнув дым через нос. Его не оставляло чувство, что все прохожие на него таращатся. Буквально не сводят взгляд. Дома такое внимание было бы естественным, но здесь... В этом городе он чуть больше месяца, а на улицу выходил трижды - инкогнито и в сопровождении Анасфено. И не успел ничего натворить.
- На нас смотрят.
- На тебя, - не оборачиваясь, уточнил Анасфено. - Ты красив. А ещё чужеземец, и это видно. Было бы проще, надень ты ту цепочку с символом моего семейства. Помнишь? Я подарил её лет... сколько? Триста назад? Пятьсот? Шестьсот?!
- Около того.
- Где она? Надеюсь, ты не оставил её дома?
- Что ты, - уставившись вперёд и не отвлекаясь на прохожих, растянул Сарин закостеневшие губы. - Я сжёг эту мерзость сразу же, как только сумел снять. А камни продал и напился.
- Что? - возмутился Анасфено, остановившись на месте - прямо посреди улицы, полной спешащих людей. - Что?! Они стоили целое состояние!
- А я продал их и напился самым дешёвым пойлом из всего, что сумел найти, - потянули его за рукав. - И купил новые сапоги. Которые были куда удобнее этих ваших... штучек. И новую куртку и плащ. А потом напился ещё раз со знакомой блудницей, и клянусь вселенскими началами - она разбирается в вине куда лучше, чем ты! Затем мы играли в шахматы, она бросила в меня пешкой, промахнулась и попала в сэра Ллириелла, и тому тоже пришлось купить выпить. Стыдно признаться, но после четвёртого кувшина я помню немногое: будто кто-то из стражей сэра танцевал с мешком риса, а хозяин кабака пытался нас выгнать, грозя пожаловаться лорду на какие-то там бесчинства. Не знаю, я чихнул на него или Ллириелл наколдовал, но горелым от бедняги несло не меньше декады. Оставшиеся деньги пришлось отдать за его лечение. К счастью, у меня лежало ещё два десятка этих блестящих камешков, но и их я прогулял не хуже. Ты всерьёз думаешь, что я не разбираюсь в драгоценностях? Я дракон. Какой же ты болван, Анасфено.
Рассмеявшись так мягко и искренне, что у молодого мага челюсти свело от обиды, Сарин выпустил его руку и первым пошёл сквозь людской поток. Маленький, в разлетающемся пурпуре накидок и совершенно не вписывающийся. Как единорог из старых сказок. Или фея.
Или... да, дракон.
Мать точно будет в восторге.
***
Между лопаток скатилась капля пота. Изо всех сил сохраняя на подёргивающихся губах улыбку, Анасфено смотрел на отца, пытаясь понять, когда же. Напряжение нарастало, стягивалось тугой пружиной, но пока не находило выхода. Нельзя пропустить момент, нельзя, нельзя...
Он спешно перебирал в уме подходящие чары, коря себя за самонадеянность. Как вообще можно было ожидать чего-то иного? Это же отец! И... и Сарин.
Эти двое глядели друг на друга меньше минуты, но казалось, что прошла вечность, а то и две. Тёмно-карие глаза Дио Эсперанза, с сузившимися, пульсирующими зрачками, медленно наливались кровью. Грязно-серые глаза Сарина затапливали радужкой белки, а кожа в уголках трескалась тонкой пока чешуёй. Конечно, он же всё слышит, чувствует отголоски отцовского бешенства и готовится к бою. Да только что может сделать огнедышащий драконий принц против шторма?
Звучный хлопок надломил груз напряжённости, и Анасфено едва не взвизгнул. Впрочем, назад он всё же шарахнулся, дёрнув на себя Сарина: тот, сосредоточенный, хищный, попытался извернуться, но снова запутался в полах накидки и легко оказался за спиной любовника. На мгновение маг ощутил ментальный вскрик "не смей вмешиваться!" и без малейшей надежды на удачу приготовился активировать первое же пришедшее на ум заклинание, но...
- Анасфено! - воскликнула Лианна Эсперанза, хлопая в ладоши громче прежнего. Мимо мужа она пробежала, перескакивая ступени, и влетела сыну в грудь, тут же сжимая в объятиях. - Дио, ну же! - обернулась она несколько секунд спустя, не разжимая рук. - Твой сын вернулся!
Высокий, широкоплечий и крупный глава семейства сошёл с лестницы, и Анасфено чудилось, будто под его ногами вздрагивает пол. Он надвигался на них, дыша жаром и магией, остановился в двух шагах - и распахнул объятия.
Они стояли так, втроём, в тишине, и Анасфено понял вдруг, как сильно скучал. Эксперименты занесли его в чужой мир на триста с лишним лет, и это стало для него забавной игрой. Но когда он ушёл второй раз, появился страх. Страх заблудиться в бесконечности пространства и времени и никогда не вернуться.
Прижавшись лбом к плечу отца, Анасфено прерывисто вздохнул, чувствуя, что сейчас разрыдается, как мальчишка.
- Мам, - шепнул он, ногтями царапая ладонь в попытке придержать эмоции, - познакомься с Сарином.
- Сарин? - отстранившись, улыбнулась Лианна. - Какое необычное имя для девушки. Далёкий от нас мир, не так ли?
Выглянув из-за спины Анасфено и спешно приглаживая вставшие дыбом волосы, Сарин, дёрнув уголки поджатых губ, изобразил неглубокий поклон - как сумел, застряв руками в рукавах, складках и прорезях.
- Принц Сарин, госпожа, - сообщил он полным достоинства голосом, и Лианна издала сдавленный, полный восхищения горловой звук.
- Дио, - прошептала она, - это не девочка. Это мальчик.
***
За обеденным столом собралась почти вся семья. Сарина усадили на почётное место во главе стола, рядом с Греем. Старший брат Анасфено действительно оказался слеп, печален и не слишком похож на отца. Говоря по чести, от матери в нём было почти всё, кроме цвета волос: белёсые, отливающие серебром пушистые пряди лежали на узких плечах мягкими завитками. Нечто подобное Сарин уже видел. Да-да, и не далее, чем вчера же вечером, погасив свет в спальне и сдёрнув одеяло с головы возлюбленного.
Прищурившись, он поглядел на тёмно-каштановую, чуть рыжеватую макушку Анасфено, а затем - на голову его матери. И понял, что может поклясться: её голова в темноте светится точно таким же серебром.
Бедняга Грей. Если Дио Эсперанза не дурак, то наверняка задавался вопросом, кто же отец этого щуплого бледного мальчишки.
Сарин перевёл взгляд. Чуть дальше сидели Лианна и Анасфено, а на другом конце - отец семейства, ловко расчленяющий цыплячью тушку ножом и двузубой вилкой. Гостю он выделил сочную грудку. Видимо, надеялся, что тот насытится и уберётся из его дома. Или подавится.
- Это брокколи, - пояснил Анасфено, когда принесли гарнир. - Капуста такая. И бирюзовые бобы. Очень вкусно.
- А это картофель. В вашем мире, Сарин, он растёт? - поинтересовалась Лианна, уложив подбородок на ладонь и с интересом разглядывая дракона.
- Да. Если судить по виду. - Наклонившись чуть ниже, тот потыкал содержимое тарелки вилкой и с некоторым опасением наколол ломтик чего-то зелёноватого. Брызнул сок. - А это..?
- Квора. Разновидность цитруса.
- Как вы познакомились с Анасфено, Сарин? - ровно и подчёркнуто вежливо спросил молчавший до того Дио, в который уже раз наполняя свой бокал. - Общий интерес к медицине?
"Ну давай, удиви меня. Соври что-нибудь благонравное и не дерзи, трусливый ты принц-коротышка", - читалось на его лице. Без преувеличений и в самом прямом смысле.
- Почти.
Подняв взгляд и столкнувшись с прищуром мужчины, Сарин бросил копаться в еде, решительно ткнул куда-то в середину и сунул добычу в рот. На зубах захрустело. То ли ореховая скорлупа, то ли какой-то особо гнусный перец.
Проглотив и жестом велев слуге налить себе соку, он залил горечь во рту и промокнул губы.
- Я впервые увидел его, придя в чувства привязанным к кровати и с распоротым животом.
- А я говорила, что подобные замашки в нём от тебя, - укоризненно поглядела Лианна Эсперанза на мужа, но Анасфено спешно её перебил:
- Я его лечил, мама!
- Не слишком хорошо, но с большим энтузиазмом, - кивнул Сарин, вновь испытывая удачу и молясь Праматери, чтобы в этот раз на вилке оказалась безобидная картошка. - С тех пор я испытываю глубочайшую благодарность и восхищение вашим сыном. Ну а так как он считает забавной магию нашего мира, у нас нашлись общие темы для бесед. Достаточно крепкий фундамент для дружбы, я полагаю, - улыбнулся он светски, прежде чем перемолоть зубами куриный хрящ.
- Значит, дружба и беседы? - растянул в бледной гримасе губы Дио. - Вы несколько просчитались, Сарин, мой сын - безнадёжный болван и растяпа и в принципе не способен вести связный диалог.
- Ну, не скрою, что он иногда храпит посреди спора и переспрашивает незнакомые слова, но не так часто, чтобы это замечать. Кроме этого нас связывали общие страх и ненависть к одному из его наставников.
- Действительно?
- Громко сказано, отец, - поправил дракона Анасфено, украдкой растирая шею, пошедшую алыми пятнами. - Он был не столь уж и ужасен, хотя...
Воспользовавшись моментом, Сарин предоставил магу забалтывать отца, а сам уткнулся в тарелку, искоса поглядывая на остальных. Лианна, совершенно не чувствующая настороженной тяжести беседы, непринуждённо включилась в обсуждения ужасного наставника, Дио на вид остыл...
- Позвольте помочь, - предложил Сарин, понизив голос, и придержал бокал самого молчаливого из присутствующих Эсперанза. Грей поднял голову, будто бы удивлённый, что кто-то помнит о его присутствии. - Вина?
- Сегодня хорошая ночь, чтобы забыть о мире. Будьте любезны.
Сарин поглядел на него с некоторым недоумением, но вина налил. Пил белокурый слепец точно так же, как и говорил: с какой-то томной горечью и тоской, без высокомерия, но с подчёркнутым изяществом. На драконьем лбу проступила испарина от взгляда на хрупкую ножку бокала в небрежных тонких пальцах.
- Не хотите ли грибов? - предпринял гость ещё одну попытку завести разговор и произвести благоприятное впечатление хоть на кого-то. - Или овощей?
Грей только вздохнул, со скучающе-скорбным видом продолжив баловаться с бокалом. Казалось, он погрузился в любование своим незавидным положением и в этих сладостных страданиях находил утешение, но это не вязалось с впечатлениями Сарина о семье Эсперанза. Пусть Грей и бастард своей матери, но госпожа Лианна выглядит неутомимой и весьма яркой личностью, не склонной к меланхолии. А что уж говорить об Анасфено...
- Простите, - зачем-то вежливо улыбнулся гость, - не буду более донимать вас.
Он отложил вилку и потянулся за пышной круглой булочкой, но отвлёкся на слугу с десертами и не заметил, как к тому же блюдцу качнулась рука слепца. Пальцы столкнулись, и Грей, удивившись, перехватил запястье Сарина другой рукой, принимаясь ощупывать таинственное нечто. А сообразив, что к чему, вспыхнул и пожал драконью ладонь.
- Ещё вина? - без намёка на сочувствие, но с пониманием спросил Сарин, и Грей, только-только начавший терять алый окрас, часто закивал, пробормотав: "Прошу".
Тёмная жидкость тяжело плеснулась в подставленный бокал. Лучшее лекарство от неловкости в этот вечер пользовалось особым спросом.
***
- Странного приятеля нашёл Анасфено, - пробормотал Дио неделю спустя, расчёсывая перед зеркалом волосы. - И не могу представить, что они могут обсуждать. Анасфено, разумеется, болван и недоумок, но этот Сарин вообще животное.
- Прелестный юноша, - вполне благодушно поправила его Лианна, переодеваясь в ночную рубашку, и муж не без жадности проводил её отражение взглядом. - Даже если он иногда обрастает чешуёй и охотится на скот и принцесс, в человеческом облике он вполне цивилизованный. И манеры у него...
- Пидорские, - почти оскалился Дио.
- Благородные. К тому же он змей. Змеям свойственна грация.
- И пидорство?
Лианна нахмурилась, не скрывая недовольства, и большой и могучий Дио Эсперанза отвёл глаза и вздохнул:
- Хорошо. Прости. Если тебе будет приятно, я зайду к ним завтра же, извинюсь за холодную встречу... на протяжении шести дней... Кхм. И отдам заодно кольцо этого принца-коротышки. Прислуга нашла в его спальне.
- В чьей именно? - мягко спросила Лианна, и её муж насупился ещё больше.
- В его собственной. Ладно, предположим, что мой распутный сын, прыгающий по постелям быстрее, чем его последняя из его бывших жён считает деньги, на этот раз изменил своим привычкам. Предположим, он поселил у себя не подобранную в другом мире подстилку, а друга из благородного семейства. Но, - поднял Дио палец к потолку, откладывая гребень и оборачиваясь. - Но вряд ли этот коротышка способен сделать из изнеженного недоумка достойного наследника. Да, любовь моя, мы проживём ещё многие столетия, но Анасфено должен принять наши дела. А он не готов.
- Он учёный. Ему не нужно быть воином.
Дио хлопнул себя по бёдрам, поднимаясь из кресла, и развёл руки.
- Я тоже учёный. И знаю, как жестоки порой наши соотечественники.
Жена улыбнулась ему, укутываясь одеялом.
- Так, может, этот драконий мальчик ему поможет? Он смелый и сообразительный. И у него в пасти целое море клыков, чтобы защитить Анасфено.
- От него самого? Ох, Лианна... - голос Дио стал совсем тихим. Снимая халат, мужчина улёгся в постель и обнял жену. - Если бы был жив Атлас...
- Засыпай.
Свет в спальне погас, но Дио долго лежал, вслушиваясь в посапывание Лианны и глядя в окно. Его старший сын погиб много лет назад, и с этим давно пора смириться. Как и с тем, что младший никогда не вписывался в требования, возлагаемые на семейство Эсперанза.
Он отключился, позабыв о размышлениях, только к утру.
***
Платье на Альдамере сидело действительно лучше. Сарин сполна оценил разницу между мужскими и женскими нарядами этого мира и с досадой признал, что придётся навсегда забыть о свободных накидках. Если все они будут облегать его нижние конечности, Анасфено прибавится поводов для ревности.
- Вы чудесно танцуете, - улыбнулся Сарин, когда мелодия сменилась, и повёл девушку к столу. - Но, боюсь, я уже не так молод и плохо знаю вашу музыку, чтобы продолжать.
- Не слушай его, - отозвался из угла Анасфено, - он просто завидует твоему наряду.
Альдамера расхохоталась, выпустив руку партнёра и падая в плетёное кресло. Она была так же высока и худощава, как брат, но черноволоса и далека от ленивой расслабленности. Подхватив полупустой бокал, она залпом выпила сок и потянулась за кувшином.
- Если господин Сарин хочет, я готова меняться.
Все рассмеялись. Представить дракона в ниспадающих слоях ткани тёмного золота, гордо шагающего по мостовой, не составляло труда. Варвар, что с него взять? Но вот длинные девичьи ноги, торчащие из штанин не по размеру...
Лианне пришлось похлопать младшего сына по спине: злорадную ухмылку Анасфено сменили алые пятна на щеках.
- Не стоит издеваться над другими с набитым ртом, милый, - посоветовала она шёпотом.
- Я не... Кх-х, всё в порядке, - просипел Анасфено, вытирая губы и зябко передёргивая плечами. - Всё хорошо. Спасибо. Мама, - тише спросил он, - отец ещё злится? Не думаю, что он будет в восторге от знакомства Альдо с Сарином.
- Разве этот дракон и по девицам?
Анасфено скорбно кивнул, глядя, как его спутник, собирающий взгляды иномирным нарядом, обхаживает Альдамеру и даже пытается вытащить из кресла Грея, убеждая, что будет вести аккуратно, а танцы - так и вовсе лекарство от всех болезней. В человеческом облике ему не хватало только хвоста, чтобы вилять им, как восторженной псине.
- Компенсирует, - процедил он и только затем отвёл взгляд. Лианна же смотрела на Сарина с возрастающим интересом. - Мама!
- Да-да? - обернулась женщина, улыбаясь немного рассеянно. - Я просто задумалась. Не беспокойся без нужды, дорогой мой, я убедила Дио, что вы просто друзья. Не делайте глупостей, не высовывайтесь, а через некоторое время он успокоится и смирится. Смирился же он с твоей первой женой?
- Потому что иначе бы она отсудила у него всё и заставила бы нагишом попрошайничать на улицах. В общем, показала зубы так, что отец не рискнул оказывать сопротивление - себе дороже. А что может сделать Сарин? Рассказать всем о его тайных мыслях? Или о плётке у тебя под подушкой?
- Дио ему шею раньше свернёт.
Они замолчали, как-то незаметно взявшись за руку и с одинаковыми, вытянувшимися в скорби лицами замерев в уютной глубине кресел. Среди других гостей этого маленького прибрежного ресторанчика они терялись, и даже вездесущие официанты дважды проходили мимо, позабыв о пустых бокалах.
- Когда до твоего отца дойдёт, что "принц" - это титул, а не попытка повыделываться, он напомнит, что у принцев должны быть наследники, - вполголоса заметила Лианна, бесстрастно наблюдая, как двое из её детей, несмышлёная пятисотлетняя малютка и слепец, влились в двигающиеся под ритм вальса пары. Поискала глазами Сарина и почти не удивилась, заметив, насколько сосредоточенный у него вид. - И что ты их ему дать не в силах, как и он тебе. Что неизвестно, как повзрослеет Альдамера, и что она хоть и одарена магически, но весьма скромно. Что вы с Сарином загубите наследие ваших предков. И что он уйдёт от тебя, как только это поймёт, потому что у него есть хребет и мозги, а ты - нежный недоумок.
- Это он так говорит?
- И не только так. - Лианна, потерев глаза свободной рукой, склонила голову к плечу сына. В опускающихся сумерках их волосы начинали светиться тусклым серебром. - Я не знаю, что можно сделать, кроме ожидания. Вечно прятаться вы не сможете, и твой отец не дурак. Возможно, сделай ты ребёнка в законном браке, он бы предпочёл забыть о тебе и заняться воспитанием внука. Или внучки.