Я провела в постели четыре мучительно долгих дня. Постепенно мне становилось легче, собственная сила возвращалась. Боль в плече и в левой половине груди еще полностью не исчезла, но позиции свои явно сдала.
Диана проводила со мной все дни и большую часть ночей. Когда же не было ее, по очереди заявлялись Макс и Кристиан. Первый доводил меня до нервного тика и слез (так как смеяться я не могла) своими постоянными комментариями ко всему происходящему в Совете и ко всем обитателей оного. И пусть мне было совсем не до смеха, расстроить своим равнодушием, старавшегося развеселить меня товарища я не могла. Второй же чуть ли не вгонял в депрессию лекциями о моей неразумности и халатности в отношении "себя хорошей". Не трудно догадаться, как я реагировала на подобные попытки воззвать к моей совести. Как правило, на середине нравоучений Криса я просто отключалась. Ко всему этому каждые три часа подруга снабжала меня отварами, бульонами, настоями. К сожалению, при всем моем уважении к нетрадиционной медицине, ни приятным вкусом, ни сносным запахом они не отличались.
Потому, получив сегодня на завтрак гренки, я возликовала. Это значило, меня перевели из разряда смертельно больных в выздоравливающий середнячок. А еще великодушно позволили самостоятельно добраться до ванной.
Дэн не приходил, а я пыталась и не ждать.
- Сегодня совет, дорогая! - Заявила Дина, в очередной раз протягивая мне дымящуюся зеленоватую жидкость, которую только что принесла с кухни.
Я недоуменно уставилась на девушку:
- Почему сегодня? - Советы проходили раз в три месяца, а последний был как раз накануне нашего со Стасом рейда. Пусть смерть товарища и была для нас (его друзей) трагедией, но для старейшин это было вполне рядовым событием, и поводом для созыва совета уж точно не стала бы.
- У них спроси, - Динка на протяжении последних дней держалась молодцом, но я чувствовала, что та легкая тень во взгляде, поникшие плечи и некоторая отстраненность были результатом неимоверных усилий, которые прикладывала моя подруга, пытаясь скрыть боль утраты. Я же не лезла к ней в душу, понимая, что утешить ее мне вряд ли удастся. "Моральный поддерживатель" из меня никакой. А Диана - она сильная, всегда такой была.
- И какова причина? Стас?
- Нет, - опустив глаза, прошептала подруга. - Твое спасение.
- Ааа, - задумчиво протянула я. - И чем их не устроило мое спасение? -Динка лишь усмехнулась, давая понять, что кому-кому, но не нам, почти простым смертным, отвечать на этот вопрос:
- Твое присутствие обязательно, Ты сможешь?
- Смогу, - деловито отозвалась я. - Только вот надо привести меня немного в порядок, поможешь? -вложив в свою речь как можно больше энтузиазма, я незамедлительно стала предпринимать попытки подняться достойно.
Глаза подруги загорелись от моего предложения:
- Горячая ванна по моему лучшему рецепту и грим для синяков устроит?
- Вполне.
Учитывая мою маневренность, каждое лишнее движение для меня было непозволительной роскошью, до вечера нам предстояло совершить своеобразный подвиг. Динка отправилась готовить мне ванну, добавляя даже туда свои чудодейственные травы. А я продолжала в это время соскребать свое бедное тело с постели, пытаясь встать.
Как и ожидалось, через четыре часа я уже благоухала, как майская роза. Нет ничего лучше ощущения чистоты собственного тела после водных процедур, особенно когда был лишен их продолжительное время. Заново рожденная, я предстала перед зеркалом во всей красе. Мои волосы благодаря стараниям подруги были вымыты, аккуратно уложены и волнами спадали по спине. Так они даже прежде никогда не выглядели. Пара ссадин на лбу профессионально замазана не одним килограммом тонального крема. Вот только багровый синяк на скуле так и не исчез, хотя стала менее заметен. Моя парадная серебристая мантия, заботливо выглаженная и вычищенная, уже лежала на кровати, готовая скрыть все мои телесные повреждения. Оставалось еще 45 минут до начала совета. Дина отправилась к себе. Я же осталась одна. Нужно было собраться и приготовиться к очередной встрече с мужем. С самого обеда, когда подруга сообщила мне новость о совете, я благополучно заталкивала мысли о нем в самый дальний угол сознания. Но время неуклонно бежало вперед, абсолютно не считаясь с моими душевными терзаниями по поводу грядущего мне испытания.
- Дэн. - Я как обычно начинаю с произнесения его имени, постепенно впуская в свою обыденность.
- Дэн. - Я не зову его, просто пробую на вкус звук его имени, привыкаю, пытаюсь успокоить биение своего сердца.
- Дэн. - Вот так, плавно, абсолютно спокойно и почти свободно.
Теперь я могу впустить в сознание и сам образ мужа: стройное гибкое тело с резкими уверенными движениями, внимательный слегка надменный взгляд голубых глаз, мягкий вкрадчивый голос. Впервые я увижу Дэна так скоро, не считая первого месяца после моей инициации. Обычно мы встречались на советах, на которых порой даже не разговаривали. Лишь легкий кивок головы, или незамысловатое приветствие - вот все, чего я удостаиваюсь. Еще пару раз я вызывала его, в те самые моменты, когда моя пустота была на редкость безжалостной, и я не могла справиться с ней сама.
Не трудно догадаться, что муж был далеко не в восторге от таких "спасательных операций". Старейшины вообще внимательно относятся к своим способностям, раздавать кому бы то ни было свою силу - это нонсенс для них. Они избегают любого энергетического контакта, поэтому, как правило, и не женятся. А Дэн - это вообще особый разговор. С присущим ему надменным отношением ко всем обладателям, тяжело было представить, сколько силы муж за последний год передал мне. Что уж говорить о последнем событии? Ему пришлось восстанавливать меня практически полностью. И хотя вызвала Дэна не я (я-то как раз приложила все усилия, чтобы этого не делать), оправданием это служило слабым. Вот чего я больше всего боялась в предстоящей мне встрече с мужем, так это его явного осуждения в мой адрес. Нет, Дэн не стал бы кричать, я вообще никогда не слышала, чтобы он повышал голос, не стал бы он и читать нравоучений. Зато он мог сказать одну единственную фразу, наполненную жалостью и пренебрежением в мой адрес. Вот это как раз и было самым худшим из того, что, возможно, меня сегодня ожидало.
Меня мало волновало то, что через двадцать пять минут мне придется предстать перед Советом и вновь вернуться в тот роковой для нас со Стасом вечер, вспоминая в малейших деталях обстоятельства его гибели. Что ж, со всеми этим я хоть и с большим трудом, но могла смириться, а вот с ожидаемым презрением мужа - нет. Ко всему прочему, я представила, каково Динке будет видеть последние минуты жизни Стаськи. Как бы мне не хотелось оградить ее от этого ужаса, старейшины вырвут из моего сознания именно те картинки, которые им понадобятся. Ну и что, что это будет смерть чьего-то лучшего друга. Совет не приемлет сочувствия, я даже не уверена, знают ли они вообще, что это такое. Оставалось надеяться на выдержку подруги, и молиться, чтобы в очередной раз эта ее выдержка не подвела.
Когда в дверь постучали, на часах уже было без двадцати десять. Я решила, что это Диана вернулась сопроводить меня на совет.
- Заходи, - корчась и кряхтя, я в это время пыталась протиснуть свое поврежденное плечо в рукав мантии. - Прости, Дин, но мне все же опять нужна твоя помощь, - без удовольствия констатировала я.
- А моя помощь тебя не устроит? - раздался в дверях насмешливый голос.
От неожиданности я выронила из здоровой руки свое облачение, оно не задержалось и на больной, предательски соскользнув на пол.
- Черт! - выдохнула я, удивленно уставившись на нежданного гостя.
- Нет, милая, не он. А ты что, всегда ждешь черта в таком виде? - Окидывая красноречивым взглядом мое практически обнаженное (не считая километра бинтов) тело, сострил мой супруг.
- Дэн! - Пискнула я и уже через секунду, не успев осознать того, что делаю, повисла у него на шее. Ужасная боль в плече от резкого движения не заставила себя долго ждать. Но даже она не смогла остановить меня. Далеким уголком сознания я понимала, что потом прокляну себя за столь опрометчивый поступок. Но сейчас, прикасаясь к родному телу, вдыхая его аромат, я была счастлива.
- Осторожнее, побереги руку. - Дэн, слегка прикоснувшись губами к моим волосам, бережно отстранил меня. Пока я пыталась прийти в себя от избытка переполнявших меня эмоций, муж подобрал мою мантию и аккуратно надел мне на плечи. Спокойная улыбка не сходила с его лица. Вот уж не такой встречи я ожидала.
- И что, даже не ничего не скажешь? - Осторожно поинтересовалась я.
- Ну почему же. Вполне неплохо выглядишь. По крайней мере, уже не такая бледная, - заметил тот.
- Да, стараниями Дианы и ... - Тут я запнулась - ... и твоими.
- Пришлось повозиться. - И ни доли сарказма, ни единого намека на недовольство не промелькнуло в словах Дэниэла. Да что же это с ним такое сегодня?
- Элли, мне нужно предупредить тебя, - от его слов внутри меня что-то сжалось, сердце пропустило удар. Вот он, конец моего счастья.
- О чем? - Едва двигая языком, просипела я.
- Сегодня тебе будет очень сложно соединять свою энергию с остальным потоком. Во-первых, твоя сила полностью восстановиться не успела, во-вторых, в тебе слишком много моей энергии. Да и физически ты еще не окрепла.
Я перевела дыхание и немного расслабилась. Мое кошмарное предчувствие чего-то страшного не оправдалось. А к трудностям со слиянием мне не привыкать. Я ведь до сих пор так и не научилась полноценно использовать свою силу. Большую часть времени, с тех пор как я стала обладателем, я проводила в борьбе с собой и со своей злополучной потребностью в муже. На изучение и тренировку своих возможностей ни сил ни времени у меня практически не оставалось.
- Тебе придется управлять двумя разными структурами, и, поверь мне, это сложно даже для опытных обладателей. Поэтому я буду находиться рядом с тобой.
- Что-о? - Моему изумлению не было предела, и я лишь судорожно хватала воздух ртом, пытаясь привести в порядок рассудок. Он у меня и так за последние полчаса серьезно пострадал: сначала неожиданное появление на моем пороге супруга, который, кстати, своими добровольными визитами прежде меня не радовал, затем его прямо-таки ангельское поведение. А теперь ко всему прочему, он, Дэниэл (!!!!!!), старейшина Совета "серых", мало того, первый приближенный к верховному, не опускающийся даже до простого вежливого общения с простыми обладателями, снизойдет со своего постамента старейшин ради меня. Я не удержалась и нервно хихикнула. Муж моего веселья не оценил.
- Элли, мне не до смеха
- Угу, - буркнула я, едва сдерживая истеричный смех, а мои нервы благополучно устроились на грани срыва. Странное предчувствие, возникшее несколько минут назад, все равно не исчезало. Я знала, что должно что-то произойти, и это не слияние сил, не неожиданные сюрпризы мужа. Что-то, что не давало мне до конца расслабиться и окунуться в океан радостных эмоций от того, что весь сегодняшний совет рядом со мной будет мой Дэн.
- Пойдем, уже пора, - взяв за здоровую руку, муж повел меня вниз.
За всю дорогу до святилища мы больше не произнесли друг другу ни слова. Только дойдя до дубовой двери, ведшей непосредственно в залу, где обычно проводились советы, Дэн сжал мою руку, которая весь путь покоилась в его ладони и долгим тяжелым взглядом, не обещающим ничего хорошего, посмотрел мне в глаза:
- Элпис, что бы ни случилось, я буду рядом, - его голос уже больше не излучал спокойствия, я явно различила нотки металла. - И я прошу тебя выдержать совет.
Сосредоточенная уверенность, с которой он говорил, заставила меня прислушаться к его словам. Маленькое пламя беспокойства начинало разгораться в моей груди, и я уже чувствовала в особо отдаленных частях тела зарождение страха.
- Дэн? - Сдавленно произнесла я, так и не сумев собрать все происходящее в цельную картину. Тот лишь молча ухватился за резную ручку и отворил дверь. Когда я впервые оказалась в Святилище, у меня не было слов описать это место. Оно пугало, рождая внутри первобытный мифический страх, но и уйти, не изучив его, было невозможно. И дело было не во внешних декорациях. Просторное овальное помещение с высоким потолком было расположено глубоко под землей в подвале Дома Старейшин, сотни подземных ходов ото всех зданий Серого Совета вели к нему, вход же был только один. Лишенная дневного света (окон там, естественно, не было), тем не менее, от сумрака это комната не страдала. Под самым потолком были деревянные выступы, на которых стояли в пять рядов тысячи свечей. Их спокойное желтое сияние мягким облаком ложилось на мрачные серые стены и потолок, выложенные из камня. Пол тоже был каменным, но насыщенного черного цвета, отшлифованным до блеска настолько, что блики свечей отражались от его поверхности, точно звезды на ночном небе. Единственное, что можно было назвать действительно красивым в этом помещении так это пол.
У стены напротив двери было возвышение, к которому с обеих сторон примыкали лестницы. На нем стояли семь деревянных стульев, отделанных красным бархатом, чем-то напоминающих троны. Именно там восседали старейшины. Место Верховного находилось в центре. По левую руку от него сидел второй приближенный, справа, соответственно, первый. Ну и дальше остальные четверо, по двое с каждой стороны. В центре святилища перед возвышением располагались ряды простых деревянных стульев, на которых сидели обладатели. Чем выше был ранг обладателя, тем ближе было его место к старейшинам. Я же, будучи обладателем 1-ого ранга, да и к тому же новичком, занимала место на почетном последнем ряду.
Но даже я, несмотря на свой невысокий статус, именно Здесь, как нигде больше, могла ощутить материальность силы, прочувствовать все ее величие - она была повсюду, в каждом камне. Даже воздух, пропитанный ею, был гуще и тяжелее.
Эти холодные стены были свидетелями несметного количества проведенных советов, они впитали в себя энергию десятков тысяч обладателей, ощущали потоки соединенных сил такой мощи, какие нам и представить трудно.
Опустив голову, я шла, ведомая Дэном за руку, к своему месту. Впервые мы входили в святилище так, как и положено мужу и жене: вместе, прикосновением друг к другу демонстрируя совету нашу связь. Возможно, Дэн сделал это не задумываясь, но мне отчего-то слишком хотелось верить, что это не так. Мое любопытство грызло меня изнутри, я мечтала видеть реакцию окружающих на наше появление, но капюшон надежно скрывал не только мое лицо от остальных, но и остальные лица от меня. Поэтому любоваться я могла лишь спиной Дэна, облаченной в черную блестящую мантию старейшины. Сев на свое место, я дождалась, пока муж опустится на соседний стул, на котором обычно сидел мой Макс. Сегодня его благополучно переместили на ряд вперед, на бывшее место Стаськи. Очередное подтверждение его смерти заставило сердце болезненно сжаться. Я поискала взглядом Дину - подруги еще не было, ее стул пустовал в ожидании своей хозяйки. Динка никогда не позволяла себе опаздывать, а с минуты на минуту уже должны были появиться старейшины. Я беспокойно вертела головой: Крис, Макс, Лиина - все мои товарищи уже прибыли и заняли свои места.
- Дэн, - встревожено дернула я мужа, - где Дина?
- Она будет позже, - спокойно ответил супруг. Его поза заставила меня улыбнуться - закинутая на ногу нога, руки, сцепленные в замок, обнимают колено, голова, покрытая капюшоном, опущена. Весь его вид словно говорил: "Мое место не здесь, я тут случайно".
Двойные двери распахнулись, и в святилище один за другим вошли старейшины. При их появлении в зале воцарилась полнейшая тишина. Ни одного движения, ни даже звуков дыхания в эти секунды не раздавалось вокруг. Шаги старейшин были абсолютно бесшумными. Стройные величественные фигуры, облаченные в черные плащи, словно плыли по воздуху. Один за другим пятеро старейшин проходили к возвышению и останавливались возле своих мест. Последним появился Александр. И только после того, как Верховный старейшина Серого Совета занял свое центральное место, опустились и остальные. Глубокий голос Верховного раздвинул полог тишины святилища:
- Дэниэл!
Муж встал, но, так и не поднимая головы, тихо произнес:
- Я буду с ней, милорд. - Мое сердце от его слов сделало сальто, а мысли разом покинули голову, на их место пришла эйфория. И пусть я выступаю в речи мужа под безличным местоимением, смысл от этого не меняется - он будет со мной! Верховный же, лишь едва кивнув своему первому приближенному, объявил: