Приехали мы, якобы, в какую-то сельскую школу. Слышу чьи-то голоса сверху. Полез на крышу по торцу. Поганая крыша, обита штакетником как дачная веранда, упереться ногой не во что. Нащупал ногой маленькое закрытое окошечко, как в кинобудке. Упёрся в него, лёг на крышу. Но до конька маленько не достаю, а прыгнуть - упора нет.
А голоса громкие. Смотрю: на поперечном скате, прямо у меня над головой, - труба. А за трубой сидит однокурсник, Сафонов, с молодой учительницей и о политике разговаривают. Я говорю:
- Дима, дай мне руку, я за горбушку (за конёк) зацеплюсь.
Сафонов руку дал, я за трубой прополз, подтянулся, сел на конёк и тоже в разговор включился.
Потом все вниз спустились. Девица куда-то делась, а мы сидим в кабинете, на урок собираемся, а в руках по брошюре, у меня почему-то «Правила дорожного движения».
Я говорю:
- Дима, ты способен повторить детям всё, что ты говорил?
Тут заходит директор школы, невысокий мужчина в строгом чёрном костюме и с глазами, в которых застыло недоверчивое напряжение. Смотрит на наши руки и говорит:
- С методической литературой у нас плохо.
Я ему:
- А при подготовке к уроку методическая литература не нужна.
Появляется завуч, женщина с круглым, рыхлым лицом.
Директор:
- Привозят методички раз в десять лет...
Я:
- Вот-вот: всё уже изменилось, а вы по десять -пятнадцать лет одно и тоже: Лука плохой, Сатин - хороший. Лишь бы кое-как дети на троечки закончили, а потом на ферму. Приходят выпускники в институт и не знают, куда бросаться.
Завуч (возмущённо):
- Нет, вам нельзя работать в школе! Нам такие учителя не нужны!