Аннотация: Рассказ-отчёт о посещении Венева, Бяк и окрестностей
Снег, лежащий на полях... Ноги, проваливающиеся по колено под снег, где плещется студёная зимняя вода... Громадина карьерного экскаватора, замершая над обрывом словно притаившийся на скале металлический дракон... Мокрые ноги и жарко натопленная печка в комнатке смотрителя...
Что-то пихает в бок; тело стремится свернуться в максимально компактный комочек, проваливаясь в тёмный омут сновидений - но сон уже уходит, истаивает перед закрытыми глазами, исчезая без следа. Снова становясь тем, чем он был на самом деле - воспоминанием о некогда совершённом путешествии...
Поездки ВПШ не забываются просто так. Что бы там ни говорили, хорошее помнится едва ли не лучше, чем плохое.
Ворчит миниёльф, пытаясь распинать "разлёгшегося и храпящего" меня. Мозг работает пунктиром - его мощная машинерия пока не запустилась, сейчас он напоминает скорее примитивную счётную машинку. Что поделать, тяжело вставать по утрам, если ты по сути своей - прирождённая сова.
Ну или дракон. Прирождённый. В такие моменты разница не столь принципиальна.
По-прежнему спящий мозг фиксирует происходящее вокруг в виде коротких и ярких стоп-кадров. Сонная, слегка помятая Мелкая в ослепительно-оранжевой футболке, ворчащая что-то про бубубу и спать, и водопад горящих рыжих волос, струящихся по плечам... Солнечные лучи, короной чертящие небосвод над балконом... Рюкзаки, лежащие в засаде за углом шкафа - как раз в таком месте, чтобы безошибочно попасться под ногу проходящему на кухню миниёльфу...
На часах с безжалостной неотвратимостью светятся цифры: 06:00.
Я знал, на что я подписываюсь...
Утренние платформы Крюково, ничем не отличающиеся от самих себя последние шесть подобных подъёмов. Те же лица, те же стоящие у перил разномастные рюкзаки, то же удивление в глазах других пассажиров, те же вспышки фотоаппаратов на тех же флагах, из раза в раз реющих над нашими головами...
Я моргнул. Это было первое за день потрясение Королей - флага не было.
Гидру в узел, куда они успели деть флаг?
Уже потом выяснилась судьба забытого дома флага, уже потом Коля в десятый раз объяснял причины отсутствия значимого атрибута и клялся, что ещё один вопрос, и он все вот этими самыми руками... Но в этот момент я смотрел на голый шест и понимал - ничто уже не будет так, как прежде.
Отчего-то вдруг вспомнился Трактор Шрёдингера. И немного - Гидроузел.
К чему бы это?
Электричка до Москвы пролетела быстро и как-то незаметно. Привычное оконтакчивание участников под могучий храп невыспавшейся части вагона, рыжий клубок в руках Мелкой, раздираемый пополам мурлыкающим Давом, реющий над Зеном Первый Невидимый Флаг ВПШ... Солнце, заглядывающее в окна мчащегося состава, солнечными зайчиками прыгает по лицам, перескакивая с улыбки на улыбку, из глаз в глаза. Забавно смотреть, как люди, полчаса назад заходившие в вагон китайцами, приобретают характерные утренние взгляды, описываемые в основном "что бы такого съесть" и "чем бы таким заняться". Мозг всё время пытается отойти на пару минут вздремнуть; приходится по привычке его одёргивать, запоминая проносящиеся мимо кадры.
Дарвин, стоящий на Кольце в ожидании нас, мчащихся в Москву...
Куча людей с рюкзаками, распугивающая пассажиров и штурмующая двери вагонов...
Напоминающий опоссума Дав и фраза "Отпусти, тормоз", отпечатанная в вагоне метро...
Автостанция.
На самом деле этот пункт поездки напрягал меня больше всего. Зная особенности наших, кхм, автобусов, да ещё и по нашим, кхм, дорогам, я был настроен, мягко говоря, критично к приближающимся трём часам поездки. Разумеется, на автостанции стояли вполне себе современные двухэтажные Копперы, но при взгляде на некоторые образчики автопрома хотелось застрелиться авансом. Душная очередь за билетами доставила ещё больше, хотя повеселило то, что сперва мы собирались садиться в автобус по багажным квитанциям. Мозг сразу же услужливо дорисовал кучу людей, сбившихся в багажном отсеке, и с комфортом рассевшиеся на наших местах рюкзаки, поглощённые занимательной беседой... Тряхнув головой, я отправился на точку сбора, где уже стояли другие ВПШсты. Стоять нам предстояло ещё около двух часов - на первые два рейса билетов всем не нашлось.
Ждали.
Пока ждали, решил ради интереса сходить позавтракать. Пришёл, позвали играть в крокодила. Оставил Мелкой шаурму (ну она-то точно её не съест!) и отошёл буквально на полторы минуты. Возвращаюсь - сидит миниёльф. Довольный. Жуёт что-то. Что жуёт-то? Признаться, это было вторым шокирующим фактором Королей: за полторы минуты моего отсутствия Маша не только успела ухомячить шаурму чуть ли не целиком, но ещё и потрескать какие-то обжаренные кукурузные зёрна.
Желудок у котёнка меньше напёрстка, да...
Третьим шокирующим фактором Королей стало трёхчасовое путешествие до Венёва. С фантазией у меня всегда было хорошо, и потому от одного представления трёх часов в железной душегубке хотелось сразу завыть и забраться к себе в рюкзак. Ощущение панического ужаса слегка улеглось, когда к остановке подрулил вполне современный полутораярусный Мерседес, и сменилось странным недоверием. Обивка не содрана, столики (за редким исключением) работают... Есть в наличии поясные ремни безопасности и... Не в силах удержаться, я протянул ладонь к системе вентиляции и быстро отдёрнул её, ощутив лёгкий ток прохладного воздуха. Вентиляция в салоне работала!
Если честно, первым желанием было выскочить из этого странного автобуса, так как он имел явно демоническое происхождение и не мог - ну просто не мог - находиться здесь, на окраине Москвы на весьма провинциальном пассажирском маршруте даже не между большими городами, а фактически на трассе пригородного сообщения! К сожалению, выскочить не удалось - автобус тронулся. Ладно, подумалось мне, пока я пристёгивался ремнём безопасности (ремень был исправен и вполне себе держал натяжение). Ладно. Всё это было случайностью - ну может же так случиться? Впереди нас ждали почти полных три часа по русским бездорогам, так что наверняка это восьмое чудо света вскоре утратит свою позолоту.
Так я думал, пока мы не выехали на эту самую бездорогу.
Вообще, Москва (да и Россия в целом) - действительно место парадоксов. По мере удаления от столицы, против всех моих ожиданий дорога продолжала активно улучшаться, пока не превратилась в ровную асфальтовую многополосную трассу. Автобус шёл ходко, под восемьдесят, заставляя ощущать странную ненормальность происходящего. По телевизору не крутили сопливые мелодрамы и не танцевали индийцы, в динамиках не скулили Серебро и не прыгал оппа гангнам стайл...
Странный автобус, твердил я себе, выходя уже в Венёве и торопясь забрать из грузового отсека свой рюкзак. Странные дороги и странный город. Ощущение нереальности происходящего довлело надо мной ровно до того момента, как к автобусной станции не подкатил старый раздолбанный ЗИЛ-М, который должен был доставить нас в первую точку выброски - городок близ пещер Бяки.
Сразу полегчало.
А между тем поток воспоминаний продолжал сплетаться, бушуя где-то на границе памяти, смешивая отдельные фрагменты разных поездок в кружащийся ослепительный вихрь...
Пастельные краски заброшенных пионерлагерей - и свисающий с балки заброшенной усадьбы Бумажного человека Чич...
Холодное, тихое кладбище Тарусы - и сочный ломоть жизни, который мы вдохнули на старую гидрувузельскую электростанцию...
Бескрайние заснеженные леса Трактора - и спящий под боком миниёльф в автобусе по дороге в Венёв...
Каждая поездка несёт в себе что-то новое. Предыдущая несла в себе бурю и хаос, смешивая ощущения в мощный поток. Эта же казалась чем-то странно подытоживающим, проводя параллели с теми поездками, в которых я уже был раньше.
Попытка рейдерского захвата места одного из участников и выдворение нахала в самый конец салона на его законное место...
Контакт в креслах задом наперёд под сонное ворчание слабого пола...
Хотдог, исчезающий в Мелкой следом за мороженым - вот уж точно, желудок у котёнка меньше напёрстка...
И куда всё это в неё влезает?
Свежий ветер, витающий над крышами Венёва...
Перчатки наразвес...
Проект создание прохладной атмосферы баллончиком сжиженного азота...
Автобус до зоны выброски возле Бяк, в отличие от чуда техники до Венёва, как раз отлично соответствовал местным суровым реалиям. Как ни странно, но вся наша орава в него вполне уместилась, и даже нашлось место под несколько сварливых бабок, не упустивших случая позубоскалить по поводу "грязных рюкзаков" и "нечем молодёжи заняться". За окном проплывали виды, от которых откровенно захватывало дух; съёмку стоя на одной ноге и придерживаясь рукой за голову Миниёльфа, чтобы не грохнуться на очередном ухабе можно смело называть ещё одним удивлением Королей - хотя бы потому, что за время этого бешеного родео с фотоаппаратом я так ни разу и не грохнулся.
Точкой выброски оказалась довольно симпатичная артхаусного вида площадка в окружении приземистых городских зданий. Пока люди увлечённо таскали рюкзаки туда-сюда по площадке, был найдет отличный вишнёвый лимонад, причём его распробовали с такой скоростью, что двухлитровая бутыль закончилась, не успев толком начаться. Разобрав поклажу и помахивая рюкзаками, мы снялись с места и подобно перелётным птицам заковыляли вниз по улице, где, как нам сказали, можно было найти реку.
Впереди нас ждали пещеры.
Бяки являются одной из крупнейших спелеологических пещер Подмосковья, и с этим приходится считаться. К сожалению, начало пещерной части соответствовало скорее названию пещер, чем громким интернетовским описаниям - пришлось пропахать без малого четыреста метров заросшего кустарниками склона, прежде чем был найден спуск, больше похожий на вход в лисью нору. Изнутри веяло достаточно свежим ветерком, в особенности учитывая удушливую предгрозовую жару снаружи, так что группа бодро поделилась на желающих немедленно отправиться вниз и любителей поплавать и позагорать. В числе первых оказался и я. Замотавшись в респираторы и застегнув одежду чуть ли не до самых ушей, мы глубоко вздохнули и нырнули в приятный полумрак.
Мда... Насчёт полумрака я понял, что погорячился, когда с размаху врезался лбом о попутный сталактит. Мои более догадливые товарищи уже включали фонарики, осматриваясь вокруг. Широкий и плоский блин уходил в полумрак, постепенно сужаясь сперва до размеров небольшого коридора, а дальше - так и вовсе до лаза, пригодного лишь для того, чтобы ползти на карачках. Очень скоро выяснилось, что карты у нас нет, поэтому из лагеря была захвачена бухта упрочнённой верёвки, которую пришлось разматывать за собой, чтобы не заблудиться. Отметившись в журнале, мы коллективно решили ползти в наиболее перспективный лаз и устремились навстречу неизвестности.
Что я могу сказать? Если вы хоть раз были в пещерах, то вполне можете себе представить то, что открывалось нашему взору. Камни, перегибы, шкуродёрки, лазы, снова перегибы... По полу вилась путеводная нить - леска, проложенная то ли более опытными, то ли более осмотрительными предшественниками. Постепенно тело приспосабливалось к перемещению на корточках и ползком, так что мозг смог больше времени уделить наблюдениям.
Быть может, мы были в Бяках не настолько долго, как в тех же Съянах; быть может, мы заблудились пару раз в поворотах и не проползли до действительно интересных мест, но в сравнении с теми же Съянами Бяки мне понравились гораздо меньше. В особенности когда мы навернули почти полный круг и вернулись обратно в ту же точку, так что пришлось ползти по-новой и вытягивать за собой верёвку. Постоянные, практически неотличимые друг от друга переходы, грязь, ковром налипшая на камни и скользящая при каждом шаге, узкие лазы, заканчивающиеся тупиками... Эх, карту бы...
В общем, сами Бяки оставили у меня впечатлений гораздо меньше, чем наше собственное прохождение и общение с ползущими рядом людьми.
Фонарик-свинка и последний свет, отражающийся во влажном камне пещеры...
Нить Ариадры, тянущаяся по полу и прерывающаяся в самые неожиданные моменты, заставляя с чертыханием ползти обратно и искать её по новой в россыпях камней вдоль лаза...
Расставленные по стенам разноцветные алюминиевые банки-светоотражатели, изрядно облегчающие навигацию - именно такая банка и помогла нам сориентироваться, что мы ползём по кругу...
Корма Зена, проползающая где-то внизу в отверстии на полу пещеры...
Уходящие в темноту тупики - и сопящее, рычащее, галдящее молчание в полной темноте...
Репортаж с места событий, трёхдневные блуждания, поиски бродящей где-то тут лошади, которая, как известно, любит гадить в пещерах...
Туземцы с фотоаппаратами, наблюдающие за нами сквозь дырку в потолке...
Пропажа и чудесное возвращение Дава с Аней...
Сверкающий белым светом выход из пещеры напоминает врата в рай, если бы не горячий воздух, буквально ввинчивающийся в прохладную атмосферу. Кажется, теперь я начинаю понимать, почему так возмущённо шипит бутылка минералки, извлечённая из недр холодильника и поставленная на солнцепёк. Пока вторая группа неторопливо переодевается, собираясь на погружение, кто-то уже натягивает плавки и идёт купаться в текущую неподалёку то ли небольшую речку, то ли разлившийся ручей. Совместными усилиями уговариваем окунуться Мелкую - миниёльф только стоит, вцепившись ногами в землю, и что-то бормочет про "вы сумасшедшие" и "я туда не пойду". Стесняется, что ли? Вода в ручье не сказать что холодная, но так - бодрящая, в особенности если учесть несколько холодных ключей, бьющих под водой прямо по ногам. К сожалению, сам ручей ровно такой, чтобы его можно было пройти на лошади, не замочив ей бабки. Пока облачённый в альтернативный купальный костюм (футболка и шорты с плеча Дениса) миниёльф трогал пальцем воду и изображал на лице вселенскую скорбь, я ради интереса прошёл по ручью метров двести вниз, но поймы найти так и не удалось. Пришлось плескаться прямо там.
Глаза на мгновение закрываются, и перед ними, словно вспышки молний, проносятся воспоминания.
Тяжёлые, свинцово-серые тучи, наползающие из-за горизонта... Удушливый гнет надвигающейся грозы, медленно, неторопливо наползающей с севера... Отдалённое погромыхивание, сменяемое периодически падающими вниз горячими каплями...
Трепещущий огонёк примуса, лижущий меднёное основание кофейной турки... Тёмно-коричневая гуща, поднимающаяся по горлышку, словно ища встречи с клубящимся небом над головой... Поиски Дава с Аней, куда они опять подевались...
Дождь.
На этот раз он не падает сплошной стеной, покрывая окрестности трепещущим водяным полотном - нет, на этот раз стихия не торопится, словно понимая, что мы от неё никуда не уйдём. Капли ложатся поочерёдно, постепенно набирая силу и сливаясь в сплошное шуршание, словно сотни змей ползут по высокой траве, подбираясь к лагерю. Вещи торопливо пакуются и кучкуются в центре поляны, а поверх них уже ложатся разноцветные полотна пенок и ковриков, придавая стаду рюкзаков сходство с огромной лоскутной черепахой.
Огромный жёлтый плащ, ставший прибежищем сразу для трёх ВПШастов-отшельников; руки, ноги и даже головы, торчащие из самых разнообразных отверстий, делают их похожими на какое-то многорукое чудище, мерно топчущееся на месте и издающее странные хихикающие звуки...
Вторая группа, появляющаяся из отверстия хода словно толпа грязных чертей...
Быстрые сборы и вперёд - по дороге, затем по тропинке, затем по бездорожью, перевитому стеблями и ветками колючих кустарников, мимо устроившихся у излучины рыбаков, вброд через небольшую речку и привал под разлапистой вековой ивой, раскинувшей свои ветви далеко за пределы ствола. Базилио по имени Дав, довольно улыбающийся из-за огромных чёрных очков, и Чичерусалочье дерево над водой, забеги дрессированных ВПШстов и бег вскачь по засеянному пшеницей полю...
Убегающие в закат Миша и Чич - красиво, чёрт возьми...
Новый приступ дождя, обрушившийся на нас уже на подходах к лесной зоне; тяжёлые капли, стучащие по листьям и в исступлении молотящие раскисшую дорогу, видя, что цель ушла из захвата. Поиски места под ночлег, Коля, объедающий с кустов дикую малину, и шикарное папоротниковое лежбище под деревьями, идеально подходящее для ночёвки.
Признаться, настолько мягко я не спал ни разу за последние несколько лет.
Давокачение по папоротникам для выравнивания места под палатки... Бродящие тут и там ВПШсты; кто-то ставит палатки, кто-то ломает дрова, кто-то уходит на осмотр расположенной неподалёку старой усадьбы, пока ещё не слишком темно - дождь этим аквалангистам явно не мешает...
Жарко пылающий костёр и подкормка всех желающих бутербродами с сыром...
Дуэт Коли и Зена - волшебная вещь, нужно будет обязательно уговорить их собраться на квартирник...
Лежание в палатке и прослушивание песен под отражённые от тента блики огня...
И сразу, почти без перехода - время дежурства.
Шесть утра.
Гидру в узел, как же спать хочется...
Остывшая печёная картошка, валяющаяся в костре. Утренний кофе, шипящий в джезве, и аромат, распространяющийся по поляне. Слабые махи поями и интересная книжка, притягивающая взгляд... Это дежурство для меня было самым тихим из всех - я просто сел с книжкой и очнулся только когда на часах было без тридцати минут подъём.
Некоторые книги на меня действуют поистине гипнотически.
Утро выдалось под стать всему вчерашнему дню. Завтракание упирающегося Миниёльфа и посещение заброшенной усадьбы, раскинувшейся всего метрах в четырёхстах от места нашей ночёвки... Облупившиеся фрески на стенах выглядят удивительно аккуратно на фоне общей заброшенности, а кое-где и частичной разрушенности здания. Висящие на стенах бабочки, спящие в темноте в ожидании наступления ночи, и чей-то мрачный голос, спугнувший автора из коридора. Здание заросло по самые уши; деревья обступили стены со всех сторон, создавая полную иллюзию заброшенного городе где-нибудь в верховьях Амазонки. Кажется, что оно скоро рухнет, погребённое под тяжестью прожитых лет, но отчего-то я знаю, что оно простоит не год и не десять, пережив при этом множество современных новостроек.
Когда у вещей есть память, их не так-то просто уничтожить.
Возвращался я в лагерь со странным чувством нереальности окружающего мира. Впереди предстоял марш по дикой малине и раскисшим от дождя дорогам до автострады, и дальше - добрый километр раскалённого асфальта до ближайшей остановки под свист проносящихся мимо машин, а сознание продолжало находиться где-то там, в лесу, среди заброшенных руин некогда известной, а ныне - давно забытой усадьбы. Так, словно эти оплетённые ветвями стены значили на самом деле гораздо больше, чем все эти асфальтовые дороги, машины и остановки, вместе взятые.
Так, словно я по-прежнему был среди них.
Архстояние на остановке, представлявшей собой наглядную демонстрацию закона Мерфи: вне тени обжигающая жара, в тени - удушающая. Приманиванию автобуса не способствовали ни пространные рассуждения о возможностях поездок на бетономешалках, молоковозах и в кузовах рефрижераторов, ни сигареты, одна за другой выкуриваемые самыми активными участниками. Пришлось достать и раскатать коврик, чтобы из-за поворота, рыча мотором, показался уже знакомый нам ЗИЛ-М, набитый чуть ли не полностью. Тем не менее наша когорта, стремительно архивируясь, ухитрилась втиснуться в автобус в полном составе и даже ничего не забыть при этом.
Впереди ждал Венев.
Если честно, ощущение после посещения заброшенной усадьбы остались на порядок сильнее, нежели ощущения от погружения в легендарные Бяки. Пещеры есть пещеры - прибранные руками человека геоформации, которые были, есть и будут тогда, когда мы все, возможно, уже прекратим свой путь. А усадьба создавала ощущения какой-то глобальности, глубокого замысла, внезапно претворённого в жизнь в этой деревенской глуши. Казалось, что каменные стены слегка двигаются, привлекая внимание, что с движением сквозняка доносятся слова дома, в которых рассказывается история дома, история его хозяев - и, возможно, их скорое будущее...
Отчего-то вспомнились оплетённые лианами заброшенные храмы в Индии - заброшенные, но удивительно чистые и сухие, безо всякого мусора или надписей. Что-то было в этих местах, что-то, что хранит их уже после того, как давно умерли служители, а последователи перебрались к более удобным святыням.
Так было и здесь.
Наверное, я запомню это место и вернусь сюда ещё один раз.
Если, конечно, успею.
Венёв встретил нас растаявшим мороженым, ледяным квасом и старинной колокольней, возвышавшейся над городом на добрых тридцать метров. Выступ полусферического шпиля снизу казался исполинским пальцем, указывающим куда-то вверх, в небеса. Перед глазами вьётся пыльная винтовая лестница, уводящая под самый купол - туда, где потолок словно обвалился, оставив в центре здоровенную дыру, в которую далеко внизу видно землю. Кто-то устремляется вверх по бочкообразной водонапорной конструкции - думаю, дай Чичу волю, тот бы и на шпиль забрался по внешней стороне башни. Раскрошенная кромка и обрыв под ногами, вызывающий слегка пугающие ощущения ватности в ногах. Вот уж не знал, что буду бояться такой высоты... Редкие фотографии - сознание слишком захвачено ситуацией, чтобы спокойно орудовать фотоаппаратом. Посещение было недолгим, всего через пару минут мы уже устремились вниз, ибо время поджимало, нужно было покидать Венев и мчаться в Москву - но эти пара минут были едва ли не сильнейшим после посещения усадьбы потрясением Королей.
Когда ты стоишь на самом краю, а под твоими ногами с криками летают птицы - ощущения не просто незабываемые.
Они уникальные.
Открываю глаза уже на подъездах к Крюково. Тело затекло, шея ворочается с трудом. Воспоминание о поездке свежо как никогда; казалось, она была только сегодня, всего час назад я ещё был в Венёве, затем ехал на электричке и спорил с Зеном из-за шаурмы... Казалось - всего час назад...
Открывать глаза, наверное, обиднее всего - так не хочется просыпаться и подниматься, когда сон прервался на половине; хочется зарыться поглубже под одеяло, зажмуриться и провалиться обратно, и неважно, что там будет - но нужно досмотреть это до конца во что бы то ни стало. И ты понимаешь, что уже всё, сон ушёл и второй будет не похож на первый, но всё равно крепко зажмуриваешься и ждёшь продолжение.
Надеешься на продолжение.
Но голос диктора уже объявляет об остановке в Крюково, и нужно вставать, собираться и выходить - ведь электричка не станет тебя ждать, у неё своя дорога, своя колея...
Я открыл глаза - и увидел смеющиеся глаза Миниёльфа перед собой. А вокруг сидели ребята из ВПШ. Что-то пили. Кого-то ели. Мурлыкали под нос песни. Доигрывали в Контакт. Смеялись и улыбались.
Жили.
И жили они рядом.
Да, потом будет всё остальное. Будет прощание сперва на платформе Крюково, затем - у автобусных остановок, провожание Миниёльфа и неожиданная встреча с группой ребят, поехавших на автобусе немного позже... Потом будет разбор фотографий, видео, создание песенника, клепание AMVшек и обсуждения "слушай, как было здорово, а?", но для меня один из самых ярких моментов этой поездки был тот, когда я открывал глаза, уверенный, что мне снятся воспоминания - а это оказалась реальность.