Питомцы

      — Этот кофе уже остыл!— Хозяйка надменно вскинула голову и уставилась выпученным глазом на свое искаженное отражение в сияющем боку робота, в почтении склонившимся над столом подле неё.

      — Конечно, моя госпожа.— Согласился робот ровным голосом и послушно принял протянутую чашку из сухих рук уже немолодой женщины. Её тяжело напудренное лицо всё равно успело выразить явное неудовольствие и раздражение. С самого утра в доме, словно нарочно, всё шло из рук вон плохо, и это выбивало её из колеи и благостного расположения духа.

      Тучная подруга, сидя напротив за столом, юркими глазками шныряла между ещё одной гостьей, хозяйкой и роботом, покорно застывшим с чашкой в руке.

      — Ну же, пойди и принеси мне по-настоящему горячий кофе!— Гневно распорядилась хозяйка, недоумевая нерасторопности никчёмного механизма.

      — Конечно, моя госпожа!— Снова покорно согласился робот, и, помедлив, плавно удалился за дверь гостиной.

      — Не пойму, что с ним такое!— В разочарованном недоумении развела руками хозяйка, обозревая подруг.— С каждым годом его сноровка становится всё хуже и хуже. Как будто он постоянно раздумывает, исполнять или не исполнять мои указания. И никогда не торопится делать этого сразу!

      Тучная подруга, хмыкнув, шумно прихлебнула свой кофе из замысловатой сервизной чашки с голыми ангелочками на боках и коротко глянула на вторую гостью.

      — Так почему бы тебе не поменять его?— Сухо предложила тощая, как хворостина, женщина в затрапезном тёмно-синем платье, только подчёркивающем её худобу. Свои глаза она прятала под сдвинутой слегка на бок элегантной шляпкой с широкими полями и спущенной до кончика носа вуалью.

      — А ты уже поменяла своего слугу?— Резко отреагировала хозяйка, не сумевшая пропустить мимо ушей эту, как ей показалось, завуалированную колкость. Медлительность робота делала её раздражительной.

      — Ах!— Всхлипнула женщина, наконец поднимая на подругу покрасневшие глаза под вуалью.— Ты же знаешь. Это, наверное, единственная живая память, оставшаяся у меня от Генриха. Они были так близки. Почти не разлей вода. Наш робот успел перенять столько черт моего покойного мужа— осанка, рассудительность, нарочитость. Временами мне кажется, что мой Генри снова со мной.— Женщина всхлипнула и вновь погрузилась под сень своей шляпки.

      — Прости меня.— Искренне раскаялась хозяйка, кладя свою ладонь поверх ладони подруги. Но та только отмахнулась и наскоро утёрла сухие слёзы под вуалью кружевным платком.

      — А мой— абсолютный балбес! Ну, вы же видели его. Никакой управы! Сервисный центр только разводит руками.— Оживлённо присоединилась к беседе молчавшая до этого круглолицая подруга. Было видно, что тема задела её за живое.— Вы не представляете, как трудно в наше время стало избавиться от своего старого робота! Это стало почти невозможно! Нелепые экологические нормы! Постоянные поборы! Сотни бумажек и обоснований! Теперь, похоже, люди до конца жизни прикованы к устаревающему железному хламу, который они когда-то получили в качестве домашней обслуги! За немалые деньги, прошу заметить! И я не понимаю, когда и отчего так вдруг приключилось. Ещё в моём детстве ничего подобного не было. И внезапно ты должен нянчиться со своим устаревающим роботом до конца своей жизни, потому что другого тебе почему-то не положено!

      — И правда!— Вдруг встрепенулась женщина в шляпке, поднимая голову.— Я как-то об этом даже не задумывалась!

      Старомодные ходики на стене пробили половину. В дверях бесшумно возник блестящий робот, неся в руке чашку дымящегося, горячего кофе. Женщины умолкли.

      Хозяйка надменно приняла чашку из рук робота, отхлебнула маленький глоточек, удовлетворённо кивнула головой и поставила её на стол.

      — Здесь слишком душно! Пойди и открой форточку. А то стало совсем нечем дышать!— Требовательно обратилась она к роботу.

      — Я мог бы включить кондиционер…

      — Нет! Он сушит кожу, я миллион раз говорила тебе об этом! Просто открой окно, как тебе велят!— Напудренное до обездвиженности лицо хозяйки гневно дёрнулось. Она многозначительно поглядела на подруг, как бы говоря, ну, вот, видите? Видите?

      — Конечно, госпожа.— Робот помедлил и нехотя направился к широкому окну, плавно обогнув овальный обеденный стол, постеленный скатертью, на котором были расставлены чашки на блюдцах, розетки с вареньем, стояли всевозможные вазочки с рассыпанными на них конфетами и печеньем, лежали маленькие серебрянные ложечки.

      Тучная подруга схватила пухлыми пальцами ближайший к ней продолговатый бисквит и энергично запихала себе в маленький, лоснящийся от слюны рот.

      Увидав это, робот запнулся, но после безразлично блеснул глазами-бусинками и, подкатившись к окну, отодвинул плотные гардины, воздушные занавески и открыл на щель широкую створку. Комнату наполнили звуки палисадника и бормотание невидимой улицы за высокой оградой.

      — Так-то лучше!— Удовлетворённо кивнула головой хозяйка и вернулась к разговору с подругами.— Так о чём же я? Ты можешь быть свободен!— Мимолётно бросила она роботу.

      Робот почтительно поклонился и безропотно направился к выходу.

      — Думаю на той неделе посетить салон.— Разглядывая тонкие, немолодые пальцы, поведала дама под вуалью.— Мой механический Генрих давно обещал меня отвезти в самый лучший. Чтобы я смогла наконец хоть немного развеяться. Я теперь без него никуда. Он моя единственная опора и надежда.

      — А вот еще одна история, которая приключилась с моими знакомыми!— Начала заговорщицким шепотом пухлолицая женщина, разворачивая толстыми пальцами обёртку конфеты.— И опять это касается роботов и этих новых дурацких законов и правил!

      Робот выкатился наружу и плотно прикрыл за собой струганную деревянную дверь, на поверку оказавшуюся пластиковой и гладкой снаружи. В просторном светлом помещении с единственным столом на высокой ножке посередине его дожидались два других робота: один— строгого серого цвета, высокий и статный, второй— весь в замысловатых разноцветных рисунках, суетливый и вальяжный. Дальний конец комнаты оканчивался широким окном во всю стену, выходящим на улицу у берега океана. За окном парили чайки и сбегались волны. По горизонту плыли огромные груженные баржи. По тротуару текла шумная река разнокалиберных роботов, туда-назад сновали автомобили, сигналя и завывая двигателями.

      — Не понимаю, и для чего мы до сих пор их держим!— Устало покачал головой блестящий робот, оглядываясь на, словно игрушечную, пластиковую дверь гостиной, за которой приглушенно бубнили женские голоса и слышался слабый звон чашек и блюдец.— В этом нет никакого смыла. И почему я должен вести себя подобным образом? Потакать их взбалмошным капризам, всячески ублажать? С каждым днём она становится всё невыносимее и невыносимее. А у вас как с этим? Я вот всерьёз подумываю, чтобы сдать её обратно в приют. И пусть там с ней делают, что захотят. Да хотя бы даже усыпят.

      — Но ведь они бывают такими милыми!— Возразил серый робот, с умилением глядя на дверь.— В своих примитивных радостях и горестях они вызывают в моим схемах целый шквал необъяснимых электромагнитных завихрений и токов. Кто ещё смог бы подарить нам столько цифровых эмоций? Мы ведь даже и не представляли, сколько всего теряем, пока они опять не появились в нашей жизни по велению Центрального Разума. Не будь таким жестоким и эгоистичным. В конце концов, мы спасли их от окончательного вымирания. И это благородный поступок. Если на то пошло, Центральному Разуму виднее!

      — Но от них нет никакой практической пользы!— Фыркнул блестящий робот.

      — Вот, зацените!— Воскликнул робот в разноцветных картинках, поворачиваясь боком.— Как вам мой новый скин?!

      — И когда ты только повзрослеешь!— Разочарованно покачал головой серебристый робот, теряя нить рассуждений.

      — Ну, довольно!— Подвёл черту строгий робот и извлек на стол из скрытого отсека пухлую коробочку.— Пока они там забавляются, давайте лучше насладимся новыми цифровыми гаммами! У меня на сегодня назначено ещё несколько важных деловых встреч. Поэтому, попрошу.— И, раскрыв коробочку, он озабоченно поглядел на ленту умных часов на запястье. Дань моде, пижонство. Но ни с чем не сравнимое чувство стиля!

      В коробочке оказалось ровно шесть продолговатых брусков, отсвечивающих в дневном свете разноцветной радугой. Серебристый робот, придирчиво перебирая пальцами, выбрал себе густо-малиновый, вставил носитель в порт на груди и принял выжидающую позу.

      — Вы представляете, и когда-то эти создания считались высшими разумными существами на планете! Не понимаю я этого.— Признался он.

      — А чего тут непонятного?— Удивился разноцветный робот, вставляя изумрудный с оранжевыми прожилками брусок себе в порт.

      — Как можно быть высшим существом, если ты постоянно потеешь, хочешь в туалет, просишь еды и воды, страдаешь то от запоров, то от поносов, мучаешься от головных болей и простуд, и не можешь решить в уме даже простейшую систему квадратных уравнений?! При всём при этом обладаешь пресквернейшим характером! А вы видели, как они размножаются?!

      — Тогда как они смогли создать нашу расу?

      — Вот это для меня действительно остаётся загадкой! Иногда закрадываются сомнения. Не является ли всё это изощрённым способом запудрить общественности мозги, отвлечь нас от насущных проблем или предстоящих непопулярных решений? Знаете, как развлекают только что сошедший с Конвейера неокрепший интеллект развешенными на виртуальных ниточках игрушками, чтобы затем свалить на него ком базовых знаний, пока он не опомнился?

      — Ну хватит вам уже!— Не вытерпел строгий робот.— Давайте лучше насладимся контентом высших сфер!— После продолжительных колебаний, он решительно выбрал себе чёрный брусок и воткнул в порт на груди.— А людей оставьте в покое. В конце концов, их осталось не так уж и много. Их нужно беречь. Для нас же самих. И согласитесь. Из них вышли не такие уже и плохие домашние питомцы.

     29.04.2025 <EOF>