Шушаков Олег Александрович : другие произведения.

3 книга Шквал над фиордами 2 часть 03 глава

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С высоты тысячи метров хорошо просматривался длинный клин северной бухты, отделённой от моря защитным молом с высоким белым маяком у входа в гавань. Ярко освещённые причалы и крановое хозяйство. Рыбные, шкиперские, угольные и прочие склады. Множество мелких рыбацких судёнышек. Два больших грузовых парохода под разгрузкой. И военный корабль. Как волк в овчарне. Узкий хищный корпус. Водоизмещением до семисот тонн. Одна дымовая труба. На полубаке - орудие главного калибра с коробчатым щитом. Ещё два таких же - на юте. А на шкафуте - поворотный торпедный аппарат. "Слейпнер!" - мгновенно опознал цель Сергей. - "Вот, свезло, так свезло! Застукали голубчика прямо со спущенными штанами!" - весело подумал он.

  Глава 3
  
  ...Была без радостей любовь, разлука будет без печали - уверял писатель М.Ю. Лермонтов.
  И в чём-то был прав, наверное. Во всяком случае, так полагал Сергей, убывая на Север.
  Действительно, с глаз долой - из сердца вон. И, вообще! Баба с возу - волки сыты. И всё такое. В смысле, до свадьбы заживёт. То бишь, время вылечит.
  Однако время шло, а тоска не проходила...
  На новом месте Сергей освоился быстро. Но в общежитии появлялся редко. Пропадая на аэродроме. Летал. Если погода позволяла. А если не позволяла, сидел в учебном классе. Изучая лоции. Или торчал в ангаре. Помогая технарям.
  Причина тут была простая. С головой окунувшись в дела, Сергей пытался позабыть свою неразделённую любовь.
  Решение забыть Анастасию он принял ещё в Ленинграде. А решений Сергей никогда не менял.
  Однако сказать было легче, чем сделать!
  Иногда тоска одолевала его с такой невыносимой силой. Что хотелось убежать куда-нибудь. В сопки. Чтобы никого не видеть. И выть. Уткнувшись головой в сугроб.
  Но он держал себя в руках. И остервенело зубрил описание побережья Баренцева моря. А когда закончил с Кольским полуостровом, взялся за норвежские фиорды.
  Спиртное из рациона он исключил. Во-первых, потому что дал слово. А слов на ветер Сергей не бросал. Во-вторых, потому что выпивка от тоски не помогала. А даже наоборот. Только хуже делалось. И, в-третьих, одной бутылки ему не хватало. А после второй он остановиться уже не мог. И пил. До потери пульса. И мог начудить. Так, что поутру тошно было не только с похмелья. Но и со стыда.
  Так или иначе, но с выпивкой Сергей покончил. И больше на эту тему комиссару с ним беседовать не пришлось.
  Что же касается комполка, то майора Нижегородцева, который был на год моложе Сергея, тот знал ещё с тех пор, когда Михаил носил на рукавах полторы нашивки. И был таким же командиром воздушного корабля в том же авиаотряде той же авиаэскадрильи 106-й морской тяжёлой бомбардировочной авиабригады Морских сил Чёрного моря, что и Сергей.
  Вместе с Нижегородцевым он учился на курсах командиров звеньев в Ейске. Одновременно с ним стал командиром отряда. Одновременно получил капитанские галуны. Хотя в это время уже служил в Ленинграде, а тот - всё ещё в Севастополе. Вместе с ним учился в Высшей лётно-тактической школе ВВС РККА в Липецке. И даже жил в одной комнате в командирском общежитии. А потом, как и он, был назначен комэской.
  Правда, Михаил уже тогда сильно обогнал Сергея.
  Вместе с большой группой комначсостава РККА и РККФ в мае тридцать шестого года его наградили орденом Ленина. За успехи в боевой, политической и технической подготовке. Поэтому капитан Нижегородцев получил под командование отдельную эскадрилью. Которая по численности личного состава превосходила неотдельную в полтора с лишним раза. Имела собственный тыл со всеми необходимыми службами (штаб, политчасть, техническая эксполоатационная часть, отделение интендантского снабжения, санитарная часть, финансовое отделение и автотранспортный взвод), а также аэродромно-техническую роту для обезпечения полётов и охраны гидроавиабазы. И, будучи самостоятельной воинской частью, напрямую подчинялась командующему флотом.
  До тех пор, пока и здесь, на Севере, не было сформировано Управление ВВС с командующим во главе. Который прибыл в Мурманск в середине октября. Курьерским поездом "Полярная стрела". В спальном вагоне прямого сообщения. И, засучив рукава, сразу же взялся за наведение образцового порядка во вверенных ему военно-воздушных силах. Начав с Губы Грязная. Где царил просто образцовый бардак!
  Понятно, что, раздавая фитили, полковник в выражениях не стеснялся. Как оно и положено в таких случаях. Тем более что в полку, действительно, имелись отдельные недостатки.
  А что вы хотите? За эти два года часть выдержала три переформирования и две передислокации. Ни на мгновение не прерывая выполнение основной боевой задачи по охране и обороне воздушных рубежей Родины. Прокладывая маршруты в совершенно неосвоенном районе. В суровых условиях Севера. И отстраиваясь собственными силами. В голых скалах.
  Впрочем, все понимали, что командующий прав. Ибо враг никаких скидок на природные условия делать не станет...
  История Государства Российского - это, прежде всего, борьба за выход к морям.
  Безконечные русско-турецкие войны (одна в шестнадцатом веке, две в семнадцатом, четыре в восемнадцатом, четыре в девятнадцатом и одна в двадцатом) за выход к Чёрному. И безпрерывные русско-шведские (четыре в шестнадцатом, три в семнадцатом, три в восемнадцатом и одна в девятнадцатом веке) за выход к Балтийскому. Щедро оплаченные британским золотом.
  Так, в феврале тысяча восемьсот восьмого года, перед началом последней русско-шведской войны, Англия обязалась платить Швеции миллион фунтов стерлингов за каждый месяц войны с Россией, сколько бы она ни продлилась.
  Впрочем, англичане и сами не раз воевали с русскими (дважды в восемнадцатом веке, дважды в девятнадцатом и один раз в двадцатом) в составе различных "коалиций". Ими же и сколоченных. В смысле, щедро оплаченных.
  Швецию Россия проучила. Как следует. Поэтому война тысяча восемьсот восьмого - девятого годов, действительно, стала последней русско-шведской. И, вообще, последней. В истории этого зубастого королевства. Регулярно ходившего на Русь. За зуботычинами. Пока, наконец, не дошло до кое-кого. Что кто к нам с чем, тот от того и того! И зареклись тогда шведы воевать на веки вечные. И объявили о нейтралитете. Который с тех пор соблюдали неукоснительно. Отвергая все посулы. И британские, и германские.
  Чего нельзя было сказать о норвежцах, финнах и прочих прибалтах, веками лизавших шведские сапоги. И получивших независимость лишь недавно. Из рук Антанты. Приспособившей этих, мягко говоря, лимитрофов в виде этакого "санитарного кордона". Вокруг первого в мире государства рабочих и крестьян.
  Целый год белофинны хозяйничали на захваченной ими карельской земле. Грабили, жгли и убивали! Пока Страна Советов отбивалась от золотопогонников и их хозяев - английских, французских, германских, чехословацких, польских, румынских, греческих, итальянских, американских, китайских и японских интервентов. А когда отбилась, вышибла и финских бандитов.
  Боевые действия на северо-западе Советской России окончились в марте двадцать второго года. После взятия Реболы и Ухты частями Красной Армии. И разгрома белофинских войск по всему фронту. От Поросозера до Кестеньги. В ходе очередной, второй уже по счёту за пять лет, советско-финской войны.
  Полученный урок, однако, ничему финнов не научил.
  Обстановка на границе оставалась напряжённой. До такой степени, что год спустя Советское правительство было вынуждено заявить, что при повторении бандитских налётов на нашу территорию оно будет вправе полагать, что со стороны Финляндии против РСФСР начались военные действия со всеми вытекающими последствиями.
  Это немного помогло. Но ненадолго. В тридцатом году на советско-финской границе было задержано до тысячи двухсот шпионов, диверсантов и контрабандистов. В тридцать первом - две с половиной тысячи. В тридцать втором - семь тысяч двести. Несмотря на только что заключённый советско-финский Договор о ненападении и о мирном улажении конфликтов.
  Дальше - больше. В декабре тридцать пятого Финляндия заявила о своём нейтралитете. И тут же договорилась с Эстонией о совместном блокировании Краснознамённого Балтийского флота в Финском заливе.
  Морская крепость императора Петра Великого, прикрывавшая подходы к Петрограду, к осени семнадцатого года насчитывала свыше шестидесяти береговых батарей на обоих берегах залива. Имевших на вооружении более двухсот орудий. В том числе, восемнадцать 305-мм, четыре 254-мм, четырнадцать 234-мм, восемь 203-мм, шестьдесят семь 152-мм, четыре 130-мм и тридцать восемь 120-мм. Большинство из которых в целости и сохранности досталось белоэстонцам и белофиннам.
  Военно-морские силы Эстонии и Финляндии ежегодно проводили секретные маневры по постановке мин и отработке взаимодействия береговой артиллерии. Используя для этого глубоководный кабель, проложенный по дну залива от Таллина до Хельсинки.
  Таким образом, при попытке прорыва советским кораблям пришлось бы сначала форсировать обширные минные поля, затем преодолеть тридцать миль под шквальным огнем дальнобойных батарей (до двухсот крупнокалиберных снарядов в минуту!), после чего подвергнуться атакам подводных лодок, торпедных катеров и авиации. И морской, и сухопутной.
  Именно по этой причине Советский Союз и заключил в начале осени пакты о "взаимопомощи" с Эстонией, Латвией и Литвой. Благодаря чему КБФ получил три новых военно-морских базы (в портах Палдиски, Лиепая и Вентспилс) и две якорные стоянки (в портах Рохукюла и Таллин), а также семь гаваней для кораблей и одну для гидроавиации. А самое главное, мог больше не опасаться эстонских береговых батарей и подлодок!
  Для полного и окончательного счастья оставалось лишь заключить такой же договор с Финляндией.
  Которая внезапно заартачилась. Вне всякого сомнения, с подачи англофранцузов. А, может, немцев.
  Но это было уже не важно. Потому что тринадцатого ноября, отвергнув все советские предложения (надо сказать, очень мягкие, для нынешней международной обстановки), финская делегация сложила чемоданы. И отбыла восвояси.
  На вокзале министр иностранных дел Финляндии Эркко заявил, что у него есть более важные дела.
  После такого циничного демарша продажных белофинских политиканов обнаглевшая белофинская военщина, и без того оголтелая, словно с цепи сорвалась!
  Двадцать шестого ноября на участке 2-й линейной заставы 5-го Краснознамённого Сестрорецкого пограничного отряда в районе Майнила на Карельском перешейке орудийным огнём был обстрелян резервный погранвзвод, проводивший полевые занятия в излучине реки Сестры. По сообщению ТАСС, четверо бойцов погибло, а ещё девять было ранено.
  Предсовнаркома СССР товарищ Молотов вызвал к себе посланника Финляндии и вручил ему ноту с решительным протестом по поводу этого возмутительного факта. Предложив финляндскому правительству незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке на двадцать - двадцать пять километров, и тем предотвратить возможность повторных провокаций.
  В ответной ноте от двадцать седьмого ноября белофинны беззастенчиво утверждали, что выстрелы были произведены с советской стороны. Основываясь на явно подтасованных результатах проведённого в срочном порядке "расследования", финляндское правительство отклонило протест Советского Союза и его справедливое требование об отводе финских войск от границы.
  Между тем, провокации на северо-западных рубежах СССР не только не прекратились, а даже участились.
  И тогда директивой Наркома обороны СССР товарища Сталина войска Ленинградского военного округа были приведены в полную боеготовность. КБФ и СФ в оперативную готовность Љ 1 были переведены директивой Наркома ВМФ СССР флагмана флота 2-го ранга Кузнецова.
  С этого момента боевое ядро СФ находилось в часовой, а остальные корабли - в четырёхчасовой готовности к выходу в море, подлодки и авиация были рассредоточены и готовы к действию, усилены воздушная разведка и дозорная служба.
  И сделано это было очень своевременно!
  Двадцать восьмого числа три финских военнослужащих нарушили советскую границу на участке 6-й линейной заставы 82-го отдельного Рестикентского пограничного отряда в районе Погост Сангельский. Но тут же скрылись. Заметив приближение "зелёных фуражек". С собаками.
  Так же безславно закончилось нарушение белофиннами советской границы и на участке 7-й линейной заставы того же погранотряда в районе Три Озера.
  Но провокаторы на этом не успокоились. И в тот же день с финской стороны был обстрелян советский пограничный наряд, проверявший линию госграницы на участке 5-й линейной заставы 82-го погранотряда в районе Ремит-озеро. К счастью, вражеские пули прошли мимо. Вонзившись в землю рядом с пограничниками.
  А вечером, на перешейке между полуостровами Средний и Рыбачий, подвергся обстрелу ещё один наряд.
  Устроив засаду на советской территории, белофинны, судя по всему, рассчитывали застать наших пограничников врасплох. Чтобы ударить их в спину. Но просчитались. В ходе короткого, но ожесточённого боестолкновения нападение было отбито. Два нарушителя убежали. А трое - офицер и два солдата - были задержаны.
  С каждым часом ситуация обострялась всё больше.
  Приказ командующего Северным флотом о задачах по ведению боевых действий против Финляндии Љ 04/оп от двадцать восьмого ноября тысяча девятьсот тридцать девятого года гласил: "Финская армия отмобилизована, закончила сосредоточение и развертывание у границ СССР.
  Задачи флота. Содействуя артиллерийским огнем кораблей из Варангер-фиорда продвижению частей 14-й армии, остальными средствами не допустить прорыва кораблей противника в Кольский и Мотовский заливы и препятствовать высадке десанта противника на мурманском побережье.
  Командующему ВВС с двадцать девятого ноября вести воздушную разведку моря, в светлое время до Тана-фиорда на западе и до Харлова на востоке с целью обнаружить появление иностранных военных кораблей на театре и быть готовым к ночному поиску кораблей противника. По особому приказанию в течение светлого времени суток иметь непрерывный воздушный дозор в Варангер-фиорде и вести наблюдение за Петсамо. Быть готовым по моему сигналу бомбить Пумманки. Иметь одну авиаэскадрилью для действий по моему приказанию по кораблям противника в море. Не допустить воздушных налётов противника на корабли и базы флота в Кольском заливе".
  Собственно говоря, Северный флот находился в состоянии повышенной боеготовности с конца сентября. Когда стало ясно, что финский лев готовится к прыжку.
  Финляндия никогда не оставляла своих завоевательских планов. Год назад из печати вышел секретный "Военный путеводитель финской армии по Восточной Карелии 1938" со шпионской военно-статистической и военно-географической информацией о Карельской АССР и Мурманской области, необходимой для планирования вторжения на территорию СССР. С целью установления новой советско-финской границы по юго-восточной границе Балтийского геологического щита. То бишь, по Неве (с включением Ленинграда), южному берегу Ладожского озера и реке Свирь, Онежскому озеру (с включением Петрозаводска), Беломорканалу (с включением Беломорска) и Белому морю (с включением Кольского полуострова). Подготовка к чему была уже завершена.
  К ноябрю это абсолютно нейтральное и совершенно миролюбивое государство под видом учений тайно провело мобилизацию, увеличило численность своей армии в десять (!) раз и сосредоточило у советских границ три пехотных корпуса, четыре пехотных и одну кавалерийскую бригаду, три авиаполка и десять артдивизионов. А также тридцать пять отдельных егерских подвижных батальонов и более семидесяти отдельных егерских подвижных, пехотных, сапёрных и прочих рот. Свыше трёхсот тысяч солдат и офицеров!
  Долго держать без дела такую ораву вооружённых до зубов людей было нельзя. А, самое главное, очень накладно.
  В связи с чем, провокации, которые белофинны, стремясь развязать новую войну, всё чаще и чаще устраивали на советской границе, становились всё наглее и наглее. В попытке сохранить насквозь лживый образ якобы "нейтральной" страны Финляндия любыми путями старалась подтолкнуть СССР к применению силы. Чтобы выставить его перед Лигой наций в качестве агрессора.
  Но Советский Союз на провокации не поддавался. Хотя и был вынужден принять необходимые меры. Поэтому в Заполярье были переброшены не только эсминцы, подводные и летающие лодки. А также большое количество стрелковых, кавалерийских, артиллерийских, авиационных, бронетанковых и мотомеханизированных соединений. Со штатным вооружением и боевой техникой.
  Двадцать девятого ноября совместным Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) была создана Ставка Главного Командования Красной Армии и Военно-Морского Флота во главе с Наркомом обороны СССР товарищем Сталиным.
  На основании директивы Главнокомандующего на базе штаба ЛенВО в тот же день было образовано Командование Северо-Западным направлением в составе Ленинградского (Карельский перешеек), Карельского (от Ладожского озера до Костамукши) и Северного (от Костамукши до Баренцева моря) фронтов. Полевые управления которых были сформированы на базе полевых управлений Приморского, Дальневосточного и Забайкальского фронтов, высвободившихся после окончания боёв на Дальнем Востоке.
  А наутро, сразу после побудки, во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадќрильях, командах, кораблях, складах, штабах, управлениях и учреждениях от Кронштадта до Мурманска, был зачитан приказ Командующего Северо-Западным направлением командарма 1-го ранга Тимошенко и члена Военного совета Жданова: "Товарищи красноармейцы, командиры, комиссары и политработники! Терпению советского народа и Красной Армии пришёл конец. Пора проучить зарвавшихся и обнаглевших политических картёжников, бросивших наглый вызов советскому народу, и в корне уничтожить очаги антисоветских провокаций и угроз Ленинграду! Выполняя священную волю Советского правительства и нашего великого Народа, приказываю! Войскам Ленинградского, Карельского и Северного фронтов перейти границу, разгромить финские войска и раз и навсегда обезпечить безопасность северо-западных границ и города Ленина - колыбели пролетарской революции!".
  Личный состав 15-й морской вспомогательной авиабазы и 118-го морского ближнеразведывательного авиаполка ВВС СФ (за исключением экипажей и техсостава, рассредоточенных на оперативные гидроаэродромы в Полярном, на мысе Великий, озере Средне-Ваенгское и острове Кильдин) построился на митинг перед распахнутыми настежь воротами ангара.
  За спинами лётчиков, штурманов и стрелков-радистов, инженеров и техников, писарей, баталёров и краснофлотцев из аэродромной команды гордо возвышались украшенные алыми звёздами белоснежные форштевни грозных боевых машин. Красиво расставленных на залитой ярким светом прожекторов маневренной площадке. Под широкими крыльями летающих лодок виднелись чёрные тела осколочно-фугасных авиабомб. Пулемётные турели с заправленными лентами были вздёрнуты в усыпанные звёздами небеса. А двигатели прогреты.
  На импровизированную трибуну (полуторка с откинутыми бортами) с кумачовым транспарантом "Не просунуть финским свиньям своё свиное рыло в наш советский огород!" поднялась группа командиров и комиссаров во главе с командующим ВВС СФ комбригом Кузнецовым.
  Очередное воинское звание (в соответствии с занимаемой должностью) ему присвоили всего неделю назад. По каковой причине новоиспечённый комбриг, не в силах удержаться от искушения, то и дело косился на рукава своей шинели. Любуясь новенькими золотистыми "кирпичами" на обшлагах.
  - Товарищи! - срывающимся голосом воззвал к замершим в строю авиаторам командующий. - Как вы знаете из выступления Председателя Совета Народных Комиссаров СССР товарища Молотова, на все миролюбивые предложения советского правительства незадачливые финляндские горе-правители, подстрекаемые своими англофранцузскими хозяевами, ответили враждебным отказом, издевательским отношением и неприкрытым стремлением и впредь держать Ленинград под непосредственной угрозой своих войск! - Кузнецов сделал паузу, переводя дух. - Поэтому советское правительство дало распоряжение Главному командованию Красной Армии и Военно-Морского Флота быть готовым ко всяким неожиданностям и немедленно пресекать возможные новые вылазки со стороны финляндской военщины!
  Кратко охарактеризовав умственное развитие (точнее, полное отсутствие оного) у свиноголовых шутов гороховых и прочих каяндеров, сующих своё свиное рыло, куда не следует, командующий от лица присутствующих дал клятву родной большевистской Партии, советскому правительству и лично товарищу Сталину отучить финских свиней лазить в огороды.
  Вслед за ним с такой же пламенной речью выступил военком ВВС Северного флота полковой комиссар Скобелев.
  И далее по списку. Начальник политотдела ВВС СФ батальонный комиссар Степанов. Командир 118-го авиаполка майор Нижегородцев. Военком полка батальонный комиссар Обухов. Начальник 15-й базы капитан Галичий. Военком базы старший политрук Васильев. Представители лётно-подъёмного и инженерно-технического состава. Коммунисты, комсомольцы и безпартийные большевики.
  Прямо во время митинга четырнадцать человек подали заявление о приёме кандидатами в ВКП (б), а четыре человека - о переводе из кандидатов в члены ВКП (б).
  Полковой комиссар Скобелев, глубоко растроганный таким порывом, предложил немедленно рассмотреть все заявления. И даже вызвался дать одну из требующихся рекомендаций. Вторую согласился дать комбриг Кузнецов.
  Открытое партийное собрание, в которое перерос митинг, заслушало вступающих. И единогласно приняло их в свои ряды. А члены парткома после короткого заседания, проведённого тут же у трибуны, утвердили решение собрания.
  Военком ВВС горячо поздравил молодых большевиков с важнейшим днём в их жизни. А потом вытянулся по стойке "смирно" и запел:
  - Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущённый и смертный бой вести готов!
  И все вокруг. Тысяча человек! Стали ему подпевать. И над безкрайней ширью залива разнеслось: "Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим, кто был ничем, тот станет всем!". А потом огромный хор грянул: "Это есть наш последний и решительный бой!".
  Когда припев отзвучал в последний раз, комбриг объявил митинг закрытым.
  Экипажи, которым предстоял вылет, отправились в штаб. На предполётный инструктаж. А остальные - на занятия. В соответствии с учебным планом. Аэродромная команда принялась закатывать обратно в ангар те самолёты, которым была объявлена "готовность два". А техсостав занялся теми, которым объявили "готовность раз". Дозаправляя их маслом, бензином и кислородом. Ещё раз осматривая вооружение и оборудование. И прогревая подстывшие моторы.
  Честь совершить первый боевой вылет была доверена капитану Жарову. Комэска-один должен был провести разведку в Варангер-фиорде. Разведка в районе от острова Кильдин до Харловки была поручена командиру 3-й эскадрильи. Капитан Бойко не раз ходил этим маршрутом и хорошо его знал. Что же касается разведки в Тана-фиорде, то её поручили лейтенанту Шамшурину. Как одному из самых опытных пилотов (а, может, и самому!). С общим налётом в полтора раза превышающим налёт любого другого лётчика полка. Включая командира.
  Инструктаж проводил майор Нижегородцев. Который начал с того, что довёл до присутствующих наземную, воздушную и морскую обстановку:
  - Сегодня в восемь ноль-ноль, - комполка посмотрел на часы. - То есть два часа назад, части 14-й армии перешли границу, имея ближайшей целью захват западного побережья полуостровов Средний и Рыбачий, взятие Петсамо и выход к норвежской границе. По данным разведывательного отделения флота противник имеет в районе Петсамо до батальона пехоты, одну артиллерийскую и одну зенитную батарею. Авиации у финнов тут нет. Однако инфраструктура, созданная ими в предвоенный период, позволяет в короткий срок перебросить в Луостари четыре бомбардировочных и две истребительных эскадрильи. Военно-морские силы противника насчитывают тральщик и два катера. Сторожевой и лоцманский.
  Лётчики и штурманы, до этого момента внимательно слушавшие комполка, заметно оживились. Задвигав стульями и переглядываясь. Тут и там замелькали пренебрежительные усмешки.
  Майор Нижегородцев нахмурился и слегка напряг голос:
  - Товарищи командиры!
  Собравшиеся притихли.
  - Давайте посерьёзнее! Без шапкозакидательства. Нельзя недооценивать противника! Каким бы слабым он ни казался.
  Возразить на это было нечего. Даже особисту. И гул сразу же затих.
  - Не забывайте, что за спиной у белофинской военщины, - продолжил майор. - Стоят англофранцузы. А также белошведы и белонорвежцы. Которые только и ждут, чтобы нанести удар из-за угла. Поэтому командование поставило перед нашим полком ответственейшую боевую задачу по заблаговременному обнаружению кораблей противника. И предотвращению высадки вражеского десанта.
  Комполка взял указку и подошёл к висевшей на стене крупномасштабной карте Баренцева моря:
  - Прошу внимания. В соответствии с приказом комфлота об усилении дозорной службы одна средняя подлодка с двадцать седьмого ноября дежурит у мыса Маккеур, а одна малая - у островов Варде. Два сторожевика находятся в дозоре у входа в Мотовский залив, два - у входа в Кильдинский, два - в горле Белого моря, а три пограничных корабля - в губе Зубовская, у Иоканьги и Териберки. Кроме того, в море несут дозор эсминцы "Куйбышев", "Гремящий" и "Сокрушительный". Здесь, здесь и здесь, - ткнул указкой в карту Нижегородцев. - Со вчерашней ночи флот приступил к боевому развёртыванию. Эсминец "Либкнехт" перешёл в бухту Мотка, - опустил указку пониже майор. - С целью оказания огневой поддержки наступления частей 14-й армии на полуостровах Рыбачий и Средний. Эсминцы "Грозный" и "Громкий", один сторожевик и четыре тральщика вышли в Варангер-фиорд с целью захвата пристани в Лиинахамари. - переместилась командирская указка ещё ниже. - И содействия частям 14-й армии при взятии Петсамо. Два минзага в сопровождении двух сторожевиков и двух тральщиков вышли в море для постановки минного заграждения на подходах к Кольскому заливу. Одна средняя подводная лодка направлена для наблюдения за движением норвежских боевых кораблей в районе мыса Нордкап, - снова взмахнул указкой Нижегородцев. - Две малые - в Варангер-фиорде. А нам приказано произвести поиск противника в море от Тана-фиорда на западе до Харловки на востоке.
  Затем начштаба полка майор Колесниченко зачитал боевой приказ и план боевых вылетов, флаг-штурман полка капитан Сечкин доложил навигационные планы и расчёт полёта по каждому маршруту, а дежурный метеоролог воентехник 2-го ранга Щукин - фактическую метеорологическую обстановку и прогноз погоды на маршрутах.
  Со стороны Норвегии, подгоняемый шквалистыми ветрами, надвигался очередной циклон. Неся в своём набухшем кучево-дождевом чреве тысячи тонн мокрого снега. Суля обильные снегопады. И сильные метели.
  Над Мотовским заливом и Мурманским берегом пока ещё было ясно, а над Финнмарком клубились тучи. Предвещая скорое ухудшение метеоусловий и на Кольском полуострове.
  Зима уже отряхивалась в прихожей. Но крайний день осени ещё не кончился. Точнее, ещё не начался. Так как тридцатого ноября Солнце в Губе Грязная выходит из-за горизонта лишь в четыре пополудни. Чтобы в начале шестого зайти обратно. Потом выглянуть в первый день зимы на двадцать минут. И снова скрыться. Почти на полтора месяца.
  Комполка дал экипажам один час на подготовку к вылету.
  Больше он не мог. А меньше было нельзя. Каждому из них предстоял длительный полёт. Фактически в тёмное время суток. Причём двум из трёх - по большей части в чужом воздушном пространстве. И в сложных метеоусловиях. Хотя это-то, как раз, было на руку. Ибо плохая погода - лучший друг разведчика!
  Что же касается темноты, то полярная ночь, в отличие от тропической, не так уж и темна. И больше походит на сумерки. Особенно, в астрономический полдень. Когда заря окрашивает горизонт в жёлто-розовые тона. Опять же, Луна. Которая светит очень ярко. Особенно, в полнолуние. Плюс безкрайнее белое безмолвие. В смысле, заснеженная тундра и льды. Прекрасно отражающие лунный свет. И северное сияние. Опоясывающее зелёными сполохами полнеба...
  Преодолевая сильный встречный ветер, Сергей вёл свой самолёт над холодными неприветливыми волнами Варяжского залива (он же Варангер-фиорд).
  Продуваемые насквозь, голые и безлюдные, но такие родные, скалистые горы Мурмана остались далеко позади. Прямо по курсу поднимались окаймлённые рваной линией прибоя чужие, мрачные и высокие (до пятисот метров над уровнем моря!), круто обрывающиеся к самой воде, чёрные берега полуострова Варангер.
  На финской стороне полуостровов Рыбачий и Средний, так же как и в устье Петсамовуоно, не было видно ни одного огонька. Маяк Вайталахти тоже был погашен.
  Как, впрочем, и все советские маяки в округе (Сеть-Наволокский, Кильдинский-Северный, Цип-Наволокский и другие). Которые, в связи с началом боевых действий, были тотчас выключены. Или переведены в разряд манипуляторных. С изменением цвета и характера огня, периодичности и длительности вспышек, а также секторов освещения. Дабы затруднить непрошеным гостям навигацию.
  Слегка накренив лодку, Сергей покосился из-под крыла на вражеский берег.
  На зюйде сверкали зарницы артиллерийских залпов. И полыхало, разгораясь всё больше и больше, оранжево-красное зарево пожаров. Корабли Северного флота вели беглый огонь по Лиинахамари.
  А на побережье Норвегии, до которой война пока ещё не докатилась, было тихо. Светились мирные рыбацкие посёлки. И, как ни в чём не бывало, каждые пятнадцать секунд моргал маяк Бекфиорд.
  Сергей заложил крутой вираж. И направился к Варде - крупнейшему норвежскому порту за Полярным кругом (длина причального фронта - один километр, глубина у причалов - пять с половиной метров, в гавани - четырнадцать).
  Как уже упоминалось, полярная ночь в полдень мало чем отличается от сумерек в средних широтах. К тому же норвежцы их визита явно не ожидали. И никакой светомаскировки не соблюдали. Так что осветительные бомбы для аэрофотосъёмки не требовались.
  С высоты тысячи метров хорошо просматривался длинный клин северной бухты, отделённой от моря защитным молом с высоким белым маяком у входа в гавань. Ярко освещённые причалы и крановое хозяйство. Рыбные, шкиперские, угольные и прочие склады. Множество мелких рыбацких судёнышек. Два больших грузовых парохода под разгрузкой.
  И военный корабль. Как волк в овчарне.
  Узкий хищный корпус. Водоизмещением до семисот тонн. Одна дымовая труба. На полубаке - орудие главного калибра с коробчатым щитом. Ещё два таких же - на юте. А на шкафуте - поворотный торпедный аппарат.
  "Слейпнер!" - мгновенно опознал цель Сергей. - "Вот, свезло, так свезло! Застукали голубчика прямо со спущенными штанами!" - весело подумал он.
  Это, конечно, был не броненосец береговой обороны. Но, между прочим, новейший корабль Королевских ВМС Норвегии! Местонахождение которого теперь было точно установлено. А значит, слетали они не зря! И свои пять копеек в копилку будущей Победы таки вложили.
  Между тем, погода, как и предупреждал воентехник 2-го ранга Щукин, становилась всё хуже и хуже.
  Сплошная облачность, окутавшая Варангер и прилежащие районы Баренцева моря, опускалась всё ниже и ниже. Над Варде нижняя граница облаков находилась на высоте полутора тысяч метров, над портом Хамнингберг - на высоте тысячи, над мысом Маккеур - на высоте пятисот, а в Берлевоге, у входа в Тана-фиорд, тучи опустились до двухсот метров. Улёгшись на столообразные вершины прибрежных скал.
  Обычно весьма оживлённая судоходная линия, по которой, огибая полуострова Нордкап, Нордкин и Варангер, ходили в Мурманск суда из Ленинграда, Ньюкасла, Лондона и Ливерпуля, была пуста. То ли из-за начавшейся сегодня войны. То ли из-за начавшегося ещё вчера шторма.
  Лишь на траверзе маяка Маккеур стрелку-радисту удалось разглядеть блеснувшую среди высоких белогривых волн рубку подводной лодки. Тип и государственную принадлежность которой установить не удалось. В связи с кратковременностью визуального контакта и очень плохой (практически нулевой!) видимостью. А, может, это была не подлодка, а кашалот.
  Так что ничего Сергей на этот раз больше не обнаружил. Хотя весь экипаж до рези в глазах всматривался в бушующее под крыльями "амбарчика" море.
  Заходить в Тана-фиорд было безсмысленно. Ибо в этакую круговерть хороший хозяин даже собаку из дому не выгонит! Но. А ля гер ком а ля гер. В смысле, приказ есть приказ. А приказы надо выполнять!
  Больше всех доставалось штурману. Который не прерывал наблюдение ни на минуту. Опускаясь внутрь лишь для того, чтобы проверить курс. Да сделать запись в бортжурнале.
  Сергею тоже было нелегко. Потому что машину трепало не по-детски. Вырывая штурвал из рук. Но он, по крайней мере, сидел в закрытой кабине.
  Обратный путь был ничуть не легче. Пока они не вырвались в море. И облака не поднялись повыше. А крепкий боковой ветер не превратился в попутный. Всё ещё сильный. Однако уже не такой порывистый. На пятом часу полёта они миновали Варде. И встретили рассвет над Мотовским заливом. Успев приводниться в Губе Грязной ещё засветло. Хотя на берег их вытаскивали уже при свете прожектора...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"