Аннотация: Продолжение романа "Школьный Надзор". Выходит в издательстве АСТ 24 февраля 2015 года.
Данный текст бросает тень на дело Света.
Ночной Дозор
Данный текст бросает тень на дело Тьмы.
Дневной Дозор
Часть первая
ПОДЪЁМ ТЕНЕЙ
Пролог
- Скоро Рождество...
Ива Машкова, глядя на улицу сквозь высокое окно, уронила эти слова как россыпь снежных хлопьев.
- Ты веруешь? - отозвался рыжий валлиец Майлгун Люэллин.
Иногда он бывал слишком бесцеремонен. Хотя, может, европейцы к подобным вопросам относятся легче. По крайней мере, у Дмитрия Дреера, который стоял рядом, не вышло бы это бросить вот так запросто.
- Нет, - Ива покачала головой. - Как-то с детства не получалось. У нас тогда еще кругом был атеизм. Даже когда Иной стала, ничего не поменялось. Но Рождество тоже люблю. Мы его всегда праздновали.
- А я да, - ответил Майлгун. - Все доктора, наверное, верят, даже если себе не признаются. Но у меня это тоже с детства. Помню, каждое воскресенье в церковь ходили.
- В какую? - поинтересовался Дмитрий, рисуя в голове стрельчатый готический храм, каких насмотрелся здесь, в Праге.
- Я православный, - сказал рыжий целитель.
Дмитрий его даже не сразу понял.
Они разговаривали на английском, причем и житель туманного Альбиона Люэллин, и урожденная чешка Ива выучили язык, так сказать, естественным путем. Один с пеленок, другая - со школьной и университетской скамьи. А вот Дмитрию пришлось догонять магическим образом, что быстрее, но куда менее эффективно. Майлгун проговорил буквально "я ортодокс", и Дреер не в первую секунду сообразил, что тот имеет в виду.
Изрядно удивил. Верующие маги, даже Темные, - хотя и редкость, но все же не очень большая. А вот православный валлиец...
- А ты что думал? - ухмыльнулся рыжий. - В Уэльсе очень много православных. Как у вас, в России, я слышал. А ты сам?..
- Не знаю, - Дмитрий замялся. - Не определился.
- У нас полный набор, - широко улыбнулся Майлгун. - Атеист, верующий и тот, кто еще не определился. Он может сдвинуть равновесие в любую сторону, как все Инквизиторы.
- Инквизиторы должны поддерживать равновесие между Светом и Тьмой, - задумчиво сказала Ива, все так же глядя на вечернюю Прагу. - Чтобы день сменялся ночью, а потом наступал новый день... А иначе зачем мы здесь? Мы же все трое были Светлыми...
Вот об этом спрашивать было не принято - о причинах, по каким ты оказался в Инквизиции. Никто не идет в магические жандармы прямым путем. Каждый проходит свой, и всегда шагу в Серые предшествует драма. Чья-то смерть, как минимум.
Нужно очень сильно пострадать, чтобы разувериться в деле Света или послать к чертям саму Тьму. Очень сильно испугаться настоящей, а не "холодной" войны между ними.
Или просто разочароваться в победе.
Поэтому Дмитрий вслух никогда не интересовался, что же побудило добряка-целителя из Монмута и девушку-боевого мага с дипломом лингвиста из Брно оставить службу в Ночном Дозоре и поступить на курсы Инквизиторов. А вот своих резонов не скрывал. Вернее, цепочку истинных обстоятельств он не выдал бы никому, разве что под пыткой или очень сильным допросным заклинанием. Но, к счастью, ни то, ни другое применять к курсанту Дрееру, похоже, не собирались.
Зато у Дмитрия имелась официальная версия, и ее он рассказывал охотно.
По этой версии, - основная часть была абсолютной правдой, - он работал в школе-интернате для трудновоспитуемых Светлых и Темных детей. Вернее, детьми они были совершенно обычными, а все трудности в их воспитании сводились к проблемам в соблюдении Договора. Для того школу и учредили, чтобы не мытьем так катаньем приучить строптивцев к порядку. Дреера позвали вести русский и литературу - это лишь в книгах школа волшебства обучает одной только магии. И вдруг выяснилось, что Светлый Дреер хорошо ладит со всеми учениками, без разбора цвета и наклонностей. А там как раз освободилось место надзирателя. Из всего же педсостава на роль больше всего подходил словесник, да никто другой, если честно, и не рвался. Тут уж волей-неволей пришлось идти в Инквизиторы.
- Мы можем отпраздновать Рождество дважды, - не унимался весельчак Люэллин. - Сначала католическое, затем православное. Все равно домой не ехать...
Новоначальных Инквизиторов не отпускали восвояси с первого и до последнего дня обучения. Впрочем, их домом отныне считалось Бюро. Многие, открыв в себе дар Иного, постепенно утрачивали контакт с родными людьми, а Инквизиторы, как правило, были совсем одиноки.
Это не мешало, однако, заводить романы в своем кругу. Все-таки они оставались существами из плоти и крови. Дмитрий наблюдал, как зарождается нечто между Ивой и Майлгуном. Скрыть отношения от общего друга коллеги-любовники не могли. Красивая Машкова была симпатична и Дрееру, но свои шансы тот оценивал невысоко. Ива приближалась к первому уровню, а Дмитрий приехал в Прагу с седьмым. Правда, усилиями новых приятелей он сумел подняться до четвертого - неслыханная авантюра как минимум за полвека! Но все равно ему до Ивы оставалось как от Земли до Луны.
Машкова продолжала смотреть в окно, несмотря на все старания Майлгуна. Прагу ласкал мягкий снег. Белая мантия ложилась на камень мостовых, на стены, на башни с куполами, похожими на капюшоны Серых.
Если города бывают Иными, то Прага была единым городом-Инквизитором.
- Наша красавица в раздумьях, - сказал, не переставая улыбаться Майлгун. - Деметриус, не развлечь ли нам себя старинным боем на мечах?
Он поднял клинок.
Весь курс, одетый в фехтовальные костюмы, маялся в ожидании преподавателя. Уже раздавался звон. Как всегда, им заранее не сообщили, чему станут учить. В расписании только говорилось на латыни, где и когда начнутся занятия.
Молчаливый распорядитель отпустил всем амуницию. Раздевалка и душ, кстати, оказались общими для "мальчиков" и "девочек".
Фехтовальные костюмы отличались от спортивных несколько старомодным кроем и цветом. Вместо белоснежного - привычный курсантам мышиный. Рапиры им выдали тоже не учебные, а практически настоящие, тяжелые, разве что затупленные. И еще кинжалы. Ива, несмотря на звание боевого мага, оружием не увлеклась и отставила в сторону. Дмитрий вертел в руках, а Майлгун радовался, как в двенадцать лет, и отвлекся только на реплику девушки о Рождестве.
Дреер посмотрел на оружие сумрачным зрением. Никакой магии в рапире не ощущалось: ни в клинке, ни в чашке, ни в рукоятке, ни в малопонятных загогулинах эфеса. С кинжалом то же самое.
Впрочем, в Инквизиции приходилось учиться и довольно странным, а то и вовсе неприятным вещам. А фехтование - это, наверное, даже романтично...
Двое курсантов уже пробовали скрещивать рапиры, надев сетчатые маски. Получалось у них даже неплохо, видимо, каждый успел когда-то получить несколько уроков. Вполне могло случиться, что поединщики застали времена, когда владение шпагой еще многое решало в житейских вопросах.
Дмитрий уже привык быть самым слабым Иным на курсе, даже с новообретенным четвертым уровнем. Куда сложнее было привыкнуть, что в свои календарные двадцать восемь он еще и самый юный. Едва ли не единственный, у кого тут совпадали видимый и биологический возраст. Даже с Ивой Машковой, чье стройное тело выглядело и функционировало, как в двадцать пять, у них была разница в годах не меньшая, чем у Есенина и Айседоры Дункан. Так что не один только уровень девушки смущал Дреера. А рыжий Майлгун, который вел себя временами как совершеннейший оболтус из школы Дмитрия, и вовсе родился на месяц раньше сэра Пола Маккартни.
- Деметриус! - воскликнул совершеннейший оболтус. - Ты принимаешь мой вызов или нет?
Он переиначивал имя Дреера то ли потому, что так было легче произносить, то ли намекая на персонажа "Сна в летнюю ночь".
Бывший педагог-словесник не успел ответить.
- Сеньоры! Так обращаться с рапирой крайне неудобно! - раздался насмешливый голос.
Вдруг оказалось: в центре зала стоит невысокая фигура в таком же фехтовальном костюме, что и курсанты, но абсолютно черном и без маски. У фигуры были темные, не слишком густые волосы, тонкие усы и аккуратная эспаньолка на узком подбородке.
- Это не шпага! Нужно повернуться к сопернику левым боком и защищаться кинжалом.
Невысокий Иной теперь собрал на себе все внимание. Даже Ива Машкова отвернулась от окна и с любопытством смотрела на коротышку.
Тот ответил на ее взгляд и галантно поклонился.
А затем обратился ко всем сразу:
- У вас тринадцатый цикл занятий! Поэтому можете называть меня, как принято, Тринадцатым. А можете просто - дон Рауль, сеньоры... - Он еще раз метнул взгляд, точно стилет, в сторону девушки и попал в "десятку", с микронной точностью. - ...И сеньориты!
Дмитрий заметил, как щеки Ивы слегка порозовели. Больше того, он уловил совсем незаметное и, кажется, бессознательное движение подруги в сторону испанца. Машкова прекрасно владела собой, но тут дернулись сами инстинкты.
Дон Рауль, он же Тринадцатый, церемонно развел руки, затянутые в черные перчатки до локтей, и поклонился.
- Вам предстоит курс ближнего магического боя. На мой старомодный взгляд, чрезвычайно короткий. Прошу всех немедленно надеть маски, взять оружие и разбиться на пары!
- Зачем нам эти железки? - высказался один из двух фехтовальщиков, с иронического комментария в чей адрес дон Рауль начал знакомство с курсантами. - Причем тут магия?
- Резонно, - коротышка подкрутил жесткий ус. - Хорошо, потратим несколько минут. Все учились делать фризы?
Курсанты, переглядываясь и усмехаясь, заверили, что да. Заклинание локальной "заморозки" времени Инквизиторы применяли нечасто, отлавливая нарушителей своей фирменной Сетью. Однако талантливые и хитрые Иные порой сбрасывали обычные силовые Инквизиторские путы.
- ...Можно было бы побаловаться магией огня, но в этом зале очень хороший старый паркет. Жаль его испортить! Прошу встать в круг, и как можно шире! Когда я подам знак, вы все стараетесь поразить меня Фризом. В один момент!
- Мне уже больше нравится, - прошептал Дмитрию Майлгун. - Давно в снежки не играли!
Курсанты азартно шевелили пальцами, зажигая на кончиках синеватые искры. Те набухали, как бутоны, и распускались в небольшие полупрозрачные сферы величиной с теннисный мяч. Над сферами поднимался пар, словно их вырезали из сухого льда.
- Перед вами рапира, сеньоры! - в руках у Инквизитора, точно из ниоткуда, возникло длинное стальное оружие с богатым эфесом. Следом дон Рауль достал из воздуха кинжал-дагу. - Вместо нее в ваших руках может быть все что угодно. Сейчас это просто клинок и ничего больше. На ваших глазах я вливаю сюда толику магии Отражения. Всем видно?
По лезвию, от чашки до острия, пробежал огонек. Могло показаться, что в рапиру вмонтированы незаметные издали светодиоды. Дон Рауль наверняка мог обойтись и без спецэффектов, но сейчас ему для чего-то понадобилась наглядность.
Инквизитор принял боевую стойку. Что-то неуловимо совершенное читалось в его позе, как будто сокращение каждой мышцы было отшлифовано столетиями.
А затем дон Рауль резко выкрикнул, как в цирке:
- Allez!
Начался, и правда, почти что цирковой спектакль, спрессованный в пару секунд. Те, кто устоял на ногах и вообще смог двигаться после всего, даже зааплодировали.
Фризы полетели залпом. Невысокий испанец словно перетекал с места на место, отражая их холодной сталью. Какие-то от прикосновения рапиры просто осыпались ледяной крошкой на старый паркет, другие же дон Рауль ухитрился нанизать на клинок и молниеносным броском запустить обратно.
Самые опытные маги увернулись. Точнее, догадались натянуть на себя Сферу Отрицания, перед тем как начать обстрел. Догадливых нашлось ровно три человека, и среди них Ива Машкова.
А вот Майлгуна приморозило, и тот застыл в неловкой позе с удивленной гримасой.
Действие фриза напоминает детское "Замри!". Парализует и не дает причинить никакого вреда. Можно даже упасть с крыши на мостовую, и ничего себе не сломать и не отбить.
Весь этот короткий бой напомнил Дмитрию фильм, однажды случайно увиденный в гостинице по телевизору. Там герой лихо перемещался с двумя пистолетами, словно танцевал с саблями, одновременно стреляя и уворачиваясь от выстрелов с близкого расстояния. Дон Рауль проделал это со шпагой и кинжалом против двух с лишним десятков фризов.
Свой Дреер так и не запустил.
- Смелее, юноша! - Испанец обнажил белые зубы, пожалуй, слишком крупные для такого невысоклика. - Только храбрость ровняет ранги!
Он видит уровень насквозь, подумал Дмитрий. Такому, наверное, даже магия не требуется, чтобы точно оценить, кто перед ним. Уровень самого дона Рауля оставался для Дреера загадкой. Тем более, нельзя было понять, к чему испанец склонялся до Инквизиции, к Свету или Тьме.
Словесник все же запустил Фриз. Но сначала вспомнил материал одного из курсов. Кажется, девятого по счету. Использование материальных и нематериальных сущностей. Вообще-то, магия высшего порядка. Но у Дреера, как ни странно, это было то немногое, что получалось хорошо - сказывалось образное мышление и богатая фантазия. Благодаря им он повысил свой уровень через "зеркала Чапека". Благодаря им же научился создавать Канцелярских Крыс, чей укус временно лишал Иного способностей к волшебству, отключая все эмоции. А еще мог давать Ум Взаймы. После этого всегда чуть глупеешь и будешь потом вынужден заново повышать умственные способности. Зато получаешь, к примеру, интеллектуальный фаербол, псевдо-разумную магическую бомбу, которая может творчески разить противника.
Фриз, наделенный от щедрот ума Дреера, взмыл к потолку и атаковал оттуда фехтовальщика, словно небесная кара. Испанец уходил с изяществом и грацией тореадора, но и сообразительный Фриз ускользал от быстрых лезвий. Пока дон Рауль внезапно и точно не ударил тот навершием рукоятки, посылая в Дреера, как "резаный" шарик в настольном теннисе.
А Дмитрий почувствовал другой внезапный удар - под колено. К счастью, не в чашечку, а в сустав, так что нога сама подкосилась, и поглупевший на пару сотых курсант растянулся на полу. Именно тогда отбитый испанцем Фриз пролетел над ним и врезался в стену.
Предусмотрительно заговоренная стена проглотила чары и даже причмокнула.
Дмитрий приподнялся и взглянул на Иву Машкову - удар пришел с ее стороны. Девушка кивнула словеснику.
Отдавая Ум Взаймы, Дреер тоже позабыл о какой-либо защите. От цепкого сумеречного взгляда Машковой это не укрылось.
- Превосходная реакция, сеньорита! - воскликнул дон Рауль и поглядел сверху вниз на Дреера: - Юноша, тоже неплохо! А теперь расколдуйте ваших компаньерос!
Ива щелчком пальцев привела в чувство Майлгуна. Дреер поднялся. Получившие сдачи курсанты оживали и разминали суставы.
- Сфера Отрицания - это разумно, - фехтмейстер поднес руку ко лбу, видимо, желая проиллюстрировать. - Но не советую полагаться на нее целиком и полностью. Так же как на эту новомодную штуку... бронежилет. Лучший способ защиты - контратака. А я вам покажу иную сферу.
Казалось, дон Рауль чертит по полу рапирой, словно циркулем. Острие не касалось хваленого паркета, зато на тщательно подогнанных досках засветилась окружность, пересеченная множеством линий.
- Когда я начинал изучать la destreza , все решал магический круг. В нем заключены все вероятности ближнего боя! Этот круг создал один Светлый. Он хотел научить людей совершенной системе защиты, ведь без магии выжить в сражении шанс невелик. Он предусмотрел углы, положения тела, линии атаки, и перевел все на язык геометрии. Но не предусмотрел главного...
Испанец выставил рапиру перед собой, как будто прокалывал невидимого противника.
- ...В первую очередь люди будут убивать друг друга, а не защищаться. Не знаю, что с ним стало потом. Наверное, с горя ушел в Сумрак. Однако, этот круг теперь поможет вам. Помогает же старая алхимия в курсе магии вещества!
- Но ведь Фриз - не шпага! - обиженно заявил молодой Инквизитор, из тех, кто не увернулся.
- Искусство боя не стоит на месте, сеньоры! - еще шире улыбнулся фехтмейстер и сделал несколько взмахов рапирой. Он управлялся с ней так, будто клинок был легким, как дирижерская палочка.
А нарисованный на полу круг стал объемным, заключив дона Рауля в сферическую клетку, точно черного дрозда. Разве что жердочки не хватало.
- Если добавить еще одно измерение, можно провидеть атаки со всех сторон. - Дон Рауль вдруг перестал улыбаться и показал себе под ноги. - Включая преисподнюю...
Дмитрий отчего-то решил, что под защитным жилетом у испанца наверняка прячется деревянный нательный крестик.
- Вы учите древние языки, сеньоры, чтобы познать метафизику заклятий. Овладев секретами магической сферы, вы можете одолеть мага рангом выше, чем ваш собственный. Если, конечно, он допустит ошибку. Вроде моей...
Учитель фехтования сорвал перчатку с правой руки и пошевелил пальцами. Что-то в этой руке было не то. Но что именно, Дмитрий понял, лишь когда поднял тень от своих ресниц и глянул сумеречным зрением.
Вместо кисти он увидел чрезвычайно сложный протез, похожий на замысловатый часовой механизм. Пружины, шестеренки, рычажки - и все довольно архаичного вида. Дон Рауль напоминал сейчас эдакого Терминатора в манере "стимпанк".
Ива Машкова тоже завороженно изучала протез, невероятное сочетание механики и волшебства. Какой гений мог придумать такое несколько столетий назад? В этот момент для девушки наверняка существовал один-единственный мужчина, пусть и уступавший ей в росте целую голову.
Рыжий валлиец рядом с Дмитрием тихо присвистнул:
- Вот она, железная рука Инквизиции...
Глава первая
Дреер не учился в автошколе, и сейчас не мог бы уверенно сказать, какой именно знак промелькнул справа. Однако нога перестала давить на педаль газа, а рука, что потянулась было включить третью передачу и резко обогнать идущую впереди "фуру", не закончила движение.
Кажется, все-таки "обгон запрещен".
Фигурка охотничьего пса на панели приборов одобрительно качала головой.
Что такое третья передача, и для чего нужно было включать именно ее, Дмитрий представлял себе тоже очень смутно. Тем не менее, он при желании смог бы вести не только служебную "хонду", но и тяжелый грузовик с прицепом, - примерно как тот, что собирался обогнать, - и вертолет, и даже пассажирский лайнер. А вот объяснить, как это делает, - ни в коем случае. Когда знание по-быстрому вкладывается в голову и рефлексы с помощью волшебства, почему-то всегда выходит именно такой эффект.
Точно так же Дмитрий говорил на четырех живых европейских языках и двух мертвых, но толком не сформулировал бы ни одного правила. А если начинал хотя бы задумываться о грамматике, то наружу вылезал страшный акцент. Такое вот побочное действие.
Впрочем, знания и навыки, полученные магическим путем, не сравнятся с добытыми потом и кровью или воспитанными с детства. Именно потому многое в Инквизиторов вбивают не магией, а рутинной зубрежкой. Мечты лентяев о волшебных таблетках - всего лишь мечты. Волшебные таблетки существуют, но только слабосильные или с кратким действием. К примеру, вложенные на курсах приемы могли сработать при внезапной стычке, но опытный боксер без труда расписал бы Дреера и "под Гжель", и "под Хохлому".
Если, конечно, вести честный бой.
В искусстве крутить руль Дмитрий тоже уступал простому работяге-шоферу, не говоря уже об автогонщике. Зато ни один автогонщик не умел просматривать грозди линий вероятности.
А еще Дмитрий был на задании, потому и мог водить. Для самого себя он сумел бы в лучшем случае запустить мотор. И то вряд ли.
"Фура" давно свернула. Машина катила по дороге меж двух сплошных рядов деревьев без намека на строения. Однако навигатор почему-то утверждал, что едут они с Дреером по улице Ленина. Прибор тоже был непрост. Внутри, кроме микросхем, пряталось еще несколько заряженных кристаллов. Инквизиция всегда полагалась на артефакты и вместе с тем не оставляла попыток интегрироваться в двадцать первый век. В прошлом году началась всеобщая электронная каталогизация архивов, а научный отдел не переставал делать разработки по сращиванию техники и магии. Выходило у них по-разному, так что навигатор вполне мог и привирать.
Впереди наконец-то показалась городская окраина. Над крышами вознеслись несколько церковных куполов и какие-то башни.
Суздаль.
Дорога разветвилась, но машина двигалась по прямой, миновав нечто вроде городских ворот - ими служили два белокаменных столба, увенчанных флюгерами. Почти сразу же по правую руку выросла крепостная стена. Дмитрий подумал было, что это местный кремль, но...
"Спасо-Евфимиев монастырь", - сообщила по-латыни надпись на дисплее навигатора.
В первые секунды после трассы ехать по центральной улице города на сорока в час казалось непереносимым. Но Дмитрий сразу уловил необычайно спокойную ауру места, и ритм перестроился сам собой.
Фон Москвы - бесконечный калейдоскоп Тьмы и Света. Фон Праги - монументальное равновесие изначальных сил. Суздаль же однозначно был городом Светлых. Которых, правда, согласно данным регистрации, тут проживало ровно двое на четырнадцать тысяч населения. Впрочем, и Темных, согласно этим же данным, здесь было зарегистрировано всего трое. Плюс еще один новичок, причина визита надзирателя Дреера. Соотношение никак не укладывалось в печально знаменитую константу "один к шестнадцати".
Сейчас это стало почти объяснимым. На одной только улице Ленина, проехав всего пару минут, Дмитрий увидел несколько храмов.
Дреер не стал более религиозен, когда узнал об Иных. Лекции о природе Силы и рассказы о Сумраке, пожалуй, еще сильнее оттолкнули его от какого-либо мистицизма. Волшебство теперь было для него чем-то вроде атомной энергетики или программирования: ничего не смыслишь, но плодами пользуешься каждый день, не испытывая ни суеверного ужаса, ни пиетета.
Тем не менее, в Суздале даже его проняло.
Остановился недалеко от торговых рядов. Собака на приборной доске закивала с удвоенной силой: мол, правильно, хозяин. Дмитрий вылез из-за руля, размял ноги и спину. Затем снял с плечиков за креслом серый пиджак.
Балахон на людях разрешалось не носить, однако штатский костюм полагалось выдерживать в цветах мундира.
Дмитрий вытащил из кармана телефон. Услышав женский голос, коротко сказал в трубку:
- Школьный Надзор. Приехал забрать мальчика.
Сразу двинулся к нарядному двухэтажному зданию. Нижний этаж был выложен из кирпича, верхний - деревянный сруб. Кованый флюгер над красной островерхой крышей изображал черного кота, что примостился на рогатом месяце.
Сам дом выглядел в меру старым, но отнюдь не ветхим. Стены украшали цветы в горшках и живописные лозы девичьего винограда. Вывеска гласила: здесь находится турагентство "Велес" и мини-отель. Если же поймать взглядом тень собственных ресниц, читалось иное:
"Дневной Дозор города Суздаля"
Мелодично тренькнул звонок. В крошечном холле из-за стойки торопливо встала и натянуто улыбнулась миленькая девушка лет девятнадцати в белоснежной блузке.
Регистрационная печать сквозь блузку сообщила гостю: Темная, инициирована пять лет назад, уровень шестой. В ауре отчетливо проявились эмоциональные оттенки страха и любопытства.
Наверняка первый раз видит живого Инквизитора.
А еще Дмитрий уловил в ауре смущение. На лице девушки - тоже. Она явно не ожидала, что Инквизитор окажется спортивным молодым человеком в элегантном костюме. Купленном, между прочим, в Праге, хотя и на распродаже под Рождество. Помнится, выбирала костюм Ива, а Майлгун стоял рядом и критиковал.
- Дмитрий, - представился Дреер. А потом его дернуло распустить перья: - Европейское Бюро Инквизиции.
- Очень приятно, - раздался глубокий, музыкальный женский голос.
Дреер обернулся.
Слева от стойки (язык не поворачивался называть это место "ресепшн") располагалась дверь офиса, и на пороге стояла эффектная молодая женщина с короткой стрижкой. Простой деловой костюм, никаких высоких каблуков, разве что драгоценностей многовато. Зато почти нет косметики - человеческой.
Через Сумрак, однако, проглядывал настоящий возраст.
- София Павловна, - женщина протянула руку. - Ведьма, третий уровень. Начальник суздальского Дневного Дозора. И единственный сотрудник...
На редкость подходящее имя для ведьмы, не мог не сказать себе Дмитрий. Разумеется, подумал он это так, чтобы дозорная не услышала мыслей, даже если бы захотела. Более высокий уровень позволял ей обойти защиту, но руководитель Дозора как никто другой должна была понимать, что бывает за любое вторжение в сознание Инквизитора.
- А как же?.. - Дмитрий слегка кивнул в сторону девушки.
- Асенька мне помогает в делах, - поспешно сказала ведьма София. - Но в Дозоре не состоит. Я и сама справляюсь. У нас тут не слишком хлопотно с Иными, если начистоту. С госорганами проблем больше. А ведь реморализацию к ним не применишь, да и не Темное это дело. Что же я, коррупцию должна разводить? Мое дело Договор соблюдать, а не наоборот. Наших тут мало, кроме меня и Асеньки еще один благонадежный оборотень, на кладбище работает. Людей никогда не трогает, если перекидывается. Только пьет, стервец, запоями и драться лезет в человеческом виде. Да еще вот теперь Мотя, наказание наше...
- Тогда посылайте за ним, - Дреер перевел взгляд на Асеньку.
Та еще больше смутилась.
- Не могу, - сказала начальница вместо подчиненной. - Это к моему, так сказать, коллеге Евстафию. В темнице мальчика держит.
- Что? - Дмитрий подобрался.
- Евстафий у нас Ночной возглавляет. Мотя, конечно, сам виноват. Сколько ему говорили, сколько я сама билась! В общем, Евстафий его в следственный изолятор поместил до вашего приезда. А я ничего поделать не могу, Светлые в своем праве. В Инквизицию жаловаться? Так вы и есть Инквизиция. Вот, жалуюсь. Хотя нет, не буду! Понимаю Евстафия, намучился он с мальчишкой. Все мы намучились. Может, в кутузке ума-разума и прибавится...
- Где офис Ночного? - спросил Дмитрий.
Скорее, по инерции. В навигаторе адрес точно был. Заезжать туда в планы не входило: все документы уже должны лежать на столе ведьмы, готовые к передаче. Как правило, и в интернат воспитанника доставляли местные органы. Только в маленьких городках Дозоры тоже - один-два сотрудника. Подотчетную территорию не бросишь, пусть даже везти чадо не за тридевять земель.
Вот и приходилось время от времени мотаться по городам и весям младшему надзирателю Дрееру.
- Нет у него офиса, - ответила ведьма. - Разве что дома у Евстафия.
- А СИЗО?
- Это я его так называю, вы уж извините. В монастыре. Но ключ у Евстафия, так что все равно вам к нему. Или, может, позвонить?
- Не нужно, - сказал Дреер.
Инквизитор вполне мог себе позволить и вызвать дозорного в контору Темных. Но не стал. Во-первых, его обязанность - хранить равновесие. Дернуть же главного местного Светлого в Дневной Дозор - это уже немножко дать больше привилегий другой стороне. Вызывать на ковер лучше где-то на нейтральной полосе. А во-вторых, несмотря на все свое обаяние и хорошенькую ассистентку, София была чем-то несимпатична Дмитрию.
Он никогда не делил своих школьников на Темных и Светлых. Разницу, конечно, видел, но для него все они были в первую очередь детьми.
А со взрослыми так не получалось.
Несмотря на все, что узнал в Инквизиции. Несмотря на то, что обязан был отныне и во веки веков защищать обе стороны друг от друга. Дмитрий не мог совсем отделаться от изначального Света.
- Да вы не волнуйтесь, там не курорт, но и не сырой подвал. Я его вчера навещала. Пойдемте, документы вам подготовила, - ведьма сделала приглашающий жест. - Да и выпьете чего-нибудь с дороги, кофе или чаю. А еще медовухи нашей суздальской попробуйте...
- Я же за рулем, - ответил Дмитрий.
От чая, тем не менее, отказываться не стал.
Пока Асенька хлопотала над заваркой и собирала немудреную прикуску, ведьма София переворошила стопку бумаг.
- Справки... Копия служебной записки Евстафия... Опять печать сумеречную криво наложил, что с ним делать... А вот этот факс - направление. Вчера только из Москвы пришло, с подписью Завулона...
Она аккуратно упаковала все в красивую папку с фирменным логотипом своего турагентства. Дмитрий хотел было попенять, что папка должна быть в лучшем случае с вензелем Дневного Дозора, но просто сунул бумаги в портфель, собираясь потом переложить.
София тем временем лично подлила ему кипяток из блестящего электрического самовара.
- Пробуйте варенье, сама готовлю. У меня же гости разные бывают, и некоторых Высших принимала! Из Европы, даже из Японии! Кстати, вы как ехали?
- Через Иваново, - Дмитрий прихлебывал чай.
- Сто лет на свете живу, а про вашу школу только недавно узнала, - сообщила ведьма.
- Не афишируется. Экспериментальная все-таки, - отозвался Дреер. Хотелось почему-то быстрее откланяться. Но чай был горячий, не допить - вроде как не красиво, а охладить с помощью магии он не смог бы, даже если бы захотел.
Административно-магическое взыскание.
- Педагоги, говорят, хорошие. Надеюсь, в Матвея нашего вложите что надо. Ведь и так, и эдак мы с ним воевали: не тяни Силу из людей! Вампиры же терпят, лицензии ждут. Сергуня, оборотень наш, хоть и пьянь, а ни разу лицензию не попросил. Выбила я ему однажды, как Евстафий ни противился, за примерное поведение. Для низшего Темного примерное, не для человека же... Так он лицензию в сарае на гвоздь повесил! На гербовой бумаге, между прочим, лицензия. А потом опять запил. От радости, что ли, какой правильный. А какой он правильный? Корову соседскую задрал, когда перекинулся. И хоть бы заплатил потом соседу, пропойца! Мне за него пришлось расплачиваться, анонимно. Но для Матвея все равно пример, не трезвости, так соблюдения Договора. А он нет-нет да за старое! Семья, понятно, неполная, неблагополучная. Одни не воровать не могут, а этот пострел Силу из людей не тащить! Ну, Евстафий его раз предупредил, второй, третий, а потом взял да под замок и посадил...
- Имя у Евстафия интересное, - проронил Дреер. - Редкое.
Перед выездом он, разумеется, посмотрел информацию по городским Дозорам. Но собираться пришлось второпях, а в справке значилось только: "Смирнов Е.Н., 4-й уровень".
- Он бывший поп, - ответила начальница Дозора, размешивая ложечкой сахар.
- Вот как! - не удержался от возгласа Дмитрий.
В язычестве Иные часто играли роль шаманов, жрецов, а то и богов. Однако то были дремучие, пред-Договорные времена. Но что православный, что католический священнослужитель-Иной... Подобные случаи, конечно, были известны, два или три в истории. Один такой священник, отец Аристарх, Дмитрий знал, служил под Москвой.
Хотя для Суздаля почему-то это не казалось удивительным.
- У отца Евстафия был небольшой сельский приход. Но он, скажем так, сложил обязанности после инициации. Понятное дело, считает, магия и вера несовместимы. Но я вот, например, тоже в церковь хожу. И Асенька у нас крещеная.
- А Евстафий как на это смотрит?
- Косо. А как еще? Да ведь это я его инициировала...
Одноэтажный дом Евстафия, как и его хозяин, был немолод, но крепок. А еще располагался буквально в полусотне метров от настоящего суздальского кремля. Впрочем, сам кремль Дмитрий увидел только мельком.
Жестяной адрес-аншлаг на воротах был несколько больше, чем нужно, чтобы вместить номер дома и название улицы. Через Сумрак все прояснялось: тут еще горела желтым надпись: "Ночной Дозор города Суздаля".
Когда Инквизитор постучал в калитку и зашел, единственный Светлый дозорный плотничал во дворе. Рядом что-то пытался мастерить и русоволосый мальчик лет десяти.
В нос бил свежий и чистый аромат березовой стружки.
Докучливая ведьма уже поведала, что детей у бывшего отца Евстафия четверо. И наверняка все же позвонила, потому что Светлый посмотрел на Дмитрия так, будто давно его ждал. Тут же отложил рубанок, вытер руки о темно-синий фартук.
Дреер, что греха таить, ожидал увидеть его в рясе, с шевелюрой до плеч и длинной, не слишком прибранной бородой, в которой застряла все та же стружка. Но под фартуком у Евстафия оказались замызганная толстовка с растянутым воротом и старые джинсы с кедами. Бородка аккуратно подстрижена, а волосы хотя и нечесаные (когда тут приводить себя в порядок, если Инквизиция нагрянула внезапно?), но короткие.
- Здравствуйте... - как-то без уверенности начал Дреер. Хотя его знаки отличия Евстафий наверняка прекрасно разглядел в первую же секунду. - Дмитрий, - он проглотил свою нерусскую фамилию. - Школьный Надзор. Приехал забрать Матвея Косицына.
- А! Заходите! - Евстафий уже снимал с себя фартук и поднимался на крыльцо. - Сейчас только наброшу чего-нибудь.
Проводив его взглядом, Дмитрий осмотрелся. Двор как двор. Под навесом тихо ржавела красная "семерка". Важно расхаживал петух в окружении свиты. На крыльце жмурилась всем довольная кошка.
Сын Евстафия с любопытством изучал Дреера. Наверное, решил, дяденька из милиции. Едва дозорный скрылся, Дмитрий тихонько проверил ауру малыша, - гладкая-прегладкая, никаких признаков Иного, - и преодолел соблазн показать какой-нибудь простенький фокус.
Да и получилось бы у него сейчас?
Зато в кармане нашлась пара шоколадных конфет, всученных радушной хозяйкой "Велеса". Обыкновенные сладости, но через Сумрак Дмитрий их тоже все-таки проверил. Так, на всякий случай.
Мальчишка поймал конфету и выдал щербатую улыбку. Двух молочных зубов у него не хватало на самом интересном месте.
На крыльце снова показался Евстафий. Сказав: "Наброшу чего-нибудь", он... несколько приуменьшил. Сейчас бывший приходской батюшка выглядел неподкупным провинциальным чиновником или преподавателем сопромата в местном техникуме. Он переоделся в старомодный, но вполне справный брючный костюм, и внимательно смотрел на гостя сквозь очки в тонкой оправе. Разве что обошелся без галстука, зато ботинки как будто специально начистил к приезду Инквизиции.
В руках Евстафий почему-то держал туго набитый черный рюкзак, расписанный изображениями голливудских монстров.
- Я скоро, - бросил он через плечо и спустился на землю.
Молча вышли за калитку.
- А где у вас... следственный изолятор? - осторожно спросил Дмитрий, открывая дверь машины.
Автомобили у кремля ставить запрещалось, но Дреер узнал об этом, лишь когда подъехал вплотную, поэтому, недолго думая, натянул на машину Сферу Невнимания. Даже на сигнализацию не поставил.
- Сонька уже напела? - усмехнулся Евстафий. - Любит она искажать. Ведьма, одно слово. Никакой это не следственный изолятор. Самая настоящая тюрьма.
Дмитрий замер. А Евстафий продолжал, как ни в чем ни бывало:
- Да вы не бойтесь, там не сахар, но жить можно. Тепло, воздух свежий, пищу я ему три раза в день ношу, матуш... супруга моя стряпает. И аура для Темного вполне комфортная. Книг я ему дал целую стопку, чтобы не скучал, пока вы не приедете. А Сонька даже телевизор послала. Уступил, грешным делом, поставил...
Дмитрию стало неловко. Случай с инициацией Евстафия вышел, конечно, уникальным. Такие прецеденты внимательно изучались юристами Бюро. Наверное, и этот в свое время был тщательно изучен и запротоколирован. Ведьма София Павловна, несмотря на всю словоохотливость, рассказала Дмитрию самую малость и ни разу не упомянула о визитах каких бы то ни было Серых функционеров.
Пузатый рюкзак, разрисованный фигурами чудищ, Евстафий держал на коленях и отказался бросить на заднее сиденье.
- Куда? - Дмитрий повернул ключ зажигания.
- Вы, наверно, видели, если от Иванова ехали. Спасо-Евфимиев монастырь.
Дреер тут же вспомнил массивные стены и башни цвета красной охры. И то, что принял именно это сооружение за кремль.
- Он действующий?
- Нет, - Евстафий смотрел прямо перед собой. - Давно уже нет. Там была монастырская тюрьма, при Екатерине устроили. Для безумствующих колодников, как тогда говорили. Вероотступники, колдуны, еретики. Сейчас это все музей.
- А мальчик?..
Дмитрий медленно выруливал по узенькой Кремлевской улице мимо сквера и антикварной лавки, мимо пожарной каланчи и красно-кирпичной церквушки (тут что, на каждой улице храм?).
- Понимаете, большинство узников все-таки были душевнобольные. А если и колдуны, то мнимые. Но там есть еще один сумеречный уровень. Тюрьма Ночного Дозора. Это сейчас наказания стали мягче, даже у Иных. А тогда вполне в ходу было засадить на сто лет в каменный мешок, и никакой подпитки Силой. Один-два века сумеречного голода. Собственно, потому я Матвея туда и поместил. Сначала на экскурсию сводил, да не подействовало. Пришлось идти на крайние меры...
Впереди показалась уже знакомая Дмитрию улица Ленина и торговые ряды. Отсюда рукой подать до офиса Дневного Дозора. Но к тюрьме Ночного было в противоположную сторону.
- Я тоже отбываю наказание, - вдруг сказал Дреер. Он не вполне понимал, зачем эта откровенность.
Бывший отец Евстафий наконец-то повернул к нему лицо.
- За что?
Дмитрий постарался ощутить знак Карающего Огня прямо над сердцем. Почувствовать ничего не удалось, но знак был на своем месте. Повышение его температуры четко обозначало, какую информацию выдавать дозволялось, а какую нет.
- Пришлось идти на крайние меры, - эхом повторил Инквизитор слова дозорного. - Ударил по своим. Группу ребят брали, которые Договор нарушили. Мир хотели исправить, максималисты. А я был переговорщиком. Но все обошлось. Ребятам на Трибунале дали "условно", всего десять лет без магии, потом повторное слушание. Мне же велели за ними надзор вести. Зато магию теперь могу применять только в служебных целях.
- Это хорошо, - сказал Евстафий.
А что он еще мог сказать, подумал Дмитрий. Волшба - грех. Мерзость перед Богом, слышал уже Дреер такое. Он, впрочем, и до того старался зря Силой не пользоваться, без всяких религиозных мыслей. Но теперь... Не мог предсказать падение сосульки на голову, если был не на задании. Не мог справиться с гриппом - пей антибиотики. Не мог даже иммунитет себе поднять - закаляйся, брат, как сталь. Хотя это как раз шло на пользу организму. В Инквизиции младшее звено вообще заставляли работать над телом до седьмого пота, отучая полагаться на одну лишь магию. Даже стрелять учили из автоматической винтовки, а не только рапирой махать.
А еще Дреер не мог ни замедлить приход старости, ни продлить срок жизни. Только через двадцать лет, когда снимут взыскание. Тогда ему будет под пятьдесят.
В ауре Евстафия тоже не прочитывалось ни намека на возрастную консервацию. И это было понятным. Он явно не собирался пользоваться биологическим правом Иного прожить мафусаилов век.
Машина притормозила у светофора, опять рядом с каким-то храмом. Дмитрий, увидев "красный", инстинктивно начал уводить "хонду" в Сумрак и мягко прибавлять газ. Но Евстафий поймал его за руку.
- Не надо. Обождем.
- Почему? Это же как раз по службе. Видите, могу...
- Вижу. Не надо, - повторил дозорный. - В Сумрак без нужды лучше не входить.
- Сил у меня хватит на нас обоих.
- Все равно не нужно.
Красный зрачок светофора, казалось, подтверждал слова Евстафия.
- Вы что, - вдруг догадался неверующий Дреер, - думаете, Сумрак - это вход в преисподнюю? Но там же холодно, а не горячо!
- Мы не можем знать, что еще ниже, - серьезно ответил дозорный.
- По-вашему, первый слой - нечто вроде Лимба у Данте? - уточнил Дмитрий.
Красный зрачок трехглазого аппарата погас, и вспыхнул желтый.
- У православных нет Лимба, - сообщил Евстафий. - А если бы и был, то не для Иных.
- Мальчика вы все же упекли на первый слой, - Дмитрий тронул машину.
До монастыря оставалось совсем недалеко.
- Если бы устраивать экскурсии в ад, грешников стало бы куда как меньше. Но это я организовать не могу... дальше первого слоя.
Дмитрий вспомнил недавнюю историю, как английского принца за появление на маскараде в нацистской форме отправили на экскурсию в Освенцим. Туда бы еще скинхедов. И в бараке поселить на пару дней, педагогический эффект вышел бы сильнее.
Машина остановилась у обочины, напротив стен монастыря.
- Почему вы стали дозорным? - спросил Дмитрий. - Я знаю Иных, которые веруют. Материалы читал, как отказываются от инициации, не желая пятнать себя магией...
- А магия - это что, по-вашему?
- Честно? Научный феномен. Просто еще не исследованный. Где-то на стыке биофизики и психологии. Иные сами часто в плену суеверий. Только никакой мистики нет! То, что когда-то было сверхъестественным, постепенно становится естественным. Прогноз погоды, мобильная связь, авиация. Ведь и болезни считались кознями злых духов, а теперь есть вакцины, таблетки, переливание крови... Вы же сами говорили: большинство заключенных тут, - он махнул рукой в направлении монастырской стены, - были просто душевнобольными.
- Тем не менее, настоящие колдуны сидели уровнем ниже, - все так же спокойно заметил Евстафий. - И оборотней здесь держали, и вампиры ждали трибунала. Тоже настоящие, не как эти...
Дозорный ткнул в картинку на рюкзаке у себя на коленях.
- Если вы считаете, вся магия от лукавого, - Дмитрий ощутил, что его прорывает, - то как терпите рядом ведьму и оборотня? Я понимаю, это она вас нашла и сделала Иным, но...
- Ничего вы не понимаете, молодой человек, - Евстафий отвернулся, глядя вдаль, на белые столбы городских ворот. - В Суздале долго не было Ночного Дозора. Нас курировал владимирский. Куратор меня и нашел. Рассказал об Иных, о Договоре, предложил инициацию. Я, конечно, сразу отказался. Тогда он рассказал о Соньке и об этом пьющем волкулаке, Сергуне. Сказал, кому-то надо за ними следить, а он не может все время разрываться на несколько городов. Я все равно отказался. Не мог. А потом... На трассе, у самого города две машины столкнулись. В одной женщина была беременная, на шестом месяце. Сонька увидала. Этой ведьмы, молодой девчонки, у нее в помощницах еще не было. Тогда она позвала за мной. Наврала, что к умирающей. Сонька лечить не умеет, она только привороты делать горазда, да и воздействие тут нужно Светлое... Вызвала меня, короче, а потом схватила и затащила в Сумрак. Не знаю, я, наверно, тоже бы не стерпел. Я же до семинарии в медицинском учился... Да и у самого матушка четвертого уже вынашивала. В общем, помолился и... как-то все получилось. Живы все остались, и поправились, никаких последствий. Приезжали даже потом в наш храм, свечки ставили, пожертвование внесли. А мне пришлось... менять профессию. Даже если лишить меня способностей или запечатать их, как в вашем случае, - ничего уже не даст. Обратной дороги нет.