Тихая теплота мира разлилась вокруг недвижимого тела, подхватила его вверх и начала покачиваться из стороны в сторону. Сладкое онемение, темнота и тишина разливались по нему едва уловимыми потоками. Небытие было жизнью, а он стал её частью, которая, как и сама жизнь, никогда и нигде не заканчивалась.
Его тело ощущало своё существование возникающими извне ощущениями. Их блаженство порождало желание создавать новые чувства, и он начинал своё движение. В ответ на это, мягкие покалывания, сжатия и напряжения появлялись, исчезали, сливались и разъединялись плавным калейдоскопом. Весь мир без времени и простора был им постигнут, и существование стало его конечным смыслом.
Всё немедленно кончилось, когда у мира появились границы. Тихие потоки вошли в него огромной волной дрожащего страха и отчаяния. Вселенная продолжала сжиматься, и его тело стало искать выход за её пределы. Но она оставалась закрытой и непроницаемой. В него вливались всё новые ощущения, которые больше не приносили ему и следа навсегда и бесконечно давно ушедшего блаженства. От груди к горлу поднялась первая в его жизни надежда: быть может, всё кончится, и мир вновь растянется в непрерывную бесконечность. Но всё остальное тело сжималось и разжималось, билось в конвульсиях, дрожало от напряжения, нанося удары по границам его вселенной. Тело обнаружило, что оно обладает силой. Отвага слилась с отчаянием, и на место шаткой надежды приходило несокрушимое знание: он выберется из своего мира. Превратившись в силу, он, уже зная, что делает, продвигал себя вперёд. Он сжимался и растягивался, а когда движение прекращалось - крутил и переворачивал себя. После окончания сил их заменила всё растущая смесь отваги и отчаяния, и он начал двигать себя ещё стремительнее. То, что было его миром, разрывалось и отваливалось в стороны, а страх и сомнения стали такими же далёкими, как и блаженство, в котором он когда-то хотел оставаться. Старый мир кончился, и стремление вперёд с силой вытолкнуло его в нечто новое. Его уши впервые познали звук - смесь отваги и отчаяния вырвалась из горла наружу, оставляя его тело наедине с холодной и ослепляющей неизвестностью.
Колкий мороз уже содрогал его тело, когда он неосознанно и робко продолжал тянуться дальше, ещё не зная, что ждёт его в новой вселенной, ради которой он отказался от более недостойной доверия старой. К нему навстречу потянулся кто-то ещё, он ответил на его стремление к прикосновению, и они, оставаясь разделёнными, стали единым. Ощущение безусловной любви передавалось к нему каждое мгновение, и вскоре оно само стало излучаться из него миллиардами лучей. Тогда он с блаженством стал дарить любовь тому, кто оказался рядом.