Гении страдают самомнением,
Полюбив одно местоимение, 
Третьих лиц позорное скопление
Награждают искренним презрением!

Глазунов,  достигнувший признания,
Все свои глубокие познания,
Под углом   особой точки зрения,
Излагает  с диким нетерпением.

Этот зуд, зависимый от личности,
Сдобренный тупой категоричностью
Мерзок иногда до неприличия
Высочайшим уровнем двуличия.

И тогда  за "гениальным" мнением,
Слышится  лишь Чайника кипение,
В живописи можно быть и гением,
В остальном сплошным недразумением!