Светомаскировка по всей округе была иде-альной. Тьма кромешная. Ни огонька, ни отблес-ка.
-- Мы на месте, товарищ генерал, -- прошеп-тал водитель.
На маленьком экране системы позициониро-вания на местности от красной точки расходи-лись сигнальные круги. Генерал нажал кнопку запроса пароля на приборе секретной связи. По-следовал верный отзыв.
-- Я выхожу, -- сказал он водителю. - Жди ме-ня здесь.
-- С оружием?
-- Ты на войне.
Водитель тоже вышел и задрал капот маши-ны, как бы искал неисправность. От постамента разбитого памятника Ленину, что когда-то стоял посреди круглой клумбы у проходной ныне раз-громленного вдрызг металлургического комби-ната, отделилась тень. Человек шёл навстречу генералу.
Форма новой русской народной армии боль-ше напоминала робу строителей - куртка с че-тырьмя карманами под брезентовым ремнём и смешная кепочка. В лунном свете не так уж лег-ко разглядеть капельки, треугольники и кубики на правой петлице отложного воротника.
-- Коля?.. Почему капитан?
-- Удивляешься? Я вот удивляюсь, почему ты до сих пор генерал с власовским шевроном на рукаве после армейской реформы и тотальной зачистки кадров в контрразведке.
-- Власовцы тоже не идиоты. Кому-то надо людей с умом водить на смерть и побеждать малой кровью. У них с личным составом туго.
-- А пятая мобилизация?
-- Массовое дезертирство, Коля. За покой для дармоедов и толстосумов никто не хочет вое-вать.
-- Где ты их в тайге сыщешь даже с теплови-зорами!
-- Старый ты, Петя, и мыслишь по старинке. Новобранцы все подчипленные. Со спутника даже пса с чипом на ошейнике отыщешь.
-- Старый я, Коля, а три эшелона с мукой рус-ские интенданты от меня получили. Увёл у натюг под самым носом.
-- За что и спасибо. А вот что до сих пор к нам не перешёл - дурак ты набитый.
-- Ты всегда меня старше был по званию, Ко-ля. И годами. И умом побогаче. Разве меня рас-крыли власовские контрики?
-- Пока ещё нет. Но мы получили тонкий намёк, что вот-вот к тебе подберутся... Да вот же - свист мины, Нет - ракета, ложись!
Взрыв разнёс машину вместе с водителем.
-- Погоня? Нас настигли? - простонал ле-жавший генерал.
-- Нет, пульнули вдогонку с двадцати кило-метров.
-- Скоро будут здесь?
-- Тех людей уже нет в живой природе. Они получили от нас ответку.
-- Мне - конец, Коля?
-- Не помирай раньше срока! Малость спину продырявили. Лежи себе и помалкивай. Силы береги. У нас в бомбоубежище старичок-хирург хоронится. Молва народная шепчет, он когда-то полуживых с того свету вытягивал
-- Людей у тебя много осталось?
-- Летёха-молокосос. Три бойца и старшина-срочник. Почти все полегли. Но высотку удержа-ли.
-- Неужто сами?
-- Орбитальные ракетоносцы подмогли чуток. Сорок гектаров в низинке спалили до стеклянных шариков из витризированного песка.
В кармане у генерала затренькал аппарат связи.
-- Не отзывайся, Петя! Это твои власовские росгвардейцы. Сам знаешь, как они русских лю-бят. Накроют нас живей натюг. Закрой глаза и постарайся уснуть. Положись на меня. Я знаю своё дело.
* * *
-- У меня в бомбоубежище истекают кровью женщины и дети.
-- А у нас генерал нахватался осколков на всю спину, доктор.
-- Слезинка ребёнка дороже...
-- Хватит, старик! Смерть такого ценного ге-нерала всех твоих баб с детками в бомбоубе-жище разом похоронит. У врага такая силища, что сломит её только башка хитроумного полко-водца. Понял?
-- Отказываюсь понимать!
-- Повторяю - нам нужна мудрая голова этого полководца! Живого. Хоть зубами, хоть когтями вырви генерала из лап смерти.
-- Мой инструментарий совсем непригодный для сложной операции.
-- Дадим тебе амерский и англицкий струмент из полкового медпункта натюг... Электричества нету - фонариками посветим, где скажешь. Ты ж прославленный на весь мир хирург.
-- Какой из меня хирург! Я двадцать лет уже как на пенсии. Что мне ваши фонари! Мне бе-стеневая лампа нужна.
-- Дизель-генератор в бомбоубежище запус-кать не будем. Засекут нас акустическими лока-торами ещё до подхода подкрепления.
-- Мы ж под землёй!
-- У врага сейсмографы - мама не горюй!
2
Генерал даже после окончания академии генштаба и всяческого совсекретного техвоен-пропросвета и представить себе не мог, как мо-гуч и силён враг. Боевые роботы, дроны, гипер-звуковые ракеты и обычные конвенциональные бомбы, уничтожающие живую силу в радиусе до двух километров.
Толпы русских предателей в военной форме поначалу рьяно рвались на службу к захватчи-кам. Услужливые добровольцы из штатских тоже валом вливались в ряды врага. Но для генерала Николаева война уже закончилась.
* * *
Его разбудило тонкое жужжание пчёл и ос, круживших над садом со спелыми фруктами. Ба-совито жужжали шмели над лужайкой с цвету-щим клевером, на которой он спал.
Помня о ранении, он осторожно приподнялся на локте, но сел на траву с удивительной лёгко-стью. Его насмешили собственные босые ноги, торчавшие из коротковатых холстинковых шта-нов. Рубашка на нём была тоже из белёного льна. Причём косоворотка, каких он сроду не нашивал. Странные пижамы стали выдавать в военных госпиталях.
Стремительно поднялся на ноги - спасибо современной медицине! Военврачи совершили просто чудо какое-то. Лужайка, посреди которой он стоял, раскинулась меж двух одноэтажных деревянных домов с цокольным этажом из дико-го камня. Один из них, скорей всего, был отдан под склад. У того дома не было окон. Другой был с застаревшими стёклами, отливавшими раду-гой. Через дорогу бы точно такой же дом. Пора-зительно, все строения были свежевыкрашен-ные. Даже как бы отдавали запахом масляной краски. Яркие, разноцветные.
Да тут и всё было красивое, яркое и как-то необычайно пахло. Перезрелые яблоки, груши сливы и абрикосы, объеденные осами, испуска-ли одуряющий фруктовый дух. Легкий ветерок приносил с цветущего луга запах полевых цве-тов и свежего навоза. Рай да и только!
В саду за его спиной паслись в кустах козоч-ки. Через дорогу на широком лугу у реки бродили коровы с телятами. Взбрыкивали стреноженны-ми передними ногами кони и позвякивали коло-кольчиками на шее.
Понятно, всё поселение - госпиталь для вы-здоравливающих раненых. Скорее, курорт. Но где же люди в белых халатах? Где сами ране-ные? Кудахтали куры в саду. Гоготали гуси на лугу, крякали утки на реке. Больше ни одной жи-вой души вокруг. Сиеста? Послеобеденный сон жарким летом?
Госпитальный городок буквально утопал в зелени листвы и травы. Помимо фруктовых са-дов во дворах, вся улица была усажена пирами-дальными тополями, яворами, буками и ясенями. Понятно - юг. Крым, Запорожье, Мелитополь, Кубань, Моздок?
Всёж-таки что-то не так. На свежеокрашен-ных домах резные оконные наличники и ставен-ки с узорчатой каймой. Ему, архангелогородцу, всё это с детства знакомо. Знаменитая помор-ская резьба по дереву. Но ясени, яворы и буки у Белого моря не растут. Там тайга владычеству-ет.
Он попробовал шагнуть. Удалось. Не заша-тался, не упал. Шагалось легко, шаг пружини-стый, как у молодого бойца. Солнце падало так удачно, что в оконное стекло можно было смот-реться, как в зеркало. Он шагнул к окну и отшат-нулся. Нет, в отражении он не увидел чудовища. На него смотрел он сам, но призывник по воз-расту. С юношескими кудряшками, а не лысиной.
Не успел даже удивиться, как на дороге уви-дал медсестричку. Она махнула рукой.
-- Ну куда же ты спрятался, миленький? Я уж искала-обыскалася.
Медсестричка была босоногой, как и он. И не халат на ней был, а белое платьишко с коротки-ми рукавчиками.
-- Ты кто?
-- Я? Я - вся твоя навсегда. Забыл?
Она с заботливой нежностью обняла его. За-пах её белокурых волос был обольстительней самых тонких духов. А её поцелуй ну просто об-жигающий.
-- Мы будем с тобой жить здесь?
-- Нет, мой хорошенький! Ты пойдёшь со мной.
-- Куда?
-- А вон туда!
Она махнула рукой в сторону луга, за кото-рым на холме вставала дубрава. Вдруг чистое небо прочертила ослепительная вспышка, а по-том всё сотряслось от грохота.
-- Давай переждём ливень под надёжной крышей. Домов тут много.
-- Я грозы не боюсь, роднюсенький. Ну дай же мне руку!
Он спрятал руку за спиной, словно боялся ошпариться.
-- Тогда смело шагай за мной сам, если ты та-кой вредина.
Первые капли ливня тяжёлыми шрапнелина-ми шлепались в придорожную пыль. Он несмело двинулся за девушкой в белом платье. Оно под дождём быстро стало полупрозрачным.
-- Эй, постой!
-- Что-то не так?
-- Не так. На юге в разгар лета не может быть такого богатого разнотравья и так много цветов. Нет полыни, ковыля, бурьяна и прочей лободы.
-- Разве тебе не приятно будет поваляться со мной на мягкой травке среди цветов?
Она смело шагала под дождём, иногда обо-рачивалась, озорно подмигивала и призывно ма-хала рукой с обольстительной улыбкой на выпу-ченных как бы для поцелуя губах.
-- Стой! - окликнул он её, перекрикивая трескучие раскаты грома после вонзающихся в землю молний. - В дубраве опасно прятаться от грозы. Останемся в низине. Дубы на холме при-тягивают молнии.
Она повернулась к нему, обольстительно раскинув руки.
-- Вояка-бояка, а ещё солдат! Я девчонка, и то не знаю страха.
Тут небо разорвала ослепительная стрела. Молния ударила в то самое место, где стояла девушка в белом. У него потемнело в глазах. Громового грохота не слышал. Услышал только тиньканье железки о дно солдатского котелка и невнятное бормотанье.
-- Самые опасные осколки я удалил. Один ед-ва не пересёк аорту. Незначительные осколки удалят в стационаре, если сумеете живым до-ставить раненого в полевой госпиталь в Заре-чье.
-- Будьте спокойны, доктор! Мы отвезем его туда бережней, чем сапёры выносят на руках неразорвавшийся фугас.
3
Маршал Вульви Леггинс вот уже полчаса как тупо пялился на приказ верховного главноко-мандующего, поступивший по секретной связи из самого Летценберга. Из высокого бокала отхлё-бывал напиток местных дикарей со столь же ди-ким названием "перватч".
Чего-чего, а вот этого уж он никак не ожидал, когда писал рапорт об отставке. Взяли да и по-высили его в звании, эти штабюги. Теперь обер-гроссфельдмаршал Леггинс по долгу чести обя-зан торчать в этой осточертевшей Казанге до самой смерти. Другой отставки у людей с пого-нами обергроссфельдмаршала не бывает - только инсульт или инфаркт. Выше этого звания в вооружённых силах Альянса только генера-лиссимус. Мечтал ли маршал дослужиться до генералиссимуса? Да ни за что... Ему за девят-надцать лет осточертела эта Северная Евразия до кишечных колик. От монгольских рож тузем-цев просто с души воротило.
Он включил аппарат связи. На экран появил-ся зелёный листок.
-- Слушаю вас, главнокомандующий, -- раз-дался всё тот же нудный и бесстрастный голос. Без интонаций, без слов-паразитов, оговорок или обсценных словосочетаний. Без единой за-пинки, хрипоты или покашливания.
-- Я получил бумагу от начальника объеди-ненных штабов вооруженных сил Альянса.
-- Электронная подпись подлинная, -- отвечал зануда на другом конце линии связи.
-- Да почему, чёрт вас дери, вы не покажете своего изображения на экране!
-- Я - робот.
-- На ногах или на колёсиках?
-- Я вмонтирован в стену.
-- Тогда пусть покажется на экране ваш глав-ноуправитель.
-- Он тоже робот.
-- Вмонтирован в стенку?
-- Нет. Он строение в двадцать пять этажей.
-- Да есть ли у вас вообще живые люди? Надо прекратить наконец эту неразбериху! У меня со снабжением миротворческого контин-гента всё наперекосяк валится.
-- Через двадцать три минуты к вам прибудет связной.
-- Тоже робот?
-- Нет. Он живой человек.
-- Офицер связи?
-- Нет. Он штатский. Среди экологов нет во-енных.
-- Кто ж тогда даёт вооруженный отпор моим подразделениям?
-- Частные военные компании по зашите неприкосновенности живой и неживой природы. Несанкционированное вторжение неспециали-стов в рекреационные зоны планеты недопусти-мо.
-- Конец связи. И катитесь ко всем чертям на своих колёсиках!
* * *
Весь прогрессивный мир, всё миролюбивое человечество люто ненавидело эту проклятую богом Северную Евразию. Тут всё не так, как у нормальных людей. Всё наоборот. Эта гадкая земля гасит светоч прогресса, нарушает все хитроумные замыслы иностранных мудрецов, разваливает все тонкие планы политиков. Тут ничего нельзя доделать до конца.
Он, маршал Леггинс, наголову разбил рус-скую народную армию. Разгромил партизанские банды армии русского возрождения. Задавил русское подполье, вытравил любую крамолу. А все не так, как хотелось бы.
За десять лет после полного разгрома рус-ских банд маршал отстроил идеальную систему вывоза богатств Северной Евразии. Машина ограбления вертелась безупречно. Маршал раз-работал идеальную схему логистику по доставке за рубеж ценного сырья.
Доставочные магистрали содержались на мировом уровне. Транспорт работал беспере-бойно. Горнодобывающие предприятия загруже-ны на полную мощность. Эшелоны с минераль-ным сырьём, лесом-кругляком, зерном мчались на запад по идеальным железным дорогам и многополосным автобанам. По трубопроводам струились нефть, газ и пресная воды. Автофуры непрерывным потоком вывозили из Евразии пушнину, мёд, воск, лён, дорогую конопляную посконь, лучшую в мире шерсть, мясо, цветные и редкоземельные металлы.
Но это было когда-то. Теперь экспорт падал из года в год. И вовсе не потому, что источники природных богатств истощались. Снабжение миротворческого контингента шло из рук вон плохо. Скорее всего, туземцы наладили скрытый саботаж.
И причём, тут явно не обошлось без влияния извне. Собственная контрразведка и служба внешней разведки так и не зацепились за ниточ-ки злобного заговора. Но маршал всей своей больной печёнкой чувствовал, что за всем этим безобразием кроется "зелёная напасть".
Сначала экологи на всемирной конференции выдвинули завиральную глобальную программу "Дадим планете шанс!". И ни с того ни с сего объявили побережье Севморпути от Мурманска до Чукотки зоной экологического бедствия. Эко-логи вынудили войска Альянса покинуть побе-режье Ледовитого океана. Биосфера тундры якобы очень ранима. Потом экологи озаботились судьбой Каспия, Арала, Балхаша и Байкала. Маршал и оттуда вывел свои войска. Затем началось озеленение и обводнение всего За-падного Туркестана. Нечерноземье объявили биосферным заповедником, как и Охотское мо-ре. И под конец экологи занялись восстановле-нием чернозёмов северного побережья Чёрного моря и Волго-Донского бассейна. Во власти Аль-янса оставались только вырождавшиеся мега-полисы, населённые бесполезными офисными менеджерами. Вывоз ценных ресурсов за грани-цу из полноводной реки превратился в узкий ру-чеёк.
Даже без компьютерной расшифровки на спутниковых снимках можно было заметить сле-ды производственно-хозяйственной деятельно-сти в биосферных заповедниках. Так же как и определить лавинообразный прирост населения на территориях заказников. Нельзя сказать, что банковские глубинные глобалисты, мироуправи-тели, пустили всё на самотёк. Но всё чаще в разных странах приходили к власти партии "зе-лёных", а их "Зелинтернационал" блокировал любые попытки вторжения солдат Альянса в биосферные заповедники.
Маршал неоднократно подавал рапорты об отставке ещё и потому, что ему осточертело но-сить унизительную собачью кличку Вульви Лег-гинса. Он, урождённый Вольф Хиттлер, должен был сменить своё гордое имя на чёрт-те что. На идиотской туземной кириллице его аристократи-ческую фамилию в переведённых на местный диалект приказах писали как Вольф Гиттлер, что совсем уж похоже на Адольф Гитлер. У тутош-них аборигенов было какое-то совсем уж непо-нятное отвращение к имени великого фюрера германской нации.