Швилкин Борис Николаевич. Ребята и зверята

Б. Н. Швилкин

РЕБЯТА И ЗВЕРЯТА

Москва

2011

Швилкин Б. Н. Ребята и зверята. --- Москва, 2011.

Рассказы сборника основаны на воспоминаниях ведущего научного сотрудника физического факультета Московского университета Бориса Николаевича Швилкина, его родственников, друзей и близких знакомых.

Борис Николаевич Швилкин

РЕБЯТА И ЗВЕРЯТА

Редактор Н. А. Мискинова

Оригинал-макет: А. В. Борисов

Объем 3,5 п. л. Тираж 60 экз.

No Б. Н. Швилкин, 2011

Предисловие

Каждый из нас был когда-то ребенком и постепенно становился взрослым человеком. При этом малыш, набираясь жизненного опыта, попадает в забавные ситуации, вызывающие часто умиление у взрослых. И это не зависит от времени. Было так и раньше, и сейчас. Ниже публикуются зарисовки из жизни детей одной семьи на протяжении более чем столетия.

Радость нам доставляют и домашние животные, окружающие нас, уму и сообразительности которых приходится только удивляться. Они, как и люди, способны стыдиться, радоваться, обижаться, сопереживать и сочувствовать. А ведь этому человек их не учит.

Детям и их друзьям --- домашним животным, собакам и кошкам, --- и посвящается этот сборник рассказов.

Б. Швилкин

Глава I. CНАЧАЛА О МАЛЕНЬКИХ

1. УЧИМСЯ ЧИТАТЬ

В сентябре шестилетняя девочка Аня должна была начать учиться в прогимназии. Она умела считать и даже складывала числа. А вот бегло читать никак не могла научиться. Сказывалась неусидчивость Ани. К процессу обучения чтению подключили деда, и тому удалось быстро научить ее читать. Не поверите, он сказал Ане всего одну фразу: <<А ты нападай на буквы, хватай их>>. Девочке понравилось <<нападать>> на буквы, и процесс, что называется, пошел. Чтобы закрепить успех, дед стал читать с Аней слова по очереди: первое слово фразы читал дед, а следующее --- внучка. Так девочка быстро научилась читать.

Одной из книжек, которую Аня прочла самостоятельно, были <<Загадки для маленьких>> Корнея Чуковского. В книжке после каждой загадки приводилась и отгадка, но отгадка была напечатана вверх ногами. И что же вы думаете: ребенок понял это и, чтобы прочитать текст отгадки, ... встал на голову. Сидящая рядом бабушка Наташа ахнула: <<Зачем же ты это делаешь?>> --- <<А как же прочитать отгадку?>> --- наивно спросила внучка.

2. КОВАРНАЯ СЕСТРИЦА

В Барнауле жил врач --- заядлый охотник Андрей Велижанин --- и у него постоянно были собаки. Одну из собак --- рыжего сеттера --- звали Рексом. Собаку очень любила его маленькая дочка Эля, и та тоже была привязана к девочке. Поскольку Рекс был на целых два года старше Эли, а ее учили уважать старших, то девочка уважала Рекса.

Каждый день за столом Велижаниных собиралась вся семья: отец, мать, дети, бабушка и дедушка. За обедом этикет запрещал детям разговаривать и шалить. Строго соблюдалось правило: <<когда я ем, я глух и нем>>. За малейшие шалости детей выставляли из-за стола и оставляли без сладкого.

Как и большинство детей, маленькая Эля не очень-то любила съедать все, что ей давали за столом во время обеда. И всякий раз ее выручал Рекс. Эля кидала под стол несъеденную пищу, а собака все начисто подъедала.

Ноги маленькой девочки не доставали еще до пола, и поэтому сидящему во время обеда под столом Рексу было очень удобно класть свою морду на ногу Эли, а та не могла ему перечить.

Однажды морда собаки оказалась уж очень тяжелой, и девочка стала просить потихоньку собаку: <<Ну, Рексинька, милый, сними свою голову с моей ноги, мне так тяжело>>. При этом сидящая напротив Эли старшая сестра Люда как-то коварно хихикнула. Эля поняла, что здесь что-то не так. Посмотрела под стол и увидела на своей ноге вместо головы Рекса тяжелую Людкину ножищу. Эля громко заплакала. Мама Полина строго спросила: <<В чем дело?>> Девочка ничего не сказала и продолжала горько и громко плакать. Детский кодекс чести не позволял ей выдать старшую сестру. И плачущую Элю выгнали из-за стола и оставили без сладостей.

3. ДЕВОЧКА И МИЛИЦИОНЕР

Эвакуация --- это всегда ад кромешный. Когда профессор Александр Мискинов вернулся из эвакуации с семьей, то его московская квартира оказалась занятой другими людьми, которые нагло присвоили все имущество семьи, и пришлось снимать комнату. Вскоре профессор подхватил воспаление легких и умер в клинике, которую он же и возглавлял, и где ему не смогли обеспечить должного ухода. Семья его --- вдова, невестка и ее мать --- также обе вдовы и трехлетняя Наташа с большим трудом добились от властей небольшой собственной комнаты, в которой не было никакой мебели, да и вещей в семье почти не было.

Девочка Наташа развивалась быстро, но росла застенчивой и не любила разговаривать с чужими людьми. Взрослые, любившие ребенка, пытались хоть как-то скрасить его жизнь. Они разрезали беличью куртку матери девочки и сами сшили из нее меховое пальтишко и капор. Завязки капора и обшлага рукавов они смастерили из красивой оранжевой атласной ленты, которую по случаю где-то раздобыли. Нарядившись в эту сказочно красивую одежду, девочка превратилась в настоящую маленькую леди.

Как-то нарядная девочка с одной из ее бабушек, нищенски одетой в сильно поношенную куртку недавно погибшего под Сталинградом Аркадия --- отца Наташи, отправились на дровяной склад в районе Бутырского вала. По дороге им попался милиционер. Он остановил их и строго спросил у женщины, кем приходится ей девочка. <<Это моя внучка>>, --- ответила та. Милиционер усомнился, уж больно разительный контраст был в одеждах задержанных. <<Кто тебе эта тетя?>> --- спросил милиционер у девочки. Но девочка молчала, не желая разговаривать с чужим дядей. Тогда милиционер заявил: <<Я вынужден забрать ребенка в отделение милиции>>, и взял Наташу за руку. <<Попробуйте, заберите>>, --- сказала пожилая женщина, развернулась и пошла прочь от милиционера. И тут вдруг девочка отчаянно закричала: <<Баба Полина, баба Полина!>> --- вырвалась из рук милиционера и побежала к своей бабушке. Для милиционера сразу все стало ясно.

4. БАБУШКА И ВНУЧКА ПОХОЖИ ДРУГ НА ДРУГА

Столбовой дворянин Василий Федоров хоть и имел поместье под Оренбургом, богат не был. Уж очень много у него было детей --- целых семнадцать девочек и мальчиков, из которых девять человек умерли. Тем не менее, у него, как это тогда полагалось, был выезд и несколько лошадей. Дети любили ездить верхом на лошадях большой компанией. Вот и однажды они поехали рысью по полю. На пути им попалась канава, которую старшие дети Василия легко преодолели, а вот самая маленькая Катя сделать этого не смогла. Она не удержалась на лошади и упала на землю. Да если бы только упала. Лошадь, хоть и была она обучена для военной службы и не должна была наносить вред упавшему седоку, переступая через Катю, все же легонько коснулась своим копытом подбородка девочки. Но этого легкого, с точки зрения лошади, касания оказалось достаточным, чтобы у девочки почернела шея и нижняя часть подбородка. Что делать? Ведь, если узнает отец --- человек, крутого характера которого очень боялись дети, --- не миновать беды, да и маменька очень расстроится. Однако дети нашли выход, они нарядили Екатерину в платье со стоячим воротником и длинными рукавами. Маменька поинтересовалась, почему это ее младшая дочка так тепло оделась среди жаркого лета, и ей ответили, что Катю знобит.

А спустя более чем полвека, внучка Екатерины Наташа, очутившись на Кавказе, без разрешения своей матери, полезла на заброшенную дачу Сталина, вблизи Нового Афона. Дача была огорожена колючей проволокой, и там росло много ежевики. При этом девочка сильно поранила руку. Кровь удалось остановить, но рану спрятать было нельзя. Наташу ожидал неприятный разговор с матерью. А спасло ее также платье, хотя тогда она не знала еще о летней маскировке своей бабушки Кати. Наталия также надела в жару платье с длинными рукавами, сославшись на то, что ее знобит. Мать настолько испугалась болезни дочери, что даже не стала ни о чем расспрашивать и чуть не залечила ее совсем.

5. ПЛАМЕНЕГЛОТАТЕЛЬ

В раннем детстве мне нравились студенты-бауманцы, которых приводил в наш дом мой дядюшка. Среди них особенно выделялся Володя Сергиевский, который отличался веселым характером и, как мне тогда казалась, говорил со мной на равных. Однажды в разговоре он обмолвился, что в его венах течет голубая кровь. <<Неужели, правда?>> - спросил я у мамы. <<Да он из дворян, так про них говорят>>, --- объяснила она.

А как-то раз дядя Володя взял зажженную спичку, засунул себе в рот и ... не обжегся. Вот это да! <<А как ты это делаешь?>> --- тут же спросил я. <<А у меня глотка луженая, лудильщик мне такую сделал. Знаешь, сидит такой в мастерской у Немецкого рынка и лудит медные самовары>>. <<А мой дедушка умеет лудить?>> --- не унимался я. <<Конечно, умеет>>, --- ответил Володя.

Как только дед пришел с работы, я к нему. <<Дедушка, дядя Володя говорит, что ты можешь мне полудить горло, и я тогда, как и он, смогу брать в рот горящие спички>>, --- обратился я к деду с просьбой. <<Да ты не верь ему, он тебя обманывает>>, --- ответил дед.

<<Но он же не обжигает себе рот, я сам видел. Как он это делает?>> --- с обидой в голосе спросил я. <<Да дурацкое дело нехитрое>>, --- ответил дед. <<Ничего себе дурацкое дело --- глотать огонь. Обязательно научусь этому>>, --- твердо решил я.

Уединившись в комнате, я взял коробок, зажег спичку и сунул ее в широко открытый рот и сразу же обжег язык. <<Наверное, язык нужно поджимать, тогда не почувствуешь боли>>, --- подумал я. Вторая спичка обожгла небо. А третья, вставленная в рот очень аккуратно, погасла сразу, как только я сомкнул губы. Ну, в точности, как у дяди Володи.

Я ощутил величайшую радость, какую может почувствовать пятилетний ребенок от достижения поставленной цели. И боль во рту от двух неудачных попыток, которую я только теперь по-настоящему ощутил, ни в какое сравнение не шла с тем счастьем, которым я наслаждался от своей победы над огнем. Дома я никому не рассказал о своей удаче, заранее зная, что взрослые не разделят моей радости и отругают.

На другой день я встал пораньше, очень хотелось закрепить свое достижение.

И получилось, только раз обжег я язык, случайно потеряв бдительность от успеха. Первому, кому поведал я, что научился глотать огонь, был Володя. <<Ну и Борька!>> --- только и сказал он. Я же расценил его слова как наивысшую похвалу в свой адрес.

6. ДВА УРОКА, ПОЛУЧЕННЫЕ В ДЕРЕВНЕ

В 1942 году накануне моего шестилетия дедушка Болеслав и бабушка Анна вывезли меня в деревню под Москвой. Не помню, как называлась деревня, расположенная на берегу Москвы реки, помню только, что ехали мы туда на поезде до станции Пески, что под Коломной, и что добирались от станции недолго. Мой дед, чтобы заработать продукты, устроился работать в колхоз. Там он ремонтировал сельскохозяйственные машины --- сеялки и косилки на конной тяге. Мы же с бабушкой жили при нем, как на даче. Я быстро познакомился с местными ребятами, которые мне очень понравились. А вот понравился ли им я --- это вопрос, по крайней мере, спорный. Во время игры в прятки я залез в резервуар для семян сеялки, и как только я залез туда, ребята заперли меня там и сами убежали. Сидеть в темной тесной коробке мне было душно и страшно, я начал кричать. К моему счастью, крик этот услышал дед и вызволил меня из темницы.

Недружелюбные акты со стороны деревенских детей в мой адрес продолжались, однако я не терял надежды, что когда-нибудь мне все-таки удастся подружиться с ними. Но так думал, к сожалению, только я. Как-то раз я увидел, что ребята катаются на колхозных лошадях. <<Вот бы мне прокатиться на лошадке>>, --- размечтался я и попросил ребят посадить меня на лошадь. К моей радости, они сразу же согласились, взгромоздили меня на спину лошади и резко ударили ее плетью, направив прямо на канаву. Лошадь перепрыгнула через канаву, а я не удержался и упал прямо в яму. При этом я успел заметить копыта лошади, которые пролетели прямо над моей головой. Тут я понял, что городских в деревне не любят.

Поскольку все мои попытки подружиться с местными ребятами провалились, мне пришлось довольствоваться в дальнейшем обществом моей бабушки. Как-то раз она повела меня в лес и чтобы чем-то занять, предложила нарвать березовых веток для веника. Я рьяно принялся за дело, срезая ветки перочинным ножом. Но внизу веток мало, их много наверху. И я полез на дерево, несмотря на протест бабушки. Да и что она могла сделать со своим шустрым неслухом-внуком. Взобравшись высоко наверх, я начал срезать тонкие ветки по одной и кидать их вниз. <<Но ведь лучше срезать большие сучья, на них ведь много веток>>, --- подумал я и начал пилить сук, на который сел сам. Срезать сук, хоть и не быстро, мне удалось с большим трудом. При этом на землю упал не только сук, но и я, и при этом очень сильно ушибся, что очень огорчило мою бабушку.

Вот ведь как полезно оказалось съездить в деревню. Узнал я, что там не любят городских, и, кроме того, на всю жизнь зарубил себе на носу правило: <<Не пили сук, на котором сидишь>>, которое, как потом оказалось, было извечным народным правилом.

7. УПАЛ В ЛУЖУ

В дошкольном возрасте я водил дружбу с двумя мальчиками из нашего дома Юрой и Генкой. Среди них я был самый маленький. И вот кто-то из моих старших товарищей выдумал такую небезопасную игру. Садились зайцами в трамвай и, пользуясь тем, что двери в нем тогда не закрывались, как сейчас, автоматически, на ходу выпрыгивали из трамвая. Если двое выпрыгивали, а третий нет, то этому третьему при встрече давали по хорошей затрещине. И, наоборот, если выпрыгивал кто-то один, а двое этого не делали, друзья наказывали того, кто выпрыгнул. Игра эта была, в некотором смысле, школой воспитания чувства коллективизма.

Хоть и был я еще совсем маленьким и мне было страшно прыгать с летящего на большой скорости трамвая, я старался не отставать от своих друзей. А однажды я крупно оконфузился. Дело было весной, бурно таял снег, и дорога была скользкой и мокрой. И вот именно в таких условиях я и <<сиганул>> с трамвая на полном ходу, ... не устоял на ногах, поскользнулся и упал навзничь в лужу. Вскоре ко мне подбежали запыхавшиеся Юра и Генка, которые не стали спрыгивать с трамвая. Застав меня в поистине плачевном состоянии, они проявили великодушие и не стали отпускать мне на этот раз затрещины. Случай этот сыграл положительную роль --- мы прекратили эту дурацкую и опасную игру.

8. СРЕДА ОБИТАНИЯ

Родился я и провел свое детство в местечке, которое когда-то, в петровские времена, называлось Немецкой слободой, и которое моя жена, с присущим ей упорством, именует <<Вороньей слободкой>>. Подъезды нашего небольшого двухэтажного кирпичного дома, по преданию, еще петровской постройки, выходили в маленький московский дворик. Сюда же выходили и двери склада обувной фабрики <<Экспортобувь>> и ее столярной мастерской. Кроме того, здесь же располагались два крошечных помещения для семей двух дворников, а помимо этого, деревянный флигель, несколько больших размеров. Во флигеле, по слухам, жила семья директора кондитерской фабрики <<Красный Октябрь>>. В старые времена на территории двора, по-видимому, располагалось кладбище лошадей, поскольку дети, копаясь в земле, часто находили кости, челюсти, а иногда и черепа погибших животных. Всего во всех постройках нашего двора проживала двадцать одна семья. В основном, здесь жили бедные рабочие люди. Нашими ближайшими соседями, занимавшими, как и наша семья, трехкомнатную квартиру, была семья Александровых. Ее глава Михаил был пожилой человек без одной ноги, работавший мясником. Говорили, что он потерял ногу, будучи царским жандармом. Однажды ребята, лазая по чердаку дома, нашли саблю огромных размеров, которую спрятал там Михаил. У Михаила была жена Наталия Петровна и два сына --- тоже Михаил и Николай. Михаила, который работал бухгалтером и подрабатывал фотографией, родители считали сыном хорошим по сравнению с Николаем. Бывало, на Пасху Наталия Петровна попросит Николая сходить в церковь освятить кулич, так тот в штыки: ни за что не пойду. Попросит она Михаила --- тот безропотно соглашается, берет кулич, прячет его на кухне в шкаф и уходит на работу. Придя вечером домой, он достает из шкафа кулич и несет радостно встречающей его матери. У Михаила Михайловича был сын Виктор, всего на один год младше меня. В совсем молодом возрасте Виктор был посажен в тюрьму.

В нашем подъезде, также на втором этаже, была еще одна трехкомнатная квартира, которую занимали семьи трех братьев Макаровых. Два брата были арестованы чекистами при ликвидации НЭП'а. Братья имели ломовых лошадей и зарабатывали тем, что перевозили различные грузы и товары. На каком-то этапе власти предложили Макаровым ликвидировать свой бизнес. Братья отказались подчиниться. К ним приехали чекисты, чтобы забрать старшего из братьев, многодетного Ивана. Средний брат за него вступился, завязалась драка. В результате забрали обоих братьев, и что с ними случилось, не знал никто. Жена Ивана, бывшая гимназистка, Мария Ивановна с тремя детьми бедствовала, едва сводя концы с концами. Третьего брата Дмитрия не тронули. Это был человек большого роста и очень сильный. Он работал бригадиром такелажников в газете <<Правда>>.

Положение проживавших в нашем доме семей усугублялось тем, что шла война, из-за недостатка продовольствия люди голодали. Многие из молодых людей занимались воровством. Четыре молодых человека из дома сидели в тюрьме за кражи. Воры были объединены в шайку. Помню, как мать одной из девушек, которую принимали в воровскую компанию, рассказывала, что дочь заставили хамить ей, родной матери, в присутствии члена шайки. Этим девица доказывала, что она теперь всецело принадлежит своей новой семье --- шайке. Рядом с нашим домом располагалась воровская <<малина>>. Молодая <<настоятельница>> этой <<малины>> носила потрясающе красивые, особенно по тому времени, наряды.

Однажды парень из соседнего дома хотел совратить и меня. Он рассказал, что ночью украл какие-то вещи из школы и ограбил квартиру одной доверчивой девочки, узнав, что ее отец привез с фронта много ценных вещей. Он предлагал мне также продать в комиссионном магазине фотоаппарат <<Фотокор>>, подаренный мне моим дедом. Мне показалось все, о чем говорил парень, грязным и отвратительным. Я решительно отказался от всех его предложений, прервав всякое общение с ним. Поняв, что со мной дело не получится, парень от меня отстал. А совсем скоро его таки посадили в тюрьму.

К концу войны в Москве было много бандитов. Около нашего дома какой-то инвалид прямо среди бела дня в упор застрелил капитана милиции. Бандиты убили и отца знакомого мне мальчика, тоже жителя нашего переулка. Отец его служил в милиции. Когда он стоял на посту на одном из московских вокзалов, бандит убил его кинжалом, ударив прямо в сердце. Отца мальчика хоронило много милиционеров, которые прошли по нашему Волховскому переулку строем, четко чеканя шаг. К счастью для меня, в 1947 году в десятилетнем возрасте родители увезли меня из милой моему сердцу <<Вороньей слободки>> в Арзамас-16, где была уже совсем другая среда.

9. РОС РЕБЕНОК САМ...

К моменту рождения нашего ребенка очень популярной была система воспитания детей по Споку --- американскому доктору. Во многих семьях знали об этой системе и пользовались рекомендациями Спока. Родители тоже прочли книгу детского врача. Однако они часто забывали о его наставлениях и действовали по наитию. Да и воспитателей у Лиды было слишком много --- попробуй заставь всех действовать по инструкции. Ребенок в ясли не ходил, а его родители работали. Поэтому днем с дочкой сидели, когда их удавалось найти, домработницы, а чаще, когда их не было, дочку пасли, сменяя друг друга, прабабушка, бабушки, внучатые бабушки. Больше всех возились с дочкой жена и теща. Один день в неделю с девочкой сидел и ее отец, при этом, чтобы не тратить зря время, он готовился к лекциям или занимался научной работой. Ребенок нуждался в общении, и, как только его выпустили из манежа, он, еще неуверенно шагая, подходил к отцу, сидящему за письменным столом, и теребил его за ногу. Чем же занять ребенка? И отец придумал: <<Буду писать на бумажках буквы алфавита и класть их на пол рядом с дочкой>>. При этом отец произносил названия букв. Девочка брала бумажку, внимательно разглядывала ее и сама озвучивала каждую букву. Освоив одну букву, отец и дочка переходили к изучению другой, пока не выучили весь алфавит. И произошло это быстро, девочка знала весь алфавит раньше, чем начала уверенно ходить. Далее отец стал учить ее читать слова. Он писал по две буквы: ма, па, ба на тех же маленьких бумажках. И девочка их повторяла. Совсем скоро она научилась читать двухбуквенные слова. Добавили еще одну букву и стали учиться читать трехбуквенные слова: кот, лук и другие. И этому она довольно быстро научилась. Ну, а далее --- слова из четырех и более букв. Однажды мама повела дочку к офтальмологу проверять зрение. Врач показал ей таблицу для маленьких, где вместо букв (как для взрослых) были нарисованы разные значки. Один из них был похож на букву <<с>>. И двухлетняя девочка выпалила: <<сэ>>. <<Ты что, буквы знаешь?>>, --- удивилась доктор. <<Знаю>>, --- ответила девочка и стала уверенно называть буквы.

Бабушки в один голос возмущались таким отцовским методом обучения ребенка, боясь переутомления. Однако отец с ними не соглашался. Может переесть ребенок молока из груди матери? Насытившись, он отпрянет от материнской груди. То же самое и здесь: если ребенок устанет --- он перестанет заниматься чтением, ведь читать его не заставляют, а играют с ним. А скоро ребенок уже читал детские книги самостоятельно.

Как-то, отдыхая в Крыму, отец случайно встретился с Ниной Талызиной --- академиком по педагогике --- и рассказал ей о своем методе обучения дочки. Нина метод одобрила, правда, нашла в нем один изъян: после чтения двухбуквенных слов, по ее мнению, нужно было учить читать четырехбуквенные слова. Может, оно и так, только в возрасте четырех лет, находясь в Крыму, девочка уже бегло читала. Внука хозяйки дома, где супруги снимали комнату, которому исполнилось семь лет, и он осенью шел в школу, заставляли читать. Он читал по слогам и с большим трудом. Отец считал, что раннее чтение приводит к абсолютной грамотности ребенка. В корреляции раннего чтения и грамотности он дополнительно убедился, опросив буквально всех знакомых. Играючи, отец с ребенком выучили таблицу умножения, научились складывать и вычитать числа.

До некоторых понятий девочка додумалась самостоятельно. Еще перед тем, как она пошла в школу, родители с дочкой ехали в электричке в Жаворонки с одним их знакомым --- физиком. Вдруг их шестилетняя дочь выдала: <<А бесчисленное количество (так она называла бесконечность) нельзя получить потому, что если к бесчисленному количеству прибавить <<один>>, то получится также бесчисленное количество, только больше и так сколько угодно>>. Взрослые были поражены. До этого она довольно быстро поняла суть закона Архимеда, освоив понятие объема и плотности вещества. На реке с помощью безмена она выяснила, на сколько кирпич легче в воде, чем на воздухе.

В младших классах девочка много болела, и ее мама занималась с ней дома. Предстояло освоить, что такое умножение. В учебнике оно определялось, как последовательное сложение одинаковых чисел и это она поняла сразу. Про деление было написано как-то туманно, и дочка никак не могла понять то, как это было изложено в книге, и сидела с отсутствующим видом.

Мать начала сердиться на ребенка, думая про себя: <<Вот ведь, какая тупая!>> И вдруг ребенок выдал: <<А я поняла. Деление --- это последовательное вычитание одинаковых чисел>>. На эту тему даже развернулась дискуссия среди взрослых. Спор решила подруга матери: <<Да, она права, ведь именно так работают вычислительные машины>>.

От учеников в школе учительница по арифметике требовала, чтобы те делали в тетради промежуточные вычисления. Лида же сразу писала ответ. У нее возник конфликт с учителем: <<А ну, покажи, на чем ты делаешь вычисления>>. <<Да нет у меня ничего, я считаю в уме>>, --- ответила

ученица. Тогда учительница и говорит ей: <<В уме? А ну перемножь мне два трехзначных числа>>. Девочка тут же дала ей ответ. Учительница проверила вычисление, перемножая числа столбиком на бумаге, затратив на это куда большее время. <<Ну ладно, делай, как делаешь>>, ---

растерянно сказала удивленная учительница. Видно, здесь работала генетика, ведь один из ее дедушек умел считать в уме с точностью логарифмической линейки.

10. ШВЕНТОЙСКИЙ ПОРОСЕНОК

Городская пятилетняя девочка Лида живую лошадку впервые увидела в окно поезда по дороге в Литву. А у хозяина дома, в котором поселилась на лето Лида в поселке Швентойе, было много всякой живности: корова, кролики, куры и утки. Был здесь и поросенок, который своим веселым хрюканьем привлек внимание ребенка.

Кто-то из взрослых в шутку как-то раз возьми да и скажи Лиде: <<А знаешь, этот поросенок умный. Он учится в школе и выделяется большими способностями среди других>>. Приехав после отдыха домой в Москву, родители иногда напоминали Лиде о швентойском поросенке, поскольку заметили, что, если Лида не хотела что-либо делать, стоило ей сказать, что это делает поросенок, она непременно бралась за дело с неимоверным усердием.

Взрослым приходилось сочинять, что поросенок-то и в школе учится лучше всех, и музыкой занимается и даже в соревнованиях участвует и призы получает. Лида во всем старалась не отставать от поросенка, громогласно заявляя всякий раз, что она лучше.

Игра в поросенка продолжалась довольно долго, пока однажды возбужденная девочка не подошла к родителям и не выпалила: <<Нет никакого швентойского поросенка, его давно уже зарезали и съели>>. Оказалось, лидина бабушка сжалилась над доверчивой внучкой и рассказала ей всю правду.

11. ДЕЛАЙ, ЧТО ХОЧЕШЬ

Один наш знакомый, ныне здравствующий известный ученый-физик института Курчатова, очень любил детей, и те его тоже обожали. Очень теплые отношения у него установились с нашей дочерью Лидой. Приходя к нам в гости, друг всегда приносил ей в подарок какую-нибудь дорогую игрушку и сам с удовольствием играл в нее, часто ползая по полу, как маленький, не хуже ребенка. Наверное, сказывалось наше безрадостное детство, пришедшееся на войну, когда мало-мальски приличные игрушки негде было достать, да и средств на их приобретение у родителей не было. Так что друг остался не наигравшимся.

Когда мы приходили в гости к другу, тот разрешал Лиде делать все, что та захочет. Так было и в тот раз. Когда Лиде надоело взрослое общество, друг отвел ее в свою комнату и сказал ей: <<Делай здесь все, что хочешь>>.

А на следующий день после нашего посещения друга, когда тот пришел с работы, его мама, пристально глядя на сына, вдруг спросила его: <<Саша, а у тебя голова не болит?>> --- <<Нет, а что?>> --- удивленно поинтересовался тот. <<А зачем же ты тогда рвешь деньги?>> --- снова спросила его мать. <<Я подметала пол и нашла под шкафом в твоей комнате несколько разорванных на мелкие части довольно крупных купюр>>.

К счастью, оказалось, что деньги были порваны довольно аккуратно, так что из них легко удалось сложить целые ассигнации. На следующий день друг отправился в банк менять разорванные купюры на целые. Там его снова спросили: <<Зачем Вы рвете деньги?>> --- <<А у меня такое хобби>>, --- ответил тот банковской служащей.

Позднее друг позвонил моей жене Наташе и спросил ее: <<Видела ли Лидочка когда-нибудь 50- и 100-рублевки? Я приготовил для показа ей разные купюры и хочу с ними к вам приехать>>.

В конце концов, мы выяснили, в чем было дело. Маленький ребенок не раз видел, как отец рвал на мелкие кусочки

невыигравшие лотерейные билеты.

12. ХРАБРЫЙ АЛЬКА

Нашим соседом по даче был Арсений. Мужчина вышел на пенсию, у него появилось много свободного времени, и он решил разводить всякую живность. Однажды он купил цыплят, которые вскоре подросли и превратились в кур, несущих Арсению яйца. Предводителем у курей был бойкий белый петух. Хозяин не ограничивал свободу кур. Они ходили по своему участку и часто заходили на соседний участок, принадлежавший другому соседу --- экологу Анатолию. Последний появлялся на даче со своей семьей только по субботам и воскресеньям, и в эти дни гонял кур со своего владения, бегал за ними и громко кричал на них.

У Анатолия был сын Алька --- поздний ребенок, с которым отец носился <<как курица с яйцом>>. Важный Алька, четырех лет от роду, как-то заметил соседских курей и тоже решил прогнать их со своего владения. Он, подражая отцу, с криком смело бросился на кур. Но тут вдруг произошло то, чего Алька явно не ожидал. Петух вместо того, чтобы пуститься от Альки наутек, кинулся на него и начал клевать своим острым клювом. Видимо, петух подумал: <<Ну, твой большой отец --- ладно, а ты-то кто такой, --- мелюзга, и хочешь меня прогнать?>> Важный Алька истошно завопил во все горло и побежал прочь от петуха. Петух же, преследуя Альку, все время норовил клюнуть его сзади. На крик своего любимца выскочил обезумевший отец и кинулся бежать за петухом. Сражаться с Анатолием петух не пожелал и быстро ретировался. Анатолий же с Алькой на руках побежал к забору и начал громко отчитывать Арсения за то, что тот плохо <<воспитывает>> своих кур.

О случае с петухом знали соседи и, когда спустя много лет кто-то напомнил об этом Анатолию, тот очень рассердился.

Глава II. О ДЕТЯХ И О ЖИВОТНЫХ

13. А СЛОН УМНЫЙ?

Слон --- самый большой из живущих на Земле зверей. А знаем мы о нем меньше, чем о братьях наших меньших, например, о собаках и кошках, живущих у нас на виду, рядом с нами. А слон? Где мы можем наблюдать за слоном? В цирке, да в зоопарке. В цирке, там слоны дрессированные, обученные человеком, вежливые слоны.

А в зоопарке живут слоны-самоучки. Глядя на таких слонов, можно составить представление о природном уме зверя-гиганта, его способностях.

В середине прошлого века в одной из московских школ учился мальчик по фамилии Розенберг. Мальчик был маленького росточка и большим непоседой. Про таких, как он, говорят <<подвижный, как ртутный шарик>>. Как-то раз всех учеников класса повели в зоопарк, пошел туда и Розенберг. У вольера слона он не стал, как все остальные дети, спокойно стоять и смотреть на слона, а полез зачем-то на ограждение. Слон, заметив озорника на своей ограде, подошел к ней, поднял свой длинный хобот и ... снял с головы мальчика кепку. Снял и положил в рот.

Розенберг ожидал от слона чего угодно, но не такого. Он стал громко требовать у слона, чтобы тот отдал его кепку обратно. Но не тут-то было. Слон и не подумал отдавать ее ему. Долго наблюдал он за недовольным озорником умными маленькими глазами, а затем проглотил кепку. Своим видом слон как бы говорил Розенбергу, что наказал его за озорство.

А много лет спустя я снова оказался в зоопарке со своей дочкой Лидой. Мы стояли у вольера и смотрели на мирно гуляющего слона. Однако когда слон увидел служительницу, идущую по дорожке с ведром в руке вдоль ограды, он взял хоботом лежащий на земле увесистый камень и кинул его в женщину. Бросок был настолько метким, что та едва успела увернуться от летящего в нее камня и начала громко бранить слона. Чем же не угодила служительница слону, мы не смогли узнать, но говорили, что он ее за что-то невзлюбил и, видимо, не просто так.

14. УМНАЯ ЧАПА

В детстве я очень хотел, чтобы мне купили собаку. Но такого подарка я так и не дождался. А вот, что мне тогда сказала моя бабушка Аня, запомнил: <<Знаешь, что такое держать собаку? Это ведь не просто. Собака будет постоянно требовать от тебя внимания и просить, чтобы с ней играли>>. Тогда я не понял этой реплики. Однако, став взрослым, на себе почувствовал, что это значит.

У нас появилась собака, черный спаниель Чапка, которую моей дочке Лиде оставила ее подружка Женя, надолго уехавшая из Москвы. Мы были у Чапы третьими по счету хозяевами и первое время собака не очень-то была рада тому, что ее привели к нам в дом. В начале нашего совместного житья бывало и так, что Чапа на меня порыкивала и скалила зубы. Месяца через три, однако, Чапа к нам привыкла и очень привязалась.

На улице маленькая Чапа любила задираться с большими собаками, и если те пробовали дать ей отпор, она прыгала на руки к своему новому хозяину, поняв, что тот не даст ее в обиду.

Как-то раз я пошел на реку купаться и взял с собой Чапу. Окунувшись, решил почитать книгу. Однако Чапка сделать этого мне не дала. Она нашла палку, принесла ее и положила вблизи от меня. Я не понял намека и продолжал читать. Тогда собака, непрерывно вертя своим обрубленным хвостиком, стала приближать мордочкой палку ко мне и повизгивать. Делала она это с таким неистовством, что мне пришлось взять палку и бросить ее в траву. Чапа огромными прыжками понеслась за ней, нашла, принесла, положила на прежнее место и снова стала изводить меня своим скулежом. И так повторилось много раз. Пришлось оставить чтение и играть с Чапой.

Научив меня играть с ней, Чапа буквально не давала мне прохода. Стоило начать копаться в огороде, Чапа ложилась рядом и начинала громко скулить, требуя внимания к себе. Однажды мне показалось, что я нашел способ, как отвязаться от назойливого друга. Я взял небольшой камень и бросил его за забор участка в овраг, поросший лесом. Часа полтора я спокойно копал землю. Но, что Вы думаете, она-таки нашла тот самый камень и принесла его мне. Трюк с камнем я повторял много раз, и каждый раз неутомимая Чапа приносила камень. Чапа была честной собакой. Она даже не пыталась меня обманывать. Казалось бы, принеси какой-нибудь другой камень и дело с концом. Она же искала именно тот, который я кидал ей в овраг, и приносила именно его.

Однажды Чапины сыскные способности выручили попавшую в беду пожилую женщину. Навстречу Лидиной бабушке, гулявшей с Чапой на пустыре, попалась женщина, обронившая ключи от квартиры. <<Что мне делать? Как я попаду в дом, придется ломать дверь>>, --- рыдая, говорила она. <<Успокойтесь, --- сказала Лидина бабушка, --- мы попробуем найти Ваши ключи. Дайте мне какой-нибудь пахнущий Вами предмет>>. Незнакомка протянула ей свой маленький кошелек и показала, где примерно был потерян ключ. Бабушка взяла кошелек, дала Чапе его понюхать и сделала вид, что кинула его в тот район пустыря, где был потерян ключ. Чапа моментально нашла ключ, осчастливив тем самым незнакомку. <<Надо же, какая умная собака>>, --- сказала она. Стоящий рядом с ней внук тут же поспешил воспользоваться ситуацией, заявив: <<Вот видишь, бабушка, какие умные и полезные собаки, а ты говорила, что от них одни только хлопоты>>. <<Да, наверное, и нам придется завести тебе собаку>>, --- вздохнув, сказала его бабушка.

15. ЧАПА-ВОРЮГА

Чапа была исключительно деликатная собака. Можно было спокойно оставить дома любую еду и быть совершенно уверенным, что она ни к чему даже не притронется. Единственное, перед чем не могло устоять собачье сердце, был паштет.

Как-то Наташа принесла домой сумку с продуктами, среди которых был килограмм паштета. Покупки она, как обычно, оставила на кухне, а сама зачем-то вышла из дома. Вскоре она вернулась и стала перекладывать продукты из сумки в холодильник. Но, что такое, нет паштета. Наташа осмотрела все вокруг, но его нигде не нашла. Вдруг она заметила, что на полу лежит кусок той бумаги, в которую ей завернули паштет в магазине. А рядом с ним под столом валялось бездыханное тело нашего спаниеля. Чапка съела килограмм паштета и почти всю оберточную бумагу и долго не могла сдвинуться с места. Она знала, <<чье мясо съела>>, и когда, наконец, вылезла из-под стола, долго чувствовала себя очень виноватой. Стоило даже спустя много времени кому-либо из нас спросить Чапу: <<А кто съел паштет?>> --- она сразу же поджимала свои длинные уши и вся съеживалась от стыда.

А однажды наша Чапа прослыла ворюгой перед всем честным народом. Рядом с нашей дачей протекает река Пахра, где в жаркие летние дни бывает много купающихся. Люди приходят семьями и располагаются группами на большой поляне на берегу реки. Один раз среди прочих на поляне появилась большая шумная компания людей, устроившая там застолье. Отдыхающие расстелили на земле большую скатерть и положили на нее разную снедь, среди которой была колбаса, осетрина, семга и другие вкусности, неведомо где приобретенные в годы тотального дефицита. Немного перекусив, вся компания пошла купаться, а еду накрыли газетами, соорудив из них шалашик. Мы тоже пошли купаться и, как всегда, в воде первой оказалась наша Чапа.

Когда мы, наконец, искупались и вылезли из воды, то увидели, что шумная компания еще больше расшумелась и дело чуть не доходит до драки. Друг друга люди обвиняют в том, что кто-то съел всю осетрину. При этом буквально вся поляна покатывалась со смеху.

На обратном пути домой наши соседи рассказали нам, в чем, оказывается, было дело. Пока мы купались, наш деликатный четвероногий друг вернулся на поляну, тихонько подкрался к импровизированному столу, аккуратно вполз внутрь шалашика из газет и находился там довольно долго. Все это время из-под шалаша был виден только дрожащий хвост собаки. Когда вернулись хозяева еды и сняли со скатерти покрывало, Чапы под ним уже не было. Пища лежала в том же порядке, в котором ее оставили, но не хватало осетрины. Вся поляна была свидетелем чапкина грехопадения, но никто ее не остановил

и не выдал.

16. ПОТЕРЯ ИНСТИНКТА

В детстве я слышал как-то разговор двух взрослых людей, которые считали, что по мере продвижения к коммунизму с увеличением роли механизации и автоматизации потребность в физическом труде отпадет и поэтому руки у людей станут дряблыми, а их головы, наоборот, станут большими. Не знаю, как у людей, а вот звери в городе, действительно, начали терять свои инстинкты.

Однако судите сами. Наша собака, спаниель Чапка, была грозой деревенских кур и гусей. Стоило ей на улице увидеть этих птиц, она начинала бегать за ними, а те, громко квохча и гогоча, разбегались от нее в разные стороны к неудовольствию птичьих хозяев. Так что по деревне мы всегда водили Чапу на поводке. А как-то раз мы взяли Чапу в автомобильную поездку в Ленинград, теперешний Санкт-Петербург, к своим родственникам. Те жили на краю города в Купчине. Под окнами их дома там были пруды, и я ежедневно ходил с Чапкой вдоль их берегов.

Однажды я увидел у берега большую стаю диких уток и замер. Вот, думаю, сейчас будет дело. Однако не тут-то было. Собака прошла около стаи и ухом не повела.

А наша кошка Мурка, так та нас совсем разочаровала. В доме у нас много мышей, иногда появляются целые выводки. Когда мы завели кошку, то решили, что все наши трудности в прошлом. Уж она защитит нас от мышей. Но нас ждало горькое разочарование. Один раз вижу картину. Наташа вдруг заметила мышь в шкафу и кричит: <<Мурка, мышь!>>, а кошка вместо того, чтобы поймать зверька, пустилась от него наутек. Пришлось хозяину дома самому выполнять роль кошки --- ловить мышей с помощью мышеловки. Так что, по мере улучшения собачьего и кошачьего благополучия, в городе их инстинкты, действительно, угасают.

17. НЕ ПОКУПАЙ СОБАКУ БЕЗ ЕЕ СОГЛАСИЯ

Какая хорошая собака Пират у тети Гали. Большая, умная, красивая немецкая овчарка со стоячими ушами. Она на учете у военных и ей положена даже продуктовая карточка, по которой в специальном магазине во время войны ей отпускались продукты. Я и мечтать не мог, что мне купят такую собаку, ну хоть какую-нибудь купили. Да нет, бабушка говорит, что мы ее не прокормим, люди ведь кругом голодают в Москве.

А однажды я зашел в один двор на Большой Почтовой улице. Там был склад черных металлов. Кругом валялось много железных листов. А около этого железа важно расхаживала большая тощая собака с очень длинными ногами. Было видно, что ее родичами были охотничьи гончие собаки. <<Какая хорошая собака, вот мне бы такую>>, --- подумал я.

Во дворе кроме собаки гуляли ребята. Я подошел к самому старшему из них, решив, что это хозяин собаки, и спросил его, не продаст ли он мне собаку? <<А сколько у тебя денег?>> --- поинтересовался тот. <<Полная копилка>>, --- ответил я. <<Тащи деньги, и собака будет твоя>>, --- заявил парень.

Дома у меня действительно была копилка в форме рыбки, куда взрослые время от времени кидали мелкие металлические деньги. Я взял ее и, потихоньку от бабушки, стал извлекать из нее монеты, орудуя кухонным ножом. Вытряхнув из копилки все деньги, я ссыпал их в небольшой мешочек и понес продавцу. Тот взял деньги и отдал мне собаку с привязанной к ее шее короткой веревкой. Я схватил конец веревки и повел собаку к себе домой. Та не особенно сопротивлялась, а я был на вершине блаженства.

Бабушке я торжественно объявил, что я сам достал себе собаку и она теперь будет жить у меня. Бабушка пришла в ужас от такой перспективы и смогла мне сказать только: <<Ах ты, неслух!>> Я же, боясь, что бабушка обидит моего нового друга, не отходил от собаки ни на шаг. Однако как только я отлучился на минутку от нее, собака стремглав выскочила в дверь и была такова. Она убежала к себе домой. А я понял, что, покупая собаку, я не спросил у нее согласия.

18. НАЛЬКА И МУРЗИК

Внутри любой популяции всегда встречаются яркие и умные индивидуумы. А тут сразу два --- пес Налька и кот Мурзик. Эти индивидуумы жили в сороковом году прошлого столетия в доме московского врача Александра Мискинова на территории Сокольнического парка и жили очень дружно, опровергая бытующую по сей день пословицу: <<живут как кошка с собакой>>.

Налька был чистопородистым гладкошерстным фокстерьером, а Мурзик --- обычный российский кот. Мурзик обладал очень задиристым характером и, не задумываясь, вступал в бой часто с превосходящим по силе противником. При этом не было случая, чтобы он потерпел хоть одно поражение от своих собратьев. Секрет же был вот в чем. Когда забияка чувствовал, что не одолеть ему противника в честном бою, котяра издавал какой-то не характерный для других кошек гортанный крик, который был знаком его другу Нальке. Услышав зов Мурзика, пес бросал все свои собачьи дела и со всех лап устремлялся на помощь другу. Внезапное появление грозной подмоги пугало мурзиковых врагов и те поспешно ретировались. Мурзик же в один прыжок взбирался на налькину спину и въезжал, ну прямо как воин-победитель в древности, в свой дом, балансируя на спине несущегося Нальки.

В том же доме жила и молодая девушка Эля, которая любила в свободное время петь и музицировать на рояле. Так Налька пытался и ей оказать собачью услугу. Он садился посередине комнаты, вытягивал вверх шею и громко с чувством и наслаждением подвывал в такт музыке.

Чтобы избавиться от услуг Нальки, Эля шла на хитрость. Она прекращала играть, подходила к входной двери квартиры и нарочито громко говорила: <<А, здравствуйте, проходите, пожалуйста>>. Любопытный Налька вскакивал и бежал встречать гостя. Эля же быстро закрывала дверь в гостиную, избавляясь таким образом от налькиного аккомпанемента. Однако обхитрить собаку девушке удалось всего два раза. На третий раз сообразительный Налька осторожно подошел к двери, просунул в нее свой любопытный нос и, убедившись, что там никого нет, снова занял свое место солиста посередине комнаты.

19. ОБ УМНЫХ БРАТЬЯХ НАШИХ МЕНЬШИХ

Семья девочки Люды жила в деревне недалеко от города Боровска. У них было много всякой живности. В хлеву вместе жили козы, овцы и даже был среди зверушек один бычок. Животные жили дружно. Однажды козочка родила трех козлят. Последний козленок оказался слабее своих сородичей, поэтому с наступлением холодов хозяева его взяли из хлева в дом,

в более комфортабельные условия. При этом остальные жители хлева, не ведая истинных причин изъятия у них малыша, дружно выразили свой протест, возбужденно крича на все голоса и хаотично бегая по хлеву. Бычок даже чуть не сломал стену, ударяя своей ножкой

по ней.

Козленок же, которого назвали Малыш, вскоре привык к хозяевам, и больше всего к брату Люды, поскольку он постоянно его кормил. Козленок даже выходил на остановку автобуса встречать мальчика, когда тот возвращался из школы домой.

Особенно любил Малыш ходить с хозяевами в продуктовый магазин. Еще бы --- там сердобольные женщины часто подкармливали его всякими вкусностями. Малыш настолько привык к подношениям, что начал их уже требовать. Он перегораживал дорогу женщине и мешался под ногами до тех пор, пока та чем-либо не откупалась от него. Женщины шли на хитрость. Пока одна из них угощала Малыша, остальные прорывались сквозь его заслон. Но и тут Малыш проявил сообразительность. Получив подношение из рук первой женщины, он сразу же догонял вторую, а потом и третью. Когда у Малыша отросли рожки, то он превратился прямо-таки в рэкетира, пуская их в ход для достижения своей цели.

Однажды родители Люды решили развести гусей. Яйца они достали, а вот высиживать было их некому. И решили они использовать для этого курочку. Поскольку цыплята вылупляются быстрее, чем утята, курица к концу высиживания, видимо, почувствовала что-то неладное и начала всем своим видом и поведением высказывать недовольство и нервозность. Когда же птенцы все-таки вылупились, удивленная курица была прямо-таки в шоке от странного вида своих деток и долго не могла привыкнуть к ним. В конце концов, курица смирилась с данностью и стала воспитывать своих питомцев. Она научила их откапывать червей из навозной кучи их неприспособленными для этого перепончатыми лапками, и было забавно видеть, как выводок утят дружно занимается не соответствующим их статусу делом --- копаться в навозе. С наступлением холодов утята стали трогательно заботиться о маме-курице. Они окружали ее кольцом, закрывая своими крыльями, как одеялом. Привык, в конце концов, к деткам своей подружки-курицы и петух и даже стал оберегать малышей. Стоило соседским гусям приблизиться к птенцам, как петух храбро бросался на пришельцев, справедливо, наверное, боясь, что те уведут у подружки ее деток.

А еще у Людиных родителей жили лошадка и собака-волкодав. Волкодав был большим озорником. Его любимым развлечением было катание на хвосте лошади, как на качелях. Собака, улучив удобный момент, всякий раз вцеплялась зубами в хвост лошади и, ловко увертываясь от ее взбрыкиваний, раскачивалась на хвосте, как на тарзанке.

Вот и поверь, что звери не обладают разумом.

20. НЕ ОШИБАЛСЯ ЛИ ВЕЛИКИЙ ПАВЛОВ?

В нашей семье, членами которой были и непереводящиеся у нас собаки и кошки, утверждение великого русского физиолога Ивана Павлова о том, что животным присущи только условные рефлексы и инстинкты, считалось ошибочным. На самом деле, животные --- это разумные сообразительные существа, особенно тогда, когда дело непосредственно касается их самих. Но и не только. Им присущи элементы абстрактного мышления, они способны на сопереживания. Вот лишь некоторые примеры того, что выделывали любимцы нашей семьи.

Начнем с Мурки --- пушистой черной кошки, вроде бы английской породы, с белым аккуратненьким галстучком. Мурка сама выучилась на секретаря престарелой Эли, которая, находясь в кухне, постоянно не слышала звонка телефона из дальней комнаты. Мурка прибегала за ней на кухню, сообщая о звонке, показывая всем своим видом, что надо немедленно следовать за ней, и бежала к аппарату впереди своей хозяйки. Попав по наследству в нашу семью, Мурка неоднократно выполняла миссию миротворца. Стоило нам с женой только начать разговаривать между собой на повышенных тонах, Чернышка тут же появлялась между нами и начинала непрерывно и как-то надрывно мяукать. Видя это и ловя взгляд друг друга, мы немедленно прекращали разборку и начинали смеяться, при этом чувствовалось, что миротворец вполне удовлетворен результатом.

Мурка очень любила прятаться от нас, особенно тогда, когда мы куда-либо уезжали и непременно брали ее с собой. Стоило нам только начать сборы перед поездкой на дачу, Мурка тут же все понимала и начинала прятаться. Безопаснее всего она чувствовала себя под ванной, поскольку быстро поняла, что достать ее оттуда мы не в состоянии, а выходить она сама не хотела, даже если мы клали рядом с ванной лакомство. Пришлось загородить проем между ванной и полом доской. Однако Чернышка быстро научилась отодвигать доску и снова стала прятаться под ванну. Когда же доску укрепили на совесть и Мурке раза два не удалось отодвинуть доску, всякие попытки спрятаться под ванну мгновенно прекратились.

Пряталась от хозяев Мурка и на даче. Она пролезала под дом через одно из многочисленных отверстий для проветривания в фундаменте. Чтобы не дать кошке пролезать под дом, мы вставили во все отверстия решетки. Первый раз, подойдя к зарешеченному отверстию и встретив преграду, она пошла к соседнему, и так она последовательно шла от отверстия к отверстию по периметру фундамента, пока не проверила все десять дырок в нем. По второму кругу она обход дома проводить не стала, <<плюнув>> на желание проникнуть под дом.

И уж совсем смешно было видеть, как Мурка просила прощения у своей хозяйки. В тот раз Наташа буквально затискала животное и, когда хозяйка приблизилась головой к кошке, та тяпнула Наташу за нос. Хозяйке пришлось слегка пару раз шлепнуть <<священное>> животное. Но это еще полбеды: на кошку обиделись, с ней перестали разговаривать, гладить ее. Кошке такой поворот дела явно не понравился. Улучив момент, когда хозяйка сидела на диване, кошка тихонечко подползла к ней и легонько стукнула ту лапой по руке. При этом хозяйка перехватила взгляд кошки, который красноречиво говорил: <<Прости меня!>> Ну, как после этого ее не простить.

Но хватит про кошку, поговорим о собаках. Еще одним любимцем семьи была собака Чапа --- спаниель, тоже черного цвета. Не знаю, могли ли хозяева вырабатывать условные рефлексы у Чапы, а вот та точно могла вырабатывать их у своих хозяев. Чапа находила палку и, непрерывно скуля, подсовывала ее носом своему хозяину до тех пор, пока он не кидал эту палку, за которой собака с удовольствием бегала и приносила ее снова к ногам хозяина. Собака заставляла кидать ей палку до... бесконечности. Играла она только с хозяином, поскольку никто, кроме него, не был так терпелив к прихотям животного. В конечном счете, Чапа добилась того, что хозяин был вынужден добровольно играть с ней, непрерывно бросая ей палку.

Чапа научила хозяина играть с ней в футбол, принося ему мяч и заставляя его бить мяч ногой. При этом сама она изображала из себя вратаря, ловко отбивая мяч носом и, если удавалось, хватала его зубами. При этом она бесстрашно отражала даже сильные удары. И недаром мы шутливо прозвали ее Ринатом Дасаевым --- в честь знаменитого вратаря советской футбольной команды. А ведь этому ее никто не учил!

Умела Чапа и обижаться. Однажды мы с женой и Чапой поехали в Черноголовку к своему знакомому. Вечером, когда стемнело, мы пошли гулять с Чапкой. Своей <<миролюбивой>> Чапе мы предоставили полную свободу, спустив ее с поводка. На пути нам встретился мальчик с большой собакой. <<Какая красавица>>, --- восхитился я, погладив по голове чужое животное. Погуляв некоторое время, мы решили возвратиться домой. Но где Чапа? Кричим --- безрезультатно. Пошли ее искать --- нигде нет. Вокруг тьма и кустарник. Искали более получаса, заходили даже в лес --- никаких признаков Чапы. Не знаю, чем бы все это закончилось, если бы навстречу не попался нам незнакомый мужчина. Он спросил нас: <<Вы не черную собаку ищете?>> --- <<Да>>, --- ответили мы. <<Так она стоит тут рядом в кустах>>, ---сказал незнакомец. Вот ведь как отплатила собака своему хозяину, приревновав его к чужой собаке.

Да это что, Чапа умела мстить и более изощренно. Мы были третьими по счету ее хозяевами, первые эмигрировали в Америку, вторые устроились на работу в Швеции, и Чапа досталась нам при нашем условии, что отбирать ее у нас не будут. Однако, как потом оказалось, такое условие можно было бы и не ставить. Вернувшись из Швеции, старые хозяева как-то пришли посмотреть на Чапку. Та встретила их крайне враждебно и облаяла их, но это был даже не лай, а скорее какое-то ворчание-ругань. Чапа оскалилась, когда старый хозяин захотел погладить собаку, она спряталась под юбку своей новой хозяйки, боясь, что ее заберут. Когда же прежние хозяева Чапы пригласили нас с ней в гости к себе домой, Чапа съела всю еду из тарелки новой собаки старых хозяев, а, уходя, еще и нагадила на полу. Это была высшая степень презрения Чапы за предательство, и старые хозяева это прекрасно поняли, приговаривая: <<Правильно, Чапка, так нам и надо!>>

В начале тридцатых годов в Барнауле жила семья врача Андрея Велижанина. Его дочь шестнадцатилетняя Эля закончила среднюю школу, но в университет ее не принимали, поскольку в то время туда детей интеллигентов сразу после школы не брали. Требовался двухлетний производственный стаж. Эле пришлось поступить работать на радиостанцию, которая находилась тогда на дальнем от ее дома краю Барнаула, и ей приходилось ходить на службу пешком через весь город. Работа на станции заканчивалась утром, а иногда и ночью, и тогда девочка шла домой по пустынному городу в кромешной темноте. Однажды Элю сильно напугал какой-то прохожий, который зачем-то побежал за девочкой, но, к счастью, ей удалось убежать от него.

После случившегося на следующий день дочку на работу проводил отец, взяв с собой охотничью собаку Тома породы ирландский сеттер. Поздно вечером Андрей подозвал Тома и сказал: <<Том, приведи Элю!>> Том тут же бросился исполнять команду хозяина, следуя по дороге, по которой он уже проходил накануне. Назад Том уже шел с Элей, охраняя ее. Так у Тома появилось новое дело --- ежедневно сопровождать Элю с работы домой.

После того, как отца Эли в 1937 году арестовали, чтобы потом расстрелять за <<создание общества интеллигентных людей для свержения советского строя>> (!), его верная собака Том, как бы предчувствуя грядущую трагедию, выносила обувь Андрея на середину гостиной и клала на нее голову, грустно глядя перед собой.

Умом и интеллектом обладают не только кошки и собаки, но и птицы. Однажды мы с женой Наташей отдыхали на Кипре в Лимассоле. Там на пляже, на берегу Средиземного моря, было много людей --- детей и взрослых. Ребята играли в мяч на воде, перебрасывая его друг другу. Вдруг на водную гладь села пара больших пеликанов, которые, заняв определенное положение среди детей, приняли участие в детской игре, азартно перехватывая и отбивая клювами мячи, так же ловко, как это делал наш черныш <<Ринат Дасаев>>.

Вот и верь Ивану Павлову, что сознание животных строится на одних рефлексах и инстинктах.

Глава III. ДЕТЯМ ОТ ДЕСЯТИ И СТАРШЕ

21. Я, БАБУШКА И ВОЙНА (ВОЙНА ГЛАЗАМИ РЕБЕНКА)

Хорошо помню себя как раз с начала войны, хотя мне тогда не исполнилось и пяти лет. В то лето наша семья сняла дачу в Загорянке у тети Доры примерно в тридцати километрах от Москвы. Тихое местечко оживлялось только по воскресеньям, когда в поселок к дачникам съезжались их родственники и знакомые. С началом войны многие поспешили уехать в Москву. Мы же решили не трогаться с места, тем более что деньги за дачу были уплачены вперед. Отдыха, конечно же, не получилось. Приезжавшие родители и дед обсуждали один и тот же вопрос: ехать или не ехать в Москву. А тем временем на приусадебных участках стали рыть землянки --- бомбоубежища с бревенчатыми потолками, которые сверху в целях маскировки обкладывались зеленым травяным дерном. Появилась и зенитная батарея во главе с капитаном со шпалой в петлице. Говорили, что батарея нужна для охраны Щелковского военного завода. А вскоре прилетели первые немецкие самолеты, прорывавшиеся к заводу. Зенитки пытались сбить самолеты, кругом летели осколки от снарядов, но это им не удавалось. Во время стрельбы зениток дачники прятались в убежищах.

После бомбежек местные ребята, собранные в дружину, подбирали осколки снарядов с рваными острыми краями. Говорили, что осколки затем отправляли на военный завод, чтобы из них делать новые снаряды.

Начавшиеся бомбежки и близость военного завода, по-видимому, ускорили и наш отъезд. Мы прибыли в Москву в самом конце лета. Дом наш, построенный, по слухам, в петровские времена, располагался в самом центре немецкой слободы на пересечении Немецкой улицы и Немецкого переулка. С началом войны названия эти незамедлительно были заменены соответственно на Ладожская улица (в честь исторической победы Александра Невского над тевтонцами) и Волховский переулок.

Как и в Подмосковье, в Москве также функционировали бомбоубежища. В нашем доме убежище размещалось в подвале. Местные власти требовали, чтобы во время воздушной тревоги, сигнал о начале которой подавался по радиотрансляционной сети и сиренами московских заводов, в подвал спускались все без исключения жители дома, кроме дежурных, которые располагались во время бомбежек на чердаках домов. Они должны были сбрасывать с крыш и чердаков зажигательные бомбы, сыпавшиеся на московские дома с немецких самолетов, и гасить пожары. Дежурных снабжали большими металлическими ухватами, напоминавшими ножницы, и брезентовыми рабочими рукавицами, а также противогазами на случай химического нападения. Для тушения пожаров на крышах домов и чердаках стояли ящики с песком. Во время воздушных тревог отовсюду били зенитки, во двор часто падали осколки. И если кому-то из взрослых ребят удавалось быстро схватить упавший на землю осколок, то он был еще горячим.

Однажды к нам во двор упало несколько листовок, сброшенных немцами с самолета. Одну подобрала моя бабушка Анна Николаевна. На листовке была изображена карикатура на Сталина и что-то написано. Бабушка прочла текст, разорвала листовку на мелкие клочки и бросила в помойное ведро. Когда вечером мама спросила: <<Говорят, немцы днем бросали листовки?>> --- бабушка ответила ей только: <<Говорят>>. Узнай бы власти, что кто-то читал или, не дай бог, распространял листовки --- не миновать бы большой беды.

В подвал во время бомбежек мы спускались только днем. Если же бомбили ночью, мама, которая днем была на работе, водила меня и бабушку прятаться в метро на станцию <<Бауманская>>, которая располагалась близко от нашего дома. Как только по радио раздавался сигнал воздушной тревоги, возвещавший о приближении вражеских самолетов, мама хватала постель для меня, и мы бежали в метро, прижимаясь к стенам домов. Всюду летели осколки снарядов, по небу бегали щупальца прожекторов, в перекрестья которых иногда попадали самолеты. В небо на длинных канатах поднималось множество аэростатов.

Один из таких аэростатов был привязан во дворе вблизи школы имени Пушкина на Бауманской улице. Не знаю, зачем понадобилось выпускать водород из аэростата, но чтобы газ выходил из резиновой оболочки быстрее, девушки-солдаты из обслуги позволили прыгать на нем вездесущим мальчишкам. Кто-то стал прикуривать --- раздался сильный взрыв, кругом полетели стекла в домах, были жертвы.

Станция метро <<Бауманская>> к началу войны была еще недостроенной и не функционировала. Там возвели многоярусные деревянные нары, на которых спали люди, там же мама стелила для меня постель. Взрослые постоянно опасались диверсий, боялись, что диверсанты могут пустить во время скопления народа в метро электропоезд.

Однажды возникла паника. И вот что произошло. Военные патрули, которыми в ночное время были буквально забиты московские улицы, во время бомбежек насильно загоняли в метро всех прохожих. Загнали они туда и группу молодых парней, у которых в руках оказались длинные деревянные слеги. Одна из таких слег случайно зацепила электропровод, в результате возникло короткое замыкание и посыпались искры, погас свет. Толпа людей устремилась к выходу из метро, возникла давка, раздались крики. Многие решили, что диверсанты пустили поезд.

Бомбежки и быстрое продвижение немцев заставили многих людей спешно покидать Москву. В нашем дворе стоял отдельный деревянный флигель. В нем жила семья вроде бы директора кондитерской фабрики <<Красный Октябрь>>. Для эвакуации своей семьи директор получил грузовик-полуторку. Машина стояла во дворе и в нее сносили имущество директора на глазах у собравшихся у машины жителей дома. Когда же стали грузить большие коробки с шоколадными конфетами, бойкая бедовая общественница дома Ксения Носова не сдержалась, обозвала директора дезертиром и стала призывать жильцов дома не выпускать машину с ворованными конфетами. Машине директора с трудом удалось поспешно прорваться сквозь толпу негодующих жильцов.

К 16 октября число желающих уехать из Москвы резко возросло. В тот день, не помню по какому случаю, я попал с бабушкой на Курский вокзал. Все проходы к нему были запружены толпами людей, желавших немедленно уехать с тяжелыми вещами, и каждый пытался попасть на перрон. Толкучка была невообразимая. И не случайно, когда через несколько лет в школе нам стали объяснять и показывать, что представляет собой броуновское движение, я сразу вспомнил толкучку октября 1941 года на Курском вокзале.

В течение дня из репродукторов ежедневно по нескольку раз неслась песня:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой,

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой...

От людей требовались бдительность, соблюдение правил светомаскировки. Если из окна какой-нибудь квартиры ночью был виден свет, немедленно появлялся участковый милиционер, составлял акт и брал штраф с нарушителя. Повторное нарушение светомаскировки могло закончиться для беспечного человека и тюрьмой. Боясь той же тюрьмы, люди не опаздывали на работу.

Каждый взрослый жилец дома регулярно нес ночное дежурство. В нашей семье за всех дежурила бабушка, которая была домохозяйкой и нигде не работала. Однажды во время ночного дежурства она заметила подозрительного человека, который на ее окрик не остановился, а побежал. Бабушка стала кричать и свистеть в свисток. На ее сигналы появился патруль и задержал подозрительного гражданина. Говорили, что это был диверсант. Действия бабушки были одобрены местным начальством, а ее уже после войны наградили медалью <<За оборону Москвы>>.

Власти требовали от советских людей постоянной бдительности, и те соблюдали ее неуклонно. Дядюшка часто приводил к нам домой своих товарищей --- студентов Московского высшего технического училища, которые говорили между собой отнюдь не шепотом, но через стенку их разговоры слышать было, по-видимому, трудно. О чем они говорили, уж очень хотелось знать нашей соседке Наталье Петровне. При появлении молодежи она постоянно подходила к дощатой перегородке, разделявшей наши квартиры, прилаживалась поудобней ухом к стене, а у нас в комнате был слышан характерный шорох. О происхождении шороха студенты, конечно, догадывались. Однажды самый разбитной из них --- Володя Сергиевский сказал мне: <<Борька, возьми утюг и стукни как следует по стенке вот по этому месту>>. Я немедленно исполнил его просьбу, раздался глухой стон, и что-то тяжелое рухнуло за стенкой на пол.

Люди в то время не только <<бдели>>, но и помогали друг другу. Однажды в нашем дворе появился немолодой уже человек, одетый в тряпье. Он подошел к моей бабушке и стал говорить с ней. О чем они говорили, я не слышал, но только бабушка скоро привела незнакомца к нам на кухню, дала ему горячей воды, мыло и мочалку. Когда он вымылся, она вынесла ему старую одежду нашего деда и, чем могла, накормила его. Человек поблагодарил бабушку и ушел.

Вечером, придя с работы, мама стала ругать бабушку за то, что та притащила в дом какого-то кишащего вшами оборванца, но бабушка резко одернула мать. <<Люська, от тюрьмы и от сумы не зарекайся!>> --- только и сказала она, как отрезала.

Во дворе появился шофер Шевернев, которому удалось, обмороженному и отощавшему, выйти из окружения, появился и рядовой Шмуратов. Последний вернулся без глаза. Однако он почему-то снова попал на фронт, а через некоторое время вместо его самого домой пришла похоронка. Погиб и рядовой Клоков, а два его сына пошли по дурной дороге и вскоре оказались в тюрьме. Младшего из них, по прозвищу Малышка, моя бабушка пыталась устроить в суворовское училище и даже ходила с этой просьбой на прием к Всесоюзному старосте Михаилу Ивановичу Калинину. Однако Малышка не захотел расставаться с вольной жизнью, так что и указ Калинина --- принять его в училище --- был для Малышки не указ.

В овальной комнате-приемной перед кабинетом Калинина, куда меня привела с собой бабушка, было много посетителей и среди них маленький солдат в военной форме с медалью, совсем немного старше меня. Пока бабушка ждала очереди на прием к Калинину, паренек рассказал мне, что командующий одного из фронтов генерал Ватутин погиб от снаряда, выпущенного своими из орудия по машине командарма. Маленький солдат считал, что это была диверсионная акция.

С началом войны до введения карточек многие москвичи, предвидя наступление трудных времен, стали спешно запасаться продуктами. Сразу же возникли очереди. Однажды я оказался свидетелем сцены, которая мне хорошо запомнилась. К продавцу магазина, что располагался тогда в Гавриковом переулке, начал нахально протискиваться немолодой, но крепкий еще человек. На вопрос из толпы, по какому праву он лезет вперед, мужчина, нисколько не смущаясь, ответил: <<Я имею право, потому что я партиец>>. Для меня до сих пор остается загадкой, был он провокатором или же это был действительно обнаглевший коммунист.

Скоро ввели карточки на продукты, но по ним отпускали мало, особенно маленькие пайки были у иждивенцев, самые большие --- у рабочих. Чтобы как-то улучшить наш пищевой рацион, бабушка меняла выдаваемую по карточкам водку на хлеб: бутылку водки удавалось обменивать на две-три буханки черного хлеба, табак тоже был разменной валютой. Водку меняли на хлеб, а вот денатурат решили попробовать выпить мой дядюшка и его друзья-студенты. Но засомневались, вдруг им можно отравиться. На совет позвали печника дядю Алексея. <<Что, можно пить это зелье?>> --- спросили его. <<А почему бы и нет, --- ответил он, --- налейте лафетник>>. Алексей выпил и попросил еще. Ну уж, хватит. Студенты тут же допили бутылку с <<отравой>>.

Иногда москвичам удавалось съездить за продуктами в деревню. Однажды поздней осенью маму вместе с другими сотрудниками послали копать картошку. На поле их обстрелял внезапно появившейся в небе немецкий самолет. К счастью, никто не пострадал, а всем собиравшим картошку была роздана небольшая часть урожая. В другой раз мама уже зимой ездила менять картошку на собранные сотрудниками вещи. Ехать пришлось в кузове грузовика и домой она вернулась замерзшая и простуженная.

Более удачливым добытчиком продуктов, правда, уже в 1942 году, оказался дед Болеслав Антонович Шемель. Поскольку до революции он учился в сельскохозяйственной академии и умел чинить сельскохозяйственные машины, то ему удалось устроиться на лето в колхоз механиком на станции Пески, что под Коломной, и заработать там целую машину картошки и капусты. Можно считать, что в 1942 году мы жили в достатке.

Родители зарабатывали, а дети иногда воровали продукты. Существовали два распространенных способа воровства. Первым способом промышляли зимой. Несколько мальчишек на коньках цеплялись длинными железными крючками за борт грузовика, груженного кочанами капусты. Зацепившись одним крючком за борт, ребята, как по команде, вторым крючком стаскивали из кузова кочаны капусты и пускались наутек. И даже если ребят замечал шофер, бежать за ними из машины он не решался, боясь, что в его отсутствие ущерб может быть еще значительнее. Другой способ применялся при воровстве картошки. Металлический стержень с заточенным концом привязывался к веревке и запускался через отдушину в подвал, где хранилась картошка. Стержень протыкал сразу по нескольку картофелин и за веревку вытаскивался из подвала вместе с картошкой, как шампур с шашлыком.

Я не знал таких мальчишек, кто не любил бы оружие, не любил бы что-нибудь взрывать. Помню, как во дворе брат Малышки Толик Клоков положил патрон от противотанкового ружья на водопроводный люк и ловко ударил по нему молотком. Патрон взорвался, а пуля пробила мальчишке ладонь. В другой раз развели костер в кастрюле и высыпали в нее горсть автоматных патронов. Патроны стали взрываться, и пули разлетелись со свистом в разные стороны. К счастью, на этот раз все обошлось благополучно.

А самодельное оружие, ну хотя бы такое. Брали гильзу от патрона для противотанкового ружья и приматывали к деревянной рукоятке, затем в гильзу от патрона винтовки вставляли киноленту, горевшую как порох. Винтовочную гильзу с горящей лентой быстро вставляли в противотанковую и забивали ударом о какой-нибудь твердый предмет. А через мгновенье газы от сгорания пленки выстреливали винтовочную гильзу. Каким-то образом мне удалось завладеть таким оружием, и я стал испытывать его, стреляя в арку, через которую наш двор соединялся с соседним пустынным двором. На мое несчастье, в момент выстрела в арке появился человек, и гильза попала ему прямо в горло. Человек упал, а я не хуже, чем современный киллер, бросив оружие, пустился бежать домой к моему спасителю --- бабушке. У меня был такой вид, что бабушка мгновенно поняла, что случилось что-то ужасное и за мной кто-то гонится. И действительно, человек, в которого попала гильза, оказался оперативником из 29-го отделения милиции. Оправившись от испуга, он пустился догонять меня, но не догнал. Однако он заметил или у кого-то узнал, в каком подъезде я скрылся. Зайдя в подъезд, он стал спрашивать, где здесь живет мальчишка, стрелявший в него из револьвера. Спросил он и мою бабушку, но та сказала, что здесь такого мальчишки нет. Когда же он ушел к соседям, бабушка быстро положила меня в постель прямо в одежде. Не найдя хулигана у соседей, оперативник, зная уже теперь наверняка, что у бабушки есть внук, снова вернулся к ней и потребовал показать мальчишку. Однако та выполнить его требование решительно отказалась. <<Мой внук не мог в тебя стрелять, ему всего шесть лет, он спит, и будить его я не буду>>, --- сказала она оперативнику. Ее слова были такими правдоподобными, что тот вынужден был поверить ей, решив, наверное, что стрелявший в него мальчишка скрылся от него на чердаке дома. Что касается меня, то я, которого никто обычно не мог уложить спать днем, на этот раз со страху проспал весь день до позднего вечера.

Московская милиция, в которой во время войны служило немало женщин, вела непрерывную борьбу с детской преступностью. Однажды на остановке трамвая недалеко от Электрозаводского моста меня задержала за езду на подножке женщина-милиционер, которая дежурила там вместе с двумя молодыми дворничихами. Застигнутый врасплох, я понял, что убежать мне не удастся, и покорно пошел под конвоем женщин в милицию. В комнате, куда меня привели, сидело уже много рябят, среди которых я оказался самым маленьким. Боясь возможного обыска, я поспешил освободиться от лежащих у меня в кармане финки, которую я накануне купил за тридцатку --- розовую ассигнацию с изображением Ленина на ней, и бритвы, называвшейся на блатном жаргоне <<пиской>>. Сделав это, я стал лихорадочно обдумывать, как мне обмануть милиционеров, когда они будут спрашивать фамилию и адрес. Я твердо решил назвать вымышленные фамилию, имя и адрес в надежде, что милиция не будет сразу проверять мои показания. Делал я это из-за страха перед тем, что милиция может оштрафовать мою маму и бабушку. Однако врать мне ничего не пришлось и вот почему. Комнату, в которую милиционеры приводили подростков, охраняла пожилая женщина, и мы решили, что она не сможет помешать нам убежать. Потихоньку договорились, что по команде все разом бросимся к двери и убежим. Ожидая команды, я достал из-под стоящего в комнате стола финку и бритву, которые ранее спрятал туда, и запихнул в карман. По команде человек двадцать ребят одновременно бросились к двери, опрокинули стража и устремились во двор милицейского двора и далее врассыпную в разные стороны. Видя бегущую толпу мальчишек, дежурный милиционер произвел предупредительный выстрел. Это испугало нас, но и ускорило бег. Думаю, что, если кто-нибудь засек бы тогда скорость моего бега, то она была бы не ниже скорости чемпионов того времени. Когда я добежал, наконец, до порога своего дома, сердце мое буквально выпрыгивало из груди.

Это был мой второй привод в милицию. Первый же был немного раньше, когда мальчишки со двора пошли кататься на коньках в парк МВО, который называли кадетским, так как при царе там помещался кадетский корпус. Пошел с ними кататься и я. У меня были дядюшкины коньки-норвежки, оторванные от ботинок, которые кто-то из взрослых носил вместо обычной обуви. Коньки я прикручивал с помощью веревок и палочек к валенкам. Накатавшись, мы пошли домой, по дороге взрослые ребята решили прихватить с территории парка длинную доску, чтобы дома вырезать из нее лобзиками различные фигурки. Однако кражу заметила одна из служащих парка, имя которой помню до сих пор --- Капитолина. Так вот эта Капитолина погналась за нами, заставила нас бросить украденную доску, а заодно выхватила у меня из рук дядюшкины норвежки. Я стал просить Капитолину отдать коньки, но она мне их не отдала, а привела в бухгалтерию парка. Коньки забросила на высокий шкаф, а меня оставила на попечение другой женщины, по-видимому, бухгалтера, вызвав по телефону милицию. Оставшись один с бухгалтершей, я решил, что могу убежать, схватив лежащие на шкафу коньки, и быстро вскочил на стоящий у шкафа диван. Однако бухгалтерша, по-видимому, поняла мой замысел и стала уговаривать меня не убегать, объясняя, что если я убегу, у нее будут большие неприятности. Мне стало жалко женщину, и я отказался от побега.

Вскоре появился милиционер в офицерской форме и забрал меня. Выйдя из парка, мы сели с ним в трамвай и проехали две или три остановки до отделения милиции. В милиции меня заставили спуститься в полутемный и сырой подвал, где на скамейках вдоль стены сидело много более старших ребят. Они рассказывали друг другу страшные истории, из которых мне запомнился рассказ о ворах, которые могли легко перепрыгивать через заборы с помощью каких-то пружин, надеваемых на ноги. Через некоторое время меня вызвали на допрос. Когда я сказал, что мне всего шесть лет, милиционер усомнился в правильности моих показаний, так как я был довольно рослым. Отпустили меня поздно вечером, указав направление, в котором я должен был идти из Лефортова к дому. Темная безлюдная и заснеженная военная Москва. Иногда передо мной откуда-то появлялся парный военный патруль. Но, видя, что перед ними испуганный мальчишка, мне разрешали идти дальше. Дома я встретил обезумевших от страха за меня маму и бабушку, которые почему-то ругали не меня, а милицию.

22. ВИРКА

В 1946 году на Украине вблизи станции Карловка в Полтавской области восстанавливали разрушенный войной сахарный завод. На стройке работал и мой дед Болеслав. Он взял меня, бабушку и маму с собой, желая подкормить нас ягодами и фруктами, которых там было изобилие.

В Карловке я познакомился с мальчиком, которого все звали Виркой. Вместе с маленькой сестрой и матерью он жил в бочке, в самой настоящей бочке, только больших размеров. Жили они в ней не всегда, а только после того, как власти посадили в тюрьму их отца. Посадили его, как позже выяснилось, ни за что, по наговору, поэтому его через несколько месяцев выпустили. Мы узнали об этом, уже, когда вернулись в Москву, из письма Виркиной мамы, в котором она благодарила мою бабушку, которая всегда старалась помочь попавшим в беду людям, и помогла каким-то образом и в этом случае.

Однажды, более старший, чем я, Вирка взял меня на <<дело>>. Вблизи от станции в большом доме жил священник. Дом его располагался в огромном саду, который был огорожен высоченным забором. Мы перелезли через забор, набрали не очень-то спелых абрикосов и влезли на яблоню. Не успели мы сорвать и несколько спелых яблок, как появилась собака и стала на нас лаять. А следом за ней к яблоне стал приближаться сын попа --- здоровый взрослый парень. <<Бежим!>> --- крикнул Вирка. Мы бросили только что сорванные яблоки, попадали с дерева и, не обращая внимания на лающую собаку, мигом со страху перескочили через забор. Парень погнался за нами. Он, как тигр во время охоты, выбрал более крупную добычу. На мое счастье, ей оказался Вирка. Парень догнал жертву, отнял сворованные абрикосы и здорово побил Вирку.

Я же бежал, что называется, со всех ног, приговаривая слова из детской сказки: <<ножки-ножки, выручите меня>>. Увидя, однако, что попович бежит не за мной, я сбавил скорость и вытряхнул из-за пазухи свою добычу в небольшую канавку и снова побежал уже не так быстро подальше от парня.

А через несколько дней бабушка с мамой пошли на базар на станцию и взяли меня с собой. Когда мы поравнялись с моим тайником, я обнаружил, к своему удивлению, все оставленные мною абрикосы, которые за это время успели созреть, и стали очень вкусными.

23. МЫ ПРОНИКЛИ НА СЕКРЕТНЫЙ ОБЪЕКТ

При создании атомной бомбы город Саров был превращен в закрытую хорошо охраняемую крепость. Город и его окрестности обнесли рядами колючей проволоки с взрыхленными контрольными полосами. Внешнюю охрану <<зоны особого назначения>> несла специальная дивизия. Вдоль проволочного заграждения установили деревянные сторожевые вышки, на которых круглосуточно дежурили вооруженные часовые. Вдоль зоны постоянно курсировали наряды солдат со служебными собаками --- немецкими овчарками. Объекты внутри зоны --- такие, как административный корпус и заводы --- также были ограждены заборами и колючей проволокой и тщательно охранялись. Проход внутрь каждой зоны был только по специальным пропускам. Говорят, что через такую систему охраны не удалось проникнуть ни одному американскому шпиону, зато это удалось сделать десятилетним мальчишкам --- детям сотрудников объекта.

В нескольких километрах от центра городка располагался скрытый в лесу таинственный завод, к которому вела асфальтированная дорога, по которой летом я и мои товарищи ездили на велосипедах за крупной малиной, росшей вдоль этой дороги. Как-то раз во время такой поездки мы увидели яркую вспышку в лесу. Узнать бы, что это такое. Но проезд по дороге на велосипедах разрешался до определенного места --- дальше не пускали часовые. Естественно, все это вызывало наше любопытство, и однажды я и двое моих товарищей, Эдик Лабби и Боря Терехов, решили попытаться пробраться на завод. Для осуществления нашего плана мы воспользовались тем, что в направлении завода шла длинная колонна студебеккеров --- грузовых американских машин, оставшихся в нашей стране после Второй мировой войны. Быстро вскочили в крытый кузов последней машины и поехали. Перед объектом был шлагбаум, и колонну машин остановили часовые. Мы выпрыгнули из машины и притаились неподалеку в кустах. Было видно, как охранник заглядывал в кабину и кузов каждой автомашины и, убедившись, что там никого нет, пропускал ее за шлагбаум. Поняв систему пропуска автомашин, мы снова быстро вскочили

в кузов последней и залезли под брезент, лежавший на полу кузова. Машина с нами была пропущена. За шлагбаумом внутри объекта мы выпрыгнули из нее. Немного пройдя вперед, мы увидели группу людей в загадочных комбинезонах и противогазах, медленно шедших друг за другом. Вскоре они спустились под землю и пошли вдоль довольно широкого и тускло освещенного бетонированного туннеля. Мы немного прошли следом за ними, но вернулись на поверхность и решили идти домой. Нам казалось, что не разрешается лишь заходить на закрытые объекты, а выход должен быть свободным. Однако выяснилось, что это совсем не так. Когда мы спокойно подошли к часовому, нас тут же задержали. Немедленно был вызван караул и объявлена боевая тревога, даже загудела сирена. Вооруженный конвой привел нас к какому-то очень рассерженному майору. На его строгие вопросы мы отреагировали по-разному. Эдик и Боря заплакали, а меня, наверное, со страху, разбирал смех, что особенно злило майора. Через некоторое время нас не только выпустили, но и отвезли домой на машине. Дома мама рассказала мне, что ее вызвало к себе руководство охраной (отец в то время был, по-видимому, на испытаниях) и предъявило претензии в том, что она плохо следит за сыном. Но мама не растерялась и задала встречный вопрос: <<А за чем и как следят ваши солдаты, если трое мальчишек смогли пробраться через все ваши кордоны?>>

Спустя некоторое время я заболел скарлатиной и был помещен в местную больницу в инфекционное отделение, где в одной палате вместе со мной лежал маленький мальчик. Мы лежали на первом этаже, и, чтобы заглянуть в окно палаты с улицы, нужно было встать на высокий выступ фундамента здания. Посещавшие нас родители и друзья, которых в палату не пускали, так и делали. Однажды я заметил, что какой-то мужчина взбирается на выступ и хочет заглянуть в наше окно. Я подошел к окну и увидел знакомого мне майора из охраны завода. Когда он увидел меня, то так изумился, что сорвался с выступа. Да, достали мы начальника охраны секретного завода.

24. РЕБЯТА УЧАТСЯ СТРЕЛЯТЬ

В Сарове многие взрослые имели оружие. В свободное время они ходили на охоту, которая была там исключительно хорошей. Нам с моим товарищем Аликом очень хотелось иметь свое оружие, так как родители нам его не доверяли, особенно после несчастного случая, когда один мальчик нечаянно выстрелил из охотничьего ружья в своего товарища.

В то время в промторге свободно продавались ружья, и мы копили деньги для покупки одностволки. Однако, когда собрали нужную сумму, одноствольные ружья в магазине кончились, а для покупки двухствольного денег не хватало. Расстроившись, мы решили, что нам надо, по крайней мере, научиться стрелять из ружья. С этой целью мы, конечно, без разрешения старших, взяли у дяди еще одного нашего товарища Эдика Лабби, ружье, а у моего отца патроны и пошли учиться стрелять на пустынное поле, на окраине поселка ИТР. Дело было зимой, и мы все трое стали на лыжи, которые тогда крепились резинками к валенкам. При нашем появлении над полем поднялась большая стая ворон и значительно меньшая --- диких голубей. У нас был большой соблазн выстрелить по ним, но мы боялись отдачи ружья, о существовании которой нас предупреждали старшие ребята. Поэтому стрелять по цели мы не стали. Кто-то предложил смягчить отдачу ружья, положив между прикладом и плечом сложенную вчетверо телогрейку, которую для этой цели пожертвовал Эдик. Для полной безопасности на приклад ружья, кроме того, был надет подшитый войлочный валенок Алика. После таких мер предосторожности был сделан первый выстрел. Конечно, отдача при этом не ощутилась. Выходит, стрелять-то не так уж и страшно! Обрадованный этим открытием, один из нас тут же выстрелил по улетавшей перепуганной и неистово галдящей стае ворон. При этом из-за того, что приклад ружья второпях не был прижат к плечу, стрелок ощутил такую сильную отдачу, что чуть было не выпустил ружье из рук.

Следующий выстрел был произведен нами летом, несмотря на все еще сохранившуюся боязнь отдачи ружья. Мы возвращались домой вдоль берега реки после обследования глубокого колодца, который кем-то был вырыт посреди крутого склона горы. Мы думали, что найдем в нем клад. Однако, опустившись на длинной веревке на дно колодца, мы не обнаружили там ничего, кроме снега и неизвестно как попавшего туда тритона. Наш более старший товарищ Толя Гончаров, несший на плече ружье, разрешил нам один раз выстрелить из него. Поскольку всем была известна наша боязнь отдачи ружья, еще один старшеклассник Володя Некипелов, отчаянный парень и неплохой для своих детских лет психолог, даже повесил свою новую темно-синюю бостоновую кепку-малокозырку на сук дерева в качестве мишени. Он был уверен в том, что даже если мы не струсим, то уж наверняка не попадем в кепку. Насмешки старших оказались сильнее боязни отдачи ружья. Один из нас прицелился и выстрелил. Вся кепка оказалась изрешеченной мелкой дробью. Володя помрачнел на глазах и сам себя спросил: <<Что я скажу маме?>> --- но, увидев над гладью воды большую тучу крупных комаров, повеселел и заявил: <<Скажу ей, что кепку так изрешетили малярийные комары!>>

25. МНОГО --- НЕ ВСЕГДА ХОРОШО

На окраине поселка ИТР (инженерно-технический работник) в городе Арзамас-16 была котельная, в которой для проведения сварочных работ хранили карбид. Мы с моим другом Аликом от кого-то узнали, что с помощью этого карбида можно производить взрывы и <<приобрели>> изрядное количество этого вещества. Подрывали карбид мы так. Брали бутылку из-под шампанского, в нее приблизительно до половины наливали воды, на поверхность которой бросали много мелких бумажек или маленьких палочек, а сверху аккуратно клали кусочки сухого карбида. В бутылку вставлялась пробка, тщательно обвязанная проволокой для плотного закупоривания. После этого бутылку взбалтывали и бросали в сторону. Карбид намокал, возникала химическая реакция с выделением газа, и происходил взрыв. При этом бутылка рассыпалась очень редко, а просто выстреливалась пробка.

Опыты с бутылкой нам скоро надоели и мы перешли к другой <<забаве>>: захотели произвести карбидный взрыв с помощью жестяной консервной банки из-под тушенки. Поскольку мы тогда учились в младших классах и химию еще не проходили, секрет взрыва был нам не известен, и как это делается, мы знали только понаслышке. Для проведения опытов мы вырыли узкую воронку, заполнили ее водой и насыпали туда много карбида. Воронку покрыли поллитровой жестяной консервной банкой с маленькой дырочкой вверху. Через некоторое время, достаточное, как нам казалось, для накопления значительного количества ацетилена, мы с величайшей осторожностью поднесли к дырке в банке горящий факел на длинной деревянной рукоятке. Однако, вопреки нашим ожиданиям, взрыва не произошло. Мы много раз повторяли опыт, ошибочно считая, что нужно накопить побольше ацетилена в банке, для чего необходимо увеличить время от момента покрытия воронки банкой до поднесения к ней огня. Но результат оставался неизменным: вместо взрыва возникало медленное горение. Спустя некоторое время карбид уже почти исчез, а мы были совсем обескуражены постигшей нас неудачей, и Алик ушел домой.

К концу экспериментов мы решили, что нам не нужны предосторожности на случай взрыва, и выбросили факел на длинной неудобной ручке. Я уже совсем было собрался последовать за Аликом, но что-то заставило меня провести еще один, последний опыт. Небрежно второпях я накрыл воронку банкой и почти сразу же поднес к отверстию спичку. Раздался долгожданный взрыв, банка взлетела вверх, оторвав кусочек кожи и ногтя от моего большого пальца на правой руке. Подводя итог наших опытов, мы поняли, что много --- это не всегда хорошо: нужна определенная пропорция ацетилена и воздуха. Наверное, у нас с Аликом это было первое соприкосновение с наукой.

26. ШИРОКОЕ ЗАМЫКАНИЕ

У болгарского физика, вице-президента Болгарской академии наук Эмила Джакова было два сына. Один из них был однокурсником моей жены Наташи, добродушный, почти двухметрового роста парень. Брат его стал впоследствии известным (и не только в Болгарии) путешественником. Братья были погодками, в детстве крепко дружили между собой и были неразлучны. Ребята отличались чрезвычайной любознательностью.

Братья очень любили проказничать, и часто на научной основе. Еще не будучи школьниками, они узнали, что в электрической цепи иногда возникает короткое замыкание. Они взяли металлические ножницы и сунули их концы в гнезда розетки. Возник столб огня, посыпались искры, концы ножниц расплавились, а одному из братьев обожгло руку. В квартире погас свет, пришлось вызывать электрика. Вечером отец отругал братьев и рассказал им, почему возникло короткое замыкание в электрической цепи.

На следующий день, оправившись от испуга, мальчики вознамерились устроить <<длинное замыкание>>. Понятно же: ножницы, они короткие, надо, чтобы путь электрического тока был подлиннее. Ребята собрали в доме куски провода, соединили их между собой, а концы гирлянды засунули в гнезда розетки. В результате загорелись провода, а квартира наполнилась дымом. Отец мальчиков, придя с работы и узнав о случившимся, не знал даже, что с ними и делать.

А недавно убеленный сединой профессор МГУ подключил к сети не тонкий круглый проводник, а довольно широкую медную пластину --- и получил <<широкое замыкание>>, да такое, что пришлось тушить пожар...

27. ЗАКОН СОХРАНЕНИЯ КОЖИ

В России воровали всегда. Раздольем для воров были времена, когда собственность была не частной, а общенародной, то-есть, когда она не принадлежала никому конкретно. При частной собственности хозяин за свое добро и вилы может всадить вору в бок. А вот, чтобы это делали при социализме за общенародное добро, что-то не припомню. Да и закон был такой: нанесешь увечье ворюге и за это сам под суд пойдешь. При общенародной собственности для мафиозных структур самое благодатное время было. Возникает цепочка от директора до вахтера --- и порядок. Еще бы --- каждому своя доля. Иначе жить хорошо не сможешь, зарплату-то платили всем весьма скромную. Но все-таки лучше, когда в воровстве участвует небольшая группка людей, так надежнее.

Говорят, при Сталине строгости были, мало воровали. Еще как воровали! Изобретательно это делали. Из окна нашей квартиры были видны большие ворота склада фабрики Экспортобувь, который располагался во дворе двухэтажного дома на пересечении Ладожской улицы и Волховского переулка. На складе хранились различные виды кожи: и для подметок, и для голенищ хромовых сапог, и для дамских туфелек, кожи разных сортов и оттенков. Кожу то увозили, то привозили на грузовиках.

Год за годом, изо дня в день в конце рабочего дня кладовщик дядя Миша отпускал грузчика домой, а сам тщательно и не спеша, разбрызгивал из обычной садовой лейки воду на рулоны кожи. Делал он это с большим старанием и любо было смотреть на действо дяди Миши. Не знаю, замечали ли это взрослые жильцы нашего дома и какое этому давали они объяснение. Я же даже не задумывался над тем, зачем он это делал.

Очень часто, наверное, ежемесячно, на склад приезжали ревизоры. Ворота склада перекрывались, и день-другой кожу тщательно взвешивали на больших напольных весах. Показания весов сравнивались с показаниями накладных. И все было в норме. После ревизии ворота снова распахивались и закрывались только в конце рабочего дня на два больших амбарных замка и пломбировались свинцовыми пломбами. Ночью ворота стерег сторож, обычно это был мужчина весьма преклонных лет. Он отвечал за сохранность пломбы, а значит и кожи. Спать ночью сторожу было не положено.

И зачем же все-таки поливал водой кожу дядя Миша?! А это он делал для выполнения закона о сохранении вещества. Знал, наверное, дядя Миша, что существует такой закон в природе, хоть и имел только начальное образование. Но если ежедневно обливать кожу водой, то на складе всегда был бы избыток кожи, а ревизоры этого никогда не обнаруживали. Однако все было проще: вода увеличивала вес кожи, а ее избыток забирал дворник Сафиханов, конечно, с согласия дяди Миши, когда подметал двор у ворот склада. Далее он прятал ее в сарай, где хранился песок и инвентарь дворника. А оттуда кожа, известное дело, уходила к тому, кто платил.

Все шло хорошо, пока не случился пожар в сафихановском сарае, а вместо пожарников во дворе оказался вездесущий участковый милиционер --- старый чекист. Естественно, что он стал руководить тушением пожара. Выломали дверь сарая и стали заливать огонь водой, засыпать его песком и выносить из сарая инвентарь дворника --- метлы, скребки да лопаты.

И вдруг кожа, да не одна подметка --- килограммы. Понял чекист: кража. Сафиханов-то вор. Мигом составил протокол и арестовал дворника. На склад нагрянула внеплановая ревизия, а там все как в аптеке: тютелька в тютельку. Что уж поставили в вину Сафиханову на суде, не знаю. Только в тюрьму его посадили. Дядя Миша же продолжал старательно поливать кожу водой, как будто бы ничего не случилось. Закон сохранения вещества продолжал соблюдаться и дальше.

28. МЕНЯ ЗАХОТЕЛИ <<ПРОГНУТЬ>>

В школе часто находится кто-нибудь из ребят, кто пытается установить диктатуру над своими сверстниками. Особенно достается новичкам, поступившим в уже сложившийся коллектив. Новичков стремятся подчинить себе, <<прогнуть>> их. Хотя я и учился ранее в этой школе и в этом классе, но после трехлетнего отсутствия ко мне отнеслись, как к новенькому. В классе училось два малолетних <<пахана>>, которые почему-то мирно сосуществовали, и каждый из них имел зону своих <<интересов>>. Одним из них был Кутасов, а другим --- Прицкер по провищу Приц.

Кутасов был рослым, здоровенным парнем. Он хорошо рисовал и хвастался тем, что его рисунки, если только он не врал, печатаются в журнале <<Крокодил>>. Врал же он постоянно. Он и Австралии побывал, и с акулами в океане плавал. Ребята говорили также, что он занял второе место по боксу на соревнованиях Москвы в тяжелом весе. Не знаю, было ли это правдой, может быть. Я знал в то время одного парня, армянина по национальности, по имени Жора. Его отец был известным певцом Большого театра и его часто увозили и привозили домой на самой престижной советской легковой машине того времени ЗИС-101. Жора, обладавший огромным весом, действительно, занял третье место по боксу в самом тяжелом весе в Российской Федерации. А получилось это потому, что между собой соревновались только три человека, и все они получили медали победителей. В послевоенной Москве толстый здоровый парень был явлением крайне редким. Так вот, Кутасов занял в отношении меня по непонятной причине крайне враждебную позицию. Кто-то из его подельников даже стал делать мне откровенные <<подлянки>>. Втайне от меня мне подрезали кожаный ремешок, на котором я носил военный планшет с учебниками, а тетрадку облили чернилами. При этом Кутасов откровенно издевался надо мной. Мне все это надоело, я не выдержал и оскорбил его. <<Ну, погоди, после уроков ты получишь сполна>>, --- пригрозил мне Кутасов. Я подумал: <<Что случилось, то случилось, буду драться, ведь все равно домой Кутасов меня просто так не пропустит>>. Когда я вышел во двор школы, там уже стоял Кутас, окруженный школьниками нашего класса, и не только ими. Все хотели посмотреть, как Кутас отлупит новичка. Начался кулачный бой, и я, к своему удивлению, буквально за несколько секунд разбил Кутасу и нос, и губы. Потекла кровь, и драка сразу прекратилась, ибо существовало негласное правило: дерутся до первой крови. После случившегося Кутасов утихомирился.

Прицкеру же это не послужило уроком. Он все время, при любой возможности, <<задирал>> меня. Как-то я очень резко и оскорбительно ответил ему на очередной выпад. <<Да тебя завтра порежут>>, --- заявил он. Я знал, что он связан со шпаной, которая действительно могла <<пописать>> лицо безопасной бритвой.

На следующий день после уроков во дворе школы я увидел Прица и четырех пришедших к нему на подмогу достаточно взрослых шпанят, готовых к исполнению приговора Прица. <<Вот влип>>, --- подумал я. И тут, как будто спустившись с неба, во двор школы ворвалась целая толпа других шпанят, вооруженных кто чем, во главе с маленьким мальчишкой из младшего класса нашей же школы. Приц со своей шпаной быстро ретировался и больше никогда не возникал, а после окончания седьмого класса он куда-то бесследно исчез, к всеобщей радости.

Как же произошло мое чудесное спасение? В нашем дворе у меня был друг Генка Шмуратов. Генка этот дружил с неким Славкой, отец которого --- капитан --- работал бухгалтером в армии, а мать была очень красивой цыганкой. В Славке, с которым меня познакомил Генка, цыганское начало было очень заметным. Славка жил недалеко от нашего дома и был предводителем местной шпаны. Почему-то он зауважал меня и часто передавал мне привет через Генку. Так вот, мальчишка, который привел отряд огольцов, спасших меня, оказывается, случайно услышал, как Приц накануне угрожал мне расправой. Мальчишка, зная о расположении своего вождя ко мне, немедленно сообщил ему об услышанном. Славка собрал свое войско и послал его на мою защиту.

29. НАС ПРИНИМАЮТ В КОМСОМОЛ

К концу обучения в средней школе практически все ребята становились комсомольцами. Принимали в комсомол с четырнадцати лет. Некоторых ребят, которые пошли в школу с восьми лет, принимали в комсомол уже в седьмом классе. В первую очередь туда брали тех, кто хорошо учился. В нашем классе хотели вступить в комсомол и удовлетворяли этим требованиям трое: Палкин, Джикаев и я. Мне очень хотелось поскорее перейти из пионеров --- организации для самых маленьких --- в комсомол, объединяющий более взрослых ребят.

Каждому из нас предстояло изучить устав Всесоюзного ленинского союза молодежи (ВЛКСМ) и хорошо разбираться во внутренней и внешней политике. Для этого нужно было регулярно читать газеты. Наши кандидатуры обсуждались сначала на пионерском собрании класса, а затем на комитете комсомола школы. И везде нам задавали вопросы, на которые мы обязаны были отвечать. Завершался ритуал приема в комсомол в райкоме комсомола, на заседании бюро. Мы очень волновались, боясь, что нам зададут какой-то вопрос, на который мы не сможем ответить. Первым вызвали Палкина. Вышел он радостный и очень быстро. <<Какие вопросы тебе задавали?>> --- спросили мы. <<Да только, зачем я вступаю в комсомол>>, --- ответил Палкин. Следующим вызвали меня. А вот я чуть было не <<погорел>>. Первый вопрос об обязанностях комсомольца не оказался неожиданным, и я на него ответил. Неожиданным не был и второй вопрос, ответ на который, правда, чуть было не закончился крахом для меня. Принимали в комсомол нас в конце мая, было очень тепло, и я шел в райком на Новобасманной улице в одной тенниске, в которой не было карманов. Вдруг я подумал: <<А где же я буду носить комсомольский билет?>> Другого удобного места, кроме как задний карман брюк, у меня не было, и я решил, что именно в нем я и буду носить билет. И что же вы думаете, на бюро меня и спросили именно о том, где я буду носить билет. Обрадованный тем, что я знаю ответ на второй легкий вопрос, я громко произнес: <<Вот здесь!>> --- и резко хлопнул себя по заду. На мое счастье, члены бюро райкома оказались людьми с юмором. Они дружно захохотали. Когда, наконец, все кончили смеяться, секретарь райкома сделал мне замечание, назвав мой ответ пренебрежением к комсомольскому билету, хотя и не сказал, куда я должен положить билет. Однако, несмотря на мой очевидный <<прокол>>, развеселившиеся члены бюро райкома все-таки приняли меня в комсомол единогласно.

А вот нашему товарищу Знауру Джикаеву не повезло. Придрались к тому, что он пришел в галстуке красного цвета, но не пионерском, а таком, какой носят взрослые люди. К тому же членам бюро райкома не понравилось, что он ходит с усиками. При этом они почему-то не учли, что Джикаев совсем не отращивал усы, а под носом его просто пробивался темный <<пушок>> жгучего брюнета. Пришлось Знауру снять красный галстук и начать бриться --- такое требование предъявил ему комсомол.

30. ВЕТРЕНАЯ ЛЯЛЯ

В пятнадцать лет я вдруг почувствовал, что мне понравилась девушка. Окна моей комнаты выходили на подъезд ее дома, и я часто видел ее из окна. Вскоре мне удалось познакомиться с ней. Мы стали вместе ходить на каток и в кино. Однажды я ее даже поцеловал, правда, безответно.

Дружба наша с Лялей длилась недолго. Она окончила школу с серебряной медалью и пригласила меня на выпускной вечер. Я отказался, поскольку считал неудобным для себя, в то время девятиклассника, находиться среди более взрослых людей, да еще получивших медали. Я уехал на дачу в Звенигород.

Однако находиться там мне было невыносимо трудно и я через некоторое время снова вернулся в Москву. Случайно встретил Лялину подружку Люду. Та сказала мне, что Ляля пошла в институт узнавать о результате ее экзамена-собеседования. Из разговора с Людой я понял, что что-то случилось. Долго ждал я Лялю у ее подъезда, а затем пошел домой и сел у окна. И почти сразу увидел ее с парнем под руку. Счастливые они вошли в подъезд и скрылись. Мне стали ясны намеки Люды, и я в смятении уехал опять на дачу, решив про себя, что обязательно отомщу нахалу, даже не задумываясь о том, чем, собственно, провинился передо мной этот более удачливый юноша.

Прошло чуть менее двух лет, я часто встречал в нашем Волховском переулке парня и Лялю и всегда, как мне казалось, неизменно счастливых. Но однажды весной я увидел того парня одного, ходящего взад и вперед около подъезда Ляли. Он ходил совсем так же, как я, перед тем, как потерял Лялю. Лучшего случая для отмщения и ждать было нельзя. Я решительно вышел из ворот своего двора, пересек переулок, поравнялся с парнем и с возгласом: <<Вот тебе за все>>, --- ударил его кулаком по лицу. Удар был очень сильным, и мой соперник не упал наземь только потому, что его удержала на ногах стена дома. Не знаю, чем бы закончилась моя выходка, не появись бы из-за угла дома наряд милиции. <<Что делать?>> --- подумал я про себя, --- убежать, --- такая возможность есть, надо только воспользоваться тем, что из подъезда, перед которым мы стояли, можно было попасть во двор, а там меня уже не поймают>>. Однако я сразу отверг эту пришедшую в голову мысль. Я ведь сделал это из рыцарских побуждений. Будь, что будет, решил я и остался на месте. Но мой соперник повел себя достойно, он не запросил помощи у милиционеров, и те прошли мимо нас. Я оценил благородство моего обидчика и отошел от него.

Остаток дня и всю ночь чувствовал себя омерзительно. Я, наконец-то, с большим запозданием понял, что парень совсем ни в чем не виноват передо мной, а я поступил скверно. На следующий день, на мое счастье, парень снова попался мне. Я перебежал улицу, подошел к нему и извинился за вчерашний дурацкий поступок. Парень с готовностью простил меня. Он рассказал мне, что ночью чуть было не повесился. В тот день Ляля сказала ему, что, если она к нему не выйдет, то это будет означать, что между ними все кончено, потому, что она полюбила другого, а тут ко всему еще и я со своими кулаками.

Спустя несколько лет, когда я жил уже в другом районе Москвы, я случайно встретил Лялю Назарову в нашем переулке, она была уже мамой двоих детей.

31. ВОЛЧИЙ БИЛЕТ

Моя учеба в старших классах школы пришлась на смутное время. За год до окончания школы умер Сталин, и на траурной линейке ученики с удивлением увидели, что их грозная и нравная директриса Глафира Сергеевна Новикова умеет оплакивать, в буквальном смысле слова, свалившееся на нее горе. Примерно в то же время наш класс почему-то решил убежать с уроков и убежал. Мы покинули школу через запасной, не охраняемый никем выход, попав во двор, а там - через забор на волю. Все это происходило под окном Глафириной служебной квартиры, расположенной на первом этаже школьного здания. Директриса увидела толпу перелезавших через забор ребят, но мы, кроме самого маленького из учеников Волкова, по прозвищу Волчок, успели перелезть через забор и <<смыться>>. Волчка же Глафира схватила за ногу и стащила с забора. Попытка выяснить у Волчка, застигнутого на месте преступления, кто зачинщик побега, ей ничего не дала. Тот молчал, как партизан, соблюдая кодекс товарищеской чести.

Не добившись успеха, Глафира поручила найти зачинщика Кацленбогену --- пожилому учителю истории, которого ребята прозвали Бородой. Не могу сказать, как он вел допрос, так как я заболел, перегуляв на свободе накануне. Знаю только, что и ему не удалось выявить зачинщика побега. В день же моего возвращения в школу после болезни Глафира вызвала весь наш класс вместе с Бородой в свой просторный кабинет и выстроила в одну шеренгу. Заглядывая каждому ученику в глаза, она задавала всем два вопроса: <<Кто зачинщик и кто бежал перед тобой?>> Мы же один за другим отвечали: <<Я не знаю, кто зачинщик, а бежал я последним, все бежали передо мной>>. Когда же Глафира, опросив всех, поставила, наконец, риторический вопрос, обращаясь сразу ко всем: <<Так кто же зачинщик?>> --- класс, как по команде, разом и громко ответил: <<Никто не зачинщик!>>

Поскольку учеников <<расколоть>> не удалось, то начали <<работать>> с родителями. Борода вызвал и мою маму. Придя из школы, она рассказала мне, что учитель просил уговорить меня сообщать ему о настроениях в классе. Мама же сказала ему, что ее сын доносчиком никогда не будет. <<Подумайте, ведь он идет на медаль>>, --- сказал Борода на прощанье. Не знаю, с кем еще из родителей он говорил, только в <<сексоты>> ему завербовать никого не удалось.

На комсомольском собрании школы, посвященном перевыборам комсомольского бюро, почему-то присутствовала не только директриса, но и какой-то член райкома партии. Мою кандидатуру выдвинули в комсомольское бюро, планируя сделать секретарем. Я отказался, мотивируя свой самоотвод тем, что в выпускном классе это будет мешать моей учебе. Ребята поддержали мой отказ быть секретарем, избрав только лишь членом бюро. Вторым вопросом повестки дня был поставленный директором вопрос об исключении ученика нашего класса Рязанцева из комсомола за то, что вечером предыдущего дня он выпил, как он объяснил, немного спиртного и от него попахивало перегаром. Я опять полез выступать и, вопреки мнению директора, предложил ограничиться обсуждением. <<Ну, что ж такого, если человек немного выпил на семейном празднике>>, --- сказал я. И ребята, при одном только голосе <<против>>, проголосовали за мое предложение. Властная директриса негодовала. Ведь ее ни во что не ставят комсомольцы школы, и это будет известно в райкоме партии.

Все шло, как мне казалось, по-прежнему, своим чередом. У нас были, в основном, очень хорошие учителя, многие из них из бывших царских гимназий, хотя были и учителя новой советской школы. Наш замечательный математик Петр Валентинович был главным методистом Бауманского района. Ребята дали ему прозвище Нуте-с, поскольку он часто использовал это старорежимное вежливое слово при обращении, к примеру: <<Нуте-с, Иванов, решите мне такую-то задачу>>. Петр Валентинович поставил мне две четверки по тригонометрии за первую и вторую четверти.~~ Остальные отметки до конца обучения у меня были пятерки. Даже по литературе, хотя писал я, что греха таить, не всегда без ошибок, умудрился получить у нашей милой учительницы Галины Александровны, в прошлом гимназистки, пятерки за все четыре четверти. Ее отец, кстати сказать, тоже был литератором, и, как она призналась нам однажды, терпеть не мог Маяковского.

Присутствующая в нашем классе на выпускном экзамене по химии Глафира Сергеевна задавала мне, с ее точки зрения, наверное, каверзные вопросы. Однако химии меня учил настоящий мастер своего дела Михаил Андреевич, тоже выпускник гимназии, так что химию я знал хорошо и квалификации Глафиры не хватило, чтобы снизить мне отметку. Учителя оценили мой ответ на <<отлично>>.

Медали мне, однако, не дали никакой, как впрочем, и никому в школе в нашем выпуске, поставив в аттестат четыре по тригонометрии и литературе. Когда я писал сочинение, кажется, по произведениям Некрасова, я засомневался, надо или нет ставить в одном из предложений запятую. Я спросил об этом дежурившую в классе учительницу. Та сказала, что нужно, и я поставил запятую. Однако вскоре учительница сама подошла ко мне и сказала, что запятую ставить не нужно. Я аккуратно, как мне казалось, бритвой срезал запятую с бумаги. Так вот к этой срезанной запятой и придрались проверяющие сочинения, оценив только за это мое сочинение отметкой <<хорошо>>. Две четверки в аттестате по существующим тогда правилам не давали права на получение какой-нибудь медали, так что я ее и не получил.

Далее был выпускной вечер, в начале которого нам вручили аттестаты и подарили каждому толстую книгу <<Даурия>>. После вечера все выпускники гурьбой пошли гулять по Москве с заходом на Красную площадь.

На этом прощание со школой еще не закончилось. Предстояло получить выпускную характеристику. Вот тут-то и свела со мной счеты уважаемая Глафира Сергеевна. Она, естественно, не указала, и что я был старостой класса, и членом комсомольского бюро, и избирался делегатом на районные комсомольские конференции. Характеристика оказалась ужасной. Можно считать, что мне выдали не характеристику, а <<волчий билет>>, с которым меня, без сомнения, не приняли бы ни в один вуз. Спас меня отец, который был в разводе с мамой и жил отдельно. Каким-то образом он узнал о моей проблеме и единственный раз за все мое обучение посетил школу. Он пристегнул, что делал крайне редко, к лацкану пиджака знак лауреата Сталинской премии и пошел к Глафире. От нее он вышел с другой, отражавшей действительное положение дел, характеристикой.

32. КОММЕРСАНТ СЕРЕДИНЫ ПРОШЛОГО ВЕКА

Фима был самым предприимчивым учеником нашего класса. У него уже тогда, в начале пятидесятых годов, была хорошая библиотека, состоящая из многотомных собраний сочинений многих классиков. Каким-то образом он умудрялся доставать книжные абонементы и выкупал по ним книги, затем он их обменивал на другие, продавал на черном рынке и покупал новые.

Однажды после окончания средней школы несколько бывших одноклассников решили собраться вместе и встретить Новый год, и непременно с елкой. <<Давайте купим елку>>, --- предложил кто-то. <<Нет, лучше привезем ее сами из леса>>, --- сказал другой. Решили поехать в лес.

С собой захватили маленький топорик и тяжелый морской меч, сделанный в 1861 году, о чем свидетельствовали высеченные на нем цифры. Поехали мы на электричке в подмосковное Подрезково, а высадились не там, а на следующей остановке. Вошли в лес. Кругом полно елей, руби, какую хочешь. Однако рубить нам не пришлось, поскольку вокруг валялось много больших спиленных елей, от которых местные браконьеры отпиливали верхушки и эти верхушки валялись тут же. Мы взяли одну такую верхушку, но она нам не понравилась, мы бросили ее, подобрав другую, потом бросили и ее и взяли третью. Вдруг наш друг Фима произнес: <<Ребята, что мы делаем, давайте повезем в Москву несколько елок, чтобы каждый смог привести елку домой>>. Мы подобрали четыре елки, так как нас было четверо, одну взяли для Левы Головастова, которого с нами не было. В его доме мы намеревались отметить наступление Нового года.

На обратном пути к железнодорожной станции предприимчивого Фиму вдруг осенила новая мысль: <<Давайте соберем еще несколько елок и продадим их в Москве>>, --- предложил он. <<Ты что, --- возразил кто-то из нас, --- кто же это продавать-то будет?>> --- <<Я сам продам, а ваше дело только довезти елки до Москвы>>, --- решительно сказал Фима. Посовещавшись, мы решили: <<Черт с ним, пусть продает, а деньги нам понадобятся на Новый год>>.

Нагруженные каждый четырьмя елками, мы подошли к платформе. Однако войти на нее нам не удалось. Ловили лесных браконьеров. Ну вот, не хватало еще, чтобы нас забрали в милицию. Решили пройти пешком одну остановку в надежде, что там не будет милиционеров. Но и там ловили браконьеров.

Стали думать, как же быть, и нашли выход. Оказалось, что милиционеры были только на той платформе, с которой поезда отправлялись в Москву, на противоположной платформе их не было. Двери же у тогдашних электричек закрывались не автоматически, как сейчас, а усилием самих пассажиров и, если железнодорожники не запирали их на ключ, то можно было попасть в вагон не только со стороны платформы, но и с противоположной стороны, прямо с пути. С наступлением сумерек мы решили воспользоваться этими двумя обстоятельствами. Один из нас проворно подбежал к электричке, которая заслоняла нас от милиционеров, открыл дверь, вскочил в вагон и стал принимать контрабандный груз. Закончив погрузку, мы мигом вскочили в вагон в уже отходящий от станции поезд, и поехали домой.

Народа в салоне припозднившейся электрички было немного, и мы положили елки под сиденья. Сами же сели рядом через проход, показывая своим видом, на всякий случай, что мы как бы не имеем отношения к елкам. Однако вскоре нам пришлось изменить тактику. Появились какие-то молодые люди --- тогдашние рэкетиры --- и начали по-наглому у нас на глазах забирать наши елки. Пришлось вмешаться, однако молодчики и не думали ретироваться. Тогда я, не хуже, чем заяц в известном анекдоте про аспиранта-зайца и льва --- его научного руководителя, --- пригласил наших оппонентов в тамбур. Со мной пошли все наши. Вот тут-то и пригодился морской меч. Я картинно расстегнул ватник, под которым скрывался меч, и схватил его за рукоятку. Устрашение подействовало, рэкетиры поспешили удалиться.

Приехали в Москву. Здесь на платформе уже никто никого не ловил, и наш коммерсант спокойно и моментально у нас на глазах прямо на вокзальной площади продал елки. Фима так вошел в раж со своей торговлей, что мы еле-еле отбили у него последнюю елку для встречи Нового года.

На следующий день он вручил каждому конверт, в котором лежало по двести пятьдесят рублей. Это были большие по тем временам деньги, сравнимые с месячной стипендией первокурсника.

33. ДРЕЙФ НРАВОВ В ХХ ВЕКЕ

Каждый знает, что за сто последних лет второго тысячелетия от рождества Христова вокруг нас изменилось буквально все, изменились и нравы. Секс и наркомания вышли из подполья. Передачи об этом с помощью появившегося в 20-м столетии чуда --- телевидения --- показываются на всю Россию. Сидят в большом зале чистенькие девочки и мальчики школьного возраста и откровенно без комплексов делятся своим половым опытом. И о сексе, и о групповом сексе говорят, а знатоки спорят о том, влияет или нет прием наркотиков на наступление оргазма. В стране с населением сто пятьдесят миллионов человек более двух миллионов наркоманов, средний возраст которых двадцать шесть лет. И не видно, что может сдержать или хоть замедлить этот процесс. Таков итог неудержимой сексуальной революции конца второго тысячелетия в России.

А в начале 20-го века сдерживать нравы пытались. Тогда, как и сейчас, молодежь любила кататься на коньках под музыку духового оркестра. Особенно часто на каток наведывались гимназисты и гимназистки. Учились они раздельно, а здесь могли встречаться друг с другом. Но вот беда~--- начальство гимназий не разрешало катанье парами. А чтобы молодые люди не нарушали этот невинный запрет, на каток следить за моралью воспитанников в губернских городах посылали специальных дам и дядек. Увидел как-то дядька гимназиста, скользящего под руку с подружкой, да как закричит на весь каток: <<Парень, брось девку, барин не велит!>> Ну как тут не бросишь, а стыд-то какой! Щеки Полины покрылись румянцем, и она в смущении убежала с катка.

В начале прошлого века пытались следить за нравственностью, сейчас --- нет, а результат один --- сексуальная революция победила.

Оставить комментарий © Copyright Швилкин Борис Николаевич (majorana@mtu-net.ru) Размещен: 13/11/2011, изменен: 13/11/2011. 125k. Статистика. Сборник рассказов: Проза		Ваша оценка:
Аннотация: Рассказы сборника основаны на воспоминаниях ведущего научного сотрудника физического факультета Московского университета Бориса Николаевича Швилкина, его родственников, друзей и близких знакомых.

Швилкин Борис Николаевич : другие произведения.

Ребята и зверята