Мелкий вандализм, замешанный на страсти к коллекционированию, не знает не только национальных, но и видовых границ. Первый раз я в этом убедился, когда в тяжелом подпитии перемещался по кабакам города Ессен со своим знакомым немцем по имени Михаэль.
В одном из темных переулков, где мы остановились справить пивную нужду, Михаэль оторвал, покрытый тонким слоем серебра, символ от, припаркованного рядом, черного "Ягуара" и с радостной улыбкой протянул мне.
- Презент! Im Metall verkoerperte Ungerechtigkeit. Выраженная в металле несправедливость, - опираясь руками на капот, с презрением перевел он.
- Хоть у тебя, Михаэль, и жена русская, но ты был и остаешься фашистом. И дети ваши, тоже, фашистами вырастут, - поблагодарил я, и спрятал подарок в карман.
- Данке, - икнул Михаэль, - в этом я никогда не сомневался.
Фотографии его предков, один из которых служил в "Люфтваффе", а другой командовал мелким сухопутным соединением на Балканах, были тому ярким свидетельством. Кроме фотографий, украшающих комнату Михаэля одно время, на стенах висела коллекция оружия, времен Второй Мировой, которая благодаря стараниям русской жены коллекционера, в последствии, переместилась в подвал от греха далече.
Однажды, когда супруга вытирала пыль с пистолета "Вальтер" образца 1938 года, тот, неожиданно, упал на пол. Из ствола вылетела пуля, отстрелила русской жене Михаэля челку и, рикошетом от потолка, ушла в террариум, в котором жил молодой удав по имени Флю. С тех пор, огнестрельное и холодное оружие, боеприпасы и мелкий фашистский фетиш хранился в подвале под замком, а молодой удав Флю, некоторое время, жил где придется.
Оторванный от дорогого авто ягуар, скорее всего, являлся символом благодарности за подаренные мной Михаэлю значки, посвященные Дню Победы над Германией. В детстве я сам занимался их собирательством, а когда вырос и стал относиться к коллекционированию, как к занятию недостойному, с радостью поделился с Михаэлем остатками своего, некогда богатого, арсенала. А что было делать с подарком Михаэля я, пока, не решил. Пустая безделушка, да и только. Блестящее напоминание о моей первой поездке в Германию.
Мы сидели в садике, за домом, и пили темное немецкое пиво. Вдруг, за изгородью раздался звук духового инструмента, а когда он стих в небо, по флагштоку, медленно поднялся флаг тоталитарного государства Куба.
- Сделай тупое табло. Я правильно выразился по - русски? - Михаэль навел на меня мой старенький " Зенит-Е" и несколько раз щелкнул затвором.
- Почти, - ответил я, снимая с головы каску с символикой SS на висках и откладывая в сторону старый карабин, - в последнем слове немного ошибся.
- По большому счету, все мы чего-нибудь коллекционируем, - потягивая пиво, пояснил Михаэль, - ты, например, ходячая коллекция всевозможных пороков, а сосед мой собирает гимны и флаги. У него есть флаги всех государств мира, даже тех, которых уже не существует, а гимны к ним он знает наизусть. Феномен! А, вот, лично мне, для полного счастья, нужен автомат Калашникова. Может, чего посоветуешь?
- Сложный вопрос, Миша, надо будет со свом школьным военруком потолковать, если он еще жив. Три учебных у нас, точно, было. Тебе какой, с откидным прикладом, или как обычно? - пошутил я и, тут же, увидев загоревшиеся глаза коллекционера оружия, своих слов устыдился.
Со временем я разучился давать пустые обещания. Сама жизнь является самым лучшим учителем, и если обращать внимание на знаки и ситуации, которые она подкидывает, то, со временем, нетрудно уразуметь, что тебе в жизни дозволено, а что нет. При условии, что стремление к обучению есть. Про себя я понял, что если я кого-либо обману, то, с небольшой отсрочкой, буду обманут сам, если приходят легкие деньги, то также легко они и уходят, а за дела добрые воздаяния мне не полагались. Как говорится, карма у каждого своя, и как ее поганить, каждый решает сам.
Через несколько дней я убыл в восточном направлении на автомобиле "Рено 25", в багажнике которого лежали немецкие диковинки для родных и близких, 9 метров отснятой фото пленки, и посеребренный зверь с капота черного "Ягуара".
В том, что страсть к коллекционированию у моих соотечественников ничуть не меньше, чем у немцев я убедился на второй день пребывания на родной земле. С капота машины оторвали ромб, а с крышки багажника ее название и цифру 25. Не знаю точно, как в других странах, но у меня дома любой автомобиль, кроме "Жигулей" и "Москвичей" представлял собой вожделенную мечту для собирателей зарубежной авто бижутерии. Доходило до того, что человек, покупая иномарку, тут же снимал с нее хромированные регалии и хранил в бардачке до тех пор, пока не выгонял, отслуживший свое, автомобиль на продажу, выкладывая знаки на приборную панель рядом с ценником.
Особому насилию подвергались Мерседесы. Оно и понятно, очень трудно пройти мимо, вызывающе торчащего из капота, полупацифика и не оторвать его, а потом долго думать, на что же эта штуковина может сгодиться.
Спустя несколько лет, когда я уже ездил на дизельном Мерседесе пятнадцатилетнего возраста, и в продаже появилось достаточное количество дешевой китайской атрибутики, вандализм слегка приутих, но только не по отношению к этим автомобилям. Один раз, значок был оторван прямо на моих глазах взрослым пролетарием, скорее всего, решившим подарить эту непонятную игрушку своему сыну на Новый Год. Это злодеяние я наблюдал из квартиры на девятом этаже, и догонять вандала счел бессмысленным. К тому же он, после совершения преступления, с завидной прытью, скрылся с места событий на рейсовом автобусе.
Другой раз, во время поездки за грибами, знак оторвали, проезжающие по своим крестьянским делам, красномордые байкеры. А третий случай был, вообще, уникален.
Если человеческое поведение, хоть как-то можно было осмыслить, то поведение одного животного, вызвало у меня легкий шок, переходящий в тяжелое недоумение, в свою очередь сменившееся на милость. Не уверен, можно ли лошадей считать скотом, но этот молодой скакун являлся таковым, несомненно. Во время одной из загородных поездок, путь движению преградил табун лошадей, перегоняемый с одного пастбища на другое угрюмым пастухом. Наглый жеребец гнедой масти остановился напротив машины, понюхал, а потом стал облизывать мерседесовский рудимент, воровато оглядываясь по сторонам. Затем он его откусил, попробовал на зуб и, разочаровавшись во вкусе, выплюнул на асфальт.
Первым моим желанием было - отлупить наглое животное, каким-нибудь тяжелым длинным предметом, но так как под рукой ничего, кроме яблока, не оказалось, я схватил его и, выскочив на дорогу, прицелился скакуну между глаз. Зверь, увидев фрукт, весело заржал, подошел поближе и уставился на него, заставив меня своим поведением сменить гнев на милость. На открытой ладони, как учил дед, я протянул ему яблоко. Конь с удовольствием его съел и закивал головой, либо требуя добавки, либо выражая благодарность и раскаяние за содеянное зло. Понять толком было нельзя, но в том, что зверь чего-то еще хотел - сомнений не было.
В багажнике ничего полезного для коней не было. Немного поразмыслив, я достал из аптечки кусок бинта, продел в него мерседесовский знак и, со словами - "Мы с тобой одной крови, скотинушка", одел его скакуну на шею. Значок скакуну очень понравился и он, еще раз весело проржав, поспешил в табун хвастаться перед собратьями своим необычным приобретением.
За все приходится платить, и я считаю, что несколько похищенных с моей машины символов, вполне компенсировали оторванного, много лет назад, ягуара от роскошного авто немецкого бюргера. С тех пор, кражи знаков прекратились. Михаэль перестал донимать меня глупыми просьбами про автомат. Наверно он достал его где-то сам. Ягуар пропал сам по себе. А еще я считаю, что кражи прекратились еще и потому, что в скором времени Мерседес был продан, и я пересел на Фольксваген - более близкий нашим коллекционерам народный автомобиль, не вызывающий у них праведного гнева своей гламурной эстетикой.