Чем упиваться и помочь?..
Помножен смысл на три секстины.
Простёрты руки, плачет ночь,
как молотом, бьёт ветер в спины
и гонит прочь, всё гонит прочь.

Где женский вой на фонари -
six-шесть и просто секс без счёта,
и стынет кровь, когда горит
свеча в глазах (какого чёрта
на гранях тьмы свет изнутри?)

Любовь. И похоть - к двум иль трём.
Страшней привычек пытка негой...
Как ненавистен лживый трёп!..
Нет, не снежинкой падать - снегом
идти бы с холодом без троп.

Кричала: "Больше не могу
ждать от другой!" С войны ждала бы...
Вновь на коленях на снегу
рыдала нимфа, точно бабы.

Он уходил и не смотрел,
вбивая гвоздь в ладони шагом.
Проверить будто бы хотел -
святыня или вскользь и шало.

Блеск пистолета на столе -
столь металлический и чёрный!
Оставил вместо смысла лет.
Взвести курок. Какого чёрта?!
А Бога словно вовсе нет...

В любви до смерти, как в игре.
Дверь хлопала, ты открывала.
И не зажил ещё на грех
порез запястья. Но молчала.
А лучше б дверь забить на крест...

Но небо в тучах не поймёт,
и сердце - раненная выдра...
Когда однажды не придёт,
начнётся горе - сердце вырвал!

Из горла кровью хлынет мгла.
С ним умереть!.. Не так судилось.
За это жизнь не отдала,
и горлом выжженным: "Где милость?"

Закрыта. Ночь. Ключ у него.
Мертворождённый свет оконный.
На фонари надсадный вой,
на сласть кутьи и соль канонов.

Удар, как трижды six в присест...
Вся выстужена. Мрачно. Холодно.
А кто-то скажет: "Просто секс".
Не важно. Есть рассвет над городом...