Аннотация: Раскрываю характер. Плюсы и минусы, никто не идеален. Думаю, многие, если не находились в похожей ситуации, то могли быть свидетелем...
Глава 14
Прошло несколько лет, и мне престали сниться кошмары. Многое изменилось с тех пор. Лучший друг переехал жить в другой город и написал только одно письмо. Наверное, он потерял адрес, впрочем, как и я, поэтому обижаться было глупо. Мама забрала меня жить и учиться к себе в город, и наша веселая компания постепенно распалась сама собой.
Мы выросли, изменились интересы и требования, и только воспоминания оставались не тронутыми золотыми самородками, кладом, который каждый спрятал в самое укромное место своей души.
***
В шумном огромном городе все для меня было чужим. Исчезли привычные лес и речка, даже воздух и вода изменились. Небо редко радовало чистотой, а ночью звезды не освещали грязную землю. Людей интересовали лишь их мелкие проблемы, и каждый в любой момент мог сорваться на проходящем мимо прохожем. Домашние кошки, собаки страшились улиц, не высовывая из душных маленьких квартирок и носа. А те, что бродили по подворотням, не вызывали никаких чувств, кроме жалости и страха. Прекрасные, неземные создания птицы, какими виделись они беззаботному ребенку, предстали совсем в ином свете. Грязные облезлые они копошились вместе с крысами в мусорках, вынужденные драться за каждый гнилой кусок пищи.
Все вокруг пропахло негативными эмоциями и злобой. И с каждым днем вдыхая яд города, я менялась, обрастая твердой скорлупой недоверия, запирая прошлое в ларец несбывшихся надежд.
***
Мы жили в однокомнатной квартире на первом этаже девятиэтажной свечки. Серый, пустынный вид из окна всегда навевал на меня тоску. Один низкий чахлый куст, да пивные банки с ярко оранжевыми окурками, напоминавшими осеннюю листву. Постоянно переполненная мусорка жутко воняла и привлекала свору всякой голодающей живности. По утрам там ошивались не только собаки, но и пьянчуги с бомжами.
Вечерами под окнами собирались хмельные компашки, разгонять которых ни раз приезжали люди в форме. Расходились по домам дебоширы не охотно и обычно просто перекочевывали в соседний двор или за гаражи. Не давали людям покоя так же и наркоманы, облюбовавшие подъезд. Одноразовые использованные шприцы стали таким же частым явлением, как и разбитые лампочки.
Поставленная железная кодовая дверь и та не выдержала осады. Собранные с жильцов немаленькие деньги очень скоро вылетели в трубу, и круг вновь замкнулся. Но все эти внешние проблемы лишь закаляли мою скорлупу, настоящую рану нанесли близкие люди.
Родители развелись. Отец ушел с криком, сорвав с мамы золотую цепочку и прихватив остальные подарки... Я смутно помню то время, наверное, это и к лучшему. Разочарование и боль - весьма вредный коктейль, который быстро сокращает жизнь. Начинаешь ценить любую приятную мелочь и смотреть на мир совершенно иначе.
За мамой стал ухаживать старый знакомый, и она вновь вышла замуж. Я ухватилась за слабую соломинку и смогла шагнуть в будущее с твердым намерением не наступать на те же грабли. Новый член семьи превратился в советника и защитника. Он не заменил, а стал моим настоящим отцом!
Но естественно мир не ограничивался четырьмя стенами. Улица, школа, новые знакомства, события и трудности - все откладывало свой отпечаток, закаляло мою броню и сердце.
***
Новая страница истории - школа. Большое пятиэтажное здание с побеленными стенами и новым стадионом внушало уважение, но горечь этого белоснежного пироженного я распробовала далеко не сразу.
Учащиеся в большинстве своем не отличались добротой и великодушием. Драки и унижения слабых входили в обязательный пункт правил поведения. Всех замешкавшихся или обделенных ждала горькая участь.
Начинало тошнить от притворных улыбок, заискиваний и интриг. Как хотелось покоя и тишины, о понимании ребенок перестал мечтать рано. Сближаться особо ни с кем не хотелось, слишком больно оказалось терять, но и сохранять нейтралитет удавалось не долго. Так получилось, что я свободно находила общий язык с кем угодно. Внешняя непосредственность и холодная расчетливость принесли свои плоды. Вскоре класс раскололся на группки. Маленьких манипуляций оказалось достаточно, чтобы натравить одних правящих на других и выйти при этом с чистыми руками.
Пока законные лидеры, как они думали, бились за место под солнцем, остальные просто жили и заводили новые знакомства. Конфликты продолжались, перерастая в межклассовые войны. Доходило дело и до вызовов к директору, разбитых носов и исключений. В такой наколенной обстановке я познакомилась с Машей. Простая, открытая она быстро стала моей подругой, которую хотелось и приходилось защищать.
Однажды возомнившая о себе невесть что девица без причины оскорбила и довела Машу до слез на глазах всего класса. Любые ее попытки ответить натыкались на волну новых издевательств и смеха. А когда я заступилась, упреки посыпались и в мой адрес. Более того, она ударила меня по лицу, от чего толпа взорвалась смехом. На глазах выступили слезы, а щека покраснела. Естественно никто и не собирался заступаться за нас.
Полностью уверенная в своей безнаказанности девица совсем растерялась, когда ей ответили той же монетой. Моя накопленная злоба и боль буквально ослепила. Не знаю, откуда во мне взялось столько силы, но она вышла из берегов. Я вывернула и заломила ей руку за спину так легко, что удивилась сама. Та кричала и извивалась как червь на крючке, размахивая свободной рукой, и все-таки ухитрилась схватить меня за волосы. Мы потеряли равновесие и с грохотом упали на гранитный пол.
Невероятно, но толпа не заступалась за своего лидера. Одна часть людей подбадривала криками меня, что, несомненно, прибавляло энтузиазма для продолжения красочного спектакля. Мы катались по полу, как два обезумевших кота, пока нас не растащила подоспевшая учительница. Вовремя опомнившись и успокоившись, я твердым голосом пообещала не продолжать. Прозвенел звонок, и все разошлись по кабинетам.
После уроков обидчица получила вызов и приглашение на весьма не дружественную встречу в тот же вечер на стадионе. Если бы она отказалась, то потеряла бы авторитет и теплое насиженное место в верхушке общества. По школе мгновенно разнеслась весть о драке и о предстоящей потасовке. Но, как известно, сломанный телефон вещь ненадежная. И по слухам, дошедшим до Маши, бросили вызов мне, а не наоборот. Я успокоила подругу и пообещала пообломать расфуфыренной девице все наманикюренные ногти, даже если за это придется расстаться со своими. На этом разговор закончился, и мы отправились по домам.
Вечером собралось много народу. На стадионе толкался в предвкушении спектакля почти весь класс, очень напоминая гиен. Кто-то особо умный прихватил даже еду с напитками. Люди громко разговаривали, улюлюкали, делились впечатлениями, то и дело посматривая в нашу с Машей сторону. Все с нетерпением ждали последнего участника, который так и не явился.
На следующий день мне позвонила мать обидчицы и попросила больше не бить драгоценную девочку, и жить дружно. Мой ответ стал девизом по жизни: 'я не трогаю, когда не трогают меня'.