-Сейчас... - медбрат приносит воду в пол-литровой банке. Женька пьёт, вода притупляет голод. С новым приступом пьёт ещё, ставит на тумбочку, чтоб дотянуться.
-Не поднимайся, тебе нельзя, - говорит медбрат.
-Даже сесть нельзя?
-Даже голову поднять.
-А в туалет?
-Не переживай, я помогу. Сейчас хочешь?...
-Нет... Сколько времени?
-Третий раз спрашиваешь. Зачем тебе?
-Сколько?
-Полпервого.
-Часы у меня забрали...
-Так положено.
-Когда меня сюда везли, я видел, у вас там написано: "Реанимация - это жизнь."
-Ну да, а жизнь - это реанимация, подхватывает медбрат.
- Мне плохо... позови врача...
- Как плохо? Просто плохо, или "плохо-плохо-плохо?" - медбрат берёт запястье, считает пульс: - Врачи спят. Ничего, нормально...
-Ты не уйдёшь?
- Нет, у меня дежурство. Там ещё пацан с отравлением, бабушка после операции, и девуш-ка после родов, в смысле женщина, большая кровопотеря... Они спят...
-Не уходи.
- Нет, я не уйду, я здесь. Усни. Усни, а утром будет легче...
Женька понимает, конечно, парень хочет отдохнуть...
- Как ты работаешь?
- Сутки через двое.
- Сутки отдыхаешь, а двое работаешь?
- Ты что?! Наоборот!
- Женька улыбается его возмущению.
- Наконец-то, ты улыбнулся, - говорит медбрат.
Женька очнулся внезапно, от знакомого уже чувства, что рвётся что-то внутри не-го, тупой болью, и это "что-то" - Женькина жизнь. Палата пуста, не крикнуть...
- Мне плохо... Помогите, - ночь, слышно далеко. В плату заходит другой медбрат, только глянув, бежит за врачом. Приходит пожилая женщина врач.
- Меня тошнит... - вязкий комок к горлу, медбрат еле успевает подставить белый таз, Женька полным ртом выбрасывает из себя вязкую, горькую как брусника... Ему ставят капельницу...
-Что вы капаете? Остановите, ему плохо! - голос дежурного медбрата.
Сознание проясняется.
-Что ж ты, Юра, мальчика бросил? Нельзя... - говорит женщина врач тому парню, на чьём дежурстве поступил Женька: - Что ж делать? Надо остановить кровотечение, а он "аминокапронку" не переносит...
- Переливайте кровь!
Приносят другую капельницу. Прокапав капельницу, взяв кровь на анализ, все уходят.
- Мне холодно... Я умру?
- Нет... Тебя девчонки будут любить!
- Правда?
- Ещё как! Ты вон какой... тело... мускулы... Спортом занимаешься?
-Да...
-Ты красивый.
- Правда?..
Озноб не проходит, усиливается. Юра укрыл его уже всеми одеялами, какие только были в палате, со всех четырёх кроватей. Сам обнимает сверху, согревая...
- Мне страшно... - хрипит Женька.
- Крови боишься? Что ж ты не сказал?.. - медбрат уходит, возвращается со шприцем.
- Давай я тебя уколю?.. Повернись...
- А что это? - спрашивает Женька.
- Реланиум тебя устроит? - шепчет ему Юра. Женька улыбается, погружаясь в забытьё...
Привезли Женьку ночью. Днём плавал, тренировался... А ночью - потерял сознание. Открылась язва желудка, внутреннее кровотечение...
После операции очнулся от голоса врача:
- Юра! Ты что здесь делаешь?
- Я только часы ему принёс, - медбрат нашёл руку Женьки, застегнул ремешок, бочком исчез за дверью. Женька улыбнулся бы если б мог.
Женька хрипел от боли. Его гордость - накачанный брюшной пресс - мышцы - корёжила судорога. Женька хрипел...
- Да уколите ему! - распоряжался врач.
- Я здесь... - голос Юры. И боль исчезала, Женька засыпал...
Эти три дня Женька помнил кусками. Как открылась дверь, в палату просунулась рука и явился чёрненький радиоприёмник. Передавали Женькину любимую "Агату Крис-ти". Минут десять и побыл приёмник в палате - не положено... Но сильный, тёплый ветер лета коснулся лица Женьки в этой музыке. Ночью парень комкал одеяло в слабых, несжимающихся руках:
- Я хочу жить. Я же ещё не любил... Я хочу жить. Спасите меня...
- Тебя переводят в палату, - сказала врачиха: -Сегодня можешь съесть суп. Пока только суп.
- Весь? И всё, что в супе? И картошку и морковку? - радостно допытывался Женька. Че-тыре дня он не ел, только капельницы...
- О, Господи! - вздохнула врач.
Перевезли в палату из реанимации. Разрезанный и сшитый живот терзала боль... В палате не кололи обезболивающего. В свободную минутку Юра заглядывал к нему, приносил книги. Женька научился читать, держа книгу в одной руке, пока другая была занята под капельницу. Кровь переливали ещё раза три.
На праздники многие отпросились домой, но как не просила мать, Женьку забрать не разрешили.
- Привет. Чего не спишь? - приоткрыл дверь Юра: - Отбой уже был...
- Не могу. Слушай... уколи мне... что-нибудь...
- Нельзя.
- Ну, пожалуйста!
- Нельзя, ты должен сам, а то привыкнешь...
- Юр, ну ещё один раз...
- Да всё заперто! Всё у старшей сестры. Что я могу?
- Ну, прости. Ладно... Иди, ты занят.
- Нет, - Юра вошёл в палату: - В реанимации никого. Лёгкое дежурство. Старый Новый год... Ты загадал желание?
- Загадал.
- Какое?
- Чтоб прожить ещё год. А ты?
- Не скажу... - Юра сел к нему на постель. Они пытались разговаривать, но боль забивала. Женька бледнел, мокрел, сбивался в словах...
- Ну что же... Чем же я могу... - Юра взял его за руку, сжал: - Есть такой старый способ... глупый... Ну что сделать... Говорят, от эйфории боль проходит... Выброс в кровь эндо-морфинов...- стал целовать Женьку в губы, коротко, быстро, почти грубо... Женьке было никак, хотел сказать: перестань, шевельнул губами... Юра задержал поцелуй, и в отсту-пающей, не из тела, из сознания, боли - Женька понял, это важно для Юры, огромно, как Женькина боль... Пересиливая себя, ответил, ощутив волнение парня... Странно, но боль, как будто, тупела, слабела...
- Ты чего? - спросил Женька тихо. Юрка тут же отшатнулся...
-Куда ты... позвал Женька: - Ты куда? А меня лечить...
Юрка медленно тронул пальцами Женькину щёку, висок... Дрожали пальцы. И вышел из палаты.
- Эй... -вслед позвал Женька, говорить было больно: - Эй, ты куда... Так нечестно...
Через неделю разрешили вставать, потихоньку ходить, боль уменьшалась. Разре-шили есть всё, только поругали, когда съел сразу два больших яблока. Юрка заходил ре-же. Стал молчалив. Держался на расстоянии, если Женька просил о чём-то, делал вид, что не слышит, а если повторял просьбу, напускал официальный вид.
- Меня выписывают завтра, - Женька поднялся по лестницам, сам нашёл Юрку в коридорах реанимации: - Я уже вещи сложил. Ты как?
- У меня дежурство тяжёлое... - и Юра вдруг улыбнулся, вроде с облегчением: - Выздо-равливай! Не попадай больше в больницу!
- Я постараюсь...
Юра, как будто, не заметил протянутой руки, но проходя, всё же пожал, торопясь...
Тренировки Женька пока отложил, хоть не представлял себе жизни без плаванья. Незаметно проскочила зима... Звонок в дверь, и на пороге Юра с белой охапкой черемухи...
- Привет! Я решил зайти. Как ты?..
- Привет... Проходи... Как ты узнал мой адрес?
- В истории болезни был написан... -Юра отдал букет, мрачнея: - Ну, я пошёл. Я только узнать...
- Юра! Ну подожди...
Но уже захлопнулась дверь.
Женька подкараулил Юру у больницы.
- Ты сдурел?! На работу ко мне приходить? - встретил его Юра.
- А где я тебя найду?
- Домой приходи. Завтра я дома. В два часа дня. Пока!
Женька приехал по адресу, ровно к двум. Но запертая дверь не отвечала на звон-ки... Женька вернулся, может спит с дежурства, ещё звонил, ждал... Нет, тишина.
Только с третьего приезда встретил Юру, тот прогуливал во дворе немецкую очар-ку.
- Привет! - окликнул его Женька: А я тебя еле узнал. Без халата...
Юра молчал.
- Что ж ты делаешь со мной... - пробормотал Женька: - Что я тебе, девочка-припевочка?
- Мы будем просто дружить,- железно ответил Юра, глядя в землю, отводя согнутый локоть с поводком, овчарка рвалась, храпя как конь.
- Просто? А бывает не просто?
- Об этом на улице не говорят.
- А где об этом говорят? Я хочу с тобой поговорить.
- Не надо со мной говорить, - отбил пас Юра: - Рядом, Сильва!
- Да я ж ничего не хочу от тебя! Только поговорить! Поговорить ты можешь?
- Могу,- после молчания ответил Юра.
- Когда?
- Потом.
"Потом" длилось неделю.
Женька приезжал к Юре, они гуляли с собакой, предлогом шуток и разговоров...
- Слушай, Юр, помоги мне трельяж сделать. Сломался, а мне сейчас тяжёлое за-претили поднимать. Мама попросила... Можешь?
- Могу, - Юра помолчал: - А я матери не помню. Они разошлись...она уехала. А я остался с отцом.
- А у меня отец умер. Год назад.
Юра работал внимательно, укрепил зеркало, Женька помогал, придерживал, и казалось - стекло расплавится от жара рук с той стороны зеркал...
- Ну, вот и всё. Держи! Держи, держи... Я поставлю. Вот так.
- Спасибо!
- Да не за что,- Юра посмотрел на себя в зеркала трельяжа и причесался: - Один живёшь?
- Нет, мама к сестре поехала. На неделю...
Юра обувался в прихожей, натягивал кроссовки, как вдруг сказал:
- Если хочешь, я могу у тебя остаться. Переночевать.
- Хочу!
Они поужинали.
Женьке казалось, что Юра тянет время...
Легли в одну постель.
- Если тронешь - уйду, - в ответ на прикосновение к руке заявил Юра.
- Это сложно. Постель узкая.
- Уйду на пол. На улицу...
- Да ладно, чего ты... давай поговорим? Ты же не спишь?
- Не спится.
- Юр...Я часто думаю о тебе...Постоянно...
- Не надо...
- Юр, ну может я всю жизнь такого, как ты искал! Нашёл...
- А вот, не надо было находить.
- А ты меня целовал...
- Забудь!
- Легко сказать!
- Дурак был.
- А почему ты ко мне пришёл? - Женя приподнялся на локте.
- Потому что, идиот.
- Кто?
- Я, конечно! - Юра сел в постели, ставя ноги "домиком".Женька ощутил дурноту, серд-цебиение, сухость во рту - как от потери крови.
- Юр...
- Я тебя ударю, предупреждаю, только тронь.
- Во-первых, я тебе отвечу. А во-вторых, я больной, а больных бить нельзя.
- Ну не издевайся же надо мной... - глухо сказал Юрка, уткнув лоб в поднятые колени.
- Ты...хочешь? - выдохнул Женька.
- А как ты думаешь?..
- Не сдерживайся...Прошу тебя...
- Нет. Понимаешь...Я должен поговорить с тобой. Помоги мне. Не провоцируй...
- Хорошо, я постараюсь...- Женька прижался к ледяной стене:- Говори, я слушаю.
- Сейчас...Если я уступлю...Нам будет очень хорошо...Понимаешь...круче наркотика...поверь...А наутро - будет горько и стыдно...Мы разбежимся...Будем страдать...И... где-то через месяц или раньше...встретимся...Будто , случайно...Раз или три...И...если сорвёмся, то уже не будет тормозов...
- Юра...
- Помолчи. Послушай меня, я знаю. Ты в первый раз, я понял. А я...не в первый. Тогда...я поклялся, что в последний. Мне хватает работы, чтобы не думать о глупостях. А тут ты...
- Юра...
- Что?
- Ну почему...
- Да не надо тебе начинать! Эта дурь пройдёт...
- Ты целовал меня, забыл?..
- Да я себя избить был готов! Ну, давай сопротивляться, ну не верю я в судьбу, мы же люди, а не щепки, чтобы плыть по течению...
- Ну чего ты боишься, Юр? Любви?
- Да нет будущего у такой "любви", ты понял? Ничего нет! Это хлеще "кайфа"...И "ломка" страшнее... Не надо тебе начинать. Пойду я.
- Подожди! А если... я сам хочу...
- Не говори так!
- А если, правда?..
- А тебя ещё не трахали? Ты этого хочешь? Ну, я не трону... так другой... найдётся...
- А я хочу только с тобой.
- Кто-то бывает первым. А я к тебе... слишком хорошо отношусь.
- Юр... Ладно... Только... ты не уходи... Поговори со мной. Только поговори, ладно? Я клянусь, что ничего не будет. Обещаю! Честное слово.
- Ещё скажи: "честное пионерское"!
- Юр... не смейся... Ну понимаешь... Мне всегда хотелось дружить... Очень дружить... Я так радовался друзьям... А потом, они влюблялись в девчонок... и моё отношение изменялось... Я находил другого, верил, ну с этим буду дружить... И опять... Юр... это пройдёт? А как у тебя?
- Нет, ты издеваешься? Сейчас, говорить... об этом...
- Ну, Юр...
- Как у меня... Я вешался ночью, в подъезде... Всё продумал, выпил таблеток... Помню, последнее чувство: больно, неудобно висеть... Кто ж знал, что бабка в три часа ночи пойдёт выносить мусор? Теперь вот... волна эта пошла... чуть ли не геройство. Я обрадовался... Но, знаешь, если по-честному, это не подвиг. И не заслуга. И с этим жить...
- Юрка...
- Нам надо разойтись.
- Да, а потом, через неделю, месяц или полгода...Куда, Юра? На Северный и Южный полюс? Мы будем мучиться... И встретимся, будто случайно... Кто-то не выдержит первым - ты или я.
- Замолчи!
- А что же делать?: Юрка... Поцелуй меня, Юрка... Как там, в палате... поцелуй...Я не хочу потом, я хочу сейчас...
- Женя... Женя, не надо...
- Поцелуй меня! Не бойся... Я тебя прошу... Я бы сам, да я не умею...
- Женька... ты же обещал...
- А ты и поверил?
- Женя, не надо...
- Ну, что ты ломаешься, как девочка? Сам же хочешь...
- Женя, я тебя ударю... Не надо!
- Ну, ударь, если тебе так легче... Ударь...
- Женька! Сумасшедший... Женька!..
- Юра... Ай... Ма-моч-ки...
- Руку убери, мешаешь...
- Юра...
- Руки убери, я сказал...
- Юрочка... - Женька задыхался.
- Ляг... ляг, как удобно...- в темноте нет глаз и лица, а есть только губы и руки.
- Юра...
- Дай мне руку сюда...
- Ого... Как чётко... Юрка!
- Тише, не кричи.
- Меня аж колотит.
- Всё нормально, не бойся... Женя... Собака, что ты... делаешь... говорил, не умеешь... Женечка... простыни... не жалко?
- Ничего... по-фигу...
Музыка ласк взмыла стонами. Вновь, Женька ощутил своё тело без одежды. В детстве не раздевался догола, его тут же поспешно одевали, ругали, он запомнил. В реанимации сняли всё - там нет времени на условности. Одежда это только прикрытие. И в эту ночь Женька снова стал голым, как перед смертью.
- Женька... А что ж ты мне врал-то?
-А, что?..
- Что ты в первый раз?
- Ну... во второй...
- И не во второй. Тюльку не гони!
- Тебе это, прямо, так важно?
- Женька! Убью, блин...
- За что?
- А как ты думаешь?
- Я ж тебя не выпытываю...
- Ну...
- Так и я. Думаю, скажу - обидится... А почему ты узнал?
- Да трудно не узнать. Так умело...
- Правда, что ли?
- Женька! Так ты серьёзно - в первый раз?!.
- Да почему это так важно? Переживаешь, что сбил меня с "пути истинного"? "Не мучайся, если направляешь кого-то по не правильному пути, ибо ты ли знаешь, какой путь - правильный?"
- Ни чего себе Женя. Книжки ты читаешь!
- А вот так вот. Думаешь, если спортсмен так и дебил? Я всего Кастанеду прочитал.
- А я нет. Ну и как?
- Ты знаешь, клинит... Ну я подумал: зачем? Да на фига ж познавать этот мир, если от него отказываться? И как его познавать? Ни к чему не привязываться? Пить вино и не пьянеть? Да на фига ж тогда пить? Нечеловеческое какое-то знание...
- В смысле?
- В смысле, инопланетяне, наверное, хотят нам по-своему помочь. Люди ж только об этом и говорят - познай себя, познай себя... Я практиковать начал, так мне так хреново стало... Вообще, тоска такая...
- Да ёлы-палы Женька, всё такая ерунда! "Да не печалься киска, так и быть, иди сюда!"
- О-о!!! Так ты тоже увлекаешься?!
- А что по-твоему, если медбрат так только "спирт и огурец"? Иди сюда! Сказано тебе, иди сюда ...
...Юр... блин, язык аж заплетается... Юр, ты как?
- Нормально... я сплю уже...
-Двигайся... ко мне.
- А я где? Спи.
- Юр, Юра?
- Что... Спи, утро скоро...
- Юр... ты пахнешь...
- Йодом и эфиром... я знаю. И ничем не вытравить.
- Нет, ты пахнешь ветром... и быстрой рекой... Юр... ты... утром... бросишь меня? Я не хочу... чтобы... утро...